«Волчьи стаи» во Второй мировой. Легендарные субмарины Третьего рейха

2 февраля 1933 г., то есть спустя всего лишь несколько дней после прихода Гитлера к власти, новый рейхсканцлер присутствовал на премьере фильма режиссера Густава Учицки «Утренняя заря» («Morgenrot») студии «УФА». В этой картине, рассказывающей о переживаниях командира подводной лодки и его экипажа во время Первой мировой войны, прославлялся героизм подводников и почетная смерть на поле брани. Так, в центральном эпизоде фильма было показано, как подводная лодка ложится на дно, и из десяти человек команды могут спастись только восемь. Но кто должен погибнуть? Предлагают пожертвовать собой старшие по званию и наиболее ответственные — командир подводной лодки и его первый помощник, — зато остальные спасутся. Но в ответ патриотически настроенный экипаж отказывается спастись такой ценой: «Спасемся все или никто!» В ответ командир задает вопрос своему первому помощнику, можно ли принять такую жертву от команды. Помощник заявляет: «Какие люди! Я бы мог умереть во имя Германии десять, сто раз!» Но на этом патетика разговоров обреченных на смерть людей не заканчивается — главный герой произносит свою легендарную фразу, ставшую классикой ранней пропаганды (до разрыва Версальских соглашений): «Возможно, мы, немцы, живем не очень хорошо, но в любом случае мы умеем красиво умирать. Мы останемся здесь всей командой».

Но гибнуть им все же не придется — один из матросов, узнавший, что его девушка любит первого помощника командира подводной лодки, кончает жизнь самоубийством.

Настоящие мужчины

В этом фильме подводники показаны героями, но в дальнейшем в кинематографе рейха, под неусыпным контролем и давлением Геббельса, образы командиров и матросов флота стали еще более брутальными, а фильмы — типично «мужскими» лентами. Именно к таким относится вышедший в 1941 г. фильм «Подводные лодки идут на запад» («U-Boote westwärts!»), в котором роль второго плана сыграла популярная актриса германского кинематографа Ильза Вернер. Из нее пресса рейха делала эталон немецкой девушки: «Стройная и красивая актриса представляет собой наиболее привлекательный тип современной девушки. Такой грации мы не видели еще ни в одном кинофильме».

В фильме «Подводные лодки идут на запад» ее героиня — известная исполнительница — поет: «Как моряк доверяет кораблю, так он должен доверять своей невесте». По сюжету в нее влюбляется героический офицер-подводник Вигант (в исполнении Хейнца Энгельманна), который мечтает на ней жениться. Но певица отвечает ему, что «в эти сложные времена она занята тем, что своим пением пытается дарить людям радость», и поэтому предлагает ему чисто дружеские отношения.

В фильме есть и своеобразный «профессиональный» юмор — командир подводной лодки (его играет Херберт Вильк), вернувшись во время увольнения на берег, радостно обнимает своих четырех детей, а когда настает время им ложиться спасть, то он отправляет их в постели своей шутливой командой: «На погружение!»

Женщины в этом фильме мелькают лишь в эпизодах, и когда один из моряков-подводников говорит своей невесте, что хотел бы остаться с ней навсегда, девушка вполне в арийском духе возражает: «Ты не был бы счастлив здесь, так как там, в море, ты совершенно другой».

Еще одна тема, обыгранная в фильме, — это неразрывная связь подводников с родиной, Фатерлянд. Она осуществляется через радио и его динамик, который уже не просто техническое устройство. В этом фильме появляется радиопередача «Концерт по заявкам» (так назывался другой популярный фильм, вышедший на экраны Германии в 1940 г., в котором умело сочетались нацистская пропаганда и история любви, разворачивающаяся на фоне патриотической войны).

Из «Концерта по заявкам» обрадованный моряк-подводник узнает, что у него родилась двойня, и в этой передаче героиня Ильзы Вернер исполняет для ушедших в море трогательную песню: «Где-то там, вдали, мои любимые плывут по морю».

Но сантименты сантиментами, а пропаганда героизма в кино Третьего рейха была одной из главных задач. Поэтому после всех этих песен и радостных сообщений герои фильма выполняют свое боевое задание — их атакуют английские крейсеры, превосходящие численностью и вооружением, но отважный экипаж подлодки выигрывает этот бой. В финале фильма звучит патриотическая песня «Мы выступаем против Англии».

Ильза Вернер снялась еще в одном фильме, посвященном морякам, — «Великая свобода № 7» («Große Freiheit Nr. 7»). Этот фильм, съемки которого заняли девять месяцев, так и не был допущен к массовому показу в рейхе: во-первых, сама его премьера была намечена на начало рокового для фюрера 1945 г.; во-вторых, на предварительном просмотре гроссадмирал Дёниц был возмущен тем, что в киноленте показаны пьяные немецкие матросы и падшие женщины. В результате, после исправления этих деталей фильм пришлось монтировать заново, и в итоге его показали без особой предварительной рекламы в районах оккупации Берлина американскими и английскими войсками уже после окончания Второй мировой войны.

