Глава 6

Ах, если бы я знала, куда она меня волочет! Я бы забаррикадировалась в том такси и ни в жизнь бы не вышла наружу!

Минут через сорок мы заехали в район частной застройки и вскоре причалили к огромному кирпичному дому, у которого было припарковано с пяток машин. Катька расплатилась с таксистом и потащила меня во двор.

Мы еще не успели дойти до крыльца, как нам навстречу попались человек пять, подозрительно напоминающих цыган. Они деловито бежали в разные стороны и никакого внимания на нас не обратили.

– Куда мы приехали? – испуганно озираясь, молвила я.

– К Надине. Она душка и тебе понравится.

Мы зашли в дом без стука, и я едва не лишилась чувств. Мама дорогая! Катька притащила меня в табор! Их было так много, что у меня в глазах зарябило. И вроде бы одеты они были в современную одежду, но изобилие украшений, длинные волосы, яркая косметика – табор, одним словом.

Повсюду были ковры: на полу, на стенах, на диванах. И подушки разные: большие и маленькие. На столиках стояли вазы с фруктами и цветами, под потолком блестела своими сосульками огромная хрустальная люстра. Народ перемещался все время, а чумазенькая детвора носилась между взрослыми.

– Катя, привет, красавица! – запела полная цыганка, увешанная золотом, как рождественская елка игрушками. – А я тебя уже поджидаю. – И она грузно поднялась со своего кресла-трона. – Как дела? Все нормально?

Это уже относилось ко мне, и я что-то такое выдавила про свои дела.

– Дай руку! – затеребил меня кто-то за подол.

– А? Что?

Девочка лет двенадцати, блестя черными глазами и белоснежными зубами, попыталась завладеть моей ладонью.

– Э-э, не надо, – попятилась я.

– Не бойся, она плохого не скажет, только про любовь, – засмеялась Надина.

А потом что-то добавила на своем наречии, и тогда уже засмеялись все остальные. Причем Катька ржала тоже, словно поняла, о чем это они!

– Не хочешь? – спросила девочка. – Я правду скажу. Кого хочешь спроси!

– Я не верю в хиромантию, – уперлась я.

Они опять залопотали по-цыгански. Никакой культуры! Ну, разве это вежливо – обсуждать тебя в твоем присутствии да еще на непонятном языке! В том, что они обсуждали именно меня, у меня не было сомнений.

– Это твоя сестра? – спросила Надина.

– Двоюродная, по маминой линии, – сказала Катька. – Надиночка, ты нас выручишь? Представляешь, ей ехать через неделю, а у нее ни денег, ни шмоток.

– Да в чем вопрос? Я же тебя знаю, ты не обманешь, пусть она берет что хочет, потом деньги принесете.

И нас провели в соседнюю комнату. Там был целый склад одежды в целлофановых упаковках, набитой в тюки и сумки. Надина отдавала распоряжения, а две девчушки проворно рылись по углам и метали в мою сторону имеющийся в наличии ассортимент. Вскоре возле меня выросла целая гора футболок, юбок, сарафанов, брючек, шортиков, платьиц.

– Ой, смотри, какая прелесть! – завопила Катька, быстро перебирая вещи.

– Скоро опять за товаром едем, – поясняла Надина, – а это остатки из магазинов. Завтра на рынок отвезу, отдам вполцены.

– Надина привозит товар из Польши, у нее в городе целая сеть торговых точек, – тряся на весу полупрозрачную кофточку, сказала Катька.

– Так я и в магазины сдаю, фирменные… – Торговка усмехнулась: – Думаете там действительно «италия с францией»? Половина товара левого! Так что смотри, девочка, выбирай. Вот это висело в «ЭлитМоде», – она выдернула шифоновый сарафан в мелкую розочку, – вот это в «Лайф-Стиль».

Я покрутила в руках льняные брючки. Очень симпатичные. Только сколько же это будет стоить?

– Эти отдам за пятьсот, а сарафан, извини, ниже восьмисот не спущу, – уловила Надина мой немой вопрос.

– «Пятьсот» чего? – неуверенно спросила я.

На брюках бултыхалась бирка «Wolford», на сарафанчике значилось: «Roberto Cavalli».

– Рублей, русских, деревянных, – засмеялась Надина. – А ты чего думала?

– Лорик, не тормози! – велела Катька. – У Надины оптовые цены, а сегодня еще и распродажа. Я возьму вот эту блузку, я в нее влюбилась! Можно, померяю?

– Что спрашиваешь, как в первый раз? Меряй, конечно!

И мы ударились в буйство примерок. В результате я стала обладательницей льняных брюк и батистовой белоснежной рубашки с ручной вышивкой, приглянувшегося сарафана в цветочек, спортивной мини-юбки и топа голубенького цвета, вечернего атласного платья, трех веселеньких футболок, кокетливых клетчатых шортиков, вельветовых джинсов цвета шампанского. И все это было снабжено этикетками: Versace, Wolford, Custo, Dondup, Frankie Morello и т. д. Все покупки вписались в пять тысяч рублей. И я не могла поверить, что я являюсь обладательницей всего этого богатства!

