Лёд и Огонь. История глобальных катастроф

Катастрофы в природе и в познании

Как соотносятся «преданья старины глубокой» с научными идеями? Не может ли так быть, что мудрецам древности были открыты истины, к которым с огромными трудностями, используя новейшую технику, приходят современные ученые?

Английский философ Ф. Капра, специалист в области физики высоких энергий, в предисловии ко второму изданию своей книги «Дао физики», переведенной на многие языки, утверждает: существуют «параллели между мировоззрениями физиков и мистиков». Вот и автор данного исследования, американский ученый П. Лавиолетт, объясняя земные катастрофы воздействием космических сил, ссылается не только на достижения астрофизиков, но и на легенды разных народов. По его мнению, в мифах зашифрованы сокровенные знания о мире и человеке, о рождении Вселенной.

Идея заманчивая. Если она верна, то надо ли изучать природу, проводить сложнейшие эксперименты, придумывать научные теории? Не проще ли углубиться в познание творений религиозных учителей, пророков и мистиков, мыслителей далекого прошлого?

Еще сравнительно недавно считалось, что со временем туманные идеи, фантастические предположения мыслителей древности уточняет, а то и опровергает наука. Теперь все чаще слышишь о бессилии научной мысли постичь сокровенные тайны бытия.

В далеком 1968 году была издана моя книга «Капли девонского дождя. Геология — от легенд к науке», посвященная истории представлений о строении и жизни нашей планеты. Но времена изменились, и мысль исследователей устремляется в обратном направлении: от науки к легендам. Чем объяснить столь странный кульбит? Что это — прогресс научной мысли? А может быть, — регресс?

Поиски ответов целесообразно начать не с отдельных гипотез и теорий, а с наиболее общих проблем. Не вдаваясь в абстрактные философские рассуждения, обратимся поначалу к традициям катастрофизма в естествознании. Именно это направление, лежащее в основе рассуждений П. Лавиолетта, стало особенно популярным за последние десятилетия.

Заодно полезно осмыслить с предельной определенностью различие трех методов познания: религиозного, философского и научного. В противном, случае мы запутаемся в обилии фактов, идей и мнений.

Катастрофизм — одно из древнейших направлений в естествознании. Еще до изобретения письменности у многих племен почти на всех континентах и крупных островах возникли легенды о Всемирном потопе. В зависимости от территории обитания причины потопов назывались разные: речные и морские наводнения, таранная волна цунами, необычайные ливни, бурное таяние снега.

Ясно, что «всемирность» в подобных случаях следует понимать не в абсолютном, а в относительном значении, в смысле греческой «ойкумены»: как место обитания данного племени, изученной территории. Всего лишь несколько столетий назад представления людей о нашей Земле были преимущественно самые фантастические, и очень немногие мыслители предполагали, что она имеет форму шара.

Библейское предание о Всемирном потопе заимствовано у народов Двуречья. Оно свидетельствует о событии, которое произошло по меньшей мере в третьем тысячелетии до н. э. и повторялось позже. Тогда наиболее населенные районы Двуречья были залиты в результате совместного действия сильнейших ливней, морских нагонных вод и, возможно, цунами.

Поражающие воображение и внушающие ужас явления природы издавна оставались в памяти поколений, обретая в пересказах фантастические и поэтические черты. Позже исследователей озадачили некоторые загадочные факты: обилие валунов из Скандинавии на общирных территориях средней полосы Европы, широкое распространение морских отложений на суше, смятие их в складки, находки в горах окаменелых раковин морских беспозвоночных…

Все это проще всего было объяснить одной причиной: катастрофами, сотрясавшими нашу планету. Одни геологи отдавали предпочтение глубинным огненным силам Земли (плутонисты), другие — потопам (нептунисты). Ученые, безоговорочно согласные с библейскими преданиями, думали, будто история Земли продолжалась около десяти тысячелетий. В таком случае образование гор, смятие в складки горных пород, образование осадочных слоев мощностью (толщиной) в сотни метров можно было объяснить только чудовищными катастрофами.

Знаменитый философ Вольтер, опровергая библейскую идею Всемирного потопа, предположил, что морские раковины оставили в горах паломники, возвращавшиеся из Палестины. Позже геологи предположили, что валуны «приплыли» на равнины Европы с айсбергами. Однако подобные предположения были опровергнуты в ходе более основательных исследований.

Идея природных катастроф через религиозные и философские учения перешла в науку. Наиболее знаменитой работой этого направления стала книга Жоржа Кювье «Рассуждение о переворотах (по-французски — революциях) на поверхности земного шара», изданная в 1812 году. Как палеонтолог, он знал о периодических массовых вымираниях разных видов животных и растений, предположив, что их причиной были геологические катастрофы.

