Летчики и космонавты

РОЖДЕНИЕ ЗВЕЗДНОГО

Первый в мире искусственный спутник — советский. — Кому лететь в космос? — Звездный городок строится. — Первая группа кандидатов в космонавты. — Юрий Гагарин, Герман Титов и другие. — Будни космонавтов.

Бип, бип, бип… Этот сигнал первого в мире советского спутника Земли человечество услышало 4 октября 1957 года. Мир изумился! Люди Страны Советов продемонстрировали небывалое: они сумели создать ракету-носитель, способную одолеть силу земного притяжения и вывести космический аппарат на орбиту вокруг Земли.

Скептики сомневались, злопыхатели клеветали. Но подавляющее большинство жителей земного шара горячо аплодировало советским людям, проложившим первую борозду в космосе, и в унисон этому одобрению первый в мире искусственный спутник Земли настойчиво и торжествующе передавал из космоса свои позывные: бип, бип, бип…

В те дни люди вспоминали тех, кто предсказывал пути в освоении Вселенной, кто предугадывал в космическом пространстве далекие миры, мечтал разгадать тайны космоса, заставить его работать на благо человечества, подарить народам «бездну могущества». Человечество заново стало изучать свою многовековую историю.

Астрономия, древнейшая из наук, помогала человеку расширять горизонты познания Вселенной, разгадывать ее тайны. Не случайно человек связывал свою судьбу с расположением звезд, неспроста он называл звездочетов прорицателями судеб.

Сложен и труден путь проникновения человека в космос. Он исчисляется тысячелетиями, с тех пор как люди начали познавать звездный мир, составив первые примитивные карты неба. Тяжел был путь космонавтики. Ее энтузиасты пробивали дорогу своим выводам и теориям сквозь костры инквизиции, в неравной борьбе с мракобесием и варварством. Но человек все одолел. Познавая мир, он своими мыслями, предположениями, догадками опережал практику.

Галилео Галилей подарил человеку окно во Вселенную — создал телескоп. Человек захотел подняться высоко к звездам — появился воздушный шар легче воздуха. В конце минувшего столетия наш соотечественник А. Ф. Можайский сконструировал и испытал в полете первый летательный аппарат тяжелее воздуха — создал первый в мире самолет. Научные работы М. В. Ломоносова, Н. Е. Жуковского, К. Э. Циолковского, Ф. А. Цандера, Г. Оберта, Р. Годара и других положили начало космонавтике — науке о межпланетных полетах.

Вместе с теориями ученых появились творения писателей-фантастов. Надо отдать должное тем, кто создавал фантастические произведения о космических путешествиях: ими зачитывались, над ними размышляли. И когда мы анализируем предысторию космических полетов, то вместе с научными открытиями вспоминаем такие творения, как «С Земли на Луну» Жюля Верна, «Первые люди на Луне» Герберта Уэллса, роман «Красная звезда» А. Богданова, рассказ Л. Калинина «Переговоры с Марсом» и непревзойденную «Аэлиту» Алексея Толстого.

Фантасты и космос. Долгие времена эти понятия шли рядом. И по этому поводу весьма точно высказал свое суждение родоначальник космонавтики К. Э. Циолковский:

4 октября 1957 года космический полет перестал быть плодом фантазии, мечтой. Настоящая «живая» ракета вынесла аппарат, созданный умом и руками человека, на космическую орбиту. И это чудо впервые в мире осуществили советские люди, дети Великого Октября.

Мы говорим: Октябрь — колыбель социализма. В октябре 1917 года начало отсчет эпохи социализма новое государство. Рождение социализма возвестил легендарный выстрел «Авроры». Символично имя этого корабля. По древнегреческой мифологии Аврора — богиня утренней зари. В октябре 1917 года поднялась над миром утренняя заря весеннего обновления человечества.

В утренней заре 40-й годовщины Октября люди планеты Земля увидели взлет нового детища революции. Со стартовой площадки великой страны социализма в космос взлетела ракета-носитель, вынесшая на орбиту первый в мире искусственный спутник Земли. И космос заговорил по-русски, по-советски, а лексикон народов всех стран пополнился русским словом — спутник.

Советский человек начал штурм космоса во имя расцвета науки, для блага трудящихся. Первая ласточка в космосе — искусственный спутник Земли недолго оставался одиноким. В ноябре 1957 года был запущен второй, а в мае 1958 года — третий искусственный спутник Земли. 1959 год был ознаменован новыми победами в космосе — советские люди запустили три космические ракеты. Первая из них стала искусственной планетой — спутником Солнца. Вторая достигла Луны, доставив на лунную поверхность вымпел Страны Советов. Третья — вывела к Луне автоматическую станцию, которая осуществила фотографирование невидимой стороны извечной спутницы Земли.

Люди стали привыкать к космическим масштабам, к новым понятиям о скоростях, высотах и расстояниях. Простой пример. В самом начале эры авиации, в 1906 году, был зарегистрирован рекорд скорости полета самолета, равный 40 километрам в час. Через полвека мы стали свидетелями полетов в космос с первой и второй космической скоростью. Что это значит? Чтобы вырвать какое-то тело из цепких лап земного тяготения, надо сообщить этому телу вторую космическую скорость — около 11 километров в секунду! Мощности ракет стали исчисляться десятками миллионов лошадиных сил. Расстояния, преодолеваемые посланцами в космос, — сотнями миллионов километров. Подобные числа несколько десятков лет составляли предмет домыслов фантастов, теперь они реальность, быль. И первопроходцем космических трасс явился человек Страны Советов.

Что поразило многих людей, так это быстрый весовой рост искусственных спутников. Вот цифры: 83,6 килограмма вес первого, 508,3 килограмма — второго и 1327 килограммов — вес третьего спутника.

Велика роль автоматов в космосе. Они уже сообщили огромное количество ценнейшей для науки информации, многое теперь стало ясным для ученых, многое освоено, поставлено на службу человеку. Но все же только он, человек, на пилотируемых околоземных и межпланетных кораблях в состоянии до конца разгадать все тайны околосолнечного пространства. Человек должен освоить космос, летать и работать в нем так же надежно, как летает он в атмосфере и в верхних слоях стратосферы.

К началу шестидесятых годов ученые пришли к выводу о том, что в космос должен лететь летчик — профессионал. Почему именно летчик, а не представитель какой-либо другой профессии? Ответ на этот вопрос вкратце сводится к следующему.

Космонавт — это человек, деятельность которого в процессе полета протекает в необычных условиях, оказывающих на его организм сильные нагрузки, нередко близкие к предельно переносимым. Любой космический полет является сложным научно-техническим экспериментом, требующим от космонавта кроме безукоризненного здоровья, глубоких знаний в различных областях науки и техники, наличия опыта и навыков исследовательской работы.

Человек, находящийся на борту космического аппарата, не может быть пассивным пассажиром. Наиболее ответственные действия в полете, особенно в неожиданно сложившейся обстановке, должны быть выполнены человеком, которому надо уметь активно вмешиваться в управление космическим кораблем, выполнять целый комплекс задач исследователя, первооткрывателя. Космонавт должен хорошо переносить все неблагоприятные условия полета и все весьма интенсивные физические нагрузки, мужественно и хладнокровно преодолевать психологические барьеры, смело и разумно действовать в аварийных ситуациях.

Профессия летчика-истребителя более всего способствует формированию этих качеств, которыми должен обладать космонавт. В ходе космического полета на космонавта воздействуют такие факторы, как перегрузка, невесомость, угловые ускорения, вибрация, шум, большая скорость, высота полета и многое другое. С этими факторами летчик-истребитель сталкивается чаще всего по роду своей профессиональной деятельности. Выполняя на самолете различные эволюции, связанные с большими, часто переменными по величине и направлению перегрузками и угловыми ускорениями, летчик-истребитель обретает устойчивые способности правильно ориентироваться, совершать точные координированные движения, вести наблюдение за землей и приборами, оценивать воздушную обстановку, подавлять иллюзионные представления о пространственном положении, переносить кратковременную невесомость и ряд других качеств.

Летчик-истребитель зачастую сталкивается с ситуациями, вызывающими большое эмоционально-волевое напряжение, требующими быстроты и точности реакции, смелости, находчивости и целеустремленности. Летчики-истребители умеют отлично обращаться со средствами радиосвязи, знают технику, пилотажно-навигационное оборудование, радиоэлектронные приборы, являются парашютистами.

Словом, профессии летчика-истребителя и космонавта имеют много общего, и не случайно отбор кандидатов в первые космонавты был произведен из летчиков-истребителей. Вместе с тем ученые пришли к выводу, что далеко не каждый летчик-истребитель может стать космонавтом. Нужен тщательный отбор, глубокое изучение индивидуальных черт и особенностей каждого кандидата.

Как же практически, конкретно осуществлялись подбор кандидатов в космонавты и их подготовка к космическим полетам у нас? Этому делу я посвятил уже более 12 лет жизни, учебы, работы. Опять, как в годы войны, при формировании дивизии, а потом корпуса вновь пришлось начинать с азов.

Только тогда, пожалуй, легче было. Имелись штаты, по которым требовалось подбирать кадры, получать материальную часть и все прочее. Имелся опыт у других командиров, раньше меня формировавших новые соединения. Теперь не было ни примера, ни опыта — ничего готового.

Но приказ есть приказ. И опять сразу же началась работа по важнейшим направлениям. Со своими ближайшими помощниками мы стали комплектовать аппарат и без раскачки налаживать специальную учебу. Параллельно заводили связи с организациями, предприятиями и людьми, занимавшимися проблемами космических полетов как в области теории, так и в области практики. Установили контакты с конструкторскими бюро, с предприятиями, научно-исследовательскими учреждениями. Появились новые знакомые — конструкторы ракетной техники, космических кораблей со всем их оборудованием, врачи, математики, связисты, химики, астрономы, физики, тренеры по различным видам спорта. Люди самых различных профессий, далеких друг от друга наук, в космонавтике нашли применение своим знаниям и опыту.

Главное направление в нашей работе — организация группы космонавтов и создание центра их подготовки. Не было его, но он появился, получив звучное название — Звездный городок.

Теперь это благоустроенный, современный, в стиле шестидесятых годов, городок. Жилой и рабочий. Как, скажем, комплекс в Дубне: научный центр и жилой массив со всем тем, чему полагается быть для жизни и работы, для эксперимента, практики и для быта советских людей, — кабинами и лабораториями, синхрофазотронами и электроподстанциями, клубами, магазинами, жилыми домами и спортгородками, тенистыми аллеями, рощами и пляжем. Так выглядит комплекс в Дубне. Примерно таким является и Звездный городок.

А тогда, когда начинали, здесь шумел лишь ветер в верхушках берез, елей и сосен. Обычный подмосковный лесной массив, с его опушками, лесными дорогами и даже с участками любителей-садоводов. Вдали от шумных магистралей, от промышленных предприятий и городов — спутников столицы, этот участок, наполненный свежим воздухом, запахами подмосковного леса, солнечный и тихий, нам сразу понравился.

Мы — это небольшая группа авиаторов, которой было поручено выбрать место для основания Звездного городка космонавтов.

И вот лесная тишина была разбужена шумом тракторов, бульдозеров, грохотом бетономешалок. Среди вековых сосен стали расти стены будущих зданий — гостиницы, столовой, штаба, учебного корпуса. Комплекс сооружений первой очереди стал воплощаться в бетон, железо и стекло.

Энтузиастов создания Звездного городка нашлось достаточно, даже сверх того, что требовалось. Люди шли на новое дело с большим желанием.

Вместе со мной стал работать генерал-майор авиации Герой Советского Союза Леонид Иванович Горегляд, в прошлом боевой летчик-истребитель, в воздушных боях уничтоживший около двух десятков вражеских самолетов. Он имел богатую практику командования звеном, полком и дивизией. С большим желанием принялся за дело специалист в области штурманской подготовки полковник Борис Алексеевич Аристов, имеющий за плечами 232 боевых вылета. После войны он шесть лет проработал на испытаниях авиационной техники. С ними и другими опытными летчиками, штурманами, авиационными инженерами, офицерами штабов мы приступили к организации Центра подготовки космонавтов.

Своеобразным и трудным был этот первый, организационный этап в нашей работе. Надо было уже тогда четко представлять себе, какими путями, в каком объеме, какими методами мы должны готовить будущих космонавтов. Кто будет готовить, как, где, с помощью чего, на основе каких планов, программ, учебных пособий, методических разработок.

Немало было в то время довольно курьезных случаев. К примеру, беседовал я с одним авиационным инженером. Предложил ему создать тренажную аппаратуру. В ответ он задал десятки вопросов.

— Могу сказать только в общих чертах, что нам надо создать, — ответил я этому специалисту, — а подробности, расчеты и предложения хочу услышать от вас.

Специалист стушевался, а затем снова стал задавать мне вопросы:

— А где есть образцы?

— Нигде. Мы должны создать.

— А там, за рубежом? Неужели нет?

— Уверяю вас, нет. Мы — первые. Понимаете, первые!

По всему было видно, что этот специалист привык к хорошо налаженной системе учебы и работы, к лабораториям, полигонам, ко всему тому, что уже прочно вошло в жизнь, проверено практикой. Ему трудно было понять, что значит работать над новой проблемой, самому быть и изобретателем, и конструктором, и исполнителем. И если бы такой специалист был единственным!

Кто возглавит группу будущих летчиков-космонавтов, явится в Звездном городке начальником, воспитателем, и в то же время смелым экспериментатором? На эту должность у нас появилось несколько кандидатур. Остановились на видном специалисте в области авиационной медицины полковнике Евгении Анатольевиче Карпове. Немало лет проработал он с летчиками, хорошо знает их душу и летный характер. Евгений Анатольевич с первых дней загорелся новой работой, перспективой, мечтой.

Позднее, уже после полета в космос, Г. С. Титов, выражая общее мнение космонавтов, говорил о Е. А. Карпове:

— Не ошибусь, если скажу, что в период нашей подготовки к полету, во всей нашей жизни, учебе и работе нам оказал огромнейшую поддержку первый наш начальник и воспитатель Евгений Анатольевич.

Вместе с полковником Е. А. Карповым в Звездный городок пришла целая группа летчиков, авиационных инженеров, специалистов в области авиационной медицины, преподавателей различных дисциплин, хозяйственников, техников, разнорабочих. Организовался, как во всяком воинском коллективе, штаб, который возглавил полковник Григорий Герасимович Масленников, в прошлом боевой летчик, имеющий несколько боевых наград. Он прошел хорошую школу командирской и штабной работы.

Люди, творцы нового, непрестанно были в поиске. Одни думали, как организовать и оборудовать учебные классы, другие разрабатывали программы, третьи трудились над проектами тренажеров контрольной аппаратуры. Словом, жизнь кипела, люди старались справиться с поставленными задачами.

На орбитах уже побывали многие спутники, в космос проникли первые живые существа — Лайка, Белка, Стрелка и другие их сородичи. Срок, когда может человек взлететь в космос, казавшийся сначала бесконечно далеким, как сама фантазия, приближался.

Вспоминая те месяцы работы, надо признать, что все наши начинания, все нужды и просьбы встречали полное понимание в самых различных организациях. Всюду нам оказывали всемерное содействие и помощь.

Звездный рождался как детище всей страны, всего советского народа.

Космонавты. Ими должны были стать люди с летной подготовкой. Так решили специалисты. Именно так будет до тех пор, пока в космос не пойдут многоместные корабли, в экипажи которых могут войти ученые-исследователи, имеющие узкие специальные задачи.

Были четко сформулированы основные требования, которым должны удовлетворять кандидаты в космонавты. Уяснив их, мы начали отбор кандидатов в первую группу космонавтов. Желающих посвятить себя космонавтике было много, даже очень много. Летчики понимали значение и величие новых экспериментов.

В марте 1960 года в Звездном городке появились первые будущие небожители, первопроходцы Вселенной. Приехали, познакомились друг с другом и сразу включились в тренировки, учебу, подготовку к тому делу, которому отдали себя.

Кто они, каковы их жизненные пути, где служили до прихода в Звездный? Расскажу подробно о тех, кто составил ядро первой группы первопроходцев космоса. В славной плеяде звездных братьев место правофлангового по праву занял Юрий Алексеевич Гагарин — первый космонавт.

Имя Христофора Колумба навечно вписано в историю человечества. Он пересек Атлантический океан и открыл Америку. Юрия Гагарина называют ныне Колумбом Вселенной. Он первым совершил полет по орбите вокруг земного шара, первым проник в космос и благополучно вернулся на Землю. Подвиг этого сына Земли человечество назвало бессмертным.

Сын Земли! Как нельзя лучше подходит это определение к Юрию Гагарину. Когда мир услышал в исторический день 12 апреля 1961 года фамилию космонавта — Гагарин, нашлись за границей люди, которые объявили его одним из отпрысков княжеской семьи Гагариных. Престарелым эмигрантам, бывшим графам и князьям, выброшенным революцией на свалку истории, было лестно причислить к дворянскому роду первопроходца космоса, которому весь мир воздавал заслуженные почести. Эмигрантам пришлось разочароваться. Юрий Алексеевич заявил:

Не в княжеских хоромах жили прадеды и деды Юрия Гагарина, а в курных избах деревни Гжатского уезда, задавленные вековой нуждой и безысходностью, и только Великий Октябрь открыл дороги в настоящую жизнь свободному крестьянину-труженику. Однако счастье колхозной жизни не свалилось само по себе, как манна с небес, его завоевывали трудом, потом и кровью простые советские люди.

Отец Юрия, Алексей Иванович, — колхозный плотник. Орудуя топором и рубанком, он клал срубы новых домов и хозяйственных построек. В доме Гагариных хозяйство лежало на матери, дочери путиловского рабочего Матвеева, Анны Тимофеевны. Это она вынянчила трех сыновей — Бориса, Валентина, Юрия — и дочь Зою, обмывала и обшивала их, приучала с малых лет помогать по хозяйству родителям.

Раннее детство Юрия омрачила война. В тот год, когда семилетнему Юрику предстояло пойти в школу, страна стала единым фронтовым лагерем, а родная Смоленщина — ареной жестоких битв. Гитлеровцы оккупировали десятки областей нашей страны, не миновала эта горькая доля и Гжатский район. Семилетний подросток увидел настоящих врагов своей Отчизны, жестоких и беспощадных, пришедших в Россию, чтобы поработить ее сынов. Тяжкие испытания обрушились на семью Гагариных. Валентина, старшего брата Юрия, и его сестру Зою фашисты угнали в неволю. Сколько слез пролила сразу постаревшая мать бессонными ночами, тоскуя об угнанных в рабство детях. Не раз Юрик, проснувшись среди ночи, слышал ее тихий плач, пробирался впотьмах к ней, прижимался губами к соленой от слез щеке и успокаивал, как мог, без слов, одной детской лаской.

Изгнали советские воины оккупантов с гжатских земель, и люди вздохнули вновь свободно. Взрослые залечивали раны войны, возрождали порушенное колхозное хозяйство, а детвора заняла свои места за школьными партами. Стал учиться и Юрий. Учился как все. По-детски резвился, в меру шалил, помогал отцу с матерью по хозяйству, читал.

У многих одногодков Юрия детство прошло в нужде и труде. Годы войны и послевоенный период были не из легких. Не хватало одежды, продуктов, жилья. Но народ жил, строил, трудился и верил в будущее. Возвращались в деревню фронтовики, кто без руки, кто без ноги, кто контуженным. Рассказывали о боях с фашистами, о тех, кто смотрел в глаза смерти, кто дошел и не дошел до Берлина. Надо ли говорить, как жадно слушала ребятня рассказы бывалых солдат! Опаленное войной, трудовое, полное забот — таково детство Юрия и его сверстников.

Война сильно выкосила ряды рабочих в нашей стране. В послевоенные годы остро ощутилась на заводах нехватка квалифицированных рабочих, и комсомол позвал юношей и девушек в ремесленные училища. Уехал из Гжатска под Москву, в Люберцы, и Юрий Гагарин. В Люберецком ремесленном училище крестьянский сын стал юным рабочим, заправским формовщиком, литейщиком. Он надел рабочий глухой комбинезон, большие брезентовые рукавицы, а когда разливал ослепительно-яркий металл, опускал на глаза темные очки. Юрий познал секреты составления формовочных земель, свойства жидкого металла, могущего разорвать готовую форму, и то, как надо его укрощать.

С каждым днем росло мастерство молодого рабочего, вместе с этим он мужал идейно. Зародилось желание стать комсомольцем, и вот в делах бюро Ухтомского горкома комсомола Московской области появилась такая протокольная запись:

Комсомолец Юрий Гагарин успешно окончил ремесленное училище, получил квалификацию литейщика. Она пришлась ему по душе. Впоследствии, став космонавтом номер один, бывая почетным гостем на металлургических заводах, он обязательно просил предоставить ему возможность побывать в литейных цехах, и надо было видеть, как расцветало его лицо неповторимой гагаринской улыбкой, когда он беседовал с формовщиками и литейщиками!

Вступив в ряды рабочего класса, юноша решил идти дальше в своем мастерстве. Он приехал в Саратов, увидел впервые матушку-Волгу. Но появился он на ее дивных берегах не как праздный турист. Юрий подал документы в Саратовский индустриальный техникум, держал вступительные экзамены и вскоре написал матери о том, что отныне, он — студент.

Студенческая жизнь — не из легких. Новые предметы, сложные науки, общежитие, скромная стипендия. Лекции, занятия, самоподготовка, зачеты, экзамены занимали полностью все время, не было лишних «пустых» часов. Только Юрий придумал себе еще одну дополнительную, но добровольную, по зову сердца, нагрузку — поступил в Саратовский аэроклуб.

Учиться в техникуме и в аэроклубе — дело вдвойне трудное. Но желание стать летчиком властно звало Юрия на преодоление всех препятствий, и он одолел их. Его крестным отцом в небе стал инструктор Дмитрий Павлович Мартьянов. Он сумел привить юноше любовь к самолету, научил хорошо готовиться к каждому заданию. ЯК-18 вскоре стал послушной машиной в руках учлета Гагарина.

Юношеская мечта об авиации повела Юрия дальше, в стены и на аэродромные площадки Оренбургского военного авиационного училища летчиков. Это училище — одно из лучших. В нем учился пионер реактивной авиации летчик-испытатель Григорий Бахчиванджи, 134 воспитанника училища удостоены звания Героя Советского Союза, а тысячи летчиков, получившие здесь право сражаться в воздухе с врагами Советской Отчизны, награждены многими боевыми орденами. Славные традиции, блестящий пример для подражания.

В училище сложился прекрасный коллектив курсантов, в котором Юрий Гагарин стал одним из запевал многих хороших дел. 8 января 1956 года он принял военную присягу, связав свою жизнь с армией. Этой клятве он остался верным до последних дней своей короткой, но яркой, как у горьковского Данко, жизни.

Курсантская жизнь началась с так называемого «карантина». Юношей, зачисленных в училище, поместили в отдельную казарму и преподали азбучные истины военной службы, именуемые «курсом молодого бойца». Изучали уставы, учились владеть оружием, отрабатывали элементы строевой и физической подготовки. Словом, расставались с сугубо штатским обличием и обретали внешние и внутренние черты воина.

Кончился «карантин», и молодые курсанты появились на танцевальном вечере в училище. Здесь и произошла первая встреча курсанта Юрия Гагарина с девушкой Валей Горячевой. А потом, когда молодому курсанту Юре разрешали городской отпуск, он непременно спешил в дом на улице Чичерина, где жила Валя. Его сердечно принимали отец Валентины Иван Степанович, повар санатория «Красная поляна», и ее мать Варвара Семеновна. Готовили беляши, помогали старшим по хозяйству, слушали радио, а к вечеру уходили в кинотеатр или на танцевальную площадку.

Весной 1957 года день своего рождения Юрий Гагарин отметил в кругу родных Валентины. Как родного сына, поздравили Юрия за праздничным столом родители Вали, угостили именинника его любимыми беляшами. В тот вечер Валя подарила Юрию свой фотопортрет с такой надписью:

Надо ли говорить о том, как счастлив был Юрий в этот вечер.

А в эскадрилье шла учеба полным ходом. Сначала летали на самолете ЯК-18, потом на модифицированном варианте этой же машины — с передним колесом шасси, что облегчало переход на реактивные самолеты. Освоив полеты в простых метеоусловиях, стали летать в сложных, маршруты становились все значительнее. Учился летному искусству Юрий Гагарин, как всегда, старательно, без рывков, без скачков и срывов. Материал теоретических дисциплин усваивал быстро и прочно, а летные навыки приобретал легко и уверенно.

Пришло время, и курсанты стали летать на МИГах — реактивных истребителях. Юрия Гагарина стал обучать полетам старший лейтенант Анатолий Григорьевич Колосов, которого сменил летчик-инструктор Ядкар Акбулатов. Летали много, увлеченно. Освоили фигуры высшего пилотажа, совершали маршрутные полеты, проводили воздушные стрельбы, отрабатывали групповую слетанность. С каждым полетом, как у молодых орлят, крепли крылья курсантов.

Осень 1957 года для Юрия Гагарина осталась втройне памятной. В октябре был запущен в космос первый искусственный спутник Земли. Бурная радость охватила курсантов училища, и не один вечер они горячо обсуждали космические проблемы. Их представления о возможностях человека в овладении заоблачными далями расширились, а звезды стали ближе, доступнее.

Через месяц после этого события курсант Юрий Гагарин стал летчиком, офицером, окончив училище по высшему разряду. Это дало ему право выбора места своей будущей службы. Можно было изъявить желание летать в небе Подмосковья, Украины или Кавказа.

Мало ли интересных мест для службы летчика в нашей стране! Но лейтенант Гагарин выбрал себе район полетов на Крайнем Севере, за Полярным кругом. Почему? Он рассуждал так: пока молод, надо служить там, где труднее, где летное мастерство обретается в борьбе с коварными силами природы. Кроме того, в те далекие и суровые края ехала группа его друзей-однокурсников: Валентин Злобин, Юрий Дергунов, Николай Репин. Узы дружбы и товарищества оказались для Юрия крепче всего.

В служебной аттестации курсанта Гагарина написано:

И третье событие произошло в жизни Гагарина в ту осень. Валентина стала его женой, и в день празднования 40-летия Великого Октября состоялась их свадьба. Жених был в новом офицерском кителе с погонами лейтенанта и с нагрудным значком военного летчика. Друзья по училищу, родные невесты горячо поздравили молодых, от души пожелали им семейного счастья.

Вскоре молодые супруги побывали в Гжатске у родных Юрия Алексеевича, где свадебное торжество пришлось повторить. Потом молодожены расстались: Валентина уехала в Оренбург, чтобы продолжить учебу в медицинском училище, а Юрий отправился к новому месту службы — на Крайний Север, в Заполярье.

В боевом полку молодых летчиков-истребителей встретили дружелюбно. Лейтенанта Гагарина направили в звено, которым командовал старший лейтенант Леонид Данилович Васильев. Летать начали на реактивных самолетах МИГ. Постепенно привыкали к условиям полярной ночи, к лютым зимним морозам. Учились осуществлять перехваты воздушных целей, летали по дальним маршрутам, проводили учебные воздушные бои. Однажды, когда Юрий Гагарин закончил последнее упражнение в зоне, погода резко ухудшилась. Снеговые заряды закрыли землю, садиться на аэродром пришлось почти вслепую. Молодой летчик не испугался поединка со стихией, он хорошо рассчитал заход на посадку, четко выполнил команды с земли руководителя полетов и со второго захода сумел благополучно сесть.

В свободное время молодые летчики ходили на горную речку ловить рыбу или забирались в сопки. Священны эти места: здесь над сопками в годы войны летали известные летчики дважды Герой Советского Союза Борис Сафонов, кавалеры Золотых Звезд Захар Сорокин, Сергей Курзенков и их боевые друзья-однополчане. Сколько рассказов услышали Юрий Гагарин и его товарищи о подвигах ветеранов войны, совершенных в этих суровых северных краях!

Летом Юрий переселился в отдельную комнату: приехала Валя. Соседи помогали молодоженам устроиться, организовать хозяйство. В комнате Гагариных часто собирались друзья-холостяки, рассказывали веселые истории, шутили, смеялись, беседовали о прочитанных книгах, о событиях в стране и за рубежом. Горячо обсуждали вопросы космонавтики. 2 января 1959 года в Советском Союзе была запущена многоступенчатая космическая ракета в сторону Солнца. Запуск посвятили XXI съезду КПСС.

