Легионеры космоса

Глава I Человек, который любил машины

Край Света — точка в пространстве в пяти черных световых годах от базы Легиона и в шестидесяти световых годах от звезды по имени Солнце. Помечена эта точка лазерным бакеном и ничем больше. Раз в год, когда можно пройти аномалию, прибывает корабль Легиона. Но корабль не пришел, и половина персонала не дождалась смены. Это были старики, завербовавшиеся в надежде насладиться одиночеством, тайнами и опасностями. Но очень скоро они пожалели о своем решении, хотя и тайны, и опасности были в избытке.

Припасы пришли лишь через год на частном фрахтере «Эревон» — невзрачном, но мощном гравитационном флайере, который выглядел потрепанным ветераном незаконных экспедиций. Капитаном его был коренастый, неуклюжий, молчаливый человек из тех штатских, которым, похоже, только и остается держаться таких богом забытых мест, как Край Света.

Вместо ожидаемого пополнения поредевшего экипажа корабль доставил только двух пассажиров — старого солдата и девушку. С их появлением началась весьма загадочная история. Эта история, или часть ее, была мне рассказана капитаном Скаббардом, когда он появился на станции с запечатанным пакетом приказов от базы нашего сектора.

По его словам, старый солдат и девушка прибыли со странным грузом на флайер неожиданно. С ними явились и неприятности. Капитан Скаббард признавал, что астронавты у него не высшего класса — они не привыкли к дисциплине, некоторые из них пользовались наркотиками Они издевались над старым солдатом и пытались принудить девушку заниматься с ними любовью. Капитан сказал, что они привыкли иметь дело с уступчивыми вольнонаемными, и гордость девушки их только воспламеняла. Даже помощник капитана вступил в игру. Во время его вахты они напоили солдата, заперли его в трюме и набросились на девушку в ее каюте.

Капитан Скаббард был смущен, рассказывая, чем это кончилось. С помощью какого-то неизвестного приема или оружия девушка избавилась от двух насильников. Остальные еще больше разъярились. Девушка стала звать на помощь солдата. Солдат, менее пьяный, чем это казалось, сумел выбраться из трюма и вступил в драку. Он и девушка победили пятерых астронавтов: двоим удалось ускользнуть из каюты, остальные, по мнению капитана, были убиты.

— Но мы не смогли найти трупов. — Глаза его с тревогой уставились на люк шлюза, за которым его пассажиры дожидались разрешения перейти на станцию. — Не знаю даже, что и думать. Солдат попросту предложил мне забыть об этом инциденте, но помощник и двое рядовых исчезли, и мы не можем найти их тел. Вы даже не предполагаете, наверное, как трудно избавиться от трупа в космическом корабле. Это не просто трудно — это невозможно. В жизни я повидал много разных людей, но никогда не видел ничего подобного.

Я понял, что капитан боится пассажиров и хочет, чтобы они как можно скорее покинули его корабль. Но я сказал, что прежде чем приму их на станцию, должен поговорить с ними. Хлопот у нас и без того хватало. Край Света на плохом счету у Легиона, и небеспричинно. Работа на станции скучна и опасна. Треть нашего экипажа сменяется ежегодно, но остальные остаются на борту этого затерянного в пространстве астероида. Иной распорядок может стоить жизни всему экипажу. Начальник станции, не выдержав нервного напряжения, совершил необычное самоубийство, умчавшись на спасательной ракете в самый центр пространства, называемого Край Света. После его смерти мне пришлось взять на себя руководство, хотя назначение пришло только сейчас с капитаном Скаббардом. Я был очень молод и тщательно относился к своим обязанностям. С шестьюдесятью сотрудниками и двумя вольнонаемными я противостоял опасности, которой никто из нас не понимал. Большинство моих людей не сомневались, что Легион забыл о Крае Света. Они были жестоко разочарованы, узнав, что «Эревон» не привез нам пополнения, а также смены тем, кто уже давно отслужил свой срок.

— У вас контракт с Легионом, — напомнил я капитану Скаббарду. — Это означает, что вы обязаны исполнять мои приказы. Край Света — не место для туристов, и мне не нужны проблемы вроде тех, о которых вы мне сообщили. Ваши пассажиры должны убедить меня, что их привело сюда не праздное любопытство.

Он мрачно согласился. Когда он позвал их в шлюз станции, первое, что бросилось в глаза, — поразительная неряшливость старого солдата. Кроме формы на нем был желтый цивильный свитер. Он был низок, толст, и в рассказ капитана Скаббарда трудно было поверить. Тем не менее он с такой уверенностью прошел вразвалку через огромный стальной люк, словно готов был принять командование станцией.

За ним шла медсестра в белой одежде — красивая бронзовоглазая девушка. Казалось странным, как она могла оказаться в такой дали от мест, освоенных землянами. Сержант, стоявший рядом со мной, восхищенно вздохнул. У меня тоже участилось сердцебиение, но тут я увидел ее перстень. Это было тусклое платиновое кольцо с черным камнем в виде черепа. В череп с большим искусством были врезаны рубиновые глаза, светившиеся словно угли. Страшная мертвая голова поразила меня. Я не мог не ощутить мощной гипнотической силы, исходящей от нее.

— Капитан Ульнар? — забыв отдать честь, старый солдат остановился и уставился на меня. Глаза его были как два мокрых камешка. — Капитан Ларс Ульиар, вы хотелл с нами поговорить?

— Да, если вы хотите остаться на станции.

— А зачем еще, по-вашему, мы пролетели сорок миллиардов миль на ужасной лохани Скаббарда? — Он покраснел, как рассерженное дитя. — Мы ожидали более теплого приветствия. Я — Жиль Хабибула. Капрал Жиль Хабибула. Мы прибыли сюда как гости Легиона. Вам был отослан приказ об обеспечении нас довольствием и помещениями для жилья.

— Я не получал подобных приказов.

— Вам должны были сообщить о нашем визите по каналам Легиона, — раздраженным голосом сказал старик. — Еще год назад.

— Корабль, который должен был прибыть в прошлом году, пропал.

— Нам об этом хорошо известно, — он скривился. — Мы целый месяц гостили в штаб-квартире вашего сектора, дожидаясь, когда эта стоеросовая дубина доставит нас сюда на «Эревоне». Нас предупредили, что приказ пропал вместе с кораблем. Совсем недавно командир Стар отправил вам дубликат приказа.

— Командир Стар?

— Кен Стар — командир разведывательного корабля Легиона «Искатель Квазара», — в голосе его звучало негодование. — Корабль стартовал незадолго до того, как мы добрались до базы сектора.

— Командир Стар не прибыл сюда, — мое первоначальное удивление сменилось недоверием и раздражением. — Его не было здесь много лет. Я встречал его имя в журналах станции. Он был первым офицером за много лет до того, как я сюда прибыл. Я никогда его не видел.

— О, моя драгоценная жизнь! — невыразительные глаза вопросительно уставились на девушку. — Боюсь, бедный Кен попал в смертельную передрягу… Ну что же, капитан, думаю, вам придется удовольствоваться моими словами.

Он сделал шаг вперед.

— Остановитесь, солдат!

История становилась все более загадочной. Никакой разведывательный корабль здесь не ожидался. Рассказ старого солдата о якобы потерянных приказах — явная липа. Кроме того, его неряшливая одежда, раздражение в голосе — все это возбудило во мне подозрения.

— Если вы действительно солдат, вы что, забыли о чести Легиона и дисциплине?

— Вы правы, капитан, — он остановился. — Чуть ли не целый век я отдавал честь тем офицерам Легиона, которые этого заслуживали. Я с удовольствием отдавал честь Командору Каламу, Адмиралу Самду и великому Джону Стару. Но вам я чести не отдам.

— Жиль, — впервые заговорила девушка. Голос ее был таким же красивым, как и лицо. — Не будь дураком.

— Я не потерплю неуважения, сэр, — сказал старик. — Если бы вы прочитали приказ, вы бы поняли, что такого обращения я не заслуживаю. Мы — особые гости Легиона, гражданские гости.

— Станция у Края Света выполняет определенные задачи, — раздражаясь, сказал я. — Первая наша задача — просто предупреждать корабли о том, что здесь, в космосе, существует опасная и таинственная аномалия. Вторая — наблюдать и сообщать о каждом факте, который может прояснить природу и причины возникновения этой аномалии. Мы отнюдь не обязаны принимать гражданских гостей.

— Капитан, прошу вас! — девушка шагнула вперед. — Я уверена, командир Стар скоро появится с подтверждением приказа. Вы должны оставить нас на станции до его появления.

Я помолчал. Что-то в этой девушке меня смущало… Жить бы ей где-нибудь во дворце, вроде Пурпурного Холла, среди старых полотен, слоновой кости и других гениальных творений человеческих рук. Она выглядела слишком жизнелюбивой для этого мрачного далекого Края Света.

— Вам придется ответить на несколько вопросов, — сказал я. — Капитан Скаббард вкратце сообщил мне об инциденте на «Эревоне». Он сказал, что вы убили троих астронавтов. Но он не знает, куда делись трупы.

Старый Хабибула опустил глаза. Девушка напряглась.

— Что случилось? — повторил я. — Что произошло с этими людьми?

— С этими пиратами, — поправил Жиль Хабибула. — Они получили то, что заслужили.

— Возможно, — согласился я. — Но я отвечаю за безопасность станции. Я должен знать, что произошло.

— Это было ужасно, — девушка горделиво подняла голову. — Я не могу об этом говорить.

Отчаяние, прозвучавшее в ее голосе, тронуло меня, но я не мог забывать о своих обязанностях. Я взглянул на старого Хабибулу.

— Вам следует рассказать, — сказал я, — если хотите попасть на станцию.

Молчание.

— В таком случае я считаю, что разговор окончен.

Я повернулся, чтобы уйти.

— Погодите, — гневно засопел Хабибула. — Хоть мы и гражданские, но мы не какие-нибудь бесправные существа. Зеленый Холл гарантирует нам человеческие свободы. У вас нет доказательств нашей вины.

— Действительно, — согласился я. — Но я не имею права пускать подозрительных лиц на станцию.

— Подозрительных! — он поперхнулся от гнева. — Капитан, вы что, не знаете историю драгоценного Легиона? Вы что, не слышали о бедном старом Жиле Хабибуле, который воевал против коварных медузиан, невидимых кометчиков и ужасного монстра, который называл себя Василиском?

Я вспомнил кое-что из лекций по истории Земли, которые нам читали в Академии Легиона, и, быстро произведя в уме подсчеты, сказал:

— Не говорите мне, что вы Хабибула. Он уже давно умер.

— Я умер? — задохнулся он. — Я смертельно стар и вынужден воевать, чтобы спасти свою драгоценную жизнь! — Он печально покачал лысой головой. — Возможно, это и правда, что на моем прошлом лежит пятнышко. Когда-то мне приходилось взламывать замки, чтобы добывать себе на пропитание. Но я все искупил, связав свою судьбу с Легионом. Искупил кровью!

Он замолчал, чтобы глотнуть воздуха. Тусклые глаза с упреком уставились на меня.

— Когда сюда прилетит Кен Стар, он расскажет, кто мы, — засопел он. — Кен Стар подтвердит, что мы — не какие-нибудь жалкие злоумышленники.

— Пожалуйста, капитан, — раздраженно сказала девушка.

Я взглянул на нее. При виде ее красоты в горле возник комок, а воображение невероятно разыгралось.

— Командир Стар — наш друг! Я знаю, скоро он прибудет сюда и подтвердит, что мы — никакие не преступники и прибыли вполне законным путем.

Большие бронзовые глаза были наполнены слезами.

— Капитан, вы не должны отправлять нас обратно на корабле гангстера Скаббарда, — сказала она дрожащим голосом. — По крайней мере, вы должны позволить Жилю рассказать, почему мы здесь. Вы позволите, капитан?

Стараясь подавить сочувствие, я медленно приблизился к ним. Я не мог понять, почему Жиль Хабибула дерзит.

— Ладно, — сказал я с невольной теплотой в голосе. — Почему вы здесь оказались?

— Потому что я люблю машины, — ответил Жиль Хабибула.

Глава II Севернее Края Света

Старый солдат двинулся ко мне навстречу. Осторожная плавная походка при низкой гравитации убедила меня в том, что он бывалый астронавт. Бледные глаза осматривали блестящие стальные люки, пересчитывали мигающие лампочки внутреннего монитора.

— Какие великолепные машины! — с восхищением воскликнул он. — Такие машины — счастье моей жизни.

Я тоже любил машины. Я провел несколько лет, надраивая, налаживая огромное количество станционных механизмов. В эту секунду Жиль Хабибула мне понравился. Но я постарался, чтобы голос мой звучал строго.

— Это не музей машин. Если у вас есть причина для посещения станции, то в чем она заключается?

— Мы задумали провести эксперимент, — старческие глаза смотрели то на меня, то на девушку. — Смертельно важный эксперимент. Хотя я говорил, что нахожусь в отставке, Легион попросил меня об очередной услуге. Врачи Легиона накачали меня лекарствами, чтобы я выполнил последнее в жизни поручение.

Наконец-то мы сдвинулись с места!

— Что это за поручение?

— Вы знаете, я очень стар, — голова старика печально качнулась. — Я чувствую приближение страшной смерти — какая жалкая награда за все опасности, которым я подвергался, защищая человечество! Но я все же не утратил духа Легиона — я добровольно предложил отдать последние годы этому небывалому, отчаянному эксперименту.

— Вот как?

— Лилит Адамс — моя сестра-сиделка, — он ласково посмотрел на нее и улыбнулся. — Я — морская свинка для испытания новой сыворотки, которую создали в Легионе. Результат ее воздействия неизвестен, потому что никогда раньше она не проверялась. Я чувствую, что проверка закончится моей смертью.

Он поежился и вздрогнул.

— Вот почему я прибыл на Край Света, — засопел он, — чтобы провести эти последние страшные годы среди любимых машин. Чтобы погибнуть здесь, быть может…

— Для чего предназначена сыворотка?

— Старость! Предполагается, что она даст мне иммунитет от кумулятивного биохимического старения. Мы будем жить здесь, пока не обнаружим, как она действует… Если все будет хорошо, меня ждет бессмертие. Но это очень рискованная игра.

— Вы что, хотите жить вечно?

— Я сделаю для этого все, что от меня зависит, сэр! — он сумрачно взглянул па меня. — Я — ветеран Легиона и не забыл наших традиций. Я решил отдаться этому отчаянному эксперименту, не боясь самой смерти. Пусть даже мне придется участвовать, в нем тысячу жалких лет!

Секунду я стоял молча, восхищаясь этим блефом. Лилит Адамс мрачно посмотрела на нас. Я готов был улыбнуться, по на ее красивом лице не было и тени улыбки.

— Боюсь, что вы избрали не самое удачное место для этого. Никакая мифическая сыворотка не защитит вас от тех случайностей, которыми знаменит Край Света. Я выполню приказ, разумеется, если командир Стар привезет его подтверждение до того, как отчалит «Эревон». Но вы и сами увидите, что станция — не богадельня. Среди нас нет человека, который не отдал бы месячного жалованья за полчаса солнца, ветра, моря и воды на Земле. Почему бы вам там не проверить эту сыворотку?

— Я слишком устал от Земли, — покачал головой Жиль Хабибула. — Хватит с меня людей. Надоело. Они кричат, толпятся, врут, скандалят, убивают. Именно поэтому я сюда и прилетел.

— На свете много новых планет, — настаивал я, — если вам действительно не нравится Земля. Это девственные миры, где вы могли бы жить на лоне природы. Моря, по которым не плавали люди; равнины, не знающие первопроходцев; существа, не видевшие охотников. Когда Край Света слишком действует мне на нервы, я мечтаю об этих мирах…

— Я видел новые планеты, — заморгал старик. — Хватит с меня дикой природы, которую я встретил на страшной планете Убегающей Звезды. Чудища в небе, чудища в море, чудища на земле! Я ищу свои утраченные годы. Если я найду их здесь с помощью драгоценной Лилит, я буду благодарен компьютерам, которые разработали новую сыворотку; автоматическим фабрикам, которые изготовили ее. Но ничего не буду должен природе. Естественная смерть убила бы меня много лет назад… Я не верю природе, я не верю людям. Посмотрите на эту жуткую тайну природы, которую вы зовете Краем Света, взгляните на капитана Скаббарда — страшная природа, страшные люди. Позвольте мне заниматься машинами. Это все, что мне нужно. Машины я понимаю. А природа… Пространство, называемое Краем Света, насколько я знаю, страшная загадка, которую не могут разгадать лучшие умы Легиона, хотя пытаются сделать это уже много лет. А люди… Я видел, как драгоценная невинность Лилит Адамс пробуждала зло в худших и лучших из людей. Возьмите с собой природу и людей, а мне оставьте машины.

