Ледяная бомба Ноль

Глава 5

Если у вас был такой же день, как у меня, вы более или менее рассчитываете на то, что что-то произойдет. Я лег спать с Вильгельминой за руку и заснул, но сон был чутким.

Я не знаю, который был час. Огонь превратился в угли и время от времени потрескивал, и запах горящих дров наполнял комнату. Он осторожно открыл дверь ключом, достаточно проворно, чтобы избежать щелчка. Он вошел с ножом в руке, вдохнув холодный воздух. Дверь бесшумно закрылась за ним.

Он был невысокого роста, и вдруг я понял, кто это. Запах траулера все еще был вокруг него.

Едва открыв глаза, я смотрел, как он подходит к кровати. Его здоровенная фигура была видна в угасающем свете костра. Я успокаивающе обхватил Вильгельмину рукой, держа палец на спусковом крючке. Люгер был рядом со мной, вне одеяла у моей руки.

Он шел на цыпочках и не сводил глаз с кровати. Нож был длинным и узким, и он держал его у груди. Подойдя, он немного поднял нож. Теперь я почувствовал его запах еще сильнее. Этот траулер время от времени ловил рыбу.

Он остановился у кровати, высоко поднял нож для удара и глубоко вздохнул. Я быстро двинулся, сунул ему под нос ствол «люгера» и сказал по-русски: «Если ты любишь свою жизнь, брось этот нож».

Он все еще затаивал дыхание. Он неуверенно помедлил и посмотрел мне в лицо. Если бы я спустил курок Вильгельмины на таком расстоянии, я бы отстрелил ему половину головы. Он стоял неподвижно, его массивное тело почти полностью заслоняло камин.

В той комнате было очень жарко. Света от костра было достаточно, чтобы увидеть бисеринки пота на его лбу. Рука с ножом немного выдвинулась вперед. Я сжал палец на спусковом крючке «Люгера». Я мог легко убить его, и он это знал.

Но он все же попытался. Его левая рука быстро поднялась, отбивая ствол «Люгера» от носа. Правая рука с ножом резко опустилась.

Выстрел, казалось, загрохотал по стенам комнаты. Откололся кусок деревянной стены. Когда я выстрелил, я бросился на него. Нож вонзился в матрас.

Я ударил его плечом по коленям и оттолкнул в сторону. Он отскочил обратно к очагу, все еще сжимая нож в руке. Я схватил край одеяла и накинул его на него. Он попытался отразить его свободной рукой, но одеяло было слишком большим и тяжелым. Он вцепился в него, но к тому времени я уже встал с кровати и кинулся за ним через всю комнату.

Когда он стянул с лица одеяло, я ударил его по носу люгером. Он зарычал. Нож упал на изношенный ковер, когда он поднес руки к остаткам носа. Я позволил Люгеру сильно ударить его по черепу. Он рухнул на землю с руками перед лицом.

Он не запер дверь, когда вошел. Теперь дверь была распахнута. Первыми вошли двое солдат с винтовками наготове. Я уже направил на них «люгер». За ними появились доктор Перска и Соня.

Капитан траулера все еще стоял на коленях и издавал странные булькающие звуки. Я наклонился и поднял нож. Я бросил его одному из солдат, и он чуть не уронил винтовку, чтобы поймать его.

Доктор Перска сказал: «Я слышал выстрел. Я думал…» На нем был толстый халат и высокие сапоги. Его стальные волосы были растрепаны.

— Ты в порядке, Ник? — спросила Соня. Она также была одета в толстый халат. По тому, как жакет развевался спереди, я мог сказать, что под ним было очень мало одежды.

Я смотрела на них и чувствовал, что прекрасно выгляжу в своем длинном нижнем белье. Двое солдат помогли капитану траулера подняться на ноги. — Он пытался меня убить, — сказал я.

"Вы не можете говорить это серьезно," сказал доктор Перска.

Двое солдат вывели капитана из комнаты.

