Леденящий капкан

ГЛАВА 4

Сонно моргая, я прижала ладонь к лобной доле, пытаясь отогнать остатки ночных грез. За окном еще царила темнота, лишь смутные очертания деревьев проглядывались сквозь заиндевевшие стекла. Звонок в дверь прозвучал как гром среди ясного неба, резко отрывая меня от мирного забытья. С трудом разлепив веки, я посмотрела на часы с тусклым циферблатом. Стрелки показывали непривычно раннее время. Нехотя, я сползла с теплой постели и направилась к двери. Кто бы это мог быть в такую рань? Сделав глубокий вдох, я подошла к двери и осторожно приоткрыла ее. В дверном проеме стоял Стас, его лицо освещалось тусклым светом коридора. В руках он держал два больших бумажных стаканчика, из которых поднимался ароматный пар.

— Доброе утро, — прошептал он, его голос звучал немного хрипловато от сна. — Я решил, что горячий кофе в такой холод будет очень кстати.

Я взяла стаканчик, чувствуя, как тепло разливается по моим пальцам.

— Спасибо, — прошептала я в ответ, сделав небольшой глоток. Кофе был крепким и ароматным, именно таким, какой мне сейчас был нужен.

Стас, улыбнувшись, сделал глоток кофе:

— Собирайся, Катя. Я пока прогрею машину, чтобы к твоему приходу там было тепло и уютно. А потом мы отправимся навстречу новому дню, вместе.

Я засмущалась и, опустив глаза, закрыла за Стасом дверь. Медленно, словно в замедленной съемке, я направилась к шкафу. Сегодня мне хотелось создать особый образ, поэтому я решила надеть длинное платье в пол с глубоким декольте. Волосы я собрала в высокий хвост и надела массивные серьги. Я медленно подошла к комоду и положила в сумочку телефон и ключи. Затем, не торопясь, надела ботинки и встала перед зеркалом. Мне хотелось запомнить каждую деталь этого утра. Глубоко вдохнув, я улыбнулась своему отражению и вышла из дома. Закрыв за собой дверь, я спустилась по лестнице, прощаясь с домом до вечера.

Выйдя на улицу, я втянула полной грудью морозный воздух. Снежинки, словно пушинки ваты, таяли на моих ресницах, оставляя холодные следы. Оглядевшись вокруг, я оказалась в настоящем зимнем волшебстве. Все было окутано мягким белым покрывалом: деревья стояли, укутанные в пушистые шубы, а крыши домов казались большими сахарными пряниками. Фонари, словно крошечные звезды, отбрасывали причудливые тени на искрящийся снег.

Я начала искать глазами Стаса, но густой снег и метель скрывали все вокруг. Снежинки кружились в воздухе, словно маленькие балерины, застилая все вокруг белой пеленой. Я подняла воротник пальто и плотнее запахнулась, стараясь согреться. Сердце моё забилось чаще от волнения. Где же он? И вдруг, сквозь снежную завесу, я заметила знакомый силуэт. Стас стоял у своей машины, его лицо сияло от радости. Он помахал мне рукой, и я, улыбнувшись, направилась к нему навстречу.

Подойдя к машине, Стас галантно придержал для меня дверцу. Я собиралась сесть, но в тот самый момент я заметила Костю. Он шел по тротуару, не спеша, и наши взгляды случайно встретились. Я замерла на месте и почувствовала, как по коже пробежал холодок. В его глазах мелькнуло что-то такое, чего я никогда раньше в нем не видела. Уличный фонарь освещал его лицо, подчеркивая резкие черты, которые я раньше не замечала. Это был не просто взгляд, это было послание, адресованное только мне. Я не могла понять, что он хотел сказать, но сердце мое забилось чаще.

Стас, заметив мое замешательство, нахмурился. Его брови сошлись в одну линию, а губы сжались в тонкую полоску.

— Все в порядке? — спросил он, его голос звучал обеспокоенно, но в нем я уловила нотку ревности. Я медленно повернулась к нему, но мой взгляд все еще был прикован к Косте, который, казалось, наслаждался моим замешательством.