Оп прислонился к гладкой поверхности монитора.

— Я их люблю, я им доверяю. Я знаю, как они работают, и я умею чинить их. Я люблю машины, потому что они существуют для того, чтобы работать на человека. Предоставленная самой себе, природа всегда убивает, если только человек не ухитряется укрыться от смерти. А машины способны спасти мою бедную старую жизнь при помощи драгоценной сыворотки Лилит.

Я по-прежнему ничего не понимал. Хотя старый Хабибула меня позабавил, я не мог поверить в его историю. Розовое сияние ого кожи и рассказ о драке на «Эревоне» явно противоречили его жалобам на старость.

И все же он выглядел слишком умным, слишком смелым, слишком красноречивым. Я не мог поверить, что нормальный человек способен ненавидеть свое естественное окружение так, как утверждал он, или до такой степени любить машины. И конечно, я не мог поверить, что ветеран Легиона в здравом уме и трезвой памяти способен был удалиться на Край Света. Еще больше меня смущала Лилит Адамс. Я никогда не встречал девушку, которая была бы так восхитительна. Я не мог справиться с мыслью, что она куда красивее любой машины. Я боялся ее. Я взглянул на Жиля Хабибулу.

— И все же, если вы не любите природу, зачем вы прибыли на Край Света, ведь он, вероятно, самая великая природная опасность во Вселенной?

— Потому что я люблю машины, — занудно повторил он. — Если здесь и существует какая-нибудь смертельная угроза, жалкая природа нам ничем не поможет. Люди нас не защитят. Но драгоценные машины — единственные наши друзья. Я не знаю лучшей машины, чем эта станция, предназначенная для того, чтобы мы жили в тепле и уюте среди космоса, в миллиардах миль от человеческих толп, непогоды и грязи.

Зажужжал зуммер телефона. Меня вызвал вахтенный офицер. Капитан Скаббард закончил погрузку за исключением багажа двух пассажиров. Торопясь убраться с Края Света, он требовал полетных распоряжений. Одной из наших вольнонаемных и трем членам экипажа я разрешил улететь на «Эревоне». Магнитометры указывали на новую магнитную аномалию вокруг скалы возле центра Края Света. К тому же десятки других проблем требовали моего внимания, и мне хотелось прекратить беседу.

— Прошу прощения.

Когда я увидел отчаяние на прекрасном лице девушки, то почувствовал сожаление, но заставил себя говорить твердым голосом.

— Я отвечаю за безопасность станции, — сказал я. — Вы не объяснили, что случилось с астронавтами из команды «Эревона». Вы не объяснили причину вашего прибытия на станцию. Вы не показали мне никаких документов. Я не могу пропустить вас на борт.

Старый Хабибула налился кровью и что-то забормотал. Девушка выпрямилась и посмотрела на меня. В глазах ее была угроза.

— Капитан Ульнар, — спросила она вдруг. — Почему вы здесь?

Мне не хотелось ей об этом говорить. И все же что-то в ее пронзительных глазах заставило меня выложить правду.

— Причина в моем имени, — запинаясь, стал рассказывать я. — Ларс Ульнар — не то имя, с которым можно сделать карьеру в Легионе. Когда-то это была великая фамилия. Ее сделали великой поколения космических пионеров. Но злые люди опорочили ее. Я добровольно попросил назначения на Край Света, потому что хочу доказать, что я лучше, чем моя фамилия.

Пронизывающие глаза были безжалостны.

— Так вы родственник командиру Кену Стару?

— Дальний. Он младший сын командира Джона Стара. Джон Стар раньше был Ульнаром, но затем Зеленый Холя наградил его за героизм другой фамилией. Но я никогда не встречал командира Кена Стара, и у меня нет причин ожидать его здесь.

— Клянусь драгоценной жизнью! — вскричал Жиль Хабибула. — Мы только что сказали, что он в пути.

— Я принадлежу к другой ветви родового дерева, — сказал я, не обратив на слова старика внимания. — Мы внесли собственный вклад в покорение пространства, но великими никогда не были и никогда никого но предавали. Мы никогда не разделяли славу Пурпурного Холла, но не смогли избежать его позора.

— Возможно, — сказала девушка.

Я помолчал, в душе надеясь, что она даст мне повод разрешить им остаться. Казалось, она собирается заговорить, но, сдержав вздох, она отвернулась. Я оставил их в шлюзе. Капитан Скаббард разозлился, когда я сказал, что ему придется везти пассажиров назад, но не стал спорить. Наши приборы показывали новое нарушение нестабильности в аномалии. Если он и боялся своих пассажиров, то Края Света боялся еще больше.

Я отпустил с ним одну из вольнонаемных. Срок ее контракта уже закончился, и я не смог убедить ее остаться. Дерзкая брюнетка Гэй Каваи была душой станции. Шесть расстроенных безмолвных мужчин проводили Гэй Каваи к люку.

Капитан Скаббард получил указания и пробормотал, что надеется никогда больше со мной не увидеться. Люки были задраены. «Эревон» ушел, унося солдата и девушку. Вначале я был даже рад, что аномалия вновь ожила, потому что это позволило несчастным друзьям Гэй Каваи отвлечься, но с другой стороны, у нас было слишком много проблем. Магнитомеры сошли с ума, дрейфующие датчики указывали на наличие беспорядочных, но интенсивных магнитных полей Звезды за Краем Света. При первом же проявлении нестабильности наш поисковый лазерный луч обнаружил два неизвестных объекта. Один появился к северу от Края Света, на расстоянии полумиллиона миль. Он был неправильной формы, в зазубринах, три мили в длину. По массе, цвету и магнитным эффектам мы определили, что это железный астероид. Второй объект вызывал большее опасение.

Вначале мы обнаружили струю ионизированного газа, затем крошечное твердое ядро. Когда газ вспыхнул, повернув ядро в направлении станции, я понял, что это пилотируемый корабль. Мы попытались дать сигнал по радио, ультраволновой и лазерной связи, но не получили ответа. Станция была вооружена — это необходимо, ведь нас иногда посещают люди вроде капитана Скаббарда. Мы сделали предупредительный выстрел из протонного орудия. Ответом был мерцающий красноватый лазерный луч.

«Вызываем Край Света».

Аномалия искажала слова.

«Капрал Хабиб… Сестра Лилит Адамс… Ради сладкой жизни, не стреляйте в нас… в спасательной капсуле… «Эревона»… теперь придется нас пустить!»

Глава III На границе аномалии

Мы прекратили огонь и дали сигнал капсуле причалить к северной части корабля. Когда она пристыковалась, сержант быстро отправился в шлюз, поговорил с беглецами через открытый люк и сообщил мне по переговорному устройству:

— Это тот самый солдат с той самой медсестрой. Как всегда, хитрит. Хочет говорить с вами.

Увидев меня в нижнем помещении, старый Хабибула невинно улыбнулся. Выбравшись из камеры, тяжело сопя даже при нашей низкой силе тяжести, он пробурчал:

— Наглый щенок! — он гневно мотнул головой в сторону сержанта. — Мой багаж — это мое дело. Я не хочу, чтобы его растащили всякие проходимцы! Я не верю людям!

— Жиль хочет сказать, что он не верит большинству людей. Но мы согласны довериться ваи, капитан Ульнар.

— Вы решили рассказать, что случилось с помощником капитана Скаббарда и двумя астронавтами?

Она посмотрела на меня. Бронзовые глаза были холодны и неприступны, как светящиеся Магеллановы Облака. Жиль Хабибула молчал.

— Я не оставлю вас умирать на Краю Света, но буду держать вас в тюрьме. Пока вы не скажете, зачем вы здесь, — сказал я.

— О, сладкая жизнь! — старик покраснел от злости. — Лилит слишком юна и красива для любой тюрьмы, и мне заточение всегда было не по душе. Поэтому-то я и научился обращаться с замками.

— Я слушаю.

— Мы прибыли сюда на ужасной лохани Скаббарда и оказались, благодаря вашему специфическому чувству долга, незваными гостями, — он возбужденно засопел. — У троглодитов из экипажа Скаббарда вырубились геодины и отказала половина приборов. Мы находились в астронавигационном отсеке корабля и получили сигнал по лазерофону.

— В самом деле? — взглянув на девушку, я увидел, что она пристально и серьезно смотрит на меня. — Лазерофоны в аномалии действуют плохо.

— Это был запрос от командира Кена Стара. Ведь мы говорили вам, что он летит сюда! — он торжествующе вытаращил серые глаза. — Вы еще спасибо скажете, что мы вернулись и предупредили вас о том, что Кену нужна помощь.

— Посмотрим, — сказал я. — Итак, что это за сообщение?

— Я не верю людям, — просипел старый Хабибула. — Вот почему я пошел на смертельный риск — установил подслушивающее устройство в каюте Скаббарда и лазерном отсеке. Я подслушал вызов, полученный оператором корабля, — он посмотрел на меня. — Вызов пришел по экстренному каналу. Он был едва слышен, едва понятен, но оператор ухитрился принять передачу. Командир Стар сам сидел за лазерофоном. Он сказал, что летит сюда на «Искателе Квазара», как мы вам и говорили.

Он сделал паузу, чтобы отдышаться, и с упреком посмотрел на меня.

— Но разведывательный корабль в опасности. Он попал в расширяющуюся аномалию — геодины отказали, дюзы тоже. Командир Стар просит помощи, но от Скаббарда он ее не получит.

Старый Хабибула видел мое недоверие — гладкое и круглое лицо его стало еще более красным.

— Мы говорим правду. Скаббард испугался. Быть может, он не такой крепкий мужик, как кажется. Он был пьян, но все равно сел за лазерофон. Он ответил, что мы уже слишком близко к Краю Света. У нас, мол, у самих отказали геодины и нет топлива для дюз. Он обещал сообщить об аварии «Искателя Квазара», если доберется до базы сектора, но оказать непосредственную помощь отказался. Вот почему мы удрали из этого вонючего корабля. Я посоветовался с Лилит. Мы внаем, что вы рады будете помочь командиру Стару, и потому решили передать вам этот сигнал.

Глаза цвета пыли с тревогой уставились на меня.

— Этого вам недостаточно? А теперь вы пустите нас на вашу драгоценную станцию?

— Пока нет, — я стоял и хмуро смотрел на него. — Как Скаббард позволил вам уйти с корабля?

— А он и не позволял, — ухмыльнулся старый Хабибула. — Он был слишком пьян. Я же говорил вам, что умею обращаться с замками. Мы уложили багаж, забрались в спасательную капсулу и полетели. Теперь вы пошлете помощь Кену Стару?

— Если все это ложь, то очень грязная, — взорвался я. — Я не знаю, верить вам или нет, но в любом случае мы не можем терять корабли и людей в рискованных авантюрах.

— Прошу вас, капитан Ульнар! — девушка говорила из капсулы, ее дрожащий голос был очень печален. — Вы должны впустить нас!

Секунду я глядел на нее. Она была обаятельной, но вместе с тем неприступной и холодной. В другое время и в другом месте она свела бы меня с ума. Однако на Краю Света, в сетях аномалии, я не мог позволить себе взвалить на плечи еще одну проблему.

— Я вас приму, — сказал я. — Но я обязан провести досмотр вашего багажа на предмет оружия или контрабанды. Выходите из капсулы.

— У нас нет никакого смертельного оружия или контрабанды! — пропыхтел Жиль Хабибула. Он посмотрел на сержанта, стоящего у меня за спиной. — Я уже сказал этому щенку, что мой груз — мое собственное дело.

— Успокойся, Жиль, — тихо произнесла девушка.

Погрузившись в хмурое молчание, Жиль Хабибула поднял руки. Я похлопал его по свитеру и обвислым штанам. Округлый предмет в кармане оказался кожаным бумажником. В левом кармане было кольцо с ключами, ржавый гвоздь, моток медной проволоки, пара бронзовых шарниров — ничего опасного.

Когда я взглянул на девушку, она вышла из капсулы, повернулась ко мне и подняла изящные руки.

На пальце ее сверкало белое платиновое кольцо с маленьким черным черепом. Я почему-то не отважился дотронуться до нее, но, бегло осмотрев, не заметил ничего подозрительного. Оставив сержанта охранять ее, я прошел в капсулу. За спиной послышался жалобный голос Жиля Хабибулы:

— Когда доберетесь до нашего жалкого багажа, не забудьте о нашем эксперименте и драгоценной сыворотке Лилит. Вспомните о тех годах, которые нужны нам для того, чтобы доказать мое бессмертие. Нам нужны кое-какие припасы.

Стоя в узкой капсуле, я осмотрел его багаж. Я готовился найти следы преступления, столь же фантастичные, как и его сказка о бессмертии. Но я нашел только икру, сыр и вино.

— Да, это смертельно малая награда за все годы моей верной службы Легиону, — хныча, он ходил за мной следом. — Но не сомневайтесь, что все это настоящее! Лучшая черная икра, расфасованная для межзвездных перевозок. Каждая баночка стоит целое состояние! Отборные вина старой Земли прошлого столетия. Не вздумайте что-нибудь повредить, пока ищете краденые драгоценности или ядерные бомбы.

Тяжелые банки с икрой не выглядели опасными.

— Я приму вас как гостей, а не как арестантов, — сказал я, — но только временно. Ваш статус будет зависеть от того, как вы будете себя вести, от того, скажете ли вы правду, и от того, что будет происходить на Краю Света.

— Спасибо, Ларс Ульнар, — услышал я тихий голос девушки. — Я рада, что вы нам поверили.

Я отвел им помещение в кольце полной гравитации, запрограммировал станционный компьютер на выдачу им довольствия и попросил сержанта позаботиться об их багаже. В это время меня вызвал вахтенный офицер.

Он сообщил, что аномалия по-прежнему распространяется вокруг нас. Нарушения стабильности в ее центре никогда еще не были столь интенсивными. Сильное магнитное поле повредило наш лучший магнитометр. Сообщения об усиливающихся гравитационных потоках напугали экипаж.

Преданный своему делу вахтенный офицер был безбородым и подтянутым молодым парнем по фамилии Кентцлер. Он спокойно воспринимал то, что ему пришлось волей случая остаться на станции. В переговорном устройстве я услышал его голос:

— Опасаюсь беспорядков, сэр, особенно от людей, которым мы были вынуждены отказать в отправке. Я слышал нехорошие разговоры.

— Я знаю, они недовольны, — согласился я, — но я их не боюсь.

Я провел остаток вахты, следя за показаниями приборов и делая все возможное, чтобы повысить настроение команды. Затем я сказал Кентцлеру, что он может не бояться мятежа. «Эревон» ушел. Наш собственный корабль, который могли бы захватить смутьяны, никто из них не способен довести до обитаемой планеты. Даже если станцию затягивает в Край Света, то внутри мы в большей безопасности, чем снаружи.

Из головы не выходил рассказ старого Хабибулы о вызове командира Стара. Я велел дежурному экипажу прощупать район к северу от Края Света с помощью всех возможных приборов. Они ничего не нашли, но я знал, что таких поисков недостаточно. Помехи были очень сильны и могли исказить любой лазерный или радиосигнал до неузнаваемости. Поскольку мне нужна была внутренняя уверенность, я попросил Лилит Адамс о встрече с ней и старым Хабибулой в столовой.

— Восхитительно! — ее голос был теперь спокойным и теплым. — Капитан, вы не могли бы нам заодно показать станцию? И не расскажете ли вы побольше об аномалии? Мы тут слышим тревожные разговоры.

Правда могла оказаться еще более тревожной, чем любые слухи, но я ей этого не сказал. Я согласился устроить им прогулку по станции перед обедом, по крайней мере, по двум причинам. Я хотел устроить команде что-то вроде смотра, а заодно и поглядеть, не выдадут ли чем-нибудь себя гости. К тому же хотелось сделать приятное девушке.