Я прислонился к кровати. По-русски я сказал: «Я скажу на вашем языке, чтобы ничего не потерялось при переводе». Я не хочу, чтобы мои слова были неправильно поняты. Я здесь от имени моего правительства. Я здесь не для развлечения. Здесь нет никого, кому я доверяю. Так что я буду наготове. Следующий человек, который попытается войти сюда без приглашения, будет мертв до того, как дверь закроется. Я не буду спрашивать, кто это или почему он пришел сюда. Я просто выстрелю».

Доктор Перска выглядел так, словно только что проглотил осу. «Я не могу поверить, что на вас было совершено нападение . Пожалуйста, примите мои извинения, мистер Картер.

— Еще раз извинитесь утром, доктор. Сейчас я не приму их.

Соня внимательно наблюдала за мной. Теперь она спросила: «Что ты будешь делать , Ник?»

'Ничего такого.' - Я кивнул на дверь, за которой только что исчез капитан. — Что с ним произойдет?

— Его собираются отправить в Москву, — сказала Соня. «Он предстанет там перед судом».

"Я не верю."

'Ты мне не веришь? Ты хочешь убить его сам?

«Если бы я хотел убить его, я бы это сделал». Я позволил Вильгельмине упасть на кровать. — Если вы оба хотите уйти сейчас, я могу попытаться немного поспать. Спокойной ночи.'

Я повернулся к ним спиной и подошел к шкафу, куда положил свои специальные сигареты с золотым мундштуком.

Я почувствовал холодный воздух, когда дверь открылась и резко закрылась. В комнате было странно тихо, и единственным источником света был красный отблеск огня. Я вытряхнул сигарету из пачки и засунул ее между губ. Потом мне пришло в голову, что я оставил свою зажигалку на кровати. Я обернулся . .. и увидел Соню. Она стояла передо мной с зажигалкой в руке. Она открыла ее, поднесла пламя к моей сигарете. Вдохнув, я увидел, что она уронила халат. Под ней была очень тонкая, очень короткая голубая ночная рубашка.

Я сказал: «Люгер» лежал на кровати рядом с зажигалкой. Почему ты не взяла его?

— Ты действительно думал, что я захочу убить тебя, Ник? Ты так мне не доверяешь?

— Чего же ты хочешь , Соня?

Она шевельнулась на мгновение. Халат соскользнул с ее плеч, затем упал на пол. — Мне нужно твое доверие, Ник, — хрипло сказала она. «Но сегодня я хочу большего, гораздо большего».

Ее руки подошли ко мне, скользнули по моей шее и притянули мою голову вниз. Ее мягкие, влажные губы нежно погладили мой подбородок, затем легко скользнули по моим щекам. Она не торопилась, чтобы погладить контур моих губ, затем позволила своим губам накрыть мои . Она прижималась своим телом к моему , пока мы, так сказать, не слились.

Медленно она взяла сигарету из моей руки и бросила ее в камин. Она взяла мою руку, поднесла ее к губам и поцеловала все костяшки пальцев. Ее язык легко порхал между пальцами. Затем она повернула руку к своему телу и прижала мою ладонь к своей груди.

Я чувствовал, как во мне поднимается страсть. — Ты знаешь все приемы, которые должна знать женщина , — сказал я.

— А ты? — пробормотала она. «Какие трюки ты знаешь?

Я немного наклонился и взял ее на руки. Ее руки сомкнулись на моей шее. Я отнес ее к кровати и осторожно уложил. Я положил «люгер» на шкафчик и поднял с пола одеяло. Когда я повернулся к кровати, Соня уже сняла ночную рубашку. Она лежала голая, скользя ногами взад-вперед по простыне.

Я бросил одеяло в изножье кровати. — Сегодня ночью будет очень холодно, — сказал я.

— Я так не думаю, — сказала она, протягивая мне руки. Я всегда думал, что будет трудно снять кальсоны. Я даже не помню, как я выбрался из них. Внезапно я оказался рядом с ней, держа ее на руках, и мои губы нежно коснулись ее губ .

