Легион уходит в бой

Глава 14

Я собрался с мыслями и приступил к делу. Мой первый шаг — подбор бойцов для нового отряда. Это был нелёгкий процесс, учитывая, что нужно было найти не просто опытных солдат, а тех, кто прошел через потери и смог устоять. Меня не оставляло ощущение, что я снова шагаю по краю пропасти, но на этот раз — не один.

Получив доступ к базе данных кандидатов, я начал анализировать личные дела, которые предоставил мне Вольф. В этих досье скрывались истории, написанные кровью и болью. Каждый из них пережил что-то ужасное, что сделало их такими, какие они есть.

Первым, кто привлек моё внимание, был сержант Трэйсер — опытный снайпер, потерявший весь свой взвод в бою на Кристофсисе. В его деле говорилось о холодной точности и немалых достижениях, но за этим скрывался сломленный человек, который потерял смысл жизни. Трэйсер всё ещё продолжал сражаться, но это был человек, идущий на автопилоте, без особого желания жить.

Следующим был техник по имени Брик. Он был не просто умелым инженером, но и тем, кто мог собрать что-то из ничего. Однако его прошлое было омрачено трагедией — потеря брата в одном из боёв на Гиперионе, когда они вместе работали над обезвреживанием мины. Брик всегда был в тени своего брата, и после его смерти он замкнулся, отказался от повышения и остался на передовой, словно искал смерти.

Ещё одним интересным кандидатом был Демон. Этот солдат потерял всю свою команду на Фелуции, в ходе одной из операций по уничтожению секретной базы сепаратистов. Он был единственным, кто выжил, когда взрыв разметал их команду на куски. Демон получил серьёзные ожоги, и его лицо осталось изуродованным. Его глаза больше не выражали ничего, кроме холодной решимости.

Медик по имени Граймс был ещё одним кандидатом. Он был спасителем, кто видел, как умирают те, кого он пытался спасти. В его личном деле говорилось о многочисленных попытках реанимировать бойцов на поле боя, и все они заканчивались неудачей. Он был свидетелем того, как его пациенты умирали у него на руках, и каждый раз это забирало частичку его души. Граймс продолжал работать, но это была скорее работа по инерции.

Я выдохнул, чувствуя, как тяжесть на груди становится всё тяжелее. Это были не просто солдаты, это были люди, пережившие страшные моменты, и теперь мне предстояло объединить их в один отряд. Но прежде чем сделать это, я решил поговорить с Камнем.

Он был одним из тех, кто помог мне в самые трудные моменты, и его мнение было для меня важно. Я знал, что он мог бы стать отличным дополнением к "Злым". В конце концов, кто лучше него мог бы понимать, что значит потерять своих братьев по оружию?

Я нашел Камня в тренировочном зале. Он был погружен в тренировку с новым отрядом кадетов, его движения были точными и уверенными. Когда он заметил меня, он закончил упражнение и направился ко мне.

— Привет, Сумрак, — сказал он, подходя. — Что-то случилось?

Я выдохнул, понимая, что сейчас предстоит сложный разговор.

— Есть разговор, — сказал я, жестом указывая ему на место для отдыха. Камень кивнул, и мы вместе направились туда.

Когда мы сели, я взглянул ему в глаза и начал:

— Я собрался собрать новый отряд. "Злые". Те, кто пережил потери, но готов продолжать сражаться. Пло-Кун и Вольф уже дали добро, и я сейчас подбираю команду.

Камень кивнул, его взгляд стал серьезнее.

— Я знаю, что ты через многое прошел, Сумрак, — сказал он. — И это решение... Оно не лёгкое. Ты уверен, что готов к этому?

— Я не знаю, Камень, — честно ответил я. — Но я знаю одно: если я не попробую, я никогда не узнаю, был ли я готов. Я хотел бы, чтобы ты присоединился к нам.

Он взглянул на меня с удивлением, но в его глазах читалось и нечто другое — признание.

