Леди с серьезными намерениями

Глава 12

Едва София успела переодеться в вечернее платье и причесаться, как прозвенел гонг. Звук гулким эхом пронесся по длинным коридорам. Обед подавали уже второй раз, чтобы гости подкреплялись по мере своего прибытия.

Бросив последний рассеянный взгляд в зеркало, София поспешно покинула спальню. Коридор был темным и мрачным, традиционные дубовые панели только сгущали тени, отбрасываемые свечами в настенных канделябрах. Спеша по истертому ковру, София завернула за угол, и наткнулась на кордон из двух фигур, преградивший ей путь.

— Нам ведь можно спуститься к обеду, да, София? — угрюмо промолвил Джереми.

София была застигнута врасплох.

— Мы не будем шуметь и вообще станем вести себя тихо, — заверил ее Джордж.

— Здесь такая скука, София. Это несправедливо, что нас заставляют обедать с Эми и малышами, — упрямо выпятил подбородок Джереми.

— Как будто мы дети какие! — Джордж вызывающе посмотрел на нее, подзадоривая опровергнуть его слова.

София подавила стон. После всех испытаний этого дня и в преддверии грядущих у нее не оставалось терпения разбираться с уязвленной гордостью мальчишек. Но она слишком их любила, чтобы просто отмахнуться. Она положила руки им на плечи.

— Я все понимаю, дорогие, но, видите ли, мы сегодня немного сбились с ног. И хотя тут все и по-домашнему, но все-таки не настолько, как дома в Вебб-Парке.

Мальчики с упреком посмотрели на нее.

— Все равно непонятно, почему нам нельзя, — произнес Джереми.

— Но если вы не ляжете сегодня спать пораньше, то завтра не сумеете встать вовремя, чтобы отправиться на охоту!

София вздохнула. От звука низкого, глубокого голоса у нее по всей коже побежали мурашки. Оба мальчика радостно повернулись к Джеку, который неторопливо выступил из темноты коридора.

— На охоту?

— И вы правда возьмете нас с собой?

Джек усмехнулся:

— Почему нет? Я только что обсудил этот вопрос с вашим отцом. Если дождь немного утихнет, мы хорошо разомнемся. — Синие глаза Джека мельком скользнули по Софии и снова остановились на оживленных лицах ребят. — Но тогда следует лечь пораньше, а я боюсь, что это означает обед в детской. Но, разумеется, если это недостойно вас…

— Да нет, — уверил его Джереми. — Если мы завтра пойдем охотиться, то потерпим.

Джордж дернул брата за рукав.

— Пошли. Пускай Джек и София идут себе в столовую, а мы поспешим в детскую, пока малышня не слопала все булочки с изюмом.

И мальчики, к которым снова вернулось хорошее настроение, вперегонки побежали по коридору. София облегченно вздохнула и взглянула на Джека:

— Спасибо вам, мистер Лестер.

Джек несколько мгновений с невозмутимым видом смотрел ей в глаза, потом поклонился.

— Какие пустяки, дорогая леди. Итак, мы идем?

Он указал в сторону лестницы. София, кивнув, двинулась вперед. Некоторое время они шли молча, и она просто чувствовала его рядом, большого и сильного. Время от времени ее юбка задевала его ботфорты, но он не делал попытки предложить ей руку.

Они спустились вниз и повернули к гостиной. В холле топтался Минтон.

— Можно вас на два словечка, мисс?

У Софии упало сердце.

— Ну конечно. — Покосившись на Джека, она прошла вперед. — Что такое?

— Это насчет лакеев, мисс. Вернее сказать, их тут просто нету, — сообщил Минтон извиняющимся тоном. — Старая леди не видит в них надобности, а миссис Вебб не могла предположить, что их понадобится так много. Даже со стариной Смитерсом — это дворецкий старой леди, тоже совсем древний старик — нас только двое, и потому прислуживаем мы очень медленно. Наутон — камердинер мистера Вебба — обещал помочь, но пока что…

Минтон мог не продолжать, Софии оставалось только гадать, какие еще сюрпризы припас ей этот вечер. Где она сию минуту найдет лакеев, чтобы прислуживать за столом?

— Может быть, кучер…

Минтон взглянул на нее скептически.

— Я бы лучше привлек горничных. Но представьте сами, мисс, как это будет выглядеть, если гостям станут подавать женщины…

И в самом деле, София представила. Картина была удручающей.

— Могу я помочь?

София обернулась к Джеку, который подошел к ним. Его лицо не выражало ничего, кроме вежливого интереса.

— Я невольно слышал ваш разговор. Я предлагаю вам, — повернулся он к Минтону, — обратиться к моему лакею, Пинкертону. Человек Хантли тоже хорошо обучен, так же как люди Эйнсли и Аннерби. За остальных не поручусь, но Пинкертон это выяснит.

Минтон просиял:

— Это то, что надо, сэр! Я все сделаю. — Он поклонился Софии и резво скрылся.

— Еще раз благодарю вас, мистер Лестер, — сказала София. — Мне такое даже в голову не пришло, надеюсь, все устроится. — Последние слова она проговорила очень тихо.

На лице Джека совсем ничего не отразилось. Он лишь заметил:

— Не беспокойтесь, подобная мера часто практикуется. Никто вас за это не осудит.

София взглянула на него из-под ресниц.

Джек взялся за ручку двери, ведущей в гостиную.

— После вас, мисс Винтертон.

София вошла и обнаружила, что большая часть компании уже в соборе. Она прошлась по комнате, заговаривая с гостями и убеждаясь, что никто ни в чем не испытывает недостатка. Большинство гостей, переодевшись в сухое, воспрянули духом и развеселились, только миссис Биллингам и миссис Эллис, болезненная леди, предпочли, чтобы им обед подали в спальни. Клариссу окружила ее обычная маленькая свита, включая на этот раз Неда и юных девиц, и с их стороны доносился веселый смех. Дядюшка и джентльмены старшего возраста вели разговор в более серьезных тонах, обсуждали возможности охоты, которые предоставляют здешние угодья.