Выдающийся английский геолог Чарлз Лайель доказал, что продолжительность геологической истории — сотни миллионов лет. За такие сроки многое из того, что представлялось результатом грандиозных катастроф, могло произойти благодаря вполне ординарным, но действующим постоянно силам природы. Например, если земная кора поднимается с ничтожной скоростью 1 мм в год, то за 10 млн лет поднятие составит 10 км. То же, но с обратным знаком, относится к опусканию земной поверхности, сопряженному с накоплением осадков.

Означает ли это, что катастрофических явлений не существует или они не имеют никакого значения в истории Земли и жизни? Нет, конечно. Но только надо ли придавать им решающее значение? Следует учитывать относительность понятий «медленно» и «быстро». Для истории планеты тысячелетие примерно то же, что минута или даже секунда в жизни человека.

Итак, со времен Чарлза Лайеля, с середины XIX века, в науках о Земле и жизни стали преобладать идеи эволюционные, а не революционные. Правда, ученые признавали, что периодически те или иные виды животных: и растений сравнительно быстро меняются. Одни вымирают, другие существенно преображаются.

Происходят подобные превращения быстро лишь по нашим обыденным масштабам времени. В действительности речь должна идти о десятках и сотнях тысяч, а то и миллионах лет.

Идеи природных катастроф обретают популярность в научных кругах не без влияния общественных явлений, Вряд ли случайно Кювье создал эту свою теорию в период Великого Французского революционного переворота, и она была без долгих сомнений принята современниками.

Во времена Лайеля Британская империя находилась в состоянии стабильности и развития; от Английской буржуазной революции ее отделяли почти два столетия. Почему бы в такой обстановке не отдавать предпочтение эволюционным изменениям?

Наиболее впечатляющее соответствие относится к середине XX века. После того как американцы сбросили на два мирных японских города две атомные бомбы, спалив за несколько минут более 200 тысяч человек, когда прошли испытания более мощных водородных бомб, в космологии господствующее положение заняла теория Большого взрыва. Суть ее в том, что видимая нами Вселенная (Метагалактика) возникла после того, как невероятно плотный сгусток первоматерии взорвался с невообразимой силой.

Космологи могут возразить: соответствие тут случайное; просто к тому времени уже были предпосылки к созданию такой концепции, ее возможность предполагает теория относительности и т. д.

Да, возможно, и так. Но все-таки доверчивость к этой идее и настойчивость, с которой тысячи астрофизиков и космологов стали ее разрабатывать, объясняется (хотя бы отчасти) впечатлением от мощнейших техногенных взрывов. К тому же многие разработчики атомной и водородной бомб стали творцами теории Большого взрыва.

Должен сразу сказать, что критика П. Лавиолеттом этой теории мне по душе. Хотя многое в его книге вызывает серьезные сомнения. Прежде всего — пренебрежение научным методом в тех случаях, когда речь идет о познании природы. А также некорректные ссылки на мифы и легенды. Допустимо ли одинаково доверчиво относиться и к вполне определенным данным науки, и к поэтическим образам легенд?

В основе научного метода — доказательства, тщательно проверенные факты. Наиболее достоверны эмпирические обобщения: выводы, которым не противоречит ни один факт. Например, таблица химических элементов Д. И. Менделеева или тезис «живое — из живого».

Научные теории выходят за пределы известных фактов, но им не противоречат. Это не означает, будто в любую научную теорию надо безоговорочно верить. Пока они не окаменели в виде догм, они изменчивы и преображаются со временем, а то и вымирают.

А гипотезы — это предположения в значительной мере умозрительные В них преобладает полет фантазии. Однако в системе научного знания и они должны опираться на более или менее твердую опору фактов.

То, что невозможно ни доказать, ни опровергнуть, не имеет отношения к науке. В такие идеи остается только верить или не верить. Все зависит от личных соображений, пристрастий. Это относится, в частности, к мифам.

Таковы, можно сказать, правила «научной игры». Почему — игры? Потому что в научном познании не исключается фантазия, вдохновение, стремление к красоте и гармонии. Но все это относится к науке лишь в той мере, в какой основывается на фактах, а не на выдумках.

В противном случае это либо философские рассуждения, уходящие в область абстрактных умствований, либо религиозная вера, основанная на убеждении, что все именно так, как свидетельствуют авторитетные личности или священные предания.

Опровергнуть религиозные убеждения научным методом невозможно уже потому, что науке чуждо понятие чуда, сверхъестественных явлений, а в большинстве религий это признается за истину. Вера в подобных случаях важнее доказательств.

За последние десятилетия в общественном мнении огромную роль стали играть предрассудки, суеверия. Словно произошел переворот и возродились мистика, спиритизм, оккультизм и магия, которые были в моде одно-два столетия назад. Науки о природе популярностью не пользуются. Они представляются скучным набором школьных истин или замысловатыми изысками специалистов.

