Легионеры космоса

Пролог Человек, который помнил будущее

— Ну, что же, доктор, каково будет ваше заключение?

Он взглянул на меня. В ярко-синих глазах было любопытство и какая-то странная безбоязненность. Ведь я знал, что он ожидает смертного приговора.

— Успокойтесь, Джон, — честно сказал я. — Вы воистину несокрушимы. Если не считать колена, вы в отличной форме. Еще добрых двадцать лет вы будете моим лучшим пациентом и шахматным партнером.

Но старый Джон Дельмар покачал седой головой.

— Нет, доктор, — тем же ровным непоколебимым голосом сказал он. — Нет, доктор, мне осталось меньше трех недель. Я уже несколько лет знаю, что умру утром в одиннадцать ноль семь 23 марта 1945 года.

— Чушь, — сказал я. — Непохоже. Только если вы прыгнете под грузовик. Колено, быть может, будет порой беспокоить, но остальное в полном порядке…

— Мне известна дата, — в надтреснутом голосе была ровная безликая убежденность. — Видите ли, я прочитал ее на обелиске. — Похоже, сам он в этом утверждении не находил ничего необычного. — А сегодня утром я пришел сюда только для того, чтобы узнать причину моей смерти.

Для жертвы предрассудка он выглядел исключительно хладнокровным и здравомыслящим.

— Можете выбросить из головы эту мысль, — сердечно заверил я. — Физически вы выглядите крепче многих, кто моложе вас на двадцать лет. Разве что колено да несколько шрамов.

— Пожалуйста, не думайте, что я сомневаюсь в правильности вашего диагноза, но я, действительно, совершенно уверен, — казалось, он извинялся. — Видите ли, доктор, я получил необычный… ну, назовем это даром. Я намеревался вам об этом рассказать. Так что, если вы не прочь выслушать…

Он сделал паузу.

Мне нередко приходилось думать о старине Джоне Дельмаре. Плотный, маленький человек с редкими, седыми волосами и голубыми, молодыми глазами, прямой и подвижный, несмотря на свои годы, он ходил, слегка прихрамывая — когда-то был ранен в колено.

Впервые мы встретились, когда он вернулся домой с войны в Испании. Он принес мне весточку от моего друга — человека, втрое моложе его, который вместе с ним сражался в рядах республиканцев. Старый, одинокий солдат не любил рассказывать о себе. Мы часто играли в шахматы, и он оказался приятным партнером. Старик обладал страстным и неутомимым жизнелюбием, что редкость для людей в его возрасте. Несокрушимое здоровье Джона Дельмара вызывало у меня профессиональный интерес.

А пережить ему пришлось многое…

Он всегда был скрытен. Думается, я был самым близким его другом в последние годы, но знал о нем очень мало. Джон Дельмар вырос на Западе: во время войны скотоводов он, тогда еще мальчишка, каким-то образом, не добрав положенных лет, попал в Техасские Рейнджеры. Потом он служил в кавалерии, участвовал в войне с бурами — был у Порфирио Диаса. В 1914 году вступил в британскую армию, чтобы заплатить, как он сказал, англичанам за войну в Южной Африке. Позже он был в Китае, в Рифе, в Гран Чако и в Испании. Прихрамывать Джон начал в испанском лагере для военнопленных. Устав от сражений, организм его стал сдавать. Вот тогда-то мы с ним и встретились.

Кроме того, я знал, что он занят неким литературным трудом. Часто бывая у него дома, я заметил, что стол его завален мелко исписанными страницами. Пока он не зашел ко мне в офис в это весеннее утро 1945 года, я думал, что он пишет мемуары о своем колоритном прошлом. Я и не предполагал, что его рукописи содержат сведения о будущем.

К счастью, в это утро не было других пациентов, и его хладнокровие в ожидании собственной смерти разожгло мое любопытство. Я предложил ему набить трубку и заверил, что рад буду его выслушать.

— Хорошо, что большинство солдат погибают, не дожив до старости, — начал он, устраиваясь поудобнее в кресле и поглаживая колено тонкой, дрожащей рукой. — Именно об этом я думал в одно холодное утро, в год, когда началась война. Вы помните, когда я вернулся домой в Нью-Йорк… да, я называю это «возвращением домой», то обнаружил, что я чужой. Большинству людей, в отличие от вас, доктор, не хватает времени для старых вояк. Мне нечего было делать. Я был бесполезен, как вышедшее из строя ружье. В то сырое, ветреное утро — это было 13 апреля — я уселся на скамью в Центральном парке. Мне было холодно. Я решил, что прожил уже слишком долго… Поднимаясь со скамьи, чтобы вернуться в комнату и взять свой старый пистолет, я вдруг вспомнил! Это выглядит несколько странным — говорить «вспомнил» о том, что еще не случилось и, может быть, не случится еще на протяжении тысячи лет или более. Но я не знаю другого слова. Я говорил об этом с учеными, доктор. Вначале с психологом, с бихевиористом. Он смеялся. «Это не согласуется, — говорил он, — с концепциями бихевиоризма. Человек всего лишь машина. Все, что делает человек, — это не более, чем механическая реакция на стимулы». Но если так, то существуют стимулы, о которых бихевиористы и не подозревают. Был и второй человек — он не смеялся. Это физик из Оксфорда. Он читал лекции по эйнштейновской относительности. Похоже, он поверил мне — задавал вопросы о моих… воспоминаниях. Но я немногое мог ему рассказать. То, что он сказал, слегка облегчило мне душу. Я хотел поговорить об этом с вамп, доктор, но боялся, что вы усомнитесь в моем рассудке. Как бы там ни было, этот оксфордец сообщил мне, что Время и Пространство в отдельности друг от друга не существуют. Они, по сути, не очень-то отличаются, проникая одно в другое. Он говорил о континууме, о двунаправленном времени и о теории множественности вселенных. Я ничего не понял. «Нет существенной причины, — сказал он, — чтобы мы не могли «помнить» будущее. Теоретически разум наш должен обладать способностью прочерчивать мировые линии в будущее так же легко, как и в прошлое. Предчувствие, предвидение, грезы — это порой воспоминания о том, что будет». Всего, что говорил этот человек, я не понял, потому что это было во многом неясно и непривычно. Но он меня убедил — то, что со мной случилось, не было проявлением безумия. Он хотел узнать побольше из того, что я помнил. Но это было так давно — остались лишь смутные обрывки воспоминаний. Думаю, что все люди обладают этими способностями, просто у меня они оказались более развитыми. Я всегда страдал предчувствиями, непонятное ощущение предупреждало меня об опасности. Может быть, именно поэтому я и жив. Но первое отчетливое воспоминание о будущем пришло в тот день, в парке. Прошло много месяцев, прежде чем я научился вызывать эти воспоминания. Я думаю, вы этого не поймете. Попытаюсь описать то первое ощущение в парке. Я поскользнулся на мокрой мостовой и упал спиной на скамью. И внезапно я оказался совсем не в парке… Я все еще падал. Я находился в том же положении, но уже не на Земле. Повсюду вокруг меня была исковерканная местность; сверкали вспышки, высвечивая тысячи воронок на равнине, окольцованной огромными горами. Солнце горело в небе, которое было черным, как в полночь, и полным звезд. В небесах было и другое тело — огромное и зеленое. Над горами планировала, снижаясь, фантастическая черная машина. Она была огромных размеров и незнакомой формы. Машина сразила меня каким-то неведомым оружием, и я в агонии падал навзничь. Мгновение спустя сильнейший взрыв потряс землю. Ядовитое облако красного газа окутало меня, обожгло легкие. Прошло какое-то время, прежде чем я понял, что нахожусь на Луне, точнее — подхватил обрывки мыслей человека, который там умирал. У меня никогда не было времени для занятий астрономией, но однажды я увидел фотографию лунных кратеров. И я узнал их, и понял, что зеленое сияние — это сама Земля. Я был потрясен. Прошло около года, прежде чем я понял, что обладаю способностью предвидеть будущее. То, первое воспоминание относилось к тридцатому столетию, ко времени завоевания Луны медузианами. Человек, разделивший со мной последние видения, был одним из земных колонистов, убитых ими.

Как известно, способности усиливаются практикой. Я уверен, что это просто телепатия — перенесение мыслей не только во времени, но и в пространстве. Надо лишь помнить, что Пространство и Время нереальны — они лишь аспекты действительности. Поначалу у меня были контакты с разумами лишь в остро стрессовых ситуациях, как в случае с гибнущим колонистом. Позже я научился контактировать с разумами, находящимися и в состоянии покоя. Мне удалось проследить историю человечества на ближайшие несколько тысяч лет вперед. Именно ее я и пишу.

— История будущего!

— Завоевание пространства — вот что больше всего меня занимает. Отчасти потому, что оно связано с наиболее сложными достижениями человеческой инженерии, с отвагой и большими опасностями. И отчасти потому, что мои собственные потомки сыграют в нем немаловажную роль.

В голосе его прозвучала гордость. Почувствовав это, Джон Дельмар смущенно замолчал. Острый взгляд синих глаз изучал мое лицо. Ожидая продолжения рассказа, я боялся спугнуть его недоверием.

— Да, доктор, у меня есть сын. — Тонкое коричневое лицо осветилось гордостью. — Мне не удалось сделать из него солдата, и я смирился с мыслью, что особого проку от него не будет. Задолго до Пирл Харбора я пытался убедить его вступить в армию, но он не хотел и слышать об этом. Да, Дон никогда не любил драться. Он занимается ядерной физикой. Сейчас работает на армию где-то возле Нью-Мексико. Я даже не предполагал, что он там. Знал только, что его специализация, связана с ураном.

Джон Дельмар немного помолчал.

— Так вот, я считал, что Дон немногого добьется в жизни, но сейчас знаю, — он сконструирует первый двигатель на атомной энергии. Я привык думать, что он не из храбрецов. Но ему хватило смелости, чтобы повести первую атомную ракету с человеком на борту.

Мне пришлось слегка кашлянуть, и он пояснил:

— Я, будучи наделен своим даром, смог разделить этот полет с Доном. Ракета взорвалась за пределами атмосферы. Он, конечно, погиб. Но оставил сына, носившего фамилию Дельмар. Мой внук достиг Луны, доктор, на военной ракете. После того, как там нашли уран, он принял командование над небольшим лагерем из воздухонепроницаемых куполов, поставленных над шахтами. Но чудовищная атомная война изолировала Луну. Там и погиб мой внук со своим маленьким гарнизоном. Прошло не менее двух столетий, прежде чем человеческая цивилизация смогла оправиться настолько, чтобы построить новую космическую ракету. Человека, который позднее, в XXII веке, прибыл на мертвые шахты Луны, а оттуда отправился на Марс, звали Майлс Дельмар. Он чрезмерно ослабил защиту атомного реактора, облегчая корабль для полета, и радиация уничтожила весь экипаж. Мертвый корабль врезался в Большой Сырт. Сын Майлса — Зэйн Дельмар запатентовал геодин, что было гигантским шагом вперед от тяжелых и опасных реакторов. Он нашел на Марсе обломки отцовского корабля и пережил нападение туземцев-марсиан. Позже он умер на Венере от тропической лихорадки. Победа людей над космосом была нелегкой. Но троим сыновьям Зэйна удалось остаться в живых и даже разбогатеть, используя геодин. В следующем столетии вся Солнечная система была хорошо изучена вплоть до спутника Плутона. Прошло еще пятьдесят лет, и Джон Ульнар прибыл на Плутон. К этому времени наша фамилия изменилась с Дельмар на Ульнар в соответствии с новой общей системой идентификации. У Джона иссякло топливо — возвратиться было уже нельзя. Но оп смог прожить на Черной Планете четыре года, оставив дневник, найденный его племянником двадцать лет спустя. Дочь Джона звали Мэри Ульнар. Она вступила в сражение с кремниепанцирными жителями пустынь Марса. Артур же Ульнар — се брат — повел первый флот против холодных полуметаллических существ, распространивших свою власть на четыре спутника Юпитера. Он погиб на Ио. Исследователи и колонисты встречали бесчисленные трудности, связанные с бактериями, гравитацией, атмосферами, химическими опасностями. Будучи планетарными инженерами, Ульнары внесли полновесный вклад в новые науки, которые, располагая гравитационными генераторами, синтетическими атмосферами и управлением климатом, могли превратить застывший каменный астероид в крошечный рай. И были щедро вознаграждены за это. Черная страница нашей семейной истории, начинается в двадцать шестом столетии. К этому времени завоевание Солнечной системы было завершено. Семья Ульнаров заняла высокое положение. Она получала большие прибыли — контролировала межпланетную торговлю еще со времен Зэйна и его геодина и, в конце концов, стала властвовать над всей Солнечной системой. Один дерзкий финансовый магнат короновал себя Эриком Первым, Императором Солнца. В течение двухсот лет его потомки правили всеми планетами, как абсолютные деспоты. Власть их, должен с прискорбием сказать, основывалась на полном порабощении. Они жестоко подавляли любое проявление свободомыслия. Но, наконец, Адаму Третьему пришлось отречься. Дело в том, что он пытался ограничить свободу научных исследований. Ученые свергли его, и Совет Зеленого Холла основал первую в истории подлинную демократию. В течение двух веков в Системе существовала мудрая цивилизация, защищенная небольшим войском из закаленных и хорошо обученных людей, носившим название «Космический Легион».

Джон Дельмар задумчиво покачал седой головой.

— Если бы я мог жить на тысячу лет позже! — прошептал он. — Я бы мог сражаться в рядах этого Легиона. Ибо золотой век свободы был не вечен. Эрик Ульнар был первым человеком, облетевшим вокруг другой звезды, названной астрономами Убегающей Звездой Бернарда. Ближайшие несколько звезд, как было выяснено, не имели планет. Вернувшись, Эрик Ульнар принес па обитаемые планеты ужас и гибель. Безумные амбиции моего дальнего потомка привели к войне между двумя системами — вторжения, бедствия, ужаса. Легион был предан. А потом был совершен подвиг несколькими верными людьми из Космического Легиона. Одним из них был Джон Ульнар. Мне хотелось бы думать, что это имя пришло от меня…

Тут медсестра сообщила о приходе пациента. Видения будущего, казалось, исчезли из необычайно живых синих глаз Джона Дельмара.

— Я должен идти, доктор, — сказал он тихо. — Теперь вы понимаете, откуда мне известно, что я умру утром двадцать третьего марта.

— Вы же слишком здравомыслящий человек, чтобы бросаться такими утверждениями. Но то, что вы рассказали мне, Джон, — потрясающе. Мне очень бы хотелось прочитать ваши рукописи. Почему бы вам их не опубликовать?

— Пожалуй, — медленно ответил Джон Дельмар. — Но поверить в это смогут очень и очень немногие, а мне не хотелось бы предстать в роли шарлатана.

Я с сожалением расстался с ним, обещая зайти — послушать, что было дальше, и почитать рукописи. В конце недели позвонила квартирная хозяйка Джона Дельмара и сказала, что он простудился и лежит у себя, совершенно одинокий, вот уже два дня. Через два часа, не слушая его слабые протесты, я привез его в госпиталь. Инфлюэнция с осложнением на легкие. В течение нескольких дней его состояние было удовлетворительным, затем наступило резкое ухудшение. Сульфамиды и пенициллин не помогали. Старое сердце не выдержало. Он умер утром 23 марта. Я стоял возле его койки и смотрел на часы. Стрелки часов показывали одиннадцать ноль семь.

Вначале Джон Дельмар хотел, чтобы его рукописи были уничтожены, поскольку эта замечательная схема всемирной истории на следующие несколько тысячелетий была далека от завершения, но я настоял, чтобы он передал мне законченные главы. В литературном плане они чрезвычайно захватывающи, а как реальное предвидение будущей истории просто бесценны.

Приводимые избранные главы относятся к приключениям Джона Стара — урожденного Джона Ульнара, который был солдатом Космического Легиона в тридцатом столетии, когда предатель человечества заключил союз с медузианами-негуманоидами и принес ужас и беды не подозревающим ни о чем планетам людей.

Глава I Форт на Марсе

Джон Стар — стройный и подтянутый, в новой форме Легиона — стоял перед столом, за которым сидел и вертел в руках серебряную модель космического крейсера сухощавый офицер. Джон ощущал пронизывающий холод во взгляде майора, который пристально рассматривал его. Он старался выдержать этот взгляд, сгорая от желания узнать, каково будет его первое назначение.

— Джон Ульнар, готовы ли вы к выполнению первого приказа Легиона?

— Да, сэр.

Итак, Джон Стар был известен и как Джон Ульнар. «Стар» — это титул, знак различия, данный ему Зеленым Холлом. Согласно эдикту Зеленого Холла, нам следует называть его Джон Стар.

Этот день был самым главным, самым волнующим за двадцать один год жизни Джона. Оп означал конец пятилетнему упорному обучению в Академии Легиона на острове Каталины. Сейчас закончатся церемонии и начнется жизнь в Легионе.

Он напряженно размышлял: куда предстоит отправиться в первый раз. В космические пустыни на каком-нибудь крейсере Патруля? На изолированный пост в страшных джунглях Венеры? Или, быть может, в стражу Зеленого Холла? Он с трудом скрывал нарастающее беспокойство.

— Джон Ульнар, — сказал, наконец, старый майор Стелл с неторопливостью, доводящей до безумия, — я надеюсь, вы понимаете, что такое долг.

— Да, сэр.

— Потому что, — столь же медленно продолжал офицер, — вам предстоит задание особой важности.

— Какое же, сэр?

Он не мог совладать с желанием побыстрее удовлетворить распаленное любопытство. Но майор Стелл не собирался спешить. Его пронзительные глаза продолжали безжалостно разглядывать Джона Стара, а тонкие пальцы по-прежнему вертели игрушечный крейсер.

— Джон Ульнар, такое задание, как ваше, прежде поручалось лишь бывалым, отборным ветеранам Легиона. То, что выбор пал на вас, должен признать, удивило меня. Отсутствие опыта — это недостаток.

— Надеюсь, не очень значительный, сэр…

«Почему же он не переходит к делу?»

— Приказ о вашем назначении, Джон Ульнар, исходит непосредственно от Командора Ульнара. Случайно, вы не родственник Командору Легиона и его племяннику — Эрику Ульнару, исследователю?

— Да, сэр. Дальний.

— Это объясняет причину выбора. Но если вы не справитесь с заданием, Джон Ульнар, не надейтесь, что опека Командора спасет вас от последствий.

— Разумеется, сэр!

Сколько времени он еще будет испытывать его терпение?

— Служба, которая вам поручается, Джон Ульнар, мало кому известна. Больше того, она секретна, и крайне важно, чтобы она была поручена только солдату Легиона. Вы будете отвечать непосредственно перед Зеленым Холлом. Могу вас заверить — любой, даже малейший промах повлечет за собой разжалование и суровое наказание.

— Да, сэр.

«Так что же это?»

— Джон Ульнар, вы когда-нибудь слышали об АККА?

— Акка? Нет, сэр.

— Не акка. АККА. Это символ.

— Да, сэр. И что это означает?

«Наконец-то! Неужели он сейчас узнает?»

— Люди отдавали свои жизни, чтобы узнать это, Джон Ульнар. И люди умирали потому, что знали об этом. Лишь один человек в Системе знает в точности, что означают эти четыре буквы. Этот человек — молодая женщина. И самая важная обязанность Легиона — охранять ее.

— Да, сэр, — последовал ответ.

— Дело в том, Джон Ульнар, что АККА — самое драгоценное, чем располагает человечество. Лишившись ее, мы окажемся безоружны перед злом и насилием.

— Да, сэр.

— Я не могу предоставить вам службы более важной, чем вступление в ряды тех немногих опытных людей, которые охраняют девушку. И более зловещей службы! Ибо о существовании АККА известно людям, готовым на все, и они знают, что обладание ею позволит им установить диктат над Зеленым Холлом или уничтожить его.

— Да, сэр. Где эта девушка?

— Никакой риск, никакие трудности не могут отвратить врагов от попыток захватить эту девушку и вырвать у нее секрет. Вы должны быть постоянно начеку, постоянно готовы защитить ее от похищения или насилия. Девушка и АККА должны быть защищены любой ценой. Информацию о девушке вы не получите, пока не окажетесь в космосе. Опасность утечки слишком велика. Безопасность девушки зависит от того, насколько секретно ее местонахождение. Если о нем станет известно, весь Легион окажется не способен защитить ее. Вы направляетесь, Джон Ульнар, на охрану АККА. Вам надлежит немедленно доложить об этом Зеленому Холлу, а именно, капитану Эрику Ульнару, и перейти под его начало.

— Под начало Эрика Ульнара!

Он был изумлен и переполнен радостью, узнав, что будет служить у этого известнейшего исследователя космоса, своего родственника, только что возвратившегося из путешествия за пределы Системы на далекую неведомую планету Убегающей Звезды Бернарда.

— Да, Джон Ульнар, и я надеюсь, что вы не забудете о чрезвычайной важности этого поручения, прежде чем вы… Впрочем, у меня все.

Джон Стар с болью перенес расставание со старым корпусом академии, прощание с одноклассниками. Но, тем не менее, боль была не столь уж острой, потому что он сгорал от нетерпения. Впереди лежала тайна, обещание зловещей опасности, волнующая встреча с известным родственником. Будучи по природе своей оптимистом, он не обратил внимания на мрачные намеки майора Стелла о возможной неудаче.

В полдень того же дня из иллюминаторов снижающегося стратолета он впервые увидел Зеленый Холл — резиденцию Верховного Совета объединенных планет.

Словно гигантский изумруд, он мерцал темным огнем на выжженной солнцем вершине огромной горы в Нью-Мексико — величественное колдовство, чудо из зеленого прозрачного стекла. Квадратная центральная башня поднималась на три тысячи футов, увенчанная посадочной площадкой, на которую опускался стратолет. Четыре огромных крыла с колоннами простирались на добрую милю по роскошным ухоженным паркам. Драгоценный бриллиант в пустыне над зубчатой, в милю высотой, стеной Сандиаса.

Джону Стару не терпелось увидеть Эрика Ульнара, который был сейчас в полном расцвете своей славы после совершенной под его началом первой удачной экспедиции за пределы Системы — если можно было назвать успешной эту экспедицию, в результате которой на Землю вернулось около четверти ее членов, и большинство из них умирало от страшной болезни.

В истории этого путешествия были темные места. Но общественность, и Джон Стар в их числе, игнорировала их. Эрик Ульнар был осыпан почестями, в то время как большинство его спутников лежали забытые в госпитальных палатах, бредя ужасами той далекой зловещей планеты, а их тела гнили самым немыслимым образом. Медицина была бессильна.

Джон Стар нашел Эрика Ульнара в его кабинете, в Зеленом Холле. Тот ждал его. Длинные золотистые волосы и изящное тело делали офицера почти женственно привлекательным. Горящие глаза, надменное выражение на лице выдавали в нем страсть и неумеренную гордыню. Скошенный подбородок и нерешительный рот открывали фатальный недостаток этого человека.

— Джон Ульнар, я считаю вас своим родственником.

— Я тоже так считаю, сэр, — сказал Джон, с трудом скрывая свое разочарование.

Высокомерный взгляд Эрика Ульнара внимательно изучал его стройное тело — сильное и умелое после пяти изнурительных лет в Академии.

— Адам Ульнар — мой дядя. Он повлиял на мой выбор. Я надеюсь, что ты будешь служить мне верно.

— Конечно, сэр. Кроме того, что вы мой родственник, вы мой начальник по Легиону.

Эрик Ульнар улыбнулся — на секунду его лицо стало почти привлекательным, несмотря на вялость и гордыню.

— Уверен, что мы поладим, — сказал он. — Но я могу попросить тебя о чисто родственных услугах, чего не сделал бы, если бы ты был просто моим подчиненным.

Джон Стар невольно подумал о том, что это могли быть за услуги. Он не мог привыкнуть к мысли, что Эрик Ульнар оказался не таким, каким он представлял себе героя космических исследований. Что-то в нем вызывало у Джона смутное недоверие, хотя этот человек был его кумиром.

— Ты готов отправиться на пост?

— Да.

— Тогда мы немедленно поднимемся на крейсер.

— Мы покидаем Землю?

— Для твоей же пользы будет лучше, — сказал Эрик Ульнар с резкими начальственными нотками в голосе, — если ты не станешь при выполнении приказов задавать вопросы.

Лифт поднял их на сверкающую посадочную площадку. Там их ждал «Скорпион». Это был новый скоростной крейсер — сужающийся к одному концу цилиндр длиной добрую сотню футов, весь серебряно-белый, если не считать черных дюз.

В воздушном шлюзе их встретили два легионера и поднялись вместе с ними на борт: Варс — огромный, сильный, с крысиным лицом; Кимплен — высокий, с жестокими глазами и волчьим обликом. Оба значительно старше Джона Стара. Они были из числа ветеранов межзвездной экспедиции, чудом избежавших ужасного заболевания. Узнав, что Джон впервые летит на задание, они покровительственно похлопали его по плечу. «Странно, — пронеслось в голове у Джона Стара, — что люди такого типа были избраны для охраны бесценной АККА». Он не доверил бы ни одному из них расплатиться за него в ресторане.

«Скорпион» был загружен провизией, заправлен топливом, экипаж из десяти человек находился на своих местах. Воздушный шлюз был быстро задраен, из дюз вырвалось голубоватое пламя, и крейсер умчался сквозь атмосферу навстречу свободе космоса.

Через тысячу миль, когда они благополучно оказались в холодном, испещренном звездами пространстве, пилот выключил двигатели. По приказу Эрика Ульнара он направил нос крейсера в сторону далекой красной искорки Марса и включил геодиновые генераторы. Тихо гудя, их мощные поля вступили во взаимодействие с пространством, и геодины — электромагнитные геодезические отражатели — повели «Скорпион» за сотни миллионов миль к Марсу со скоростью, которую некогда человеческая наука объявила невозможной.

Забыв о неприятном чувстве недоверия к Варсу и Кимплену, Джон Стар наслаждался путешествием. Вечные чудеса космоса развлекали его на протяжении многих часов — эбеновые небеса; замерзшие, цветные и неподвижные крапинки звезд; серебряные облака туманностей; божественное солнце — голубое, с крыльями огненно-красной короны. Двенадцать часов спустя геодины — слишком мощные для безопасного маневра близ планет — были оставлены. «Скорпион» падал, полыхая вспышками дюз, к ночной стороне планеты Марс.

Стоя возле навигатора, Эрик Ульнар читал ему указания из личного меморандума. Во всем путешествии присутствовала атмосфера тайны, загадочности, вызова, брошенного неведомым угрозам, — все это крайне интриговало Джона Стара. И все же его не оставляло ощущение, что что-то идет не так.

Они приземлились на каменистой марсианской пустыне, по-видимому, далеко от города либо обитаемого плодородного «канала». Поблизости виднелись приземистые темные холмы. Джон Стар, Эрик Ульнар, Варс и Кимплен высадились; вместе с ними был выгружен скудный багаж и необходимый запас провизии.

Из тьмы неожиданно вышли четверо легионеров — часть стражи, как понял Джон Стар, которую они должны сменить. Четверо поднялись на борт, старший обменялся какими-то документами с Эриком Ульнаром, и люк лязгнул за ними. Из дюз ударили голубые струи пламени — «Скорпион» с ревом умчался, превратившись в мерцающую синюю комету, и вскоре затерялся среди ярких марсианских звезд.

Джон Стар и остальные ждали в пустыне наступления дня. Солнце вспыхнуло неожиданно — ослепительное и голубое, залив красный ландшафт жаркими лучами.

Древняя планета под фиолетовым зенитом с лимонно-зеленым горизонтом выглядела заброшенной и покинутой. По бесконечным пространствам песка рядами шли полумесяцы дюн. Грубые зубчатые вершины красных вулканических скал выступали из желтого песка, словно обломанные клыки. Одинокие валуны, источенные безжалостным, переносимым ветром песком, походили на карикатурных алых чудовищ. Над равниной поднимались холмы — низкие, старые, изрытые эрозией безвременных лет. Монументальные массивы красного камня; неровные, пробитые трещинами каменные колонны. На вершине одного из холмов распростерся древний полуразрушенный город — массивные стены цеплялись за кромки обрывов; тут и там высились квадратные тяжелые башни. Все это было из красного вулканического камня, характерного для марсианской пустыни. И все это неотвратимо превращалось в тлен.

Джон Стар знал, что крепость построена во времена войны кремниепанцирных с марсианами. Должно быть, ее покинули три столетия назад. Но сейчас она не пустовала. Когда они поднялись к воротам, то встретили постового — очень толстого приземистого мужчину в форме Легиона, лениво развалившегося на кушетке под теплым солнцем. Он внимательно изучил документы Эрика Ульнара.

— Ага, так вы, значит, сменная стража, — засопел он. — До чего же редко видим мы здесь живых существ. Проходите. Капитан Отан у себя в квартире за Дрором.

За осыпающимися красными стенами они обнаружили большой открытый двор, окруженный галереей. На него выходило множество дверей и окон. В маленьком саду с красными цветами бил крошечный фонтан. За ним находился теннисный корт, на котором были мужчина и девушка. Увидя легионеров, они поспешили уйти. Джон Стар понял, что эта очаровательная девушка — хранительница таинственной АККА. Его сердце наполнилось неясным предчувствием беды.

Старый форт не был укреплен — охраняли его всего восемь человек, вооруженные лишь ручными протонными иглами. Тайна и секретное оружие девушки были их единственной защитой. Если враги откроют, что она здесь, и пошлют современный вооруженный корабль…

В этот день он ничего больше не узнал. Эрик Ульнар, Варс и Кимплен не были общительны. Четверо, оставшиеся из старой стражи, соблюдали дистанцию — были осторожны в разговорах, явно держались настороже. Они переносили припасы с места посадки «Скорпиона». Вечером Джон Стар отправился отдыхать в комнату, окнами выходившую на старый двор. Вдруг он услышал сигнал тревоги.

— Ракета! Ракета! Снижается чужой корабль!

Выбежав во двор, он увидел сначала среди звезд зеленоватое пламя, затем услышал тонкий свист, который через секунду перерос в пронзительный, оглушающий визг. Пламя, выросшее до огромных размеров, исчезло за восточной стеной, звон неожиданно прекратился, земля дрогнула под ногами.

— Большой корабль! — закричал часовой. — Он опустился так близко, что встряхнул холм. Его дюзы горели зеленым. Я такого никогда не видел!

«А вдруг, — подумал Джон Стар, и сердце его при этой мысли замерло, — таинственные враги узнали о местонахождении девушки. Вдруг этот корабль прибыл за ней?»

Капитан Отан, командир крошечного гарнизона, явно испытывал те же опасения. Он быстро собрал всех легионеров и расставил их на стенах форта с ручными протонными ружьями. Три часа Джон Стар провел, глядя в бойницу. Ничего не произошло. В полночь его сменили. Джей Калам, Хал Самду и Жиль Хабибула остались на страже.

Глава II Глаз и убийство

Джон Стар неожиданно проснулся. Его тело покрылось ледяным потом страха. Было тихо. Он взглянул на окно и остолбенел… На него смотрел глаз размером в целый фут, овальный и выпуклый, без белка. Его окаймляли тонкие, отороченные черным мембраны. Глаз был пурпурный и сиял во тьме, как гигантский люминесцентный колодец. Один лишь краткий миг смотрел он злобно па Джона Стара, затем исчез.

Дрожа, Джон слез с кровати, чтобы поднять тревогу. Но… Это невероятно! Ни одно существо в Системе не имело глаз размером в фут. Во дворе послышался спокойный голос часового. Он вновь улегся на кровать, решив, что увиденное не более чем ночной кошмар, и попытался уснуть. Но тщетно — образ ужасного глаза не оставлял его. Джон Стар встал до рассвета, горя желанием узнать что-нибудь о чужом корабле. Пройдя мимо усталых часовых, он поднялся по спиральной лестнице в старую северную башню и взглянул на зловещий ландшафт как раз в тот момент, когда солнце внезапно взмыло над горизонтом.

Дюны желтого песка, расколотые, донельзя выветренные скалы, и ничего больше. Полуобрушенные стены на востоке закрывали вид Корабль, по всей видимости, находился за ними. Любопытство возрастало. Если это дружественный корабль Легиона, почему огонь его дюз был зеленым? Если там были враги, почему они выжидают?

Он повернулся, и перед ним оказалась девушка — та, которую он мельком видел на теннисном корте. Девушка была красива: прекрасное телосложение; холодные серые глаза — умные и честные; блестящие коричневые волосы, сияющие в свете солнца волшебным пламенем. На ней была обычная белая тупика, грудь ее вздымалась от подъема по крутой лестнице.

Его удивило, что хранительница АККА столь молода.

— О… о, доброе утро, — он испытывал смущение, поскольку кадеты Легиона уделяли очень мало внимания изучению правил хорошего тона.

— Он, должно быть, очень близко! — прерывисто крикнула она. Голос ее был тревожным.

— Наверное, за стенами.

— И я так думаю, — ее серые глаза быстро изучили его; посмотрели тепло, с одобрением. Внезапно она произнесла, понизив голос:

— Я хочу поговорить с вами.

— Весьма польщен, — Джон Стар улыбнулся.

— Прошу вас быть серьезным, — настойчиво сказала девушка. — Вы верны Легиону? Зеленому Холлу? Человечеству?

— Конечно, а что?

— Я верю вам, — прошептала она. Серые глаза по-прежнему пристально смотрели ему в лицо. — Я верю, что вы верны нам.

— А почему вы сомневаетесь?

— Я вам скажу, — произнесла она быстро. — Но вы должны сохранить это в тайне. Даже вашему офицеру, капитану Ульнару, ни слова.

Ее лицо, когда она произнесла это имя, исказила неприязнь, если не ненависть.

— Как скажете, хотя я не понимаю…

— Я должна вам довериться. Вы знаете, зачем вы здесь?

— Мне приказано охранять девушку, которой известен некий секрет.

— Эта девушка — я, — голос ее звучал более уверенно. — Я сама не имею ценности. Но АККА — это самое ценное и самое опасное в Системе. Вы должны помочь нам спасти ее.

Затем она тихо задала вопрос, который выглядел странным.

— Вы, надеюсь, знаете историю старых войн между Пурпурными и Зелеными?

— Думаю, что да. Пурпур был цветом императоров, зеленый — фракции, ведомой учеными исследователями, которые восстали и восстановили демократию Зеленого Холла. Последний император, Адам III, низложен двести лет назад.

— Вы знаете, почему он низложен?

— Нет. В книгах об этом не говорится. Но хотелось бы узнать…

— Я должна вам сказать. Это важно. Как вы знаете, императоры наслаждались деспотическим правлением. Они были необычайно богаты: водили личные космические флотилии, владели целыми планетами. Они правили с железной жестокостью. Враги, которых они не ликвидировали, отсылались на Плутон. Мой предок, Чарльз Антар, был выслан только за то, что проповедовал свободу в исследованиях. Он был лучшим физиком в Системе. В холодных застенках на Черной Планете он провел четырнадцать лет. На Плутоне Чарльз Антар совершил научное открытие. На разработку математической теории потребовалось девять лет. Затем его друзья-узники контрабандой доставили материалы для постройки разработанного им аппарата. Аппарат был очень прост, но на то, чтобы собрать части, потребовалось пять лет. Собрав аппарат, оп уничтожил стражу. Сидя у себя в камере, ученый заставил Адама III выполнять его приказы. Если бы император отказался, Чарльз Антар уничтожил бы Солнечную систему. С тех пор его открытие служило Зеленому Холлу. Оно было столь опасным, что двое людей одновременно не могли быть в него посвящены. В целях безопасности для его обозначения стали использовать аббревиатуру.

Она показала ему татуировку на белой ладони — «АККА».

— И вы теперь в опасности, — прошептал Джон Стар.

— Да, — сказала она. — Видите ли, Пурпурные не утратили своего богатства и могущества. Они всегда лелеяли планы восстановления Империи. Ужасная власть АККА — единственное, что препятствует осуществлению их замыслов. Им нужна эта тайна, но Зеленому Холлу всегда удавалось сохранить ее, посвящая в нее лишь потомков Чарльза Антара. Мое имя Аладори Антар. Я получила секрет от моего отца шесть лет назад перед его смертью. Мне пришлось поступиться своими планами, резко изменить свою жизнь, дать суровую клятву. Пурпурные идут на взятки и убийства, лишь бы завладеть АККА. Если это удастся, они воцарятся навсегда. А сейчас, я думаю, Эрик Ульнар пришел именно за этим.

— Вы должны верить Эрику! — запротестовал Джон Стар. — Как же так, он же известный исследователь и племянник Командора Легиона.

— Поэтому-то я и думаю, что он предатель.

— Но почему? Я не понимаю…

— Ульнар, — сказала она, — это семейное имя императоров. Я знаю, что Эрик Ульнар — прямой потомок, претендент на трон. Я не верю ни ему, ни его дядюшке — пройдохе и интригану.

— Адам Ульнар — пройдоха и интриган! — Джон Стар был в ярости. — Вы так назвали Командора!

— Да, назвала. Я думаю, что оп воспользовался своим богатством и влиянием, чтобы стать Командором. Так он смог докопаться, где я скрываюсь. Он послал сюда Эрика. Этот корабль, прибывший ночью, привез подкрепление изменнику.

— Невозможно! — прохрипел Джон Стар. — Ну, быть может, Варс, Кимплен, но не Эрик.

— Он — главный, — в голосе ее звучала холодная уверенность. — Ночью Эрик Ульнар тайком выбрался из форта. Он отсутствовал два часа. Я думаю, что он ходил на корабль, к своим союзникам.

— Эрик Ульнар — герой и офицер Легиона.

— Я не могу доверять человеку, носящему фамилию Ульнар!

— Моя фамилия Ульнар!

— Ваша фамилия… Ульнар… — потрясение прошептала девушка. — Вы род…

— Да, — сказал Джон. — Родственник. Своим направлением сюда я обязан великодушию Командора.

— Теперь я вижу, — горько сказала она, — зачем вы здесь.

— Вы ошибаетесь насчет Эрика, — настаивал он.

— Но помните, — яростно крикнула она, — что вы — предатель Зеленого Холла! Вы уничтожаете свободу и счастье.

Сказав это, она повернулась и побежала по старым каменным ступеням вниз. Он смотрел ей вслед — не дыша, не в силах сосредоточиться. Хотя он и защищал Эрика, сомнения овладели им. Варсу и Кимплену он не доверял, тревожила близость чужого корабля. И сейчас он очень сожалел, что лишился доверия Аладори Антар.

