Легенда о докторе Фаусте

56

О войске, собравшемся против барона, которому Фауст

при императорском дворе наколдовал на голове оленьи рога,

на девятнадцатом году

Поехал доктор Фауст в Эйслебен, как вдруг на полдороге видит он - семь коней к нему скачет, и узнал их хозяина, что это был тот граф, которому он, как выше было сказано, при императорском дворе наколдовал оленьи рога на голову. Тот дворянин тоже очень хорошо знал доктора Фауста, поэтому он велел своим слугам притаиться, что Фауст заметил и поскорее забрался от них на пригорок. Когда барон это увидел, приказал он скакать на него во весь опор и похрабрее в него стрелять, и они пытались настигнуть его. Однако вскоре он снова пропал у них из глаз, сделав себя невидимым. Барон остался ждать на пригорке, не увидит ли он его опять, как вдруг снизу из лесу послышалось им, как заиграли трубы и литавры и загремели барабаны, и увидел он также, будто добрая сотня коней на него скачет. Тут он давай бог ноги. Но только он собрался спуститься с горы, как выросло перед ним множество воинов в полном вооружении, готовых броситься на него. Пустился он по другой дороге, нотам увидел также множество мчащихся на него всадников, от которых должен был снова броситься в сторону. Но и тут он снова увидел вооруженный отряд, и так повторилось с ним раз пять или шесть, всякий раз, когда он кидался в ту или другую сторону. Когда он окончательно убедился, что ему не прорваться и что движутся на него, то поехал он прямо на войско, какая опасность ему оттуда ни грозила, и спросил, что за причина тому, что его со всех сторон окружили и теснят, но никто не стал ему отвечать. Наконец подъехал к нему Фауст, когда он был совсем уже окружен, и предложил ему сдаться; в противном случае ему не поздоровится. Барон подумал, что это настоящее войско, готовое к бою, тогда как все это только Фауст наколдовал. Затем отобрал Фауст у них ружья и мечи, взял их коней и дал им взамен других, заколдованных, и другие ружья и мечи, созданные волшебством, и так сказал барону, который Фауста не узнал: "Государь мой, начальник этого войска приказал мне объявить вам, что вам надлежит уходить отсюда, потому что вы преследуете лицо, которое обратилось к нему за помощью".

Как только барон прибыл на постоялый двор и его слуги поехали с конями на водопой, тут пропали все кони, и слуги чуть не утонули. Так и пришлось им возвращаться домой пешком.

Увидел барон, что слуги обратно пешком тащатся, все замаранные и промокшие, и как только узнал причину, сейчас же понял, что все эта Фауст наколдовал, как он с ним и раньше поступил, и все это сделал он в насмешку над ним и ему в поношение {67}.

57

О блудодействе доктора Фауста на девятнадцатом и двадцатом году

Когда доктор Фауст увидел, что срок его договора день ото дня подходит к концу, начал он вести свинскую и эпикурейскую жизнь и призвал к себе семь дьявольских суккубов {68}, с которыми со всеми совокуплялся, и каждый из них являлся ему в другом женском образе, такой красы, что нельзя сказать. После этого ездил он во многие государства вместе со своим духом, желая видеть всех что ни на есть женщин. Семерых из них он совратил: двух нидерландок, одну венгерку, одну англичанку, двух швабок и одну француженку, которые были украшением своих стран. С этими дьявольскими женами предавался он непотребству до самой своей кончины.

58

О кладе, который доктор Фауст нашел на двадцать втором году

Для того чтобы не заставлять Фауста, своего наследника, ни в чем; терпеть нужду, указал дух Мефостофиль Фаусту одну заброшенную старую часовню, которая находилась в полумиле от Виттенберга. В ней находился засыпанный погреб, там должен был Фауст копать и найти большой клад. Доктор Фауст послушно отправился туда, когда же он пришел на место, увидел он ужасного дракона огромной величины, лежащего на кладе, а клад сиял, как зажженный огонек. Доктор Фауст произнес заклинание, и дракон уполз в расщелину. Но когда он выкопал клад, то не нашел там ничего, кроме углей, и при этом видел и слышал много привидений. Принес доктор Фауст домой эти угли, и они тотчас же превратились в золото и серебро, которое, как сказывал его фамулус, было оценено в несколько тысяч гульденов.

59 О Елене Греческой, которая поселилась у Фауста в последний год его жизни

Для того чтобы разнуздались у несчастного Фауста плотские страсти, припомнилась ему в полночь на двадцать третьем году его договора Елена Греческая, которую он когда-то в Фомино воскресенье вызывал студентам. Потому стал он упрашивать на другой день своего духа привести ему Елену, чтобы взять ее в наложницы. Так оно и случилось, и эта Елена была точно в таком образе, как он ее вызывал к студентам, милая и прелестная на вид. Когда доктор Фауст это видел, так она его сердце пленила, что стал он с ней грешить и держал при себе как свою наложницу и так ее полюбил, что ни на мгновенье не мог с ней разлучиться. А в последний год она от него забеременела и родила ему сына, которому Фауст горячо радовался и дал ему имя Justus Faustus. Дитя это сообщало Фаусту о многом таком, что в будущем Quaestio an должно было случиться в различных странах. Когда же он затем лишился жизни, baptizatus исчезли вместе и мать, и ребенок {69}. fuerit? *

{* Вопрос: был

----- ли он крещен? (лат.).}

Теперь следует о том, что доктор Фауст делал

в последний год своего срока со своим духом и с другими

и что произошло в двадцать четвертый

или последний год его договора

60

О завещании доктора Фауста,

в котором он назначил своего слугу Вагнера

своим наследником {70}

С первых дней я до последнего, двадцать четвертого года своего договора воспитывал доктор Фауст одного юношу, который обучался в Виттенберге. Юноша этот видел все проделки господина своего, доктора Фауста, его волшебство и дьявольское искусство, да и помимо того был дурным, отпетым мальчишкой. Поначалу он отправился в Виттенберг побираться, и из-за его дурных повадок никто его брать не хотел. Этот Вагнер и стал фамулусом доктора Фауста, прилепился к нему и так, что впоследствии доктор Фауст стал звать его своим сыном. Куда бы он ни ходил, Вагнер предавался разгулу вместе с ним.

Когда стало истекать его время, позвал Фауст к себе нотариуса и с ним нескольких магистров, которые у него часто бывали, и отказал своему фамулусу дом вместе с садом, расположенный рядом с домом Гансера и Фейта Родингера, что у Железных дорог на улице Шергассе близ городской стены {71}. Далее он отказал ему 1600 гульденов оброчных платежей, крестьянское владение ценою в шестьсот гульденов наличными деньгами, золотую цепь стоимостью в триста крон, серебряную посуду, которую он похитил при дворах, главным образом из папского и турецкого дворца, стоимостью до тысячи гульденов, а сверх того из домашней утвари не особенно много, ибо он подолгу не проживал у себя в доме, но день и ночь напивался и обжирался в трактирах и у студентов. Таким образом было составлено и установлено его завещание.

61

Доктор Фауст беседует со своим слугой о завещании

Как только завещание было составлено, призывает он к себе своего слугу, говорит ему, как он о нем позаботился в завещании, за то, что он всю жизнь был ему привержен и тайности его никому не открывал. За это за все пусть он у Фауста еще чего-нибудь попросит, он его всем желаемым обеспечит. Тогда фамулус пожелал получить его уменье. На это Фауст ему отвечал:

"Что касается моих книг, то они были и раньше в твоем распоряжении, только ты не должен их обнародовать, но для своей пользы занимайся ими и изучай их прилежно. Во-вторых, ты желаешь получить мое умение, которое ты, разумеется, получишь, если будешь любить мои книги, не дашь себя совратить, но навсегда останешься при своих намерениях". "Еще, - сказал доктор Фауст, ввиду того, что мой дух Мефостофиль служить мне больше не обязан, по этой причине я не могу передать тебе его, но все же я хочу приставить к тебе другого духа, если ты того желаешь". Вскоре затем, на третий день, снова призвал он своего фамулуса и напоминает ему, что он хотел иметь духа, так держится ли он еще этого намерения и в каком образе тот должен явиться. Тот отвечает: "Господин мой и отец, в образе обезьяны, такой же величины и формы". Тогда предстал перед ним дух в образе и обличий обезьяны, которая стала прыгать по комнате. Доктор Фауст сказал: "Смотри, теперь ты его видишь, но он будет тебе послушен только после моей смерти, когда уйдет от меня мой дух Мефостофиль и ты его больше не увидишь и когда ты подпишешь свое обязательство; и если захочешь, то будешь звать его Ауэрхан, ибо таково его имя {72}. Сверх того я прошу тебя, чтобы ты мое искусство, деяния и все, что я делал, не обнародовал до моей смерти, если же после того захочешь ты записать и изложить это все в виде истории, то твой дух Ауэрхан в этом тебе поможет. То, что ты забудешь, он тебе напомнит, ибо люди пожелают узнать от тебя мою историю".

62

Как доктор Фауст,

в то время когда оставался у него всего один месяц срока,

почувствовал себя плохо,

так что все сокрушался и вздыхал о своем дьявольском житье

Срок для Фауста приближался быстро, как на песочных часах. Оставался впереди один только месяц, и с ним приходили к концу те двадцать четыре года, за которые он душою и телом предался черту, как было рассказано выше. Тут впервые почувствовал Фауст робость, и было ему как пойманному убийце или разбойнику, который, сидя в тюрьме, услышал свой приговор, и ждет его теперь смертная казнь. Он был в страхе, рыдал и разговаривал сам с собой, размахивая руками, охал и вздыхал, худел, редко или совсем не показывался людям на глаза, а духа своего не хотел видеть и терпеть у себя.

63

Жалоба доктора Фауста на то,

что он должен умереть в свои цветущие дни и молодые годы

Эта печаль побудила доктора Фауста записать свои сетования, для того чтобы не позабыть их. Вот одна из записанных им жалоб:

"Ах, Фауст, отчаянная ты и недостойная душа! Ибо ты соблазнился обществом тех, кто осуждены на адское пламя, когда ты прекрасно мог снискать блаженство, которое ты теперь утратил. Ах, рассудок мой и свободная воля, зачем упрекаете вы мое тело, которому уготовано похищение жизни! Ах вы, мои руки, ноги, и ты, еще здоровое тело, рассудок и душа, плачьте обо мне, ибо, обладая вами, я мог вами пренебречь или о вас позаботиться, а совершенствуясь, я радовал бы вас! Ах, любовь и ненависть, почему вы одновременно в меня вселились, раз я должен из-за вас терпеть теперь такую муку? Ах, милосердие и отмщение, по какой причине уготовили вы мне такое возмездие и срам? О жестокость и сострадание, на то ли создан я человеком, чтобы терпеть наказание, которое я сам себе уготовил? Ах, ах, несчастный, есть ли еще что-нибудь на свете, что не поднялось бы на меня!

Ах, мои жалобы ничему не помогут".

64

Еще одна жалоба доктора Фауста

"Ах, ах, ах, я, несчастный человек! О горький, злосчастный Фауст, ты причтен к лику осужденных, где тебя ожидают неимоверные смертные муки, куда более ужасные, чем все, что пришлось когда-либо вытерпеть страдающему существу. Увы, увы, мой рассудок, задор, дерзость и своеволие! О проклятая, неверная жизнь! О ты, слепой и неосторожный, ибо тело и душу свою ты лишил зрения, и теперь они не видят. О быстротечное наслаждение, в какие тягости вовлекло ты меня, затемнив и ослепив мои очи! Увы, мой слабый дух, моя омраченная душа, какой ждет тебя приговор? О прискорбное бедствие, о обманутая надежда, кто помышлял о тебе? О горькое горе, беда бедучая! Увы и ах! Кто спасет меня? Где мне укрыться? Куда заползти мне? Куда бежать? Вижу: куда ни подамся - я пойман".

Тут бедный Фауст так опечалился, что не мог более говорить.

65

Как злой дух донимал опечаленного Фауста

насмешливыми речами и диковинными присказками

Услышав эти жалобы, явился Фаусту его дух Мефостофиль, приступил к нему и сказал: "Было тебе из снятого писания известно, что ты должен поклоняться единому только богу, служить ему и рядом с ним не иметь других богов, ни одесную его ни ошуюю, а ты этого не сделал, но испытывал своего бога, отрекся, отступился от него и нам прозакладывал свою душу и тело; потому и должен ты теперь предъявить свой заклад.

"Заметь же мои стихи:

Знаешь что - молчи,

По-пустому слов не мечи.

Что имеешь, держи под замком:

Беда сама идет в дом.

Потому молчи, терпи и крепись.

Таись и горем ни с кем не делись.

Поздно, поздно господа звать,

Горе день за днем растет - не унять {73}.

"Потому-то, мой Фауст, не годится с чертями и с большими господами вишни есть: они плюют тебе кости прямо в лицо, как ты теперь видишь. По этой причине стоило бы тебе быть отсюдова за тридевять земель, только твоя упрямая лошадка сбросила тебя, ты презрел дар, которым тебя взыскал господь, не удовольствовался им, но зазвал к себе черта. Двадцать четыре года тому назад ты думал - все золото, что блестит, что тебе черт наговаривает. Вот черт и привязал бубенчик коту на шею.

"Подумай, каким прекрасным ты был твореньем! Но сорви розу - она увянет. Кто тебя хлебом кормит, тому ты и подпеваешь. Дождись только страстной пятницы, там и пасха сама придет. Что ты накликал, не вдруг пришло - а ведь жареная колбаса о двух концах. Плохо с чертом идти через лед: плохо ты начал, дурное начало - дурной конец. Наигралась кошка с мышью. Как аукнется, так и откликнется. Покуда половник новехонек, мешает им повар в котле, а как состарится - нагадит в него, вот и вся недолга. Не так ли и тебе пришлось, мой Фауст? Раньше был ты у черта новым половником, а нынче он тобой брезгует. Базар цену скажет и всякого торговать научит. Снабдил тебя бог припасами, а тебе их мало показалось.

