Лас-Вегас - фирма гарантирует смерть

Глава 13

– Я не могу, – повторял старый ростовщик, огорченно качая головой. – Даже будь у вас квитанция... Придется вам подождать.

Малко никак не мог выпустить «Никон» из влажных от пота рук. Они с Синтией наконец-то отыскали его в маленьком ломбарде на 4-ой улице. Но завладеть им было невозможно. Малко не решался слишком настаивать, чтобы старик чего-нибудь не заподозрил.

– Мы завтра уезжаем, – объяснила Синтия с самой чарующей своей улыбкой. – В Лос-Анджелес.

Малко уже успел осмотреть «Никон» – внутри находилась пленка, последний отснятый кадр – двадцать седьмой. По-видимому, из-за этой пленки и был убит репортер. Нечего и говорить, что суперплоский пистолет был у Малко при себе. Он переглянулся с Синтией. Вооруженное ограбление средь бела дня в центре Лас-Вегаса – слишком рискованно. Через пять минут явятся полицейские, привыкшие сначала стрелять, а уж потом вступать в объяснения.

Старый сын Сиона тоже не знал, как быть. Наконец он положил «Никон» обратно на полку и заявил:

– Ладно, но мне нужна квитанция. Вообще-то я уверен, тот парень не придет.

Малко вздрогнул.

– Почему вы так думаете?

Старик хитро улыбнулся.

– Потому что он отдал квитанцию одной девице. Шлюшке из местных. Она на днях приходила. Физиономия у нее так и вытянулась, когда она увидела, что это такое. Тот тип, верно, наболтал ей, что заложил приемник или что-нибудь в этом роде. Поверьте моему слову, она будет счастлива продать вам эту бумажку за десятку.

Как же квитанция оказалась у девушки, ломал голову Малко. Может быть, это подружка Генри Дуранго? Как бы то ни было, надо ее разыскать.

– Вы ее знаете?

– Джульет – кажется, так ее зовут, – ответил ростовщик. – Любит поиграть, частенько здесь сшивается. А вообще работает где-то на «Стрипе». Не скажу точно, где именно. Пройдитесь там вечерком и возвращайтесь с квитанцией.

Синтия потянула Малко за рукав:

– Идем. У меня есть идея.

Они вышли на улицу. Синтия казалось очень возбужденной.

– В «яме» в «Дюнах», – объяснила она, – есть одна девушка, которая знает всех проституток Лас-Вегаса. Она наверняка нам поможет.

~~

Сью тщательно скрывала свои сорок лет под толстым слоем косметики. Это была пышная блондинка, затянутая в узкое платье цвета «электрик», с наброшенной на плечи накидкой из норки. Синтия нашла ее за столом для игры в хоста, где она усиленно способствовала разорению очередного «крупняка» с карманами, полными банкнот. Все трое скрылись за телефонными будками, чтобы спокойно поговорить.

– А-а, Джульет, – протянула Сью, – знаю я ее. Такая долговязая с хорошим задом и перекроенным носом.

Продолжая говорить, она порылась за подкладкой своей норковой накидки, извлекла оттуда три двадцатипятидолларовых жетона и сунула их в руку Синтии.

– Лапочка, сходи, обменяй их для меня. Я их выудила из кармана у этого олуха, пока он щупал меня за ляжки.

Раньше жетоны можно было обменять в любом казино. Теперь все стало сложнее. За девушками из «ямы» пристально следила охрана. Малко достал две банкноты по пятьдесят долларов и протянул их Сью.

– Вот вам за ваши жетоны. А как бы нам разыскать эту Джульет?

Сью поспешно спрятала банкноты за подкладку.

– Поговорите с Беном, – ответила она. – Это лифтер из третьего лифта. Скажите, что вы от меня.

~~

Физиономия Бена походила на крысиную, только была еще менее симпатичной. Малко зашел в лифт, оставив Синтию внизу, и затерялся в группе посетителей. На одиннадцатом этаже он наконец оказался с лифтером наедине.

– Я ищу Джульет, – сказал он. – Сью говорила, что вы можете мне помочь.

Крысиные глазки окинули его внимательным взглядом. Почуяв вожделенный запах долларов, лифтер решительно остановил кабину между этажами.