Теперь ее, быть может, труднее будет защищать, и, кроме того, — она ему нравилась!

Эрик Ульнар встретил его, когда оп вернулся во двор, и сказал с мрачной сардонической улыбкой:

— Джон, капитан Отан ночью был убит. Мы только что нашли его труп в комнате.

Глава III Трое из Легиона

— Видимо, задушен, — сказал Эрик Ульнар, указывая на пурпурную отметину.

Обстановка в комнате была по-солдатски аскетичной. Мертвый командир лежал лицом вверх на узкой кушетке, тело его окоченело в агонии, тонкое лицо искажено, глаза выпучены, рот обезображен жуткой гримасой ужаса и боля.

Склонившись над телом, Джон Стар обнаружил и другие странные следы. Кожа в некоторых местах была сухой, затвердевшей, превратившейся в необычную зеленоватую чешую.

— Взгляните на это, — сказал он. — Похоже на химический ожог. И эта ссадина не могла быть сделана человеческой рукой. Может быть, веревка?

— Так ты, выходит, еще и детектив? — резко отозвался Эрик Ульнар, не переставая начальственно улыбаться. — Я должен предупредить тебя, что любопытство — очень опасная штука. Ну, что ты надумал?

— Сегодня ночью я видел нечто… очень страшное. Я думал, что видел кошмар. Огромный пурпурный глаз, глядевший в мое окно со двора, длиной в фут. Это было зло в чистом виде. Должно быть, кто-то приходил во двор и убил капитана, оставив эти следы. Отметину на горле человеческая рука не могла сделать.

— Непохоже, чтобы космос влиял на тебя благотворно, Джон, — в голосе Эрика Ульнара, кроме иронии, звучала резкая нотка раздражения. — Как бы там пи было, а это произошло, когда па часах стояла старая стража. Я собираюсь арестовать их для допроса.

Его узкое лицо было холодным.

— Джон, ты арестуешь Калама, Самду, Хабибулу и запрешь их в старом тюремном помещении под северной башней.

— Арестовать их? Вы уверены, сэр, что это нужно сделать прежде, чем они получат шанс рассказать…

— Ты злоупотребляешь нашим родством, Джон. Прошу помнить, что я твой начальник. А теперь единственный офицер, поскольку капитан Отан мертв.

Джон Стар перестал сомневаться. «Аладори, должно быть, ошиблась», — решил он.

Каждый из людей, которых он должен был арестовать, занимал отдельную комнату, выходящую окнами во двор. Джон Стар постучал в первую комнату. Ее открыл весьма элегантный темноволосый легионер, которого он перед этим видел на теннисном корте с Аладори Антар. Джей Калам был в халате и в шлепанцах. Его мрачноватое задумчивое лицо было усталым. Тем не менее, он улыбнулся вежливо и пригласил Джона войти. Это была комната культурного человека, обставленная скромно, но с большим вкусом — старомодная мебель, несколько прекрасных картин; оптифон, который наполнял комнату нежной музыкой. Стереоскопическая видеопанель показывала какую-то пьесу. Джей Калам вернулся в кресло, вновь занявшись созерцанием драмы.

— Прошу прощения, — начал Джон Стар.

Джей Калам остановил его едва заметным жестом.

— Пожалуйста, подождите. Это скоро кончится.

Не в силах отказать в такой просьбе, Джон Стар сидел, пока действие пьесы не закончилось. Джей Калам обернулся к нему — сдержанный, но внимательный.

— Спасибо, что подождали. Это новая запись, привезенная «Скорпионом». Мне хотелось посмотреть ее, прежде чем лечь спать. Но что вам угодно?

— Мне очень жаль, — начал Джон Стар. Он помолчал, подбирая слова, затем быстро добавил:

— Простите, но капитан Ульнар приказал мне взять вас под стражу.

В темных глазах промелькнуло удивление. Была в них и боль, словно он увидел нечто страшное.

— Могу я спросить — почему? — голос был тихим и равнодушным.

— Капитан Отан был убит ночью.

Джей Калам быстро встал, но не утратил самообладания.

— Убит? — спокойно переспросил он некоторое время спустя. — Понимаю. И вы отведете меня к Ульнару?

— В камеру. Я сожалею.

На миг Джону Стару показалось, что безоружный человек пытается напасть на него. Он отступил, положив руку на протонный пистолет.

Но Джей Калам не нападал. На его лице появилась напряженная улыбка, и он сказал:

— Я пойду с вами. Погодите, возьму кое-что из одежды. Старые подземелья, как известно, не всегда комфортабельны.

Джон Стар улыбнулся, не убирая руки с иглы.

Пройдя через двор, они поднялись по спиральной лестнице в зал, вырезанный в красной вулканической породе. Карманным фонарем Джон Стар осветил изъеденную коррозией металлическую дверь. Он попробовал открыть ее ключами, которые дал ему Эрик Ульнар, но не сумел.

— Я могу открыть, — предложил арестованный.

Джон Стар дал ему ключи. После недолгой возни тот открыл дверь и шагнул в кромешную тьму.

— Я очень сожалею, — извинился Джон Стар, — это неприятное место. Но приказ…

— Пустяки, — быстро проговорил Джей Калам. — Но, пожалуйста, помните об одном, — оп был серьезен. — Вы — солдат Легиона.

Джон Стар запер дверь и отправился за Халом Самду. К его изумлению, этот человек встретил его в форме генерала Легиона с полным комплектом наград за героизм и служебную доблесть. Белый шелк, золотой галун, алый плюмаж — роскошь была ослепительной.

— Он прибыл со «Скорпионом», — сообщил Хал Самду. — Очень неплох, как думаете? Хотя в плечах маловат.

— Я удивлен, что вижу вас в мундире генерала.

— Разумеется, — сказал Хал Самду серьезно. — Я не ношу его на глазах у публики. Пока. Но я заказал его на случай повышения.

— Мне очень жаль, — сказал Джон Стар, — но мне приказано взять вас под стражу.

— Арестовать меня? — широкое красное лицо выразило откровенное изумление. — За что?

— Капитан Отан убит.

— Капитан убит? — он глядел с полным непониманием, которое вскоре сменилось гневом. — Вы думаете, это сделал я?

Огромные кулаки сжались. Джон шагнул в сторону, выхватив протонный пистолет.

— Стоять! Я всего лишь выполняю приказ!

— Ну что ж… — большие руки напряглись. Хал Самду взглянул на наведенную иглу, и Джон Стар увидел в его глазах презрение к опасности. Но оп остановился.

— Ну что ж, — повторил он. — Если это не ваша вина, то я повинуюсь.

Когда Джон Стар постучал в дверь Жиля Хабибулы, тот крикнул, чтобы он входил. Могучий часовой, которого вчера видел Джон, сидел, расстегнув для удобства форму, за столом, заставленным бутылками и тарелками.

— О, входи, входи, дружище! — воскликнул он. — Мне тут смертельно захотелось поесть, прежде чем лечь спать. Чертовски отвратительную ночь провели мы, ожидая на холоде неприятностей. Но подсаживайся и перекуси со мной. Мы получили со «Скорпиона» свежие припасы. Это все же неплохая замена синтетическим пайкам — ветчина, засахаренная слива и старый датский сыр. Но ухаживай за собой сам, дружище.

Он кивнул на стол, на котором, по мнению Джона Стара, хватило бы еды на шестерых голодных мужчин.

— Нет, спасибо. Я пришел…

— Если не хочешь есть, то уж выпьешь-то ты в любом случае. Тебе повезло, дружище, насчет питья. Старый форт покинули много лет назад, но погреба оставили полными. Это вино прекрасно сохранилось. Осмелюсь заявить, что оно самое лучшее в Системе. Там был полный погреб, когда я его нашел. А…

— Я должен сказать вам, что у меня есть приказ взять вас под стражу.

— Арестовать? Но чем, парень, провинился старый Жиль Хабибула? Я никому не причинил здесь вреда.

— Капитан Отан был убит ночью. Вы будете допрошены.

— Ты не шутишь над старым бедным Жилем?

— Нет, разумеется.

— Убит! Говорил я ему, что он должен со мной выпить. Капитан вел спартанскую жизнь, дружище… Ах, должно быть, это ужасно, когда тебя ждет такой конец. Но ты же не думаешь, что это сделал я, дружок?

— Я, разумеется, не думаю. Но мне приказано запереть вас в камеру.

— Эти старые подземелья холодные и сырые, дружище.

— Мне приказано…

— Я пойду с тобой. Убери руку со своего протонного пистолета. Старый Жиль Хабибула никому не станет причинять неприятности. Но можно мне все же слегка подкрепиться и допить вино?

Чем-то Джону Стару понравился старый Жиль Хабибула. Поэтому он уселся и смотрел, пока блюда не опустели вместе с тремя бутылками вина, после чего они вместе спустились в подземелье.

Аладори Антар встретила Джона, когда он вернулся во двор. На ее лице была тревога.

— Джон Ульнар, где трое моих верных людей?

— Я запер Самду, Калама и Хабибулу в старой тюрьме.

Лицо ее побелело от страха.

— Вы что, думаете, что они убийцы?

— Нет, я весьма сомневаюсь в их вине.

— Тогда почему вы их заперли?

— Я выполнял приказ.

— Вы что, не видите, что вы наделали? Мои верные стражники убиты либо заперты. Я в руках Ульнара. И он — настоящий убийца. АККА предана!

— Эрик Ульнар — убийца? Вы несправедливы!

— Пойдемте, я покажу вам его, убийцу. Он только что выбрался из форта — возвращается на корабль, который приземлился вчера ночью, к своим дружкам-предателям.

— Вы ошибаетесь!

— Пойдем! — требовательно воскликнула она.

Аладори быстро провела его вдоль бастионов и парапетов к восточному краю старой крепости, на платформу башни.

— Взгляните!

Источенные временем укрепления и красные валуны заканчивались у подножия холма, сменяясь мертвенно-бледной равниной. Невдалеке стоял чужой корабль. Джон Стар ничего подобного раньше не видел. Он был настолько огромен, что парализовывал разум — блестящий, весь из вороненого металла. Обычный космический корабль Системы — веретенообразной формы, аккуратно заостренный на конце. Все такие корабли имеют зеркальное серебряное покрытие, чтобы снижать в космосе радиацию. Они сравнительно невелики — самые крупные в длину не достигают четырехсот футов. Чужой корабль создавал впечатление паучьего переплетения частей, стволов, соедини тельных поверхностей, огромных крыловидных лопастей, массивных, состыкованных металлических ярусов — все это соединялось с корпусом, имевшим форму гигантского черного шара. Он был невероятно огромен — металлические полозья, на которых он стоял, уходили на добрые полмили в глубь красной пустыни; сфера была тысячу футов в диаметре.

— Корабль! — прошептала девушка. — И Эрик Ульнар — предатель!

Джон Стар увидел крошечную фигуру человека бредущего вниз, по склону. Он казался крошечным насекомым в тени этой машины. Это был Эрик Ульнар.

— Теперь вы верите?

— Что-то происходит, — согласился он, помедлив. — Что-то… Я верну его, заставлю его рассказать, что происходит. Пусть даже он мой начальник…

Он бесстрашно помчался вниз по лестнице.

Глава IV «Да, Джон, я предатель!»

Черная масса чужого летательного аппарата заполняла небо на востоке, центральный шар возвышался, подобно темной луне, опустившейся в красной пустыне Полмили черных полозьев, лежащих на обломках булыжников, раздавленных ими, были похожи на высокие, металлические стены. В тени этого невиданного механизма человек, шедший впереди, казался крошечным атомом. Находясь на полпути к черному корпусу, почти под темным крылом, он все еще не оглядывался.

Джон Стар был в сорока футах от него. Он выхватил свой протонный пистолет и закричал.

— Стой! Я хочу поговорить с тобой!

Эрик Ульнар остановился, изумленно оглянувшись. Он сделал слабое движение, словно желая выхватить из-за пояса пистолет, но остановился, узнав лицо Джона Стара.

— Иди сюда! — приказал Джон Стар.

Он подождал, контролируя дыхание и пытаясь умерить нервное дрожание рук, державших оружие, пока его знаменитый родственник медленно возвращался с явно выраженным раздражением на красивом лице.

— Джон, — Эрик Ульнар терпеливо и покровительственно улыбнулся. — Ты опять превышаешь служебные полномочия. Моему дядюшке неприятно будет услышать о твоей оплошности.

— Эрик, — сказал Джон Стар, слегка удивленный собственным спокойствием. — Я хочу задать тебе несколько вопросов. Если мне не понравятся ответы, боюсь, что буду вынужден убить тебя.

На девичьем страстном лице Эрика Ульнара вспыхнуло бешенство.

— Джон, за это ты пойдешь под трибунал.

— Возможно, но сейчас я хочу узнать, откуда прибыл этот корабль и что ты здесь делаешь.

— Откуда мне знать? Ничего подобного в Системе еще не видели. Достаточно простого любопытства, Джон, чтобы я оказался здесь.

— Я боюсь, Эрик, что ты замыслил предать Зеленый Холл, — тихо сказал Джон Стар. — Я думаю, тебе известно, откуда этот аппарат и кто убил капитана Отана. Пока ты не убедишь меня, что я ошибаюсь, я готов убить тебя, освободить троих запертых мною людей и защищать девушку. Что ты на это скажешь?

Эрик Ульнар взглянул на огромную черную лопасть над ним и вновь улыбнулся.

— Да, Джон, — произнес он отчетливо. — Я — предатель!

— О! — Джон Стар был поражен. — Ты признаешь это?

— Разумеется, — был ответ. — Я никогда ничего иного и не замышлял. Если ты называешь предательством стремление вернуть принадлежащее мне по праву. Я полагаю, ты даже не знаешь, что в твоих жилах течет кровь императора. Похоже, ты получил недостаточное образование. Я — полноправный Император Солнца, Джон. В самое кратчайшее время я вновь верну трон. Как принц крови, я надеюсь, что ты займешь под моим началом высокий пост. Но… ты слишком независим.

— Что ты задумал? — спросил Джон Стар. — И откуда взялся этот аппарат?

— Этот корабль прибыл с одной из планет Звезды Бернарда, Джон. Я думаю, ты слышал о тех умирающих людях, которых мы привезли из экспедиции. Слышал, о чем они бормотали. Они не безумны, как о них думают. Большая часть того, о чем они говорят, существует в действительности. Это как раз то, что поможет мне сокрушить Зеленый Холл, Джон.

— Ты привел союзников?

Эрик Ульнар иронично улыбнулся, услышав в его голосе ужас.

— Да. Видишь ли, хозяева найденной нами планеты так же разумны, как и люди, хотя не столь человечны. Дело в том, что они нуждаются в железе. На их планете его нет. Оно нужно для магнитных инструментов, электрического оборудования и тысячи прочих мелочей. У них есть боевые машины, которые удивят тебя. Их научные достижения огромны. Я заключил с ними союз, Джон… Они послали этот корабль, чтобы помочь свергнуть Зеленый Холл и восстановить Империю. За помощь я обещал дать им железо, которого у нас так много. Но я все же думаю, что мы их истребим после того, как завладеем АККА и Пурпурный Холл опять придет к власти. Они не слишком приятные партнеры. Девушка должна была сказать тебе об АККА, Джон.

— Она сказала! И я думал… я верил тебе, Эрик.

— Выходит, она уже подозревает! Тогда мы должны заковать ее в цепи, прежде чем она получит шанс использовать АККА. Но я полагаю, Варс и Кимплен уже позаботились о ней.

— Ты — предатель! — воскликнул Джон Стар.

— Да, Джон. Мы заберем ее. Нам придется убить ее после того, как она выдаст нам свой маленький секрет. Жаль, что она так красива.

Джон Стар стоял неподвижно, не веря собственным ушам. Эрик Ульнар улыбнулся.

— Я — предатель, Джон, если пользоваться твоим определением. Но ты — нечто хуже. Ты — дурак, Джон. Я привез тебя с собой, потому что мне нужен был надежный человек для пополнения стражи, и потому, что мой дядя настаивал, чтобы тебе предоставили в жизни шанс. Похоже, он был слишком хорошего мнения о твоих способностях.

Внезапно Эрик Ульнар разразился пронзительным девичьим хихиканьем.

— Ты дурак, Джон! Если ты хочешь знать, какой ты большой дурак, посмотри вверх!

Джон Стар поднял голову. В 50 футах над ним висело нечто, похожее на гондолу, — машина из ярко-черного металла, подвешенная на тросах к огромному суставчатому стволу, вытянувшемся из чрева летательного аппарата, внутри которого виднелись титанические черные механизмы. Черные борта гондолы мешали обозрению. Но то немногое, что он увидел, заставило кровь застыть в его жилах. Вдоль позвоночника побежали мурашки, по телу прошел электрический ток. Дыхание стало прерывистым, все в нем напряглось и дрожало.

Он увидел огромное тело — выпуклая темная поверхность, прозрачно-зеленая, скользкая, пульсирующая слизнеобразной жизнью. Из его глубины на него зловеще смотрел глаз — длинный, овальный, блестящий; колодец холодного пурпурного пламени, замутненного смесью древней мудрости с чистым злом.

Страх заставил онеметь Джона. Он остановил его дыхание, задержал сердцебиение, окатил тело ледяным потом. Наконец, Джон освободился от оцепенения и вскинул оружие. Но то, что находилось в гондоле, ударило первым. Из борта машины вырвался красноватый пар. Что-то ударило его по плечу, тела коснулось холодное дыхание, а затем сильнейший удар швырнул его на песок. Джон потерял сознание.

Когда Джон пришел в себя, оп с трудом сел. Рука и плечо были парализованы и страшно болели. Ничего не соображая, наполовину ослепший, он огляделся.

И Эрик Ульнар, и черная гондола исчезли. Но циклопический корабль по-прежнему чудовищно возвышался на фоне зеленоватого марсианского неба. Джон рассматривал путаницу лопастей, ярусов и труб, пока, наконец, не увидел качающейся машины. Титанический кран протянулся дальше, над фортом. Машина как раз поднялась над красными стенами, когда он ее обнаружил. Тросы быстро втянулись. Ствол, длиной в милю телескопически сложился, и огромное отверстие в черном сферическом корпусе поглотило гондолу. Должно быть, они забрали Эрика Ульнара и затем вернулись в форт, чтобы взять на борт Варса и Кимплена с Аладори. Сердце у Джона сжалось.

Через минуту машина поднялась. Пелена зеленого пламени вырвалась из пещерообразных дюз. Вытянулись бескрайние эбеновые крылья, создавая опору в разреженной атмосфере Марса. Чудовищная металлическая птица грозно поднималась в зеленоватом небе, направляясь в сторону фиолетового зенита.

Жаркий ветер преисподней вверг Джона в бушующее море песка. Ослепший и оглохший, он лежал на песке, кляня себя за глупость. Подняться он смог лишь вечером. Его рука и плечо были непонятным образом обожжены — словно их облили какой-то едкой жидкостью. Кожа была жесткая, покрытая зеленоватой твердой чешуей. На трупе капитана Отана были те же следы. И глаз того зеленого колышущегося монстра — это был тот же самый глаз, который он видел в своем окне. Да, это нечто из корабля убило Отана.

Ведомый слабой искоркой надежды, он вскарабкался по склону холма в старый форт, чтобы осмотреть обитаемые помещения. Там было тихо и пусто. Аладори, разумеется, исчезла — АККА была похищена. Нежная и красивая девушка была в руках Эрика Ульнара и тех чудовищных существ с темной планеты Звезды Бернарда.

Лишь дикая злость на себя не позволила ему сдаться. Восхищение знаменитым родственником слишком долго ослепляло его. Неправильно понятый долг легионера привел- его к этой ошибке. Сам того не желая, он помог предать Зеленый Холл и Легион.

Глава V «Пурпурная Мечта»

— О, дружище, наконец-то ты подумал о нас, — засопел из мрака за решеткой старой тюрьмы Жиль Хабибула. — Мы уже Бог знает сколько времени живем здесь, взаперти, в холодной и темной камере. Мои старые кости болят от этой сырости. К тому же, дружище, я жутко проголодался. Как могли вы запереть нас па столь долгий срок, не оставив даже жалкого кусочка пищи? Неужели ты никогда не испытывал грызущего чувства голода?

Джон Стар отомкнул скрипучую ржавую дверь.

— Дружище, не мог бы ты принести нам супчику? — ныл старый легионер. — И бутылочку старого винца из погреба? Чтобы хоть немного оживить нас и дать нам силы вынести лишения.

— Я собираюсь выпустить вас, — сказал Джон Стар и добавил с горечью. — Это все, что я могу сделать, чтобы хоть немного загладить последствия собственной глупости.

— Дружище, ты должен помочь нам выползти к солнышку. Не забудь, что мы смертельно ослабли и изголодались. Ни крошки еды с тех пор, как ты нас запер. Мы заживо гнили в подземелье все эти долгие недели. Ах, и тратили свои выдающиеся способности на попытки открыть замок, разрушенный коварной ржавчиной.

— Недели? Это было меньше десяти часов назад. Я позволил вам съесть весь завтрак, а там было еды на целый полк.

— Не мучь меня своими шутками. Я превратился от истощения в жалкий мешок с костями. Во имя жизни, дружище, помоги старому Жилю Хабибуле выйти к свету и дай ему капелькой вина согреть старую кровушку.

Наконец, Жиль Хабибула, качаясь, вышел. За ним выбрался Хал Самду, и третьим, осторожно ступая, шагал Джей Калам.

— Мы свободны? — спросил последний.

— Да, — сказал Джон Стар. — Это все, что я могу сделать. Я был полным идиотом. Никогда мне не искупить вины в том, что я помог Эрику Ульнару осуществить его план, хотя и собираюсь посвятить этому всю свою жизнь.

— Что произошло? — в голосе Джея Калама звучала тревога.

— Как и предполагала Аладори, Эрик Ульнар был предателем. После того, как я запер вас троих, путь перед ним был открыт. Корабль — тот, что приземлился вчера ночью, — прибыл с планеты Звезды Бернарда. Чудовищные существа на его борту — союзники Эрика. Это одно из них убило капитана Отана. Эрик пообещал им железо в награду за их помощь. Железа у них нет. Корабль увез Эрика и Аладори. Меня вывели из строя. Я только сейчас смог ходить.

— Это Пурпурные?

— Да. Как и думала Аладори. В их намерения входит восстановление Империи, трон займет Эрик Ульнар.

Они вышли во двор, ярко освещенный полуденным солнцем. Жиль Хабибула стоял, вытянув перед собой толстые руки, и глядел в изумлении. Он помял пальцами тяжелую челюсть, похлопал себя по выпуклому брюху.

— Во имя жизни, дружище, — прохрипел он. — Скажи мне, это не шутка? А как же голодовка?

— Забудь о своем чреве, Жиль! — закричал Хал Самду — медлительный и спокойный великан. Он резко повернулся к Джону Стару.

— Этот Эрик Ульнар… — он тяжело дышал, не в силах совладать с гневом. — Он забрал Аладори, ты говоришь?

— Да. Я не знаю, куда.

— Мы выясним, куда. И вернем ее. А Эрика Ульнара…

— Конечно, — это был тихий и спокойный голос Джея Калама, — мы попытаемся спасти ее. Безопасность Системы требует этого, не говоря о том, что мы в долгу перед Аладори. Главное — выяснить, где она. Но это будет непросто.

— Мы должны выбраться отсюда, — сказал Джон Стар. — Здесь есть радио?

— Маленький ультраволновый передатчик.

— Мы должны сообщить немедленно в штаб Легиона.

Джон Стар поморщился и горько добавил:

— Да, конечно, сообщить, какого дурака сделал из меня Эрик Ульнар.

— Не из тебя одного, — спокойно добавил Джей Калам. — И другие, рангом повыше, попались на его удочку… Иначе он сюда не попал бы. Ты мало что мог сделать. Единственная твоя вина — выполнение приказов. Забудь свои печали, давай исправлять содеянное.

— Пошли. Если они не разбили передатчик, попытаемся сообщить о происшедшем на базу.

Но маленький передатчик, находившийся в небольшой комнате в башне, был полностью уничтожен. Лампы разбиты, конденсаторы превращены в бесформенный хлам, батареи выпотрошены, провода разрезаны на кусочки.

— Мы должны его отремонтировать! — закричал Джон Стар.

Но при всем своем оптимизме он вскоре должен был признать тщетность этой затеи.

— Тут делать нечего. А корабль обеспечения?

— Не вернется в течение года. Он приходит редко, чтобы не привлекать внимания, — сказал Джей Калам.

— Но, если наша станция будет хранить молчание, неужели они ничего не заподозрят?

— Мы связываемся только в крайних случаях. Рацией мы никогда не пользуемся. Сигналы можно перехватить и станцию запеленговать. Мы полагались на абсолютную секретность, а также на саму АККА. И, конечно, Аладори не держала свое оружие наготове, опасаясь, что оно может быть похищено. Это и дало возможность предателям захватить ее. Мы не были готовы к измене.

— А можно пройти пешком?

— Исключено. В пустыне нет воды. Это одно из самых изолированных мест на Марсе. Нам не нужны были случайные посетители.

— Но должно же быть что-то…

— Мы должны поесть, дружище, — настаивал Жиль Хабибула. — Ничто так не ускоряет работу ума, как добрая еда. Хороший ужин, дружище, с бутылочкой старого вина, и ты вызволишь нас отсюда в эту же ночь.

И, в самом деле, стоило старику выпить бокал вина, как его осенило.

— У нас есть фонари! — воскликнул он. — Мы должны установить их на полную мощность — пошлем сигнал бедствия. На темном фоне пустыни он будет хорошо виден из космоса.

— Попробуем, — согласился Джей Калам. — Может быть, заметят. Если даже не с крейсера Легиона, так с какого-нибудь проходящего корабля.

— Ага, дружище, что я тебе говорил! Что тебе говорил бедный старый Жиль Хабибула? Разве капелька вина не обострила наши умы?

Когда зеленое свечение погасло и холодная чистая марсианская ночь опустилась на красный ландшафт, Джон Стар стоял на платформе северной башни с карманным фонарем в руке. Он установил предельную мощность, чтобы максимально увеличить его яркость. Он направлял его в звездную даль, вновь и вновь посылая кодированные сигналы бедствия. Фонарь обжигал ладони. Когда электроды догорели, свет погас. Но в ту же секунду вспыхнул фонарь Джея Калама. Безмолвный призыв о помощи уносился в темноту.

Джону казалось невероятным, что сегодня утром на этой платформе рядом с ним стояла Аладори. Сейчас она затерялась где-то в черном водовороте космоса, возможно, в десяти миллионах миль от него. Перед ним вновь и вновь вставал образ Аладори — стройная, изящная, серые серьезные глаза, коричневые волосы блестят на солнце. Джон Стар был полон решимости освободить ее. Смерть не пугала его.

После полуночи погас последний фонарь. Всю ночь они вглядывались в небо, надеясь увидеть голубые сполохи дюз спускающегося корабля. Но тщетно — только искорка Фобоса перемещалась с запада на восток.

Жиль Хабибула лежал на спине, мирно похрапывая. На рассвете он проснулся и спустился на кухню. Остальные уже собирались покинуть башню, когда услышали рев дюз приземляющегося корабля.

Длинный серебристый корабль — стрела белого цвета, сверкающая в утреннем солнце, — опускался над фортом, поднимая клубы пыли и голубого пламени.

— Крейсер Легиона! — воскликнул Джон Стар. — Последний, самый быстрый класс.

Его голубые глаза, прищурившись, смотрели на корабль. Хал Самду прочитал на борту название.

— «Пурпурная…» что-то вроде «Пурпурная Мечта».

— «Пурпурная Мечта»? — эхом отозвался Джей Калам. — Это флагман флота Легиона, корабль самого Командора.

— Корабль Командора? — повторил Джон Стар, сразу упав духом. — Командор Адам Ульнар — дядя Эрика, истинный лидер Пурпурных. Это Адам Ульнар послал Эрика в звездную экспедицию, нашел Аладори в ее убежище и назначил Эрика командиром ее стражи. Боюсь, что от Командора Легиона нам нечего ожидать, кроме неприятностей.

Глава VI Пустой трон

Четверо вышли из старых ворот. Жиль Хабибула поглощал припасы, рассованные по карманам. Они спустились по красному каменистому склону к «Пурпурной Мечте», лежавшей посреди дюн желтой пустыни.

Офицер — худой и порывистый, с челюстью, похожей на капкан, появился в открытом шлюзе.

— Это вы посылали сигнал бедствия?

— Мы, — сказал Джон Стар.

— Какие проблемы?

— Мы должны улететь отсюда. Нам необходимо немедленно явиться с сообщением в Зеленый Холл.

— Что именно?

— Это конфиденциально.

— Конфиденциально? — медленно повторил офицер, глядя вниз ледяными глазами. — Тогда поднимайтесь на борт, в мою каюту.

Они поднялись по трапу и прошли за ним по узкой палубе в его каюту. Закрыв дверь, он повернулся к ним с явно раздраженным видом.

— Вам совершенно нечего от меня скрывать. Я капитан Мадлок. Я пользуюсь полным доверием Командора Ульнара и знаю, что вы были отправлены сюда на стражу бесценного сокровища. Что у вас произошло?

Все молчали. Джей Калам имел привычку выжидать. Хал Самду был не из болтливых. Жиль Хабибула — слишком осторожен. Джон Стар горько произнес:

— Это сокровище потеряно.

— Потеряно? — рявкнул Мадлок. — Вы потеряли АККА?

Джон мрачно кивнул.

— Сюда был подослан предатель.

— Меня не интересуют подробности. Вы признаете, что не оправдали наше доверие?

— Похищена Аладори Антар, — жестко сказал Стар. — Думаю, что ее будут пытать. И я считаю, сэр, что эти новости следует сообщить в Зеленый Холл.

В голосе Мадлока зазвенел металл.

— Я сделаю все необходимые сообщения.

— Сэр, поиски надо начать немедленно, — настойчиво сказал Джон Стар.

— Я не принимаю от вас приказов, многоуважаемый. И я немедленно отправлю всех четверых к Командору Ульнару. Он сейчас на Фобосе. Вы сами сообщите ему о своем провале.

— Сэр, нельзя ли мне вернуться на несколько минут? — попросил Жиль Хабибула.

— В чем дело?

— Всего лишь несколько жалких ящичков старого винца.

— Что? — изумился Мадлок. — Винца? Мы отправляемся немедленно.

— Прошу прощения, сэр, — хмуро вмешался Джей Калам. — Наша миссия дает нам особое положение в Легионе, независимо от ранга. Мы не подчинены непосредственно вам.

— Ваши сигналы были замечены в личной обсерватории Командора Ульнара на Фобосе, — с едва сдерживаемой яростью сказал Мадлок. — Предположив, и не без оснований, что вы не оправдали нашего доверия и потеряли АККА, он послал меня, чтобы доставить вас в Пурпурный Холл. Я полагаю, что вы должны подчиниться Командору Легиона. Мы отправляемся через двадцать минут.

Роскошь Пурпурного Холла славилась по всей Системе. Ближняя к Марсу луна — кусок скалы пе менее 20 миль в диаметре — всегда принадлежала Ульнарам. Оборудовав пустынную каменистую поверхность искусственными гравитационными системами, синтетической атмосферой и морями, вырастив леса на почве, изготовленной из химических веществ и дезинтегрированного камня, планетарные инженеры превратили его в рай.

На Фобосе Адам Ульнар возвел колоссальное здание конгресса Солнечной Системы Зеленого Холла. Но в основании оно было на дюйм шире и использовалось при его постройке не зеленое, а пурпурное стекло.

«Пурпурная Мечта» опустилась на посадочную площадку на верхушке квадратной башни. Джон Стар увидел крыши огромных корпусов здания, блестящую пурпурную поверхность, простирающуюся над яркой зеленью газона и сада. Далее — леса и холмы крошечного мира обрывались с завораживающей внезапностью. Джон чувствовал себя так неуютно, словно находился на вершине зеленого шара, плывущего в звездной, пурпурно-синей бездне.

Они спустились в лифте на глубину трех тысяч футов в сопровождении Мадлока и шестерых легионеров с крейсера. Прошли в необычную комнату. Она была скопирована с Зала Советов Зеленого Холла — площадью в 500 квадратных футов, в форме грандиозного купола. Галереи и стены с колоннами освещались разноцветными лампами, подчеркивающими эффект огромного пространства и роскоши. В центре зала, сгруппировавшись на небольшом участке, стояли тысячи кресел, такие же, как в Зале Совета Зеленого Холла. Над ними, на высоком помосте, возвышался величественный трон из пурпурного стекла под балдахином. На его сиденье лежали старая корона и скипетр Императоров. Они прошли — изумленные и очарованные — под сводами, обошли помост. За троном находилась маленькая комната, охраняемая стражниками. Здесь за простым столом сидел Адам Ульнар — Командор Легиона, хозяин всей этой роскоши, несметных богатств и обладатель верховной власти.

Адам Ульнар выглядел заметно старше и массивнее Эрика Ульнара, но тоже был довольно красив. Статный, плечистый, — он носил обычную форму Легиона без знаков отличия. В лице его была спокойная сила — резко очерченный нос, мягкий рот. Глубоко посаженные, синие глаза с цепким взглядом контрастировали с девичьей мягкостью узкого лица. Длинные белые волосы были его характерной чертой, как и желтые волнистые локоны для Эрика.

Джон Стар, к удивлению своему, почувствовал немедленную симпатию к этому человеку одной с ним крови, столь щедрого к своему неведомому родственнику, но теперь — предателю Легиона, которым он командовал.

— Командор, это люди, — кратко сообщил Мадлок, — которые потеряли АККА.

Адам Ульнар взглянул на них без удивления; на его выразительном лице блуждала слабая улыбка.

— Так это вы охраняли Аладори Антар? — спросил он. Голос его был хорошо поставлен, приятен. — Ваши имена?

Джон Стар назвал своих спутников.

— А я Джон Ульнар.

Улыбнувшись вновь, Адам Ульнар встал из-за стола.

— Джон Ульнар? Надо думать, мой родственник?

— Я тоже так считаю.

Адам Ульнар обошел стол и тепло пожал ему руку.

— Нам нужно поговорить с глазу на глаз, Джон, — сказал он и кивнул Мадлоку, который удалился вместе с остальными.

После этого он повернулся к Джону Стару и сказал радушно:

— Приветствую тебя, Джон. Мне бы хотелось встретиться с тобой пораньше и при иных обстоятельствах. Академия Легиона дала тебе замечательную характеристику. Я готовил для тебя карьеру тоже замечательную.

Джон Стар, вытянувшись, с напряженным лицом, сказал жестко:

— Мне следует поблагодарить вас, Командор Ульнар, за ваши хлопоты. Несколько дней назад я сделал бы это с большой радостью. Сейчас же, мне кажется, что меня обманули и превратили в орудие в руках недостойных людей.

— Я бы не сказал этого, Джон, — мягко возразил Адам Ульнар. — Это верно, события пошли не так, как я планировал. Эрик взял на себя слишком много. Но направив тебя под его непосредственное начало…

— Под начало Эрика! — горячо воскликнул Джон Стар, — Предателя! А я — то просто боготворил его. Выполняя его приказы, я мог предать Легион и Зеленый Холл.

— Предатель — слишком грубое слово для политических разногласий, Джон.

— Политические разногласия! — голос Джона Стара срывался от ярости. — Вы признаете, что нарушили свой долг офицера Легиона?

Адам Ульнар тепло улыбался ему. Все происходящее его явно забавляло.

— Разве ты не понимаешь, Джон, что я — самый богатый человек в Системе? Я — самый могущественный и влиятельный. Разве тебе не приходит в голову, что быть сторонником Пурпурного Холла гораздо выгоднее, чем поддерживать демократию?

— Вы пытаетесь, сэр, сделать из меня предателя?

— Прошу тебя, Джон, не применяй этого слова. Форма правления, за которую я стою, санкционирована историей гораздо раньше, нежели глупые идеи о равенстве и демократии. И, в конце концов, Джон, ты же Ульнар. Если ты поймешь свое преимущество, я смогу дать тебе богатство, положение и власть, чего от своей нынешней непрактичной демократии ты никогда не добьешься.

Джон Стар по-прежнему стоял, напрягшись, перед столом. Адам Ульнар подошел к нему и взял за руку.

— Джон, — сказал он. — Ты мне нравишься. Даже когда ты был очень маленьким — я не думаю, что ты помнишь наши встречи, — ты проявлял качества, которые мне были по душе. Твоя храбрость и упрямая целеустремленность, которые нам сейчас так мешают, — в принципе, импонируют мне. Я заинтересован в твоей карьере. Я участвовал в ней гораздо больше, чем ты думаешь. Все, что ты делал, было под моим пристальным наблюдением. У меня нет сына, Джон. А семья Ульнаров не очень велика. Только Эрик, сын моего несчастного старшего брата, ты и я. Эрик на двенадцать лет старше тебя, Джон. Он был избалован в детстве. Ему говорили, что однажды он может стать Императором. Он испортился. И мне это все не нравится, Джон. Эрик слаб и коварен. Этот союз с существами планеты Убегающей Звезды — прием труса. Он пошел на него без моего согласия, опасаясь провала восстания. Что касается тебя… Я устроил тебя в Академию. Не выдавая свое высокое положение, я хотел, чтобы ты научился полагаться на себя, выработал характер, уверенность и храбрость. Последнее событие, Джон, было чем-то вроде проверки. И оно доказало, что ты обладаешь всем, на что я рассчитывал. Кроме того, ты мне нравишься.

— Да, — сказал холодно Джон Стар и замолчал.

— Империя будет восстановлена. Ничто не сможет остановить нас, Джон. Зеленый Холл обречен. Но я не хочу ставить на это место слабого человека. Ульнары — старая, добрая фамилия, Джон. Наши предки заплатили за Империю кровью, трудом и умом. Я не хочу, чтобы наше имя было опозорено. А такой человек, как Эрик, способен на все.

— Вы хотите сказать, — закричал Джон Стар, пораженный. — Вы хотите сказать, что я…

— Именно, мой мальчик. — Адам Ульнар улыбался, его выразительное лицо светилось надеждой. — Я не хочу, чтобы Эрик Ульнар стал Императором Солнца, когда Зеленый Холл будет низложен. Новым Императором будешь ты.

Джон Стар стоял, не шевелясь, молча глядя в красивое, сильное лицо с короной снежных волос.

— Да, ты будешь Императором, Джон, — мягко повторил Адам Ульнар, ласково улыбаясь. — Ты подходишь гораздо больше, чем Эрик.

Джон Стар всплеснул руками и сделал шаг назад, недоверчиво улыбаясь.

