Легенда озера Гранд

ГЛАВА ШЕСТАЯ

— Только идиот может верить в такую бессмыслицу.

Николас дотянулся до своего костыля и поднялся на ноги.

— Вы ведь все-таки поверили мне, правда? А я посчитал, что, раз у вас такое доброе сердце, было бы забавно сыграть с вами шутку. — Он вышел на веранду, закрыв за собой двери. Недвусмысленно дав понять, что хочет побыть один.

Она наблюдала за ним сквозь стеклянные двери, чувствуя себя неуютно от внезапного тянущего ощущения под ложечкой. А что, если Николас не разыгрывал ее, а поделился с ней самыми сокровенными мыслями? Она терпеть не могла учителей, которые неспособны были осторожно и деликатно относиться к чувствам учеников, какими бы они ни были. А сама к откровениям Николаса отнеслась так «деликатно», как отряд военных в грубых ботинках, марширующий по грядке с клубникой.

Ее охватило раздражение. Да нет же, она едва не попалась на удочку. Вместо того чтобы выслеживать преступников, Николас Бонелли должен давать уроки, как обмануть ничего не подозревающую жертву. Какой же доверчивой он ее считает!

Мысль о том, что Николас Бонелли раскрыл перед ней душу, абсурдна. Он просто издевался над нею.

И тут она вспомнила, как несколько лет назад ее мать, обычно терпеливая и стойкая, после тяжелой операции вдруг стала испуганной и излишне эмоциональной. Позже миссис Стюарт объясняла, что она не могла тогда управлять своими мыслями и эмоциями, и считала это последствием наркоза.

Николасу делали операцию на плече. Как рассказывала Дайана, он находился под наркозом около двух часов.

Рэйчел мысленно отругала себя. Приписывать благородные чувства такому человеку, как он!.. Дело вовсе не в том, что он не мог влюбиться. Он не мог остепениться. Как ребенок в кондитерской, он не мог остановить свой выбор на одной конфетке.

А если бы смог, то, уж конечно, не выбрал бы Рэйчел Стюарт.

Рэйчел устроилась в кресле Николаса. Откуда эта нелепая мысль? Какое ей дело до Николаса? Ей важно восстановить доброе имя отца. Ей не сердце Николаса нужно, а его способности детектива.

И тут ей пришла в голову еще одна мысль: Николасу уже легче передвигаться. Раны заживают. Скоро он расстанется с костылем. И с ней. Время уходит. Она должна что-то придумать, чтобы убедить его помочь ей. Как можно скорее.

В комнату вползли тени, принеся с собой прохладу. Солнце садилось за горизонт. Рэйчел поежилась, не желая покидать кресло. Внезапно она поняла, что согревавшее ее тепло исходило от Николаса. Она сидела на его месте. Тепло его тела передалось ей.

Само собой разумеется, что на следующее утро перед завтраком к ним явилась Шери Картер. Воздух благоухал ароматом теплых, свежеиспеченных булочек с корицей.

Шери держала в руках кастрюльку.

— Я надеялась как-то отблагодарить Ника за его вчерашнюю помощь и утешение.

Рэйчел хотелось захлопнуть дверь перед ее носом. Она отступила назад, позволяя ей войти.

Вошедшая вслед за матерью Молли слегка улыбнулась Рэйчел и устремилась к Нику.

— Я положила туда изюм!

Рэйчел принесла кофе и тарелки, размышляя, что на уме у Шери.

— Больше всего мужчина ценит хорошую домашнюю стряпню, — с жаром заявил Николас.

Интересно, а я его чем кормлю? — подумала Рэйчел. Не иначе как толченым стеклом.

— Должна сознаться, я вас слегка подмасливаю, — сказала Шери.

Николас остановился, не донеся булочку до рта.

— Да?

— У меня есть сестра в Денвере. Она встречается с мужчиной. Она считает его замечательным, но что-то в нем не так. Я подумала, может быть, вы смогли бы разузнать о нем.

Рэйчел не ожидала от Шери такого проворства. Николас положил булочку с корицей назад.

— Мы не занимаемся такими расследованиями.

— Естественно, я заплачу. Надо отдать должное Тому, при разводе он проявил порядочность, был щедрым.