Катька тоже не осталась равнодушной и помимо блузки прихватила брючки и жилет. Свои покупки она оплатила на месте. И я еще раз убедилась, что быть попрошайкой и содержанкой бывает очень даже выгодно, а вот нищей, но гордой – весьма проблематично.

– Надиночка, а погадай нам на кофе, а? – заныла наглая Катька, как только мы упаковали вещи в пакеты.

– Так ведь твоя сестра не верит в гадания, – хитро прищурилась цыганка.

– Она в хиромантию не верит, а в кофе очень даже. Правда, Лорик? – И Катька так дернула меня за руку, что я едва не сделалась калекой.

– Конечно, верю, – поспешила согласиться я, потирая вывихнутую конечность. – Только вот, может, Надине некогда. Кать, у человека наверняка другие планы были…

Они обе посмотрели на меня как на убогую и чуть ли не хором заверили, что никаких особенных планов у Надины на ближайший час и быть не могло. И мы снова перекочевали в гостиную. Надина крикнула что-то, и через пару минут перед нами уже дымился кофе в разномастных чашках.

– Чашку не крути, бери все время правой рукой, выпьешь – скажу, что делать, – сказала мне Надина.

Катька начала хлебать свой кофе без всяких пояснений. Ой, не нравилось мне все происходящее. Я заподозрила неладное – уж не сговор ли это? От сестрицы можно ждать любых пакостей!

Дело в том, что я стараюсь не гадать на будущее. В моем сознании переплелись несколько теорий, которые не позволяют мне получать удовольствие от этого процесса. И Катька об этом прекрасно знает.

Во-первых, мне кажется, что гадание никогда не бывает правдивым. Гадалка, к примеру, может сказать: «Ты потеряешь деньги из-за женщины». Я подумаю о какой-то конкретной клиентке, которая в тот момент будет внушать мне наибольшее опасение, поведу себя неадекватно, сделка сорвется, и я потеряю деньги. И на фоне этих неприятностей я даже не замечу, что продавщица в магазине подсунула мне просроченный кефир, и я на нем тоже потеряю деньги. То есть гадалка увидела урон, но это должен был быть кефир, а не сделка. А я запаникую и потом потеряю несравнимо больше.

Во-вторых, гадание – это своеобразное программирование. Человек – существо внушаемое, и если вам говорят, что вам «падает» блондин с длинным носом, то вы будете ждать именно такого кавалера. А на брюнета с усами даже и не посмотрите, а может быть, он и был вашим женским счастьем.

В-третьих, меня смущают разнотолки. Одни говорят, что гадания – грех, другие – что это древний обычай, третьи твердят, что все гадалки – ведьмы, четвертые уверяют, что можно нагадать неприятности.

В общем, я обычно от гаданий отказываюсь. Зато Катька – большая любительница заглядывать в будущее. Чего она только не предпринимала, чтобы узнать свою судьбу: гадала на кофе, на картах, на воске, в Рунете, составляла гороскопы, покупала амулеты из Тибета, талисманы фэн-шуй, иконки и ладанки в церкви, рисовала на стенах и собственном теле пентаграммы и китайские иероглифы. Катька была всеядна.

– Ну, допила? – спросила Надина.

Я обреченно кивнула.

– Теперь наклони немного к себе, а потом от себя.

И она показала, как это сделать; золотые браслеты на ее запястьях весело зазвенели.

– Сейчас подсохнет, и я посмотрю, – сказала она. – Хотя я тебе и без кофе скажу: у тебя двое мужчин будет, один хороший, надежный человек, другой – дерьмо собачье. И неприятности тебе через него выйдут, но ты справишься, у тебя сильный ангел-хранитель. А перед дорогой своей дальней зайди в церковь, свечку поставь.

– Ага, – зашипела Катька, – я тебе говорю, надо этого Стаса гнать в шею.

– Только мне говоришь или еще кому-нибудь? – И я незаметно погрозила ей кулаком.

Мне показалось, что я разгадала ее подлый план. Она заманила меня сюда под предлогом шопинга, а сама заплатила Надине, чтобы та оклеветала Стаса: мол, он плохой человек, а Артур – чистое золото! Тоже мне психологическая атака!

– Слушай, зачем меня обижаешь? – прищурилась Надина. – Я – потомственная ворожея: мать гадала, бабка гадала, прабабка гадала. Все у нас в роду дар имеют. Я тебе по глазам сказала, что видела. Сейчас чашку посмотрю. Но знаешь, мне даже кофе не нужен, чтобы рассказать человеку, что его ждет. Иногда такое вижу, врагу не пожелаешь! Думаешь, это легко, когда смотришь на молодого парня, а видишь его смерть?