— В чем дело, Джон? — Командор выглядел глубоко удивленным. — Ты не…

— Нет! — Джон справился с дыханием и добавил решительно: — Я не хочу быть Императором. Если бы даже я стал им, я бы отрекся и восстановил Зеленый Холл.

Адам Ульнар медленно вернулся за стол и тяжело, устало сел. Долгое время он безмолвно сидел, глядя задумчиво на решительную фигуру Джона Стара.

— Я вижу, — сказал он, наконец, — это серьезно. Я не мог предвидеть такого результата обучения в Академии. Думаю, тебя уже не изменить.

— Я уверен в этом.

Адам Ульнар вновь задумался… Когда он встал, его длинное лицо стало властным и решительным.

— Я надеюсь, ты понимаешь ситуацию, Джон… Наши планы будут осуществлены. Если не ты, то Эрик будет Императором Солнца. Возможно, прислушиваясь к моим советам, он будет править не так уж плохо. В любом случае, Зеленый Холл обречен. Я думаю, что ты со своими убеждениями окажешься нашим противником.

— Да, — твердо пообещал Джон Стар. — Я рассчитываю сорвать ваши подлые планы.

Адам Ульнар кивнул. Какой-то миг казалось,¹ что он улыбается.

— Я это знаю, — в его печальном язвительном тоне отчетливо звучала фамильная гордость. — И это означает, Джон Стар, — буду столь же откровенен, как и ты, — что ты должен провести свою жизнь в заключении, иначе придется тебя убить. Я слишком уверен в твоих способностях и целеустремленности, чтобы оставить тебя на свободе.

— Спасибо, — сказал Джон Стар голосом более теплым, чем ему хотелось бы.

Что-то смягчило гордую властность в лице старого Командора.

— Мне жаль, что нам приходится расставаться так.

Он положил ладонь на плечо Джона Стара, и на лице его появилось сочувствие, когда тот невольно вздрогнул от боли.

— Ты нездоров?

— Какое-то оружие с черного корабля. Оно оставляет зеленые ожоги.

— Красный газ?! — неожиданно Командор нахмурился. — Приоткрой тунику, дай мне взглянуть. Похоже, что это какой-то аэробный вирус. Хотя отчеты, привезенные экспедицией, неполны и крайне запутанны. Его воздействие очень неприятно, но мои эксперты в области планетарной медицины научились с ним бороться. Повернись-ка, дай я взгляну… Ты должен немедленно лечь в госпиталь. Я думаю, мы сможем тебя вылечить.

— Спасибо, — сказал Джон Стар не так угрюмо. Ибо он слышал ужасные рассказы о несчастных людях, заживо гниющих в мучениях от этого газа.

— Мне жаль, мой мальчик, что я ничего другого не смогу для тебя сделать. Очень сожалею, что ты предпочел заключение после госпиталя, а не пустующий трон Императора.

Глава VII Призвание Жиля Хабибулы

В госпитальной палате — в южном крыле колоссального Пурпурного Холла — грубоватый, немногословный доктор промыл рану Джона Стара голубым, слегка люминесцирующим раствором, наложил густой слой мази, перевязал и отправил его в постель. Через два дня старая кожа стала отваливаться жесткими зеленоватыми чешуйками, оставляя под собой новую здоровую плоть.

— Хорошо, — сказал лаконично врач, осматривая его. — Даже шрама не осталось. Тебе повезло.

Джон Стар применил один из приемов, которым он научился в Академии, — он вышел из палаты в одежде доктора, оставив его с кляпом, связанного, но невредимого.

Четверо вооруженных легионеров встретили его за дверью. Они ничуть не удивились.

— Если вы уже готовы отправляться в тюрьму, пройдите сюда.

Джон Стар молча кивнул, напряженно улыбаясь.

Тюрьмой служило просторное кубическое помещение в северном крыле Пурпурного Холла. Стены его были из белого металла — блестящего и непробиваемого. Тройные двери были массивны, каждая представляла собой отодвигающуюся броневую плиту. В узких коридорах между ними стояли стражники. Механизм позволял открываться одновременно только одной двери, так что две другие постоянно преграждали путь к свободе.

Тюремный блок стоял в центре громадной комнаты — двойной ряд больших железных клетей, разделенных листовым металлом. В каждой камере находились жесткие узкие нары. Рассчитана такая камера была на одного человека. Вокруг блока постоянно бродил стражник.

Джон Стар, запертый в одиночестве, удрученно бросился на нары. Ум его напряженно искал путь к свободе. «Легион под началом Адама Ульнара не предпримет никаких попыток спасти Аладори. Зеленый Холл, — с горечью подумал он, — не будет даже знать об утрате АККА. Необходимо бежать, но как выбраться из камеры? Как обмануть часового, вооруженного только дубинкой? Как пройти через три двери со стражниками между ними? Как пробраться по бесконечному коридору Пурпурного Холла? Как, наконец, покинуть крошечную планету, ставшую личной империей Адама Ульнара, охраняемую его верными сподвижниками? Как совершить невозможное?»

В соседней камере кто-то льстиво заговорил:

— О, друг, неужели в тебе нет сердца? Нас посадили в эту зловещую камеру на хлеб и воду. Неужели ты из камня, приятель? Ведь ты же можешь принести нам что-нибудь еще на ужин — скажем, толстую отбивную с грибным соусом и по мясному пирогу для каждого из нас. Только для аппетита!

— Для аппетита, мешок с салом? — откликнулся добродушно часовой, проходя мимо. — Ты ешь столько, что хватило бы семерым.

— Конечно, — продолжал жалобно человек, — что еще может делать старый солдат Легиона, гниющий заживо в этом черном подземелье, обвиненный в убийстве, измене долгу и Бог знает еще в каких преступлениях, которые он не совершал. Поэтому иди, приятель, и принеси мне бутылочку вина. Одну лишь жалкую бутылочку. Она поможет мне забыть о трибунале и о камере смертников после вынесения приговора. Ведь, видит Бог, они хотят убить нас. Как ты можешь быть таким бессердечным, дружище? Как ты можешь отказать в капельке счастья человеку уже обреченному, почти покойнику? Иди, во имя жизни. Ах, друг, только одну бутылочку для бедного, голодного, избитого старого Жиля Хабибулы!

— Хватит! Молчать! Я уже принес тебе сегодня все, что можно. Ты же вылакал шесть бутылок! Лишь благодаря особому разрешению Командора тебе вообще разрешается пить. И больше никаких разговоров — таковы правила.

Джон Стар был рад, что вновь слышит Жиля Хабибулу, но слова о суде были неожиданны. Адам Ульнар, видимо, будет безжалостен к этим верным людям, чье единственное преступление заключалось в том, что они знали о его измене.

Он лежал на узкой койке, как вдруг услышал тихий стук по металлической переборке над головой. Поскольку буквы выстукивались легионерским кодом, он понял:

— К-Т-О?

Он быстро и осторожно ответил:

— Д-Ж У-Л-Ь-Н-А-Р

— Д-Ж К-А-Л-А-М

Джон Стар подождал, пока часовой пройдет мимо, и отстукал:

— Б-Е-Ж-А-Т-Ь

— Ш-А-Н-С

— К-А-К

— Д-У-Б-И-Н-К-А С-Т-Р-А-Ж-Н-И-К-А

Уже целые день и ночь Джон Стар смотрел на эту дубинку, которая проплывала за его решеткой через равные промежутки времени. Это был обычный 18-дюймовый деревянный стержень с резной рукояткой, обмотанной для тяжести зеленой проволокой. Он не знал, как ею воспользоваться, но, похоже, дубинка уже вписалась в план, возникший в аналитическом уме Джея Калама.

Охранник был заперт в большом помещении вместе с ними на четыре часа и обходил блок, каждые пятнадцать минут докладывая по переговорному устройству.

Джон ждал, растянувшись на койке, с мрачным выражением на лице. Наконец… Стражник прошел совсем близко от решетки его камеры, покачивая дубинкой на кожа-ном темляке. Джон беззвучно прыгнул. Рука скользнула между прутьями решетки. Сильные пальцы схватили дубинку. Он прижал охранника к прутьям и сдавил ему горло. Все это произошло раньше, чем стражник сумел повернуть голову. Еще через минуту он стал тихо опускаться на пол. Джон Стар снял ремень с обессилевшей руки и прошептал:

— Джей, дубинка у меня.

— Я был уверен, что тебе это удастся, — тихо и быстро прошептал Джей Калам из камеры справа. — Будь любезен, передай ее Жилю.

— Сюда, дружище, — слева послышалось жуткое сопение. — Побыстрей, во имя жизни!

Джон сунул дубинку за решетку и почувствовал, как пальцы Хабибулы ухватились за нее.

— Мне обыскать его? — прошептал он.

— У него нет ключей, — сказал Джей Калам. — Они знали, что это могло случиться. Надо положиться на Жиля.

— Мой отец был изобретателем замков, — послышалось из камеры слева. — Мне было знамение свыше. Жиль Хабибула не всегда был старым увечным солдатом Легиона. В свои лучшие годы… — голос затих. Ясно слышалось его тяжелое дыхание. Время от времени Джон Стар слышал бормотание:

— Смертельные минуты!.. Эта проклятая проволока!.. О, бедный старый Жиль…

— Поторопись, Жиль, — подал голос Хал Самду из камеры, находящейся сзади. — Поторопись.

Слышны были тихие лязгающие звуки.

— У нас еще пять минут, — голос Джея Калама был тих. — Потом стражник должен выйти на связь.

Часовой застонал. Джон Стар молча оглушил его кулаком.

Дверь распахнулась. Он вышел к Жилю Хабибуле. Приземистое, массивное тело старого легионера, казалось, дрожало от возбуждения, но толстые руки были уверенны и тверды. Он лихорадочно возился с дверью Джея Калама, вскрывая ее с помощью куска проволоки — изогнутой, зеленой, из оплетки дубинки.

— Бедный старый Жиль не всегда был ленивым и бесполезным солдатом Легиона, парень, — сопел он. — Все было иначе, когда он был молод и силен, прежде чем с ним случилась смертельная беда на Венере, и ему пришлось вступить в этот жалкий Легион… — Наконец дверь поддалась. Вышел Джей Калам. За ним освободили Хала Самду.

Не дыша, Джон Стар прошептал:

— Что теперь?

У них было четыре минуты. Огромная комната, в которой находился блок камер, имела массивные металлические стены, окна отсутствовали. Выход был только один, и между тремя запертыми дверями в коридорах стояли вооруженные люди.

— Вверх, — сказал как обычно настойчиво Джей Калам. — На крышу блока.

Джон Стар подтянулся на решетках. Остальные быстро последовали за ним. Жиль Хабибула пыхтел, сверху ему помогал Джон Стар, а снизу его поддерживал Хал Самду. Они забрались на металлическую сетку, которая покрывала второй ряд камер. Белый металлический потолок был в 15 футах над ними.

— Вентилятор! — прошептал Джей Калам.

Он указал на тяжелую металлическую решетку в потолке.

— Твоя очередь, Хал. Вся надежда на твою силу!

— Поднимите меня! — потребовал гигант, вскинув огромные руки.

Они подняли его: пыхтящий Жиль Хабибула и Джей Калам стояли на сетке, Джон Стар, взгромоздив на себя огромного Хала Самду, стоял у них на плечах. Руки Хала Самду сомкнулись на прутьях. Он напрягся. Джон Стар услышал, как трещат могучие мускулы.

— Я не могу, — простонал он. — Не этим путем…

— У нас одна минута, — мягко сказал ему Джей Калам.

Гигант приподнялся на плечах Джона Стара, сложился пополам, упершись ногами по обе стороны решетки, и повис на руках.

— Держи его! — воскликнул Джон Стар.

Хал Самду напрягся… Металл поддался. Он упал головой вниз, держа в руках вырванную решетку. Наверху разверзлась черная шахта.

Трое успели подхватить его на руки. Послышался воющий звук. Через несколько секунд войдут стражники, чтобы выяснить, почему молчит переговорное устройство.

— Ты первый, Джон, — сказал Джей Калам. — Ты самый легкий. Поможешь нам.

Они подняли его к отверстию. Джон уперся коленями в края и свесился, вытянув руки.

Жиль Хабибула, сопя, полез первым, поддерживаемый снизу. За ним Хал Самду. Затем Джон Стар свесился вниз, чтобы Джей Калам мог ухватить его за руки. После чего Хал втащил обоих наверх.

— Эй! — прозвучал приказ из открытой двери. — Ни с места, или мы будем стрелять.

Они карабкались вверх, в темноту вентиляционной шахты. Вновь прозвучала отрывистая команда.

Заряд протонного пистолета осветил шахту яркой вспышкой и разбросал горящий металл над ними. Искры ослепили их, жаля электрическими уколами. Но они продолжали ползти в изогнутом черном пространстве.

Глава VIII За спиной — смерть!

Горизонтальный участок, по которому они двигались, был из тяжелого листового металла, квадратного сечения, не более трех футов в высоту. Они ползли, ударяясь о заклепки и выпирающие части конструкции. Впереди — Жиль Хабибула, за ним — Джей Калам и Хал Самду, а Джон Стар двигался последним. Стража, должно быть, замешкалась, разыскивая лестницу, — побег через вентиляционную систему застал их врасплох. Во всяком случае, погони поначалу слышно не было. Все четверо протискивались в узком пространстве, сильный ветер обдувал их. Жиль Хабибула пыхтел, как двигатель.

— Если это боковое ответвление, — задыхаясь, сказал Джей Калам, — мы должны повернуть лицом к ветру. Это приведет нас к отверстию, из которого поступает воздух. Надо будет пройти через вентиляторы воздухозаборников. Если мы заблудимся, они выловят нас, как крыс.

Ветер внезапно прекратился.

— Они вырубили вентиляторы, — прошептал он. — Теперь мы не сможем идти на воздушный поток.

— Я слышу голоса, — прошептал Джон Стар. — Позади. Идут за нами.

— Стена! — засопел Жиль Хабибула. — Я врезался в нее своей старой головой!

— Иди на ощупь, — сказал Джей Калам. — Здесь должен быть путь.

— Моя бедная голова! О, да, здесь есть проход. Даже два. Мы подошли к другой галерее. Направо или налево?

— Положимся на удачу. Пойдем направо.

Они заторопились один за другим, опираясь на руки и разбитые колени.

Послышался крик Жиля Хабибулы:

— О, моя жизнь! Жуткая шахта! Я в нее наполовину провалился. Не давите так! Я едва держусь!

— Должно быть, колодец, уходящий вниз. Боюсь, мы повернули не туда — воздухозаборник должен быть выше. Но возвращаться поздно. Тут должны быть скобы, лестница на случай, если шахтам потребуется прочистка.

— Ты прав, Джей. Я нашел их, и до чего же они хлипкие для такого мужчины, как я! Ах, Джей, лучше бы я остался в камере. Пусть бы они делали с моим бедным старым телом все, что хотели — судили, запирали в камеру смертников. Джей, Жиль Хабибула слишком стар, слишком болен и ленив, чтобы бегать по черным крысиным норам на четвереньках и карабкаться во тьме по хлипким лестницам!

Тем не менее, он вмиг скользнул вниз по трапу, остальные — за ним.

— Фу, — просипел Жиль. — Боюсь, это все. Я — на дне. Пути нет. Только тонкие трубы, а по ним и крысе не пролезть.

Дрожащими кровоточащими пальцами они ощупывали поверхность, но прохода не было.

— Надо было свернуть налево, — сказал Джей Калам.

— Мы должны вернуться! — воскликнул Джон Стар. — Если мы поспешим, то, может быть, справимся с ними…

Теперь уже он мчался вперед — вверх по трапу. Он достиг горизонтальной шахты и двинулся по ней, не обращая внимания на ушибы и ссадины. Хал Самду наступал ему на пятки. Джей Калам тоже отставал ненамного. Жиль Хабибула, тяжело и прерывисто дыша, окликнул их сзади.

— Подождите меня, ребята! Джей, Хал, вы не можете оставить своего бедного товарища на голод, пытки и смерть. Дайте бедному истощенному Жилю Хабибуле глотнуть хоть немножко воздуха.

Джон Стар увидел впереди на стене белый луч карманного фонаря. Значит, преследователи только что приблизились к перекрестку. Он пополз, стремясь встретить их первым. Свет падал из ответвления на стену ярким пятном. Джон, не отрываясь, смотрел на него, скорчившись за углом, стараясь дышать как можно тише. Подошел Хал Самду. Джон предостерег гиганта, наступив ему на ногу. Издалека слышались жалобные восклицания Жиля Хабибулы.

Фонарик вновь блеснул, на этот раз совсем близко. Из бокового туннеля показался человек. Джон Стар схватил его за вытянутую руку…

Бой шел в полной темноте — упавший фонарик погас. Свирепый бой — неизвестный стражник сражался за свою жизнь, Джон Стар за свободу человечества; и краткий — все было кончено, прежде чем следующий охранник дошел до перекрестка.

Академия Легиона многому научила Джона Стара — он знал все слабые точки человеческого тела. Знал, как выкручивать конечности, чтобы они ломались, знал захваты, парализующие нерв, знал броски, убивающие противника с помощью его же силы. Он был ловок — легионерские тренировки сделали его сильным и быстрым — и сейчас он имел все шансы на победу в схватке с другими легионерами.

Его противник попытался воспользоваться маленьким протонным пистолетом, находившимся у него в правой руке, но рука была сломана в запястье. Тогда левой рукой он ударил во тьму, и от собственного удара отлетел к стене шахты. Он рванулся, пытаясь нанести удар ногой, но упал замертво со сломанной шеей. С этим было покончено. Когда следующий за ним включил фонарик, чтобы посмотреть, что происходит, Джон Стар уже держал протонный пистолет, взятый у мертвого стражника. Пистолет был опасным оружием — протонная вспышка жгла металл, воспламеняла горючее, разрезала плоть. Узкий убийственный меч мощного фиолетового излучения был направлен в туннель. Через секунду все было кончено. Охранники медлили в поисках цели. Джону Стару искать цель было не нужно — свет фонарика безошибочно показывал ее. Пятеро человек погибли в шахте — трое от контакта с лучом, других убил разряд ионизированного воздуха. Джон сильно надавил на спуск, опорожнив одним выстрелом всю обойму.

Слепящее фиолетовое пламя погасло. Вновь наступила темнота. Тишина, запах озона в воздухе — результат воздействия луча. Резкий запах паленой плоти и ткани.

Столь быстрая расправа вызвала у Джона Стара тошноту. Он никогда прежде не убивал людей. Его мутило.

— Джон! — неуверенно окликнул его Хал Самду.

— Я… со мной все в порядке. — Он попытался взять себя в руки. Выбора не было. Если бы ему пришлось убить снова, он сделал бы это… Несколько жизней — ничто по сравнению с безопасностью Зеленого Холла и… Аладори.

Джон наклонился за фонариком.

— Стражники… они все мертвы, — хмуро прошептал он. — Я убил их всех.

— Протонный пистолет у тебя?

— Да. Хотя он бесполезен, пока я не найду запасного магазина.

Джон заставил себя обыскать ближайшее к нему тело и ничего не нашел.

— Если ты поставил протонный пистолет на полную мощность, бесполезно искать запасной магазин или вообще что-нибудь электрическое — все выгорело, — сказал Джей Калам.

Джону Стару удалось найти второй протонный пистолет — полурасплавленный, дымящийся горелой изоляцией; он был настолько горяч, что жег пальцы.

Издалека, со стороны, где находилась тюрьма, послышалась команда. Они увидели отблески мерцающего света.

— Мы должны идти. На этот раз налево, — воскликнул Джей.

— Пора бы отдохнуть! Я потерял десять фунтов, шныряя по этим грязным и бесконечным крысиным норам. И я запарился, как…

— Пошли, — коротко позвал Хал Самду. — Ты еще больше запаришься, когда в тебя угодит протонный разряд.

Они бежали — исцарапанные, хватая ртами воздух, без оружия, если не считать бесполезного протонного пистолета.

— Играем в глупую игру «кошки-мышки», — хныкал Жиль Хабибула.

Джон Стар, шедший впереди, предупредил:

— Вторая шахта — большая. Ведет и вверх, и вниз.

— Тогда вверх, — сказал Джей Калам. — Воздухозаборник должен быть на крыше.

Они поднимались по шатким металлическим скобам в непроглядной мгле.

— Крыша, — сказал внезапно Джон Стар. — Можем мы подняться на посадочную площадку на башне?

— Можем, — сказал Джей Калам. — Надо пройти мимо вентиляторов. Это довольно просто, если они не работают. Но на посадочной площадке стража, а у нас нет оружия.

Они продолжали подниматься. Дыхание давалось с трудом. Мускулы онемели. Ободранные руки оставляли на металле кровавые следы.

Жиль Хабибула, плетясь в отдалении, шумно пыхтел. И все же ему хватало дыхания для жалоб:

— Ах, бедный старый Жиль умирает, хочет пить. Ну, хоть один жалкий глоточек винца! Его несчастное горло пересохло. Бедный, старый Жиль! Ленивый, старый, больной Жиль Хабибула. Ему этого не вынести. Все вверх и вверх. Я скоро превращусь в механическую обезьяну.

— Я считал скобы, — сказал тихо Джей Калам. — Мы должны быть в башне.

Неожиданно на них обрушился сильный поток воздуха.

— Опять вентиляторы! Интересно, почему…

Дующий снизу ветер усилился. Он превратился в злобный ураган: выл в ушах демоническими голосами, срывал с тел одежду, хлестал их когтистыми руками, нанося жестокие удары.

— Пытаются… — кричал Джей Калам, перекрывая его рев, — сбросить нас с лестницы. Вверх, остановить вентиляторы…

Джон Стар поднимался под безжалостными ударами воющего ветра, сражаясь с его демоническими когтями. Слабые металлические скобы дрожали, прогибаясь под его тяжестью. Медленно, мучительно он выигрывал сантиметры у быстрого потока. Наконец в ушах раздался другой звук — гул перегруженных вентиляторов, урчание огромных лопастей.

Медленно карабкался он вверх — на вершину лестницы, на широкую платформу с вибрирующими металлическими перилами. Там он остановился, чтобы сыграть со смертью.

Где-то над ним стремительно проносились огромные крылья.

Джон осторожно пошел вперед. Выйдя из главного воздушного потока, он мог двигаться быстрее, хотя внезапные порывы набегали на него. Он двигался на шум шестеренок. Джон Стар осторожно изучал пальцами каркас вибрирующей машины. Он пытался представить ее форму. Наконец, он нашел край вращающейся оси и резко ударил тяжелым маленьким пистолетом три раза подряд, но тщетно… Металлические зубы вырвали пистолет из его руки. Бурчание сменилось гневным рыком. Шестеренки ревели и завывали. Они жевали металл и злобно выплевывали осколки. И вдруг… они сломались. Перегруженный металл коротко и яростно взревел. Затем — тишина. Стар стоял безмолвно, тяжело дыша, давая отдых дрожащим мускулам; тем временем остальные поднялись к нему.

— Теперь в воздухозаборник, — тихо и требовательно сказал Джей Калам. — Прежде чем они сюда придут.

— Подождите секундочку, — засопел Жиль Хабибула, хватая ртом воздух. — Ради самой жизни, неужели вы не можете подождать старого солдата, карабкающегося словно белка в колесе?

Они вновь поднимались, карабкаясь по огромному неподвижному лезвию, по массивной безжизненной оси. Пробежав по огромному горизонтальному туннелю заборника, беглецы вышли на дно другой вертикальной шахты.

— Свет! — воскликнул Джон Стар. — Небо!

На верху шахты светилось квадратное отверстие. Это было не небо, а всего лишь нижняя поверхность посадочной площадки.

Наконец, они стоят на крыше. Плоская, выложенная пурпурным стеклом огромная крыша была усеяна отверстиями других вентиляционных шахт и загромождена гигантскими опорами, поддерживающими огромную платформу взлетной площадки еще в ста футах выше.

— Они поймут, что мы здесь, — тихо напомнил Джей Калам. — Нельзя терять время.

Они подбежали к краю крыши и вновь стали карабкаться по диагональной решетке огромной вертикальной конструкции. Последние пять футов Джон Стар прошел в одиночестве.

Цепляясь, словно муха, он осторожно перевалился через край грандиозного плоского стола. Всего лишь в двухстах футах от него находился нос «Пурпурной Мечты». Стройная, яркая стрела сияла под жаркими лучами солнца.

«Пурпурная Мечта»! Всего лишь в тридцати ярдах была свобода и безопасность, возможность поиска Аладори. Лучший крейсер Легиона — элегантный, быстрейший! Несбыточная надежда — воздушный шлюз задраен, яркий до-спех непроницаем, на страже стоят двенадцать вооруженных легионеров. Это безумие — пытаться вчетвером захватить его! Четверо избитых, измученных, израненных безоружных беглецов против тысяч сподвижников Адама Ульнара! И все же Джон Стар решил рискнуть…

Глава IX План

Джон Стар вернулся к остальным — к холодному сосредоточенному Джею Каламу, порывистому молчаливому Халу Самду, хнычащему Жилю Хабибуле.

— «Пурпурная Мечта» на месте. Люк направлен в нашу сторону и задраен. На страже — дюжина человек. Но мне кажется, у нас есть шанс.

— Какой?

Он объяснил, и Джей Калам кивнул, тихо задав несколько вопросов.

— Попытаемся. Это единственный шанс.

Они вновь спустились на крышу, пробежали по пурпурным черепицам среди путаницы лучей и взобрались на платформу за «Пурпурной Мечтой».

Вновь Джон Стар окинул взглядом поверхность площадки: ни часовых, ни погони сейчас уже не было видно. Подъем в шахте, причем по последней тысяче ступенек против ураганного ветра, бегство через лезвие вентилятора — все это казалось преследователям невозможным. С этой стороны их никто не ждал.

— Пошли, — прошептал он, — Все чисто.

Через несколько секунд Джон Стар перебрался через край платформы, помог забраться остальным.

При всей своей скорости и боевой мощи «Пурпурная Мечта» была небольшой — сто двадцать футов в длину, двести футов в диаметре. Непросто было пробираться незамеченными наверх, как планировал Джон Стар.

Они пробежали под прикрытием коротких острых дюз и подняли Джона Стара. Затем он опять помог подняться остальным. От дюз они начали медленный и опасный путь вперед — вверх по корпусу корабля.

Вдруг Жиль Хабибула сорвался — он начал скользить по полированной обшивке, хрипя от ужаса. Джон Стар и Хал Самду поймали его, втянули наверх. Добравшись до середины корабля, они почувствовали себя в безопасности. Затаив дыхание, они замерли в ожидании. Солнце падало отвесно, проникая сквозь тонкую атмосферу Фобоса — слепящее, яркое и жуткое. Скоро начала мучить жажда. Силы иссякали.

С платформы их не обнаружить. Но яркая, металлическая обшивка корабля просматривалась издали. Любой случайный наблюдатель мог легко заметить их на крейсере.

Пролежав на плоской серебряной жаровне около двух часов, они вдруг услышали внизу звонок и напряженный, взволнованный голос:

— С поручением от Командора. Он прибудет на борт через пять минут. Крейсер должен быть готов к немедленному отбытию.

— У нас задраен люк, свяжитесь с капитаном Мадлоком.

— Не знаете, где он может быть?

— Я думаю, ушел на поиски заключенных.

— Говорят, это легионеры. И все — отчаянные ребята. Очень опасные.

— Я слышал, они прячутся в вентиляционных шахтах.

— Если этим людям удалось вырваться из тюрьмы…

— Они уже убили в шахтах шестерых.

— Я слышал — двенадцать, причем их собственным оружием.

Раздался звук торопливых шагов по ступенькам; звонкое лязганье металла, и огромный наружный люк упал, образовав крошечную площадку под воздушным шлюзом. Шаги по трапу, затем внутри корабля. Наконец, отдан приказ:

— Все в порядке. Задраить люки!

Джон Стар быстро покатился по корпусу и первым соскользнул на маленькую платформу. Следом за ним — Хал Самду и Джей Калам; Жиль Хабибула немного отставал.

В борьбе, которая последовала затем, они имели единственное преимущество — полную внезапность. Человек, следивший за механизмами люков, был даже не вооружен. Увидев Джона Стара, он побледнел от ужаса, попытался бежать, но Джон был проворнее. Резкий удар в солнечное сплетение, удар ребром ладони по шее — и противник обезврежен.

Жиль Хабибула, сопя, перешагнул через порог, и Джон Стар закричал ему:

— Закрывай люки!

На пути Джона выросли два человека в форме — они попытались выхватить оружие. Но один наткнулся на кулак Хала Самду, ударился спиной о перегородку и медленно сполз на палубу. Протонный пистолет выпал у него из рук. Джей Калам подхватил его — и вовремя, — чтобы отразить нападение третьего — в зеленой форме Легиона.

Джону Стару достался опытный противник. Оба прошли легионерскую подготовку. Но Стар дрался за АККА и Аладори. Противник схватился за пистолет и сразу взвыл от боли — Джон вывернул ему руку, а затем коротким ударом уложил врага на пол. Джон Стар развернулся и наткнулся на капитана Мадлока, только что вышедшего из-за угла. Мадлок отпрянул, съежившись и рыча, — протонный пистолет уже был у него в руке. Но вновь Джон Стар опередил — быть может, на сотую долю секунды, но этого было достаточно. Белое лезвие электрического пламени вырвалось из ствола, и у «Пурпурной Мечты» появился новый командир.

Они разделились: Жиль Хабибула остался охранять воздушный шлюз; Хал Самду побежал к каютам экипажа в нос корабля; Джей Калам бросился вниз в отделение генераторов; Джон Стар помчался к каюте Командора и навигационной рубке. Экипаж «Пурпурной Мечты» все еще превосходил их по численности — он состоял из двенадцати человек.

Джон Стар распахнул дверь с табличкой «КОМАНДИР» и увидел Адама Ульнара — он натягивал куртку. Долгую секунду высокий беловолосый властелин Пурпурного Холла стоял совершенно неподвижно, глядя на грозною иглу протонного пистолета. Его красивое лицо застыло. Внезапно он вздохнул, куртка выпала из его рук. Он тяжело опустился в кресло.

— Ну что ж, Джон, ты меня удивил, — сказал он, коротко и хрипло рассмеявшись. — Я знал, что ты опасен, и на всякий случай решил убраться отсюда. Но такого я не ожидал…

— Рад, что вы цените свою жизнь, — резко ответил Джон Стар. — Потому что я намерен поторговаться с вами за нее.

Адам Ульнар взял себя в руки. Это опять был прежний властитель Пурпурного Холла.

— У тебя преимущество, Джон. Твои люди, надо думать, завладели крейсером?

— Несомненно.

— Что ж, это добавляет к твоему длинному списку преступлений еще и пиратство. Теперь за тобой будет охотиться весь флот Легиона.

— Знаю. Но это не спасет вашей жизни. Так будем торговаться?

— Чего ты хочешь, Джон?

— Информации. Я хочу знать все об Аладори Антар.

Адам Ульнар облегченно улыбнулся и сказал более спокойно:

— Это вполне приемлемо. Обещай мне жизнь, и я все расскажу, хотя информация для тебя будет безрадостной.

— Итак?

— Мне кое-что самому не нравится, Джон. Я хотел, чтобы ее доставили сюда, в Пурпурный Холл. Думаю, Эрик слишком доверился своим чужакам-союзникам. Видишь ли, она не расположена говорить. Завладеть ее тайной не удалось даже под угрозой пыток. А нам еще приходится иметь дело с несколькими упрямыми болванами из Легиона, вроде тебя, Джон.

— Но где она?

— Ее взяли на корабль медузиан и отправили к Убегающей Звезде.

— Только не туда! — судорожно воскликнул Джон Стар. — Даже Эрик не смеет… Мы отправимся за ней!

— Да, Джон. Я уверен, что так и будет, — в голосе Адама Ульнара послышалось чуть ли не восхищение. — Но тебе не стоит надеяться на успех.

— Почему?

— Наши союзники, Джон, — это совершенно иная раса. Цивилизация очень древняя. Мне уже приходилось с ними встречаться. Я не одобряю ни этот союз, ни похищение девушки. Я не доверяю им в отличие от Эрика. Они совсем не имеют ничего общего с нами. У них иная психология. Если честно, то я их боюсь… Но они умны, развиты, обладают огромными знаниями — сколько веков на это ушло, я не имею представления. Они обладают холодным, бесчувственным разумом и больше похожи на машины, чем на людей. Думаю, Джон, что они на своей планете заставят девушку выдать тайну. Эти чудовища установили всевозможные защитные устройства, охраняющие их чужеродный мир. Об этом Поясе Зла до сих пор бормочут уцелевшие безумцы из экспедиции Эрика.

Если я, Джон, благодаря тебе останусь здесь, наши планы будут осуществляться и без меня. Медузиане вернутся. Зеленый Холл будет сметен — у медузиан есть замечательное оружие. И Эрик займет трон. Трон, который мог быть твоим, Джон.

Глава X Ловушка на луне Плутона

Жиль Хабибула издавал странные звуки — он кашлял, хрипел, плевался. Его лицо покрылось болезненной белизной. Толстые руки дрожали, когда он вскидывал большую бутыль вина, прочищая голосовые связки, дабы вернуть себе связную речь.

— Моя милая жизнь! — бормотал он, выпучив рыбьи глаза и оглядывая носовую рубку. — Моя смертельная жизнь! Нам туда не добраться!

— Возможно, и не доберемся, — согласился Джон Стар. — Шансы против нас — сто к одному. Но мы попытаемся.

— Проклятие моим костям! Нам туда не добраться, приятель. Это за пределами Системы — шесть световых лет, а то и больше. Я смелый человек, но этого нам не осилить. Из всех экспедиций, которые отправлялись за пределы нашей драгоценной Системы, только одна вернулась назад.

Внезапно на геодезическом экране-карте замерцал крошечный огонек красного цвета. Предупреждающе зазвенел звонок.

— Крейсер Легиона, — сказал Джей Калам вполголоса. — Движется наперехват «Пурпурной Мечте». Теперь их уже пять. Охота на пиратов всегда была популярным спортом в Легионе.

— Ближайший в десяти тысячах миль от нас, — добавил Джон Стар, взглянув на диски. — Хотя, вероятно, они не обнаружат нас, пока мы не отремонтируем генераторы и не взлетим.

— К Убегающей Звезде! — продолжал сопеть Жиль Хабибула. — К темному и зловещему миру зеленых медузиан! Экспедиция Легиона состояла из пяти прекрасных боевых кораблей. Это было лучшее, что могла построить Система. Их экипажи проходили специальный отбор. И посмотрите, что вернулось назад спустя бесконечный год. Один потрепанный корабль! И люди на нем — жалкие бормочущие психи. Они говорят о вещах, от которых кровь стынет в жилах — об ужасах, с которыми они встретились на мрачной и грозной планете под злым солнцем. И с тех пор они гниют от некоего страшного вируса, неизвестного докторам — плоть их становится зеленой и отваливается. Смертельные ужасы! И ты хочешь, чтобы мы отправились туда на жалком, маленьком корабле, у которого уже повреждены геодины. Нас всего четверо против целой планеты, изобилующей зелеными и подлыми монстрами! Ты не должен требовать, чтобы старый Жиль Хабибула отправлялся туда, парень. Старый Жиль слишком слаб для этого. Если вы — трое идиотов — хотите отправиться навстречу смерти, то почему бы вам не высадить старого бедного Жиля на Марсе?

— Чтобы тебя судили и казнили за пиратство? — спросил Джон Стар, мрачно улыбаясь.

— Не шути со старым Жилем, парень! Он тебе не чванливый пират с кровавыми руками. Старый Жиль — он всего лишь…

— За нами охотится весь Легион, Жиль, — тихо вмешался Джей Калам. — С той самой минуты, как мы захватили «Пурпурную Мечту». Агенты Легиона сразу же до тебя доберутся, даже спрятаться не успеешь!

— Не говори так, Джей! Я и не подумал об этом. Теперь мы — проклятые пираты и для каждого честного солдата — враги. Ах, все теперь будут смотреть на нас с ужасом и обсуждать способы разделаться с нами.

Его рыбьи глаза блестели от слез, голос прерывался.

— Бедный старый Жиль Хабибула, состарившийся на верной службе Легиону, не имеет теперь даже жалкого местечка на какой-нибудь планете, чтобы обрести там покой. Его гонят сквозь черные и стылые глубины космоса, изгоняют из Системы, которой он отдал лучшие свои годы и силу. Его гонят на планету, кишащую зелеными чудовищами. Ах, я бедный! Неблагодарная Система пожалеет, что была несправедлива к такому герою!

Он вытер слезы, затем встряхнул бутыль.

Жиль Хабибула заглянул в кладовые сразу же, как только удалось захватить корабль. Его вместительные карманы были набиты пакетами с синтетическими легионерскими пайками, сладостями, кусками ветчины. Теперь они с поразительной скоростью исчезали в его утробе.

«Пурпурная Мечта» дрейфовала в космосе в ста тысячах милях от огромного рыжевато-коричневого шара Марса. Крошечный Фобос затерялся среди миллионов разноцветных точек, которыми пестрила черная сфера ожидающего их космоса. Они беспомощно зависли, выключив огни и сигналы, в то время как флот Легиона охотился за ними.

Командор Адам Ульнар был заперт в каюте, остальных своих пленников они выпустили через воздушный шлюз. Джон Стар уже чувствовал себя свободным, когда умирающий инженер, верный традициям Легиона, нажал на кнопку и спалил геодиновый блок. Генераторы отказали, дюзы были неспособны двигать корабль через враждебные и гигантские просторы, и они вчетвером собрались на совещание.

— Она в руках этих чудовищ? — огромный Хал Самду вновь задал этот вопрос, сжав большие кулаки. — Этих чудовищ, о которых говорили безумные ветераны Эрика?

— Да. Кроме того, эти создания мало чем напоминают людей.

— Если позаботиться, — вмешался Джей Калам, — об организации…

— О, вот оно, это слово, — прервал его Жиль Хабибула. — Организация. Регулярность. Четырехразовое питание горячей пищей, которая тут же стынет, двенадцать часов крепкого сна. Организация, хотя жалкий человек тут и там может найти лазейку, чтобы перехватить кусочек чего-нибудь холодного или глотнуть винца между трапезами.