Неожиданно всеобщее внимание привлекла бабушка Евангелина. Старушка спустилась вниз, чтобы посмотреть на гостей, наводнивших ее дом. Радостно называя Клариссу Люсиллой, а Софию — Мэри, она поболтала с дамами, рискуя на каждом шагу запутаться в своих необъятных шалях.

Когда Минтон объявил, что обед подан, бабушка Евангелина вцепилась в руку Софии.

— Мне пусть принесут в комнату, милочка. Помни, Мэри, ты отвечаешь здесь за все. Присматривай за Люсиллой, душечка. — И, по-матерински потрепав ее по руке, старушка удалилась.

Обед прошел как по маслу. Одно блюдо быстро сменялось другим, и София позволила себе расслабиться. В столовую ее сопровождал маркиз Хантли. Он же сел справа от нее, а лорд Эйнсли слева. За столом текла беззаботная беседа, все присутствующие были знакомы между собой и настроились получить удовольствие от пребывания в поместье. Белла Чессингтон что-то горячо втолковывала мистеру Сомеркоту, видно желая во что бы то ни стало разговорить его. София с улыбкой перевела взгляд туда, где сидели Кларисса и Нед. Они вместе с мистером Марли и лордом Свиндоном обсуждали нечто, судя по их лицам, крайне серьезное. Дальше сидел Джек Лестер. Он отдал себя в полное распоряжение миссис Чессингтон.

София видела, как в гостиной он предложил ей руку, чтобы идти в столовую, тогда как она сама взяла под руку маркиза.

После обеда София увела дам в гостиную. Джентльмены остались посидеть за портвейном, но некоторое время спустя и они присоединились к дамам, чтобы через час вместе выпить чай.

София гадала, чем бы развлечь их. У нее не было времени организовать какую-нибудь из модных игр, столь популярных в загородных домах, и теперь она ломала голову, призывая вдохновение. Рядом с ее стулом остановился Нед.

— Мы подумали — не сыграть ли в шарады? Джек сказал, что этого очень хочет молодежь.

София обрадовалась:

— Замечательная мысль!

Она наблюдала, как Нед и Кларисса собирают вокруг себя младшее поколение и сдвигают стулья, чтобы освободить пространство. Кое-кто из дам снисходительно наблюдал за ними. К Софии подошел дядя Горацио и с улыбкой взял ее за руку.

— У тебя все прекрасно получается, дорогая. — Он пожал ее пальцы. — Лестер позвал Хантли, Эйнсли и Аннерби попытать счастья на бильярде. Мне нужно переговорить с Марстоном. — Горацио обвел взглядом гостиную — Остальных оставляю на тебя, но уверен, что ты справишься.

Сбыв с рук мистера Марстона, София и сама была уверена в этом. Белла Чессингтон не желала отпускать от себя мистера Сомеркота, так что на ее попечении остались только мистер Чатвелл, мисс Биллингам и несколько дремлющих матрон. София улыбнулась:

— Да, дядя, думаю, что мы достойно выпутались из ситуации.

— А как же иначе, — усмехнулся Горацио. — Тетушка твоя будет довольна.

К радости Софии, к рассвету дождь прекратился. Утро было сырым и пасмурным, но все же вполне позволяло организовать вылазку с ружьями. К тому времени как дамы спустились к завтраку, джентльмены уже отправились в путь. Даже мистер Марстон воспользовался возможностью размять ноги.

Дамы довольствовались прогулкой по парку. София поднялась наверх, чтобы проведать близнецов и Эми, и кончилось это тем, что она отвела их на чердак — няне, служившей у Веббов в течение многих лет, пришла мысль предоставить им свободу в таком сравнительно безопасном месте. Троица принялась сооружать замок, который потом предстояло разрушить урагану. Неожиданно к ним присоединилась бабушка Евангелина. София предоставила им резвиться вволю и наведалась к тетушке. Люсилла спала, и это уже было хорошо. Мимз сказала, что госпожа чувствует себя лучше, хотя все еще очень слаба.

Джентльмены вернулись к ланчу, прошедшему в самой непринужденной атмосфере, за которым живо обсуждалась их удаль и меткость. Леди снисходительно улыбались, слушая, как кто-то поразил дичь на лету, а кто-то только спугнул.

Прислушиваясь к общему разговору, София отдала дань опыту Люсиллы — тетя умело подобрала гостей, и они составили в целом дружную компанию, несмотря на присутствие таких трудных субъектов, как мистер Марстон и мистер Сомеркот.

К концу ланча дождь хлынул с новой силой из туч, которые ветер нагнал с востока. Джентльмены потянулись кто в библиотеку, кто в бильярдную, а леди обосновались в салоне и гостиной, чтобы поболтать, уютно устроившись в удобных креслах, тогда как более энергичные из них отправились побродить по оранжерее.

Убедившись, что все заняты, София пошла на кухню посовещаться с кухаркой. Внизу она наткнулась на целую армию престарелых слуг тети Евангелины, доживавших ныне на покое. Теперь к ним прибавились горничные, кучера и лакеи гостей. Все они казались бодрыми и довольными. Мужчины с кружками эля собрались на кухне у огромного камина. Улыбающийся Минтон заверил Софию, что все в полном порядке.

Завершив хозяйственные хлопоты, София снова поднялась наверх, решив, что может теперь с чистой совестью уделить минутку себе самой. Она уже взяла на заметку оранжерею, которая оказалась настоящей находкой — здесь содержались всевозможные виды папоротников и цветущих вьюнков, многие из которых София не видела прежде. Вчера она только мельком заглянула в нее, но сегодня, отворив стеклянную дверь, двинулась по главному проходу, предполагая скоротать здесь полчаса в тишине и покое. Окруженная со всех сторон зеленью, она закрыла глаза и глубоко вдохнула влажный густой запах земли и листвы, смешанный с более тонким ароматом экзотических цветов.