Наведя порядок в отсеках станции, я успел принять душ и побриться; стряхнув пыль с лучшей формы, я поймал себя на том, что насвистываю от нетерпения. Когда я шел к ним, то заглянул в центр управления. Там царило страшное напряжение. Кентцлер не уходил с дежурства, хотя ему давно следовало лежать в постели и отсыпаться. Центр был большой комнатой цилиндрической формы в недрах ледяного астероида. Он медленно вращался вокруг своей оси, так что внутренняя поверхность цилиндра представляла собой бесконечный пол. Одна плоскость была проекционным экраном для наших телескопов, на второй находилась электронная карта. Кентцлер сидел за пультом компьютера, глядя на карту. На ней было изображено уродливое чернобрюхое существо, скорчившееся в центре огромной паутины из сияющих нитей, расползшихся во все стороны. Черное брюхо существа было центром аномалии — районом, куда не могли проникнуть никакие приборы. Существо раскинуло пурпурные ноги — закартированные нами гравитационные силы аномалии. Яркие линии паутины — линии магнитных полей — раскинулись далеко за пределы крошечного ярко-зеленого круга, отмечавшего нахождение станции. Кентцлер вскочил, когда я коснулся его плеча.

— Как дела? — Я не обращал внимания на испуганное выражение его лица. — Думаешь, она успокаивается?

— Пока нет, сэр.

Линзы очков увеличивали покрасневшие глаза.

— Я никогда такого не видел. И становится все хуже и хуже. Меня беспокоит гравитационный дрейф.

Он нажал на кнопку, и на экране появился ряд ярких желтых точек. Точки были пронумерованы. Они указывали положение станции в недавнем прошлом. Станция приближалась к брюху существа.

— Она просто-таки засасывает нас! — он взглянул на меня поверх запотевших очков. — Даже дюзы не помогают, сэр. Мы не справляемся с дрейфом на полной тяге.

— Мы делаем все, что можем, — заверил я его. — Если что случится, я в столовой.

Кентцлер облизал пересохшие губы.

— Прежде чем вы уйдете, я кое-что вам сообщу, — сказал он. — Тот новый астероид, который мы обнаружили севернее Края Света, он опять исчез!

Он показал на красную точку на экране.

— И еще одно, сэр, — я услышал в его голосе неодобрение. — Лазерные мониторы только что поймали сигнал, похожий на сигнал бедствия, с того же направления. Мы смогли разобрать только одно слово, мне кажется, название корабля. Что-то вроде «Искателя»…

Глава IV Враждебная машина

Несмотря на столь обескураживающее развитие событий, я старался выглядеть спокойным и уверенным. Конечно, аномалия весьма опасна, напомнил я Кентцлеру, но именно этим мы и занимаемся на Краю Света — изучаем аномальные опасности и приспосабливаемся к ним.

Уставший от напряжения и изнурительных дежурств, экипаж по-прежнему занимался работой. Уцелевшие приборы следили за аномалией, компьютер производил расчеты. Дюзы выстреливали в пространство струи огня, пытаясь противостоять гравитационному дрейфу. Ничего другого мы сделать не могли. Даже если история Жиля Хабибулы — правда, даже если «Искатель Квазара» борется с неизученными силами аномалии, мы ничего не могли сделать, чтобы помочь ему. Наши резервы были на пределе.

Даже в мыслях я не признавался себе, что мы попали в отчаянное положение. Я посоветовал Кентцлеру отдохнуть и отправился к Лилит Адамс и Жилю Хабибуле.

Она уже сменила строгую белую форму на нечто голубое, хотя и оставила на пальце страшный красноглазый череп. Даже при неполной силе тяжести ее движения были плавны и грациозны. Она взяла меня за руку, и от этого прикосновения во мне, казалось, включились дюзы.

— Капитан Ульнар, вы очень добры.

Услышав это, я почувствовал себя так, как будто меня уже поглотила страшная аномалия. Она шла рядом, невыразимо притягательная в своем голубом платье и вместе с тем недостижимая.

— Жиль отправился в кают-компанию закусить перед нашей экскурсией.

Я почувствовал укол ревности. Если эта странная история хоть отчасти правдива, если старый Хабибула действительно пытается возвратить себе утраченную юность, то такая девушка, как Лилит Адамс, может быть гораздо более важной частью эксперимента, чем все его драгоценные вина и икра. Мы нашли его в кают-компании. По-прежнему в ярко-желтом свитере и бесформенных штанах, он сидел за столом в компании последней из оставшихся у нас вольнонаемных — рыжеволосой толстушки по имени Джина Лорт. Они распивали бутылку его вина. Он обхаживал ее как заправский ловелас.

— Ты готов, Жиль?

Лилит говорила так, будто не замечала вольнонаемной. Таким холодным тоном говорят люди, привыкшие к безоговорочному повиновению. Жиль Хабибула вскочил, весьма расстроив удивленную рыжеволосую дамочку. Он был совершенно трезв. То благоговейное уважение, которое он оказывал Лилит, убедило меня в том, что загадочная роль девушки весьма и весьма важна.

— Клянусь сладкой жизнью, — засопел он. — Не надо меня так пугать.

— Пойдем, Жиль. Капитан Ульнар хочет показать нам станцию.

Бросив печальный взгляд на вино, оставшееся в бутылке, он поплелся за нами.

— Драгоценная сыворотка Лилит! — он взглянул на меня. — Она возвращает мне юность, но какой ужасной ценой! Постоянный голод и отчаянная жажда! И желание, которого я не чувствовал вот уже пятьдесят лет!

Я провел их по станции. Она походила на длинный земляной орех из пластика и стали. Толщины ореха как раз хватало, чтобы уместить комнаты по обе стороны двухъярусного коридора. Снаружи была тысячефутовая корка межзвездного льда — замерзшей воды, метана и аммиака, которая могла бы превратиться в хвост кометы, если бы станция прошла достаточно близко к звезде. Этот вращающийся земляной орех был осью колеса диаметром в полмили. Спицами были пластиковые трубки, по которым проходили кабели энергопитания, всевозможные трубы и лифты. Ступицы представляли собой толстые цилиндры, выступающие с полюсов ледяного астероида. На внутренней части каждого цилиндра, вращавшегося медленнее, чем спицы, были люки для стыковки с кораблями. С наружного края каждой ступицы, вращавшейся в противоположном направлении, благодаря чему достигалось нулевое тяготение, находились телескопы и лазерный купол, неподвижный по отношению к звездам.

Старый Хабибула, похоже, был рад прогулке. Он остался в восторге от атомного реактора, скрытого глубоко в толще льда. Старик пожелал осмотреть биосинтезные батареи, которые обеспечивали нас водой, восстанавливали воздух и производили большую часть пищи. Он был весьма доволен нашим исследовательским отсеком. Кое-что, к моему удивлению, он даже понимал.

— Один вопрос, капитан, — сказал он. — Вы показали нам множество прекраснейших машин — новых, как завтрашний день. Но отчего, я не могу понять, станция так доисторически устроена? Зачем эта грубая имитация гравитации, когда вы могли воспользоваться гравитационными индукторами?

— Из-за аномалии, — сказал я. — Пространство здесь иное, а какое, никто точно не знает. Гравитационные, электронные и оптические устройства работают плохо — вы же помните, что случилось с навигационными приборами на корабле Скаббарда?

Глаза Жиля Хабибулы понимающе заморгали.

— А что это за аномалия?

— Точка в пространстве, в которой не действуют законы природы. Если вы хотите знать ее историю…

— Пусть она подождет до обеда, Жиль, — вежливо вмешалась Лилит. — Я бы хотела сначала осмотреть станцию.

Она меня по-прежнему удивляла. Хотя она не утверждала, что любит машины, она была к ним, видимо, привычна. Вопросы, которые она задавала, выдавали в ней знатока и компетентного человека.

Мы вошли в наблюдательный купол на северной ступице станции, где станция соприкасалась с ночью пространства и слабые красные искорки приборных лампочек меркли в космической мгле. Здесь была нулевая гравитация, и я вручил старому Хабибуле и девушке небольшие ракеты. Оба знали, как ими пользоваться. Оставив Хабибулу восхищаться тусклым сиянием приборов, прикрепленных к внутренней стене, Лилит полетела к огромной невидимой стене купола, простиравшегося в направлении Края Света.

— Капитан Ульнар, — позвала она тихим голосом. — Пойдемте со мной.

Удивляясь собственному послушанию, я безмолвно полетел за ней следом.

Она остановилась возле нависающих приборов — стройная, маленькая и беззащитная перед огромной паутиной аномалии.

Несколько мгновений она плавала там, глядя в туман звезд. Посмотрев в ту сторону, где находился север галактики, я увидел, что несколько звезд потускнели и покраснели. Даже такая мелочь не ушла от натренированного взгляда. Страшная сущность Края Света открывалась только немногим из наших приборов. И все же я почувствовал, что девушка знает об этом больше, чем я.

— Скажите, капитан, — она повернулась ко мне. Лицо ее в холодном свете звезд было серьезным. — Каков молекулярный состав этого купола?

Когда я объяснил, что это одна цельная молекула, выяснилось, что она знает не только формулу полимера, но и то, что производственный процесс изменялся три раза с тех пор, как был изобретен замечательный синтетик.

Она начала расспрашивать о технических данных — о данных изотопного анализа, индекса рефракции, кривизне и толщине… Хотя такие вопросы казались мне тривиальными, она отнеслась к ним очень серьезно. Я был молод — у меня была хорошая память на цифры, и я мог рассказать ей все, что она хотела узнать.

— Спасибо, капитан, — она улыбнулась, и голова у меня пошла кругом. — А теперь мне бы хотелось послушать о самой аномалии.

Когда ручные ракеты унесли нас к слабому свечению приборов и плавающему в сумраке старому Хабибуле, я почувствовал острую тревогу — гости по-прежнему были мне непонятны.

— До нас доходили слухи об этой аномалии, — сказала Лилит. — Кажется, это страшная вещь.

— А я ее не боюсь, — просипел Жиль Хабибула. — Не боюсь с тех пор, как посмотрел на эти прекрасные машины. Я обычно чувствую опасность, но сейчас ничуть не боюсь Края Света.

Оставив ручные ракеты у стеллажа, мы схватились за скобы движущегося троса.

— Что ни говори, а я — самый старый ветеран Легиона, — похвалялся Жиль Хабибула. — Того зла, что я повидал, хватило бы, чтобы ослепли ваши жалкие глаза. Я сражался со смертельными медузианами, со злобными кометчиками и с чудовищем Василиском. Но сейчас в драгоценную Систему пришел мир. Я не чувствую никакой опасности. Я готов положиться на эти машины.

В это время на груди у меня заурчало переговорное устройство.

— Капитан Ульнар, — в голосе Кентцлера слышалась откровенная тревога. — Мы только что получили обрывки передачи с терпящего бедствие корабля «Искатель Квазара». Командир Кен Стар. Послушайте…

Старый Хабибула и Лилит Адамс летели передо мной, вцепившись в петли троса. Когда послышался голос офицера, девушка затаила дыхание, а старый солдат вскрикнул.

— Они подверглись нападению, сэр!

Голос Кентцлера был испуганным.

— Что-то мчится за ними. Нечто, похожее на вражескую машину. Она раз в сто больше их корабля. Стар утверждает, что ничего не может сделать. Говорит, машина его нагоняет. Последние слова неразборчивы, сэр, но, насколько я понял, Стар вынужден был покинуть корабль.

Голос Кентцлера вот-вот готов был сорваться на крик.

— Я подумал, сэр, что вам нужно об этом знать. Что нам делать, сэр? Что нам делать?

Глава V Невероятные камни

— Возможно, это мистификация, — ответил я. В голосе моем было больше уверенности, чем я испытывал на самом деле. — В любом случае мы должны проверить. Ведите непрерывное наблюдение. Подготовьте пушки. Держите меня в курсе.

— Да, сэр, — его голос звучал подавленно. — Слушаюсь, сэр.

Лилит Адамс летела в двух ярдах от меня сквозь сумрачное пространство внутри ледяного астероида. Вцепившись в петлю троса, она оглянулась. Лицо ее, тускло освещенное снизу, было напряжено.

— Капитан Ульнар, вы должны что-то сделать, — голос ее, однако, был спокоен и холоден. — Мы должны помочь командиру Стару.

— Мы сделаем все, что сможем, — сказал я. — Но станция — не боевой корабль. У нас всего лишь два маломощных протонных орудия, мы не сможем даже отразить нападение. Связи у нас никакой, и мы не можем попросить о помощи. Если командир Стар действительно подвергся — нападению враждебной машины…

Старый Хабибула вдруг испуганно завопил. Рука его выскользнула из петли. Конвульсивно вцепившись в ткань огненно-желтого свитера, он полетел сквозь тусклую пещеру, кружась, как живой спутник, вокруг серебряной сферы резервуара с ракетным топливом.

— Помогите ему, капитан! — воскликнула девушка.

Я включил ракету, настиг его и подтащил к тросу. Кожа его была мертвенно-бледной, он дрожал всем телом. Жиль судорожно вцепился в петлю.

— Не говорите мне о таких вещах! — голос у него был пронзительным, как трубный рев. — Но не думайте, что я испугался. Я встречал и преодолевал опасности куда более смертельные, чем любая космическая аномалия. Это просто… просто… Просто я немножко ослабел от смертельного голода и жажды. Я — несчастная свинка в отчаянном эксперименте. Драгоценная сыворотка Лилит вернула мне ушедшие годы, но вернула и ужасный аппетит.

— Мы и летим обедать.

Лифт поднял нас к кольцу полной гравитации. Мы вошли в пустой и темный зал кают-компании, и Жиль Хабибула с болезненной улыбкой набрал на клавиатуре компьютера названия трех блюд.

Лилит отозвала меня в сторонку.

— Капитан, — медленно произнесла она. — Не следует ли вам заняться более важным делом? В подобной ситуации будет лучше, если вы примете командование станцией.

Я не мог сказать ей, что она и старый Хабибула представляют для меня такую же проблему, как и сама аномалия.

— Похоже, вы не понимаете, в каком отчаянном положении мы находимся, — попытался объяснить ей я. — Одно неверное действие может посеять панику. Пока что мои люди занимаются делом. Кентцлер — хороший офицер. Ему нужен шанс показать себя.

Она не сводила с меня глаз.

— Понятно.

Лилит двинулась к столу, где уже сидел Жиль Хабибула, дожидаясь заказанных блюд.

— Если вы сейчас действительно не заняты, расскажите нам об аномалии. — На лице ее было странное выражение. — Обо всем, что сможете.

— Первые исследователи добрались сюда тридцать лет назад, — начал я. — Они нашли этот кусок льда, небольшой рой камней, куски железа двух-трех миль в поперечнике. Причем не просто железа, а сплава, тверже, чем железо-никелевый, характерный для состава обычных метеоритов. К тому же в них обильно встречались прожилки более ценных металлов.

— Я читала статьи, — она наклонилась над столиком, и золотистые лампы бросили лучи света на рыжеватые волосы. Она внимательно слушала, словно эти несчастные астероиды представляли для нее первостепенную важность. — Сколько их?

— Вот это как раз необычно, — сказал я. — Даже их количество — аномалия. Разведывательный корабль Легиона нашел здесь пять железных астероидов и три ледяных, вроде нашего. Когда сюда через пять лет прибыли шахтеры, они нашли только два ледяных, но зато шесть железных астероидов.

— Выходит, разведка допустила ошибку?

— Непохоже. Просто шахтеры натолкнулись на аномалию. Они не остались здесь. Железные сплавы были слишком тверды для их техники, а затем что-то произошло с груженным рудой кораблем.

Жиль Хабибула вздрогнул.

— Что? — серые глаза Жиля округлились. — Что случилось с этим жалким кораблем?

— Не ясно. Это был мощный корабль, стартовавший с одного из астероидов с грузом металла и семьей рудокопа па борту. Он успел отправить странное сообщение по лазерной связи — что-то насчет того, что звезды становятся красными. Корабль не пришел в порт, и никаких следов его не обнаружено.

— Смерть моя! — воскликнул старик. Он с жадностью набросился на еду.

— Продолжайте, пожалуйста, капитан, — попросила Лилит. — Вы говорили о количестве астероидов.

— Прошло еще пять лет, прежде чем здесь высадилась следующая колония рудокопов. Они обнаружили только один ледяной астероид — тот, на котором мы сейчас находимся. Но на этот раз железных астероидов было девять.

Жиль Хабибула вопросительно посмотрел на меня, затем вновь занялся едой.