— Я могу назвать вам частного детектива в Денвере. Выставлять вам счет за специальные услуги нашего агентства, в которых вы не нуждаетесь, было бы разбоем на большой дороге.

— Вы помогли Иену найти его собаку. Я думала… — Шери закусила губу, ее глаза заблестели от слез. — Мне не нужно все ваше агентство. Я хочу вас. Я имею в виду, чтобы вы помогли мне.

Было слишком хорошо понятно, чего именно хотела Шери.

Николас крошил свою булочку в тарелке.

— Куколка, — сказал он наконец с отсутствующим видом, — налей мне еще кофе, пожалуйста.

— Куколка? — переспросила Шери. Он смущенно засмеялся.

— Извините, это шутка. Иен убежден, что я — нечто среднее между супершпионом и частным сыщиком по телевизору. Поэтому он ожидал, что у моей «ну, ты понимаешь» — как он назвал Рэйчел — должно быть какое-то особое имя. Я остановился на Куколке.

— Рэйчел и вы? Я думала… миссис Макдоннелл говорила, что она — ваша сиделка.

— Сиделка? — воскликнул Николас. — Рэйчел не выносит вида крови.

Только мысль о том, что убирать все равно придется ей, удержала Рэйчел от того, чтобы швырнуть в него кофейником. Как он смеет намекать, что она с ним спит? Мог бы придумать что-нибудь другое, чтобы обезоружить Шери.

Рэйчел открыла рот, чтобы все разъяснить Шери, но удержалась. Николас хотел использовать ее? Что ж, пожалуйста. Она не против.

Сейчас он нацепил самодовольную ухмылку на лицо, словно слегка смущен оттого, что ему пришлось открыть интимную сторону своей жизни. Интересно, будет ли он самодовольно улыбаться, когда она предъявит ему счет за то, что он спрятался за ее спину. Он должен понять, что цена стала выше. Намного выше.

Рэйчел торжествовала. Она никак не могла найти ключ к тому, чтобы добиться от него помощи. Нашла. Николас сам принес его на блюдечке с голубой каемочкой. Он утверждал, что его не возьмешь ни подкупом, ни шантажом, ни угрозами. Рэйчел готова была рассмеяться вслух.

Николаса можно с успехом шантажировать. Просто нужно знать его слабые места. Теперь Рэйчел их знала. Он боялся женщины, которая пытается поймать его на крючок.

Рэйчел была слишком напряжена и слепа, поэтому не заметила этого раньше, хотя мать Николаса практически обрисовала ей ситуацию. Множество женщин жаждали стать миссис Николас Бонелли. Рэйчел подозревала, что каждая из них тайно верила, что именно она сможет завоевать сердце Николаса, и потому каждая бы воспользовалась возможностью стать частью его жизни. Искалеченный, нуждающийся в помощи, Николас был весьма уязвим. Она, Рэйчел Стюарт, его единственная защита. Единственная преграда между Николасом Бонелли и дорогой под венец.

Если бы Николас действительно хотел, чтобы она уехала, он бы нашел способ избавиться от нее. Но он не хотел, чтобы она уезжала. Он ненавидел принимать помощь. Его бесила собственная уязвимость. Но он не был глупцом. Ему нужна была Рэйчел. Единственная женщина, которая не обменивала свою помощь на обручальное кольцо.

Ей достаточно было пригрозить, что она уйдет со сцены и оставит его беззащитным. Тогда Николас будет вынужден обратиться за помощью к одной из своих подружек. А коль скоро одна из этих дам поселится с ним, выдворить ее можно будет только динамитом.

Ощущение, что время уходит, слегка остудило ей голову. Николас с каждым днем становился сильнее и крепче. Она должна воспользоваться своим преимуществом, пока он нуждается в ее услугах.

Шери продолжала разглагольствовать о том, что она ничего не знала про Николаса и Рэйчел. Она была явно смущена, и становилось абсолютно ясно, что в ее планы входило воспользоваться не только профессиональными услугами Николаса.

Пришло время повысить ставки. Рэйчел обошла вокруг стола и налила Николасу кофе, как бы нечаянно прижавшись к его здоровому плечу.

— Я была бы вам очень признательна, Шери, если бы вы не распространялись об этом. Нет ничего плохого в том, что мы живем вместе, — (Николас дернулся), — но мы с Ники не хотели бы спешить со свадьбой.