Крепли крылья молодых летчиков в полетах. Юрий Алексеевич после раздумий над материалами XXI съезда КПСС решил подать заявление о приеме в ряды партии. Секретарь парторганизации капитан Анатолий Павлович Росляков одобрил его решение, и вскоре Гагарин был принят кандидатом в члены партии.

В середине апреля Юрий Алексеевич стал отцом: Валентина подарила ему дочь, которую они назвали Леночкой.

В полетах, в работе, в учебе, в хлопотах вокруг семейного очага шли дни и недели летчика Юрия Гагарина. И вот однажды в часть прибыли члены комиссии по отбору кандидатов в космонавты. Они весьма строго и придирчиво относились к своему делу. Против кандидатуры Юрия Гагарина никто не возразил: ни врачи самых различных профилей, ни командиры, ни политработники. Отменное здоровье, прекрасные летные качества, замечательный характер.

С безукоризненными характеристиками и заключениями появился Юрий Гагарин в только что зарождавшемся Звездном городке. Здесь состоялось мое первое с ним знакомство. Мне сразу понравился этот скромный военный летчик, невысокий крепыш. Изучив его документы, личное дело, познакомившись поближе с ним, я сделал все от меня зависящее, чтобы он остался в отряде будущих космонавтов. Верилось, что этот человек именно из тех, кого мы ищем. Будущее показало, что мы не ошиблись.

Не ошиблись мы и в решении зачислить в отряд космонавтов другого кандидата — Германа Степановича Титова. Гагарин и Титов почти одногодки, оба пришли к нам старшими лейтенантами, военными летчиками третьего класса из боевых полков истребительной авиации. Уровень теоретической подготовки и практических летных навыков у них был примерно одинаков.

Родные края Германа Титова — живописный и вместе с тем суровый Алтай. «Космонавт-два» родился 11 сентября 1935 года в селе Верхнее Жилино Косихинского района Алтайского края. Мать Германа Александра ихайловна — простая женщина-труженица, с утра до поздней зари хлопотавшая по хозяйству. Глава семьи — Степан Павлович, преподаватель русского языка и литературы, в двадцатых годах был свидетелем становления на алтайской земле новой жизни для тружеников села, на его глазах зарождались первые коммуны, закладывались основы будущего колхозного строя. Борьбе за светлую жизнь тружеников земли он и посвятил себя.

В доме Титовых вечерами допоздна горел свет. К Степану Павловичу приходили односельчане. Обсуждали события тех бурных предвоенных лет, читали книги, слушали игру на скрипке сельского учителя, влюбленного в классическую русскую литературу и музыку.

Свою любовь к книгам и музыке Степан Павлович сумел передать сыну Герману и младшей дочери, Земфире. Читать Герман начал рано — с пяти лет. Детская память на редкость крепкая. На всю жизнь Герман запомнил множество стихов Пушкина, Лермонтова, Маяковского. И сейчас, когда случается ему бывать в гостях у школьников, а это бывает часто, он мастерски читает стихи Маяковского, отрывки из поэм Пушкина.

«Майское утро» — так лирично назывался колхоз, в котором прошло детство Германа Титова. Это название пошло от старшего поколения односельчан, которые в первые годы Советской власти обосновали в здешних местах первую в округе коммуну. Трудились коммунары сообща, ломали старые устои крестьянской жизни. Это коммунары в двадцатые годы послали крестьянского парня Степана Титова учиться. Возвратился молодой учитель в родные края и сторицей вернул односельчанам свой долг, весь отдавшись воспитанию юного поколения. И сын его пошел в отца многими чертами.

Подростком познал Герман радость крестьянского труда. Косил росную траву, становился за взрослого к молотилке, подавал золотистые тугие снопы на стол машины, водил лошадей в ночное, пилил и колол дрова.

В местной школе-десятилетке быстро летели ученические годы. Пришла пора — стал пионером, юным ленинцем. Тот день, когда Герман вернулся из школы с красным галстуком на шее, в семье Титовых превратился в праздник.

Летом, когда Герман заканчивал десятый класс, к Титовым приехал в гости брат матери летчик Александр Михайлович Носов. Герман быстро сошелся с дядей Сашей. Увлекательные рассказы о жизни летчиков, о полетах породили у Германа мечту. На вопрос отца, кем он хочет быть, Герман стал отвечать: летчиком!

Пришла пора — Герман Титов стал курсантом летного училища. Авиационные науки он усваивал хорошо, летать начал уверенно. В училище получил хорошие аттестации и в 1957 году стал летчиком-истребителем одной из боевых частей, стоявших на охране воздушных рубежей Ленинграда.

Воспитателями Германа Титова в авиационном полку были опытные военные летчики — капитаны Валерий Гуменников, Станислав Коротков и подполковник Николай Степанович Подосинов, имевший звание военного летчика первого класса. Герман Титов начал летать в полку на истребителях МИГ. Освоил программу полетов в простых метеоусловиях, затем в сложных и ночью. Летал на боевое применение, выполнял перехваты воздушных целей. Стал военным летчиком третьего класса, был удостоен очередного воинского звания — старший лейтенант.

В гарнизоне молодой летчик Герман Титов познакомился с Тамарой Васильевной Черкас. Вместе они ездили в выходные дни в Ленинград, прогуливались по проспектам этого замечательного города, встречали и провожали белые ночи на набережной Невы, пропадали днями в музеях, в Эрмитаже. Вскоре друзья поздравили жениха и невесту с законным браком, и в гарнизоне появилась еще одна семья летчика.

Когда Титову предложили перейти в создаваемую группу космонавтов, он не удивился, будто давно ожидал этого. Герман чутьем летчика понимал, что недалек старт человека в бездонные дали Вселенной. Комиссии единодушно признали его годным к полетам в космос.

Программу подготовки к полету Герман Титов осваивал успешно. Веселый, стремительный, порывистый, не любящий спокойной жизни, всегда в поиске, в раздумьях, общительный, острый на язык и верный на дружбу — таким его узнали звездные братья. Все испытания и трудности подготовки к полету переносил легко, с улыбкой, с юмором и задором. Видимо, эти качества и дали основание считать его кандидатом на первый полет в космос, вместе с Юрием Гагариным.

В канун исторического полета «Востока» Германа Титова приняли кандидатом в члены КПСС…

Юрий Гагарин, Герман Титов, Андриян Николаев, Павел Попович, Валерий Быковский, Владимир Комаров, Павел Беляев, Алексей Леонов, Борис Волынов, Евгений Хрунов, Георгий Шонин, Виктор Горбатко составили ядро первой группы космонавтов. Все они летчики-истребители, примерно одинакового уровня летной подготовки — имели знаки военного летчика третьего класса, летали на самолетах МИГ-17 в простых и сложных метеоусловиях. Некоторые успели побывать в аварийных ситуациях: садились на вынужденную посадку, катапультировались. Беляев и Комаров — с высшим академическим образованием. Попович освоил сверхзвуковой самолет МИГ-19. Молодые, крепкие, замечательные советские парни!

Перед началом занятий я представил всю группу главкому ВВС Главному маршалу авиации К. А. Вершинину. Главком побеседовал с каждым летчиком. Предупредил, что программа подготовки будет очень сложной, учеба — трудной и что нужна особая дисциплина. Беседа главкома явилась хорошим напутствием будущим космонавтам.

Первый день занятий. Наверное, он запомнился каждому из них, а мне особенно. Рано утром приехал я в Звездный городок, понаблюдал, как прошла утренняя зарядка. Полковник Евгений Анатольевич Карпов доложил, что группа к занятиям готова.

На первом часе занятий я объяснил будущим космонавтам программу их подготовки. Она была весьма разносторонней. В нее включались теоретические дисциплины, практические занятия и тренировки. Слушатели должны были изучить основы ракетной и космической техники, конструкцию космического корабля «Восток», астрономию, геофизику, космическую медицину и многое другое.

Космонавтам предстояло совершать полеты на самолетах для поддержания достигнутого уровня летной подготовки, тренироваться в макете кабины космического корабля, пройти испытания в специальных звукоизолированных сурдокамере и термокамере, совершить подъемы на большие высоты в барокамере, пройти тренировки на центрифуге, вибростенде и на спортивных снарядах. В программе много времени отводилось спорту, парашютной подготовке, прыжкам в воду, катапультированию, полетам на невесомость.

Занятия начались строго по плану. Преподаватели представляли собой лучшие силы высших учебных заведений — военных и гражданских.

Звездный городок утром оглашался пронзительным свистком инструктора по физкультуре. Рабочий день начинался с утренней зарядки. Проходили эти занятия только на открытом воздухе и в любую погоду. Нагрузка очень солидная, целенаправленная. Затем занятия в классах, на тренажерах, а перед обедом еще час для спорта — гимнастика, игры с мячом, упражнения на перекладине и брусьях, на батуте, с гантелями. Не были забыты и специальные спортивные снаряды для летчиков — лопинг, вращающееся колесо.

На первом этапе мы уделили много внимания парашютной подготовке. За короткий срок все слушатели совершили по 40 прыжков с различных высот, в разных вариантах. Об этом позаботился руководитель парашютной подготовки заслуженный мастер спорта СССР подполковник Николай Константинович Никитин, видный советский парашютист, установивший несколько мировых рекордов. Один из них — затяжной прыжок, в течение которого парашютист свободно падал свыше 14 с половиной тысяч метров.

Николай Константинович знал, что кое-кто из летчиков недолюбливал парашютизм. Мне самому не раз приходилось слышать от летчиков: легче сделать сто полетов, чем один прыжок.

С этой примерно фразы и начал свою работу со слушателями группы Николай Константинович. Потом он мне рассказывал, как Герман Титов заявил:

— Правильно. Лучше летать, чем прыгать.

— Значит, вы не любите прыгать? — спросил Николай Константинович Германа Титова.

— Не очень, но если надо, то буду, — был ответ.

— За прямоту — хвалю. А прыжки вы полюбите, — заверил инструктор, — обязательно полюбите.

— Сомневаюсь, — упрямо заявил Титов.

— Не сомневайтесь. Будете выпрашивать дополнительные прыжки, уверяю вас.

А ведь прав оказался этот удивительный человек, энтузиаст парашютного спорта. Полюбили парашютные прыжки космонавты. Полюбили потому, что Николай Константинович Никитин сумел увлечь этим видом спорта, имеющим большое прикладное значение для летчиков и космонавтов. И не только увлечь. Он много прыгал сам, демонстрируя свое высокое мастерство в воздухе. Прыгал с затяжкой, на воду, управлял своим полетом, точно птица. Он прыгал «штопором», показывая, как надо выходить из этого положения, пользуясь руками и ногами, как аэродинамическими рулями управления.

Парашютные прыжки — сложнейшее испытание для человека. Испытание на прочность характера, на мужество. Бывали случаи, когда летчики-космонавты во время тренировок попадали в непредвиденные обстоятельства, такие, когда надо было молниеносно принимать решение, и только одно, единственно правильное. Когда надо было развернуться как пружина, проявить всего себя, все свое самообладание.

Об одном таком случае я расскажу. Было это на парашютных прыжках.

В тот день все шло хорошо. Космонавты один за другим оставляли самолеты. Встречный поток наполнял белые купола. Плыла навстречу земля. И только одного купола недосчитались тогда: Герман Титов попал в сложную ситуацию: стропы перехлестнулись. Купол сразу обвис, не успев наполниться воздухом. И тому, у кого это случилось, земля уже не плыла, а со свистом неслась навстречу. Все решали секунды. Вот тут-то и проявилось самообладание космонавта Германа Титова.

Расчетливым, спокойным движением он рванул кольцо запасного. Сработал! Но стропы этого запасного могли запутаться в главном. Помня об этом, Герман Титов двумя руками отбросил стропы главного парашюта в сторону. И как раз вовремя. Рывок. И вот уже взметнулся над ним тугой шелк.

Все это продолжалось не больше минуты. Но какая это была минута!

Программа парашютных прыжков успешно выполнена. Каждый слушатель получил инструкторское свидетельство и прикрепил к кителю ниже знака военного летчика куполообразный значок инструктора-парашютиста.

Замечательные преподаватели были у космонавтов по летной подготовке. Летчики совершали провозные полеты с нашими слушателями на «спарках», выпускали их в самостоятельные рейсы, поднимали в летающей лаборатории в стратосферу для экспериментов с невесомостью.

Много заботы и прямо-таки отеческого внимания проявил полковник Иван Михайлович Дзюба, Герой Советского Союза. Он многим летчикам помог стать зрелыми мастерами. Его хорошо узнали и полюбили космонавты. А он говорил им:

— Завидую вам, хлопцы! Сбросить бы мне два десятка лет — полетел бы в космос! — После небольшой паузы, полной глубокого раздумья, добавлял: — Ладно. Принимайте эстафету. Кое-чему вас научу, а дальше вы уж пойдете сами.

Рядом с полковником Иваном Михайловичем Дзюбой, под стать ему полковник Константин Дмитриевич Таюрский. Его летная биография тоже интереснейшая повесть. В самом начале войны он закончил школу военных летчиков и сразу вылетел на фронт. Когда в часть пришел новый самолет ПЕ-2, Константин Таюрский одним из первых в полку освоил эту строгую в управлении и пилотировании боевую машину. На его счету 137 боевых вылетов на самолете ПЕ-2.

Около 15 лет прекрасно водит тяжелые реактивные машины Анатолий Константинович Стариков. С его помощью на одном из самолетов типа ТУ-104 оборудовали летающую лабораторию для тренировки космонавтов к полетам в условиях невесомости. От летчика в этих экспериментах требовалось исключительное мастерство, самообладание, знание техники, высокие летные навыки. Ведь те десятки секунд, когда машина, выведенная летчиком по параболе в горку, а затем на снижение, находится в невесомости, он также переносит это состояние невесомости. А ведь ему надо работать, управлять самолетом. Его подопечные в эти секунды спокойно плавали в бассейне невесомости, проделывая заданные упражнения. Это надо понять: там — тренировка, а здесь, в пилотской кабине, — работа, управление самолетом, в труднейшем режиме полета. Какая же воля нужна летчику, чтобы справиться с подобным новым необычным заданием!

Воли, умения управлять собой Анатолию Старикову не занимать. Он прошел суровую школу войны, удостоен звания Героя Советского Союза.

Полеты на невесомость — один из видов летной деятельности, который необходим для подготовки космонавтов. Словно в детской колыбели Таюрский и Стариков поднимали будущих космонавтов на крыльях своих самолетов в стратосферу, создавая вполне реальные условия невесомости. На земле создать эти условия искусственно каким-либо другим способом нельзя. А человек, собравшийся лететь в космос, должен сначала освоиться в аналогичных условиях, пройти школу полетов на самолетах. Только после этого он будет в состоянии работать в кабине космического корабля.

Космонавты должны быть готовы к перенесению всех испытаний и физических нагрузок, связанных с космическим полетом. Парашют — одно из средств приземления космонавтов. «Бассейн невесомости» дает представление и навык в ощущении космического полета. Но есть и такие этапы этого полета, как старт, выход на орбиту, снижение и связанные с этим перегрузки. Этим этапам соответствуют большие перегрузки, вибрации. Устранить их в принципе невозможно, можно только снизить.

Ускорения и перегрузки. Это одна из основных проблем космического старта, и, чтобы разобраться в ней хотя бы элементарно, надо уяснить некоторые истины. Одна из них гласит: чтобы искусственный спутник Земли мог выйти на орбиту и совершить по ней полет, ему надо сообщить первую космическую скорость. Она составляет около 8 километров в секунду, или около 29 тысяч километров в час. Зону земного притяжения может преодолеть тело, которому сообщили вторую космическую скорость — немногим более 11 километров в секунду. И наконец, существует третья космическая скорость, равная 17 километрам в секунду. На этой скорости тело может вырваться из пределов солнечной системы и направиться к другим звездным мирам, к другим галактикам.

Не будем говорить о третьей космической скорости. В наш век для полета человека в космос реальна первая космическая скорость, дающая возможность совершить орбитальный полет вокруг Земли. Освоена вторая космическая скорость для полетов на Луну, Марс и другие планеты.

Как бы ни совершенна была ракета-носитель, космонавту придется перенести большие ускорения и связанные с ними перегрузки при старте. К ним надо быть готовым и привыкнуть.

Лучшей тренировкой к перегрузкам являются «земные полеты» на центрифуге. В нашем Звездном на первом этапе подготовки космонавтов центрифуги не было. Она появилась несколько позднее. Приходилось пользоваться центрифугой в другой организации. Договорились, установили твердый график тренировок и стали «обкатывать» наших слушателей.

Перегрузки летчику знакомы. Заложил вираж и чувствуешь, как тебя вдавливает в сиденье. Начинаешь выводить самолет из пикирования, а невидимая сила затрудняет твои движения, прижимает намертво к креслу. Чем резче вывод из пикирования или больше крен виража, тем сильнее и властнее тебя захватывает в свои объятья враг, имя которому — перегрузка. Физически стойкий, привыкший к схваткам с этим врагом, летчик хорошо переносит это единоборство, выходит победителем.

Для чего нужно летчику переносить эти перегрузки? Военному летчику — для того, чтобы победить врага. В годы войны летчики-истребители знали, что если в воздушном бою на большей скорости он заложит более крутой вираж или выйдет из пикирования с большей перегрузкой, «переломив» свой самолет, то у него будут реальные шансы зайти в хвост более инертному противнику и уничтожить его. А. И. Покрышкин и И. Н. Кожедуб считали, что гибкий маневр истребителя возможен только при больших перегрузках, когда темнеет в глазах и напрягаются до предела узлы крепления самолета. Хитрость хитростью, а физическая выносливость — основа победы.

Летчикам реактивных самолетов, людям сверхзвуковых скоростей, знакомы большие ускорения и перегрузки. Но от космонавта требуется больше. Проходят лишь минуты, в течение которых ракета от нулевой скорости достигает космической. Человек должен вынести это испытание.

Тренировкам на центрифуге мы уделили большое внимание. Будущие космонавты постепенно приучали себя терпеливо переносить большие нагрузки, понимая, что без этой практики их полет будет поставлен под сомнение. Поэтому слушатели группы тренировались на центрифуге, на вибростенде, на «качелях», в барокамере, термокамере, сурдокамере.

Если говорить образно, подготовку космонавта можно сравнить с прохождением через множество разноразмеренных дверей. За первой, широкой, в которую могут войти десятки и даже сотни людей, находятся другие двери. И с каждым шагом они становятся все более узкими.

Шаг за шагом, ступенька за ступенькой шел вверх космонавт, чтобы получить право стать командиром «звездного корабля». И каждый шаг, даже самый маленький, необычайно важен, так как без него не может быть следующего. Таков закон новой профессии.

Труд космонавта напряженный. Аэродром, лаборатории, классы… Самолеты, катапульты, действующие макеты кораблей… Необычное сочетание упражнений, необычные пробы, необычные дисциплины… Каждый день похож на другой лишь своим будничным началом: подъем, физзарядка, завтрак…

И в каждый день учебы врываются «залпы перепадов», дробь вибростендов, бешеная карусель центрифуги, зной тепловых испытаний и другие «атрибуты» этой профессии, рожденной звездным поиском человека.

Всего не расскажешь. Но даже если бы все, чем заполнен рабочий день космонавта, этот мир упорной борьбы, поисков и страстей, побед и разочарований, даже если бы можно было раскрыть его на ладони перед неискушенным читателем, не связанным с ним сердцем, — даже тогда вряд ли удалось бы избежать традиционного вопроса: «Но ведь это же на Земле?»

Да, все это «проигрывалось» во время подготовительных тренировок. А там… Иногда даже взрослому человеку неприятно входить в незнакомую темную комнату, потому что для него она — неведомое. А там, в условиях реального полета, это неведомое вырастает до гигантских размеров: ведь мы с каждым запуском стремимся пойти все дальше и дальше…

Космос и физическая культура. Соседство этих понятий сегодня естественно и прочно утвердилось в нашем сознании. Загадочный и суровый мир звезд впускает в свои владения только сильных и закаленных людей. Только такие могут совладать с перегрузками и победить невесомость. И еще: выработать выносливость, умение владеть собой, твердость воли, быстроту реакции, способность четко действовать в необычных условиях полета.

Летчиков-космонавтов можно встретить на лыжне и в бассейне, на теннисном корте и баскетбольной площадке, у массивной штанги и на пружинистом батуте. Нагрузка? Она велика. Так Алексей Леонов за последний год тренировок перед полетом проехал на гоночном велосипеде около 1000 километров, пробежал 200 кроссовых дистанций и 300 километров прошел на лыжах.

Недавно я просматривал летную книжку Германа Титова. В ней учтены все полеты на поршневых и реактивных, суммирован общий налет по типам самолетов. 772 раза садился Титов в кабины различных крылатых машин, сотни часов отсчитал стартовый секундомер за то время, что летчик находился в воздухе.

С этим багажом и пришел Герман в Звездный городок. Здесь начался новый этап: полеты, полеты, полеты… Самолет помог космонавту во многом. Ощущение высоты и скорости, перегрузок и невесомости — все это познавалось вначале за штурвалом реактивного самолета.

Уже будучи космонавтом, только за один год Титов налетал более 200 часов на сверхзвуковых реактивных самолетах разных типов.

В Звездном летают все. Летают потому, что это нужно для их будущей работы. И даже те, кто пришел в городок космонавтов без пилотских прав, сначала знакомились с небом. Лишь после того, как это знакомство стало близким и твердым, они получили «добро» на космический полет.

Летчики «вывозили» в небо Терешкову, Феоктистова, Егорова, Елисеева. А сами космонавты? Они готовились к жизни и работе в космосе упорно и вдохновенно. Днями, неделями, месяцами подряд шли тренировки.

Иногда считают, что космонавт только там, в полете, проявляет мужество, смелость, волю. А на земле просто тренировки. Будничная учеба. Дни в череде дней. Так ли уж все это просто? Так ли обычно?

Нет, те, кто так думает, ошибаются. Каждый шаг, каждая ступенька на космическом пути требуют мужества.

Просидеть в одиночестве долгие дни и ночи в сурдокамере — разве это не мужество? А испытание в барокамере? А центрифуга? А невесомость? Необычная практика. Не всякому она по плечу. Ведь из Звездного немало кандидатов было отчислено в свое время: не выдержали испытаний воли, требований дисциплины, физической нагрузки.

Учебные будни космонавтов — напряженный труд, учеба и еще раз учеба. Только этим была до предела заполнена жизнь обитателей Звездного — Центра подготовки космонавтов. А вне границ Звездного параллельно шла иная область нашей деятельности, о которой хочется рассказать особо.

СТРАНА СНАРЯЖАЕТ В ПОЛЕТ

Коллективы ученых, конструкторов, инженеров… — Академик Сергей Павлович Королев. — Космодром Байконур. — Космонавты изучают «Восток».

Звездный городок установил тесную связь с Академией наук СССР, с ее президентами — сначала с А. Н. Несмеяновым, затем с М. В. Келдышем.

Они вдохновили и зажгли желанием работать в области космонавтики целую плеяду видных ученых самых различных направлений. С нами уточняли задачи, высказывали свои соображения, давали ценные советы астрономы, биологи, физиологи, математики, астрофизики, специалисты в области динамики полета тел в атмосфере, стратосфере, космосе. Даже архитекторы предлагали, как целесообразнее и эстетичнее строить межпланетные станции в космосе. Пришлось их попросить о более насущном: как лучше, удобнее и красивее сделать кабину космического корабля «Восток», чтобы в ней было все целесообразно, удобно и красиво.

Конструкторские коллективы, а их было много, работали каждый над своими системами и агрегатами. Специалисты по ракетам и двигателям, создав ракеты определенной мощности, работали над иными конструкциями, с большей тяговооруженностью. Целые коллективы трудились над созданием систем связи, жизнеобеспечения космонавта в полете, средств навигации и т. д. В печати появились статьи, авторами которых были: Главный конструктор, Теоретик космонавтики, Главный конструктор космических двигателей, Главный конструктор средств космической связи. И каждый из них возглавлял коллектив.

Ныне любой человек может посмотреть установленную на Выставке достижений народного хозяйства СССР конструкцию «Востока», познакомиться в натуре с двигателями первой, второй и третьей ступеней ракеты-носителя, полюбоваться самим космическим кораблем. В павильоне «Космос» экскурсанты обозревают в натуре и сам «шарик» — космический корабль со всем его внутренним оборудованием. Все это теперь музейные экспонаты, они детище первого этапа космической эры.

Мне много раз приходилось бывать в конструкторском бюро академика Сергея Павловича Королева, под руководством которого были созданы различные ракетно-космические системы и сами первые спутники, запущенные в 1957-м и последующих годах. К тому времени в основном был уже готов космический корабль «Восток», и мы имели возможность проводить тренировки на тренажере, имитировавшем условия полета настоящего корабля.

Сергей Павлович живо интересовался, как идет подготовка будущих космонавтов, в чем необходимо оказать помощь, расспрашивал почти о каждом кандидате. Его интересовало все: откуда родом, какую школу окончил, какой имеет налет и на каких типах самолетов летал, каков характер, привычки. Словно заранее хотел себе составить мнение о том, кого посылать первым, за кого подать свой голос на заседании Государственной комиссии.

Академику С. П. Королеву была близка и понятна душа летчика. Ведь сам он в тридцатых годах был летчиком, конструировал планеры и самолеты, сам испытывал их в полете, познал немало радости от удачных свершений и испил не одну чашу горечи неудач. Это он, молодой инженер-летчик, не раз повторял фразу, ставшую крылатой: «Космос начинается в метре от земли». Научившись летать на самолетах, парить на планерах, он на практике познал законы аэродинамики, удивительно полно сочетая в себе широкое теоретическое мышление с практикой. От первых успехов в начале тридцатых годов целых три десятилетия шел он труднейшим путем к своей мечте о полетах к звездам.

Создание ракетно-космических систем шло негладко. Немало было трений и неудач. Но когда возникали трудные проблемы или что-то не получалось, Сергей Павлович задорно смеялся и говорил:

— Это что! Вот когда у ГИРДа[6] вдребезги разлетались ракеты от взрыва, это да! Понимаете, мы, гирдовцы, бывало, наскребем деньжат на ракету, последние серебряные кольца поотбираем у родных и знакомых на пайку и начинаем эксперимент. И вдруг все летит на воздух, едва сами спасаемся от взрыва. И все же мы не унывали! А теперь отчего руки опускать? За нами вся страна, весь народ, партия. Одолеем!

И одолевали. Коллектив, который возглавлял Сергей Павлович Королев, умел находить нужные решения. Люди, работавшие в нем, не жалели ни сил, ни времени на любимое дело, беря пример с руководителя.

Многочисленные встречи с этим незаурядным человеком, большим ученым-практиком, крупнейшим организатором, умевшим широко мечтать и в то же время мыслить реальными категориями, оставили в моем сознании неизгладимое впечатление. Не хочется верить, сознание никак не может смириться с мыслью, что его уже нет среди нас.

Так и кажется, что вдруг откроется дверь, он войдет, озабоченный кучей проблем, крепкий, могучего телосложения человек с крупной головой мыслителя, и сразу начнет требовать, доказывать, отстаивать свою точку зрения. Если докажет, то успокоится, расцветет своей неповторимой «королевской» улыбкой. А если убедится в своей неправоте, тоже одарит улыбкой и скажет мягко, примирительно: «Ладно, давайте это забудем!»

Многое можно рассказать об этом удивительном человеке. Необычна его биография. Детство свое он провел без присмотра со стороны отца и матери, и, может быть, это обстоятельство приучило его с ранних лет к самостоятельности. Начальную школу окончил в Нежине, потом учился в Одессе. То были годы революционных бурь в стране, и любознательный мальчик рано понял, во имя чего идет борьба.

Сдружился с летчиками гидроавиационного отряда, благо, дом, в котором жил Сережа, находился по соседству с месторасположением авиаторов. По-детски влюбился в авиацию, в небо, и мечта о полетах стала путеводной звездой всей его жизни. Он помогал механикам ремонтировать и готовить самолеты к вылетам. Однажды Сереже здорово повезло: его взяли в полет, и он познал великое для себя счастье взглянуть на город и на искрящееся море с высоты.