— Существует проблема навигации, — продолжал Джей Калам. — Кое-что, конечно же, я умею, но… — Он с сомнением огляделся, посмотрев на стены рубки, заставленные сложным оборудованием — телескопическими перископами, геодезическими курсопрокладчиками, отражателями метеоритов, включением дюз, управлением геодинов, гироскопическими космическими компасами, радарами, термальными и магнитными детекторами, звездными картами, вычислителями положения, скорости и гравитации, измерителями атмосферного состава и температуры — приборами, обеспечивающими безопасность путешествия в межзвездном пространстве.

— Я могу управлять им, — сказал Джон Стар. — Нам нужен инженер, чтобы отремонтировать геодины. Мы должны каким-то образом починить их.

Жиль Хабибула крякнул, что-то пробормотал, но вслух ничего не сказал.

— Все в порядке, Жиль. Я и забыл, что ты — квалифицированный техник.

Тот глотнул вина. К нему вновь вернулся голос.

— Да, я могу управлять вашими драгоценными геодинами. Жиль Хабибула умеет драться, когда борьба необходима, хотя он стар, ленив и слаб. Нет человека смелее старого доброго Жиля. Но если бы у меня был выбор, я бы предпочел генераторы. Это безопаснее, а осторожность — достоинство мудрых.

— Ты можешь заменить сгоревший блок?

— О, да, я могу его заменить, — пообещал Жиль. — Но его будет трудно синхронизировать с остальными. Эти блоки подгоняются во время монтажа. Когда один выходит из строя, то всей системой очень трудно управлять. Но я сделаю все, что смогу.

— Хал, — подхватил Джей Калам, — ты был протонным стрелком. Ты сможешь управлять большой протонной иглой, если на нас наткнется Легион? Хотя лучше нам не ввязываться в драку, поскольку нас всего четверо на поврежденном корабле.

— Да, это я могу, — медленно кивнул огромный Хал Самду. Его красное лицо было серьезным. — Я могу.

— Остаешься ты, Джей, — сказал Джон Стар. — Нам нужно, чтобы ты планировал, организовывал. Ты будешь нашим командиром.

Хал Самду и Жиль Хабибула поддержали его. И Джей Калам стал командиром «Пурпурной Мечты».

Новый командир, как всегда спокойно, отдал первые приказания:

— Тогда Жиль, пожалуйста, приведи геодины в действие как. можно быстрее. Единственный наш шанс — убраться отсюда подальше, прежде чем один из кораблей Легиона поймает нас в поисковый луч и вызовет флот себе на подмогу.

— Очень хорошо, сэр, — Жиль Хабибула одним глотком допил вино, отдал честь и вышел из рубки.

— Джон, ты будешь прокладывать курс. Прежде всего нам надо обойти окружившие нас корабли. Будем держаться над поясом астероидов, подальше от Юпитера и Урана с их легионерскими базами. И как только сможем вырваться за пределы поисковых лучей, направимся к Плутону.

— Очень хорошо.

— Хал, будь любезен, проверь большую протонную пушку. Она должна быть наготове.

— Да, Джей.

— А я буду нести вахту.

— Который час? — спросил Джей Калам несколькими часами позже. Они по-прежнему беспомощно дрейфовали в вакууме. Глядя на предательские красные искорки на экране курсопрокладчика, Джон Стар медленно ответил:

— Семь. Боюсь, Джей, они нас нашли.

Проверив все приборы, Джей Калам произнес в микрофон:

— Хал, приготовься действовать. Семь крейсеров Легиона направляются к нам.

Он сообщил их местоположение.

— Жиль, как геодины? Еще не готовы? И ты не можешь положиться на поставленный блок? Они нас видят. Мы должны двигаться. Сейчас или никогда.

Через несколько минут в зоне поражения протонной пушки показался крейсер. Язык ослепляющего фиолетового пламени метнулся из огромной иглы, находящейся в турели над ними.

— Он пятится, — прошептал Джон Стар. — Ждет остальных.

— О, Джей, мы можем попытаться, — прокричал в динамике тонкий и дрожащий голос Жиля Хабибулы. — Хотя этот сломанный блок может выкинуть любое коленце.

Джей Калам резко кивнул, и Джон Стар повернулся к клавиатуре. Мелодичное гудение генераторов усилилось, заполнив звучной песней корабль. Джон медленно перевел их на максимальную тягу. Звук стал тоньше, отчетливее, пока не превратился в вибрирующее завывание.

— Уходим! — радостно воскликнул Джон.

Глаза его следили за дисками, за красными пятнышками, светившимися на экране курсопрокладчика. Он увидел, что «Пурпурная Мечта» движется все быстрее — прочь из центра вражеского кольца. Его сердце вторило гулу генераторов.

Вдруг чистый звук работающих генераторов сменился хриплым, рвущим нервы звуком вибрации. Из микрофона донесся тонкий, испуганный голос Жиля Хабибулы:

— О, эти подлые генераторы! Я переставил блок, но они разбалансироваяы. Эта коварная осцилляция уползает. Она пожирает тягу — наш корабль может разнести на кусочки.

— Мы теряем скорость, — озабоченно сообщил Джон Стар. — Корабли Легиона догоняют.

— Жиль, прошу тебя! — взмолился Джей Калам. — Все зависит от тебя.

Жиль Хабибула старался. Чистая песнь энергии возобновлялась и прерывалась снова. «Пурпурная Мечта» ускоряла свой бег, увеличивая разрыв между собой и преследователями, когда генераторы гудели чисто и отчетливо, но теряла скорость, чуть ли не пятясь назад, когда возвращалась вибрация.

Джон долго вглядывался в свои приборы.

— Мы не уходим, но и они не приближаются, — заключил он, наконец. — Пока генераторы тянут, мы можем двигаться так и дальше. Хотя нам от них так просто не уйти. Но, в любом случае, можно сказать Солнцу и Системе «до свидания» и…

— Нет, — тихо возразил Джей Калам. — Мы еще не готовы.

— Почему? — спросил Джон Стар.

— Нам необходим запас топлива для путешествия к Звезде Бернарда. Это же шесть световых лет туда и обратно. У нас каждый фут корабельного пространства должен быть заполнен запасными катодными платами и геодиновыми генераторами. Мы должны и себя обеспечить необходимым: продуктами и кислородом.

Джон Стар не мог не согласиться с доводами Джея.

— Мы должны приземлиться на какую-нибудь базу Легиона и пополнить запасы.

— На базе Легиона? И это когда за нами гонится весь флот Легиона! Да они же поставили на ноги все пограничные силы Системы.

— Будем садиться, — с обычной тихой убежденностью сказал Джей Калам, — на базу, что на спутнике Плутона. Она дальше всего по нашему курсу, и это самая изолированная станция Легиона в Системе.

— Но и там нас наверняка поджидает яростный отпор.

— Несомненно… Но мы должны получить запасы. Мы теперь пираты… Мы возьмем то, что нам нужно.

Пять дней длился полет к Плутону — самому дальнему посту Системы. Это было так далеко, что даже Солнце отсюда казалось яркой звездой. Пять дней они вели свой корабль не сквозь пространство, а вокруг него. Скорость корабля намного превосходила скорость света.

Жиль Хабибула нянчился с непослушными генераторами с удивительной заботливостью и старанием. Его толстые руки оказались способны на поразительную деликатность и сноровку. Он регулировал поврежденный блок до тех пор, пока тот не заработал, как следует. Уже на протяжении часа песнь генераторов была чистой и отчетливой.

Один за другим патрульные крейсеры дальнего плавания присоединялись к флоту, и вот уже шестнадцать кораблей гнались за «Пурпурной Мечтой». Но постепенно они отстали. Находясь возле Плутона, Джон Стар установил, что они оторвались почти на пять часов. Это означало, что они имели пять часов, чтобы высадиться на враждебной базе, достать и доставить на борт около двадцати тонн припасов и благополучно уйти.

Во время полета Джон Стар часто замечал, что думает об Аладори Антар. Мысли о ней были наполнены музыкой и болью.

«Пурпурная Мечта» опускалась на спутник Плутона. Плутон — черная планета — представлял собой голые скалы и древний лед, убийственный холод и одиночество. Единственными людьми, населявшими его, были несколько суровых шахтеров, по большей части потомков политзаключенных, высланных сюда Империей — одиноких отшельников, нашедших пристанище в вечной ночи.

Цербер — спутник Плутона — был крошечным каменистым образованием, еще более пустынным, чем черная планета. Мертвый спутник, он никогда не был обитаем. Кроме экипажа станции Легиона, других жителей на нем не было. У Джона Стара имелись все основания полагать, что находившееся на Цербере подразделение флота Легиона предупреждено и ждет их. Но посадочное поле, когда они спускались, оставалось пустынным. Появилась надежда, что паутина измены Адама Ульнара еще не распространилась так далеко.

Станция на Цербере представляла собой квадратное поле, лежащее между темными острыми утесами. Светящиеся красным рефлекторы, расположенные по периметру, излучали достаточно тепла, чтобы воздух не смерзался в снег. В длинном приземистом здании, построенном из изоляционных блоков и покрытом белым металлом, находились бараки и хранилища. Силовая установка для борьбы с холодом, должно быть, находилась где-то под землей. Паукообразная станция и башня ультраволновой радиостанции поднимались из черной поверхности спутника. Дальше простиралась мрачная пустыня. Сломанные, уродливые зубья гор, разверстые пасти кратеров, изъеденные, потрескавшиеся и взорванные камни и слой льда — все навеки мертвое.

В форме, принадлежавшей ранее капитану Мадлоку, Джон Стар вышел на маленькую площадку над входным люком. С трудом сохраняя спокойствие, он подождал, пока к нему приблизятся двое из длинного низкого дома.

— Здравия желаю, станция Цербер, — приветствовал их Джон.

— Салют, «Пурпурная Мечта», — отозвался один из них — низкий, лысый человек с красным лицом. Весь его вид свидетельствовал о неопрятности, что иногда случается на изолированных постах. Он выглядел так, словно вывалил на китель весь обед целиком. На нем были выцветшие знаки отличия лейтенанта Легиона.

— Я капитан Джон Ульнар, — сказал Джон Стар. — «Пурпурной Мечте» нужны припасы. Капитан Джей Калам произведет реквизицию. Припасы должны быть погружены немедленно.

Коротышка прищурился подозрительно.

— Джон Ульнар? — голос у него оказался насморочным. — И капитан Калам, да? Командуете «Пурпурной Мечтой», да? — На его неумытом лице было злобное и хитрое выражение. Джон Стар посмотрел на эту продувную бестию и вдруг понял, что перед ним один из людей Адама Ульнара…

— Именно, — он решил блефовать. — Мы выполняем крайне важную миссию и должны получить припасы немедленно.

— Я капитан Нана, комендант станции, — в хмуром голосе отсутствовало всякое почтение. С нескрываемой злобой Нана добавил:

— Специальные депеши в моем досье свидетельствуют, что «Пурпурная Мечта» находится под командованием капитана Мадлока и Командора Адама Ульнара. Она внесена в реестр как флагман Командора…

На раздумья не было времени.

— Произошла смена командования, — кратко информировал его Джон Стар. — Теперь капитан — Калам.

Возле него появился Джей Калам, тоже в трофейной форме. Он протянул документ:

— Приступаем к реквизиции, лейтенант!

Подняв взгляд на нижнюю турель корабля, Джон Стар сделал быстрое движение рукой. Длинная протонная пушка корабля мгновенно взметнулась над их головами и развернулась в сторону длинного белого строения — Хал Самду был на посту.

Маленькими, налитыми кровью глазами Нана взглянул на иглу. Его грязное лицо не выразило ни удивления, ни особой тревоги. Прищурившись, он взглянул на Джона Стара с мрачной враждебностью, а затем небрежно принял список.

— Шестнадцать тонн катодных плат? — его изумление было неподдельным. — Всего лишь для одного корабля?

— Шестнадцать тонн, — рявкнул Джон Стар. — Немедленно!

— Невозможно. — Нана вновь скривился, взглянув на протонную пушку, и пробормотал: — Я не выдам их вам, не связавшись предварительно со штаб-квартирой Легиона для подтверждения приказа.

— У нас на это нет времени. Наша миссия крайне безотлагательна.

Нана равнодушно пожал плечами.

— Я комендант станции Цербер, — прорычал он. — И я не привык получать приказы от… — он сделал паузу, и красные глаза сощурились. — От пиратов…

— В таком случае, — сказал Джей Калам, — советую привыкнуть…

Нана яростно потряс кулаком, и Джей Калам махнул рукой Халу Самду.

Огромная игла над их головами выпустила в сторону радиобашни ослепляющую струю пламени. Башня мгновенно превратилась в горящие руины, Нана задрожал. Немытое лицо побелело, исказилось ужасом и выглядело теперь более покладистым.

— Очень хорошо, — прошептал он хрипло. — Я выполню ваши требования.

— Иди с ним, капитан Ульнар, — сказал Джей Калам. — Смотри, чтобы он не притворялся и не тянул.

Нана жаловался, что в его распоряжении нет нужных припасов. Большинство его людей слишком больны, чтобы помогать при погрузке. Краны и погрузчики в нерабочем состоянии. Он сделал все возможное, чтобы протянуть время, пока не прибудут шестнадцать крейсеров Легиона. И все же, четыре часа спустя, под строгим надзором Джона Стара и под угрозой протонной пушки все катодные платы были переправлены на борт.

Баллоны с кислородом, съестные припасы и вино, которое добавил к спискам необходимого Жиль Хабибула, были благополучно загружены. Оставалось лишь погрузить черные бочки с ракетным топливом, сваленные под воздушным шлюзом. И тут Джон Стар заметил злобное удовлетворение в свиных глазках Нана…

Из люка появился Джей.

— Пора уходить, Джон, — тихо и требовательно сказал он.

— Почему? У нас еще целый час.

Джей Калам взглянул на любопытных, глазеющих людей, собравшихся грузить ракетное топливо, и сказал еще тише:

— Телескопы обнаружили еще один корабль, Джон. Рядом. Направляется сюда с Плутона.

— Так вот какую игру вел Нана! — мрачно кивнул Джон Стар. — Маленький сюрприз для нас. Ну что ж, нам все равно нужно топливо. Попробуем обогнать дружков Нана.

— Это не крейсер Легиона, Джон. Он движется намного быстрее, — на лице Джея Калама была тревога. — Я никогда ничего подобного не видел. Корабль словно черный паук, и какие-то штуки образуют пояс вокруг корпуса.

Джона Стара охватил ужас.

— Медузиане! — прохрипел он. — Этот корабль такой же, как тот, что забрал Аладори. Должно быть, Нана сообщил им о нас. Я не знаю, какое оружие может быть у них на борту…

— Мы должны уходить, — оборвал его Джей Калам. — Мы не можем рисковать.

— А ракетное топливо?

— Оставим! На борт!

Они побежали по трапу. Лейтенант Нана смотрел им вслед и что-то бормотал своим людям насчет цилиндров. Все они отступали в сторону длинного металлического строения с поспешностью, которая казалась зловещей. Воздушный шлюз был задраен. Под пальцами Джона Стара быстро утопали кнопки. Из дюз должно было вырваться голубое пламя и помчать их в космос, но «Пурпурная Мечта» оставалась неподвижной. Джон снова набрал код зажигания, но результат был тот же.

— Нас что-то держит! — он торопливо просмотрел все приборы. — Взгляните на индикаторы. Ужасное поле… Но как… Я не понимаю…

— Магнитная ловушка, — сказал Джей Калам. — Наш друг Нана каким-то образом переместил магниты поближе к кораблю. Корпус у нас не магнитный, но поле удерживает механизм зажигания и геодины. Он пытается задержать нас…

— Тогда, — вмешался Джон Стар, — мы должны остановить динамо.

— Хал! — произнес Джей Калам в микрофон. — Уничтожь здание!

Язык ревущего фиолетового пламени вновь метнулся из блестящей иглы. Он поглотил длинное низкое металлическое здание и оставил сплюснутую груду дымящегося металла и битого кирпича, снесенную с фундамента яростным ударом выстрела.

— Уходим!

Вновь Джон Стар попробовал включить дюзы, но они были неподвижны.

— Магниты держат нас по-прежнему. Динамо, должно быть, размещены под землей, куда нашим выстрелом не проникнуть.

— Тогда я проникну! — воскликнул Джон Стар. — Открой люк!

Он схватил два протонных пистолета и засунул их за пояс рядом с двумя другими. Затем он выскочил из рубки.

— Подожди, — окликнул Джей Калам. — Что…

Но тот уже исчез.

Джон Стар пробежал через дымящиеся развалины длинного здания. Он обыскивал пустой фундамент до тех пор, пока не нашел лестницу в шахте, пробитой в темной породе и слое старого льда. Джон спрыгнул на ступеньки, держа наготове протонные пистолеты, и помчался, перепрыгивая через дымящиеся обломки раскаленного металла. В глубине холодной коры Цербера перед ним возникла тяжелая металлическая дверь. Он направил на нее протонный пистолет. Луч вспыхнул, врезался в металл. Джон перепрыгнул через упавшую дверь, оказавшись в длинном, тускло освещенном зале. Он услышал стук механизмов — это были динамо-машины. Но его остановила вторая дверь. Джон Стар попытался выстрелить, но ничего не вышло. Разрядники были истощены мощным выстрелом. Прежде чем он успел навести второй пистолет, из крошечного отверстия к нему метнулось тонкое лезвие пламени. Он мгновенно распластался на полу. Еще не успев осознать, что спасся от смертоносного луча, он почувствовал, как разряд заставил онеметь его члены. Но в тот же миг он выстрелил, и раскаленные обломки двери упали на человека, стоявшего за ней. Вскочив на ноги, Джон Стар метнулся в проем и, не обращая внимания на пульсирующую боль в плече, отшвырнул разряженный пистолет и выхватил из-за пояса оба оставшихся.

Перед ним была квадратная комната, выложенная камнем. В центре ее гудели огромные динамо-машины. Вокруг них, словно окаменев, стояли пятеро мужчин, и лишь рука лейтенанта Нана пыталась найти оружие.

Оба пистолета Джона Стара выстрелили в генераторы.

Безоружный, он швырнул разряженные пистолеты в лицо Нана и помчался назад — вверх по лестнице, надеясь, что их изумление даст ему время подняться на борт… Так и случилось. Вновь лязгнул люк воздушного шлюза. Дюзы омыли черные камни ревущим голубым пламенем, и «Пурпурная Мечта» взмыла вверх с искореженной поверхности спутника Плутона.

— Мы слишком долго медлили, — прошептал Джей Калам. — Боюсь, этот черный корабль-паук подобрался слишком близко. Вряд ли мы сможем уйти от него.

Глава XI Шторм в космосе

Цербер — спутник Плутона — превратился в холодную серую искру и исчез. Планета была проглочена бесконечной чернотой бездны, и блестящая звезда, бывшая Солнцем, начала таять.

Они достигли скорости света. Солнце и звезды улавливали и отражали лишь линзы и призмы телеперископов для корректуры искажения скорости.

Жиль Хабибула отныне жил в генераторном отсеке. Под опекой его толстых и необычайно надежных рук генераторы работали почти идеально. Зловещее рычание разрушительной вибрации не слышно было в течение многих часов. «Пурпурная Мечта» двигалась — крошечные миры людей оставались позади. Впереди появились звезды Змеи, но даже сверхмощные телеперископы не могли рассмотреть далекую точку Звезды Бернарда. Она была столь тускла, что лишь при десятикратном увеличении ее можно было увидеть с Земли. И лишь их возбужденные умы могли нарисовать картину уединенного злобного мира, куда была унесена Аладори.

Они летели день за днем на пределе скорости, и черный космический корабль следовал за ними. Излучаемый им свет не мог обогнать их. И телеперископам не удавалось конкретно обрисовать его чудовищную паучью форму. Лишь экран геодезического курсопрокладчика обнаруживал его. Джон Стар умолял Жиля Хабибулу выжать побольше мощности из перегруженных генераторов, глядя на тусклую красную искорку на экранах. Сейчас она казалась неподвижной. Как бы ни работали генераторы — хорошо или плохо — дистанция не менялась.

— Они играют с нами, — пробормотал Джон Стар. — Как бы быстро мы ни двигались, мы и дюйма не выигрываем. Они повторяют все наши маневры!

Даже в спокойствии Джея Калама чувствовалась тревога.

— Они смогут догнать нас, когда захотят. Или, быть может, если связь у них достаточно хорошо поставлена, они просто отправят сигнал своим друзьям, чтобы те подготовили встречу.

— Непонятно, почему они не нападают.

— Возможно, чтобы понять наши замыслы, или, что более вероятно, они надеются вернуть Командора живым и здоровым.

Адам Ульнар — явно ни в чем не раскаивающийся — все еще находился взаперти. Он попросил бумагу и теперь был занят написанием мемуаров своей долгой карьеры, которым предстояло занять достойное место в архивах Пурпурного Холла.

Джон Стар с надеждой прошептал:

— Если они не нападут, то, может быть, нам удастся их переиграть.

Джей Калам медленно покачал головой.

— Я не вижу способа.

Они уходили вдаль — в испещренную звездами тьму пространства. Все четверо едва с ног не падали от недосыпания и напряжения. Лицо Джона Стара было бледным, глаза лихорадочно горели. Хал Самду стал нервным и раздражительным, часто говорил сам с собой. Он сжимал огромные и бесполезные кулаки, представляя воображаемых врагов.

Даже Жиль Хабибула — невероятно! — потерял в весе настолько, что кожа свисала под запавшими глазами.

Лишь Джей Калам выглядел неизменно — всегда уравновешенный, хладнокровный, серьезный и приятный в общении.

День ото дня Солнце становилось все меньше, пока не превратилось в карлика по сравнению с Бельтегейзе и Ригелем — тусклую белую звезду, затерявшуюся среди отступающих красот Ориона. В телеперископах появилась и стала расти Звезда Бернарда.

Убегающая Звезда! Красная, тусклая, умирающая звезда-карлик, уходящая к северу из созвездий Змеи и Скорпиона, названная так своим первооткрывателем за необычное движение. Это была ближайшая звезда в северном небе и ближайшая, у которой имелась обитаемая планета.

Обитаемая — так сообщалось в цензурированных и фрагментарных докладах Эрика Ульнара. Но безумные члены экспедиции, гниющие в охраняемых госпитальных палатах от заразы, которую специалисты Легиона в планетарной медицине не могли ни понять, ни лечить, визжали и бормотали о жутких владениях полуневедомого ужаса. Правителями планеты были чудовищные медузиане.

Однажды Джон Стар увидел в телеперископе глаз тусклого красного зла. Гипнотический взгляд вернул его к мыслям об Аладори, заключенной на этой окутанной ужасом планете. Казалось, он видит ее честные серые глаза, искаженные страхом, наполненные душераздирающим ужасом. В нем поднялся холодный и беспомощный гнев.

Он вздрогнул, когда Джей Калам произнес:

— Взгляни. Впереди зеленая тень!

В его тихом голосе был страх.

Телеперископы показывали впереди зловещую и призрачную тень, которая быстро росла. Она светилась тускло-зеленым светом от ионизированных газов туманности, темные простертые крылья медленно увеличивались, закрывая Змею и даже Скорпиона.

Джон Стар увеличил мощность телеперископа и увидел безобразную ползучую массу, состоящую из огромных вихрящихся потоков и бурлящих струй странной материи и энергии, кипящей внутри.

— Незарегистрированная туманность, — прошептал он наконец. — Нам лучше повернуть.

Первобытные жители Земли, глядевшие на звезды, дивились этим темным облакам на небосводе. Их потомки, бороздившие космос, иногда гибли в них. Но даже сейчас они были малоизучены, и все космонавты держались подальше от этих мальмстремов огня и космической ярости.

Будучи в Академии Легиона, Джон Стар слушал лекции по астрофизике, посвященные «Интранебудярной динамике». Он хорошо знал разработанные теории о контрпространстве, о кривизне вселенной, о псевдогравитации и отрицательной энтропии. Туманность, согласно теории, представляла собой круговорот планет и солнц и даже будущих галактик; иногда в ее аномальных контрпространствах нарушался второй закон термодинамики, и радиация оказывалась в ловушке в загадочных глубинах, каким-то образом восстанавливаясь в материю. Конечным назначением туманностей было удержание разбегающейся вселенной. Так считали выдающиеся астрофизики, но они никогда не отваживались приблизиться к сверхъестественному темному неистовству такого космического шторма.

— Мы подошли слишком близко, я изменю курс, — слабым от ужаса голосом сказал Джон Стар.

— Нет, — тихо возразил Джей Калам. — Иди прямо на нее.

Джон повиновался.

Лежащая впереди масса отразилась на детекторах гравитации. Им пришлось снизить скорость до скорости света, так что поисковые лучи смогли предохранять их от столкновения. А странное облако росло.

В космических масштабах оно могло выглядеть совсем незначительным, таким крошечным, что земные астрономы не заметили бы и не зарегистрировали его. Его огромные и неизученные силы могли не представлять угрозы для Системы, ибо природа контрпространства не вызывала пульсации солнечных гравитационных полей. В галактических масштабах это была лишь крошечная щепотка пыли.

Но по человеческим меркам она была смертоносной.

Ее огромные, тускло сияющие темные руки протянулись к звездам. В телескопы стали видны ужасные детали: черные пылевые облака, вихрящиеся потоки острых метеоритных обломков, темные знамена прозрачных газов, разгоняемых яростными ветрами неизученных космических сил, гневно сияющих призрачно-зеленым светом ионизации.

Джон Стар стоял, замерев от страха, и чувствовал струйки ледяного пота. Он держал курс на туманность, и вот уже они оказались не более чем в тысяче миль от темного сияющего зеленоватого потока, который, казалось, вытягивался к ним.

— Если она нас захватит… — горло перехватило. Он вытер пот с напряженного, бледного лица. — Я не думаю, что мы проживем хотя бы еще пять секунд.

Но Джей Калам тихо сказал ему:

— Держись чуть поближе…

— Да? — хрипло пробормотал Джон Стар. — Зачем?

Джей Калам молча показал на красную забытую искорку у них за спиной, которая отмечала на экране положение черного корабля. Она явно подползала, сокращая расстояние, которое до этого оставалось неизменным.

Джон Стар задержал вздох.

— Выходит, они пытаются нас догнать?

— Не просто пытаются, — тихо объяснил Джей Калам — Я полагаю, они боятся, что мы оторвемся на краю туманности. Держись чуть поближе.

Бегущий корабль прибавил скорость, направляясь к манящим облакам тусклого зеленого пламени и тьмы. Это была космическая буря — безумные ветры невидимых сил рвали и скручивали черную пыль и сияющий газ в дикие вихри, которые хлестали и били в первобытном неистовстве.

— Держись чуть ближе, — тихо настаивал Джей Калам. — И мы скоро узнаем, как высоко они ценят жизнь Командора Ульнара.

Джон Стар вновь повернул телеперископ на черный корабль за кормой — со всеми своими лопастями, перемычками и ярусами, окружавшими шаровидный корпус, он походил на черного летящего паука. Главные крылья были убраны, но лопасти поменьше слегка двигались, словно воздействуя на какую-то невидимую среду для управления полетом.

Корабль увеличивался — темный и странный, как бушующий впереди шторм.

— Они не могут напасть! — Джон Стар сглотнул судорожно. — У нас на борту Командор Ульнар!

Джей Калам тихо прошептал:

— Попытайся подойти еще чуть-чуть поближе.

Чистая звонкая песнь генераторов звучала, как флейта, — Джон, казалось, чувствовал, как они несут их вперед. Но вдруг вернулась вибрация неотлаженных блоков. Скорость снова упала, а красная искра на экране, казалось, вот-вот должна была соприкоснуться с ними.

В отчаянии и страхе Джон Стар вел больной крейсер совсем близко от бушующей стены зеленого пламени, пыли и битых камней. Джей Калам смотрел на экран. Вдруг он произнес:

— Я боюсь, что Командор уже не спасет нас. Они чем-то стреляют.

Из чрева черного паука-корабля вылетел маленький шар влажно-белого цвета. Он быстро догонял их. Все застыли в ужасе. Это было невероятно!

Опалесцирующий шар. Джон Стар знал, что это была не материя, потому что ни один материальный снаряд не мог передвигаться с такой скоростью. Это был вращающийся шар молочного пламени, сияющий радужными переливами. Он катился вслед за ними. Вскоре он скрыл черный корабль, заполнил вакуум, как вновь родившаяся звезда.

За ними неслась горящая звезда!

Это было совершенно необъяснимо — она росла в пространстве, становясь все более яркой. И она гналась за ними! Она притягивала их!

«Пурпурная Мечта» вздрогнула, потянулась к ней.

Внезапная дурнота, непереносимая тошнота подступила к горлу Стара. Он зашатался, отступил от пульта управления и вцепился в перила — его тошнило и трясло, а корабль, беспомощно вращаясь, летел в объятия догоняющей звезды.

С трудом добравшись до пульта, Джон обнаружил, что генераторы полностью бездействуют.

Корабль падал.

Гневные пламенные протуберанцы тянулись к ним. Белый огонь взрыва едва не ослепил их и исчез, как проколотый пузырь. Тошнота отступила. Пространство позади вновь стало черным, и вскоре они смогли разглядеть величественный пояс Ориона. Песня генераторов зазвучала вновь, и корабль подчинился управлению.

Джон Стар вытер пот с лица.

— Никогда… ничего подобного не испытывал, — прошептал он. — Словно сам космос… провалился под нами.

— Я полагаю, это нечто вроде водоворота дезинтеграции, — тихо прокомментировал Джей Калам. — Такие вещи упоминались в тайных докладах экспедиции Ульнара. Только намек — они были осторожны. Но упоминания об энергетических вихревых орудиях имелись — это ужасная вещь, она искажает координаты пространства, дестабилизирует всю материю, растет за счет аннигилированных атомов и притягивает к себе новые порции материи. Что-то вроде псевдосолнца.

Джон Стар, потрясенный, кивнул.

— Должно быть, это оно и было, — сказал он. — Искаженное пространство, видимо, вывело генераторы из строя. — Он тяжело вздохнул. — Не нам с ними воевать протонной пушкой, если они способны бросать солнца.

— Да, — тихо сказал Джей Калам. — Я вижу один разумный выход — идти прямо в туманность.

— В эту бурю! — воскликнул Джон Стар. — Да корабль и минуту там не протянет.

— Минута — это много, Джон, — мягко сказал Джей Калам. — Они сделали второй выстрел.

— Еще…

Пересохшее горло не дало договорить.

— Иди прямо, — сказал Джей Калам. — Я не думаю, что они сунутся за нами.

На мгновение рассудок Джона воспротивился. Он стоял, глядя на гневные знамена бурной туманности. Одно болезненное мгновение — затем он справился с собой, принял опасность и повернул «Пурпурную Мечту» в облако тусклого зеленого пламени и тьмы.

Вновь из чрева корабля-паука вылетел молочный шар и разросся в псевдосолнце всепожирающего атомного огня.

Вновь крейсер вздрогнул и завертелся беспомощно с отказавшими генераторами. Вновь Джон Стар почувствовал тошноту. Но счастье оказалось на их стороне. Вращающийся шар, простиравший к ним опаловые щупальца, пролетел совсем рядом и разорвался вдали. Освобожденные генераторы вновь запели, и корабль рванулся вперед — в ближайший бушующий рукав туманности, навстречу таинственным и неистовым силам.

Джону Стару приходилось слушать теоретические выкладки. Теоретики утверждали, что все позитивно-энтропические процессы могут быть приостановлены и обращены в искривленной вселенной контрпространств туманностей. Это означало, что турбины не могли, выработать энергии, генераторы не могли дать тягу, дюзы не могли гореть — корабль не мог лететь. Это означало, что стрелки часов побегут назад, а корабль остановится.

Так говорили теоретики-астрофизики. Но никто из них не бывал внутри туманности, не наблюдал рождения материи. Лишь двое отважных космонавтов когда-то решили изучить туманность, лежащую на пути к Проксиме, но они не вернулись.

Джон Стар справился с собой и постарался приготовиться к встрече с неожиданностями.

Силовые поля метеоритных отражателей могли оказать защиту от разносимых по туманности обломков, если их масса не будет слишком велика, а количество многочисленным. В остальном жизнь корабля зависела от сноровки пилота.

Повинуясь умелым пальцам, бегающим по клавиатуре, «Пурпурная Мечта» искала тропку среди кружащихся вихрей. Джон был уверен, что кораблю не уцелеть в центре туманности. Чтобы их уничтожить, достаточно обычного булыжника, заурядная горсть космической пыли может стать их могилой.

Пальцы касались клавиатуры, и крейсер вращался, нырял, танцуя среди черной сияющей смерти. Он находил прорехи в покрывалах пыли, выворачивался из зеленых хватающих рук, проскальзывал между реками несущихся камней, уклонялся от хватких туманностей — как живой боролся за свою жизнь. Словно откуда-то издали Джон Стар услышал тихий голос Джея Калама:

— Хорошая работа, Джон. Вряд ли они идут за нами.

Внезапно перед ними возникли стены зеленого пламени; течение вынесло черные облака пыли, из которых высунулись обнаженные клыки острых камней. Подобно урагану силы космической бури трепали и рвали корабль. Джон Стар подумал, что силы эти родственны губительным солнечным пятнам, а также смертоносным псевдосолнцам медузиан. То вправо, то влево, то вверх, то вниз вел он корабль, ныряя между этими клыками. Радар и термальные отражатели постоянно и бесполезно гудели — и он отключил их. Сейчас им могло помочь лишь искусство пилотирования и везение.

На миг ему показалось, что они вырвались на свободу. Тьма впереди больше не содержала смертоносной пыли, это была застывшая тьма открытого пространства. Сквозь сверхъестественное зеленое сияние он увидел красные пятна Антареса.

Четкое гудение генераторов вдруг прервалось, сменившись проклятой, раздирающей душу вибрацией. Драгоценный момент был упущен. Черный иззубренный кусок скалы, быть может, обломок планеты, внезапно очутился перед ними. Пальцы Джона Стара упали на клавиатуру, но корабль отказался повиноваться.

Когтистый камень прошел перед экраном. Он ударил в корпус со звоном, прозвучавшим, словно колокол рока. Затем наступила тишина.

Джон Стар прислушался. Он не слышал генераторов, но не было ни шипения, ни рева уходящего воздуха. Он понял, что корпус выдержал. Затем корабль начал вращаться. Резкие пятна Антареса вдруг исчезли, и прореха в туманности закрылась.

Ураган потащил их назад — к загадочному сердцу туманности. Джон Стар пытался определить направление и с ужасом смотрел на хронометры, хотя и знал, что корабль должен остановиться, прежде чем аномальные силы контрпространства пошлют время вспять.

— Жиль, — спокойно сказал Джей Калам в микрофон, — нам нужна тяга!

Голос Жиля Хабибулы был жалобен и косноязычен.

— Во имя сладкой жизни, Джей, не трогай меня больше. Потому что, Джей, старый бедный Жиль болен. Его голова не может устоять перед этим мерзким вращением, а его драгоценные генераторы больше никогда не будут действовать. Пусть они покоятся в мире, Джей.

Безумный ветер энергии омыл их. Это не были магнитные силы или гравитация. Должно быть; это были неизвестные человечеству силы. «Здесь, на неведомой границе пространства и контрпространства, — думал Джон, — даже столь знакомые термины, как магнетизм и гравитация, уже не имели смысла». Он взглянул на хронометр, со страхом ожидая, когда тот двинется вспять, и зная, что умрет, прежде чем это случится.

— О, моя бедная старая голова, — послышалось слабое усталое нытье Жиля Хабибулы. — Мне плохо — я кручусь, как жалкий волчок. О, бедный старый Жиль болен, болея…

Внезапно послышался звук работающих генераторов. Он был ясен и ровен. «Пурпурная Мечта» вновь ожила. Джон Стар вывел ее из свирепого засасывающего потока, провел сквозь тучу несущихся камней и направил в облако зеленоватого газа. Впереди вновь показалась брешь. Тьма космоса и яркий Антарес.

Они вышли из последнего тонкого потока в чистую тьму космоса. Впереди был холодный бриллиантовый блеск звезд. Зеленоватый дым туманности скоро остался позади.

— Спасены! — закричал Джон Стар. — Спасены, — повторил он уже более спокойно. — А вот и Звезда Бернарда.

В телеперископе Джон обнаружил Убегающую Звезду. Это был красный зловещий глаз, следивший за их приближением с откровенной угрозой.

— Да, теперь мы уже в безопасности, — улыбнулся Джей Калам мрачно. — Мы ушли от этого паука-корабля. Если преодолеем барьер, который медузиане поставили для защиты, то сможем добраться до планеты.

Джон Стар лишь устало взглянул на него.

— Об этом поясе защиты говорилось в секретных докладах, поступивших на Марс, к Аладори, — пояснил Джей Калам. — Командор Ульнар позволил ей узнать об этом, чтобы она не заподозрила его в измене. Возможно, нам он расскажет больше. Полагаю, что медузиане очень эффективно защищают свою планету.

Он вновь хмуро улыбнулся.

— В любом случае, Джон, пока мы в безопасности.

Глава XII Пояс опасности

Они отправились в каземат крейсера.

— Здравствуй, Джон, — добродушно обратился к нему Адам Ульнар сквозь решетку крошечной камеры. Старый основатель Пурпурного Холла сидел на краю узкой койки, занятый своими мемуарами. — Одну минуту, Джон, — он неторопливо закончил предложение, отложил рукопись и встал перед ними.

Красивая голова с аккуратно причесанными волосами была опущена, но в его лице не было и следа вины.

— Рад вам, джентльмены, — улыбнулся он. В голубых глазах была ирония. — У меня слишком редко бывают гости. Входите. Погода неважная, судя по кораблю.

— Дальше погода будет хуже, — сказал Джон Стар. — Я понял это из того, что слышал о Поясе Опасности.

Последняя фраза произвела на Адама Ульнара удивительный эффект. С лица его исчезло выражение иронии, на нем застыла маска страха. Руки Ульнара побелели, стиснув прутья решетки. Он переводил взгляд с одного на другого, и прежде чем смог заговорить, прошло несколько секунд.

— Пояс… — голос прервался. — Вы хотите сказать, что мы у Звезды Бернарда?

— Мы идем за Аладори, — резко ответил Джон Стар. — Я знаю, что экспедиция Эрика сообщала о барьерной зоне вокруг планеты медузиан… Мы хотим знать, что это такое и как пройти через нее.

На лице Адама Ульнара обозначились, глубокие морщины. Глаза стали черными и большими.

— Я не знаю, что она из себя представляет. — Голос его был слабым от ужаса. — Я не знаю.

— Вы должны знать! — голос Джона Стара изменился. — Вы получили полное сообщение, без цензуры. Эрик должен был вам все рассказать. Скажите же нам!