Николас уронил свою булочку с корицей.

— Я никому не скажу, — пообещала Шери. — Я знаю, что это такое. Чего только не говорят люди про молодую, привлекательную секретаршу. — Вдруг Шери прервала свой монолог. — Но где же Молли?

Три пары глаз одновременно уставились на открытые двери на веранду. Рэйчел и Шери помчались через солярий в сторону причала, Николас заковылял вслед за ними. Рэйчел с облегчением вздохнула, увидев Молли внизу на деревянных мостках. Стоя на самом краю причала, та наклонилась, что-то разглядывая в воде. Рэйчел стала спускаться по тропинке к причалу.

— Молли, осторожно! — издала Шери душераздирающий вопль.

От испуга девочка потеряла равновесие и упала в воду.

— Она не умеет плавать! — кричала Шери. — Спасите ее, спасите ее. Ник, спасите ее! Я не умею плавать. Она утонет! Она утонет!

Рэйчел промчалась по причалу и прыгнула в озеро.

Холодная, темная вода накрыла ее с головой. Она пыталась выбраться на поверхность. Молли нигде не было видно. Ей удалось глотнуть воздуха, прежде чем вода снова утянула ее вниз. Борясь с охватившей ее паникой, Рэйчел заставила себя не выныривать на поверхность. Она должна найти Молли.

Открыть под водой глаза оказалось самым трудным. Ее сердце чуть не разорвалось от страха, когда мимо лица проплыла маленькая рыбка. Молли не было. Легкие Рэйчел требовали воздуха.

Она вынырнула на поверхность и судорожно вздохнула, прежде чем снова уйти под воду. Николас солгал ей в первый день. Ей было здесь с головой. Она не смогла бы дойти до берега. Ноги коснулись дна. Скользкие камни. Множество скользких камней, но Молли нет. Рэйчел ощупывала скалы. Молли должна быть где-то здесь. Рэйчел снова и снова повторяла ее имя, как заклинание, чтобы прогнать свой страх.

Повинуясь инстинкту самосохранения, Рэйчел снова всплыла на поверхность.

Кашляя и задыхаясь, она глотала желанный воздух в те несколько секунд, что ее голова была над водой. Когда она опять нырнула, какой-то большой предмет плюхнулся в воду рядом с ней. Рэйчел инстинктивно схватилась за него.

— Черт побери, Рэйчел, держись!

Рэйчел сморгнула воду с глаз. Она ухватилась за спасательный круг, который двинулся по воде, словно стараясь сбежать от нее. Николас убьет ее, если она отпустит круг. Рэйчел крепче ухватилась за него.

Ударившись коленом о камень, она закричала, потом встала на четвереньки; острые камни впились ей в тело.

— Вы можете встать? — Шери подхватила Рэйчел под руки.

— Черт, да, конечно, она может встать. Ей не нужно, чтобы вы играли роль ее телохранителя. Рэйчел, вылезай из воды.

Рэйчел с трудом поднялась на ноги. Избавившись от бесполезной помощи Шери, она поплелась к берегу.

Николас дотянулся до нее здоровой рукой и втащил ее по каменному спуску.

— Ты — набитая дура, — прорычал он в ярости. — Самая глупая женщина, которую я имел несчастье встретить.

— Молли? — сумела выговорить Рэйчел.

— Молли доплыла до берега, — сказал Николас холодным, жестким тоном.

— Она — умница, правда? — Шери отжимала свои мокрые брюки.

— Передайте-ка мне одеяло, которое вы принесли из дома, — зашипел на нее Николас. — Она дрожит как осиновый лист. Вам не пришло в голову задуматься, прежде чем прыгать в воду? — рыкнул он на Рэйчел.

— Но Молли не умеет плавать. — Рэйчел икнула, кутаясь в благословенно теплое, сухое одеяло, которое Николас набросил ей на плечи.

— Нет, умею, — пропищала Молли. — Иен меня научил. Я плаваю как Скотти, по-собачьи. — Испачканная грязью, закутанная в одеяло Молли улыбнулась Рэйчел.

— Это замечательно, Молли, — клацая зубами, сказала Рэйчел.

— Конечно, замечательно. Она сама спаслась, — злобно произнес Николас, — в то время как одна идиотка, дура, простофиля пыталась совершить самоубийство.