— Да, все хорошо, — пробормотала я, стараясь сохранить спокойствие. Стас посмотрел в направлении Кости, затем снова на меня. Его глаза сверкнули.

— Ты его знаешь? — спросил он, его тон был уже не просто ревнивым, а требовательным.

Я прочистила горло, стараясь не выдавать своего волнения.

— Да, мы соседи, — ответила я, стараясь сделать свой голос как можно более равнодушным. Но внутри меня все бурлило. Что происходило между нами? Почему я так отреагировала на его взгляд? И почему сейчас, глядя на Стаса, я чувствовала такую путаницу?

— Понятно, садись уже.

Я посмотрела на Костю, который наблюдал за нами с легкой усмешкой, в последний раз. В его глазах я прочитала вызов, словно он продолжает вести свою игру. Не решаясь больше медлить, я села в машину. Стас захлопнул дверцу и обошел машину, чтобы сесть за руль. В салоне повисла тяжелая тишина, прерываемая лишь тихим шелестом снега за окном. Наконец, он нарушил тишину, и его голос звучал хрипловато, как будто он сдерживал эмоции.

— Знаешь, я… я просто немного ревную, — признался он, опустив глаза. Его щеки порозовели, и он выглядел растерянным, как подросток.

Это удивило меня. Я думала, что наши отношения достаточно ясны: просто коллеги. Мы немного времени проводим вместе на работе, а за пределами офиса наши контакты ограничивались лишь короткими сообщениями в мессенджерах по поводу работы.

— Но ведь у нас ничего нет, Стас, — я попыталась объяснить, стараясь смягчить свой тон. — Мы же просто друзья.

— Да, я знаю, — пробормотал он, — но иногда чувства берут верх над разумом.

В его голосе сквозила какая-то обреченность, будто он уже смирился с тем, что его чувства безответны. Я почувствовала себя неловко. Я не хотела причинять ему боль, но и не знала, что еще сказать. Он произвел на меня очень положительное впечатление, и я бы хотела узнать его лучше. Но для этого нужно время. Я чувствую, что нам нужно провести больше времени вместе, чтобы понять, насколько мы подходим друг другу. Возможно, наши отношения смогут перерасти во что-то большее, но пока я не готова делать какие-либо прогнозы. И вообще его реакция была совершенно непропорциональна ситуации. Ревновать из-за случайного взгляда — это, по меньшей мере, странно. Между нами нет никаких обязательств, и я не давала ему повода для ревности.

Снег за окном падал большими хлопьями, превращая мир в одну сплошную белую пелену. Всю дорогу до офиса царила тишина, прерываемая лишь скрипом дворников и тихим гудением двигателя. Подъехав к офису, Стас припарковал машину рядом с другими, засыпанными снегом автомобилями. Я вышла из машины, глубоко вдохнув морозный воздух. Мой взгляд упал на мою машину, полностью покрытую пушистым белым покрывалом. «Отличное начало дня», — подумала я с сарказмом и повернувшись к Стасу сказала:

— Спасибо, что подвез.

Стас кивнул, но его взгляд был устремлен куда-то вдаль, словно он искал ответ на какой-то мучающий его вопрос.

— Пойдем в офис? — спросила я, стараясь разрядить обстановку.

— Пойдем раздельно, чтобы коллеги ничего не заподозрили, — ответил он, и мы направились к офисному зданию, оставляя за собой два четких следа на свежем снегу.

Я шла позади него, чувствуя, как нарастает тревога. Может, я действительно задела его? Неужели один взгляд на соседа мог так сильно его обидеть? Сердце сжималось от досады. Я же даже толком не объяснила ему, что не чувствую ничего к Косте, что он мне безразличен. Может, этого Стас и ждал? Видимо, я правда не безразлична ему, раз это его так задело. Но как теперь все исправить? Надо сегодня найти его в офисе и пообедать с ним. Объяснить все честно и открыто. Не хочу, чтобы наше общение вот так оборвалось из-за моего недоразумения.