— Вот вы где, мисс Винтертон!

София распахнула глаза. Довольное выражение исчезло с ее лица. Она круто обернулась и увидела мистера Марстона, который, как всегда с кислым видом, решительно направлялся к ней.

— У меня, в самом деле, нет слов, мисс Винтертон, чтобы высказать, насколько неприятно мне застать вас здесь.

София надменно вскинула брови:

— Неужели, сэр?

— А то вы сами не знаете, мисс Винтертон! — Мистер Марстон остановился перед ней, чтобы она могла вдоль налюбоваться на его угрюмое лицо. — Я не понимаю, как ваш дядя может это терпеть со спокойной совестью. Я с самого начала знал, что крайне неразумно продолжать этот прием. Просто беспросветная глупость.

София расправила плечи и в упор посмотрела на него:

— Боюсь, сэр, что не могу позволить вам злословить о моем дяде, который, как хорошо всем известно, исключительно обо мне заботится. Сказать по правде, мне вообще непонятно, что вы имеете в виду.

Было видно, как мистер Марстон с трудом обуздывает свое возмущение.

— Я имею в виду, мисс Винтертон, — продолжил он ледяным тоном, — что вы — молодая леди, как мне казалось, обладающая возвышенным образом мысли, благородная и воспитанная, не можете быть здесь. — Он сделал паузу, чтобы взмахнуть рукой. — Одна, без компаньонки, в таком месте, где любой мужчина может натолкнуться на вас.

София призвала на помощь все свое терпение.

— Мистер Марстон, могу я напомнить вам, что нахожусь в доме у своей двоюродной бабушки, где полно слуг и много других людей, которых я считаю друзьями? Это далеко не то же самое, как если бы я решила без провожатого пройтись по тротуарам Ковент-Гарден.

Мистер Марстон прищурил свои бесцветные глаза, сжал губы в тонкую полоску.

— Тут вы ошибаетесь, мисс Винтертон! Ни одна леди не может отнестись настолько безответственно к своей репутации, чтобы искать встреч…

— Довольно, мистер Марстон. Не стоит нагонять скуку на мисс Винтертон, зачитывая ей Катехизис Юной Леди. Они все заучивают его наизусть, прежде чем их допускают в Олмак, да будет вам известно. — Джек вышел вперед, раздвигая широкими плечами зеленые ветви. Он смотрел спокойно и открыто, но София заметила в его глазах недобрый блеск.

От смешанных чувств — радости, растерянности, предчувствия недоброго, — охвативших ее вместе с растущим возмущением, — у Софии закружилась голова. Но, преодолев минутную слабость, она снова повернулась к мистеру Марстону, гордо подняв голову.

— Мистер Лестер прав, сэр. Я не нуждаюсь в лекциях на эту тему.

Она произнесла это самым миролюбивым тоном, давая мистеру Марстону возможность отступить с достоинством. Но он был поглощен тем, что сверлил злобным взглядом Джека — и тщетно, потому что Джек, как обнаружила София, смотрел, не отрываясь, только на нее.

Она многое отдала бы за одну его улыбку. Но он лишь вежливо кивнул и предложил ей руку:

— Я пришел за вами, дорогая леди. Только что подали чай.

София робко улыбнулась и приняла его руку. Филипп Марстон воскликнул с презрением:

— Смешно! Слышать о правилах поведения от… — Он запнулся, встретившись глазами с Джеком. Тот медленно поднял бровь.

— Вы что-то сказали, мистер Марстон?

Ледяной тон, каким был задан вопрос, заставил Филиппа Марстона сердито сверкнуть глазами.

— Да ничего особенного, простите, мисс Винтертон, но у меня нет настроения пить чай. — Коротко кивнув, он круто повернулся и исчез среди растений.

София не сдержала вздоха облегчения.

— И опять спасибо вам, мистер Лестер. Приношу свои извинения за мистера Марстона. Боюсь, что он находится во власти заблуждения.

По пути в гостиную София бросала быстрые взгляды на своего рыцаря. Он тоже посматривал на нее с непроницаемым лицом.

— Не нужно извинений, дорогая леди, я нисколько не держу обиду на Марстона. Как это ни странно, я хорошо понимаю, какие чувства он испытывает.

Софии некогда было выяснять смысл сказанного: тетушкины гости ждали ее распорядиться чаем.

Проснувшись утром и раздвинув занавеси балдахина, София увидела в окно бледное, словно умытое голубое небо и неяркое солнце. Она снова откинулась на подушку, чувствуя себя гораздо увереннее, чем накануне утром.

Прошлый вечер прошел примерно так же, как предыдущий. Разве что ее поклонники наконец пришли в себя, окончательно преодолели последствия промочившего их ливня и с новыми силами принялись ухаживать за ней. Да еще миссис Биллингам буквально не давала прохода Джеку Лестеру.

София скорчила гримасу, но тут же взяла себя в руки. Надо было вставать и начинать новый день.

По пути вниз она заглянула к Люсилле. Тетушка сидела в постели и потягивала утреннее какао.

— Мне так хотелось бы взглянуть, как идут дела, но я до сих пор чувствую сильную слабость. — Она сморщилась. — Может быть, вечером…

— Тебе надо лежать, пока ты окончательно не поправишься, — заявил Горацио, входя в комнату с подносом.

Предоставив дяде заботу о тетушке, София спустилась в малую гостиную, где был накрыт стол для завтрака. Там ее уже поджидали джентльмены.

— Кеджери восхитительно вкусное! — воскликнул маркиз. — Просто восхитительно.

