3

Над спокойной сине-зеленой гладью бухты, над городком, спускавшимся своими ярко-белыми домиками к воде, нависла нудная, дурманящая жара.

Самым прохладным местом во всем Порто-Санто считалось кафе госпожи Приэто. Под огромным пестрым тентом, притаившимся в тени пальм, было, конечно, так же душно, как и во всех остальных местах назойливо палимого солнцем городка, но здесь за сравнительно невысокую плату всегда можно было получить напитки со льда.

Вилли Уорнер большую часть дня проводил со своим приятелем и совладельцем «фирмы» Генри Бланком под спасительным тентом гостеприимной госпожи Приэто. Дела «фирмы» не отнимали у них много времени, так как поломки радиоприемников в сонном Порто-Санто случались редко. Видя полную бесперспективность затеянного ими предприятия, Уорнер уже намеревался покинуть безнадежный городок, но события последних дней заставили его переменить решение.


- Ты считаешь это серьезным, Вилли? - озабоченно спросил Бланк, указывая на небольшой футлярчик на столе. Тот ответил не сразу. Несколько раз он прочесал пальцами свои гладкие волосы и не то с досадой, не то с отчаянием сказал:

- Что я могу знать! Крайнгольц производил на меня хорошее впечатление. Сегодня какое число?

- Двадцать третье.

- Значит, уже третий день. И никакого ответа на мою телеграмму. Странно. С ним что-нибудь стряслось, наверное. Не иначе. Без его совета я не представляю себе, что можно предпринять.

- А что если нам самим попробовать пробраться к сооружению на скале?

- Это не так просто. Генри, рискованно, я думаю.

Оба посмотрели на видневшуюся с террасы кафе скалу, главенствующую над бухтой и Порто-Санто. Совсем недавно, два месяца тому назад, на скале началось строительство, о котором в городке толком никто ничего не знал. Все работы там производились приехавшими из северо-восточных штатов инженерами, техниками и рабочими, надежно охранялись, и доступ к ним был невозможен. Когда монтаж подходил к концу, Уорнер предположил, что это таинственное сооружение, оснащенное огромными мачтами-излучателями и высоковольтной линией, несомненно, имеет какое-то отношение к радиотехнике.

Предприимчивый Бланк уже начал торжествовать, рассчитывая забросить малодоходную починку радиоприемников и предложить свои услуги там, на скале. Он сумел уговорить Уорнера, и они решили попробовать устроиться там на работу, но получили отказ, который никак нельзя было считать вежливым.

- Ты говоришь рискованно, Вилли? Не думаю, чтобы ты боялся риска больше, чем я. Все дело в том, нужно ли рисковать. Действительно ли имеет связь это таинственное сооружение с этим? - Бланк постучал пальцем по прибору. - Если бы удалось это проверить!

- Вот я все время думаю над тем, как проверить.

- Нужно, чтобы доктор попробовал более обстоятельно поговорить с Питерсоном.

- А тебе не кажется странным поведение этого инженера Питерсона? Что это ему вдруг понадобилось откровенничать с доктором? Ведь он, как видно, сам заправляет всеми делами там, на скале.

- А может быть, он действует по чьей-то указке и ему самому противно заниматься всем этим? Что же тут странного, если предположить, что дело действительно мерзкое, а человек он порядочный?

- Трудно сказать, мы о нем ничего не знаем. Надо еще побеседовать с доктором. Я жду его с нетерпением.

- Ты, кажется, дождался, Вилли. Смотри, вон взбирается по тропинке наш милейший док.

На террасу кафе, шумно отдуваясь, поднялся высокий толстый доктор Мирберг. Он прошел прямо к столику, за которым сидели приятели, и, стуча по нему палкой, закричал:

- Пить! Побольше и похолодней!