Я вошла в офис, сбросив с себя пальто и шарф. Зеркало отразило мои слегка покрасневшие от холода щеки и встревоженный взгляд. Сделав глубокий вдох, я направилась к своему рабочему месту. Коллеги приветствовали меня привычными улыбками, но я чувствовала себя чужой среди них. Мысли все время возвращались к недавней сцене и к тому разговору, который так и не состоялся.

Я села за компьютер и попыталась сосредоточиться на работе, но мысли о Стасе не давали мне покоя. Каждый шорох, каждый звук казались мне сигналом, что он сейчас появится и мы сможем наконец поговорить. Время тянулось медленно, каждая минута казалась вечностью. Я украдкой поглядывала на дверь его кабинета, надеясь увидеть его фигуру. Но он все не появлялся.

Обеденный перерыв настал как никогда быстро. Я вышла из офиса и направилась к небольшому кафе. Что, если он уже ушел? Что, если он не захочет со мной разговаривать? Но в то же время, я чувствовала, что должна сделать этот шаг. Я нашла его сидящим за столиком в дальнем углу. Его лицо было погружено в бумаги, но я знала, что он меня слышит.

— Стас, можно я присяду к тебе на минутку? — робко спросила я.

Он поднял на меня глаза, в которых мелькнуло удивление, а затем и нечто большее — раскаяние, пожалуй.

— Конечно, хоть на все десять, — ответил он, освобождая место рядом с собой. Сердце мое замерло в ожидании.

Я села, и мы некоторое время молчали, слушая тиканье часов. Наконец, Стас произнес:

— Мне нужно тебе кое-что сказать. Я больше никогда не буду ревновать тебя к твоим соседям, обещаю!

Я не выдержала и рассмеялась.

— Хорошо, я тоже обещаю больше не смотреть на них подозрительно, — ответила я. Наступила пауза.

— И еще, — продолжил он, его голос стал серьезным, — я понимаю, что вел себя как ребенок. Ревность — это не оправдание. Я ценю наши отношения и не хочу их терять.

Его глаза были полны искренности, и я почувствовала, как камень отваливается у меня с сердца.

— Я тоже понимаю, что была не права. Я не должна была так реагировать на твою реакцию, — призналась я. Мы посмотрели друг другу в глаза, и в этот момент между нами возникло глубокое понимание.

Стас улыбнулся и подозвал официанта с меню.

— Выбирай, что хочешь, но помни, я не плачу за твой любимый десерт! — пошутил он. Я рассмеялась.

Через десять минут я с удовольствием наблюдала, как бармен взбивает густую пенку на моём горячем шоколаде. Пышные облачка парили над напитком, источая соблазнительный аромат. Я взяла чашку в руки и сделала небольшой глоток. Тепло разлилось по телу, согревая меня изнутри. Горячий шоколад был густым, насыщенным, с легкой горчинкой, которая прекрасно сочеталась со сладостью. Каждая ложка этого напитка напоминала мне о теплых зимних вечерах, проведенных с любимой книгой.

— Вкусно? — спросил Стас, с нежностью наблюдая за тем, как я наслаждаюсь десертом.

Я кивнула, погружаясь в сладкий вкус. Мы долго молчали, просто наслаждаясь обществом друг друга.

— Слушай, а может завтра после работы мы сходим в тот новый ресторан, который открылся на той неделе? — предложил Стас.

— Разве что ты угостишь меня там самым вкусным десертом, — ответила я с улыбкой. Он рассмеялся:

— С удовольствием.

До конца обеденного перерыва мы сидели в кафе, и наш разговор постепенно перетекал в более глубокое русло. Мы обсуждали наши мечты, страхи и амбиции. Обсуждали наши планы на выходные, смеялись над старыми анекдотами, и в каждом взгляде друг на друга чувствовалась нежная привязанность. Время пролетело незаметно, словно мгновение.

