Лепестки на воде

Глава 24

Контракт на продажу бригантины успешно заключили Гейдж Торнтон и Натаниэль Бошан, который по завершении строительства становился владельцем корабля. Честная и выгодная сделка устраивала обоих, но Гейджу пришлось закрыть мастерскую и заниматься только строительством корабля, прекратив работу, приносящую немалые прибыли. Кроме того, Ремси Тейт, Слай Таккер и двое молодых подмастерьев зарабатывали себе на хлеб изготовлением мебели и, лишившись помощи хозяина в подготовке чертежей, выборе древесины и способа ее обработки, столяры оказались бы в невыгодном положении. Они были трудолюбивыми и опытными работниками, но эти качества не искупали недостаток творческих способностей.

Гейдж никогда не скрывал своих замыслов от друзей и после отъезда Бошана направился прямо в мастерскую и с воодушевлением объявил, что продал корабль. По вымученным улыбкам столяров он понял их ужас и, выслушивая невнятные поздравления, удивлялся, почему работники даже не пытаются возражать. Наверное, считали протесты бесполезными, зная, как долго Гейдж мечтал строить корабли. Лица столяров просияли, когда Гейдж известил их, что не собирается прекращать производство мебели, следовательно, будет сочетать работу на корабле и в мастерской, как прежде.

Эта весть обрадовала и Шимейн, ибо она не представляла, как Гейдж бросит ремесло, в котором так преуспел. Супругам удалось побыть несколько минут вдвоем, пока родители играли в карты в гостиной, а Эндрю дремал у себя в спальне. Морис отправился в Ньюпорт-Ньюс вместе с Бошанами, но пообещал Гейджу вернуться завтра утром — он не мог оставить Шимейн, пока дело не разрешится тем или иным образом. Бесс и Нола готовили ужин, а Гейдж и Шимейн впервые за день смогли насладиться уединением.

— Прекращать изготовление мебели немыслимо, — убеждала Гейджа жена. — Наша семья растет, вскоре понадобятся кровати и немало других вещей. Познакомившись с Бошанами, я поняла, как нам обоим в детстве недоставало братьев и сестер — мы должны всерьез подумать о том, чтобы обзавестись большой семьей. Гейдж, только представь, как весело будет растить детей! А когда мы состаримся и поседеем, нас будут навещать внуки, и рядом с ними мы вновь будем чувствовать себя молодыми и полными сил. Посмотри на своего отца — Эндрю подарил ему новую жизнь!

Ее настойчивые доводы вызвали у Гейджа улыбку.

— Большая семья не только потребует немалых трудов и расходов, но и принесет нам радость. — Он разгладил складки платья на животе Шимейн, отступил на шаг, внимательно оглядел ее и покачал головой: с тех пор как он видел Шимейн в последний раз, ее фигура ничуть не изменилась. — Как медленно он растет! Должно быть, ему так нравится внутри, что он собирается пробыть там целый год!

— Не дразни меня! — Шимейн прижалась к мужу. — Ты прекрасно знаешь, когда он должен появиться на свет.

— Я просто хотел проверить, знаешь ли ты, что носить ребенка придется девять месяцев. Решив обзавестись большой семьей, тебе придется кормить одного младенца, а вынашивать другого.

Сколько хлопот доставят дети, если будут появляться на свет один за другим, подумала Шимейн.

— Тогда, пожалуй, спешить не следует, чтобы наши дети насладились всеми прелестями младенчества и детства.

Гейдж кивнул:

— А мы — маленькими родительскими радостями. Это очень важно — заботиться о ребенке, растить его терпеливо, с любовью, чтобы в своей семье он ничего не опасался и чувствовал себя желанным. Пожалуй, мадам, заводить ораву неуправляемых проказников неразумно.

Шимейн улыбнулась, проведя пальцем по смуглой щеке мужа.

— Любимый, Эндрю — живое свидетельство твоей мудрости, и я готова следовать твоим советам в воспитании второго ребенка, только, боюсь, не справлюсь с искушением и безнадежно избалую малыша.

— В этом нет ничего дурного, но я бы не хотел, чтобы новорожденный стал для тебя главным членом семьи. В конце концов, дорогая, надо иногда позаботиться и о муже!

— А я и не собиралась забывать о нем, — возразила Шимейн. — Мои соски набухают при одном напоминании о тебе. — Блеснув глазами, она коснулась налившейся груди ладонью. — Посмотри, что ты со мной делаешь!

Гейдж коснулся кончиками пальцев затвердевших бусинок, вызвав у Шимейн вздох удовольствия.

— Я уже говорил тебе, как ты прекрасна в собственной одежде? — пробормотал Гейдж, касаясь губами лба жены. — Когда ты надевала платья Виктории, я любовался тобой и был доволен, что они тесны в груди, но твои наряды лучше подходят тебе.

— В них по крайней мере я в состоянии дышать, — призналась Шимейн и прижалась грудью к ладоням Гейджа.

— Но без одежды ты становишься неотразимой, — прошептал Гейдж.

Шимейн ответила ему нежной улыбкой.

— И вы тоже, мистер Торнтон. — Она провела ладонью по бокам мужа и восхищенно коснулась упругих мышц бедер. — Такой соблазнительной спины и того, что пониже, я еще никогда не видела…

— По всей вероятности, тебе не представлялось шанса увидеть другие спины. И не представится, — усмехаясь, заявил Гейдж.

— Верно, — согласилась Шимейн, — но я способна оценить красоту.

— Морис выглядит недурно. Меня можно сравнить с ним?

Слегка отстранившись, Шимейн нахмурилась.

— Трудно сказать, мистер Торнтон. Морис — привлекательный мужчина…

Гейдж пренебрежительно фыркнул.

— Да вы ревнуете, сэр! — воскликнула его жена.

— Я воочию убедился, как хорош собой ваш жених, — сухо заметил Гейдж, скрестив руки на груди и подняв глаза к потолку. В этой позе он выдержал всего мгновение — смех Шимейн заставил его опустить гордо вздернутый нос. — Значит, вы цените во мне только спину и то, что пониже ее?

Тесно прижавшись к нему, Шимейн нежно прошептала:

— Разумеется, нет, сэр. Некоторые части вашего тела я нахожу гораздо более заманчивыми, но, боюсь, вы сочтете меня бесстыдницей, узнав о моих привязанностях…

Безмерно довольный, Гейдж снова обнял ее, отметив, что намек Шимейн не оставил его равнодушным.

— Разве я никогда не побуждал вас быть смелее, мадам? Не стоит ли нам исследовать предмет вашей привязанности?

Она втянула воздух сквозь сжатые зубы, словно предвкушая сказочное пиршество.

— Не искушайте меня, сэр! Подождем до вечера. В доме слишком много гостей, а стены вряд ли приглушат мои возгласы блаженства.