"И еще, Фауст, велика была твоя дерзость, во всех твоих делах и поступках был ты другом черту, так теперь будь готов: ибо господь - наш владыка, а черт только поп или монах. Хотел, чтобы только о тебе говорили, дураков надо учить дубиной. А спесь да чванство к добру не ведут: кто многого алчет, мало получит. Любишь кататься, люби и саночки возить. Пусть же моя проповедь и поучение дойдут до твоей совести, хоть она и совсем у тебя потерялась. Не пристало тебе так доверяться дьяволу, коль скоро он господу пересмешник, лжец и разбойник. Надо бы тебе умнее быть. За смехом идут слезы. Конец человеку приходит скоро, а учить его надо долго. Хочешь взять черта на постой - нужно прежде самому хозяину ума набраться. Сафьяновые башмаки надел и думаешь, что мастер плясать? Почитал бы ты господа за те дары, что он тебе дал, не пришлось бы тебе плясать в этом хороводе и не поверил бы ты черту так поспешно: кто легко верит, того и обманут. А теперь дьявол утрется да и пойдет - проиграл ты заклад, а прозакладывал свою кровь. Должны тебе снять голову, а ты думаешь в одно ухо впустить - в другое выпустить".

Предсказал дух Фаусту злосчастную его судьбу и исчез, оставив Фауста в полном смущении и меланхолии {74}.

66

Жалоба доктора Фауста на преисподнюю и ее несказанные хуки и терзания

О я, бедный грешник, зачем я не скот, что умирает и не имеет души! Тогда бы мне нечего больше было бояться. Теперь же дьявол заберет мое тело и душу и ввергнет меня в несказанный мрак терзаний, ибо в то время как другие души радуются и веселятся, мое и грешников достояние - непостижимый ужас, зловоние, препоны, позор, трепет, уныние, муки, тоска смертная, плач, завывание и скрежет зубовный. Все создания и твари божий против нас, и мы должны перед лицом святых нести бремя поношения навеки. Вспоминается мне, как некогда спрашивал я духа о каре божией. Он мне сказал тогда: большое различие существует между осужденными, ибо неравны их грехи. И дальше сказал: все равно как мякина, дерево и железо сгорают в огне, только одно легче и скорей, чем другое, так горят и осужденные в огне и пламени.

Ах, вечное осуждение, от гнева господня ты воспламенилось и полно такого огня и жара, что уж нет нужды тебя раздувать!

Ах, к каким печалям, горестям и страданиям нужно приготовиться со слезами на глазах и скрежетом зубовным, удушьем в горле, стенаньями в голосе, шумом оглушающим, трепетом рук и ног! Ах, охотно лишился бы я неба, лишь бы избегнуть вечных мук! Ах, кто избавит меня теперь от несказанного пламени преисподней? Ибо нет помощи, ибо рыдания о грехах бесполезны. Нет покою ни ночью, ни днем. Кто же спасет меня, несчастного? Где мое прибежище? Где мой щит, помощь и спасение? Где моя крепость и оплот? Чем мне утешиться? Не святителями божьими, ибо я стыжусь к ним воззвать и не услышу ответа, но лучше мне закрыть лицо свое, чтобы не видеть ликования избранных.

Что же я жалуюсь, раз помощь ко мне не придет, раз я не услышу утешения? Аминь, аминь, я сам это себе избрал и терплю теперь осмеяние себе в ущерб.

67

Теперь следует рассказ об ужасной,

устрашающей кончине доктора Фауста,

который пусть послужит зеркалом и предостережением

для каждого христианина {75}

Истекли 24 года, отпущенные доктору Шаусту, и на той же неделе явился ему дух, передал ему долговое письмо или обязательство и сообщил ему вместе с тем, что в следующую ночь возьмет дьявол его тело: пусть он имеет это в виду! Всю ночь доктор Шауст плакал и сокрушался, так что дух в эту ночь снова ему явился и сказал: "Мой Фауст, не будь таким малодушным, как будто ты уже сейчас расстаешься со своим телом. До этого еще далеко, пока твоя участь свершится, должен же ты умереть, хотя бы и жил несколько сот лет. Ведь должны умереть турки, евреи и другие нехристианские цари, и они также осуждены и прокляты, и к тому же ты не знаешь, что тебе предназначено. Ободрись, не унывай так сильно. Ведь обещал же дьявол дать тебе стальное тело и душу, чтобы ты не страдал, как другие грешники". Так и еще многажды утешал он Фауста, только лживо и в противоречии со священным писанием. Доктор Фауст, который знал только, что договор или соглашение он должен оплатить собственной кожей, в тот самый день, когда дух ему сообщил, что дьявол явится за ним, отправился к своим задушевным друзьям магистрам, бакалаврам и другим студентам, прежде часто его посещавшим, просить их, чтобы они отправились с ним на прогулку в село Римлих, в полуверсте от Виттенберга {76}, и поели там вместе с ним, что они ему и обещали. И отправились они все туда и закусили там поутру, насладившись множеством превосходных яств и вин, которые хозяин им подносил. Доктор Фауст был с ними приветлив, но нелегко было у него на сердце. Снова просит он всех их быть к нему благосклонными и отужинать вместе и провести с ним эту ночь: он должен им сообщить нечто важное. Они и на это согласились и сели за ужин вместе. Когда же была выпита послед- t няя чара на сон грядущий, заплатил доктор Фауст хозяину и попросил студентов, чтобы они перешли с ним в другую комнату, он хочет им нечто сказать. Так они и сделали. А доктор Фауст сказал им следующее.

68

Oratio Fausti ad Stuaiosos *

{* Речь Фауста к студентам (лат.).}

"Любезные мои друзья и милостивые господа! Пригласил я вас затем, что вот уже много лет знаете вы, что я человек, во многих искусствах и волшебствах искушенный, а произошли они ни от кого иного, как от дьявола. И на это дьявольское дело подвигло меня не что иное, как дурное общество, а еще моя презренная плоть и кровь, мой закоснелый и безбожный ум и легкомысленные бесовские помыслы, которые я питал, за что пришлось мне обещать дьяволу отдать ему тело и душу по истечении двадцати четырех лет. Ну вот, срок этот приходит к концу в эту ночь, и часы, стоящие перед моими глазами, указывают, что скоро наступит мгновенье, когда он заберет меня в эту ночь. Ибо дорогой ценой обязался я ему во второй раз и отказал ему тело и душу, подписавшись собственной кровью. Поэтому-то я и созвал вас, любезные мои друзья и милостивые господа, к себе перед кончиной, чтобы осушить вместе поминальную чару и чтобы погибель моя не осталась от вас утаенной. Затем прошу я вас, мои любезные братья и господа, передать от меня сердечный и Чертовы братский привет всем моим близким и всем, кто относится ко мне с приязнью, братья. чтобы не поминали бы меня лихом; если же я вас когда-либо обидел, простите мне великодушно. Что же касается тех удивительных дел, которые я совершал в течение этих двадцати четырех лет, то после вы все это найдете записанным, и пусть мой ужасный конец послужит вам напоминанием и предостережением в вашей жизни: имейте же всегда перед очами господа и молитесь ему, чтобы он защитил и сохранил вас от козней лукавого и не вводил вас во искушение; чтобы были вы привержены к нему, не отступались бы от него, как я, безбожный и окаянный человек, ибо я презрел его и отрекся от таинства святого крещенья, от самого бога, от всего небесного воинства и от людей, отрекся от господа, который не хочет гибели ни единого из людей.

"Не допускайте же, чтобы общество дурных людей сбивало вас с пути, как это произошло и имело место со мной. Посещайте прилежно и усердно церковь, боритесь с дьяволом и побеждайте его твердой верой в Христа и благочестивым поведением.

"Напоследок и в заключение моя к вам дружеская просьба: отправляйтесь вы в постель, спите с миром и не тревожьтесь, даже в том случае, если услышите в доме грохот и шум. Не бойтесь, с вами ничего не случится. С постели не вставайте, а когда найдете мое бездыханное тело, предайте его земле. Ибо я умираю как дурной и как добрый христианин: как добрый Раскаяние христианин, ибо я покаялся и в сердце своем прошу о прощеньи, чтобы спасти Иуды. этим, быть может, свою душу; как дурной христианин, ибо я знаю, что дьявол хочет взять мое тело, и я готов охотно оставить ему это тело, лишь бы он оставил в покое мою душу. Затем прошу вас ложиться в постель и желаю вам доброй ночи, мне же предстоит недобрая, тяжелая и ужасная".

Это сообщение и этот рассказ доктор Фауст произнес с душевной твердостью, чтобы они не испугались, не оробели и не пали духом. Студенты же чрезвычайно изумились, что он был таким отчаянным и что решился он ради плутовства, дерзости и колдовского искусства на дело, столь опасное для тела и души. Они душевно огорчились, ибо любили его, и сказали: "Ах, господин наш Фауст, в чем вы признались, зачем так долго молчали и не открывались нам? Ученые богословы помогли бы нам спасти и вызволить вас из сетей дьявола, а теперь уже слишком поздно и погибельно для вашего тела и души".

Доктор Фауст отвечал, что не смел этого сделать, хотя часто имел желание обратиться к благочестивым людям за советом и помощью. "И сосед мой, - сказал он, - говорил мне, чтобы я последовал его наставлению, отказался от колдовства и обратился к богу; когда же я захотел это сделать, явился дьявол и хотел схватить меня и унести, как он это сделает сегодня, и сказал: как только я обращусь к богу, он меня доконает". И услыша это от Фауста, они ему сказали: раз уже ничего другого не предвидится, пусть призовет он господа, пусть именем его любимого сына Иисуса Христа просит о прощении и возгласит: "О Господи, помилуй меня, бедного грешника, суди меня судом своим! Хоть я и должен оставить дьяволу свое тело, быть может, ты убережешь мою душу. Может быть, господь сотворит что-либо". Он же отвечал им, что он уже пытался молиться, но молитва нейдет у него с языка, как у Каина, который тоже говорил: грехи его превышают меру того, что может ему проститься. Так и он всегда думал, что превысил он меру своим договором. Эти студенты и добрые господа благословили Фауста, и они, плача, обняли друг друга. Доктор Фауст остался в комнате, а они отправились в постель, но никто из них не мог уснуть, потому что хотели слышать, чем это кончится.

И случилось это между двенадцатью и часом ночи, поднялся вокруг дома неистовый ветер, охватил его со всех сторон, так что казалось, что рушится все и самый дом будет вырван из земли. Тут студенты оробели, повскакали с постели, стали друг друга утешать, не смеют выйти из комнаты, а хозяин сбежал из своего дома в другой. Студенты лежали поблизости от той каморки, где находился доктор Фауст. Они услышали страшное шипение и свист, будто дом был полон змей, гадюк и других вредоносных гадов. Тут дверь в комнату доктора Фауста распахнулась, и стал он кричать о помощи, но только вполголоса, и вскоре уж больше не стало его слышно. Когда же настал день и студенты, которые всю ночь не могли заснуть, вошли в комнату, где находился Фауст, они не увидели его больше. Вся комната была забрызгана кровью, и мозг прилип к стене, будто черти бросали его от одной стены к другой. Да еще лежали глаза и несколько зубов: жуткое и ужасающее зрелище! Тут начали студенты плакать и причитать над ним, искали его повсюду и наконец нашли его тело за домом на навозной куче. Страшно было на него взглянуть, так изуродованы были его лицо и все части тела.

Упомянутые магистры и студенты, присутствовавшие при смерти Фауста, добились того, что его похоронили в той же деревне, после чего они вернулись в Виттенберг, в жилище доктора Фауста, где разыскали его фамулуса Вагнера, который захворал из-за своего господина. Они нашли также написанной эту историю о докторе Фаусте, составленную ям самим, как выше было сказано, целиком, кроме его кончины, которая была добавлена указанными студентами и магистрами. И из того, что написал его фамулус, тоже получилась новая книга. Равным образом в тот же день заколдованная Елена вместе со своим сыном не оказалась на месте, но исчезла. С той поры в его доме было так жутко, что никто не мог там жить. Доктор Фауст явился также своему фамулусу ночью, как при жизни, и открыл ему много тайностей. И те, кто шли ночью мимо, видели, как он выглядывал из окна.

Так кончается вся эта правдивая история и волшебство доктора Фауста, из чего следует поучение каждому христианину, особливо же тем, у кого спесивые, гордые, высокомерные и упрямые мысли и голова, чтобы они боялись господа, избегали колдовства, заклинаний и других бесовских дел, которые господь нам строго запретил, не зазывали бы черта к себе в гости, не давали бы ему воли, как это сделал Фауст. Ибо здесь нам представлен страшный пример его договора и гибели, чтобы уберечь нас в любви к одному только богу, чтобы на него мы взирали, ему одному служили и молились от всей души и всего сердца, всеми своими силами, а от дьявола и всех иже с ним отреклись и вместе с Христом получили вечное блаженство. Аминь, аминь! Этого я желаю каждому из вас от всего сердца. Аминь!

1 Послан. Петра, 5

Бодрствуйте и бдите, ибо дьявол, ваш супостат, бродит, как рыкающий лев, ища, кого поглотить. Противоборствуйте ему твердою верою.

ДОПОЛНЕНИЯ

1

Главы 50-55 народной книги о Фаусте в издании 1590 года

50

Доктор Фауст дарит студентам в Лейпциге бочку вина

Несколько чужеземных студентов из Венгрии, Польши, Каринтии и Австрии, которые часто встречались с доктором Фаустом в Виттенберге, обратились к нему с просьбой отправиться с ними в Лейпциг, как только там откроется ярмарка, посмотреть, что за купцы туда съезжаются и каким товаром торгуют, а также получить причитающиеся им деньги.

Доктор Фауст согласился и присоединился к обществу. И вот, когда они прогуливались по Лейпцигу, осматривая город, университет и ярмарку, случилось им проходить мимо одного винного погреба, где несколько погребщиков тщетно силились выкатить из подвала огромную винную бочку, ведер примерно на шестнадцать или на восемнадцать.

