Легенда озера Гранд

ГЛАВА ПЯТАЯ

Рэйчел намазала на хлеб клубничный джем. Что это за мужчина, который ест сандвичи с арахисовым маслом, джемом и бананами? Она сложила два куска хлеба вместе и разрезала их на четыре треугольника. Николас ненавидит сандвичи, разрезанные на маленькие треугольники. Он называет их девчоночьими сандвичами. А как, по его мнению, можно назвать сандвичи с арахисовым маслом, джемом и бананами? Едой для настоящего мужчины?

Целовать женщину так, что она сходит с ума, — это основной его капитал.

Вероятно, он ожидал, что она сбежит домой. Именно этим, несомненно, объяснялось его надоедливое брюзжание, поскольку она уезжать не собиралась. До тех пор, пока он не согласится взяться за расследование. Когда Рэйчел Стюарт чего-то хотела, она становилась водой, которая точит камень.

Она поставила тарелку с сандвичами на столик перед Николасом, и тут зазвонил телефон. Не обращая внимания на брезгливый взгляд, который он бросил на сандвичи, она направилась к телефону.

— Если ты его убила, — без предисловия сказала Дайана, — утопи тело в озере Грэнби. Оно больше озера Гранд и глубже, чем водохранилище в Тенистых горах.

Рэйчел рассмеялась.

— Он просто золото, — ответила она, прекрасно понимая, что Николас может ее услышать.

— Ты разбила ему голову каминной кочергой, да?

— Он рядом. Ты можешь с ним поговорить. — Рэйчел отнесла телефон Николасу.

Он мрачно посмотрел на нее и на телефон.

— Кто там?

— Дайана.

— Скажите моей любящей сестре, что мне не о чем говорить с ней, пока она не приедет сюда с извинениями за свое грязное мошенничество и не заберет меня домой.

— Забудь об этом, — донесся из трубки четкий голос Дайаны.

Увидев кислое выражение лица Николаса, Рэйчел убрала телефон подальше от него, пока он не выдрал шнур из стены.

— Я предупреждала тебя, что он невыносим, — сказала Дайана в ухо Рэйчел. — Если ты больше не в состоянии это выносить, я поищу кого-нибудь другого, кто мог бы быть лакеем.

— Нет, все прекрасно, — быстро ответила Рэйчел. Этого она меньше всего хотела. — Временами он бывает раздражительным, но я не обижаюсь. Я знаю, что у него сильные боли.

— Нет! — завопила Дайана. — Только не говори мне, что ты в него влюбилась!

— Конечно, нет.

— Он — пиранья, а ты — маленькая гуппи. О, Рэйчел, что я натворила! Когда ты была маленькой, ты носила трусики, на которых были вышиты дни недели?

— Да, а при чем тут…

— У Ника по женщине на каждый день недели. То есть я очень люблю своего братца и знаю, что его считают классным, но не закрываю глаза на его недостатки. Он не способен связывать себя обязательствами. Ты предназначена быть женой и матерью, а не украшением на руке у Ника по воскресеньям в два часа дня или в другое время, когда он впишет тебя в свою светскую программу. Поверь мне, Рэйчел, Ник — не твой тип. Ты милая, и добрая, и нежная, и… о, черт и еще раз черт. Эти твои рыжие волосы…

— О чем ты говоришь?

— Он встречался с блондинками, шатенками, брюнетками и женщинами с выгоревшими на солнце волосами, возможно, даже седыми, но не думаю, что он когда-либо встречался с рыжеволосыми. Почему я об этом не подумала? Если он не довел тебя до самоубийства, значит, он положил на тебя глаз. Я готова убить себя за то, что втянула тебя в эту авантюру.

— Ты меня никуда не втягивала, — твердо сказала Рэйчел. — Можешь мне поверить, я сумею о себе позаботиться.

— Если Ник положил глаз на женщину, она пропала.