— Почему вы говорите плохие слова и кричите на Рэйчел? — спросила Молли.

— Потому что она не умеет плавать. — Николас вытащил спасательный круг из озера и швырнул его на землю.

Рот Молли задрожал.

— Мне не нравится, когда вы кричите.

— Вы не умеете плавать? — недоверчиво спросила Шери. Она обхватила обеими руками дрожащую Рэйчел и крепко обняла ее. — Вы совершили просто героический поступок!

— Ничего героического в этом нет.

Поспешный, неосторожный, глупый и совершенно бессмысленный поступок. Что бы она стала делать, если бы Молли не спаслась сама? Вероятнее всего, утянула бы ее под воду и утопила, а вовсе не спасла.

— Прекратите мучить ее.

— Шери, все в порядке, — слабым голосом сказала Рэйчел.

— Нет, не в порядке. Как бы то ни было, это не повод, чтобы кричать и ругать вас. Собирайте свои вещи, и поедем со мною. Я не оставлю вас с этим бесчеловечным чудовищем.

— Я не могу.

— Она не пойдет никуда, кроме душа. Какого черта вы тут стоите на ветру? У меня есть более интересные занятия, чем ухаживать за вами, если вы заболеете. Идите в дом и примите душ. Немедленно. — (Она попыталась было что-то сказать.) — Не хочу больше ничего слушать. Если вы сию минуту не сделаете этого, я сброшу вас назад в это проклятое озеро.

Рэйчел без слов развернулась, обогнула причал и побрела вверх по дорожке. Пронзительный голосок Молли донесся до нее, когда она входила в дом:

— Ты злой, Ник, и я тебя больше не люблю.

Потоки горячей воды наконец-то вернули к жизни окоченевшее, промерзшее тело Рэйчел. Наслаждаясь теплыми струями, она думала, как бы поостроумней и порезче одернуть Николаса, устыдить его за грубость.

Рэйчел смыла с волос шампунь. Он не имеет права обзывать ее. Да, она не умеет плавать. Но что ей оставалось делать? Шери не собиралась прыгать за Молли. А если бы в воду прыгнул Николас с его заживающим после операции плечом и гипсом на руке и ноге? Ей, чего доброго, пришлось бы заодно спасать и его.

В самом деле, она бросилась на помощь Молли не раздумывая. Но это нисколько не оправдывало раздражение Николаса. Он совершенно потерял контроль над собой. Но ты его до смерти испугала, заговорил в ней внутренний голос.

Николас Бонелли прав. Из-за ее неразумного поведения опасность грозила не только ей, но и всем остальным. Шери не умела плавать, значит, не уцепись Рэйчел за спасательный круг и не окажись Николас таким ловким и метким, он был бы вынужден броситься за ней в воду. Так что вполне вероятно, что она утопила бы их обоих.

Черт побери, этот человек путает ей все карты. Не могла же она шантажировать того, кто ее спас. Хотя мужчина, изрыгающий проклятья на женщину, потому что она не утонула, не заслуживает жалости. И она скажет ему об этом прямо. Николасу следовало бы подумать о последствиях своего раздражения.

А ты-то сама подумала о последствиях, прежде чем прыгнула с причала? — съязвил ее внутренний голос. Выключив воду, она протянула руку за занавеску, взяла банное полотенце, завернулась в него и вышла из душа.

— Как раз вовремя. Я думал, мне придется и в душ бросать спасательный круг.

— Что вы здесь делаете? — Рэйчел плотнее закуталась в полотенце и уставилась сквозь пар, заполнивший комнату, на мужчину, который сидел на закрытом унитазе. — Как вы поднялись наверх?

— Медленно. Что вы так долго делали в душе? Учились плавать? Я было решил, что вы утонули, но потом увидел, что вы все же шевелитесь.

— Увидели? — гневно повторила Рэйчел. — Вы хотите сказать, что подглядывали за мной через шторку?

— На самом деле я не мог вас видеть, — отрывисто сказал он.

— Вы не ответили на мой вопрос. Что вы здесь делаете?

— Хочу убедиться, что с вами все в порядке. А вы что подумали? Что, раз мы живем вместе, я намеревался принять душ вместе с вами?

— Не сваливайте на меня. Именно вы сказали Шери, что я ваша… ну, вы понимаете. Она поняла ваши слова именно так, как вы хотели.