Видя это, доктор Фауст сказал: "Много вас толкается, да беретесь больно бестолково. А ведь эту бочку и один мог бы выкатить, если бы взялся за дело с уменьем". Погребщиков эти речи раздосадовали, а так как Фауста они не знали, то стали перебраниваться между собой пустыми словами, как это ведется у этого сословия. Когда же кабатчик узнал из-за чего пошла перебранка, то сказал Фаусту и его друзьям: "Добро, тот из вас, кто один выкатит бочку, получит ее". Фауст, не будь ленив, идет скорехонько в подвал, садится на бочку верхом, как на лошадь, и скачет из подвала всем на удивленье. Испугался кабатчик, не думал он, что такое возможно, да только пришлось ему свое слово держать и оставить бочку с вином Фаусту, который отдал ее своим товарищам. А они пригласили других добрых приятелей и несколько дней подряд бражничали изрядно, так что вполне могли сказать, что в Лейпциге им привалило счастье {1}.

51

Как доктор Фауст читал в Эрфурте Гомера и показал и представил своим

слушателям греческих героев {2}

Много лет также провел доктор Фауст в Эрфурте и читал там лекции в университете и много учинял удивительных вещей в этом городе, и еще сейчас живы многие люди, хорошо его знавшие, которые видели все это собственными глазами и даже ели и пили вместе с ним. Однажды, читая своим слушателям замечательного греческого поэта Гомера, который наряду с другими историями описывает десятилетнюю Троянскую войну, происходившую между греческими царями из-за прекрасной Елены, и при этом часто упоминает доблестных героев - Менелая, Ахилла, Гектора, Приама, Александра, Улисса, Аякса, Агамемнона и других, Фауст так обрисовал студентам лицо и наружность этих героев, что они возымели большое желание увидеть их воочию. Надеясь, что учитель поможет им в осуществлении этого желания, они его о том почтительно просили. Фауст согласился и обещал на следующей же лекции дать им возможность увидеть своими глазами всех, кого они пожелают. Это вызвало большое стечение и скопление студентов. Ибо во все времена молодые люди скорее имеют склонность и охоту к шутовству и фиглярству, чем к хорошему.

Когда наступил положенный час и доктор Фауст углубился в свою лекцию, заметив, однако, что из-за его посулов собралось более слушателей, чем когда-либо, то приблизительно в середине лекции обратился он к ним и сказал: "Любезные студенты, поскольку вы имеете такую охоту увидеть знаменитых военачальников, о которых упоминает этот поэт наряду со многими другими, в том обличий, какое они имели когда-то при жизни, то так оно сейчас и будет". И сразу же, по слову Фауста, один за другим вошли в лекторию вышеназванные герои в тех же доспехах, какие в те времена носили, оглядываясь кругом и помавая главами, словно были разгневаны. Последним проследовал ужасный великан Полифем, у которого был только один глаз посредине лба и длинная, косматая, огненно-рыжая борода. Из пасти у него еще торчали ноги какого-то проглоченного им бедняги, и выглядел Полифем столь страшно, что у всех волосы стали дыбом, и от испуга и ужаса не знали они куда деваться. Фауст очень над этим посмеялся, назвал им одного за другим по имени и, окликнув каждого, приказал им уходить, что они и исполнили. Только одноглазый циклоп Полифем сделал вид, будто он не хочет уходить, а собирается проглотить еще одного или двух. Видя это, студенты пришли в еще больший ужас, особенно когда он ударил о землю толстой палицей, сделанной из сплошного железа и подобной ткацкому навою, да так, что вся коллегия содрогнулась и закачалась. Но Фауст погрозил ему пальцем, и тогда он тоже вышел в дверь, и доктор Фауст закончил свою лекцию, чему все студенты очень обрадовались и уже не просили его впредь о подобных зрелищах, так как убедились, как это опасно {3}.

52

Доктор Фауст хочет заново обнародовать все потерянные комедии Теренция

и Плавта

Спустя некоторое время после того, как в университете состоялось присуждение ученых степеней и некоторые лица были сделаны магистрами, среди философов зашел разговор о пользе латинских комедий писателя Теренция, уроженца Карфагена в Африке. Теренций, говорили они, должен стать достоянием школы и читаться юношеству не только ради латинского языка и прекрасных поучений и сентенций, но также потому, что он верно и метко обрисовал все на свете сословия и их хороших и дурных представителей, со всеми их свойствами, да так, словно он проник в человеческое сердце и разведал, подобно богу, душу и помыслы каждого. Это признает всякий, кто правильно читает и понимает этого поэта. И что еще удивительнее, из этих комедий видно, что в те времена и люди были так же устроены, и нравы были такими же, как это и теперь ведется на свете, хотя они были написаны за несколько столетий до рождества Христова. Достойно только сожаления, что большинство этих комедий и притом лучшие из них, всего сто восемь, столь печальным образом погибли при кораблекрушении, пропали и исчезли, чем сам Теренций был огорчен до смерти, как о том рассказывает Авзоний.

Подобное же несчастье произошло, говорили они, и с Плавтом, чтение которого в школах по тем же причинам не менее полезно и необходимо, чем чтение Теренция. Около сорока одной или более комедий потеряно, потому что они были плачевным образом попорчены водой или огнем.

Доктор Фауст долго слушал эту беседу и смог лучше и больше порассказать об обоих поэтах, чем все присутствующее, привел также несколько прекрасных изречений и сентенций из утраченных комедий. Все этому очень удивились v спросили его, откуда он знает, что стояло в этих комедbях. На это он заметил, что они вовсе не пропали и не погибли, как это думают, и если бы это было для него безопасно и не осердились на него теологи, во мнении которых он и так невысоко стоит, то все потерянные или испорченные, все равно какие тексты обоих поэтов он с легкостью может извлечь на свет, но только на несколько часов. Если же они хотели бы иметь их или сохранить на более продолжительное время, то пусть посадят побольше студентов, нотариусов и писцов и прикажут им немедленно все переписать; тогда они имели бы их всегда под рукой и могли бы впредь читать эти тексты не хуже, чем они читают те, которые имеются сейчас.

Обо всем том доложили господам теологам и самым высокопоставленным членам совета, которые в то время присутствовали, но в ответ ему было сказано: ежели он не хочет или не может доставить сюда эти книги, чтобы можно было честным образом сохранить их и понемногу ими пользоваться, то его предложение не может быть принято, ибо и без того достаточно есть авторов и хороших книг, по которым юношество может и должно изучать хороший и правильный латинский язык, и сверх того можно опасаться, что злой дух примешает в новооткрытые книги свою отраву и губительные примеры, так что это будет служить к ущербу, а не на пользу.

Вот по какой причине и посейчас еще мы имеем только те комедии Теренция и Плавта, что и прежде, потерянные же остаются там, куда их утащил или спрятал нечистый, а доктор Фауст так и не мог показать на этот раз свое искусство {4}.

53

Другая история о том, как доктор Фауст неожиданно явился на пирушку

Есть на улице Слесарей в Эрфурте один дом, по прозванию "Якорь". В то время в нем проживал один тамошний дворянин, имя которого по некоторым причинам не может быть названо {5} и с которым доктор Фауст большей частью проводил время пока был в Эрфурте и много учинял и устраивал удивительных шуток и развлечений, особенно когда тот собирал у себя компанию (что бывало почти каждый день) и желал потешиться.

Случилось однажды, что этот дворянин позвал к ужину много добрых друзей, а названный Фауст как раз находился не здесь, а в Праге у императора. Когда же молодые люди, развеселившись в гостях у своего друга, стали настойчиво высказывать желание и охоту увидеть у себя Фауста, то хозяин объяснил им, что Фауст не может явиться, так как находится далеко, а именно в Праге. Тут они ненадолго оставили об этом толковать, но вскоре стали еще пуще желать его прихода, а один из них, шутя, позвал его по имени и попросил, чтобы он явился к ним и не бросал честную компанию.

В это время кто-то сильно постучал во входную дверь. Слуга бежит к окну, глядит, спрашивает: "Кто там?". Стоит доктор Фауст у двери, держит за повод коня, словно сейчас только слез, спрашивает слугу: разве тот не узнал его? Его ведь звали.

Слуга, прежде чем открыть, бежит к господину, докладывает: Фауст стоит, мол, у двери, это он стучал.

Дворянин, находившийся в комнате, говорит слуге: верно, он ослышался или обознался; ему хорошо известно, где обретается Фауст, он не может сейчас быть у двери. Слова его успокоили слугу.

Между тем стучит Фауст еще раз. Тогда сам хозяин выглянул наперед слуги в окно, видит, и впрямь Фауст. Сейчас же ему отворяют дверь, приветливо встречают. Хозяйский сын просит его пройти вместе с отцом к гостям, сам берет его лошадь и велит задать ей вдоволь корма. Однако, как далее следует, не мог он этого выполнить.

Как только Фауст вошел к гостям, его прекрасно принимают, сажают за стол, и хозяин спрашивает, как это он воротился так скоро.

Фауст отвечает: "Это у меня такой добрый конь. Раз господа гости так сильно пожелали меня видеть и позвали к себе, решил я им угодить и к ним явиться, хоть и не могу я долго здесь оставаться и еще до утра должен быть в Праге".

После этого предложили они ему есть и пили вволю за его здоровье, пока добрый хмель не ударил ему в голову. Тут стал он учинять с ними свои шутки. Спрашивает, не хотят ли они отведать заморского вина. Они отвечают: "Да". Тогда он снова спрашивает: "Какого же? Греческого, мальвазии, французского или испанского?". Один, смеясь, отвечает, что все одинаково хороши. Тогда Фауст велит принести бурав, сверлит по краям доски стола одну за другой четыре дыры, затыкает их колышками, как обыкновенно втыкают в бочку втулку или кран, велит принести ему несколько чистых стаканов, потом вытаскивает по очереди колышки, и из сухой доски, словно из четырех бочек, льет каждому вино, какое из вышеназванных он потребует. Гостей это очень позабавило, и были они весьма довольны {6}.

Тем временем приходит хозяйский сын и говорит: "Господин доктор, ваш конь жрет как бешеный. Скорее десять или двадцать коней накормишь, чем вашего одного. Уже проглотил он два воза сена, а сам стоит и смотрит, где бы найти еще". Тут засмеялся не только Фауст, а все, кто это услышал. Но когда хозяйский сын сказал: "Я хочу выполнить свое обещание и накормить его досыта, хотя бы мне пришлось несколько мальтеров ему отвесить", - Фауст ему отвечал: пусть он это бросит, конь довольно уже получил корма на ночь, ведь он не наестся досыта, если даже сожрет у него весь овес на корню.

На самом же деле это был его дух Мефостофиль, который, как выше сказано, по временам превращался в крылатого коня, такого, как Пегас у поэтов, если Фауст собирался куда-нибудь быстрехонько перенестись.

В этих и подобных забавах провели они вечер, до полуночи. Тут испустил Фаустов конь столь громкое ржанье, что его на весь дом было слышно. "Ну, мне пора", - сказал Фауст и хотел распрощаться, но они стали его удерживать и просить, чтобы он остался с ними еще немного. Тогда завязал он узел на своем кушаке и согласился провести с ними еще часок.

Когда время прошло, опять конь его громко заржал; тут он снова собрался идти, но, тронутый просьбами собравшихся, остался еще на час и снова завязал узел на кушаке. Когда же и этот час пролетел и его конь в третий раз заржал, больше уже не захотел он оставаться и не дал себя удержать, распрощался с ними и сказал, что должен тотчас же идти.

Тут они проводили его до дверей, вывели его лошадь, он сел на нее и поскакал вдоль по Слесарной улице. Но едва миновал три или четыре дома, как взмыл его конь вместе с ним в небеса, так что те, кто смотрел ему вслед, вскоре потеряли его из виду.

Под утро Фауст вернулся в Прагу, устроил здесь свои дела и через несколько недель, когда возвратился домой, он привез с собой от императорского двора много бумаг и новых известий {7}.

54

Как доктор Фауст сам задал пирушку

Когда доктор Фауст воротился домой из Праги, привезя с собою множество великолепных подарков от пребывавших тогда при императорском дворе австрийских господ и других князей и графов, вспомнил он и о доброй компании, вызвавшей его из Праги в "Якорь". По сердцу пришлись ему их речи и веселое общество. И вот, чтобы ближе сойтись с теми из них, кого он раньше мало знал, и завести с ними более близкое знакомство, показав им в то время свою признательность, пригласил он их всех вместе в дом, который снимал неподалеку от большой университетской коллегии в Эрфурте, что у св. Михаила.

Все они явились с удовольствием, не столько ради еды и питья, сколько в надежде снова увидеть его чудесные проделки, как это бывало.

И вот, когда они пришли и явились к нему один за другим, то не увидели они ни огня, ни дыма, ни еды, ни питья и ровным счетом ничего, но не подали вида, были веселы и думали: хозяин их сам знает, как ублаготворить гостей.

Когда все уже собрались, просит Фауст дорогих гостей не скучать, а пока он прикажет немедля накрывать и подавать на стол. После этого постучал он ножом по столу. Тут входит некто, как если бы это был слуга, спрашивает: "Господин, что вам угодно?". Доктор Фауст спрашивает его: "Скажи, сколь ты проворен?". Тот отвечает: "Я быстр как стрела". "О нет, - говорит Фауст, ты мне не годишься. Ступай, откуда пришел".

Немного погодя стукнул он снова ножом по столу, входит другой слуга, спрашивает: "Чего изволите?". Фауст ему говорит: "Сколь ты проворен?". Тот отвечает: "Я быстр как ветер". "Это уже кое-что, - говорит Фауст, - только и ты мне не подходишь, поди прочь, откуда пришел".

Еще спустя немного стучит Фауст в третий раз по столу, входит третий, огляделся с угрюмым видом, спрашивает: "Что от меня надобно?". Доктор Фауст отвечает: "Скажи мне, каково твое проворство, тогда услышишь, что тебе надо делать". Тот отвечает: "Я быстр как мысли человеческие". "Вот это дело!" говорит Фауст, встает с места, идет с ним, посылает его и наказывает принести и доставить ему яств и пития, чтобы мог он наилучшим образом попотчевать дорогих гостей. Сделав это, вернулся он к гостям, велел обнести их водой и всем сесть за стол {8}.