— Может быть, вы хотите бекона и парочку яиц? — вопросительно взглянул мистер Чатвелл, поднимая крышку серебряного блюда.

София одарила своих поклонников улыбкой и ловко села между мистером Сомеркотом поглощенным молчаливым общением с Беллой Чессингтон, которая говорила за двоих, и миссис Чессингтон, которая понимающе ей улыбнулась.

На другом конце стола Джек о чем-то беседовал с миссис Эллис и ее дочерьми. Сидевший рядом Нед болтал с Клариссой, а лорд Свиндон и мистер Марли откровенно их подслушивали. Увидев счастливое лицо кузины, София радостно улыбнулась.

Ей удалось без помех покинуть гостиную, сославшись на необходимость справиться о младших кузенах. Накануне вечером Джордж и Джереми, утомившись после похода по лесам и полям, спокойно поужинали вместе с Эми и близнецами. Когда София вошла в детскую, та встретила ее пустотой и тишиной. Все объяснила няня, как только София отыскала эту достойную женщину. Дети поехали в сопровождении конюхов на конную прогулку, к общему удовольствию всех. Довольная София спустилась вниз прямиком в руки своих воздыхателей.

Маркиз вышел вперед:

— Дорогая мисс Винтертон, могу я предложить вам прогуляться по саду? Кажется, в розарии уже распустились первые ранние розы.

— Или вы предпочтете пройтись до озера? — Мистер Чатвелл вызывающе посмотрел на маркиза.

— Там, за березовой рощей, есть премиленькая беседка, — вступил в разговор лорд Эйнсли. — Из нее открывается чудесный вид, и все такое.

Мистер Марстон только сурово сдвинул брови.

Софии захотелось зажмуриться и призвать на помощь богов. Вместо этого она мило заворковала:

— А почему бы нам не отправиться на прогулку всем вместе. Сад не такой большой, мы успеем до ланча посмотреть и розарий, и озеро, и беседку.

Джентльмены замялись и хмуро посмотрели друг на друга, но поневоле согласились. Довольная, что сделала все, чтобы сгладить ситуацию, София приготовилась поскучать часа два. По крайней мере, она подышит воздухом.

Прогуливаясь по лужайкам и просекам, они встречали небольшие группы других гостей, предававшихся сходному с ними занятию. Раскланивались и делились впечатлениями об уже увиденных местных красотах и продолжали путь. В отдалении София заметила Джека Лестера в компании двух дам — миссис Эллис и миссис Дойл. Обе были без дочерей, но зато к ним примкнула мисс Биллингам. Увидев, как эта барышня в ужасном коричневом платье в красную полоску и соломенном капоре бросает на Джека призывные взгляды, София стиснула зубы и отвернулась. По ее мнению, ее прогулочное светло-зеленое платье во всех отношениях превосходило наряд мисс Биллингам, а главное — она никогда не стала бы смотреть телячьими глазами на мужчину, особенно на Джека Лестера.

Она нервно сглотнула и небрежно заметила:

— Кажется, вечером будет туман.

Ее спутники мгновенно согласились с ней и еще минут пять повторяли эту фразу на все лады.

Но день для Софии определенно померк. И даже спектакль, который устроили ее поклонники, борясь за право помочь ей подняться по ступеням крыльца, не вернул ей хорошего настроения. Во время ланча София пыталась смеяться и даже шутила, но едва все встали из-за стола, как она ускользнула прочь. Накинув легкий плащ, она собрала в корзиночку вышиванье и вышла из дома через стеклянную дверь гостиной.

На дальнем краю березовой рощицы стоял маленький летний павильон, окруженный густым кустарником. Джек с мрачным видом ходил по нему взад и вперед. Он сам не знал, зачем приехал в этот Литл-Бикманстед. Он укрылся в этом павильоне от мисс Биллингам, которая, кажется, убедила себя, что он горит желанием сделать ей предложение. Скорее ад замерзнет, чем это случится, но барышня никак не могла этого уразуметь.

Его мысли занимала совсем другая леди, насчет которой ему предстояло принять решение. Безотлагательное решение. День ото дня поклонники Софии становились все настойчивее. Было очевидно, что она не испытывает к ним особенного интереса, но каждый из них в избытке обладал денежными средствами, которые, по ее словам, как раз ее интересовали. Рано или поздно она выберет одного из них.

Горько вздохнув, Джек остановился напротив арочного окна и, опершись на низкий подоконник, невидящими глазами некоторое время смотрел на запущенный сад. Несмотря ни на что, София все еще была нужна ему.

Какое-то движение привлекло его взгляд. Из-за деревьев появилась София, она шла по извилистой дорожке, которая вела к павильону.

Джек медленно улыбнулся — кажется, впервые за последние дни. Судьба наконец-то вспомнила о нем и его златокудрой головке.

И тут он увидел человека, быстро идущего следом за ней. Джек чертыхнулся. Он знал, что из павильона ведет еще одна дорожка через левую дверь, но тут же отбросил мелькнувшую было мысль оставить Софию разбираться с Марстоном в одиночестве. Кроме того, Горацио сразу после ланча собрался в Саутгемптон по делам, и Джек решил, что его долг — присматривать за племянницей хозяина дома в его отсутствие.

Оглядевшись, он заметил маленькую дверцу в задней стене павильона. Она, как оказалось, вела в кладовку, маленькую и темную, где хранились крокетные молотки, мячи и обручи. Сдвинув их в сторону, Джек встал за дверью так, чтобы хорошо видеть внутренность павильона. Прислонясь плечом к стеллажу, он слился с темнотой.

Подойдя к павильону, София медленно поднялась по ступенькам, едва переставляя ноги. Тихо вздохнув, поставила корзинку на маленький столик и только повернулась, чтобы полюбоваться видом, открывавшимся из окна, как сзади послышались шаги.

— Мисс Винтертон!