Николас не стал возражать.

— Я ждал, что вы подпрыгнете и назовете меня лжецом. — Он потер плечо. — И, между прочим, очень удивлен, почему вы этого не сделали. — Он поднялся и подошел к ней поближе. — От вас так приятно пахнет, — он провел пальцем по ее ключице, — и кожа такая нежная. Имейте в виду, вам не удастся отделаться каким-то несуществующим романом, чтобы заставить меня сделать то, что вы хотите.

Облако пара, заполнившего ванную комнату, затуманило ее разум. Она могла думать только о том, что предпочитает карие глаза любым другим. Раньше она этого не замечала. Его палец жег ей кожу. Дышать было трудно. Он не мог не заметить это.

— Это из-за моего плавания, — сказала она. — Легкие не восстановились.

— Во мне ничего не восстановилось. Когда вы спрыгнули с причала, — его пальцы судорожно сжали ее плечо, — я пообещал себе, что вытащу вас, а потом сброшу обратно, потому что я был чертовски зол. — Он провел пальцами по ее плечу к основанию шеи и мягко прижал большой палец к бьющемуся в горле пульсу.

Сумасшедший стук пульса отдавался в ушах.

— Мне жаль, я не хотела… — Рэйчел не могла ни говорить, ни думать, когда его взгляд был прикован к ее рту. Струйка воды пробежала по ее ноге. Она теснее прижала полотенце к груди. Надо оттолкнуть его, надо, чтобы он вышел из ванной. Она должна вытереться. Хотя зачем? Вода почти испарилась с ее разгоряченного тела.

Николас пропустил пальцы сквозь ее волосы.

— Интересно, что вы делаете, чтобы они так завивались.

— Это от природы. — Несколько капель упало с волос ей на ноги.

Его рука по спине забралась под полотенце. Тепло его ладони проникло глубоко в тело, разжигая в нем пламя. Он прижал ее крепче. Рэйчел закрыла глаза. И внезапно снова начала куда-то погружаться. Сильное, теплое течение подхватило ее, порывисто неся в неисследованные моря. Испугавшись, она обхватила Николаса за талию. Его рубашка сбилась под ее рукой, приглашая исследовать тело. Как он исследовал ее рот. Ее пальцы скользили под рубашкой по теплой, шелковистой коже. Ей нравился его требовательный, собственнический рот, его крепкая, мускулистая спина, его грудь. Вдруг он вскрикнул.

Рэйчел отпрыгнула назад.

— Извините. Я сделала вам больно? Я не хотела… Все нормально?

— Вы проклятущая женщина, Рэйчел Стюарт. — Уголки его рта тронула кривая улыбка.

— Извините. Должно быть, это от волнения.

— Волнение будет еще сильнее, если вы перестанете натягивать на себя полотенце, — сухо сказал Николас.

Рэйчел тут же подтянула его вверх. Лицо ее пылало.

— Так что все-таки вы здесь делаете?

— Я же сказал. Хотел убедиться, что с вами все в порядке.

— Прекрасно.

— Более чем прекрасно, судя по этому поцелую. — Ленивое мужское удовлетворение послышалось в его голосе.

Рэйчел смотрела прямо на кончик его носа.

— Вы можете убрать из вашего тона высокомерное «вот какой я большой мальчик». Этот поцелуй был просто буйным праздником жизни. Он вполне естествен, когда кто-то одурачил смерть.

Он фыркнул.

— Ближе всего от смерти вы были, когда достигли берега. Я убил бы вас, но вовремя подумал, что Молли будет против.

— Но вы же сами говорили мне, что там неглубоко.

— Я говорил о другом месте. А вы решили сыграть героиню в середине канала, вытекающего из дока.

— Думаю, мы исчерпали тему моего заплыва, так что, пожалуйста, выйдите, чтобы я могла одеться.

Николас отступил назад и прислонился к туалетному столику.

— Мы еще не начали исчерпывать тему.

— Ладно, я совершила ошибку. Я действовала поспешно, не думая. Мне жаль. Я больше так не буду. Чего вы от меня хотите? Я не собираюсь вставать перед вами на колени.

— Собираетесь.

— Не собираюсь. Вы… — Рука, закрывшая ей рот, прервала возмущенный поток слов.