— О, Ник, — прошептала она. «Это заняло слишком много времени, просто слишком много времени! Я скучала по тебе. Я скучала по твоим прикосновениям. Я скучала по тебе.

" Тссс ."

«Не медли слишком долго. Обещай мне.'

Я не стал ждать слишком долго.

Я почувствовал, как она напряглась, когда я скользил по ней. Ее руки были на моих плечах. И когда я встал ей между ног и прижался к ней, я услышал ее вздох. Она издала скулящие звуки и крепко обвила меня руками и ногами. И тогда все остальное стало бессмысленным — ни нападение на меня, ни все, что произошло в Северном Ледовитом океане. За пределами этой хижины не было ничего, ничего, кроме этой кровати, никакой другой женщины, кроме нее. У Сони была эта сила, этот всепоглощающий талант. Я знал только о совершенстве ее тела. Наконец , когда мы собрались вместе, я даже не осознавал себя. Я медленно вернулся с того места, где был. Я не осознавал, что растянулся высоко над ней с жесткими руками. Она приподнялась, обвив руками мою шею, чтобы принять меня. Теперь она вот-вот упадет, и ее язык быстро скользнул по пересохшим губам. Она закрыла глаза и вертела головой из стороны в сторону.

— О, Ник, это было так… так. .. '

" Тссс ." Я прижался к ней.

— Нет, — прошептала она. 'Уже нет.'

— Я сказал шшшш .

Она мечтательно улыбнулась с закрытыми глазами. — Да… все, что скажешь. Как ты можешь все еще сомневаться во мне? Как ты можешь все еще не доверять мне?

Я поцеловал ее, провел руками по соблазнительным изгибам ее тела и погрузился в полное удовольствие от союза с ней... но я не мог заставить себя довериться ей.

Рано утром следующего дня мы начали наш курс. Сначала мы позавтракали в общей комнате со всеми часовыми, артиллеристами и всеми, кто имел отношение к лагерю. Все сочли необходимым извиниться за вчерашнее нападение. Все они уверяли меня, что с капитаном траулера разберутся жестко. Почему-то я не сомневался в этом, но мне было любопытно, не потому ли это за то, что он пытался убить меня. ...или потому что ему не удалось меня убить.

Доктор Перска сел рядом со мной. Его обветренное усатое лицо было усталым и озабоченным. « Мистер Картер, — сказал он, — вы просто должны принять мои извинения за прошлую ночь. Я не сомкнул глаз. Меня потрясло, что нечто подобное могло произойти здесь, прямо у нас под носом».

— Не волнуйтесь, доктор. Только не забывайте, что я сказал прошлой ночью. Этот курс длится три дня, не так ли? Вы сидите рядом с очень осторожным человеком. Я намерен оставаться осторожным, пока я здесь. Все, о чем я вас прошу, это произвести на меня впечатление этим курсом выживания.

И он сделал это.

Большая часть того, что мы с Соней узнали, была связана с тем, как остаться в живых, если все наше снаряжение будет потеряно. Методы были заимствованы у эскимосов и усовершенствованы.

В первый день мы построили иглу под руководством доктора Перска. Снежные глыбы вырезали большим ножом. Когда дело было сделано, Соня, доктор Перска и я заползли внутрь. Я заметил, что стены немного текут.

Я спросил. — Разве эта штука не тает?

Доктор Перска улыбнулся. — Не от тепла тела. Тепло тела согреет вас достаточно, чтобы ходить без рубашки или одежды, но не растопит снежные глыбы. На самом деле хорошо, если она оттаивает внутри иглу . Это закрывает все зазоры между блоками. Снежные блоки не расплавят даже горящие свечи для освещения.

Я оглядел сводчатый дворец. Доктор снова выполз. Соня взяла мою руку и сжала ее.

— Ты когда-нибудь трахался в иглу? — пробормотала она.

— Не последние две недели, — ответил я.

Она ударила меня по плечу и быстро выползла. Когда я последовал за ней и высунул голову, она ударила меня снежком.