Как только они уселись, является его проворнейший слуга вместе с двумя другими, вносят они девять блюд или мисок, по три зараз, аккуратно накрытые крышками, как это принято при дворе, ставят их на стол, и оказались там самые лучшие яства из дичины, птицы, рыбы, овощей, паштетов и из разного домашнего скота, приготовленные самым изысканным образом. И таких яств было множество, а всего тридцать шесть блюд или перемен, не считая фруктов, конфет, пирогов и других лакомств, поданных на десерт. А все кубки, стаканы и чаши ставились на стол пустыми, и, когда кто-нибудь хотел пить, Фауст его вопрошал, какого вина или пива ему желательно, и как только тот называл свое желание, Фауст выставлял за окно посуду для вина, и во мгновенье ока она наполнялась этим напитком, прохладным, словно сейчас только из погреба.

Между тем были приготовлены всевозможные музыкальные инструменты, на которых один из слуг умел играть столь отменно, что ни один человек не слышал в жизни ничего столь приятного; слуга этот мог даже делать так, что множество инструментов играло одновременно, как-то: лютни, органчики, флейты, арфы, рожки, трубы, а люди видели только его одного {9}. В общем не было недостатка ни в чем, что доставляет Удовольствие, и не было никого, кто мог бы еще чего-либо пожелать. И так провели они почти всю ночь, пока не наступило ясное утро, когда Фауст всех отпустил по домам.

55

Как один монах хотел обратить доктора Фауста на путь праведный

Вскоре слухи о докторе Фаусте и его удивительных похождениях разнеслись не только по городу Эрфурту, где он обосновался и натворил много подобных проделок, но и далеко по стране. А потому много лиц из дворянского звания и юных рыцарей приезжали к нему в Эрфурт из соседних княжеств и графских дворов и заводили с ним знакомство с тем, чтобы увидеть или услышать от него что-либо чудесное, о чем они нынче или завтра могли порассказать. И столько их стекалось к нему для этой цели, что некоторые разумные люди стали опасаться, как бы это не ввело в искушение незрелую молодежь и иные из них, совратившись, не приохотились бы к чернокнижию, потому что все это они считали забавой и развлечением, не разумея, что это грозит их душе. Поэтому люди эти обратились к известному францисканскому монаху, доктору Клинге {10} по имени, близко знакомому с доктором Лютером и доктором Ланге, и просили его: поскольку он также знает и Фауста, то пусть увещает его по строгости и наложит на него эпитимию за такое его распутство и постарается спасти его из дьявольской пасти. Монах согласился; отправился к Фаусту, говорил с ним сперва кротко, а потом и сурово, растолковав ему, что гнев божий и вечное проклятье сулит ему такое житье, и сказал: он ведь муж весьма ученый и мог бы вполне прожить, вернувшись к богу и честной жизни, и если он отстанет от того безрассудства, которым его, видимо, в молодые годы прельстил дьявол, этот лжец и губитель, и отмолит у господа свои грехи, то он еще может заслужить прощенье, ибо милосердие божие никогда не скудеет.

Доктор Фауст прилежно слушал его, пока тот не высказал все до конца, и тогда отвечает: "Любезнейший государь мой, знаю, что вы желаете мне добра, знаю хорошо все, что вы мне здесь толковали. Только чересчур далеко я зашел. Собственной кровью подписал я договор с Окаянным, что навечно предаюсь ему душой и телом. Как уж я могу думать о возврате и чем можно мне помочь?".

Монах отвечал: "Это вполне может быть, если вы станете ревностно просить бога о прощении и милосердии и отпущении грехов ваших, будете творить молитву и покаяние, а от прежнего отречетесь и воздержитесь впредь от волхвования и общения с дьяволом и никого более не соблазните и не совратите. Тогда мы отслужим за вас обедню в нашем монастыре, чтобы вам избавиться от дьявола".

"Служи или не служи обедню, - сказал Фауст, - моя клятва связала меня накрепко. Ведь я дерзко презрел господа и изменил ему как клятвопреступник, поклонялся дьяволу и доверился ему более, чем богу. Потому не могу я вернуться к нему, ни утешиться его милостью, которую я столь легкомысленно презрел. К тому же нечестно и непохвально было бы мне нарушить договор, который я скрепил своей кровью. Раз уже дьявол все честно выполнил, что он мне обещал, так и я вперед буду честно все выполнять, что я ему обещал и в чем обязался".

Когда монах это услышал, разгневался он и сказал: "Ну, так пропадай ты, проклятое дьяволово отродье, если отталкиваешь руку помощи". И с этим он ушел от него и рассказал ректору университета и высокому совету все как есть, и тогда приняли меры, чтобы Фауст отправился в другие места, и таким образом покинул он Эрфурт.

2

Из книги Г. Р. Видмана о Фаусте (1599)

Часть II, глава 20

Доктор Фауст возвращает домой одного попавшего в плен дворянина, в то

время когда его жена справляла другую свадьбу

Один достойный дворянин приехал в Лейпциг и велел приготовить в гостинице хороший обед, во время которого хозяин ему рассказал о том, как умер доктор Фауст и какой страшный конец его постиг. Тут этот дворянин ужаснулся и сказал: "Ах, как мне жаль, он был все же добрый, любезный человек и мне оказал и сделал благодеяние, такое, что я этого во всю жизнь не забуду; ведь он помог мне в Туретчине по своему великодушию. И случилось это со мной следующим образом.

"Я познакомился с ним семь лет тому назад, когда был еще холостяком и учился в Виттенберге. В то время один дворянин праздновал в Дрездене свадьбу, куда я и явился. И во время танцев мне необыкновенно понравилась одна благородная девица, так что, думалось, глаза мои не видали ни одной прекраснее ее. Я с ней познакомился, и таким образом из этого воспоследовал брак, и с согласия моих родителей повел я ее в церковь. А после того как я прожил с ней в добром супружестве примерно около года, несколько моих родичей соблазнили меня, когда я выпил лишнее, так что из дворянской спеси дал я им слово вместе с ними отправиться в святую землю, в Иерусалим, и сдержал это обещание нерушимо. Однако же некоторые из них умерли, и едва вернулось оттуда нас трое, и порешили мы отправиться в Византию, что в Греции, поглядеть на нравы и обычаи при дворе у Турка. А там нас узнали и взяли в плен, и пришлось нам пять лет влачить горемычную жизнь в тяжелой неволе, и один из моих родственников умер из-за этого.

"И вот дошла весть к моим друзьям в Германию, будто точно известно, что я умер. Между тем стали к моей жене свататься, и она поддалась уговорам выйти замуж. Уже все было готово к свадьбе. Это стало известно коему доброму другу Фаусту. Почувствовав ко мне сердечное сострадание, призвал он своего духа, спросил его, жив ли я еще, и когда от него узнал, что я жив, однако нахожусь в тяжком рабстве, наказал ему строго-настрого, снова вернуть меня на родину и привести сюда.

"Дух явился ко мне в полночь, когда я лежал на земле (ибо таково было мое ложе) и размышлял о своем несчастии, а было совсем светло, и я подумал: кажется, я этого человека когда-то видел.

"Он начал со мной говорить и сказал:

- "Разве ты больше не помнишь своего верного друга доктора Фауста? Вперед же! Следуй за мной, и ты излечишься от своей печали".

"Итак, спящим я перенесся в жилище доктора Фауста, который отменно меня принял и сообщил мне, что жена моя вышла замуж и нынче была первая брачная ночь, но она оказалась не очень удачной, ибо он отнял у новобрачного его мужскую силу, так что невеста только вздыхала о своем первом муже, а новобрачный неистовствовал, как будто он взбесился.

"Когда же наступил следующий день и все должны были идти в церковь, появился я откуда ни возьмись и встал заранее на том самом месте, где происходила свадьба, и когда жена моя меня увидела, она сперва очень испугалась, а потом спросила меня, на самом ли деле я ее муж или только дух. Я ответил ей, кто я есть, и что слух о моей смерти был ложным и для доказательства этого доктор Фауст вытребовал меня из Туретчины так, как я сейчас стою, в том же платье.

"Тогда она упала мне в ноги и просила о прощении и созвала сейчас же друзей и сообщила им о моем прибытии и пожелала тотчас же расстаться с ее нынешним женихом, ибо он к тому же и не мужчина.

"Как только новобрачный услышал это обвинение, сел он на своего коня и уехал оттуда, и никто не знает, куда он исчез.

"А добрый доктор Фауст сослужил мне такую службу, что я ему никаким добром и деньгами отплатить не смогу".

3

Из народной книги о Вагнере, гл. 37-38

Глава тридцать седьмая

Как Кристоф Вагнер отправился в Новый Свет и что он там предпринял

Когда Кристоф Вагнер снова обрел бодрость духа, дошли до него слухи о Новом Свете, который в то время был только что открыт и где он прежде уже однажды бывал.

И решил он снова туда поехать, чтобы лучше ознакомиться с расположением тех мест, а также узнать нравы и обычаи населяющих их народов. Для этого вызвал он своего духа Ауэрхана и дал ему понять свое намерение. Тот без промедления высказал ему свою покорность и послушание и вскоре послал ему петуха, который должен был доставить его целым и невредимым в означенное место.

Вагнер сел на него и быстро отправился в путь, и когда он пробыл в пути почти целый день, заметил он несколько странных птиц, летящих над морем. Он спросил духа, что это значит. На это дух дал ответ, что они близки к земле. Вот отчего можно видеть таких удивительных морских птиц.

Когда же наступил вечер, повез его дух не высоко, а над самой водой так что он увидел несколько летающих рыб, которые, словно птицы, имели крылья из плавников и могли довольно высоко взлетать в воздух. Утром, когда еще не забрезжил день, приземлился он на острове Кумана {1}.

Тут он не увидел ничего особенного, только одну страшно безобразную женщину, вид которой его очень испугал. Она держала в руке корзинку с фруктами, растущими в той местности, и лицо ее выглядело столь отталкивающе, что Вагнер пришел в изумление. Она была совершенно нагая, с очень длинными волосами, а ушные мочки висели у нее до плеч. Они были продырявлены, и в них было продето несколько деревянных колечек. Ногти у нее были очень длинные, зубы черные, нос продырявлен, и в нем тоже висело кольцо.

Вагнер не имел желания дольше оставаться в этом месте и поехал далее и прибыл в страну, которую называют Западной Индией.

Эта страна в то время была еще очень населена, но потом в ней сильно Свирепствовали кровожадные испанцы. Так, на острове, называемом Доминико {2}, они оставили в живых около пятисот человек, не более, тогда как прежде их насчитывали пятнадцать сотен тысяч.

В этой стране живут совсем дикие люди, бороды не носят, но как только она отрастает немного, они соскребают ее острыми раковинами. Испанцы постоянно воюют с ними, так как те не хотят покориться. Они стреляют отравленными стрелами и в таком количестве, что испанцы едва могут уберечься.

Кристоф Вагнер увидел тут, как испанцы берут в Индии в плен этих людей. Дикари обычно живут в горах, особенно когда приходит враг. Испанцы прячутся тогда в долинах, в таких местах, где их не могут заметить. Когда же индейцы сбегают вниз для ловли рыбы в море, испанцы выходят из своего укрытия и ловят их точь-в-точь, как волк бросается на овец.

Их корабли сделаны из больших деревьев, как наши челноки, и сделаны они из целого ствола, выжженного внутри так, словно вырублено топором. Но так как подобного орудия у них нет, то берут они огонь, раздувают его в разные стороны, все лишнее выжигают, после чего так скребут дерево звериными или рыбьими костями, что оно принимает форму настоящего челна. Такой челн может вполне вместить пятьдесят человек.

Часто они сгоняют несколько тысяч пленных индейцев, которых приводят связанными. Для того чтобы те не осмелились напасть на испанцев и не одолели их, они делают им глубокие порезы в коже и мякоти груди и рук, лишая их тем возможности защищаться. Бедные матери также бредут вместе с ними, пленные и связанные, а за ними бегут часто двое или трое ребятишек. Время от времени они вскакивают им на спину и дают себя нести, а если они не в силах идти вперед, испанцы приканчивают их на глазах у матерей и в этом находят удовольствие. Девушек не оставляют они неопозоренными, но всем им приходится претерпеть насилие, равно как и женщинам, а мужчин заставляют присутствовать при этом.

Каждый простой индеец может иметь не более одной жены, но знатнейшим князьям дозволяется брать трех или четырех. Одной из них подчиняются все остальные. И когда одна состарится, он ее отсылает и берет другую.

Мужчины, хотя бы и старые, ходят совсем нагие. Однако некоторые имеют длинные трубки из растений, похожие на маленькие тыквы, и прячут туда свой срам, остальное же оставляют висеть на виду. Порой эти удивительные футляры забавным образом украшены золотом и жемчугом; это у них считается красивым.

Женщины вместо того употребляют тонкое покрывало, девицы - повязку или чепчик, которым прикрывают свои драгоценности.

Если кто-нибудь из знатнейших празднует свадьбу, то прежде жрец, которого они называют Пиахос, должен почать невесту. Это считается большой честью и особенным почетом {3}.

Живут они скудно, перебиваются рыбой, которую ловят, также жрут человечье мясо, лягушек, насекомых, червей и других животных.

Растет у них трава, называемая "капсок" или "ари", острая, как перец. Они сжигают ее в порошок вместе с жемчужными раковинами и с помощью ее делают свои зубы черными как уголь. И это они делают также для того, чтобы зубы у них не болели, так как это у них испытанное лечебное средство.

Их постели сплетены из древесных волокон, как сети. Они вешают их на две палки и ложатся туда. Таким образом они качаются в воздухе {4}.

