Ну кто придумал, что человек должен ходить на работу в молодости? Правильнее было бы давать пенсию с юных лет, которую в старости люди бы отрабатывали. В молодости очень хочется спать, есть и бездельничать. К старости люди становятся очень экономными малоежками, страдают бессонницей и абсолютно не могут обходиться без какого-либо занятия. Вот тогда и надо им предоставить возможность трудиться на благо общества! Нет в мире справедливости!
– Вставай, соня! – ворчал Марк, заглушив мой будильник. – Шляешься по ночам незнамо где, а потом изображаешь дохлого удава. Вставай!
Он попытался стянуть с меня одеяло, но я вцепилась в него мертвой хваткой.
– Ну и валяйся! Тусовщица престарелая!
– Сам дурак, – проскрипела я.
Не было сил даже открыть глаза. Все тело ломило так, будто меня в бетономешалке прокрутили. Марк исчез, а я решила, что и вправду надо подниматься.
– Да, мать, – сказала я самой себе, кое-как сползая с кровати, – утратила ты былую физподготовку.
Вместо обычных тридцати минут мне понадобилось полтора часа на сборы. Пришлось повозиться с прической и макияжем.
На кухне творилось бог знает что: крошки на столе и чайные потеки, полная раковина грязной посуды, на полу рассыпан сахар. Хозяйская деятельность Марка вызывала желание прикончить его в извращенной форме.
– Марк! – завопила я, глядя на все это безобразие.
– Я ушел! – донеслось из прихожей.
И хлопнула входная дверь. Сбежал! Вот так всегда – сорит Марк, а убирает Глория.
Я кое-как привела кухню в порядок, сварила кофе, но выпить его со смаком не успела. Позвонила Катька.
– Ну, и где нас ужинали? – полюбопытствовала она. – Я все знаю, мне Марк разболтал.
Не братец, а находка для шпиона!
– В «Амфитеатре».
– Крут мужик! Ой, Лорик, не упусти его!
– Клянусь здоровьем твой канарейки, буду стараться, как никогда, – уверила ее я.
– Уж не подведи! – хохотнула она. – Так хочется заиметь в родственницы хоть одну материально обеспеченную сестрицу!
В памяти мгновенно всплыли некоторые эпизоды моих «стараний», и я густо покраснела.
– Ладно, встретимся вечером, – сказала Катька.
– Если получится, – ответила я.
Вечером я пообещала Артуру, что буду с ним курить кальян. У меня, что называется, «закружило голову шальную». Сомнения в профнепригодности отошли в сторону, и дух захватывало от сознания того, что такой мужик, как Артур, в меня влюбился.
Я уже готова была покинуть родные пенаты, как позвонил Стас:
– Глория, привет! Я тут у твоего подъезда, привез механика.
– Какого механика? – испугалась я.
– Того, кто починит твою машину.
– Ах да, машину, – сказала я.
Машину мне подарили родители, когда папа твердо решил взять в кредит «форд». Мама была категорически против, утверждая, что мне машина не нужна вовсе, а папа и без «форда» прекрасно может обходиться. Но он ее не послушал, что само по себе большая редкость. Впрочем, мамины прогнозы стали вскоре сбываться. Я развелась с Петуховым, и обслуживать «девятку» стало практически невозможно. Я тогда переехала со своими вещичками к родителям, и работы у меня не было. Но потом все наладилось, и с жильем, и с заработками, и «девятка» пришлась ко двору. Только вот в последнее время она что-то все время барахлила, а мои финансы, как назло, оскудели.
Стас стоял у подъезда, заложив руки в карманы короткой куртки. Высокий, плечистый, с белозубой улыбкой. Рядом терлось нечто неприметное – наверное, мастер Шпунтик.
– Привет, – сказала я.
– Привет.
Стас чмокнул меня в щечку.
– Вот, знакомься, это Антон, он делает с машинами чудеса.
– Антон, вы не могли бы сделать из моей «девятки» «тройку» БМВ? – спросила я.