— Ну и что? Или вы боитесь, что у вашей матери сложится неверное впечатление о ее невинной девочке? — поддразнил Гейдж.

— Вот именно! — Шимейн обольстительно улыбнулась, просунув между их телами руку. От неожиданности Гейдж задохнулся. — Не хочу, чтобы она узнала, что я стала ненасытной распутницей, вечно жаждущей удовольствий. Боюсь, мама лишится чувств, узнав о моей одержимости.

— Неужели ты считаешь, что она никогда не прикасалась к твоему отцу так, как ты прикасаешься сейчас ко мне?

Шимейн в задумчивости склонила голову набок.

— Трудно представить маму столь… смелой.

— Твои родители любят друг друга, Шимейн, значит, твоя мать готова доставить удовольствие отцу так, как это делаешь ты для меня. Или ты считаешь нас единственной супружеской парой на земле, предающейся любви без одежды? Если так, ты очень наивна, любимая.

— Не могу представить маму и отца, занимающихся тем же, чем и мы, — смущенно призналась Шимейн.

Гейдж улыбнулся, лаская ее грудь.

— Возможно, они не настолько изобретательны, дорогая, но наверняка не лишены воображения.

Шимейн подавила вздох и вдруг смущенно отдернула руку.

— Теперь я не смогу смотреть на родителей, не представляя их вдвоем в постели…

— Прости, что я доставил тебе такое беспокойство, любимая, — рассмеялся Гейдж.

Шимейн мило надула губки.

— Я понимаю, ты ревновал к Морису и хотел отомстить…

— Опять Морис! — заворчал Гейдж. — Как бы я хотел никогда в жизни не видеть этого красавчика!

— Не волнуйся, любимый. — Шимейн снова прижалась к нему. — Для меня ты навсегда останешься самым красивым мужчиной на свете. Боюсь только, любовь затуманила мои глаза…

— В таком случае я без ума от счастья, мадам. Но как бы мне ни хотелось остаться здесь с вами, пора на корабль. Пока не ушли Морганы, я должен переговорить с Фланнери.

— А я разбужу Эндрю, иначе вечером он долго не заснет, — решила Шимейн.

— Поцелуй меня, любимая, чтобы я продержался до вечера, — попросил Гейдж, привлекая ее к себе.

Шимейн обвила руками шею мужа, и все его сомнения насчет Мориса исчезли.

Теперь, когда Гейдж договорился о продаже бригантины, он увидел корабль в совершенно ином свете. Ведь прежде ему мешали заботы о покупке строительных материалов, о завершении строительства. Супруги О'Хирн, Нола и Мэри-Маргарет разъехались: родители Шимейн вместе с горничной в дом Ремси, Мэри-Маргарет — в свой коттедж. В доме Торнтонов остались только Бесс и члены семьи Гейджа. Его отец вернулся в комнату наверху, Бесс в кухне месила тесто, Шимейн купала Эндрю. До наступления темноты Гейдж решил отправиться на берег реки и осмотреть корабль, купающийся в розовом свете сумерек. Гейдж испытывал небывалый душевный подъем, однако странное предчувствие ни на минуту не оставляло его.

Вскоре Гейджу предстояло расстаться со своим творением — все равно что потерять давнего друга, к которому успел привязаться за восемь долгих лет. Начинать все заново непросто, но мысль о том, что построенный им корабль будет бороздить океанские просторы, окрыляла его. Успех подталкивал к еще более великим свершениям, трудности переставали казаться непреодолимыми. Когда корабль будет закончен, местные жители перестанут насмехаться над ним и обвинять в глупости. Возможно, даже отец будет спрашивать у него совета и наконец-то оценит его усилия.

Недавно Уильям упомянул о том, что подумывает продать свою собственность в Англии и перебраться в колонию. В конце концов, добавил он, Эндрю и будущему второму внуку необходим дедушка, живущий неподалеку. Помимо прочего, в колонии жила его новая знакомая, Мэри-Маргарет Макги; Уильям уже успел выяснить, что она такой же завзятый игрок, как и он сам.

Уильям считал, что супруги О'Хирн переселятся в колонию, когда их опасения насчет вспыльчивого нрава Гейджа исчезнут. Сын не очень-то верил этому — за прошедший год не открылось никаких новых обстоятельств смерти Виктории. Возможно, ее смерть была случайной, и винить никого не следует. Неужели когда-нибудь жители города перестанут подозревать его?

Вряд ли, вздохнул Гейдж. Много лет подряд приезжие вроде Мориса дю Мерсера будут выслушивать изобилующие подробностями рассказы об ужасном нраве Гейджа и обвинять его, не удосужившись выяснить истину. Возможно, завтра маркиз явится к нему и потребует дуэли, ведь он заявил, что не успокоится, пока не узнает, виновен ли Гейдж. Услышав такое предостережение, Гейдж осознал свои недостатки: он превосходно стрелял из любого кремневого оружия, но никогда не дрался на дуэли. Вполне возможно, он погибнет, и надеждам, которые он лелеял, не суждено сбыться.

Гейдж сцепил руки за спиной и неспешно зашагал к носу судна. Никто не верил, что он любил Викторию. Он усердно трудился, чтобы их дом был полной чашей, а Виктория всегда радовалась и благодарила его за подарки. Миссис Петтикомб и другие сплетницы неверно истолковывали его трудолюбие, считая его эгоизмом и желанием удовлетворить свое тщеславие. Они жестоко ошибались.

Воспоминания о смерти Виктории немилосердно терзали его на протяжении долгих месяцев. Часто он просыпался посреди ночи, разбуженный кошмарами: в отчаянии он пытался удержать падающую с корабля жену, но каждый раз опаздывал. Утомительными дневными часами он безжалостно корил себя за то, что оставил Викторию в одиночестве. По какой-то необъяснимой причине чувствовал себя так, словно умышленно обрек ее на смерть. Роковой день ее смерти ничем не отличался от других — они часто поднимались вдвоем на недостроенную палубу корабля и мечтали, как когда-нибудь его удастся продать. Никто и не подозревал, что в тот день в живых останется только Гейдж. Они не допускали мрачных мыслей, радуясь жизни и любви.

Размышляя о любви, Гейдж был вынужден признаться, что его чувство к Шимейн неизмеримо сильнее любви к Виктории. Это казалось немыслимым, и тем не менее было так. Будучи мужем Виктории, Гейдж считал, что ни одна женщина не займет в его сердце место, принадлежащее первой жене. Он искренне, крепко и преданно любил ее, но теперь был без памяти влюблен в юную жену. Иногда ловил себя на том, что беспричинно улыбается, чувствует себя пылким, как неопытный юноша. Каждую ночь, обнимая Шимейн, он изумлялся своей ошеломляющей нежности и преданности ей, которые переполняли его сердце. Что случилось с ним с тех пор, как умерла Виктория? Неужели воспоминания о любви к ней затуманились и угасли со временем? Или же он увидел себя в новом свете — как корабль, который строил?

