Лешая

10

Очнулась на своем прежнем месте. Мужик был здесь. Сволочь. И как он бесшумно передвигается? Гад такой. Научился поди, прятаться. Ну, ничего! Я встану на ноги и снова попытаюсь сбежать.

А если не получится- то буду пробовать снова и снова. А если придется, то убью. Мамочки, неужели смогу убить? Смогу, ей богу, смогу. Да только как эту тушу завалить? Глаз лишить, чтобы не видел? А уж потом….

Тем временем мужик направился ко мне, протягивая две руки. Задушит, точно задушит после случившегося. Я дёрнулась и прикрылась руками. Закричу, ей богу закричу. Но на лоб осторожно легла холодная мокрая повязка. Гад ползучий.

Между тем он отошел, взял миску в руки и принялся дуть в неё. И лишь потом протянул мне. Отравить хочет, сволочуга? Но взяла миску и понюхала. Пахло травами, что я пила раньше.

И я начала остывать мыслями, глядя на него. Нужно же с холодным сердцем думать, а то убью, да убью. Вон как своими ручищами аккуратно держал мисочку. Хотел бы что дурное сделать, так не возился бы со мной.

Это что же получается? Он действительно заботится обо мне? Ну и пусть себе заботится, лишь бы не прикасался ручищами ко мне. Ведь я еще помню другие прикосновения. Бр-р-р.

Та-а-а-ак. Подожди- ка. А с чего я вообще взяла, что он один из этих? Во — первых, те были без бород. А у этого приличная такая борода. Не могла же она за сутки отрасти? Нет. Рассуждаю дальше. Во-вторых — это рост. Те по сравнению с этим вообще коротышки. Этому я глазами в грудь упираюсь. И в третьих- не знаю, не надумала еще. Но как бы ни было, нужно

завести разговор.

Я долго решалась, пока не подобрала нужный момент.

— Извините.

Но он даже не отреагировал.

И как к нему обращаться? Молодой человек? Вроде и не молодой уже. Мужчина?

— Извините, позвольте задать вопрос.

Снова игнорирование.

— Я бы хотела уточнить один вопрос, если позволите. Это вы меня спасли? Вы тот, кого я видела раньше в лесу? И та тень, что в последний момент, мне не привиделась? Это были вы?

Даже не повернулся. Чурбан бесчувственный. Может он глухой? Сомневаюсь, ведь если он действительно та фигура возле кромки леса, то логичнее всего было бы предположить, что он слышал мой крик.

Снова наступила тишина.

— Спасибо.

И как то страх притупился. Ну а что? Заботится, отварами поит, значит, не собирается причинять боль. Кстати, всё это время мне не было предложено ни кусочка еды. А ела я последний раз, дай бог памяти, вчера в обед.

В это время живот предательски заурчал.

— Простите, — от смущения я даже покраснела.

Ну что ж, если хозяин не предлагает еды, то придётся терпеть. А сколько терпеть? Неделю? Да я так от голодухи окочурюсь. А почему неделю? Я через два дня уже взвою. А пока потерплю. Спать, что- ли лечь, во сне не так сильно кушать хочется.

Медленно легла, стараясь не делать резких движений, и закрыла глаза. Дверь тихонько открылась и закрылась. И куда он всё время ходит? Ой, да какая мне разница. Ходит и пусть себе ходит, он, между прочим, у себя дома. Кстати, о доме.

Странный дом у него. Сам домик из бревен, потемневших от времени, низкий потолок, под которым висят пучки трав. Пылюка и копоть- это понятно. Но здесь ни шкафа, ни стола, ни стульев. Лишь узкая кровать, на которой я лежу, да место для огня. Хотя, вот полки есть еще, для посуды. Вот, собственно говоря, и вся обстановка. Может это какой-то временный домишко? Не может же здесь человек постоянно жить? Не может. Да потому что зимой здесь холодно. Ни печки, ни обогревателя. Обогреватель. Я не успела у Светки обогреватель забрать. Тьфу ты. О чем думаю?!