– Вы ее знаете? – спросил он.

– Я – нет, но один мой друг знает.

Крысиная мордочка расплылась в улыбке.

– Хороша штучка. Могу вам устроить. За полсотни. Хоть сейчас.

Малко не раздумывал. Деньги перешли из рук в руки. Лифтер становился все любезнее. Он нажал кнопку, и лифт тронулся.

– Сегодня вечером, – объяснил лифтер, – пойдете в «Рапальо». Кабаре со стриптизом на Северном Лас-Вегасском бульваре. После представления спросите Джульет и передайте ей вот это.

Он достал из кармана белую карточку, где стояло «О'кей» и размашистая подпись. Малко спрятал ее в карман. Лифт остановился, вошли новые посетители. Бен вновь стал самым обыкновенным лифтером.

Синтия ждала Малко у газетного киоска. При виде крысиной мордочки Бена она сделала брезгливую гримаску.

– Я знаю этого типа, – сказала она. – Известный сутенер.

Не выходя из кабины, держит в лапах десятка два девушек. У него есть «роллс-ройс» за восемнадцать тысяч, и это при заработке восемьдесят долларов в неделю.

~~

– А теперь перед вами, – объявил конферансье, – обладательница первого места на конкурсе любительского стриптиза мисс Джульет.

На подиум, доходивший до середины полутемного зала «Рапальо», вышла девушка, затянутая в брючный ансамбль из зеленого эластика. Малко уже повидал в Лас-Вегасе немало гнусностей, но отвратительнее «Рапальо» он еще ничего не видел. Сотня истекающих слюной самцов алчными, налитыми кровью глазами взирала на жалкий любительский стриптиз. Джульет была гвоздем программы. Посетители сидели на табуретках вокруг подиума, поставив стаканы на бортик. Все уже изрядно выпили, возбужденно галдели, выкрикивали непристойности, аплодировали.

Пока конферансье, заслуживавший золотой медали за пошлость, объяснял публике, что мисс Джульет, скромная телефонистка из Лос-Анджелеса, решила попробовать свои силы на артистическом поприще, девушка начала раздеваться, сопровождая этот процесс телодвижениями, которые, видимо, сама считала исполненными эротизма. Она была худа, с крутыми бедрами и развратным выражением на длинном, смахивающем на лошадиную морду, лице.

Пристроившись у края подиума, Малко с нетерпением ожидал конца номера. К счастью, он длился недолго. Джульет медленно стянула розовые кружевные трусики, под восторженные вопли публики продемонстрировала себя и скрылась за занавесом. Пять минут спустя, уже одетая, она появилась в зале. Малко встал и подошел к ней. Джульет смотрела на него неприветливо.

– Я от Бена, – поспешил он сказать.

Выражение лица молодой женщины вмиг изменилось. Малко достал карточку, и Джульет тут же спрятала ее в карман, одарив его дежурной улыбкой.

– Вы на машине? – спросила она.

– Да.

– Ждите меня на стоянке, – деловито продолжала она, понизив голос. – С включенными фарами.

~~

По автостоянке у «Рапальо», поскрипывая кожей и поблескивая металлическими бляхами, прохаживался полицейский. Малко увидел, как к стражу порядка приближается Джульет. Они обменялись несколькими словами, после чего молодая женщина направилась к «понтиаку», открыла дверцу и уселась рядом с Малко. Без лишних слов она привычным движением расстегнула молнию на своих эластичных брючках.

– Подождите, – остановил ее Малко.

Джульет по-своему истолковала его нерешительность.

– Со шпиком все о'кей, – успокоила она его. – Здесь ведь нам будет неплохо, а, дружок?

Малко подумал о Синтии, которая ждала его в итальянском ресторанчике, где они обедали.

– Я искал вас не для этого, – сказал он. – Я хотел бы получить квитанцию на мой фотоаппарат.

Джульет уставилась на него, раскрыв от удивления рот, так и не застегнув молнию.

– А-а, так она ваша? Как же это...

– Я ее потерял. Должно быть, обронил в «Голден Наджет». Мне тогда крупно не повезло в кости. Но я уже получил деньги, мне прислали, и отдал долг. Я фотограф, аппарат мне нужен. Вчера я был в ломбарде. Хозяин сказал мне, что вы приходили с квитанцией. Без квитанции он не отдаст мне аппарат. Я хотел бы выкупить ее у вас.