Знает ли Шимейн о том, как безмерна его любовь к ней, о том, что его сердце бьется лишь для нее? А вдруг Морис убьет его, и она поверит, что он, Гейдж, был способен прикончить ее в порыве гнева, как предсказывала Роксанна?

Боже упаси! Только не это! Гейдж чуть не застонал. Лишь бы она не утратила веру в него! Если ему и предстоит умереть, пусть любовь Шимейн не погибнет вместе с ним!

Скрипнула лестница — Гейдж обернулся. Шимейн пообещала побыстрее выкупать Эндрю, отвести его наверх к Уильяму и прийти на корабль. Но виднеющаяся у борта крепкая фигура принадлежала явно не Шимейн.

Джейкоб Поттс осклабился, направив дуло пистолета прямо в грудь Гейджу.

— Теперь ты от меня не уйдешь, — уверенно заявил матрос. — Морриса велела сначала убить тебя, чтобы ты не отомстил за Шимейн. Жаль, что я не подумал об этом раньше, до того как ты всадил мне пулю в бок.

Гейдж понял, что оказался совершенно беззащитным: у него не было оружия, он стоял слишком далеко от Поттса, чтобы внезапным броском сбить его с ног. Оставалось только выиграть время, надеясь, что обстоятельства переменятся в его пользу.

— Да будет тебе известно, я со своими работниками не раз обшаривал окрестный лес, разыскивая тебя. Если мы с Шимейн погибнем, всем сразу станет ясно, чьих рук это дело.

— Ничего не знаю и знать не хочу. Я не бывал здесь с тех пор, как ты меня ранил. — Поттс пренебрежительно фыркнул. — Морриса велела мне держаться подальше, после того как ты пригрозил, что убьешь нас, если с Шимейн что-нибудь случится. Я-то тебя не боюсь, но она струсила. Должно быть, Фрида разболтала ей о том, что ты прикончил свою первую жену.

Гейдж обвел верзилу презрительным взглядом.

— Вижу, ты уже оправился после ранения.

— Да, черт побери, но это заняло уйму времени! Жаль, болотная жаба оказалась такой проворной, иначе в тот день я разделался бы с ней. Ее смерть залечила бы мои раны.

— Шимейн ничем не обидела тебя, — рассудительно произнес Гейдж. — Зачем же убивать ее?

— Я пообещал. В тот день, когда она сошла на берег с «Гордости Лондона», я поклялся отомстить ей, а я всегда держу слово. К тому же мне обещали щедро заплатить — так сказать, возместить убытки.

— Кто же предложил награду? — Гейдж был уверен, что у Роксанны не хватит денег, чтобы подкупить Поттса и Моррису. Несмотря на то что Моррисе приходилось делиться заработком с Фридой, за одну неделю она получала больше, чем удавалось скопить Роксанне за год работы на отца.

— Не знаю. Морриса знает, но молчит.

— А если она лжет, надеясь, что тебя убьют? Я же предупредил, что, прикончу тебя, встретив здесь в следующий раз. Моррисе нет до тебя дела. Почему ты веришь ей?

Порывшись в кармане, Поттс извлек роскошный кожаный кошелек и встряхнул его — донесся звон.

— Для начала Морриса дала мне этот кошелек, полный монет. Если бы она знала, что я не вернусь, ни за что не отдала бы деньги.

Гейдж сделал вид, что обдумывает доводы противника, пытаясь найти путь к спасению. В конце концов он решил, что Поттса нетрудно одурачить.

Притворяясь, будто смотрит мимо матроса в сторону лестницы, Гейдж нахмурился и слегка мотнул головой, словно приказывая союзнику спрятаться. Благодаря предупреждениям Моррисы Поттс мгновенно заподозрил обман. По-прежнему целясь в Гейджа, он осторожно обернулся. Как он и ожидал, на палубе никого не было.

— Ты хотел обмануть меня! — Поттс прищурил поросячьи глазки.

— Прости, но должен же я что-то делать, чтобы спастись, — честно ответил Гейдж и осторожно шагнул вперед, заставив матроса отшатнуться.

— Стой на месте, будь ты проклят, или я прикончу тебя!

Гейдж развел руки.

— Я безоружен, Поттс, зачем же так беспокоиться?

— Затем, что ты хитер, как лис! Помнишь, как ты увильнул и пнул меня в задницу, когда я напал на тебя со спины?

Гейдж улыбнулся, довольный, что Поттс не забыл его уловку.

— Посуди сам, Поттс, если бы мы поменялись местами, ты поступил бы точно так же, как я… конечно, если бы додумался. — Гейдж думал, что Поттс уловит насмешку, но его постигло разочарование: матрос пропустил намек мимо ушей, поэтому Гейдж разъяснил ему, в чем дело: — Жаль, ты такой непредусмотрительный.

— Но на этот раз ты меня не проведешь, — мрачно пообещал Поттс.

Гейдж решил проверить, насколько сообразителен его противник. Он начал оглядываться по сторонам, словно что-то искал, а тем временем обдумывал, стоит ли схватить железную кувалду, прислоненную к ведру с песком, которое находилось совсем рядом, возле его ног. Удар с силой брошенного импровизированного оружия наверняка собьет Поттса с ног, а может, даже убьет его. Гейдж устал жить в постоянном страхе, каждую минуту гадая, где находится Поттс и не угрожает ли опасность близким. По крайней мере теперь его противник вышел из убежища.

— Что ты делаешь? — рявкнул Поттс голосом, в котором послышались тревожные нотки. — Хочешь, чтобы я выстрелил, не успев договорить?

— Мне надоели твои пустые угрозы, Поттс, избавь меня от болтовни. Ты жалкий грязеед…

С ревом ярости Поттс вытянул правую руку и прицелился в голову противнику, но Гейдж пригнулся и потянулся за кувалдой, понимая, что это его единственный шанс предотвратить убийство Шимейн. Он не надеялся спасти собственную жизнь: метнуть тяжелую кувалду в противника и не попасть под выстрел немыслимо…

Услышав слабый скрежет взведенного курка, Гейдж пустил кувалду по дуге в голову матроса. В следующий миг грохот выстрела разорвал тишину. Гейдж замер, в ужасе ожидая удара в грудь, и удивленно нахмурился, когда громадная туша Поттса содрогнулась и начала клониться вперед. Кувалда пролетела над самой головой матроса, но тем не менее тот неуклюже зашатался. Из горла Поттса вылетел странный булькающий звук, изо рта потекла струйка крови. Поттс в совершенном изумлении воззрился на Гейджа.

Гейдж был поражен не меньше Поттса. Матрос нелепо взмахнул руками и уставился на большое кровавое пятно, быстро расплывающееся по белой рубашке. Сквозь огромную дыру в рубашке он разглядел темно-красную рану на груди, ощутил жжение в легком, пробитом пулей. Приоткрыв рот, Поттс перевел взгляд на стройный силуэт возле лестницы, который Гейдж заметил мгновением раньше.