Адам Ульнар медленно покачал головой.

— Эрик не знал, — сказал он. — Даже после того, как медузиане согласились нам помогать в обмен на железо, они ничего ему не рассказали. Я знаю лишь о том, что случилось с кораблями его экспедиции, когда они впервые попытались высадиться.

— И что же?

— А вот что, — сказал Адам Ульнар. — Его флот приблизился к барьерной зоне, не получив предупреждения об опасности. К счастью, Эрик остался на флагмане в тылу. Только два первых корабля вошли в зону. Они так и не вернулись. Какова мощь барьера, его люди установить не смогли. Они предположили, что, возможно, это лучистая энергия, но даже если это так, то она отличается от гамма или любой другой известной нам космической радиации. Экипажи пропавших кораблей не смогли ничего сообщить. Наблюдатели с других кораблей сообщили, что они, похоже, были дезинтегрированы. Позднее некоторые метеоритные следы были замечены в верхних слоях планетарной атмосферы. И это все. Остаток своего флота Эрик держал за пределами барьера, пока не установил радио- и телевизионную связь с медузианами. Впоследствии несколько кораблей были пропущены для посещения планеты и выпущены обратно. Очевидно, они могли по своему желанию управлять барьером.

Джон Стар мрачно взглянул на него.

— Что еще вам известно? — спросил он. — Люди, которые высаживались, что-нибудь узнали?

Старик выдавил болезненную улыбку.

— Большинство из них никогда уже не смогут сказать, что они узнали, — в его тусклом голосе звучало эхо ужаса. — Видишь ли, в атмосфере планеты есть нечто очень нехорошее для плоти и разума! человека. Вирус, вторичная радиация, возбужденная лучами барьера, а, может быть, токсичная эманация от тел самих медузиан. Ученые так и не пришли к единому выводу. Но они доказали, что люди не могут жить там. Последствия непредсказуемы и временами проявляются не сразу. Но болезнь, когда приходит, всегда ужасна.

— Спасибо, Командор, — сказал Джей Калам, и они повернулись к выходу.

— Подождите! — послышался дрожащий голос. — Вы… надеюсь, не собираетесь входить в Пояс?

— Мы пойдем через него, — заверил его Джон Стар. — Мы попытаемся пройти через него на очень большой скорости.

— Расчет на внезапность, — добавил Джей Калам. — Прежде чем радиация, если она вообще есть, сможет оказать свое воздействие.

Выпрямившись, сжав белые и дрожащие пальцы на решетке, старый Адам Ульнар всматривался в их лица. Его бледные губы кривились. Наконец он склонил голову, слегка пожал плечами и заговорил:

— Я сомневаюсь, что тебя можно переубедить, Джон. Ты — крови Ульнаров, и не отступишь перед опасностью. Я верю, что ты, действительно, попытаешься пройти через этот Пояс. Я верю, что ты готов сесть на эту планету, чего не сделал даже Эрик.

— Да, — сказал Джон Стар.

— Я верю в это, — белая, четко очерченная голова медленно кивнула, и слабая горделивая искорка вновь вернулась в испуганные глаза. — Я восхищаюсь твоим решением, Джон. Во всяком случае, ты умрешь смертью Ульнара. Но… Вам не сесть живыми… Если вы и приземлитесь, вас ждут безумие и боль. Тем хуже для вас, джентльмены!

Он замолчал и, небрежно махнув рукой, вернулся к бумагам, лежащим на узкой койке.

«Пурпурная Мечта» шла дальше. Справа от нее пылала Звезда Бернарда — гладкая идеальная сфера, резко контрастирующая с черным вакуумом. Карлик типа М был так стар, что их глаза могли смотреть на него без помощи фильтров. Прямо перед ними находилась его единственная планета — тусклый и жуткий полумесяц, омываемый зловещим алым светом, — мир чудовищных медузиан, черного корабля-паука, дожидающегося Пояса зла.

Корабль шел вперед, генераторы пели отчетливо и чисто. Джон Стар и Джей Калам стояли перед телеперископами, высматривая признаки опасности. Красная и облачная планета вращалась впереди.

Ее ночная сторона была совершенно черная — круглое пятно среди звезд. Дневная сторона была вся изуродована, похожая на зловещее лезвие, запятнанное кровью, покрытое темной ржавчиной. Ее орбита проходила вблизи умирающего карлика. Она была во много раз больше Земли.

Джей Калам протяжно вздохнул.

— Крепости, — прошептал он. — Станции, которые создают барьер. Вот что это такое. Пояс спутников.

Джон Стар обнаружил три спутника на одной орбите выше туманной атмосферы огромного мира — тусклые и крошечные полумесяцы, красные, как и сама чудовищная планета. Их должно быть шесть, — решил он, — отделенных друг от друга шестьюдесятью градусами. Кольцо спутников-крепостей! Сам барьер — наверняка невидимая радиация. Идеальная позиция этих сателлитов доказывала достаточно высокий уровень науки медузиан.

Взгляд Джона Стара остановился на самом большом туманном полумесяце.

— Аладори там!

Его голос был полон ужаса. За этими спутниками прячут ее, пытают, добиваясь секрета АККА.

— Мы должны пройти, Джей! Мы должны…

Джей Калам стал отдавать тихие команды в микрофон.

— Смерть моя! — послышался из динамика тонкий хнычущий голос. — Во имя драгоценной жизни, Джей, неужели мы даже секундочку не передохнем? Неужели мы, как последние идиоты, помчимся навстречу новым коварным опасностям, не сделав даже жалкой передышки? Неужели, Джей, ты не дашь нам даже секундочки, всего лишь одной драгоценной секундочки, чтобы слегка перекусить?

— Врубай на полную, Жиль, — прервал его Джей Калам. — Мы приближаемся к барьерной зоне, и наша судьба зависит от внезапности и быстроты.

— Жизнь моя! — поперхнулся воздухом Жиль Хабибула. — Только не в эту коварную штуку, которую называют Поясом Опасности!

— Да, Жиль, — сказал Джей Калам. — Мы намерены попробовать пройти между этими спутниками и надеемся, что их лучи нас не остановят.

— Жизнь моя сладкая, не надо! — хныкал Жиль Хабибула. — Дай нам времени, Джей, для одного-единственного глоточка винца. Не можешь же ты быть таким бессердечным, Джей, по отношению к старому солдату Легиона. Пожалей бедного и старого…

Но Джон Стар больше его не слушал.

Сосредоточившись у пульта управления, едва дыша, он заставил «Пурпурную Мечту» нырнуть к огромному зловещему полумесяцу, нацеливаясь проскочить между двумя черными крошечными лунами.

Вдруг он почувствовал, что с кораблем и с ним происходит что-то странное — металлические панели и пластины приборов перед ним засветились, его кожа сияла. Эти сияния плясали в воздухе, кружились в разноцветном хороводе. Металл корабля испарялся, превращаясь в радужный туман. Через минуту его пронзила острая боль. На миг Джон Стар поддался панике, его тошнило — глаза закрылись. Он попытался взять себя в руки и, пошатываясь, приблизился к Джею Каламу, который представлял собой яркий спектр, заключенный в оболочку тумана.

— Что… — его хрипящий голос был слаб — боль сжимала зубы. — Что это?

— Радиация… — яркий спектр говорил тонким от боли голосом. — Должно быть, разрушаются молекулярные связи. Ионизированные атомы отскакивают… Все тает, превращаясь в атомный туман… Молекулярный распад… Наши нервы уничтожаются… Сколько это может… — голос затух.

Адская боль заполнила мозг Джона Стара. Ее раскаленные иглы вонзались в каждую клеточку тела. Нечеловеческим усилием воли он заставил себя подойти к пульту управления — крейсер продолжал идти вниз.

Сквозь боль в ушах Джон услышал, как гул перегруженных генераторов вновь сменился грубой вибрацией. Рычание усилилось, и вскоре затрясся весь корабль. Он подумал, что может не выдержать корпус. Но вибрация внезапно прекратилась. Корабль был неподвижен. Генераторы полностью отказали. Мгновение было упущено — они не прошли сквозь Пояс Опасности.

В наступившей тишине он услышал, как кричит в каземате Адам Ульнар.

— Дезинтеграция… — послышался слабый хриплый голос Джея Калама. — Мы становимся невидимы!

Он увидел, как твердый металл механизмов, окружавших его, становится полупрозрачным, словно намереваясь полностью раствориться в мерцающем тумане, который, все уплотняясь, клубился вокруг. Сквозь дымку измельченных алмазов он увидел Джея Калама. Его сияющая спектральная фигура была уже полупрозрачна, кости виднелись сквозь очертания плоти. От него шел дым. Он исчезал на глазах, превращаясь в ничто.

Джей Калам издал сухой и слабый звук:

— Дюзы!

Джон Стар знал, что тоже превратился в тающий призрак. Каждый атом его тела пылал невыносимой болью. Красная агония ослепила его, заставила онеметь тело. И все же он двинулся к кнопке включения дюз.

Слабый и дрожащий, он распростерся над панелью управления. Больное тело обмякло, истекая потом. Он подтянулся, с удивлением осознавая, что его страшная агонизирующая прозрачность исчезла.

— Дюзы, — прошептал Джей Калам. — Дюзы нас протолкнули. — Протолкнули! — говорить мешал кашель. — Сквозь Пояс?

— Да, и мы падаем на поверхность.

Джон попытался взять себя в руки.

— Выходит, нам нужно снизить скорость перед приземлением.

— Жиль, — прохрипел Джей Калам в микрофон, — генераторы…

— Не трогайте меня больше! — послышался жалкий и слабый протест. — Бедный старый Жиль умирает, умирает! Ах, эта коварная боль! И генераторы сгорели! Их разрушила эта жуткая вибрация! Их никогда уже не отремонтировать! Ах, бедный старый Жиль, даже редкое умение и гений не спасут его больше. Он обречен и умирает вдали от дома.

— Это правда, — сказал Джей Калам. — Они сгорели. У нас остались только дюзы, чтобы затормозить.

Джон Стар с трудом дотащился до клавиатуры, бормоча:

— Вот когда понадобилось топливо, оставленное на спутнике Плутона.

Глава XIII Планы медузиан

Кувыркаясь, «Пурпурная Мечта» неслась к огромной желто-красной планете. Дюзы работали на полную мощность, пытаясь выправить полет.

Джей Калам мрачно смотрел, как Джон Стар быстро снимает показания с приборов, переправляет их в калькуляторы и обрабатывает полученную информацию.

— Что нового?

— Поверхность скрыта под плотной атмосферой, я не могу сказать, насколько она далека, — медленно ответил Джон Стар. — Если слишком близко, мы разобьемся, прежде чем погасим скорость. Если слишком далеко, вновь будем падать, а топлива не останется. Или в самый раз, или никак.

— Тогда, — сказал Джей Калам, — будем ждать. Как долго?

— Через два часа на полной тяге опустеют резервуары.

Джей Калам кивнул головой, медленно поворачиваясь к телеперископу. Спустя мгновение он вдруг напрягся и показал на новую красную искорку, которая едва заметно вползла на экран.

— Еще один черный корабль, — заявил он. — Вылетел, чтобы осмотреть обломки нашего корабля. Должно быть, они нас засекли, когда мы проходили мимо фортов-спутников.

Джон Стар посмотрел на экран — чудовищный силуэт черного сверкающего металла летел прямо над ними; черные лопасти двигались странно медлительно вокруг огромного черного брюха корпуса. Корабль неторопливо шел следом, не пытаясь угрожать.

— Я пойду к Командору Ульнару, — сказал вдруг Джей Калам. — Хочу попросить его связаться с ними. Мы мало что можем потерять, а выиграть можно все. Вдруг удастся выкупить Аладори. Система пойдет на все, чтобы спасти ее и АККА.

Джон Стар согласился.

Джей Калам привел на мостик Адама Ульнара. Командор был все еще бледен и дрожал после перехода через радиационный барьер, но его суровое лицо улыбалось.

— Поздравляю, Джон! Я не думал, что ты сможешь это сделать.

Джей Калам сказал сдержанно:

— Вы можете выйти на связь, Командор. Даю вам шанс спасти свою жизнь, а также Аладори и ее тайну для Зеленого Холла. Уверен, что Зеленый Холл согласится на любой выкуп. Если вы поможете нам благополучно вернуть Аладори в Систему, мы выпустим вас на свободу.

— Спасибо, Калам. — Он кивнул своей белой головой и усмехнулся. — Благодарю за столь трогательное доверие. Это правда. Я не хочу умирать, да и девушка эта не должна была оказаться здесь…

— В таком случае, делайте то, что я вам сказал.

Джон Стар внимательно посмотрел в гордое лицо с темными кругами под глазами. Он увидел уверенность, гордость и силу.

— Я сделаю все, что могу.

— Очень хорошо, — сказал Джей Калам. — Вы можете связаться с ними отсюда, с борта?

— С помощью коротковолнового передатчика, — ответил Командор. — Видите ли, медузиане нечувствительны к звуку, хотя люди Эрика назвали их именем земных студенистообразных, но они ни на что в Системе не похожи. Они общаются непосредственно короткими радиоволнами. Я знаю код, разработанный людьми Эрика, — я общался из Пурпурного Холла с агентами, которых они заслали в Систему.

— Действуйте, — сказал Джей Калам. — Пусть этот корабль бросит нам линь, пока мы не рухнули, потом пусть доставят к нам на борт Аладори и дадут все, что понадобится для ремонта генераторов. А после откроют барьер, чтобы мы могли уйти, — не думаю, что мы сумеем выдержать еще один прорыв. Пообещайте, что хотите. Это в ваших интересах.

— Я сделаю все, что смогу.

Адам Ульнар уселся за компактную панель корабельного передатчика. Лицо его стало серьезным и напряженным. Он быстро настроился на нужную частоту, затем начал произносить в микрофон вместо слов звуки — неприятное урчание, свист и щелчки.

Вскоре из приемника послышался ответ. Голоса медузиан представляли собой пронзительный шепот, сухой и злобный, столь омерзительно-неземной, что Джон Стар, прислушавшись, задрожал от невыносимого страха.

Адам Ульнар, видимо, услышал нечто ужасное — красивое лицо его побледнело и покрылось жемчужными каплями пота; неподвижные глаза стали черными, блестящими.

Вновь он стал произносить в передатчик тихие пронзительные звуки — в горле у него так пересохло, что он едва мог говорить. Из приемника послышался сухой скрип. Он долго прислушивался, глядя в пустоту. Наконец, чужие звуки умолкли. Он механически потянулся белой дрожащей рукой к выключателю и поднялся на одеревеневшие ноги.

— Что это было? — выдохнул Джон Стар. — Что они сказали?

— Ничего хорошего, — равнодушно ответил Адам Ульнар. Он вцепился в перила, чтобы удержаться на ногах. — Хуже не бывает. Случилось то, чего я боялся с того момента, когда услышал о дурацком союзе Эрика.

Его большие глаза смотрели на динамик, ничего не видя.

— Что случилось? — настойчиво спросил Джон Стар. Адам Ульнар вытер дрожащей рукой испарину со лба.

— Я никак не могу решиться сказать тебе, Джон. Ты будешь меня презирать за это. Мне кажется, я и впрямь виноват. Это я послал сюда Эрика с экспедицией… Да, я виноват.

— Но что они ответили?

Его глаза с немой мольбой взглянули на Джона Стара.

— Пожалуйста, не думай, Джон, что это моя идея! Медузиане обманули нас. Они пообещали нам восстановить империю в обмен на корабль, груженный железом. Но сейчас они намерены получить куда больше.

Его сильное тело вздрогнуло.

— Они только что рассказали мне кое-что из своей истории, чего не знал Эрик. Они стары, Джон. Их раса на этой призрачной планете состарилась, прежде чем родилась Земля. Они очень стары, Джон, но они не хотят умирать. Удивительное движение Звезды Бернарда, как они мне сказали, дело их рук. Поскольку минеральные ресурсы их планеты были использованы очень давно, они стали посещать другие миры. Двигаясь через Галактику, они жили тем, что опустошали планеты, мимо которых проходили, и кое-где основывали колонии, что ждет и Землю, — он медленно кивнул. — Прошу тебя, Джон, — прошептал ОН;- не думай, что это входило в мои намерения.

Джон Стар и Джей Калам молчали, потрясенные. Это было немыслимо. Но Джон Стар знал, что это правда, — медузиане вряд ли ввяжутся в межзвездную войну из-за одного корабля железа.

В уме Джона Стара возникла картина обреченного человечества. Система не сможет бороться с наукой, которая строит эти черные паучьи корабли пространства и вооружает их искусственными атомными солнцами. С наукой, которая превращает планеты в пояс искусственных спутников и ведет звезду, словно красного корсара, по Галактике.

Нет, у Системы не было шанса — тем более что Легион Пространства уже предан его собственным Командором и АККА в руках чудовищного врага.

— Прошу тебя, Джон! — в надтреснутом голосе Адама Ульнара была мольба. — Прошу, не думай, что я замыслил все это. А сейчас… я хочу умереть. В ящике моего стола лежит пузырек. Принеси его мне. Я прошу тебя.

Джон Стар медленно прошептал:

— Вам не видать легкой смерти.

— Нет, Командор, — хмуро сказал Джей Калам. — Вы должны жить… Если мы уцелеем при посадке, вам, возможно, предоставится шанс исправить то, что произошло.

Он отвел спотыкающегося узника обратно в камеру.

Дюзы по-прежнему ревели. «Пурпурная Мечта» падала. Предназначенные лишь для ограниченных маневров при взлете и посадке дюзы не справлялись с поставленной задачей. Торможение при такой скорости — дело генераторов. Но они были испорчены.

Джон Стар застыл возле управления, выжимая последнюю порцию энергии из оставшейся капли горючего, пытаясь вовремя остановить крейсер.

Черный корабль-паук падал вслед за ними. Медузианам любопытно было узнать эффект воздействия барьерных лучей на корабль. И, конечно же, наготове было какое-нибудь новое оружие на случай, если эти сумасшедшие пришельцы переживут посадку.

Красный туман сомкнулся вокруг «Пурпурной Мечты». Черный корабль следовал за ними, превратившись в огромную смутную тень в сумерках. Все остальное исчезло. Крейсер по-прежнему падал к невидимой планете, скрытой за подсвеченным красным облаком. Рев дюз прервался, возобновился, затем прекратился окончательно.

— Горючее вышло, — прошептал Джон Стар. — Падаем. И ничего уже не сделать.

Стиснув кулаки в бессильной ярости, он вглядывался в густой, светящийся красный туман. Напряженные глаза увидели поверхность — нечто смутное и блестящее. Она вспыхивала, готовясь встретить их.

— Море, — прошептал он. — Снижаемся к…

Последнее, что он услышал, был голос Джея Калама — тихий и мягкий даже в эти мгновения их падения.

— В любом случае, мы добрались до планеты, на которой находится Аладори.

Глава XIV В пучинах неведомого моря

— Выходит, мы шлепнулись на дно моря? — заключил Жиль Хабибула. Настроение его не улучшилось. Он говорил голосом здорового ухоженного кота, недовольного тем, что его таскают за хвост.

Джон Стар молча кивнул, и тот горько продолжал:

— Двадцать долгих верных лет я прослужил в Легионе с того злосчастного дня на Венере, когда…

Он замолчал, вращая рыбьими глазами, и Джон Стар спросил:

— Как это тебя угораздило вступить?

— Старый Жиль оставил свое прошлое позади, дружище, — голос вновь стал жалобным. — Столь отважный герой всю…

Голос его прервался. Огромная слеза выползла из угла глаза и, словно испугавшись гигантского красного носа, помедлила, решилась и упала вниз.

— Взгляни на бедного старого Жиля. Его выгнали, как собаку, из родной Системы. Его травят, как кролика, в межзвездном пространстве. Он заброшен на эту планету ужасов. И теперь ему предстоит провести последние безрадостные дни, погибая на дне желтого моря. Так где же драгоценная справедливость, парень?

Он обхватил свою огромную голову руками и затрясся в рыданиях, чем-то напоминая загарпуненного кита. Но это длилось недолго. Он выпрямился и вытер глаза тыльной стороной толстой ладони.

— В любом случае, дружище, — устало засопел он. — Не выпить ли нам по капельке винца, чтобы забыть ужасные беды, обрушившиеся на нас? Кстати, я тут припас ящик консервированного сыра, который нашел на складах… И я расскажу тебе, парень, о былых временах на Венере. Я стал бы знаменитым героем, если бы не наступил во тьме на коварную лампу… Тогда старый Жиль был умен и проворен, как ты, дружище…

— Нет, мы не сможем сдвинуть корабль, — ответил Джон Стар Джею, стоя в рубке. — Хотя он лежит на неглубоком месте — согласно измерителям давления, он менее чем в ста футах.

— Но нам не поднять его на поверхность?

— Нет. Генераторы отказали, топливо для дюз вышло. Если бы у нас были те бочки, которые мы оставили на спутнике Плутона! А корпус слишком тяжел и не держится на плаву.

— Выходит, — заключил Джей Калам с тихой решительностью, — мы не сможем подняться. Это не так плохо, если учесть, что мы живы и находимся на той же планете, что и Аладори.

— Если бы только мы могли выручить ее и создать АККА, мы бы показали этим медузианам, — воскликнул Джон Стар.

— Мы и должны это сделать, — спокойно сказал Джей Калам. — А теперь надо поговорить с Адамом Ульнаром.

Когда они пришли к старику, он сидел — бледный и измученный — на койке, не в силах оправиться от переговоров с медузианами. Царственная гордость Пурпурного Холла покинула его. Он невидяще глядел в стену, трясущиеся губы шевелились. Казалось, он не заметил их. Джон услышал шепот:

— Изменник! Предатель человечества!

— Адам Ульнар, — обратился Джон Стар, охваченный одновременно жалостью и презрением к потрясенному человеку, взиравшему на них с невыразимым ужасом. — Вы готовы помочь нам, чтобы попытаться исправить причиненное вами зло?

Заинтересованность и надежда вернулись в искаженные мукой глаза. Командор Легиона кивнул.

— Я помогу, — его голос был слабым. — Я сделаю все, что в моих силах. Но уже слишком поздно. Слишком поздно.

— Нет! — крикнул Джон Стар. — Еще не слишком поздно.

Адам Ульнар неуверенно встал на ноги, гордое лицо было искажено.

— Я помогу, но что можно сделать?

— Мы намерены найти Аладори и освободить ее. Затем она сможет разделаться с медузианами с помощью АККА.

Адам Ульнар снова сел. Его голос звучал устало и горько.

— Вы безумцы. Лежите в поврежденном корабле на дне моря; Аладори охраняют в крепости, куда не проникнет даже флот Легиона, если она вообще еще жива… Вы полнейшие идиоты…

— Расскажите нам все, что знаете о планете, — сказал Джей Калам. — Географию ее континентов, о медузианах — их оружие, цивилизация и где они могут держать Аладори.

Адам Ульнар посмотрел на них с отчаянием.

— Я расскажу все, что знаю, хотя это и не принесет вам пользы. Как вы знаете, сам я никогда здесь не был. Я располагаю лишь докладами, доставленными экспедицией Эрика.

Эта планета значительно крупнее Земли. В диаметре она приблизительно в три раза больше. Вращается очень медленно — день ее равен примерно пятнадцати земным; ночи ужасны — длятся неделями и крайне холодны. Карлик, как вам известно, не дает много тепла.

Он отвел взгляд в сторону.

Джон Стар напомнил:

— Континенты?

— Континент всего один — большой, равный по площади поверхности Земли. Вдоль одного побережья полоска странных джунглей — диких и смертоносных. По словам Эрика, они растут с поразительной быстротой и кишат свирепыми хищниками. Вдоль восточного побережья, за джунглями, возвышается горная гряда — самая высокая. На западе — огромное высокое плато, изрезанное дикими каньонами. Далее — долина огромной реки, которая проходит почти по всему континенту. У медузиан остался единственный город — на этой умирающей планете трудно поддерживать жизнь, и большинство медузиан мигрировало в другие завоеванные миры. Этот город находится где-то вблизи реки. Точнее я не могу сказать.

— Аладори? — порывисто спросил Джон Стар.

— Она наверняка находится в городе. Эрик говорил, что это совершенно удивительное место, огромное по человеческим масштабам. Весь город построен из черного металла, окружен стеной в добрую милю высотой. В центре — огромная крепость с гигантской башней из черного металла. Скорее всего, они держат ее там. Их оружие способно аннигилировать все флотилии Системы в одно мгновение.

— Вы знаете еще что-нибудь? — допытывался Джей Калам.

Загнанный взгляд Командора снова был направлен в пустоту.

— Нет, больше ничего.

— Очнитесь! Думайте! Вся Система в опасности! Адам Ульнар заговорил:

— Нет… да, еще я вспомнил, хотя нет особого смысла говорить вам об этом. Атмосфера… Вы видели, что она красноватая?

— Да. Она не годится для дыхания?

— Она содержит кислород. Вы сможете дышать. Но в ней есть красный газ. Для медузиан он безвреден, но не годится для людей. Это растительный, органический газ, как они сказали мне во время переговоров. Они вырабатывают его, чтобы регулировать климат и снижать тепловые потери по ночам. Они намерены заполнить им и воздух Земли. Но он вреден для людей.

Он заставил себя собраться с мыслями.

— Ты помнишь, что ранило тебя в плечо, Джон? Это был жидкий красный газ. Медузиане уже выяснили, как он действует на человека. Люди из экспедиции Эрика…

Старик вздрогнул.

— Они заболели потому, что дышали в этой атмосфере. Поначалу она не сказывалась на них, если не считать легких недомоганий. Позже начались умственные расстройства. Плоть начала гнить. Появилась сильная боль. Затем…

— После того, как я обжегся на Марсе, ваши врачи меня выходили, — сказал Джон Стар. — Чем опи пользовались?

— Мы выработали формулу нейтрализатора… Но у нас на борту нет ингредиентов.

— Но какое-то время мы продержимся?

— Какое-то время, — эхом отозвался Адам Ульнар. — Индивидуальная реакция варьируется, но обычно самое худшее случается через несколько месяцев.

— Тогда это не имеет значения.

— Нет, вы погибнете, если покинете корабль, — горько произнес Командор. — Жизнь, видите ли, очень стара на этой планете. Флора и фауна ведут с медузианами свирепую борьбу за существование. За пределами корабля вам не выжить.

— Но мы намерены попытаться, — заверил его Джей Калам.

— «Пурпурная Мечта», — заявил Джон Стар чуть позже, когда они впятером собрались на узкой палубе возле воздушного шлюза, — лежит на дне неглубокого моря. Глубина всего лишь восемьдесят футов. Мы не можем сдвинуть корабль, но можем выбраться.

— Выбраться? — повторил гигант Хал Самду. — Как?

— Через воздушный шлюз. Мы выплывем на поверхность и попытаемся добраться до берега вплавь. Раз глубина всего лишь восемьдесят футов, то вполне возможно, мы на отмели какого-нибудь побережья. Мы сможем выбраться на него и вынести с собой оружие и припасы.

— Мы смогли бы прожить здесь, на борту. Воздуха и припасов здесь достаточно. Вые корабля мы проживем, быть может, несколько минут. А если произойдет чудо и мы достигнем берега, то лишь затем, чтобы вступить в безнадежную схватку с миром, в котором даже воздух ядовит, — вмешался Адам Ульнар.

— Здесь мы обречены на медленную смерть! — воскликнул Жиль Хабибула. — И этого мало! Ты хочешь, чтобы мы всплыли со дна этого коварного желтого моря как рыбы?

— Именно! — согласился Джон Стар.

— Ты безумец, Джон, — мрачно произнес Адам Ульнар. — Тебе никогда не выбраться на берег. Ты не слышал рассказов людей Эрика Ульнара? Ты не знаешь, этой жизни, как растительной, так и животной. Ведь ежедневно и ежечасно идет здесь борьба за существование. Как ты намерен пережить ночь? Ты рожден в ласковом мире, Джон. Тебе не дано будет уцелеть здесь.

— Любой из вас, кто пожелает, может остаться на борту, — тихо прервал его Джей Калам. — Джон идет. И я. Хал?

— Конечно, я пойду, — откликнулся гигант, краснея от гнева. — Вы что думаете, я оставлю Аладори этим монстрам?

— А ты, Жиль?

Рыбьи глаза Жиля Хабибулы яростно вращались. Пот бежал по его лицу. С некоторым усилием он произнес:

— Смерть моя! Вы что, хотите уйти и оставить бедного больного старого Жиля Хабибулу здесь, чтобы он голодал и гнил на дне этого злобного моря? Во имя драгоценной жизни! — прохрипел он. — Я пойду. Но сначала старый Жиль должен отведать продуктов, чтобы его изнуренные старые кости обрели силу, и хлебнуть винца, чтобы успокоить измученные нервы.

Шатаясь, он пошел к трюму.

— А вы, Командор? — настойчиво спросил Джей Калам. — Вы пойдете?

— Нет… — Адам Ульнар покачал головой. — Я не вижу в этом смысла. Мне известно, что естественный отбор привел к появлению на суше и в воде весьма опасных жизненных форм. Ваши шансы равны нулю.

Четверо вошли в воздушный шлюз и привязали к телам большие, непроницаемые для воды свертки с одеждой, протонными пистолетами, несколькими фунтами концентрированной еды и, по настоянию Жиля Хабибулы, бутылку вина. Они задраили внутренний люк, и Джон Стар открыл дверь, ведущую наружу. Мощный поток воды рванулся в камеру, заполняя ее, обдавая ледяным холодом тела людей, сдавливая воздух над ними. Когда вода поднялась до плеч, поток прекратился. Джон Стар вращал штурвал наружного люка, но армированная дверь не поддавалась.

— Заклинило! — хрипел он. — Мы должны попробовать вручную.

— Дай мне! — закричал Хал Самду, рывками пробираясь вперед в ледяной воде. Голос его в плотном воздухе звучал необычайно пронзительно. Он привалился спиной к металлическому люку, напрягся. Боль превратила его лицо в странную маску. Дышал он быстро, хрипло, прерывисто.

Джон Стар и Джей Калам помогали ему.

Неожиданно люк поддался. Поток воды опрокинул их. Наполнив легкие воздухом, они подтянулись к отверстию и, отчаянно барахтаясь, поплыли к поверхности.

Темная вода, от которой немело тело, давила на них. Джон Стар чувствовал, как стиснуты измученные легкие. Он рвался вверх сквозь мрачную бесконечность времени. Неожиданно он вынырнул над поверхностью желтого моря и стал хватать ртом воздух.

Блестящая маслянистая красно-желтая поверхность моря под холодным красным небом простиралась в смутную даль. Море поднималось и опускалось длинными медленными волнами.

Вначале он был один. Вдруг рядом с ним взметнулась задыхающаяся голова Джея Калама. Затем появилась рыжеволосая голова Хала Самду. Они ждали, не в силах говорить, пытаясь отдышаться. Наконец, вынырнула голова Жиля Хабибулы — лысина с тонкой прядкой седых волос.

Они держались на поверхности желтого моря, дышали глубоко и благодарно, забыв, что воздух ядовит.

Безмолвная и безжизненная гладь воды простиралась вокруг. В зловещем небе пылал огромный красный диск.

— Следующая наша проблема, — задыхаясь, произнес Джон Стар, — берег…

— Сверток… — пробормотал Хал Самду, — с пистолетами. Не всплыл…

Действительно, свертка не было.

— Моя жалкая бутылочка вина! — захныкал Жиль Хабибула.

Все замолчали. Огромное тело всплыло рядом, с ними на поверхность и ушло опять под воду.

Глава XV Только бы добраться до берега

Затаив дыхание, они ждали появления драгоценного свертка, в котором находились их одежда, оружие и продукты.

— Он не всплывет, — наконец, в отчаянии заключил Джон Стар. — Придется добираться до берега без него.

— Протек, наверное, — сказал Джей Калам. — Или застрял в люке.

— Или его проглотили, — засопел Жиль Хабибула. — Вон тот монстр, что так страшно плескался, он и проглотил. Ах, мое драгоценное вино…

— А где берег? — требовательно спросил Хал Самду.

Легкий бриз коснулся их лиц. Он был столь слаб, что едва пошевелил желтую поверхность.

— У нас два возможных ориентира, — сказал Джей Калам. — Солнце и ветер…

— Как…

— Солнце невысоко, но оно поднимается. Значит, там восток. Это говорит нам о направлении. А что касается ветра, то это явно морской бриз с побережья большого континента, о котором говорил Адам Ульнар. В это утреннее время ветер должен дуть с моря, потому что воздух над сушей нагревается и поднимается.

— Так что же, поплывем по ветру к западу?

— Я думаю, что это лучше, хотя ориентироваться придется по весьма неполным астрономическим и географическим знаниям о планете. Плохо, что из-за тумана мы не смогли во время своего падения определить, где суша. Возможно, мы вовсе не у берега, а просто на каком-нибудь мелководье. И все же единственный выход — плыть по ветру.

Они отвернулись от красного солнца. Джон Стар поплыл уверенно, без видимых усилий. Хал Самду разрывал воду медленными мощными гребками. Джей Калам плыл расчетливо и бесшумно. Жиль Хабибула пыхтел, плескался, слегка отставая.

Казалось, прошли часы, прежде чем он прохрипел:

— Во имя сладкой жизни, давайте немножко отдохнем. Что за смертельная спешка?

— Можем отдохнуть, — согласился Джей Калам. — Берег может находиться в двух милях, а может, в двухстах или в двух тысячах.

Они отдохнули некоторое время, затем вновь с усталой расчетливостью поплыли.

Поначалу ничего необычного в воздухе они не ощущали. Но Джон Стар вдруг заметил, что ноздри и глаза раздражены, стало больно дышать, появился кашель. Тут же в голову пришли мысли о судьбе людей из экспедиции Эрика Ульнара, но он решил молчать.

Заговорил Жиль Хабибула:

— Этот красный воздух! Он меня в гроб вгонит. Бедный старый Жиль! Мало того, что он рухнул в неведомое море на чужой чудовищной планете и погибает, плавая, как несчастная крыса в банке со сгущенкой! Ох, смерть моя! Этого недостаточно! Он должен быть отравлен этим коварным газом, который сделает из него неистового маньяка, а зеленая проказа сожрет всю его плоть. Бедный старый солдат!

В этот миг грандиозный всплеск прервал его речь. Огромное тело, черное и блестящее, взмыло рядом с ним над желтой поверхностью и тут же нырнуло обратно.

— Мои жалкие кости! — прохрипел Жиль. — Какой-то ужасный кит приплыл проглотить всех нас!

Они поплыли быстрее, пока существо опять не возникло перед ними.

— Не стоит выматываться, — послышался сквозь плеск спокойный голос Джея Калама. — Нам от него не оторваться. Будем надеяться, что он не нападет.

Через несколько минут они опять увидели изогнутый саблевидный черный плавник, который вспорол черную поверхность неподалеку. Он поплыл к ним, описал вокруг них полную окружность и исчез, чтобы появиться вновь и сделать еще один круг.

— Он описывает вокруг нас идеальный круг, — засопел Жиль Хабибула. — Скоро последует кошмарный пир.

— Смотрите, впереди! — закричал вдруг Хал Самду. — Что-то черное плывет!

— Что бы это могло быть. Может, бревно, — неуверенно сказал Джон Стар.

— Ой! — взвизгнул Жиль Хабибула и вдруг яростно забился в воде с багровым лицом, отчаянно хватая ртом воздух.

— В чем дело, Жиль?

— Какой-то ужасный монстр дотронулся до моих жалких пяток.

Он по-собачьи поплыл к далекому предмету. Джон Стар почувствовал резкое болезненное прикосновение к бедру. Он увидел, как по воде растекается кровь.

— Кто-то только что откусил от меня кусочек.

— Должно быть, он нас пока только изучает. Скоро он выяснит, что мы беззащитны.

— Там впереди — бревно! — закричал Хал Самду.

— Тогда мы должны добраться до него, залезть… пока эти жуткие существа не сожрали нас заживо, — воскликнул Жиль Хабибула.

Из последних сил они заставляли двигаться усталые мускулы. Джон Стар хватал ртом воздух. Каждый вдох сопровождался болью. Каждый медленный гребок требовал усилия воли. Он знал, что остальные так же измождены. На некрасивом красном лице Хала Самду было свирепое выражение. Джей Калам был мертвенно бледен. Жиль Хабибула задыхался и отчаянно шлепал по воде, лицо его было пурпурного цвета.

Желтая поверхность некоторое время была ровной, затем черный саблевидный плавник вернулся. Он описал в воде аккуратную кривую и направился прямо к Джону Стару.

Джон Стар ждал, пока тот не приблизился. Затем стал дергаться, кричать, пинать. Голая нога болезненно прошлась по жесткой чешуе. Плавник повернулся, исчез. Некоторое время поверхность была спокойной. Они плыли, с трудом вдыхая обжигающий легкие воздух, каждый гребок отзывался болью. Черное бревно приблизилось — огромный грубый цилиндр в сотню футов длиной, покрытый грубой, чешуйчатой корой. На его поверхности, ближе к краю, они увидели странный зеленый нарост. Впереди что-то вновь плеснулось. Кривой черный плавник двинулся между ними и бревном. Они плыли, теряя последние силы.

Вдруг Джон Стар почувствовал, как в лодыжку вцепились острые челюсти. Свирепые клещи потащили его под воду… Он сложился пополам, дергаясь, вцепившись руками в твердое, в острой чешуе тело. Руки наткнулись на что-то мягкое, похожее на глаз. Пальцы вцепились в нею, раздирая и выкручивая. Существо забилось под ним, яростно вырываясь. Лодыжка оказалась на свободе. Теряя сознание, Джон Стар рванулся к поверхности. Придя в себя, он увидел, что черный плавник несется прямо на него. К счастью, сильная рука Хала Самду успела выхватить Джона из воды.

Стар обнаружил, что сидит вместе с остальными на огромном черном цилиндре бревна.

— Мой смертный глаз! — засопел Жиль Хабибула. — Это была коварная…

Он замолчал, дыхание у него перехватило, рыбьи глаза выпучились. Джей Калам заключил:

— У нас на борту компаньон.

Джон Стар увидел то, что раньше показалось ему зеленоватым наростом на противоположном конце бревна. Гигантская масса студневидной материи, весом в несколько тонн, вцепилась в черную кору пучком бесформенных щупалец. Вскоре она учуяла людей, и из бесформенного тела потекли полужидкие струи. Расширяясь, она неудержимо продвигалась по бревну в их сторону.

— Видимо, это гигантская амеба, — сказал Джей Калам. — Ищет обед.