— Что должен сделать человек, чтобы ему принесли что-нибудь попить? — проревел из-за стола Ник.

— Дайана, я должна идти. — Беспокоясь, что Ник открыто слушает их разговор, Рэйчел тщательно подбирала слова. — Не переживай. Все прекрасно. — (Ник что-то прорычал за ее спиной.) — Нужно идти. Пока. — Рэйчел повесила трубку, не слушая вопросов Дайаны.

Николас откинулся на спинку кресла.

— Вы должны прислушаться к Дайане.

Откуда он узнал, что она сказала?

— И утопить ваше тело в озере Грэнби? Учитывая мое отношение к лодкам и воде, как бы я вас туда доставила?

— Она предупреждала, чтобы вы держались от меня подальше, не так ли?

— Я не нуждаюсь в этом предупреждении, поскольку не испытываю к вам личного интереса. Все, что мне от вас нужно, — это ваши способности детектива.

— Вы считали, что можете заразиться ими от меня через поцелуи?

— Это вы меня целовали.

— Вы меня тоже целовали. Добровольно.

Никогда не сдавайся, говорила ей опытная, пожилая учительница. Никогда не позволяй им думать, что они одержали верх.

— И я получила огромное удовольствие. Вы превосходно целуетесь. За этот поцелуй я бы поставила вам пять с плюсом.

— А я бы поставил вам два с минусом.

— Вам нужно выпить чего-нибудь. Стакан холодного молока.

— Я хочу колу.

— Молоко восстанавливает кости.

— Допустим, я сказал «два с минусом», потому что вам не хватает опыта, но, принимая во внимание энтузиазм, который вы вложили в этот поцелуй, я мог бы повысить вам оценку, скажем, до четырех с плюсом.

Румянец залил ее щеки.

— Вы все-таки получите молоко. Оно в самом деле хорошо влияет на кости.

— Не впадайте в заблуждение, что верховодите здесь вы. Когда я прошу стакан колы, я хочу стакан колы. — Он потер плечо. — Понятно?

Она почувствовала искреннее раскаяние.

— Что, болит плечо? — сочувственно спросила она.

— Не надо меня опекать. Я не ваш ученик. — Он явно был настроен на драку.

— Если бы вы были моим учеником, я бы давным-давно отправила вас в кабинет к директору. — Рэйчел не могла вспомнить, когда она последний раз выгоняла ребенка из класса за плохое поведение, не сумев справиться с ним. — Но вы сварливый взрослый мужчина, который считает слабостью признаться, что он сильно страдает от боли, поэтому вымещает свое дурное настроение на мне.

— Вы можете уйти в любое время, мисс Стюарт.

— Вряд ли, мистер Бонелли. — Она пошла в кухню за напитком, а вернувшись, сказала: — Если вы хотите от меня избавиться, возьмитесь за расследование преступления, в котором был обвинен мой отец.

— Вряд ли, — огрызнулся он в ответ.

— Bonappetii[3]. — Она со стуком поставила перед ним стакан. Без сомнения, только звонок во входную дверь спас ее, иначе стакан с холодным молоком полетел бы ей в лицо.

На верхней ступеньке крыльца стоял Иен, а рядом с ним еще один мальчик.

— Привет, Рэйчел.

— Привет. — Рэйчел посмотрела вниз на слегка уменьшенную и более круглощекую копию Иена, улыбавшуюся ей редкозубой улыбкой. — А ты, наверное, Эрик, брат Иена?

— Видишь, она знает, кто ты такой, а я ей не говорил, — с триумфом сказал Иен. — Я тебе говорил: Ник и Куколка — они сыщики. — Он угрожающе посмотрел на брата: — Ты должен называть ее Рэйчел. Ник зовет ее Куколкой, потому что она его, ну, как по телевизору. Она его мордашка, малышка. Рэйчел, что сказал Ник, ты его кто? — простодушно обратился он к ней за помощью.