Шимейн опустила еще дымящийся пистолет, разжала дрожащие пальцы и полными слез глазами уставилась на Поттса.

— Напрасно ты пытался убить моего мужа!

Стиснув зубы, Шимейн хотела обуздать неудержимую дрожь, но не сумела и горько расплакалась. Второй раз ей пришлось стрелять в человека, чтобы спасти жизнь мужа!

Поттс прицелился в нее, но Гейдж бросился вперед и выбил из руки матроса оружие. Оглушительный грохот выстрела огласил берега реки, спугнув многочисленных водоплавающих птиц. Гейдж ударил матроса кулаком в твердый подбородок, сбивая с ног. Скользя по доскам, Поттс оставлял за собой широкую красную полосу. Он пытался подняться, но от движений кровотечение только усиливалось. Наконец он откинул голову, словно в изнеможении, и уставился на розовое предзакатное небо, где беспорядочной стаей кружились потревоженные птицы. Медленно смежив веки, Поттс со вздохом расстался с жизнью.

Крик со стороны дома привлек внимание Гейджа. Подойдя к борту, он увидел, что на веранде стоят Уильям, Бесс и Эндрю. Гейдж замахал рукой, успокаивая близких. Вскоре все трое вернулись в дом.

Гейдж поспешил к дрожащей Шимейн, обнял ее и поцеловал в макушку, пытаясь успокоить.

— Как ты догадалась прийти сюда с оружием, любимая?

— Я заметила Поттса из двери дома, — пробормотала Шимейн. Она как раз намеревалась направиться к кораблю, когда заметила скользнувшую через поляну хорошо знакомую массивную фигуру. — Но как ты меня разглядел? Я так осторожно поднялась по лестнице…

Гейдж удивился:

— Я не видел тебя.

— Но ты нахмурился и посмотрел прямо в мою сторону, когда я пригнулась на верхней ступеньке лестницы. Я была уверена, что Поттс меня заметит.

Гейдж вспомнил, как пытался отвлечь матроса, и порадовался, что Поттс был слишком подозрителен, и не сразу обернулся. Он мог бы убить Шимейн.

— Я не видел тебя и не слышал. Я хотел обмануть Поттса и броситься на него. Я и не предполагал, что ты прячешься за перилами. Страшно подумать, к чему могла бы привести моя хитрость!

Шимейн всхлипнула и вытерла глаза.

— Я застрелила бы его!

— Кто знает, чем могло бы все кончиться. — Гейдж внезапно похолодел при мысли, что Шимейн могла бы погибнуть.

Она неудержимо дрожала, не сводя глаз с мертвеца.

— Поттс и не предполагал, что ненависть к нам будет стоить ему жизни.

Гейдж принялся старательно растирать холодные руки жены, чтобы согреть ее. Шимейн была потрясена, и Гейдж понимал, что должен как можно скорее увести ее от трупа.

— Я отнесу тело Поттса в мастерскую и сколочу ему гроб.

— А я смою с палубы кровь, — дрожащим голосом откликнулась она. — Вскоре стемнеет, а я не хочу, чтобы кровь за ночь впиталась в доски.

Гейдж поднял матроса на плечо и понес к лестнице.

— Я скоро вернусь и помогу тебе, — пообещал он. Шимейн с трудом выпрямилась и постаралась взять себя в руки. Немного успокоившись, она сходила в дом, быстро переговорила с Уильямом и объяснила, в чем дело. Свекор пообещал уложить Эндрю и сказал, что мальчику лучше не знать о том, что случилось на корабле. В приливе благодарности Шимейн пожала старику руку и удивилась, почувствовав, что он ответил на пожатие, а затем поднес ее ладонь к губам. Ни один из них не произнес ни слова. В этом не было необходимости. С каждым днем Уильям все сильнее привязывался к невестке — ведь она уже во второй раз спасла жизнь его сыну.

Переодевшись в старое платье и передник, Шимейн вернулась на корабль с ведром мыльной воды, тряпками и щеткой. Содрогаясь от предстоящей страшной задачи, она встала на колени и принялась смывать с досок палубы кровь. Вечером она надеялась побыть наедине с мужем, разделить с ним радость недавней продажи корабля, но сейчас была бы рада просто его успокаивающему присутствию. С приближением темноты Шимейн испытывала беспокойство, хотела поскорее оказаться в кругу близких и заторопилась. Ей казалось, что кто-то наблюдает за ней — убийство Поттса нарушило ее душевный покой.

Наконец ощущение чужого присутствия стало настолько сильным, что Шимейн больше не смогла им пренебрегать. Выпрямившись, она оглянулась в сторону люка и мгновенно похолодела. Позади нее стояла Роксанна Корбин со взведенным пистолетом в руке и злорадной усмешкой на лице.

— Наконец-то соизволила заметить меня, — с иронией произнесла она.

Шимейн догадалась, что Роксанна проскользнула на корабль, пока она ходила в дом, и несколько минут наблюдала за ней.

— Вижу, сегодня у тебя уже побывал один гость, — продолжала блондинка. — Поттс, не так ли? Бедняга так и не сумел прикончить тебя. Мне говорили, он и прежде пытался… но преуспел лишь в том, что получил пулю в бок. Конечно, я могла бы объяснить ему, что Гейдж — меткий стрелок, но, разумеется, Поттс не спросил у меня совета. Можешь не сомневаться: я гораздо осторожнее, чем он.

— Что ты задумала?

Роксанна усмехнулась, приближаясь к ней.

— Неужели ты настолько наивна, детка? Увидев направленный на тебя пистолет, ждешь дружеской беседы? — Она оскалилась. — Терпеть не могу болтать с женщинами. Я навещала Викторию только потому, что хотела быть рядом с Гейджем, а она считала, что я нуждаюсь в ее дружбе. По правде сказать, я ненавидела ее, с самого начала желала ей смерти. Ее доброта вызывала у меня отвращение, признательности за ее одолжения я не испытывала. Она украла у меня Гейджа, и этого я ей никогда не прощу. В ту ночь, когда на свет появился Эндрю, я надеялась, что она умрет, не разродившись — тогда мне не пришлось бы вспоминать о сопернице каждый раз, глядя на этого щенка. Я хотела, чтобы Гейдж всецело принадлежал мне, мне была ненавистна мысль, что придется делить его с Эндрю. Но благодаря мальчишке появилась причина бывать здесь, а я ловила каждый случай, лишь бы оказаться рядом с Гейджем, надеясь, что он женится на мне.

Роксанна с отвращением скривила губы.

— А потом появилась ты, и я поняла: все кончено, он непременно увлечется тобой.

Блондинка встряхнула головой, словно отгоняя тягостные мысли.