— Сумрак, я ценю твоё предложение, — сказал Камень, слегка улыбнувшись. — Но я должен отказаться.

— Почему? — спросил я, чувствуя, как во мне поднимается волна разочарования.

— Потому что я нашел свой путь здесь, на Камино, — сказал он, его тон был твёрдым, но добрым. — Эти кадеты нуждаются во мне. И я понял, что моя миссия сейчас — подготовить новое поколение бойцов, которые будут защищать Республику. Но я верю, что ты сможешь справиться с этим заданием. Ты нашел свою силу в потере, и теперь можешь передать её другим.

Я кивнул, понимая, что он прав. Это было его решение, и я должен был его уважать.

— Я понимаю, — сказал я. — Спасибо за честность, Камень.

Мы обменялись рукопожатием, и я почувствовал, как немного спокойствия возвращается ко мне. Камень был прав. Он нашел свой путь, и теперь моя очередь найти свой.

После разговора с Камнем, я вернулся в свою комнату, чтобы обдумать, как приступить к следующему этапу. В голове крутились мысли, но одно было ясно — я должен собрать отряд. Эти люди, которых я выбрал, должны были стать новой силой. Сила, которая не сломается под давлением, а будет лишь крепче с каждым испытанием.

На следующий день я начал связываться с выбранными кандидатами. Сначала я поговорил с Трэйсером. Его голос по комлинку был спокойным, но я чувствовал, как за этим спокойствием скрывается что-то мрачное.

— Трэйсер, это Сумрак, — начал я, когда он поднял трубку.

— Знаю, — ответил он. — Чего хочешь?

— У меня есть предложение для тебя, — сказал я. — Я собираю новый отряд. Мы будем действовать независимо от основного командования, под прямым контролем генерала Пло-Куна и коммандера Вольфа. Я хочу, чтобы ты присоединился к нам.

В трубке повисла пауза. Я слышал, как он вздохнул.

— Почему я? — спросил он наконец.

— Потому что ты — один из немногих, кто знает, что такое потерять всех, — честно ответил я. — Ты сражался и выжил. И я уверен, что ты сможешь стать частью этого отряда. Ты сможешь использовать свой опыт и навыки, чтобы помочь другим, чтобы продолжить борьбу.

— Не уверен, что мне это нужно, — сказал он, его голос был слегка колеблющимся. — Но я подумаю.

— Я не прошу тебя решать прямо сейчас, — ответил я. — Просто подумай. Мы все прошли через многое, и я не собираюсь навязывать тебе своё решение. Но если решишь присоединиться, знай, что ты будешь в безопасности среди своих.

После разговора с Трэйсером я связался с Бриком. Этот разговор оказался чуть сложнее. Брик был человеком, который не любил говорить о своих чувствах, и это делало его разговоры короткими и сухими.

— Брик, это Сумрак, — сказал я, когда он поднял трубку.

— Знаю, кто это, — коротко ответил он. — Что тебе нужно?

— Хочу, чтобы ты присоединился к моему отряду, — ответил я, сразу переходя к делу. — Мы будем действовать отдельно от основного командования, под прямым руководством Пло-Куна и Вольфа. Я уверен, что твои навыки и опыт будут незаменимы.

— Я больше не лезу в бой, — отрезал он.

— Я знаю, что ты потерял брата, — сказал я, понимая, что это был рискованный шаг, но другой возможности не было. — И я не прошу тебя забыть об этом. Наоборот, я прошу использовать эту боль, чтобы помочь другим. Мы все потеряли кого-то. Мы все хотим отомстить. Но это не о мести, Брик. Это о том, чтобы выжить и бороться за тех, кого мы потеряли.

Он замолчал, и я почувствовал, как это молчание обволакивает меня.

— Дай мне подумать, — сказал он наконец.

— Хорошо, — согласился я. — Но помни, что ты не один. Мы все прошли через это.