Я вздохнула. Звучало все это очень убедительно, почти как в передаче «Битва экстрасенсов». Мне даже хотелось бы ей поверить, но не могла я себя пересилить.

– Мне Надина все предсказала: и поступление в вуз, и покупку квартиры, и с женихами помогает разобраться, – влезла Катька.

Я попыталась испепелить ее взглядом, но ничего не вышло: я как раз полностью лишена сверхъестественных способностей. Но тут стало не до пикировок, Надина взяла мою чашку и стала говорить поразительные вещи. Даже если предположить, что сестрица написала ей краткий справочник по моей биографии, я все равно была сильно удивлена. В словах гадалки было много такого, чего Катька не могла знать.

– Ну что я тебе скажу, в твоей жизни мужики в последнее время зашевелились. Один смешной: со шпорами на ногах и с хвостом, как у петуха. У него к тебе претензии. Он надеется с тебя прибыль вытрясти. Не выйдет у него ничего.

– Петухов! – ахнули мы с Катькой.

И я опять подозрительно на нее посмотрела. Информацию о муже она вполне могла выболтать.

– Разборки у вас будут, вижу, как ты в него чем-то бросаешь. Что-то типа ложки.

Тут уже я захлопала глазами. Быть может, речь идет о бабушкином серебре? Но, с другой стороны, до драк у нас с мужем еще не доходило.

– Ага, а вот еще двое, рога у них, как у баранов, бодаются. Говорила же тебе, один – нормальный мужик, а другой… Неприятности будут у тебя через него. Он тебе свинью подложит. Вот, вижу отчетливое свиное рыло, и в такой коробке подарочной.

Я подумала, что с воображением у Надины все в порядке. Надо же, свинья у нее в подарочной коробке!

– Кстати, подерутся они из-за тебя. Тот, что дерьмовый, побьет хорошего. Болеть он будет.

– Надо от него срочно избавляться! – встрепенулась Катька.

Мне захотелось ее стукнуть.

– Кудрявая баба тебя ненавидит, хочет пакость сделать, но в последний момент ты ее хитрости раскроешь. За работу денег получишь, но придется за них кому-то глотку грызть.

– Да у нее работа такая собачья, – не утерпела Катька.

– Зато у тебя никакой вообще нет, – вспылила я.

– Слушай, красавица, дорога твоя дальняя будет в принципе удачной. Радоваться будешь. Хотя будет какое-то огорчение, что-то потеряешь, и глаза на что-то раскроются. И смотри-ка, там у тебя тоже постель будет. Везет тебе нынче на любовь, девочка.

Пожалуй, это было самое интересное, что она мне сказала. Потом про кражу какую-то, про ссоры с родителями, про чью-то смерть, но не родственника. Это уже было расплывчато и неконкретно.

– Ну, вот и все. А теперь пальцем в центре чашки по кругу проведи и загадай желание, а я скажу, сбудется или нет.

Я загадала: «Пусть мне кто-нибудь из женишков подарит бриллианты, а то что все розы, да розы!» И на Надину уставилась. Пусть только скажет, что сбудется, – умру со смеху.

– Сбудется, – сказала она, – только как-то наполовину. Не скажу точно как.

Я понимающе улыбнулась и решила, что пока не буду откровенно ржать ей в лицо. Я кое-что слышала про цыганские проклятия, не верите – почитайте Стивена Кинга, книжечка, кажется, называется «Худеющий». Но Катька у меня получит по первое число!

Я дождалась, пока Надина порадует предсказаниями Катьку, и мы наконец покинули гостеприимный цыганский шатер. Или как у них там называется родовое гнездо?


Естественно, Катька все отрицала. Никогда я не видела более наглого и лживого создания. Меня поражает, с каким маниакальным упорством она идет к поставленной цели! Хорошо хоть цели у нее мелкие: всего лишь сватовство, а не свержение действующего правительства! На этот раз она вбила себе в голову, что должна устроить мою судьбу. Ну что тут с ней поделаешь?

– В общем, так, – сказала я ей на прощание, – если ты еще что-нибудь выкинешь, вроде подставного гадания, я пошлю этого Артура куда подальше. Я не желаю, чтобы меня курировали в вопросах любви и брака!

– Потом будешь себе локти кусать, – огрызнулась Катька. – Хватит уже, выбрала себе Петухова, и что вышло? Полжизни по судам пробегала! Вся семья до сих пор валокордин принимает.

Так, понятно, угрозы Катерину только распаляли. Биться с ней в честном бою не было ни сил, ни запала. И я сменила тактику, прикинулась веником.

– Слушай, Катька, спасибо тебе, конечно, что ты так близко к сердцу принимаешь мою личную жизнь, я очень тронута. И потом, я не говорю «нет». Мне Артур нравится, просто он еще не предложил мне руку и сердце. А ты так злишься, будто я ему уже отказала.