— Милашка секретарь. — Конечно, Николас уловил каждое слово из их разговора. Рэйчел услышала, как он встает из-за стола. — А в чем дело? Только не говори мне, что твой позорный, избалованный приятель из собачьего племени снова исчез в неизвестном направлении.

На лице Иена появилось удивленное выражение.

— А, ты имеешь в виду Скотта. Нет, я пришел по другому делу, — гордо сказал он. — У Молли проблема. Нам нужно поговорить с Ником. — Он вытолкнул вперед маленькую девочку.

Рэйчел ее сперва не заметила, поскольку та спряталась за спиной Иена. По виду ей было лет пять.

— Здравствуй, Молли.

Девочка бросила на Рэйчел быстрый взгляд из-под опущенных ресниц.

— Нужен детектив, — пропищал Эрик. — Кристал пропала.

Рот у малышки скривился, а ее карие глаза наполнились слезами.

— Эрик! — прикрикнул Иен. — Ты болван! Теперь она снова разревется. Лучше бы я оставил тебя на улице вместе со Скотти.

— Скотти? — Нескладный щенок мчался из-за угла дома навстречу Рэйчел, громко лая от восторга. Не сумев вовремя притормозить, Скотти пролетел по ступенькам прямо на нее. Дети бросились врассыпную. Рэйчел сняла со своих плеч две огромные грязные лапы. — Убирайся. — Скотти стал энергично отряхиваться, затем вылизал Рэйчел лицо и, оскалив морду в щенячьей улыбке, запрыгал вокруг нее, виляя хвостом. Вслед за детьми он потрусил в гостиную.

— Ну, так что там за дело? — обратился Николас к Иену. — Я вроде бы объяснил тебе, что нахожусь сейчас в отпуске на лечении и не работаю детективом.

Иен кивнул.

— Я знаю, Ник, но нужна неотложная помощь.

— Какая?

— Расскажи Нику. — Иен ткнул девочку рукой. — Он найдет кого угодно.

— Кристал пропала, моя сестра, — покорно сказала Молли. — Мы играли в бумажные куклы а потом я пошла спать а когда я встала ее не было и мама все время плакала и сказала что Кристал уехала а я хочу чтобы она вернулась но мама говорит что она уехала и не попрощалась а я хочу чтобы она вернулась и я хочу чтобы мама больше не плакала. — Поток слов остановился, и по щеке Молли скатилась крошечная слезинка.

— Ох, бедняжка, — мягко сказал Николас.

— Не плачь, Молли. — Иен неуклюже погладил девочку по спине. — Ник все исправит.

Малышка хлюпнула носом и с надеждой уставилась на Николаса.

— Ох, бедняжка, — повторил он и умоляюще посмотрел на Рэйчел. — Есть идеи?

Что она могла придумать?

— Почему бы нам не подкрепиться печеньем, пока вы будете вырабатывать свой стратегический план? — сказала Рэйчел, как бы решив за Ника, что он будет заниматься проблемами Молли.

Она дважды выставила пса из кухни, проследила за мытьем рук, налила пять стаканов молока и положила на тарелку печенье, после чего вместе со своими маленькими помощниками вышла на веранду.

— Я поговорил с мамой Иена, — тихонько сказал ей Николас. И обратился к детям: — Сначала подкрепитесь. Без печенья я не могу проводить расследование. — Брови его взлетели вверх, когда Рэйчел подала ему стакан молока, но он ничего не сказал.

Рэйчел поразило, как умело обращался Николас с детьми. Он должен быть прекрасным отцом. Перед ее глазами промелькнула испугавшая ее картинка: она держит на руках кареглазого малыша.

— Ник говорит, — обратился к ней Иен, — что мне нужно увести ребят на озеро, чтобы он смог поговорить с тобой. Он не хочет, чтобы Молли снова разревелась.

