в Восточные Ворота, чтобы пополнить свои запасы, а их экипажи были истощены физически
и морально. На рассвете, мы обнаружили три моста, которые были готовы более чем
наполовину и мы потеряли еще четыре лодки, пытаясь их разрушить. Враг создавал нам цели, которые мы не могли игнорировать.
Но после этого они снова начали бросаться в нас камнями. Мы предположили, что у них
просто закончилась нефть.
Тем не менее, казалось, что монголов было также много, как и обычно, несмотря на то, что длинные участки берега были просто завалены их трупами. А около Сандомира, мертвые
враги в некоторых местах лежали больше чем на десять ярдов в ширину и все еще продолжали
приходить, к своей смерти как лемминги.
Мы почти не патрулировали к северу от Черска, поскольку, к тому времени как туда
добирались наши лодки, у них оставалась едва ли половина боеприпасов. Нашей стратегией, если это было можно так назвать, было больше не удерживать Вислу. Мы знали, что мы
не можем это делать. Мы просто стремились убить так много врагов, как только это было
возможно, а это было легче сделать возле нашей базы.
Каждую ночь я отправлял сообщение герцогу Хенрику, прося его перейти в наступлении
с теми людьми, которые у него были в наличии. И каждый день, я напрасно ждал от него
ответа.
104
ИНТЕРЛЮДИЯ ЧЕТВЕРТАЯ
Я нажал на кнопку СТОП.
- Том, я просто не могу поверить в число монголов, с которыми он сражался.
- Просто поверьте в это. В те времена эти племена скотоводов имели численность
свыше восьми миллионов человек, из которых три миллиона могли считаться воинами. У них
не было необходимости оставлять большинство своих мужчин дома, чтобы они работали
на заводах. Многие монгольские воины остались в гарнизонах, но они большинство их воинов
первой линии, было набрано ими с захваченных территорий. Большинство мужчин, которых
убил Конрад, были не монголы. Это были иранцы, бактрийцы, китайцы, русские
и все остальные. Конрад упоминает, что, кажется, их совсем не волновали потери. И это так.
Солдаты, которых они теряли, были ненужным им избытком населения. Нападение
с их помощью на поляков, было просто еще одним способом их убийства. Оценки Конрада
были слишком консервативны. Все говорит о том, что на Висле он убил более двух миллионов
человек. А расчет тех китайских катапульт состоял из заключенных, многие из которых были
польскими крестьянами. Думаю, хорошо, что Конрад не знал правду. Он не смог бы сделать
ничего, кроме того, что он уже сделал, но это камнем легло бы на его совесть.
- Ничего себе. А я всегда думал, что монголы побеждают так часто, потому что сильны
в тактике и стратегии.
- Нужно совсем немного, чтобы превосходить ту тактику, которая в то время была
у европейцев. Как и в Японии этого же периода, на западе просто никогда не тренировали
отряды. Все это было частью легенды рыцарства. Все их обучение было направлено
на индивидуальные
тренировки
и один
на один
европейцы
не уступали
никому.
Но единственной групповой тактикой было встать в линию и бежать на врага, чаще всего
всем вместе и одновременно.
- Кроме того, это нормальная человеческая реакция, чтобы до небес хвалить вашего
врага. Вы будете выглядеть лучше, если выиграете и не так плохо, если проиграете.
- Например, не знаю сколько раз, я слышал, как американцы хвалят боевые способности
немцев, несмотря на тот факт, что за все время существования того, что назвалось Германия, немцы выиграли лишь одну маленькую войну, сражаясь с одной маленькой Францией, а проиграли множество больших, которые были достаточно глупы, чтобы начать. На самом
деле, немцы - паршивые бойцы и их стратегия всегда была абсурдной. Просто ты себя лучше
чувствуешь, когда говоришь, что завоевал расу героев, чем признать, что разогнал кучу
чертовых дураков.
- Хм. Еще вопрос. Почему монгольская делегация не выглядела как монголы? –
спросил я.
- Потому что изначально, монголы были кавказским, а не восточным народом. Они стали
восточным народом только после того, как они захватили Китай, а это случилось через
тридцать лет после этой истории в нашем летосчислении, и после того, как в течение ста лет
и пяти или шести поколений, каждый монгольский мужчина приводил домой десяток
китайских жен. Все это довольно сильно повлияло на их линию крови. Монголы более поздних
веков совершенно отличаются расово и культурно. И большинство из них убежденные
пацифисты.
- О!
Я нажал на кнопку СТАРТ.
105
ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ
ИЗ АВТОБИОГРАФИИ ПАНА ВЛАДИМИРА ЧАРНЕЦКОГО
В конце концов, мы знаем, куда нам идти! Мои гонцы не нашли армию герцога
Болеслава, но это сделали летчики графа Ламберта. Они шли с севера вверх по Висле, и все выглядело так, как будто мы встретимся с ними около Сандомира.
Когда нам оставался день пути до места назначения, я собрал десяток Больших Людей
и отправился впереди моих войск, чтобы поговорить с герцогом. Мы добрались до места
в сумерках, где были сопровождены и увидели молодого человека.
- Кто ты такой? - спросил герцог Болеслав.
- Я барон Владимир Чарнецкий, Ваша Светлость. Мы не встречались, но мы между
собой связаны. Две моих тетки женаты на двух Ваших дядьях, а один из моих троюродных
братьев женился на двух ваших двоюродных тетках, одной со стороны отца и другой
со стороны матери, после того, как первая умерла. Наверняка Вы помните вашу тетю Софи
и тетю Агнесс. Ну, они и мои тети тоже.
Напомнить о нашем родстве показалось мне хорошей идеей. На самом деле, это не много
значило. Временами я думаю, что я должен быть связан с каждым. Иногда помогает то, что ты
родом из большой семьи.
- Ты племянник моей тети Софи? Я уже несколько лет не видел старую девочку! Как она
там? И что насчет моего дяди Альберта?
- Когда я видел ее несколько месяцев назад, у нее все было просто замечательно. У них
тринадцать детей и скоро будет еще один.
- Тринадцать! Как это возможно? Два года назад у них было только девять!
- Близнецы, Ваша Светлость. Две пары.
- О, нет! Удивительно! А моя тетя Агнесс?
- Не так хорошо, Ваша Светлость. Уже вот почти год у нее сильный кашель и мы все
о ней беспокоимся.
- Я буду за нее молиться. Но, Владимир, прямо сейчас все разваливается (Примечание: Возможно неправильный перевод. Исходный текст: "But look, things are rushed just now, Vladimir"). Что я могу для тебя сделать?
- Думаю, лучше спросить, что я могу для Вас сделать, Ваша Светлость. Я гетман армии
графа Конрада. Со мной, чтобы присоединится к вашим силам, пришло сто пятьдесят тысяч
человек.
- Это правда? Это не какая-то глупая шутка? У вас действительно есть столько людей?
- Конечно, Ваша Светлость! Кто бы стал шутить такими вещами? В любом случае, через день они будут здесь и Вы сможете их увидеть сами.
- Через день здесь? Это катастрофа!
- Как такое может быть, Ваша Светлость? В конце концов, мы на вашей стороне.
- Это катастрофа, потому что я не могу кормить даже тех людей, которые есть у меня
сейчас! Торговцы с едой не пришли! Трусы! Они все сбежали! Ушли даже крестьяне, и они
забрали с собой большую часть еды! Я не могу кормить двадцать пять тысяч людей! Как я буду
кормить на сто пятьдесят тысяч больше?
- О, не беспокойтесь об этом, Ваша Светлость. Еды у нас с собой хватит на месяц, а в амбарах в Бледовской пустыне у нас есть достаточно зерна, которое только может нам
потребоваться. На самом деле, я легко могу кормить и всю вашу армию. В течение нескольких
дней сюда можно доставить тонны зерна. А до этого момента мы можем кормить ваших людей
и лошадей тем, что у нас есть с собой, но в течение часа сюда может быть отправлено гораздо
больше количество еды.
- Как такое возможно?
- Легко. Я взял с собой радио и радиста. В течение нескольких минут мы можем
отправить сообщение в зернохранилища. А там у них там есть мулы и повозки. Четыре десятка
повозок еды могут накормить всех ваших людей и животных. Они привезут ее сюда по рельсам, а не на лодках, поскольку последние прямо сейчас заняты.
Я послал одного из своих людей, чтобы он об этом позаботился.
106
- Да, я слышал, что на Висле идет бой. Это лодки пана Конрада, да?
- Да, Ваша Светлость, и пан Конрад находится с ними. Они вырезали невероятное
количество врагов, но не похоже, что они смогут продержаться слишком долго. Они говорят, что завтра или послезавтра враг прорвется. Сейчас на реках убито уже больше половины
наших людей.
- Убита половина? И они все еще сражаются?
- Да, Ваша Светлость. Они будут сражаться, пока не умрут все. Все! До последнего
человека! Я это знаю. Я их обучал.
- На лодках - возможно. Но что сможет сделать на поле боя пехотинец? Всем известно, что битвы выигрывают мужчины на лошадях! Пехотинец же не сможет сделать ничего, кроме того, чтобы быть растоптанным.
- Неверно, Ваша Светлость. Всадники ничего не смогут сделать против массы
обученных людей с пиками! Пика имеет длину шесть ярдов и может выбить рыцаря из седла
прежде, чем он достанет пехотинца своим копьем. Верьте мне! Мы проверяли это множество
раз в течение последних пяти лет. Кроме того, у нас есть больше двадцати тысяч пушек, которые могут убивать врагов на расстоянии мили! Что с того, что у меня нет мощи всадников, если она есть у Вас. Если мы будем действовать сообща, то будем непобедимы!
- Владимир, нам нужно будет все это обсудить. А сейчас, готов ли ты поклясться, что завтра в это время мы получим еду?
- Клянусь всеми святыми, Ваша Светлость!
- Тогда я буду верить хотя бы в это. Мне необходимо пойти и отдать распоряжение
о том, что последние запасы еды должны быть розданы и съедены. Это даст возможность
людям нормально поесть, а после этого все будет в твоих руках.
107
ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ
ИЗ ДНЕВНИКА КОНРАДА СТАРГАРДА
Изо всех ошибок, которые я сделал, самая серьезная заключалась в том, что я установил
количество лодок равным только трем десяткам. Нам было нужно в шесть раз больше!
Конечно же, в то время, я не был уверен, сможем ли мы все их использовать. Река могла
быть замерзшей, уровень воды мог быть слишком низким, чтобы преодолеть некоторые пороги, или могла пойти не так одна из множества вещей. Не знаю. Мне нужен был сон, а у нас не было
многого из того, что необходимо было иметь.
Наступил момент, когда в районе севернее Сецехува, в секторе, который
не патрулировался в течение нескольких дней, оказалась одна из наших лодок, и мы обнаружили там, что монголы закончили постройку моста через Вислу. Тысячи вражеских
солдат прорвались через этот мост.
- Барон Тадаос, мы должны вывести этот мост из строя.
- Пан, у нас закончились коктейли Молотова и бомбы Халмана. У нас закончились
заряды для картечниц. Огнеметы израсходованы. Возможно, у нас есть примерно тысяча
снарядов для поворотных пушек, но их войск больше чем у нас более чем в тысячу раз. Как мы
собираемся это сделать?
- Мы его протараним! Капитан Тарг! Приготовьтесь выгрузить ваших людей и телеги!
Капитан отдал несколько приказов, заставивших людей засуетится, а потом
побежал ко мне.
- Мы собираемся атаковать этот мост?
- Мы, но не вы. Мы собираемся протаранить этот мост и это, скорее всего, нас потопит.
Для вас и ваших людей нет никакого смысла в том, чтобы идти ко дну вместе с лодкой.
Это ничего не даст, а ты будешь нужен в другом месте. Вместе со своим отрядом выгружайся
на берег и иди на помощь в Сандомир. Как только окажетесь там, присоединяйтесь к гарнизону
и помогайте защищать город.
В течение целой минуты он смотрел на меня.
- Да, пан. Что насчет моих раненых?
- Ходячих раненых возьми с собой. Остальные должны быть оставлены. Мы ничего
не можем для них сделать.
- Да, пан.
Я видел, что он хотел сказать больше, гораздо больше, но он повернулся и пошел
исполнять приказ.
- Тадаос, я могу в одиночку справиться с рулем, но мне нужен один человек в машинном
отделении. Поищи добровольца и убедись, что он хороший пловец. А затем с остатком своих
людей присоединяйся к капитану Таргу.
Он посмотрел мне прямо в глаза и сказал: "Дерьмо!"
А затем он плюнул мне под ноги.
- Девять лет я на тебя работаю, и ты до сих пор меня не понимаешь? Возможно, ты и принял командование этой битвой и сделал несколько идиотских решений, но я все еще
капитан этой лодки и барон всего Речного Батальона, ну или того, что от него осталось!
Три четверти моих людей сейчас уже мертвы и ты ожидаешь, что я развернусь и сбегу?!
Это моя чертова лодка, и это мой проклятый долг и я, черт побери, останусь здесь пока мы
не выиграем или не умрем! И если ты думаешь, что любой из моих людей чувствует
по-другому, то можешь, черт возьми, спросить их об этом сам!
Затем он повернулся ко мне спиной и надел на свой лук новую тетиву, а его руки
при этом дрожали от гнева.