– Ой, да ну тебя! – горько-прегорько вздохнула кузина. – Кого ты хочешь вокруг пальца обвести? Я ж тебя насквозь вижу! Тебе претит любой расчет. Но что в этом плохого? Брак по расчету – это самый надежный брак, между прочим. Эх, жаль, что он запал на тебя, а не на меня, уж я бы его развела на свадьбу с караваями.

Я не стала ей ничего возражать. Тихая грусть по поводу недостижимых возможностей была Катьке к лицу. Так мы и расстались, мирно и по-родственному.

Я поехала домой. А по пути позвонила Стасу. И пусть про него Катька с цыганкой наговорили кучу гадостей, я все равно решила сходить с ним в кино. В конце концов, его друг забрал мою «девятку», а я даже не удосужилась спросить телефон этого парня.

При этой мысли я поежилась. Если бы родители узнали, что я отдала машину в чужие руки без всяких там расписок и прочего, они впали бы в транс. А когда вышли бы из него, то сняли бы с меня три шкуры, потом отняли бы «девятку» и еще лет десять ругали по этому поводу!

– Привет, – сказала я, когда Стас взял трубку. – Как насчет того, чтобы повысить уровень тираменазы в мозгу?

– С превеликим удовольствием, – засмеялся он. – Что предпочитаешь – скалолазание или подводную охоту на акул?

– А можно, как планировали, – в киношку?

– Ну, раз ты такая каша манная и боишься настоящего экстрима, пошли в киношку. Где тебя забрать?

– Я буду дома. Я уже туда еду.

– О’кей. Буду у тебя минут через сорок.

Отлично. Я успею переодеться в юбочку, раз уж куплены новые колготки.


Без помех переодеться в юбочку не получилось. Перед подъездом меня ожидал Петухов, нахохлившийся и нервный. Его недовольная мина в лобовом стекле была видна за версту, но я сделала вид, что не заметила ни его, ни бывшей «нашей» машины. Впрочем, увидев меня, он сам поспешно выскочил наружу.

Спешит выполнить мамину просьбу, мамочкин сынок!

Я независимо прошла мимо, по-прежнему его «не замечая».

– Привет, – буркнул бывший муж, догоняя меня у входа в подъезд.

– Привет, – откликнулась я. – Зачем пожаловал?

– Мать просила заехать за сервизом.

– С утра еще это были ложки.

– Ну, я не знаю, что ты там прикарманила на самом деле.

Почему-то меня это задело, хотя за последние годы я на училась не реагировать на его выпады.

– А ты маме позвони, уточни, – посоветовала я. – Может, ты ошибаешься и я прикарманила сундук с золотом?

– Слушай, я в ваши бабские дрязги вмешиваться не желаю. Ложки – так ложки, мне все равно. В любом случае все, чем ты пользуешься в этой квартире, по праву принадлежит мне.

– Вячеслав, когда мы с тобой поженились, ты жил у своих родителей, а я у своих. Потом, будучи женатым, ты купил ту однушку, из которой я впоследствии ушла обратно домой. В нашем «совместно нажитом жилье» остались мебель, аппаратура и прочие предметы быта, которые мы покупали вместе. И я не взяла из них ничего!

– А кто на все это зарабатывал? Ты, что ли, своими грошовыми зарплатками?! – завопил Петухов. – Щедрая ты наша! Аппаратуру она мне оставила!

– При разводе я могла претендовать на половину всего того, что мы с тобой покупали, будучи женатыми, – разозлилась я. – Таково, Петухов, наше законодательство.

– Щас, держи карман шире! Может, тебе дом в Мадриде подарить в качестве благодарности за благородство?!

– Спасибо, не надо. Мне от тебя, Петухов, вообще ничего не надо, – устало сказала я. – И ложки бабушки Тины я тоже отдам. Ты передай своей маме, что имеются еще ковер, буфет и торшер. Может, она запамятовала и на самом деле все это она тоже когда-то дарила свекрови?

– Слышь, придержи свой язык и мою мать не трогай! А то я не посмотрю, что ты женщина!

Это что-то новенькое. Мордобоем он мне еще не угрожал. Все это время я старалась не смотреть на него, вещала в пространство, но тут пригляделась и поняла, что бывший-то довольно сильно выпивши. Пускать его в квартиру сразу расхотелось. Петухов под мухой был непредсказуем: мог заснуть, мог впасть в лирику, а мог, наоборот, озлобиться на весь белый свет. А у меня «киношка» со Стасом и времени в обрез.

– Значит, так, стой тут, я тебе их сюда вынесу, – скомандовала я.

– С какого это перепугу? Что я, пес бездомный, чтобы на улице торчать? Я с тобой поднимусь!