– Зачем вам это надо? – искренне удивился тот. – Одна морока с этими баварцами: мотор капризный, посадка низкая, в обслуживании дорогие.
– Действительно, давай пока твою «девятку» отремонтируем, – предложил Стас. – Где она, покажи дяде мастеру.
Вообще-то я опаздывала на работу, но такой почин надо было поддержать. Быть может, Стас сможет договориться, чтобы Антон не слишком много с меня содрал, а я уж где-нибудь денег найду. Все равно если транспортировать машину на СТО, выйдет намного дороже.
Я подвела их к «девятке» и, пока Антон деловито полез под капот, позвонила Алине:
– Я тут немного задерживаюсь, решаю проблемы с машиной, так что ты там прикрой меня, ладно?
– Ладно, – сказала Алина. – Ноу проблемс.
И я со спокойным сердцем отключилась.
– Ты прекрасно выглядишь, – сказал Стас, когда я спрятала мобильник.
– Спасибо.
– Отсыпалась вчера?
– В смысле?
– Я тебе вечером звонил, но ты трубку не брала.
Я смутилась. Действительно, я же видела среди пропущенных звонков его номер, но забыла перезвонить.
– Ты знаешь, да, я отрубилась, совсем телефона не слышала. А сегодня были такие бурные сборы, что…
– Да ладно, не оправдывайся, – засмеялся он, – все мы люди, все мы человеки. Бывает.
Я почувствовала неловкость. Наверное, он понял, что я вру. «Стоп! – сказала я себе строго. – Он тебе никто, и ты ему ничего не должна. А если ему что-то не нравится, то… скатертью дорожка!»
– А пошли сегодня в кино? Ты вообще любишь триллеры?
– Ой, даже и не знаю. Я не киноман, зацикленный на каком-то определенном жанре, так что если фильм интересный, то с удовольствием посмотрю хоть боевик, хоть триллер.
– Классно, тогда я заеду за тобой в семь вечера. Сходим в кафешку, потом в киношку.
Вот оно – простое человеческое счастье, сначала он ведет ее в кафешку, потом в киношку. И никаких тебе элитных ресторанов и секса в джакузи. И мне почему-то ужасно захотелось прогуляться с ним по этому маршруту. Наверное, я развратница, и гореть мне за свою блудливость в геенне огненной.
– Заметано?
Как же быть – ведь в планах был кальян с Артуром. А что, если его перенести на самый поздний вечер?
– Только вот я не знаю, когда освобожусь. Иногда у меня бывают вечерние показы, – замялась я. – Давай я тебе позвоню ближе к шести.
Я прикинула, что к тому времени отзвонится Артур и мы с ним уточним время встречи. Если получится втиснуть в график «киношку», тогда соглашусь увидеться со Стасом; если нет – скажу, что у меня работы невпроворот.
– Я буду ждать.
Блин, какие у него красивые глаза! Серые, ласковые, с длинными ресницами. Что ж все так запуталось? Что ж они одновременно на меня навалились? То никого не было, то теперь рвут на части.
– Между прочим, триллеры и ужастики смотреть полезно, – тем временем просвещал меня Стас. – Израильские ученые выделили генетическое звено, ответственное за поиск острых ощущений. Этот ген создает в мозгу фермент допамин.
– Похоже на допинг.
– Точно, этот ген нашли у наркоманов, алкоголиков, автогонщиков и прочих экстремалов.
– Наверное, у меня он содержится совсем в зачаточном виде, – сказала я. – Меня крайне редко тянет на подвиги.
– Да нет, это все биохимия. Некий ученый Зукерман доказал, что поиск острых ощущений начинается в связи с низким содержанием в мозгу другого фермента – тираменазы. Вот как раз его нехватка вызывает у человека желание довести его количество до нужного уровня.
– То есть это не по собственному желанию люди пускаются во все тяжкие!
– Ну конечно! Только одним достаточно насмотреться на ночь страшилок по видику, а другие лезут в горы, прыгают с парашютом или идут в казино.