Они широко просверливают свои губы, носы и уши и вдевают туда драгоценные камни и раскрашивают себя разными соками из трав в красный и голубой цвет, и тот, кто пестрее других, считается у них лучшим и самым красивым.

Оружием им служат лук и отравленные стрелы, которые делаются из камыша или тростника. И так как они не имеют железа, то на конце стрелы прикрепляют твердую рыбью чешую или кость или кремень и смазывают их черной мазью, которую старухи приготовляют и варят из ядовитых трав и животных. И многие из них при этом умирают от чада и испарений. Если же кто-нибудь бывает ранен такой свеженамазанной стрелой, его тела внезапно вспухает и раздувается, и он впадает в бешенство от действия сильного яда. Когда такая стрела попадает в испанца, он должен иметь при себе раскаленное железо, сразу же прижечь рану, и после этого он вылечится.

Когда сюда приплывают другие испанцы, они обменивают пленных индейцев на вино и на различные веши, привезенные из Испании. И если индейские женщины даже беременны от испанцев, они их продают, не считаясь с этим.

Пленных содержат хуже, чем скот, не дают им досыта ни есть, ни пить. Они часто обречены умирать в лишениях и муках, среди собственных нечистот, мучительно, горестно, жалости достойно.

Сначала, когда испанцы явились сюда, индейцы думали, что это боги или дети богов и что они бессмертны. Один знатный вождь захотел это проверить и приказал привязать одного из испанцев, пойманного в этой местности на берегу, веревкой за правую ногу и продержать некоторое время в воде, пока он не захлебнулся насмерть. И когда они это увидели, то порешили, что и другие, должно быть, тоже смертные.

У жителей этой страны много золота, жемчуга и других драгоценных камней. И все это они презирают и ни во что не ставят, не очень умеют этим пользоваться и не знают, что из этого сделать. Поэтому часто они отдавали многое за несколько зеркал, ножичков и другой дребедени. Однако теперь испанцы сильно преуменьшили тамошние богатства и столько оттуда вывезли, что скоро там ничего уже не найдешь.

Жемчужины ловят там в их раковинах, как в нашей стране рыбу.

Когда испанцы пришли туда впервые, индейцы удивились, откуда только взялись эти бородатые люди. И когда они увидели большие суда, мечи, арбалеты, а также прекрасную одежду, ружья и пушки, наряду с другим корабельным оружием, они не знали, что и думать. А когда они услышали оружейные выстрелы и грохот, то решили, что испанцы спустились с неба. Когда же они из любопытства слишком далеко забрались на корабли, пришлось им здесь и остаться, так как испанцы взяли их в плен.

Когда они в первый раз увидели лошадь и сидящего на ней человека, который правил ею и вел в бой, они решили, что это такой зверь - не два зверя, а один, цельный. И так они думали, пока не убили одного из них.

Когда и им иногда случалось захватить испанцев, они связывали им руки и ноги, бросали их на землю, набивали им до отказа жемчуг и золото в глотку и, давая им этим урок за их жадность, говорили: "Жри золото, Кристоф!". После этого один отрезал у них руку, другой ногу, отрезанные конечности поджаривали на кострах и плясали при этом, потом пожирали их и возвращались довольные в свои хижины.

Что касается их религии, то она представляет собой следующее: они поклоняются многим и различным богам. Иные из них намалеваны, другие вырезаны из мела, или дерева, или из золота, или серебра и имеют самый причудливый вид. У иных это птицы и другие отвратительные звери, как мы малюем чертей, с когтями, лапами и длинными хвостами.

Хотя монахи и убеждали их, что они должны бросить своих богов, они все же не соглашались, говоря, что христианский бог - злой бог, ибо его дети, которые почитают его, целиком погрязли во зле.

Они не просят многого у своих богов. Только досыта есть и пить, здоровья и победы над своими врагами. Очень часто дьявол, принимая различные личины, обманывает их, обещая что-либо их жрецам. Когда же он не выполняет своих посулов, то говорит, что изменил намерение ввиду того, что они совершили грех. Так дурачит он людей, лукавый и лживый шельмец!

Если какой-нибудь знатный вождь хочет справить праздник и вознести молитву своему богу, он велит собраться всем своим подданным, мужчинам и женщинам, и когда они являются, то все выступают в установленном порядке. Впереди идет вождь и первым вступает в храм. Жрецы уже находятся там и молятся идолам. Когда он входит, то ударяет в барабан, и тогда весь остальной народ входит за ним. Они украшают себя всевозможными перьями попугаев и других птиц, на шею, руки и ноги надевают браслеты, сделанные вместе из золота и перламутра. Так, прыгая и танцуя входят они туда и поют положенные песни на своем языке. Когда же они войдут все, то каждый берет палку и сует ее себе в горло, чтобы вызвать рвоту и тем показать, что нет у него ничего недоброго на сердце. После этого они падают на колени и поют другую песню угрюмыми голосами.

Тут приходит группа женщин, которые несут корзины с хлебом и приносят его в жертву богам. Хлеб этот берут священники и делят его, словно это священная вещь и служит добрым предзнаменованием. После этого они возвращаются домой, веселые и довольные.

Есть там растение, называемое у них табак {5}, оно подобно маленькому кустику и похоже на яблоню, только меньше. Оно нежно-зеленого цвета, со слабым запахом. Листья этого растения они сушат на воздухе и потом, когда кто-нибудь хочет испытать наслаждение и видеть чудесные сны или получить предсказание о своем будущем, а также если жрецы хотят проведать и узнать о войне, о богах или других предметах, тогда они берут листья этой травы, кладут их на пылающие угли, вдыхают носом дым через воронку или трубку, для того приспособленную, и глубоко втягивают его в себя. Когда же они вдоволь надышатся, то падают на землю как мертвые и лежат часто весь день напролет без сознания. В этом глубоком сне им видятся грезы и разные чудесные происшествия, которые, должно быть, навевает им черт; проснувшись, они рассказывают их друг другу и в соответствии с ними потом поступают. Некоторые, однако, только слегка втягивают в себя дым, так что у них стоит в голове дурман, как бывает у наших немцев, наглотавшихся вина.

Они не блюдут ни стыда, ни приличия, но подобны петухам, которые на улице бесстыдно творят со своими курами все, что ни пожелают, и делают они это без всякого стесненья в своих висячих постельках. А когда женщина родит, то она идет к морю, очищает себя и ребенка, забирается куда-нибудь подальше и в течение шести недель ни с кем не грешит.

Есть у них один плод, называемый маис {6}. Они сеют его, чтобы печь из него хлеб, когда он вырастет. Поля они не пашут, как мы, но делают маленькие ямки, сажают в каждую по четыре или пять зернышек, покрывают их снова землей и оставляют расти. Каждое зерно, созрев, приносит более чем стократный урожай, а иногда и много больше.

Для печения хлеба приставлены, специальные женщины-пекарки. Они с вечера заливают зерно водой, оставляют его так стоять и мокнуть. На другой день дробят его между двумя кремневыми жерновами и месят как тесто. После этого они лепят хлебы, длинные или круглые, как им понравится, обертывают их в тростниковые листья, смачивают водой и в таком виде пекут.

Когда испанцы разгневаются на своих крепостных рабов, которых они захватили в Индии, за то, что кто-нибудь из них поступил не так, или не выполнил своего дневного задания, или не принес столько золота или жемчуга, как ему приказали, в таких случаях индеец, придя вечером домой, должен снять рубашку, если только она у него есть, а они, связав ему руки и ноги, кладут его на землю и стегают бичами до тех пор, пока кровь не заструится у него отовсюду. Потом льют они ему на тело по капле расплавленную смолу или горячее масло и, когда он намучается достаточно, обливают из милосердия соленой водой с едким перцем, кладут на старое одеяло и оставляют лежать до тех пор, пока он снова не станет пригоден к работе. Некоторых после избиения закапывают в глубокие ямы, так, что только голова их выглядывает на поверхность, и оставляют там на целую ночь. И когда кто-нибудь из них умирает, никого за это не наказывают. Только должны вместо этого раба доставить его господину другого.

В этих странах находят крокодиловы яйца, они очень твердые и большие, как гусиные. Часто голод вынуждает испанцев их есть. Водится здесь также четырехногий зверек, называемый ингуана, не очень отличающийся от нашей ящерицы. С подбородка у него свешивается маленький пучок волос, как борода, на голове гребень, как у петуха, но на спине перья, как у рыбы. Живет он в воде и на суше. Яйца его вкуснее, чем мясо. Также ловят там рыб, называемых "кутра", некоторые из которых достигают 32 и даже 35 футов в длину и 12 футов в толщину. Голова у них величиной с бычью, глаз нет совсем, кожа жесткая, две ноги, как слоновьи. Самки рождают детенышей и вскармливают их грудью. Мясо на вкус как телячье.

Еще одна рыба водится там. Она тоже очень большая и любит людей, так что одну из них двадцать шесть лет подряд держали в пруду и кормили хлебом. Эта рыба стала ручной настолько, что, когда ей среди дня кричали "Матто, матто", что по-индейски значит "большой" или "славный", она появлялась на поверхности и дети давали ей хлеб и играли с ней. Иных, кто хотел переправиться через пруд, она брала на спину и могла без ущерба перевезти до тридцати человек.

Еще встречается там зверь, у него на теле имеется большой нарост, словно бы другое тело, и когда у него появляются детеныши, они лежат, спрятавшись в этом наросте. Он похож на лису, имеет руки и ноги, как у мартышки, и уши, как у летучей мыши. Между ними попадается особая разновидность, которая ночью, когда люди спят, кусает и жалит людей и сосет их кровь. Но они не ядовиты. Если они кого-нибудь сильно искусают, то раны заживают за три-четыре дня.

Когда Кристоф Вагнер достаточно нагляделся в этих странах, он попросил своего духа, чтобы тот опять доставил его домой.

Глава тридцать восьмая

Кристоф Вагнер едет в другую страну, где он вынужден принять участие в

любовной войне

Дух посадил Вагнера себе на спину, чтобы отвезти его домой. Тут привез он его в другую местность, именуемую Никарагуа, которая лежит ближе к небесному кругу, называемому экватором. Здесь круглый год стоит такая жара из-за палящего солнца, что днем на воздухе чувствуешь себя очень плохо, а если жители хотят заниматься каким-нибудь делом, то все это должно совершаться ночью. Когда наступает май, начинаются у них дожди вплоть до самого октября, а после этого у них прекрасно и радостно. Никогда у них не бывает зимы, и они не знают ни снега, ни льда.

Мед, воск, бальзам и хлопок имеются там в изобилии, и повсюду встречается особый вид яблок, какого не найти во всем свете. Внешний вид у них почти как у груши, внутри косточка, круглая, как половинка ореха, и они очень приятны на вкус.

Много там местечек и деревень, но совсем небольших, с маленькими домиками, сделанными из тростника и очень низкими.

В большом числе водятся здесь попугаи, которые наносят большой ущерб созревающим плодам, и если бы их не отгоняли силой, они причинили бы индейцам еще большие неприятности.

С этого острова вывезли к нам калькутских кур, которые у них водятся во множестве.

Растет у них плод, называемый "каканте". Они пользуются им вместо денег. По форме он вроде миндалинки, имеет много оболочек, напоминает тыквенное семечко, а плодоносит только один раз в год. Дерево, на котором он растет, не велико и не высоко, любит тенистые места. Как только опалит его солнце, оно вянет и погибает, поэтому они сажают кругом него множество других деревьев, и они сплетаются над ним своими верхушками так, что солнечные лучи не могут коснуться дерева.

Туземцы охотно пожирают человеческое мясо и добывают огонь с помощью двух сухих деревянных палочек. И хотя у них вдоволь есть воску, однако они не умеют его применять, а светильники делают из дикой сосны, чтобы видеть ночью.

Когда Вагнер прибыл туда, он прежде всего увидел веселую и забавную пляску. Около тысячи индейцев собралось в одном месте. Они расчистили и хорошо подмели широкую площадку, один из них танцевал впереди других, ведя за собой хоровод; большей частью он прыгал спиной вперед, время от времени поворачиваясь. И какие движения он делал, то же вслед за ним делали и другие. Было же их в общей сложности три или четыре человека в одном ряду, которые танцевали впереди других и следовали его движениям.

Музыканты били в барабаны и пели при этом песни, которые у них приняты. Ведущий танцор отвечал на это таким же голосом и теми же словами, за ним начинала кричать вся толпа, а затем снова вступали музыканты. Один имел в руках опахало, другой тыкву, наполненную камешками, и гремел ею, или горшок, весь утыканный удивительными перьями. Иные обвешивали себя раковинами и кораллами, один приподымал ногу. другой размахивал ею, один прикидывался слепым, другой глухим, этот хромым, а тот кривобоким, кто смеялся, а кто плакал. В общем, самый дурашливый считался самым лучшим, и предпочтенье отдавали тому, кто мог состроить самую смешную рожу. И этим они занимались до самой ночи и пили притом напиток из плодов каканте.

Когда Вагнер посмотрел на эту игру, захотелось и ему быть с ними, и велел он своему петуху на глазах у всех вести себя в середину круга. Но только индейцы это увидели, как испугались и убежали и больше не захотели показываться.

Тогда явились два знатных жреца и спросили, что ему надобно, но так как Вагнер не понимал их речи, то дух должен был все переводить. Прежде всего Вагнер объявил, что он их бог и что они должны приносить ему жертвы. Когда они это поняли, то сперва отказались, решив, что он жадный испанец, так как они давно уже знали об этих пришельцах, как они поступали с их соседями и с ними самими. В ответ на это Вагнер сказал, что всех их превратит в диковинных зверей, если они не послушаются, и вслед за этим наколдовал одному жрецу лошадиную голову, а другому бычью, и велел им идти. Когда это увидели остальные, они пришли в волнение, явились, к нему с жемчугом, золотом и множеством других драгоценных камней, принесли это все ему в жертву, моля его о пощаде. Наконец, пришел знатный вождь, повел его к себе, в свою хижину, положил с ним красивую девушку, с которой он ночью забавлялся и которая, как узнал впоследствии Иоанн де Луна {7}, забеременела от него и родила дочь, злую волшебницу.