— У меня нет ни малейшего желания медлить с убийством, до возвращения Гейджа — чего доброго, он попробует остановить меня. Этот глупец так же рьяно защищал Викторию. Он найдет тебя мертвой, и его обвинят в убийстве. Только на этот раз я не стану вмешиваться — пусть его повесят на самой высокой виселице! Слишком часто он предавал меня. После твоей смерти горожане поверят, что он прикончил и Викторию, и они позаботятся о том, чтобы побыстрее приговорить Гейджа к казни за два убийства.

— В доме есть люди, Роксанна. На этот раз твоя уловка не пройдет, — попыталась воззвать к рассудку женщины Шимейн.

Роксанна язвительно рассмеялась:

— Когда Викторию сбросили с корабля на камни, Гейдж тоже был возле дома. Я знала, что они с женой приходят на корабль в те дни, когда плотники отдыхают. Я спрятала лодку в кустах, долго наблюдала за ними и наконец дождалась своего часа: Гейдж унес Эндрю в дом. Он был внимателен к Виктории и сам заботился об Эндрю, давая ей отдохнуть. Услышав ее крик, он бросился сюда, но было уже слишком поздно. К тому времени как Гейдж выбежал из дома, Виктория была мертва — как ни странно, она умерла прежде, чем упала на камни. Ей свернули шею — как и Сэмюэлу Майерсу перед тем, как сбросили его в колодец.

Шимейн с ужасом слушала соперницу — каким образом Роксанне удалось совершить эти омерзительные убийства? Внешне она не производила впечатление сильной женщины.

— Как же ты сумела свернуть им шеи?

Роксанна довольно улыбнулась:

— В сущности, я их не убивала. Мне только понадобилось убедить друга, что Виктория пыталась убить меня, каким бы ангелочком она ни казалась. Я заманила своего друга сюда, сказав, что он должен охранять меня во время разговора с Викторией, чтобы я не погибла. Потом я обхватила ее руками и изобразила, что вырываюсь, отчаянно борясь за свою жизнь. Естественно, мой друг не вынес этого зрелища — выскочил из убежища и напал на нее сзади. Виктория была такой хрупкой, что он без труда сломал ей шею, а потом я велела сбросить труп на камни, чтобы смерть моей соперницы выглядела как случайность или самоубийство. По моей просьбе тот же друг убил и Сэмюэла Майерса — после того как этот мерзавец избил меня. Но в последнем случае мой друг действовал охотнее, ведь я показала ему синяки и царапины. — Роксанна вдруг вздохнула. — Обычно мне бывает легко убедить его сделать то, что я хочу, — надо только притвориться, что меня обидели, и он бросится на помощь. Но похоже, в тебя он влюбился и отказывается отомстить за меня. Даже считает себя твоим другом.

— Моим другом? — Шимейн в недоумении сдвинула брови.

— Право, Шимейн, некогда посвящать тебя во все подробности. Понадобится немало часов, чтобы рассказать, как тщательно я обдумала убийство — ведь ты так глупа. Неужели до сих пор не поняла, о ком идет речь? Наконец я устала убеждать нашего общего друга убить тебя, а сегодня утром получила одно предложение и, учитывая, что действовать надо быстро, решила расправиться с тобой сама. — Роксанна повела пистолетом, указывая на нос судна. — Пора кончать с этим делом, пока не вернулся Гейдж. Я убью тебя, вернусь в город, получу награду и навсегда покину Ньюпорт-Ньюс.

— Какую награду?

— Глупая, мне заплатят за то, что я убила тебя! Поняв, что мой друг не согласится убить тебя, я решила сама прикончить тебя — за это мне предложили кругленькую сумму. Эти деньги дадут мне все, о чем я мечтала. Возможно, я даже отправлюсь в Англию или куда-нибудь еще. Ради такой щедрой награды и будущего я готова на что угодно. — Роксанна снова взмахнула пистолетом. — А теперь пошевеливайся! Делай, что я говорю!

Шимейн упрямо покачала головой.

— Если ты считаешь, что я по своей воле позволю сбросить меня на камни, чтобы ты обвинила в убийстве моего мужа, значит, глупее из нас двоих не я, а ты!

— Иди куда говорят! — выпалила Роксанна, крепче сжимая пистолет. — Имей в виду, я умею стрелять!

— В этом я не сомневаюсь. Судя по всему, ты хладнокровно берешь от жизни все, что пожелаешь.

— Пожив с таким отцом, как мой, всему научишься, — усмехнулась Роксанна. — С раннего детства я слышала, как он на все лады бранил мою мать, которая бросила нас. Такого человека, как он, не грех и бросить — именно так я и поступлю, как только разделаюсь с тобой…

— Значит, гордишься тем, что совершила? — перебила Шимейн. — Как хвастливо ты рассказываешь об убийстве Виктории и о том, как задумала его! Но ты слишком высокого мнения о собственном уме, Роксанна. Правда в конце концов выйдет на свет.

Блондинка осклабилась:

— Если не считать Гейджа, никому и в голову не пришло заподозрить меня. Я боялась этого, но, как оказалось, напрасно. Я боялась дня, когда выяснилось бы, что тебя убил мой друг — люди наверняка заподозрили бы меня. В конце концов всем известно о нашей дружбе, но немногие способны сложить все улики воедино. Мне нечего бояться. Только грязеед пытался убить тебя на виду у всего города.

Роксанна угрожающе повела пистолетом, теряя терпение.

— А теперь ступай на нос корабля, Шимейн, иначе я пристрелю тебя сию же минуту.

Внезапно с лестницы раздался нечеловеческий вой, заставивший Роксанну обернуться.

Шимейн не сдержала стона, увидев, кого Роксанна называла своим другом. На палубу забрался горбун Каин и заковылял к Роксанне неуклюжей походкой. Остановившись перед женщиной, он принялся что-то бормотать, бурно жестикулируя.

— Нет Шимейн! Нет Шимейн! — в панике умолял он, пытаясь выхватить у Роксанны пистолет.

— Да! — настаивала Роксанна, убирая руку за спину. Разозлившись, она зашипела: — Она пыталась убить меня, Каин, неужели ты не понимаешь? Разве тебе нет до меня дела? Может, ты беспокоишься только о своей драгоценной Шимейн?

— Нет Шимейн! Нет Шимейн! — умоляюще всхлипывал горбун.

— Замолчи, урод! Иначе мистер Торнтон услышит нас. — Снова повернувшись к Шимейн, Роксанна указала на нос корабля: — Немедленно отправляйся туда, тварь, иначе я пристрелю тебя на месте!

— Стреляй, Роксанна. Но если ты убьешь меня, — предупредила Шимейн, — тебе будет нелегко свалить вину на Гейджа. В доме есть свидетели, которые выбегут на выстрел и увидят, как Гейдж выходит из мастерской. Свекор тоже бросится сюда, узнать, что случилось. Он не так проворен, как мой муж, но подоспеет вовремя. Пожалуй, даже лучше, если ты убьешь меня, — тогда тебе никого не удастся одурачить и обречь Гейджа на казнь.