— В середине XIX века Ф. М. Достоевский отметил: «Путаница и неопределенность теперешних понятий происходит по самой простейшей причине: отчасти оттого, что правильное изучение природы происходит весьма недавно (Декарт и Бэкон), и что мы еще собрали до крайности мало фактов, чтобы вывести из них хоть какие-нибудь заключения. А между тем торопимся делать эти заключения, повинуясь нашему закону развития. Выводить же окончательные результаты из теперешних фактов и успокаиваться на этом могут разве только самые ограниченные натуры, кто бы они ни были и как бы ни назывались».

Можно возразить: со времен Достоевского в науке накоплено огромное количество новых фактов! Да, это так. Но важно умело распорядиться этими сведениями, создать теории, не противоречащие фактам и здравому смыслу. Недопустимо выдавать за научные идеи философские рассуждения и религиозные утверждения.

И в то же время не следует торопиться с окончательными выводами, повторяя на разные лады одни и те же научные теории. Надо не только использовать знания, но и учитывать бездну нашего незнания природы и самих себя.

Обратимся непосредственно к данной работе П. Лавиолетта. Наиболее общий ее посыл: в древних преданиях заключены бесценные сокровища идей. С этим мнением трудно не согласиться. Однако надо ли принимать его безоговорочно?

В первой же главе «Загадка Сфинкса» автор обращается не к природе (обычно она подразумевается в этом образе), а к знакам Зодиака и к изображению Сфинкса на эзотерических картах тара Возможно, кому-то нравится такой метод познания, основанный на вере. Хотя, на мой взгляд, разгадывать таким способом суть микроволнового фонового излучения — занятие занятное, но к науке имеющее лишь косвенное отношение.

Представляется вполне возможным предположение автора: «Основным источником энергии для излучения с температурой 2,7 К является не просто взрыв, случившийся давным-давно во вселенной, а напротив, серия мощных взрывов, в настоящее время происходящих в разбросанных по всей вселенной галактиках, в том числе и в нашей». Но эта идея, имеющая научное обоснование, никакого отношения к оккультизму не имеет.

Странное утверждение Лавиолетта: «Хотя Коперник и доказал в 1543 году, что в центре Солнечной системы находится Солнце, а не Земля, неверное представление о том, что Солнце является центром Вселенной, не было опровергнуто вплоть до 1917 года В тот год Харлоу Шапли установил, что Солнце — это всего лишь одна из множества звезд, двигающихся по орбите вокруг некой центральной точки, отстоящей от Земли на тысячи световых лет».

При всем уважении к выдающемуся американскому астроному Харлоу Шепли (так принято было у нас писать его фамилию), надо отметить, что систему Коперника опроверг не он. Еще в XV веке другой Николай — Кребс, епископ Кузанский, утверждал, что центр мира везде, а окружность нигде. Вскоре после Коперника Джордано Бруно писал о множестве обитаемых миров, отвергая гелиоцентризм. X. Шепли был одним из тех, кто доказал существование множества галактик, предложив для видимой нами Вселенной термин Метагалактика.

Надо отдать должное Лавиолетту: в некоторых случаях он более корректен, чем многие иностранные ученые, предпочитающие умалчивать о достижениях наших отечественных исследователей. Он сослался на гипотезу, высказанную советским астрофизиком академиком В. А. Амбарцумяном, о периодических выбросах огромных масс вещества из ядер галактик. Такова, можно сказать, гипотеза постоянных Малых галактических взрывов (вместо одного Большого, породившего Метагалактику). Так была сделана попытка избавиться от идеи вселенского катаклизма. Ее приветствует Лавиолетт, тем самым отличаясь, как мне кажется, в лучшую сторону от множества современных астрофизиков, завороженных гипотезой Большого взрыва.

Однако вскоре следует такой пассаж: «Сфинкс служит ключом, облегчающим расшифровку закодированной в зодиакальном послании физики рождения вселенной». Вновь автор непринужденно, в два прыжка, преодолевает пропасть, отделяющую мистические фантазии от научных гипотез и теорий, основанных на фактах.

В некоторых случаях он громоздит предположение на предположение, «бы» на «бы»: «Спустя несколько сотен лет после первого появления Синей Звезды земные наблюдатели стали бы свидетелями световых эффектов, вызванных прохождением сверхволны через центральный балдж Галактики. Синхротронное излучение, испускаемое космическими лучами сверхволны, освещало бы в ядре Галактики плотные газовые облака, образуя светящуюся овальную форму вокруг Синей Звезды. Свет из этой внутренней области шел бы к нам не по прямому лучу зрения от галактического центра. Поскольку ему бы пришлось проделать гораздо более длительное путешествие, он стал бы виден лишь спустя много лет после появления Синей Звезды.