— И найдет, — заключил Джон Стар. — Если будет продвигаться так и дальше, то примерно через полчаса…

Четверо мужчин, обнаженных, измотанных и беззащитных, сидели на краю бревна, наблюдая, как медленные потоки полу загустевшего студня ползут дюйм за дюймом, чтобы поглотить их. Джон Стар, попытавшись стряхнуть гипноз ужаса, огляделся. Небо над ними было зловеще-красным. Громадный ярко-красный диск пылал низко над горизонтом. Ветер рябил поверхность желтого моря. Вокруг бревна бесконечными кругами скользил кривой саблевидный плавник. Колоссальная амеба достигла середины бревна.

— Когда она доберется сюда, — предложил Джон» Стар, — мы сможем нырнуть и переплыть на противоположный конец.

— И нас заживо проглотят в воде! — трагически предсказал Жиль Хабибула. — Старый Жиль намерен остаться здесь и посмотреть, как его будут есть.

— Я полагаю, — сказал Джей Калам, — что ветер несет нас к берегу. И он должен быть неподалеку, иначе откуда же бревно?

Ползучее чудовище было в трех четвертях пути, когда Хал Самду закричал:

— Берег! Я вижу землю!

Вдали над полоской желтого моря возвышалась низкая темная линия.

— Но до него еще мили, — сказал Джон Стар. — Мы должны обойти этого монстра, иначе…

— Мы можем перевернуть бревно, раскачав его, — предложил Джей Калам, — и перебежать на другой конец, пока наш приятель будет под водой.

— И можем сами попасть на обед к этим ужасным существам в воде, когда оно перевернется, — добавил Жиль Хабибула.

Они встали, осторожно балансируя, и по команде Джея Калама принялись раскачивать бревно из стороны в сторону. Поначалу их движения не дали желаемого результата. Гигантская амеба продолжала свой неторопливый путь. Тем не менее под их весом бревно начало лениво качаться — с каждым разом все больше. Влажная кора была скользкой. Жиль Хабибула поскользнулся и полетел в воду, захрипев от ужаса. Джону Стару удалось втащить его обратно.

— Проклятие моим костям! Бедный старый Жиль не обезьянка, дружище!

Черный плавник приблизился. Рыбьи глаза Жиля при виде его закатились. Край бесформенного зеленого живого студня был всего в пяти футах от них, когда бревно потеряло точку равновесия. Оно неожиданно перевернулось, и им пришлось отчаянно карабкаться наверх.

— Пошли! — выдохнул Джей Калам.

Помогая друг другу, они неуверенно пробирались по влажной поверхности к другому концу. Но огромная масса голодной протоплазмы вновь появилась на бревне. Она поползла к ним снова.

Дважды они повторяли этот неуклюжий маневр, прежде чем бревно коснулось дна. Впереди был незнакомый мир — зловещий и страшный.

За берегом, покрытым черным песком, поднимались джунгли — темная стена шипов, пылающая бесчисленными огромными фиолетовыми цветами. Это был непроницаемый барьер переплетенных мечей высотой не менее ста футов.

Над мрачными джунглями возвышалась горная гряда — иззубренные, величественные, уходящие в небеса Массивы скал.

Черный песок, черные шипастые джунгли, черная стена огромных скал под алым небом — все было полно зловещей недоброжелательности. Сердце замирало от ужаса.

— На берег! — громко воскликнул Джон Стар, и они помчались по мелководью, помахав на прощанье амебе.

— Мы на берегу, — сказал Джей Калам, — но это восточное побережье. Город медузиан, по словам Командора, где-то на западе. Это значит, что нам предстоит пройти через все эти джунгли, горы — через континент.

— Впереди черный континент, полный смертельных ужасов, — заныл Жиль Хабибула. — У нас нет оружия, мы голые, как младенцы. Ни кусочка еды! Бедный старый Жиль, обреченный голодать на чужих берегах злого моря!

Глава XVI Пересечь Черный континент

— Оружие, — начал Джей Калам, — это первое, что нам необходимо раздобыть.

Джон Стар почувствовал резкую боль — что-то вонзилось в ногу. Нагнувшись, он увидел большую черную раковину с закругленными краями.

— Для начала кое-что есть, — сказал он с улыбкой. — Край, будто лезвие.

Идя по берегу, они нашли каждому из спутников по раковине.

— Будем считать, что мы вооружены, — сказал Джей Калам. — При первой возможности вырежем по копью.

Они приблизились к черному барьеру из шипов, игл и кривых колючек. Многие были длиной до десяти футов. Тесно растущие стволы казались твердыми и острыми, как сталь. Прошло немало времени, прежде чем каждый из них вырезал из прочных, как железо, стеблей по десятифутовому копью и короткому кривому кинжалу. Хал Самду вырезал себе еще большую дубину из куска плавника.

— Ах, а теперь нам предстоит пересечь целый континент босыми ногами, — начал Жиль Хабибула, бросив жалобный взгляд на желтое море. Неожиданно в полосе прибоя он увидел сверток.

— Наша одежда! — обрадовался Джон Стар — И наше оружие!

— И моя несчастная бутылочка вина! — засопел Жиль Хабибула, деловито вытаскивая сверток из воды.

Но надежды на оружие не оправдались. Сверток промок — тонкий механизм протонных пистолетов оказался испорчен. Одежда вымокла, еда по большей части испортилась.

Лишь бутылка вина была совершенно невредима. Жиль Хабибула подержал ее против красного солнца, счастливо улыбаясь.

— Открой! — предложил Хал Самду. Жиль Хабибула медленно покачал головой.

— О, нет, Хал, — печально сказал он. — Когда она опустеет, больше вина не будет. Ни одной драгоценной капельки вина на всем континенте. О, нет, ее нужно сохранить.

Он поставил ее осторожно на черный песок.

Оставив в покое бесполезные протонные пистолеты, они доели остатки еды и с облегчением натянули полусырую одежду.

Джон Стар перебинтовал раны на бедре и лодыжке. Жиль Хабибула сунул бутылку вина в один из внушительных карманов, аккуратно обернув ее куском ткани, и они углубились в джунгли.

Толстые мясистые стебли теснились вокруг них, переплетаясь над головами в непроницаемый покров, ощетинившись острыми кривыми лезвиями. Плотная крыша полностью скрывала зловещее небо. Лишь призрачный, цвета крови сумрак просачивался сквозь вершины джунглей.

С бесконечными предосторожностями они пробирались в переплетении лезвий. Вскоре тело каждого покрылось множеством крошечных порезов, которые болезненно зудели от растительного яда.

— Одно хорошо, — заметил Джей Калам, — если шипы ранят нас, то они также могут ранить любого врага… О!

Короткий пронзительный крик прервал его рассуждения. Джон Стар, обернувшись, увидел, что Джея уносит с земли длинная пурпурная веревка. Свисая из зловещего сумрака, она дважды обернулась вокруг его тела, прижавшись плоским концом к горлу. Он был беспомощен в опутавшем его щупальце, а оно тащило его в переплетение черных шипов.

Джон Стар бросился за ним, подняв кинжал, но уже не смог дотянуться.

— Подбрось меня, Хал, — задыхаясь, крикнул он.

Гигант схватил его за колено и бедро и могучим рывком поднял к освещенным красным светом корням шипов. Одной рукой Джон Стар схватился за грубый пурпурный канат. Тот мгновенно набросил петлю и на его тело.

Вися на одной руке, Джон вонзил в канат над плечом Джея Калама кинжал. Твердая пурпурная кожа поддалась — прозрачная фиолетовая плазма потекла по его руке. Кольцо, яростно сопротивляясь, скользнуло по его плечам.

— Спасибо, Джон, — слабо прошептал Джей Калам. — Постарайся освободиться, пока не поздно. Мне ты уже не сможешь помочь.

Джон Стар молча резал «веревку».

Внезапно в текущей жидкости появился красный цвет. Это была кровь Джея Калама.

Пурпурный трос со всесокрушающей силой сжался.

— Слишком… слишком поздно… Прости, Джон!

Тело Джея Калама обмякло.

Джон Стар сделал последнее яростное усилие — смертельное объятие ослабло. Живой трос распался, и они упали.

Придя в себя, Джон Стар понял, что они находятся за пределами джунглей. Он лежал на небольшой ровной площадке, покрытой каким-то мягким красивым растительным ковром — блестящим, с металлическо-голубым отливом. Внизу, невдалеке от джунглей, он разглядел маслянисто-желтое море — блестящую золотую пустыню под низким и хмурым солнцем.

Над ним высилась черная гряда гор. Огромные пологие поля были усеяны черными валунами. Голые иззубренные агатово-черные обломки, острые циклопические пики образовывали барьер за барьером. Последняя зубчатая темная линия пиков упиралась в красное и туманное небо.

Джей Калам лежал рядом. Он был без сознания. Хал Самду и Жиль Хабибула были заняты разведением костра у края крошечного плещущего потока, пересекающего площадку. Джон с удивлением уловил запах пищи.

— Что случилось? — спросил он и, преодолевая боль, уселся. Тело ныло от горящих ран, оставленных шипами джунглей.

— Ага, вот и ты пробудился, наконец, — ласково засопел Жиль Хабибула. — Да, дружище, Хал и бедный старый Жиль Хабибула вытащили вас обоих из смертельных джунглей. Здесь, в долине, Хал швырнул свое копье в пасущееся на голубой траве маленькое существо, а я высек камнями искры и развел огонь. Вот в чем дело, дружище. Мы вышли из джунглей. Но нам предстоит подняться на эти горы, когда ты и Джей сможете двигаться. И одна жизнь знает, какие жуткие кошмары лежат по ту сторону. Ах, будь эта коварная пурпурная веревка чуть покрепче… Дружище, эта жизнь слишком трудна для такого старика, как я. Мне бы сейчас сидеть где-нибудь в удобном кресле и прихлебывать винцо, забыв обо всем.

Он скосил рыбий глаз на сверток в кармане.

— Ах, да! Одна бутылочка у меня есть. Но она должна дождаться своего часа. А он придет достаточно быстро на этом континенте ужасов!

Когда Джей Калам и Джон Стар стали способны двигаться, отряд начал подъем на горный хребет, пробираясь через нагромождения колоссальных черных булыжников.

Огромное алое солнце, служившее им компасом, двигалось по мрачному пурпурному небу всю долгую неделю их продвижения. Они часто голодали, их постоянно мучила жажда. Воздух становился разреженнее и холоднее по мере подъема. Скоро они стали мерзнуть, что привело к окончательному изнеможению организма.

Иногда им удавалось убить какое-нибудь маленькое животное, щиплющее голубую траву. Спали очень мало. Кто-то один постоянно был на страже.

— Мы должны идти, — настойчиво говорил Джей Калам. — Ночь не должна застать нас здесь. Это будет неделя тьмы и жуткого холода. Нам не пережить такого.

Закат наступил, когда они преодолели последнюю преграду. Перед ними простиралось безжизненное, огромное плато — черное, мрачное. Оно было загромождено камнями, вывороченными и сброшенными сюда во время древнего вулканического катаклизма. В небе висело гаснущее солнце.

— Мы здесь, наверное, умрем, — сказал Джей Калам. — И все же надо идти…

И они пошли, не в силах надышаться разреженным горьким воздухом. Красный диск медленно уходил за горизонт. Холод усиливался.

Глава XVII Город Рока

Они быстро шли по черному плато. В размытых малиновых сумерках вышли на край бездны.

Отвесные стены уходили вниз на добрую тысячу футов. Величественная расщелина пересекала плато.

— Река, — показал Джей Калам, — а вдоль нее лес. Там должны быть топливо и еда. Надо спуститься и поискать какую-нибудь пещеру.

Они нашли склон, выглядевший менее грозным. Джон Стар пошел впереди, перебираясь через груды колоссальных черных камней, съезжая по россыпям, карабкаясь и спрыгивая с отдельных обломков. Все покрылись шрамами и ссадинами. Они спешили — страшная ночь наступала быстро.

Лишь далекое малиновое сияние освещало небо между стенами каньона, когда, наконец, они вошли в полоску черного леса на дне, трясясь от холода.

Пока остальные собирали хворост среди колючих деревьев, Жиль Хабибула развел огонь.

С помощью факелов они стали осматривать нависающую стену каньона. Джон Стар наткнулся на круглый — восемь футов в ширину — туннель. Позвав остальных, он вошел в него, держа в одной руке пылающий факел, а в другой — копье.

В воздухе остро пахло шерстью, на песчаном полу он увидел большие незнакомые следы. Пещера оказалась пустой. В конце туннеля была двадцатифутовая зала.

— То, что нужно! — воскликнул Джон Стар, встречая у входа остальных. — Какое-то существо пользовалось ею, но сейчас его нет. Мы можем принести сюда хвороста, а затем закрыть вход.

— Смерть моя! — вскричал Жиль Хабибула, осторожно шедший в хвосте. — Сюда направляется хозяин…

Они услышали треск среди деревьев, словно кто-то поднимался от реки. Свет факела отразился в семи огромных желто-зеленых глазах, сверкнул на крупной чешуе.

Зверь заметил их.

Джон Стар, Джей Калам и Хал Самду вогнали длинные черные копья в землю, чтобы встретить нападающего. Жиль Хабибула заорал и спрятался за ними, подняв факел.

— Я буду вам светить!

Речное чудовище пожелало провести жуткую ночь на суше. Оно было похоже на огромную змею, покрытую твердой красной чешуей.

Джон Стар направил острие копья прямо в бронированное рыло. С визгливым зловонным выдыхом существо дернуло головой, расколов древко о потолок. Черный язык, утыканный жесткими иглами, метнулся к Джону, обхватил его за плечи и потянул к чернозубым распахнутым челюстям.

Джон ударил факелом по семи глазам, которыми была усажена бронированная голова.

Монстр вновь завыл, дергая языком из стороны в сторону. Но вскоре опять потащил легионера — бесчувственного, истекающего кровью, парализованного — в черную зловонную пасть.

Метнулось копье Хала Самду, глубоко вонзившись в нёбо раскрытого рта. Теряя сознание, Джон Стар увидел смыкающиеся черные клыки…

Когда он пришел в себя, плечо было перевязано. Он лежал у огня в пещере. Остальные носили хворост. Гигантская туша монстра высилась у входа.

— Снаружи ужасно холодно, дружище, — информировал его Жиль Хабибула. — Снег и злобный буран ревет в каньоне. Река уже покрыта льдом. Бедный старый Жиль слишком слаб для такой жизни. Убивать драконов-чудовищ в мире, где людям нет места…

Когда, наконец, после долгой битвы с безжалостным холодом, наступило затишье, они увидели, что река быстро и свободно течет, пополняясь талым снегом.

— Нам нужно построить плот, — сказал Джей Калам. — И плыть по реке до города медузиан.

С помощью импровизированного инструмента они стали собирать плот. Солнце уже достигло зенита, когда они спустили неуклюжее судно в ревущий поток, чтобы начать путешествие к неведомому городу на западном побережье.

Последствия присутствия красного газа в воздухе были не столь ощутимы, как боялся Джон Стар. У всех развился кашель, но и только. Он начал думать, что Адам Ульнар преувеличил опасность.

Когда дни, длиной в неделю, сменялись свирепо-холодными ночами, они вытаскивали плот и выходили на берег — сражаться за еду и тепло.

Ниже грохочущего водопада каньон превратился в ущелье, река бежала между черными стенами в постоянном красном сумраке. Вскоре они вошли в более полноводный поток, который понес их прочь от гор по бесконечной равнине. Днем берега были покрыты черной растительностью — растениями, которые умирали во время страшных ночей и удивительно быстро росли днем.

Река становилась шире, глубже. Желтые струи неслись быстрее. Зловещие грозные джунгли вдоль берегов разрастались все выше; животные в воде, джунглях и воздухе становились все крупнее и агрессивней. С помощью огня, лука и кулака им много раз приходилось драться за обладание плотом. Они почернели от пребывания под открытым солнцем, обросли, покрылись множеством pan. Но приобрели железную выносливость, храбрость и уверенность друг в друге.

Сквозь все преграды Жиль Хабибула пронес бутылку вина. Он защищал ее от огромного летучего существа с блестящими крыльями, напавшего на лагерь. Он нырял за нею, когда речное чудовище разрушило плот. Много раз он поднимал ее к малиновым небесам с тоскливым ожиданием в глазах.

— О, жизнь моя! Сейчас каждый глоток на вес золота! — сопел он жалобно. — Но, когда оно кончится, больше не будет ни капельки вина на всем этом злом континенте. Нет, я должен еще немного подождать.

Ширина реки уже достигала десяти миль, когда Хал Самду вдруг увидел город. Черный, огромный город поднимался в красном сумраке с левой стороны. Эбеновые башни на его стенах уходили в бесконечность. Измученных людей на плоту охватил страх. Они ошеломленно смотрели на титанические механизмы, находящиеся у основания стен.

— Аладори, — пробормотал, наконец, Хал Самду. — Она там.

— Так считает и Адам Ульнар, — сказал Джей Калам. — В самой высокой центральной башне. Видите ее? Она едва заметна в красном небе.

— Да, но как нам туда добраться? Что толку от моей дубины, когда такие механизмы на стенах? Мы для них — что муравьи!

— О, вот правильное слово, Хал! Муравьи! Мы — не что иное, как ничтожные ползучие муравьи! Мне кажется, эти стены с башнями в высоту не менее двух миль! — воскликнул Жиль Хабибула.

Джон Стар думал об Аладори. Неужели эта тихая красота еще существует среди этой массы зловещего металла?!

Могучий поток нес их. За поворотом они увидели основания черных стен, круто поднимающихся над желтой рекой. Физически ощутимая атмосфера ужаса висела над неземным метрополисом — чувство злой власти и враждебной силы, древней мудрости и чудовищной науки, родившейся еще до того, как появилась Земля.

Город казался необитаемым. Но внезапно они заметили над стенами движение. Черный корабль-паук простер огромные лопасти и медленно поднялся с высокой площадки, чтобы исчезнуть в красном небе на востоке.

— Мы должны замаскироваться, — сказал Джей Калам. — Они могут наблюдать.

Чтобы походить на плавник, они укрыли плот сломанными ветвями. Река несла их к могучей стене. Они молча смотрели вверх, когда Хал Самду закричал:

— Они движутся! Над стенами!

И остальные ясно увидели древних хозяев этой старой планеты. Они дрейфовали над стеной, словно зеленые аэростаты. Каждый имел по четыре глаза, расположенных по кругу на равных расстояниях друг от друга. От нижнего глаза свисал пучок черных хлыстообразных щупальцев. Была в них некоторая гротескность, медлительность, неуклюжесть. Они не казались разумными, хотя в том, как они двигались, была сила и тайна, вызывающие уважение. Сознание того, что они были строителями этого черного метрополиса, вселяло благоговение и ужас.

Скоро легионеры оказались в тени черной стены. Гладкий металл круто поднимался вверх, скрывая машины и медузиан. Плот врезался в стену, поднимающуюся из воды. Затем бурлящий поток оттащил его назад.

— Надо высадиться, — сказал Джей Калам, — на краю джунглей.

Они разбросали маскировочные ветки и схватились за длинные шесты, стараясь подтолкнуть плот к берегу в том месте, где река поворачивала вспять от металлической твердыни.

Они покинули плот, когда тот коснулся дна, прихватив с собой лишь свое грубое оружие, а Жиль Хабибула — свою бесценную бутылку вина.

Хал Самду смотрел на темную преграду, роняющую тень на джунгли, беспомощно качая головой.

— Как…

— Быть может, найдется способ, — неуверенно сказал Джей Калам. — Прежде всего надо пройти через джунгли.

Они атаковали живую стену, в очередной раз вступив в схватку со смертью. Через двенадцать часов ползания между частоколом ядовитых шипов, кровососущего мха, свернувшихся щупалец пурпурных лиан, они вышли на возвышенность. Жиль Хабибула по-прежнему нес свою бутылку вина.

Справа от них высилась крутая стена, уходившая на милю вверх. Они оказались на равнине, покрытой травой ярко-голубого цвета. В туманной дали она постепенно переходила в голубые холмы. От голубых холмов к черному городу шел акведук.

Задумчивый взгляд Джея Калама изучал прямой канал из гладкого черного металла длиной во много миль, который проходил от холмов к черному городу по древним, высоко поднятым аркам.

— Это единственный шанс, — сказал он серьезно. — Надо попробовать.

Они зашли в джунгли, чтобы скрыться из виду, прошли двадцать миль и поднялись на голубые холмы. Дождавшись ночи, они стали осторожно пробираться под дамбой. Карабкаясь по мокрым стенам и ограждениям, они наконец вышли на край незакрытого сверху канала. Внизу ревел холодный чистый поток — темный и глубокий.

— Вода, — лаконично заключил Джей Калам, — подается в город.

Он нырнул. Остальные последовали за ним, имея при себе только шипы-кинжалы.

Чистый ледяной поток нес их по черному каналу. Могучая дамба осталась позади, стены города быстро приближались. Впереди появилась крошечная арка. Она становилась все больше и внезапно поглотила их. Они оказались в ревущей мгле. В ушах барабанил гром, все усиливаясь и оглушая.

— Водопад… — предупредил Джей Калам. Крик его был унесен прочь.

Они влетели в круговорот бушующей воды. Ревущие потоки терзали их, безжалостное течение тащило на дно. Свирепые водовороты вращали их среди душившей пены. И все это в ревущем мраке.

Джон Стар задыхался, борясь с водопадом, затягивающим его все глубже и глубже. Он отчаянно пытался выплыть, но поток то выбрасывал его наверх, то вновь засасывал на глубину. Наконец, ему удалось вырваться из хаоса воды. Течением его отнесло в темный огромный резервуар. О его размерах он мог догадаться лишь по грохоту воды, отражающемуся от потолка. Он позвал на помощь, и вскоре услышал плаксивый голос Жиля Хабибулы.

— О, дружище, ты, выходит, вынес все это! Страшное дело нырять среди этих ужасных водопадов в полной темноте. Но я все же сохранил мою драгоценную бутылочку винца!

Затем их окликнул Хал Самду, чуть позже они наткнулись на Джея Калама. Вместе они поплыли прочь и, наконец, оказались у края резервуара. Он был скользкий, металлический, вскарабкаться на него оказалось невозможно.

— Ах, после всех этих жутких напастей теперь мы должны утонуть! — захныкал Жиль Хабибула.

Они плыли вдоль скользкой стены, пока не наткнулись на большой металлический буй с прочной цепью. По словам Джея Калама, это был механизм, которым измеряли уровень воды в резервуаре. Они полезли вверх по цепи.

Цепь привела их — измученных, с кровоточащими руками, к огромному барабану, с которого она свисала. Здесь им открылся небольшой просвет, и они поползли к нему по огромной оси барабана — мокрой, скользкой от влаги.

Пробираясь по уходящему, казалось, в бесконечность, валу, они обнаружили маленькую круглую дыру в крыше резервуара… Должно быть, это люк для ремонта. Они пролезли в нее. Жиль Хабибула застрял и оставался там, пока остальные не вытащили его.

Теперь они стояли на нижнем краю конической металлической крыши, на головокружительной высоте в две тысячи футов. Здания, башни, трубы, резервуары — все это возвышалось над ними, словно черный фантастический лес на фоне мертвенно-бледного неба. Самые высокие строения тянулись на две мили в высоту. Черная стена окружала правильный многоугольник, внутри которого все было странно и удивительно.

Там не было улиц, лишь разверстые пещероподобные бездны между гороподобными черными строениями. Медузианам улицы были не нужны. Они не ходили, они летали! Двери открывались в пустое пространство не ниже чем в десяти тысячах футов от поверхности. Здания не имели единой высоты и формы — некоторые были квадратными, другие цилиндрическими или куполообразными. Иногда попадались и террасовидные. Повсюду среди них располагались удивительные машины непонятного предназначения, за исключением тех, которые явно были летательными аппаратами или межзвездными кораблями, причаленными к посадочным площадкам. Но все одинаково черные и огромные — плоды науки, более древней, чем жизнь на Земле.

Четверо мужчин стояли некоторое время в полном замешательстве, забыв об осторожности.

— Проклятие моим драгоценным глазам! — простонал Жиль Хабибула. — Ни улиц, ни ярусов — лишь путаница черного металла. Мы не сможем сдвинуться с места, пока не раздобудем какие-нибудь жалкие крылья.

— Должно быть, это центральная башня Черного форта, — сказал Джей Калам. — До нее еще мили. — Он показал на зловещее внушительное строение, которое высилось в красноватой и сумрачной дали, словно гора черного металла. На посадочных площадках башни находились колоссальные корабли-пауки и огромные машины непонятного назначения.

Устало и безнадежно он покачал головой.

— Надо вернуться, — прошептал Джей Калам, — и спрятаться до заката.

— Или эти чудовища, — продолжил Жиль Хабибула, — увидят…

— Одно, кажется, — вмешался Джон Стар, — уже заметило.

Сотни медузиан увидели они в тот момент, когда поднялись на крышу. Зеленоватые полусферические купола плыли над черным металлом, темные щупальца трепетали. Все они были далеко и казались небольшими по сравнению с плодами своих трудов. Но сейчас одно из них внезапно поднялось над острием конической крыши.

Жиль Хабибула нырнул в дыру, через которую они вылезли, и застрял. Прежде чем остальные успели помочь ему, медузианин оказался у них над головами.

Размеры его были поразительными. Те, что были вдали, в сравнении с ним выглядели крошечными. Зеленый купол — влажный и медленно пульсирующий — простирался в длину на двадцать футов. Висящая щупальца — в два раза длиннее. Это был огромный желевидный сгусток — прозрачный и скользкий. Пучки медленно извивающихся сильных щупальцев завораживали. Но самым ужасным были глаза. Глаза Горгоны! Вытянутые овальные колодцы пурпурного пламени. Зрачок во весь глаз, окаймленный мохнатой черной мембраной. Озера холодной и безжалостной мудрости…

Онемев от страха, они стояли неподвижно, а щупальца, обвиваясь вокруг них, вырывали шипы-кинжалы из бесчувственных рук, выдергивали Жиля Хабибулу, словно пробку из бутылки. Вскоре они уже были в воздухе на огромной высоте, схваченные жесткими щупальцами.

— Мое вино! — задыхаясь, воскликнул Жиль Хабибула.

Бутылка, выпав из его кармана, полетела в бездну.

Движимое неизвестной им силой, непонятно как преодолевая гравитацию, существо летело в направлении черной цитадели.

Люди пытались бороться с ужасом, парализовавшим их.

— Что-то с мозгом, — прохрипел Джей Калам. — Неизвестная сила заставляет ощущать собственное ничтожество.

Медузианин перенес их к громадному зданию, влетел в открывшиеся двери в пяти тысячах футах над землей, пересек колоссальный освещенный Зеленый Холл и, засунув их в прямоугольное отверстие в полу, бесцеремонно бросил.

В комнате площадью двадцать футов они обнаружили человека. Изнуренный, оборванный, он спал лицом вниз, глубоко, с хрипом дыша. Джон Стар, дождавшись, когда медузианин скроется в отверстии наверху, потряс его за плечо.

Человек, открыв глаза, пронзительно закричал, вцепившись в руку Джона Стара. Джон Стар вздрогнул, узнав в этом жалком существе Эрика Ульнара. Красивый надменный офицер, который намеревался стать Императором Системы, превратился в ничтожество.

— Пощади меня! Пощади меня! — визжал Эрик Ульнар. — Я сделаю все, что ты попросишь. Я заставлю ее выдать тайну. Я убью ее, если захочешь. Но я не могу оставаться здесь больше. Выпусти меня!

— Мы не причиним тебе вреда, — Джон Стар попытался успокоить Эрика Ульнара. — Мы люди. Я Джон Ульнар, ты меня знаешь.

— Джон Ульнар? — красные лихорадочные глаза уставились на него, и в них неожиданно появилась яростная надежда. — О, да, ты — Джон.

Эрик Ульнар, внезапно всхлипнув, вцепился в его плечо.

— Медузиане! — воскликнул он. — Они нас провели! Они бомбят Систему красным газом, который пожирает человеческие тела и сводит с ума. Они уничтожат человечество!

— Где Аладори? — спросил Джон Стар.

— Они заставили меня пытать ее, — захныкал он жалобно. — Им нужна ее тайна Им нужна АККА! Но она не сказала. И они не хотят подарить мне смерть, пока она не скажет! Они не дают мне умереть! Но, когда она скажет, они убьют всех нас.

Глава XVIII «Нужна некоторая ловкость»

— Моя несчастная бутылочка вина! — всхлипывал Жиль Хабибула. — Единственная бутылочка вина на всем этом черном и чудовищном континенте! Я пронес ее через пучины бед и лишений. И она упала! Каждая ее драгоценная капелька пропала! Ах, бедный старый Жиль Хабибула!

Голос его прерывался печальными вздохами и горькими рыданиями.

Эрик Ульнар спал. Его тощее изнуренное тело было обессилено взрывом истерии. Проснувшись, он сказал спокойно:

— Медузиане намерены покинуть эту планету. Они долго боролись, чтобы поддержать жизнь в своем родном городе. И они совершали чудеса. Чтобы спасти атмосферу от замерзания, они создали красный газ. Грабили другие миры, пытаясь восполнить истощенные ресурсы. Но теперь все кончено — умирающая планета притягивается к гаснущей звезде. Даже они не всесильны и вынуждены уйти.

— Ты говоришь, они уже основали форпост в Системе?

— Да, — продолжал Эрик Ульнар с безжизненной монотонностью. — Они уже покорили земную Луну. Медузиане генерируют на ней новую атмосферу, заполняя ее красным ядовитым газом; строят на ней крепость из черного сплава, который они используют вместо железа. Там будет находиться база против Земли.

— Но Легион?!

— Космический Легион уничтожен. Последние дезорганизованные остатки его были распылены в тщетной атаке на Луну. Зеленый Холл тоже прекратил существование. Системе нечем защищаться. Из форта на Луне медузиане несут гибель всей человеческой расе. Они обстреливают огромными снарядами, заполненными красным газом, все наши планеты. Постепенно концентрация газа в атмосфере увеличивается. Вскоре люди повсюду будут безумны и начнут гнить заживо. Пока лишь немногие из медузиан отправились в Систему, но их огромный флот уже сформирован и оснащен. Он готов нести мигрирующие орды, которым предстоит оккупировать покоренные планеты.

В поведении Эрика Ульнара произошла перемена — его измученное лицо стало теперь спокойным. Он равнодушно рассказывал о планах медузиан, словно судьба Системы его больше не интересовала.

— А Аладори? — спросил Джон Стар. — Где она?

— Она заперта в соседней камере, рядом с нами.

— Рядом с нами! — выдохнул Хал Самду. — Так близко!

— Но ты говорил, что ее… — Джон Стар не мог сдержать болезненного вздоха, — ее пытали!

— Медузиане хотят знать ее тайну, — последовал невыразительный ответ. — Им нужны чертежи для АККА. Поскольку они не могут общаться с нею непосредственно — она не знает кода — они заставляют меня вытягивать из нее секрет. Но она молчит. Мы использовали все способы… Запугивание, гипноз, боль. Но она молчит…

— Ты… — прохрипел Хал Самду, — ты… зверь, трус…

Он бросился к нему через всю камеру, яростно стиснув громадные кулаки.

Эрик Ульнар метнулся прочь, заорав:

— Не надо! Не подпускайте его ко мне! Я не виноват! Они пытали меня! Я не выдержал. Они не дают мне умереть!

— Хал! — воскликнул Джей Калам, — Мы должны выслушать его рассказ до конца.

— Но он… — задыхался гигант, — он пытал Аладори.

— Мы знаем, Хал, — удерживая его за руку, сказал Джон Стар. — Но то, что он расскажет, может помочь нам спасти ее.

Он повернулся к Эрику Ульнару.

— Ты говоришь, в соседней камере? Здесь есть стража?

— Не давайте ему прикасаться ко мне! — последовало в ответ. — Да. Один из медузиан всегда дежурит в большом холле наверху.

— Ты поможешь нам вывезти Аладори из города и построить ее оружие, — произнес Джей Калам, и в его спокойном голосе была удивительная уверенность. — Медузианам придется подчиниться нам, иначе мы сотрем этот город с лица планеты.

— Нет, вам никогда не выбраться из города, — тихо ответил Эрик. — Вам не выбраться из холла — он ведет в шахту глубиной в милю. Это просто пропасть за дверью. Даже если вы спуститесь, вам не пройти через город — у медузиан нет улиц, они летают. Вам не выбраться из этой камеры — скользящие решетки заперты. Вы — безоружные узники, а еще надеетесь выкрасть Аладори у медузиан!

Джон Стар осмотрел помещение- пустая металлическая камера двадцати футов в ширину. В десяти футах над головой было прямоугольное отверстие, через которое их сюда бросили, забранное скользящей решеткой с тесными ячейками. Зеленый свет просачивался сквозь решетку из тусклого просторного холла наверху. Глаза его не обнаружили в камере ничего, что могло бы помочь им бежать. Это была просто кубическая коробка из черного сплава.

— Вам никогда не выбраться из этой камеры, — повторял ровный голос, — потому что скоро вас убьют. Они придут, чтобы заставить меня вновь попытаться получить чертежи от Аладори. Она скажет на этот раз. Они приготовили луч, который жжет, причиняя невыносимую боль… Но как только она расскажет, они нас обязательно прикончат.

— Тогда, — яростно пробормотал Джон Стар, — мы должны выбраться.

Хал Самду ударил кулаком в черную стену. Стена ответила глухой тяжелой вибрацией, похожей на рокот судьбы.

— Тебе не выбраться, — ныл Эрик, — замок…

— У нас есть ловкач, — сказал Джей Калам. — Жиль, ты должен открыть решетку.

— О, да! — проворчал Жиль Хабибула Из угла камеры. — Один из нас обладает известной ловкостью. Случилось так, что его отец конструировал замки, но даже ему потребовались годы упорных упражнений, чтобы превратить увлечение в искусство. О, я несчастный! Менее достойные, чем я, люди добивались богатства, известности, не обладая и половиной моего гения! Смерть моя! Не будь я так ловок, я ни за что не оказался бы здесь — не гнил бы в руках бесчисленного количества жутких чудовищ! Если бы не это дело на Венере двадцать лет назад… Мой талант меня и сгубил… Он, да еще винный погреб…

— Ты можешь открыть замок? — прервал его Джон Стар.

— О, дружище! Почему ты ко мне так несправедлив? Раз уж и ты усомнился в моем гении…

Слезы брызнули из глаз Жиля Хабибулы.

— Начинай, Жиль! — закричал Джей Калам.

Втроем они подняли его к железному забралу в десяти футах над полом.

Жиль Хабибула посмотрел на черный ящичек замка, пощупал его необычайно уверенными, чуткими пальцами; прислонился ухом к замку, постучал по нему, сунул руку сквозь решетку и, прислушиваясь, что-то сдвинул.

— Мои жалкие глаза, — жалобно вздохнув, сказал он. — Я никогда не встречал столь хитроумного замка. Он комбинированный. Ящик удивительно крепок, и некуда вставить инструмент, чтобы проверить его. Никогда такого замка в Системе не встречал.

Вновь он внимательно прислушался к слабому пощелкиванию в замке, прижимая подушечки пальцев то тут, то там, выявляя, где вибрация выдает внутренний механизм.

— Проклятие моим бедным старым костям! — пробормотал он. — Отличная идея! Если бы я смог вернуться в Систему, патент за нее дал бы мне известность и благополучие, которых я был незаслуженно лишен. Это замок, способный бросить вызов гению даже Жиля Хабибулы.

Внезапно он судорожно вздохнул.

— Отпустите меня! Идет ужасное чудовище!

Они опустили его на пол. Наверху появилась огромная зеленая полусфера — грубая масса блестящей скользкой просвечивающей плоти, пульсирующая странной, замедленной жизнью. Огромный, овальной формы глаз пристально посмотрел на них.

Темное щупальце бросило сквозь решетку четыре небольших коричневых кирпича. Эрик Ульнар, мгновенно выйдя из апатии, схватил один из них и жадно начал есть его.

— Пища, — пробормотал он с набитым ртом. — Это все, что они дают.

Джон Стар нашел один из кубиков — темный влажный студень. Он имел странный неприятный запах и был безвкусен.

— Еда! — захныкал Жиль Хабибула, надкусив другой кубик. — Если они это называют едой… Лучше я съем сперва свои ботинки.

— Мы должны это съесть, — сказал Джей Калам. — Нам нужны силы.

Зеленоватая трепещущая масса тюремщика отплыла прочь от решетки. Они опять подняли Жиля Хабибулу. Он что-то раздраженно бормотал время от времени, лицо покрылось потом.

Наконец, послышался громкий щелчок. Жиль Хабибула потряс головой и торопливо прошептал:

— Во имя сладкой жизни, отпустите меня!

— Ты не можешь открыть? — спросил в отчаянии Джон Стар.

— Ты по-прежнему сомневаешься, дружище? — Жиль Хабибула печально вздохнул. — Вот она, плата человека за гений! Не было еще замка, который не смог открыть Жиль Хабибула.

— Так что же, он открыт?

— Да. Засовы только что отошли. Решетка свободна. Но я еще ее не отодвинул.

— Почему?

— Потому что этот жуткий летучий монстр поджидает в холле! Он висит рядом со странным сооружением на треножнике. Его глаза заметят любое наше движение.

— Треножник? — взвизгнул Эрик Ульнар. — Это машина, которую они используют для общения. Они принесли ее опять, чтобы заставить меня выпытать секрет у Аладори. Они убьют нас всех, как только она расскажет…

Глава XIX Ужас в холле

— Поднимите меня, — сказал Джон Стар, и огромные руки Хала Самду подняли его. Сквозь квадратные металлические ячейки решетки он разглядел стены и потолок обширного холла — широкого и высокого. Освещался холл маленькими зелеными шарами, висящими посередине потолка. Медузианин висел над камерой чуть сбоку. Рядом с ним стоял механизм на треножнике — три тяжелые заостренные ноги, поддерживающие небольшой ящик, от которого провода шли к маленьким предметам, представляющим собой, видимо, электроды и микрофон для улавливания голоса Эрика и телепатических вибраций медузиан.

Вздохнув, гигант опустил его.

— Есть шанс, — прошептал Джон Стар, — если мы будем действовать достаточно быстро.

Он рассказал о том, что увидел, изложил свой план. Джей Калам одобрительно кивнул. Они быстро обсудили детали.

Хал Самду вновь резко поднял Джона Стара. Ухватившись за решетку, он быстро и бесшумно отодвинул ее. Оказавшись в холле, Джон Стар бросился к треноге.