Но помимо художественных фильмов образ отважного германского воина-подводника всячески тиражировался в так называемых документальных выпусках, производимых сотрудниками доктора Геббельса. Газеты Третьего рейха из номера в номер не уставали славить героев — «рыцарей морских глубин», отважно борющихся с вражескими судами водной стихии. Возвратившийся с удачной операции подводник порой купался в славе и становился одним из тиражируемых плакатных идолов, детищ неусыпного министерства пропаганды.

Первым же подводным героем и кумиром рейха стал уже упоминавшийся Гюнтер Прин, командир лодки U-47, который совершил операцию на главной базе английского флота — Скапа-Флоу.

Вернувшуюся из похода лодку встречала ликующая толпа, оркестр и командование флота во главе с гроссадмиралом Рёдером. Успех операции Прина еще выше поднял дух немецких подводников, а слава ее командира, растиражированная Геббельсом, мгновенно перешагнула границы гитлеровской Германии и стран «оси». Экипаж подводной лодки был награжден Железным крестом 2-го класса, а ее командир удостоился Рыцарского креста Железного креста из рук Гитлера, когда экипаж U-47 предстал перед фюрером во время церемонии награждения в Берлине. В тот день толпы людей на улицах германской столицы восторженно скандировали: «Мы хотим Прина!» Вечером герои-подводники в компании восхищенных обывателей прошлись по ночным клубам Берлина, где в их честь даже был отменен запрет на танцы, отвлекающие воинов и тружеников тыла от мобилизации всех сил во имя грядущей победы рейха. На дальнейшие подвиги герою рейха судьба отмерила чуть больше полутора лет (17 месяцев). 8 марта 1941 г. его лодка была уничтожена британскими кораблями, и ни шарф жены (о котором так часто упоминали газеты рейха как об одном из незыблемых символов любви арийской женщины к мужу-воину), ни трогательные письма детей, которые он всегда брал с собой в каждый боевой поход (нечто подобное происходило и в СССР, где военные пропагандисты также заботливо культивировали образ настоящего защитника Родины), не уберегли его от гибели. Траур по погибшему Прину был массовым и искренним…

Среди растиражированных работниками министерства пропаганды морских героев был и капитан-лейтенант Отто Кречмер, капитан лодки U-99, который однажды в августе 1940 г. вернулся на берег с победными вымпелами, отражающими потопление кораблей на 65 137 т — это было наибольшее число за один рейд. При этом британское Адмиралтейство зафиксировало только 40 000 т, поскольку 3 потопленных этой лодкой судна оказались пустыми танкерами. Но о герое был показан сюжет, а командующий Кригсмарине Рёдер лично прилетел в Бретань, чтобы вручить капитан-лейтенанту Отто Кречмеру Рыцарский крест.

Во время своего последнего плавания во Второй мировой войне лодка под командованием Отто Кречмера была вынуждена всплыть и в результате была захвачена вместе с экипажем. Начались допросы команды. Как заметил проводивший их британский офицер контрразведки, помимо боевого и командного духа, а также профессионализма Отто Кречмера, его поразило чувство собственной исключительности командира и команды, а точнее «…преувеличенная идея об их собственной важности и достоинстве; эти самодовольные чувства были вызваны, безусловно, чрезвычайной лестью общественного мнения, к которой они привыкли. Специальные самолеты и букеты цветов на вокзалах уже давно стали частью их жизни на берегу».

По мере того, как увеличивался тоннаж потопленных немецкими лодками судов (и одновременно с неудачами вермахта в России), министерство пропаганды рейха, нуждающееся в ободряющих новостях с театров военных действий, сделало ставку на подводный флот и воспевало героические экипажи и мудрого и заботливого по отношению к своим подчиненным командующего Дёница. Так был сделан специальный репортаж с одной из «летучек», которые регулярно проводил Дёниц после завершения очередной операции: «Обсуждалась каждая отдельная фаза операции. Сверялись радиопослания и время того или иного события. Не важно, насколько удачлив был капитан, адмирал не будет удовлетворен его действиями до тех пор, пока не убедится, что каждая торпеда и каждый галлон горючего использован оптимальным образом. Пока капитан дает подробный доклад, штабные офицеры кратко записывают все наблюдения, которые делает адмирал по тому или иному моменту операции… Затем уже штабные офицеры задают вопросы. Наконец, адмирал кладет руку на плечо капитана и говорит: „Отлично. Я рад, что вы один из нас“».

