Легенды ночных стражей 2: Вторжение

ГЛАВА XVII Смертельный блеск

Гильфи вернулась в пещеру ни жива ни мертва. Она была слишком потрясена, чтобы думать.

Волки, острые клыки и кровожадные хищники — этими опасностями матери пугают своих неоперившихся птенцов, чтобы те не высовывались из родительского гнезда.

И вот теперь она, Гильфи, с наступлением ночи будет растерзана этими самыми голодными волками! Ну, какой смысл волку есть такое крошечное существо, как сычик-эльф? Да большому зверю ее и на один зуб не хватит!

Гильфи зажмурилась и приказала себе не думать о размерах волчьей пасти, длине зубов и силе клыков.

Мысли ее были прерваны истерическими воплями стражников.

«Глаукс Великий, отчего это они так переполошились?» — поразилась Гильфи.

— Гляди! Да гляди же! — закричал первый стражник.

— Он летит прямо сюда! Клянусь когтями, быть того не может! — подхватил другой.

В голосах краалей слышался неподдельный трепет. Они судорожно хватали клювами воздух.

Гильфи выбралась в небольшой коридор и, насколько позволяла привязанная к лапе веревка, придвинулась к выходу. Потом с любопытством высунулась наружу.

Стоял ясный день. Небо было безоблачным. Но что за сияющее облако движется прямо к пиратскому логову?

— Это… это… — залепетал один из стражников.

— Это золотая сова!

— Не просто золотая сова, Плинк! Это же Глаукс!

— Точно, Флинк! Значит, мы с тобой избранники! Я всегда это чувствовал! Я — сова-избранник, и ты тоже… Золотой Глаукс явился нам с тобой! Говорят, он приходит раз в столетие.

— Что такое столетие?

— Сам точно не знаю, да какая разница?! Короче, не часто выпадает такая удача! Он пришел отвести нас с тобой к месту, где растут золотые ягоды! Теперь мы с тобой Глауксовы помазанники!

— Чем помазанники?

— Откуда я знаю, я же не Глаукс! Наверное, это что-то вроде благословения. Понял, Флинк? Да, мама мне что-то рассказывала про благословение… Мы святые, Флинк!

— Постой, Плинк, мы же пираты! Разве пираты бывают святыми? Подумай своей башкой, какой смысл становиться пиратом, если ты настолько хорош, что можешь стать святым?

Гильфи просто не знала, чему больше изумляться — то ли безумному разговору стражей, то ли золотоперой птице, которая медленно перемещалась в воздухе в их сторону, делая огромные взмахи сверкающими на солнце крыльями.

Когда странная птица начала спиралью спускаться к земле, Гильфи увидела, как оба стражника пали ниц, уткнувшись клювами в мох. Это тоже было странно, совсем не по-совиному.

«Совы не ползают по земле! Совы не пресмыкаются, — сурово подумала про себя Гильфи. — Глаукс Премудрый, что тут происходит?»

И вдруг она все поняла.

«Им кажется, будто они видят перед собой Глаукса!»

Гильфи едва сдержалась, чтобы не расхохотаться. Потом моргнула и всмотрелась пристальнее.

Разумеется, эта позолоченная сова не имела никакого отношения к Глауксу, но все же что-то в ее облике показалось Гильфи знакомым. Ну конечно же! Это же помощница и сиделка Ифгара, старая болотная сова Твилла! Но что она здесь делает? Может быть, разыскивает Ифгара? И для чего она выкрасила себе перья?

Твилла сверху вниз посмотрела на распростертых на земле стражников и моргнула. Этого она не ожидала. И тут малютка-эльф, волоча за собой длинную веревку, приблизилась к выходу и еле слышно прошептала несколько слов на хуульском.

— Они думают… что ты ГЛАУКС, — последнее слово Гильфи произнесла по буквам, чтобы Твилла поняла самое главное.

Твилла снова заморгала и поспешно захлопнула клюв, из которого уже готов был вырваться изумленный вопль.

Ну конечно! Должно быть, бедняги пали жертвой собственного суеверия.

«Всему виной их глупейшее обожествление золота! Ну что ж, раз они принимают меня за божество, буду вести себя соответственно. Что бы сказал бог на моем месте?»

И тут маленькая пленница снова прошептала по-хуульски:

— Они думают, что ты пришла помазать их, только они не знают чем.

На этот раз Твилла едва сдержалась, чтобы не захихикать.

«Боги не хихикают! — одернула она себя. — Закрой клюв, дурочка!»

Внезапно ее окатил прилив вдохновения.

— Приветствую вас, дети мои! — заговорила она на кракиш.

Стражи переглянулись. Потом тот, которого звали Плинк, робко разинул клюв и срывающимся от восторга голосом пролепетал:

— Зачем ты пришла к нам, Золотая Птица?

— Чтобы помазать вас, дети мои. Ибо я избрал вас, — прогудела Твилла.

— Избрал? — переспросил Флинк. — А для чего ты нас избрал?

— Избрал, дабы вы встали во главе краалей! Я скажу вам, где растут ягоды золотистой осоки, вы отправитесь туда, окунете клювы в золотистый сок и вернетесь обратно, отмеченные золотой печатью Глаукса. По этой печати в вас признают истинных предводителей.

«Великолепно!» — восхитилась Гильфи.

За время своего заточения она только и слышала, как эти стражники часами проклинали свою судьбу и жаловались, что им поручают самую грязную работу, заставляя стеречь проклятую пленницу, когда все остальные краали вволю летают по небу и охотятся на леммингов.