— Эти рудокопы располагали мощными атомными бурами. Они углубились в твердые сплавы и в некоторых из них нашли платину и золото. Затем сюда прибыли космические торговцы. Даже те, кто не добывал руду, а продавал воду, сколотили состояние. Они-то и построили станцию — маленький метрополис.

Жиль Хабибула оторвался от еды. Он сидел, глядя на меня, с болезненной бледностью на круглом детском лице и тусклым сиянием в глазах.

— Вот как? — прошептала Лилит. — И…

— Они построили индустриальный комплекс на Магнетите — так они назвали самый большой железный астероид: порт погрузки руды; огромную атомную плавильню; магазины для продажи и ремонта шахтных механизмов; лазерофонный центр для связи. Затем случилось неожиданное…

— Что? — Жиль Хабибула произнес это невнятно, рот у него был полон. — Как?

— Лазерные лучи перестали доходить. Связь между астероидами оказалась прерванной. Кислородный танкер как раз приблизился к посадочной площадке возле плавильни. Экипаж сообщил, что астероид покраснел, замерцал и исчез.

Жиль Хабибула съежился, поперхнувшись бульоном. Бульон разлился по столу и стал капать ему на колени.

— На этом разработки прекратились, — сказал я. — Половина людей и почти вся колония исчезли. Уцелевшие разбежались. Даже этот астероид был покинут, пока здесь не появился Легион. Командир Кен Стар установил бакен.

— Я знаю Кена Стара, — на круглом лице Жиля Хабибулы появилась улыбка. — Это младший сын Джона. Помню, как много лет назад он приносил мне чинить игрушки. Я тогда служил на Фобосе. У меня мурашки бегут по коже, как подумаю, что Кен находится в этой жуткой аномалии и сражается с враждебной машиной. Я люблю Кена Стара.

— Капитан, продолжайте, пожалуйста, — вмешалась встревоженная Лилит. — Расскажите нам об аномалии все, что знаете.

— В Штабе Легиона получили сведения об исчезновении астероидов. Капитан Кен Стар отправился туда на разведывательном корабле. Как раз по курсу из Края Света выскочил новый железный астероид. Кен Стар опустился на него и нашел обломки исчезнувшего сухогруза.

Старый Хабибула вытирал пролитый бульон бумажной салфеткой.

— Во имя жизни! — прохрипел он. — Где побывал этот несчастный сухогруз?

— Это никому не известно. Кен Стар высадился на астероиде. Его доклад находится в архивах станции, но он не решил ни одной загадки. Он нашел тела исчезнувшей семьи — замерзшие и твердые, как железо. Он обнаружил дневник жены шахтера, но там не было ничего интересного.

— Что там было написано?

— Начинается он с истории семьи — у нее были предчувствия смерти, она хотела, чтобы дети знали, кто их родители. Сын у нее пострадал при аварии в шахте — она пыталась вылечить его. Затем краткие сведения о полете — скорость, местонахождение, тоннаж груза, расход воды, еды и кислорода. Лишь последние записи не совсем обычны. Что-то происходило со звездами. Они гасли. Старый Хабибула вздрогнул.

— Какой смертельный ужас мог погасить звезды?

— Этого жена шахтера не знала. У нее и так хватало забот. Она боролась за жизнь своей семьи. Но она записала, что сухогруз сбился с курса и дрейфует во тьме. Она записала, что они ведут наблюдения с помощью радара и обнаружили впереди неизвестный объект. Объект приближался к ним. Они пытались дать сигнал, но не получили ответа. На этом записи в дневнике кончаются. Сухогруз не имел дюз.

В своем докладе Кен Стар пришел к заключению, что объект был железным астероидом. Женщина и ее семья погибли при столкновении. Но Кен Стар даже не мог предположить, где это произошло и что случилось со звездами. Собственные его гравитационные двигатели отказали вскоре после того, как он покинул этот железный астероид. С помощью посадочных дюз он- добрался до нашей станции. Аномалию он назвал Краем Света и остался для наблюдения за ней. Спустя некоторое время его первому помощнику удалось отвести поврежденный корабль в такое место, откуда уже можно было послать сигнал бедствия. Когда пришла помощь, Стар отправился добывать оборудование для бакенов и обсерватории. Заинтересовать кого-нибудь оказалось трудно. Эти странные астероиды — не более чем крупинки пыли во Вселенной, а у людей всегда хватало проблем. Но с помощью Легиона он добыл оборудование. К тому времени, когда он вернулся, астероид, на котором погиб сухогруз, исчез, а его место заняли два других. Он вытянул этот астероид из центра аномалии, но не так далеко, чтобы можно было жить на нем и не думать об опасности. Установив бакен, он провел на астероиде год. Затем дела заставили его уехать. Я служу здесь четвертый год. Мы обслуживаем бакен, заносим на карты астероиды, когда они появляются. Сейчас их девятнадцать. Такова история Края Света.

Жиль проглотил последний кусочек пирога и заморгал, глядя на меня.

— И что показывают ваши приборы сейчас?

— Приборы регистрируют всевозможные явления, — сказал я, — оптические, магнитные, гравитационные. Мы держим под постоянным контролем приходящие и уходящие астероиды. Мы следим за звездами под определенными углами через аномалию и видим, как их изображения меркнут, а линии спектра смещаются к красному. Когда астероиды появляются и исчезают, наши магнитомеры отмечают сильные магнитные бури. Движение астероидов указывает на существование гравитационных полей, гораздо более мощных, чем они могут создать своей массой. Эти гравитационные поля не дают разлетаться каменному рою. Ни одного из этих эффектов я объяснить не могу.

Мгновение Жиль Хабибула сидел, глядя на зеленоватый след пролитого бульона.

— Вот он, ужасный облик природы, — засопел он вдруг. — Вот почему я люблю машины. Я не верю людям, но смертельная природа — еще более опасный враг, чем люди. Она хуже нервной женщины. Как только вам кажется, что вы узнали правила игры, она меняет их. Те, кто считает, что природа добра, — просто романтичные дураки.

Он слизнул с угла рта коричневые крошки.

— Живые существа в сговоре против нас. Им нужны пища, пространство и власть. Чем ближе они к нам, тем более жестоким бывает конфликт. Даже наши драгоценные родственники могут быть очень опасны. Люди станут опаснее самой природы, если они постигнут чудовищные тайны этой коварной аномалии… Как бы там ни было, каждый из нас — между природой и человечеством, как между молотом и наковальней. Вот почему я предпочитаю машины. Они предназначены для того, чтобы служить нам. Они не участвуют в смертельном соревновании с нами, как живые существа. Они ничего не таят, как это делает природа. Машины делают то, для чего построены, только и всего.

— Жиль, ты ошибаешься, — Лилит Адамс сидела выпрямившись, глядя на тусклый черный череп на своем пальце. — Я люблю природу. Я люблю моря и поля Земли. Я люблю пыльные кратеры Марса и метановые ледники Титана. Я люблю бесконечную мглу пространства, даже если она глядит на нас из Края Света. Я не могу поверить, что это природная аномалия.

— Мы уже думали над тем, что она может быть артефактом, — согласился я. — Но за двадцать лет наблюдения мы не смогли установить, природная она или нет. Думаю, теперь у нас появилась такая возможность. Я имею в виду враждебную машину.

— Смерть моя! — прохрипел старый Жиль Хабибула. — Не говорите об этой страшной машине!

— Думаю, без этого нам не обойтись. Не все машины сделаны человеком или придуманы человеком. Если враждебная машина является причиной аномалии., она может быть хуже, чем люди или природа.

Мы вздрогнули, когда загудело переговорное устройство.

— К-к-к-капитан Ульнар! — голос Кентцлера дрожал от усталости и напряжения. — Мы получили сообщение от командира Стара, сэр. С-с-с-стар говорит, что машина вновь атакует. Она повредила «Искатель Квазара». Он пытается покинуть корабль, сэр.

— Спасибо, Кентцлер. Стар еще на борту?

— Думаю, да, сэр, хотя связь внезапно прервалась. Большинство его людей покинули корабль на спасательной капсуле. Стар и еще несколько человек остались прикрывать их. Но капсула была разнесена на кусочки выстрелом из машины. Ч-ч-что будем делать, сэр?

— Нести дежурство, — сказал я. — Обслуживать станцию.

Он помолчал, и я почувствовал раздирающие его сомнения.

— С-с-слушаюсь, сэр.

Я услышал гул встревоженных голосов, донесшихся из динамика. Хотя слова были невнятны, голоса звучали резко и возбужденно.

— Свет, сэр! — послышался голос Кентцлера. — Ясный свет в пространстве! Мы видим враждебную машину!

В его словах звучал ужас. Мы с Жилем были уже на ногах, девушка сидела — бледная и напряженная, глядя на тусклый черный череп на кольце, который мерцал рубиновыми глазами, словно гипнотизировал ее.

Глава VI Пузырь тьмы

Старый Хабибула и Лилит отправились со мной в северную обсерваторию. Они спешили увидеть странный свет и враждебную машину. Я пошел с ними, потому что загадка их прибытия еще не была решена. Я чувствовал непонятную связь между их появлением и угрозой снаружи; между исчезающими в черном брюхе аномалии астероидами и астронавтами, исчезнувшими из флайера Скаббарда.

Дежурная команда в куполе с нулевой гравитацией выглядела перепуганной. Они, казалось, приняли нас за захватчиков.

— Капитан, вы меня напугали, — неестественно рассмеялся начальник купола. — Там свет. Не знаю, что это такое.

Худой, похожий на призрак, в кровавом свечении ламп, он поднял малиновую руку, указывая на небо. Я тут же увидел свет, похожий на сияние желтой звезды, висевшей в черном колодце Края Света.

— Установленная величина — 2,3, — хрипло произнес он. — Сейчас она увеличилась до 3,6. Но она достаточно яркая, чтобы мы могли увидеть эту… вещь.

Ручные ракеты подняли нас к зеленоватому сиянию проекционного экрана. Мы прицепились к холодному хромированному рельсу и стали глядеть на светящийся экран, увеличивающий полученное электронным телескопом изображение. Здесь пятнышко света превратилось в крошечный ярко-зеленый диск. Сам экран был заполнен чуть зеленоватой тьмой. Начальник купола налаживал изображение. Замерцали и рассосались туманные тени, и мы увидели враждебную машину.

Жиль Хабибула глухо застонал. Я почувствовал, как Лилит вздрогпула и напряглась. По моей спине побежали мурашки.

— Машина! — даже сейчас напряженный сдержанный голос казался спокойным. — Человек такую никогда не смог бы сделать!

— Ужасная машина! — прошептал Жиль Хабибула. — Чудовищная машина! Не уверен, что она мне нравится!

Величина машины была огромна. Я видел выступающие из ее корпуса части. Но не мог назвать их мачтами, щупальцами или башнями. Они не вызывали никаких ассоциаций. Зеленоватые тени, отбрасываемые ими, закрывали то, из чего они выпирали.

— Машины всегда для чего-то предназначены, — голос мой, хотя я и старался держать себя в руках, звучал хрипло. — Для чего предназначена эта?

— Для какой-нибудь гадости, — прохрипел Жиль Хабибула. — Сразу ясно, что ее творцы преследовали злобные цели.

— Ты так считаешь? — произнесла Лилит. — Что ты можешь о ней сказать?

— Смертельно много! — вцепившись в холодный поручень, Жиль дрожал. — Могу сказать, что машина была построена так, чтобы можно было маневрировать даже в этой ужасной аномалии. Могу сказать, что она предназначена для нападения на другие космические корабли, что ее неизвестного оружия хватило на то, чтобы разделаться с «Искателем Квазара». Мы многое сможем сказать, когда увидим ее в действии. Взгляните! — голос его превратился в дрожащий стон.

Взглянув на экран, мы увидели, что машина метнулась к угасающей звезде. Мы увидели, длинный выступ — не руку, не кран, не кабель, который, казалось, вознамерился схватить звезду. Звезда потускнела и погасла. Экран стал зеленовато-черным.

— Что случилось? — прошептала Лилит. — Куда она исчезла?

— Теперь смертельно темно, — просипел Жиль Хабибула.

— Ближайшая звезда была в тридцати миллиардах миль. Теперь коварная машина ее погасила, и она черна, как само пространство. Но, во всяком случае, мы видели, как она действует.

— Что теперь скажешь, Жиль?

— Беда! — простонал он. — Ужасная беда!

Смотреть больше было не на что, и мы покинули купол. Я проводил Лилит и Хабибулу обратно в кольцо полной гравитации, а затем обошел дежурные посты. Мои люди были напуганы.

Неведомый свет угас. Приборы не обнаруживали уже враждебную машину. От командира Стара не поступало сообщений. Только огромная электронная карта на стене барабана показывала, что аномалия по-прежнему растет. Чернобрюхое существо становилось толще, пурпурные ноги вытягивались, яркая магнитная паутина расстилалась вокруг нас.

Кроме карты, ничто не указывало на аномалию, и это, пожалуй, было самым страшным. Только расчеты нашего дрейфа показывали, что мощные гравитационные поля затягивают нас все глубже в смертоносную паутину, невзирая на полную тягу наших дюз. На станции царил страх. Все чувствовали невидимую опасность, против которой у нас не было никакой защиты. Напряжение ожидания, перспектива встретить неизвестного врага были невыносимы.

Когда командир Стар добрался до станции, моя вахта уже закончилась. Он бежал с «Искателя Квазара» на маленькой спасательной шлюпке с двумя членами своего экипажа. Чтобы их не обнаружила машина, они весь путь прошли с выключенными дюзами, соблюдая радио-лазерное молчание. Мы не замечали их приближения, пока пятнадцать минут назад они не включили дюзы. Я поспешил в шлюз, чтобы встретить Кена Стара.

Он вышел из капсулы с рукой на перевязи и повязкой на голове. Лицо у него было вымазано сажей. И все же он хорошо держался. У одного из его людей были сломаны ноги, другой умирал от болезни, похожей на лучевую. Кен не позволил врачам прикоснуться к себе, пока они не сделали все возможное для подчиненных. Хотя врачи настаивали, чтобы он отдохнул, Кен отказался лечь в постель. Раны были поверхностными, и он настоял на том, чтобы ему позволили спать в капсуле. Переодевшись в форму Кентцлера, сменив повязку, он разрешил накормить его в кают-компании. Красивый спокойный человек, немного сутулый, он был более похож на ученого, чем на солдата. Лицо у него было изможденным. Вначале я был слегка разочарован, увидев, что сын легендарного Джона Стара столь хрупок, но вскоре стал восхищаться им.

— Я отпустил экипаж, — сказал он, когда мы выходили из лифта. — Они погрузились в большую капсулу. Сними был мой помощник. Мы втроем пытались удержать нападавшую машину, пока спасалась команда, — он покачал головой и вздрогнул, словно от боли. — Но ничего не вышло. Что-то похожее на микроракету разнесло капсулу на куски. Этот снаряд летел с фантастической скоростью… Точно такая же микроракета превратила «Искатель Квазара» в металлолом. У нас не было: ни одного шанса. Честно говоря, лучший крейсер Легиона на нашем месте не сделал бы больше. Мы увидели слабую вспышку на расстоянии многих тысяч миль от нас. Выстрел настиг нас мгновенно. Он сопровождался жестким гамма-излучением. Я думаю, эти снаряды весили миллиграммы, но они неотразимы. Их не может остановить никакое поле, никакому кораблю от них не уйти. Если бы вы только видели эту машину…

— Видели, — сказал я. — Она была освещена какой-то вспышкой.

— Это была вспышка «Искателя Квазара». — Усталое лицо исказилось болью. — Мы едва успели покинуть корабль, когда его поразил снаряд другого типа. Какого — мы не смогли установить. Но корпус мгновенно раскалился. Возможно, враг стерилизовал его, прежде чем захватить. Еще одно оружие, которому нет равных!

— Командир! — я старался говорить ровным голосом. — Что это за враг?

— Если вы его видели, капитан, то вы знаете не меньше меня.

В кают-компании мы встретила старого Хабибулу и Лилит. Перед Хабибулой стояла открытая банка с икрой и две бутылки его драгоценного вина. Когда командир увидел их, то застыл на месте.

— Жиль! Лилит! — он был удивлен и немного огорчен. — Я думал, вы ждете меня на базе Сектора!

Они с таким же удивлением уставились на него.

— Кен Стар! — закричал старый Хабибула. — Мы думали, ты уже погиб, уничтоженный враждебной машиной.