Я стоял, не зная, что делать.
108
Затем я обратился к рулевому - молодому парню, выглядевшему на четырнадцать лет.
- Убирайся отсюда, мальчик.
- Нет, пан.
Его лицевой щиток был открыт, он плакал, а слезы бежали из его глаз.
- Нет, пан, - повторил он еще раз и продолжал оставаться на своем посту, хотя, должно
быть, слезы ослепили его.
Я развернулся и пошел вниз.
- Барон Петр, собери своих людей. Я собираюсь протаранить мост. Ты и твои люди
должны уйти на берег вместе с капитаном Таргом.
Он не встал из-за стола для карт.
- Да, пан. Мы кое-что об этом слышали. Но суть в том, что, на самом деле, мы не знаем, утонет лодка или нет. Да, можно спуститься на берег, но мы там не сможем сделать слишком
много для Сандомира, поскольку большинство из находящихся здесь годами сидели за столами
у радио. Мы потеряли форму. Но если лодка останется на плаву, то мы будем необходимы
здесь, чтобы продолжать координировать наши усилия. В конце концов, на реке у нас
остается еще одиннадцать лодок. Поэтому, пан, прошу прощения, но мы остаемся.
- Черт бы тебя побрал, Петр! Это прямой приказ!
- Пан. Я Блистательный Воин, благословленный Богом, чтобы сделать Его святую
работу. И сейчас я не собираюсь убегать.
Я оглядел комнату. Все мужчины пытались выглядеть занятыми.
- Это бунт! – крикнул я.
- Да, пан, полагаю, что это так, - сказал радист, похожий на мышь, - Но, пан, так будет
действительно лучше всего. Наше место здесь.
- Черт бы вас всех побрал! – крикнул я и спустился на грузовую палубу.
Один из членов экипажа заполнял нечетные водонепроницаемые отсеки, чтобы, как он объяснил, лодка больше весила и при этом ее плавучесть отступала на второй план.
Он хотел быть уверен, что мы ударим по мосту настолько сильно, насколько это возможно.
- Будет стыдно, если мы напрасно потратим наш последний удар по ублюдкам, ведь так пан?
Солдаты сцепили боевые повозки напротив переднего подъемного моста - опять таки, с целью увеличить воздействие.
Ко мне подошел капитан Тарг.
- Сожалею, что мне приходится сообщать Вам о мятеже. Я боялся, что это может
произойти, но люди не хотят уходить. Их осталось меньше чем четыре полных взвода, и они видели слишком много смертей своих друзей, чтобы сейчас уйти. Это будет выглядеть
как предательство погибших. В любом случае, если лодка застрянет на мосту, то мы вам
потребуемся, чтобы отразить нападение, так что все к лучшему.
- Черты бы вас всех побрал! But that bridge still has to 90! (Примечание: Не понял смысла
предложения)
- Конечно, пан. Имея это ввиду, нам лучше встать на палубе или мы пропустим все
веселье. Вы же знаете, что Тадаос не будет ждать приказов. Всем отрядам! Подняться
на палубу! Передайте мой приказ!
- Вы все сошли с ума! – крикнул я.
- Да, пан, - сказал проходящий мимо меня солдат, направлявшийся к лестнице, -
Думаю Вы правы.
Я поднялся на палубу, когда до моста осталось меньше тридцати ярдов. Мы двигались
на полной скорости вниз по течению, и рулевой направлял нас точно в его центр.
109
Мост был достаточно высоким для такого временного сооружения, а верх его проезжей
части был выше, чем палуба лодки. Он был построен в виде деревянных тетраэдров, сделанных
из негабаритных телефонных столбов, которые, казалось, были просто воткнуты в дно реки, а проезжая часть была натянута над ними на веревках. По нему проезжали тысячи людей
и лошадей и, в то время как некоторые из них кричали и указывали на нас, они все еще
продолжали подходить. И в тот момент, когда мы врезались в мост, на нем все еще были люди.
Удар был такой силы, что нас всех сбило с ног, а затем потащило по разбитой палубе.
Когда я встал, то увидел, что мы не пробили дыру в мосту, как я на это
надеялся. На самом деле, мы просто его наклонили! Часть его была прямо перед нами и уже
в реке, а полотно проезжей части было захвачено течением. По мере того, как вода размывала
плотину, длинный гибкий мост медленно валился на бок по обе стороны от нас.
Вода была заполнена бьющимися лошадьми, но гораздо меньшим количеством людей, чем того можно было ожидать. Немногие из монголов умели плавать, поскольку они были
воспитаны в пустыне. Те немногие, которые все же выбирались на берег, жили недолго.
Капитан уже привел в действие поворотные пушки.
Но мост все еще представлял из собой единое целое и мы его не пробили.
Тадаос сдал назад, и мы выползли из обломков.
Снизу прибежал матрос и что-то сообщил Тадаосу, который, в свою очередь, повернулся
ко мне и сказал:
- Нос разбит, но мы все еще на плаву. Может быть, Вы позаботитесь о ремонте
повреждений, пан.
Так что я пошел вниз, чтобы еще раз сыграть роль ремонтника пароходов. По пути
я остановился сказать Петру, чтобы он сообщил на другие лодки, что мост можно сломать
тараном. Мы уже сделали это.
На следующее утро, после того, как другие лодки сломали четыре других моста, потеряв
при этом две из них, над всей Вислой наступила странная тишина. Некоторые люди полагали, что мы победили и враг сдался. Другие считали, что это какой-то трюк.
С самолетов сообщили, что монголы собрались в десяток групп, каждая из которых
находилась в нескольких милях от реки, но дальше уходить не собираются.
Первый раз за неделю наступила тишина, но она была какой-то зловещей. Даже
у катапульт совсем не было людей.
А на следующее утро произошло очень странное событие. Одновременно и по всей
длине реки вражеские солдаты привели своих лошадей к наносам изо льда. Уцепившись
за хвост, они направили своих лошадей вплавь через ледяную воду Вислы и те потянули
за собой всадников.
Мы прошли через них, топя их сотнями, но они были как лемминги и мы не могли
их всех остановить.
Тадаос смотрел на происходящее с недоверием.
- Если они это сделали сейчас, то почему не сделали так еще неделю назад?
- Там твой ответ, - сказал капитан Тарг, указывая на западный берег, - Смотри, в тот
момент, когда лошади заходят в воду, позади каждой из них находится человек. Но только
может быть половина из этих людей остается там, в тот момент, когда они выходят из воды.
- Боже мой, ты прав! Они сознательно жертвуют половиной своей армии только
для того, чтобы форсировать реку! Кто мог отдать такой приказ? Почему они это делают?
Разве они не понимают, что нам только это и нужно, чтобы с ними сражаться?
Нам оставалось только качать головами, наблюдая за тем, как умирает половина
вражеской армии.
Не знаю, почему они так сделали. Может быть, у них закончилась еда. Может быть, они просто потеряли терпение. Хорошо, что они так никогда и не поняли, что у нас все тоже
держалось на честном слове. Единственной вещью, в которой можно было быть уверенным, так это то, что сражение на Висле закончилось и началось сражение за Польшу.
110
ИЗ АВТОБИОГРАФИИ ПАНА ВЛАДИМИРА ЧАРНЕЦКОГО
Мы организовали систему, когда каждый взвод "усыновил" до десяти людей
герцога Болеслава – по крайней мере, чтобы их кормить. Позже, мы увеличили их число
до двенадцати. И с каждым днем, их приходило все больше и больше и у многих из них
попытки нас найти вызывали определенные сложности.
Типография в Кракове выпустила тысячу маленьких листовок, в которых говорилось
о том, где находится наш лагерь; и одна из Больших Людей отвезла их в Орлиное Гнездо
и вскоре самолеты начали сбрасывать их нашим потерявшимся солдатам. Это помогло, но, как оказалось, также рассказало монголам о том, где нас найти. Может быть, это было
не так уж и плохо. Мы также хотели их найти.
Ежедневно из амбаров доставлялось зерно, и первая партия была доставлена десятком
Больших Людей в первый же день. Они ушли и вернулись с десяткой телег, забрав их
у медленно передвигающихся мулов – по большей части для того, чтобы герцог Болеслав
понял, что ему не о чем волноваться.
В течение трех дней нам ничего не оставалось делать, кроме как ждать. Патрули были
разосланы, но они мало что нашли. Район был эвакуирован, поскольку беженцы, прошедшие
здесь всего неделю назад, окончательно убедили уйти всех гражданских.
В течение нескольких часов, мы организовали то, что выглядело как большой город.
Тележки были расставлены на определенном расстоянии друг от друга, а между и над ними
были натянуты тенты для создания крыши - совсем как на учениях. Под телегами и между ними
были развешены гамаки, а в предназначенных для них местах на "улицах" были установлены
кухонные плиты и, в соответствие с рекомендации, были вырыты отхожие ямы. Ну да, все было
покрыто слоем замерзшей грязи, но этого стоило ожидать. После обучения, через которое
прошли наши люди, они этого не замечали.
Все было замечательно, за исключением герцога Болеслава, которые не понимал
никакой тактики за исключением того, чтобы атаковать врага и убить их всех, покрыв себя
славой.
После нескольких дней обсуждений, убеждений и мольб, мне, наконец, пришлось
пригрозить, что я прекращу поставлять ему еду, если он не позволит нам принять участие
в сражении. Обдумав это, он решил, что ему стоит оказать одолжение людям, которые
его кормят, и он пошел навстречу нашим просьбам.
План, который мы придумали, и, с которым, после долгих убеждений заставили
согласиться наших всадников, заключался в том, чтобы найти врага и заманить его в ловушку.
Они доблестно атакуют, вырежут группу врагов, а затем сделают вид, что спасаются
бегством. Они приведут врагов в V-образный строй из военных повозок, которые откроют
огонь по врагам из своих пушек. Спустя двадцать минут всадники вернуться назад и закончат
начатое дело. Таким образом, рыцари Болеслава пустят первую кровь и добьют противника, в то время как пехотинцы будут довольствоваться тем, что окажут им помощь. Общаясь с ними, я вынужден был использовать охотничьи термины, поскольку их охота была организована, а война - нет.
Единственная проблема заключалась в том, что рыцари были обеспокоены тем, что им
нужно было убегать от врага. Я постарался убедить их в том, что это законная военная хитрость
и будет очень умно выглядеть, если они поступят подобным образом. Я даже пообещал им, что они смогут выпить пива, пока мы будем стрелять в монголов.
На самом деле я думал, что они вынуждены будут бежать, поскольку согласно
сообщениям, поступающим из-за Вислы выходило, что монголов гораздо больше, чем нас, но я
не стал им ничего говорить на этот счет. Я просто хотел быть уверен, что они побегут
в правильном направлении.
111
Еще одна проблема заключалась в том, чтобы отделить друзей от врагов. Это было
достаточно сложно сделать в ближнем бою, тем более, что с лодок нам сообщили, что монголы
собрали солдат со всего их обширного царства и некоторые из них одеты в одежды не слишком
отличающиеся от одежд польских рыцарей. Если поставить себя на место артиллериста, вынужденного стрелять на расстояния в полмили, то проблема выглядела еще более серьезной.
Предвидя такую проблему год назад, я вызвался сделать пятьдесят тысяч накидок, каждая
из которых была белой, но имела широкую красную полосу спереди и сзади. Теперь их было
легко отличить на большом расстоянии и, кроме того, они были достаточно красивы, поскольку
наши рыцари настаивали на том, чтобы воевать в своих лучших одеждах.
Все рыцари признали преимущества того, чтобы носить идентификационную одежду.
Проблема заключалась в том, что все они имели свои собственные девизы и цвета, и для них
это являлось предметом особой гордости. Многие из них поклялись, что никогда не будут
сражаться, не будучи одеты в свои фамильные цвета, поэтому я думал, что они сочтут, что это нанесет урон их чести и они откажутся носить накидки, которые я им дал.
Мы обсуждали этот вопрос в течение нескольких дней, пока, наконец, герцог не приказал, чтобы все его люди носили красно-белые накидки поверх их собственных накидок, если в этом
была необходимость, но они должны были одеть их или покинуть сражение. После этого, некоторые из наших рыцарей ушли домой, но их было не слишком много.
Затем до нас дошла информация о том, что монголы форсировали Вислу и спустя
всего два дня после этого они расположились лагерем в пяти милях от нас.
112
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ
Позже после обеда, за день до битвы, герцог Болеслав собрал вместе всех своих лидеров, баронов и знатных господ. Это значило, что моя армия была крайне слабо представлена, поскольку обычный барон обычно имеет с полдюжины рыцарей, в то время как мой
командовал батальоном из девяноста человек. Но я ничего не мог с этим поделать, поэтому
мы туда пошли.
У меня была большая карта, составленная из областей и, после того, как герцог произнес
короткую и энергичную речь, то я был удивлен, что он позволил мне подойти и провести
презентацию с изложением ситуации. Многие из этих мужчин были не очень хорошо знакомы
с картами, но большинство из них были на патрулировании района и смогли понять ситуацию.