Вскоре вся троица в сопровождении огромного щенка проследовала к озеру. Рэйчел устроилась так, чтобы можно было присматривать за ними.

— Не волнуйтесь за них. Там мелко, — сказал Ник.

— Ну и что сообщила вам мама Иена, миссис Макдоннелл? Она знает о Кристал?

— Миссис Макдоннелл подтвердила, что Кристал, похоже, действительно пропала, но они с ее матерью не близкие подруги, поэтому она не спрашивала, куда могла деться Кристал. Молли пять лет, а Кристал четырнадцать. Несмотря на большую разницу в возрасте, они, очевидно, очень близки. Мать Иена сказала, что со стороны и не подумаешь, что девочки — родные сестры. Она это явно подчеркнула.

— Вы думаете, что они на самом деле не родные сестры? И поэтому Кристал уехала?

— Не спешите с выводами. Я сказал миссис Макдоннелл, что дети могут остаться здесь, пока не вернется мать Молли. Я с ней побеседую. Давайте пойдем на причал, а то Иен начнет нервничать. Он хочет, чтобы я немедленно мчался спасать Кристал. Он убежден, что ее похитили и требуют за нее выкуп, пригрозив ее матери, что убьют Кристал, если она кому-нибудь об этом расскажет. Я попытаюсь осторожно вытянуть из Молли дополнительную информацию.

— Но не будете ее допрашивать?

— Конечно, нет, черт возьми.

Пес носился по причалу за детьми, буйно проявляя свою радость. Страдальчески вздохнув, Рэйчел отправилась в дом за щеткой, чтобы собрать остатки того, что было тарелкой с печеньем.

Короткие светло-каштановые кудряшки и огромные карие глаза. Мать Молли была взрослой копией своей дочери. Когда Шери Картер смотрела на Николаса, на ее лице было точно такое же выражение обожания и мольбы, как у Молли.

Стараясь не сравнивать свои заляпанные собакой брюки цвета тыквы с безупречными розовыми шортами Шери, Рэйчел следила с веранды, как дети бросают в озеро палки, а Скотти приносит их обратно. Она беззастенчиво подслушивала разговор.

Шери придвинула одно из кресел на веранде прямо к кушетке, на которой сидел Николас. Чтобы дети не слышали, что они говорят, объяснила она. Еще чуть-чуть, и она улеглась бы ему прямо на колени. Похоже, он бы не возражал. Рэйчел вспомнила слова Дайаны о том, что у него по женщине на каждый день недели. Сейчас, несомненно, проходили пробы Шери Картер на вакантное место «женщины на озере», поскольку Рэйчел явно не хотела играть эту роль.

— Я не знаю, как сказать это Молли, — говорила Шери. — Кристал очень дорога мне, и я иногда забываю, что она не моя дочь. — Она вытерла слезу тыльной стороной руки. — Мой муж прежде состоял в браке. Я была его секретаршей. Первая жена Тома была алкоголичкой, и, когда они развелись, он получил опеку над Кристал, — продолжала Шери. — Вскоре после этого мать Кристал умерла. Когда родилась Молли, Том решил, что дети должны расти в маленьком городке, поэтому он купил дом, и мы переехали сюда. Поскольку он работал в Денвере, то приезжал к нам только на выходные. — Она попыталась улыбнуться дрожащими губами. — Я должна была подозревать, что он погуливает на стороне, ведь я уже была беременна, когда он разводился со своей первой женой. Мы в разводе три года. Том никогда не хотел связывать себя брачными или родительскими обязанностями. Он оставил Кристал со мной. — Она прикоснулась к глазам. — Он снова женился в январе, а в мае его жена родила. Она из высшего общества, блондинка, высокая, богатая. Он согласился стать отцом ее ребенка.

Даже на веранде у Рэйчел разболелась голова от тяжелого аромата духов Шери. Они явно затуманили мозги Николасу. Слезы Шери его почему-то не раздражали. Немногие женщины умеют плакать так, чтобы при этом не краснели и не распухали глаза и не текло из носа.