За миг до того, как повернуться лицом к Филиппу Марстону, София позволила себе гримасу, выражавшую крайнюю степень досады и раздражения.

— Что вам надо, мистер Марстон? — с холодной сдержанностью спросила она.

— Я решительно не одобряю, мисс Винтертон, и не стану потворствовать вашей привычке уединяться без должного присмотра.

— Вот как, сэр? Я не знала, что вы принимаете меня за ребенка или за овцу.

Филипп Марстон насупился:

— Разумеется, нет. Но не забывайте, что вы молодая привлекательная леди. Тем более что где-то поблизости может бродить такой человек, как Джек Лестер.

— Давайте оставим в покое гостей моей тетушки, сэр. — София еле сдерживалась.

Марстон со своим обычным видом превосходства кивнул:

— И правда, тут я полностью разделяю ваше мнение, моя дорогая. Именно мысль оставить гостей вашей тетушки и подтолкнула меня отправиться на поиски вас.

Настроение Софии, и так неважное, совсем испортилось. Она судорожно придумывала подходящий ответ. Мистер Марстон, сцепив за спиной руки, принялся ходить по павильону, уставившись в пол.

— Вы уже знаете, что этот прием был мне не по душе с самого начала. И я не одобрял решения вашей тетушки привезти вас в столицу. В этом не было никакой надобности. Вам вовсе незачем было приезжать в Лондон, чтобы заключить достойный брак.

София с мольбой взглянула на небеса. Мысли ее буксовали, ни единого достойного ответа не приходило в голову.

— Но я больше не произнесу ни слова по поводу, иначе не скажешь, как неблагоразумия вашей тетушки. — Филипп Марстон поджал губы. — Вместо этого я решил предложить вам избавиться от опеки ваших родственников и вернуться со мной в Лестершир. Там мы сможем пожениться. Я уверен, что знаю вас достаточно хорошо, чтобы полагать, что вы не захотите устраивать пышную свадьбу. Подобная безвкусная мишура хороша для света, но на самом деле не имеет никакого значения. Моя мать, разумеется, полностью одобряет…

— Мистер Марстон! — София решила, что уже достаточно наслушалась глупостей. — Сэр, я не помню, когда это давала вам повод думать, что жду от вас подобного предложения, но если все же давала, то прошу прощения у вас от всего сердца.

Филипп Марстон был огорошен. Как видно, он не сразу понял смысл услышанных слов. А когда понял, го стал мрачнее тучи.

— Кхе!

София и Марстон испуганно обернулись и увидели, как в павильон заходят друг за другом маркиз и мистер Чатвелл. София в оцепенении обошла стол кругом, так что три ее самых ревностных поклонника остались по другую его сторону.

— А мы как раз проходили мимо и случайно все слышали, — объяснил Хантли с несколько виноватым видом. — Но я должен был сказать — нет никакой надобности вам выходить за Марстона. Я сам буду счастлив жениться на вас.

— Вообще-то, — вставил свое слово мистер Чатвелл, пригвождая маркиза суровым взглядом, — я надеялся переговорить с вами позднее и с глазу на глаз, мисс Винтертон. Но раз на то пошло, то настоятельно прошу вас подумать и над моим предложением тоже.

— Мисс Винтертон, вы будете гораздо счастливее в Лестершире рядом со своей семьей, — заявил мистер Марстон.

— Чепуха! — воскликнул Хантли, поворачиваясь к сопернику лицом. — В наши дни путешествие перестало быть проблемой. И вообще, зачем мисс Винтертон довольствоваться маленьким фермерским домиком, коша она может стать хозяйкой дворца?

— Чатвелл-Холл будет побольше любого дворца, мисс Винтертон. Пятьдесят комнат, помимо помещений для слуг! И конечно же я без колебаний дам вам полную свободу обустраивать его по вашему вкусу, как и лондонский особняк. — Мистер Чатвелл явно чувствовал свое превосходство над остальными.

— Марстон-Мэнор, — отчеканил Филипп Марстон, испепеляя взглядом Хантли и Чатвелла, — как известно мисс Винтертон немалых размеров. Она ни в чем не будет в нем нуждаться. Я располагаю значительным состоянием и многими акрами владений, которые граничат с владениями ее дядюшки.

— Неужели? — парировал маркиз. — Может, вам интересно будет услышать, сэр, что мои владения велики сами по себе, и я имею смелость предположить, что, учитывая мое наследство, мисс Винтертон поступит гораздо правильнее, выйдя за меня. Кроме того, титул — это вам тоже не пустяк. Кое-чего стоит.

— Немного, если верить некоторым слухам, — вмешался мистер Чатвелл. — И боюсь, что если поставить во главу угла размер состояния, то мое предложение затмевает оба ваших.

— Да неужели? — воинственно ощетинился маркиз.

— Именно так, — не дрогнул мистер Чатвелл, пронзаемый кинжальными взглядами своих противников.

— Довольно! — Возглас Софии заставил всех троих обернуться на нее. С трудом подавляя гнев, она окинула троицу негодующим взглядом. — Все вы мне просто противны. Как вы смеете утверждать, что знаете мои мысли, чувства, потребности, чтобы таким образом судить о них?

На этот вопрос, естественно, не было ответа. Трое джентльменов неловко замялись. Кипя от возмущения, София медленно прошлась перед ними, ее сверкающий взгляд лишил их речи.

— Никогда в жизни меня так не оскорбляли. Вы всерьез верите, что я могу стать женой человека, который считает меня женщиной, способной выйти замуж по расчету? — Она сердито повернулась, взметнув юбками. — Ради денег и поместий? — Ее презрительный тон хлестнул их, словно плетью. — Хочу обратить ваше внимание на мою тетушку, которая вышла замуж по любви — и нашла в браке счастье и успех. И матушка моя вышла по одной только любви. И моя кузина Кларисса, тоже, несомненно, выйдет замуж по любви. Все женщины в нашей семье выходят замуж по любви, и я здесь не исключение!