При слове «выкупить» Джульет вздохнула с облегчением.

– Сколько? – спросила она.

– Тридцать долларов.

Джульет сделала гримаску.

– Маловато. Пятьдесят.

– Больше сорока не могу, – твердо сказал Малко.

Она застегнула молнию.

– О'кей. Приходите за ней завтра вечером.

– Завтра я уезжаю. Аппарат мне нужен сегодня.

– У меня нет с собой квитанции. Она у меня дома.

– Поехали к вам, – сказал Малко. – Потом я привезу вас обратно.

– Ладно, только быстро. А то мне нагорит.

Видимо, пятьдесят долларов не давали права на продолжительные объятия. Малко выехал со стоянки. Джульет показывала ему дорогу в лабиринте улочек, и наконец они остановились перед небольшим домом, в восточной части Лас-Вегасского бульвара.

– Подождите меня здесь.

С этими словами Джульет выскочила из машины. Малко ждал. Он начал нервничать. Но не прошло и трех минут, как она вернулась.

– Башли при вас?

Он достал пять десятидолларовых банкнот. Она тут же протянула ему свернутый в трубочку кусочек картона. Он быстро взглянул на него и спрятал в карман, подумав мимоходом, что Банни Капистрано выложил бы за эту розовую бумажку сто тысяч долларов. Перед тем как выйти у «Рапальо», Джульет наклонилась к нему и попросила:

– Если увидите Бена, не говорите ему про эту штуку. А то он отберет у меня половину.

Малко заверил ее, что она может на него положиться.

~~

Малко ввел под крышку острие ножа, и «Никон» открылся. Он поспешно перемотал остаток пленки, вынул катушку из аппарата и долго молча смотрел на нее. Итак, ради этого рулончика целлулоида человека подвергли жесточайшим пыткам и убили. Синтия вздохнула:

– Лучше всего нам улететь первым же самолетом.

Малко покачал головой:

– Нет. Нельзя дать Банни Капистрано время что-то предпринять. Пленку надо пустить в ход немедленно.

Зеленый «понтиак» был припаркован на Мэриленд-авеню, недалеко от университета. Час назад старый ростовщик без долгих разговоров передал Малко в руки «Никон» в обмен на квитанцию и триста долларов. В «Дюнах» Банни Капистрано, похоже, забыл о его существовании. Видимо, он был уверен, что Малко, как и все, зашел в тупик. Даже «Лас-Вегас Сан», хотя и помещала заметки об убитом репортере, но перенесла их на последнюю полосу.

Малко проехал дальше и через полмили наткнулся на небольшой торговый центр, в котором было фотоателье. Молодой служащий взял у него пленку.

– На завтра?

– Через два часа. Я очень спешу. Все снимки, формат 21х24. Плачу по двойному тарифу.

Он вышел и вернулся в машину, где его ждала Синтия. Сейчас было не время ехать в «Дюны». Пока они не получат фотографии...

Рядом с фотоателье был маленький кинотеатр, где шла «Глубокая глотка» – порнофильм, наделавший много шуму. Кинотеатр был оснащен кондиционером.

– Придем, – предложил Малко. – Никому не придет в голову искать нас там.

Он заплатил десять долларов – с парочек брали дешевле, – и они нырнули в темный зал. Дюжина парочек, развалившись в креслах, уставилась на экран, где под звуки поп-музыки крупным планом демонстрировался «прекрасный поцелуй». Обнаженная порнозвезда походила на шпагоглотательницу. Но, по крайней мере, здесь было прохладно. Синтия прижалась к Малко. Девицу на экране ублажали уже двое мужчин, а она, запрокинув голову, разевала рот в безмолвном крике. Рядом с Малко молодой мексиканец, удовлетворенно пыхтя, шарил под юбкой своей соседки.

Синтия, видимо, задетая за живое, еще ближе придвинулась к Малко. Она питала слабость ко всему необычному. Мексиканец на минуту отпустил свою подружку, затем, возбужденный происходящим на экране, возобновил свои маневры с удвоенным пылом.