— Отнеси ее, Каин, — велела Роксанна, гневно взглянув на горбуна, — а не то твоя подружка получит пулю между глаз!

— Нет Шимейн! — застонал калека, лицо которого исказила гримаса. — Пожалуйста!

— Па-алуйта! — издевательски передразнила его Роксанна. — Я просила тебя помочь, и что? Ты не стал даже слушать меня! Ну хорошо, Каин, я сама убью ее, и тебе не удастся помешать мне. Так или иначе, она все равно умрет.

Роксанна вытянула руку, прицелившись в лоб жертве. Шимейн похолодела от смертельного ужаса, но не сделала ни шага. Только погибнув от пули, она могла спасти мужа от виселицы.

Внезапно Каин с ревом ярости бросился к Роксанне и выбил из ее руки пистолет. Пуля просвистела мимо Шимейн, гулкий выстрел огласил берега реки. Гейдж в мастерской как раз заканчивал заколачивать гроб с телом Поттса. Звук выстрела ошеломил его, но уже в следующую секунду Гейдж метнулся к двери.

Уильям отошел от кроватки уснувшего внука и, услышав звук выстрела, вздрогнул. Встревоженно переглянувшись с Бесс, он вытащил из шкафа пару пистолетов и проверил, заряжены ли они. Забыв о боли, которой до сих пор сопровождались любые его движения, Уильям выбежал на веранду, проклиная свою неповоротливость.

Мужчины помчались к кораблю. Гейдж достиг его первым и взлетел по лестнице, в ужасе зовя Шимейн. На палубе он оказался в тот момент, когда Каин обхватил Роксанну за талию и потащил ее к носу корабля.

— Болван! Что ты делаешь? — яростно вопила она. — Отпусти меня! Немедленно отпусти!

Бросив взгляд через плечо, горбун увидел, что к нему спешит Гейдж. Однако Каин был гораздо проворнее, чем можно было предположить. Он легко поднялся на нос корабля со своей ношей, несмотря на то что Роксанна вопила во весь голос и отбивалась, пытаясь высвободиться. Легко удерживая Роксанну одной рукой, Каин оглянулся на Гейджа и подступил ближе к борту. Гейдж замер, мгновенно поняв, что, стоит ему сделать еще хотя бы шаг, горбун бросится вниз и погибнет вместе с Роксанной.

— Каин, отпусти Роксанну, — спокойно попросил Гейдж.

— Нет! Нет! — Каин покачал уродливой головой и замахал рукой, веля Гейджу отступить. Тот попятился на несколько шагов.

Нелепо склонив голову, Каин взглянул на Шимейн. Слезы струились по его безобразному лицу, едва заметные в сгущающихся сумерках.

— Шимейн — мой друг, — прокартавил он и коснулся ладонью своей груди. — Каин любит Шимейн.

— Я тоже люблю тебя, Каин. Ты молодец, что решил охранять меня. — Вытерев слезы, Шимейн принялась уговаривать горбуна: — Пожалуйста, Каин, отпусти Роксанну. Спустись сюда, здесь вы оба будете в безопасности.

— Каин должен умереть! Каин убил Викторию!

Гейдж смотрел на Шимейн, но, услышав, что сказал горбун, резким движением обернулся к нему.

— Нет, Каин, тебе незачем умирать, — возражала Шимейн. — Роксанна обманула тебя, заставила поверить, будто Виктория пыталась убить ее. Ты не хотел сломать ей шею, это вышло случайно. Роксанна велела тебе сбросить ее с корабля, но сделать это так, чтобы было похоже на несчастный случай. Этого и добивалась Роксанна. — Шимейн взглянула на Гейджа, который ловил каждое ее слово. Она понимала, что мужу необходимо знать все подробности смерти Виктории, но рассказывать не было времени — прежде следовало остановить Каина, уже приготовившегося спрыгнуть на камни. — Ты думал, что защищаешь Роксанну от Виктории, но Роксанна солгала тебе, Каин. Виктория ничем не обижала ее, напротив, считала Роксанну своей подругой.

— Каин должен умереть! Роксанна должна умереть!

Услышав эти заявления, Роксанна принялась отбиваться с новой силой, пытаясь вцепиться в безобразное лицо горбуна.

— Отпусти меня, урод! Отпусти, слышишь! Я не хочу умирать! Я хочу жить!

— Прощай, Шимейн!

С невнятным бормотанием Каин легко повернулся вместе со своей жертвой и спрыгнул с корабля. Вопль Роксанны длился не более секунды, а затем смолк навсегда. Шимейн и Гейдж бросились к борту. Как раз в это время к кораблю подбежал Уильям и метнулся к двум телам, распростертым на острых камнях. С трудом наклоняясь, осмотрел их. При падении Роксанна сломала шею, а Каин был еще жив, хотя жизнь быстро угасала в нем. Он лежал, растянувшись на камнях; о самый острый из них он ударился спиной. Громко хрипя, горбун попытался улыбнуться, почувствовав, как Уильям ласково поглаживает его руку, но закашлялся, поперхнувшись быстро скапливающейся в легких кровью. Дикая боль пронзала его грудь, словно в нее воткнули длинный нож. Слегка приподняв голову, Каин увидел, что Шимейн со слезами смотрит на него сверху.

— Люблю Шимейн… мой друг… — прошептал Каин, закрыл глаза, судорожно вздохнул и стал совершенно неподвижным… и безжизненным.

— Бедняга… — печально пробормотал Уильям.

Гейдж помог Шимейн спуститься по лестнице, и они вдвоем подошли к отцу.

— Уже поздно, увезти трупы в Ньюпорт-Ньюс сегодня не удастся, — сказал Гейдж. — Придется оставить их в мастерской до утра. Ремси и остальные помогут мне погрузить гробы в повозку.

— А я помогу сколотить их, — предложил Уильям.

— Лучше побудь с Энди, папа, — попросил Гейдж. — Может быть, он слышал выстрелы или крики. Он испугается, если, проснувшись, обнаружит, что в доме одна Бесс.

— Я посижу с Эндрю.

— Спасибо, папа. — Гейдж понял, как трудно было отцу бегом преодолеть такое расстояние от дома. Подойдя поближе, он обнял старика. — Дай-ка я отведу тебя обратно.

Уильям положил ладонь на руку сына, останавливая его.

— Лучше отведи в дом Шимейн и позаботься о ней. Она носит моего внука, и после всего пережитого ей не мешает лечь в постель, чтобы не потерять его. Если она вернется в дом со мной, я присмотрю за ней, пока ты сколачиваешь гробы.

— Со мной все хорошо, ваша светлость, — через силу улыбнулась Шимейн.