Доктор с трудом втиснулся в заскрипевшее под ним плетеное кресло и обратился к Уорнеру и Бланку:

- Дело плохо, друзья. - Доктор вынул большой платок и стал вытирать пот, обильно струившийся с его красного добродушного лица. - В городе творится нечто совершенно непонятное. Мне и читать никогда не приходилось, чтобы за несколько дней в сравнительно небольшом населенном пункте было зарегистрировано столько случаев засыпания летаргическим сном. Мексиканское население в панике. Они черт знает какой вой над своими «покойниками» поднимают, и мне никак не удается убедить их, что это только сон, правда, летаргический, но все же сон. Беда в том, что симптомы в большинстве случаев весьма необычные, и я сам не уверен, проснутся ли заснувшие мексиканцы. Уже отмечено три случая засыпания у белых. Все зарегистрированные случаи с очень необычными симптомами. Но хуже другое… Не пугайтесь, друзья, - в городе началась эпидемия энцефалита. Я уже послал подробное донесение Обществу и дал телеграмму с просьбой прислать в Порто-Санто еще двух врачей.

- Первые случаи этой болезни, доктор, вами обнаружены двадцатого числа. Не так ли?

- Да, двадцатого, - несколько удивленно ответил Мирберг.

Уорнер многозначительно переглянулся с Бланком.

- А скажите, эпидемический энцефалит - это очень редкая болезнь?

- Теперь редкая. Первые случаи эпидемического энцефалита наблюдались в тысяча девятьсот пятнадцатом году, на фронте под Верденом. В тысяча девятьсот девятнадцатом-двадцатом годах эпидемия энцефалита, охватила почти все страны мира. После этого в некоторых странах были еще отдельные вспышки эпидемии, ну, а к концу двадцатых годов количество заболеваний стало резко снижаться, и в последнее время об этой форме энцефалита не слышно было ни в одной стране.

Мирберг выложил все известное ему об энцефалите и осушил пару стаканов «хайболла». Уорнер вынул из футляра прибор и поставил его перед доктором.

- Это что за машинка?

- Я и сам еще толком не знаю, но, кажется, она имеет отношение и к эпидемии и к этому таинственному сооружению. - Уорнер показал на скалу. Вот видите этот плафончик, вделанный в боковую стенку? За ним помещена маленькая лампочка, и она время от времени вспыхивает. Видите?

Уорнер прикрыл плафончик ладонью от дневного света. Доктор огромным животом налег на стол и пристально стал всматриваться в темный промежуток между ладонью Уорнера и приборчиком.

Через равные промежутки времени плафончик озарялся тусклым красноватым светом.

- Ничего не понимаю. Что это за мигательный аппарат?

- Я сейчас расскажу вам, доктор, все, что знаю об этом приборчике.

На террасу вбежал полуголый тощий мальчонка и восторженно закричал:

- Мистер Уорнер! Мистер Уорнер! Вас срочно требуют в мастерскую!

- Не кричи так, Антонио. Беги, скажи Смидту, что я скоро приду. Пусть подождет минут пятнадцать.

- Да нет же, мистер Уорнер, - загорелый мальчишка подскакивал, как на пружинах, - надо скоро-скоро, надо сейчас. Вас там ждет моряк. Настоящий советский моряк. Я его видел! - Черные угольки глаз проворного мальчугана горели восторгом. - Он оттуда, из самой Москвы! Я побегу, мистер Уорнер, можно? Я скажу, что вы сейчас-сейчас придете, можно?

Нетерпение маленького Антонио еще раз повидать советского моряка было слишком велико и, не успев дождаться ответа Уорнера, он двумя прыжками пересек террасу и бросился вниз по тропинке.

Уорнер недоуменно посмотрел на своих собеседников.

- Антонио, наверное, что-нибудь напутал. Откуда у нас в мастерской мог взяться «моряк из Москвы»?

- А может быть, и не напутал. Видишь это судно на рейде? - Бланк указал на корабль, видневшийся милях в трех от Порто-Санто. - Это советское судно, оно бросило якорь сегодня утром. Весьма возможно, что моряк, о котором верещал Антонио, оттуда.

- Тогда я пойду в мастерскую, Генри. Я думаю, вернусь скоро. Ты расскажи, пожалуйста, доктору об опасениях мистера Крайнгольца и об его индикаторе.

Доктор Мирберг внимательно выслушал Бланка, взял в руки приборчик и стал его рассматривать.