Я показал им, как добраться отсюда туда, где будет устроена наша засада, и каким
должен быть путь их "отступления". Я подчеркнул важность хорошего сна и горячего завтрака
поутру. И я повторил свое обещание о пиве, если засада хорошо сработает, погрузив для этой
цели сорок тысяч галлонов. Эти мужчины были трезвыми уже в течение недели, так что, я думаю, пиво было серьезным стимулом.
Священник провел мессу, и все мы причастились. Думаю, что каждый из моих людей
шел в бой в состоянии благодати. В окопах не бывает атеистов (Примечание: Буквальный
перевод звучал бы как: "В боевых порядках не бывает атеистов").
Уже стемнело, когда ко мне подошел барон Илья. Погода, что было редкостью в это
время года, на прошлой неделе была идеальной, но сейчас начала портиться. На расстоянии
от нас грохотал гром и сверкали молнии, и все выглядело так, что завтра мы будем сражаться
под холодным весенним дождем. За день до этого, молнии устроили ад с радиосвязью, но, к счастью, сейчас все уже закончилось.
Я был с герцогом и несколькими его друзьями, такими же молодыми мальчиками, как и он сам, рассказывая им историю о том, как граф Конрад и я однажды порубили караван
тевтонских рыцарей и спасли сотню детей, которые иначе были бы проданы в рабство
мусульманам. История пришлась как нельзя к месту, поскольку, несмотря на то, что тевтонские
рыцари номинально были вассалами герцога Болеслава, но они не пришли на битву, сказав, что они должны охранять северные границы, что было бредом сивой кобылы. Герцог поклялся, что если мы победим монголов, то следующими, с кем мы будем сражаться, будет Тевтонский
орден. К тому времени, когда я начал рассказывать о том, как последний крестоносец мчался
по холмам в штанах, полных дерьма, все мальчики были в приподнятом настроении.
Двое против семи и они были побеждены, не нанеся нам никакого вреда!
- Пан, могу я с Вами минутку поговорить? - спросил барон Илья.
- Конечно. Это можно обсуждать при этих прекрасных рыцарях?
Эти мальчики больше гордились своим рыцарством, а не высокими титулами, поскольку
рыцарство необходимо было заслужить, а свои титулы они получили по наследству.
- Не вижу причин, почему нет, пан, поскольку все равно речь пойдет о вторжении.
Вы знаете, что я командую батальоном Ночных охотников. В течение четырех лет мы учились
и тренировались сражаться ночью, в темноте. Ну что ж, там сейчас темная грозовая ночь
и самое время проверить наши навыки в деле! Позвольте мне взять мой батальон и немного
их побеспокоить! Я и мальчики вовремя вернемся назад к завтрашней битве, но дайте нам шанс
сегодня ночью.
Я уже было собрался сказать: "Конечно, посмотрим, что ты сможешь сделать", но герцог
начал говорить раньше, чем я успел открыть свой рот.
- Но что ты планируешь сделать, барон?
- Ваша Светлость, наверное, мы их окружим в темноте и пошлем вперед разведчиков, чтобы устранить их часовых, потом бросим гранаты в их палатки ну и так далее. Затем
мы хорошенько их обстреляем, чтобы прикрыть наших людей, когда они будут отступать
и, возможно, убьем их лошадей, когда будем там. В самом худшем случае, мы убьем некоторых
ублюдков и лишим ночного сна оставшихся.
113
По мере того, как Илья говорил, молодой герцог все больше и больше приходил в ужас, но Илья не был достаточно проницательным, чтобы это понять. Или, может быть, он был
слишком упертый, чтобы об этом заботиться.
- Да как ты можешь говорить о таких отвратительных вещах! Неужели ты хоть
на минуту мог себе представить, что я позволил бы твориться таким бесчестным вещам
под своим командованием? Я категорически запрещаю этот подлый акт, а тебе, если
к завтрашней битве ты хочешь быть в состоянии благодати, я советую найти священника
и снова причаститься!
- Состояние благодати! Говорю Вам, я Блистательный воин и персонально отмечен
Богом! - взорвался Илья, - Труслив? Я хочу идти с девятью тысячами людей против
полумиллиона и ты называешь меня трусом?
Мне пришлось встать между ними, чтобы убедиться, что они не подерутся.
- Илья, ты дурак! Заткнись!
Я толкнул его к входу в палатку.
- Простите его, Ваша Светлость. Обычно он хороший человек. Он просто
переутомился. Я об этом позабочусь.
И я увел Илью отсюда.
Как только мы вышли за дверь, он сказал: "Пан..."
- Заткнись! Держи свой рот закрытым, пока мы не вернемся в лагерь!
Над нашими головами прогремел гром и начался дождь.
Как только мы туда добрались, я выложил ему все, что думал.
- Ради Бога, у тебя вообще есть мозги, чтобы не кричать на герцога! И особенно
на герцога, который может разрушить весь план битвы, если только ему вожжа попадет
под хвост? Твоя мать вообще чему-то тебя научила?
- У меня никогда не было матери. Они сказали мне, что меня принес аист.
- Судя по твоим манерам, я готов в это поверить! Я почти неделю работал над тем, чтобы
убедить этого ребенка, что мы не просто куча грубых крестьян, а ты за полминуты доказал
обратное!
- Простите, пан. Но что насчет рейда на лагерь монголов этой ночью?
Чтобы успокоиться, я глубоко вдохнул.
- Можете сделать это так, чтобы никто в этом лагере не видел, как вы уходите
и возвращаетесь?
- В такую погоду, пан? Легко! Часовые герцога никогда нас не увидят.
- Тогда сделайте это. Но не попадайтесь или герцог повесит нас обоих!
- Не беспокойтесь, пан. Это проще, чем украсть поросенка.
114
КАК РАССКАЗАЛ БАРОН ИЛЬЯ КУЗНЕЦ
Итак, как я уже говорил, мы получили разрешение, чтобы провести маленький ночной
рейд, даже если мы это будем делать немного скрытно. Я вытащил ребят из кроватей, покормил их и собрал вместе. Мы проспали весь день, чтобы оставаться в форме и нести
ночное дежурство, пока не было принято решение о рейде (Примечание: Буквально: «...until we'd done more than our share by the night before» – «…пока не было разрешено сделать больше, чем прошлой ночью »). Я спланировал все правильно.
В лагере стояла тишина, когда мы покидали его, таща за собой свои маленькие тележки
для ночных бойцов. Большинство наших солдат сражаются, используя большие телеги
для взвода из сорока трех человек, но в темноте нет никакой возможности управлять таким
большим количеством людей. Максимум можно командовать шестью солдатами о которых
ты точно будешь знать, что это твои люди, потому что все остальные, скорее всего, будут
врагами! Поэтому мы используем телеги небольшого размера для копья солдат, и из них
выгружается все, кроме оружия, боеприпасов и гранат, которыми вооружается каждый
из солдат. Мы не используем пики или алебарды. Такое оружие не слишком удобно
использовать в темноте (Примечание: Вольный перевод предложения: "In the dark, them weapons ain't worth firewood!")! Но мы весьма неплохо применяем ножи, гарроты (Примечание: Гаррота - удавка) и гранаты.
Я думал, что мы уже вышли из лагеря, когда мы подошли к внешней линии охранения
и наткнулись там на одного из людей Болеслава.
- Стой! Кто идет?
- Барон Илья, - сказал я, - Поход за пивом.
Это была первая вещь, которая пришла мне в голову. И неважно, что позади меня
шло девять тысяч человек.
- Пиво? Но ведь в лагере есть две дюжины больших телег с пивом!
- Да, но наш гетман обещал его вашим конюхам. А сейчас мы идем, чтобы получить
пива и для пехоты тоже.
- Все это пиво только для нас?! Ну хорошо, идите.
Полагаю, что этот человек так никогда и не узнал, что смерть стояла прямо у него
за спиной, а гаррота была натянута над его головой. Я не испытывал к нему ненависти, но я обещал Владимиру, что никто не увидит, как мы уходим. Если он сообщит, что я
отправился в поход за пивом, то никто не примет это всерьез.
Впереди нас шли разведчики, которые размещали на земле маркеры, которые
представляли собой палки, развернутые к нам белой стороной. Поэтому у нас не возникло
никаких проблем с тем, чтобы найти лагерь монголов. Единственным сюрпризом было то, насколько большим оказался этот чертов лагерь! Он был четыре мили в поперечине
и по всему его периметру горели костры. Не было никакого способа, чтобы окружить его так, как я говорил об этом герцогу.
- Стрелки, два ярда друг от друга, сто ярдов от пикетов, пропустите их, - сказал я, когда мы на четверть охватили лагерь, а тележки отделились от основной группы по обе
стороны от меня, образуя крылья в полторы мили длинной.
Телеги были развернуты боком к противнику и на них были установлены пушки.
Они не должны были потребоваться, но на всякий случай всегда лучше быть готовым.
Сигнальные веревки были протянуты до обоих флангов, и я принялся ждать.
115
Я достал свой телескоп и начал высматривать часовых противника. Черт побери, как же их много! Они сидели у костров, смотрели на огонь и разговаривали. Капитан с мозгами
подготовил бы своих людей так, чтобы огонь отражался в глазах врага, а не в их собственных.
Ну, ничего, скоро эти люди получат очень дорогой урок ночных сражений.
- План восемь, красные и белые сигналы. Передайте приказ, - прошептал я для обоих
флангов и для часового, который стоял позади меня и распределял отряды.
Для того чтобы занять позиции, потребовалось некоторое время, но я об этом
не волновался. Гром и дождь скрывали все вокруг. Мы вели себя тихо в основном по привычке.
Их часовые не ожидали проблем и им уже ничего не могло помочь. Проблемы вот-вот
найдут их сами!
Было бы неплохо, если бы я мог пойти с большинством других людей, но мы снова
и снова убеждались в том, что командиру лучше оставаться позади и раздавать указания, поэтому я должен был играть свою роль. И это была одна из больших проблем графа Конрада.
Ему всегда приходилось делать все самому, а в мире нет такого человека, который мог бы
сделать все сам - нет и не будет.
Я почувствовал четыре рывка сигнальной струны на правой руке, говорящей
о готовности правого фланга и, спустя несколько минут, левая сигнальная струна также
дернулась четыре раза.
Я дернул обе струны тремя длинными и слабыми рывками и увидел, как выдвинулись
вперед лучшие из чистильщиков. Они были лучшим копьем (Примечание: Пятеркой) из каждого взвода и у нас состоялось множество состязаний, прежде чем мы определились
с тем, кому там находиться. Они считали честью быть теми, кто пойдет впереди других
и тихо убьет часовых.
Я увидел, что люди передо мной заняли свои позиции, но я подождал несколько минут, чтобы убедиться, что все остальные также подготовятся. А потом я запустил маленькую
красную ракету. Граф Конрад сделал эти штуки как игрушки для фестивалей, но как только
я увидел одну из них, то понял, что это самая подходящая вещь, чтобы давать сигналы
в темноте.
И даже если какой-либо из монголов увидел ракету, то он смотрел на нее, а не себе
за спину. Действуя слаженно, как машины, шестеро моих людей встали за спинами шестерых
монголов и накинули им гарроты на шеи. Удавки были затянуты и большинство из этих
язычников даже не поняли, что произошло. Те, у которых это получилось, были добиты
ножами, но большинство из них были убиты так, что даже их одежда не запачкалась.
Мы потушили сторожевые огни, уложили в них монголов и, забросали грязью промежутки
между ними, после чего настало время для второго этапа.
Я снова дернул сигнальные струны, и из каждого взвода вышло еще по пять копий, оставив позади только артиллеристов. Я зарядил в ракетницу большую белую ракету, чтобы
быть готовым в случае любого волнения, но в течение следующего часа я отдыхал возле
телескопа, предоставив людям возможность делать то, чему они были обучены. Они шли через
вражеский лагерь, нанося любой тихий урон на который были способны, и этого было
достаточно. Эти мальчики вышли в бой, имея с собой по шесть гаррот каждый и позже, все они
жаловались, что могли бы использовать большее их количество.
Для ножей также нашлось много работы. Они могли найти палатку, где все спали
и одновременно и без звука перерезать им горло, а затем идти к следующей палатке. Хитрость
заключалась в том, чтобы уложить людей вокруг палатки, лежащими на земле ничком
и готовыми поднырнуть под нее. Затем один из них, так тихо, как только возможно, заходит
в переднюю дверь и зажигает зажигалку. Прежде чем спящие сообразят, что происходит, все они получают дополнительный рот и огонь гаснет. Это требует обучения и практики, но если ты делаешь работу, то стоит делать ее хорошо. Я мог видеть короткие вспышки, на мгновения освещающие палатки, а затем снова наступала темнота.
116
Вокруг них постоянно ходили вражеские войска, но поведение наших людей было
естественным и не бросалось в глаза. Монгольская армия состояла из людей более чем
пятидесяти национальностей, и никто из них не говорил на одном языке. Все они думали, что если ты находишься в лагере, то ты на их стороне, поэтому каждый из них должен знать
тех, кто от них отличается. И все долгое время оставалось спокойно.
Одно из правил говорило нам, что наиболее важные люди в лагере, как правило, имели самые большие палатки и эти палатки располагались в центре лагеря. А когда в палатке
находиться больше десяти людей, то становиться несколько сложно убить их таким образом, чтобы кто-нибудь из них не поднял шума, но доктрина говорила о том, что нужно зачищать
большие палатки. Конечно же, большие палатки имели своих собственных охранников, что придавало уверенности в том, что в них находятся офицеры, поэтому охранников
приходилось убивать в первую очередь, но мы были чертовски хороши в такого рода делах.