В августе 1924 года Сергей Королев окончил стройпрофшколу, получил соответствующее удостоверение, а вместе с ним и еще один любопытный документ. То была справка о его работе в кружке планеристов, в котором он создал планер собственной конструкции. К тому времени юный энтузиаст авиации проштудировал, как он говорил, гору специальной литературы по авиационному конструированию и уже сам читал лекции.

В восемнадцать лет Сергей Королев окончательно решил стать специалистом в области авиации. Он переехал в Киев, поступил учиться. В свободное время трудился над очередной конструкцией планера. Зарабатывал себе на жизнь разноской газет, участием в съемках фильмов, работал грузчиком, кровельщиком. Основная же его работа — занятия в авиакружке при Политехническом институте.

В Москве на здании Высшего технического училища имени Баумана ныне установлена мемориальная доска, на которой высечены профиль С. П. Королева и надпись, гласящая, что именно здесь в двадцатые годы стал инженером будущий академик, Главный конструктор ракетно-космических комплексов. Из Киева в Москву студент 3-го курса Сергей Королев перевелся в 1926 году. В МВТУ он читал самозабвенно учебники Н. Е. Жуковского, слушал лекции С. А. Чаплыгина, В. П. Ветчинкина, продолжая работу над созданием планеров, а затем начал конструировать самолет.

Планеры испытывали сначала в Подмосковье, потом в Крыму — в Коктебеле. Много раз Сергей Королев сам парил на своих планерах в восходящих потоках, а в 1929 году уже овладел самолетом, летая на «Авро», делал фигуры высшего пилотажа.

Своеобразным этапом в конструкторской деятельности С. П. Королева явилось создание планера СК-3, названного конструктором «Красная звезда» (в честь газеты «Красная звезда»). Планер представлял собой одноместный парящий аппарат, позволявший выполнять фигуры высшего пилотажа. 28 октября 1930 года летчик В. А. Степанчонок на 7-м Всесоюзном слете планеристов совершил смелый полет на планере «Красная звезда», выполнив на нем впервые в мире три петли Нестерова.

Это было сенсацией, триумфом молодого конструктора. Только сам он не мог видеть рекордного полета своего планера: Сергей Павлович заболел брюшным тифом, и его срочно увезли в больницу в Феодосию. Вскоре тиф дал осложнение на среднее ухо, и больного пришлось везти в другую больницу, в Москву.

— Милые шутки судьбы, — говорил по этому поводу много лет спустя Сергей Павлович и добавлял: — Если бы эта шутка была единственной. Сколько их было!

В этом полушутливом, полугрустном признании Сергея Павловича содержалось, к сожалению, немало горькой правды. Действительно, на его жизненном и творческом пути встречалось немало трудностей, испытаний, неудач, и нужно было обладать огромным мужеством, верой в свои силы, быть гражданином своей Родины, чтобы побороть эти трудности, добиться осуществления заветной мечты своей жизни!

В начале тридцатых годов выпускник МВТУ, а затем молодой инженер С. П. Королев познакомился с трудами в области ракетостроения и межпланетных сообщений, встретился с К. Э. Циолковским, Ф. А. Цандером и загорелся мечтой строить ракеты и летать на них.

Дипломным проектом выпускника МВТУ Сергея Королева был самолет СК-4. Дипломант работал над проектом самолета и над самой машиной, которую вскоре построили по решению Центрального совета Осоавиахима под руководством А. Н. Туполева. Проект был одобрен, а когда он воплотился в дерево и металл, на новой машине стал летать сам конструктор.

Много лет я работаю членом редколлегии журнала «Авиация и космонавтика» (до 1962 года журнал назывался «Вестник Воздушного флота»). Читаю этот журнал, а также журнал «Самолет» с начала своей летной службы — с 1929 года. На их страницах печаталось немало сообщений о новинках в области авиации, и в частности о работах С. П. Королева. На обложке журнала «Вестник Воздушного флота» № 2 за 1931 год помещена фотография самолета конструкции С. П. Королева. На фотографии — двухместный подкосный моноплан с крылом толстого профиля, расположенным над фюзеляжем. Аэродинамические формы машины — обтекаемые, напоминающие компоновку истребителей, созданных 10 лет спустя. Эта фотография и статьи, а также материалы о самолете СК-4, опубликованные в журнале «Самолет», дают представление о смелости конструкторского поиска, незаурядных способностях и находках С. П. Королева.

Несомненно СК-4 по тем временам являлся удачной конструкцией, самолет имел хорошую перспективу. Достаточно сказать, что эта машина, имевшая двигатель мощностью всего лишь 60 лошадиных сил, брала запас горючего, обеспечивавший 20-часовой полет. Самолет мог подниматься на высоту 4 тысячи метров, развивал скорость до 160 километров в час и предназначался для дальних перелетов на расстояния до 3 тысяч километров. Такие характеристики по тому времени были весьма высокими.

Если говорить словами самого Сергея Павловича о судьбе СК-4, то надо лишь повторить его фразу о шутках судьбы. К сожалению, надеждам, возлагаемым на этот самолет, не суждено было сбыться по очень простой причине: в очередном полете из-за отказа двигателя СК-4 потерпел аварию. Самолет упал на крышу ангара и разбился. Пилотировавший его летчик Д. А. Кошиц остался жив, получив незначительные ушибы. Под обломками самолета погибли радужные надежды его конструктора.

Неудачи конструктора… С ними знакомы многие энтузиасты новой авиационной техники. Не явился исключением в этом отношении и Сергей Павлович. Но он стойко переживал неудачи, устремляясь в будущее, к новым свершениям. Неукротимый дух человека-творца жил в нем всегда.

Именно так было после аварии СК-4. Сергей Павлович стал работать над новыми конструкциями, его увлекали новые планы. Об этом свидетельствует анкета журнала «Самолет» за 1936 год, обращенная к нашим авиаконструкторам с вопросом: «Над чем вы работаете?» В журнале на этот вопрос первым дал ответ конструктор С. П. Королев.

Из сказанного ясно, что С. П. Королев с самого начала своей конструкторской деятельности шел не проторенными путями, а решал неизведанные проблемы авиации. Создание планера для высшего пилотажа, на котором впервые в мире были совершены петли Нестерова, и разработка рекордных мотопланеров оригинальных конструкций заслуженно ставят его имя в ряд выдающихся авиационных конструкторов. Но к этому надо добавить, что именно в тридцатые годы он «заболел» проблемой реактивного летания и межпланетных полетов. Он видел будущее авиации и космонавтики вперед на целые десятилетия и уже тогда соизмерял свои силы, готовил себя теоретически, обогащался практикой к грядущим проблемам.

В 1932 году Сергей Павлович возглавил коллектив работников ГИРД. Его незаурядные способности и организаторский талант позволили гирдовцам создать целое семейство ракет, решить множество проблем, связанных с реактивным движением. Эстафета К. Э. Циолковского оказалась в надежных руках. Гирдовские ракеты взлетали все выше и выше, а тяговооруженность их росла с каждым новым экспериментом.

Мое личное знакомство с Сергеем Павловичем Королевым состоялось в то время, когда он, будучи Главным конструктором ракетно-космических комплексов, целиком был занят проблемами космонавтики. Это был выдающийся ученый, обладающий замечательными качествами настоящего конструктора-экспериментатора.

Смелость С. П. Королева как экспериментатора иногда вызывала удивление даже тех, кто его знал годами. Не могу не вспомнить такого случая. Было это вскоре после первого в мире полета в космос, совершенного Юрием Алексеевичем Гагариным. На небольшой срок мы улетели отдыхать на Черноморское побережье.

После пыльного и неуютного Байконура с его резкими ветрами и неприветливой степью, после тревог и волнений, неизбежных при проведении эксперимента, очень приятно было провести хоть несколько дней на берегу моря, любуясь его синевой и небесной лазурью, потолковать о полотнах Айвазовского или просто поплавать на пенных волнах Черноморья.

Вместе со всеми отдыхал, как говорят, и телом и душой Сергей Павлович. Только отдых его был весьма условным: он то и дело возвращался к мысли о предстоявшем новом космическом полете, запланированном на август. Была определена программа этого полета: космонавт должен был совершить не один виток, а три и пробыть в состоянии невесомости не полтора часа, как Юрий Алексеевич Гагарин, а почти пять часов. Такая программа, конечно, означала крупный шаг вперед по сравнению с первым полетом, и на трехвитковом полете сошлось подавляющее большинство специалистов, особенно представителей медицины. Для них состояние невесомости являлось тайной за семью печатями, неясными были последствия такого эксперимента для человеческого организма, и они, естественно, хотели идти по этому пути с максимальной осторожностью.

Как-то на берегу во время прогулки Сергей Павлович начал со мной разговор на эту тему. По всему было видно, что к этому он готовился, у меня также было свое мнение по намечаемой программе. Сергей Павлович без обиняков задал мне вопрос:

— Как ваши летчики, способны на большее?

— Считаю, что способны, Сергей Павлович.

— А если поговорить с ними?

— Это можно. Они тоже здесь. И Титов и Николаев. На что их будем ориентировать?

— Я думаю, надо на сутки. Семнадцать витков. Тяжело будет, но зато мы быстро двинемся вперед! Целый этап!

— Физиологи будут отчаянно сопротивляться, — высказал я опасение, — с медициной будет целая война.

— Надо не бояться риска. Если он обоснован и если есть уверенность в успехе. Встретимся с космонавтами. За ними решающее слово.

Такая встреча состоялась. Надо сказать, что Герман Степанович рьяно ухватился за идею суточного полета и с таким жаром стал отстаивать ее перед Сергеем Павловичем, что тот, смеясь, перебил Титова:

— Чья же это мысль? Моя или твоя? Кто кого агитирует?

— Мысль общая, значит, она верная! — горячо заявил Герман Степанович.

Вскоре состоялось заседание комиссии. И не одно и не два. Были споры, возражения. Но постепенно на точку зрения С. П. Королева становилось все больше и больше сторонников, и она победила. Как известно, 6 августа 1961 года мы проводили в суточный полет Германа Титова, и он успешно выполнил свою программу.

Идут годы. Среди нас нет Сергея Павловича, но остался коллектив создателей ракетно-космических комплексов, выпестованный этим замечательным человеком, остался яркий, пример его жизни, полной неукротимого поиска, остались его земные дела, теплота и душевность его характера, которые, нас вдохновляют на новые свершения на земле и в космосе.

Таким же сильным, творчески зрелым, унаследовавшим замечательные традиции ракетчиков тридцатых годов, был и другой творческий коллектив, занимающийся созданием космических двигателей. Этот коллектив создал двигательные установки, мощность которых в полете измеряется многими десятками миллионов лошадиных сил.

Широкая аудитория теперь знакома с мощным жидкостным ракетным двигателем кислородного класса РД-107 «Восток». Этот двигатель создан конструкторским коллективом, зародившимся еще в 1929 году в составе Газодинамической лаборатории в Ленинграде.

Отечественный двигатель РД-107 «Восток» — первый в мире серийный двигатель, работающий на высококалорийном топливе: жидком кислороде и углеводородном горючем. Завидная судьба у двигателя этого типа: с его помощью на околоземную орбиту были выведены многие искусственные спутники Земли и поднялся в космос первый космонавт Юрий Алексеевич Гагарин.

В создании ракетно-космических комплексов участвуют главные конструкторы ракет, двигателей, систем управления, комплекса наземного оборудования и других бортовых и наземных систем. Академия наук СССР учредила Золотую медаль имени К. Э. Циолковского. На этой медали высечены слова:

В 1958 году первая такая медаль была вручена Главному конструктору ракет и космических кораблей, вторая — Главному конструктору ракетных двигателей, третья — Главному конструктору системы управления ракетами. В последующие годы этой медалью были награждены наши космонавты, выполнившие полетные задания в космосе.

Целый ряд таких коллективов, возглавляемых главными конструкторами, в творческом содружестве, единым фронтом решали проблемы создания ракетно-космических комплексов. Их труды и творческие поиски привели к рождению первых спутников, лунников и известных впоследствии систем «Восток», «Восход», «Союз», «Полет», «Протон», «Космос», «Электрон», «Зонд», «Молния» и других.

Впервые я присутствовал при пуске ракет в 1960 году. В самом начале весны мне предложили лететь на космодром Байконур вместе с группой руководителей различных организаций, учеными, специалистами-ракетчиками. Был приятно удивлен, когда из иллюминатора самолета среди голых песков увидел новый город — жилые массивы, производственные корпуса, небольшие деревца недавней посадки.

Стартовая площадка с готовой к пуску ракетой невольно вызывала к себе уважение, она свидетельствовала об огромных успехах советской науки, экономики, всего нашего строя. Ракета, словно живая, могучая, устремленная в небо, высилась на стартовом столе, готовая рвануться к звездам. Это высотное сооружение мы видели за десятки километров, так что, когда ехали к нему, времени для размышлений было достаточно.

15 мая 1960 года был взят еще один важный рубеж в истории советской космонавтики: мощная ракета взяла старт, унося под обтекателем космический корабль, в кабине которого находился груз, равный весу человека. В сообщении ТАСС, опубликованном во всех газетах, говорилось об успешном запуске в космос корабля, вес которого составлял более четырех с половиной тонн. Это был технологический пуск для отработки всех систем ракетно-космического комплекса.

После вывода на орбиту полет корабля был стабилизирован. Система автоматической стабилизации сработала безотказно. Это было весьма важно для предстоящего полета человека в кабине корабля.

Четверо суток корабль летал вокруг Земли по заданной орбите. На пункт управления непрерывно поступала информация. В кабине поддерживались условия, необходимые для жизни и работы космонавта. Программа полета была выполнена, и на борт послали команду с Земли на спуск. Корабль приземлился в заданном районе.

Эксперимент блестяще удался. 19 августа состоялся пуск еще одной ракетно-космической системы. На этот раз в кабине корабля находились подопытные собачки — Белка и Стрелка. Когда они вернулись на Землю в своем контейнере и врачи после первого осмотра объявили о том, что их состояние хорошее, стало ясно: настала очередь лететь в космос человеку.

Казалось, все было готово к старту человека в космос. И все же 1 декабря 1960 года вновь был послан на орбиту корабль с собачками Пчелкой и Мушкой на борту и другими мелкими животными, насекомыми и растениями. Полет протекал нормально, но на завершающем этапе, в связи с тем что снижение прошло по траектории, отличной от расчетной, корабль прекратил свое существование. Конструкторы занялись устранением причины дефекта.

Космодром всю зиму переживал напряженные дни. После неудачного финиша корабля с Пчелкой и Мушкой на стартовой площадке подготовили к пуску другую ракету. Она унесла на орбиту тяжелый искусственный спутник Земли весом около шести с половиной тонн. А через неделю после старта этого гиганта состоялся новый пуск автоматической межпланетной станции к Венере.

В марте четвероногая путешественница Чернушка вместе с «Иваном Ивановичем» и другими обитателями кабины стартовала в космос и вскоре благополучно возвратилась на Землю. Автоматическая система посадки сработала отлично.

Осень и зима были периодом напряженной работы в конструкторских бюро и на предприятиях. В итоге этой деятельности была осуществлена серия блестящих запусков.

Бурлила жизнь в эти месяцы и у нас в Звездном городке. Историк Звездного заносил в книгу все новые и новые записи:

В каждый мой приезд в Звездный Евгений Анатольевич Карпов с гордостью докладывал о том, как обрастал своим хозяйством городок космонавтов, как шла подготовка слушателей. Мы подолгу просиживали за учебными планами и графиками, экономя учебное время, сжимая «в гармошку» прежние наметки. Надо было успеть хорошо подготовить человека к космическому старту. Помогало то, что кандидаты в космонавты добивались хороших успехов, опережая график.

Зимой мы договорились с Сергеем Павловичем Королевым о тренировках космонавтов на одном из заводов, в настоящем космическом корабле. Весть об этом в Звездном городке была встречена возгласами «ура». В назначенное время группа слушателей прибыла в цех завода. Здесь их встретил Сергей Павлович со своими помощниками. Будущие космонавты знали об этом ученом-конструкторе, о том, какую роль он играет в создании ракетно-космических комплексов и запусках их, но не были с ним знакомы. И вот — первые минуты знакомства.

Сергей Павлович придирчиво с минуту глядел на летчиков, возможно прикидывая в мыслях и пытаясь ответить на вопрос: кому доверить свое детище, плод мыслей и труда многих сотен людей, в чьи руки вручить судьбу эксперимента в космосе? Справятся ли?

И летчики поняли состояние Сергея Павловича, притихли, посерьезнели. Но это длилось буквально минуту, не больше. Сергей Павлович улыбнулся, стал обаятельным, серьезным и остроумным собеседником, умеющим шутить и ценить шутку собеседника, главное же — вести разговор о деле непринужденно. Расспросил, как идут тренировки, какую степень перегрузки переносят на центрифуге. Кто-то сказал, что трудновато в термокамере. Начался разговор о термозащите космического корабля.

— Сегодня начнете тренировки в кабине корабля. Обживайте корабль. Если возникнут предложения, не держите их в себе, предлагайте. Обсудим. Вам летать, вы летчики, мы на вас работаем. — Сергей Павлович подвел ребят к кораблю, любовно погладил широкой ладонью обмазку и одному из помощников дал распоряжение начать тренировки.

Начались тренировки в кабине корабля. Слушатели группы Ю. А. Гагарин, Г. С. Титов, А. Г. Николаев, П. Р. Попович и другие побывали в корабле, обжили его. Обживали критически, придирчиво, прикидывая, насколько удобно в нем работать. Все интересовало и не могло не интересовать летчиков. Они высказали ряд предложений. Сергей Павлович особо заинтересовался предложением Титова, разговорился с ним. Впоследствии на космодроме и в Москве космонавты неоднократно встречались с С. П. Королевым, обсуждали различные проблемы полетов, увлекаясь, заглядывали в будущее космонавтики.

К началу весны, когда над Звездным городком зашумели свежие ветры, а воздух наполнился смолистыми теплыми запахами, программа подготовки первой группы была закончена. Провели испытания и экзамены. Нагрузки были большими, летчики их выдержали. По теоретическим дисциплинам экзамены принимали видные ученые. Они остались довольны ответами слушателей.

Человек к полету в космос был готов. Остался еще один этап: дать «провозные» молодым космонавтам на космодроме, включить их в жизнь стартовой команды, командного пункта и других объектов. Нужно было дать им представление о том, как готовится и осуществляется полет на всех его этапах, от доставки ракеты на стартовый стол, заправки ее и до пуска, посадки, а затем поиска корабля после приземления.

Мы прилетели в Байконур в марте 1961 года. Ярко светило солнце, степной по-весеннему сочный аромат вдыхался полной грудью. Космонавты впервые видели космодром. Глаза у всех были полны задорного блеска от новизны впечатлений. Они выспрашивали ветеранов городка об их жизни, быте, работе. Как и в Звездном, здесь царило удивительное сочетание готового, обжитого, благоустроенного с временным — с кранами новостроек.

Больше всего космонавты находились на командном пункте и на стартовой площадке. Сергей Павлович Королев и хозяева космодрома постарались ввести космонавтов в курс всех участков огромного научно-технического комплекса, с тем чтобы они не только знали, но и были уверены в надежности запусков.

В присутствии космонавтов 25 марта 1961 года состоялся запуск очередного корабля с животными на борту. В кабину посадили собачку. Она была веселой, забавной, всем понравилась. Только прежняя кличка Дымка не пришлась по душе, и Юрий Гагарин предложил переименовать ее в Звездочку. Все одобрили это предложение. В космос она полетела с новой кличкой — Звездочка.

Старт космического корабля на всех космонавтов произвел огромное впечатление. В ходе подъема ракеты на высоту и в период всего полета каждый из них был на определенном участке, работал самостоятельно или стажировался. После старта они наперебой рассказывали друг другу о виденном на космодроме. И как вывод, задавали мне один и тот же вопрос:

— Когда наш черед?

— Теперь скоро. Даже скорее, чем вы думаете.

И вот исторический момент наступил. Пусть расскажут читателям об этом скупые записи моего дневника тех незабываемых дней.

УТРО КОСМИЧЕСКОЙ ЭРЫ

Страницы дневника. — Подготовка к старту «Востока». — Заседает Государственная комиссия. — Напутствие С. П. Королева. — Радиоразговор космонавта с Землей.

2 апреля 1961 года. Какой длинный, насыщенный событиями день, и как он быстро промчался. «С добрым утром» сказали мы друг другу в Москве, а «Спокойной ночи» пожелали в ставшем уже обжитым домике космодрома. В соседней комнате спят Гагарин и Титов, ушел отдыхать Евгений Анатольевич Карпов, все дневные хлопоты остались позади, и теперь можно полчасика уделить дневнику. Ничего не поделаешь, привычка: дневник веду давно, с того дня, когда впервые сел в кабину самолета. Писал в тридцатых годах, когда летал в суровых условиях Дальнего Востока и Арктики, выкраивал время для записей в годы войны, а сейчас, когда мы готовимся к величайшему событию в истории человечества — к полету человека, нашего советского человека в космос, не писать невозможно.

Утро. С чего оно началось и когда? Проснулся как по заказу — ровно в пять и сразу вспомнил, что остались позади многочисленные совещания на самых различных уровнях, вплоть до Правительственной комиссии, поездки на предприятия, в НИИ и другие организации. Огромная, титаническая работа многих коллективов ученых, конструкторов и рабочих принесла свои результаты: Правительственная комиссия дала «добро» на первый полет человека в космос.

— Надолго? — опять с едва уловимой ноткой тревоги в голосе спросила поздно вечером Мария Михайловна. Сколько раз собирала она меня в дорогу? Тысячи! И все не привыкла, все волнуется.

— На недельку-другую.

— Будем ждать. Счастливых посадок!

До свидания, Москва! Машина мчится по пустынным улицам. Каменный мост, Большой театр, улица Кирова, Комсомольская площадь с ее тремя красавцами вокзалами, Сокольники. Все это осталось позади.

Ночью выпал снег, за городом настоящая русская зима. Алеет предутренней зарей восток. Снежные наметы иссиня-голубые. Загородные перелески стоят припушенные ночной метелью. Зима! А что там, на космодроме? Метеорологи дали хороший прогноз, но ведь погода, как говорят летчики, дама капризная.

Взошло солнце. Утренний ветерок разметал клочья облаков, и небо стало бездонно-голубым. День будет хорошим. Во всяком случае, летным.

На аэродроме все готово к отлету. В самолеты погружены необходимые вещи, никто не опоздал. На космодром летит группа космонавтов, инженеры, врачи, кинооператоры.

Спокойных нет. Но каждый старается скрыть свое волнение, настроение приподнятое. Старшие групп проверяют явку людей, докладывают о готовности к вылету.

Занимаем места в самолетах. В нашей машине летят трое космонавтов, один из главных конструкторов, специалисты-медики, инженеры.

В назначенное время взлетели. Ветер был попутным, и мы без промежуточной посадки прилетели в пункт назначения.

Солнцем проводила нас Москва, солнцем встретил космодром. Мы вышли из самолета и невольно стали щуриться от ослепительных лучей. Из зимы — сразу в лето. Тепло, даже жарко.

Тепло не только от солнца. Тепло от душевной, товарищеской встречи на аэродроме. Веселой шуткой встретил нас Сергей Павлович Королев. Он сразу же отпустил остроту в адрес врачей, потом досталось синоптикам. Нашел что сказать почти каждому из прибывших.

— Ну, как «там»? — Сергей Павлович отвел меня в сторону и задал вопрос, понятный обоим.

Коротко рассказал о том, что произошло в Москве за последние дни. Вести были хорошие, и настроение Королева стало еще лучше. Он рассказал, как шла работа по отлаживанию отдельных систем корабля. Тут же назвал ориентировочный срок готовности к пуску.

— Как видите, в вашем распоряжении срок немалый. Чем думаете заняться?

— Тренировками.

— Правильно. Полезно, чтобы космонавты основательно повторили порядок ручного спуска, не забыли связь, тренировки в скафандре. Это очень, очень важно.

— Все это предусмотрено планом. Занятия начнем сегодня же.

— Ну, зачем так спешить? После перелета и отдохнуть надо. Акклиматизироваться.

Во второй половине дня мы все же организовали занятия с космонавтами, которые завершились игрой в волейбол. Играли с увлечением все: Гагарин, Титов, Николаев, Попович, Быковский и другие. Они еще не знали ответа на главный вопрос: кому лететь?

Накоротке удалось побеседовать с Главным конструктором космических двигателей. Этот человек — большой ученый. Ракетами занимается много лет. Его здесь зовут «богом огня». Если посмотреть на пуск мощной ракеты, когда стартовый стол тонет в гигантских клубах дыма и огня, то станет понятно, почему его так называют.

6 апреля. Основным событием дня было техническое совещание. Вот уж поистине это был «совет богов». На совещание явились все главные конструкторы — двигателей, систем связи, оборудования, управления и другие. Каждый из них представлял большие коллективы ученых, конструкторов, инженеров, техников, рабочих. Наглядно видно, что полет в космос — концентрированное выражение современных успехов нашей науки, техники, всей советской экономики, своеобразный сплав мысли и промышленного могущества страны.

Прямо из самолета явился на совещание прилетевший из Москвы председатель Государственной комиссии по пуску корабля «Восток».

Первым обсудили доклад о готовности системы регенерации воздуха в кабине корабля «Восток». Состоялся серьезный разговор, слышались предложения, критические замечания. Суть разговора сводилась к тому, чтобы обеспечить отличную работу системы на много суток, хотя сам одновитковый полет рассчитывается менее чем на два часа.

Каковы результаты испытаний скафандра, кресла космонавта, парашютной системы, всей автоматики приземления корабля? На эти вопросы ответил второй докладчик. Он оперировал последними данными, полученными в результате пусков космических кораблей с манекенами космонавта. Мне пришлось быть на контрольных пусках, и я высказал свое мнение о готовности этих систем к полету.

Итог совещания: окончательно разработано задание космонавту на одновитковый полет. Подписать этот документ выпала честь С. П. Королеву, М. В. Келдышу и мне.

Первое задание летчику-космонавту на первый полет в космос!

За долгие годы работы авиационным командиром мне довелось подписать не одну сотню полетных заданий. В годы войны было и так, что экипажи посылались во имя победы на такие задания, возвращение из которых было маловероятным. Мы, командиры, с болью в душе подписывали такие задания. И все же, признаться, не приходилось испытывать такого волнения, как сегодня.

Пока шло совещание, космонавты проходили тренировки. Во второй половине дня космонавты старшие лейтенанты Гагарин и Титов надевали свои скафандры и под руководством специалистов подгоняли подвесную систему парашюта. Затем уточняли действия космонавта в кресле в момент катапультирования.

В наш домик я вернулся вместе с космонавтами около 11 часов вечера. Мы вместе ужинали, много говорили о том, как идут тренировки. Пристально приглядывался к каждому, особенно к Гагарину и Титову, старался подмечать любую мелочь в их поведении. Ведь надо дать ответ на вопрос: кто?

В самом деле, кто? Ребята давно уснули, а я в раздумье сижу, еще и еще раз воскрешаю в памяти все, что было характерным в индивидуальной подготовке космонавтов. Кого рекомендовать в первый полет: Гагарина или Титова? И тот и другой — отличные кандидаты, оба прекрасно подготовлены. И тренеры, и инструкторы, и врачи высказываются так, словно посылать в полет надо не одного, а двух космонавтов. Оба достойны. А из двух надо избрать все же одного.

Вспомнились такие штрихи. Космонавты проходят тренировки. Вот один из них работает в скафандре, делает корректировку глобуса, ведет связь. Каждое действие отточено, весь он собран, целеустремлен. Молодчина!

Другой штрих. Совершает облет района предполагаемого приземления. Пристально смотрит вниз, на те места, где придется приземляться. Вид для парашютиста не из приятных — большие участки бесснежной обледенелой земли. Кто-то из ребят, вздохнув, сказал:

— Да, здесь можно крепко приложиться.

Что это, уж не боязнь ли трудностей?..