Данное явление выглядело бы примерно так: же, как изображение в инфракрасном диапазоне на карте изофот_ Плотные облака пыли заслоняли бы идущий из этой области видимый свет…» (выделено мной. — Р. Б.). Подобный прием позволяет выдавать желаемое или возможное за действительное.

Лавиолетт ищет в мифах Древнего Египта намеки на то, что некогда земляне видели галактические взрывы. Это не исключено, хотя приходится помнить, что имеется множество мифов, а из них большинство имеет несколько вариантов. Подобрать из них один-два примера, подтверждающих полюбившуюся тебе гипотезу, не составляет большого труда.

Надо ли проводить подобную сомнительную процедуру? Зачем она нужна, если и без того имеются более или менее надежные научные основы гипотезы Малых взрывов?

Дело в том, что космогонические идеи автор использует для объяснения земных катастрофических явлений. И тут, как мне кажется, самым печальным образом сказывается его слишком поверхностное знание геологии, особенностей и динамики земной природы.

П. Лавиолетт объясняет причину распространения за последнее миллионолетие континентальных ледников и периодического их таяния с помощью предположения о влиянии на светимость Солнца выбросов космической пыли. Якобы так активность Солнца усиливалась «настолько, что земной климат стал бы необычайно жарким, таким засушливым, что леса и трава на полях легко бы вспыхивали (отсюда и легенды о палящем зное и страшном пожаре). Поскольку Земля в то время была покрыта ледниками, резкое климатическое потепление привело бы к быстрому таянию континентальных покровов льда. В результате по поверхности Земли периодически разливались бы огромные массы ледниковой талой воды (вот откуда рассказы о разрушительных, затопивших всю Землю наводнениях)».

Как геолог, я достаточно детально изучал строение ледниковых и межледниковых четвертичных отложений на Русской равнине, читал обширную литературу по палеогеографии ледникового периода. Не утомляя читателя перечнем фактов и ссылками на компетентных специалистов, должен сказать: реальные природные явления проходили не так, как представляется Лавиолетту.

Не было ничего подобного потопам, которые якобы обрушивались на сушу в связи с катастрофическим таянием ледниковых покровов. Согласно гипотезе П. А. Кропоткина, после таяния покровных ледников на равнинах оставалось много озер. Но само таяние началось многие тысячелетия, и шло оно по-разному в различных регионах Северной Америки и Евразии. Например, 10–20 тысячелетий назад существовала «Берингия» — широкий перешеек, связывающий Чукотку и Аляску.

Автор ошибочно предполагает, будто увеличение ледового покрова Антарктиды связано с похолоданием. Наоборот: этот покров стимулирует понижение температуры. Ледники растут не от холода, а от притока «пищи» — атмосферной влаги, снега. А рост ледников вызывает похолодание из-за резкого увеличения альбедо и уменьшения концентрации «парниковых газов». (Впрочем, в книге высказывается и иная точка зрения.)

«Не исключено, — пишет автор, — что ветхозаветный образ Господа, предстающего в роли разгневанного отца, обрушивающего на людей в наказание за их грехи бедствия вселенского масштаба, родился во время последнего ледникового периода, когда человечество пережило, пожалуй, самую страшную в своей истории глобальную катастрофу. Пораженные размахом происходящих событий и не понимая их природы, люди, естественно, стали объяснять их сверхъестественными причинами».

Увы, подобное предположение фантастично уже потому, что внезапного таяния льдов геологи не отмечают. П. Лавиолетт слишком убежденно высказывает свое мнение о тех очень непростых проблемах наук о Земле, в которых он не вполне компетентен.

Для доказательства полюбившейся ему гипотезы влияния космической пыли на колебания солнечной энергии, а в этой связи и на земные катастрофы, Лавиолетт подбирает более или менее подходящие легенды и дает им свое толкование Но ведь таким способом можно доказать едва ли не все что угодно, благодаря огромному числу мифов народов мира, насыщенных метафорами, поэтическими образами, туманными намеками. Безусловно, в подобных преданиях зашифрована та или иная информация, но дешифровку следует проводить более объективно, а не по своему произволу. Изучали мифы многие профессиональные ученые, и не следовало бы пренебрегать их выводами.

То же относится и к вольному толкованию отдельных фактов. Так, автор говорит о резком глобальном климатическом похолодании около 3200 года до н. э. На каком основании? Можно ли считать таковым останки человека неолита в Альпах? Нет, конечно. Это же единичный случай!