На другое утро, когда он встал, вышли они вместе из пещеры, и было очень жарко. Вагнер вскоре опять вошел в пещеру. Вскоре пришел вождь со всей своей свитой, принес ему подарки, стал ему молиться. То же самое сделали его рабы и слуги. Тогда, по повелению Вагнера, зазвучала музыка, слышны были трубы и дудки, так что индейцы были потрясены еще больше, чем вчера, потому что ничего не видели, а следовательно, и не могли понять, как это все происходит, и они оказали ему после этого знаки большего почтения, чем раньше.

Когда Вагнер увидел простоту и благочестие этих добрых людей, не захотел он обижать их своим колдовством, не стал их мучить, ушел от них и пришел дальше к высокой горе, которая сильно дымилась, и из нее вырывались клубы огня, так что это можно было видеть ночью, на расстоянии ста тысяч шагов. Впоследствии некоторые испанцы, предполагая найти в этой горе много золота, велели изготовить медный котел, повесить его на железных цепях длиной в 140 локтей и в нем спустились вниз. Но котел, вместе с цепями, вскоре расплавился, и приятели, которых было двое, упали туда и все еще ищут золото, однако до сих пор еще оттуда не вернулись.

Дикари этих мест очень удивляются, как можно писать черным по белому так, что когда написанное попадает к кому-нибудь другому, то дает ему возможность понять речь или мнение того, кто писал.

После этого дух привел его на остров Перу, который представляет собой небольшую провинцию, также не очень богатую. Расположена она ниже линии экватора. В этой стране был король по имени Атабабила, мудрый и разумный человек, что видно из следующего. После того как испанцы пришли в ту страну, с ними был один монах, который, явившись к королю, заявил ему, что они прибыли к нему по приказу его королевского величества, а также папы римского, который, будучи наместником господа, нашего спасителя и избавителя, даровал ему эту страну; поэтому он послал сюда ученых людей, которые должны прославить среди них его святое имя и избавить их от ужасных бесовских заблуждений. И сказал ему дальше, как господь сотворил небо и землю из ничего, а также о падении Адама и Евы и о том, как Христос сошел с неба и стал человеком, рожденным от девы, умер на кресте за все наши грехи и за грехи всего мира, воскрес от смерти на третий день благодаря божественной силе, вознесся на небо, и что мы все после смерти воскреснем из мертвых, достигнем блаженства и во веки веков будем пребывать в царствии божием.

Вслед за этим он рассказал о силе и могуществе папы, который может лишить блаженства любого, кого он захочет. Прославляя в то же время мощь и богатство короля и королевы испанской, он дал ему свой молитвенник, сказав, что это закон божий, из которого он должен почерпнуть христианскую веру, отказавшись от своих ложных богов, и признать, принять и почитать справедливого, истинного бога в трех лицах. Он не должен также отказываться от дружбы испанского короля, являющегося повелителем всего мира, должен послушно платить ему дань и отдаться под его защиту.

На это перуанский король ответил, что он, как независимый властитель, отнюдь не хочет платить дань тому, кого он никогда не видел, так как это было бы в высшей степени несправедливо, и что папа, должно быть, бесстыдный и неразумный человек, раз он так щедро раздаривает владения других людей. Религию он вообще не хочет менять. Зачем ему верить в Христа, который умер? Он будет верить в свое солнце, которое никогда не умирает.

Вслед за этим он спросил монаха, откуда он знает, что христианский бог создал из ничего небо и землю и умер на кресте. Монах сказал: "Из этой книги". Король взял ее, отбросил ее тут же от себя и сказал: "Мне эта книга ничего не говорит. Если бы ты ее потерял, откуда смог бы ты все это узнать?". Монах забрал свою книгу и ушел от него. Таким образом, король этот не позволил обратить себя в христианство и был впоследствии убит испанцами.

Когда Кристоф Вагнер туда пришел, потребовал он от духа, чтобы тот доставил его к королю. Он был приведен туда и увидел его восседавшим на стуле, покрытом бумажными тканями, и был он совершенно нагой, но вокруг живота имел плетеную повязку и сидел за трапезой. На столе были поданы коренья и большие индийские фиги и какое-то скудное питье.

Когда Вагнер это увидел, послал он своего духа в Испанию. Тот проворно воротился, принес бутыль, наполненную вином, и доброе блюдо жареных птиц и других яств, изысканно приготовленных, поставил все это перед королем, который чрезвычайно удивился, откуда это появилось, но никого не увидел вокруг себя, кроме своих слуг, находящихся в отдалении, ибо Вагнер сделался невидимым.

Тогда тот подумал, что это был бог, и спросил своих слуг, не видели ли они кого-либо. Они ответили, что никто из них никого не видел, только одному показалось, будто он заметил тень какого-то постороннего человека, но не мог точно определить, каков или кто он был.

Король спросил, не сын ли он солнца? Вагнер ответил утвердительно. Тогда король спросил, не может ли он принять для него зримый вид, и Вагнер тотчас же ему показался. Король стал ему молиться и просил у него долгой жизни. Вагнер обещал ему это и сказал, что явился к нему, чтобы увидеть его ревностное служение богу и его богатство. Король хотел тут же встать и показать ему свои сокровища, но Вагнер велел ему остаться сидеть и есть. Король исполнил это и стал есть вместе с Вагнером, но дух невидимо был при них, учил Вагнера, как ему говорить на этом языке, тайно подсказывал ему и вместе с тем переводил, так что он мог вести беседу. Королю очень понравился сосуд с вином, он попросил подарить ему этот сосуд, а Вагнеру дал взамен другую посуду из золота, так что тот остался очень доволен.

После этого повел его король в свою сокровищницу, где лежало много золота, жемчуга и драгоценных камней. Все это очень понравилось Вагнеру, и он взял много вещей, что король ему охотно разрешил. Вскоре после этого он распрощался и поднялся в воздух, так что все могли это видеть, и думали не иначе, что это был у них сын солнца {8}.

III

СВИДЕТЕЛЬСТВА О ПОСТАНОВКЕ НАРОДНОЙ ДРАМЫ И КУКОЛЬНОЙ КОМЕДИИ

Перев. С.А. Акулянц; перев. стихотворных отрывков Н.А. Сигал и Р.В. Френкель

1

Еще хочу рассказать Вам, любезнейший братец, какие комедии представляли Грац у нас англичане... В воскресенье смотрели мы у них доктора Фауста. 1608.

[Из письма эрцгерцогини Магдалины Австрийской

ее брату Фердинанду в Регенсбург].

2

Июля седьмого - представлена была трагедия о докторе Фаусте. Дрезден

1626.

3

В мае 1651 года привилегированный придворный комедиант саксонского Прага курфюрста Иоганн Шиллинг обратился в королевское штатгальтерство в Праге с 1651. просьбой о разрешении "представить на театре различные пьесы нравственного характера". К этому прошению он приложил список пьес своего репертуара, в котором среди прочих значится и трагедия об архиколдуне докторе Фаусте.

4

Герцог Ганноверский выписал из Гамбурга немецких комедиантов, и я Гановер хорошо помню, как они играли доктора Фауста, которого уносил дьявол. 1661.

[Из мемуаров герцогини Софии Ганноверской].

5

В 1666 году в Люнебурге гастролировал Михаэль Даниэль Дрей (или Трой) Люнебург со своими театральными фигурами {1} и представил следующий список пьес: 1666.

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

18) О докторе Фаусте.

6

Commedia о докторе Фаусте

Сперва из ада появляется Плутон и призывает к себе по очереди разных Данцинг бесов - беса табака {1}, беса похоти и среди прочих беса умствования - и 1669. дает им команду всеми возможными способами морочить людей. После этого было показано, как доктор Фауст, не довольствуясь обыкновенной наукой, углубляется в магические книги и призывает к себе бесов, причем испытывает их быстроту, ибо хочет, чтобы ему служил быстрейший. Ему мало, что они быстры как олени, как облака, как ветер, ибо он хочет такого, который в быстроте не уступал бы человеческой мысли. И после того как за такового выдает себя бес умствования, Фауст хочет, чтобы он прослужил ему 24 года и предлагает за это свою душу. Подобную сделку умный бес не решается заключить за свой страх, а обращается к Плутону, каковой одобряет ее, после чего бес заключает договор с доктором Фаустом и берет с него расписку кровью. Потом приходит один отшельник и увещевает Фауста, но тщетно. Фаусту удаются все заклинания. Он велит показать себе императора Карла Великого и прекрасную Елену, с каковой он предается плотским наслаждениям. Под конец в нем просыпается совесть, и он считает часы, пока не бьет полночь; тут он обращается к своему слуге и предостерегает его от занятий колдовством. Затем снова выходит Плутон и посылает своих бесов притащить доктора Фауста, что они и выполняют, да еще подбрасывают его вверх и разрывают на клочки.

Представлено было также, как Фауста мучат в аду, где его то подбрасывают вверх, то швыряют вниз, причем из языков пламени составляются слова:

Accusatus est, judicatus est, condemnatus est {Обвинен, судим, осужден (лат.).}.

[Из дневника Георга Шредера].

7

В репертуаре театрального антрепренера Михаэля Троя, восстановленном на Мюнхен основании квитанций денежных поступлений в городе Мюнхене за 1681-1685 годы, 1681-1685 под Э 22 стоит:

НЕМЕЦКАЯ КОМЕДИЯ "ДОКТОР ИОГАНН ФАУСТ"

8

Отсюда можно заключить, что доктор Фауст жил в неизвестности, и 1683. сведений о нем сохранилось бы еще меньше, если бы комедианты столь часто не ставили его на театре.

[Из диссертации Неймана о Фаусте].

9

Каких только мерзостных и безобразных изображений дьявола не мастерят 1684. повсюду на масленицу, а потом еще обряжают их и выставляют напоказ!..

Есть ли что-либо, что представляют и смотрят на театре с большей охотой, чем историю проклятого архиколдуна доктора Иоганна Фауста, по той причине, что в ней всякий раз выпускают кучу чертей и изображают все их отвратительные телодвижения. И все это учиняется, невзирая на то, что не раз по соизволению божьему во время таких дьявольских маскарадных игрищ и комедий о Фаусте в толпу наряженных чертями проникали и настоящие бесы, вследствие чего неоднократно случалось, что на поверку один черт оказывался лишним, и не было никакой возможности понять, откуда взялся этот четвертый, или седьмой, или двенадцатый.

[Из примечаний к "Симплициссимусу" Гриммельсгаузена].

10

Сегодня в пятницу 18 мая саксонскими верхненемецкими комедиантами будет Бремен представлена на их театре несравненная и всему миру известная пьеса под 1688. названием:

Жизнь и смерть великого архиколдуна

доктора Иоганна Фауста,

превосходное и стараниями Пикельхеринга

от начала и до конца увеселительное представление.

В этом главном действии на изумление всем будет показано следующее:

1. Плутон летает верхом на драконе по воздуху.

2. Колдовство Фауста и заклинание духов.

3. Пикельхеринг пытается собирать золото, но ему досаждают всякие летающие волшебные птицы.

4. Банкет у доктора Фауста, причем вся выставленная снедь превращается в разные курьезные штуки.

5. Из паштета появляются и летают по воздуху люди, собаки, кошки и другие животные.

6. Прилетает огнедышащий ворон и предрекает Фаусту смерть.

7. Наконец, Фауста уносят духи.

8. Показан будет вид ада с превосходным фейерверком.

После этого все главное действие повторяется теневыми картинами, зрелище редкостное и бесспорно заслуживающее двойкой платы. При этом будет еще маскарад из шести персон: испанец, два фокусника, школьный учитель, крестьянин и крестьянка, каковые особо потешно плясать будут.

После этого представлена будет отличная и веселая пьеса, переведенная с французского языка на немецкий под названием: Муж, обиженный своей женой, или Жорж Данден {1}.

Так как сегодня без сомнения последнее представление, то задние места стоят не дороже 8 грошей, к сведению зрителей! Представление будет происходить в доме покойного капитана Ниссена, на Длинной улице. Начало ровно в 3 часа.

Кто прочел, скажи другим.

[Афиша труппы саксонских верхненемецких комедиантов].

11

14 ноября 1696 года разрешили въезд немецким комедиантам. 16-го они Базель начали играть, было их всего 12 персон, очень хороши были костюмы. Маркграф 1696. Баден-Дурлахский и его двор посещали представления каждый день.

Когда эти комедианты 24-го того же месяца представляли "Доктора Фауста" и играли его как трагедию с ужасами, случилось, что после окончания сей трагедии несколько старшин цеха ткачей пригласили арлекина на пирушку в здание цеха, что возле складского дома, где происходили представления, и когда после обильного угощения арлекин собрался идти домой и стал спускаться с лестницы, он оступился и полетел вниз головой, сильно повредив себе череп. Снесли его на квартиру, перевязали, уложили в постель, но к утру он скончался. Отсюда явствует, что представление столь богопротивных комедий безнаказанным не остается.

[Из рукописей хроники Шеррера].

12

В 1698 году в Гамбурге в одном балагане на Большом новом рынке были Гамбург выставлены механические фигуры, каковые говорить умели и к тому же большими 1698. позитурами превосходные действия, например "Жизнь и смерть Фауста", показывали.

13

Октябрь 1703 года.

В том же месяце ди Скио было вновь разрешено давать свои представления Берлин в Берлинской ратуше, причем ему было сделано вторичное предупреждение о 1703. недопустимости чего бы то ни было непристойного или предосудительного.

Однако, несмотря на это, духовное управление здешними церквами (во главе которого стоял тогда знаменитый доктор Шпенер, который собственно и подписал прошение и хлопотал по этому делу, особенно перед министром фон Фуксом) сочло своим долгом подать в высокие инстанции жалобу на то, что "когда в прошлые годы в резиденции приезжали различные общества комедиантов и представляли свои пьесы в Берлинской ратуше, дозволенные к представлению комедии никогда не проходили без оскорбления нравственности. Поскольку в них показывали шутовские выходки шутейных персон и пикельхерингов и разные способствующие соблазну любовные истории, а главное, поскольку в не раз исполнявшейся трагедии о докторе Фаусте показано было настоящее заклинание бесов, коих выпускали на сцену, и кощунственное отречение от бога во имя нечистого, то многие в нашем городе либо открыто негодовали, либо вместе с подателями жалобы глубоко скорбели и тяжко вздыхали".