Шери продолжала:

— Ей было мало Тома, денег, дома в Денвере и ребенка. Она захотела Кристал. А Молли ей не нужна. — Шери шмыгнула носом. — Как я могла сказать Молли, что ее папочка хочет забрать одну Кристал, а ее — нет?

— Вам, должно быть, очень трудно, миссис Картер.

Ей трудно? А каково Молли? И Кристал? Рэйчел захотелось стукнуть Шери. Но сначала — Николаса.

— Зовите меня Шери. Ведь я могу называть вас Ник, раз дети вас так называют. — Она моргнула влажными от слез глазами и смущенно улыбнулась. — Молли вас боготворит. Ей так нужно, чтобы рядом был мужчина. Том совсем не обращал на нее внимания.

— Молли повезло, что у нее такая мама, как вы, — сказал Николас. — Безусловно, вы и о Кристал заботились так же.

— Да, да. — Шери захлопала мокрыми ресницами. — Но я не являюсь опекуном Кристал, так что я ничего не могла поделать. Правда?

— Боюсь, я совершенно не разбираюсь в вопросах опекунства. Вы говорили с адвокатом?

Шери надула губы.

— Мне не очень везет с адвокатами. Миссис Макдоннелл сказала, что вы частный детектив. Я подумала, что вы могли бы помочь мне.

— Мне жаль, Шери, но я детектив другого рода. Наша фирма занимается расследованием экономических преступлений для различных корпораций.

— Не знаю, что мне делать. — Глаза Шери снова наполнились слезами. — Вы, должно быть, решили, что я плакса, Ник. Спасибо, что выслушали меня. Так тяжело быть одинокой женщиной. Хорошо, когда можно посоветоваться с мужчиной.

Предполагалось, между прочим, что речь пойдет о Молли. А не о том, что Шери Картер нужен мужчина. Рэйчел решила взять инициативу в свои руки.

— Кристал вернется домой?

— Не знаю. — Шери высморкалась. — Я боюсь спрашивать.

— Вам нужно обсудить это со своим бывшим мужем. Как Кристал восприняла поездку в Денвер?

— Она радовалась, ведь там новорожденный ребенок, большие магазины и все такое. Возможно, она и не захочет возвращаться. Что я скажу Молли? — простонала Шери.

— Правду. Она должна знать, что Кристал не убежала из дома и никуда не пропала. Ей стало бы легче, если бы она иногда могла звонить Кристал. Для Кристал все происшедшее тоже странно и непонятно. Хотя ей всего четырнадцать, ее жизнь была тяжелой: девочка потеряла мать. Она может решить, что вы захотели от нее избавиться.

Шери в ужасе посмотрела на Рэйчел.

— Я люблю Кристал.

К своему удивлению, Рэйчел ей поверила. Ее голос слегка смягчился.

— Я уверена, что Кристал это знает, и я уверена, что она вас любит. Даже если она останется в Денвере, вы всегда будете частью ее жизни.

— Рэйчел права, Шери. Всегда есть возможность сказать Молли правду, не говоря ей о том, что ее не захотели взять.

— Я не знаю, как рассказать ей об этом и не расплакаться.

— Ничего страшного, — мягким тоном сказал Ник. — Это ведь искренние эмоции.

Шери с обожанием посмотрела на него широко распахнутыми глазами.

— О, Ник, вы не представляете, как я рада, что обсудила это с вами. Огромное вам спасибо.

Рэйчел упорно смотрела на озеро. Дети смеялись и кричали, они бросили очередную палку, а Скотти прыгнул за ней в воду.

Спустя несколько часов Шери наконец отбыла, забрав с собой троих детей и собаку.