~~

Малко взял большой коричневый конверт, положил на прилавок тридцать долларов и вышел. Он не стал открывать конверт, пока не добрался до «понтиака», и, только усевшись на сиденье, принялся просматривать снимки. Качество было великолепное. Малко без труда узнал человека, чью фотографию он видел в секретном досье в Госдепартаменте. Да, это был Тони Капистрано, умерший два года тому назад. Только последние снимки оказались расплывчатыми.

Лицо второго мужчины тоже показалось Малко знакомым.

– Да это же Джо, телохранитель Банни, – пробормотал он.

– Что ты думаешь делать? – спросила Синтия.

Напрашивалось самое логичное решение – предупредить ФБР. Но Малко знал, чего хочет от него Дэвид Уайз. Он должен сам отыскать Тони Капистрано.

– Попытаюсь узнать, здесь ли он, – ответил Малко. – Кое-кто почтет за счастье нам помочь.

~~

На стоянке доктора Джилпатрика был припаркован синий «порше». Врач жил на Морав-роуд, в новеньком доме, одиноко стоявшем между двух пустырей. Малко позвонил. Почти в тот же миг дверь приоткрылась, и показалось загорелое личико экзотической медсестры. Она была в бикини и в соломенной шляпе. Чутье не обмануло Малко. Он дружелюбно улыбнулся ей.

– Могу я повидать доктора Джилпатрика?

– Сейчас посмотрю, дома ли он, – испуганно ответила девушка.

Не закрыв дверь, она скрылась в маленькой прихожей. Малко и Синтия, воспользовавшись этим, вошли. Квартира была небольшая, очень современно обставленная, с огромной стереосистемой, низкой мебелью и крошечной кухонькой.

Доктор Джилпатрик как смерч ворвался в комнату; медсестра следовала за ним. На нем было только что-то вроде набедренной повязки.

– Что вам здесь надо? – рявкнул он, остановившись перед Малко.

– Хочу показать вам фотографии, которые будут для вас небезынтересны, – ответил тот.

И, достав один из лучших снимков Тони Капистрано, сунул его под нос оторопевшему врачу.

– Вот он, ваш «покойник».

Доктор Джилпатрик внимательно посмотрел на фотографию, нахмурился, но не сказал ни слова.

– Для покойника он неплохо себя чувствует, – мягко заметил Малко. – Вы ведь узнаете Тони Капистрано, которому сами закрыли глаза? Снимки были сделаны не далее, как на прошлой неделе.

– Не понимаю, – пробормотал доктор Джилпатрик, избегая глядеть в глаза Малко. – Этот человек умер, могу поклясться...

Голос его слегка дрожал. На лбу выступили крупные капли пота.

– Поклянетесь в ФБР, – спокойно сказал Малко. – Всего хорошего, доктор.

Синтия уже взялась за ручку двери. Врач решительно загородил им дорогу.

– Куда вы?

– В ФБР.

С минуту они молча смотрели друг на друга. Лицо доктора Джилпатрика оседало на глазах, как желе. Наконец он тихо произнес:

– Я могу дать вам десять тысяч долларов сейчас и еще десять до конца месяца. Это все, что у меня есть...

Малко покачал головой.

– Деньги мне не нужны. Я хочу узнать, что произошло, и найти Тони Капистрано.

Молоденькая медсестра сидела рядом и слушала. Вид у нее был напуганный. Глаза то и дело перебегали с Малко на любовника и обратно. Доктор Джилпатрик схватил со стола бутылку виски и плеснул себе порцию, способную свалить мамонта во цвете лет. Выпив, он повернулся к Малко.

– Что вы хотите знать?

– Все, – просто ответил тот.

– Идея пришла в голову Банни Капистрано, – начал врач. – Один из их братьев действительно умер от рака. У них были его рентгеновские снимки. Я выписал свидетельство, в котором говорилось, что я осматривал Тони и что жить ему осталось несколько недель... Когда все было готово, Банни связался с Белым Домом. Избирательная кампания обходится недешево... А денег у Банни куда больше, чем он может потратить. Приказ об освобождении пришел из Вашингтона, без согласования с тюремными властями. Ну, а дальше все было просто. Выйдя из тюрьмы, Тони лег в больницу «Саншайн». В мое отделение. Никто кроме меня им не занимался. В нужный момент я сделал Тони инъекцию сильного транквилизатора. Пульс у него резко упал, дыхание замедлилось. Линда следила, чтобы никто к нему не подходил.