Нашу высокоинтеллектуальную беседу прервал Антон. Вытирая руки тряпочкой, он поведал мне печальные новости о состоянии моей «старушки». То, что в моей машине сломалось, я выговорить не смогу даже под пыткой, но суть я уловила. Антон предложил оставить ему ключи (он приедет с другом и отгонит мою машину к себе в мастерскую, там она пробудет дней пять). Во сколько мне это обойдется, он пока сказать не может, потому что поездит по развалам и скупит все за минимальные деньги.
– Ладно, с деньгами вопрос решим, – сказал Стас.
И мне стало нехорошо на душе. Роль содержанки все еще была не для меня, а денег на ремонт авто не наблюдалось. В голове кто-то пропел гнусавым голосом: «Уже раскаиваться поздно, посмотри на звезды, посмотри на это небо взглядом…» Ну и так далее. Самой себе я сказала: «Спокойно, без паники, все как-нибудь утрясется».
Антону я отдала ключи от машины, и мы со Стасом оставили его дожидаться товарища. А меня повезли в офис. В пути меня застал звонок Артура. Надо же так не вовремя! Я блеяла в трубку что-то невразумительное. В результате что-то заподозрили оба кавалера.
– Тебе неудобно разговаривать? – проявил чудеса догадливости мой новоиспеченный любовник.
– Ну да! – обрадовалась я, косясь на Стаса.
Тот надувался прямо на глазах. И главное, с чего бы это? У не го-то какие могут быть ко мне претензии? Лично я его не просила ни о каких одолжениях и не делала никаких авансов.
– Хорошо, перезвони, когда освободишься, – обиделся Артур и отключился.
– Клиент, – сказала я ненатуральным голосом, – такой навязчивый!
– Ага, – сказал Стас, всем видом показывая, что слух у него превосходный и он прекрасно понял, что никакой это не клиент. Прощание поэтому вышло сухим и скомканным. И на работу я пришла в отвратительном расположении духа. Всегда неприятно, когда тебя подлавливают на лжи, пусть даже и не говорят об этом.
– А вот и она! – радостным голосом встретила меня Света Бочкина.
Она полностью соответствовала своей фамилии, имела такие же округлые формы и не ходила, а каталась на своих коротеньких толстеньких ножках.
– О, звезда пожаловала! – вторила ей Раиса.
– Привет, знаменитость! – помахала ручкой Алина со своего места. – Тебе страшно идет новая прическа!
– Всеобщий салют, спасибо за комплимент, а теперь давайте подробности, – потребовала я. – С чего это вы такие довольные и обзываетесь почем зря?
– Из зависти, – сказала Раиса.
И хлопнула мне на стол местную газетенку, мнящую себя «желтой прессой».
– Читай, читай! – хохотнула Света.
Я пробежала глазами страницу. И в ужасе обнаружила собственное фото. И пусть качество изображения страдало, все равно было понятно, что это я.
Заметка называлась «Везет же некоторым», и я поняла, на кого они намекают.
«Наш город изо всех сил пытается подражать столице. И что самое смешное – на поприще модных тусовок. Вся продвинутая молодежь считает своим святым долгом изображать из себя раскрепощенный „бомонд“, толкаясь в полуподвальных полуклубах-полусвинарниках».
Далее в пяти-шести предложениях автор заметки поливал грязью, бранью и помоями «Дон Кихота», его владельцев и его посетителей. Наконец очередь дошла до меня.
«В розыгрыше путевки в захолустную Индию приняла участие некая Глория (вот уж имечко предки подсуетили!). Все остальные гости вечеринки выбросили свои пригласительные в мусорный бак при входе. Она же завернула в свой флайер жвачку, поэтому стала победительницей розыгрыша».
На фотографии мы с ведущей держимся за какую-то бумажку, у обеих вид, как будто нас сейчас вырвет. Под следующей фотографией надпись:
«Победительница розыгрыша благодарит представителя турфирмы-благодетельницы».
Если бы я захотела скорчить такую дебильную морду специально, у меня бы вряд ли получилось. Однако фотограф поймал непроизвольное выражение моего лица. Господи, о чем я тогда думала?!