Но все это штрихи прошлого. В ходе тренировок и испытаний космонавты сумели обрести необходимые знания, навыки и, пожалуй, самое главное, закалить свою волю, укрепить себя духовно, подготовить к любым трудностям полета. И если чаша весов на первый полет клонилась в пользу Юрия Гагарина, то при этом имелось в виду, что вслед за первым, одновитковым полетом предстояло совершить вскорости более сложный, а значит, более трудный рейс. Многим специалистам, да и мне самому кажется, что на второй полет больше подходит Герман Титов.

Впрочем, с выводами нельзя спешить. Время еще есть.

Часы показывают 12 ночи. Наступают новые сутки, новые дела. Пора отдохнуть.

7 апреля. С утра три часа занимался с космонавтами. Отшлифовывали действия космонавта при ручном спуске, а также после приземления. Молодцы, действуют отлично. Один из космонавтов невзначай обронил фразу:

— Пустая трата времени. Ведь автоматика сработает как часы.

Это насторожило. Попросил высказаться по этому поводу Юрия Гагарина. Тот ответил незамедлительно, убежденно:

— Автоматика не подведет. Это верно как дважды два. Но если я уверен, что в крайнем случае смогу совершить более длительную, хотя бы в течение многих суток, аварийную посадку сам, с помощью ручного управления, то веры в благополучный исход полета у меня прибудет вдесятеро. А лететь надо только с безграничной верой в успех.

А Герман Титов добавил:

— Мне бывалые летчики говорили: если летчик идет в полет, как на подвиг, значит, он не готов к полету. Космонавт — тот же летчик, и он должен быть готовым ко всем вариантам полета, в том числе и к аварийному.

Кажется, высказались начистоту, не закрывая глаза на риск и опасности. Это хорошо. Терпеть не могу, когда люди обходят острые углы и мыслят гладко, кругло.

После тренировок — два часа занятий спортом. Разминка, бег, игра в мяч, настольный теннис. Привез с собой из Москвы все необходимое для игры в бадминтон. Стали играть, увлеклись. С непривычки ребята изрядно «мажут», подшучивают друг над другом, но постепенно волан начинает летать все быстрее и настильнее.

Этот день был напряженным не только для нас, но и для кинооператоров. Были сделаны съемки на спортплощадке, в общежитии, в столовой. Кинооператоры — наши спутники, они не только ведут съемки, но и добросовестно занимаются с нашими космонавтами, обучают их искусству киносъемки.

Говорил по телефону с Москвой, доложил о ходе подготовки к полету, о предполагаемом сроке пуска.

Мне сообщили, что, по сведениям печати, американцы планируют полет человека в космос (баллистический прыжок) на 28 апреля. Торопятся. Вряд ли нужна в этом деле торопливость, а тем более погоня за сенсацией. Ведь у американцев в конце марта была большая неудача — капсула «Меркурий» не отделилась от ракеты-носителя и затонула в океане. Тут есть над чем подумать.

Вечером смотрели кинофильм «Осторожно, бабушка». Пустышка. Ребята с большим вниманием посмотрели короткометражный фильм о полетах космических кораблей с манекенами и животными. Съемки удались, особенно натурные. Восхищает четкость работы стартовой команды, пунктов управления полетом, точность приземления кораблей.

8 апреля. Утро, как обычно, солнечное, теплое. Состоялось заседание Государственной комиссии по пуску космического корабля «Восток» с человеком на борту. В работе участвовали главные конструкторы, академики и ряд видных специалистов-ракетчиков. Рассмотрели и утвердили задание на космический полет. Заслушали доклады о готовности средств поиска космонавта и корабля после приземления.

Затем состоялось закрытое заседание. Решали вопрос: кто полетит.

Мне были даны полномочия назвать кандидатом Гагарина Юрия Алексеевича, а его дублером — Титова Германа Степановича. Комиссия единогласно согласилась с этим мнением.

Затем после довольно жарких дебатов было решено пригласить на старт и финиш спортивных комиссаров для регистрации данных полета как мирового рекорда. Горячо поддержал это предложение председатель Государственной комиссии. В заключение решили провести еще одно официальное заседание и в торжественной обстановке утвердить решение о первом кандидате в полет и его дублере.

Заседание закончилось, и мы шумной группой, возбужденные, появились в помещении, где шли тренировки космонавтов в кабине корабля.

Гагарин и Титов «обживали» космический корабль. С ними вели радиопереговоры, проверяли исправность оборудования и систем корабля. Все шло нормально. И главные конструкторы, и ведущие инженеры, и рабочие, и сами космонавты были довольны. У многих людей, знающих, что все готово к пуску, то и дело вырываются два вопроса: когда? кто?

9 апреля. Сегодня день воскресный, но работы продолжаются и на пусковой площадке и в пункте управления. Занимались и мы с космонавтами по намеченной программе.

Из Москвы прилетела еще группа товарищей. Они сразу же включились в работу.

В бадминтон играл в паре с Юрием Гагариным. Против нас выступал Герман Титов и еще один из космонавтов. Играли в темпе, счет 3 : 1 в нашу пользу.

После игры отдохнули. Решил не томить космонавтов, объявить им о решении комиссии. По этому поводу, кстати сказать, было немало разногласий. Одни говорили, что решение о том, кто летит, надо объявить на старте. Другие считали, что надо сделать это заранее, чтобы космонавт успел привыкнуть к этой мысли.

Пригласил к себе Юрия Гагарина и Германа Титова, побеседовал о ходе подготовки и сказал просто, как можно более ровным голосом:

— Комиссия решила: летит Гагарин. Запасным готовить Титова.

Не скрою, Гагарин сразу расцвел улыбкой, не в силах сдержать радости. По лицу Титова пробежала тень сожаления, что не он первый, но это только на какое-то мгновение. Герман с улыбкой крепко пожал руку Юрию, а тот не преминул подбодрить товарища:

— Скоро, Герман, и твой старт.

— Рад за тебя, Юра. Поздравляю, — ответил Титов.

Молодцы ребята!

10 апреля. Сроки до старта исчисляются теперь не днями, а часами. Еще и еще раз хочется проверить себя, проанализировать планы и намеченные программы, чтобы убедиться в полной готовности к пуску.

В 11 часов утра состоялась встреча членов Государственной комиссии, ученых, конструкторов, ракетчиков с группой космонавтов. Это было официальное представление в дружеской обстановке будущих капитанов космических кораблей тем, кто готовит полет.

Первым выступил Сергей Павлович Королев. По памяти восстанавливаю его выступление:

— Дорогие товарищи! Не прошло и четырех лет с момента запуска первого искусственного спутника Земли, а мы уже готовы к первому полету человека в космос. Здесь присутствует группа космонавтов, каждый из них готов совершить полет. Решено, что первым полетит Гагарин. За ним полетят другие, в недалеком будущем, даже в этом году. На очереди у нас — новые полеты, которые будут интересными для науки, для блага человечества. Мы твердо уверены, что нынешний полет хорошо подготовлен и пройдет успешно. Большого успеха вам, Юрий Алексеевич!

— Партия и правительство следили за нашей работой и направляли ее с тем, чтобы подготовка первого полета человека в космос прошла успешно, — заявил председатель Государственной комиссии. — Сегодня космический корабль «Восток» на старте. Его два предшественника в марте дважды подтвердили нашу готовность послать человека в космическое пространство.

Горячо благодарили за оказанное доверие Юрий Гагарин и Герман Титов.

Вечером состоялось торжественное заседание Государственной комиссии по пуску корабля «Восток». Сергей Павлович Королев доложил о готовности корабля к пуску. Фиксируется решение комиссии:

Второе решение было принято по моему докладу: утвердить первым летчиком-космонавтом Гагарина Юрия Алексеевича, запасным — Титова Германа Степановича.

Это заседание проходило в одном из помещений на космодроме и было заснято кинооператорами, записано на магнитофонную пленку. Трудно переоценить этот акт, и мы были в особенно приподнятом, восторженном состоянии. Наверное, и эти кадры киносъемки, и эта звукозапись войдут в летопись человечества одной из славных исторических страниц.

11 апреля. Последние сутки до старта.

Утром были на стартовой площадке. Проверка всего комплекса ракеты показала, что все обстоит благополучно. Сергей Павлович Королев попросил почаще информировать его о состоянии космонавтов, об их самочувствии, настроении.

— Волнуетесь за них?

На мой вопрос он ответил не сразу. Видимо, сказывается привычка не бросать пустых, необдуманных фраз.

— А как вы думаете? Ведь в космос летит человек. Наш, советский, Юрий.

Помолчав немного, добавил:

— Ведь я его знаю давно. Привык. Он мне как сын.

Такой сердечной откровенности Сергея Павловича, обычно сосредоточенно-сдержанного, делового человека, я еще не видел.

В час дня состоялась встреча Ю. А. Гагарина на стартовой площадке с пусковым расчетом. Юрий горячо поблагодарил присутствующих за их труд по подготовке ракеты, заверил, что он сделает все зависящее от него, чтобы полет явился триумфом для страны, строящей коммунизм.

После митинга пошли на обед. Для космонавтов он был не земным, а космическим. Вместе с космонавтами мы попробовали блюда космического обеда — щавелевое пюре с мясом, паштет мясной и шоколадный соус. И все это из туб, каждая весом по 160 граммов. Гурманам эти блюда большого удовольствия не доставят, но, как утверждают специалисты, они высококалорийные.

Юрий чувствует себя превосходно. Доктор проверил состояние его организма: артериальное давление — 115/60, пульс — 64, температура — 36,6.

Вечером мы были опять в своем домике. Юрию Алексеевичу укрепили необходимые датчики для записи физиологических функций организма. Эта операция продолжалась больше часа, и для того, чтобы она не очень утомляла космонавта, включили магнитофон. Юрий попросил, чтобы побольше звучало русских народных песен. Любит он эти песни.

Потом мы сели уточнить распорядок завтрашнего дня, начиная с подъема — 5.30. Все было расписано по минутам: физзарядка, туалет, завтрак, медицинский осмотр, надевание скафандра, проверка его, выезд на старт и даже проводы на старте.

Уточнили регламент.

Юрий помолчал, а потом вдруг сказал:

— Знаете, Николай Петрович, я, наверное, не совсем нормальный человек.

— Почему?

— Очень просто. Завтра полет! Такой полет! А я совсем не волнуюсь. Ну, ни капли не волнуюсь. Разве так можно?

— Это отлично, Юра! Рад за тебя. Желаю спокойной ночи.

Когда закончил эти записи, на часах было 21 час 30 минут.

Зашел С. П. Королев, пожелал спокойной ночи. Волнуется, что и говорить!

Юрий и Герман улеглись спать, но еще вполголоса переговариваются. Наконец их голоса умолкли.

Спокойного сна тебе, старший лейтенант Юрий Гагарин. Завтра ждет тебя большое испытание мастерства и мужества, знаний и воли, моральных и физических сил. Весь мир, народы всех стран и континентов должны увидеть, на что способен советский человек. Великая миссия выпала тебе, Юрий!

Спокойной ночи.

12 апреля. Что писать? Все уже позади. И выезд на старт, и волнения перед пуском, и лаконичная команда «старт!», и сразу облетевшее весь космодром гагаринское слово «поехали», и, наконец, сообщение о благополучном приземлении космонавта вместе с кораблем — все это осталось позади. Мы летим сейчас к месту встречи с космонавтом, и я в самолете выкроил десяток минут, чтобы сделать записи.

В этом самолете полчаса назад творилось что-то невообразимое. Кричали «ура!», подпрыгивали, плясали. И не кто-нибудь, а люди степенные, убеленные сединами, уважаемые в стране. И все потому, что на самолетной рации приняли сообщение от Гагарина о благополучном приземлении.

Все волнения позади. А волнений пережили немало! И не потому, что появлялись какие-нибудь сомнения, нет. Уверенность в благополучном исходе полета была полная. И все-таки… Например, во время полета корабля требовалось переходить в системе связи с одного пункта на другой. «Восток» вели пункты связи точно по эстафете, и, когда одна станция заканчивала работу, мы переключались на другую.

Настал такой момент переключения связи. Рядом у пульта стоял Главный конструктор систем связи — человек, умеющий держать себя. В его руках микрофон. Связь шла нормально. Но вот она прекратилась. Мы знаем, это на несколько секунд. Должен вступить в связь другой пункт, и мы услышим, обязательно услышим, что делается на борту корабля, сможем запросить Юрия. Но… надо ждать несколько секунд. А они кажутся вечностью. Скорее бы проходили эти секунды молчания… Наконец-то!

Вечером мы сидели в трехэтажном доме на берегу Волги. Здесь были все те же люди, что и на космодроме, — группа космонавтов и среди них тот, кто первым в мире проложил первую борозду в космической целине. С нами был космонавт номер один, которого люди назвали Колумбом Вселенной, — Юрий Гагарин.

В те исторические минуты, когда космический корабль «Восток» готовился к старту, а затем совершал свой полет с первым человеком, летчиком-космонавтом Юрием Алексеевичем Гагариным, между Землей и кораблем поддерживалась двусторонняя радиосвязь. Четкие, лаконичные, полные уверенности сообщения принадлежат истории. Они навсегда останутся свидетельством великой победы советского человека над космосом. Мне хочется предложить читателям текст радиопереговоров между пунктом управления и космическим кораблем на стартовой позиции и во время первого в истории полета человека в космос 12 апреля 1961 года.

Переговоры с космонавтом Ю. А. Гагариным на старте и в полете кроме меня вели: академик С. П. Королев, космонавты капитан П. Р. Попович и старший лейтенант А. А. Леонов и представители управления полетом на пунктах связи.

Время московское.

7.10 Кедр (Гагарин). Как слышите меня?

Заря (Каманин). Слышу хорошо. Как слышите меня?

Кедр. Вас слышу хорошо.

7.12. Заря (Каманин). Приступайте к проверке скафандра. Как поняли меня?

Кедр. Вас понял: приступать к проверке скафандра. Через 3 минуты. Сейчас занят.

Заря (Каманин). Вас понял.

7.18. Кедр. Проверку скафандра закончил.

Заря (Каманин). Вас понял. Проверить УКВ связь.

7.21. Кедр. Как меня слышите?

7.22. Заря (Каманин). Слышу вас отлично. Как меня слышите?

Кедр. Вас слышу очень слабо, у меня горит светозвуковая передача на доске. Очевидно, происходит списывание с магнитофона. Как меня поняли?

Заря (Каманин). Вас понял, слышу вас отлично.

7.23. Кедр. Вас не понял. Выключите, пожалуйста, музыку, если можно.

Заря (Каманин). Вас понял, сейчас. Слышу вас отлично.

7.24. Заря. Как меня слышите? Передача музыки идет через 2-й канал.

Кедр. Все сделано. Слышу вас хорошо.

Заря. Я понял вас. По каналу 2 прием хороший, слышу вас хорошо.

7.25. Кедр. Работаю на ДЭМШ (ДЭМШ — динамический электромагнитный микрофон шлема. — Н. К.). Даю счет: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10.

Заря (Каманин). Вас понял отлично, продолжайте работать.

Кедр. Вас понял.

7.26. Кедр. Проверка связи. 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10. Как слышите?

Заря (Каманин). Понял вас отлично. Слышу хорошо. Как меня слышите?

Кедр. Работаю на ларингофонах. 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10.

Заря (Каманин). Вас понял. Слышу хорошо.

7.27. Кедр. Вас слышу хорошо. Работаю на ДЭМШ. 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10. Как поняли?

Заря (Каманин). Вас слышу отлично. Вас понял. Продолжайте проверку.

Кедр. Работаю по микрофону. 1, 2, 3, 4, 5. Как поняли?

Заря (Каманин). Слышу отлично. Вас понял.

Кедр. Прием на телефон.

7.28. Заря (Королев). Как чувствуете себя, Юрий Алексеевич?

Кедр. Чувствую себя превосходно. Проверка телефонов и динамиков прошла нормально, перехожу на телефон.

Заря (Королев). Понял вас. Дела у нас идут нормально, машина готовится нормально, все хорошо.

Кедр. Понял. Я так и знал.

Заря (Королев). Понял вас хорошо, все нормально.

7.29. Кедр. Проверку связи закончил. Как поняли? Исходное положение тумблеров на пульте управления заданное. Глобус на месте разделения, широта северная 63 градуса, долгота восточная 97 градусов, коррекция — цифра 710, время разделения — 9 часов 18 минут 07 секунд; подвижный индекс ПКРС (ПКРС — прибор контроля режима спуска. — Н. К.) находится в исходном положении, первые сутки, день. Давление в кабине — единица, влажность — 65 процентов, температура — 19 градусов, давление в отсеке — 1,2, давление в системе ручной ориентации — 155, первой автоматической ориентации — 155, второй автоматической ориентации — 157, давление в баллоне ТДУ (ТДУ — тормозная двигательная установка. — Н. К.) — 320 атмосфер. Самочувствие хорошее, к старту готов. Как поняли?

7.30. Заря (Королев). Понял вас отлично. Данные ваши все принял, подтверждаю. Готовность к старту принял. У нас все идет нормально.

7.32. Заря (Королев). Как слышите меня? Мне нужно вам передать.

Кедр. Вас слышу хорошо.

Заря (Королев). Юрий Алексеевич, я хочу вам просто напомнить, что после минутной готовности пройдет минуток шесть, прежде чем начнется полет. Так что вы не волнуйтесь.

Кедр. Вас понял. Совершенно спокоен.

Заря (Королев). Ну отлично, прекрасно. После минутной готовности шесть минуток будет, так сказать, всяких дел. Передаю трубку председателю.

7.33. Заря (председатель). Юрий Алексеевич, как у вас самочувствие, что нового у вас, что вы видите через иллюминаторы?

Кедр. У меня все в порядке. Проверяю работу систем. Как поняли?

Заря (Королев). Поняли вас хорошо. Председатель вас слышал. У нас все нормально идет.

7.34. Заря (Попович). Юра, как дела?

Кедр. Как учили (смех).

Заря (Попович). Ну добро, добро, давай. Ты понял, кто с тобой говорит?

Кедр. Понял: Ландыш (смех, Ландышем назван космонавт Попович П. Р. — Н. К.).

Заря (Попович). Сейчас с тобой будут говорить.

Заря. Я прошу, если у вас есть время, подключить передатчики 2 и поговорить, дать отсчет примерно до 20. Если у вас есть время, если вы не заняты, сообщите.

7.35. Кедр. Вас понял. Сейчас ваше задание выполню.

7.36. Заря. При разделении тумблер возьмите на себя.

Кедр. Понял вас.

Заря (Попович). Поняли тебя. Правильно, Юра.

7.37. Заря (Попович). Как слышите?

Кедр. Слышу вас хорошо. Как меня?

Заря (Попович). Слышу тебя отлично. Юра, ты сейчас занят?

Кедр. Я работой не очень занят.

Заря (Попович). Нашел продолжение ландышей. Понял?

Кедр. Понял, понял, продолжай.

Заря (Попович). Споем сегодня вечером.

7.44. Заря (Королев). У нас все идет отлично. Как чувствуете?

Кедр. Вас понял. У меня тоже идет все хорошо, самочувствие хорошее, сейчас будут закрывать люк № 1.

7.47. Заря. Как слышите? Проверяю связь из бункера.

Кедр. Вас слышу хорошо. Немножко потише говорите. Как поняли?

Заря. Вас поняли.

7.50. Заря. Передайте. Вы работали с одной или с обеими кнопками?

Кедр. Работал кнопкой на пульте. Сейчас работаю кнопкой на ручке управления. Работал с обеих кнопок. Вы слышите хорошо? Как поняли?

Заря. Понял тебя. Хорошо слышу тебя обеими.

7.52. Заря. Проверьте удобство пользования памяткой. Как поняли?

Кедр. Понял вас правильно, проверю.

Кедр. Пользование памяткой и возможность считывания сигналов проверил, все нормально.

Заря. Понял вас. Ну отлично, молодец!

7.54. Заря (Попович). Юра, тебе привет коллективный от всех ребят. Сейчас был у них. Как понял?

Кедр. Понял вас. Большое спасибо. Передайте им самый горячий от меня.

Заря (Попович). Добро.

7.55. Заря. Как меня слышите?

Кедр. Слышу вас хорошо. Как меня?

Заря. Слышу вас хорошо. Подготовка изделия идет нормально. Все отлично, Юра.

Кедр. Понял. Подготовка изделия нормально. У меня тоже. Самочувствие и настроение нормальное, к старту готов.

Заря. Понял.

7.56. Заря (Королев). Юрий Алексеевич, как слышите меня?

Кедр. Слышу вас хорошо, знаю, с кем разговариваю.

Заря (Королев). Юрий Алексеевич, я хочу вам напомнить, что я не буду давать слово «секунды», а просто давать цифры примерно каждые полчаса, примерно 50, 100, 150 и дальше. Понятно?

Кедр. Понял, так и думал.

Заря (Королев). Хорошо.

7.57. Кедр. Прошу 20-го на связь (20-й — Королев. — Н. К.).

Заря (Королев). 20-й на связи.

Кедр. Прошу при надежной связи на активном участке сообщить время позже или раньше до секунды старта, если такое будет.

Заря (Королев). Понял вас, понял. Ваша просьба будет выполнена, Юрий Алексеевич.

7.58. Заря (Королев). Юрий Алексеевич, у нас так получилось: после закрытия люка вроде один контактик не показал, что он прижался, поэтому мы, наверное, сейчас будем снимать люк и потом его поставим снова. Как поняли меня?

Кедр. Понял вас правильно. Люк открыт, проверяют сигнализаторы.

Заря (Королев). Ну отлично, хорошо.

8.05. Заря (Каманин). Объявлена готовность часовая. Продолжайте осмотр оборудования. Как поняли?

Кедр. Вас понял. Объявлена часовая готовность. Все нормально, самочувствие хорошее, настроение бодрое, к старту готов.

Заря (Попович). Понял отлично тебя, Юра.

8.06. Заря (Попович). Ты сейчас работаешь на ларинге или ДЭМШ?

Кедр. Работаю на ДЭМШ.

Заря (Попович). Понял тебя.

Заря (Каманин). Проверяю связь. Как слышите?

Кедр. Вас слышу хорошо. Как меня?

Заря (Каманин). Вас слышу отлично.

8.08. Заря (Каманин). Вот сейчас уходят железнодорожные вагоны. Интересно: вы слышите или нет?

Кедр. Ухода этих вагонов не слышу, больно шум большой, слышу вас только.

Заря (Каманин). Ясно, вас понял.

8.10. Заря (Каманин). Объявлена 50-минутная готовность.

Кедр. Вас понял: объявлена 50-минутная готовность.

8.13. Заря (Королев). Как слышите меня? Крышку уже начали ставить, наверное?

Кедр. Вас слышу хорошо. Крышку уже, очевидно, кончают заворачивать.

Заря (Королев). Понял вас, у нас все хорошо.

Кедр. У меня тоже все хорошо. Самочувствие хорошее, настроение бодрое.

Заря (Королев). Ну очень хорошо. Только что справлялись из Москвы о вашем самочувствии. Мы туда передали, что все нормально.

Кедр. Понял вас. Передали правильно.

8.14. Заря (Попович). Юра, ну не скучаешь там?

Кедр. Если есть музыка, можно немножко пустить.

Заря (Попович). Одну минутку.

8.15. Заря (Королев). Вы, наверное, сейчас слышите шум. Это опускают площадки обслуживания. На фермах работы все окончены. Как поняли?

Кедр. Вас понял: опускают площадки обслуживания, но я шума не слышу. Некоторые колебания ощущаю.

Заря (Королев). Понятно, понятно. Все нормально.

Заря (Королев). Станция «Заря», выполните просьбу «Кедра». Дайте ему музычку, дайте ему музычку!

Заря (Попович). Вы слышали? Отвечает «Заря»: постараюсь выполнить вашу просьбу. Вот давайте музычку, а то скучно.

8.17. Заря (Попович). Ну как? Музыка есть?

Кедр. Пока музыки нет, но, надеюсь, сейчас будет.

Заря (Попович). Ну ты слышал, как пообещали?

Заря (Королев). Ну как, музыку дали вам, нет?

Кедр. Пока не дали.

8.19. Заря (Королев). Понятно, это же музыканты: пока туда, пока сюда, не так-то быстро дело делается, как сказка сказывается, Юрий Алексеевич.

Кедр. Дали про любовь.

Заря (Королев). Дали музыку про любовь? Это толково, Юрий Алексеевич, я считаю.

Заря (Попович). Юра, ну что, дали музыку?

Кедр. Музыку дали, все нормально.

Заря (Попович). Ну добро, значит, тебе будет не так скучно.

8.20. Заря (Попович). Юра, ребята все довольны очень тем, что у тебя все хорошо и все нормально. Понял?

Кедр. Понял. Сердечный привет им. Слушаю Утесова. От души — ландыши.

Заря (Попович). Ну давай, давай слушай.

8.25. Заря (Королев). Герметичность проверена — все в норме, в полном порядке. Как поняли?

Кедр. Вас понял: герметичность в порядке. Слышу и наблюдаю: герметичность проверили. Они что-то там постукивают немножко.

Заря (Королев). Ну вот и отлично, все хорошо.

8.27. Заря (Королев). Смотрели сейчас вас по телевидению — все нормально, вид ваш порадовал нас: бодрый. Как слышите меня?

Кедр. Вас слышу хорошо. Самочувствие хорошее, настроение бодрое, к старту готов.

Заря (Королев). Ну отлично, хорошо. У нас идет все нормально.

8.30. Заря (Попович). Юра, ну сейчас не скучно?

Кедр. Хорошо. Про любовь поют там.

Заря (Попович). Ну как дела, Юра? У нас все нормально, идет подготовка. Здесь хорошо идет, без всяких запинок, без всего. Ребята сейчас едут на «Зарю».

Кедр. Вас понял. У меня тоже все хорошо: спокоен, самочувствие хорошее. Привет ребятам. Все время чувствую их хорошую дружескую поддержку. Они вместе со мной.

Заря (Попович). Ну добро, добро, Юра.

8.32. Заря (Попович). Юра, тебе тут все желают, все подходят и говорят, чтобы передать тебе всего, счастливого пути и всего, всего. Все понял? Всего хорошего. Все желают тебе только добра.

Кедр. Понял. Большое спасибо, сердечное спасибо.

Заря. Вашим здоровьем и самочувствием интересовались из Москвы. Передали, что вы себя хорошо чувствуете, и, значит, готовы к дальнейшим делам.

Кедр. Доложили правильно. Самочувствие хорошее, настроение бодрое, к дальнейшей работе готов.

Заря. Поняли тебя.

8.33. Заря (Каманин). Займите исходное положение для регистрации физиологических функций.

Кедр. Исходное положение для регистрации физиологических функций занял.

Заря (Каманин). Вас понял.

8.35. Заря (Каманин). Сейчас будут отводить установщик. Как поняли?

Кедр. Вас понял: будут отводить установщик.

8.37. Заря (Каманин). Установщик отошел нормально. Как поняли?

Кедр. Понял вас. Установщик отошел нормально.

8.40. Заря (Королев). Юрий Алексеевич, мы сейчас вот эту переговорную точку переносим отсюда, со старта в бункер. Так что у вас будет пятиминутная пауза, а в бункер переходят Николай Петрович и Павел Романович (космонавт капитан Попович П. Р. — Н. К.). Я остаюсь пока здесь до пятиминутной готовности. Но они будут транслировать, что я им буду говорить. Поняли меня?

Кедр. Понял вас: сейчас со старта переходят в бункер, пятиминутный перерыв, затем передачу будете осуществлять через них.

Заря (Королев). Ну вот, все нормально: сейчас отводим фермы, все идет по графику, на машине все идет хорошо.

Кедр. Тоже все превосходно. Как по данным медицины — сердце бьется?

8.41. Заря (Каманин). Как меня слышите?

Кедр. Вас слышу хорошо, как меня?

Заря (Каманин). Вас слышу отлично. Пульс у вас 64, дыхание — 24. Все идет нормально.

Кедр. Понял. Значит, сердце бьется.

8.45. Кедр. Какая сейчас готовность?

Заря (Каманин). 15-минутная готовность. Напоминаю: наденьте перчатки. Как поняли?

Кедр. Вас понял: 15-минутная готовность, надеть перчатки. Выполняю.

Кедр. Перчатки надел, все нормально.

8.46. Заря (Каманин). Вас понял.