В ту ночь я спал один, в кресле у стены, с Вильгельминой в руке. Это был беспокойный сон.

Второй день мы провели в основном в классе. Мы с Соней сидели в мягких креслах. доктор Перска стоял перед доской. Нам дали инструкцию о белом медведе. Доктор опустил экран и включил проектор. Он дал фильму поработать минуту, не говоря ни слова. Я выкурил сигарету и посмотрел.

В фильме был показан только один белый медведь. Это был большой зверь, но он выглядел почти грушевидным, как будто его задние ноги были длиннее передних. Он выглядел неуклюжим.

«Обратите внимание, — сказал доктор Перска, как будто он мог читать мои мысли, — как неуклюже медведь выглядит. Многие жертвы ошибались, думая, что это животное не может развить большую скорость». Он говорил по-русски.

Я сказал: «Похоже, человек будет в безвыходном положении».

Доктор был в очках. Он прижал подбородок к груди и посмотрел на меня поверх очков. Мистер Картер, не делайте этой ошибки, если увидите, что кто-то приближается вдалеке. Вы удивитесь, как быстро он преодолеет расстояние.

Соня посмотрела на меня и подмигнула. Мы наблюдали, как по льду то тут, то там рыскал белый медведь.

«Белый медведь — кочевник, — сказал доктор Перска. «В отличие от серого или большого бурого медведя, у него нет постоянной базы или логова. Он всегда в пути. Камера довольно долго следила за нашим другом. .. ты хоть раз видел, как он остановился? Нет, он постоянно в движении.

Я закурил и стал смотреть на идущего медведя. Соня взяла меня за руку.

«О белом медведе есть одна очень интересная вещь, — продолжил доктор. «Это единственный зверь в мире, который последует за человеком, убьет и съест его. Его не нужно загонять в угол, чтобы он напал, как это делает большинство животных». Он посмотрел на экран с кривой улыбкой. «Нет, все, что нужно ему для этого, — немного голода».

Я почувствовал, как Соня дрожит рядом со мной.

«Что нужно, чтобы остановить такого зверя?» — спросил я Перску.

Доктор задумчиво почесал усы. «Однажды я видел одного медведя, который получил четыре пули из слоновой винтовки, прежде чем упал. Возможно, труднее убить только лося».

— Или человека, — мрачно сказал я.

В ту ночь, когда большая часть лагеря спала, Соня пришла ко мне в комнату. Я сидел в кресле, смотрел на огонь и думал о красных китайских подводных лодках, кружащих под Арктикой.

Дверь была заперта. Соня постучала, два раза тихо сказала: — Ника! Я встал и пошел к двери с Вильгельминой в руке, просто чтобы быть уверенным.

Вошла Соня и не посмотрела на люгер, направленный на нее, на ее хорошенькую головку. На ней был тот же халат, что и в первую ночь. Он соскользнул с ее плеч на пол, когда она добралась до кровати. Тонкая ночная рубашка, которую она носила, блестела румянцем в свете костра.

На ее губах играла мечтательная улыбка. Она забралась на кровать и опустилась на колени лицом ко мне. Медленно и улыбаясь, она стянула ночную рубашку через голову. Затем она пригладила свои длинные светлые волосы и вытянулась на спине. Я положил Вильгельмину на стул, запер дверь и подошел к кровати.

На третий день мы с Соней узнали больше о том, как выжить без снаряжения. В маленьком здании, которое мы называли школьной хижиной, перед доской стоял доктор Перска. На этот раз на нем были серые брюки и серый шерстяной жилет с пуговицами.

За завтраком Соня держала меня за руку и использовала любую возможность, чтобы прикоснуться ко мне или прижаться ко мне. Та ночь была одной из лучших. Только один раз, на Корсике, было лучше. Я подумал, что было бы неправильно не доверять ей. Когда она держала меня за руку, я увидел, что на ней все еще было кольцо, подаренное ей экипажем подводной лодки.