По каковым причинам они и ходатайствовали о полном запрещении подобного бесчинства.

По высочайшему повелению немедленно было произведено расследование этого дела, после чего управлению было сообщено, что "на те пьесы, о предосудительности коих писалось, уже наложен запрет. Что же касается остальных, то в столь большом столичном городе, как Берлин, начисто запретить всякие театральные постановки не представляется возможным. Отныне, однако, самое пристальное внимание будет обращено на то, чтобы не допускалось ничего, что противоречило бы морали, благонравию и в особенности благочестию".

14

22 июля в послеобеденное время в театре было представление под Вена заглавием "Жизнь и смерть доктора Фауста". Между прочим, вышел повар, 1715. который извлек из своего мешка все, что относится до обеда: стол, стулья, блюда с кушаньями и пр. "

[Из "Описания путешествия в Вену" монаха

минорита Георга Кенига из Солотурна].

15

Только простонародье носится еще с "Доктором Фаустом" и прочими 1728. подобными книгами, от чтения которых их со временем тоже отучат. Только бродячие актеры играют еще пьесы, в которых можно увидеть, как колдуны в смехотворном облачении чертят знаки, круги и фигуры, бормоча при этом заклинания и нелепые магические формулы.

[Готшед].

16

В субботу сего 9 июня в его императорского и королевского католического Вена величества привилегированном театре возле Каринтских ворот в первый раз 1730. представлен будет "Доктор Фауст", переделанный на манер немецких комедий, английских пантомим и итальянских опер.

Пьеса эта до сего дня в таком виде еще никогда показана не была и благодаря многим театральным механизмам и несравненным декорациям особо смотрения достойна.

[Объявление о балете "Доктор Фауст"].

17

С милостивого дозволения властей придворные комедианты короля Гамбург Польского, курфюрста Саксонского, великого князя Брауншвейгского, 1738. Люнебургского, Вольфенбюттельского, а ныне также и великого князя Шлезвиг-Гольштинского сегодня представлять будут немецкую пьесу под названием:

Преступная жизнь и ужасающая смерть

всемирно известного архиколдуна

доктора Иоганна Фауста

Показано будет помимо прочего:

Большая терраса перед подземным дворцом Плутона на реках Лета и Ахерон. По реке плывет челн, управляемый Хароном, а навстречу ему на огненном драконе летит Плутон, за которым следует весь его придворный штат духов.

Кабинет и библиотека доктора Фауста. Приятный небесный дух поет под нежную музыку следующую трогательную арию:

Фауст, ты на что решился?

Что творишь ты и зачем?

Или разума лишился

И не думаешь совсем.

Что придется тебе, друг.

Стать добычей вечных мук?

Иль греха милей услада,

Чем спасение души?

К обреченным детям ада

В ослепленьи не спеши.

Ад кромешный, разве он

Лучше, чем небесный трон?

Что спастись тебе поможет?

Ах, взгляни на небеса.

Дождь смягчит тебя, быть может,

Как целебная роса.

Сердце гордое смири,

В рай дорогу избери.

Прилетает ворон и уносит контракт, собственноручно подписанный Фаустом.

Гансвурст попадает невзначай в волшебный круг доктора Фауста. Он не может сойти с места, пока не догадывается снять сапоги. Сапоги весело пляшут друг с другом.

У самонадеянного придворного, посмеявшегося над Фаустом, вырастают большие рога на лбу.

Свидетельства о постановке народной драмы и кукольной комедии 727

Крестьянин покупает у доктора Фауста лошадь, но, когда он на нее вскакивает, она превращается в пучок сена. Крестьянин хочет призвать доктора Фауста к ответу. Фауст притворяется спящим, крестьянин тормошит его и вырывает ему ногу.

Гансвурст хочет разбогатеть, и, чтобы потешить его, Мефистофель вызывает золотой дождь.

Елена Прекрасная поет под приятную музыку арию, весьма неприятную для доктора Фауста, ибо она извещает его о близкой гибели.

Доктор Фауст прощается со своим фамулусом Кристофом Вагнером. Гансвурст удирает, и духи уносят доктора Фауста при искусном фейерверке.

На сцене снова подземный дворец Плутона. Фурии окружают доктора Фауста и пляшут от радости, что заполучили его в свои владения.

Остальное зрителям будет приятнее посмотреть, чем прочесть на афише.

Начало в половине пятого в так называемом Оперном театре на Гусином рынке в Гамбурге. Плата с персоны в ложах первого яруса 2 марки, второго яруса 1 марка 8 шиллингов, в партере 1 марка, а на галерее или на последнем месте 8 шиллингов.

Понедельник 7 июля 1738 года.

Иоганн Нейбер.

18

а

Гансвурст выходит на сцену в своей чародейской мантии. Хозяин говорит: До 1739. "Ну, Гансвурст, повеселись, ведь час твой на исходе". В ответ на "то Гансвурст весело прыгает по сцене. Затем хозяин предупреждает: "Черт идет", - и Гансвурст молниеносно прячется в свою волшебную мантию, так что его совсем не видно. Когда же хозяин говорит: "Все в порядке, он ушел", собачка снова начинает прыгать и танцевать. Но хозяин повторяет: "Он идет", - и Гансвурст мгновенно исчезает.

[Из "Описания путешествия" Рудольфа Ланга.

дрессировщика собак].

б

Она изображает доктора Фауста

На задних лапках в круг магический вступает.

Заслышав: - Черт идет! - сейчас же удирает.

[Из уведомления Рудольфа Ланга].

19

В октябре 1739 "под дирекцией знаменитого силача Иоганна фон Экенберга" Гамбург выступали на Фулентвите "привилегированные его величеством королем прусским 1739. придворные комедианты, канатоходцы, вольтижеры и воздушные гимнасты и показывались большие итальянские живые теневые картины"...

Кроме акробатических номеров, Экенберг показывал в Гамбурге теневые картины, пантомимы с живыми исполнителями и комедии, среди которых был и "Доктор Фауст" - образец бессмыслицы и нелепой фантастики. В ней можно было увидеть, как духи тьмы мучают доктора Фауста в аду, терзают и жгут его раскаленными щипцами, а "подземные духи поднимают его слугу Гансвурста в воздух и за чрезмерную дерзость разрывают живьем в клочья". Жуткое, надо думать, было зрелище!

Жуть до дрожи или смех до упаду, или и то и другое вместе, вот что нравилось тогда.

20

Верующие подали жалобу на то, что Гильфердинг "представлял истории из Кенигсберг Библии на мирской лад и, поминая всуе имя божие, дозволял читать на театре 1740. настоящие молитвы и вывел на сцене человека, который заключает союз с дьяволом, и при этом по всей форме отрекается от родителей, крещения, религии и господа бога".

21

С милостивого дозволения благороднейшего и мудрейшего магистрата Франкфуртприбывшие сюда верхненемецкие комедианты сегодня, во вторник, представят на-Майне экстраординарно интригующее, вполне совершенное моральное государственное 1742. действие, под названием:

Ex doctrina interitus

Пагубная ученость, показанная на примере постыдной и ужасающей смерти всему миру известного архиколдуна

доктора Иоганна Фауста

В ней же Гансвурст как терзаемый духами странник, злосчастный слуга и простоватый ночной сторож.

Уведомление

Хотя действие это уже было здесь показано, зрителей заверяют, что сегодня оно будет представлено с совершенно особым убранством, машинами и ариями.

Мораль сего действия заключается в том, что справедливое провидение до поры до времени терпит, но зато тем строже потом наказует. В действии танцуют; при нем балет и, если позволит время, веселая заключительная комедия.

Начало будет в 6 часов в Большой Боккенгеймской улице.

Тут же можно нанять ложу на год, месяц, неделю, а также на одни день.

22

С милостивого дозволения благороднейшего и мудрейшего магистрата Франкфуртприбывшие сюда верхненемецкие комедианты сегодня опять открывают свой театр на-Майне и на таковом представлять будут хотя уже известную, но от того не менее 1742. любимую трагедию под названием "Ex doctrine interitus" или "Пагубная ученость", о жизни и отчаянной смерти доктора Иоганна Фауста. В ней же Гансвурст, преследуемый разными духами фамулус.

Особые виды, имеющие быть представленными:

1. По воздуху летит дракон с восседающим на нем Плутоном.

2. Гансвурст попадает в Фаустов заколдованный круг, и его преследуют духи.

3. Мефистофель влетает по воздуху в комнату Фауста.

4. Фауст показывает герцогу Пармскому следующее: муки Тантала, затем коршуна Тития, затем камень Сизифа, затем смерть Помпея.

5. Женщина превращается в фурию на глазах у всех.

6. Балет духов, во время которого фурии разрывают Фауста на куски.

В заключение балет и веселая комедия.

NB. Уведомляем, что за вход платить будут:

В партере всего по 6 баценов.

Во втором месте по 4 бацена.

В третьем по 2 бацена.

Начало объявляется в 4 часа, чтоб начать ровно в 5 и кончить не позднее как в 8 часов.

Начало ровно в 5 часов в большом новом помещении на Боккенгеймской улице. NB. Ложи сдаются на месяц, на неделю или на один день. И при каждой ложе имеется капельдинер.

23

С милостивого дозволения благороднейшего и мудрейшего магистрата Франкфуртприбывшие сюда верхненемецкие комедианты сегодня, во вторник, сыграют до на-Майне сего дня никогда нами не игранную, от начала до конца увеселительную пьесу с 1742. пением и прекрасными декорациями под заглавием:

Преступная жизнь и злополучная,

весьма устрашающая кончина

Иоганна Кристофа Вагнера

некогда фамулуса Фауста и его преемника в магии

В ней же Гансвурст, злополучный дорожный спутник и слуга Вагнера, терзаемый различными духами.

Уведомление

Вправду ли был такой доктор Фауст in Rerum natura {В природе вещей (т. е. в действительности) (лат.).} или история эта вымышлена, о том мы рассуждать не будем, но только покажем воочию на пользу зрителя справедливую кару, постигающую людей за подобный образ жизни.

Сегодня на театре предстанет Фаустов слуга, Кристоф Вагнер, каковой после смерти хозяина, книг его магических начитавшись, с адским духом контракт заключает, различные чародейства совершает и в конце концов плохо кончает.

NB. Вагнера играть будет особа женского пола.

Особо примечательные картины:

1. Театр превращается в страшную огненную адскую пасть, где Фауст мучениям адским подвергается.

2. Вагнеру во сне является Фауст как владыка подземного мира.

3. Вагнер заклинает духов, и они появляются из воздуха и земли.

4. Вагнер пирует со студентами и чарами вызывает из земли превосходный паштет огромной величины, каковой на глазах у всех разрезают и из него вынимают различные вещи.

5. Стол, за которым они сидят, пробуравливают, и из отверстия бьет обильной струей вино.

6. Крестьянская девушка на глазах у всех превращается в дерево.

NB. Это изобретение особо примечательно.

7. Гансвурст стреляет в духа и, полагая, что уложил его насмерть, кладет в гроб. Тот, оборачивается сначала собакой, а затем Гансвурстовой милой.

8. Следует злосчастный конец Вагнера, каковой в гробу летит по воздуху.

NB. Примадонна наша всячески старания приложит как в образе веселого парня из Иены, так и в прекрасных ариях.

В пьесе есть танцы, после нее балет, а в конце будет представлена веселая комедия.

Начало в 6 часов на Большой Боккенгеймской улице. Ложи сдаются на месяц, на неделю или на один день.

24

2 августа труппа госпожи Шредер давала "Доктора Фауста" с отмечавшейся Гамбург в афише частой переменой места действия, с пением и с гансвурстиадами. В 1742. самом конце черти уносили Фауста "при очень затейливом фейерверке", после чего был показан "балет фурий во дворце Плутона".

25

В 1746 году общество Шуха {1} давало в Майнце импровизированную пьесу Майнц {2} о Фаусте. 1746.

26

В январе 1746 года высочайше привилегированные Бранденбургского, Гамбург Байрейтского, Онольцбахского двора верхненемецкие комедианты давали 1746. представление на подмостках на Новом рынке. Искусство этих привилегированных водителей марионеток должно было иметь успех и вызвать сенсацию, так как оно соответствовало духу времени. Фантастические приключения, картины, ослепительные для глаз и оглушительные для слуха, наличествовали в необычном числе. Афиши, составленные в привычном тоне базарной рекламы, сообщали, например, что будет представлена "История мнимого архиколдуна д-ра Иоганна Фауста" со следующей моралью (ибо кукольники любят выступать в роли защитников морали на сцене):

Стал чародеем Фауст, пав жертвою гордыни,

И в преисподнюю за то низвергнут был.

Об этом твердо помни, слабый грешник, ныне,

Чтоб гнусный Люцифер тебя не соблазнил.

При этом добавлено было в виде примечания: "Трагедия эта играется нами без тех ужасов, которые показываются другими, и каждый будет смотреть ее с удовольствием". В другой раз восхвалялись скромные увеселения Гансвурста, одинаково приятные для зрения и для слуха.

27

В театре китайских: теней {1} братья Лобе поставили доктора Фауста как После волшебную пьесу, заканчивающуюся тем, что дьявол уносит Фауста. 1746.

28

С милостивого дозволения высоких городских властей привилегированные Нюрнберг немецкие комедианты курфюрста Баварского {1} откроют свой прекрасно 1748. освещенный и снабженный многими новшествами и машинами театр, на каковом представлять будут достойные смотрения трагедии, пристойные комедии, веселые бурлески и галантные оперетты в манере Берни {2} с их веселым мужицким Гансвурстом.