8.48. Кедр. Магнитофон на автоматическую и ручную запись не работает: очевидно, кончилась пленка. Прошу перемотать.

Заря (Каманин). Я вас понял, передам команду. Идет перемотка ленты. Горит ли у вас лампочка?

8.50. Кедр. Понял вас, идет перемотка. Пусть перемотают всю пленку.

Заря (Каманин). Понял, все в порядке.

8.55. Заря (Каманин). Объявлена 10-минутная готовность. Как у вас гермошлем, закрыт? Закройте гермошлем, доложите.

Кедр. Вас понял: объявлена 10-минутная готовность. Гермошлем закрыл. Все нормально, самочувствие хорошее, к старту готов.

Заря (Каманин). Вас понял.

8.56. Заря (Каманин). Готовность — 5 минут. Поставьте громкость на полную, громкость на полную.

Кедр. Вас понял: объявлена 5-минутная готовность, поставить громкость на полную. Полную громкость ввел.

8.58. Заря (Каманин). Все идет нормально. Займите исходное положение для регистрации физиологических функций.

Кедр. Вас понял. Все идет нормально, занять исходное положение для регистрации физиологических функций. Положение занял.

9.00. Заря (Королев). У нас все нормально. До начала наших операций — до минутной готовности еще пара минут. Как слышите меня?

Кедр. Я слышу вас хорошо. Вас понял: до начала операции осталось еще парочка минут. Самочувствие хорошее, настроение бодрое, к старту готов, все нормально.

Заря (Королев). Понял вас, понял хорошо.

9.02. Заря (Королев). Минутная готовность, как вы слышите?

Кедр. Вас понял: минутная готовность. Занимал исходное положение, занял, поэтому несколько задержался с ответом.

Заря (Королев). Понял вас.

9.03. Заря (Королев). Во время запуска можете мне не отвечать. Ответьте, как у вас появится возможность, потому что я буду транслировать подробности.

Кедр. Вас понял.

Заря (Королев). Ключ на старт! Дается продувка.

Кедр. Понял вас.

9.04. Заря (Королев). Ключ поставлен на дренаж.

Кедр. Понял вас.

9.05. Заря (Королев). У нас все нормально: дренажные клапаны закрылись.

Кедр. Понял вас. Настроение бодрое, самочувствие хорошее, к старту готов.

Заря (Королев). Отлично.

9.06. Заря (Королев). Идут наддувы, отошла кабель-мачта, все нормально.

Кедр. Понял вас, почувствовал: слышу работу клапанов.

Заря (Королев). Понял вас, хорошо.

9.07. Заря (Королев). Дается зажигание, «Кедр».

Кедр. Понял: дается зажигание.

Заря (Королев). Предварительная ступень… Промежуточная… Главная… Подъем!

Кедр. Поехали! Шум в кабине слабо слышен. Все проходит нормально, самочувствие хорошее, настроение бодрое, все нормально.

Заря (Королев). Мы все желаем вам доброго полета, все нормально.

Кедр. До свидания, до скорой встречи, дорогие друзья!

Заря (Королев). До свидания, до скорой встречи.

Кедр. Вибрация учащается, шум несколько растет, самочувствие хорошее, перегрузка растет дальше.

9.08. Заря (Королев). Время — 70 (70 секунд от начала старта. Н. К.).

Кедр. Понял вас. 70. Самочувствие отличное, продолжаю полет, растут перегрузки, все хорошо.

Заря (Королев). 100. «Кедр», как чувствуете?

Кедр. Самочувствие хорошее.

Заря (Королев). По скорости и времени все нормально. Как чувствуете себя?

Кедр. Чувствую себя хорошо. Вибрация, перегрузки нормальные. Продолжаю полет. Все отлично.

Заря (Королев). Все в порядке, машина идет хорошо.

Кедр. Кончила работу первая ступень. Спали перегрузки, вибрация. Полет продолжается нормально. Слышу вас хорошо. Разделение почувствовал. Работает вторая ступень. Все нормально.

9.10. Заря (Королев). Сброшен конус, все нормально. Как самочувствие?

Кедр. Произошел сброс головного обтекателя. Во «Взор» вижу Землю. Хорошо различима Земля. Несколько растут перегрузки, самочувствие отличное, настроение бодрое.

9.11. Заря (Королев). Молодец, отлично! Все идет хорошо.

Кедр. Понял вас. Вижу реки. Складки местности различимы хорошо. Видимость хорошая. Отлично все во «Взор» видно. Видимость отличная. Хорошая видимость. Самочувствие отличное. Продолжаю полет. Несколько растет перегрузка, вибрация. Все переношу нормально. Самочувствие отличное, настроение бодрое. В иллюминатор «Взор» наблюдаю Землю. Различаю складки местности, снег, лес. Самочувствие отличное. Как у вас дела? Наблюдаю облака над Землей, мелкие кучевые, и тени от них. Красиво. Красота! Как слышите?

Заря (Каманин). Слышим вас отлично, продолжайте полет.

Кедр. Полет продолжаю хорошо. Перегрузки растут, медленное вращение, все переносится хорошо, перегрузки небольшие, самочувствие отличное. В иллюминаторе «Взор» наблюдаю Землю: все больше закрывается облаками.

Заря (Каманин). Все идет нормально. Вас поняли, слышим отлично.

9.12. Кедр. Произошло выключение второй ступени.

Заря (Королев). Работает то, что нужно. Последний этап. Все нормально.

Кедр. Вас понял. Слышал включение, чувствую работу. Самочувствие отличное. Видимость хорошая.

Заря. Вас понял.

Кедр. Полет продолжается хорошо. Работает третья ступень. Работает телевидение. Самочувствие отличное, настроение бодрое. Все проходит хорошо. Вижу Землю. Вижу горизонт во «Взоре». Горизонт несколько сдвинут к ногам.

Заря (Королев). Понял вас.

9.13. Заря (Каманин). Все идет хорошо. Как слышите? Как самочувствие?

Кедр. Слышу вас отлично. Самочувствие отличное, полет продолжается хорошо. Наблюдаю Землю, видимость хорошая, различить можно все, некоторое пространство покрыто кучевой облачностью, полет продолжается, все нормально.

Заря (Каманин). Вас понял, молодец! Связь отлично держите. Продолжайте в том же духе.

9.14. Кедр. Все работает отлично, все отлично работает. Идем дальше.

9.15. Заря (Королев). Как самочувствие?

Кедр. Слышу вас очень слабо, настроение бодрое, самочувствие хорошее, продолжаю полет, все идет хорошо, машина работает нормально. Вот сейчас Земля покрывается все больше облачностью. Кучевая облачность покрывается слоисто-дождевой облачностью. Такая пленка над Землей, даже земной поверхности практически становится не видно. Интересно. Да, вот сейчас открыло складки гор, леса.

9.17. Заря. Как самочувствие?

Кедр. Вас слышу хорошо, самочувствие отличное, машина работает нормально. В иллюминатор «Взора» наблюдаю Землю. Все нормально. Привет. Как поняли меня?

Заря. Вас поняли.

Кедр. Понял. Знаю, с кем связь имею. Привет.

9.21. Заря. Как ваше самочувствие?

Кедр. Самочувствие отличное, продолжаю полет. Машина работает отлично. В иллюминаторы наблюдаю Землю, небо, горизонт. Полет проходит нормально. Как поняли меня?

Заря. Поняли вас.

Кедр. Произошло разделение, наступило состояние невесомости. В баллонах ТДУ — 320 атмосфер. Самочувствие хорошее. Настроение бодрое. Продолжаю полет. Чувствую, не чувствую — наблюдаю некоторое вращение корабля вокруг осей. Сейчас Земля ушла из иллюминатора «Взор». Самочувствие отличное. Чувство невесомости благоприятно влияет. Никаких таких не вызывает явлений. Вот сейчас через иллюминатор «Взор» проходит Солнце, немножко резковат его свет. Вот Солнце уходит из зеркала. Небо, небо черное, черное небо, но звезд на небе не видно. Может, мешает освещение. Переключаю освещение на рабочее. Мешает свет телевидения. Из-за него не видно ничего.

9.25. Кедр. «Весна» — на связь! Как меня слышите? «Заря», как меня слышите, как меня слышите? «Весну» не слышу, не слышу «Весну»…

Заря. Вас понял, слышу вас удовлетворительно.

Кедр. «Заря», я «Кедр», «Заря», я «Кедр», «Весна», я «Кедр», «Весна», я «Кедр». Произошло разделение с носителем в 9 часов 18 минут 07 секунд согласно заданию. Самочувствие хорошее. Включился «Спуск-1». Подвижный индекс ПКРС движется ко второму положению. Все окошки ПКРС горят. Самочувствие хорошее. Настроение бодрое. Параметры кабины: давление — единица, влажность — 65. Температура — 20 градусов. Давление в отсеке — единица. В ручной системе — 155. В первой автоматической — 155, второй автоматической — 157. В баллоне ТДУ — 320 атмосфер. Чувство невесомости переносится хорошо, приятно. Продолжаю полет по орбите. Как поняли?

9.26. Кедр. Полет проходит успешно. Чувство невесомости нормальное. Самочувствие хорошее. Все приборы, вся система работает хорошо. Вот объект продолжает вращаться. Вращение объекта можно определить по земной поверхности. Земная поверхность все уходит влево. Объект несколько вращается вправо. Хорошо! Красота! Самочувствие хорошее. Продолжаю полет. Все отлично проходит. Все проходит отлично. Что-то по «Заре» связи нет, по «Весне», по «Весне». С «Весной» связи нет. Что можете мне сообщить?

Заря. Слышу вас хорошо, приборы работают нормально, самочувствие нормальное.

Кедр. Вас слышу отлично. Чувство невесомости интересно. Все плавает. Плавает все. Красота! Интересно! «Весну» не слышу, не слышу «Весну». Самочувствие хорошее, настроение бодрое. Все нормально. Полет продолжаю. Невесомость проходит хорошо. В общем весь полет идет хорошо. Полет проходит чудесно. Чувство невесомости нормально. Самочувствие хорошее. Все приборы, все системы работают хорошо. Что можете сообщить мне? Все слышу отлично. Что можете сообщить о полете?

Заря. Указаний от 20-го (Королева) не поступает, полет проходит нормально.

9.27. Кедр. Понял вас, от 20-го указаний не поступает. Сообщите ваши данные о полете! Привет Блондину! (Блондином назван космонавт старший лейтенант Леонов А. А. — Н. К.).

Заря. Как слышите меня?

Кедр. Вас слышу хорошо. Как меня? Открыл иллюминатор «Взор». Вижу горизонт Земли. Выплывает. Но звезд на небе не видно. Видна земная поверхность. Земная поверхность видна в иллюминаторе. Небо черное. И по краю Земли, по краю горизонта такой красивый голубой ореол, который темнеет по удалении от Земли.

9.30. Кедр. Сообщите ваши данные о полете?

Заря. Как меня слышно?

Связь по «Заре» прекратилась, в работу вступила система дальней радиосвязи «Весна».

9.47. Кедр. «Весна», как слышите? Передано очередное отчетное сообщение: 9 часов 48 минут, полет проходит успешно, «Спуск-1» работает нормально. Подвижный индекс ПКРС движется. Давление в кабине — единица, влажность — 65, температура — 20, давление в отсеке — 1,2. Давление в ручной — 150, первая автоматическая — 155, вторая автоматическая — 155, в баллонах ТДУ — 320 атмосфер. Самочувствие хорошее, настроение бодрое.

9.49. Кедр. Землю не слышу. Нахожусь в тени.

9.51. Кедр. Включилась солнечная ориентация.

Весна. Вас понял.

9.53. Весна. Полет проходит нормально, орбита расчетная.

9.55. Кедр. Вас понял, полет проходит нормально, орбита расчетная.

9.57. Кедр. Настроение бодрое, продолжаю полет, нахожусь над Америкой.

Весна. Вас понял, находитесь над Америкой.

10.04. Кедр. 10 часов 04 минуты. Нахожусь в тени Земли. Передаю очередное отчетное сообщение. Нахожусь в апогее. Работает «Спуск-1». Работает солнечная ориентация. Давление в кабине — единица. Влажность — 65 процентов. Температура — 20 градусов. Давление в отсеке — 1,2. В ручной ориентации — 155. Первая автоматическая — 150. Вторая автоматическая — 155. В баллоне ТДУ — 320 атмосфер. Самочувствие хорошее, настроение бодрое. Полет проходит успешно. Как поняли меня?

Весна. Вас понял.

10.06. Кедр. Внимание! Вижу горизонт Земли. Очень такой красивый ореол. Сначала радуга от самой поверхности Земли и вниз. Очень красиво. Все шло через правый иллюминатор. Вижу звезды через «Взор», как проходят звезды. Очень красивое зрелище. Продолжается полет в тени Земли. В правый иллюминатор сейчас наблюдаю звезду. Она проходит слева направо по иллюминатору. Ушла звездочка. Уходит, уходит.

Весна. Вас понял.

10.09. Кедр. Внимание, внимание! 10 часов 09 минут 15 секунд. Вышел из тени Земли. Через правый иллюминатор «Взор» видно, как появилось Солнце, объект вращается. Очевидно, работает солнечная система ориентации. Вот сейчас во «Взор» наблюдаю Землю. Наблюдаю Землю. Пролетаю над морем. Направление движения над морем определить вполне можно. Сейчас я примерно движусь правым боком. Направление над морем определить можно. Сориентировать объект вполне можно.

Весна. Вас понял.

10.18. Кедр. «Весна», я «Кедр», «Весна», я «Кедр».

10 часов 18 минут. Прошла вторая команда. Давление в системе ориентации — 120 атмосфер. Давление в баллоне ТДУ — 320 атмосфер. Самочувствие хорошее, полет проходит успешно. Как поняли? Прием. Все системы работают хорошо.

Весна. Вас понял. Вторая команда прошла, все нормально.

10.24. Кедр. «Весна», я «Кедр». Полет проходит успешно. Самочувствие отличное. Все системы работают хорошо. В 10 часов 23 минуты давление в кабине — единица. Влажность — 65. Температура — 20 градусов. Давление в отсеке — 1,2. В ручной системе — 150. В первой автоматической — 110. Во второй автоматической — 115. В баллоне ТДУ — 320 атмосфер. Самочувствие хорошее. Продолжаю полет. Как поняли?

В 10 часов 30 минут включилась тормозная двигательная установка и корабль пошел на спуск.

В 10 часов 55 минут космонавт Ю. А. Гагарин приземлился в районе села Смеловка Саратовской области.

ЗЕМНЫМИ ОРБИТАМИ

Советский космонавт за рубежом — посланец доброй воли и мира. — Английский протокол и воля народа. — Юрий Гагарин отвечает на вопросы. — Космонавты выезжали за границу более 200 раз.

Навечно вошел в историю человечества день 12 апреля 1961 года, когда мир услышал имя первого космонавта Юрия Гагарина. Это было утро космической эры. Теперь идет настоящий рабочий день — люди планеты Земля отправляются в космос, прокладывая все новые и новые трассы. Мир узнал советских космонавтов Юрия Гагарина, Германа Титова, Андрияна Николаева, Павла Поповича, Валерия Быковского, первую в мире женщину-космонавта Валентину Николаеву-Терешкову, Владимира Комарова, Павла Беляева, Алексея Леонова… Их по праву называют первопроходцами Вселенной.

Значительные успехи в области космонавтики одержаны в последние годы в США. Американские космонавты решили целый ряд проблем космических полетов и первыми из людей Земли побывали на Луне.

Много дел у советских космонавтов. Побывав в космосе, они готовятся к новым, более сложным полетам, учатся сами, передают опыт молодым, проходят тренировки. Кроме того, по приглашению народов и правительств они посещают разные страны.

Нескончаемый поток приветствий и приглашений хлынул сразу после 12 апреля 1961 года в адрес Юрия Гагарина.

«Приглашаем посетить нашу страну…» — эти слова можно прочитать в сотнях писем, полученных с разных концов земли на имя советских летчиков-космонавтов. Так пишут рабочие и студенты, крестьяне и представители интеллигенции, общественные и политические деятели, пишут на английском и французском, арабском и румынском языках, пишут уверенным почерком взрослые и дети, только начинающие выводить буквы.

Эти слова пишут в официальных приглашениях руководители государств, представители международных профсоюзных организаций, которые посылают эти приглашения от имени сотен тысяч и даже миллионов людей. Чем объяснить такой порыв дружеских чувств?

Эфир и страницы зарубежной печати заполнены передачами о советских космонавтах. Люди знают, где они родились и выросли, где и кем работали, кто их родители. Но хочется увидеть космонавта не только на экране телевизора, а живого, чтобы можно было сказать ему слова привета, пожать руку, обнять. Об этих зарубежных поездках мне и хочется рассказать немного подробнее, ибо в них проявляется безграничное уважение к советским людям, к стране социализма.

Английская газета «Дейли экспресс» писала, что молодой русский астронавт воплощает в себе то скромное мужество, которым они так восхищены. Однако не только личный героизм советского космонавта взволновал англичан. Что породило этот подвиг? Как смогла страна, еще недавно нищая и отсталая, так быстро занять место у руля человеческого прогресса?

Рядовому жителю Британских островов, американского континента или Западной Европы нелегко найти ответ на эти вопросы. В печати, по радио, телевидению и в других органах массовой информации в капиталистических странах, как правило, дается искаженный образ советского человека и советской действительности. Простой человек любой страны хочет сам увидеть советского космонавта, услышать его голос.

Радостные чувства вызывают известия о приезде советского космонавта в социалистических странах. Трудящиеся этих стран гордятся своим могучим братом и другом — советским народом, его свершениями во имя мира и прогресса.

…28 апреля. В тот день наш ТУ-104, стартовав из Внукова, взял курс на столицу Чехословацкой Социалистической Республики. На борту находился первооткрыватель космоса Юрий Гагарин — гость Центрального Комитета Коммунистической партии Чехословакии.

На Рузинском аэродроме нас ожидала огромная толпа встречавших. У здания аэровокзала стояли тысячи жителей.

Советского космонавта встречали, как национального героя, как друга, как брата, как самого близкого и родного человека — представителя той замечательной страны, которая ценой жизни своих сыновей принесла чехословацкому народу мир, равенство и свободу.

В первый раз я был в Праге в мае 1945 года. Летчики-штурмовики авиационного корпуса, которым я командовал, свои последние боевые вылеты совершили в небе Чехословакии, сбросив бомбовый груз на гитлеровцев во имя освобождения братского народа. С тех пор прошло много времени.

И снова я в Праге, в одном из красивейших городов мира. Здесь каждый камень рассказывает историю города, страны. Историю многих веков горя, страданий. Историю трудной борьбы за свободу и жизнь, за право говорить на родном языке, за право быть людьми.

Великолепна Прага весной. В это время она как-то по-особенному преображается. Ярко-голубой блеск приобретает широкая лента Влтавы, ее берега покрываются молочно-розовой дымкой цветущих садов. В распустившихся сиреневых кустах и в буйной зелени деревьев утопают парки Градчан и Петржине. В весенний день 28 апреля 1961 года естественное убранство Праги дополнилось кумачовыми стягами, яркими транспарантами. Улицы Праги запружены народом.

Встреча героя-космонавта вылилась во всенародную манифестацию чехословацко-советской дружбы. После приема в Пражском Граде и короткого отдыха Юрий Гагарин отправился на один из крупнейших заводов столицы. И снова ураган приветствий летел навстречу гостю. Выступая на заводском митинге, Юрий Алексеевич сказал:

— Когда меня спросили корреспонденты, где было жарче — здесь или в космосе, я сказал: здесь жарче. Ведь рядом миллионы горячих сердец.

Директор завода передал Гагарину отлитую из металла статую литейщика — символ любви чехословацких трудящихся к герою космоса, бывшему рабочему-литейщику.

На следующий день, 29 апреля, чехословацкие газеты опубликовали сообщение о награждении передовиков труда по случаю праздника 1 Мая. Правительство Чехословацкой Социалистической Республики удостоило советского космонавта Юрия Гагарина за великий подвиг высшего звания — Героя Социалистического Труда Чехословакии.

На торжественном заседании в пражском Кремле Юрий Гагарин получил Золотую Звезду Героя. Эта награда показывает, что бессмертный подвиг Юрия Гагарина принадлежит не одним советским людям.

Стрелки часов неумолимо отсчитывали время. Всего лишь один день смог пробыть Гагарин в Праге. А сколько было приглашений, сколько людей ожидало его! После приема в Пражском Граде и встречи с рабочими завода, Юрий Алексеевич осмотрел достопримечательности Праги, побывал у памятника Национального освобождения на горе Витков.

Когда мы осмотрели старый город на возвышенности и спускались вниз, Юрий Алексеевич, любуясь красотами открывшейся панорамы, прошел чуть вперед от нашей группы. Извилистая дорожка, петляя между холмов, вела к перекрестку. Здесь Юрий повстречал незнакомого человека, который торопился, спотыкался, припадая на одну ногу. Мы увидели, как этот незнакомец стал обнимать Юрия, целовать. Задыхаясь, он что-то говорил.

— Юрко Гагарин, Юрко, — доносил ветерок обрывки слов.

Мы подошли ближе и увидели, что рядом с первым советским космонавтом, опершись на его руку, стоял убеленный сединами старик. На вид ему было лет восемьдесят. Натруженная, жилистая рука прожившего большую и тяжелую жизнь человека лежала на груди нашего героя.

Старик продолжал повторять: «Юрко, Юрко», — и слезы медленно текли по его морщинистым щекам. Эта картина нас всех глубоко взволновала.

Таких встреч было много. В адрес Гагарина в Праге приходили сотни писем и телеграмм с заводов, из школ, учреждений и от отдельных граждан. Все хотели встретиться с первым космонавтом. Но времени было мало, пришла пора прощаться, и наш ТУ-104 взял курс на Москву. Перед глазами одна за другой проносились картины встреч советского героя космоса в братской Чехословакии, одни думы сменялись другими.

Идут годы, кипит, не затихая, битва двух миров, двух систем, двух идеологий. В 1968 году реакция попыталась оторвать Чехословакию от лагеря социализма, повернуть вспять колесо истории. И вновь советский воин-интернационалист пришел на помощь трудящимся Чехословакии, чтобы преградить путь реакции. В те дни мне хотелось сказать: люди с берегов Влтавы! Вы помните 9 мая 1945 года, наших советских танкистов, летчиков, принесших вам свободу? Вы не забыли жарких рукопожатий и дружеских встреч с первопроходцем Вселенной? Расскажите об этом детям своим и внукам, прошу вас…

Мир рукоплескал советскому герою космоса. Его по-братски встретили люди Финляндии и Польши, Венгрии и Болгарии, Англии и Канады. Его пригласили на Цейлон и в Италию, его ждали в Индии и Афганистане.

Красавец ТУ-104 взял курс на Софию. Сюда направился посланец советского народа, чьи деды в кровопролитных боях на шипкинском перевале и в Плевне отстаивали свободу Болгарии, сражаясь против турецких захватчиков. Русских в Болгарии называют братьями. Эти славянские народы неоднократно плечом к плечу выступали против общих врагов, покушавшихся на их свободу. Ныне советские люди помогают болгарскому народу строить социализм.

Казалось, вся Болгария вышла на площади сел и городов, чтобы поприветствовать советского космонавта. Десятки ярких, волнующих встреч. Вот только один штрих. В советское посольство пришла пожилая седовласая женщина и на имя Юрия Гагарина передала письмо. В письме содержалась просьба послать в космос четырех сыновей этой женщины. Все ее сыновья — военные летчики, офицеры Болгарской народной армии.

…В праздничном убранстве встретила Силезия канун национального праздника — 17-й годовщины освобождения Польши. Приезд Ю. А. Гагарина в тот день вылился в большой праздник польско-советской дружбы. Группа горняков вышла на дорогу встречать советского космонавта. Они подарили Гагарину шахтерское снаряжение. У металлургического завода «Покуй» рабочие опять остановили машину. Они устроили гостю бурную овацию. А железнодорожники приветствовали его гудками паровозов.

В лице Гагарина Польша встречала представителя советского народа, который отдал многие жизни своих сынов за свободу и независимость Польши.

…Трехцветными национальными флагами был украшен Будапешт. Он ждал, волновался. На Ферихельдском аэродроме бушевало людское море — десятки тысяч человек. Медленно шли машины, эскортируемые мотоциклистами, мимо тесных рядов будапештцев. Радостные улыбки, горячие аплодисменты сопровождали героя на всем 20-километровом пути.

С душевной теплотой и радостью, по-братски принимали советского человека в странах социалистического содружества. И всюду в лице Юрия Гагарина трудящиеся приветствовали советский народ, Коммунистическую партию, выдвинувшую смелую программу строительства коммунизма.

В глазах чехословацких, болгарских, польских и венгерских товарищей мы видели не слепое восхищение подвигом советского человека, а понимание источника этого подвига.

Первый в мире космонавт был приглашен и в ряд капиталистических стран. Ну что ж, это очень хорошо. Может быть, эти встречи помогут кое-кому лучше разобраться в причинах наших успехов, понять, что приводит страну социализма, коммунистов к новым небывалым высотам.

Финляндия… Леса и холмы страны Суоми, зеркальные разливы ее озер были озарены не только солнцем, но и теплом тех добрых улыбок, дружеских приветствий, с которыми встречали финны посланца великого советского народа. В радушии финнов выражалась признательность Советской стране, нашему народу, партии коммунистов, в частности, за то, что Советская Россия признала государственную независимость Финляндской республики. Финский народ и сейчас чтит этот акт ленинской национальной политики.

Говорят, что англичане невозмутимы, хладнокровны и даже консервативны. Особенно это заметно, когда дело касается сложившихся устоев и обычаев. Июль для англичан — время летних отпусков, когда жители Лондона и других крупных городов направляются к морю. Пульс политической и деловой жизни в это время спадает. Так повелось издавна, стало своего рода традицией. Но в 1961 году она нарушилась… Известие о приезде советского космонавта всколыхнуло Англию.

Газеты всех направлений вышли специальными выпусками с заголовками через всю первую полосу. Многие заголовки были набраны русским шрифтом:

«Дейли мейл» и некоторые другие консервативные газеты еще накануне, за несколько дней до прибытия, обсуждали вопрос, как должна быть организована встреча Гагарина. Ведь советский космонавт не имел ранга официального лица, не был главой правительства или дипломатом. В печати не обошлось без споров.

В день прилета Гагарина, во вторник 11 июля, газета «Дейли миррор» писала:

Английский народ взял инициативу организации встречи в свои руки. Улицы, по которым проезжал Юрий Гагарин, покрыла плотная чешуя зонтов: под моросящим дождем люди часами ждали появления советского космонавта.

Лондонцы встречали Юрия Гагарина с такой теплотой и сердечностью, с таким темпераментом, что опровергли все привычные представления об английской сдержанности и хладнокровии. Вдоль улиц, по которым пролегал маршрут Гагарина, стояли толпы людей. Дети с воспитателями, женщины с грудными детьми в колясках, молодежь, старики. И все они восторженно приветствовали нашего космонавта.

Когда кортеж машин свернул на посольскую улицу, мы увидели, что встречающие стояли здесь только с левой стороны, на так называемой гражданской территории. Нам объяснили, что справа расположены частные особняки и дворцы. Правая сторона улицы — собственность их хозяев, находиться на ней рядовым лондонцам запрещено. Ничего не поделаешь, таков закон «свободного» мира и принцип священности частной собственности!

Первый космонавт даже не предполагал, что, отвечая на приветствия ликующей массы народа, он окажется «не совсем джентльменом». Дело в том, что принцесса Маргарита с двумя своими приближенными под неперестающим дождем 40 минут ждала появления гостя, а он не обратил на нее внимания: ведь она стояла на правой стороне улицы, где возвышались особняки и дворцы английской знати.

Программа пребывания нашей делегации в Англии была очень насыщенной: встречи, приемы, экскурсионные прогулки и снова встречи, случайные и неслучайные, строго официальные и просто дружеские.