– Ты такая фотогеничная! – хихикнула Бочкина.
– А что, этот «Дон Кихот» действительно свинарник? – поинтересовалась Раиса.
«За что?» – это был, пожалуй, единственный вопрос, который остался в моей голове.
– Лора, зайдите, пожалуйста, к директору, – процедил кто-то у меня над ухом.
– Ей некогда, она упивается минутами славы, – заявила Бочкина.
Надо же, а я ее считала вполне приличной теткой!
– Пока вы еще являетесь сотрудницей нашего агентства, – сказала Марина Петровна (а это была конечно же она), – не отвлекайтесь на личные проблемы во время работы. Но если вы не дорожите этой работой, тогда эту проблему можно легко решить.
Я вышла из-за стола и обреченно побрела к кабинету начальства. Ну вот, кажется, моя песенка спета и я через десять минут стану вновь безработной.
И тут позвонила свекровь:
– Глория, помнится, еще в прошлом месяце я просила тебя вернуть мне столовое серебро, которое мы дарили бабушке на семидесятилетие, – сказала она, не здороваясь. – Надеюсь, на нынешний момент у тебя нет отговорок для того, чтобы наконец отдать то, что тебе не принадлежит?
В прошлом месяце я лежала в больнице с воспалением легких, тогда-то свекрови и понадобились эти ложки. Потом она уехала в санаторий, и я про них благополучно забыла. Я забыла, а свекровь, как видно, нет.
– Ради бога, – сказала я, – в любой момент приезжайте и заберите.
– Неужели ты думаешь, что мне будет приятно лицезреть тебя в нашей с сыном квартире, которую ты самозахватом отобрала у настоящего наследника?
Мне, конечно, хотелось ей сказать, что плевать я хотела на то, что там ей приятно, а что нет. И напомнить, что все суды города и области подтвердили мое законное право жить в квартире бабушки. И еще хотелось указать свекрови точный маршрут, куда она должна последовать с ложками под мышкой. Но, как девушка благовоспитанная, я лишь предложила, чтобы за ними приехал ее сынок.
– Я поговорю с ним, – величественно согласилась свекровь, – и если он выкроит время, то заедет к тебе на днях.
Я не стала спрашивать, что она будет делать, если Петухов не пожелает выкраивать время для выполнения мамочкиных прихотей. Я ей эти ложки точно не повезу. А они сами вряд ли найдут дорогу к ее дому!
– Я надеюсь, ты не будешь больше скрываться и вернешь то, что тебе не принадлежит, – сказала она.
– Всего доброго, Анастасия Георгиевна, – ответила я и отключилась.
Эта женщина когда-то вогнала в гроб собственного мужа, но я ей не дамся!
Подавив тяжкий вздох, я побрела в кабинет директора. Насмешливые взгляды сослуживцев прожигали мне спину.
– Можно? – постучала я в дверь шефа.
– Нужно, – сказал он и энергично кивнул своей лобастой башкой. – Заходи, раздевайся, здравствуй.
Я застыла соляным столбом у его стола.
– Шутка. Что с тобой, Петровская? – спросил шеф. – Садись, чего торчишь гвоздем в одном месте?
Я присела на краешек стула и замерла истуканом.
– Слушай, Петровская, я тут слышал, что ты в Индию намылилась.
– Василий Васильевич, я сейчас все объясню, – заторопилась я.
– Ой, не надо! Мне уже все Марина объяснила. Хватит с меня ваших бабских объяснений!
Я захлопнула рот. И то правда – чего перед свиньями бисер метать? Я приняла гордую позу, решив принять удар судьбы во всеоружии.
– Я тебя не за этим позвал, – ковыряя в ухе карандашом, сказал Масюков. – У меня жена на этой Индии помешана, в доме чего только нет: и статуи дракона, и жабы с монетками, и денежные деревья, и слоны деревянные, и эти висюльки… как их там, забыл… Да не важно! Я тебя, знаешь, о чем хотел попросить? Ты не привезешь мне чая индийского и специй ихних – карри называются. Я только это и признаю из индийских товаров.