И София заморгала, чтобы сдержать внезапно подступившие к глазам слезы. Но она еще не закончила с претендентами на свою руку.

— Я буду с вами до конца откровенной, господа, как вы были откровенны со мной. Я не люблю ни одного из вас и ни за одного из вас не выйду замуж. И вам нет смысла продолжать тратить на меня время, потому что я не передумаю. Надеюсь, я выразилась достаточно понятно?

Последний вопрос она задала, подражая надменному тону Люсиллы. Потом высоко подняла голову, готовая выслушать возражения.

Как и следовало ожидать, Филипп Марстон попробовал это сделать. Ошеломленный не меньше других, он, однако, заговорил в привычно снисходительной манере:

— Вы конечно же переволновались, дорогая. Было непростительно с нашей стороны втянуть вас в подобный спор.

— Непростительно и не по-джентльменски! — София не собиралась уклоняться от сути вопроса.

Мистер Чатвелл и маркиз переступили с ноги на ногу, робко посматривая на нее. Приободрившийся мистер Марстон почувствовал себя увереннее.

— В любом случае я посоветовал бы вам взять и ваши опрометчивые слова. Вы сказали их не подумав. В нашей среде не приняты браки по любви, это бол в духе простонародья. Не могу представить…

— Мистер Марстон, — сказала София твердо, — вы плохо меня слушали, сэр. Мне все равно, что другие подумают о том, что я отдаю предпочтение любви. Может, брак по любви и не в обычае общества, зато он сейчас входит в моду. А я, оказывается, склонна следовать моде. Можете считать это неприемлемым, но это так. Теперь, — продолжала она, желая положить конец спору, — боюсь, что мне хотелось бы немного отдохнуть от вашего общества, господа. Если вы хотите убедить меня в том, что действительно являетесь джентльменами, какими я вас до сих пор считала, то вы сейчас уйдете и позволите мне побыть наедине с собой.

— Конечно, дорогая леди.

— Примите наши извинения, мисс Винтертон.

Маркизу и мистеру Чатвеллу самим не терпелось уйти. Но Филипп Марстон еще не был готов к отступлению.

— Мисс Винтертон, — снова начал он наступление, — оставить вас тут одну без защиты мне не позволяет совесть.

— Без защиты? — София уже едва сдерживалась. — Сэр, не страдаете ли вы манией преследования? Здесь, в павильоне моей двоюродной бабушки, мне абсолютно ничего не угрожает. — Она быстро взглянула на маркиза и мистера Чатвелла и снова устремила непреклонный взгляд на самого нежелательного из своих соискателей. — Более того, поскольку я уже ясно попросила вас удалиться, то имею теперь полное право попросить этих джентльменов защитить меня от вас.

Одного взгляда Филиппу Марстону было достаточно, чтобы убедиться — мистер Чатвелл и маркиз будут только рады выместить на нем свою досаду. Всем своим видом показывая, насколько отступление противоречит его натуре, он коротко кивнул:

— Как пожелаете, мисс Винтертон. Мы еще поговорим с вами позже.

Только то, что он и правда уходил, удержало Софию от крика. Она была зла как никогда — на всех троих. Высоко подняв голову, она смотрела, как они, стуча подошвами, спускаются по ступенькам в сад. Затем, обменявшись неприязненными взглядами, джентльмены расстались, и каждый двинулся к дому своим путем.

Удовлетворенно хмыкнув, София проследила, как они исчезают за деревьями. Ее гнев утихал, расслаблялись напряженные мышцы плеч. Она негромко вздохнула. Но дыхание тут же перехватило, потому что позади раздался очень знакомый низкий голос:

— Как оказалось, вы ошиблись.

Сдавленно вскрикнув, София повернулась на каблуках, схватившись одной рукой за горло, другой опершись на столик. Широко раскрыв глаза, она смотрела на Джека.

— П… почему я ошиблась? — спросила она, сделав над собой усилие. Сердце ее бешено стучало.

— Я хотел сказать, — произнес Джек, медленно обходя вокруг стола, чтобы отрезать ей путь к отступлению, — что, убеждая Марстона в вашей безопасности.

— Вы упустили из виду истинную опасность. — Он поймал взгляд Софии и улыбнулся. — Меня.

Блеск его глаз заставил Софию перейти на другую сторону стола, чтобы он продолжал их разделять. Сообразив, наконец, что к чему, она вскинула подбородок:

— Как вы смели подслушивать мои разговоры!

Хищная улыбка Джека не исчезла с его губ.

— Ваш разговор, как всегда, оказался очень поучительным, дорогая леди. Но он оставил после себя один жгучий вопрос.

— Какой? — настороженно спросила София.

— Что за игру вы ведете, дорогая моя?

Пламя, полыхавшее в его глазах, испугало Софию.

— Помните, что вы джентльмен, мистер Лестер. — Сейчас было самое время напомнить ему об этом.

— Джентльмен, но вместе с тем повеса. Тут есть разница.

София внезапно и очень отчетливо поняла, что это так и есть. Раскрыв глаза еще шире, она попятилась назад и приглушенно вскрикнула, потому что Джек одним взмахом руки оттолкнул стол в сторону. София невольно проводила его взглядом — стол отлетел к стене и чудом не опрокинулся, и корзинка Софии тоже едва удержалась от падения. Когда она снова обернулась, Джек уже стоял прямо перед ней. Он шагнул вперед, она отступила назад. Еще два шага, и София коснулась спиной стены, а руки Джека уперлись в стену по обе стороны от нее, поймав ее в западню. Она робко взглянула ему в лицо.

— Итак, София… — Джек пристально смотрел на нее.