На следующее утро, как назло, все пошло наперекосяк. Зима в этом году выдалась на редкость снежной, и, хотя коммунальные службы старались изо всех сил, тротуары все равно были покрыты предательскими ледяными наростами. Будильник, который я обычно ставила на семь утра, промолчал. Проснулась я от яркого солнечного луча, бившего прямо в глаза сквозь заледеневшее окно, и с ужасом обнаружила, что на часах уже без пятнадцати девять. Вскочив с кровати, я тут же почувствовала, как по спине пробежал холодок — отопление еще не успело прогреть квартиру после ночи. В панике заметавшись по комнате, я пыталась сообразить, что надеть. За окном бушевала метель. Я схватила первое попавшееся теплое платье — темно-синее шерстяное платье-свитер, которое, как оказалось, после ночи в комоде, выглядело так, будто его жевали. Отчаянно пытаясь разгладить складки руками, я натянула его на себя, попутно борясь с непослушной молнией на спине и поеживаясь от утренней прохлады.

Выбегая из квартиры, я торопливо накинула на плечо тяжелое зимнее пальто и, не рассчитав шаг на скользком крыльце, споткнулась о заледеневшую ступеньку. Меня качнуло, и я едва удержала равновесие, чудом не сломав каблук своих любимых зимних сапожек. «Только этого не хватало! Еще и ногу подвернуть», — промелькнуло в голове. Но времени останавливаться и проверять целостность обуви и, главное, свою собственную, уже не было. Пришлось осторожно, мелкими шажками, преодолевать обледеневший тротуар, рискуя в любой момент оказаться на пятой точке.

Добравшись до офиса, я с облегчением вздохнула, решив, что худшее позади. Как же я ошибалась! Забежав на кухню, чтобы заварить себе чашку горячего кофе и хоть немного прийти в себя после утренней гонки по льду, я, в спешке наливая кипяток из кулера, случайно задела локтем стоящую рядом кофемашину. С громким бульканьем горячий кофе выплеснулся из чашки и щедро окатил мою новенькую белую блузку, которую я предусмотрительно надела под платье, чтобы не замерзнуть. Темно-коричневое пятно, расползшееся по груди, напоминало по форме не то континент Африка, не то кляксу Роршаха, да еще и контрастировало с белой тканью. «Ну вот, теперь точно не свидание, а катастрофа», — подумала я, обреченно глядя на свое отражение в зеркале, висевшем на стене кухни. В отражении на меня смотрела растрепанная девушка в мятом платье, с красным от мороза носом, испуганными глазами и огромным кофейным пятном на груди. День, начавшийся с опоздания и скользких тротуаров, достиг своего апогея.

Я стояла перед зеркалом в офисной кухне, разглядывая злосчастное кофейное пятно, которое, казалось, насмехалось надо мной своей идеально круглой формой и насыщенным коричневым цветом на фоне моей белоснежной блузки. Пятно расположилось прямо на груди, как будто специально для того, чтобы его было максимально заметно. Я вздохнула, понимая, что времени на переодевание уже нет. Вдруг в голове промелькнула спасительная мысль: «А что, если…?» Я судорожно расстегнула сумку, роясь в ее глубинах в поисках чего-нибудь, что могло бы спасти ситуацию. Мои пальцы нащупали мягкую ткань. Это был мой любимый ярко-красный шерстяной шарф, который я обычно носила как яркий акцент к своему черному зимнему пальто. Он всегда добавлял образу немного дерзости и тепла в холодные зимние дни. Недолго думая, я развернула шарф и, сложив его в несколько раз, повязала вокруг шеи так, чтобы он частично прикрывал предательское пятно. Концы шарфа я небрежно закинула на плечо. Посмотрев в зеркало еще раз, я с удивлением отметила, что получилось довольно стильно. Ярко-красный цвет шарфа освежил лицо и отвлек внимание от блузки, создавая иллюзию продуманного аксессуара, а не попытки скрыть катастрофу. «Не так уж и плохо», — подумала я, слегка успокоившись и выдохнув с облегчением. Вдруг я услышала, как открывается дверь кухни.