Я чуть со стула не упала. Ожидала чего угодно, только не этого! Уверила его, что непременно привезу и чая, и «ихних» специй карри. А он взамен пообещал мне отпуск за свой счет. Душа-человек! Если еще учесть, что никакой зарплаты я у них не получаю, то отпуск – это просто щедрость, да и только. А какой заботливый семьянин, о пристрастиях жены с таким уважением молвил. Ничего, что перепутал фэн-шуй с буддизмом, не это главное.
Я вышла, приободренная общением с начальством, и опять оказалась в кругу хихикающего коллектива.
– Ой, а я слышала, что в Дели индианки моются прямо под кранами на улице, а помои они выливают из окон на тротуар, – разглагольствовала Раиса. – И коровы у них считаются чуть ли не святыми, где хотят – там и валяются, где хотят – там и гадят, и попробует ее только кто-нибудь тронуть! Тут же убьют фанатики!
– Ой, Лорка, ты только не шугай там местных коров! – засмеялась Бочкина. – Лучше поищи себе йога. Я читала, что йоги – самые неутомимые любовники. Ты ж у нас девушка незамужняя, так что смотри не теряйся!
– Лорочка, пошли покурим! – скомандовала Алина.
– Она же не курит, – ответила за меня Бочкина.
– Курила, курю и буду курить, – возразила я. – И тебе, Света, советую – говорят, это отличный способ похудеть при желченокаменной болезни.
Бочкина мгновенно изменилась в лице, и я почувствовала себя отомщенной.
– Я че-то не поняла, – забубнила она. – Это у кого болезнь? У меня? У тебя, Петровская, крыша поехала, нет у меня никакой…
Но дальше я уже не слышала. Алина вытащила меня в коридор и поволокла в курилку.
– Лорочка, да не обращай ты на них внимания, – утешала она. – Элементарная бабья зависть.
– Да чему завидовать? Тому, что из меня журналюги дегенератку сделали? – поразилась я.
– Ха! Так ведь о них даже этого в газетах не написали. И потом, как ни крути, а тебе действительно повезло. Не каждый может себе позволить поехать отдохнуть на недельку в пятизвездочный отель Гоа… – Она мечтательно затянулась сигаретой. – А какая там красотища! Даже я тебе по-хорошему завидую.
– Похоже, не завидую себе только я сама, – проворчала я. – Эта поездка мне как кость в горле. Взять с собой нечего, купить что-то новенькое не на что. Жуть. Да и страшно мне одной за границу ехать.
– Да ладно тебе, все будет тип-топ. Кстати, чемодан можешь хоть сегодня забрать.
– Ой, спасибо тебе большое, ты меня так выручишь! – рассыпалась я в благодарностях. – Только я не знаю насчет сегодняшнего вечера: меня в кино пригласили.
– О, да никак у нас еще и ухажер завелся? – подмигнула Алина. – Смотри не проболтайся Бочкиной, а то у нее действительно желчный пузырь не выдержит.
– Вот и хорошо, никогда не думала, что она такая злюка! – в сердцах фыркнула я.
– Все будет тип-топ, вот увидишь, – сказала Алина. – Обычно если фартит, то во всем, уж я-то знаю!
Я улыбнулась ей признательно. Мне было очень приятно, что хоть один человек в коллективе не ополоумел от зависти к моему «везению». А оно было пока что призрачным.
После звонка в «Пять океанов» я засомневалась в том, что смогу осуществить смелые Катькины планы и побывать на модном курорте. В фирме мне выдвинули весьма тревожащие требования: во-первых, мне надо срочно сфотографироваться (а когда это можно сделать без ущерба для работы и личной жизни?), во-вторых, нужно было делать визу, а это стоило около шестидесяти долларов. В связи с тем, что сделки, как одна, повисли в воздухе, с деньгами было туго. Я предполагала перехватить у родителей, но мы с ними нынче были в ссоре, и надо было как-то выкручиваться самой.