— Ах, Джек… — Всякая дискуссия могла стать сейчас весьма опасной, Софии требовалось время, чтобы взвесить, что именно он мог слышать и что теперь думает о ней. Она сосредоточила взгляд на его галстуке, который как раз находился на уровне ее лица. — Я сейчас очень расстроена. — Что было сущей правдой. — И взволнована. Как вы, наверное, слышали, я только что отказала троим моим поклонникам. Отклонила три предложения. А это не такой пустяк. Боюсь, что после всего мои нервы несколько расстроены.

Джек склонился над ней и одной рукой приподнял ей подбородок, заставив взглянуть ему в лицо.

— Тогда предлагаю вам собраться с силами, дорогая, ибо сейчас вы услышите четвертое.

София открыла рот, чтобы возразить, но слова остались невысказанными. Губы Джека накрыли ее губы, сперва легким прикосновением, но тут же властно, требовательно завладели ими. Голова у Софии закружилась, она ухватилась за лацканы его фрака. Она почувствовала, что он заколебался, но только на миг, и принялся смаковать ее губы, искусно раздразнивая ее чувства. Она задрожала, ее пальцы, отпустив лацканы, переместились на его плечи. Он выпрямился и притянул ее к себе, сильными ладонями сжав ей талию. Все чувства Софии пришли в смятение. Ей казалось, что поцелуй длится уже целую вечность. Тут его рука медленно, мягким ласкающим движением легла ей на грудь. София попыталась отстраниться, потому что знала, что следует поступить именно так. Но поняла вдруг, что сама прижимается к нему и отвечает на его поцелуй еще более страстно. Она подалась вперед, все тело просило, требовало большего. Джек сильнее прижал ее к себе, оторвался от ее губ и выдохнул:

— София, вы выйдете за меня замуж?

Сердце Софии пылко ответило: «Да! Да!» Но она удержала эти слова, цепляясь за доводы рассудка. Ее глаза медленно открылись, чтобы увидеть теплую синеву его глаз. Она провела языком по губам, покраснела, когда поняла, что он следит за ней, попыталась заговорить, но голос не повиновался ей. И она только покачала головой.

Его глаза сузились.

— Нет? Почему? — И, не дав ей возможности ответить, снова поцеловал ее, так же крепко и властно. — Вы ведь сами сказали, что выйдете замуж только по любви, — напомнил он, с удовлетворением глядя на ее пылающее лицо. — Вы любите меня, София. А я люблю вас. Мы оба это знаем.

Его губы снова потянулись к ней, и София поняла, что попала в западню. Опережая его поцелуи, от которых у нее определенно что-то неладное творилось с головой, она схватилась за первое слово, которое пришло ей на ум.

— Деньги, — выдохнула она.

Губы Джека остановились в дюйме от ее губ. Он отодвинулся, чтобы заглянуть ей в глаза, и мгновение, которое длилось вечно, вглядывался в них. Потом медленно покачал головой:

— На этот раз не пройдет, София. Вы сказали им — трем вашим докучливым поклонникам, — что никогда не выйдете замуж по расчету. Вы очень ясно выразились. У них есть деньги, но нет вашей любви. А у меня есть ваша любовь — зачем мне тогда деньги?

Он не отводил от нее глаз. Мысли Софии туманились. Она снова покачала головой:

— Я не могу стать вашей женой, Джек.

— Почему?

Она с отчаянием взглянула на него.

— Вы все равно не поймете.

— А вы попробуйте все же объяснить.

София сжала губы. Она знала, что делает правильно, но знала также, что он не согласится с ней.

Он улыбнулся своей хищной улыбкой, вздохнул.

— Все равно в конце концов вы мне скажете.

Его голос прозвучал легко и беззаботно. София увидела, что он смотрит вниз. Она проследила за его взглядом и ахнула:

— Джек! Что вы такое делаете!

София попыталась оттолкнуть его руки, которые деловито принялись расстегивать пуговицы ее платья. Джек только засмеялся и ближе привлек ее к себе, чтобы она не смогла дотянуться до его проворных пальцев. С пуговицами было покончено в одно мгновение, и его рука скользнула внутрь, легла на ее грудь. У Софии задрожали колени.

— София.

Джек на мгновение закрыл глаза, упиваясь ощущением мягких округлостей, затем наклонился и снова завладел ее губами. На один головокружительный миг чувство восторга охватило Софию и приподняло над землей. Когда Джек оторвался от нее, ощущение исчезло, но оставило после себя приятную теплоту, разлившуюся по телу. София отчаянно пыталась уцепиться за реальность.

— Что вы делаете? — пробормотала она едва слышно.

— Соблазняю вас, — последовал бескомпромиссный ответ.

София от изумления широко раскрыла глаза. А губы Джека уже прокладывали огненную дорожку по ее шее. Она задрожала, обвела комнату безумным взглядом — насколько могла видеть поверх его плеч.

— Прямо здесь?

Мозг ее отказывался принять услышанное. В павильоне почти не было мебели, ни кушетки или хотя бы кресла. Он, конечно, шутил. Она скорее почувствовал чем услышала, ответ Джека.

— Стол.

Стол? Потрясенный взгляд Софии остановился на невинном деревянном столике, стоявшем теперь у стены. Она посмотрела в горящие глаза Джека.

— Нет, — проговорила она и мучительно покраснела, потому что в ее тоне прозвучал вопрос.

Джек взглянул на нее с откровенной страстью.

— Это просто, — пробормотал он, наклоняясь, чтобы поцеловать теплую кожу за ее ушком. — Я покажу тебе.

— Нет. — На этот раз ей удался правильный тон. Но одновременно она зажмурилась и вцепилась пальцами в плечи продолжавшего ее ласкать Джека.

— Да, милая София, — прошептал он ей на ухо. — Или назови мне серьезную причину, почему нет.