Объясняют гибель этого человека специалисты по-разному, но никто не обвинил в этом глобальное резкое похолодание. Не потому, что такая идея слишком умна, а по прямо противоположной причине. Подобные ссылки ничего не доказывают, кроме желания автора любыми средствами утвердить свою мысль. Читатель, который доверчив к печатному слову, да еще и званию профессора, примет порой и нелепость за установленный факт.

В главах 6, 7 и 8 предоставлена возможность познакомиться, как пишет автор, «с геологическими данными, свидетельствующими о том, что массовое вымирание животных, произошедшее около 10 750 года до н. э., было вызвано внезапным потеплением на Земле и стремительным таянием ледников, приведшим к спуску с ледников огромного количества талых вод. Причина тому, видимо, некое космическое событие, вероятно, вспышка новой, спровоцированная вторжением космической пыли».

Попытки объяснить ледниковые эпохи периодическим вхождением Солнечной системы в облака галактической пыли известны давно. Такую гипотезу развивал, в частности, более полувека назад крупный советский геолог БА Личков. Однако последующие более точные данные о хронологии ледниковых эпох не подтвердили эту идею. Сами по себе облака космической пыли — явление реальное. А вот их воздействие на Солнце и Землю — сомнительная гипотеза Ссылки на сборники скандинавских мифов «Эдда» еще сомнительней, ибо они не могут свидетельствовать о гибели ледниковых покровов; мифам не более 2–4 тысячелетий, и совершенно невероятно предположение, что в них, «по-видимому, речь шла об образовании ледниковых покровов».

Повторю: автор толкует мифы на свой лад, не считаясь с выводами профессиональных исследователей, только для того, чтобы найти в них подтверждение полюбившейся гипотезы. Религиозные идеи в этом случае выглядят выхолощенно, вне нравственных и общественных проблем, вне психологии и поэзии, словно люди только и думали о климатических и астрономических проблемах. Менялся климат тысячелетиями, а никаких долгосрочных наблюдений люди не вели. За свой недолгий век уловить колебания климата человек не мог. Легко сейчас, «задним числом», оперировать веками и тысячелетиями.

Пример упрощенного толкования древних преданий — миф о Фаэтоне. Некоторые энтузиасты верят, что он описывает космическую катастрофу. Но если вдуматься, то он предупреждает человека от самоуверенности, от стремления управлять природными процессами. Согласно мифу, это влечет за собой катастрофы. Вот что следовало бы нам сознавать.

В сказке индейцев Америки говорится о мальчике, вызвавшем лесной пожар. Вроде бы обычное предупреждение детям: осторожней обращайтесь с огнем! (Помнится, летом 2007 года в США на побережье Калифорнии отчасти по вине мальчика возник страшный лесной пожар.) Лавиолетт с удивительной наивностью придал глобальный масштаб сказке, приведя ее в доказательство своей гипотезы космической причины земных катастроф.

Для легенды, конечно же, вполне допустимы любые преувеличения (там, к примеру, баклан достает со дна вселенского океана первый комок суши). Но можно ли считать подобные фантазии точным отражением реальности? Это ведь только сказочный мальчик способен спалить всю Землю.

Причины вымирания мамонтов и некоторых других гигантов ледниковой эпохи автор книги также подводит под всю ту же свою гипотезу. Опровергая гипотезу активного влияния деятельности человека на этот процесс, он утверждает, что люди не могли ради пищи уничтожить столько животных. Но с этим никто и не спорит. Люди главным образом вытесняли их из наиболее благоприятных для жизни районов, практиковали загонную охоту (известны места массовой гибели крупных копытных), широко использовали огонь.

Жаль, что П. Лавиолетт не обратился к фактам, добытым учеными США. Они доказали: массовое вымирание крупных млекопитающих Нового Света началось с приходом туда людей около 15 тысячелетий назад.

Предположение о том, что мамонтов и шерстистых носорогов погубило глобальное потепление в последнее межледниковье, не выдерживает критики уже потому, что оледенений за текущее мил-лионолетие было не менее четырех, а межледниковья бывали более длительными и теплыми, чем нынешнее. Однако никаких вымираний не происходило. А массовое распространение на суше кроманьонцев «совпало» с вымиранием крупных млекопитающих. Случайно? Вряд ли.

Но для Лавиолетта объяснение очевидно: «Принимая во внимание данные геологии и известные мифы, мы невольно приходим к следующему заключению: основной причиной явились небывалые паводковые волны, источником которых были тающие материковые ледниковые покровы. В этих несшихся на огромной скорости паводковых волнах не только бы, как рассказывают различные легенды, тонули животные; также гибла бы служащая им пищей растительность. Более крупные животные, травоядные и хищники, оказались бы в явно невыгодных условиях, так как им требовалось для нормальной жизнедеятельности большее количество биомассы и больше времени для увеличения собственной популяции. Те же немногие уцелевшие в этих катаклизмах млекопитающие, вероятно, либо умерли от голода, либо были уничтожены хищниками или выжившими, рыскающими в поисках пищи людьми».