Рэйчел не знала, чей отъезд радует ее больше: Скотта, который, прощаясь, обслюнявил ей все брюки, или Шери Картер, которая своими благодарностями обслюнявила Николаса. Если уж она так сильно нуждалась в мужчине, то должна была обратиться в брачное агентство.

Рэйчел стукнула дверью сильнее, чем намеревалась.

Николас стоял в гостиной. Он вопросительно посмотрел на нее.

— Дверь захлопнулась от ветра, — объяснила она, оправдываясь. — Это случайно, я не хотела.

— Кого же вы провожали таким салютом? Скотти или Шери?

— Сомневаюсь, что Скотти был бы обескуражен, даже если бы я защемила ему голову дверью.

— Значит, вы хотели обескуражить Шери.

— Да нет же. Шери очаровательна, но неужели она не спросила, когда Кристал вернется? Бедная Кристал — наверное, думает, что ее вышвырнули вон. И бедная Молли, которой не сказали правду.

— Шери старается сделать все, что в ее силах.

— Как это типично для мужчины. Шери симпатичная и прилипчивая, и вы тотчас превращаетесь в этакого рыцаря.

— Шери не собирается шантажировать меня, угрожать мне или спать со мной, чтобы я занялся расследованием, связанным с ее бывшим мужем, поэтому вы считаете ее слабой.

Она с сожалением посмотрела на него.

— В биографии Шери Картер есть глава, в которой она спала с мужчиной, чтобы получить то, что ей нужно. Она призналась, что спала со своим начальником и они поженились, потому что она забеременела. — Рэйчел ухмыльнулась ему в лицо. — Не теряйте надежды. Вероятно, она сейчас сидит дома и выстраивает схему, как переспать с мужчиной, который с ног до головы закован в гипс.

— Стекловолокно, — поправил Николас. Он покачал головой. — Она ищет мужа и отца для Молли, но ей придется поискать в другом месте. Брак не входит в мои планы.

— Я понимаю, какую жертву вам пришлось бы принести, остановившись на одной женщине, когда Банни, и Саммер, и Тиффани, и все остальные всегда в боевой готовности.

— Вы продолжаете твердить о женщинах в моей жизни, как будто я причиняю им боль или предаю их каким-то образом. Но я встречаюсь с несколькими женщинами, так что все они знают с самого начала, что наши отношения не отягощены никакими узами, обещаниями или обязательствами, — ровно произнес он. — Ни одна из женщин не питает надежд и не страдает.

— Ну пожалуйста, не надо. Я слишком давно преподаю в школе, чтобы негодный мальчишка смог одурачить меня, убеждая, что его эгоизм на самом деле является альтруизмом. — Она широко раскрыла глаза, изображая невинность: — Боже, мисс Стюарт, я ведь правда думал, что Сисси обрадуется, найдя у себя в кармане полную пригоршню червей.

Николас коротко рассмеялся.

— Для меня брак явно хуже, чем черви в кармане у девочки.

— Я попробую угадать. Вы говорите каждой женщине, что ваша работа так опасна, что было бы несправедливо жениться на ком-либо, чтобы оставить потом безутешную вдову.

— Я не…

— Пытаться одурачить кого-то — это плохо, — перебила его Рэйчел. — Не лгите самому себе. Ваша работа не настолько опасна. Вы имеете дело с экономическими преступлениями, а не с убийцами и бандитами.

— Джеймс Денег присвоил миллион долларов. Если после этого его нельзя назвать бандитом, то уж после того, как он сбил меня машиной, явно можно.

— Один раз проходимец увлекся. Вы прекрасно сознаете, что используете свою работу в качестве самооправдания, чтобы не связывать себя обязательствами.

— Кто вам это сказал?

— Дайана. Именно она заявила, что вы не способны связать себя обязательствами.

— Что ж, она права.

— На вашем месте я бы этим не хвасталась.

— Сколько вам лет, мисс Стюарт?

— Это не имеет никакого отношения…

— Тридцать? Тридцать пять?