Сегодня, во вторник 17 сентября 1748 года, имеет быть представлена "Совращенная женолюбием мудрость", о распутной жизни и ужасающей смерти знаменитого а_р_х_и_к_о_л_д_у_н_а И_о_г_а_н_н_а Ф_а_у_с_т_а. С Гансвурстом: 1) неудачливым путешественником, 2) смехотворным фамулусом, 3) обманутым воздухоплавателем, 4) обманывающим фокусником, 5) неопытным колдуном, 6) обманутым кладоискателем и 7) опасливым ночным сторожем.

Уведомление

Полагаем, что сия известная материя была уже играна какими-либо обществами комедиантов, однако мы заверяем, что нынче на театре повторяется только материя, но ни одна сцена не будет совпадать с другими представлениями: приложены всяческие старания, чтобы избежать жуткого, отвратительного и всего того, что украшению театра способствовать не может; пьеса сия сделана и поставлена совсем по-новому; так что мы надеемся доставить ею удовольствие всем.

Представление завершается весьма забавной заключительной комедией.

Покорнейше извещаем, что еще показаны будут всего только 3 комедии, и на этой неделе все будет закончено.

Представления состоятся в помещении Оперного театра на Площади св. Лаврентия, начало в 4 часа, плата за вход в первую галерею 20 крейцеров, в партер 10 крейцеров, в верхнюю галерею 4 крейцера {3}.

29

8 января 1749 года - пантомима "Арлекин как Фауст". Гамбург

Эта новая пантомима, соединяющая старый фарс о докторе Фаусте с 1749. арлекинадой, отличалась обилием волшебных превращений и частой сменой декораций.

В конце - оглушительно шумная сцена в аду, утопавшем в огне и пламени.

30

28 мая в пользу Гамбургской городской больницы ставили пантомиму Гамбург "Арлекин как слуга Фауста", пьеску "Графиня-садовница" и балет 1749. "Бал-маскарад".

29-го состоялось повторение в пользу дирекции.

31

Я знаю вашего знаменитого доктора Фауста только как героя комедии, 1767. которую представляют во всех землях вашего государства. В этой комедии ваш доктор Фауст поддерживает постоянную связь с дьяволом, пишет ему письма, которые на веревочке путешествуют по воздуху, и получает ответы на них. В каждом акте происходят чудеса, а в конце пьесы Фауста уносит дьявол. Говорят, что родиной его была Швабия и что жил он при императоре Максимилиане I.

Не думаю, чтобы от Максимилиана он получил больше благ, чем от другого хозяина своего - дьявола.

Вольтер.

32

Только в первых числах февраля 1765 года в Любек вновь приехала Любек странствующая труппа немецких комедиантов со своей феспидовой повозкой {1}, 1765. 4 февраля, в понедельник, у них шла "Удивительная жизнь, а также ужасающая смерть всемирно известного архиколдуна доктора Иоганна Фауста, пьеса в 5 действиях с прологом и балетом фурий". В качестве заключительной комедии были представлены "Любекские нравы" {2} - дерзость, неслыханная для Любека!

33

а

С милостивого дозволения благороднейшего и мудрейшего магистрата Франкфуртвольного имперского и торгового города Франкфурта сегодня откроется вновь на-Майне выстроенный театр под управлением директора и антрепренера Иосифа Курца. 1767.

Представлена имеет быть сегодня хотя и весьма старая, всему миру известная, не раз показанная и на всякий манер уже виденная большая комедия с машинами, каковая, однако, нами сегодня на вовсе новый, у других комедиантов не виданный манер представлена будет, под названием "In doctrina interitus" или "Распутная жизнь и ужасающая смерть всемирно прославленного и всякому хорошо известного архиколдуна доктора Иоганна Фауста, профессора теологии в Виттенберге".

Согласно изречению

Multi de stygia sine fronte palude jocantur,

Sed vereor fiat, ne jocus isle focus.

что значит:

Над адом дерзкие готовы посмеяться,

Покуда в горький плач смешки не обратятся.

В ней же выступает К_p_и_с_п_и_н, выгнанный студент-фамулус, духами донимаемый путешественник, умученный спутник Мефистофеля, злополучный воздухоплаватель, забавный плательщик своим должникам, неученый колдун и дурашливый ночной сторож.

Ниже перечисляются особые декорации, машины, превращения и представления:

1. Ученое рассуждение Фауста в его кабинете о предпочтительности микромантии или теологии.

2. Удивительное заклинание, производимое Фаустом в лесу в ночное время, причем под громы и молнии являются адские чудовища, духи, фурии и среди них Мефистофель.

3. Забавные проделки Криспина с духами в волшебном кругу, начертанном Фаустом.

4. Фауст заключает с адом необычайный контракт, который уносит ворон, летящий по воздуху.

5. Криспин из любопытства открывает в библиотеке доктора Фауста одну из книг, откуда вылезает множество чертенят.

6. Путешествие Фауста и Мефистофеля по воздуху.

7. Мефистофель расплачивается с Криспином золотым дождем из пылающих огней.

8. Фауст показывает при дворе герцога Пармского различные смотрения достойные картины из библейской и светской истории, а именно: - 1) Как Юдифь отсекает голову спящему в шатре Олоферну.

2) Как Далила похищает у могучего Самсона прядь волос и филистимляне одолевают Самсона.

3) Терзания Тития, внутренности которого выклевывают вороны.

4) Лагерь Голиафа, которого одолевает маленький Давид камнем, брошенным из пращи.

5) Разрушение Иерусалима, зрелище особо разительное.

9. Фауст веселится с придворными советниками герцога Пармского и волшебством вызывает большие рога на лбу одного из них.

10. Показано будет кладбище или место погребения со многими эпитафиями и надгробными надписями. Фауст хочет выкопать из земли останки своего покойного отца, чтобы святотатственно употребить их на колдовство, но является дух отца и призывает его к покаянию.

11. Фауст раскаивается, но Мефистофель вновь соблазняет его всяким наваждением, причем печальное кладбище превращается в веселый сад.

12. Фауст понимает, наконец, что дьявол его обманывает, но слишком поздно: приятный увеселительный сад превращается в зияющий ад; впавший в отчаяние Фауст произносит отчаянную речь в стихах, после чего под громы и молнии за ним являются фурии.

13. Балет фурий.

14. Мефистофель тащит Фауста в пропасть ада, при этом фейерверк.

15. Представление завершается большим фейерверком. Цены на места обычные. Начало имеет быть точно в 6 часов.

NB. В театр во время репетиции и представления никто, ни за деньги, ни бесплатно, допущен быть не может.

б

Жалоба в магистрат г. Франкфурта

Высокородные, высокоблагородные, высокоученые, благомудрые

и высокомудрые, высокочтимые и глубокоуважаемые государи.

Так как театральный антрепренер фон Курц на прошлой неделе играл комедию, на печатной афише коей стоит: "Распутная жизнь и ужасающая смерть всемирно прославленного и всякому хорошо известного архиколдуна доктора Фауста, профессора теологии в Виттенберге", название же сие содержит грубую ложь и бессовестную клевету на один из лучших и старейших университетов нашей евангелической церкви, то настоящим мы обращаемся к Вашим высокородиям с нижайшей просьбой потребовать от вышеуказанного Курца публичного опровержения и сделать ему суровейшее представление и внушение за проявленную им дерзость. Мы не сомневаемся в том, что Ваши высокородия, являясь христианской властью и евангелическим имперским чином, благосклонно отнесутся "к нашему ходатайству и удовлетворят нашу просьбу. Остаемся, призывая благословение божие на Ваши головы, с подобающим почтением

покорнейшими слугами Ваших высокородий.

Франкфуртское евангелическое духовенство в полном составе.

Франкфурт-на-Майне 21 октября 1767 года.

(Принято в собрании).

в

В ответ на это высокочтимый господин бургомистр приказал театральному антрепренеру опубликовать опровержение, что он и выполнил на следующий день, поместив на печатной афише следующее добавление:

"NB NB NB. В двух последних объявлениях о докторе Фаусте нами по недомыслию к этому имени было прибавлено звание профессора теологии в Виттенберге, тогда как эта история не что иное, как старинное театральное сочинение. По всемилостивейшему приказу. Настоящим это измышление опровергается, и мы спешим по собственной воле заявить, что ни в коей мере не намеревались оскорбить сие высокое звание или выдать сию басню за истину, а желанием нашим было лишь показать, насколько вкусы немецкого театра, к чести его будь сказано, ныне отличаются от прежних времен".

34

О труппе Курца

а

От Курца Шредер никогда не слышал ни одной непристойности, но другим актерам он этого не возбранял, - Кеппе, например, который в роли слуги должен был нести фонарь перед господином Фаустом, держал его за спиной пониже пояса, объясняя, что делает это, "чтобы сразу раздуть пламя, если оно потухнет от ветра".

б

Грюнберг был неоценим в импровизированных пьесах, которые итальянцы называют commedia dell' arte, тогда как разученные пьесы называются у них характерными.

Он был образован, понимал в науках, умел применять свои знания и увлекать зрителей своей обаятельной игрой, даже тогда, когда ему. нужно было только выиграть время для какой-либо неожиданной смены, декораций. Никогда он не повторялся. Сколько бы раз он ни играл доктора Фауста, ему всегда удавалось вставлять какие-нибудь новые рассуждения о магии, и всегда зрителям, и даже самому Шредеру, хотелось, чтобы он говорил еще и еще.

Нельзя представить себе ничего более потрясающего, так считал Шредер, чем одна из сцен этой по своему сюжету никогда не устаревающей трагедии. После того как все попытки спастись из когтей дьявола или обрести над ним неограниченную власть оказались безуспешными, отчаявшийся Фауст находит в каббале указание на чудовищное, но единственно спасительное средство: для этого он должен вырвать сердце из груди своего недавно скончавшегося от горя отца. Фауст хватается за эту страшную возможность. Он уже на кладбище, он разрывает могилу, он вот-вот уже совершит свое вопиющее святотатство, как вдруг мертвец встает из гроба, предает противоестественного сына проклятию, и Фауст падает, потеряв сознание.

35

а

Так я и знал! Не миновать было доктору Фаусту воскрешения в Лейпциге. Лейпциг Название слишком заманчиво, а господин Везер слишком хороший директор, чтобы 1770. упустить такой случай выманить деньги у наших любителей театра.

Обмана ищет этот мир.

Пусть будет он обманут.

И вот доктор Фауст снова на сцене, правда не в бурлеске под этим названием, что было бы уже слишком, а в пантомиме. Фауст не обманул надежд Везера. Первое представление, состоявшееся 14 февраля, прошло с невероятным успехом, и, как мне говорили, Фауста ставили и 16-го 18-го. Куммер действительно превосходно изображал отчаяние Фауста, и это помогло мне вытерпеть кривлянье остальных.

б

15 мая опять шел "Доктор Фауст" с новыми пражскими дополнениями.

В утешение господину Везеру должен сказать, что в моих руках находится следующая английская пьеса: Драматическое действие под заглавием Некроманты, или Арлекин - доктор Фауст, из репертуара Королевского театра в Линкольнсиннфильде. 9-е издание, Лондон, 1768.

После Фауста шла заключительная комедия "Недоумевающий, или глупость от любви", автором которой был опять-таки Улих.

Зигмунд фон Швейгерхаузен.

36

Привожу здесь названия пантомим, которые за это время были показаны в Гамург театре Никколини, поскольку я нигде в печати не нашел их. 1771-1773.

Доктор Фауст:

1772 12, 16, 19, 22, 29 октября, 1 ноября.

1773, 22, 23 февраля.

37

Dernier jour du docteur Jean Faust.

Pantomime, dressee sur un plan allemand {1} d'un de nos amateurs du Вена theatre, representee par des Enfants au theatre Imp. et Royal. 1779.

Сие означает:

Последний день Фауста, пантомима, составленная по плану одного здешнего любителя театра и имеющая быть представленною юными воспитанниками его императорского и королевского величества театра.

Под этим заглавием в Вене у театрального администратора появился в 1779 году на французском и немецком языке сценарий пантомимы, в основу которого была положена история Фауста. Любителем театра, написавшим сценарий, был веймарский советник господин Иоганн Фридрих Шмидт, переехавший на жительство в Вену в 1777 году. Автор программы был г. Лаудес. Действие пантомимы происходит в тот день, когда истекает срок контракта между Фаустом и Мефистофелем. Последний изо всех сил старается в этот день обольстить Фауста, чтобы сохранить власть над ним.

Пантомима состоит из двух актов.

В первом Арлекин, слуга Фауста, собирается тоже заняться колдовством и едва не погибает, но Фауст успевает спасти его. Фауст в унынии, он решает отказаться от прежней жизни и засыпает глубоким сном. Ему являются видения Добродетели и Порока, которые вступают в борьбу за него. Он просыпается и объявляет Мефистофелю о своем намерении изменить образ жизни и нарушить договор. Мефистофель пытается соблазнить его плясками и красивыми женщинами.

Во втором акте Фауст вызывает дух своего отца. Мефистофель развлекает Фауста зрелищем свадебного пира некоей призрачной принцессы.

В то время как Фауст наслаждается этим видением, сцена постепенно погружается в темноту. Мефистофель удалился. Из земли появляется фурия с огненным щитом; она подходит к Фаусту и показывает ему начертанные на щите слова: "Твой час пробил". Словно громом пораженный, Фауст закутывается в свой плащ. Все разбегаются. Театр превращается в ад. Фурия бросает щит и направляется в глубину театра, где в ожидании Фауста собрались духи ада. Тут появляются из земли еще четыре фурии. Все пять окружают еще живого Фауста, терзают, рвут, швыряют и таскают его по полу и, наконец, достаточно долго промучив, сбрасывают в отверстую пропасть. Вспыхивает яркое пламя, которое скрывает несчастного.

[Зигмунд фон Бибра].

38

Когда я увидел на афише Имя доктора Фауста, старого знакомого моей Аугсбург юности, с которым я и до сих пор с удовольствием встречаюсь, если удается 1781. повидать его без особых трудов, я вошел.