Лицо девушки покрыл румянец, бронзовые глаза засияли. Лилит с такой силой заключил» его в объятия, что он поморщился от боли. Я почувствовал: острый укол ревности.

— Кен, мы отчаялись ждать! — сказала она. — Ни с тобой, ни со станцией не было связи. Мы получили сообщение о том, что сюда направляется фрахтовый корабль, и, прибыв на станцию, убедили капитана Ульнара оставить нас здесь, — она посмотрела на меня и заговорщицки улыбнулась.

Старый Хабибула встал навстречу Кену Стару. Он с сердечной теплотой пожал ему руку и отступил назад, прищурив глаза.

— Где ты был? — просипел он. — Какие чудовищные опасности ты пережил, пока мы тебя не видели?!

Послышался гудок моего переговорного устройства.

— Капитан Ульнар! — Это опять был Кентцлер. — Мы только что обнаружили некий предмет… Что-то в самом центре аномалии. Увидеть ничего нельзя, сэр, за исключением того, что он затмевает находящиеся за ним звезды. Он похож на пузырь, сэр. Пузырь тьмы. Будут какие-нибудь указания, сэр?

— Следи за ним, — сказал я. — Докладывай о любых изменениях.

— Он растет, сэр. Он уже больше градуса в диаметре. И… — Кентцлер помедлил и добавил: — Вы знаете, что мы движемся к нему?

— Знаю. Продолжай меня информировать.

— Слушаюсь, сэр.

Переговорное устройство щелкнуло, отключаясь. Чувствуя в глубине души тревогу и беспокойство, я взглянул на Кена Стара. Он сидел, глядя на Лилит.

— Боюсь, я знаю, что это за пузырь, — хрипло прошептал он. — У меня есть теория, и эга теория меня пугает. Я рад, что ты и Жиль не стали ждать на базе Сектора, — сказал он, взяв ладонь девушки бескровной рукой. — Я подозреваю, что ваши способности потребуются Легиону именно здесь, и очень скоро.

Глава VII Старше самой Вселенной

Мы сидели за столом в маленькой скромной кают-компании. Я протянул руку, чтобы набрать заказ на клавиатуре компьютера, но Кен Стар покачал перевязанной головой.

— Позже, — хрипло произнес он. — Это подождет.

Старый Хабибула взял четыре бокала и разлил вино. Это было светлое сухое вино пятидесятилетней выдержки. Лилит сидела, поглядывая на Стара, Хабибулу и меня, а иногда на тусклый черный череп на своем пальце. Мне вновь показалось, что она прислушивается, словно боясь, что из пузыря тьмы, растущего в центре Края Света, появится какая-то опасность.

— Расскажи, Кен, — прохрипел старый Хабибула. — Что это за жуткая теория, которая тебя так тревожит?

Стар с рассеянным видом глотнул вина. Я увидел, что бокал дрожит в его руке. Откинувшись на спинку кресла, Кен Стар сказал, обращаясь к Лилит и полностью игнорируя меня и старого Хабибулу.

— Я устал. — Голос звучал слабо, но отчетливо — Вымотался. Но попытаюсь рассказать все, что вам нужно знать, и как можно понятней. Вы знаете, что я всю жизнь занимаюсь этой аномалией. Я возглавлял первую экспедицию и помогал построить эту станцию. Много времени я провел в большой космической обсерватории на Контр-Сатурне. Именно там я и разработал эту теорию.

— Так что же такого страшного в этой теории? — спросил Жиль Хабибула. — Зачем ты послал за нами?

— Я всегда ожидал, что появится нечто похожее на эту враждебную машину, — сказал Кен Стар. — Некий продукт технологии, далеко опередившей нашу. Я был готов встретить трудности но не так скоро. — Он покачал перевязанной головой. — Целью полета «Искателя Квазара» была предварительная проверка. Я не ожидал, что вы последуете за мной, хотя это оказалось очень кстати. Чтобы проверить теорию, мы измерили возраст камней в аномалии.

— И каков он? — Старый Хабибула уставился на него рыбьими глазами. — И как вам это удалось?

— С помощью спектрального анализа, — усталый голос Кена Стара звучал отчетливо. — Материя имеет свой возраст, который можно установить. Новая планетарная материя — ее элементы созданы, видимо, во время взрыва сверхновой — имеет весьма специфичный атомный состав. Она имеет весьма характерную пропорцию элементов, распадающихся со временем.

— Недолговечная Вселенная, — пробормотал старый Хабибула, — в которой стареет сама материя!

Стар помолчал.

— Выпей вина, Кен, — сказал старый Хабибула. — Оно вольет в твои жилы драгоценное тепло. — Он придвинул бокал к Стару. — Так каков же возраст камней?

— Они старые. — Кен отодвинул вино, благодарно кивнув старому Хабибуле. — Невероятно старые.

Жиль Хабибула нервно отпил вина. Стар поднял перевязанную голову, глубоко вздохнув, словно стараясь успокоить нервы, Лилит взяла Кена Стара за руку.

— Мы не знаем точно, каков возраст нашей Вселенной. Наше Солнце и его планеты имеют возраст около трех миллиардов лет. Старейшие звезды галактики всего на миллиард лет старше. Расчеты показывают, что Вселенная была создана, не раньше шести миллиардов лет назад. Ничего более старого не существует, за исключением этих камней.

Медленно покачав головой, он устало посмотрел на Лилит.

— Никто не хочет нам верить, — сказал он. У него были красные, усталые глаза.

— Результаты наших исследований показывают, что возраст этих астероидов по меньшей мере двадцать пять миллиардов лет. Они в четыре раза старше нашей Вселенной!

Лицо старого Хабибулы побледнело. Он испуганно откинулся на спинку кресла, словно возраст этих камней был смертельной болезнью, которой он боялся заразиться от Стара.

— В четыре раза старше, чем самое старое вещество, известное за пределами аномалии, — продолжал Кен, — и это подтверждает теорию, которая привела меня сюда.

Лицо Лилит было таким же бледным и напряженным, как у него.

— Что это за теория, Кен?

Помолчав, собираясь с мыслями, он глотнул вина.

— Эта идея пришла мне в голову на Контр-Сатурне. Я изучал объекты, которые раньше называли квазарами. Ото объекты звездного типа, но способные превращаться в галактики. Самые большие бомбы во Вселенной! Один-единственный взрыв квазара заключает в себе энергию ста миллионов звезд.

— Какой ужас! — заморгал Жиль Хабибула. — По сравнению с этими чудовищными бомбами наше лучшее оружие — детская игрушка. Надеюсь, что ты не потребуешь от меня и от Лилит тягаться с таким смертельным ужасом?

— Я надеюсь, что мы можем вести борьбу, — хмуро улыбнулся Стар. — Но враг наш достаточно опасен.

— Кен, я не понимаю. — Глаза Лилит потемнели. — Что общего взрывающиеся галактики имеют с этой аномалией или с враждебной машиной?

Усевшись поудобнее, Стар потер виски под повязкой.

— У таких взрывов может быть только один источник, — голос его звучал слабее, в нем чувствовалась боль. — Ста миллионов сверхновых, собранных воедино, и то не хватит. Единственный возможный источник — точка расширения пространства.

Жиль Хабибула вздрогнул и залпом выпил вино.

— Вам известно, что масса искривляет пространство, — сказал Кен Стар. — Когда кривизна достигает так называемого Радиуса Шварцшильда, пространство замыкается. Это замкнутое пространство существует отдельно от нашего пространства-времени и является по существу самостоятельной Вселенной. Энергии, выделяемой при замыкании пространства, достаточно, чтобы уничтожить любую галактику.

— Ты считаешь, что эти камни были заброшены из другой Вселенной?

— Такое возможно. — Стар кивнул. — Моя теория — новая точка зрения на Вселенную. Она предполагает, что все наши миры родились в результате расширения шварцшильдова пространства, выброшенного из более древнего пространства-времени около шести миллиардов лет назад. Можно допустить, что мы являемся свидетелями рождения новой Вселенной каждый раз, когда наблюдаем взрыв галактики.

— О, смерть моя! — вздохнул старый Хабибула. — Мир, в котором я жил, достаточно велик и коварен. Не думаю, что мне нужны твои подтверждения. Если природа столь сложна, то я предпочитаю машины — машины, построенные человеком.

— Поначалу эта новая космогония сбила меня с толку, но боюсь, нам придется ее принять. — В глазах Кена Стара светился испуг. — Если каждая взрывающаяся галактика — след рождения новой Вселенной, то Вселенная в целом не просто бесконечна во времени и пространстве, она является бесконечным множеством бесконечных Вселенных.

Он взглянул на меня, словно давал ответ на не заданный мною скептический вопрос.

— Капитан, я посвятил этому годы, — сказал он. — Мой анализ показывает, что каждая новая Вселенная становится нестабильной и расширяется, материя ее ядра взрывается, разлетается на части. Расширение генерирует атомы водорода, которые собираются в галактические облака вокруг разлетающихся фрагментов. Когда эти новые галактики стареют, они сжимаются, взрываются, и опять возникают новые Вселенные. Цикл творения никогда не прекращается.

— Новая идея о возникновении Вселенной! — Я сидел, пристально глядя на него.

— Я в замешательстве, — сказала Лилит. — Но какова все же природа аномалии?

— Поначалу я думал, что это всего лишь пуп нашей Вселенной. Я заподозрил, что наша пространственно-временная система не полностью отделилась от материнской Вселенной. Я предположил, что эти древние камни каким-то образом выходят из раны в пространстве, которая еще не до конца затянулась.

— А что говорят ваши расчеты, сэр? — спросил я. — Может ли такая рана оставаться миллиарды лет открытой? Или она должна закрываться мгновенно?

— Честно говоря, не знаю. — Стар помолчал, массируя виски. — Каждая субвселенная может иметь собственную систему координат пространства и времени. Возможно, то, что здесь является временем, там — пространство, так что наши шесть миллиардов лет для материнской Вселенной — один миг. Есть и другие факторы, — добавил он. — Кроме гравитационных, существуют еще магнитные и радиационные эффекты, которые с трудом поддаются анализу.

Потемневшие глаза Лилит смотрели на стену за спиной Стара, словно она видела что-то далекое и опасное.

— Кен, означает ли твоя теория, что аномалия природная?

— Поначалу я надеялся. Сейчас я сомневаюсь, что она исключительно природная. Теория предполагает, что аномалия может сжиматься, если ей вообще свойственны изменения. Боюсь, что расширение, которое мы сейчас наблюдаем, имеет искусственное происхождение.

Старый Хабибула, собиравшийся налить себе вина, поставил бутылку на стол и с ужасом уставился на Стара.

— Во имя сладкой жизни! — простонал он. — Что это значит?

— Аномалия — нечто вроде ворот, соединяющих нас с материнским миром, — хрипло сказал Стар. — Я считаю, что она природна по происхождению, но боюсь, что она увеличена, точнее говоря, открыта посредством разумной технологии.

— Ты хочешь сказать… Ты хочешь сказать, что коварная машина… и этот пузырь ужасной тьмы…

— Я очень боюсь, что машина — агрессор, — тихо сказал Стар. — Я боюсь, что пузырь — видимый аспект открываемых межпространственных ворот, через которые она прошла. Я боюсь, что мы имеем дело с враждебной технологией, которая развивалась в четыре раза дольше, чем существует наша Вселенная…

Дверь в кают-компанию распахнулась. Вбежал Кентцлер. Бледное лицо его было залито кровью. Руку он прижимал к боку — между пальцами сочилась кровь.

— Мятеж, сэр… — всхлипывая, пробормотал он. — Большая часть команды… даже Джина Лорт. Они захватили… центр управления… палубы… Я полагаю… я полагаю, сэр, что они… не останутся на станции!

Покачнувшись, он вцепился в стол.

— Хуже того… сэр… — голос его слабел. — Этот черный пузырь… новые боевые машины… Я как раз собирался сообщить, когда они на меня напали… Что… нам делать, сэр?

Он рухнул на пол.

Глава VIII Абсолютный нуль

Вожаками мятежников были недовольные ветераны, которые хотели улететь с капитаном Скаббардом. Им противостояли только Кентцлер и сержант Вралик — из обслуги шлюза. Вралик погиб в шлюзе.

Нападение на Кентцлера в центре управления было организовано для прикрытия побега восставших. Они взорвали маневренные дюзы, разбили управление протонных пушек и взломали станционный сейф, уничтожили пилот-компьютер на одной из наших спасательных ракет, а сами бежали на другой.

Мятеж был вызван сообщением о вторжении агрессоров, поэтому в действиях смутьянов было больше паники, чем здравого смысла. Они взяли на борт ракеты, рассчитанной на двенадцать человек, слишком много народу. Мятежники забыли припасы и резервное топливо на складе. Они без необходимости убили Вралика. Из письма, найденного в его кармане, я узнал, что он собирался примкнуть к ним.

Хотя я не думал, что они спасутся, в глубине души я желал им удачи. Воспоминание о Джине Лорт вызвало в сердце болезненный укол. Когда-то я был в нее влюблен. Мы прибыли на станцию на корабле обеспечения — оба совсем молодые, жаждущие приключений и верящие в Легион. Уже тогда она была нетерпима к любым проявлениям власти. Мы были друзьями, пока первое мое повышение по службе не отдалило ее от меня. Я с тоской вспомнил ее и пожалел, что она улетела.

Нас осталось на станции семеро. Семеро, включая Кентцлера и двух раненых людей из экипажа «Искателя Квазара». Лилит помогла нам перевязать Кентцлера. Позже, в медицинском отсеке, она сделала ему инъекцию.

— Это сыворотка Жиля, — сказала она. — Легиону это стоит пять миллионов. Она вылечит его и добавит ему десять лет жизни.

В северной обсерватории ничего не было повреждено. Я нашел там Кена Стара. Высокий безмолвный призрак передвигал в красном сумраке электронный телескоп. Но я и без телескопа знал, что пузырь тьмы растет. Аккуратное черное пятно двух градусов в диаметре было как раз перед нами. В самом его центре был виден крохотный оранжевый огонек, он становился ярче, желтел, белел. Внезапно пузырь изменился. Это было уже не пятно, а широкая черная воронка. Белая звезда быстро летела в полуночную мглу Края Света. Мы сами летели за ней. Чувствуя головокружение, я сжал кулаки.

— Смотрите, капитан!

Хриплый голос Кена Стара послышался будто издалека. Я закрыл глаза и задержал дыхание, чтобы справиться с собой.

— Видите свет? — доносился голос командира. — Это наши мятежники. В них угодил снаряд, и они попали в стерилизующее поле. Я видел вспышку газа, когда взорвалось их топливо. А теперь обломки оказались в интенсивном гравитационном поле… Смотрите! Вон там!

Я посмотрел туда, куда он показывал. Черный круг заполнял половину экрана — черная воронка, такая темная и глубокая, что я поежился. Останки ракеты представляли собой раскаленную красную точку, летящую в бездонную глотку. Но я увидел и кое-что другое: несколько менее ярких точек, расположенных по окружности.

— Что это?..

— Можете навести телескоп на одну из них?

Глубоко дыша, чтобы умерить дрожь в ладонях, я вывел одну из этих точек в центр экрана. Покрутил тумблер увеличения. Точка стала расти, превратилась в зеленоватое пятно. Это была еще одна машина, точная копия той, что напала на Кена Стара.

— Четверо пришельцев, — прохрипел Стар. — Размещены вокруг пузыря в вершинах тетраэдра. Сторожат проход и, может быть, расширяют его. Я уверен, что они пришли из древней Вселенной, чтобы захватить плацдарм для атаки на нас.

— Эге! — прервал я его. — Она исчезла?

Экран вновь был пуст. Повернувшись к прозрачному куполу, я увидел, что движущаяся звезда покинула диск.

— Ракета прошла через ворота, — сказал Стар. — Теперь она не светится, и мы не можем видеть пришельцев. Но они там…

— А станция по-прежнему падает, — сказал я. — Пятно достигало в первый раз одного градуса, а теперь, спустя пять часов, — двух. Это значит, что мы прошли полпути. Полагаю, нам осталось три, в лучшем случае четыре часа.

Я посмотрел на изможденное лицо Кена Стара.

— Командир, что нам делать?

Он вглядывался во мрак.

— У нас есть оружие, — прошептал он. — Оно совершенно секретно, это абсолютное оружие, но вы о нем узнаете, потому что мы вынуждены его применить. Где Лилит?