Мне рассказывали в те дни, что творилось в Англии 12 апреля 1961 года. Когда весть о том, что первый космонавт Юрий Гагарин вышел на орбиту, облетела весь мир, репортеры поднимали с постелей лордов, ученых, политиков. Они просили, требовали прокомментировать это событие, которое опрокидывало многие представления о Стране Советов. Ведь в Англии до сих пор есть люди, которых удивляют сообщения о том, что в Сибири бывает лето, что живут там не в снежных и ледяных пещерах, а в благоустроенных домах, что москвичи могут свободно выезжать за город без специального разрешения. Более того, некоторые, хотя и немногие, англичане полагают, что победа в прошедшей войне была результатом сочетания королевской власти и таланта премьера Уинстона Черчилля, лидера консерваторов.

Конечно, далеко не все англичане столь наивны. Но тем не менее подобное встречается. И нам, советским людям, порой трудно поверить, что в этой стране, кичащейся цивилизованностью, сохранились представления, граничащие с дикостью. Но что поделаешь, как говорят сами же англичане, таков результат «промывки мозгов», которую ежедневно устраивает антикоммунистическая пропаганда.

Весь день, пока шла пресс-конференция на советской торговой промышленной выставке в Эрлс-Корт, пока Юрий Гагарин осматривал экспонаты, у выставочного здания толпились тысячи лондонцев. Попасть же сюда смогли те немногие счастливчики, которым удалось достать билет еще накануне.

Разумеется, особым интересом на выставке пользовался зал космических исследований с макетом звездного неба. Напряженно прислушивались и юноши, и люди старшего поколения к голосу диктора, рассказывающего о том, как советский человек проник в космос. А сколько вопросов было задано космонавту, когда он выступал на пресс-конференции!

Английское общество межпланетных сообщений вручило Гагарину золотую медаль, специально учрежденную для награждения лиц, внесших важный вклад в исследование космического пространства. Майор Ю. А. Гагарин — первый, кто отмечен этой высокой наградой.

На другой день, в среду, Юрия Гагарина приветствовали жители Манчестера — крупнейшего порта и промышленного города Англии. Манчестер называют рабочим центром Британии.

Во многих отношениях Манчестер соперничает с Лондоном, и его жители предприняли все для того, чтобы превзойти своих столичных коллег в теплоте и радушии встречи советского космонавта. На летном поле аэродрома собралось множество людей во главе с лорд-мэром города мистером Биггсом. Несмотря на дождь, а он назойливо нас преследовал в ходе почти всей поездки, толпы манчестерцев стояли плотными шпалерами на протяжении нескольких миль пути к штаб-квартире профсоюза литейщиков.

Торжественную церемонию встречи открыл шестидесятилетний президент профсоюза литейщиков Фред Холлингсуорт. Говорил он тихо, немного сбивчиво, заметно волнуясь. Но голос Холлингсуорта звучал твердо. Он говорил просто и тепло, как может говорить старый литейщик молодому коллеге. Вступительное слово настолько взволновало присутствующих, что на глазах у многих заблестели слезы.

Затем Фред Холлингсуорт вручил Гагарину грамоту на английском и русском языках об избрании космонавта почетным членом профсоюза — «членом союза номер один».

Приветствуя советского космонавта как брата (слово «брат» члены профсоюза используют в обращении к своим коллегам-товарищам. — Н. К.), президент литейщиков приколол к груди Юрия золотую медаль, специально отлитую в честь первопроходца Вселенной. На медали были отчеканены слова:

Почетного члена профсоюза литейщиков Юрия Гагарина приветствовали тысячи собратьев по его профессии на заводском дворе «Третфорд-парк-уоркс». Народу собралось столько и каждому хотелось сказать так много, что дирекция компании вынуждена была продлить перерыв.

Выступая на митинге, Юрий Гагарин сказал, что он очень рад видеть английских рабочих, горд, что сам работал литейщиком, поблагодарил профсоюз за оказанную честь и заверил, что оправдает доверие литейщиков Великобритании. Юрий рассказал о том, что в Советском Союзе знают Манчестер даже школьники, знают его рабочих, знают его спортсменов.

— Наступит время, когда на межпланетных станциях и кораблях космонавты различных стран будут встречаться как друзья и коллеги, — добавил он в конце своего выступления. — В космосе хватит места. И русским, и американцам, и англичанам.

Английские ученые при встрече с Гагариным сетовали на то, что Соединенное королевство тратит на просвещение всего около 3 процентов национального дохода. Это, по мнению английских ученых, мизерные средства. Они высказывали недовольство по поводу безмерно раздутого военного бюджета, который из года в год растет. Так невольно разговор о первом рейсе в космос перешел на жгучие темы современного мира, расколотого на блоки и лагери, на политику агрессивных государств.

После митинга майора Гагарина пригласили в мэрию Манчестера. Машины продвигались медленно. Десятки тысяч людей стояли на всех тротуарах.

У центрального подъезда здания мэрии военный оркестр исполнил Гимн Советского Союза. Мистер Биггс, надевший по такому случаю золотую цепь, пригласил гостей на ленч. Даже и здесь манчестерцы решили отличиться. Ленч был сервирован на «коронационном сервизе». Редкого, очень редкого гостя манчестерцы встречают с таким почетом!

Юрий Гагарин сердечно поблагодарил за теплый прием, вручил сувениры, к великому удовольствию манчестерцев, роздал сотни фотографий с автографом. Этот прием прошел, выражаясь протокольным языком дипломатов, в исключительно теплой и сердечной обстановке.

Вскоре мы снова были в Лондоне. Огромный город опять радушно раскрыл свое сердце первому космонавту.

В программе на четверг 13 июля значилось: небольшая прогулка по городу, визит к лорд-мэру, встреча с премьер-министром, приемы в Обществе англо-советских связей и ассоциации «Великобритания — СССР».

В нашем распоряжении времени было немного, и мы решили посвятить утро осмотру города. Предполагалось, что рано утром, еще до того, как нахлынут туристы, наша экскурсия пройдет относительно спокойно. Но не тут-то было! Исторический лондонский Тауэр, этот древний замок, ставший недавно своеобразным музеем, был буквально заполнен молодежью и школьниками.

Расчет на тишину не оправдался. Громовой возглас «Едет!» потряс воздух, как только показалась машина с красным флажком.

Попасть в крепость удалось не сразу. Пробиться сквозь ряды возбужденных, кричащих людей был бессилен даже фельдмаршал лорд Александер, который встречал гостя у «Дома королевы». Не помогла и конная полиция.

Гагарин раздавал автографы, отвечал на приветствия, пожимал руки. И так было на каждом этапе нашей экскурсии.

Потом состоялась поездка в мэрию. Лорд-мэр Лондона сэр Уэли-Коэн торжественно встретил героя космоса у здания «Меншн-Хаус», расположенного в северном квартале Сити. Кстати сказать, северный район Сити — это квартал деловых кругов. Но даже в многочисленных окнах чопорного и строгого «Банка Англии» не было ни одного квадратного фута, свободного от человеческих лиц. Не было свободных мест и на тротуарах перед зданиями.

Тишина наступила лишь на несколько минут, когда Герой Советского Союза первый космонавт мира майор Юрий Алексеевич Гагарин в торжественном молчании возложил к подножию монумента британским солдатам и офицерам, павшим в двух мировых войнах, венок из пурпурных роз.

Советский офицер осторожно опустил венок со скромной надписью «От майора Юрия Гагарина» на гранитную плиту, отступил на несколько шагов назад, четко отдал воинскую честь и застыл по стойке «смирно» перед монументом. Минутой молчания все присутствовавшие на этой церемонии почтили память тех, кому не суждено было дожить до полета человека в космос.

Майора Юрия Гагарина принял премьер-министр Англии Гарольд Макмиллан. Эта встреча не могла не состояться, поскольку английский народ уже высказал свое восхищение первым советским космонавтом.

Макмиллан во время встречи задал космонавту несколько общих вопросов, поинтересовался самочувствием космонавта во время полета, пригласил осмотреть кабинет и полюбоваться видами из окон квартиры. Юрий Алексеевич отвечал с присущим ему остроумием, беседа сразу приняла непринужденный характер.

Юрий Алексеевич преподнес в подарок английскому премьер-министру экземпляр своей книги «Дорога в космос» с автографом. Гарольд Макмиллан от имени правительства Великобритании подарил советскому космонавту серебряный поднос работы английских мастеров. Глава английского правительства проводил советского космонавта до машины и тепло с ним попрощался.

— Как вы нашли майора Гагарина? — спросили Макмиллана корреспонденты.

— Восхитительный, восхитительный… замечательный человек. Наша встреча была очень приятной.

14 июля Герой Советского Союза майор Юрий Гагарин был в Букингемском дворце на завтраке с ее величеством королевой Великобритании Елизаветой Второй. Возле дворца собралась огромная толпа, и кортеж машин с трудом протиснулся сквозь плотным строй встречающих. Перед парадным подъездом дворца гвардейцы в форме времен Тюдоров взяли «на караул», приветствуя советского космонавта.

Весьма интересным был прием, устроенный в честь Ю. А. Гагарина министерством авиации. Государственный министр Дж. Эмери, маршал авиации Рональд Лиз и другие высшие чины королевских воздушных сил поздравили Гагарина.

На приеме присутствовали многие известные английские летчики, авиационные командиры, деятели авиации. В общей беседе, которая проходила в дружественной обстановке, назывались имена советских пилотов-рекордсменов, отдавалось должное достижениям советской авиации. Слава о наших ТУ, ИЛ, АН и других замечательных машинах, показанных на воздушном параде в Тушине 9 июля 1961 года, долетела до Англии.

Один из присутствовавших на приеме офицеров рассказал о своей службе в русских авиационных подразделениях во время первой мировой войны. Полковник вспоминал об успешных боевых действиях русских летчиков на Южном фронте в ходе известного Брусиловского прорыва. Тепло и увлекательно говорил он о летчике Петре Николаевиче Нестерове.

Разговор шел об авиации, покорении космоса. Но не только об этом. Нет-нет да и переходил он на самую важную, самую злободневную тему — о мирном сосуществовании. Наивными выглядели те, кто пытался спрятаться за фразу, что мы, мол, солдаты и наше дело выполнять приказы, а не думать. Ведь когда английские летчики на «спитфайрах» отражали атаки «юнкерсов», они не только выполняли приказы, но и думали об агрессии немецкого фашизма, о тех, кто потворствовал фашистским агрессорам.

Многие из присутствовавших на приеме заявляли примерно так.

Да, мы дружили в военное время, когда у нас был один общий враг. Зачем же нам ссориться в мирное? Сейчас только безумцы не понимают, что такое война.

— Авиация у вас сильная, — говорили английские летчики в беседе с Ю. А. Гагариным. — Русские летчики умеют драться. И авиационная техника у вас высокая. И… ракеты вообще…

Нам были приятны такие отзывы, и мы говорили в ответ, что вполне можно обо всем договориться, не размахивая атомными бомбами. Это была своеобразная полемика о судьбах мира, о жгучих проблемах современности, и Юрий Алексеевич сумел покорить многих собеседников.

Вечером после напряженного и трудного дня мы с Юрием Алексеевичем беседовали в нашей резиденции. Чувствовалось, что Юрий устал за этот день, до предела насыщенный официальными встречами и приемами, атаками журналистов, а также усложненный требованиями протокола и дипломатического этикета.

— Николай Петрович, скажите прямо: как у меня дела идут? Нет ли ошибок?

— Все правильно, Юра. Рад за тебя, — успокоил я Юрия Алексеевича.

— Завтра опять ответственные встречи. Как вести себя? О чем рассказать? Как поступить, когда вне программы атакуют корреспонденты?

— Будь самим собой, Юра. Помни, что ты советский человек, рядовой сын партии и народа. Это главное. Никого не изображай; перед тобой хоть и зрительный зал, но ты не артист. Будь самим собой.

— Спасибо за совет, Николай Петрович. Вот и легче стало! — И Юра улыбнулся.

Самое высшее завоевание нашей страны, народа, партии — воспитать вот таких замечательных парней! Цельная натура, сильный характер, человек нежного и доброго сердца в сочетании со стальным мужеством, несгибаемой отвагой, верный сын партии, способный выдержать любое испытание.

Всего несколько дней провел советский космонавт на Британских островах, но след, который остался в сердцах английских людей, особенно у молодого поколения, неизгладим. Газета «Обсервер» писала, что, оказывая радушный прием Гагарину, англичане тем самым дали понять, что они хотят жить как добрые соседи с Советским Союзом и разрешать все разногласия мирным путем.

Союзники Англии по НАТО были приведены в смятение тем необыкновенно сердечным приемом, который был оказан русскому космонавту. Озадаченными и встревоженными оказались многие трубадуры «холодной войны» в Бонне и Вашингтоне. По словам «Санди телеграф»,

Вывод этот весьма своеобразный и многозначительный. Несомненно одно: поездка Ю. А. Гагарина в Англию и многие другие поездки советских космонавтов в капиталистические страны вызывали законное беспокойство у тех кругов, которые всячески разогревали различные кампании антикоммунизма и антисоветизма, но предотвратить визиты посланцев страны социализма они не могли.

Ровно в полдень 23 июля 1961 года ИЛ-18 стартовал с Внуковского аэродрома на Кубу.

Мы много читали в газетах и жадно ловили по радио сообщения о тяжелой, полной героизма борьбе кубинского народа против диктаторского режима предателя Батисты. Мы радовались победе, одержанной кубинской революцией. Советские люди были солидарны с Кубой, для которой обретенная свобода означала простые крестьянские руки, державшие грамоты на право владения землей, рухнувшие с предприятий вывески американских фирм и компаний, первые кооперативы, первые тракторы, первую национальную нефть, вступившую в бой с неграмотностью армию учителей, прошедших школу партизанской борьбы. «Патриа о муэрте!» — «Родина или смерть!» — этот пламенный клич кубинцев донесся через океанские просторы и стал близким и понятным людям Страны Советов.

За шесть часов полета мы миновали Ригу, Стокгольм, Осло, маленькие Фарерские острова. Первая посадка была в Исландии на аэродроме Кефлавик — военной базе США. Это одна из многих американских военных баз, разбросанных на чужой территории.

На короткий отдых и заправку самолета ушло немногим больше часа. Снова старт. Самолет пошел курсом на остров Ньюфаундленд, где сделал еще одну посадку в Гандере.

Нас ждала Куба! Какая она?

Как будто не было смысла непрерывно задавать себе этот вопрос, а он был у нас на устах и в мыслях. Мы старались представить себе и дома, и улицы, и города, и людей. Главное — людей! Ведь мы столько раз видели их на фотографиях, слышали об их героических подвигах в борьбе против империалистов.

Рано утром 24 июля мы подлетали к Гаване. На подходе к аэродрому самолет встретился с мощной грозовой облачностью. Посадка прошла нормально. Но не успела машина подрулить к месту стоянки, как началась тропическая гроза. Стало вдруг совсем темно. Черное небо с оглушительным треском разрывали гигантские молнии. Потом лавина воды обрушилась на землю. У нас в России такого не бывает. Если самый большой русский ливень удесятерить, то тогда получится что-то подобное кубинскому тропическому ливню.

Для встречи Ю. А. Гагарина на аэродроме был выстроен почетный караул, присутствовал весь дипломатический корпус. Встречать космонавта великой Страны Советов прибыли десятки тысяч кубинцев во главе с Фиделем Кастро, президентом Освальдо Дортикосом, членами правительства. Все стояли под проливным дождем, ожидая советского гостя. Спокойно и уверенно сошел по трапу Юрий Гагарин. Неистовства разбушевавшейся природы не могли сорвать эту встречу.

Фидель Кастро обнял Юрия Гагарина, представил его членам правительства. Торжественно прозвучали гимны Советского Союза и Республики Куба. Наша делегация тронулась в путь.

Двадцать километров отделяют аэродром от Гаваны. На всем пути по колено в воде стояли люди. Машины медленно двигались мимо живой цветной ленты.

Мускулистые загорелые бородачи и стройные черноволосые кубинки с оружием в руках. Густо-синее море и оранжевый песок, мохнатые листья пальм, шумные улицы Гаваны, белый, устремленный ввысь восьмигранник памятника Хосе Марти… Мы увидели Кубу в ее неожиданной новизне и все-таки волнующе знакомой.

Популярность Юрия Гагарина на Кубе необыкновенна. Его имя с восторгом и гордостью называли в крупных городах и далеких кооперативах, оказалось, что его знают в каждом доме, в каждой семье. У телевизоров кубинцы собирались целыми толпами, чтобы посмотреть очередную передачу о командире космического корабля «Восток». А сколько писем, телеграмм и памятных подарков поступило в Гавану на имя нашего героя!

Газеты, со страниц которых не сходили портреты Гагарина, подчеркивали, что, горячо приветствуя первого космонавта, кубинцы тем самым выражают сердечную любовь и братские чувства к советскому народу, его правительству.

В честь праздника на самой большой площади Гаваны состоялись демонстрация и красочный спортивный праздник. На трибуне у подножия 150-метрового обелиска Хосе Марти, который давно стал символом борьбы за свободу всей Латинской Америки, находились Фидель Кастро, Юрий Гагарин и Освальдо Дортикос. Вокруг них — члены молодого революционного правительства. А внизу через необъятную площадь без конца шла людская масса молодой революционной Кубы. Красивая и гордая, сильная и смелая.

В глазах гаванцев светились счастье и азарт борьбы. Счастье от сознания свободы и неукротимого стремления к самостоятельной жизни. И в этих же глазах — ненависть к тем, кто хочет задушить республику петлей экономической блокады, кто хочет, чтобы сахар Кубы лежал на складах, а кубинские заводы задохнулись от нефтяной жажды, кто вкладывает в руки предателей народа оружие с клеймом «Сделано в США».

Площадь с памятником Хосе Марти — место массовых митингов и собраний кубинцев в дни радости и тревог. Здесь говорят о самых жгучих вопросах жизни и борьбы. На митинг, посвященный встрече с Ю. А. Гагариным, собралась более чем 500-тысячная аудитория. На площади говорили о завоеваниях кубинской революции, о непрекращающихся попытках американских монополий задушить свободу, нарушить единство народа и правительства. Над площадью неслись слова благодарности за помощь, оказываемую Кубе Советским Союзом и другими социалистическими странами.

— «Венсеремос!» — «Мы победим!» — скандировала в едином порыве полумиллионная масса людей.

Фидель Кастро говорил на этом митинге четыре с половиной часа. В начале своей речи он шутливо спросил Гагарина, за сколько времени тот облетел Землю.

— За полтора часа, — ответил Юрий Алексеевич.

— Ну тогда считай витки, я начинаю.

Фиделю Кастро очень понравилась фуражка Юрия Гагарина — с голубым, как небо Кубы, околышем и крылатой эмблемой летчика Военно-Воздушных Сил СССР. Космонавт подарил ее Фиделю Кастро, а тот в знак взаимного уважения отдал ему свою.

Нелегко дались первые самостоятельные шаги народу маленького зеленого острова в Карибском море. Зловещий пурпур пожара на плантациях сахарного тростника, диверсии, выстрелы в спину… Но республика всегда начеку. Народ Кубы уверен в победе, в правоте своего дела.

Мы прибыли на Кубу спустя три месяца после того, как силы реакции совершили подлое преступление против свободолюбивого народа. Банды интервентов по плану ЦРУ высадились на Плайя-Хирон, чтобы силой оружия задушить республику. Враги были разбиты. 19 апреля в 5.30 дня пал последний опорный пункт на побережье Хирон, удерживаемый наемными силами империализма. Революция одержала победу, хотя за нее пришлось заплатить высокую цену жизнями революционных бойцов.

Незадолго до прибытия Гагарина на Кубу правительство республики учредило орден «Плайя-Хирон» в честь победы над интервентами. Первым орденом было решено наградить Главнокомандующего революционными вооруженными силами майора Фиделя Кастро. Но он попросил, чтобы орден «Плайя-Хирон» номер один был вручен первому космонавту как признание кубинцами больших заслуг советского народа в деле мирного освоения космоса.

Вечером 27 июля кубинские товарищи устроили прощальный банкет в небольшом ресторане. После ужина и концерта национального танца Юрию Гагарину предложили прокатиться по городу.

Машина помчалась по освещенным разноцветными огнями улицам Гаваны. Фидель Кастро сначала молчал, как бы давая нам время привыкнуть к быстрому движению машины и осмотреться вокруг, потом, встрепенувшись, сказал:

— Хочу проверить, узнают ли кубинцы Гагарина, — и предложил Юрию надеть его берет.

Сразу же оговорюсь, что в газетах было объявлено, что советский космонавт уже убыл в Канаду по приглашению Сайруса Итона на Пагуошский митинг сторонников мира. Кубинцы были уверены, что Гагарина среди них нет.

Машина выскочила на небольшую площадь и остановилась напротив сквера. Фидель вышел из машины. Около него сразу же собрался народ. Завязалась беседа.

— Ну что, не остался у нас Гагарин? — спросил он стоявшего рядом с ним кубинца.

— Да, улетел… Жаль, что так скоро.

— Ничего, в следующий раз побудет подольше, — сказал, улыбаясь в густую бороду, Фидель.

Один из окружавших машину кубинцев в ходе этого разговора пристально смотрел на Гагарина, словно вспоминая что-то. Юрий Алексеевич был одет в гражданский костюм, без орденов, на его голове красовался берет. Чувствовалось, что кубинец усиленно напрягал память. Потом он воскликнул:

— Гагарин!

— Нет, это не он. Гагарин улетел, — спокойно, не поворачивая головы, заметил Фидель Кастро.

Но это не помогло. Уже не один кубинец, а многие наперебой кричали: «Гагарин, Гагарин!»

— Неужели похож? — невозмутимо спросил Фидель, покрывая спор, начатый с кем-то из присутствующих.

— Да, очень похож. Это он, — зашумели вокруг.

— А газетам вы не верите? — вдруг строго спросил Фидель.

Голоса смолкли. Собравшаяся толпа растерянно замолчала. Фидель обвел всех внимательным взглядом, сделал паузу, чтобы слова его прозвучали веско, и тихо, засмеявшись, сказал:

— Да, это Гагарин.

Словно взрыв потрясли ночной воздух крики восторга: «Гагарин! Гагарин!»

Из Гаваны мы полетели в Бразилию. В самолете было тихо. Каждый думал о своем. Юрий Гагарин, прильнув к иллюминатору, смотрел вниз. Навстречу самолету бежали горы, леса, деревни и города. Они виднелись отчетливо, как на географической карте, и лишь изредка исчезали под облаками.

Штурман нашего самолета Алексей Бойко сообщил, что скоро посадка…

Рио-де-Жанейро! Сколько легенд сложено об этом городе. Сколько раз в журналах и в фильмах видели мы этот славящийся своим живописным расположением и считающийся самым красивым в Южной Америке город.

В аэропорту узкие лучи прожекторов вырвали из темноты слившуюся в один вытянутый блик массу улыбающихся лиц. Люди что-то кричали, махали флажками, цветами, над их головами колыхалось море рук. Так встречали советского героя космоса бразильцы. Слышались крики: «Браво, Юрий!»

Местные власти, то ли опасаясь беспорядков, то ли по причине иного свойства, постарались быстро усадить Гагарина и сопровождавших его лиц в машины, чтобы как можно скорее покинуть аэродром. На пути в город народу было не меньше. В отдельных местах автомашины вынуждены были останавливаться. Народ искренне и темпераментно приветствовал первого космонавта, представителя великого Советского Союза.

Полиция Рио-де-Жанейро оказалась в растерянности перед огромной восторженной толпой. Полицейские решили разгонять людей водой из пожарных насосов. На следующий день в ряде газет были опубликованы протесты рабочих и студенческих организаций против грубых действий полиции. Газеты писали, что она умышленно препятствовала общению Гагарина с народом. Реакционные круги города и страны, конечно, постарались сделать все от них зависящее для пресечения «красной пропаганды». Однако энтузиазм народа был настолько велик, что сдержать его не осмелились даже самые оголтелые глашатаи антикоммунизма.

Встречи Юрия Гагарина с народом Бразилии состоялись. Приветствия, крепкие рукопожатия и многочисленные подарки, врученные Ю. А. Гагарину, искренние пожелания успехов в адрес советского народа — таков был лейтмотив встреч Юрия Гагарина с бразильскими студентами и рабочими, служащими и учеными, работниками литературы и искусства.

Нам казалось, что в Бразилии невозможен более горячий и сердечный прием, чем в столице республики. Но вот что было в Сан-Пауло — крупнейшем промышленном центре страны после Рио-де-Жанейро. Когда мы прилетели, то первое наше впечатление было такое: как будто город праздновал свое рождение. Как говорили впоследствии наши бразильские друзья, реакционные круги, учтя печальный опыт Рио, сумели надавить на полицию и та преградила путь на аэродром колоннам демонстрантов. На аэродроме нас встретили официальные лица, но стоило кортежу выехать на шоссе, как мы увидели огромные толпы. На всем пути следования машин от аэродрома в город стояла сплошная стена людей.

Трудно передать словами, что делалось около отеля, где должен был остановиться советский космонавт. Чтобы сдержать натиск желающих увидеть Гагарина с близкого расстояния, полиция забаррикадировала в гостинице все входы и выходы. Иначе, как сказал полицейский комиссар, «ее разнесут по кусочкам и ничего не останется».

В Сан-Пауло состоялся митинг на городском закрытом стадионе.

Когда Юрий появился у микрофона, его встретил такой взрыв аплодисментов, что стало страшно за сохранность стеклянной крыши, накрывающей огромную чашу. Прошла минута, вторая, третья, а шквал дружеских приветствий все не ослабевал…

Утром 2 августа мы вылетели из Сан-Пауло в город Бразилиа. Этот город официально объявлен новой столицей, хотя строительство его далеко не завершено. Новая столица Бразилии так же тепло и искренне встретила и проводила первопроходца космоса. Мы попрощались с представителями народов Южной Америки и, согласно программе, перелетели в Северное полушарие.

Если до этого основным транспортом космонавта был самолет, то после посадки в Галифаксе мы пересели в автомашины и проделали путь в 250—280 километров на север полуострова, в местечко, известное тем, что в нем в свое время родился лауреат Ленинской премии за укрепление мира между народами Сайрус Итон. Именно по его инициативе недалеко от канадского города Пагуоша впервые собрались ученые разных стран для решения самых важных вопросов, волнующих человечество. — вопросов укрепления мира.

Сайрус Итон настоял, чтобы в Пагуош был приглашен первый в мире космонавт Ю. А. Гагарин, чей полет вокруг Земли служит делу мира, научному прогрессу, во имя блага всех людей нашей планеты.

Интерес к прилету советского космонавта в Канаду был огромен. В Канаду прибыла большая армия корреспондентов от различных издательств, представителей многих радио- и телевизионных компаний. Интерес любителей сенсаций был понятен хотя бы потому, что Сайрус Итон пригласил посетить его имение близ Пагуоша в одно и то же время не только Юрия Гагарина, но и американского космонавта Аллана Шепарда. Однако Шепард не приехал, сославшись на занятость.

Положение Аллана Шепарда можно было легко понять. Как говорили некоторые корреспонденты и даже ученые, «подпрыг» в космос, осуществленный на несколько месяцев позднее космического полета Ю. А. Гагарина по орбите вокруг Земли, конечно, не шел ни в какое сравнение с достижением советской космонавтики. Шепард, понимая это, предпочел не вставать в один ряд с истинным Колумбом космоса.

В Канаде была организована большая пресс-конференция. Многих корреспондентов интересовало, чем отличался полет Гагарина от полета Шепарда. Об этом шло много разговоров, возникли споры. Находились люди, которые пытались ставить знак равенства между этими совершенно неравноценными событиями. Нет необходимости еще раз доказывать несостоятельность этих суждений. Достаточно сказать, что во время полета период невесомости у Шепарда длился около пяти минут, да и весь его «прыжок» в космос продолжался 15 минут.

Американский корреспондент, фамилию которого не помню, но знаю, что это отпрыск одного из эмигрантов, упорно интересовался подробными техническими данными корабля-спутника «Восток» и особенно стартовым весом ракеты-носителя.

Остроумные ответы Юрия Гагарина на все вопросы приводили в восторг аудиторию. Наш космонавт нашелся что ответить и на этот вопрос.

— Господин корреспондент, я надеюсь, что вы достаточно образованный человек и знакомы с физикой и математикой. С помощью элементарных формул, подставив в них суммарную мощность двигателей и скорость космического корабля «Восток», о которых уже сообщалось в печати, вы сможете решить уравнение, в котором из трех параметров два известны.