Так в мыслях начала погружаться в дремоту. И сквозь эту дремоту почувствовала странный запах. Открыла глаза и вздрогнула. Надо мной стоял мой спаситель. Господи боже мой. Он пристально смотрел на меня. Что ему нужно? Сердце от страха забилось быстрее. Но вовремя заметила его протянутые руки. В ладонях он протягивал мне еду. Ага. Сушеные грибы, горсть ягод и кусок хлеба. Я завороженно смотрела на хлеб и взяла его. Да вот только есть его было опасно для моей жизни. Он был с плесенью и в грязи.

И как ему сказать об этом? Обидеться может. Помолчала некоторое время, затем посмотрела на него.

— Большущее вам спасибо, но такое есть нельзя. Хлеб уже испорченный. Ягоду я, с вашего позволения, съем. А грибы варить нужно, в сушеном виде их не едят. Извините.

Взяла несколько ягод и положила их в рот. Их есть вообще можно? А то окочурюсь в рассвете лет. Блин, придется отважно жевать, ведь он смотрит. А съедобной она окажется или нет, я узнаю позже. Или не узнаю вообще. Во рту распространился кисло-сладкий вкус ягоды. Какое необычное ощущение. То, что ягода мне не знакома, это абсолютно точно.

Погоди-ка, Даша, но ведь это означает, что он слышит. Паразит эдакий. Услышал же, как в животе забурчало. Раскусила я его. А вот говорит ли, это уже второй вопрос, который мне предстоит разгадать.

Эх, сварить бы из грибов супчик. Да только здесь ничего для этого нет. Вспомнилась моя картошка, озимая, которая так и осталась на даче. Тут настроение упало, ведь в голове молнией пронеслись события. Появилось ощущение, что тело липкое от прикосновений, грязное.

— Уважаемый, а можно мне помыться? Я сама справлюсь, мне бы тряпку и воды немного.

Никакого ответа. Обиделся? Ну не ем я хлеб с плесенью. Не ем. И снова тишина в комнате. Опять что ли спать лечь? Да сколько можно уже? Начну пухнуть от сна. Сна, голода.

Но тут спаситель мотнул головой, словно приглашая. Ага! Точно слышит. Если бы я могла, то соскочила бы с кровати. А пока я медленно вставала, он терпеливо ждал. А потом направился к дальнему углу. А дальше я не поняла. Почему-то стена отодвинулась. Меня повели по какому-то тёмному тоннелю. Пока вдалеке не появился солнечный свет.

Потом мы снова шли, пока перед нами не появилось озеро. Вода была тёплой и удивительно чистой. Да такой, что видно, как плавают маленькие ленивые рыбки.

Я начала раздеваться, но потом остановилась и посмотрела на спасителя. Но он стоял, отвернувшись от меня. Ну молодец ведь!

А потом замерла. Едва руки потянулись к поясу штанов. До этого, видимо, не допускала мыслей о произошедшем, потому старалась не думать об этом. Но теперь вот та веревка, что я завязывала, целая и невредимая. И мой сложный фирменный узелок с бантиком. А это значит, что чужие руки не развязывали его. Значит…ничего не было?!

Я быстро сняла штаны. Нижнее бельё без признаков повреждения. Ну не могли эти сволочи аккуратно снять, а потом одеть обратно.

И ту меня осенило. Не было! Ничего не было! И в этот момент мне показалось, что невидимая грязь начала ошмётками отваливаться от меня. Такое облегчение наступило, что на моём лице появилась улыбка. Ну как улыбка? Одна половина лица улыбалась. Раны заживут, мы женщины живучие как кошки. Просто одну жизнь я уже использовала.

Вода была чудная. С каким удовольствием я плавала туда и обратно, снова туда и обратно. Мне даже показалось, что вода забрала часть боли себе. Даже выходить не хотелось. Но послышалось недовольное ворчание спасителя.

У-у-у-у. Точно леший.