— В госпитале, — сказал я. — С ранеными.

Мы прицепились к серебристому тросу и полетели в пространство нулевой гравитации. Мне было плохо: голова кружилась.

— Она… кто она? — прохрипел я.

— Моя племянница, — сказал он. — Младшая дочь Боба. Ее зовут Лилиан Стар, а Лилит Адамс — это она сама придумала. Она и две ее сестры — хранители мира. Они избраны стражницами абсолютного оружия.

Я почувствовал страх — холодный, как черное пространство за прозрачным куполом.

— Я чувствовал в ней что-то необычное, — сказал я. — Так она не медсестра?

— Медсестра, — сказал Стар. — Она говорит, что должна помогать людям, чтобы уравновесить тяжесть лежащей на ней ответственности. Она занимается медициной и ведет исследования с группой, которая разработала сыворотку. Она испытывает ее на Жиле Хабибуле.

Меня захлестнул стыд.

— А я… Когда они прилетели на корабле Скаббарда, я не пустил их, потому что не поверил в слова Хабибулы, что он любит машины.

— Это легенда, — сказал Стар, — но Хабибула и впрямь неравнодушен к машинам.

— Почему они не сказали мне правду? Люди Скаббарда могли их убить!

— Они гораздо более опытны, чем выглядят внешне, — улыбнулся Стар. — Они сумели проникнуть на борт станции, никого не скомпрометировав.

— А что это за оружие, сэр?

— Кодовое название — АККА. Это все, что вам нужно о нем знать.

Держась за холодный хромированный трос, я взглянул в сторону купола. Нечто чуждое, как само пространство, заставило меня затаить дыхание.

— Оно… оно достаточно надежно?

— Оно абсолютно, во всяком случае, в нормальном пространстве. Триста лет назад одной угрозы его применения оказалось достаточно для свержения империи Ульнаров и Пурпурного Холла. В прошлом веке одного удара хватило для уничтожения спутника Земли и находившихся там медузиан. Но я не знаю, что случится, когда мы попробуем применить его здесь.

Он с тревогой посмотрел в сторону купола.

— Вы можете связаться с Лилит отсюда?

Я попытался вызвать ее, но смутьяны, видимо, повредили интерком.

— Доставьте ее сюда. Хотя Зеленый Холл против любых попыток неспровоцированного использования этого оружия, я думаю, что пришло время привести его в готовность.

Станционный госпиталь находился в секции половинной тяжести, чуть ли не в самой верхней коре астероида. Запыхавшись от бега, я влетел в лифт. Старый Хабибула встретил меня с протонным пистолетом. Я и но подозревал, что он носит его при себе.

— Простите, капитан, — сказал он, ощупывая меня взглядом. — Что вам угодно?

— Командир Стар вызывает сестру Адамс в северный купол, — пробормотал я. — Настало время, установить оружие.

— Выходит, вы в курсе! — прошептал он. — Ну что ж, прекратим играть в глупые игры. Я уже сказал Лилит, что мы слишком долго ждали, когда эти ужасные пришельцы сделают дружественный жест. Погодите, я приведу ее.

Он поплелся в госпиталь и вернулся вместе с Лилит.

— Все уснули, — прошептала она. — Думаю, они оправятся…

— Если эта ужасная машина даст им время! — пропыхтел старый Хабибула. — Кен говорит, что пришло время нанести удар!

Она не стала спешить и предложила мне первому идти к лифту. Войдя в кабину, я повернулся и взглянул на нее. У меня даже дыхание перехватило — настолько она была красива. Словно богиня космического правосудия — серьезная и неприступная.

— Прошу… прошу простить меня, — запинаясь, произнес я. — За то, что отослал вас со Скаббардом. Я… я не знаю, как я мог это сделать.

Она смотрела на меня, и глаза ее улыбались.

— Вам и не полагалось ничего знать.

— Вы… вы будете мне доверять?

— Да, Ларс, — сказала она тихо.

Мы вышли из лифта. Я прицепил ее карабин к тросу, и мы понеслись по темному пространству полого астероида.

— А как же помощник Скаббарда и два астронавта? — Я повернулся и взглянул на Лилит.

Она летела, глядя на купол, словно пыталась увидеть наших невидимых противников, ожидающих своего часа на Краю Света.

— Ты разделалась с ними с помощью секретного оружия?

Она молча кивнула.

— И хорошо сделала! — прошептал старый Хабибула. — Лилит имеет все права на самозащиту. Даже теперь, когда тайну ее разделили с ней ее сестры, быть хранительницей мира очень непросто.

Когда мы добрались до купола, я вручил Лилит и старому Хабибуле ракеты. Она остановилась у входа, глядя на черную воронку аномалии, лицо ее было напряжено. Кен Стар подлетел к ней.

— Ты совершенно уверен, Кен? — встретила она его вопросом. — Это же страшное решение — уничтожить целый мир. Ты знаешь, что они собираются делать? Ты уверен, что или мы, или они должны умереть?

— Можешь заверить Зеленый Холл, что мы исчерпали все возможности, — хрипло ответил он. — Мы не получили ответов на наши сигналы. Они совершили неспровоцированное нападение. Их оружию мы можем противопоставить только АККА.

— Но радио и лазерофон в условиях аномалии ненадежны, — сказала она. — Ты уверен, что они знают о наших попытках связаться с ними?

— Не уверен, — хрипло сказал он. — Но мне кажется, что мы в достаточной мере продемонстрировали миролюбие. В конце концов, мы хотим жить…

Но тут его прервал тревожный сигнал компьютера.

— Смерть моя, — пропыхтел Жиль Хабибула. — Что это?

Взглянув на пузырь тьмы, я увидел еще одну светлую искорку, вползающую в него тем же путем, что и корабль мятежников. Мы взмыли к электронному телескопу, и я вывел его изображение на экран.

— Это один из странных железных астероидов, — сказал я. — Последний. На электронной карте он был между нами и пузырем. Я думаю, его затянет раньше нас.

— Он дает достаточно света, — сказал Кен Стар, требовательно взглянув на Лилит. — Мы можем видеть четыре боевые машины, размещенные на вершинах тетраэдра вокруг пузыря. Я думаю, это не пузырь, а ворота, через которые они пришли. Ты начинаешь?

— Пока нет, — ответила Лилит, вглядываясь в темное пятно. В глазах ее не было испуга. — Я еще не уверена. Судьба мятежников говорит о том, что мы находимся в пределах действия их оружия, но они на нас не нападают.

— Во имя жизни, Лилит! — прохрипел старый Хабибула. — Они затягивают нас в этот ужасный туннель, возможно, в другую Вселенную! У нас осталось несколько жалких часов. Разве этого недостаточно, чтобы нанести им удар? Неужели ты не видишь, что нам грозит смертельная опасность?

— Ты знал, что эта работа опасна, Жиль. — Она улыбнулась. — И все же согласился на нее.

— Чтобы спасти мою смертную жизнь! — засипел он. — Меня убивает старость!

Она повернулась ко мне.

— Капитан, надо попытаться дать им сигнал. — Голос ее, привыкший к абсолютному повиновению, делал Лилит еще более похожей на богиню. — Попробуйте послать самый простой сигнал самым мощным лазерным лучом. Начните с серии квадратов. Одна вспышка. Четыре, девять. И так далее. С помощью приборов следите, не ответят ли они.

— Лилит, не надо! — прохрипел старый Хабибула. — Ты напрашиваешься на страшную смерть!

Но ее властный приказ не оставлял мне выбора. Свет астероида, проваливающегося в пузырь, усиливался, и я включил главный лазер. Переключив компьютер на ручное управление, я дал одну вспышку.

Глядя на угловатую тень пришельца, я увидел бледное зеленоватое мерцание. Затем экран опустел. Красные приборные лампочки погасли. Хромированный поручень задрожал под моей рукой. По станции прокатился тихий гул.

— Ну как, Лилит? — спросил тихим голосом Жиль Хабибула. — Получила ответ?

— Этого достаточно, — сказала она. — У нас нет выбора.

Этот выстрел — десять миллиграммов материи, выпущенные, быть может, со скоростью в одну десятую световой — разорвал бронированную скорлупу ледового астероида и вывел из строя нашу силовую установку. Станция несколько секунд была мертва. Лишь свет далеких звезд проникал сквозь прозрачный купол. Слышался только далекий рев вырывающегося наружу воздуха.

— Поспеши, Лилит! — пыхтел старый Хабибула. — Они могут выстрелить еще раз! Зачем ты обещала мне это драгоценное бессмертие? Чтобы меня убили, как загнанную крысу?

— Спокойно, Жиль, — прошептал Кен Стар. — Не мешай ей!

Но Лилит, казалось, не обращала на нас внимания. Она действовала очень быстро. Детали ее оружия были маленькими и простыми на вид. Она соединила железный гвоздь с мотком проволоки, который достал из кармана старый Хабибула, две-три булавки из прически, платиновое кольцо. Красноглазая ухмылка тусклого одного черепа заставила меня содрогнуться.

Через несколько секунд оружие было готово.

Держа его в вытянутой руке, она направила его к пятну среди звезд, прижимая большим пальцем конец заколки к платиновому кольцу. Мертвая голова уставилась на меня. Задрожав, я отвернулся.

Зеленоватое свечение пришельца стало ярче.

Старый Хабибула тихонько застонал.

— Не действует…

Лилит была разбита, властность исчезла. Она плакала, как обиженное дитя.

— Я… я не знаю, почему…

Глава IX Черный ход на Край Света

Я почувствовал холодный страх. Один миг мне казалось, что прозрачный купол раскалился и вытягивает нашу жизнь. В призрачном сиянии приборов старый Хабибула, Лилит и Кен Стар казались тусклыми привидениями, плавающими вокруг меня.

Естественная Вселенная, туман, мороз и звездная пыль внезапно стали такими же страшными, как и эта чудовищная воронка в аномалии. Вцепившись в блестящий хромированный поручень, я вжал голову в плечи глядя в таинственную и бездонную бесконечность пространства.

Мы были совершенно одни.

— О! — вздохнула Лилит рядом со мной. — Нет…

Пытаясь обеими руками навести на цель абсурдно Маленькое оружие, она плыла в пространстве при нулевой гравитации. Затем она испуганно вцепилась в поручень.

Я подлетел поближе и взял ее за руку.

— Спасибо, Ларс… — она схватила мою руку. — Ты мне нужен.

Несколько секунд мы держались за холодный поручень, глядя на зеленый чудовищный образ враждебной машины. Я все еще надеялся, что оружие ее каким-то чудом сработает… Но сияющая тень не исчезала.

— Они даже не стреляют в ответ, — Лилит повернулась липом к Кену Стару. — Я не понимаю, — горько произнесла она, — почему у меня ничего не получилось?

— Вероятно, тут виновата аномалия, — тихо ответил он. — Здесь иное взаимодействие света, радиоволн и гравитации. Возможно, это повлияло на твое оружие.

— Быть может, — она безнадежно кивнула. — АККА так искривляет пространство, что в нем не может существовать материя. Если аномалия способна противодействовать…

Она замолчала. Двигаясь как машина, она разобрала на части бесполезное оружие и надела кольцо на палец Уродливый череп сверкнул красным, зловеще подмигнув ей.

Я почувствовал, как она дрожит.

Мы держались за поручень, глядя, как воронка глотает северные звезды. Она становилась все больше и больше. Белая точка светящегося железного астероида плыла в ее центр, опережая нас.

Старый Хабибула жалобно застонал.

— Жиль, скажи, как остановить эти машины, — вдруг спросил Кен Стар.

— Моя драгоценная жизнь! — Жиль Хабибула дрожал в красноватом сумраке. — Допустим, я знаю машины, но это совсем не те машины! Я уважаю машины, которые построены с какой-то целью, которую я способен понять. Но эти машины — подлые, злые! Их неведомые творцы ничего хорошего для нас не замышляли.

— Никакой надежды, — прошептала Лилит. — Мы ничего не можем сделать.

— Быть может… что-нибудь и удастся! — меня охватило возбуждение. — Командир… Командир Стар, я думаю, можно попытаться кое-что сделать. Это почти безнадежно, но все же лучше, чем ждать, когда нас, как этот булыжник, затянет в Край Света.

Он взглянул на меня.

— В чем дело, Ульнар?

— Я производил расчет траекторий этих астероидов несколько месяцев назад. До сегодняшнего дня результаты почти ни о чем не говорили. Но сейчас, мне кажется, я знаю о черном ходе в… Край Света.

Отцепившись от холодного поручня, он направился ко мне.

— Интересно!

— Мы следили за этими камнями, — сказал я, — с момента исчезновения. Я вводил данные в компьютер для последующей обработки. Оказалось, что появляются камни бессистемно — они вылетают с разными скоростями и в разных направлениях. Но все исчезающие камни имеют примерно одинаковую скорость, и исчезновения происходят в области размером не более одного градуса.

Лилит вцепилась в мою руку.

— Я хочу влететь на ракете в этот конус, — сказал я. — Если ваша теория верна, я думаю, мы сможем проникнуть за этот пузырь, не подвергнувшись стерилизации. А там — кто знает, может быть, предоставится шанс нанести удар. Слабый шанс, но это все же лучше, чем просто ждать смерти.

Он висел, глядя на меня. Глубоко запавшие глаза светились красноватыми огнями, как череп на кольце Лилит. Мне пришлось отвернуться.

— Разве смутьяны не вывели из строя спасательную ракету?

— Я имею в виду капсулу, на которой прибыли сюда Лилит и Хабибула.

— А что мешает пришельцам расправиться с тобой так же, как со смутьянами?

— Я буду маневрировать за ледовыми астероидами, — сказал я. — Наберу скорость и включу дюзы перед самым рывком. Они меня не заметят.

— Или заметят, — он безжалостно ухмыльнулся. — Какое оружие ты возьмешь с собой?

— Это проблема, — сказал я. — Мятежники уничтожили наши протонные орудия. Лучшее, что приходит в голову, — пара тонн катодных плат из атомной установки станции, импровизированный детонатор…

— Чтобы превратить капсулу в ядерную бомбу? — он медленно кивнул. — Ты вызываешься пилотировать такой снаряд?

— Попытаюсь, — сказал я, повернувшись к куполу. Астероид горел ярче и был ближе к центру. — У нас осталось не больше трех часов.

— Ларс! — Лилит судорожно вцепилась в меня. — Ларс…

— Пошли, Хабибула, — я направился прочь из купола. — Если вы так хорошо разбираетесь в машинах, вы поможете мне соорудить детонатор для урановых плат…

— Погоди, Ульнар, — голос Кена Стара остановил меня. — Я одобряю общее направление твоего плана потому, что это лучше, чем вообще ничего. Но некоторые детали мне не нравятся.

— Да, сэр? — я послушно остановился, повис во тьме над сияющими, как звезды, лампочками. — Рад выслушать ваши предложения, сэр.

— Предлагаю изменить план в двух местах, — сказал Стар. — Во-первых, капсулу поведу я…

— Сэр!

— Слушайте, капитан! — рявкнул Кен Стар. — Вспомните о своих обязанностях. Может быть, станция и повреждена, но она находится под вашим командованием. Вас никто не освобождал…

— Сэр, вы можете освободить меня…

— Могу, но не сделаю этого.

— Но, сэр, вы не годитесь для столь отчаянного удара. Вы истощены…

— Лилит сделала мне укол. Я большую часть жизни, изучал эту аномалию и с радостью воспользуюсь возможностью посмотреть, что находится по ту сторону.

— Сэр, это… это самоубийство!

— Это ваша собственная идея, капитан. Я старше вас по званию. Я поведу капсулу. И я внесу еще одно изменение в ваш план.

— Да, сэр, — пробормотал я. — Какое же?

— Я не уверен, что самодельная атомная бомба способна хоть сколько-нибудь повредить тем силам, которые открывают ворота. Я намерен взять более надежное оружие. Со мной полетит Жиль Хабибула…

— Ва-а-а-а-х! — надрывный крик отразился жалобным эхом от прозрачного купола. — Я не хочу быть смертельным оружием! Я сейчас даже в Легионе не состою! Я мирный ветеран! Я прилетел на Край Света, чтобы обрести бессмертие и юность, а не для того, чтобы умирать в чужой Вселенной.

— Жиль, я слышал твои заявления, — Кен Стар ухмыльнулся. — Ты говорил, что ты более надежен, чем любая машина. Жду тебя на борту через пятнадцать минут.