Вечер и ночь мы провели на ферме Сайруса Итона.

Ранним утром ко мне в комнату пришел один из служащих Итона и, волнуясь, сказал:

— Господин Каманин. Второй человек из вашей страны в космосе.

— Я не удержался и воскликнул: «Титов!»

— Да, да, мистер Титов, — закивал головой американец.

В доме Сайруса Итона началось всеобщее ликование. Включили радио. Через многие тысячи километров эфир донес до нас знакомый голос диктора. Левитан читал сообщение ТАСС. По всему миру разносились слова:

Сайрус Итон искренне поздравил нас с новой замечательной победой советского народа в космосе. Мы с Гагариным не отходили от приемника, ловили каждое сообщение Москвы. Тут же решили ускорить наше возвращение на Родину.

Юрий Алексеевич очень торопил всех с отлетом и очень обрадовался, когда нам сообщили, что к отлету все готово. До свидания, Канада! До свидания, Пагуош!..

Мы встретили Германа Титова на Волге, а затем и на московской земле. Поздравили его с успехом, обобщили опыт первого в мире суточного полета, а через некоторое время вновь вышли на земную орбиту.

…Индия. 29 ноября, перевалив покрытые вечным снегом Гималаи, в 11 часов 30 минут наш самолет приземлился на аэродроме Палам в Дели. Площадь, прилегающая к аэродрому, напоминала огромный красочный ковер. Тысячи жителей индийской столицы собрались здесь, чтобы приветствовать Юрия Гагарина, отдать дань глубокого уважения достижениям Страны Советов, проложившей человечеству путь в космос.

Горячо и радостно встречали в Индии первого в мире космонавта — посланца великой Страны Советов. Встречали цветами, улыбками, флагами. Индийская республика была по счету десятой страной, гостеприимно принявшей на своей земле Юрия Гагарина.

По прибытии в Дели наша делегация нанесла визит премьер-министру Индии. Джавахарлал Неру тепло приветствовал Юрия Гагарина, познакомил с членами своей семьи, расспросил о полете, выразил восхищение подвигами советских космонавтов и пожелал новых успехов.

Нашу делегацию принял вице-президент Индии доктор Сарвапалл Радхакришнан. В дружеской беседе с космонавтом он сказал, что прожил в нашей стране два с половиной года, видел проявление изумительного трудолюбия советских людей.

— Я знаю, что советский народ создает историю. Я люблю вашу страну, — сказал Радхакришнан.

Очень теплой была встреча в столичном планерном клубе. В честь Юрия Гагарина устроили показательные выступления планеристов. Двое юношей и две девушки продемонстрировали свое мастерство в воздухе. Секретарь клуба преподнес гостю в подарок искусно выполненную модель планера, вручил грамоту почетного члена клуба и попросил его дать название одному из планеров.

— В честь советско-индийской дружбы, во имя того, чтобы она и дальше росла и крепла, — сказал Юрий, — я рекомендую этому планеру имя «Дружба».

Над летным полем клуба раздались крики восторга. Под одобрительные возгласы Юрий Гагарин на носовой части фюзеляжа планера написал слово «Дружба».

Вечером нам рассказали такую историю. Оказывается, задолго до приезда Гагарина за оградой аэродрома собралось много народу. Люди сидели прямо на траве и молча ждали час, два, три. Эти люди не читали газет, они не были на пресс-конференциях. Просто до них дошел слух, что утром аэроклуб посетит Гагарин. И они пришли. Когда их пытались убедить, что космонавт уже уехал, они шумели, волновались и никак не хотели уходить.

Десятки тысяч людей собирались на площадях различных городов, чтобы приветствовать героя. На одном из митингов в Дели, решительно растолкав полицейских, к Гагарину подбежала девушка. Она надела ему на руку браслет и смущенно опустила длинные ресницы. Согласно индийскому обычаю, с этого момента Юрий Гагарин и эта девушка стали братом и сестрой.

Без волнения нельзя было смотреть и на седого худощавого старика, который упрямо и долго протискивался к трибуне, где выступал космонавт. Старик прошел пешком около ста километров, чтобы по поручению жителей своей деревни передать советскому человеку — герою космоса — привет и скромный подарок.

1 декабря самолет с нашей делегацией прилетел в Лакнау — промышленный и культурный центр Северной Индии. Здесь у стен Лакнауского университета Юрия Гагарина встречало более 20 тысяч человек.

В Лакнау мы пробыли лишь один день. Но кто-то из местных жителей подсчитал, что за этот день на встречах и выступлениях Гагарина присутствовало более 100 тысяч человек. Так было не только в Лакнау. Два дня в Бомбее вылились в подлинный праздник советско-индийской дружбы. На грандиозном митинге, устроенном в честь космонавта, присутствовало около полумиллиона человек.

На одной из пресс-конференций журналисты спросили Юрия Гагарина, кто из советских ученых занимается космическими полетами.

— Да разве их всех перечислишь! Их много, несколько тысяч… — ответил космонавт.

Любопытно, что во время пребывания Гагарина в Бомбее шоферы такси не брали с русских плату. Так решил профсоюз таксистов.

Индусы успели за короткое время по-настоящему полюбить посланца великой страны социализма. Чем это объяснить? Сами они говорили, что Гагарин показал им, «что могут сделать народы Востока. Ведь сорок четыре года назад вы были такими же, как мы».

В Индии много трудностей, вызванных последствиями колониализма. Приведу только один факт: годовой доход на душу населения в Индии в 20—25 раз ниже, чем в США. Но страна обрела независимость и свободу, ее народ увидел контуры светлого будущего. Советский Союз для них живой пример. Вот почему народ Индии так живо интересуется нашими успехами.

Омываемый водами Индийского океана недалеко от южных берегов Индии лежит остров Цейлон. Мы полетели туда из индийского города Хайдарабада. Два часа пятнадцать минут полета — и под крылом аэродрома Коломбо, окруженный плотной стеной пальм.

Первой на цейлонской земле советского космонавта встретила самая храбрая девушка Цейлона Магелина Нона. Она еще школьница, но звание самой храброй девушки ей было присвоено за спасение утопающих детей. Магелина Нона надела на шею космонавту ожерелье из цветов и сказала первые слова привета.

На аэродроме в Коломбо нас ожидали жители столицы и окрестных деревень. В руках они держали плакаты с приветствиями на сингалезском, тамильском, английском и русском языках. Девушки исполнили сингалезскую песню.

Страной вечного лета называют Цейлон. Гордость и богатство острова — его чайные, каучуковые и кокосовые плантации. В привычные картины тропической экзотики властно вошло новое: растет молодая промышленность Цейлона. В стране поднимаются корпуса прокатного, шинного, сахарного, станкостроительного заводов, текстильной фабрики. Реконструируется старая система орошения, идет строительство новых ирригационных сооружений, освоение целинных земель в джунглях. Это стало возможным только после провозглашения независимости. До 1948 года остров был английской колонией.

Подписание в конце февраля 1958 года соглашения между Советским Союзом и Цейлоном об экономическом и техническом сотрудничестве послужило началом экономических связей между двумя странами. Оно помогает дружественному государству создать собственную промышленность. Народ Цейлона ценит помощь Советского Союза и с особым радушием встретил дорогого гостя.

Программа нашего пребывания очень насыщенна. Встречи и митинги сменялись лекциями и приемами. Нещадно палило солнце. Глаза застилал пот. Ноги как будто наливались свинцом. Но Гагарин, несмотря на это, радостный и взволнованный, все время был в центре людского водоворота и отвечал на приветствия. Это был его долг и его счастье.

Юрию Алексеевичу, конечно, хотелось иногда остаться одному, спокойно пройтись по городу, полюбоваться его домами, подышать соленым воздухом океана. Но где взять время? Недостаток его вынудил отказаться от такого удовольствия, как поездка на слоне.

Наше путешествие по Цейлону началось на машинах. После двух дней непрерывных поездок по городам и деревням мы сменили машины на самолет цейлонских военно-воздушных сил и перелетели на север, в город Анурадхапура.

Последний маршрут на земле Цейлона. Ветер шевелил бархатные пальмы, вдали виднелась белая стена суровых снежных гор. Дорога шла недалеко от береговой полосы. Шум моря сливался с рокотом машин и трескотней цикад. Свет фар то и дело выхватывал из темноты группы людей.

Один из цейлонцев сказал нам:

— Спасибо вашему народу и вашему правительству за то, что они прислали к нам Гагарина. Его приезд не сотрется в нашей памяти. Его будем помнить мы, наши дети и дети наших детей.

Пришло время сказать гостеприимным цейлонцам сердечное спасибо и пожелать им новых успехов в строительстве свободной жизни. Наша делегация с Цейлона вылетела на самолете в Афганистан.

Самолет летел на север. Командир корабля К. Ф. Соболев сообщил, что температура в Кабуле всего лишь +6 градусов. Это намного холоднее, чем в Индии, не говоря уже о Цейлоне. Но разве можно говорить о похолодании, когда на аэродроме жители Кабула устроили нашей делегации такую горячую встречу! Крики «ура!», «Гагарин!», овации, звенящие звуки оркестров и бесконечные рукопожатия.

Делегация была принята королем Афганистана Мухаммедом Захир-Шахом. Король отметил успехи советского народа во всех областях экономики, науки, культуры и подчеркнул, что его страна ощущает эти успехи в виде огромной помощи, которую Советский Союз оказывает Афганистану.

— Дружба между Афганистаном и Советской страной имеет свою историю, — сказал Мухаммед Захир-Шах. — Начало этой дружбы положил великий друг народов Востока Владимир Ильич Ленин. Нам приятно видеть в Афганистане героя не только Советского Союза, но и всего мира.

Юрий Алексеевич поблагодарил короля Афганистана за теплый прием и за добрые слова, сказанные в адрес Советской страны. Прием прошел в непринужденной, дружественной обстановке.

Тысячи кабульцев в парке «Синема», в университете, на площадях города восторженно приветствовали Гагарина и с огромным вниманием слушали его рассказы о полете в космос.

Когда машины проезжали по городу, люди останавливались, приветливо махали руками, кричали: «Га-га-рин!» Часто слышалось произносимое по-русски «здравствуйте». Конечно, за три дня мы не многое увидели. Однако с уверенностью можно сказать, что приезд советского космонавта в Кабул сыграл большую роль в дальнейшем укреплении советско-афганской дружбы.

Первый в мире космонавт посетил Объединенную Арабскую Республику.

Губернатор Каира в торжественной обстановке вручил ему символический ключ от города как знак дружбы между столицей Советского Союза Москвой и центром Объединенной Арабской Республики. Президент Абдель Насер наградил Ю. А. Гагарина высшим орденом республики — «Ожерелье Нила».

Семь дней наша делегация знакомилась с жизнью и культурой народов ОАР. Она побывала в Луксоре, где сосредоточены прекраснейшие памятники древнеегипетской цивилизации и где удалось увидеть далекое прошлое страны. В Каире и других городах познакомились с ее настоящим, а в Асуане, где руками египтян с помощью советских специалистов сооружалась тогда самая большая в Африке высотная плотина, заглянули в будущее египетского народа.

Первый в мире космонавт побывал в Либерии, останавливался в Триполи — столице Ливии и Аккре — столице Республики Гана. Был советский космонавт и на земле Икара. Здесь произошла волнующая встреча с женой национального героя Греции Манолиса Глезоса. Гагарину вручили памятные подарки, сделанные руками Глезоса и его товарищей.

Земная работа Юрия Гагарина вела его из одной страны в другую. А в это время на космодроме брали старты его друзья, выполняя программу освоения космоса. Суточный полет, совместный полет двух космических кораблей, полет многоместного корабля-лаборатории, выход в открытый космос Алексея Леонова. Целый каскад свершений советских космонавтов, сообщения о которых начинались ставшей уже привычной фразой:

— Впервые в мире!

После каждого нового полета шли приглашения из разных стран в адрес советских космонавтов с одной лишь просьбой: «Приезжайте к нам! Ждем!»

Более двухсот раз выезжали за границу Юрий Гагарин, Герман Титов, Андриян Николаев, Павел Попович, Валентина Николаева-Терешкова, Владимир Комаров, Алексей Леонов, Павел Беляев и другие космонавты. Народы мира принимали на своей земле первопроходцев космоса как почетных и желанных гостей. На земных орбитах с визитами дружбы в разных странах мира побывали все советские космонавты. Я не имею возможности рассказать обо всех поездках, потому что каждая из них требует целой книги.

Земные орбиты советских космонавтов пересекают моря и океаны, горные хребты и пустыни, чтобы прибыть к тем, кто их ждет как ждут желанного гостя, самого близкого и дорогого человека, которому можно щедро открыть свое сердце, подарить самое драгоценное, чем располагает человек, — дружбу.

Посланцами Советской страны считают себя наши космонавты в зарубежных рейсах. Они достойно славят Советскую Родину, раскрывая величие трудового народа, создавшего самую надежную стартовую площадку для полетов в космос, имя которой — социализм.

ВТОРОЕ ДЕСЯТИЛЕТИЕ ЭРЫ КОСМОСА

Перечень свершений — впервые в мире. — Спутники и пилотируемые корабли — все для науки, для народного хозяйства.

Советская Россия. Кажется, совсем недавно злопыхатели из капиталистического лагеря называли ее «немытой, нищей и волосатой». И даже когда в космосе появился первый в мире искусственный спутник Земли, одна американская газета писала по этому поводу в стиле двадцатых годов:

Запуск в космос первого искусственного спутника Земли обрадовал наших друзей и не на шутку встревожил врагов Советского государства. Буквально на второй день после запуска советского спутника в американском госдепартаменте состоялась встреча Джона Фостера Даллеса в его кабинете с представителем большого бизнеса, некоронованным королем шестой державы — печати Биллом Херстом. Руководитель американской разведки, глашатай и знаменосец «холодной войны», ярый антикоммунист Даллес обратился к Херсту с таким вопросом:

— Билл, почему твои газеты подняли такой шум вокруг этого куска железа в небе?

Херст ответил не сразу, но ответил так, что, несомненно, заставил Даллеса всерьез обдумать случившееся и сделать переоценку ценностей. Херст сказал:

— Этот кусок железа изменил жизнь людей мира на многие века вперед.

Газетный магнат был прав. Прошли те времена, когда мир капитализма называл Советскую Россию «колоссом на глиняных ногах». Мы в единоборстве разбили полчища германского фашизма. Мы первыми вышли в космос, ознаменовали наступление новой эпохи в истории человечества.

Именно об этих великих свершениях родной страны мы с гордостью думали в памятные дни 10-летия космической эры, предшествовавшего великому юбилею — 50-летия Октября.

Октябрь 1967 года выдался на редкость теплым, ласковым, золотисто-медовым. Словно сама природа сговорилась с человеком щедро отметить 50-летие новой эпохи в истории человечества, эпохи социализма и эпохи космоса.

Машины стремительно бежали по улицам и площадям столицы. Мелькали кварталы новых многоэтажных зданий из бетона и стекла. Рядом с ними бывшие дворянские и купеческие особняки старой Москвы казались совсем игрушечными, случайно оставшимися в пейзаже столицы как музейные экспонаты. По проспекту Мира мы попали на подступы к замечательному району столицы — Выставки достижений народного хозяйства. Мы приехали сюда, чтобы принять участие в церемонии открытия Аллеи космонавтов.

В голубизну московского неба взмыл шпиль Останкинской телебашни. Возле Аллеи героев космоса блестел в лучах золотого осеннего солнца титановый обелиск, увенчанный серебристой ракетой. У подножия гигантского стометрового обелиска — фигура основоположника космонавтики Константина Эдуардовича Циолковского. Люди ежедневно останавливаются у этого обелиска, размышляя о свершенном, вглядываясь в завтрашний день человечества.

В этот октябрьский день здесь было особенно многолюдно. Бурлила площадь. Особенно много народу было в аллее, посвященной первопроходцам Вселенной.

Прозвучал Гимн Советского Союза. Замерла, притихла площадь. Медленно опустилось белое полотнище на землю, и взору представились образы тех, кто навечно встал в этой символической и вместе с тем вполне земной аллее. Я стоял среди летчиков-космонавтов, конструкторов авиационной и ракетно-космической техники, инженеров, техников, рабочих. Здесь был и правофланговый авиационных конструкторов — Андрей Николаевич Туполев, отец замечательного семейства АНТов и ТУ, живая история и слава нашего советского Воздушного флота. В эти минуты каждый ушел в себя, в свои думы, воспоминания.

Потом мы прошли сначала к скульптурному портрету академика Сергея Павловича Королева. Постояли в глубоком раздумье у бронзовых бюстов Ю. А. Гагарина, В. В. Терешковой, П. И. Беляева, А. А. Леонова, В. М. Комарова. Вспомнили в эти минуты многое, очень многое…

А вечером, когда небо над Москвой засеребрилось мириадами звезд, в Кремлевском Дворце съездов состоялось торжественное собрание, посвященное первому 10-летию космической эры. Президент Академии наук СССР академик Мстислав Всеволодович Келдыш сделал доклад «Десять лет космической эры».

Десять лет! В тот день, на старте космической эры, когда из космоса со всем человечеством планеты заговорил на русском языке первый советский искусственный спутник, мир изумился величайшему свершению. Советские люди и их друзья на всех континентах горячо аплодировали изумительной победе человеческого разума, достижениям социалистической экономики и науки. И только враги помрачнели, а заокеанские проповедники «холодной войны» впали в уныние.

Ведь это официальная Америка сразу же после окончания войны, размахивая, как пугалом, атомной бомбой, объявила о своих планах господства в космосе. В связи с этим нельзя не вспомнить один из пунктов исследовательской программы военно-воздушных сил США, датированной еще апрелем 1946 года. В этом пункте был призыв к усовершенствованию всего того, что касается «полетов выше атмосферы, включая космические аппараты». Американцы, стремясь во что бы то ни стало осуществить космическую программу «Авангард», привлекли к работе небезызвестного Вернера фон Брауна, обеспечили эту программу большими ассигнованиями и не жалели средств на рекламу.

Печать, радио, телевидение без умолку шумели вокруг «Авангарда», рекламируя будущее американское детище в космосе. Были объявлены данные этой трехступенчатой ракеты — вес 11 тонн, высота — в шестиэтажный дом. Ракета «Авангард» должна была вывести на начальную точку орбиты в 480 километров спутник весом 9,5 килограмма, сферической формы, диаметром ровно в полметра. Американцы назвали даже срок запуска спутника — сентябрь 1957 года и место запуска — мыс Канаверал в штате Флорида. Многие под влиянием американской пропаганды ожидали с нетерпением обещанного чуда.

А чудо оказалось русским, советским. Это вынуждены были признать даже американцы, без устали трубившие на весь мир о своем превосходстве. Комментариям тех дней нет числа. «Нью-Йорк пост» писала:

Верное признание. Обозреватель агентства Ассошиэйтед Пресс вынужден был удариться в самокритику:

Так волею советского человека американский проект «Авангард», что в переводе означает «передовой», вынужден был уступить пальму первенства советскому спутнику. Чудо родилось в России, и автором его явились Партия, Ленин, Советская власть.

Первый в мире! Эти слова часто стали повторяться после 4 октября 1957 года. И шли они из Страны Советов, уверенно прокладывавшей новые дороги в космических далях. Проторенной дорогой повторять чужой эксперимент куда как легче. Это всякий знает. Разведчику, первопроходцу во сто крат труднее, рискованнее, опаснее. Но ведь не случайно именно Страна Советов полвека назад стала на не изведанный никем путь строительства нового общества, не случайно наш рулевой — Коммунистическая партия полвека ведет советских людей магистралью коммунизма, по которой никто еще до нас не хаживал.

В космические неведомые дали мы шли также нехожеными тропами. Сколько раз за минувшее десятилетие мы радовали человечество фразой «впервые в мире»! Много, очень много. Вот самый краткий перечень подобных свершений — летопись наших побед в космосе за первое десятилетие эры космоса. И пусть читатели простят нам частое повторение фразы «впервые в мире».

Первый в мире искусственный спутник весом 83,6 килограмма запущен 4 октября 1957 года. Он совершил 1440 оборотов вокруг Земли за 94 дня.

Первый в мире искусственный спутник!

Первый искусственный спутник Солнца стартовал 2 января 1959 года.

Впервые в мире 4 октября 1959 года передал снимки обратной стороны Луны советский искусственный спутник, выведенный на орбиту Луны мощной ракетой-носителем.

Первый космический корабль-спутник весом 4540 килограммов с герметической кабиной для космонавта был выведен на орбиту 15 мая 1960 года.

К планете Венера впервые с Земли была запущена советская космическая станция с тяжелого спутника Земли 12 февраля 1961 года.

Человек в космосе! 12 апреля 1961 года первый космический корабль «Восток» с летчиком-космонавтом Ю. А. Гагариным на борту совершил облет Земли по орбите и благополучно приземлился в заданном районе.

Первый суточный полет в кабине космического корабля «Восток-2» закончил летчик-космонавт Г. С. Титов 7 августа 1961 года.

Первый исследовательский спутник Земли серии «Космос» начал свой орбитальный полет 16 марта 1962 года.

На 1.5.1971 г. число спутников этой серии, запущенных в космос, достигло цифры 409.

Первый в мире групповой полет в космос совершили летчики-космонавты А. Г. Николаев и П. Р. Попович на космических кораблях-спутниках «Восток-3» и «Восток-4», стартовав 11 и 12 августа 1962 года.

К планете Марс 1 ноября 1962 года была послана первая космическая автоматическая станция.

Первая в мире женщина-космонавт В. В. Терешкова на корабле «Восток-6» 16 июня 1963 года вышла на орбиту вокруг Земли.

«Полет-1» — первый управляемый космический корабль — был запущен в космос 1 ноября 1963 года. В полете, подчиняясь командам с Земли, корабль менял плоскость орбиты и высоту, совершая маневры в космосе.

Научная экспедиция в космосе — так назвали люди полет первого трехместного космического корабля «Восход», на борту которого находились летчики-космонавты В. М. Комаров, К. П. Феоктистов и Б. Б. Егоров. Старт «Восхода» состоялся 12 октября 1964 года.

Выход в открытый космос впервые в мире осуществил летчик-космонавт А. А. Леонов из кабины космического корабля, пилотируемого летчиком-космонавтом П. И. Беляевым. Это событие произошло 18 марта 1965 года.

С 22 февраля по 16 марта 1966 года совершил 330 витков вокруг Земли с апогеем 904 километра — в радиационном поясе — космический корабль «Космос-110» с подопытными животными на борту. После 22 суток полета корабль успешно приземлился в заданном районе.

На поверхность Луны впервые совершила мягкую посадку автоматическая станция «Луна-9» 3 февраля 1966 года. Станция вскоре передала на Землю виды лунного ландшафта.

1 марта 1966 года достигла планеты Венера и доставила на ее поверхность вымпел с гербом Советского Союза автоматическая межпланетная станция «Венера-3».

Впервые в мире автоматическая станция «Луна-10» 3 апреля 1966 года стала искусственным спутником Луны.

Таковы лишь некоторые исторические вехи штурма космоса, навечно вписанные в историю советскими людьми, — наглядные и убедительные свидетельства того, что Советский Союз выступает пионером всех основных направлений в освоении просторов Вселенной. Страна Советов поистине стала Берегом Вселенной, как образно сказал академик С. П. Королев.

Все эти свершения — дело рук человеческих, в том числе и воспитанников Звездного городка. С биографиями Ю. А. Гагарина и Г. С. Титова читатель уже знаком. По-своему интересны и своеобразны биографии и других героев космоса. О командире «Востока-3» Андрияне Николаеве, совершившем впоследствии второй полет в космос на корабле «Союз-9», расскажу ниже и более подробно.

Командир «Востока-4» Павел Романович Попович родился в селе Узине, на правом берегу Днепра, в семье крестьянина. Детство его, как и у Юрия Гагарина, было омрачено гитлеровской оккупацией.

После освобождения Украины Павел переезжает в Магнитогорск и становится студентом Магнитогорского индустриального техникума. Учится прилежно, в его зачетной книжке преобладают отличные оценки. В то же время он посещает занятия в аэроклубе. Потом Павел уезжает в Волгоградское военное авиационное училище.

Реактивная авиация пришлась по душе молодому летчику. В училище, а затем в строевых частях он последовательно овладел полетами на реактивных самолетах МИГ-17. Перед зачислением в группу космонавтов П. Р. Попович успешно летал на сверхзвуковых самолетах МИГ-19.

Веселый, общительный, большой любитель украинских песен, щедрый на дружбу, упорный в учебе, летчик-истребитель Павел Попович сразу завоевал в группе космонавтов авторитет и уважение. Программу подготовки осваивал успешно. Отлично выполнив полетное задание в кабине корабля «Восток-4», он по праву занял свое место в первой пятерке советских первопроходцев космоса.

Июнь 1963 года был ознаменован новой победой советской космонавтики. В обращении ЦК КПСС, Президиума Верховного Совета СССР и правительства Советского Союза говорилось:

В этом групповом полете с полным правом можно назвать ведущим летчика-космонавта Валерия Быковского. За 119 часов полета (почти пять суток) корабль «Восток-5» облетел 81 раз вокруг земного шара и прошел расстояние более 3 миллионов 300 тысяч километров.

Путь В. Ф. Быковского в авиацию, а затем в космос — своеобразный. Родился он 2 августа 1934 года в городе Павловский Посад в семье моряка-балтийца. Казалось, что отцовская профессия перейдет и к сыну, но Валерий, ученик московской железнодорожной средней школы № 1, стал курсантом аэроклуба.

После аэроклуба Валерий окончил военную авиационную школу первоначального обучения, затем — известное в стране Качинское авиаучилище. Военного летчика Быковского направили служить в один из авиаполков. На его становление большое влияние оказали в полку командир звена В. Ф. Рыбалка и командир эскадрильи И. В. Шилов. Он стал летчиком-перехватчиком. В летной книжке появилась такая запись:

Подобных записей в летной документации В. Быковского имеется немало. Члены комиссии по отбору кандидатов в космонавты приняли их во внимание. После тщательной и всесторонней подготовки в группе космонавтов Валерию Быковскому доверили ответственное задание труднейшего космического эксперимента. И он его с честью выполнил.

Валентина Владимировна Терешкова в кабине корабля «Восток-6» облетела 48 раз вокруг нашей планеты, покрыв расстояние около 2 миллионов километров. В обращении ЦК КПСС, Президиума Верховного Совета СССР и правительства Советского Союза сказано:

Детство Валентины Терешковой было трудное. Отец ее, Владимир Аксенович, погиб в боях с врагами на фронте в годы войны. В деревню Масленниково Тутаевского района Ярославской области на имя матери Валентины пришла об этом похоронка. На руках вдовы осталось трое малолеток. Она перевезла свою семью в Ярославль, сама стала работать на текстильном комбинате «Красный перекоп».

Валя училась в школе, помогала матери по хозяйству. Закончив семилетку, пошла работать на шинный завод, где освоила профессию браслетчицы. Одновременно училась в вечерней школе. Вскоре перешла на текстильный комбинат «Красный перекоп». Стала учиться в техникуме. Увлеклась парашютизмом. Навсегда запомнила 21 мая 1959 года. В тот день она познала радость первого прыжка с парашютом, первого знакомства с небом. После этого прыгала много — на точность приземления, с затяжкой раскрытия парашюта, на выполнение фигур.

Потом Валя Терешкова стала секретарем комитета комсомола на «Красном перекопе», где комсомольская организация насчитывает более тысячи человек. Здесь на практической работе, в труде и учебе она прошла хорошую школу жизни.

В Звездном городке Валя освоила большую программу специальной подготовки. Выдержала тренировки и испытания в роторе, на центрифуге, на специальных качелях, на безопорном стенде, в барокамере, в термокамере, в сурдокамере и на других стендах, поднималась в небо в кабине самолета, училась управлять им, прыгала с парашютом. Прошла большой курс теоретической подготовки. И только после всего этого успешно стартовала в кабине «Востока-6».