Картина получается похожей на сказку. Напрасна только ссылка на геологические данные. Если говорить о находках остатков мамонтов, то их разброс во времени чрезвычайно велик (некоторые жили 8—10 тысячелетии назад). Ни о каком послеледниковом потопе, сметавшем все на своем пути в Северной Америке и Северной Евразии, геологических данных нет. Напротив, они вполне определенно свидетельствуют, что ничего подобного не происходило.

Другое дело — распространение в процессе таяния ледниковых покровов озер и так называемых флювиогляциальных потоков. Наводнения должны были быть сильными из-за распространения многолетней мерзлоты (работая в таких районах, я дважды испытал это на собственном опыте). Это лишь осложняло жизнь крупных сухопутных млекопитающих. Но — не более того. Ведь то же самое повторялось много раз в периоды межледниковий и межстадиалов, а никакого массового вымирания не вызывало.

К достоинствам сочинения П. Лавиолетта следует отнести значительное количество приведенных самых разных сведений из целого ряда наук. Но в этом кроется и существенный недостаток: некоторые из этих материалов устарели, другие сомнительны и использованы некритически, третьи толкуются субъективно. Хотя главная беда в том, что все они подобраны только ради подтверждения той или иной идеи. А множество фактов, не укладывающихся в такое теоретическое прокрустово ложе, отброшено автором или ему неизвестно.

Трудно согласиться с утверждением: «Слоистые золотоносные месторождения являются главным доказательством того, что некогда данный регион являлся ареной катастрофических наводнений». Насколько я знаю, геологи, изучавшие коренные и в россыпях месторождения золота, никогда не ссылаются на катастрофические наводнения. Мощные потоки хаотично перемешивают обломочный материал, а слоистые осадки характерны именно для более спокойных условий.

Интересный вопрос (в той же главе 7) о слоях с остатками мамонтов и деревьев в Заполярье, залегающих в некоторых случаях на холмах Автор полагает, что это — безоговорочные свидетельства колоссального потопа. Такую гипотезу высказали около двухсот лет назад. Она была отвергнута после более основательных исследований. Может быть, следует ее возродить? Вряд ли это разумно: нет новых фактов, ее подтверждающих.

Мне, например, приходилось видеть на севере Чукотского полуострова в береговых обрывах вполне нормальные слои речных (аллювиальных) отложений с остатками деревьев, которые в зоне тундр не встречаются. О чем это говорит? О том, что некогда в данном регионе существовала лесотундра. Никаких следов великого потопа никто там и вообще на севере Евразии не обнаружил.

Но почему же тогда на возвышениях встречаются подобные слои с остатками деревьев и мамонтов?

Судя по всему, это можно объяснить «всплыванием» блоков горных пород, освободившихся от ледниковой нагрузки (это называют изостатическим поднятием).

В эпохи оледенений уровень Мирового океана был на десятки метров ниже нынешнего из-за перераспределения масс воды, скапливающихся на суше в виде льда. Огромные территории были «придавлены» гигантскими массами покровных ледников. Их таяние, вызывавшее подъем уровня Мирового океана, происходило не синхронно с поднятием суши — процесса значительно более медленного. В результате молодые осадочные накопления могли в конце концов оказаться на некоторой высоте (в Скандинавии — до 100 и более метров).

В главе 8 автор вновь, но уже более подробно, пишет о Всемирном потопе и Атлантиде. Эта тема мне особенно близка. Более или менее детально легенды о Всемирном потопе с позиции наук о Земле я анализировал в упомянутой выше книге 1968 года, затем, основательней, в книге 1975 года («Пульс земных стихий»), где привел карту легенд о потопе. А новейшие данные учел в книге 2006 года «Тайны Всемирного потопа и Апокалипсиса» (2006, «Вече»). Упоминаю об этом, чтобы, не останавливаясь на частностях, сослаться на выводы. Они противоречат тем, к которым пришел П. Лавиолетт и многие другие «атлантологи».

Никаких следов Атлантиды так и не было обнаружено, если не считать следов грандиозного вулканического взрыва в Средиземном море (о. Тира, Санторин), С этой катастрофой некоторые исследователи связывают упадок цивилизации Крита. Нет никаких оснований считать достоверными описания легендарной Атлантиды в двух философских диалогах Платона. Там речь идет об идеальном государстве, можно сказать — Утопии.

От начала современного межледниковья до изобретения письменности и создания цивилизаций Древнего Египта и Крита прошли многие тысячелетия. Как: могли племена охотников каменного века сохранить для египетских жрецов предание об Атлантиде, да еще с хронологическими координатами? Невероятно.