– Петухов, может, мне милицию вызвать? – спросила я.

И я с тоской поняла, что начинают сбываться предсказания цыганки Надины.

– Что, у тебя такой уродливый хахаль, что ты боишься его людям показывать? Так мне все равно, с кем ты там снюхалась.

– Я в квартиру тебя не пущу. Ты пьян, и я не хочу осложнений.

– Ой, и не мечтай даже, за свою честь можешь не переживать, я тебя и пальцем не трону! Даже за деньги! Или чего ты боишься?

Наша перепалка уже привлекла двух бабусек, которые стали медленными шажками приближаться в нашу сторону. Глядишь, скоро сбежится весь дом поглядеть, как «внучок Тины» свою бывшую жену «гоняет». Я прикинула кое-что и решилась на хитроумный маневр.

– Ой, смотри, кто подъехал! – воскликнула я.

Нетрезвый Петухов заглотнул наживку, развернулся всем корпусом в указанную мною сторону, а я, как заяц, одним прыжком заскочила в подъезд и захлопнула дверь. Дело в том, что у нас имелся отличный кодовый замок, но народ редко закрывал за собой двери. Зачастую в подъезд мог проникнуть кто угодно, хоть бомж, хоть чеченский террорист с тонной тротила. И уж мне сейчас грех было не воспользоваться этим обстоятельством.

Обманутый мною Славочка пошел на приступ: дергал ручку, пинал дверь ногами и ругался. А я побежала к себе на второй этаж, по ходу набирая номер его мобильного.

– Да, – рявкнул разъяренный Петухов.

И я услышала глухие стуки в дверь.

– Я сейчас вынесу ложки, перестань дебоширить, а то соседи в милицию позвонят.

– Иди ты на… и соседи твои на… имел я вас… и милицию вашу…

Я была в шоке, похоже, крыша у парня съехала окончательно и бесповоротно.

Наскоро прихватив из буфета тяжелую коробку с ложками, я понеслась на улицу. А ну как и вправду кто-нибудь наряд вызовет?

При виде меня разъяренный Петухов набрал в легкие воздуха и заорал, как при пожаре:

– Проститутка! Воровка! Меня не пускать в квартиру?! Меня, хозяина?!

Я торопливо огляделась. Из соседнего подъезда высунулась чья-то лысая башка. Послышался стук открывающихся окон. Черт бы побрал гадского Петухова!

– На свои ложки! – попыталась я ему всучить потертую коробку.

– Аферистка! – заупрямился он. – Что, испугалась? Да-да, скоро все выплывет! Бегала она все, бабушку прикармливала, еще неизвестно, что ты ей тут подсовывала!

Препираться с ним не было ни малейшего желания. А вот раскроить череп чем-нибудь тяжелым непреодолимо захотелось.

– Развела в моей квартире бордель! Граждане, куда вы смотрите?! Да ей самое место в изоляторе! – заорал он во всю мощь легких.

Не знаю, как это вышло. Наверняка сработало внушение Надины! Коробка с ложками полетела в голову бывшему мужу, словно не мною пущенная. Как у всякого нетрезвого человека, реакция у Петухова была замедленной, поэтому коробка благополучно достигла цели. Раздался глухой стук, и пострадавший маменькин сынок завопил во всю глотку.

Слушать его я не стала и дожидаться, когда он от слов перейдет к военным действиям, тоже. Юркнула в подъезд и дверь захлопнула.

– И за этого кретина я когда-то замуж выходила! – бор мотала я с отчаянием, бегом поднимаясь к себе. – Да где же мои глаза были?!

Алина утверждает, что везение, если оно началось, не имеет границ и пределов. Что-то не заметно, чтобы жизнь моя покатилась как по маслу после выигрыша турпутевки. Сплошные заковырки на каждом шагу. Или у меня везение какое-то неправильное, или выигрыш и вовсе не везение.

От таких мыслей стало как-то не по себе, захотелось послушаться маму и избавиться от головной боли по имени Гоа. Не хватало мне только дизентерии с малярией! Но ведь были еще Катька, и долги перед цыганами, и глупое желание вырваться из тошнотворного круга рутины…

В общем, я подавила в себе порыв быть пай-девочкой, а точнее, страусом, который при первой же опасности прячет голову в песок. «Страусов не пугать – пол в вольере бетонированный!»


Слава богу, Петухов покинул наш двор до того, как приехал Стас! Принарядиться и тщательно накраситься не удалось. Я металась от окна к балкону, следя за передвижениями пьяного дебошира, и боялась, что они встретятся. И тогда Стас его изобьет по сюжету треклятого гадания. И не избежать тогда привода в милицию, причем нам всем. Самое странное, я где-то даже хотела, чтобы это случилось. Пусть гад получит по заслугам!