Едва мы оказались в домике, он сразу ушёл. А мне не хотелось снова ложиться. После водных процедур и своего открытия, была такая лёгкость, что я решила взяться за уборку. Тёрла и мыла, пока не почувствовала усталость в теле. Потом легла, давая мышцам отдохнуть. Хоть так я смогу отблагодарить своего спасителя. Кстати, я пыталась раздвинуть стены, как это делал он, на случай если снова решусь на побег, но у меня ничего не получилось. Волшебство какое-то.

Кто он? Не леший же, в самом деле? Почему он обитает здесь? Что он тут делает? Куда всё время уходит? И ещё много чего крутилось в голове.

Дверь открылась. Так хотелось увидеть его одобрительный прищур глаз, когда он увидит чистоту. Но… его рот был в крови. И борода тоже. От неожиданности я вжалась в кровать. Мамочки-и-и-и. Он вошёл, скинул с плеча большой кусок, еще сочащегося кровью, мяса. Потом сел и принялся есть. Рвал зубами, чавкал, глотал. Видимо когда насытился, обернулся на меня и подтолкнул ко мне оставшееся пиршество.

Я сглотнула и покачала головой.

— П-п-прост-т-тите, я не ем сырое мясо.

Мне хотелось исчезнуть, испариться, только не видеть его долгого внимательного взгляда. Мне показалось, что прошла вечность, прежде чем он кивнул, обтёр руки от крови о штанину и полез в карман. Оттуда он достал жмень орешков и нечто, что я не смогла идентифицировать. И протянул мне.

Деваться некуда, пришлось привстать, выдавить из себя благодарную улыбку и принять его дары.

И ведь не отворачивается, гад такой. Пришлось положить в рот несколько орехов. От стресса не смогла вспомнить название орехов. Но жевала, закидывая один за другим, под его взглядом, пока не съела всё. То, что осталось в руке, покрутила, понюхала, и даже надкусила. Похоже на корни незнакомого мне растения. И что мне теперь, не знамо что в рот совать по его прихоти? Просто отложила это в сторону. Поблагодарила и быстренько легла. Но через полузакрытые глаза, сквозь ресницы, наблюдала за ним.

Он утёрся рукавом. И лишь потом обвел комнату взглядом. Ну вот же этот довольный прищур.

Так, а что? Мужик наелся, подобрел. Можно и мою работу оценить.

Ну, ест он сырое мясо, и что? Кто-то вон водкой и днём и ночью питается. И ничего, живут и в ус не дуют.

А пока я притворялась спящей, рассмотрела своего спасителя. Высок, так, что взглядом упираюсь ему лишь в грудь. Плечи, думаю, широкие. Но просторная неряшливая рубаха без пуговиц, прикрывает торс. Волосы темно русые, длинные, слегка растрёпанные и борода, прикрывающая часть лица. Лишь большие глаза выделяются на лице. Странное создаётся ощущение от его присутствия. Словно эта комната тесна для него, словно он заполняет пространство собой. Но, не смотря на всё вышеперечисленное, от него не исходит злобы. Как от тех….

Это всё хорошо. Но находиться здесь долго не могу, нужно думать о возвращении в свою прежнюю жизнь, к людям, которых люблю. Хм. Но почему даже мысль об этом вызывает внутри такой протест? Потому что там воспоминания? Потому что мир жесток? В памяти всплыли злые глаза моих истязателей. Ведь они ещё там, в моём мире. Значит, есть шанс снова с ними встретиться. И они не получат своего наказания, пока я не обращусь в правоохранительные органы. А это следствие, это протоколы. Нет, не хочу.

Всё можно пережить и забыть. Но мысль, что эти гады будут ходить по земле и творить свои бесчинства, вот что больше всего меня беспокоило. Вот из-за кого не хочется возвращаться. А пока. Пока я здесь, мне ничего не угрожает, в этом я абсолютно уверена. Но поговорить о моём возвращении всё же нужно. Вдруг ждёт неприятный сюрприз, и судьба снова захочет запустить свои жернова. Но это завтра, а пока что нужно поспать.