Латинская Романия

Введение

Латинская Романия мало известна отечественному читателю. Под этим именем ее не знали и в средневековье. Тогда скорее говорили об империи Романии, просто о Романии, подразумевая под этим достаточно расплывчатые политико-географические реалии[1]. В имени Романия скрыто одно из названий Византии. Эту великую державу впервые разрушили участники Четвертого Крестового похода в 1204 г. и Романией стали обозначать не просто владения «императора греков» или «ромеев», но захваченные и поделенные западноевропейскими рыцарями и венецианцами земли бывшей империи, и прежде всего — новую Константинопольскую (или Латинскую) империю. Постепенно экспансия расширялась, в захватах стали участвовать новые силы (Сицилийское королевство, Генуэзская республика, каталанцы и др.). Натиск с Запада встречал сопротивление греческого Востока. Византийская «реконкиста» вернула в 1261 г. Константинополь и перешла в наступление на Балканах. В ХІV–ХV в. на арену вступили новые могущественные силы, прежде всего — османы, и история Восточного Средиземноморья изменила свое течение. Греки и «латиняне» нередко выступали теперь союзниками против общей угрозы.

Таким образом, Латинская Романия — это не одно государство, а вся совокупность «западных» владений на византийском Востоке и в Причерноморье. Совокупность пестрая, включавшая и относительно крупные государства и отдаленные маленькие торговые фактории. У нее не было одного политического центра. Даже венецианский и генуэзский колониальные домены были относительно децентрализованы. Самих колонистов и завоевателей на греческом Востоке также называли по-разному: и «франками», и «латинянами», и италийцами и, если на ум приходила античная топика, — авзонами. Католическая церковь в лице папства и монашеских орденов не обладала идеологической монополией, а стремилась максимально приспособиться к сложившимся порядкам и традициям для расширения своего влияния и распространения унии. Она также не стала объединяющим началом. Итак, мы пользуемся условным научным понятием, но близким по духу и словоупотреблению к идентификациям современников.

В регионе, простиравшемся от Ионических островов до устья Дона, от Фессалоники до Кипра, в полиэтничной и многоязыкой среде, проходил сложный процесс культурных взаимодействий, включавший как поиски синтеза в разных сферах жизни и творчества, так и непримиримую борьбу и взаимное неприятие. Экономическое развитие Средиземноморья все более интегрировало Латинскую Романию, включая и ее северо-восточные, Причерноморские области, в относительно унифицированную систему товарно-денежных отношений, усиливая тенденции культурной диффузии[2]. Огромное историческое значение Латинской Романии состояло в передаче византийского культурного наследия Западу и в подготовке там новой, ренессансной культуры. С привезенными рукописями античных авторов, шедеврами искусства, с впечатлениями от увиденных величественных памятников древней и средневековой греческих цивилизаций, с осознанием высоты эллинского гения Европа открывала новые творческие горизонты[3]. Их расширяли и сами греческие ученые, эмигрировавшие в Италию, Францию, на Русь после османских завоеваний. Но это уже другая тема…

Влияние Латинской Романии на культуру Византии и поствизантийского греческого мира также было велико. Вспомним хотя бы крито-венецианскую школу в живописи, подготовившую появление Эль Греко, или знаменитый Ренессансный театр на том же Крите…

Это книга не претендует на систематическое и полное изложение всей многогранной истории Латинской Романии[4]. Она родилась из разных очерков, написанных в разные годы. Некоторые из них были опубликованы на иностранных языках и не всегда доступны отечественному читателю. Теперь они переведены или, точнее, представлены в иных авторизованных вариантах. Все разделы значительно обновлены, внесены некоторые поправки и сделано посильное библиографическое обновление, где учтены важнейшие работы, появившиеся в последние годы[5]. Разумеется, идти дальше по этому пути означало бы писать уже другую книгу. Здесь же я ограничивался скромными задачами: попытаться дать представление о Латинской Романии, о системе ее коммуникаций, показать основные тенденции в развитии ее культуры, а также посмотреть на происходящее в ней как бы изнутри — через судьбы людей, через их подвиги и преступления, через культуру повседневности и экстремальные ситуации, через отношение к «другим», к семье и браку. Быть может, именно это придаст некую объемность видения того далекого мира и оправдает метод, соединяющий обобщающую историю с историей людей на основе прежде всего новых архивных материалов, часть которых публикуется в оригинале. Так как книга построена в виде очерков, я не стремился везде исключить возможные повторения.

Сергей Карпов

Москва