— Почему бы тебе не звать меня Уильямом или отцом, Шимейн? — предложил Уильям. — Конечно, я предпочел бы, чтобы ты звала меня папой, но поскольку твой отец здесь, получится путаница.

Шимейн подошла поближе, приподнялась на цыпочки и поцеловала старика в морщинистую щеку.

— Спасибо, папа Уильям.

— Вот так-то лучше, дочка, — просиял свекор. Гейдж обнял жену за плечи.

— Папа прав. — Он обратился к отцу, как Шимейн, и на глаза Уильяма навернулись слезы радости. — Почему бы тебе не отдохнуть? Мне не нужна помощь. Боюсь, теперь ты будешь как на иголках, каждую минуту ожидая, что из леса выйдет еще один убийца.

— Я почти смыла кровь с палубы, — неуверенно подтвердила Шимейн, — и мне не хотелось возвращаться домой одной…

— Никто тебя и не отпустит. — Гейдж убрал руку с плеч Шимейн и перевел взгляд на отца. — Папа проводит тебя до дома, а я приду, как только покончу с делом.

— Я и вправду переволновалась, — призналась Шимейн, — но хочу помочь. Мне надо чем-нибудь занять себя, чтобы отвлечься от мыслей. Надо обмыть Каина, прежде чем класть в гроб. Я займусь этим, пока ты сколачиваешь гробы, а затем мы вернемся на корабль вдвоем и отмоем палубу.

— Как скажешь, дорогая.

— Тогда я оставлю вас вдвоем, — нехотя согласился Уильям. — Только не задерживайтесь! Я не успокоюсь, пока не узнаю, что вы благополучно добрались до дома.

В присутствии Шимейн Гейдж не рискнул сообщить отцу, что его беспокойство оправданно — ведь кто-то в округе готов заплатить за убийство Шимейн. Молодая женщина и без того немало пережила, и Гейдж решил на время утаить от нее слова Поттса.

Шимейн заговорила об этом сама:

— Гейдж, Роксанна сказала, что кто-то заплатил ей за то, чтобы она убила меня…

Не успевший далеко уйти Уильям оглянулся. Он тревожился за молодую жену сына, а ее последние слова подтверждали, что причин для беспокойства более чем достаточно.

— Поттс тоже говорил об этом, — с тяжелым вздохом признался Гейдж. — Похоже, кто-то всерьез желает тебе смерти, любимая.

— Но кто бы это мог быть, кроме Моррисы? — в замешательстве спросила Шимейн. — Правда, она не стала бы тратить деньги, чтобы подкупить Поттса. Ради нее он был готов на все.

— Понятия не имею, кто бы это мог быть, — задумчиво произнес Гейдж, — но я намерен найти этого человека. По словам Поттса, Морриса знает его. Завтра же я поговорю с ней — после того как отвезу гробы в Ньюпорт-Ньюс.

Прерывистый вздох сорвался с губ Шимейн. Она задумалась, но так и не вспомнила ни одного врага — по крайней мере здесь, в колонии.

— Наверное, до утра буду гадать, у кого хватило денег, чтобы заплатить и Моррисе, и Поттсу, и Роксанне.

— Давай займемся делом, чтобы побыстрее закончить и лечь спать, — предложил Гейдж. Он подошел к камням и поднял Роксанну на руки, поражаясь, насколько она тяжелее его жены. Он был спокоен, несмотря на то что возле его корабля погибли три человека, и Гейдж надеялся только поскорее расстаться с судном.

Уильям уже успел уйти в дом, когда супруги добрались до мастерской. Гейдж притащил тело Каина и положил его на верстак рядом с Роксанной. По настоянию Шимейн он принес кувшин с водой и таз и с растущим беспокойством наблюдал, как она смывает кровь с лица Каина. Руки Шимейн дрожали, вскоре она вся затрепетала. Отобрав у Шимейн тряпку, Гейдж продолжил обмывать горбуна сам, пытаясь отвлечь жену расспросами.

— Так что сказал Каин о смерти Виктории? Ты ответила, что Роксанна обманула его…

Шимейн уставилась в искаженное гримасой лицо горбуна и рассказала мужу обо всем, что узнала от Роксанны.

— Похоже, она ловко дурачила беднягу Каина, — сделал вывод Гейдж, выслушав рассказ жены.

— По-моему, он не собирался убивать Викторию, — пробормотала Шимейн. — Он просто не знал, насколько силен, но это сыграло на руку Роксанне. Видно, только перед смертью Каин наконец понял, как зла и мстительна Роксанна — вот почему он сказал, что она должна умереть.

— Очевидно, он считал, что и сам заслуживает смерти за убийство Виктории, — добавил Гейдж. — Сам осудил себя, вынес смертный приговор и привел его в исполнение.

— По словам Роксанны, Каин с готовностью свернул шею Сэмюэлу Майерсу, прежде чем бросить его в колодец.

— Убийство Майерса понятнее убийства Виктории, — с тяжелым вздохом заметил Гейдж. — Она была так добра ко всем, что я не представлял, кому понадобилось убивать ее, и вместе с тем не мог предположить, что она отважилась на самоубийство. Я подозревал только Роксанну, но не мог понять, как она ухитрилась заставить Викторию подняться на корабль и сбросить ее вниз. Несмотря на внешнюю хрупкость, Виктория была на удивление сильная. Несомненно, Роксанна заранее поняла, что для убийства Виктории ей нужен сообщник и обманом уговорила Каина помочь ей.

Разговор о мотивах Роксанны и мстительности Поттса поднимался еще несколько раз, прежде чем Гейдж и Шимейн вернулись в дом. В эту ночь впервые со дня свадьбы они не стали предаваться любви. Шимейн была настолько взволнована, что прошло некоторое время, прежде чем она успокоилась и уснула в надежных объятиях мужа. Гейдж боялся за жену, и тревожные мысли не покидали его.

Все уснули, и Гейдж встал и обошел дом, вглядываясь в темноту за окнами, проверяя засовы на дверях и переставляя поближе к дверям ружья. Заметив, что он мешает спать Бесс, устроившейся на тюфяке на полу кухни, Гейдж вернулся в спальню, проверил, заряжены ли пистолеты, и, положив один на столик у постели, лег под одеяло. Снова обняв жену, он уставился в потолок, перебирая имена возможных виновников. Он мог назвать всего несколько имен, и, хотя Морриса возглавляла список, всего один из подозреваемых был богат, чтобы заплатить за убийство Шимейн. Поскольку Морис дю Мерсер находился здесь, в колонии, между его появлением и попытками убийства устанавливалась определенная связь. Гейдж решил завтра же побывать в порту и расспросить капитанов, не прибывала ли недавно в Ньюпорт-Ньюс из Англии престарелая леди.