Доктор Перска говорил о рыбалке и охоте - без дорогой удочки или ружья. «Можно сделать рыболовные крючки из костей волка или медведя, даже рыбьей кости , — он улыбнулся, — чтобы ловить другую рыбу. Посмотрите на рисунки на доске. Леску можно сделать из чего угодно. Нити от твоей одежды, сухожилия убитого тобой животного.

«Костью можно даже убить могучего белого медведя. Например, кусок позвоночника тюленя. Китовая кость идеальна, но вдвоём в одиночку и без снаряжения в Арктике вряд ли пойдут на охоту на китов». Он взял кусок мела и начал рисовать, пока говорил. «Вы сгибаете кость, которая обычно прямая, в узкий круг. Мясо или жир, или все, что у вас есть под рукой, плотно сжимается вокруг него, так плотно, что кость не может снова выпрямиться. Если катить шарик мяса по снегу, он замерзнет, и белый медведь проглотит такой шарик за один раз. Кость растягивается и разрывает внутренности медведя».

Я был впечатлен, но Соня дрожала. — Бедное животное, — сказала она.

Доктор Перска улыбнулся и покачал головой. «Дорогая госпожа Трещенко, вы бы не сказали «бедное животное», если бы вы голодали и мерзли, и это бедное животное было вашим единственным шансом на выживание».

Он положил мел, повернулся — на этот раз без улыбки — и посмотрел на меня.

« Мистер Картер, вы двое полетите утром за полярный круг, и мы посмотрим, научил ли я вас чему-нибудь и чему вы научились».

Он улыбнулся и спросил. - "Вы впечатлены?"

— Очень, — сказал я, и имел в виду именно это.

— Хорошо, — сказал он, кивая. «Теперь пришло время познакомиться с вашим проводником»

Я нахмурился и сел в кресле, пока доктор шел к двери. Он открыл дверь и позвал кого-то. Вошел человек, одетый в непромокаемую одежду и со старомодным ружьем в руке. Он опустил капюшон своей парки, и я увидел, что он эскимос — или, по крайней мере, похож на эскимоса.

Доктор Перска подвел его к доске прямо перед нами. «Мисс Трещенко, мистер Картер, это Аку . Он был выбран вашим проводником по двум причинам. Во-первых, он отличный стрелок, а во-вторых, знает арктическую жизнь как свои пять пальцев». Я откинулся на спинку стула, вытянул ноги перед собой и скрестил руки на груди. Это было то, чего я не ожидал, к чему не был готов. Там, на Северном полюсе, были бы не только мы с Соней. Это были бы Соня, я и проводник по имени Аку.

Я посмотрел на него. Он выглядел молодым, едва способным пить или голосовать. Его глаза казались ясными и уверенными, но под моим взглядом он беспокойно скривил их. Он казался мальчиком, который знал, как найти подход к женщинам. В нем была почти высокомерная самоуверенность. Его лицо было широким, плоским и гладким; его прямые черные волосы падали ему на глаза. Он держал винтовку направленной в землю. Он был так близок ко мне Я мог читать русские слова на стволе. — Мистер Картер? — с тревогой сказала доктор Перска.

В комнате было напряжение. Аку то переводил взгляд с Сони на меня, то обратно, но на лице его ничего не было.

— Я не рассчитывал на проводника, — сказал я наконец . Я взял сигарету и закурил.

"Ты не согласен?" — спросила Соня. Она быстро продолжила: «Поскольку мы не знаем, чего ожидать, я подумала, что мы должны принять всю возможную помощь».

— Да, — сказал я. Я посмотрел на нее. И как раз тогда, когда я начал думать, что могу доверять ей.

Затем Аку сказал на очень хорошем английском: «Мистер Картер, если вы возьмете меня с собой, вы, вероятно, будете приятно удивлены. Я отличный проводник и отличный стрелок - могу выстрелить чайке в глаз с двадцати метров. Но что более важно, я знаю, как выполнять приказы. Я знаю, что ты главный. Я не прошу вас взять меня с собой, но я думаю, что это было бы хорошо.