Дикие мысли. Я, которая всегда и во всем уступала всем подряд, боялась скандалов как огня, сделалась вдруг невероятно агрессивной. Мне было плевать на соседей (что они скажут!), на бывшую свекровь (что она скажет!), на Славика, с которым все время старалась интеллигентно держать нейтралитет. Мне хотелось боя, мести, кровавых расправ. Я ненавидела Петухова.

Поразительно! Что это со мной творится? Совершенно новые ощущения.

И почему-то мне пришло в голову, что это и есть свобода – ненавидеть или любить без оглядки на окружающих.


Петухов, собрав ложки и по три круга повторив все знакомые ему ругательства, наконец уехал.

Я едва успела натянуть на себя новые колготки и «романтическую» юбочку, как зазвонил сотовый. Стас сообщил, что ждет меня в машине. Я кое-как подкрасила губы, взбила прическу, оросила себя духами и помчалась вниз.

Надо было видеть тех бабулек, которые наблюдали картину моего загружения в машину Стаса! «Вот беспутная! Вчера один, сегодня другой. Внучок Тины ой как прав!» – читалось у них на физиономиях. Я едва удержалась, чтобы не показать им язык.

– Что это ты такая взъерошенная? – спросил Стас после приветствия.

Я оскорбилась. Разве это комплимент любимой женщине? Так прямо про себя и подумала – «любимой». И тут же ужаснулась. О чем это я? Он же отрицательный герой, какая, к дьяволу, «любовь»? А раз так, то что тут удивляться его нетактичности?

После того как я все-таки метнула в Петухова ложки, в моей душе зародилось смутное сомнение насчет гаданий. А вдруг все это правда? Ведь сколько раз я слышала про то, что предсказания сбываются! С другой стороны, все равно похоже на зомбирование. Меня просто настроили на нужный лад, и я, как робот, выполнила все, что было задано.

– Что-то случилось? – перефразировал свой вопрос Стас. – Ты чего молчишь?

Я вздохнула. Случилось. Случилась у моих родителей недотепа-дочка, вот что! Но это давняя проблема.

– Да так, мелкие неприятности на работе, – соврала я.

– Я могу чем-нибудь помочь? – поинтересовался он.

Маскируется, сообразила я, хочет выглядеть белым и пушистым. Не выйдет, голубчик, я уже все про тебя знаю! Душа твоя черна, и ничего хорошего, кроме неприятностей, от тебя ждать не приходится.

– Ты мне уже и так помог, взял на себя хлопоты по ремонту машины, – выкрутилась я.

И уставилась на него. Быть может, неприятности придут с этой стороны и мне не видать своей «старушки»?

– Да это ерунда! – отмахнулся он. – Кстати, звонил Антон, он уже нашел все необходимые детали, так что через пару-тройку дней ты снова будешь на колесах. Он хороший мастер.

– А сколько это будет стоить? – спросила я.

Хотя прекрасно понимала, что, сколько бы это ни стоило, мне это не по карману.

– Для тебя нисколько. Для меня у Антона хорошие скидки и рассрочка платежа. Считай это моим подарком.

Я обалдела. Это что еще за новости? С чего это он решил сделать мне подарок, если мы едва знакомы?

В душу опять закрались нехорошие подозрения – а ну как «девятка» покинула меня навсегда? А Стас просто усыпляет мою бдительность.

Минут пять мы пререкались на эту тему. Я утверждала, что не могу принять от него такой подарок, а он твердил, что и слышать про деньги не желает. Тогда я подробно расспросила, где именно находится мастерская Антона. Стас объяснил, но попросил меня туда не ездить и «глупостями не заниматься». Мол, он Антона предупредил, что ремонт будет сам оплачивать, поэтому с меня никто денег не возьмет. Я устало махнула рукой и решила, что пусть будет, как будет. Вернут мне машину в отремонтированном виде – хорошо, обворуют – так тому и быть. Нечего было рот разевать!

Настроение еще сильнее испортилось. Все шло наперекосяк. События развивались сами по себе, и я никак не могла на них воздействовать, ощущая себя зрителем на дурном спектакле.

Впрочем, все изменилось уже через какой-то час. Мы вкусно поели в симпатичном барчике. От выпивки я наотрез отказалась, да он и не настаивал. Стас так старался, что я забыла и Петухова с его ложками и матом, и свои грустные мысли по поводу кражи «девятки», и даже гадание, предвещающее беду от этого человека. Он был обаятельным, юморным, располагающим к себе, и вскоре у меня возникло ощущение, что мы сто лет знакомы.

Девушки с соседних столиков смотрели на меня с тихой ненавистью, а Стаса пожирали жадными взорами. Мне было приятно находиться в обществе этого парня. И я решила, что надо радоваться тому, что имеешь.

Фильм, кстати, тоже оказался интересным. И всю дорогу домой мы его живо обсуждали.

– Надо же, как быстро время пролетело, – огорчился Стас, когда мы подъехали к моему дому.