Когда человек вскакивал, вы всегда могли использовать гарроту.
Конечно, вы всегда могли бросить под тент гранату, но эффект бывает лучше, когда
граната взрывается над землей. Самым лучшим способом было разрезать палатку, подвесить
гранату в центре на веревке с рыболовным крючком на конце, фитиль вывести снаружи, а затем
по команде зажечь его зажигалкой.
Было по-прежнему невероятно тихо, и я сверился с часами. Прошел уже час и это был
один из двойных часов Конрада. Некоторые мальчики могли уже начать нервничать, так что
пора было начинать фейерверки.
Я запустил большую белую сигнальную ракету, которая взорвалась большим
фейерверком над лагерем противника, так что никто не мог ее не заметить. Через несколько
секунд по всему монгольскому лагерю раздались взрывы и, что мне было особенно приятно
отметить, в основном в центре.
Я расслабился и в течение следующих двух двенадцатых часа наблюдал за погромом
через свою подзорную трубу. Ребята просто всех их взрывали. Каждый из них имел у себя
в сумке две маленьких четырехфунтовых гранаты, а также одну большую двенадцатифунтовую
и никто из них не принес их назад к нашему месту сбора.
По мере того, как наши люди начинали возвращаться, отдуваясь и открыв у себя
на груди большие белые кресты, чтобы наши артиллеристы знали, что не нужно в них стрелять, я снова потянул за сигнальные струны. Артиллеристы выстрелили несколькими пушечными
гранатами, во-первых, чтобы после выстрелов начались дополнительные пожары, но в основном, потому что им не пришлось стрелять слишком часто, кроме как по манекенам, и они заслужили свою часть веселья.
Несколько пожаров началось возле загона для лошадей, и там началась и продолжалась
перестрелка до тех пор, пока выжившие лошади не пронеслись через монгольский лагерь
и не скрылись из виду.
Все больше и больше наших людей возвращалось назад, но монголы вели себя так, как будто нас здесь не было. Одним из моих самых страшных ночных кошмаров был тот, что враги и наши люди бегут к нам, смешавшись в одну толпу, и артиллеристы вынуждены
по ним стрелять, чтобы не быть убитыми самим. Но этого не произошло. Противник соображал
очень медленно. Полагаю, так случилось потому, что мы убили большую часть их офицеров, но не было никакого способа это проверить. Да и кому до этого было дело?
117
К тому моменту, когда захватчики смогли собраться, чтобы нас атаковать, почти все, кто мог это сделать, вернулись назад. Там были тысячи монголов, визжащих, кричащих
и наталкивающихся друг на друга, поскольку прямо у них перед глазами постоянно вспыхивали
вспышки, ослепляющие людей и животных.
А после этого мы открыли скачущую стрельбу. Это такой вид стрельбы, когда
каждый стрелок стреляет сразу же после того, как выстрелит человек, стоящий слева от него.
Это позволяет
ему
прицеливаться, используя
свет
от дульной
вспышки
только
что выстрелившего орудия, поэтому поле оказывалось почти все время освещенным. Но люди, по которым вы стреляете, с точки зрения стороннего наблюдателя выглядят так, как будто
они весело прыгают и скачут. Однажды Конрад объяснял мне, почему так происходит, но я никогда не понимал, о чем он говорит. И вы испытаете настоящий страх, если будете
стоять перед строем во время стрельбы. Все что вы будете видеть, так это большие яркие огни
двигающиеся справа налево, позади которых не будет видно ни одной лошади. Как будто их
забрала смерть, а их всадники последовали за ними.
После этого, они попытались атаковать нас пешим строем, но результат был в точности
такой же или даже хуже. Все пространство от их лагеря до наших линий оказалось выстлано
ковром из мертвых тел. Говорю вам, они лежали настолько толстым слоем, что по телам
мертвых монголов можно было дойти до их лагеря и ни разу не наступить на землю.
Но у нас подходили к концу боеприпасы, и вскоре должен был наступить рассвет.
Если они узнают, насколько нас тут мало, то могут решить просто задавить нас числом, поэтому я сказал гетману, что никто не должен увидеть нашего отхода.
Я подал сигнал к отступлению.
Перед нашими позициями мы оставили медленно горящие осветительные факелы, чтобы
попробовать заставить их думать, что мы все еще там. Затем мы выстроились в порядке
обратном тому, в котором мы сюда пришли, а некоторые из артиллеристов продолжали
стрелять до самого конца. Дождь продолжался и мы прошли уже полдороги домой, когда мне
сообщили о наших потерях. Четыреста пятьдесят пять пропавших и, вероятно, погибших, и немногим меньше раненых. Ну, в таком бою как этот, если вы получали достаточно
серьезную рану, то уже не могли выбраться. Наши потери были гораздо меньше, чем я
рассчитывал, но даже если и так, многие из погибших были моими друзьями.
Когда мы подошли к лагерю, то встретили того же самого часового. Думаю, люди
герцога просто не побеспокоились о том, чтобы его сменить.
- Вы не достали пива!
- Нет, его там не было.
- Черт. Возможно, у нас найдется для вас немного.
- Было бы неплохо.
"Какой же ты дурак", - подумал я.
118
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ
ИЗ АВТОБИОГРАФИИ ПАНА ВЛАДИМИРА ЧАРНЕЦКОГО
На рассвете под холодным дождем я разговаривал с бароном Ильей. Он сообщил
об успешном выполнении миссии и попросил больше боеприпасов, так как он израсходовал
большую их часть. Я разместил его маленькие тележки на обратной стороне северной линии
как резерв в том случае, если бы нас атаковали с тыла. А он мог получить боеприпасы
из расположенных рядом с ним телег, но для его пополнения я не хочу делать ничего
официально, по крайней мере, не тогда, когда я только что не подчинился прямому
приказу герцога.
Радиостанции по-прежнему не принимали ничего, кроме статических разрядов, поэтому я, упаковал их все, кроме двух, а их бригады поставил в боевую линию. Я не знал, что происходит на Висле или в остальной части страны, но я себе сказал, что это сейчас
не важно. Сейчас работу можно делать при помощи рогов и сигнальных флагов. Все, что я
сделал з последние пять лет, будет поставлено на карту сегодня в течение нескольких часов
на пространстве в несколько квадратных миль.
Мы съели в темноте горячий завтрак, а потом быстро разобрали палаточный лагерь.
Все, что было ненужно в бою, было аккуратно уложено на землю. Из тележек было выгружено
все, кроме оружия, боеприпасов и легкого обеда.
Я привел людей к утренней молитве, даже несмотря на то, что мы не могли видеть
солнце и двигались.
Я тщательно выбрал место для засады. Это была длинная низкая долина с небольшим
ручьем, бежавшим по ее центру. Холмы были достаточно небольшими, чтобы наши телеги
можно было легко на них втащить, но они предоставляли достаточную маскировку, чтобы наши
телеги не слишком очевидно выделялись над линией горизонта. В среднем, размер долины
составлял милю в ширину и десять миль в длину.
Как только каждая из боевых телег встала на свою позицию, ее верх был снят, запасные
пики были установлены с бронированной стороны телеги, а полутораярдовый бронированный
верх был переброшен на одну из сторон, чтобы служить щитом для пикинеров. Четыре
больших литых колеса спереди и сзади были разблокированы и переведены из походной
позиции в боевую. Пикинеры и алебардщики были распределены по группам. В каждую телегу
залезли и заняли свои места за пушками по шесть артиллеристов. Тридцать шесть пикинеров
и топорщиков отрезали свою упряжь и закрепили телегу в окончательном положении. Будучи
хорошо скоординированным, все это заняло меньше минуты. Затем они встали под дождем
и стали ждать.
Наши боевые телеги протянулись более чем на шесть миль вдоль каждой стороны
долины и в конце закруглились, как воронки рта, в две мили поперек. Позади нас были
размещены часовые, а Большие Люди были отправлены в разведку, чтобы убедиться, что нас
не застигнут врасплох. К середине утра все мы уже были на позициях, и после этого нам ничего
не оставалось, кроме того, чтобы ждать.
Всадники герцога Болеслава покинули нас на рассвете, и я о них волновался.
Они представляли собой настолько дезорганизованную массу, что я даже не был уверен, смогут ли они достаточно оставаться вместе, чтобы организовать достойную атаку на врага.
Но мне ничего не оставалось, кроме того, чтобы ждать и волноваться.
Также, я беспокоился о графе Конраде. Я не слышал о нем в течение уже нескольких
дней, поскольку имелись проблемы с радио и в этом дожде не могли безопасно летать
самолеты, поэтому я ощущал недостаток информации. За день до этого, я всегда знал, что происходит. Сейчас, когда все шло к кульминации, я неожиданно остался совершенно один.
Странно было это говорить, поскольку у меня была лучшая и самая большая армия
в христианском мире, но это было правдой.
119
Спустя час напряженного ожидания, я увидел, как по направлению к нам с севера
низко летит один из наших самолетов, а затем, прямо за ним, я увидел еще один. Вскоре
их было уже двадцать, и они кружили низко над долиной. Затем они пошли на посадку!
Это безумие! Самолеты приземлялись только в Орлином Гнезде! В любом другом месте
они не смогут взлететь снова! По крайней мере, пока мы не построим на этом месте катапульту.
Кроме того, они приземлись в том месте, где мы в любой момент ожидали атаку монголов!
Данные самолеты были большим знаком, который говорит: "Монголы бегут!"
Мой Большой Человек, Бетти, привезла меня прямиком к первому приземлившемуся
самолету, пропеллер которого еще крутился, а двигатель издавал достаточно шума, чтобы
напугать святого.
- Что, черт побери, Вы тут делаете? – закричал я.
Двигатель остановился и оттуда, одетый в позолоченную броню, выбрался
граф Ламберт.
- Барон Владимир, к счастью, я не слышал, что ты сказал, но для тебя же будет лучше, если ты будешь говорить повежливее, - сказал он.
- Но, мой господин, Вы приземлились прямо в середине засады! Монголы в любой
момент могут сюда прийти!
- Их не будет, по крайней мере, еще в течение получаса. Мы видели, как в четырех милях
отсюда они сражаются с людьми герцога Болеслава. Но раз они пока еще находятся в пути, то было бы лучше, чтобы ваши люди переместили эти самолеты. Не беспокойтесь о том, что вы
можете их повредить, поскольку они никогда уже не полетят. Но будьте осторожны
с двигателями. Они дорогие и могут быть сохранены.
Я не видел в этом никакого смысла, но я поскакал к нашему строю и дал необходимые
распоряжения, чтобы спрятать эти самолеты. К тому времени, когда я вернулся к графу, прискакал оруженосец и привел с собой два десятка боевых коней, каждый из которых
был оседлан и готов к битве. Этот безумный трюк был спланирован!
- Мой господин, что все это значит? – спросил я.
Ламберт надел красно-белую накидку и вскочил в седло.
- О чем это ты? Неужели ты мог подумать, что мы пропустим финальную битву? К этому
моменту, мы уже больше недели как летали в воздухе, наблюдая, как ты и пан Конрад
стяжаете всю славу, а мы только лишь можем на это смотреть! И мы тоже понесли тяжелые
потери! Видишь эти двадцать самолетов? Вначале их было сорок шесть!
- Так много? Что с ними случилось?
- Три разбились в Орлином Гнезде при посадке. Два были замечены летящими слишком
низко над врагом и были сбиты стрелами. Один влетел в грозовую тучу и позже мы нашли его
обломки. Об остальных ничего не известно. Они просто не вернулись.
- Боже мой. Я даже не мог себе представить, насколько все плохо. Но почему
Вы оставили здесь все оставшиеся? Наверняка вы не сможете отсюда взлететь!
- Конечно не сможем! Но разве ты не видишь? Они больше не нужны! Они сыграли
свою роль! Все монголы уже здесь. Армия здесь. Все решится тут! И если мы хотим получить
свою долю славы, то мы должны получить ее прямо сейчас! А что касается самолетов, то у нас
есть в избытке дерево, клей и ткань. Позже мы построим их еще.
- А граф Конрад об этом знает?
- Какое мне дело до Конрада? Смотри, мальчик, Конрад клялся мне, а не я клялся ему!
И сейчас нас ждет битва, в которой мы должны участвовать. План остался таким же?
Позволить им здесь пройти, а затем развернуться и немного их поубивать?
- Да, мой господин.
- Отлично! – он помахал своим авиаторам, которые уже оседлали коней, - Поехали, повоюем!
И они поехали из долины.
120
Может быть, самолеты были уже и не нужны, но, по моему мнению, они были
еще вполне годными к использованию. И кто может сказать, что нам потребуется, а что - нет!
Я был почти рад, что радио не работает. Мне не хотелось бы сообщать графу Конраду обо всем
этом безумии!
Мы убрали и спрятали самолеты, а затем нам снова нужно было ждать и волноваться.
Приближался полдень и я начал волноваться насчет того, не пора ли кормить людей, когда прибыл гонец на одном из Больших Людей и сообщил, что сражение движется в нашу
сторону. Я передал сигнал "Готов" и "Спрятаться" и увидел, как люди стягивают строй, кладут
пики на землю и, по мере того, как сообщение передают дальше, опускают флагштоки.
