«Защита 240». Роман

4

Загадка Браунвальда продолжала оставаться загадкой.

В клиниках больше не было больных, о которых можно было бы предположить, что они побывали в лапах Рихарда Тиммеля. Собранные сведения были весьма скудными. Оставалось одно - тщательно изучать материалы по энцефалиту, узнавать все возможное о людях, так или иначе имевших отношение к опытам на «объекте 55».

Егоров с первых же дней пребывания в институте увлекся тематикой лабораторий и, помимо работы по предложенной ему теме, продолжал заниматься загадкой Браунвальда. Титов представил молодому ученому полную самостоятельность в этом вопросе. Самому ему удавалось заниматься этим лишь урывками - дела по основной тематике в последнее время отнимали у него все больше и больше времени.

Накануне сдачи темы Титова пригласил к себе в кабинет профессор Сибирцев.

- Иван Алексеевич, у вас на завтра все подготовлено?

- Все, Федор Федорович.

- Нескладно получается. Столько готовились, столько сил положили и вот… - старик суетливо перебирал бумаги на столе и как-то виновато поглядывал на Титова, - а сдать тему завтра не удастся. Вы не расстраивайтесь, Иван Алексеевич. Ничего особенного, а просто… применять вашу новую аппаратуру придется несколько своеобразно. Так сказать, на месте преступления.

- Ничего не понимаю!

- Сейчас объясню вам, Иван Алексеевич. Сейчас объясню. Вам, кажется, приходилось бывать в филиале?

- В каком?

- В Петровском.

- Бывал, Федор Федорович.

- Ну вот и хорошо. - Сибирцев продолжал посматривать на Титова еще исподлобья, но в глазах его уже можно было уловить улыбку. - Хорошо, Иван Алексеевич. Тем легче вам будет помочь капитану Боброву.

- Что, есть какие-нибудь сигналы от капитана Боброва? - не без тревоги спросил Титов.

- Мне сообщили о том, что приборы, которые мы поставляем в филиал института, начинают шалить. Началось это недавно, и, кажется, виною всему техник Никитин.

- Вот как! - Титов сейчас же вспомнил те времена, когда работами института усиленно интересовался американский ученый Эверс. - Странно. Теперь… Люди, которых принимают в филиал, проверяются и…

- Э, проверка, проверка! Здесь дело поинтересней. Никитин работает уже давно в филиале. Переведен туда из Центрального института, а вот недавно обнаружилось, что, как только он входит в помещение лаборатории, приборы начинают шалить. Выходит - они работают нормально.

- Ну, знаете, Федор Федорович, это мистика какая-то. Хорошо ли разобрались во всем этом?

- Думаю, хорошо. У меня есть сведения, что проверяли тщательно.

- Так, значит, Никитин…

- Неизвестно, неизвестно. Может быть, дело и не в Никитине. Там уже несколько дней находится капитан Бобров. Он считает, что разрешать этот вопрос надо с технической стороны и через свое начальство обратился с просьбой помочь ему. Надо будет подготовить наши портативные приборы типа 24-16 и выехать в Петровское.

Был теплый летний вечер.

Полный забот и волнений трудовой день окончился. Титов поздно возвращался домой. Выйдя за ограду института, он направился к поселку по густой, тянувшейся вдоль новых, уже зажигавшихся вечерними огнями домов аллее.

Жара сменилась вечерней прохладой. В институтском поселке было тихо. Только изредка по отполированному машинами асфальту проносились легковые автомобили да из распахнутых окон слышались звуки радио.

В квартире по-холостяцки пусто. Открыв на кухне банку консервов и вынув из портфеля сверток с провизией, Иван Алексеевич наскоро пообедал здесь же, за накрытым клеенкой кухонным столом. Затем прошел к себе, включил приемник, и комната наполнилась звуками мелодии, которая лилась тихо, действовала успокаивающе и не мешала работать. Титов низко наклонил пластмассовый колпак настольной лампы, вырывавшей из темноты яркий круг, и стал, как обычно, просматривать иностранные газеты и журналы. Прочитывать самому вороха литературы, в которой могли попасться крупицы необходимых сведений, конечно, физически невозможно. Титов разработал целую систему, пользуясь которой, читал лишь отобранное для него сотрудниками.

Много раз он возвращался к статье инженера Крайнгольца, перечитывая ее снова и снова. Да, Сибирцев, безусловно, прав.

Статья весьма интересная. Теперь, когда стало известно, что профессор Отто Кранге имел отношение к опытам в Браунвальде, эта статья в глазах Титова приобрела особенный интерес.

Крайнгольц неоднократно ссылается на работы Кранге. Делает это осторожно, приводя только некоторые, как будто мало значащие, факты. Совершенно непонятно, что знает Крайнгольц о Кранге, и знает ли вообще что-нибудь о работах на «объекте 55».

Несомненно одно - надо очень внимательно следить за выступлениями в печати инженера Крайнгольца.

Титов встал из-за стола, прошелся по комнате, разминаясь и время от времени плотно смыкая уставшие глаза. Неожиданно в памяти вспыхнуло описание истории болезни: «Приходил Рихард Тиммель»… Рихард Тиммель… С каким ужасом этот несчастный, должно быть, ждал его прихода! А этот! С какой ненавистью он сказал: Кранге! Сколько искалеченных людей, сколько изломанных судеб! Скольких не вернувшихся ждали и, быть может, ждут до сих пор… Катя… Большая шинель, сапоги… Капитан медицинской службы, женушка, милая, родная! Она ушла, маленькая, с новой морщинкой, залегшей у бровей… Он еще ждет ее… А если и она была там!

Эта мысль обожгла его. Он раскрыл окно, постоял около него, вдыхая прохладный, пропахший сосной воздух, потом резко повернулся к столу и, подвинув ближе лампу, стал дочитывать немецкую газету «Тагес Шпигель»:

«14 июня. По сообщению телеграфного агентства ДНБ, вчера, в 18 часов покончил жизнь самоубийством видный наци, доктор Отто Кранге, отбывавший наказание в специальной тюрьме для военных преступников близ Неешульце».

Титов взволнованно заходил по комнате. «Так значит, этот фашистский изверг был жив до сих пор, значит, он пережил свои жертвы, значит, он содержался в лагере для военных преступников, значит…»

Титов подошел к настенной карте.

«Содержался в тюрьме для военных преступников близ Неешульце». Неешульце? На настенной карте не было такого населенного пункта, и Титов открыл «Атлас мира». Найдя в алфавитном списке Неешульце, он отыскал его в указанной клетке.

Неешульце. Американская зона оккупации.

Загадка Браунвальда усложнялась. Унес ли Кранге с собой тайну своего страшного дела навсегда или оно возродится где-то на новой почве?

Иван Алексеевич задумчиво смотрел в темную, подернутую дымкой даль, на верхушки сосен, залитые лунным светом, на высоко поднявшуюся в небе луну.

Через несколько минут он попытался снова сесть за работу, но усталость взяла верх, он погасил лампу.

Звонок телефона трещал настойчиво и, как показалось Титову, тревожно.

- Да, я вас слушаю… Да, Титов… Привет… Та-к… Ага, очень хорошо… Хорошо, я приеду… приеду послезавтра на станцию Волновую. Хорошо. Машину? Будет Кузнецов? Отлично. Какой номер машины?.. ХВ 15-40? Записал. Спокойной ночи!