— Ради драгоценной жизни, я… я… — Жиль Хабибула неуверенно поплыл в воздухе в сторону Кена Стара. — Да, сэр… Я буду на борту.

Лилит взяла Кена Стара за руку.

— А можно мне с тобой? — прошептала она. — Может быть, пространство за аномалией будет другим и там мое оружие будет действовать?

— Оставайся здесь, — сказал он, покачав головой. — Мы не знаем, возникнет ли необходимость в применении твоего оружия на той стороне, и не уверены, что сможем применить его там. Твоя обязанность — охранять оружие.

Я услышал, как у нее перехватило дыхание.

— Хорошо. Я буду охранять его.

Я заметил краем глаза красно-черно-платиновую вспышку, когда она взглянула на смертоносное кольцо. Кен Стар повернулся ко мне.

— Капитан, капсула готова?

— Она будет готова через пятнадцать минут, сэр, — пообещал я.

Станция была основательно искалечена — взрыв оставил огромный кратер на поверхности астероида. Ударная волна разбила оборудование. Половина кольца полной гравитации была превращена в обломки. Добрая четверть станции была заражена радиацией.

Но капсула оказалась невредимой. За четверть часа мы загрузили капсулу топливом, воздухом, водой и провиантом из неприкосновенного запаса. Старый Хабибула, жалобно кряхтя, принес груз вина и икры, который раздавил бы его при полной силе тяжести.

Лилит вместе с Кеном Старом пришла в шлюз. Стоя возле шлюзового монитора, я смотрел, как они прощаются. Он быстро поцеловал ее. Она что-то прошептала. Он шагнул в шлюз и остановился, крикнув ей:

— Охраняй оружие. Попробуй еще раз. В плен не сдавайся!

— Верь мне, Кен, — на лице, осунувшемся и бескровном, появилась чуть ли не ребяческая улыбка. — Я этого не допущу.

— Берегите ее, капитан, — кратко обратился он ко мне. — В прошлом, случалось, хранительниц мира теряли. Этого больше не должно произойти. Безопасность АККА — это ваша новая обязанность.

— Да, сэр! — сказал я, отдав честь. Он быстро прошел в люк капсулы и задраил его изнутри.

— Жаль… — прошептала Лилит, — жаль, что мы не с ними.

Я ничего не сказал. «По крайней мере, у них будет возможность узнать, что находится по ту сторону аномалии. У нас, — подумал я, — вообще нет никаких шансов». Но не было нужды говорить об этом. Я молча взял Лилит за руку.

Внутренний люк захлопнулся. Взревели насосы. Наружный люк открылся меньше чем наполовину и снова захлопнулся.

— Подожди, — сказал я Ли лит, — пойду посмотрю, что можно сделать.

Я надел спасательный скафандр и вылетел через вспомогательный люк. Обогнув капсулу, я обнаружил, что дверь завалена куском искореженной пластиковой трубы — спицы от колеса полной гравитации.

В отчаянной спешке, используя инструменты, предназначенные для неторопливого, осторожного ремонта тонкого оборудования, я разрезал пластиковую трубу.

Оказавшись снаружи, я увидел, что от пришельцев нас заслоняет только изуродованное кольцо полной гравитации. Не включая лазерофона из опасений вызвать еще один выстрел, я прижался шлемом к капсуле и криком предупредил Кена Стара, что пришельцы могут увидеть огонь из его дюз.

Он подождал, пока я отведу капсулу за ледяной астероид, и там включил двигатель. При этом я потратил слишком много топлива из своего ранца. Когда он включил лазерофон и сообщил, что включает дюзы, я едва-едва успел отскочить.

Ревущие струи двигателя зацепили меня и понесли к станции. Летя во тьме, я заметил жуткую тень аномалии.

Машины-пришельцы были слишком далеко, и я не видел их, но зловещая воронка тьмы поглотила уже много покрасневших звезд. Железный астероид, попавший в ловушку, летел впереди станции.

Хотя все увиденное заставило меня похолодеть, я понимал, что окружающий меня вакуум не менее смертоносен. Управлять полетом я был не в силах и пролетел мимо ледяного астероида.

Вдруг меня яростно захлестнуло металлическое щупальце.

Глава X Аномалия во времени

Потрясенный и изумленный, я схватился за щупальце. В следующий миг я понял, что это трос с разбитого кольца полного тяготения. Хотя половина кольца была оторвана разрывом микроснаряда, вторая половина по-прежнему вращалась вокруг ледяного астероида.

Трос вырывался, выскальзывал из рук. С трудом преодолевая центробежную силу, я стал медленно подтягиваться к оси разбитого колеса.

На это ушло много времени.

На севере единственным стационарным полюсом вращающейся Вселенной была аномалия.

Южнее Кен Стар маневрировал капсулой под прикрытием ледяного астероида. Один-два раза я видел голубую вспышку дюз на фоне звездного пространства. Затем потерял их из виду. Вдруг я увидел, что они возвращаются. Капсула пролетела мимо, когда я поднимался по тросу. Дюзы погасли, капсула стала невидима.

Мускулы дрожали от напряжения. Я лез, преодолевая усталость. Хотя силы мои таяли, свирепая центробежная сила уменьшалась по мере моего приближения к центру вращения. Мои ранцевые дюзы не работали, и мне пришлось совершить рискованный прыжок со сломанного колеса на одну из ступиц, по которой можно было добраться до люка.

Я ухватился руками за край изуродованной пластиковой шахты, подтянулся и забрался внутрь. С трудом дополз до люка, открыл его и упал на палубу, едва не потеряв сознание от изнеможения.

Некоторое время я лежал, собираясь с силами, затем проник во внутреннее помещение станции, снял скафандр и отправился искать Лилит. Я звал ее, но она не откликалась.

В разрушенной станции царила грозная тишина. Меня охватила тревога. Схватив ручную ракету, я понесся по ступице, хрипло выкрикивая ее имя.

Приглушенный плач привел меня в ближайший шлюз — тот, через который бежали мятежники. Она лежала на груде инструментов, которые смутьяны оставили на палубе.

— Лилит!

Дрожа и плача, она, казалось, не слышала меня. Но я заметил порывистое движение, вспышку красного, черного и платинового цветов… Она поднесла кольцо ко рту.

— Лилит! Не надо!

Оттолкнувшись от стенки отсека, я бросился на палубу.

— Ларс? — спросила она с изумлением и… заплакала. Красные глаза черепа насмешливо и неподвижно смотрели на меня… — Тебя так долго не было — я думала, ты пропал в пространстве. Когда я услышала шум, то испугалась… думала, это пришелец пришел за мной.

Она вцепилась в меня, дрожа и плача.

— Ларс! Ларс! Я ужасно рада, что это ты! Я поцеловал ее.

Вскоре она тихонько смеялась в моих объятиях.

— Капитан Ульнар, главная ваша обязанность — обеспечить безопасность АККА, — сказала Лилит, передразнивая Кена Стара. — Мне нравится, как ты это делаешь. Ты спас мне жизнь и вновь сделал меня человеком.

Я держал ее — живую и чудесную — в своих объятиях.

— Никогда не смей себя убивать! — воскликнул я. — Об этом позаботятся пришельцы… И очень скоро, если Кен и Жиль не превзойдут самих себя.

— Не говори об этом, прошу тебя.

Тишина станции была зловещей. Страх загнал нас обратно в лазерный купол.

Мы находились в глубине аномалии. Черная воронка закрывала половину северных звезд. Я осмотрел ее с помощью электронного телескопа, но машин-пришельцев не нашел. Я знал, что они близко, но у нас не было возможности их увидеть. «Когда они будут стерилизовать астероид, — уныло подумал я, — они снова станут видны, но не для нас».

— Ларс! Они стреляют!

Съежившись за моей спиной в ледяном красном сумраке купола, Лилит указывала вверх. За прозрачной стеной, в огромном и бесформенном дне пространства, я увидел внезапную голубую вспышку.

— Это стерилизационный выстрел!

— Я не… я так не думаю, — у меня перехватило голос от облегчения. — Я думаю, это тормозные дюзы капсулы.

— Жиль и Кен? Ты можешь их вызвать? Узнать, как у них дела?

— Я не хочу рисковать, — сказал я. — Любой наш сигнал может вызвать новый выстрел. Но это капсула. Она тормозит, чтобы причалить к нам.

Мы ждали в ступице, пока пристыкуется капсула. Мотор, отодвигающий внешний люк, молчал. В отсеке заревел воздух. Застегнув скафандр, я обогнул капсулу и помог открыть люк. Из него высунулась белобородая голова Кена Стара — глубоко запавшие глаза с тревогой смотрели на меня.

— Ларс Ульнар, — прохрипел он, — ты все еще ждешь?

— Конечно. — Я сжал его тонкую руку, обтянутую морщинистой кожей. — Позвольте, я помогу вам, сэр.

За ним вышел Жиль Хабибула — его кожа была гладкой и розовой.

— Ларс! — просипел он. — Лилит! Мы смертельно рады найти вас здесь… живыми! Сколько времени мы отсутствовали?

— Два часа. — Я взглянул на часы. — Может, немногим больше.

— Два часа! — повторил изумленный Хабибула. — Ты смеешься над нами!

Вспыхнув от негодования, он замолчал.

— Мы только что выбрались из аномалии. Мы перенесли столько опасностей, что у тебя могла бы кровь застыть в жилах. Эти отчаянные годы мы жили на синтетической пище и железном упорстве. Всему коварству этой зловещей Вселенной мы могли противопоставить только наши драгоценные мозги.

Он вновь засопел.

— А теперь ты встречаешь нас глупыми шутками!

— Я не понимаю… Но это не шутка. Жиль, — я взглянул на сгорбленного старика — Кена Стара. — Мы следили за временем, потому что его у нас осталось слишком мало. Станция по-прежнему падает в аномалию. Я не думаю, что у нас остался хотя бы час.

— Там, где мы побывали, время течет по-другому, — сказал Кен Стар. — Моя теория это объясняет — в смещенных пространственно-временных координатах мгновения здесь соответствуют столетиям там.

— Смертельные годы! — взвыл старый Хабибула. — И сколько этих лет я не знал драгоценного вкуса икры и вина!

— Если вы проникли за аномалию, — в голосе моем звучала тревога, — удалось ли найти способ защиты? Нашли вы способ остановить пришельцев?

— Мы узнали страшные вещи! — Жиль Хабибула угрюмо кивнул. — То, что мы узнали, возможно, указывает путь к спасению — и для нас. Но я считал, что этот черный проход уже давно закрыт.

В его глазах был страх.

— До тех пор, пока он открыт, нам грозит опасность! — он схватил меня за руку проворной желтой клешней. — Быстро проведи нас в центр управления. Нужно взглянуть… если еще осталось время. Мне кажется, эта аномалия во времени нас перехитрила.

Глава XI Мать машин

Мы направились в центр управления, укрытый в ядре ледового астероида. Я остановился, печально вздохнув, когда увидел проекцию электронной карты на круглой южной стене.

Чудовищное существо пожрало уже половину карты. Зигзагообразные пурпурные ноги дотягивались до нас и уходили дальше. В глубине его выпученного брюха находился зеленый яркий круг.

— Это ужасно! — Лилит вцепилась в мою руку. — Что это означает?

— Компьютер преобразует данные наших приборов в эту картину аномалии, — сказал я. — Паутина на самом деле — магнитное поле. Ноги — гравитационные вихри, один из них подхватил нас. Брюхо — участок, где наши приборы не действуют. Именно там пришельцы открыли ворота…

— Капитан, — резко вмешался Кен, — давайте попробуем настроить телескоп. Мы летели вслепую — не астрогация, а удача вывела нас на станцию. Мне бы хотелось узнать, что там творится.

— Можно попытаться, — сказал я. — Но наш лазер и радары не действуют, а телескопу требуется источник света…

— Попробуйте, — сказал настойчиво Кен Стар. — Думаю, свет там будет.

Я подлетел к панели управления телескопом. Мы стояли и смотрели на северную стену. Свет — туманные, размытые контуры звезд — был явно недостаточным. Центр аномалии оставался черным.

— Там воронка, сэр, — сказал я Кену Стару. — Пока нет света, мы не увидим машин.

— Погоди, — Кен Стар затаил дыхание. — Там будет свет.

И свет появился. Тонкое бледное перышко выплыло из-за края воронки и понеслось к центру. За нам — второе. Метеоры росли, увеличиваясь в числе.

— Это осколки, образовавшиеся после попадания в станцию микроснаряда, — сказал Стар. — По пути туда мы встретили метеоритное облако. Они дадут достаточно света, чтобы мы могли заметить их машины.

Секунду я стоял, не дыша. Воображение слишком разыгралось. Эти точки и перышки — частицы нашего собственного астероида, летящие перед нами в невообразимую бездну. Мы были слишком близко от них.

— Капитан! — произнес Стар громче. — Прежде чем свет погаснет…

Хотя пальцы не слушались меня, я нашел зеленоватый образ пришельца, находящегося к северу от аномалии. Он дрейфовал. Когда стало светлей, мы увидели три другие зеленоватые тени, стоящие на страже этой черной бездны.

— Внимание, — сказал Стар еще громче. — Они приближаются. Можно улучшить изображение?

— Нельзя, пока не станет светлей.

При скудном освещении огромные вражеские машины казались крошечными зеленоватыми пятнышками. Поначалу ничего другого я не видел. Затем появилось смутное пятно, вышедшее из тьмы перед нами. Вспыхнула новая искра, и это пятно стало отчетливым.

Я услышал, как вздохнула Лилит.

— Машина! — произнесла она. — Корабль!

— Мать всех машин! — прохрипел со стороны дверного проема Жиль Хабибула. — Она преследовала нас, когда мы бежали из этой Вселенной.

Машина состояла из восьми одинаковых шаров, соединенных вместе. Веретенообразная, она сужалась к концам. Три изогнутые трубы представляли собой клетку для шаров. Она показалась мне чужой и огромной.

— Должно быть, она очень велика!

— Она смертельно велика! — прохрипел старый Хабибула. — Это чудовищная мать кораблей!

Я недоверчиво повернулся к Кену Стару.

— Это действительно корабль?

— Скорее космическая крепость, — сказал он. — Не меньше десяти миль от носа до кормы. Средний шар мили две в диаметре, и вы даже вообразить не в силах, чем он заполнен.

— Вы хотите сказать…

Он кивнул.

— Мы были на борту, — он вцепился в белую бороду, — достаточно долго, чтобы она успела отрасти.

— Годы! — просипел старый Хабибула. — Смертельные годы страха и печали!

Карманы его куртки оттопыривались, а в детской ладошке он держал открытую бутылку редкого земного вина.

— Что вы хотите сказать? — глядя на растущее изображение огромного чужого веретенообразного корабля, я повернулся к Кену Стару. — Что вы там нашли?

— Погодите, капитан, — он поднял желтую кисть. — Я хочу посмотреть.

Осторожно продвигаясь, как заправский космонавт, старый Хабибула приблизился к столу. Вытащил из карманов банки с икрой, бутылки вина. Мы тем временем стояли и смотрели на увеличивающийся объект.

Вдруг в центральном шаре открылся люк — тусклая темная дырочка. Четыре искорки приблизились к нему и одна за другой исчезли в нем. Отверстие закрылось.

— Люк достигает полутора тысяч футов в диаметре, — сказал Стар. — Среди приборов, окружающих его, есть труба — антенна для получения радиосигналов. Этот вход нашел Жиль.

Я с уважением посмотрел на старого Хабибулу — он открывал банку с икрой.

— Это было отчаянное предприятие, — сказал он. — Находясь на службе у Легиона, я десять тысяч раз рисковал драгоценной жизнью. Но никогда мне не было так страшно, как в этот раз!

— Если бы не особый талант Жиля, мы туда не попали бы, — признал Стар.

Кен Стар глядел на смутное изображение отвратительной машины. Когда я стал расспрашивать, что они встретили за аномалией, он оборвал меня.

— Мы были там слишком долго, — пробормотал он. — Я слишком устал… Когда я увидел станцию, мне показалось, что мы, наконец, в безопасности. Но сейчас, поскольку мы попали в аномалию во времени, я полагаю, нет смысла вдаваться в подробности.

— Но… Кен! — в голосе Лилит звучал страх. — Неужели нет способа спастись?

— Никакого. — Его голос выдавал глухое отчаяние. — Мы ничего не можем сделать.