На этом я завершил свой разговор с Бриком, и передо мной оставалось еще несколько бойцов, которых я хотел видеть в отряде. Каждый новый звонок давался тяжело. Эти разговоры не были обычными приказами или переговорами — это были приглашения в особое братство, сформированное из боли, потерь и неизбывной решимости.

Следующим на очереди был Демон. Его история была одной из самых мрачных, и я знал, что будет непросто убедить его присоединиться. Но в то же время я чувствовал, что если кто-то и может внести необходимую жестокую решимость в наш отряд, то это он.

— Демон, говорит Сумрак, — начал я, когда он ответил на вызов. В отличие от предыдущих разговоров, в его голосе не было колебаний, только короткое "да".

— У меня есть предложение для тебя, — продолжил я. — Я собираю отряд из тех, кто потерял всё, но готов сражаться дальше. Мы будем работать независимо от регулярной армии, под руководством Пло-Куна и Вольфа. Я знаю, через что ты прошел, и уверен, что ты мог бы быть важной частью этого отряда.

— Сумрак, — перебил он меня, и в его голосе послышалась усталость. — Ты думаешь, что эта война имеет смысл? Что те, кого мы потеряли, погибли ради чего-то стоящего?

Вопрос застал меня врасплох. Он точно знал, куда бить.

— Я не знаю, — ответил я честно, потому что лгать ему было бы глупо. — Но я знаю одно — если мы не продолжим сражаться, если мы не найдем в себе силы, их смерти точно будут напрасны. Мы должны сделать всё, что в наших силах, чтобы это не было зря.

Он молчал долгое время, и я почти подумал, что он отключился. Но затем он тихо, почти шёпотом, сказал:

— Я подумаю, Сумрак. Но не надейся на много.

— У тебя есть время, — ответил я, чувствуя, как напряжение начинает спадать. — Главное — ты не один.

Последним был Граймс. Его история была другой, но не менее трагичной. Он был тем, кто всегда ставил жизнь других выше своей, но потеря всех, кого он пытался спасти, оставила на его душе глубокие шрамы. Он отвечал на вызов быстро, и его голос был холодным, лишенным привычной теплотой, которую обычно слышишь от медиков.

— Граймс, говорит Сумрак, — начал я, чувствуя, что мне нужно сразу перейти к делу.

— Знаю, кто ты, — ответил он, но в его голосе не было ни радости, ни грусти. Только усталость.

— Я хочу, чтобы ты присоединился к моему новому отряду, — сказал я, стараясь звучать уверенно. — Мы будем действовать отдельно от основной армии. Только мы и наши цели. Пло-Кун и Вольф одобрили это.

Он не перебивал, и я продолжил:

— Я знаю, что ты потерял многих, Граймс. Но я уверен, что вместе мы сможем сражаться за тех, кого уже нет. Я предлагаю тебе шанс не просто выжить, но и помочь другим выжить.

Граймс молчал, и это молчание казалось бесконечным.

— Сумрак, я устал. Я пытался, я делал всё возможное, но, кажется, эта война поглотила всё, что у меня было, — наконец, сказал он, и в его голосе я уловил не только усталость, но и горечь.

— Я понимаю, — ответил я, зная, что ни одни слова не смогут изменить его чувства. — Но я не прошу тебя сделать выбор сейчас. Подумай. Мы все устали, но именно сейчас нам нужно держаться вместе.

Он выдохнул, и этот звук казался едва слышным.

— Я подумаю, — сказал он наконец.

Я отключил связь и позволил себе ненадолго расслабиться. Все, кого я выбрал, были тяжелыми случаями, но это и делало их идеальными кандидатами для "Злых". Я знал, что мне предстоит ещё многое сделать, чтобы собрать их вместе и создать настоящий отряд, но этот первый шаг был сделан.