Через некоторое время я увидел наших всадников, которые приближались
в точности так, как это было запланировано, хотя и немного запаздывая. Учитывая
все происходящее, они выглядели удивительно хорошо, а во главе скакал герцог Болеслав, окруженный группой его молодых друзей. Он двигался немного медленно, чем полным
галопом, чтобы, как я полагаю, быть уверенным, что все его люди могут за ним угнаться.
Несколько монголов выскочило прямо перед ним, но он мудро их проигнорировал.
Он прошел прямо посередине долины и, просто идя по прямой линии, дважды проскочил
через маленький полузамерзший ручей. Мальчик сделал все просто отлично! А за ним пришла
огромная орда врагов, которая превышала численность его отряда, по меньшей мере, в двадцать раз. Неорганизованная толпа врагов скакала галопом и не замечала ожидавшую их
армию! Это сработало!
Моя позиция находилась вначале ловушки и, как только последний из монголов прошел
мимо нас, я выдвинул наши фланги, чтобы запечатать ее. Как только люди герцога покинут
ловушку на другом ее конце, мой заместитель, барон Грегор Банки, закроет ее узкий конец
и откроет огонь, что станет для нас сигналом сделать то же самое, и война будет почти что
выиграна!
Края флангов были на расстоянии более чем в миле друг от друга, поэтому окружение
заняло некоторое время. Когда я следовал за ними, прискакал еще один гонец и сообщил, что прибыл граф Конрад с теми, кто остался от Речного батальона - сорок одна боевая тележка
из двухсот шестнадцати с которыми он начинал! Я отправил гонца обратно, пригласив Конрада
занять место в центре. После всего, что они сделали, эти люди заслужили эту честь.
Это немного нас задержало, но в пределах видимости не было врагов, и я знал, что мы
можем себе позволить немного подождать. Я оседлал Бетти и поскакал к своему сюзерену.
Я мог спокойно оставить свой пост, поскольку теперь мне там уже нечего было делать!
Когда начнется стрельба, то все к ней присоединятся. Я больше был не нужен.
На правом глазу графа Конрада была грязная повязка, а он сам выглядел ужасно усталым
и старым!
- Рад Вас видеть, мой господин! Выглядите так, что мне кажется, что Вам это не будет
лишним!
И я бросил ему свою флягу с вином. Такое обращение было не совсем по форме, но звание имеет некоторые привилегии.
- Спасибо, - он сделал большой глоток, - Все идет как было запланировано?
- Мы ждем только Грегора, чтобы захлопнуть ловушку с его конца и начать стрельбу.
Это может случиться в любой момент.
- Хорошо. У нас закончились боеприпасы? Можете нам с этим немного помочь?
- Конечно, мой господин!
Я отдал приказ и через некоторое время к нам начали прибывать гонцы с зарядами
для поворотных пушек. Пока мы ждали, я рассказал своему сеньору о ночном рейде
барона Илья и о реакции на это герцога Болеслава.
- Ты все сделал правильно, - сказал он, - Я поступил бы точно также.
121
Потом я рассказал графу о его воздушных силах, ну или о том, что от них осталось.
- Черт, - сказал он, выглядевши при этом более усталым, чем когда-либо, - Если мы
останемся в живых, то клянусь, что либо я получу контроль над Орлиным Гнездом, либо построю еще одно такое же.
Даже к тому моменту, когда войска Конрада получили боеприпасы, мы все еще
не получили никаких известий от людей в узкой части ловушки. Затем на нас стали
выскакивать всадники, но не все они были монголами! Там были и польские рыцари, но они были с ними в одной куче, и вскоре перед нашими глазами развернулась огромная сеча, где каждый сражался сам за себя! Что-то пошло очень, очень неправильно.
Заработал флажный семафор и с обеих сторон засады к нам пришло одно и то же
сообщение:
БОЛЕСЛАВ НЕ ОСТАВИЛ ЛОВУШКУ. ОДИН ИЗ ЕГО МОЛОДЫХ ДРУЗЕЙ
ПАЛ ОТ МОНГОЛЬСКОЙ СТРЕЛЫ. БОЛЕСЛАВ РАЗВЕРНУЛСЯ В ПОСЛЕДНИЙ МОМЕНТ
И ПОШЕЛ НА ПОМОЩЬ СВОЕМУ ДРУГУ. ВСЕ ВСАДНИКИ ГЕРЦОГА ПОСЛЕДОВАЛИ
ЗА СВОИМ
СЮЗЕРЕНОМ
НАЗАД
НА МОНГОЛЬСКИЕ
ВОЙСКА.
И ТЕПЕРЬ
ОНИ ПЕРЕМЕШАЛИСЬ. МЫ ЗАКРЫЛИ ЭТОТ КОНЕЦ, НО МЫ НЕ МОЖЕМ СТРЕЛЯТЬ
БЕЗ ТОГО, ЧТОБЫ НЕ ПОПАСТЬ В НАШИХ ЛЮДЕЙ. ПУЛИ ПРОБИВАЮТ ВРАГОВ, А ЗАТЕМ ПОПАДАЮТ В НАХОДЯЩИХСЯ ЗА НИМИ НАШИХ ЛЮДЕЙ. ЧТО МНЕ
ДЕЛАТЬ?
ГРЕГОР БАНКИ
- Он задал интересный вопрос, мой господин. Что нам следует делать? – спросил я.
- Не знаю. А что мы можем сделать? Ответ - ничего! Мы просто должны позволить
умереть этим сумасшедшим рыцарям.
- Хотите принять командование, мой господин?
- Я? Нет. Это твое представление. Делай то, что считаешь лучшим. Я достаточно
облажался на реке. Теперь твоя очередь.
- Но я слышал, вы убили огромное количество врагов, - сказал я.
- Возможно, но взгляни вокруг. Сейчас готов сражаться только каждый пятый
из тех людей, которых я повел в бой. И как это можно назвать победой? Я наделал ошибок, много ошибок. Здесь командовать должен ты, Владимир. Попробуй быть лучше, чем я.
- Да, пан.
Я просигналил "Защищайте себя", "Окажите помощь" и "Оставайтесь на месте", что означало, что они не должны позволять наносить себе урон, должны оказывать помощь
по мере возможности и должны ожидать дальнейших распоряжений.
А что еще я мог им сказать?
Полчаса спустя, я приказал им, чтобы они сделали перерыв на обед и по очереди поели –
по одному копью из батальона за один раз.
122
ИЗ ДНЕВНИКА КОНРАДА СТАРГАРДА
Прямо перед нами, как на телеэкране, польские дворяне сцепились с монгольскими
всадниками. Наших людей значительно превосходили в числе, но у них получалось хорошо
себя проявить, поскольку у них были некоторые преимущества.
Как правило, они были больше и сильнее, чем их противники, а также имели гораздо
лучшие оружие и доспехи. Большинство из них были одеты в продукцию с моих фабрик, и даже самый бедный паж имел, по крайней мере, полный комплект кольчужных доспехов, без сомнения поношенный, но это было лучше того, что десять лет назад носили многие
рыцари. С другой стороны, монголы носили то, что смогли украсть или получить в качестве
трофеев после различных сражений, а у многих из них и вовсе не было доспехов.
Польские лошади были значительно крупнее и мощнее лошадей их противников, и в ближнем бою это имело большое значение.
Но, по большей части, западного рыцаря учили сражаться самого по себе –
как на турнирах, так и в битве. И в бою с более изощренными в военном искусстве восточными
армиями это часто являлось недостатком, но не сегодня. Монголы не показывали ничего
из их хваленой организации и дисциплины. Во всяком случае, они выглядели более
дезорганизованными, чем мы. Возможно, люди Ильи действительно убили всех монгольских
офицеров.
Кроме того, наши люди могли возвращаться к нашему строю, когда они уставали, чувствовали жажду или были ранены. А мы убивали любого из монголов, который
приближался достаточно близко для того, чтобы в него можно было прицелиться.
У наших людей были определенные преимущества, но их было недостаточно, чтобы
компенсировать численное превосходство монголов, которое составляло двадцать к одному.
Так, один за одним, погибали лучшие представители польской знати.
123
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ
Бойня под холодным дождем продолжалась в течение нескольких часов. Смотреть на это
и не иметь возможности как-то помочь был один из наиболее неприятных моментов, которые я
когда-либо испытывал. Столь же неприятно это было и для всех мужчин в армии, которые
беспомощно на это смотрели.
Пришла группа женщин, ведущая мулов, которые тянули стандартную военную телегу
снабжения, загруженную пивом. Они заполнили им все наши котелки.
- Подарок от Гильдии сутенеров Сандомежа, - сказала одна дерзкая девка, - Просто
пообещайте, что сохраните половину из этих красивых молодых рыцарей живыми после
всей этой драки!
- Что Гильдия сутенеров Сандомежа собирается делать с этой военной телегой
для снабжения? – спросил я.
- О, телеги просто стоят и впустую пропадают, в то время все эти красивые рыцари
страдают от жажды, - сказала она, - Мы решили, что работая в этом бизнесе, мы оказываем
своего рода общественные услуги. Обслуживание людей - это наша работа!
- Они? Сколько вы взяли моих телег снабжения?
- О, ну может быть десятка два телег, а также мулов к ним, которые все равно
не используются. И это ваши телеги? Тогда, должно быть, Вы тот самый граф Конрад
о котором все столько говорят. И Вы действительно такой высокий, как говорят.
Скажите, Вы не будете сердиться насчет этого пива? Я имею ввиду, что мы его не украли, чтобы продать или для чего-то еще.
- Нет, я не сошел с ума и думаю, что люди нуждаются в питье. Но смотрите, после того, как раздадите пиво, вернитесь сюда с этими штуками, наполненными водой, хорошо?
- Хорошо, ваша светлость. Скажите, почему я никогда никого вокруг Вас не вижу?
Должно быть, одно удовольствие быть с мужчиной вашего размера!
- Я счастлив в браке. Но у меня встречный вопрос, почему ты работаешь проституткой?
Ты же знаешь, армия всегда нанимает как мужчин, так и женщин. Ты могла бы получить
хорошую работу и, может быть, найти для себя настоящего рыцаря.
- Что? Покинуть гильдию? Мой мастер отшлепает меня даже за мысли об этом!
- Ты не должна мириться с вещами такого рода! Ни один сутенер не осмелится бить
служащего в армии!
- Что? Не бить меня? Тогда как я узнаю, что он все еще обо мне заботиться? Упс! Четыре
телеги уже разгружены! Время идти, пан! Та-та!
С этими словами она развернулась и побежала прочь.
Не думаю, что я когда-нибудь смогу понять некоторых людей.
124
Ну, по крайней мере, я мог понять людей вокруг себя. Они хотели туда пойти
и кого-нибудь убить! Некоторые из них ради этого дня обучались в течение многих лет, а теперь не было ничего, что они могли бы сделать! У нас было более двадцати тысяч
поворотных пушек, направленных на врага и они были бесполезны! Направленная прямо
в монгола пуля пройдет через него и попадет в христианина, который будет сражаться, стоя за ним! И это тоже было моей виной. Я сделал эти пушки слишком мощными! Я считал, что монголы будут атаковать нас строем глубиной до шести шеренг, а наши пушки будут
пробивать дыры в их атакующих порядках. Но я и представить себе не мог ничего подобного!
Один из моих мужчин посмотрел на меня из рядов перед моими телегами
и крикнул: "Черт возьми! Да сделайте что-нибудь!"
Это было чертовски недисциплинированно, но он выразил общие чувства, и мне нужно
было ему ответить.
- Сделать что? Что мы можем сделать? Если мы атакуем, то только сожмем их вместе, а нашим рыцарям чтобы сражаться необходимо пространство! Если мы начнем стрелять, то будем убивать наших людей также хорошо, как и врага!
- Они в любом случае умрут! - крикнул другой.
- Тогда пусть они лучше умрут от рук монголов, а не от наших! Если рыцари
просто оттуда уйдут, то мы покончим со всем этим в течение нескольких минут! Это их
решение! Мы ничего не можем с этим поделать!
Это никого не удовлетворило, но они ничего не смогли возразить. Я отвернулся от бойни
и посмотрел в сторону и увидел странную вещь.
Позади наших телег ехал рыцарь, и он не был, как все остальные, пойман в ловушку.
Он носил позолоченную кольчугу хорошего качества, но старого образца. Его бочкообразный
шлем также был позолочен и покрыт отделкой, выглядевшей как сплошное золото.
Он смотрел на боевые повозки и пушки как крестьянин из деревни, который
в первый раз оказался в городе. Но что действительно привлекло мое внимание, так это
его лошадь. Она была абсолютно белой, но, кроме того, она была абсолютно похожа на мою
кобылу Анну! Тот же аллюр, те же особенности лица, все то же самое!
Моя лицевая пластина была открыта, когда я сказал: "Могу я Вам чем-то помочь, пан?"
Он посмотрел на меня, и на мгновение мне показалось, что он сейчас свалится с коня!
Спустя некоторое время, он сказал на очень ломанном польском: "Что... что все это
значит? Пушки и пластинчатые доспехи! Здесь? Сейчас! Как?"