Другой «заслугой» гитлеровской пропаганды было то, что она, всячески извращая реальные факты, оправдывала любые действия (а в ряде случаев вернее будет сказать — злодейства), совершенные немецкими подводниками, в том числе и приводившие к жертвам среди мирного населения. Так, в течение октября и ноября 1940 г. сотрудники Геббельса стремились доказать, что Британия, вооружая торговые суда, приказывая им таранить подводные лодки и давать сигналы своим при атаке, превратила их в оружие королевского флота, а также внушала всем, что для кораблей под любым флагом самоубийственно опасно входить в английские территориальные воды. Соблюдая видимость приличий и снимая с себя ответственность за совершенные и грядущие злодеяния, 24 ноября то же самое было передано в официальном предупреждении всем нейтральным странам: «В водах вокруг Британских островов и вблизи от берега Франции безопасность нейтральных кораблей более не может быть обеспечена…»

Но предупреждение было всего лишь фикцией. Приказ Дёница № 154, отданный в том же ноябре, требовал от моряков: «Никого не спасайте и не берите на борт. Не заботьтесь о спасательных шлюпках. Погодные условия и отдаленность берега не имеют значения. Заботьтесь только о своей лодке и пытайтесь добиться максимально возможного успеха! Мы должны быть жесткими в этой войне. Враг начал ее, чтобы уничтожить нас, поэтому все остальное не важно». Поэтому суда даже нейтральных государств при встрече с немецкими подводными лодками были обречены — их топили безо всякого предупреждения, так как они часто возили британскую контрабанду: «неограниченная подводная война» велась безо всяких объявлений, и дело было не в злодеях-капитанах, подвергшихся пропагандистской обработке, а в приказах командования Кригсмарине (подробнее о так называемом «приказе Лакония» в Приложении II, статья о Вернере Хартенштайне).

Случай с «Атенией»

В начале Второй мировой войны немецкие субмарины в соответствии с Лондонским соглашением 1930 г., к которому Германия присоединилась в 1936 г., должны были вести войну по так называемому «призовому праву», регламентировавшему порядок задержания, досмотра и уничтожения торговых судов военными кораблями, в том числе и подлодками. На самом деле соглашение было нарушено уже на второй день войны — 26-летний обер-лейтенант-цур-зее Фриц Лемп, командир U-30, патрулировавший район от 54° до 57° с. ш. и от 12° до 18° з. д., атаковал пассажирский пароход.

Им оказалась судно «Атения», принадлежавшее английской компании «Доналдсон атлантик лайн» («Donaldson Atlantic Line Ltd»), последний корабль, отплывший из английского порта до начала войны. На пароходе, отплывшем 2 сентября в 4:30 утра из Ливерпуля в Монреаль, находилось 1102 пассажира.

Из пассажиров меньше всего было англичан, большинство составляли граждане США (около 300 чел.) и Канады, нейтральных государств, пока еще не участвовавших в войне, то есть тех государств, которые на 3 сентября имели нейтральный статус. Были на судне и эмигранты, в том числе и немцы, покинувшие свою родину.

Торпеда, пущенная немецкой субмариной в 19:32, попала в корму парохода, он стал крениться набок. Капитан «Атении» Джеймс Кук успел послать сигнал с просьбой о помощи и приказал спускать на воду спасательные шлюпки.

Немецкие подводники, воочию видевшие прыгавших в воду женщин и детей, тем не менее не предприняли никаких действий к их спасению. В спасательной операции принимали участие и 4 английских судна, включая эсминец и яхту.

В результате нападения германской подлодки погибли 128 (118 по другим данным) мирных граждан, в числе которых было 69 женщин и 16 детей.

Разразился международный скандал — британское правительство во главе с У. Черчиллем заявило, что вопреки международным конвенциям гитлеровская Германия с первого же дня военных действий на море начала вести неограниченную подводную войну. В Англии, США, Канаде и Франции появились многочисленные газетные публикации, осуждающие варварскую жестокость немецких подводников и правительства рейха. В частности, были опубликованы воспоминания тех, кто спасся с гражданских судов, потопленных германскими субмаринами во время Первой мировой войны.

7 сентября 1939 г. британское правительство заявило, что после варварского потопления «Атении» считает себя свободным от выполнения положений Гаагской конвенции, поскольку признает необходимым предоставить полную свободу действий британскому военно-морскому командованию.

В ответ правительство рейха вместо оправданий перешло в наступление и не просто отвергло все обвинения, но даже стало оспаривать самый факт потопления «Атении» немецкой лодкой, поскольку, по словам командования ВМФ Германии, «ни одна из находившихся в открытом море лодок не донесла об этой атаке».