В этот момент в кухню зашел Стас. Он остановился на пороге, окинул меня взглядом с головы до ног, задержав взгляд на моем слегка помятом платье, растрепанных из-за спешки волосах и, наконец, на красном шарфе, и на его лице появилась легкая, едва заметная улыбка. В его глазах мелькнул озорной огонек.

— Ого, — сказал он с легкой иронией в голосе, — кто-то сегодня особенно… энергичный. Он явно заметил мое смятое платье и растрепанные волосы, которые слегка выбивались из-под шапки, но, к моему огромному облегчению, он не стал акцентировать на этом внимание и не задал ни одного вопроса. Его тон был скорее игривым, чем осуждающим. Он подошел ближе и, подмигнув мне, спросил:

— Готова к нашему приключению?

Я улыбнулась в ответ, почувствовав, как напряжение, сковывавшее меня с самого утра, постепенно отступает. Улыбка Стаса и его непринужденное поведение словно смыли все мои утренние неудачи.

— Почти, — ответила я, стараясь, чтобы мой голос звучал как можно более беззаботно, — просто небольшие утренние… приключения. Я не стала вдаваться в подробности, решив, что лучше оставить все эти неурядицы позади и не портить хорошее настроение ни себе, ни ему.

Вечер начался гораздо лучше, чем утро, словно кто-то решил сменить декорации и включить более приятный сценарий. Ресторан, куда нас привел Стас, оказался небольшим, но очень уютным и теплым, словно оазис посреди зимней стужи. Стены были отделаны темным деревом, на столах горели маленькие свечи, создавая интимную атмосферу, а из скрытых динамиков тихо доносилась мелодичная джазовая музыка. Мы сидели за небольшим столиком прямо у большого окна, из которого открывался вид на заснеженную улицу. За окном медленно и плавно падали крупные снежинки, создавая завораживающий эффект снегопада в замедленной съемке. Стас, как и обещал, заказал для меня самый изысканный десерт из меню — нежный шоколадный мусс, воздушный и легкий, словно облако, с ярким ягодным соусом из свежей малины и ежевики. Десерт был украшен тонкими шоколадными завитками и листиком мяты, что делало его не только вкусным, но и очень красивым. Пока я наслаждалась этим кулинарным шедевром, Стас внимательно слушал мои сбивчивые рассказы о напряженном рабочем дне, прерываясь лишь на ободряющие улыбки и смех над моими, порой не очень удачными, шутками. Он вел себя так, словно совершенно не замечал моего немного помятого платья, которое, к слову, теперь казалось мне не таким уж и страшным, или растрепанной прически, которую я несколько раз безуспешно пыталась пригладить руками. Его внимание было сосредоточено исключительно на мне, и это было невероятно приятно.

В какой-то момент, когда мы уже почти закончили ужин, и официант унес наши тарелки, Стас вдруг посмотрел мне прямо в глаза и с мягкой улыбкой сказал:

— Знаешь, ты сегодня… особенная.

Я, удивленная такой внезапной переменой темы, вопросительно подняла бровь, не совсем понимая, что он имеет в виду. Он немного наклонился ко мне, понизив голос, и добавил:

— Несмотря на все твои утренние трудности, о которых ты вскользь упомянула, ты выглядишь… настоящей. Живой. И это очень привлекательно.

В его голосе звучала искренность и теплота, которые заставили мое сердце забиться чуть быстрее. Я почувствовала, как щеки мои порозовели, и постаралась отвести взгляд, чтобы скрыть свое смущение. Его слова были совершенно неожиданными, но в то же время такими приятными и трогательными, что я на мгновение потеряла дар речи. В этот момент, глядя в его теплые карие глаза, я вдруг отчетливо поняла, что все мои утренние неудачи, начиная с проспавшего будильника и заканчивая кофейным пятном на блузке, — это всего лишь мелкие, незначительные неприятности, которые совершенно не имеют значения по сравнению с тем, что сейчас происходит между нами. Между нами возникла какая-то особая связь, атмосфера тепла и взаимопонимания, которая затмила собой все утренние огорчения.