- Бог знает, что творится в мире! Вы знаете, Генри, порой становится страшно, - нет, неправильно я сказал, - не так страшно, как противно жить. Да, противно, когда подумаешь, что тебя на каждом шагу ожидают какие-нибудь пакости. С нас вполне достаточно атомных штучек, а теперь еще это…

Доктор поставил перед собой прибор, помолчал немного и потом продолжал:

- Давайте попробуем разобраться во всем этом. Допустим, что индикатор не врет. Значит, в эфире сейчас действительно тревожно и какие-то электромагнитные волны наполняют пространство, проходят свободно сквозь стены домов и пронизывают наши тела. Но ведь это просто чудовищно! Кому же и для чего могла понадобиться такая адская затея?

- Вот это и нужно узнать.

- Но как это сделать?

- Многое нам станет ясно, если разузнаем, для чего сооружена эта чертова установка на скале. Мне говорил Вилли, что вы беседовали с инженером Питерсоном. Вам ничего не удалось узнать от него?

- Пока что нет. Он очень осторожен, и я не могу понять, что это за человек. Он руководит монтажом установки. Прислан какой-то нью-йоркской фирмой. Он в Порто-Санто больше месяца и последнее время усиленно интересуется прогрессивно настроенными людьми.

- Для чего это ему могло понадобиться?

- Это непонятно. Встреча с ним у меня была довольно оригинальная. Почему он подошел именно ко мне - затрудняюсь сказать. Может быть, ему рассказал кто-то о моих выступлениях на митингах и по радио, о моей работе во время сбора подписей под Воззванием. Не знаю. Во всяком случае, он решил поговорить именно со мной. Позавчера, когда я вечером не спеша возвращался из клиники к себе домой, на бульваре Олимпик меня догнал и пошел рядом со мной среднего роста, прилично одетый джентльмен. «Моя фамилия Питерсон, - сказал он, не поворачивая ко мне лица, - ради бога, не обращайте на меня внимания - за мной следят. Я руковожу работами там, на скале. Я знаю вас - вы доктор Мирберг. Мне нужно сообщить вам нечто чрезвычайно важное. Двадцать третьего, в одиннадцать вечера, у гостиницы «Эль Ритцо». Он проговорил это быстро, но очень отчетливо, ускорил немного шаг и, не оборачиваясь ко мне, прошел вперед. Я тоже не прибавил шага и продолжал идти все так же медленно. Когда он порядком обогнал меня, я заметил, что за ним и в самом деле неотступно следует пара ребят, смахивающих на джименов. Вот и все, что я могу сказать, Генри, о своей встрече с Питерсоном.

- Занятно, док. Значит, сегодня в одиннадцать вы хотите с ним встретиться?

- Хочу и встречусь непременно.

- Это еще нужно нам обсудить.

- То есть, как это «нам обсудить?» - побагровел доктор Мирберг.

- Не обижайтесь, док. Нам нужно все это обсудить с Вилли и Хэтчисоном. Мы должны предусмотреть все, чтобы с вами ничего не стряслось.

- Глупости! - пробурчал доктор.

На веранду поднялся утомленный, разморенный жарой Уорнер.

- А, Вилли! Ну как, Антонио не обманул? Действительно приезжали с судна?

- Да, Генри, это в самом деле был моряк с советского корабля, - ответил Уорнер, присаживаясь к столику. - Они на днях попали в шторм. Их немного потрепало и в лаборатории разбилось несколько очень нужных им радиоламп.

- В лаборатории?

- Это океанографическое судно, - пояснил Уорнер, - они проводят какие-то исследования в Атлантике. Ну вот, молодого помощника капитана направили в наш городок узнать, нельзя ли здесь достать лампы. В магазине их не оказалось, он зашел и к нам в мастерскую. Им нужны лампы типа РХ-29-8. У нас ведь нет таких. Я, к сожалению, ничем не мог ему помочь.

- Он отправился к себе на корабль?

- Да, ему больше ничего не оставалось. От мастерской он пошел прямо в порт. - Уорнер обернулся в сторону моря. - Смотрите, вон их моторка.