Наконец наступило утро. После сытного завтрака, приготовленного Бесс, Гейдж отправился в мастерскую. Ремси и остальные столяры уже прибыли и теперь в недоумении разглядывали новые гробы — неужели их хозяин решил заняться другим ремеслом.

— Предупредил бы нас заранее, что решил больше не делать мебель, — пошутил Ремси, — чтобы мы успели убраться подобру-поздорову. Лучше уж уйти отсюда на своих двоих, чем в этаком ящике.

— Для тебя и Слая эти ящики будут маловаты, — усмехнулся Гейдж.

Ремси оглядел себя и похлопал по животу: за последнее время он заметно округлился.

— Хочешь сказать, мы слегка толстоваты и тяжеловаты?

— Слегка? — насмешливо переспросил Гейдж. Шутки друга всегда приводили его в хорошее настроение. — Да тебя так разнесло, что скоро не пройдешь в двери!

Слай добродушно хмыкнул, вступая в разговор:

— Я не раз подумывал, не стоит ли одолжить ему штаны — его собственные того и гляди лопнут по всем швам!

Гейдж разразился хохотом, а Ремси в притворном гневе нахмурился, глядя на товарища. На сердце Гейджа полегчало.

В эту минуту в мастерскую шагнул Джиллиан, разыскивающий Гейджа. Увидев три гроба, он застыл на пороге.

— О Господи… — выдохнул он, разглядывая сосновые гробы и разинув рот. — Кто там внутри, капитан?

— Роксанна, Каин и Поттс, — просто ответил его хозяин. Все трое оторопело уставились на него. Слай горестно покачал головой:

— А я-то надеялся, что они пустые!

Двое подмастерьев подошли поближе, сгорая от желания услышать рассказ о случившемся из первых рук.

— Должно быть, крепко они досадили тебе, — предположил Ремси, пританцовывая на месте от нетерпения. — Ты пристрелил всех троих?

— Ни единого, — усмехнулся Гейдж. — Моя жена застрелила Поттса, когда тот хотел убить меня. А Каин вместе с Роксанной спрыгнул с носа корабля.

— Тебе не кажется, что от этого корабля одни беды? — спросил Ремси.

— Почему Каин убил Роксанну, капитан? — перебил Джиллиан.

— Роксанна пыталась прикончить Шимейн, а Каину это не понравилось. Это долго и сложно объяснять, так что пока вы будете грузить гробы в повозку, я расскажу все, что мне известно. — Гейдж вопросительно уставился на Джиллиана, который, видимо, забыл, зачем пришел в мастерскую. — Зачем ты искал меня?

— Ах да! — Джиллиан внезапно вспомнил о своем деле. — Его светлость разыскивает вас, капитан.

— Ты имеешь в виду моего отца?

— Нет, другого лорда — молодого и черноволосого.

Судя по всему, маркиз был верен своему слову.

— Покажи ему, где меня найти.

— Слушаюсь, капитан.

Спустя несколько минут Морис дю Мерсер вошел в мастерскую и, заметив гробы, повел себя в точности как Джиллиан.

— Боже милостивый, что здесь произошло? Для кого эти гробы? Что с Шимейн?

Гейдж невесело улыбнулся, слушая этот поток вопросов:

— Не пугайтесь, ваша светлость. Ни один из этих гробов не предназначен для моей жены. Она в доме. Ей нездоровится, после того как вчера вечером ей пришлось убить человека.

— Шимейн? Моей Шимейн?!

Гейдж нахмурился и поправил маркиза:

— Нет, милорд, моей — разумеется, если на свете нет другой Шимейн.

— Что произошло? — допытывался Морис. — Зачем она убила человека?

— Чтобы, спасти мне жизнь. Кто-то заплатил Поттсу, приказав ему убить Шимейн, но прежде матрос решил свести счеты со мной. Шимейн научилась метко стрелять. Еще несколько уроков, и она станет достойным соперником в стрельбе даже вам.

Морис указал на гробы:

— Тогда кто же…

— Вы не знакомы с этими людьми, — объяснил Гейдж. — Там один горбун из города, который случайно убил мою первую жену, и женщина, которая заставила его совершить преступление. Кто-то предложил ей плату за убийство Шимейн.

— За убийство вашей жены? — повторил Морис. — Выгодная смерть для вас, не правда ли?

Гейдж в упор посмотрел на маркиза:

— Ее смерть была бы гораздо выгоднее вам, чем мне. Вам не понадобилось бы изобретать предлоги, чтобы вызвать меня на дуэль и убить. А если вы сомневаетесь в моих словах, расспросите Шимейн — она разговаривала с Роксанной и Каином. Правда, бедняга горбун мало что мог сказать.

Морис сунул руку в карман своего отлично сшитого светло-коричневого сюртука и вытащил кошелек из превосходной кожи, который Поттс показывал Гейджу.

— Могу я узнать, как к вам попала эта вещь? Я нашел ее на палубе корабля, когда пришел спросить у Морганов, где найти вас.

Гейдж быстро оглядел кошелек с монетами и вернул его маркизу.

— Поттс показывал его мне, похваляясь, что ему щедро заплатили за убийство Шимейн. Для простого матроса кошелек слишком роскошен. Скорее всего он принадлежит человеку, который заплатил за убийство… — Гейдж задумчиво склонил голову и оглядел маркиза. Лицо Мориса мертвенно побледнело. — Вы, случайно, не знаете, кому он может принадлежать?

— Боже, — еле слышно пробормотал маркиз, круто повернулся и зашагал к двери. Рывком распахнув ее, он помедлил и оглянулся на Гейджа. — Мистер Торнтон, если вы сказали правду, моя бывшая невеста достанется вам. Желаю вам обоим всего хорошего.

— Значит, мы с вами больше не встретимся? — удивленно спросил Гейдж, который не надеялся, что маркиз сдастся без боя.

— Да. Я вернусь лишь в том случае, если Шимейн овдовеет — но не по тем причинам, которые упоминал ранее.

— Вам придется ждать слишком долго. Я намерен дожить до глубокой старости.

— Хорошо, пусть так и будет.

— Шимейн и супруги О'Хирн будут спрашивать о вас, — напомнил Гейдж. — Что им сказать?

Морис печально улыбнулся:

— Скажите, что я отправился искать источник всех бед. — Он шагнул за порог и прикрыл за собой дверь.

— Источник всех бед? — переспросил озадаченный Ремси. — О чем говорил его светлость?

Гейдж стоял у окна, наблюдая, как его соперник спешит к реке.

— Похоже, его светлость решил потолковать с тем человеком, который заплатил Поттсу за убийство Шимейн.

— Но как маркиз узнал, кто он такой? — спросил Слай.

— По кошельку, — не отрываясь от окна, произнес Гейдж. — По-моему, Морису знакома эта вещь… или он видел нечто подобное у кого-то из родных.

— Не знал, что у него здесь есть родственники.

— Прежде их и вправду не было, но с приездом маркиза многое изменилось.