После перекура я наврала, что у меня просмотр, и уехала из офиса. На прощание Алина во всеуслышание пригласила меня завтра на чай. Ей было наплевать на все коалиции разом, она была сама по себе и не боялась никаких коллективных интриг.
Едва я оказалась на улице, мне позвонила Катька и назначила встречу в нашем любимом кафе. Я на встречу согласилась, надеясь занять у нее денег. Но сразу после разговора с кузиной объявился мой младший брат. Марк, хихикая в трубку, нахально заявил, что поживет у меня еще с недельку, потому как вдрызг разругался со своей женой.
– С тебя шестьдесят долларов, – заявила я.
– Чего? – удивился Марк.
– Мне надо за визу платить, поэтому я тебе сдам койко-место, – стояла я на своем.
– Тебе что, деньги нужны? – удивился он.
– А кому они не нужны! – обиделась я.
– Да без проблем, сестренка!
Так решился вопрос с оплатой визы. С Алиной я договорилась, что приеду к ней часов в пять, чемодан – это тоже не последнее дело. И я все же надеялась, что Стас не передумает вести меня в киношку. Свидания с ним я не хотела бы лишаться, чего бы там Катька ни толковала про мой инфантилизм. А Артур, наверное, уже передумал курить со мной трубку мира, раз до сих пор не перезвонил!
Я сфотографировалась в ближайшем фотоателье. Купила в ларьке колготки и побрела пешком в сторону нашего с Катькой кафе. Нынче это был мой любимый способ передвижения. Глядя, как люди сплющиваются в троллейбусах, автобусах и маршрутках, я отдавала предпочтение прогулке на свежем воздухе.
И тут рядом затормозила чернобокая «тойота». На всякий случай я не стала бросаться на ее абордаж, а благоразумно подождала, что последует дальше. Пассажирское стекло медленно сползло вниз, и я увидела лицо Артура.
– Девушка, вас подвезти?
– Катись, баклан, куда подальше! – бойко ответил кто-то сзади.
Я в ужасе обернулась. Прямо за моей спиной стояло странное создание непонятного пола. Я в ужасе скакнула вперед, рванула на себя дверцу и буквально ввалилась в салон.
– От шалава! – понеслось мне вслед. – Я ее честь защищаю, а она…
Дальше лучше было бы не слушать, но стекла в «тойоте» не закрываются со скоростью звука.
– Жуть, – сглотнула я.
– Даже днем красивых женщин на улицах подстерегает опасность, – констатировал Артур.
– Ага, пора заводить телохранителя.
– Прекрасная мысль, я как раз подумывал о смене амплуа.
– Ну, я не знаю, смогу ли оплатить достойным образом твои услуги, – вовсю кокетничала я.
– Да уж как-нибудь сочтемся, – заверил он меня.
Мы отъехали от матерящегося существа и через пару десятков метров прибились к обочине. Видимо, Артур простил мне мое утреннее нежелание ворковать по телефону. И в знак примирения поцеловал в губы.
– А я к тебе на работу заезжал, – сказал он, оторвавшись от меня.
Я чуть не провалилась на асфальт сквозь днище его машины.
– Зачем?!
– Ты не отвечала на мои звонки, а мне вдруг так сильно захотелось тебя увидеть. Прости мне мою настойчивость!
Я ошарашенно на него уставилась. Разве так бывает, чтобы взрослый в общем-то дядька и… влюбился? Да еще в кого? В меня!
– Серьезно?
Я полезла в сумку, достала телефон. Шесть непринятых вызовов. Я что, оглохла?
– Я такой голодный. Поедем куда-нибудь поедим? – предложил он. – Понимаешь, я вечером буду очень сильно занят, поэтому решил, что мы сможем с тобой хотя бы днем пообщаться.
Я кивнула. А сама подумала: как это по-мужски – подстраивать женщину под собственные планы! Его вечер чем-то там занят, и ему плевать, что я, может, надеялась на любовное свидание. Зато день у него свободен, поэтому он соизволил поесть в моем присутствии.