Тем временем Джей Калам, поднятый руками гиганта, пролез через отверстие и помогал подняться Халу Самду.

Спустя мгновение три человека стояли в холле и в бешеной спешке расчленяли треногу. Но зеленый купол медузианина медленно поплыл к ним — тонкие черные придатки извивались, словно гневные змеи. Хал Самду разломал коммуникатор. Одну тяжелую острую ногу он вручил Джону Стару, другую — Джею Каламу. Третью, с оставшимся на ней черным ящиком, он взял сам, чтобы использовать как огромную металлическую палицу.

Подняв острую палку, словно пику, Джон Стар посмотрел в пурпурные глаза медузианина. При виде светящихся глаз Горгоны его опять парализовал страх.

Это длилось всего лишь мгновение. Преодолев страх огромным усилием воли, он бросился вперед, размахивая металлическим острием. Но медузианин воспользовался этой заминкой — черные, тонкие щупальца захлестнули и начали яростно сжимать его шею.

Преодолевая страшную боль, собрав последние силы, Джон Стар рванулся вперед и нанес удар пикой. Острие попало в глаз, проникло через его прозрачную наружную оболочку, глубоко вошло в зловещий колодец зрачка между краями черной мембраны. Страшный пузырь прозрачного студня лопнул, из него быстро забила черная кровь. Огромный мешок опустился — щупальца дернулись с такой силой, что едва не сломали позвоночник, и затем ударили его, ошеломленного и ослепшего, о металлический пол.

Когда Джон Стар пришел в себя, он увидел Хала Самду, чья голова и плечи возвышались над массой черных и разгневанных змей. Великан сиял бронзовым отливом от пота, его мышцы вздувались, когда он взмахивал металлической булавой.

В эту минуту Джей Калам вонзил острие в глубину пурпурного глаза. Его тело мгновенно захлестнули черные кнуты. Высоко подняв, они с силой бросили его об пол.

Джон, спотыкаясь, бросился вперед. Черные веревки ухватили его под колени, прежде чем он вышел на дистанцию для удара. Рванули. Они стягивали его с безжалостной силой, раскручивали, чтобы вновь швырнуть об пол. Огромный злорадный пурпурный глаз появился перед ним, когда он взлетел вверх, — один из двух, что оставались у этого существа. Он был слишком далек, чтобы до него можно было дотянуться. Но Джон Стар, изо всех сил крутнувшись всем телом, швырнул свое оружие в сияющую мишень.

Щупальца отпустили его, чтобы вцепиться в пику. На четвереньках он подполз к Джею Каламу, который лежал без движения и стонал. Рядом с ним было оружие. Джон Стар оперся об него и с трудом поднялся на ноги.

В нижней поверхности полусферы, в кругу зеленой трепещущей плоти медузианина он увидел любопытный орган — круглый участок, трех футов в ширину, слегка выпуклый, сияющий мягким золотистым отливом.

Свет колебался, ритмично пульсируя, скользкая плоть регулярно вздымалась. Интуитивно решив, что этот орган может быть жизненно важен, Джон Стар ударил в него. Острие пронзило золотистый трепещущий круг. Желтоватый свет тут же погас, и медузианин упал мягкой горой зеленоватой плоти. Лишь благодаря отчаянному прыжку Джон Стар успел выскочить из-под него, но под тушей остались ноги.

Светящийся орган, видимо, являлся причиной замечательной локомоции медузианина. Возможно, он испускал некую лучистую силу, которая поднимала медузианина и позволяла ему управлять полетом. Возможно, это давало некий необъяснимый способ для изменения кривизны пространства.

Джон наполовину лежал под тушей, не в силах освободиться. Умирающие змеи хлестали по нему в бессильной агонии. Подоспел Хал Самду и завершил битву несколькими могучими ударами дубины, а затем вытащил из-под медузианина Джона Стара.

Секунду они стояли, разглядывая трепещущую груду скользкой зеленоватой протоплазмы. По-прежнему извиваясь, словно пытаясь отползти от края тела, бились щупальца. Три невидящих глаза грозно смотрели в пустоту Оба вдруг почувствовали импульс жалости при виде боли, смерти.

— Оно пытало ее, — судорожно вздохнул Хал Самду. — Оно заслужило смерть.

Они отвернулись от медузианина, чтобы поднять Джея Калама, который уже пришел в сознание и пытался сесть.

— Меня оглушили, — пробормотал он. — Как с ним, покончено? Хорошо. Надо идти за Аладори, пока не пришли остальные. Хал, пожалуйста, помоги Жилю и Ульнару выбраться из камеры. Нужно действовать… быстро.

Он вновь упал. Красивое лицо его было искажено болью, глаза закрылись. Через несколько секунд он прошептал:

— Джон, найди ее. Обо мне не беспокойся. Надо действовать быстро…

Джон Стар обошел вокруг неподвижной груды протоплазмы и нашел на полу еще один решетчатый люк. Упав на колени, он стал вглядываться в темноту. Наконец, он нашел едва заметные очертания фигуры, лежавшей на темном полу.

— Аладори! — позвал он. — Аладори Антар!

Фигура не шевелилась. Он слышал тихое дыхание. Ему показалось странным, что она может спать мирно, как дитя, когда судьба Системы зависит от хранимой ею тайны.

— Аладори! — позвал он громче. — Проснись!

Она быстро поднялась. Ровный голос ее говорил о полном самообладании.

— Да. Кто ты?

— Джон Ульнар и твои…

— Джон Ульнар! — низкий усталый голос прервал его. — Я полагаю, ты пришел помочь своему трусливому родственнику выпытать у меня секрет АККА? Боюсь, ты будешь разочарован. Не вся человеческая раса похожа на вашу трусливую породу. Делай, что хочешь, а я буду хранить тайну до самой смерти, а она, я думаю, наступит совсем скоро.

— Нет, Аладори, — произнес он, потрясенный. — Нет, Аладори, не надо так думать. Мы пришли…

— Джон Ульнар, — ее голос, полный презрения, прервал его.

Тогда возле решетки опустились Жиль Хабибула и Хал Самду.

— Проклятие моим глазам, девочка! В страшные времена приходится старому Жилю слышать твой голосок. Как дела, малышка?

В крике, что прорвался из тьмы, было невыразимое облегчение.

— О, да, девочка, это Жиль Хабибула. Старый Жиль Хабибула, прошедший тяжкий путь, чтобы вытащить тебя на свободу. Подожди несколько секундочек, и он откроет этот коварный замок.

Он уже стоял на коленях возле решетки, и ловкие пальцы изучали и ощупывали, сдвигая маленькие рычажки, выступающие из ящика.

— Аладори! — воскликнул Хал Самду с сочувствием в скрипучем голосе. — Аладори, они сделали тебе больно?

— Хал! — послышался ее радостный, дрожащий крик. — Хал, ты тоже здесь?

— Конечно! Ты думала, я не приду?

— Хал! — вновь радостно всхлипнула она.

— Он… — начал Джон Стар, и тут рядом с ним послышался сдержанный голос Джея Калама.

— Аладори, к твоим услугам.

Джей Калам склонился к краю решетки — по-прежнему слабый и бледный от боли, но улыбающийся.

— Я так рада! — послышался из тьмы ее голос, прерываемый радостными всхлипываниями. — Я знала, знала, что вы попытаетесь. Но это было так далеко! И план Эрика Ульнара такой хитроумный, такой дьявольский.

— Ах, девочка, не надо плакать, — попросил Жиль Хабибула. — Сейчас все в полном порядке. Старый Жиль откроет эту дверь, и ты вновь выйдешь навстречу драгоценному свету дня, девочка.

Джон Стар вдруг почувствовал, что что-то не так. Он быстро оглядел длинный с высокими стенами черный холл. Огромная туша мертвого медузианина лежала неподвижно — змеевидные щупальца выпрямились и застыли. В тусклом зеленом свете не оставалось ничего движущегося, ничего враждебного. И все же что-то было не в порядке.

Внезапно он понял.

— Эрик Ульнар! — вскрикнул он. — Вы помогли ему выбраться из камеры?

— О, да, дружище, — засопел Жиль Хабибула. — Мы не могли оставить его на муки этим коварным тварям.

— Конечно, — пробормотал Хал Самду. — Где…

— Он ушел, — прошептал Джон Стар. — Ушел. Он трус и предатель. Он ушел, чтобы поднять тревогу.

Глава XX Красная буря на закате

— Ага, готово, — засопел Жиль Хабибула. — Девочка, ты готова выходить?

Замок щелкнул. Он отодвинул решетчатую дверцу.

— Пожалуйста, спустись, Джон, — сказал Джей Калам. — Помоги ей.

Джон Стар пролез в отверстие, свесился на руках, легко спрыгнул на пол камеры рядом с Аладори. Ее серые глаза с сомнением смотрели на пего, во мраке они были зелеными.

— Джон Ульнар, — спросила она более теплым голосом, — ты пришел с ними?

— Аладори! — взмолился он. — Ты должна мне доверять!

— Я говорила тебе однажды, — сказала она холодно, — что не поверю никогда человеку по фамилии Ульнар. Это было в тот день, когда ты запер моих верных друзей, выдав меня своему предателю-родственнику.

— Я знаю, — горько прошептал Джон Стар. — Я был болван. Но умоляю тебя — пойдем.

— Ты, должно быть, умнее, чем Эрик, если втерся в доверие к моим верным людям. Эх, вы, пурпурные… Джон Ульнар, ты хочешь угодить им и медузианам одновременно?

— Не надо! — закричал он.

— Пожалуйста, побыстрее, — поторопил сверху Джей Калам.

Она подошла к нему, затем с сомнением остановилась. Джон Стар обнял рукой ее стройное тело, поднял и опустил прямо в протянутые руки Хала Самду. Затем прыгнул сам. Они стояли в пещерообразном холле — крошечные в этом безмолвном пространстве.

Джон Стар увидел, как изменилась Аладори — ее бледное лицо было измождено, серые глаза горели болезненным огнем. Ее испуганный крик при виде огромной туши мертвого медузианина говорил, что нервы натянуты до предела. И все же — прямая осанка, гордый взгляд говорили о смелости и решительности. Пытки ее не сломили.

— Мы здесь, Аладори, — сказал Джей Калам. — Но у нас нет корабля. Нет даже способа выбраться из города. И нет оружия. Мы зависим от тебя, от АККА.

На ее измученное лицо легла тень разочарования.

— В таком случае, я боюсь, — сказала она, — что вы напрасно принесли в жертву свои жизни.

— Почему? — спросил Джей Калам. — Ты не можешь собрать оружие?

Она устало покачала головой.

— Сейчас, боюсь, нет. Каким бы оно ни было простым, мне нужны определенные материалы и немного времени, чтобы собрать его и наладить.

— У нас есть та штука, которой они пользовались для общения с Эриком Ульнаром, — он показал на палицу Хала Самду. — Она, правда, сильно изуродована, но она была электрической. Я думаю, что-то вроде радио. Тут должны быть провода, изоляция, может быть, батарея. Она вновь покачала головой.

— Это может пригодиться, — признала она, — но боюсь, что на сборку и подгонку частей уйдет слишком много времени. Эти существа нас скоро найдут.

— Мы возьмем ее с собой.

Хал Самду привязал к себе обе ноги от треножника соединительными проводами.

— Мы должны что-то делать! — вскричал Джон Стар. — Именно сейчас! Эрик, должно быть, побежал поднимать тревогу. Мы должны как-нибудь выбраться из города.

— Аладори, ты знаешь путь? — поддержал его Джей Калам.

— Нет. Этот путь через холл ведет в большую мастерскую, по-моему, лабораторию. Там их всегда множество за работой. Эрик, я полагаю, побежал туда, чтобы предупредить. Второй выход — здесь: высота в милю. Отсюда не выбраться без крыльев.

— Тут должна быть… — пробормотал Джей Калам, — я помню, что-то вроде дренажной трубы. Надо посмотреть.

Они пробежали триста футов до огромной двери в конце холла — гигантской скользящей решетки из тяжелых прутьев, скрещенных и близко поставленных друг к другу, с массивным замком. Сквозь эту решетку они вновь увидели черный метрополис. Над ним бушевала буря.

Возвышающиеся горы черного, как смоль, металла, фантастические, колоссальные машины, нагроможденные в огромные кучи, без видимого человеческому глазу порядка — без закономерностей в форме, размерах, позиции. И никаких улиц — только бездна.

Они уже не раз наблюдали здешние бури, когда двигались по континенту к городу медузиан. Но эта буря была просто неистовой — слепящие молнии постоянно вспыхивали в небе, безжалостно вонзая гигантские мечи в черные здания; визжал ветер; потоки желтого дождя — беспрерывно падали в шахты шлюзов. За дверью была пропасть глубиной в милю, окруженная черными, неправильной формы зданиями.

Аладори инстинктивно попятилась от холодного дождя, что проникал сквозь решетку, от зловещего сияния неба и жуткого грохота ветра и грома. Жиль Хабибула торопливо отступил, бормоча:

— Смерть моя, я никогда такого не видел!

— Замок, Жиль! — потребовал Джей Калам.

— Пожалей мои кости, Джей, — провыл Жиль Хабибула сквозь рев стихии. — Нам нельзя туда — в этот коварный шторм, в эту страшную шахту.

— Прошу тебя!

— Ну что же, если хочешь, Джей. Теперь будет легче.

Его проворные, уверенные пальцы стали манипулировать с рычажками замка, на этот раз более спокойно, привычнее. Почти сразу замок щелкнул. Четверо мужчин навалились на прутья и сдвинули решетку.

Пошатываясь под ветром и дождем, они вглядывались в квадратный металлический проем. Гладкая черная стена уходила отвесно, ее омывал дождь. Джей Калам показал, крича сквозь рев бури:

— Водосток!

Они увидели его рядом — в десяти футах. Это была огромная, квадратного сечения труба, через небольшие интервалы прикрепленная металлическими скобами к стене. Она уходила прямиком на дно шахты, превращаясь в тонкую черную линию и теряясь в красноватом мерцающем тумане внизу.

— Скобы!

Скорее по движению его губ, чем по звуку, они понимали его.

— Лестница! Слишком большое расстояние. Форма неудобная. Но мы можем спуститься.

— Пожалей мое сердце! — взвыл Жиль Хабибула. — Мы не сможем этого сделать, Джей. В такую ужасную бурю не сможем. Нам даже не добраться до них. Бедный старый Жиль!

— Джон! — Джей Калам с отчаянием посмотрел па Джона Стара.

— Я попытаюсь! — закричал тот.

Джон Стар был самым легким, самым быстрым из четверых. Он кивнул Халу Самду. Руки гиганта обхватили его, подняли над бездной. Джон Стар ухватился пальцами за край металлической скобы. И оказался во власти урагана. Тот поднял его над пропастью. Пальцы напряглись. Мускулы затрещали. Плечи напружинились. Но он висел.

Безжалостный порыв отпустил его, оставив висеть на скобе — мокрого, задыхающегося под ревущим дождем. Обнаружив, что скобы прочны, он кивнул остальным. Затем выпрямился, стоя на одной ноге; колено второй просунул под верхнюю скобу и стал ждать, протянув руки. Джей Калам свесился, поймал его и помог перебраться повыше. Потом Жиль Хабибула — задыхающийся, с зеленым лицом; Аладори, сказавшая презрительным глухим голосом:

— Спасибо, Джон Ульнар.

Хал Самду передал сначала ноги треножника, которые они рассовали за пояс. Стоя на узком карнизе, он задвинул решетку на место, надеясь сбить преследователей с толку. Затем он прыгнул, и Джон Стар, вытянувшись, поймал его. Его огромный вес был слишком велик для Джона Стара, тем более в таком скрюченном положении. Бешеный порыв ветра толкал его вниз. Джон Стар почувствовал, вцепившись в мокрые руки гиганта, что его тело разрывается пополам. Но он держал. Хал Самду поймал скобу свободной рукой и оказался в безопасности. Они начали спуск по водосточной трубе.

Крепежные скобы были размещены неудобно. Дождь слепил, ветер безжалостно трепал их. Все они уже были наполовину истощены. Но мысль о неизбежном преследовании подталкивала их. «Лишь одно преимущество дает нам дождь, — подумал Джон Стар. — Он заставляет медузиан, висевших ранее над зданиями и машинами, укрыться». Опасности случайного обнаружения не было. Но за это преимущество они платили в борьбе с ветром и дождем слишком дорогой ценой.

Они были на полпути вниз, когда с Аладори случился обморок. Джон Стар, поймав ее, держал до тех пор, пока она не ожила. Хал Самду поднял Аладори на плечи, и они продолжили спуск.

Дно гигантской бездны становилось все более различимым в тумане падающей воды — огромная квадратная шахта на добрую тысячу футов в поперечнике. Черные сплошные стены огромных зданий окружали ее, и не было ни одной щели. Дно было заполнено желтой дождевой водой. Вся вода на планете выглядела желтой, из-за растворенного в ней красного органического газа.

Разочарованно озирая залитое дно, Джон Стар не видел пути для бегства. Разве что они вновь поднимутся по какой-нибудь другой водосточной трубе, но они были слишком истощены, чтобы сделать это. Когда беглецы находились уже возле дна, хлещущий дождь внезапно ослабел. Мертвенно-красное небо слегка прояснилось. Холодный ветер хлестал с меньшей яростью. Едва нога Джона Стара коснулась холодной воды на дне, Жиль Хабибула предупреждающе прохрипел:

— Мои глаза! Злые медузиане летят!

Взглянув вверх, Джон увидел зеленоватые, с черными щупальцами летучие купола, выплывающие один за другим из холла и быстро падающие вниз.

Глава XXI Желтая пасть ужаса

Пока остальные закапчивали спуск, Джон Стар с надеждой осматривал шахту, выискивая пути к спасению. Перед ним была поверхность желтой дождевой воды площадью в тысячу квадратных футов. Над ней с каждой стороны возвышались блестящие черные стены огромных зданий, самое низкое из которых было выше гордого Пурпурного Холла. В стенах виднелись высокие двери, но ни до одной из них не мог добраться никто, за исключением летающего существа. На фоне красного маленького прямоугольника неба над бездной плавно спускались преследователи-медузиане — маленькие зеленоватые диски.

— Пути нет! — пробормотал он Джею Каламу, спрыгнувшему к нему. — На этот раз нет. Я думаю, они теперь пас убьют.

— Путь есть, — сказал быстро Джей Калам. — Если у нас хватит времени. Небезопасный, неприятный. Но это лучше, чем ждать, когда они нас прикончат. Пошли! — воскликнул он, когда Жиль Хабибула последним свалился, стеная и дрожа, в холодную воду. — Нельзя терять времени.

— Куда? — спросил Хал Самду, шагая рядом с ними по желтой воде. Аладори все еще сидела у него па плечах. — Тут нет пути.

— Дождевая вода, — кратко пояснил Джей Калам, — она ухитряется найти выход.

Он побежал, показывая путь к отверстию для стока воды. Желтый водоворот десяти футов в поперечнике ревел над тяжелой металлической решеткой.

— Мои несчастные глаза! — просопел Жиль Хабибула. — Мы что, должны нырнуть в канализацию?

— Должны, — заверил его Джей Калам, — или останется ждать, когда нас убыот медузиане.

— Пожалей мои дорогие старые кости! — взвыл Жиль Хабибула. — Быть засосанным в пучину и утопленным, как жалкая крыса! И чтобы потом тебя вынесло в желтую реку, где тебя разорвут и проглотят коварные твари.

— Мы должны сиять решетку.

Хал Самду опустил Аладори, и та неуверенно выпрямилась, дрожа и озираясь.

Едва удерживаясь на ногах в кружащейся желтой воде, четверка собралась возле края круглой черной решетки, вцепилась в нее, напрягая мускулы. Она не двигалась.

— Смертельная петля! — воскликнул Жиль Хабибула, ощупывая край.

Пошатываясь в безумном потоке, Хал Самду стучал по петле и расшатывал ее одним из ног треножника. Джон Стар взглянул в квадрат лилового неба и увидел черные круги медузиан. Они уже были близко.

Гигант бил и расшатывал петли. Остальные пытались помочь ему. Бешеный поток желтой воды бурлил, сбивая их с ног.

— Это Эрик Ульнар их предупредил, — сказала Аладори презрительно. — Он на одной из них. Я вижу, как он показывает на пас.

Они, тяжело дыша, возобновили попытки сбить петлю своими неуклюжими инструментами. Наконец изогнутый металл сломался.

— Взяли! — скомандовал Хал Самду.

Все дружно схватились за решетку, потянули ее. Общими усилиями решетка слегка приподнялась и вновь опустилась под давлением ревущего течения. Они попробовали еще раз — Жиль Хабибула побагровел от неимоверных усилий; огромные мускулы Хала Самду дрожали от напряжения. Даже Аладори пыталась помочь, но решетка не поднималась.

Медузиане снижались. Их было много. Некоторые несли черные устройства, должно быть, оружие. Один из медузиан держал в щупальцах Эрика Ульнара.

— Мы должны поднять!

Они попытались вновь, и решетка… поддалась.

Открытая шахта разверзлась перед ними. Она была восемь футов в поперечнике. Вода устремилась в нее со всех сторон, образовав желтую воронку с пенными краями.

Джон Стар медлил, глядя в свирепую желтую пасть с болезненной тошнотой. Казалось самоубийством нырять в этот водоворот, беспомощно крутиться в канализации, биться о стены и, наконец, оказаться среди ужасов огромной реки.

И Аладори! Это было невозможно.

— Мы не можем, — закричал он Джею Каламу, перекрывая рев. — Мы не можем бросить ее туда.

— Смерть моя! — хрипло выдохнул Жиль Хабибула. Лицо его стало мертвенно-бледным. — Это смерть.

Джей Калам взглянул на опускающихся медузиан, которые были уже совсем близко, на их черное оружие и на Эрика Ульнара, висящего в колыбели из змей. Оп мрачно посмотрел на Аладори. На лице его был безмолвный вопрос.

Она взглянула вверх — на бледном лице появилось презрение. Серые глаза — холодные и уверенные — оглядели четверых мужчин и обратились к грохочущему водопаду. Она помедлила. Затем грустно улыбнулась и нырнула в желтую ревущую воронку.

Джон Стар был поражен безрассудной смелостью девушки. Придя в себя, он отбросил импровизированное оружие и прыгнул за ней. Пролетев двадцать футов в пенном желтом водовороте, он нырнул в реку.

Сумрачное красное свечение мгновенно погасло. В кромешной тьме его крутило, как щепку. Спустя немного времени ему удалось вырваться на поверхность. Дождь лил с полной силой. Он ободрал руку о край трубы, но смог вдохнуть скверного зловонного воздуха. Поток внезапно повернул — он едва не задохнулся в комьях пены.

И вновь Джон Стар оказался в глубоком быстром потоке. В этом месте водоотвод был заполнен целиком. Яростная вода плескалась и пенилась под самым верхом. Ему редко удавалось найти открытое пространство, чтобы глотнуть воздуха. Его толкало дальше и дальше… Он почувствовал, что не может больше сопротивляться. Поток затянул его вновь.

Казалось, прошли часы, прежде чем он, преодолевая боль, раздирающую легкие, вынырнул на поверхность. Бедная Аладори! Неужели она тоже переносит все это? Он с трудом прорвался сквозь желтую пену, благодарно глотнул чистого живительного воздуха открытого пространства, совершенно не думая о красном, медленно убивающем газе.

Его выбросило в воды реки. Бурля, поток был так широк, что низкая темная линия джунглей на дальнем берегу почти терялась в густых темных сумерках.

Джон Стар безуспешно озирался в поисках Аладори. Когда он восстановил дыхание, то стал выкрикивать ее имя. Голос был слабым, хриплым и тонул в реве реки. Внезапно в сотне ярдов ниже по течению он увидел ее. Крошечная голова, как поплавок, подпрыгивала над желтой поверхностью реки. Полумертвый от усталости, он неуклюже поплыл к ней. Бурлящий поток относил ее быстрее, чем Джон Стар мог плыть. Дикие волны издевались над ним, а он, близкий к безумию, ревел проклятия, словно имел дело со злобным разумным существом. Увидев его, она из последних сил поплыла навстречу, через желтую пену. Их несло в тени под стенами. Иногда он оглядывался, надеясь, что кто-нибудь из остальных выбрался живым, но никого не видел. Аладори скрылась из глаз, менее чем в дюжине футов от пего, затянутая безжалостным течением. Она появилась вновь, когда он уже был готов нырнуть за ней, беспомощно барахтаясь в капризной реке.

Он поймал ее руку.

— Держись! — прохрипел он. И добавил: — Если только можешь доверять Ульнару.

Слабо улыбнувшись, она вцепилась в его плечо. Желтая бурлящая пена несла ах вдоль могучих стен к речному берегу. Там ждали джунгли.

Глава XXII «Нужен кусочек металла величиной с гвоздь»

Позже Джон Стар не мог восстановить в памяти свое пребывание в реке. Окончательно обессилевший, он каким-то образом удерживал себя и Аладори на плаву. Это все, что он помнил.

Почувствовав под ногами грунт, он пополз из желтой воды к краю широкого гладкого пляжа из черного песка, волоча за собой бесчувственную девушку.

За черной песчаной полосой шириной в триста ярдов высились джунгли — барьер из черных оплетенных мечей пестрел огромными фиолетовыми цветами. Среди этой своеобразной красоты таилась смерть. Открытый пляж был не пригоден для человека — существовала угроза с воды, из леса, с воздуха. Но усталость заставила забыть обо всем. Вытащив измученную девушку с мелководья под сомнительное укрытие, образованное большим количеством плавника, зацепившегося за корягу, он рухнул рядом с ней на песок.

Проснувшись, он увидел, что драгоценные часы упущены — огромный диск красного солнца был уже наполовину скрыт джунглями; ледяной воздух напоминал о приближении ночи.

Аладори лежала на черном песке и спала. Джон Стар попытался сесть и едва не потерял сознание от боли. Огромным усилием воли он заставил себя встать на ноги, поднял Аладори и отнес ее за возвышенность на берегу. Соорудив хрупкое укрытие из плавника и найдя тяжелую дубину, он стал ждать, когда девушка проснется.

Опасность пришла с темного неба, скользя на огромных крыльях. Тварь была уже близко, когда он ее увидел. Чем-то она напоминала стрекозу чудовищных размеров. У нее были четыре тонких крыла — тридцати футов в размахе. Он увидел, что она похожа на существо, с которым Жиль Хабибула сражался однажды за свою бутылку вина.

Хрупкие крылья были голубыми и просвечивали. Они мерцали, словно темные пластинки сапфира. По ним проходила паутинка красных прожилок. Заостренное тело было черным, усеянное яркими желтыми пятнами. Один-единственный огромный глаз был похож на кусок полированной яшмы. Тонкий желтый хвост, наподобие скорпионьего, был вооружен огромным желтым когтем и вытянут для удара.

Джон Стар мгновенно вскочил, пытаясь ударить дубиной в черный глаз чудовища. Но блестящие крылья чуть встрепенулись, и тварь взмыла вверх — удар пришелся по хвосту. Ядовитое острие все же коснулось плеча, вызвав вспышку слепящей боли. Чудовище вновь поднялось в воздух, развернулось и спикировало, выставив когти. Огромным усилием воли удерживая ускользающее сознание, он продолжал борьбу. Каждую унцию силы легионер вложил в тяжелый обломок дерева, отражая нападение твари.

Наконец, все кончилось — мертвое чудовище рухнуло. Желтые когти были глубоко всажены в его руку и плечо. Истекая кровью, Джон Стар упал возле Аладори, по-прежнему тихо дышавшей во сне.

Он даже не пошевелился, когда увидел три крошечные фигуры, бредущие устало черным берегом в туманной красноватой дали. Мужчины были прикрыты лишь несколькими клочками одежды. У каждого была дубина или копье-шип. Словно трое первобытных людей, охотящихся в тени древних джунглей, они тревожно оглядывались по сторонам.

Странно было думать о них, как о последних бойцах Легиона Пространства некогда гордой Системы. Неужели эти косматые звери смогут выиграть межзвездную войну?

Наконец, Джону Стару удалось подняться. Увидев его, они поспешили к нему. Хал Самду все еще нес черный механизм с треноги, привязанный к его огромным плечам соединительными проводами. Он и в водовороте канализации не расстался с ним.

— Аладори? — прохрипел он, обогнав остальных.

— Спит, — Джону Стару хватило сил лишь для одного слова.

Гигант опустился рядом с нею в тревоге, но затем лицо его прояснилось.

— Ты вынес ее? — спросил он. — И убил вот это?

Джон Стар смог лишь кивнуть. Глаза его были закрыты. Он услышал голос Жиля Хабибулы:

— Ах, драгоценная жизнь! Это было ужасно! Нас промыло сквозь вонючую клоаку, как отбросы, и выбросило умирать среди ужасов желтой реки.

Голос его изменился.

— Ах, девочка. Девочка не пострадала. И этот сверкающий монстр… Должно быть, это Джон убил его… Старый Жиль знает, как нелегко тебе было, парень.

И совсем оживившись, он добавил:

— Эта мертвая тварь… Ее мясо вполне пригодно для еды. Она такая же, как та, с которой я сражался за мою бутылочку вина — а ведь я его так и не отведал! Надо развести огонь. Я ужасно ослабел от голода…

Джон Стар во второй раз провалился в сон.

Проснулся он от холода. Тело онемело и закостенело, хотя рядом с ним горел костерок из плавника. Наступала жуткая ночь — гневный солнечный диск полностью исчез, небо было затянуто дымчатыми сумерками. Над рекой дул по направлению к джунглям горький ветер.

У костра сидел Жиль Хабибула — он жарил на вертеле мясо с мертвой летучей твари. Джон Стар с жадностью съел несколько кусков.

Джей Калам и Хал Самду находились рядом с Аладори. Маленькую машину, которую гигант пронес из такой дали, они разобрали. Детали ее лежали перед ними на плоском обломке дерева — витки проволоки, кусочки пластика и какие-то странные, непонятные элементы.

Джон Стар поспешно встал, несмотря на онемелость во всем теле, и быстро подошел к ним. Перед Аладори находилось маленькое странное устройство, смонтированное из черных частей и грубо обструганных кусочков дерева.

— Ты собрала АККА? — нетерпеливо спросил он.

— Она пробует, — вздохнул Джей Калам.

Джон Стар, взглянув поверх черных джунглей на башни и машины метрополиса, что высились в красных сумерках, почувствовал всю тщетность усилий нескольких людей разрушить их при помощи маленького устройства.

— Мне нужно железо, — сказала Аладори. — Крошечный кусочек железа размером с гвоздь. Он мне нужен в качестве магнита. А так, здесь есть все, что нужно.

Она разочарованно положила на песок маленький прибор.

— Мы могли бы найти руду, — сказал Джон Стар. — Построить печь, выплавить железо.

Джей Калам устало покачал головой.

— Мы этого не можем сделать. Железа на планете нет. Как ты помнишь, медузиане впервые пообещали Пурпурным помочь в завоевании Системы всего лишь за один груженный железом корабль. Пока мы странствовали, я не заметил никаких следов выхода железистых отложений.

— Выходит, мы не сможем построить оружие, — медленно произнесла Аладори. — Здесь не построить. Если бы мы только смогли вернуться в Систему!

— Наш поврежденный корабль лежит где-то на дне океана.

Онемев от отчаяния, они смотрели поверх темных шипастых джунглей на стены, башни и непостижимого назначения механизмы темного метрополиса. Состарившийся задолго до зарождения человечества, он, видимо, будет стоять и после того, как исчезнет последний человек.

Вдруг над стенами вспыхнуло зеленое пламя. Они увидели, как тысячи межзвездных судов медузиан поднялись в кроваво-красное небо.

— Флот! — прошептала Аладори. — Он летит в Систему. Они оккупируют наши планеты. Если бы мы нашли кусочек железа… но уже слишком поздно. Мы проиграли.

Глава XXIII Крылья над стенами

— И ведь все, что нужно, — это железа с ноготок! — прокомментировал Жиль Хабибула голосом, который мог бы смягчить сердце статуи.

Он сидел, нахохлившись, на черном песке, держа в руках деревянную палочку с куском дымящегося мяса.

— Бедный старый Жиль Хабибула! Ах, зачем ему довелось дожить до этого ужасного дня! Било бы лучше умереть ему, когда он был еще ребенком.

Эта жуткая награда за двадцать лет верной службы в Легионе. Из-за какого-то гвоздя пропадает вся Система. Из-за отсутствия одного драгоценного кусочка железа все человечество обречено на смерть под натиском чудовищных медузиан! Бедный старый Жиль Хабибула…

От костра послышался треск, поднялся клуб горького дыма. Он вскочил с жалобным криком:

— Ах я, бедный! Беда никогда одна не приходит! Теперь даже это мясо сгорело!

И он вернулся к яркокрылой твари, чтобы вырезать новый кусок мяса.

Возле мерцающих сапфирово-рубиновых крыльев, лежащих забытыми на черном песке, стояли остальные, дрожа в усиливающемся холоде под ветром, дующим с реки.

Вдруг все увидели колоссальный корабль медузиан, несущийся на призрачных зеленых струях. Под ним летела серебряная стрела… Они двигались к зловещим стенам над желтой рекой.

— Это… — закричал Джон Стар, и сердце в его груди болезненно сжалось. — Под ним… неужели это…

— Да, — хмуро произнес Джей Калам. — «Пурпурная Мечта».

— Ваш корабль! — воскликнула Аладори.

— Да. Мы оставили его разбитым на дне желтого моря с Адамом Ульнаром на борту.

— Адам Ульнар, — в голосе ее появилось презрение. — Значит, он вернулся к союзникам.

Она странно посмотрела на Джона Стара.

— Похоже, — признал тот, — что он так и поступил. Он мог связаться с медузианами по радио. Должно быть, он вызвал их и добился, чтобы они подняли корабль и помогли его отремонтировать.

Они смотрели на «Пурпурную Мечту», летящую под огромными черными лопастями корабля-паука, на ее крошечную торпевидную форму. Оба корабля приземлились неподалеку.

Несколько мгновений все молчали.

— Мы должны захватить этот корабль, — прошептал, наконец, Джон Стар.

— Он может отнести нас в Систему, — едва слышно вздохнула Аладори. — Мы найдем железо — сможем построить АККА.

— Мы должны попытаться, — согласился Джей Калам. — Конечно, они будут преследовать нас своим оружием, которое бросает пылающие солнца. Пояс Опасности все еще висит над нами — надо будет вновь прорываться через него. Флот вторжения уже сторожит нашу Систему. И эти орды в крепости на Луне…

— Но как? — хрипло произнес Хал Самду.

— Это первый вопрос. До корабля отсюда несколько миль джунглей. Он на вершине гладкой стены в милю высотой. И рядом с ним черный корабль. Как?

Глаза его обратились к Джону Стару, который неотрывно смотрел на крылья убитой им твари, блестевшие рядом на черном песке.

— В чем дело, Джон? — настойчиво спросил он. — Ты смотришь…

— Туда не добраться иначе, как по воздуху, — медленно произнес Джон Стар. — Но мне кажется… мне кажется, я нашел способ.

— Ты имеешь в виду полет?

— Да. Я привык летать, — сказал Джон Стар. — В Академии Легиона. Планеризм. Однажды я выиграл годовой чемпионат в Академии.

— Ты хочешь построить планер?

— Я уверен, что это возможно. Крылья достаточно длинные, прочные. Тело твари больше моего. А ветер дует через реку в сторону джунглей и стен.

— Здесь есть крылья. Но остальное…

— Понадобится немногое. Крылья уже готовы. Веревки для постромков можно сплести из нарезанных в джунглях лиан.

— У нас осталось мало времени.

— Да. Скоро будет слишком холодно, чтобы работать. Нам не пережить эту ночь — нет ни укрытия, ни оружия. Это единственный выход.

— Да! — сказал внезапно Джей Калам, соглашаясь. — Да, мы попытаемся. Но это отчаянное предприятие, Джон. Ты это понимаешь? Аппарат будет ненадежен, если он. вообще сможет летать. Есть опасность, что тебя обнаружат. Даже если ты проникнешь на борт, на страже — корабль-паук.

— Я знаю, — спокойно сказал Джон Стар. — Но это единственный выход.

Они приступили к работе. Обложившись блестящими крыльями, распорками, креплениями и плетеным волокнистым канатом, изготовленными из древесины джунглей, Джон Стар работал час за часом, собирая планер. Остальные обшаривали берег ж джунгли в поисках материалов.

Наконец простенький аппарат был закончен. Это были всего лишь четыре яркие крыла, связанные вместе волоконными веревками, которыми планер должен был крепиться к телу Джона Стара. Они привязали к нему планер, и он несколько раз пробежал под горьким ветром по черному песку, пробуя балансировку.

Джон Стар сунул за пояс два кинжала-шипа и прикрепил к раме длинное копье; пробежал по песку, остальные натянули веревку. Поднявшись в воздух, он обрезал ее.

Странный летательный аппарат пошел неуверенно вверх, качнулся и нырнул к песку. Отчаянным поворотом всего тела он выправил полет — единственное, чем он мог управлять, был его собственный вес. И он поднялся в сильном потоке воздуха, проходившем над джунглями.

Джон взглянул вниз — четыре маленькие фигурки одиноко стояли на берегу. Если он не захватит корабль, они погибнут.

Прежняя сноровка возвращалась быстро, появилась знакомая радость от полета. Трудность управления рискованным аппаратом, опасность джунглей — уже не пугали.

Держась на восходящих потоках воздуха над краем джунглей, Джон Стар уверенно шел вверх — к черным и могучим степам, смутно выступающим в сгущающемся красном сумраке.

Неожиданно над черным лесом взлетело, планируя, другое существо — такое же, как то, у которого он позаимствовал крылья. Оно поднялось над ним и, выставив жало и когти, стало неумолимо падать на него.

Джон Стар высвободил черное копье застывшими от холода руками и направил его на единственный черный глаз чудовища.

Острие угодило в цель. Но падающее тело врезалось в хрупкий летательный аппарат с такой силой, что непрочный каркас угрожающе затрещал. Потеряв устойчивость, Джон Стар скользнул к джунглям вслед за телом падающей твари.

Восстановив равновесие уже тогда, когда отчетливо были видны шипы, он поднялся вновь. Но связанный лозой каркас был разболтан при ударе — он потрескивал и тревожно постанывал во время подъема, и полет стал еще неувереннее, еще опаснее.