Тем временем Твилла подробно объяснила своим избранникам, куда им следует лететь.

— Летите вдоль пересохшего ручья до того места, где русло поворачивает на восток и где большая скала отгораживает реку от тундры…

— Но… кто же будет вместо нас стеречь пленницу? — спросил Флинк.

— Я, кто же еще! — ответила Твилла.

Стражники рассыпались в благодарностях, но Твилла нетерпеливо перебила их и приказала:

— Отправляйтесь в путь! Вы должны быть здесь до возвращения своих будущих подданных.

— Подданных? — всполошились стражи. — Кто такие подданные?

— Не имеет значения, — совсем не по-божественному огрызнулась Твилла.

Когда стражники торопливо поднялись в воздух, она повернулась к Гильфи и вздохнула:

— Ох, я уж боялась, что никогда от них не отделаюсь!

— Вы прилетели, чтобы помочь мне спастись?

— Ну конечно!

— Но разве… простите… но разве вы не с ним… не с Ифгаром?

— Нет! Слушай, детка, у нас нет времени на болтовню. Надо поскорее распутать этот узел… Ты не знаешь, где они прячут ледяные кинжалы?

— Нет…

— Ладно, сама посмотрю. А ты пока попробуй просунуть коготь в узел и ослабить его.

Вскоре Твилла вернулась с ледяным кинжалом в когтях. Однако он оказался слишком велик для того, чтобы обрезать узел на крошечной лапке сычика-эльфа. Одно неверное движение, и бедняжка Гильфи рисковала навсегда остаться одноногой. Поэтому Твилле пришлось отправиться на поиски ледяного осколка, гораздо более пригодного для столь тонкой работы.

Распутывая веревки, Твилла на смеси хуульского и кракиш объяснила Гильфи, как следует летать над территорией Северных Царств:

— Не стоит бояться катабатических ветров…

— Но они такие сильные и страшные, а я такая маленькая!

— Помолчи и послушай! Мы с тобой будем лететь в воздушной массе, расположенной над ветрами.

— Как это?

— Мы полетим по паровым туннелям.

— По чему? — переспросила Гильфи. Кажется, она впервые слышала о таком явлении — или не впервые?

— Мы называем такое явление паровой ямой. Такие ямы раскиданы вдоль всей территории Северных Царств. Если лететь над землей, не залетая в море, то ям будет еще больше. Разумеется, такой путь будет более долгим, зато он позволит нам избежать катабатических ветров и спокойно добраться до самых Ледяных Проливов. Понимаешь, паровые туннели вызывают сильные восходящие течения, которые возносят птиц над катабатическими потоками.

Теперь Гильфи поняла. Она вспомнила, как Отулисса болтала о каких-то паровых ямах, когда читала очередную книгу своей любимой Стрикс Эмеральды. Глаукс Великий! Ну почему она тогда не слушала ее внимательнее?

— Ну вот, — вздохнула Твилла.

Гильфи моргнула и потрясла лапой, освобожденной от веревки.

Однако радость снова обретенной свободы оказалась преждевременной. В следующий миг в одном из многочисленных ледяных зеркал, прислоненных к скалам, мелькнул какой-то разноцветный вихрь. Гильфи испуганно задрала голову и увидела, что небо окрасилось яркими красками, словно где-то над тундрой рассыпалась обезумевшая радуга.

— Они возвращаются! — закричала она.

— Кто? Стражники?

— Нет! Это целое войско… это пираты! Их гораздо больше, чем раньше!

Гильфи снова заглянула в зеркало — и быстро-быстро заморгала. Ну и птицы! Они нарочно расположили зеркала так, чтобы, возвращаясь с западной стороны, видеть свои отражения. Но сейчас солнце уже начинало клониться к горизонту.

«Что, если?…» — В голову ей пришла ослепительная мысль, такая же яркая, как садящееся за море солнце.

— Скорее, Твилла! Нужно приподнять это зеркало и направить его на солнце. Скорее, скорее… Так, теперь следующее…

Твилла заморгала. Она поняла, что задумала эта маленькая сова.

«Очень хитрая маленькая сова!»

— Дагмар! Смотри, куда прешь, идиот непуганый!

— В чем дело? — завизжал еще один пират. — Я не вижу! Я ничего не вижу!

Поднялся хаос, ослепительные цветные пятна заметались в прозрачном небе над тундрой. Ослепленные отражением солнца в зеркалах, совы врезались друг в друга и беспомощно хлопали крыльями.

Пульсирующие лучи света полыхали в воздухе, сбивая сов с курса. Прозрачные веки не могли защитить совиные глаза от беспорядочных вспышек. Куда они летят? Где запад, а где восток? Вниз или вверх? Само небо вдруг раскололись на куски и стало смертельно опасно. Привычный мир тундры рассыпался осколками света — непонятного, ужасного, острого, как тысячи ледяных лезвий.

Пока беспомощные пираты дождем падали с неба, две совы бесшумно поднялись в воздух и взяли курс на восток через юго-восток, чтобы поймать ближайшее теплое восходящее течение.

Внезапно на ум Гильфи пришла книга Виолетты Чужекоготь, в которой говорилось о гибельном тщеславии некоторых птиц.

Виолетта обладала философским складом ума и часто с горечью размышляла о неразумных совах, о которых говорят: «без скрума в желудке». Когда пираты с глухим стуком посыпались с небес на мягкую землю тундры, Гильфи вспомнила, что говорила Виолетта о тщеславии: «Тщеславие — убийца полета, мать падения, тюрьма души».

«Воистину это так! — подумала Гильфи. — Именно так оно и есть!»