Моторка вышла из бухты и взяла курс на стоящий на рейде корабль. Все трое провожали взглядом удалявшихся от Порто-Санто советских моряков. На полпути моторка начала разворачиваться влево.

- О, да они никак возвращаются!

- Нет, не похоже. Смотрите, они сделали полный круг и снова забирают влево.

Все трое подошли к перилам веранды и стали пристально всматриваться в танцующую на спокойных водах моторку. Она делала все новые и новые круги, шла вихляя, как будто лишенная управления.

- С моторкой что-то произошло!

- Ты думаешь?

- Уверен.

- Да, похоже на это.

- Смотрите, смотрите! От корабля отвалила шлюпка. Они на веслах идут на помощь катеру.

- Впечатление такое, что они стараются поймать его.

- Позвольте, я что-то не вижу, есть ли в моторке люди.

- Ну, знаете, доктор, даже при вашей дальнозоркости отсюда этого не увидать.

- Шлюпка поймала моторку!

- Да, да. Эх, жаль, нет бинокля. Интересно, что там делается?

- Мне кажется, они буксируют ее к кораблю.

- Нет… а впрочем, действительно, они ее тянут по направлению к кораблю.

- В моторке, наверное, что-нибудь сломалось.

- Да, видно, что-нибудь случилось с рулевым управлением.

- Теперь, кажется, все будет в порядке: они подтащили ее к кораблю.

- Ну и прекрасно, а то я уже начал беспокоиться о моряках. Очень приятный человек молодой капитан. Мы с ним немного побеседовали. Он назвал мне свою фамилию - То-ло… Толок… Нет, - улыбнулся Уорнер, - выговорить не берусь: фамилия невозможная, а человек симпатичный…

Доктор рассказал Уорнеру о встрече с Питерсоном, и все принялись обсуждать, что предпринять в дальнейшем.

- Прежде всего, мы сегодня проверим, имеют ли отношение эти тревожные сигналы, - Уорнер указал на прибор, - к тому, что делается там, на скале.

- Ты так надеешься на Питерсона? - не без иронии спросил Бланк.

- Нет, я надеюсь на нашего Нормана.

- Нормана?

- Да, мы проверили его на практической работе. Он действительно человек честный и преданный. Не правда ли?

- О, несомненно, Норману можно многое доверить и многое поручить. Но чем он может помочь в данном случае?

Уорнер взял в руки индикатор и посмотрел на плафончик.

- Мигает. Мигает ведь все время! Если прав Крайнгольц, друзья, то, значит, на скале стоят генераторы, излучающие потоки губительных электромагнитных волн.

- Но как это проверить?

- По-моему, есть только один способ. Надо сделать так, чтобы излучатели на полчасика прекратили работу и посмотреть, будет ли продолжать мигать индикатор.

- А ведь это было бы здорово! Не правда ли, доктор?

- Здорово-то здорово, но кто это может сделать?

- Норман, - твердо сказал Уорнер.


Доктор Мирберг жил в самой центральной части городка, наискосок от гостиницы «Эль Ритцо».

Решили собраться у доктора - у него имелся телефон. Проверку, намеченную Уорнером, удобнее было произвести у него на квартире. Вечером он должен встретиться с Питерсоном около гостиницы.

Бланк явился к Мирберу заранее, а часам к десяти подошел и Уорнер.

- Ну как, Вилли, тебе удалось уговорить Нормана?

- Особенно уговаривать его не пришлось. Он сразу понял и согласился, но…

- Но что же?

- Он получил предписание от дирекции электростанций, что если в период с двадцатого по двадцать пятое сентября по его вине хотя бы на минуту будет прекращена подача электроэнергии на этот объект, он будет немедленно уволен.

- Так значит он…

Уорнер быстро подошел к зазвонившему телефону.

- Да, это я, Уорнер… Привет, Норман!.. Да, да, мы все на месте… Ровно в десять тридцать? Очень хорошо. Ждем, дорогой, ждем!

Уорнер поставил прибор на шаткий столик, пододвинул к нему стулья, все расселись, и он попросил Мирберга погасить в комнате свет. Никто не произносил ни слова.