– Какую кухню ты предпочитаешь?
– Вообще-то я договаривалась увидеться с Катей, – из чистой вредности заявила я. – Мы с ней хотели вместе по обедать.
– А меня с собой возьмете? – лукаво улыбнулся Артур.
– Думаю, ты нам сильно помешать не сможешь.
– А как же вы будете сплетничать обо мне?
– Полунамеками!
– Совсем ты меня не бережешь! – покачал он головой.
– Ты не производишь впечатления ранимого неврастеника.
Мне показалось, что я нашла нужный тон в общении с этим непонятным мужчиной, и несколько приободрилась.
Катька выразительно поглядела на часы, давая мне понять, что я опаздываю. Но тут увидела у меня за спиной предмет своих корыстолюбивых планов и расплылась в улыбке.
– Привет, Артур! Привет, Лорик! – запела кузина. – Ой, как тебе идет новая прическа! Правда, Артур, она стала еще краше?
– Глаз не оторвать, – уверил ее Артур.
Я старательно улыбалась, уже жалея, что свела их вместе. Но, как ни странно, обед прошел на высшем уровне, Артур блистал остроумием, Катька – очарованием, я – скромностью и доброжелательностью. И как только наш кавалер, после очередного телефонного звонка, отчалил, сто раз извинившись, Катька многозначительно ухмыльнулась.
– Что? – раздраженно спросила я.
– Ну и как он в постели?
– Не храпит.
Отнекиваться и строить из себя саму невинность перед Катькой я не собиралась. С другой стороны, отчитываться о проделанной работе тоже желания особого не было.
– Нечего на меня таращиться! Кто девушку ужинает, тот ее и танцует. Слышала такое?
Катька сияла как начищенный самовар.
– Умница, дочка, – похвалила она. – Вот это я понимаю, идем с опережением графика! Я только собиралась тебя морально подготовить, а ты уже и сама все успела.
– Это все, зачем ты меня позвала?
– Нет, не совсем, я обещала тете Даше с тобой поговорить о поездке в Индию.
– Прекрасно! Нашли к кому обратиться! – воскликнула я.
Поведение моих родителей, а в частности мамы, не лезло уже ни в какие рамки. До чего докатилась – звонить Катьке, чтобы та на меня воздействовала!
– Нет, ну ее логику можно понять, я все-таки гораздо разумнее тебя, – говорила тем временем кузина. – Но в данном вопросе скорее поддержу тебя, чем их.
Я аж задохнулась, и это мне говорит она! Та, которая меня втянула во всю эту бодягу!
– Ладно, не злись, я нашла тебе кучу шмоток по сходной цене, поехали на примерку!
Я тут же утратила направление мысли. Только вроде бы собирались ругаться, и тут вдруг…
– Каких шмоток? У меня денег – ни копейки!
– Ерунда! – отмахнулась сестрица. – Тебе в долг дадут.
– Я не хочу в долг, – сказала я. – Все равно отдавать придется. А мне пока не с чего.
Впрочем, я уже понимала, что битва проиграна, надо вставать и ехать. С Катькой спорить без толку, особенно если она уже что-то предприняла для реализации собственных планов. Она упряма, как мул, а может, как три-четыре мула, вместе взятых.
Катька заказала такси, и мы покинули любимое заведение.
– Жаль, что Артурчик так быстро уехал, – вздохнула Катерина, – а то доставил бы нас на своем комфортабельном лайнере.
– Тебе мало, что он оплатил твой обед?
– Мало? Да это мизер! Мужчину надо доить, как корову, два раза в день, тогда он хорошо раздаивается, и отдача идет без особых усилий, так сказать, на автоматическом уровне.
От такого заявления наше такси вильнуло, и мы едва не врезались в машину в соседнем ряду. Таксист по внешним признакам тянул на «лицо кавказской национальности», а значит, был эмоциональным и легковозбудимым. Волновать его подобными заявлениями было очень глупо. Я ткнула Катьку в бок, чтобы она заткнулась и не рисковала нашими жизнями понапрасну.