Но, наконец, планер попал в сильный порывистый поток воздуха, который поднимался над стенами черного города. Его понесло вверх. Вскоре Джон Стар увидел «Пурпурную Мечту» — крошечную серебристую искорку, лежащую на огромной черной платформе в тени сторожившего ее корабля-паука. За нею простирался колоссальный город.

Планер стал снижаться. Порыв ветра нес его слишком быстро, едва не сбросив через стену в город. Как только ноги коснулись черного металла в тени «Пурпурной Мечты», Джон Стар высвободился из упряжи и с кинжалом в руке побежал к воздушному шлюзу.

Глава XXIV Предатель делает поворот

К счастью, воздушный шлюз был открыт, вспомогательный трап выставлен на металлическую платформу Он мгновенно взлетел по ступенькам, вошел в открытый люк и рванул по длинной узкой палубе, обогнул угол и оказался в каюте, где и встретился лицом к лицу с Адамом Ульнаром.

Когда несколько месяцев назад они расстались на дне желтого моря, Адам Ульнар выглядел измученным, разбитым, раздавленным открытием, что его дело предано медузианами, надломленным сознанием того, что невольно предал человечество.

Сейчас он был иным — уверен, решителен. Свежевыбритый, с причесанными и сияющими белыми волосами, в опрятной форме Легиона, Командор встретил Джона Стара с ласковой улыбкой гостеприимства на благородном лице.

— О, Джон! Ты меня удивил. Хотя я и надеялся…

Он шагнул вперед, протянув в приветствии холеную руку. Джон Стар бросился ему навстречу, подняв кинжал-шип.

— Ни с места! — хрипло прошептал он, — Ни звука!

Он почувствовал огромную разницу между ними. Полуобнаженный, с косматой головой и щетиной на лице, он был похож на зверя. На дикого зверя, встретившегося с уверенным, властным человеком.

— Адам Ульнар, — яростно сказал он вновь. — Я пришел убить тебя. Думаю, ты заслужил смерть.

Сказав это, он вдруг почувствовал, что не сможет ударить кинжалом этого добродушного, улыбчивого человека, чья фигура вызывала неожиданное благоговение и гордость родства с ним, несмотря на его измену.

— Джон, — запротестовал Адам Ульнар. — Ты не понял. Я действительно рад, что ты пришел. Некоторое время назад мой злосчастный племянник сказал, что ты был здесь и утонул в канализации. Зная тебя и твоих спутников, я слабо верил в вашу гибель и все еще надеялся, что смогу вам чем-нибудь помочь.

— Помочь! — хриплым эхом отозвался Джон Стар, не опуская кинжала. — Помочь! И это говорит тот, кто виноват во всех наших бедах.

— Я очень хочу тебе помочь, мой мальчик, потому что понимаю свою вину. Это верно, что у нас различные политические взгляды. Но я никогда не хотел помогать медузианам в колонизации наших планет. У меня нет иных целей, кроме как исправить то, что произошло.

— Как это? — спросил Джон Стар, невольно подпадая под гипнотизм обаяния Командора.

Адам Ульнар жестом обвел корабль рукой.

— Кое-что я уже сделал. Ты должен это признать. Крейсер поднят и отремонтирован. Я надеялся, что он сможет переправить АККА обратно в Систему для предотвращения всеобщего бедствия.

— Но его подняли медузиане.

— Да. Они меня провели, и теперь был мой ход. Я связался с ними и предложил к ним присоединиться. Согласившись помогать им своим военным искусством в завоевании Системы, я попросил поднять их «Пурпурную Мечту» и отремонтировать ее. Они подняли крейсер и достаточно хорошо его отремонтировали, но, боюсь, они не доверяют мне. Черный корабль сторожит меня денно и нощно. Ты знаешь, какое на нем оружие, — пушки, стреляющие атомными солнцами.

— Ты видел Эрика? — подозрительно спросил Джон Стар. — Он с тобой?

— Нет, Джон. Он уже не со мной. Он мне все рассказал — как медузиане заставили его пытать девушку, о вашем прибытии и бегстве, как побежал предупреждать медузиан… Оп не думал, что у вас был шанс уйти, и надеялся заслужить их расположение.

— Трусливая бестия! — пробормотал Джон Стар. — Где он?

Адам Ульнар кивнул. На красивом лице была боль.

— Именно таким он и был, Джон. Трусом! Хотя его имя и было Ульнар. Жалкий трус… Он первым пошел на дурацкий союз с медузианами, потому что боялся поверить в мои планы революции. Я знаю, Джон, что я совершил ошибку, — не Эрика, а тебя следовало бы сделать Императором. Но и сейчас это еще пе поздно. Если бы ты за это взялся…

— Но я не возьмусь!

— Да, не возьмешься. И, может быть, ты прав. Я теряю веру в аристократию. Наш род стар, Джон. Наша кровь — лучшая в Системе. Но Эрик — презренный трус. А трое мужчин с тобой — обычные солдаты Легиона — отлиты из настоящего металла. Мне было нелегко измелиться, Джон. Но на дне желтого моря у меня было время подумать… Отныне я буду поддерживать Зеленый Холл.

— Да? — в голосе Джона Стара откровенно звучал скептицизм. — Но ответь на мой вопрос. Где Эрик? Вы оба…

— Эрик никогда больше не предаст человечество, Джон, — голос был резок. — Когда я узнал, что он послал за вами медузиан, я убил его… Я сломал ему шею собственными руками.

— Ты убил… Эрика?

Джон Стар очень медленно прошептал эти слова, изумленно глядя в лицо Адама Ульнара, искаженное болью.

— Да, Джон. И вместе с ним убил часть себя, ведь я любил его. Любил его! Отныне ты — наследник Пурпурного Холла!

— Погоди! — яростно рявкнул Джон Стар, еще сильнее сжимая кинжал и всматриваясь в благородное лицо Командора.

— Да, Джон!

Сложив руки на груди, Адам Ульнар смотрел на него.

— Ты мне не веришь, Джон. Ты не можешь поверить после всего, что случилось. Ну что же, действуй — вонзай свое оружие. Я не буду защищаться. И даже умирая, я буду гордиться, что твое имя — Ульнар.

Джон Стар вглядывался в красивые чистые глаза Командора. Он не мог убить этого человека! Хотя сомнение по-прежнему царило в его сердце, он опустил черное лезвие-шип.

— Я рад, что ты не ударил, Джон, — сказал Адам Ульнар, улыбаясь. — Потому что понял, видимо, что я тебе понадоблюсь. Хотя наш крейсер на ходу, впереди серьезные препятствия. Здесь на страже черный корабль. Если мы уйдем от него, за нами будет послан весь флот. Все еще существует Пояс Опасности. Я недавно слышал, что он слабее над полюсами планеты. Если даже каким-то чудом мы вернемся в Систему, человечество уже раздавлено, дезорганизовано. Мы не получим помощи, на нас даже могут напасть оставшиеся в живых люди, обезумевшие от красного газа. Нам придется иметь дело со всем их флотом и черной крепостью на Луне, откуда они обстреливают Систему красным газом. Эрик говорил, что они разобрали все свои газовые фабрики месяц назад и переправили их на Луну. Вот, наверное, почему концентрация красного газа здесь уменьшилась. Возможно, Джон, уже слишком поздно…

— Я поверю тебе, Адам, — сказал Джон Стар, пытаясь отбросить терзающие его сомнения. И быстро добавил: — Мы должны взять на борт Аладори и остальных. Они у реки.

— Уходить, когда нас сторожит черный корабль, — запротестовал Адам Ульнар, — было бы самоубийством. Надо подождать удобного случая…

— Мы не можем ждать! — голос Джона Стара был хриплым от отчаяния. — У нас есть протонная пушка. Если ударим неожиданно…

Адам Ульнар покачал головой.

— Они сняли иглу, Джон. Крейсер безоружен. Они убрали даже пирамиды со стрелковым оружием. Твой шип — это все, что у нас есть.

Джон Стар сжал челюсти.

— Тогда выход один, — мрачно пробормотал он. — Двигаться так быстро, чтобы у них не осталось времени для удара.

— Как это?

— Мы можем стартовать на геодинах.

— На геодинах! — пораженный, воскликнул Адам Ульнар. — Их нельзя использовать при старте, Джон. Ты это знаешь. Мы сожжем корпус трением! Или врежемся в землю, как метеор.

— Мы пойдем на геодинах, — хрипло повторил Джон Стар. — Я — пилот. Ты можешь управлять генераторами?

Адам Ульнар странно посмотрел на него, затем улыбнулся, взял Джона Стара за руку и быстро пожал се.

— Очень хорошо, Джон. Я могу управлять геодинами… Хотел бы я, чтобы ты был моим племянником.

Джон Стар неожиданно почувствовал симпатию к Командору.

Они разошлись. В маленькой рубке Джон Стар быстро осмотрел ряды знакомых приборов. Все железо было заменено другими металлами. Он посмотрел в телеперископ — сторожевой корабль медузиан казался огромным пауком.

Низкая чистая музыка геодиновых генераторов стала внятной, поднялась до отчетливого звона. Из микрофона послышался резкий голос Адама Ульнара:

— Генераторы на полной тяге, сэр.

Джон Стар невольно улыбнулся при слове «сэр». Оп быстро установил направление на берег реки, составил план того, что необходимо было сделать. При малейшей ошибке должна была последовать мгновенная аннигиляция.

Вспомнив о воздушном шлюзе, он нажал на кнопку, которая его закрывала. Это действие могло их выдать. Но он не мог оставить его открытым — сопротивлением воздуха его тут же оторвало бы.

Томительное ожидание — одна секунда, две, три — наконец моторы заработали.

Из огромного вражеского корабля внезапно вырвался длинный черный конус. Он стал поворачиваться в их сторону. Оружие!

Четыре! Пять! Он услышал лязганье закрывшегося люка и нажал на клавиатуру. Платформа, башни и черный корабль вдруг исчезли. И хотя невообразимая сила в равной степени действовала на весь корабль, ощутимого толчка не было. Геодины понесли их прочь со сверхъестественной скоростью. Вокруг завертелись малиновые сумерки.

Пальцы Джона Стара отчаянно метались по клавиатуре. Годы тренировок сейчас должны были оправдать себя. В Академии он часто представлял себе подобные ситуации — отчасти мечтая о них, отчасти боясь.

«Пурпурная Мечта», мгновенно перелетев через черную стену, с невероятной скоростью понеслась к желтой реке. Ее корпус светился от трения о воздух. Чтобы уменьшить толчок при приземлении, он судорожно включил дюзы.

Отчаянная игра с самой кривизной пространства в атмосфере планеты. Человеческая отвага и человеческое искусство против титанических сил! Бешеный восторг переполнял сердце Джона Стара. Он победил, если дюзы остановят корабль вовремя.

Светящийся корабль летел к темному берегу замерзающей реки. В последнее мгновение дюзы загрохотали на полную мощность, последовал тяжелый удар о песок Корабль зарылся в него, и от раскаленного докрасна корпуса пошел пар.

Раскаленные люки распахнулись. Полуголые, изможденные люди поднялись на борт. Люки захлопнулись «Пурпурная Мечта» вновь загрохотала, голубые языки пламени стали лизать черный песок. Мгновенно включились геодины, и корабль рванулся с огромной скоростью в красные сумерки. Вскоре Джон Стар увидел черные машины, поднимающиеся над стенами и башнями кошмарного метрополиса — целая стая пауков-кораблей, превосходящих «Пурпурную Мечту» в скорости и вооружении.

Глава XXV Шутка над человечеством

Красный туман над головой таял. «Пурпурная Мечта» рвалась вверх, на свободу пространства, где светящийся корпус ее мог бы остыть. Планета исчезла, превратившись в огромный бесформенный полумесяц оранжево-красного света.

Безрассудный старт крейсера оставил вражеские корабли далеко позади. Впереди лежал Пояс Зла. Зловещая сеть невидимых лучей распространилась от шести крепостей. Могущественные тайны древней науки. Грозные зоны невидимой радиации, сокрушающие молекулярные связи, заставляя прочный металл и человеческие тела растворяться туманом свободных атомов.

Вспомнив новую информацию Адама Ульнара о том, что радиация слабее на полюсах, Джон Стар держал курс па север. Он вел корабль на пределе действия геодинов, испытывая страх при одной мысли о том, что предстоит пережить Аладори. Но выбора не было.

«Пурпурная Мечта» вонзилась в степу невидимой радиации. Джон Стар был на мостике один. Неожиданно от его тела, панелей и приборов пошел кружащийся туман. Туман возбужденных либо ионизированных атомов, пляшущих точек радужного света. Острая раздирающая боль пронзила тело, завизжала в ушах, запылала перед глазами. Атом за атомом корабль и его тело растворялись. Ослабев от боли, из последних сил он пытался удержать дрожащий крейсер в узком проходе относительной интерференции волн над полюсом.

Тело его корчилось в световой агонии. Красное пламя сжигало мозг. Неожиданно он разразился диким, безумным смехом. Временами он понимал, что сходит с ума. Долгое пребывание в красном газе климатического копт-роля наконец подействовало на него. Сходит с ума! И обречен на смерть от медленного гниения. Он смеялся. Смеялся над чудовищной шуткой. Шуткой была смерть Системы от безумия и зеленой проказы, смерть тех, кто пытался спасти человечество от этой медленной гибели… Ужасно смешная шутка!

Миллионы, да что там, биллионы людей смеялись глупо, бессмысленно над тем, как их плоть превращается в зеленую гниль и отваливается, а те, кто задумал их спасти, умрут самыми первыми. Что за космическая шутка! Люди смеются перед лицом красной боли. Мужчины и женщины смеются в то время, как их мясо становится зеленым! Смеются, а тело их распадается… Что за вселенская шутка!

Его рука соскользнула с клавиатуры. Он согнулся пополам от смеха. Могли ли медузиане оценить юмор ситуации, когда дождем сыпали на планеты бомбы с красным газом? Или их чудовищная раса слишком стара для смеха? Или они разучились смеяться еще до того, как родилась Земля? Или эти зеленые податливые тела никогда не знали смеха? Надо спросить Адама Ульнара. Надо связаться с медузианами. Надо выяснить. Он мог бы рассказать им эту шутку — космическую шутку. Вся раса смеется, умирая.

Он попытался встать, но смех не дал ему подняться. Ладони были сухими, бумажными. Чешуя уже формировалась на коже. Скоро кожа начнет отваливаться. Он сам шутка!

Он лежал на полу и смеялся!

Затем пришло смутное понимание того, что он должен что-то делать. Но что именно? Надо вести крейсер — смутно припомнил он — через Пояс Опасности. Невыносимая боль пройдет. Она покинет и остальных. Аладори! Такая красивая, такая усталая. Он не должен позволить, чтобы она терпела такое.

Он пытался забыть о шутке, с трудом потащился к управлению. Надо провести «Пурпурную Мечту» сквозь радиационный барьер. Джон Стар смотрел сквозь радиационный туман на полупрозрачные приборы, нажимал на клавиши сияющими руками, вновь и вновь содрогаясь от смеха.

Наконец, барьер остался позади. Красная боль растаяла, свечение исчезло. Но смех не проходил.

На мостик пришел Джей Калам — изнуренный, бледный от боли, но спокойный и решительный. После того, как они прошли барьер, он успел побриться и надеть новую форму.

— Хорошо сработано, Джон, — сказал он тихо. — Я только что говорил с Командором о наших шансах оторваться от преследующего флота. Он утверждает, что…

Джон Стар не понимал то, что говорил Джей Калам. Но шутка… она была ужасно смешная. Он вновь разразился безумным смехом, и дикий взрыв хохота бросил его на палубу. Надо попытаться рассказать Джею Каламу о шутке. Он ее оценит. Потому что он тоже очень скоро будет смеяться, а его тело превратится в зеленую гниль. Но сквозь смех он ничего не мог сказать.

— Джон! — услышал он испуганный крик Джея Калама. — В чем дело? Ты нездоров?

Джей Калам помог ему подняться на ноги, он держал его, пока тот не прекратил смеяться.

— Шутка! — прохрипел Джон Стар. — Роскошнейшая шутка! Люди смеются, умирая!

— Джон! Джон! — голос был полон ужаса. — Джон, что случилось?

Надо было сказать Джею еще что-то. Что-то, что не было бы таким смешным. Он вновь затрясся от смеха.

— Джей, — сказал он наконец, — я схожу с ума. Это красный газ. Я чувствую его на коже и не могу перестать смеяться… Ты должен взять управление. И пусть Хал запрет меня в каземате.

— Зачем?

— Пожалуйста, заприте меня! Я могу причинить вред даже Аладори… И спасайте Систему!

Смех вернулся. Он повис на шее Джея Калама, бормоча:

— Подожди немного, Джей! Я расскажу тебе шутку. Такую смешную-смешную! Миллионы людей смеются и одновременно умирают. Даже маленькие дети смеются, а плоть их гниет. Это самая замечательная шутка, Джей. Космическая шутка над всей человеческой расой. — Смех одолел его. Содрогаясь, он рухнул па пол.

Придя в себя, он понял, что привязан к койке в каюте, а Жиль Хабибула промывает его тело бледным светящимся голубым раствором, тем самым, которым пользовался немногословный врач Адама Ульнара в Пурпурном Холле.

— Жиль, — прошептал Джон Стар, и голос его был хриплым и тихим.

— Да, дружище, — засопел, улыбаясь, Жиль Хабибула. — Ты меня узнал, наконец-то, дружище. Смертельные времена мы из-за тебя пережили. Не смейся больше, обещай старому Жилю.

— Смеяться? Над чем я не должен смеяться?

Он смутно припомнил некую замечательную шутку, по какой именно она была, он не мог сказать.

— Ни над чем, дружище, — с облегчением выдохнул Жиль. — Все это пустяки. Ты вновь станешь на ноги, дружище, к тому времени, когда мы прибудем в Систему.

— В Систему? Да, я помню. А что, Джей считает, что мы можем уйти от черного флота?

— Ах, дружище, мы давно от него оторвались. Мы подлетели поближе к красному карлику. Они не смогли последовать за нами. Его гравитационное поле остановило у них механизмы управления. Некоторые из них упали на него.

— Так, значит, я смеялся? Вспомнил! Я думал, что меня убьет красный газ. Но это не кажется мне теперь таким смешным. Я что, вновь здоров, Жиль?

— Похоже на то, дружище. Адам Ульнар дал нам этот раствор. Эти твари сделали его по рецепту, который он им сообщил. Он нейтрализует газ. Зеленые чешуйки несколько дней назад осыпались с твоей кожи. Но мы боялись, что ты…

— Кто-нибудь еще?

— Да, дружище, — голос затих. — Наша драгоценная девочка…

— Аладори? — в голосе Джона Стара звучала боль. — Все остальные избежали этого?

— Мы воспользовались этим раствором. Это случилось, когда ты вел нас через жуткий Пояс Опасности. Похоже, это шок от излучения.

— Что с ней?

— Не знаю, дружище, — он покачал головой. — Злая зелень уже вся сошла с ее кожи, но… Она лежит, как лежал ты, в полном трансе, и нам ее не разбудить. Она смертельно устала и ослабела. Ты же видел, как ей досталось! Ах, дружище, это плохо! Если она не проснется, она не сможет построить это смертельное оружие. И вся наша возня окажется напрасной. Ах, что за коварные времена! Я люблю эту девочку, дружище! Знает жизнь, как мне не хотелось бы видеть ее смерть!

— Я… я… — прошептал Джон Стар в приступе отчаяния и страха. — Я тоже люблю ее, Жиль.

И он всхлипнул.

Когда они вошли в дальние пределы Системы, прошли мимо Плутона и Нептуна, Джон Стар снова смог вернуться на мостик. Все знакомые планеты были окутаны жутким красным туманом. Даже Земля мерцала тусклой малиновой искоркой.

— Красная, — прошептал Джей Калам. В безжизненном голосе был ужас. — Воздух каждой планеты полон красного газа. Боюсь, мы опоздали, Джон.

— Даже если бы и не опоздали, — горько прошептал Джон Стар. — Аладори не лучше.

— В любом случае мы сядем на Землю, найдем кусок железа. И будем ждать. Возможно, она проснется до того, как умрет последний человек.

— Возможно. Хотя Жиль говорит, что пульс у нее… — он замолчал, потом яростно забормотал: — Она не может умереть, Джей, не может!

Через пять дней они проскользнули мимо Луны, направляясь к Земле. Аладори по-прежнему лежала без сознания. Ее сердце и дыхание невероятно замедлились. Хрупкое тело, ослабевшее от истощения, плена и пыток, от многомесячного вдыхания красного газа, отчаянно боролось за жизнь. Ее тело промывали нейтрализующим раствором, помогали ей глотнуть воды. Это все, что они могли сделать.

Луна представляла собой красный угрожающий мир. Джон Стар посмотрел на нее в телеперископ — горы были окружены смертельным пурпурным газом. Новые человеческие города представляли собой груды безжизненных руин. На плато он увидел город медузиан.

Неземная цитадель! Кусок черного метро полиса на их обреченном спутнике — зловещие стены и башни из черного высокопрочного сплава, усеянные фантастическими черными машинами.

— Они там, — мрачно сказал Джей Калам. — Бомбардируют планеты снарядами с красным газом. И там размещен флот вторжения. Если они нас обнаружат…

Его голос затих. Он увидел яркую вспышку зеленого холодного пламени над черной посадочной площадкой — поднимался черный корабль.

— Возможно, уже обнаружили. Но у нас есть время, чтобы спуститься раньше и найти кусок железа.

— Аладори по-прежнему в трансе. Пока она не проснется и не построит АККА, у нас нет оружия.

Они понеслись вниз — в сторону красной туманной Земли, со страхом глядя па черный корабль-паук, неотступно преследующий их.

Глава XXVI Зеленая тварь

«Пурпурная Мечта» спускалась в атмосфере Земли, которая приобрела теперь ядовитую красноватую дымку, в западной части Северной Америки, на площадку возле Зеленого Холла, носящую название Сан-Диас.

Джон Стар добровольно вызвался покинуть крейсер и поискать железо.

— Будь осторожен, если встретишь людей, — сказал ему Джей Калам. — Они безумны и опасны. Торопись. Мы должны раздобыть железо и побыстрее спрятаться, прежде чем придет черный корабль. Находясь в безопасности, будем ждать пробуждения Аладори.

Выпрыгнув из воздушного шлюза, Джон Стар с ужасом смотрел на то, что осталось от гордой и величественной столицы Системы.

Зеленый Холл был разрушен огромным снарядом с Луны.

На краю площадки, где некогда был широкий ухоженный газон, разверзся рваный кратер. За воронкой лежали колоссальные развалины зданий — гора битого изумрудного стекла, из которого торчали изогнутые ржавые прутья стального скелета.

Джон Стар застыл на мгновение, пораженный увиденным. Придя в себя, он бросился вперед сквозь ряды кустов, мимо голых деревьев, по мертвым газонам, заваленным камнями, вылетевшими из кратера, и осколками зеленого стекла. Он спешил, отчаянно выискивая на пострадавшей земле маленький кусочек железа, время от времени бросая испуганные взгляды на малиновое небо. Если черный корабль опередит их…

Он обогнул большую груду битого зеленого стекла и оказался лицом к лицу с зеленым ужасом. Это был огромный человек. Должно быть, он пережил трагические дни исключительно благодаря своей грубой силе. Примерно семи футов ростом, облаченный в жалкие остатки формы стражи Зеленого Холла. Кожа представляла собой массу кровоточащих язв, покрытых жесткой зеленой чешуей, голые клыки скалились в безумной улыбке.

Джон Стар невольно вскрикнул. Человек-зверь — скорченный, оскаленный, рычащий — олицетворял обреченность всего человечества, гибель его под натиском старейшей и более жизнеспособной расы. Джон Стар попробовал ускользнуть, но красные глаза зверя уже увидели его. Тварь издала странный полуголосовой вопросительный звук, хриплый, однотонный и пронзительный, — голосовые связки, очевидно, уже разложились, и медленно пошла к нему.

— Ни с места! — резко вскрикнул Джон Стар. В голосе его была решимость.

Эффект от этой резкой команды был поразительным — зверь внезапно проявил военную выправку, жестко подняв зеленую лапу, отдал честь. Но это была не более чем механическая реакция, оставшаяся от забытой человеческой сущности. Через секунду тварь опять побрела к нему.

— Внимание! — закричал Джон Стар. — Стой!

На мгновение тварь замедлила движение, затем пошла вперед быстрее. Бесмысленные, протестующие звуки изливались из безгубого рта. Джон Стар стаял, ослабев от ужаса, невольно пытаясь понять эти крики, пока они не сменились злобным животным рычанием и зверь не перешел на неуклюжий бег.

Он понял, что зверь хочет его съесть.

Пути к спасению не было — за его спиной возвышались горы зеленого битого стекла. Надо было встречать опасность лицом к лицу.

Силы были не равны — дикий завывающий зверь в два раза превосходил его весом.

Когда они схватились, Джон Стар надеялся, что приемы рукопашного боя, усвоенные в Академии Легиона, восполнят недостающие силы. Но как только когтистая, в зеленой чешуе лапа схватила запястье руки, в которой был кинжал, в настоящий жесткий захват, он понял, что перед ним действительно бывший легионер. Безумный мозг еще не забыл, как надо бороться.

Кинжал выпал из парализованной руки. Вонючие зеленые руки сдавили его в сокрушительных объятиях. Затем тварь применила прием — колено в спину, другое — вокруг бедра. Плечи изгибаются, изгибаются, пока не сломается хребет. Джон Стар безуспешно боролся в безжалостном захвате, ослепший от боли и страха. Твердые зеленые чешуйки царапали тело, запах гнили вызывал тошноту. Он слабел и чувствовал, что еще секунда и он потеряет сознание.

Голые клыки впились в плечо. Тварь испустила злобный вой — она была голодна.

Отчаяние вернуло Джону хладнокровие и выдержку. Сквозь туман боли он вновь почувствовал себя в Академии. Он услышал скучный носовой монотонный голос инструктора:

— Изогнись всем телом, так, вдави локоть в солнечное сплетение, так, руку просунь сюда, так, теперь сомкни ноги и поворачивайся.

Джон Стар сделал все, как учил его инструктор. Хрясь!

Он медленно поднялся возле дрожащей массы зеленоватой гнили, побрел вокруг руин разбитого Зеленого Холла, осматривая изрытую землю. Надо спешить. Если прилетит черный корабль… Его внимание привлекла детская игрушка — маленький сломанный паровозик, которому уже не бегать по тоненьким рельсам. Но, возможно, ему удастся спасти Систему.

Джон Стар выломал из него ось, убедился, что она из славного серого железа, и поспешил обратно к крейсеру.

Взобравшись на груду битого зеленого стекла, он оглянулся и увидел корабль-паук. Он был уже близко.

Перейдя на спотыкающийся бег, Джон Стар скоро увидел «Пурпурную Мечту». Крошечная серебристая торпеда — пигмей в тени огромного с черными лопастями аппарата, спускающегося над темным Сан-Диасом. Крейсер был безоружен. Оружие черного корабля могло аннигилировать его в один миг.

На бегу Джон различил маленькую группу людей, появившуюся на опущенном люке воздушного шлюза и торопливо опускающую трап. Джей Калам, Хал Самду, Жиль Хабибула несли неподвижную Аладори.

Люк закрылся за ними. Адам Ульнар не появился.

Люди побежали прочь от крейсера! Очевидно, он готовился к старту, и возле управления был Адам Ульнар. Но зачем?

Продолжая бежать, Джон Стар вспомнил свои старые сомнения. Неужели его знаменитый родственник опять сменил курс? Неужели он высадил остальных, чтобы вернуться к медузианам?

Джон Стар не мог поверить в это. Но…

«Пурпурная Мечта» с небывалой стартовой скоростью ринулась вперед — она неслась к кораблю-пауку, корпус ее светился. Через секунду раздался взрыв. Черный захватчик падал с красного неба с огромной скоростью. Оп врезался в пустынные склоны Сан-Диаса, покатился по ним, по-прежнему похожий на чудовищного паука, но уже в медленной агонии смерти.

— Ты теперь последний Ульнар, — приветствовал его Джей Калам. В его голосе было уважение. — Адам Ульнар сказал, что должен возвратить долг, и велел передать тебе, что он надеется… ты будешь счастлив в Пурпурном Холле.

Джон Стар опустился на колени возле неподвижной девушки и в тревоге прошептал:

— Аладори? Как она?

— Ах, дружище, — пробормотал печально Жиль Хабибула, поправляя подушку под ее головой. — Похоже, ей не лучше. Она все еще в трансе. Боюсь, бедная девочка уже никогда не проснется!

Из глаза Жиля выкатилась слеза.

Они попытались устроить ее поудобнее под маленьким кровом, сооруженным из веток дерева. Хал Самду и Жиль Хабибула отправились на поиски еды и питья. Они вернулись в тусклых малиновых сумерках с пустыми руками.

— Смерть моя! — ныл Жиль Хабибула. — Мы потерялись в мертвых руинах, без продуктов и питья для себя и для девочки! Ах, я несчастный! И жуткие воющие твари рыщут вокруг нас, охотясь за жалкой человечиной! Ах, что за коварные времена!

В алом закате взошла Луна — огромный кроваво-красный шар. И они увидели на ее пятнистом и зловещем лице гроздь маленьких черных пятнышек, увеличивающихся на глазах.

— С Луны идет флот, — прошептал Джей Калам. — Они будут здесь через час.

Глава XXVII АККА — и что было после

— Она должна проснуться, должна, — прошептал Джон Стар. — Иначе…

— Боюсь, что скоро они разрушат все плато атомными снарядами, — сказал Джей Калам.

— Она должна проснуться! — вновь пробормотал Джон Стар.

С неожиданной решительностью он поднял Аладори. Тело ее было вялым, безвольным, глаза закрыты. Он едва чувствовал ее пульс. Дыхание было очень медленным. Она находилась в глубокой коме.

Такая красивая и такая неподвижная! Он сильно сжал ее в объятиях, с вызовом глядя на зловещую — в красных и черных пятнах — Луну. Аладори не может умереть! Она была его! Такая теплая, милая, нежная! Он не мог дать ей умереть.

Джон Стар бессознательно шептал ей слова любви. Он взывал к ней, пытаясь сквозь кому внушить ей отчаянную необходимость проснуться.

— Аладори! Ты должна проснуться! Ты должна! Медузиане идут, Аладори, чтобы убить нас опаловыми солнцами. Ты должна проснуться, Аладори, чтобы построить оружие. Ты должна проснуться, чтобы спасти то, что осталось от Системы. Ты не можешь умереть, Аладори, потому что я… люблю тебя! Слышишь?! Люблю!

Аладори тихо прошептала:

— Да, Джон, я люблю тебя.

Услышав это, он едва не выронил ее. Она проснулась окончательно — тревожно посмотрела на окружающих ее людей.

— Где мы, Джон? — прошептала она.

— Мы на Земле. Ты можешь быстро закончить оружие? Мы принесли детали, которые ты подготовила у реки.

Она встала, изумленно огляделась, неуверенно цепляясь за руку Джона Стара.

— Неужели это Земля, Джон, под этим ужасным небом? А это Луна?

— Да. А эти черные пятнышки — корабли-пауки медузиан. Они идут, чтобы убить нас.

Джей Калам торопливо подошел к ней с маленьким прибором в руках.

— Ты можешь его закончить? — спросил он. — Прежде чем они придут?

— Да, Джей, — сказала она спокойно. — Если мы найдем кусочек железа…

Джон Стар достал ось от игрушечного паровозика. Она взяла ее нетерпеливыми пальцами, быстро осмотрела.

— Да, Джон, это подойдет.

Спускалась призрачная ночь. Под красной взошедшей Луной четверо стояли вокруг Аладори и ее оружия в напряженном ожидании и страхе. За ними находился погубленный Зеленый Холл — жуткий и спокойный на фоне зловещего сияния.

Стояла благоговейная тишина мира, преданного и погубленного. Лишь жуткий, надрывный вой боли и ужаса в руинах нарушал ее.

— Что это? — дрожа прошептала девушка.

Джон Стар ничего не ответил…

Аладори стала заниматься сборкой оружия. Джон Стар, наблюдавший за работой, подивился простоте прибора — две маленькие металлические пластины с отверстиями привинчены так, что можно смотреть сквозь их центры; проволочная спираль, соединяющая их; одна из пластин имеет желоб, в котором скользит кусочек железа; грубый выключатель — возможно, чтобы переключать ток к противоположной плате, поскольку иных источников питания не было. И это все.

Девушка поставила последние винты, посмотрела через крошечные отверстия в платах на красную Луну и на черные пятнышки вражеских кораблей, прикоснулась рукой к выключателю.

Джон Стар ожидал от машин каких-либо проявлений деятельности, возможно, необычных лучей. Но ничего подобного не было. Даже искорки не проскочило, когда замкнулась цепь.

В какой-то миг показалось, что он по-прежнему безумен. Невероятно, чтобы такой крошечный и простой аппарат смог поразить медузиан.

— А оно не… — прошептал он нетерпеливо.

— Подожди, — сказала Аладори. Голос ее был совершенно спокоен. Как и в ее лице, в нем были сосредоточенность, холодная бесстрастная властность, твердая уверенность.

Джон Стар невольно отступил назад.

Они ждали, глядя на крошечные черные пятна, быстро увеличивающиеся на фоне зловещей Луны. Возможно, они ждали секунд пять. И черный флот исчез… Не было ни взрыва, ни пламени, ни дыма, ни видимых повреждений. Флот попросту растворился. Они напряглись, утратив способность дышать от внезапного облегчения.

Аладори прикоснулась к винтикам, выключателю.

— Подождите, — сказала она еще раз, и голос ее был божественно спокоен. — Через двадцать секунд… Луна…

Они глядели на красную и грозную Луну — спутник Земли в течение тысячелетий. А теперь — базу оккупационных сил медузиан, дожидающихся захвата планет.

Почти не отдавая себе отчета, Джон Стар считал секунды, затаив дыхание, глядел на красное лицо рока медузиан.

— 18… 19… 20…

Ничего не случилось. Ломающий душу миг сомнений… Затем красное свечение в небе погасло. Луна исчезла.

— Медузиане, — прошептал Джей Калам. — Медузиане исчезли, — он словно уверял себя в невозможном.

— Я ничего не вижу! — закричал Джон Стар. — Как они…

— Аннигилированы, — сказала Аладори необычайно серьезно. — Даже материи, из которой они состояли, больше в нашей Вселенной не существует. Она не существует больше в том пространстве и времени, которые мы знаем.

— Но как?

— Это моя тайна. Я никому и никогда не скажу, кроме избранных, которые будут ее хранить после меня.

— Смерть моя! — засопел Жиль Хабибула. — Наконец-то Система спасена! Как все-таки трудно было это сделать! Будь очень осторожна, девочка, — не попади опять во вражеские руки.

— Джон! — прошептала Аладори.

Джон Стар нашел ее во тьме, усадил, и она заплакала на его плече счастливыми слезами.

— Ах, девочка! — застонал Жиль Хабибула. — У тебя есть причина для слез — у нас нет ни кусочка пищи.

«Зеленый защитник» — новейший крейсер Космического Легиона — год спустя посетил форт на Фобосе. Хотя снаряд с красным газом попал на этот крошечный спутник Марса, огромное здание не пострадало. Нейтрализующий раствор был распылен, связав красный газ в безобидные соли. Темное небо крошечного мира оказалось очищенным.

Крейсер опустился на посадочную площадку, которая увенчивала центральную пурпурную башню. Новый Командор сошел с трапа, и Джон Стар нетерпеливо двинулся к нему навстречу. Поздоровавшись, они помолчали, вспоминая минувшие события, когда они были здесь вместе и похитили «Пурпурную Мечту».

— Не осталось и малейшего следа вторжения, — заметил Джей Калам.

— Да, Командор, — ответил Джон Стар, едва заметно улыбаясь. — Во всей Вселенной ни одного случая безумия. И красный газ исчез из воздуха. Это уже история.

— Замечательное государство, Джон, — глаза Джея Калама рассматривали с восхищением густо-зеленый ландшафт. — Мне кажется, лучшее в Системе.

Лицо Джона Стара омрачилось.

— Мне пришлось взять па себя это, — грустно сказал он. — Но мне всегда хотелось быть в Легионе, Джей, — вместе с Халом и Жилем. Хотелось бы вновь оказаться в гвардии Аладори.

Джей Калам улыбнулся.

— Ты влюблен в нее, Джон? Он кивнул.

— Да… Я надеялся до той ночи, когда она применила АККА. Но… Она богиня, Джей. Кроме тайны, у нее могущество и ответственность. В ту ночь я увидел, что у нее не может быть времени для… для любви.

Джей Калам улыбнулся.

— А тебе когда-нибудь приходило в голову, Джон, что она всего лишь девушка? Хотя, быть может, это интересно — уничтожать планеты, но она не может делать это постоянно, не рискуя остаться в одиночестве.

— Конечно, — устало признал Джон Стар, — у нес должны быть другие интересы. Но она была… просто бойня! И потом… мое имя Ульнар.

— Имя может тебя больше не беспокоить, Джон. Зеленый Холл, узнав о твоей доблестной службе, официально изменил твое имя на Джон Стар. Мы прилетели, чтобы сказать тебе это.

— Да? — прохрипел он.

И тут из воздушного шлюза вышла Аладори, а за нею, Киль Хабибула и Хал Самду. Лицо девушки было сдержанным, но глаза сияли. Она вопросительно посмотрела на Джона Стара.

— Поскольку Пурпурный Холл сейчас самая надежная крепость в Системе, — поспешно добавил Джей Калам, — Зеленый Холл просит тебя принять ответственность за охрану Аладори Антар.

— Если пожелаешь, Джон Ульнар, — мерцая глазами, добавила девушка.

У Джона Стара пересохло в горле. Он искал слова и, наконец, с усилием пробормотал:

— Да. Но меня зовут, мне кажется, Джон Стар.

Аладори серьезно сказала:

— Я буду называть тебя Джон Ульнар.

— Но ты сказала…

— Я передумала. Я доверяю теперь только Ульнару. Более того…

Она замолчала, опустив голову.

— Ах я, несчастный! — заключил Жиль Хабибула, с одобрением глядя на них. — Ясно, что нам здесь рады! И для бедного старого солдата Легиона это местечко, кажется, подходит. Кухня и погреб построены здесь пропорционально всему зданию. Ах, Хал, может, ты на минуту забудешь о всех медалях и украшениях, которыми обвешал тебя Джей с тех пор, как Зеленый Холл сделал его Командором Легиона? Тогда мы смогли бы поискать где-нибудь кусочек еды.