Во времена знаменитой Е, Блаватской — во второй половине XIX века — вера в Атлантиду и Лемурию, якобы сгинувших в океанской пучине, была отчасти оправданна Тогда только еще начинались исследования дна Мирового океана Но за последнее столетие все районы предполагаемой Антарктиды (ее помещали даже в пустыне Сахара) достаточно хорошо исследованы. Предположения о возможности существования в далеком прошлом, более десяти тысячелетий назад, цивилизации с высоким уровнем развития науки и техники, не подтвердились археологами.

Авторская датировка «Ноева потопа» (12,7 тысячелетия назад), основанная на библейских сведениях о возрасте патриархов, оригинальна, хотя не согласуется ни с подсчетами богословов, ни с материалами археологов и геологов. Конечно, можно бы и вовсе пренебречь мнением теологов и естествоиспытателей. Но есть ли для этого веские основания?

Никто не запретит верить, что некогда представители «богоизбранного народа» жили по несколько столетий, а сам этот народ существует и вовсе не менее 13-ти тысячелетий. Однако ни с наукой, ни со здравым смыслом такая вера не согласуется.

В главе 12 автор приводит в доказательство своих гипотез о глобальных катастрофах предсказания пророков, медиумов, экстрасенсов. Насколько убедительны подобные ссылки? И почему бы не учитывать мнения многих исследователей, которые давали этим предсказаниям иное объяснение?

Опять мы сталкиваемся с отказом от научного метода при постоянном использовании фактов, полученных в процессе научных исследований. Для вольной игры ума и не такое допустимо. Но тогда следовало бы так и заявить с полной откровенностью: данное сочинение научно-фантастическое; оно повествует о возможном, а не реальном.

Да и сам автор в этой же главе сообщает о некоторых несбывшихся предсказаниях ясновидящих, провидцев, медиумов (в том числе и Кейса, на которого прежде ссылался как на оракула). Примеры нетрудно было бы значительно приумножить. Пророчества — если только это не жульничество, — сообщают о том, что может произойти, не более того. Иначе рушится постулат о свободе воли человека и остается только шествовать магистральным путем то ли к счастливому будущему, то ли к Страшному суду.

Трудно поверить в предложенную версию галактической причины землетрясения и последовавшего гигантского цунами, погубившего 26 декабря 2004 года на побережье Суматры в Малайзии более 200 тысяч человек. Это никак не объясняет подобные земные явления. Почему бы галактическое воздействие сказалось только в одном месте нашей огромной планеты? Землетрясения происходят постоянно в определенных зонах, а сила их зависит от накопленного напряжения в недрах.

Наконец, в 13-й главе (мистика чисел?) «Реквием» приведена молитва, «с которой ацтеки обращались к своему верховному богу Тецкатлипоку. В ней красочно и трогательно описаны период тьмы, засуха, голод и страдания, выпавшие на долю многих поколений наших отдаленных предков во время страшного космического урагана».

Неужели молитва сохранилась с той самой космической катастрофы, которая, по мнению автора, свершилась более 12-ти тысячелетий назад?! Не проще ли предположить, что в молитве речь идет о насущных, а не о незапамятных временах? Читая приведенный текст, убеждаешься именно в этом. И не обращались, кстати, ацтеки к своему богу, пусть даже и главному, со словом «Господь». В молитве больше ощущается влияние христианства, чем допотопного язычества.

Лавиолетт исходит из предположения, что «эти предания являются свидетельством существования в доисторические времена науки». Он сводит науку к способности «вести точные наблюдения естественного явления и записывать полученные данные так, чтобы их было можно передать другим людям». Но, конечно же, наука не сводится только к этому. Да и как племена каменного века, не имея письменности, не создав даже основ математики, умудрились пронести через тысячелетия свои знания? Верить в такую возможность, конечно, не запретишь. А чтобы принимать ее без доказательств, надо быть отменно доверчивым или не желающим думать самостоятельно.

Правда, то же можно сказать о многих оригинальных (и не очень) идеях, предположениях, гипотезах, на которые с большим воодушевлением и без тени сомнений ссылается П. Лавиолетт. Хотя, как знать, не могут ли приведенные им сведения помочь разгадать некоторые загадки земной природы?

Но при этом следует внимательно и со знанием дела читать великую каменную летопись нашей планеты. Именно она — первейшее и самое грандиозное Священное Писание от Природы. Об этом следует помнить и тем, кто верит в Творца Мироздания.

В познании окружающего нас материального мира надо полагаться прежде всего на факты, научный метод и здравый смысл.

Гигантские уши радиотелескопов направлены в космические дали. Ученые не оставляют надежды услышать голоса собратьев по разуму.