— Я не про колени. Вы снова прыгнете в озеро. — Он засмеялся. — Ничего вы с собой не поделаете. Вы тотчас откликаетесь на пожарную сирену. Один крик о помощи — и вы бросаетесь на помощь. Или в озеро.

Она попыталась потрясти головой, но он усилил хватку. Ее губы, разбуженные его поцелуями, дрожали под его теплой ладонью. Сейчас она укусит ему руку. Ведь она же велела ему убираться! Он рассмеялся над ее бормотанием.

— Если бы я не знал вас, училка, я бы решил, что вы ругаетесь. Будьте осторожны. Молли не любит плохих слов. — Веселье в его глазах погасло. — Если кто-то здесь должен встать на колени, так это я. — Он криво улыбнулся. — Но если я действительно это сделаю, вам придется помочь мне подняться, а я не уверен, что вам стоит беспокоиться. Извиняться должен только я. — Его глаза потемнели. — Я никогда еще не чувствовал себя таким беспомощным. Шери кричит: «Молли не умеет плавать!», а меня и черепаха обогнала бы в воде. Потом прыгаете вы, хотя не умеете плавать. — Он замолчал, сжав зубы.

Тут Рэйчел вспомнила, что у Николаса только одна здоровая рука, так что она в любой момент могла отступить от руки, закрывающей ей рот. Но не сдвинулась с места.

— Шери вопила, чтобы я поторопился, сделал что-нибудь, а я одной рукой пытался отвязать старый спасательный круг, который давно висел на причале как украшение. Я даже не уверен был, что эта чертова штука удержится на воде. — Убрав руку с ее рта, он оперся о столик. — А тем временем ваша голова то и дело уходила под воду.

— Но ведь все уже прошло…

— Я просто представлял себе, как вы должны были испугаться, ведь вы же боитесь воды. — Он не смотрел на нее и барабанил костяшками пальцев по керамической плитке. — Было так страшно думать, что вы тонете.

Рэйчел дотронулась до его руки.

— Но все уже кончилось…

Он схватил ее пальцы и сжал их.

— Я испытал такое облегчение, когда вы вцепились в спасательный круг и повисли на нем, — во мне словно что-то сломалось. Я хотел обнять вас, убедиться, что с вами все в порядке, а смог только кричать и ругаться. Шери права, я чудовище.

— Никакое вы не чудовище. Но вы сдавили мне пальцы так, что пойдет кровь. Спасибо. — Рэйчел пошевелила пальцами. Она ощутила пощипывание, когда кровь прилила к ним. И тут возникла мысль о том, что она только что послала прощальный поцелуй всем своим планам заставить Николаса заняться ее делом. Она была обезоружена его чистосердечным признанием. Рэйчел покорно улыбнулась. — Думаете, я не понимала, почему вы кричите? Я учительница. Когда дети падают с качелей и страшно пугают меня, мне хочется трясти их так, чтобы у них зубы застучали.

— Но вы этого не делаете, — сказал он мрачно.

— Да, я их не трясу. Но, оказав им первую помощь и обняв их, я читаю им лекцию по безопасности при игре на площадке, от которой у них волосы встают дыбом.

Он намотал прядь ее мокрых волос вокруг пальца.

— Шери права. Вы потрясающе смелая.

Рэйчел скользнула глазами по его лицу, пытаясь понять, не дразнит ли он ее. Его твердый и серьезный взгляд придал ей уверенности. Николас заслужил правду.

— Я вовсе не смелая. Сначала я ни о чем не думала. Но потом пришла в ужас и едва не запаниковала, как в первый день, когда упала с причала.

— Послушай, Куколка, — заговорил он серьезным тоном. — Первое, что должна выучить детка вроде тебя, — это не спорить с сыщиком. Я босс, понятно?

Рэйчел поджала губы.

— Почему это ты должен быть боссом? Я хочу быть боссом. А ты можешь быть милашкой секретаршей.

Он покачал головой и, прихрамывая, пошел к двери и открыл ее.

— Ни один из нас не будет милашкой секретаршей, — сказал он через плечо. — Я — крутой сыщик, а ты — Куколка. — Обернувшись, он охватил хитрым взглядом ее задрапированное в полотенце тело и подмигнул ей. — У моего клиента потрясающие ноги. — Он закрыл дверь в ванную комнату своим костылем.