— Ваша теория подтвердилась? — настаивал я. — Вы попали в иное пространство — время?

— Я расскажу вам, что смогу, — сказал он. — Но в другой раз.

— Садись, Кен, — старый Хабибула помахал бутылкой своего драгоценного вина. — Если мы обречены на смерть в стерилизационном луче, словно жалкие вши, давайте не будем умирать от голода!

Мы сели за столик, как в тот раз в кают-компании. Хабибула пустил по кругу бутылку вина, ревниво следя за нею выпученными глазами. Лилит и я не притронулись к ней. Мы смотрели на Кена Стара.

— Капитан, мы пошли по предложенному вами пути, — Кен Стар встряхнул бутылку и отпил глоток. — Выключив дюзы, мы летели со скоростью и в направлении, заданном вами. Через десять минут пришельцы заметили нас. Передние иллюминаторы засияли мерцающим синим свечением. Мы поняли, что они облучают нас какой-то черной радиацией. Мы стали ждать микроснаряда или теплового луча. Не могу понять, почему они не выстрелили… Может быть, они стреляли, когда мы вылетели в пространство, где их снаряды уже не могли достичь нас… Как бы там ни было, когда мы оказались на полпути к центру аномалии, погасли звезды. Я тут же вспомнил последние слова жены шахтера… Мы ничего не почувствовали — ни шока, ни удара, ни боли. Но внезапно мы оказались в другой пространственно — временной Вселенной…

— Коварное пространство! — просипел старый Жиль Хабибула. — Темная страшная Вселенная!

В глазах Кена Стара был страх.

— Вначале все было во тьме, — сказал он. — Кругом — тьма и пустота. Но потом с помощью оптики мы увидели две-три далекие галактики — ближайшая была в десятки раз дальше от нас, чем Андромеда от станции. Я думал, мы попали в пустую Вселенную…

— И что вы там нашли?

— Смертельную опасность! — старый Хабибула оторвал взгляд от очередной банки с икрой и взглянул на меня. — Чудовищное зло — более старое, чем Вселенная! Ах, это было хуже, чем мир кометчиков!

Кен Стар взглянул на экран телескопа. Он был темен. Поток метеоритов, видимо, иссяк — мы не увидели светящихся точек, летящих впереди нас в бездну. Постепенно невероятная космическая крепость погрузилась во мрак. Экран опустел, погас.

— И что вы там нашли? — я повернулся к Кену Стару. — В этом другом пространстве?

— Долгое время мы ничего не видели, — сказал он. — Так было темно. Наш радар и лазер поначалу не работали. Позже, выйдя за пределы аномалии, мы смогли увидеть космические объекты.

— Мое оружие! — воскликнула Лилит, побледнев. — Оно могло там действовать?

— Я не знаю, — Кен Стар сидел, опустив плечи.

— Что это были за объекты?

— Железные астероиды, — ответил он. — Наподобие тех, капитан, которые вы наблюдали. Там их великое множество. Включив лазер, мы насчитали их тысяч сто. Позже мы высаживались на некоторые… Это были те самые необычные камни…

Он невидяще взглянул на меня.

— Странные камни, — пробормотал он. — Но один из них вам известен. Несколько лет назад, по вашему времени… он прошел через аномалию. Шахтеры построили на нем город. Затем он улетел вновь.

— Вы имеете в виду Магнетит?

— Так они его называли.

— Вы нашли старателей? Лицо его потускнело.

— Мы высадились там, — сказал он. — И провели недели, а может быть, и месяцы в поисках следов. Мы нашли пустые здания, брошенные машины, даже замерзшие припасы, благодаря которым мы не умерли от- голода. Находили записки и дневники, кладбища. Это очень мрачная история. Старатели пытались узнать, куда они попали, как вернуться назад. Люди высаживались на некоторые камни, разрабатывали теории, но никто из них не додумался до истины. У них не было Хабибулы…

— Во имя жизни, Кен! — старый Хабибула часто заморгал. — Не шути со стариком!

— В общем, колония обезлюдела много тысячелетий назад, — сказал Кен Стар. — Я не шучу, Жиль. Смерть Магнетита наступила в результате недостатка энергии. Он не имел солнца. Радиевые и ториевые запасы истощились. Последние выжившие использовали часть запасов, чтобы напоследок поискать родную Вселенную. Вместо этого они нашли корабль-матку. Корабль расстрелял их микроснарядами. Последние из них оставили фрагментарные записи о камнях.

Он замолчал. Уставшие глаза смотрели на пустой зеленоватый экран.

— Что это за камни? — я попытался говорить спокойно, но голос был хриплым. — Вы не узнали?

— Мы узнали, что это за камни. Когда-то… я думаю, задолго до рождения нашего пространства и времени — они были кораблями!

Глава XII Множественная Вселенная

В цилиндре управления застыла напряженная тишина. Я услышал сдавленный вскрик Лилит.

— Почему вы так считаете? — спросил я Кена Стара.

— Мы изучили многие из них, — сказал Кен Стар. — Мы нашли записи сообщений на Магнетите, доклады тех отчаянных людей, которые изучали остальные камни. Несколько из них имеют форму кораблей — невероятно огромных кораблей.

— Неужели это корабли? — не верил я. — Они же в мили длиной.

Он кивнул, глядя на пустой экран.

— Такова истина.

— Что с ними случилось?

— Время… Время и катастрофа. Я думаю, последний их вояж начался гораздо раньше, чем родилось наше пространство и время.

— Вы знаете, откуда они появились?

Кен Стар ничего не сказал и вновь уставился на пустой экран. Хабибула поставил банку из-под икры, и та звякнула, заставив нас вздрогнуть. Взглянув на Лилит, я увидел, что она смотрит в насмешливые рубиновые глаза маленького черепа. В ее лице было отчаяние. Она медленно повернулась к Кену Стару. И он продолжил:

— Я вам рассказывал о своей теории пространственно-временной Вселенной — нашей Вселенной, родившейся при взрыве галактики в этой материнской Вселенной. Я думаю, на этих кораблях летели беженцы из той галактики. Величественная и трагическая сага! Героями ее, я полагаю, были существа, походившие на нас. Мы находили двери, не слишком высокие для людей, а на тех местах, где они, видимо, погибали, фосфорную и кальциевую пыль. Мы не в силах воссоздать их биохимию, но корабли доказывают, что технология у них развита была очень высоко. Взрываются только старые галактики. Их раса, должно быть, была могущественной и сильной. Остались следы отчаянной борьбы за существование. Должно быть, они добрались до пределов нашей галактики, опережая взрыв. Вся галактика разлетелась за ними… Но они сумели построить флот. Очевидно, в условиях расширения Вселенной их галактика оказалась в изоляции, и они пошли на отчаянную попытку межпространственного полета.

Он вновь сделал паузу, глядя на черный круг зеленоватой тьмы, окруженной туманными звездами.

— По иронии судьбы, единственный уцелевший корабль управлялся роботами, — сказал Кен Стар. — Беженцы построили его для того, чтобы он открыл проход из пространства в пространство, — чтобы они могли скрыться от взрыва. Когда проход был открыт, он прошел первым, чтобы разведать новый космос и обеспечить плацдарм для вторжения. Я не знаю, как все произошло… Мы не нашли записей… Ничего не нашли, за исключением тех машин. Но я полагаю, часть флота была захвачена галактическим взрывом. Ничто другое не смогло бы так смять и оплавить корабли, чтобы они стали похожи на природные астероиды. Я думаю, еще больше их было изувечено, когда они проникли в новую Вселенную на слишком большой скорости — дело в том, что расширявшие проход силы были так же опасны, как и взрывающаяся галактика. Но самым неприятным сюрпризом для них, видимо, явилась аномалия во времени.

— Ах, какой ужас! — вздохнул старый Хабибула. — Но ради драгоценной сыворотки Лилит я согласился бы провести тысячу лет замороженным в чужой Вселенной.

Задрожав, он допил вино.

— Должно быть, флотилия ожидала, когда роботы подготовят все необходимое для их вторжения, — сказал Кен Стар. — Из-за разницы во времени прошли миллионы или сотни миллионов лет, прежде чем роботы смогли послать им сигнал следовать за ними. К тому времени вся раса, подготовившаяся к вторжению, погибла…

— Выходит, нам противостоят только машины? — прошептал я. — Живых существ там нет?

— Да, — кивнул Кен Стар. — Такие же машины, как эти четыре робота.

— Смертельно большие машины! — прохрипел старый Хабибула. — По их жутким меркам, мы — какие-то жалкие насекомые…

— Но все же они машины, — Кен Стар улыбнулся ему. — И прекрасные машины. Они делают то, для чего их создали, только и всего. Я цитирую Жиля. Он исследовал их — разобрался в их назначении… Вот почему нам удалось уйти живыми…

— Я думал, что мы ушли, — старый Жиль Хабибула сидел, печально глядя на пустую бутылку. — Пока не понял, что мы играем в игру, в которую нас втянули роботы.

— Игру? — держа Лилит за руку, я попытался сдержать дрожь. — С роботами?

— Я полагаю, мы играем в нее по их вине. А они играют с того момента, как родилась наша Вселенная. Они совершают рейды, готовят базу, сигнализируют флоту. Конечно, флот не придет, за исключением нескольких камней, которые кочуют взад-вперед, влекомые силами аномалии.

— И что же будет дальше?

Сидя в напряжении, Кен Стар глядел на экран.

— Будем надеяться, что нам удастся выиграть, — сказал он. — Может быть, роботы придут к выводу, что в план вторжения вкралась ошибка. Они отступят, чтобы попробовать еще раз в какой-нибудь другой Вселенной…

— Думаете, это случится?

— Судя по всему, в прошлом они пытались сделать это, — он кивнул высохшей головой. — Возможно, сотни или тысячи раз. Корабль-матка достаточно стар, хотя время в аномалии почти остановилось, а поврежденные корабли проходили ее миллионы раз… Смотрите! Еще один рой обломков. Видимо, оставшихся после выстрела по нашему астероиду.

Экран снова засиял. Искры и перья света плыли сквозь аномалию, подбираясь к воронке, словно несомые тем же течением, что и мы в полуночной Вселенной. Они осветили корабль-матку — ужасно огромный, необычный и близкий. Бросались в глаза отдельные части-выступы, которые не были дюзами, плоскостями или антеннами. Он быстро вращался — так быстро, что семь шаров сливались воедино.

— Он нацелился прямо на нас! — встревоженно воскликнул я. — Что это значит?

— Скоро узнаем.

Я повернулся в сторону карты. Зеленая точка станции находилась в глубине брюха аномалии. Машина представляла собой яркую красную точку. Мы ползли навстречу друг другу.

— Идем на столкновение, — прохрипел я. — Мы врежемся в нее.

— Не думаю, — голос Кена Стара был спокоен. — Жиль, а ты что скажешь?

— Это машины, — Хабибула медленно заморгал маленькими глазками. — Они делают то, для чего их построили. Они не питают к нам зла, в них нет людского коварства. Но если они сочтут, что движение астероида представляет для них угрозу, то они уничтожат нас в тот же миг.

— Следует ли нам покинуть станцию? — спросил я Кена Стара. — Мы могли бы бежать на спасательной ракете под прикрытием станции…

— Слишком поздно об этом думать, — он печально покачал головой. — Станция недолго будет нас прикрывать. Роботы заметят огонь наших дюз, а они запрограммированы на уничтожение любого неопознанного корабля.

Он взглянул на черный туннель, готовый поглотить нас, на огромный корабль, поджидающий нас у входа. Корабль был похож на шар в кольце зеленого сияния.

— Придется ждать, — хрипло пробормотал он. — Посмотрим.

Старый Хабибула сидел и смотрел на экран, зажав в руке пустую бутылку, словно в ней содержался какой-нибудь способ бежать.

— Расскажи, как мы нашли этот ужасный корабль, — пробормотал он хрипло. — Расскажи, как он сигналит лазерным лучом — красным, как кровь, вызывая флот и не получая ответа; как мы шли на этот сигнал, держась в драгоценной тени мертвого дрейфующего корабля.

Взгляд Кена Стара не отрывался от черного прохода перед нами, ярко-зеленого изображения чудовищной машины в кольце огня. Он молчал.

— Расскажи им, как мы проникли на борт корабля, — прохрипел старый Хабибула. — Расскажи, как я нашел волновод, как открыл его. Расскажи, как мы покинули ракету и проникли в холодное стальное чрево.

Огненное кольцо, окружавшее огромную воронку, стало расширяться, пропуская нас. Яркий шар корабля-робота быстро приближался.

— Расскажи им, как мы прятались и пытались узнать смертельную тайну корабля, — продолжал Хабибула. — Расскажи, как мы попали в каюты, где когда-то жили люди; как на нас охотились ужасные роботы; как мы пробрались в этот жуткий главный компьютер.

Освещенная круглым обручем мерцающего зеленоватого огня, каждая часть чужого корабля выглядела яркой и холодной, невероятно огромной, леденяще-непривычной. Я взял Лилит за руку.

— Расскажи им, как мы выбрались оттуда, — прошептал старый Жиль Хабибула. — Расскажи, как нам удалось проникнуть на борт нашего драгоценного корабля; как мы ждали, пока этот робот принесет нас обратно — а ведь он тем временем пролетел половину той Вселенной…

Глядя на ярко-зеленый диск чужого корабля, увеличивающийся на экране, я произвел быстрые подсчеты. За последние сорок секунд его диаметр удвоился. Это означало, что наша станция за те же сорок секунд прошла половину расстояния. Нам осталось сорок секунд жизни, если ничего не произойдет.

— Расскажи им, как мы вернулись, — хрипел старый Хабибула. — Расскажи, как мы рассчитали угол стерилизующего луча; как мы набрали скорость в тени корабля и проскользнули сквозь обруч с включенными дюзами, причалив к драгоценной станции…

Он всхлипнул и замолчал.

— Ларс! — рука Лилит отчаянно вцепилась в меня. — О, Ларс!

Аномалия исчезла.

Черная воронка и зеленая машина замерцали и исчезли с экранов. Северные звезды сияли там, где они были раньше, в полную силу. Край Света прекратил свое существование.

Не веря своим глазам, я взглянул на другую стену цилиндра. Прожорливая тварь превратилась в прозрачный серый призрак, тающий на электронной лампе.

Яркая магнитная паутина растворилась. Вскоре вся карта опустела, и на ней осталась лишь зеленая крапинка станции.

— Они закрыли ворота, — тихо сказал потрясенный Кен Стар. — Я знал… почти точно знал, что они это сделают. Жиль говорил, что они не позволят нам столкнуться с ними.

— Они — машины, — засопел старый Хабибула. — Они делают, что могут. Не дождавшись флота, они вынуждены были вернуться.

— Я думал… — У меня перехватило дыхание. — Я думал, они выстрелят в нас.

— Мы проникли в главный компьютер, — пропыхтел старый Хабибула. — И разбили немало транзисторов.

— Жиль! — Лилит обняла его — в ее глазах горел веселый огонек. — Я никогда не верила в твои похвальбы…

— Но теперь ты знаешь, что я — бессмертный герой, — он поцеловал ее в губы. — И смертельно голодный герой! В той мертвой Вселенной мы встретили достаточно загадок, опасностей и тайн, но не нашли там ни крошки настоящей еды и питья. Давайте же принесем икры и вина!

— Пойдем в станционный госпиталь, Кен, — она взяла морщинистую руку Кена Стара. — Я хочу взглянуть на наших пациентов, а тебе не мешает сделать укол сыворотки Жиля. Он молодеет на глазах!

Я остался один в цилиндре. Станция вновь была в безопасности. Теперь можно было связаться с базой Сектора и попросить помощи.

Я стоял и с тяжелым сердцем ждал Лилит. Здесь в нашем пространстве и времени, ее оружие вновь могло действовать. Она вновь стала богиней, и ей можно было не бояться тусклого холодного черепа на пальце…

Я старался не слышать веселых шуток по адресу Жиля Хабибулы, не видеть ее улыбки, предназначенной Кену Стару… Одеревенев, я повернулся к компьютеру.

И тут я услышал изумленный голос Лилит:

— Ларс, не думаешь ли ты?.. Не думаешь ли ты, что ты мне больше не нужен?

Я повернулся и увидел, как она летит ко мне — белая и прекрасная птица. Я схватил ее дрожащими руками — теплую, быструю, чудесную… Она страстно прильнула ко мне.

Теперь я знал, что действительно нужен ей.