Теперь настала моя очередь удивляться, поскольку он говорил с сильным американским
английским акцентом!
- Кто ты такой? - спросил я.
- Я дон Мануэль ла Фалла, - ответил он.
- Свиные глаза! – сказал я ему на современном английском (Примечание: Скорее всего, здесь использовано какое-то идиоматическое выражение. Буквально приведена фраза -
"In a pig's eye!")
Он чуть не упал снова, но шум на поле боя отвлек меня от продолжения разговора с ним.
Граф Ламберт направлялся ко мне, оставляя бой позади себя. Из его живота торчало
монгольское копье - одна из тех острых тонких треугольных штуковин, которая может пробить
нашу броню. Он раскачивался в седле и его лошадь тоже шаталась. Я увидел как он, и его лошадь упали на землю не далее чем в ста ярдах от меня.
Я спрыгнул с боевой телеги и проложил себе дорогу через строй пикинеров. Толкнув
двух передовых копейщиков и жестом приказам им следовать за мной, я перепрыгнул
через большой щит и побежал на помощь графу Ламберту.
125
Клянусь, единственным моим намерением было утащить моего сюзерена в безопасное
место. Никогда не хотел стать причиной того, что произошло. Но этот странный, сумасшедший
иностранный рыцарь, кем бы он ни был, выбежал за мной, призывая строй атаковать и крича
на английском!
- Вперед обезьяны! В атаку! Бей их! Урааа!
Каким-то образом он получил одну из наших красно-белых накидок. Полагаю, они
подумали, что он следует моим приказам, поскольку я был прямо перед ними. Они не могли
понять ни слова из сказанного, но смысл его слов был ясен и без перевода и это было тем, что они хотели сделать вот уже в течение нескольких часов!
И раздался рев тысяч людей!
ЗА БОГА И ПОЛЬШУ!
И весь строй, состоявший из ста двадцати тысяч копейщиков и топорщиков, сорвался
с места и, побросав щиты, устроил импровизированную атаку пехотинцев на кавалерию, которой было в три раза больше по численности.
126
ИНТЕРЛЮДИЯ ПЯТАЯ
Том нажал на кнопку СТОП.
- Да, это был я! Думаю, что прямо там я возглавил самую большую пехотную атаку
в истории!
- По-моему мнению, это самая тупая вещь, которую только можно было сделать! –
сказал я, - Пехота, атакующая кавалерию? Это неслыханно!
- Но я уже делал так раньше, только это случилось в другое время - может быть
на триста лет позже, во время одной из войн между англичанами и шотландцами, по примерно
таким же причинам и с приблизительно таким же результатом. Видишь ли, была уже вторая
половина дня, и если бы все не решилось к закату, то эти монголы могли сбежать. Все эти
всадники с обеих сторон сражались уже по меньшей восемь часов без перерыва и, к тому же, монголы не слишком много спали предыдущей ночью. И всадник, чтобы иметь преимущество
над пехотинцем, должен все время заставлять лошадь двигаться! И после того, как эти
пикинеры заставили их отступить и прижали их друг к другу, то все они стали просто
скотиной на убой!
- Эй, если ты только что оттуда, то, как ты успел разобраться во всем, что там
произошло?
- Ну, я попал туда позже. Это же очевидно, что я сделал скачок на один день назад, чтобы иметь возможность принять участие во всей битве. Я был там с герцогом Болеславом, когда в то утро он устроил скачку! Я был там все это время! Конечно же, чтобы поспевать
за всеми этими молодыми людьми я принимал стимулирующие таблетки, но это не в счет.
В конце концов, мне больше восьмисот лет. А потом, когда Конрад перескочил через щит, я стоял за его линиями. Я спешился и возглавил атаку.
- Поэтому Вы так собой гордитесь, да?
- Я сэкономил день! (Примечание: В оригинале - "I saved the day!" – то ли он гордится
тем, что сэкономил день, то ли тем, что спас ситуацию) Но одна вещь там была неправильной.
Окружающий пейзаж был не таким. Это место совсем не было похоже на Хмельник. Я знаю
те места! Оно больше напоминало мне места, расположенные на двадцать миль к западу
от Сандомира, но там никогда не происходило никакого сражения!
- Ну, оно произошло там сейчас!
Он нажал на кнопку СТАРТ.
127
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
ИЗ ДНЕВНИКА КОНРАДА СТАРГАРДА
Я в ужасе смотрел, как мимо меня пробегали мужчины. Монголы все еще значительно
превосходили нас числом и то, что так хорошо начиналось, сейчас могло превратиться
в полную катастрофу! Из-за глупости герцога Болеслава и этого сумасшедшего иностранца
наша армия будет уничтожена, наша страна покорена, а все наши семьи убиты! Я орал, я кричал, но никто не обращал на меня внимания. Думаю, что никто из них не мог меня
слышать, когда каждый из них что-то кричал и вокруг стоял такой шум. Я ничего не мог
сделать, и я снова был беспомощен.
Но то, что я мог сделать прямо сейчас было оказать помощь Ламберту и я это сделал.
При падении с коня, он выкатился из-под животного, но это было самым тяжелым
акробатическим трюком в его жизни.
- А, Конрад. Вижу, что как обычно ты носишь с собой аптечку. Кажется, она мне может
потребоваться. Чертова жизнь! Первый раз за десять лет я получаю возможность поучаствовать
в бою, и надо же было такому случиться!
Ламберт махнул рукой на торчащее из него копье.
- Вот видите! Вы должны были предоставить мне право сражаться. Я всего лишь
получил стрелу в глаз.
Я разорвал и отложил в сторону его красно-белый сюрко (Примечание: Парадная
накидка поверх доспехов), а потом освободил и снял нагрудную часть его доспеха. Затем
я освободил его от гамбезона и рубашки и осмотрел весь этот беспорядок. Рана в живот была
глубокой и по площади в две моих руки.
- Что? Небольшое отверстие в моей броне и громадная рана у меня в животе? Как так
может быть?
- Это случилось, когда Вы упали. Копье провернулось в ране. У этих проклятых штук
острые края.
- Ну, вот и все, такой вот печальный конец! Все кончено и из-за моей собственной
лошади и моего крестьянина!
- Мой господин? Как же так? Я знаю, что ваша конь был ранен. Я видел, что он шатался.
- Он не был ранен. Он был пьян! Полчаса назад, я вернулся к нашим рядам для питья.
Один из моих собственных крестьян, который сейчас стал рыцарем, подошел и подал мне такое
необходимое пиво. Затем я попросил немного воды для моей лошади, а он сказал, что у них
ее нет, но у них много пива. Мне было неприятно видеть страдания Тенегрива, поскольку он
хорошо послужил мне в тот день. Я слишком торопился для того, чтобы спустится с ним вниз
к ручью, поэтому я предложил дать моему коню немного пива, что он и сделал, используя
свой шлем как ведро. Это было крепкое пиво и это было моей ошибкой.
- Мой господин, эта рана...
- Я знаю. Я вижу. Дерьмо смешалось с кровью, а мои кишки разрезаны. Все это
загноится, и я умру. Тем не менее, неплохо умереть на поле боя. Это лучше, чем постепенно
с возрастом становиться слабым, слепым, импотентом, а это все то, что меня ожидало. Иногда, я мог принимать только одну девку в день, и мне становилось трудно иметь дело
с девственницами. Нет, так будет даже лучше.
- Следует ли мне найти для Вас священника, мой господин?
- Попозже, попозже. У меня еще есть немного времени. Я это чувствую. Есть некоторые
вещи, которые мне нужно с тобой обсудить. Я был прав относительно твоего происхождения, ведь так? Ты был послан сюда пресвитером Иоанном, чтобы спасти нас от монголов, ведь так?
Ну что ты тут скажешь?
- Конечно, мой господин. Ты один понял это с самого начала.
Я лгал, но это была правильная ложь.
- Я это знал! Но скажи мне, почему он послал только одного человека?
- Ну, мой господин, было ведь только одно вторжение.
128
- Что! Ха-ха-ха! Ооо! - вдруг его лицо побледнело, - Ох. Выглядит как старая шутка.
Мне больно, только когда я смеюсь. Ну что ж. Тогда насчет моего имущества. Я решил отдать
моей дочери мои земли в Венгрии, которые в два раза больше того, что есть в Польше
и, к тому же, богаче, хотя и работают не так хорошо, но я не хочу, чтобы ты ругался с сеньором, за которого она выйдет замуж. У меня не было времени, чтобы выбрать человека! Поэтому, возможно, он не будет должным образом относиться к моим крестьянам или даже обслуживать
девушек на суконной фабрике, как они того заслуживают, и это будет стыд и позор! Поэтому я
дарю тебе мои земли в Польше. Не нужно выглядеть таким удивленным или что-то говорить.
Я уже принял решение и хочу, чтобы это было так. Все было записано, и герцог Хенрик
это одобрил.
- Спасибо, мой господин!
Даже если это ничего не значило, это была хорошая идея. Я никогда не смогу
наследовать землю. Как только монголы прорвутся через наших пехотинцев, я умру прямо тут, рядом с Ламбертом. Тем не менее, это было хорошей идеей.
- Просто хорошо заботься о моих вассалах, моих крестьянах и следи за тем, чтобы
девушки были любимы. Им это нужно.
- Все будет сделано, мой господин.
- Это истина Божья! Ты готов мне поклясться?
- Моей честью и всем святым, мой господин!
- Хорошо. А теперь убирайся отсюда. Ты должен идти сражаться. И если увидишь
священника, то пришли его ко мне. Я потрачу оставшееся мне на исповедь. А теперь - иди. Нет.
Подожди. Возьми вот это. Мне он больше не нужен.
Он протянул мне бинокль, который я ему подарил в первый день нашей встречи.
Я взял протянутый мне бинокль. Если бы я сделал по-другому, то это выглядело бы как
оскорбление.
- До
свидания, мой господин, граф Ламберт Пяст, да благословит тебя
и возлюбит Господь.
Я встал, со слезами на своем единственном глазу, и оглядел поле боя. Бой продолжался
достаточно далеко, более чем в миле от меня, и я пошел пешком по направлению к нему.
Потом я услышал знакомое ржание позади себя и обернулся.
- Анна?
Она кивнула ДА. Она смотрела на мой раненный глаз.
- Да, мне было немного больно, но теперь все в порядке. Рад тебя здесь видеть! Но давай
девочка, еще осталась работа, которую нужно сделать!
Я сел верхом и мы поскакали к битве.
129
Проехав полмили, я увидел странного рыцаря, на белом коне, одетого в золотые доспехи, который сражался с двумя монгольскими всадниками, которые каким-то образом просочились
через линии польских пехотинцев. Не знаю, кем он был и откуда взялся, но в данный момент
на нем была надета одна из наших накидок и, кажется, он сражался на нашей стороне.
Я вытащил меч и поскакал к нему на помощь.
Я был уже почти рядом, когда один из монголов бросил в него одним из этих
смертельных копий. Пролетев дюжину ярдов, оно попало прямо ему в забрало и вышло
с задней стороны шлема!
Я застал монголов врасплох и отрубил одному из них голову прежде, чем меня успели
заметить другие. Второй только что восстановился после своего смертельного броска, когда я
нанес удар по шее его лошади. С выродками нельзя сражаться честно, когда ты один.
Он свалился на землю и следующим ударом я отсек ему руку по плечо. Этого было
достаточно. Пусть ублюдок истекает кровью.
Я спешился возле странного рыцаря. Я был уверен, что он мертв, но раны в голову
иногда преподносят сюрпризы. Люди восстанавливаются после ужасных ранений.
Мне необходимо было вытащить копье, прежде чем я смогу снять с него шлем, и мне нужно
было поставить свою ногу ему на шлем, чтобы вытащить копье.
Он не дышал и пульс не прощупывался. Копье проделало ужасную дыру на месте
его левого глаза, и, я думаю, также разорвало позвоночник. Он был мертв. Было что-то
знакомое в этом человеке, но я не мог понять что. У него была очень странная стрижка.
В верхней части головы он был совершенно лысым. У него не было даже бровей и ресниц
и все же на его лице было много коротко подстриженных волос (Примечание: В оригинале
"...yet there were little cut-off hairs laying loose all over his face").
Белая лошадь была нервная и в шоке. И даже отсюда было очевидно, что она была
кобылой.
- Ты одна из людей Анны, как эта девушка? – спросил я.
Она не ответила, но потом я вспомнил, что ее наездник говорил по-английски.
Я повторил свой вопрос на этом языке, и она кивнула ДА - точно также, как это
делала Анна.
- Думаю, будет лучше, если ты пойдешь вместе с нами. Твой друг мертв. И мы ничего
не можем для него сделать, - сказал я на своем ломанном английском.
Она кивнула ДА.
130
ИНТЕРЛЮДИЯ ШЕСТАЯ
Я нажал на кнопку СТОП.
- Том, ты в порядке? – спросил я.
Он пристально смотрел на экран, выпучив глаза и делая булькающие звуки.
- Что?! Нет! Я не в порядке, идиот! Я мертв! Разве ты не понял, что мы только что
видели мою смерть?
- Но ты же
понимаешь, что это какая-то альтернативная реальность. Этого
не может быть.