– В хорошей компании время всегда пролетает незаметно, – скромно отметила я.

– А как насчет чая? – спросил он.

– Да без проблем.

Я пригласила его к себе, злорадно думая о том, что если он идет ко мне с далекоидущими намерениями, то ему ничегошеньки не обломится. У меня же поселился братец. Значит, интим отпадает сам собой. Впрочем, в глубине души я сама немного сожалела по этому поводу. Ужас! Что со мной творится?! Ведь только вчера я переспала с Артуром, а сегодня сожалею, что нет возможности проделать то же самое с другим мужчиной. Попахивало развратом. А это на меня было совсем не похоже.

Может, у меня наступил кризис среднего возраста?


Стас, который весь вечер уводил меня от хандры, аки любовник от мужа, снова взял инициативу в свои руки. Даже наличие в квартире Марка не вывело его из равновесия. Буквально через четверть часа они стали лепшими друзьями, дудели в одну дуду, посмеиваясь надо мной, качали анекдоты, сыпали забавными историями из жизни. Братец то и дело мне подмигивал, когда думал, что Стас на него не смотрит, желая показать, что полностью одобряет мой выбор.

И в другой момент я бы не нарадовалась, глядя на такую картину. Но сегодня меня мучили противоречия, которые сводились к классическому: «Тварь ли я ползучая или право имею?» В том смысле, что, если уж я вступила в серьезную стадию отношений с одним мужиком, могу ли я вступить в нее же с другим?

– А кем ты работал до того, как возглавил рекламный отдел? – спросил Марк нового знакомого.

– Программистом. Мы с парочкой друзей делали веб-сайты. В те годы это было так же дико, как нынче полеты на Луну. В принципе ребята неплохо поднялись и сейчас работают только с крупняком, потому что на мелочовку не хватает времени и сил.

– Прикольно, – сказал Марк. – Кстати, я знаю не менее прикольный анекдот про программиста. Слушайте.

Священник, врач и программист играли вместе в гольф. Переходя от лунки к лунке, они вскоре догнали трех игроков, которые двигались страшно медленно. Возмущенные, они вызвали управляющего и спросили его, в чем дело. Управляющий: «Видите ли, несколько лет тому назад в нашем клубе был пожар. А эти трое ребят спасли нас от полного уничтожения. К сожалению, в результате ожогов они потеряли зрение. И в знак благодарности мы разрешили им играть в гольф совершенно бесплатно». Священник (сконфуженно): «О! Я буду горячо молиться, чтобы Бог вернул им зрение!» Врач (виновато): «Я знаком с одним из лучших офтальмологов мира. Может, он сможет помочь». Программист: «А почему они ночью не играют?»

– Черный юмор! – закатила я глаза под их ржание.

– Алаверды, – ухмыльнулся Стас. – Анекдот про аптекарей. Мужик заходит в аптеку и говорит: «Мне нужен один гондон». Провизор в подсобку: «Коля, тебя!»

Марк ржал как ненормальный. Оказалось, у них в аптеке работает один Коля и его все очень «любят».

– Завтра девчонкам расскажу, – утирая скупую мужскую слезу, простонал он. – Хана Коле.

Я заподозрила, что у них там с Колей идет борьба за женское внимание, а как в таком курятнике работать? Женский персонал окружал «своих мужчин» таким вниманием, что 23 февраля братишка запасся средствами личной гигиены и парфюма на год вперед. Каждые праздники приходил домой в подпитии и часто в губной помаде. При этом утверждал, что это не он такой распущенный, а просто коллектив попался очень дружный.

– Ко мне все очень расположены, – говаривал Марк, скромно потупляя глазки.

– Передом или задом? – спрашивала в таких случаях Катька.

– Мои ближайшие родственники – пошляки и извращенцы. Я отказываюсь продлевать такой испорченный род! – обычно восклицала я.


После удачно рассказанного анекдота братец проникся еще большей симпатией к Стасу и предложил перейти с чая на что-то более существенное. А так как я очень давно не пополняла продовольственных запасов, выяснилось, что ничего «существенного» в доме нет. Оба рыцаря тут же подорвались и метнулись в ближайший супермаркет.

А я позвонила Катьке.

– Ну и как там свидание вслепую? – спросила она.

– Какое же это свидание вслепую? – удивилась я. – Мы с ним познакомились на вечеринке, и я его прекрасно разглядела…

– Слепая в данном случае – ты, – пояснила Катька. – Знаешь, есть такая болезнь – куриная слепота, так вот она обычно нападает на тех, у кого куриные мозги. Он еще не побил Артура?

– Нет, зато я побила Петухова, – похвалилась я.

И рассказала в двух словах о встрече с бывшим муженьком.