Плафон прибора вспыхивал мутно-красным светом через каждые десять секунд и погасал. Погасал и вспыхивал с неумолимой точностью. В этой размеренности мигания было что-то неотвратимое, страшное.

В напряженной тишине кабинета время тянулось томительно долго. Казалось, никогда не окончится это зловещее мигание.

Короткий удар стенных часов заставил вздрогнуть каждого и насторожиться еще больше: перестанет мигать или нет?

Зазвонил телефон. Уорнер взял трубку и приглушенно спросил:

- Кто звонит? А, это ты! Я слушаю… Спасибо, товарищ Норман!

Приборчик мигнул еще три раза и погас.

Тишина. Время тянется медленно. Три пары глаз напряженно всматриваются-в темноту.

Вспышки не повторяются.

Проходит пять, десять минут. Уорнер встает, осторожно пробирается к телефону и вызывает электроподстанцию.

- Норман?.. Что, что? За это время уже успели звонить от дирекции?.. Хорошо. Давай!

Плафончик вспыхивает вновь и угасает. Через десять секунд новая вспышка и сигналы о бедствии уже не прекращаются.

- Теперь многое ясно, - тихо говорит Бланк.

- Многое? - переспрашивает Уорнер, зажигая свет в комнате. - Ясно только одно - надо начинать борьбу!

- Мне, кажется, пора, - засуетился доктор, посмотрев на часы. - Вы подождите меня здесь. Я вернусь и расскажу о Питерсоне.

- Хорошо, если бы Питерсон согласился придти сюда и побеседовать с нами со всеми.

- Не думаю, что он на это отважится. Пригласить - приглашу. Я пошел.

- Идите, док. Наши ребята будут неподалеку от вас на всякий случай. Я очень прошу вас - будьте осторожны. Мы не знаем, с кем имеем дело. Желаю вам успеха.

Доктор вышел. Уорнер устало опустился на диванчик, продолжая молча пристально смотреть на не перестававший мигать приборчик.

- Что же предпримем, Вилли?

- Надо собраться с мыслями, обсудить все. А пока что мне кажется совершенно необходимым в первую очередь найти Крайнгольца.

- Он пропал?

- Не знаю. Я получил письмо из Гринвилла. Это ответ на мою телеграмму. В письме сообщают, что мистер Крайнгольц больше не проживает в Пейл-Хоум выбыл в неизвестном направлении.

Друзья продолжали обсуждать создавшееся положение.

Отсутствие доктора еще не успело вызвать беспокойства, как он шумно вошел в квартиру.

- Друзья! Питерсон убит!

- Убит?

- Кем?

Доктор грузно опустился на стул и вытер платком лоб.

- Я прохаживался у входа в гостиницу, как было условлено, и ровно в одиннадцать увидел подходившего ко мне Питерсона. Он, как и в первый раз, не обернулся ко мне и только на ходу бросил: «Пойдемте». Мы свернули в боковой переулочек и стали подниматься к Мексиканскому рынку. В темном переулке, казалось, никого не было, и Питерсон снова сказал, что хочет сообщить мне нечто очень важное. Я предложил ему пройти сюда, но он не согласился. Питерсон сказал, что это может быть обнаружено теми, кто следит за ним. «Мне, кажется, - продолжал он, - удалось уйти от своих охранников. Не будем терять время». Вдруг раздались выстрелы.

- Откуда?

- Вы же знаете, какая непроглядная тьма в этом переулке. Питерсон шел справа от меня, ближе к домам. Из ворот выскочил кто-то и разрядил свой револьвер в Питерсона. Подбежали наши ребята. Они испугались, не попало ли и мне, но я их успокоил и Смидт с Хэтчисоном бросились искать этого типа. Бесполезно, конечно.

- Ну, а Питерсон?

- Он еще жил несколько минут. Он открыл глаза и узнал меня, как видно. «Не надо, - говорит, - доктор. Со мной все. Меня послал Эверс… Майкл Эверс… 128, Брод-стрит, Нью-Йорк».

Загрузка...