- Это также реально, как реальность вокруг нас! Там умер кто-то третий? Или позже
я отправлюсь в свое прошлое, которое объективно будет являться моим будущим?
- Черт побери, если бы я знал, но если бы я был Вами, то никогда больше
не отправлялся бы в Польшу тринадцатого века!
Его руки дрожали, когда он нажал на кнопку СВЯЗЬ и заказал двойной мартини.
Обнаженная официантка мгновенно доставила заказанное и он выпил. Потом он заказал ей
еще одну порцию, и она вышла и вернулась назад так быстро, как будто она встретила
саму себя в коридоре. Конечно же, вещи такого рода происходят здесь постоянно. Я заказал
пиво, и она сделала еще один заход.
- На самом деле, этого не случилось, - сказал он, глядя на пустую стену, - Это копье
отскочило от моего шлема. Я видел его приближение и пригнулся!
- Похоже, в этот раз Вы забыли пригнуться. Том, почему Вы не защитили себя как-то
получше?
- У меня была защита! У меня всегда она есть! Я ношу биоинженерную оболочку, которая называется TufSkin.
Я был хорошо знаком с этим материалов. Я носил его сам, как и большинство людей.
Он не только удешевлял страховку, но и давал чувство свежести после бритья.
Материал был незаметен, но представлял собой миллионы взаимосвязанных пластинок, сделанных из перекрестно сшитого трубчатого графита - самого твердого из известных
веществ. Если вам наносили удар, то в месте удара в течение микросекунд, крошечные мускулы
сцепляли эти пластинки и давали вам броню, эквивалентную четверти дюйма
инструментальной стали. Конечно же, когда это происходило, то в этом месте у вас выпадали
все волосы, но это была небольшая цена за защиту!
Изумленный Том по-прежнему продолжал говорить:
- Единственное место, которое она не прикрывает - это глаза, но шлем, который я носил, должен был почувствовать приближающееся копье и захлопнуть забрало! Или я мог моргнуть!
Я должен был быть полностью защищен!
- Думаю, что в тот раз имело место быть какая-то механическая поломка.
Его лицо было по-прежнему белым, когда он сказал:
- Но ведь
там ничего не сломалось! Боже мой, неужели возникла целая
отдельная Вселенная?
Он нажал на кнопку СТАРТ.
131
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ
ИЗ АВТОБИОГРАФИИ ПАНА ВЛАДИМИРА ЧАРНЕЦКОГО
Смотря через свой телескоп, я увидел рыцаря, который, я думаю, был
графом Ламбертом, упавшим на землю, а также другого рыцаря, который, я уверен, был
графом Конрадом, спешившим к нему на помощь. Конечно же, не могло быть никакого другого
рыцаря такого роста!
Но затем я увидел графа Конрада, возглавившего атаку на монголов и, сделавшего это, без моего приказа! В конце концов, он оставил командовать меня, а одним из его основных
правил было единство командования! Он мог бы взять командование на себя, что он вправе был
сделать, но не имел права этого делать, не поставив меня в известность!
И почему, во имя всего святого, он оставил позади повозки и артиллеристов? Это
не имело никакого смысла! Даже если пикинеры смогут окружить монгольских всадников, то что они смогут сделать, чтобы причинить им вред? Они смогут насадить первые ряды, но к тому времени строй врага будет в сотню ярдов толщиной! И совершенно невредимым!
Это было безумие!
Но что случилось, то случилось и не было никакого способа, чтобы вернуть обратно этих
людей. Если бы я отменил его приказ, то в результате мы получили бы настоящий хаос!
Некоторые пикинеры были в поле, а у некоторых повозок не было никого, кроме
артиллеристов, чтобы их защитить. В нашей линии пехотинцев были пробелы, и монголы
могли легко в них просочиться, легко вырезать беззащитных артиллеристов и избежать нашей
ловушки. Уже сейчас я увидел двух монголов, ездящих за нашей линией пехотинцев, а также
одного обычного рыцаря, который их атаковал. Моих людей часто называют дураками, но никто и никогда не ставил под сомнение их мужество.
Мне ничего не оставалось, как поддержать своего сюзерена и надеяться, что была
какая-то причина для этого безумия.
Я отдал приказ "Все пехотинцы в атаку!", оседлал Бетти чтобы последовать за ними.
132
ИЗ ДНЕВНИКА КОНРАДА СТАРГАРДА
Когда я добрался до боевых порядков, то я был поражен! Еще не все было потеряно!
Когда мы начинали, наше боевое построение было шесть линий глубиной, но, когда мы
сошлись с врагом, охват, естественно, стал меньше и, так как мы начали выстраиваться
в длинную тонкую овальную линию, то ее концы стали естественным образом толще
с мужчинами по сторонам, которые проталкивали массу всадников внутрь круга.
Когда я туда попал, наши люди стояли строем глубиной от двенадцати до восемнадцати
рядов и были прижаты друг к другу как в македонской фаланге! Думаю, что если бы не их
доспехи, то многие из стоявших в первых рядах были бы задушены. Я абсолютно точно уверен, что по этой причине умерло большинство лошадей. Они были прижаты друг к другу настолько
сильно, что не смогли дышать.
Вражеские всадники были прижаты так близко друг к другу, что они не могли вылезти
из седла! Их ноги были намертво прижаты к бокам лошади! Кто бы себе мог такое представить!
Там были люди с алебардами и короткими топорами, крутящиеся на периферии
и желающие сразиться с монголами, но не понимающие, как они это могут сделать.
Затем одни из людей, носивший тюрбан поверх своего шлема и вооруженный коротким
топором закричал и побежал прямо по спинам, избегая линии пик! Он взобрался на голову
мужчине, а потом фактически сбежал на врага поверху уложенных рядами пик! Крича боевой
клич, звучавший как вой волка, он вскочил на спину монгольской лошади, которая, как было
сказано, не могла двигаться.
- Нет Бога, кроме Аллаха! – закричал он снова, мстя с пятнадцатилетней задержкой.
Он замахнулся высоко - так, как если бы он рубил дрова и ударил по шее всадника.
Он замахнулся еще раз, хотя в этом и не было необходимости, и голова монгола отлетела
в сторону. Потом он перебрался на спину следующей лошади и повторил представление!
Зрелище этого подсказало нашим мужчинам, что нужно делать! Людская волна
из топорщиков побежала к пикинерам, а затем, чтобы добраться до врага, взобралась им
на плечи и головы! Возможно, что при этом многие пикинеры получили ушиб спины, но я никогда не услышал на этот счет никаких жалоб. Через несколько минут десять тысяч
топорщиков и мечников взобрались на головы пятисот тысяч монгольских всадников, убивая их безо всякой пощады.
Меньше чем за десять минут все было кончено и в живых не осталось никого, кроме
христианских всадников. В этом сражении было убито полмиллиона врагов и армия почти
не понесла потерь за исключением нескольких сломанных ног и растяжений, а также одного
случая, похожего на сердечный приступ.
И над полем боя наступила странная тишина. Пикинеры все еще напирали вперед, поскольку не могли придумать ничего лучшего. Топорщики наверху просто ошарашено
оглядывались вокруг не видя никого, чтобы убивать и благоговейно взирая на устроенную ими
бойню. И ни все стояли там, запыхавшись.
А затем кто-то запел одну из армейских песен – ту самую, которая в один прекрасный
день станет польским национальным гимном.
Ввеки Польша не погибнет,
Если мы живем!
Потом они допели песню и кто-то начал молиться. Мужчины отошли назад
и монгольские лошади, задохнувшиеся или раздавленные, упали на землю. Большинство наших
воинов встали на колени и вознесли молитву Богу.
Война окончилась.
133
Пришел гетман Владимир и мы начали с ним обсуждать как навести порядок. Наших
раненных мы разместили в одном месте, убитых – в другом. Одних мужчин мы назначили, чтобы собирать добычу, а других - готовить ужин.
- А что нам делать с монголами? – спросил он.
- Положите их деньги и драгоценности тут, а их оружие и все остальное - там, -
раздавал я указания, - Разместите их тела на этом подъеме, чтобы потом сжечь, а их головы –
на тот холм. Я хочу точно посчитать количество убитых, так что складывайте их аккуратно.
- Так точно, пан. А что насчет раненых монголов?
- После того, как вы разместите все их головы на этом холме, а их тела на подъеме, то можете оказать медицинскую помощь тем, кому она будет необходима.
- Так точно, пан, никаких пленных. Я просто хотел быть в этом уверен.
- Ну что еще ты прикажешь делать с монгольскими пленниками? Они не могут сообщить
нам никаких секретов. Мы до бесконечности можем их кормить и охранять. Если мы
позволим им уйти, то мы не оставим им выбора, кроме как грабить и убивать по пути домой, что неприемлемо. Орда никогда не согласится обменять их на пленных христиан. Они считают, что те, кто попали в плен, не выполнили свой долг! И их необходимо убить! Лучше убить их
сейчас и больше не возвращаться к этому вопросу.
- Да, пан. В любом случае, сомневаюсь, что кто-нибудь из них остался в живых.
Он начал грамотно раздавать приказы, а я побрел дальше.
По булаве, я определил, что рядом со мной находится священник и тогда я вспомнил
про графа Ламберта. Сначала он не решался ехать на две мили отсюда, когда здесь было
так много людей, которые нуждались в его услугах, но я спешился и предложил ему Анну, чтобы она могла быстро доставить его туда.
Анна сообщила мне, что "Мне не нравится эта идея".
- Смотри, девочка, война закончилась и Ламберту нужен священник. У меня все
в порядке. Тут рядом со мной твоя белая сестра и она может позаботиться обо мне также, как и ты. Но я единственный, кто может говорить на ее языке, поэтому я не могу ее одолжить.
Понимаешь, да?
Она все еще обижалась на меня, когда уезжала вместе со священником.
Я оседлал белого Большого Человека и поехал по полю.
Стояла давящая тишина, как будто бы сейчас читали мессу, и никто не должен был
говорить. Мужчины усердно работали над порученными им задачами, но они говорили только
тогда, когда это было совершенно необходимо и притом шепотом. Случилось что-то, что было
больше, чем все мы и, несомненно, святое.
Артиллеристы не участвовали в добивании. Стрелки должны были оставаться у своих
орудий вне зависимости от того, что происходило. Я приказал им оставить свои посты и пойти
помочь в поле. Они передали мои слова и уже совсем скоро начали помогать наводить порядок.
134
За северной линией я наткнулся на наш батальон Ночных Воинов, с выставленными
постами, но большинство из них спали под дождем и в грязи. Я нашел барона Илью
и вытащил его из гамака.
- Илья, ты проспал весь бой.
- Нам приказали охранять этот фланг, пан. Мы это сделали.
- Ты пропустил всю битву.
- Да, пан, но мы и так много сделали прошлой ночью. Мы сделали нашу часть работы.
- Может быть даже больше, чем могли. Но пусть твои люди готовятся к маршу. Я хочу, чтобы ты вернулся назад в лагерь монголов и посмотрел, сможете ли вы его зачистить, поскольку у тебя в отряде самые отдохнувшие люди из всех, что у нас есть.
- Да, пан. Лошадь, на которой вы едете, выглядит очень странно.
- Страннее, чем ты думаешь. Я нашел еще одного Большого Человека.
- Их было двое? Потрясающе. Но сейчас, пан, мне нужно ваше разрешение, чтобы
забрать боеприпасы из этих брошенных тележек, раз уж мы идем в лагерь.
- Разрешаю.
Бог мой, как же я устал.
А потом я вернулся к моей собственной тележке, установил мою старую
куполообразную палатку и первый раз за всю неделю нормально выспался.
На следующее утро, позавтракав свежей кониной, я обнаружил, что радио по-прежнему
не работает, но получил отчет о сражении. Количество захваченных трофеев было сказочным.
Каждый человек в моей армии стал богачом и, несомненно, будет получено гораздо больше, когда мы очистим поля сражений на восточном берегу Вислы. Конечно, еще были необходимы
некоторые подсчеты, но думаю, что угроза инфляции становилась очень реальной.
Так или иначе, я должен быть уверен в том, что когда солдаты получат достойную
награду, то это не разрушит всю экономику. Я не хотел, чтобы с нами случилось то же самое, что произошло с Испанией, когда она захватила Новый Свет. В результате в страну потекло
столько золота, что даже самый безродный испанец не видел для себя причин, чтобы работать.
Фермы и сады были заброшены, потому что, раз уж ты стал богат, то почему должен идти
и делать грязную работу? Но через несколько лет выяснилось, что они ничего не могут купить
за свои деньги, а земля пришла в запустение. Испания так никогда от этого и не оправилась.
Наши потери были удивительно малы. Во всей сухопутной армии было всего
около шестисот погибших или без вести пропавших. Когда батальон Ильи вернулся в лагерь
монголов, то половина потерявшихся Ночных Воинов были еще живы. Некоторые из них
отступили в темноте в неправильном направлении, а другие потеряли сознание от взрывов
своих собственных гранат.
А после того, как монголы утром ушли сражаться, наши солдаты, отставшие от основной
части войск, сами захватили лагерь! Монголы оставили в лагере только наиболее тяжело
раненных и выживших польских девушек, из тех которых они захватывали по пути. Девушки
рассказали, что наши люди были настолько жестоки, что в ходе резни убили всех раненых
монголов, а также многих девушек. Просто до того, мы никогда не сталкивались с тем, чтобы
вместе с монгольскими офицерами были девушки-рабыни. И в результате, по своему
невежеству, мы убили более трехсот молодых полячек.