Как правило, тело переносят в морг через час после кончины. Банни Капистрано приехал за братом полчаса спустя в похоронном фургоне с кладбища «Мемориал Гарденс». Это было его право. Он забрал Тони, и больше я о нем не слышал. Через два дня я подписал свидетельство о смерти, вот и все.

Малко был поражен. Как же далеко простирается власть Банни Капистрано!

– Зачем вы это сделали? – спросил он. – Вы не мафиозо. У вас хорошая работа...

Доктор Джилпатрик опустил голову.

– Банни Капистрано очень помог мне, – произнес он. – Я тогда только что развелся. У моей жены восемь детей. Я должен выплачивать ей полторы тысячи долларов в месяц. Да еще купил для них дом... И мне надо было оборудовать кабинет. Банни Капистрано сам пришел ко мне. Он одолжил мне пятьдесят тысяч и ни разу не напомнил о долге... До истории с его братом. Я как раз познакомился с Линдой. Банни подарил мне машину, мой «порше». Я просто увидел его однажды утром перед домом... Я не мог ни в чем ему отказать.

Классический случай, как говорят медики. Вряд ли можно было вытянуть из Джилпатрика что-нибудь еще.

– Вы не знаете, где может быть Тони? – все же спросил он.

– Понятия не имею. Старина Майк Рабле, по-моему, должен знать.

– Что вы думаете делать?

Доктор Джилпатрик невесело усмехнулся.

– Погрузить в «порше» все, что у меня есть ценного, прихватить Линду и завтра же утром уехать из города. Если Банни когда-нибудь узнает о нашем с вами разговоре, я могу считать себя трупом.

Действительно, это было лучшее, что он мог сделать.

– Удачи вам, доктор, – сказал Малко. – Ну, а я останусь в Вегасе. До тех пор, пока не разыщу Тони.

~~

– Какой-то парень хочет вас видеть, босс, – объявил Кении. – Говорит, что он фотограф. И что дело очень важное.

При слове «фотограф» Банни Капистрано так и подскочил; пепел с его сигары посыпался на шелковистый ворс ковра.

– Впусти его, – приказал он.

Коротышка-гаваец тут же вернулся в гостиную с тощим молодым человеком, который то бледнел, то краснел от смущения.

– Я прочел в газетах... – начал он. – Вся эта история с вашим братом... Сегодня один приходил ко мне проявить пленку и очень спешил. Мне кажется...

– Опиши его! – рявкнул Банни, даже не пытаясь скрыть свою ярость.

Фотограф начал подробно описывать клиента. Банни пожевывал кончик сигары; бешенство его росло с каждой минутой. Он сделал над собой усилие, чтобы хоть немного успокоиться. Затем задал множество вопросов: сколько было негативов, сколько заказано копий, каково качество снимков... Наконец старый мафиозо встал и похлопал фотографа по плечу.

– Ты оказал мне чертовски большую услугу, парень, – произнес он. – Я этого не забуду.

Молодой человек рассыпался в благодарностях и изъявлениях преданности. Вот если бы ему получить исключительное право фотографирования шоу в «Дюнах»...

– Разумеется, – кивнул Банни, – разумеется. Зайди ко мне завтра утром. И держи язык за зубами.

Появился Кенни и проводил фотографа до дверей. Как только они вышли из комнаты, Банни рявкнул на весь дом:

– Джо!

Вышколенный Джо-Мороженщик не замедлил явиться на зов. В дверях возникла его массивная фигура.

– Этот парень, что сейчас ушел, – сказал Банни, – должен исчезнуть. Сегодня же. До вечера.

– Считайте, что это уже сделано, – ответил Джо.

Вообще он мог бы и возразить. Ради босса Джо был готов на все, но терпеть не мог убирать «чужих».

Как только дверь за ним закрылась, Банни дал волю своему гневу, пиная ногами кресла и столики и выкрикивая замысловатые ругательства в полном одиночестве.