– У меня давно руки чесались общипать хвост твоему петуху облезлому, – заявила Катька, ничуть не удивившись моей неожиданной драчливости. – Поразительно не то, что дошло до рукоприкладства, а что ты так долго продержалась. Я терпеть не могу этого хама! А ты – молодец, пусть знает наших!

Я не была уверена, что я такой уж «молодец». И сильно сомневалась, что экс-супруг простит мне сегодняшнюю выходку. Но обсуждать эту тему с Катькой мы не стали, ибо ее волновало совершенно другое.

– А что Артур, звонил? – поинтересовалась она.

И тут я сильно удивилась. Я, конечно, вспоминала своего нового любовника этим вечером, но только в связи с морально-этическими страданиями в отношении Стаса. И ни разу не задумалась – а отчего это он молчит? Ведь и вправду сто раз бы уже мог позвонить, а не звонит!

– Во-первых, – кинулась на защиту своего «протеже» Катька, – он, может быть, сильно занят. Он же сказал, что у него серьезная деловая встреча, вот он и заседает на ней. Во-вторых, ты вполне можешь проявить инициативу и чиркнуть эсэмэсочку с чем-нибудь приятным. Мужчин надо стимулировать, иначе они начинают симулировать.

– В-третьих, ничего катастрофического не произошло, ну, занят человек, – подхватила я, – поэтому вполне можно подождать какого-то шага от него.

– Вот тут ты не права, дорогуша, – заявила Катька. – Сейчас вокруг полно охотниц за богатыми мужьями, да что там мужьями, некоторым вполне достаточно числиться в любовницах. Так вот, эти барышни способны на все, чтобы достичь желаемого. Они будут звонить, писать, подстраивать случайные встречи, заманивать в постель всеми правдами и неправдами.

– Да флаг им в руки и бог им в помощь! – оскорбилась я. – Ты что, хочешь, чтобы я уподобилась им?!

– Милая моя! Их тысячи тысяч, и они мо-ло-ды. Ты просто динозавр со своими нравами и воспитанием. Конечно, тебе надо будет чем-то шевелить, чтобы чего-то добиться.

– А если я не хочу? – яростно поинтересовалась я. – Ни шевелить! Ни добиваться! Ни пробивать себе дорогу в толпе молодых и хватких! Что тогда?

– Тогда ничего, – ответила Катька. – Зеро. Пустота. Пародия на бесконечность.

– Что это еще за пародия? – взъерепенилась я.

– Глупо думать, что можно бесконечно влюбляться, жениться, разводиться. Когда-нибудь этим прыжкам и скачкам приходит конец. И знаешь, есть шанс застрять на чем-нибудь, непригодном для совместной жизни!

И тут на меня словно прозрение нашло!

– Катька, неужели Семен объявился?

– Я пока не готова это обсуждать, – сказала сестрица.

Попрощалась и отключилась.

Я загрустила. Семен – это огромная Катькина любовь и еще более огромное разочарование. Он возник на Катькином горизонте, когда она едва окончила школу, и с тех давних лет портит ей кровь, нервы и жизнь в целом. За это время Семен уже трижды женился, правда, один раз сводил невесту в церковь, а не в ЗАГС. Но сколько бы браков он ни совершал, официальных и не очень, каждый раз приползал к Катьке «зализывать раны». На самом же деле он за счет Катьки самоутверждался.

Ему льстило, что такая девушка, как она: красивая, умная, стильная, современная и вполне обеспеченная, – ведется на его посулы и обещания. Позволяет вкручивать ей мозги и прощает, прощает, прощает… Семен сосал из нее энергию, как слепень коровью кровь. После каждого расставания Катька худела на пять-шесть кило, увешивалась очередными талисманами и амулетами, носилась по колдуньям, творила обряды, обходила церкви и молила всех святых избавить ее от любовного проклятия.

Я бы очень хотела помочь Катьке, вразумить от сближения с этим иродом и просто развести беду руками, да только она вряд ли примет от меня помощь. Такая уж у нее натура – отдавать другим и не брать себе.

Явились Марк со Стасом, нагруженные пакетами, как будто приготовились окопаться в моей квартире на полгода. Парни дружно пили всевозможные слабоалкогольные напитки до трех часов ночи. Я лишь пригубила вина. Количество алкоголя, выпитое мной за последнее время, зашкаливало. Разгульная жизнь не подходила моему организму.

Марк уговорил сыграть меня на гитаре, и примерно после двух ночи мы тихо пели бардовские песни. Нам казалось, что мы никому не мешаем, но потом кто-то стал стучать по батарее, и пение пришлось прекратить.

А потом мы пришли к мнению, что Стасу совершенно невозможно садиться за руль в таком состоянии. Я предложила ему здоровый сон на раскладушке, но он вызвал такси и уехал домой.

– Вот это я понимаю, – сказал Марк, – вот это сила воли.

За что получил от меня подзатыльник на сон грядущий.

Загрузка...