Но в то время как потери армии были удивительно малы, в традиционных войсках
наблюдалась совсем противоположная картина. Герцог Мазовии Болеслав был мертв, также
как и герцог Сандомира. Из примерно тридцати одной тысячи мужчин, которых они
возглавляли, в живых осталось меньше четырехсот и большинство из них были серьезно
ранены. Погиб почти что каждый дворянин из герцогств Мазовия, Малая Польша и Сандомир!
В мою страну приходил новый век, а цветы прошлого увядали.
135
На следующее утро, часть мой депрессии исчезла, и я почувствовал себя намного лучше.
Я оседлал Анну и поехал осмотреть окрестности, а белый Большой Человек шла за нами
по пятам. Это была еще одна проблема, которую необходимо было как-то решать. Анна
не покинет меня, но не было никого, кроме меня, кто мог бы разговаривать с новой лошадью.
Тем не менее, мне казалось, что будет ужасно расточительно, если мы не будем пользоваться
услугами еще одного Большого Человека.
Пан Владимир приказал, чтобы самолеты графа Ламберта отвезли назад в Орлиное
Гнездо. Когда я подъехал, последний из них был поднят и привязан к верху боевой телеги, а его
крылья были отсоединены и привязаны веревкой рядом с фюзеляжем. Пилоты, которые на них
летали, погибли и все это произошло из-за глупости одного человека.
Каждый из христианских рыцарей был похоронен в своей могиле с деревянным крестом
и прибитым к нему армейским жетоном, а его оружие и доспехи были аккуратно сложены, чтобы впоследствии быть переданными его семье. Однажды я отправлю сюда команду
каменотесов, чтобы они сделали достойные надгробные плиты.
Было слишком сыро, чтобы зажечь хороший костер, поэтому все мертвые монголы были
раздеты и свалены в одну братскую могилу, вместе со своими лошадьми. И даже лошади были
раздеты. Барон Владимир, по-видимому посчитал, что полтора миллиона конских шкур
является достаточно ценной наградой. Если мы сможем их засолить, то на многие годы вперед
обеспечим армию сапогами. Сомневаюсь, что даже в Трех Стенах у нас нашлось бы достаточно
соли, чтобы выполнить эту работу. Скорее всего, чтобы это сделать, нам придется послать
людей добывать соль в шахтах.
Головы монголов, как я и приказал, были сложены отдельно. Солдаты нанизывали их
на колья, сделанные из старых копий, ровными квадратами по двенадцать голов на каждом
из кольев, чтобы потом было удобно их считать. Хорошо. Я хотел быть уверен, что никто
и никогда не усомнится в том, что мы здесь совершили. И эти головы были подходящим
памятником для этого боя.
Через день или два, мы закончим зачистку и сможем пойти домой. Ну, по крайней мере, некоторая часть из нас. Другая часть будет отправлена для сбора добычи и уборки всего того
бардака, что мы устроили на восточном берегу Вислы. Скорее всего, барон Тадаос
уже приступил к этой работе. Если только погода улучшиться, то мы снова сможем
использовать радио. Но не было никаких признаков того, что громы и молнии вскоре
прекратятся. Победы должны одерживаться в хорошую погоду.
136
Наконец, мы нашли барона Владимира.
- Доброе утро, мой господин. Кажется, сон пошел Вам на пользу. Вы выглядите лучше.
Медик уже успел посмотреть ваш глаз?
- Нет. Но полагаю, что мне нужно это сделать. По крайней мере, для того, чтобы сменить
повязку.
- Большинство из них находятся внизу в полевом госпитале, в нашем старом лагере, мой господин.
- Я сейчас же туда поеду. Но сейчас я хочу, чтобы сегодня в шесть ты устроил мне
встречу с моими войсками – от капитана и старше. Есть несколько вещей, которые
мне необходимо им сказать.
- Будет сделано, мой господин.
- Нам что-нибудь сообщали по радио?
- Боюсь, что нет, мой господин.
- Тогда ты должен взять десяток людей, посадить их на Больших Людей и отправить их
в разные стороны, чтобы они сообщили всем о нашей победе. Наши жены волнуются и, кроме
того, необходимо проинформировать герцога Хенрика. Передайте герцогу, что я советую ему
послать, по крайней мере, иностранных солдат на юг к королю Беле.
- Я об этом позабочусь, мой господин.
- Хорошо. Ну что ж, тогда увидимся в шесть или раньше.
Медик сказал мне, что моя рана заживает хорошо и похоже на то, что глаз не пострадал.
Единственная проблема заключалась в том, что когда он снял повязку, то я не увидел никакой
разницы. Мой правый глаз ничего не видел.
Может быть это покажется странным, но меня это нисколько не волновало.
Ну что ж, после всех смертей которые я видел и у которых был причиной, потеря глаза
выглядела как своего рода наказание.
День подходил к концу, и настало мое время, чтобы произнести речь.
137
Я поднялся на импровизированный подиум перед своими капитанами, командирами
и баронами.
- Братья, - сказал я, - Мне хотелось бы сказать это, обратившись ко всей армии, а не только к офицерам, но все вы знаете, что это невозможно. Разговор с почти восьмьюстами
вами - это все, на что способны мои легкие. Поэтому я хочу вас попросить точно также
поговорить с вашими людьми и будет лучше, если вы сделаете небольшие заметки.
Они послушно достали записные книжки и свинцовые карандаши.
- Во-первых, я хочу, чтобы вы знали, что я отправил гонцов, чтобы сообщить вашим
семьям, что вы в безопасности, и они могут перестать о вас беспокоиться.
Далее, я хочу поблагодарить вас за ту великолепную победу, которую мы одержали.
В первый раз в истории монголы были разбиты. В течение последних пятидесяти лет
эти ублюдки победили более пятидесяти армий, большинство из которых превосходили их
числом. А мы вышли против них в двадцать раз меньшим количеством людей и убили их всех
до последнего человека!
Более ста крупных городов в Китае, Азии и России подверглись насилию, убийствам
и ограблению, но ни один крупный город в Польше не был потерян и причина тому ваше
мужество! Резня, которую мы им устроили, спасла жизни миллионам ваших
соотечественников, а также миллионам других христиан, к тому же, если бы мы проиграли, то монголы не остановились бы в Польше. Они пошли бы дальше, чтобы захватить Германию, Францию и даже Англию, Испанию и Италию. Остановив монголов здесь, вы сохранили
христианство! Ваши дети, внуки и их потомки будут восхвалять вас тысячи лет!
В честь этого могучего свершения, мы поменяем название нашей организации.
Мы больше не просто "армия". Начиная с этого дня, мы будем известны как "Христианская
Армия", защитники христианства!
В то же самое время, когда монголы вторглись к нам, они планировали разбить
короля Белу в Венгрии. Мы точно не знаем, планировали они захват Венгрии с востока
или с севера через Польшу. Но если верен второй вариант, то вместе с Польшей вы спасли
Венгрию. Если же верен первый вариант, если монголы действительно имеют достаточно
людей, чтобы организовать два вторжения в одно и то же время, то мы, по крайней мере, спасли
многие тысячи христианских рыцарей, которые до сих пор ожидают нас в Легнице вместе
с моим сюзереном герцогом Хенриком. Сегодня я отправил сообщение своему сюзерену, прося отпустить этих воинов на помощь королю Беле. Вполне может быть, что они помогут
добиться победы на юге и также возможно, что и вы внесете часть вклада в эту победу.
Еще один вопрос касается того, сколько вы заработали. Вам всем известно, что речь идет
о сказочных деньгах! Хотя я думаю, потребуется некоторое время, прежде чем все будет
должным образом посчитано и справедливо распределено, но думаю, что уже сейчас я могу
уверенно пообещать каждому человеку рангом ниже рыцаря, по крайней мере, тысячу пенсов!
Рыцари получат в два раза, а капитаны – в восемь раз больше! Так что вы богаты!
Но вы не сможете тотчас же начать их тратить. Есть еще много работы, которую нам
необходимо сделать. Речной батальон убил гораздо больше врагов, чем погибло на этой
равнине, но у них было мало возможностей, чтобы забрать у них деньги, а тем более
снять с них доспехи. Но, по крайней мере, работа, которую они сделали, избавит нас
от печальной необходимости хоронить своих собственных людей!
А сейчас я хочу немного поговорить о будущем.
138
Здесь и сейчас мы одержали великую победу, но даже не думайте, что монголы ушли
навсегда. У этих грабителей, которых мы с вами убили, есть дети и если мы что-то
не предпримем, то примерно через двадцать лет наши дети должны будут пытаться повторить
то, что мы с вами сейчас здесь сделали. И в следующий раз монголы будут действовать
не так глупо, как они действовали в течение последних нескольких недель.
Да, враг, которого мы победили, действовал глупо! Они выстроились на восточном
берегу Вислы и давали себе истреблять так, как будто фермер убирает урожай! Охрана
их лагеря была абсолютно идиотской и это дало возможность батальону Ночных Охотников
барона Ильи прийти к ним в лагерь и убить у них пятьдесят тысяч солдат, в том числе
большую часть их офицеров. А без этих офицеров монгольские войска тупо позволили поймать
себя в ловушку, где мы и вырезали оставшуюся их часть.
Ну что ж, в следующий раз они будут не столь глупы! В следующий раз, они сделают
выводы из того урока, который мы им преподали, и в следующий раз они, возможно, смогут
победить! В следующий раз мы должны быть намного сильнее, чем сейчас. В следующий раз
у нас должно быть больше солдат, а также более совершенное оружие и укрепления!
Поэтому не рассчитывайте на то, что сможете уйти из армии и начать заниматься
тем, чем вы занимались до того, пока не пришли монголы и я. Не сможете! Еще есть работа, которую необходимо сделать!
Я купил большую часть земли на пять миль по обоим берегам Вислы. Каждые пять миль
вдоль реки по обеим ее сторонам до самого Балтийского моря мы должны будем построить
форты, наподобие того, какой построен в Восточных Воротах! А после этого мы проделаем
то же самое на Буге! В каждом из этих фортов будет гарнизон из наших солдат, так что армия
не будет распущена. Мы будем продолжать расширяться и все вы можете ожидать будущих
повышений, поскольку только для того, чтобы построить и укомплектовать форты
нам придется значительно расширить наши производственные мощности.
Христианская Армия, к которой мы все с вами принадлежим, будет постоянной
организацией. Также как церковь защищает души христиан, мы будем защищать их тела.
Мы будем делать нашу работу в физической сфере, как церковь делает свою работу в духовной.
Мы будет делать богоугодное дело и для этого будет нужен каждый из вас. Тем не менее, я не собираюсь заставлять оставаться вас в армии. После того, как мы закончим зачистку, любой мужчина, который захочет уйти сможет это сделать. Но обещаю вам, что каждый? кто
уйдет потом об этом пожалеет, когда он будет крестьянином, а его старые друзья станут
рыцарями и баронами!
И наступит время, когда мы не только будем защищать христиан, но, в конце концов, сможем навязать врагу войну на наших условиях. Миллионы людей в России и других местах
сейчас живут зверским гнетом монголов. Мы пойдем туда, освободим их и помимо этого, сделаем из них хороших христиан!
Обещаю вам интересные времена. И на этом все. Поговорите со своими людьми, а потом
хорошо выспитесь. Как я уже сказал, у нас впереди еще много работы!
139
ИНТЕРЛЮДИЯ СЕДЬМАЯ
Лента закончилась и остановилась.
- Что это было? - спросил Том.
- Что ты имеешь ввиду? – спросил я.
- Но это не закончилось! Не тогда, когда я был жив!
- Том, я понимаю, что это было для тебя шоком. Тебе необходимо некоторое время
отдохнуть и расслабиться. Тогда ты сможешь лучше разобраться в случившемся. Давай, выпей
немного, потом попарься в бане и пригласи нескольких девок. Ты точно почувствуешь себя
лучше после хорошего массажа и ночи с несколькими девками.
- Ты думаешь я сошел с ума, ведь так? Я не сумасшедший! Что-то сделанное Конрадом
или то, что с ним случилось разрушило временную последовательность всей Вселенной!
Можешь ты понять, что я, тот, кто построил первую машину времени, не понимаю, что происходит!
- Том, я тоже не понимаю, что происходит, но я точно знаю, что тебе не будет хуже, если ты немного выпьешь и проведешь ночь с девкой.
Я взял его за руку и вывел из комнаты.
КОНЕЦ
Перевод
ГУЛАКОВ Сергей
gulakovs@mail.ru
Вариант 1
23.10.2017
140
ТЕЛЕГРАМКанал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)
Поиск книг
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
О психологии, саморазвитии и личностном росте
Саморазвитие
Детективы и триллеры, все новинки
Детективы
Фантастика и фэнтези, все новинки
Фантастика
Отборные классические книги
Классика
ВКОНТАКТЕБиблиотека с любовными романами, которая наверняка придётся по вкусу женской части аудитории
Любовные романы
Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров
Фантастика
Самые популярные книги в формате фб2
Топ фб2
книги