Согласно одной из гипотез, на тот момент руководство рейха действительно могло не знать о случившемся, потому что U-30 вернулась с задания только 27 сентября, а Фриц Лемп «предпочел» лично доложить Дёницу о случившемся. Лемп, поначалу подвергнутый домашнему аресту, через три дня получил очередное звание капитан-лейтенанта. Став командиром лодки U-110, Лемп погиб в мае 1941 г., после ряда удачных боевых походов, не дожив, подобно многим «серым волкам» Дёница, до международного суда за свершенные преступления.

После выяснения обстоятельств гибели парохода началось «заметание следов» — командование подводного флота распорядилось, чтобы все члены команды U-30 под страхом сурового наказания держали язык за зубами о той атаке. Фюрер подводного флота Дёниц приказал своим сотрудникам изъять из журнала боевых действий подлодки соответствующие записи о потоплении парохода и заменить их другими данными, согласно которым субмарина U-30 находилась в 200 милях западнее реального места событий.

Дальше за дело взялись пропагандисты доктора Геббельса — если пароход не топила немецкая подлодка, то, следовательно, «истинными убийцами» мирных граждан из нейтральных стран являются сами англичане. Но какой британцам смысл топить собственное судно? У немецких мастеров лжи из министерства пропаганды и на это был готов ответ — англичане по тайному приказу Черчилля потопили свое пассажирское судно специально, чтобы спровоцировать американцев (чьи граждане погибли на нем) на вступление в войну с Германией. 23 октября 1939 г. эта «информация» была опубликована в газете «Фёлькишер беобахтер» («Völkischer Beobachter»), печатном органе НСДАП. В тексте статьи утверждалось, что никакого нападения лодки не было, а судно погибло в результате взрыва бомбы. «Адская машина» была якобы заранее заложена сотрудниками британской спецслужбы для того, чтобы после гибели судна обвинить германское командование в этой трагедии и одновременно оправдать свои собственные боевые действия на море, «противоречащие международным конвенциям». Классический пример геббельсовской политической фальшивки отчасти оказался успешным, вызвав многочисленные споры о том, что же произошло на самом деле, — это при выживших-то очевидцах, число которых переваливало за тысячу…

Один из очевидцев выступил на Нюрнбергском процессе — это был Адольф Шмидт, раненный во время этого похода член экипажа U-30, оставленный из-за ранения командиром в Исландии и позже попавший в плен к англичанам. Давший своему командиру клятву молчать, Шмидт молчал на допросах союзников, но после падения рейха решил, что теперь его клятва потеряла силу. На Нюрнбергском процессе Шмидт рассказал о потоплении «Атении» и о том, как лодка удалилась, не став спасать ни женщин, ни детей…

После скандала, связанного с потоплением «Атении», Гитлеру, не желающему вступления Америки в войну, пришлось издать приказ, запрещавший впредь топить пассажирские суда независимо от того, какому государству они принадлежат. Но поскольку пламя войны разгоралось все ярче, охватывая так или иначе большую часть мира, ограничения на действия немецких подлодок, атакующих корабли врага или нейтральных держав, пришлось снять. Так, приказ в отношении неприкосновенности французских судов отменили 24 ноября 1939 г., а запрещение атаковать пассажирские суда (периодически нарушаемое командирами германских субмарин) оставалось в силе до лета 1940 г. Вскоре «волчьи стаи» начали вести неограниченную подводную войну. Зато прибавилось работы немецким пропагандистам, всячески обеляющим «подвиги» мужественных германских офицеров и матросов-подводников и осуждающим коварство англосаксов и варварство русских…

«Специфические» награды для подводников

Вожди рейха ничего не жалели для героев-подводников, возвращающихся «с фронта» (то есть из плавания) с победой. Но даже особое отношение не избавляло их от получения зловещих подарков, которые вручали истинным арийцам. Так, по воспоминаниям бывшего унтер-офицера субмарины U-333, после возвращения подлодки летом 1943 г. из успешного похода им предложили выбрать наручные б/у часы на память. Часы переслали на базы немецких субмарин в Бискайском заливе из лагерей смерти, где они были сняты с жертв. По словам моряка, происхождение «подарков» не было для него и товарищей по оружию тайной: «Тогда мы уже все знали. Это было слишком жутко. Никто не мог сказать, что он ничего не знает. В то время мы все понимали, откуда взялись эти часы». Но и демонстративно отказываться было нельзя — нелояльным морякам не место на подводных лодках рейха…

В некоторые походы немецкие подводники отправлялись в сопровождении военных кинооператоров из ведомства Геббельса. Они должны были запечатлеть для миллионов немцев и грядущих потомков подвиги германских подводных «ангелов смерти». Многие из снятых ими кинолетописей дошли до наших дней и позволяют увидеть лица командиров подлодок, команды и даже эпизоды охоты за противником.