Я затянулся сигаретой и посмотрел ему в глаза.

«Почему у тебя русская винтовка?» Я

— Я из бедной семьи, — быстро сказал он. «Мы не могли позволить себе дорогой американский Marlin или Winchester. Мы могли торговать только тем, что было доступно. Мальчишкой я выменял шесть шкур на эту старую винтовку. Это ружье спасло мне жизнь девять раз. Она дает мне еду. Я отношусь к нему как к старому другу. У меня никогда не было другого оружия.

Это была красивая речь. Я посмотрел на доктора Перску, потом на Соню. Я не мог ничего сказать по их лицам. Затем я снова посмотрел на Аку. «Хорошо, — решил я, — у нас есть проводник».

Напряжение исчезло. Аку ухмыльнулся и показал крепкие, ровные белые зубы. Доктор Перска блеснул золотыми коренными зубами. Соня взяла меня за руку и улыбнулась мне. Я был единственным в комнате, кто не улыбался.

В тот вечер я рано собрал вещи. Самолет должен был взлететь на рассвете. Я переложил все из чемодана в рюкзак, оставив костюм и пальто в чемодане. В Арктике я, вероятно, не почувствовал бы необходимости в официальной одежде.

Было слишком рано ложиться спать - я не устал. Я подкинул дров в огонь и сел перед ним. Но мне было неспокойно. Я встал и прошелся по комнате. Я остановился и посмотрел на огонь. Это была моя последняя ночь в лагере. Единственное, чего мне будет не хватать, так это великолепного камина.

Я снова посмотрел , чтобы убедиться, что упаковал дополнительные магазины для Вильгельмины. Затем я снова сел перед огнем, разобрал «Люгер», почистил и смазал его. Затем я проверил винчестер, который взял с собой. Я все еще был беспокойным.

Я пробовал успокоиться йогой. Я сел в кресло, уставился в огонь и заставил свое тело расслабиться. Я использовал для этого всю свою концентрацию. Не знаю, как долго я сидел так расслабленно, но когда я встал, я почувствовал себя отдохнувшим. И я хотел иметь женщину. Я хотел Соню.

Я надел парку и тяжелые ботинки. Комната Сони находилась во втором ряду, через три комнаты дальше. Закончив, я приоткрыл дверь, чтобы выглянуть наружу. За ее окном сиял свет. Она все еще была на ногах. Падал легкий снежок, и мои ботинки хрустели при ходьбе. Яркие огни по углам лагеря сияли сквозь падающий снег. Под одним из фонарей прошел часовой с винтовкой на плече.

Я шел медленно, глубоко засунув руки в карманы куртки. И когда я подошла к каюте Сони, я услышала голоса. Соня и... Второго голоса я сначала не узнал , пока не подошел к избушке. Я стоял неподвижно. Это был Аку, и он говорил по-русски.

— Москва теряет терпение, Соня, — сказал он. «Они хотят знать, когда. Они хотят знать, почему произошла задержка».

«Решение о том, когда это будет, остается за мной», — возразила Соня. «С их стороны было глупо посылать этого капитана траулера».

«Они нетерпеливы. Возможно, они действовали поспешно, но они хотят, чтобы это произошло, и они хотят знать, когда. Они хотят точно знать, когда.

Наступила минута молчания. Тогда Соня сказала: «Я тренировалась на это два года. Я не подведу. Я не мужчина. В том-то и проблема, что они подсылали людей убить его. Каждая страна совершала эту ошибку. Вот почему никому не удалось устранить великого Ника Картера. Только женщина может подойти достаточно близко, чтобы сделать это. Так что там, где другие потерпели неудачу, я добьюсь успеха. Я уже совсем рядом с ним.

— Но когда, Соня? — снова спросил Аку.

«Как только мы узнаем, что китайцы замышляют в Арктике, как только миссия будет завершена. Тогда я убью неуловимого мистера Картера, — ответила моя дорогая Соня.