Когда мы вышли из ресторана, на улице уже стемнело, и город был похож на настоящую зимнюю сказку. Фонари, окутанные легкой дымкой, отбрасывали мягкий желтый свет на заснеженные улицы, и под их лучами кружились бесчисленные маленькие снежинки, медленно опускаясь на землю, словно пух из разорванной перины. Деревья, покрытые толстым слоем снега, казались сказочными существами, застывшими в ожидании чуда. Воздух был чистым и морозным, и каждый вдох приносил ощущение свежести и обновления. Стас, заметив, как я засмотрелась на эту красоту, предложил проводить меня до дома. Я с радостью согласилась.

Мы вышли на тихую улочку, где скрип снега под ногами был единственным звуком, нарушавшим ночную тишину. Мы шли, держась за руки, наши перчатки соприкасались, передавая тепло друг друга. Молчание между нами не было неловким; напротив, оно было наполнено уютом и пониманием. Мы просто наслаждались компанией друг друга, этой тихой зимней ночью и волшебной атмосферой вокруг. Я чувствовала себя спокойно и счастливо, словно все проблемы и переживания остались где-то далеко позади.

Наконец, мы подошли к моему подъезду. Стас остановился, повернулся ко мне и посмотрел прямо в глаза. В его взгляде читалась теплота и нежность.

— Спасибо за прекрасный вечер, — сказал он с искренней улыбкой. — Несмотря на все… обстоятельства.

Он сделал небольшую паузу, и я поняла, что он все-таки заметил мои утренние злоключения — и смятое платье, и растрепанные волосы, и, возможно, даже кофейное пятно, которое я так старательно пыталась скрыть под шарфом. Но его слова и тон были настолько доброжелательными и понимающими, что я ничуть не расстроилась. Наоборот, мне стало тепло от осознания того, что он принял меня такой, какая я есть, со всеми моими маленькими неудачами. Он снова улыбнулся, и эта улыбка окончательно развеяла все мои сомнения.

Он медленно наклонился ко мне, и его лицо оказалось совсем близко. Я почувствовала легкое дуновение морозного воздуха от его щеки. Он нежно поцеловал меня. Это был легкий, едва касающийся губ, но в то же время очень теплый и искренний поцелуй, от которого по всему телу разлилось приятное тепло. Когда он отстранился, я почувствовала, как мое сердце начинает биться чаще, а на щеках появляется легкий румянец.

— До завтра, — тихо прошептал Стас, его голос звучал мягко и нежно. Он развернулся и, засунув руки в карманы пальто, пошел по заснеженной улице, оставляя за собой цепочку следов на свежем снегу.

Я стояла и смотрела ему вслед, улыбаясь, как будто весь мир вокруг стал ярче и светлее. Все утренние неприятности, все переживания и волнения — все это мгновенно забылось, словно их и не было. Этот вечер, несмотря на все предшествующие ему события, был идеальным, наполненным искренностью и зарождающейся симпатией. И я чувствовала, с какой-то необъяснимой уверенностью, что это только самое начало.

Внезапно мое внимание привлек знакомый силуэт, маячивший на парковке. Приглядевшись, я узнала Костю. Он стоял возле своей машины, крепко сжимая в руке скребок для льда, и его взгляд был прикован ко мне. Морозный воздух окутывал его фигуру легким паром, а редкие снежинки, кружась в свете фонаря, оседали на его темных волосах. Он резко обернулся в ту сторону, куда только что ушел Стас, словно проверяя, не вернулся ли тот, а затем, помедлив секунду, направился прямо ко мне. Сердце неприятно кольнуло. Неужели он действительно идет ко мне? Он шел ко мне, опустив голову и засунув руки в карманы куртки. Его обычно непринужденная походка сейчас казалась какой-то скованной, даже тяжелой. Он выглядел так, словно нес на плечах неподъемный груз.