— Двадцать семь, — прошипела она.

— И вы помолвлены?

— Какое это имеет отношение…

— Есть что-нибудь серьезное?

— Я не понимаю…

— Встречаетесь с кем-то постоянно?

— Это не ваше…

— Так в чем же дело? Вы не верите в брак? У вас проблемы с обязательствами?

— У меня есть намерение выйти замуж и иметь семью. Просто я пока не встретила подходящего человека. Когда я выйду замуж, это будет навсегда. Я хочу любить так, как мои родители.

— Я тоже хотел, — неожиданно сказал Николас.

— Хотели? Я не знала, что вы, то есть… — сожалея, что она затеяла этот разговор, Рэйчел с трудом подбирала слова, — Дайана не говорила… вы что, разведены?

— Мне с этим не повезло. Если бы я был разведен, то по крайней мере хотя бы раз был влюблен.

— Вы вроде бы еще не так стары и можете влюбиться.

— Вы не знаете? Я удивлен, что Дайана не рассказала вам. Я в нашей семье — исключение. Объект всеобщей жалости. Бедный старина Ник — он не может влюбиться.

— Влюбиться могут все.

— В нашей семье давняя традиция — влюбляться сильно и мгновенно в юном возрасте. Мои прадедушка и прабабушка поженились, когда ей было семнадцать, а ему девятнадцать.

— Ваши богатые предки?

— Он был богат, сын железнодорожного магната. Она была прислугой. Их дочь, моя бабушка, в восемнадцать лет сбежала с садовником во время Второй мировой войны. Дедушка Кимбелл погиб на море, и бабушка вернулась в семейный особняк в Чикаго к своим родителям. Моя мама и отец влюбились друг в друга, когда учились в школе в Чикаго. Они сбежали из дома, потому что семья была против, когда маме было девятнадцать.

— Не понимаю, какое все это имеет отношение к вашему отказу связать себя обязательствами.

— Я же объясняю вам. Семейная традиция. Дайана в шестнадцать лет увидела Чарли и больше уже ни на кого не смотрела. Отец говорил, что Чарли — прохвост и бездельник. Дайана была глуха к его возражениям. Они поженились в тот день, когда ей исполнилось девятнадцать, продолжая семейную традицию. В моей семье любовь приходит рано. Все, кто женился счастливо, женились рано.

— Вы полагаете, что вам слишком поздно жениться?

— Когда тебе с детства внушают, что залог счастливого брака — это влюбиться рано и в того, кого не принимают твои родители, то трудно рассуждать логически.

— Но это же глупо!

— Думаете, я этого не понимаю? — Он откинулся головой на диванные подушки и закрыл глаза. — С пятнадцати лет я стал ждать, что влюблюсь. Женюсь, когда закончу колледж. Когда мне исполнилось двадцать пять, моя семья забеспокоилась. Мама стала приводить дочерей своих друзей. Отец — дочерей сотрудников и знакомых. Дайана приводила домой подруг по университету. Даже Чарли подключился, нанимая на работу женщин исходя не из их деловых качеств, а из того, насколько они подходят для брака. — Он покачал головой. — Вы не поверите, сколько прекрасных, достойных женщин они мне показали. Ярких, забавных, умных, интеллигентных. Большинство мне нравились. Но ни в одну из них я не влюбился.

— И неудивительно. Вы когда-нибудь видели ребенка в кондитерском магазине? Мама говорит — выбери что-нибудь, а он не может. Мятные палочки? Леденец? А может, лучше жевательную резинку или плитку шоколада? У него слишком большой выбор. У вас дюжина женщин. Но ни одна из них не может стать ими всеми одновременно.

— Жениться и покупать сладости — не одно и то же. Мужчина не выбирает жену. Он влюбляется. — Николас открыл глаза и уверенно посмотрел на Рэйчел. — А простая истина заключается в том, что я не способен влюбиться.