Есть и другой путь к достижению той же цели: погружаться в глубины прошлого, вдумываться в древнейшие мифы и легенды, в тексты мыслителей древности.

Сторонники прогресса убеждены в своем умственном превосходстве над предками. По их мнению, цивилизация возносит каждое новое поколение ученых на вершины познания.

Есть и противоположное мнение' человечество уже прошло свой «золотой век» и постепенно слабеет интеллектуально и духовно, хотя техника совершенствуется и даже обретает нечто подобное разуму. Должен признаться, что мне ближе эта точка зрения.

Однако было бы нелепо пренебрегать научным методом познания, выработанным лучшими умами человечества. Именно благодаря ему современная цивилизация добилась колоссальных свершений. А тем, кому по душе поэтическая философия мифов, надо стараться понять их, а не толковать в угоду какой-нибудь научной или научно-фантастической гипотезе.

Сошлюсь на высказывание исследователя древнеегипетской мифологии Р. Антеса «Не сумма знаний определяет качество интеллекта Истинным критерием разума человека, очевидно, является вопрос, сознает ли он пределы своего незнания. Он должен знать свое место в том, что касается рассудка, и в том, что связано с религиозным верованием. В общем, египетская история заставляет думать, что около 3000 г. до н. э. в Египте «магический разум» и «рациональный разум», то есть религиозный и магический способ мышления, были более уравновешенными, чем около 1000 г. до н. э. или даже в современном мире. Древнейшие египтяне пользовались разумом в самой высокой степени там, где это было нужно, и с должным уважением приходили к тому, что превышало их разумение».

Последнее замечание хочется выделить особо.

Современные авторитетные космологи глаголят о Большом взрыве и сопровождают слова формулами так, будто им открылась сокровенная истина рождения Вселенной. То, что автор данной книги не согласен с такой убогой гипотезой, делает ему честь. Ну а то, что он плохо знаком с науками о Земле и проблемами вымирания видов, — серьезный недостаток. Увы, он этого не сознает, а потому не раз попадает впросак.

Так уж получилось, что некоторые космологические представления мудрецов древности в своей философской сути ближе к истине, чем модные теории современных астрофизиков. Примерно 4,5 тысячелетия назад в древнеегипетском священном гимне, посвященному солнечному божеству, говорилось:

Вот — пример осознанного незнания. И другой пример из несколько более позднего индийского гимна, вошедшего в Ригведу.

Почему же мудрецы древности были столь умны? Неужели их надоумили представители какой-то высшей неведомой цивилизации?

Наивное предположение. Оно слишком низко оценивает интеллектуальные возможности наших предков. Мол, глупые были, необразованные, сами-то ничего толком не могли сообразить.

Нет, мудрыми были наши далекие предки. Они понимали, что даже боги могут не знать о сотворении мира. А вот астрофизик-космогонист, верующий в магию цифр и формул, полагает, будто постиг тайну Мироздания. Вопиющая самоуверенность!

Физики не способны математически описать гравитационное взаимодействие четырех-пяти тел в однородном пространстве. Однако считают, будто верны их математические модели возникновения всего сущего, включающего бесчисленное количество горячих и холодных небесных тел, не говоря уже о живых организмах, к числу которых относятся и сами теоретики.

Не следует забывать об ограниченности и научного метода, и умственных возможностей человека. Мыслители древности сознавали бездну своего незнания. Представителям технической цивилизации — не только ученым — такая мудрость чужда. Умея выуживать из книг или Интернета всяческие сведения, они воображают себя всезнаями.

Но почему же мудрецы далекого прошлого были столь проницательны? Они умели общаться с природой непосредственно, на основе здравого смысла, не прибегая к хитроумным схемам и не ограничивая полет фантазии строгими рамками научного метода. (Помните, как у Антуана де Сент-Экзюпери: «Зорко одно лишь сердце; самого главного глазами не увидишь».)

Это вовсе не означает, что поэзия мифов предпочтительней научных теорий. Об отдельных конкретных деталях Мироздания, о строении и жизни Земли, эволюции организмов и о многом другом научная мысль способна толковать весьма основательно и доказательно. У нее твердая опора на факты и логику, на меру и число.

Однако в поисках ответа на фундаментальные вопросы бытия — о сущности и происхождении жизни, разума, Вселенной, о смысле существования каждого из нас и всего человечества, — не следует уповать на данные науки. Их необходимо знать, учитывать, но одного этого мало. Подчас разумней полагаться на красочные образы мифов и откровения мудрецов древности.

Каждая цивилизация со временем достигает расцвета. Она оставляет после себя памятники материальной культуры и сокровища мысли. Нам надо уметь прислушиваться к этим голосам из далекого прошлого. А это умение не такое простое, как может показаться на первый взгляд.