— Привет, — негромко, почти буркнув, сказал он, подойдя ближе. Его голос звучал глухо, без обычной искорки, скорее даже раздраженно.

— Привет, Костя, — ответила я, стараясь скрыть свое раздражение. Его внезапное появление после такого прекрасного вечера совсем не входило в мои планы. Мы ведь виделись недавно на парковке, и этого было более чем достаточно.

Некоторое время мы стояли молча, и тишина эта была давящей и напряженной. Я чувствовала на себе его тяжелый взгляд, хотя он и смотрел куда-то в сторону. Он переминался с ноги на ногу, словно не зная, с чего начать, или, скорее, сомневаясь, стоит ли вообще начинать этот разговор.

— Слушай, — наконец сказал он, резко подняв на меня взгляд. В его глазах не было ничего, кроме серьезности и какой-то отстраненной грусти. — Я хотел поговорить.

— О чем? — спросила я, чувствуя, как внутри нарастает не столько беспокойство, сколько раздражение. Опять он со своими нравоучениями?

Костя вздохнул и отвел взгляд в сторону, на заснеженные деревья.

— О Стасе. Я видел вас в ресторане.

Я почувствовала, как щеки слегка порозовели.

— Да, мы… ужинали, — ответила я, стараясь говорить как можно более равнодушно. Какое ему дело?

— Я… — Костя снова замялся, словно с трудом подбирая слова, — я просто хотел сказать — держись от него подальше, Кать.

Его тон был не столько предостерегающим, сколько уставшим. Я удивленно вскинула брови, мое раздражение начало перерастать в непонимание.

— В смысле? Почему это?

— Он не тот, кем кажется. Ты его плохо знаешь, — сказал Костя, избегая моего взгляда и сжимая кулаки в карманах.

— Не тот, кем кажется? — переспросила я с сарказмом. — С чего ты взял? Он мой начальник, мы… общаемся. И вообще, — я повысила голос, — это не твое дело.

— Дело в том, — Костя резко поднял на меня глаза, и в его взгляде я увидела что-то, чего раньше не замечала, — что я знаю его. И поверь мне, Кать, — его голос стал почти шепотом, — он может причинить тебе боль.

Я усмехнулась, скрестив руки на груди.

— Ты серьезно? Ты сейчас пытаешься меня запугать? Или ты просто… ревнуешь? — выпалила я, прежде чем успела подумать. Слова вырвались сами собой, и я тут же пожалела об этом.

Костя резко покачал головой, его лицо стало еще более мрачным.

— Нет. Дело совсем не в этом. — Он сделал шаг ко мне, и я невольно отступила на шаг назад. — Я просто беспокоюсь за тебя. Правда.

Он опустил взгляд на свои ботинки, ковыряя носком снег, словно ему было стыдно или тяжело за свои слова. Я смотрела на него и пыталась понять, что происходит. Костя никогда не вел себя так. Он всегда был Костей, вечно шумным соседом, но сейчас он был другим — серьезным, отстраненным и даже немного пугающим. Впервые я заметила в его глазах не просто дружескую неприязнь из-за моих жалоб на его вечеринки, а что-то гораздо более сложное.

— Почему ты так говоришь? Что ты знаешь о нем? — спросила я уже более тихо и осторожно, чувствуя, что за его словами кроется что-то важное, что-то, что он тщательно скрывает.

Костя глубоко вздохнул, его плечи опустились.

— Это долгая история. И сейчас не лучшее время и место для этого разговора. Но поверь мне на слово. Просто будь осторожна. Он не для тебя.

С этими словами он развернулся и, не сказав больше ни слова, быстро пошел прочь, оставив меня стоять у подъезда в полном замешательстве и с нарастающим чувством тревоги. Что же такого знает Костя о Стасе? И почему он так настойчиво просил меня держаться от него подальше? Теперь к приятным воспоминаниям о вечере примешалось не только беспокойство, но и какое-то странное, новое для меня чувство по отношению к Косте. Раньше он был просто раздражающим соседом, а сейчас все стало гораздо сложнее и запутаннее.