София могла бы назвать сотни причин, но на ум ей пришла только одна. Та, которую он хотел услышать. Она попыталась сконцентрировать взгляд. Его пальцы заскользили под корсажем, и она резко втянула в себя воздух. У нее не хватало смелости упрекнуть его во лжи. Возможно, он в самом деле не лгал.

— Хорошо, — выговорила она, и его пальцы замерли. Она приникла к нему, ища поддержки в его силе, с трудом подбирая слова: — Я уже говорила, что имею лишь виды на наследство, не более того…

— А я говорил, что это не имеет значения.

— Все-таки имеет. — София посмотрела в его пылкие синие глаза, которые были совсем близко, и заговорила, глядя на него с мольбой: — Вы мечтаете о том же, о чем и я, — о доме, семье, хозяйстве. Но это так все и останется мечтами, если вы не найдете себе богатую невесту. Вы это сами знаете.

Она увидела, как неподвижно замерло его ставшее серьезным лицо. София всей душой жаждала, чтобы он понял ее правильно. Все сокровенные желания сердца отразились в ее взгляде. Джек зажмурился, чтобы смягчить душевную боль. Потом коснулся лбом ее лба и простонал:

— София, я очень виноват.

Ее вдруг охватило смирение — но было это облегчение или предчувствие полного поражения?

— Я должен был сказать сразу. — Он поцеловал ее в висок и нежно привлек к себе. София нахмурилась и чуть отстранилась, чтобы заглянуть ему в лицо.

— Что сказать?

Джек криво усмехнулся:

— Что я жутко, просто до неприличия богат.

Носик Софии сморщился, глаза наполнились слезами.

— Ох, Джек! — Она наконец-то смогла проглотить стоявший в горле ком. — Не надо. — Она уткнулась лицом ему в плечо.

Теперь настала очередь Джека хмуриться.

— Что — не надо?

— Лгать, — пробормотала она ему в сюртук.

Джек потрясенно смотрел на девушку, которую прижимал к себе.

— София, но я не лгу!

Она взглянула на него с мягким укором, горести улыбнулась:

— Бесполезно, Джек. Мы оба знаем правду.

— Нет, не знаем. — Джек убрал ладонь с ее груди и, взяв руку, сильно сжал ее. — София, клянусь, что я богат. — Когда она улыбнулась, печально и недоверчиво, он чертыхнулся. — Хорошо, пойдемте и спросим вашу тетушку!

Она так на него взглянула, что он поморщился.

— Хорошо, не Люсиллу, а Горацио! Надеюсь, вы поверите словам вашего дяди о состоянии моих финансов?

София удивленно сдвинула брови. Она хорошо знала, что Горацио — человек слова. Даже ради любви он не исказил бы правду. И вот Джек утверждает, что Горацио подтвердит его заявление.

— Но дядя только что уехал. Мы не знаем, когда он вернется.

Джек выругался более цветисто. Он прикинул возможные варианты, но узнали о его недавнем обогащении только родственники, близкие друзья и слуги, а никому из них София не поверит.

— Ну хорошо! — заключил он. — Тогда подождем его возвращения.

В мыслях у Софии царило смятение. Она медленно кивнула, потом оглядела себя и, залившись краской, высвободила пальцы из руки Джека, чтобы привести в порядок платье. Какова бы ни была правда, она должна держать Джека на расстоянии до приезда Горацио — или то, что скажет дядюшка, уже не будет иметь значения.

— София? — Джек почувствовал ее отчуждение и потянулся, чтобы снова привлечь ее в свои объятия, где и было ее надлежащее место. София виновато взглянула на него из-под ресниц и отступила было назад, но Джек уже сжал руками ей талию.

— Нет, Джек! — запротестовала она, чувствуя, как он тянет ее к себе. Она уперлась ладонями ему в грудь. — Ведь мы договорились! — От его взгляда у нее перехватило дыхание. — Мы дождемся дядиного возвращения.

Синие глаза Джека сузились.

— София… — Он встретился с ее глазами, полными захватывающего дух ожидания, но вместе с тем и решимости, и раздраженно вздохнул. — Очень хорошо, но только до его возвращения — да?

София, помешкав, кивнула.

— А после этого мы поженимся в трехнедельный срок.

Это уже не было вопросом. София едва удержалась, чтобы не кивнуть.

— И еще, — продолжал Джек, не сводя с нее глаз, — если я обязуюсь подчиняться вашим требованиям до возвращения Горацио, то и вы обязуйтесь тоже. Больше никакого флирта с вашими поклонниками — кроме меня.

— Я не занимаюсь флиртом, — оскорбленно заявила София.

— И не вальсировать ни с кем, кроме меня.

— Это возмутительно! — София высвободилась из его рук. — Вы сами не понимаете, о чем просите.

— Очень даже хорошо понимаю, — проворчал Джек, выпуская ее. — Пусть все будет по-честному, София.

— И на ужин не ходить ни с кем, кроме меня, — и, конечно, не кататься и не прогуливаться ни с кем тоже.

София хмыкнула, оправляя юбки. Джек приподнял ее лицо за подбородок, чтобы заглянуть ей в глаза.

— Договорились, София?

Она почувствовала, как участился пульс, а дыхание замерло. Их взгляды встретились, и она погрузилась в пучину синевы. Его лицо оказалось совсем близко, губы жесткие, четко очерченные, были в дюйме от нее.

— Да, — прошептала она и, только когда он отпустил ее, задышала снова.

Грациозным жестом он предложил ей руку. Сохраняя достоинство, София взяла свою корзинку и покорно просунула ладонь под его локоть. Она позволила отвести себя по тропинке к дому, и все это время ее не отпускало ощущение, что она балансирует на опасной грани. Но чтобы этот негодник не догадался о царившем в ее душе смятении, она смотрела только в сторону и высоко держала голову.

Джек, прищурившись, улыбался, глядя на нее. В голове его уже зрел план действий.