После этих разговоров я направился в столовую, чтобы немного отвлечься и обдумать всё, что произошло. В голове всё ещё звучали голоса бойцов, их ответы и сомнения. Я понимал, что взял на себя огромную ответственность, и эта мысль давила на меня. Однако я знал, что мне необходимо немного отдохнуть, чтобы перезарядить свои силы перед предстоящими задачами.

Когда я вошел в столовую, я сразу заметил Камня, который сидел в углу, окружённый молодыми кадетами. Он что-то объяснял им, указывая на карту, разложенную перед ним. Я направился к нему, понимая, что сейчас самое время обсудить мои дальнейшие шаги.

— Сумрак, присаживайся, — сказал Камень, заметив меня. Кадеты уважительно сдвинулись, освобождая место для меня.

— Рад тебя видеть, Камень, — ответил я, присаживаясь рядом с ним. — У меня новости.

Камень кивнул, отпустив кадетов, которые с интересом наблюдали за нашим разговором.

— Всё идёт по плану? — спросил он, и я заметил лёгкую улыбку на его лице. Он всегда умел сглаживать углы, даже в самых напряжённых ситуациях.

— Не совсем, — признался я. — Я поговорил с потенциальными кандидатами, но многие из них ещё не приняли решение. И я честно говоря, не знаю, как их убедить. Все они пережили свои трагедии, и каждый из них по-своему борется с этим.

Камень посмотрел на меня внимательно, его глаза выражали заботу и понимание.

— Сумрак, ты делаешь всё, что в твоих силах, — сказал он. — И если они всё ещё сомневаются, значит, это не твоё упущение. Люди реагируют на боль по-разному. Кто-то замыкается в себе, кто-то становится агрессивным, а кто-то просто продолжает идти, не замечая ничего вокруг. Твоё предложение не просто о новом отряде, оно о новом смысле. И это не так просто принять, как кажется.

Я кивнул, осознавая правоту его слов.

— А ты не думал, что это может быть просто страх? — добавил Камень, и я почувствовал, как его слова попали в цель.

— Страх? — переспросил я, хотя уже понимал, о чём он говорит.

— Да, страх снова потерять кого-то. Страх снова испытать ту боль, от которой они только начали оправляться. Ты сам это знаешь, Сумрак. Когда ты потерял свою команду, ты тоже боялся. Боялся снова чувствовать эту боль. И, возможно, ты всё ещё боишься.

Эти слова ударили меня, как молот. Камень говорил правду. Я действительно боялся. Боялся снова потерять тех, кого мог бы назвать своими братьями.

— И что мне с этим делать? — спросил я, и это был не просто вопрос, это был крик души.

Камень вздохнул, и его взгляд стал серьёзнее.

— Ты должен понять одну простую вещь, Сумрак. Ты уже потерял всё, что мог. Теперь ты можешь только выиграть. И этот отряд, эти люди — они твой шанс не просто на победу, но на восстановление того, что ты потерял. Ты не можешь жить в прошлом, Сумрак. Тебе нужно идти дальше. И если они не могут это понять, то это их выбор. Ты же должен идти вперёд.

Я молчал, переваривая его слова. Камень всегда умел найти правильные слова в нужный момент.

— Спасибо, Камень, — сказал я, чувствуя, как на сердце становится легче. — Ты прав.

— Не за что, — ответил он, слегка улыбнувшись. — И ещё кое-что, Сумрак. Ты не один. Мы все потеряли что-то важное в этой войне. И важно не то, что мы потеряли, а то, что мы сделали после этого. Как мы использовали эту боль. Ты можешь сделать многое, Сумрак. И я верю, что ты сможешь.

После нашего разговора я вернулся в свою комнату, где мне предстояло принять решение. Я чувствовал, что внутренний конфликт постепенно угасает, уступая место новой решимости. Камень помог мне понять, что страх — это не конец, а всего лишь этап, который нужно преодолеть. Я не мог позволить себе сдаться, когда передо мной была такая возможность.