Славно потрудились в космосе «Востоки» — одноместные космические корабли. Но пришло время, и на стартовом столе Байконура появился новый корабль — «Восход». В его кабине находились три космонавта — командир экипажа В. М. Комаров, научный работник кандидат технических наук К. П. Феоктистов и врач Б. Б. Егоров. Этот полет открыл новый этап в освоении космоса — этап работы космических экипажей.

Коммунистическая партия и Советское правительство высоко оценили результаты работы первого в мире космического экипажа. В приветствии ЦК КПСС, Президиума Верховного Совета СССР и Совета Министров СССР говорилось:

Космос уже стал служить нашим нуждам, вносить свой вклад в народное хозяйство. Наука обогатилась новыми данными о физических условиях окружающих нас космических просторах и о Земле, что вызвало к жизни новые научные направления, оказав непосредственное благотворное влияние на научно-технический прогресс. Появились новая технология, радиоэлектронные приборы и комплексы, созданные для спутников, автоматических межпланетных станций и космических кораблей. Эти новинки эффективно применяются в промышленности, выпускающей и «земную» продукцию.

Простые примеры: спутники ищут и находят ураганы, предупреждая об этом Землю. Метеорологические спутники помогают в составлении более точных и более достоверных прогнозов погоды, что очень важно для сельского хозяйства к других отраслей. Спутники «Молния» позволяют осуществлять прямую передачу телевизионных программ из Москвы во Владивосток и между другими пунктами. Поистине безграничны области практического применения аппаратов, посылаемых человеком в космос.

Велико значение исследований тайн космоса для самых разнообразных областей человеческой деятельности. Образно говоря, к космосу приобщены, работают на него и растут вместе с ним поистине космическими шагами самые разнообразные науки — математика, физика, химия, биология, медицина, металлургия, автоматика, электроника, ракетодинамика, приборостроение, ракетостроение и другие области техники. Космические полеты — аккумулятор самых последних достижений современных наук и экономики. Полеты — потребитель научных и экономических достижений и их двигатель.

Поистине безграничные возможности для решения народно-хозяйственных задач открывает возможность использования искусственных спутников Земли типа метеорологических, коммуникационных, навигационных, геодезических, географических, астрономических и других. Достижения космических исследований прочно вошли в нашу науку, во многие отрасли народного хозяйства, в наш быт.

Как-то незаметно, как само собой разумеющееся стало привычным для нас понятие «космовидение». За ходом первого полета в космос Ю. А. Гагарина мы следили на земле по телевидению. Ныне это стало привычкой. Летчик-космонавт Г. Т. Береговой сделал на орбите первый телерепортаж. Телевизионные передачи с борта космического корабля «напрямую» принимались землянами. Даже выход в открытый космос Алексея Леонова, а затем Евгения Хрунова и Алексея Елисеева люди видели во всех деталях с помощью космовидения.

Теперь «тематика» космовидения стала весьма широкой. С помощью космовидения мы получили снимки лунного ландшафта. Придет время, мы получим снимки поверхности планет солнечной системы и с других галактик.

Несколько лет через спутники связи «Молния-1» мы ведем телефонные переговоры, радио- и телевизионные передачи непосредственно с борта звездолетов на сверхдальние расстояния. Через «Молнию-1» проведены экспериментальные передачи цветного телевидения из Парижа в Москву и обратно.

В стране создается широкая сеть станций «Орбита», которая будет надежно принимать программы Центрального телевидения. Важнейшее звено в этой сети — спутники связи. Наземные станции создаются в Воркуте, Южно-Сахалинске, Сыктывкаре, Комсомольске-на-Амуре, в Якутске — в наиболее удаленных точках страны. Первыми были испытаны станции по сети «Орбита» в Новосибирске, Кемерове и Магадане. Слышать и видеть Москву теперь имеют возможность люди самых отдаленных и труднодоступных мест нашей необъятной Родины.

Многое нам дал за прошедшее десятилетие космос. Но даст во сто крат больше — бездну могущества. Ведь космические исследования из области фантастики воплотились в реальные свершения, а утро космической эры превратилось в настоящий рабочий день.

Мы живем во втором десятилетии космической эры. Немало сделано в покорении тайн космоса. Пилотируемые космические корабли «Восток» и «Восход» ушли в область истории. Наши космонавты с помощью кораблей «Союз» создали первую космическую лабораторию. Автоматический корабль совершил облет Луны и вернулся на Землю с весьма ценной информацией.

Эти победы — результат героических усилий народа, партии, итог большой работы ученых, конструкторов, инженеров, рабочих. Советские космонавты внесли достойный вклад в общее дело космонавтики, и мы по праву гордимся их свершениями.

Ничто не дается нам легко. В минувшие годы мы искренне радовались успехам и глубоко скорбили по поводу тяжелых утрат. Ушел из жизни главный конструктор ракетно-космических комплексов академик С. П. Королев. О нем я рассказал в своих записках. Трагически погиб в полете первопроходец космоса Юрий Алексеевич Гагарин. О том, как был подготовлен и осуществлен полет Гагарина и о его земных орбитах я также рассказал читателям. Во время второго своего космического полета, на самом его финише, погиб Владимир Михайлович Комаров. И этому замечательному человеку мне хочется посвятить особые страницы в книге, ибо жизнь его, увенчанная двумя подвигами в космосе, достойна глубокого уважения, а его образ — вечной памяти.

Владимир Михайлович Комаров родился 16 марта 1927 года в Москве в семье рабочего. С детских лет он мечтал стать летчиком-истребителем.

Вот что рассказывал он сам о себе.

К этому надо добавить, что Владимир Михайлович был большим тружеником, настойчиво и упорно повышал свои специальные и политические знания, продолжая учебу в адъюнктуре Военно-воздушной инженерной академии имени Н. Е. Жуковского. Член Ленинского комсомола, а с 1952 года член Коммунистической партии Советского Союза, он вел активную общественно-политическую работу, неоднократно избирался в руководящие партийные и комсомольские органы, являлся пламенным пропагандистом достижений советского народа в развитии науки и техники. Активный коммунист, скромный человек, внимательный и чуткий товарищ, хороший семьянин, он был образцом принципиальности, дисциплинированности, безупречного выполнения служебного и партийного долга.

Владимир Михайлович пришел в отряд космонавтов с дипломом летчика и инженера. Он охотно помогал всем, когда требовалась его помощь как инженера, окончившего академию, и не стеснялся спрашивать о том, чего не знал сам.

С. П. Королев высоко ценил В. М. Комарова. В беседе с ним он однажды сказал:

— Ты в группе самый старший, ты окончил академию, вот и будешь командиром многоместного корабля. Я буду голосовать в комиссии за тебя.

В. М. Комаров стал командиром многоместного корабля «Восход». Имя Владимира Михайловича Комарова прозвучало на весь мир. В кабине корабля «Восход» он вместе с научным работником Константином Феоктистовым и врачом Борисом Егоровым совершил суточный полет вокруг земного шара.

Сразу же после возвращения из космоса Владимир Михайлович стал продолжать тренировки в отряде космонавтов, сочетая их с большой общественной работой. Полет на «Восходе» он рассматривал как подготовку к еще более сложным и ответственным стартам.

Время между космическими полетами было заполнено у Комарова большим трудом, кропотливыми тренировками. Надо было изучить новый корабль «Союз», его многочисленные системы и приборы, приобрести необходимые знания и навыки. И он справился с этим успешно. Знания, полученные в Военно-воздушной инженерной академии имени Н. Е. Жуковского, помогли ему разобраться в сложнейших вопросах. Он тепло отзывался о профессорах, преподавателях этого учебного заведения. В 30-летний юбилей факультета Владимир Михайлович обратился с письмом к командованию, профессорам, преподавателям и слушателям факультета. В нем он писал:

Владимир Михайлович первым из советских космонавтов стартовал во второй космический полет, имея очень трудное задание по испытанию нового ракетно-космического комплекса «Союз».

24 апреля 1967 года, когда программа испытаний была окончена, В. М. Комарову было предложено прекратить полет и совершить посадку. Корабль «Союз-1» благополучно прошел наиболее трудный и ответственный участок торможения в плотных слоях атмосферы и полностью погасил первую космическую скорость. Однако при открытии основного купола парашюта на семикилометровой высоте в результате скручивания строп парашюта космический корабль снижался с большой скоростью, что и явилось причиной гибели В. М. Комарова.

Владимир Михайлович не любил рассказывать о себе, о своих думах и переживаниях. Вот о других, о товарищах, он мог рассказать.

Пусть же о Владимире Михайловиче расскажет Юрий Алексеевич Гагарин.

Хорошо рассказал Юрий Гагарин об ушедшем от нас товарище и друге Владимире Комарове, и я подписываюсь под этим рассказом искренне и твердо.

И еще об одной утрате. Некролог об ушедшем из жизни начинался так:

Всю свою жизнь Павел Беляев сумел прожить, не растрачивая попусту ни единой минуты, отдавая себя любимой мечте о покорении небесных просторов. Родился он в селе на Вологодчине. Школу-десятилетку окончил в тяжелом для нашей Родины 1942 году. Шла жестокая битва с фашистами, враг рвался в глубь просторов Советской Отчизны, стоял под Ленинградом, пробивался своими танковыми колоннами к Сталинграду. Каждый советский парень жил одной мыслью: на фронт!

Семнадцатилетний выпускник средней школы Паша Беляев несколько раз бегал в военкомат, добивался права взять оружие в руки. Не взяли, сказали, что рано. Пошел на завод, стал работать токарем. По две смены стоял за станком, из проходной выходил, шатаясь от усталости.

Продолжал бомбить рапортами райвоенкомат — и добился своего. Послали учиться в летное училище. Стал летчиком-истребителем в самом конце Великой Отечественной. Сделал несколько боевых вылетов.

Любовь к небу оказалась на всю жизнь. Служил в гвардейском полку ВВС Тихоокеанского флота летчиком, командиром звена, заместителем командира эскадрильи по политчасти. Обрел качества бойца партии, воспитателя. В 1956 году переступил порог Военно-воздушной академии, окончив которую стал командовать эскадрильей.

В первой группе космонавтов Павел Беляев деловито, методично, упорно изучал новую для него космическую технику. Сам готовился к полетам, помогал в подготовке и в ходе полетов своим небесным братьям. В марте 1965 года в кабине корабля «Восход-2» вместе с Алексеем Леоновым стартовал в космос в качестве командира экипажа. Задание было сложное, трудное, надо было осуществить выход человека в открытый космос.

На земле на тренажерах готовились к этому эксперименту тщательно. Все отработали, отшлифовали. Помню, в день старта оба космонавта — Беляев и Леонов были спокойны, деловиты. Собранными, волевыми, готовыми ко всяким неожиданностям они и отправились в полет 18 марта 1965 года.

Мы очень волновались за экипаж «Восхода-2». Легко сказать — человек выходит в открытый космос. Закроешь глаза и представишь такую картину: необъятная ширь Вселенной, в ней со сказочной скоростью мчится песчинка-корабль и от него отделяется еле видимая пылинка. По каким законам Вселенной она будет жить, какие опасности ее подстерегают?

Сергей Павлович Королев внешне был, как всегда, спокоен. Но это — только внешне. Он был уверен в конструкции корабля, в надежности всех его систем. Но он знал и то, что космос таит в себе немало опасностей и сюрпризов.

«Восход-2» являлся прекрасным образцом космического двухместного корабля, предназначенного для выхода в открытый космос. Он состоял из гермокабины, приборного отсека и шлюзовой камеры. Шлюзовая камера примыкала к кабине корабля и соединялась с ней люком с герметической крышкой, открывающейся внутрь кабины с помощью электропривода или вручную. Подобным образом открывалась и крышка верхней части шлюза. Внутри шлюзовой камеры имелись два киноаппарата, система освещения, пульт управления, а также баллоны с запасами воздуха для наддува шлюзовой камеры и с аварийным запасом кислорода.

В период создания «Восхода-2» среди ученых и конструкторов было два взгляда на конструктивное решение вопроса выхода человека в космос: шлюзование или разгерметизация кабины. Менее сложно выйти из корабля в космос при полной разгерметизации кабины. Но этот способ более опасен, ибо в вакууме оказывался весь экипаж и все внутреннее оборудование корабля. Менее опасно шлюзование, но осуществить его — более сложная задача для конструкторов. С. П. Королев настоял на шлюзовании. Смелость наших конструкторов была беспредельной. Нелишне вспомнить, что американцы планировали осуществить выход в космос по этапам, весьма осторожно и в такой последовательности: сначала космонавт должен высунуть в люк руку, затем высунуться по пояс и только после этого выходить из корабля.

Советские конструкторы создали шлюз — сложное инженерное сооружение в виде складывающейся конструкции. В сложенном виде он занимал объем в четыре раза меньший, чем в развернутом. Кстати сказать, наши космонавты активно участвовали в процессе создания корабля, в частности шлюза. Вместе с создателями они решали вопросы компоновки пультов, конструкции замков на скафандре, устройстве фала. Алексей Леонов и Павел Беляев предложили изменить форму внешнего среза шлюза, установить поручни. Их предложения были приняты.

И вот сбылось задуманное: Алексей Леонов вышел в открытый космос. 18 марта в 11 часов 30 минут, когда корабль находился над юго-западной частью Советского Союза, Алексей Леонов впервые в истории человечества вышел из корабля и поплыл над Землей на высоте примерно 450 километров. Общее время его пребывания в условиях космического пространства составило 23 минуты 41 секунду, космонавт отдалялся от корабля на расстояние 5,35 метра.

В ходе этого эксперимента командир корабля Павел Беляев управлял аппаратурой, предназначенной для выхода в космос, наблюдал за состоянием Алексея Леонова, поддерживал с ним непрерывную связь, обеспечивая безопасность.

Весь полет «Восхода-2» продолжался 26 часов 2 минуты 17 секунд. На 18-м витке 19 марта корабль пошел на посадку. Как и в авиации, в космонавтике посадка является весьма сложным этапом полета. Опять у нас на космодроме перед посадкой наступили минуты тревоги. Тревога еще более возросла, когда стало известно об отказе одного из приборов автоматической посадки.

— Прошу разрешить перейти на ручное управление, — спокойно запросил «Землю» командир корабля Павел Беляев.

Просьбу Беляева удовлетворили. Это была первая посадка в истории полетов с использованием ручного управления. Корабль вошел в плотные слои атмосферы, связь с ним прекратилась.

Мы переживали весьма тревожные минуты. В районе предполагаемого приземления находились экипажи самолетов и вертолетов с поисковыми группами. Томительно тревожно тянулось время. Наконец поступило сообщение. Экипаж «Восхода-2» благополучно приземлился в заснеженном лесу, недалеко от города Пермь. Космонавты чувствовали себя хорошо.

Вспоминая прошлое, Алексей Леонов говорит:

…Юрий Гагарин. Владимир Комаров. Павел Беляев. Первопроходцы космоса, энтузиасты новой профессии землян, прекрасные люди, отдавшие себя космонавтике целиком, без остатка, вписавшие в ее историю самые первые и потому значительные страницы. Кажется, совсем недавно, будто вчера, пришли они в Звездный, составив ядро первой группы космонавтов, молодые, задорные, смелые, готовые выполнить любое задание партии, Родины, народа. Вечная слава им, верным сынам Советской Отчизны, Колумбам Вселенной!

РАБОЧИЙ ДЕНЬ КОСМОНАВТИКИ

Проблемы орбитальных станций. — Космические корабли «Союз». — Стыковка на орбите. — Старт семерки. — 18 суток в невесомости. — Звездный живет, трудится, учится, растет.

Орбитальные станции. Трудно переоценить их значение в общей программе освоения космоса — ближнего, околоземного, и дальнего, межзвездного. На них будут работать периодически сменяемые команды исследователей, с них начнут стартовать в дальние рейсы космические корабли. Огромное количество самой различной информации получат ученые с летающих орбитальных станций о Земле и ее недрах, об атмосферных явлениях и о событиях, происходящих на далеких галактиках. Можно смело сказать, что орбитальная станция явится окном из ближнего в дальний космос, а также надежной рабочей площадкой ученых.

Каким быть орбитальным станциям? Этот вопрос давно волновал советских специалистов в области космонавтики, над ним также работали и работают американские специалисты НАСА. Кстати, они считают, что целесообразно осуществлять запуск малых станций только в том случае, если их можно будет использовать как блоки крупных станций. Специалисты НАСА считают, что первая станция будет создана к 1972 году.

Ученые давно мечтали об орбитальных станциях. Теперь эта мечта становится реальностью. И решающее слово в осуществлении программы создания орбитальных станций сказали наши космические корабли «Союз» — новое поколение космических кораблей, пришедших на смену «Востокам» и «Восходам».

Большое количество разнообразных проблем было разрешено с помощью «Союзов». И каждая из них — крупный шаг вперед по пути создания орбитальной станции. Групповой многосуточный полет космических кораблей с широким маневрированием, стыковка, в результате которой была создана первая в мире экспериментальная космическая станция и осуществлен переход двух космонавтов из одного корабля в другой корабль, эксперимент со сваркой в космосе, многосуточный полет экипажа, отработка и испытание новейшей аппаратуры и различных систем — все это и многое другое, связанное с проблемами создания орбитальной станции, было успешно выполнено на кораблях «Союз». Методически последовательно, шаг за шагом, целеустремленно шли мы к поставленной цели, преодолевая трудности, разрешая все новые и новые загадки и сюрпризы космоса.

Трудно рассказать о всех запусках «Союзов». Каждый из них по-своему значителен и важен. Попытаюсь лишь показать, как решались отдельные проблемы, связанные с созданием орбитальных станций.

Среди различных больших проблем космонавтики видное место занимает стыковка. Без нее нельзя решить задачу создания космической станции, а также совместную работу двух или нескольких экипажей, их взаимодействие. Стыковка включает в себя целый комплекс элементов. Начинается она с процесса сближения двух или более кораблей. Как решался этот комплекс?

Во время полета «Союза-2» и «Союза-3» в октябре 1968 года Георгий Тимофеевич Береговой опробовал методы сближения с беспилотным кораблем. Первый раз он сблизился с ним сразу же после выхода на орбиту. Затем в ходе многочасового полета он осуществил дальнее сближение. Если учесть, что дальнее сближение осуществлялось также и автоматически, спутниками «Космос» в 1967 и 1968 годах, то можно считать этот метод достаточно отработанным.

После полета Г. Т. Берегового можно было приступить к отработке последующих этапов стыковки, вплоть до завершающего. Эта задача была поставлена перед экипажем «Союза-4» и «Союза-5» в январе 1969 года.

Казалось, все было проверено, опробовано, испытано, и имелась полная уверенность в успехе эксперимента. И тем не менее, когда стартовал с космодрома экипаж «Союза-4», возглавляемый воспитанником Звездного летчиком-космонавтом В. А. Шаталовым, нас всех охватило волнение. Ведь опять решалась сложнейшая задача, опять впервые в мире! Советские космонавты — пионеры освоения космоса — вновь пробивали дорогу в неизведанное. Да, были причины для волнений и тревог.

За командира корабля офицера Владимира Александровича Шаталова я был спокоен. Это подготовленный космонавт, прошедший хорошую авиационно-космическую школу. Родился он 8 декабря 1927 года в городе Петропавловске Северо-Казахстанской области. Детство его прошло в родном и близком моему сердцу Ленинграде.

В семье Володе было с кого брать пример трудолюбия: его отец Александр Борисович — железнодорожник, в суровый период войны в 1943 году был удостоен звания Героя Социалистического Труда. И конечно, герой стальных магистралей мечтал видеть своего сына продолжателем своей профессии. А сына тянуло в небо.

По зову юношеского сердца пошел, он учиться в спецшколу Военно-Воздушных Сил, затем в школу первоначального обучения летчиков. Впервые поднявшись на самолете в небо, окончательно уверовал в свое призвание. Окончил знаменитую в нашей стране «Качу» — Качинское военно-авиационное училище летчиков. Как один из способнейших выпускников училища был направлен на работу в качестве летчика-инструктора. Дал крылья многим десяткам питомцев училища.

В 1953 году в жизни Владимира Шаталова произошло два памятных события — его приняли в члены КПСС и зачислили слушателем Военно-воздушной академии. Выпускник академии семь лет служил в боевой части, а в 1963 году пришел в отряд космонавтов. Космической техникой овладел в совершенстве, хорошо подготовил себя к полетам физически, морально и в специальном отношении. Когда стартовал в космос Г. Т. Береговой, его дублером на Земле остался В. А. Шаталов. Наконец пришел черед выйти на орбиту и Владимиру Шаталову.

«Союз-4», пилотируемый В. А. Шаталовым, уверенно отсчитывал витки вокруг Земли. В заданное время на орбиту вышел корабль «Союз-5» с экипажем из трех человек — Б. В. Волыновым, А. С. Елисеевым, Е. В. Хруновым. Командиром экипажа был летчик-космонавт Б. В. Волынов.

Сотрудники координационно-вычислительного центра произвели точные расчеты для коррекции орбиты корабля «Союз-4». В ходе 32-го витка корабль был сориентирован, и с помощью ручной системы управления В. А. Шаталов включил двигательную установку. «Союз-4» перешел на новую орбиту, на которой предполагалось осуществить сближение кораблей в заданное время.

Волнение и нетерпение возрастали. «Союз-4» начал 34-й виток, а «Союз-5» — 18-й. Именно на этом участке должно было осуществлено сближение, а затем — стыковка. Рядом со мной находились члены Государственной комиссии, летчики-космонавты, дублеры экипажей. В комнате наступила тишина, лишь слегка потрескивали динамики. И вот прозвучал долгожданный доклад Е. В. Хрунова:

— Вижу «Союз».

Буквально через несколько секунд послышался взволнованный голос В. А. Шаталова:

— В правый иллюминатор вижу звездочку. Она приближается. Различаю крылья солнечных батарей. Сближаемся!

Маневр дальнего сближения выполнен. Он осуществлялся реактивной двигательной установкой, имевшей два двигателя — основной и дублирующий с тягой по 400 килограммов каждый. На этом этапе скорость сближения достигала нескольких метров в секунду.

Между кораблями осталось незначительное расстояние — всего лишь несколько километров. В этот момент включили автоматическую систему сближения. Корабли стали подходить друг к другу с помощью сближающе-корректирующей двигательной установки. Она включалась несколько раз и обеспечивала постепенное сближение кораблей с переменной скоростью, в зависимости от расстояния.

Наконец, между кораблями осталось всего лишь 100 метров. Командирам экипажей В. А. Шаталову и Б. В. Волынову приказали перейти на ручное управление. Они включили двигатели малой тяги. Скорость сближения уменьшилась до нескольких десятков сантиметров в секунду.

Начался этап, называемый причаливанием. Сорок метров осталось между кораблями. На десять минут они «зависли» — неподвижно застыли друг против друга. Хотя эта неподвижность — понятие относительное, ибо корабли летели со скоростью более 28 000 километров в час по отношению к Земле.

Начался самый ответственный этап стыковки — заключительный. Корабли стали сближаться со скоростью в 20—25 сантиметров в секунду. Точность управления — ювелирная. Космонавты работали ручками управления, наблюдая через визир за соседом. На корабле осуществляли контроль за точностью сближения члены экипажа Алексей Елисеев и Евгений Хрунов. Контроль осуществлялся за дальностью и скоростью сближения по сеткам на телевизионном и оптическом визирах. Стыковочные узлы двух кораблей коснулись друг друга с большой точностью, произошло соединение электрических цепей. Стыковка состоялась!

Вскоре был осуществлен важный эксперимент: космонавты Алексей Елисеев и Евгений Хрунов через открытый космос из корабля «Союз-5» перешли в корабль «Союз-4»!

Так была практически решена впервые в мире задача перехода космонавтов из одного корабля в другой после их стыковки, и осуществили это наши советские ученые, конструкторы, космонавты. Еще одна страница была вписана в историю покорения космоса.

Кто они, герои этого звездного рейса? О Владимире Шаталове я уже рассказывал. Добавлю к сказанному, что весь полет провел он с мужеством и мастерством, проявив незаурядные способности, хладнокровие и выдержку. Эти качества были самыми убедительными аргументами при решении вопроса о вторичной посылке его в космос в качестве командира корабля «Союз-8» в октябре 1969 года.

Экипаж «Союза-5» возглавил один из ветеранов Звездного городка Борис Валентинович Волынов. Родом он из Иркутска, рано остался без отца, и вырастила его мать Евгения Израилевна, по профессии врач. Борис получил в Прокопьевске среднее образование, окончил авиационную школу и поступил в Волгоградское военное авиаучилище. В 1956 году, став летчиком, служил в авиачастях. В 1958 году коммунисты-однополчане приняли его в ряды КПСС.

Борис Волынов одним из первых подготовился к полету на «Востоках», и проводил в звездный рейс Валерия Быковского, будучи его дублером. Овладевая космической техникой, он учился в Военно-воздушной инженерной академии имени Н. Е. Жуковского. Диплом об ее окончании получил в 1968 году. Его жена Тамара Федоровна имеет высшее образование, работала инженером-металлургом. В их семье растут сын Андрей и дочь Татьяна. Они тепло проводили космонавта в полет, пожелали ему счастливого возвращения на Землю.

Офицер Евгений Васильевич Хрунов также является ветераном Звездного городка. Он родился в деревне Пруды Воловского района Тульской области 10 декабря 1933 года в семье крестьянина. Окончил сельскохозяйственный техникум и авиационную школу. В 1953 году поступил в военное училище летчиков. Окончив его, служил в частях. В ряды КПСС вступил в 1959 году, а через год пришел в Звездный. Досконально изучил «Востоки», был дублером Алексея Леонова. Вместе с Борисом Волыновым успешно окончил Военно-воздушную инженерную академию имени Н. Е. Жуковского. Евгений Хрунов со своей женой Светланой Анатольевной, преподавателем средней школы, растят сына Валерия.

В экипаже «Союза-5» особое место занимал Алексей Станиславович Елисеев. Он не был военным летчиком.

Елисеев родился 13 июля 1934 года в городе Жиздре Калужской области. В 1951 году получил аттестат зрелости и успешно сдал конкурсные экзамены в Московское высшее техническое училище имени Баумана. По окончании училища работал в конструкторском бюро, проявил незаурядные способности ученого-исследователя. В 1967 году он защитил диссертацию, стал кандидатом технических наук, а годом раньше пришел в Звездный городок для подготовки к полету в космос.

А. С. Елисеев блестяще справился с задачами космического полета. Более того, через десять месяцев он был вторично послан в космос вместе с В. А. Шаталовым в составе экипажа «Союза-8» и вновь прекрасно выполнил задание.

Что еще добавить к этому? Семья Елисеевых — семья ученых. Его мать Валентина Ивановна — доктор химических наук, профессор, работает в Институте физической химии Академии наук СССР. Его жена Лариса Ивановна — инженер, работает в одном из конструкторских бюро.

Таковы земные биографии героев этой звездной эпопеи. Настоящие, советские, трудовые.

Октябрь 1969 года был ознаменован успешным групповым многосуточным полетом трех космических кораблей — «Союза-6», «Союза-7» и «Союза-8». В этом полете семь советских космонавтов в кабинах трех кораблей выполнили большой объем работ по решению важных практических задач, связанных с совершенствованием техники пилотирования космических кораблей и созданием орбитальных станций научного и народнохозяйственного значения.

11 октября вышел на орбиту космический корабль «Союз-6». Командиром корабля был летчик-космонавт Георгий Степанович Шонин, бортинженером — кандидат технических наук Валерий Николаевич Кубасов. На другой день стартовал «Союз-7», на борту которого находились командир экипажа летчик-космонавт Анатолий Васильевич Филипченко, бортинженер Владислав Николаевич Волков, инженер-исследователь Виктор Васильевич Горбатко. 13 октября был запущен «Союз-8». Командиром корабля являлся летчик-космонавт Владимир Александрович Шаталов и бортинженером — кандидат технических наук Алексей Станиславович Елисеев.

Полет каждого из этих кораблей рассчитывался на пять суток. После выполнения задания они должны были приземлиться в заданных районах возле Караганды соответственно 16, 17 и 18 октября.

В ходе этого группового полета экипажам предстояло выполнить большую программу научно-технических задач, в том числе: провести комплексные одновременные научные исследования в околоземном космическом пространстве по широкой программе; отработать методы управления групповым полетом одновременно трех космических кораблей на орбитах, решить ряд вопросов по отработке пилотируемой космической системы и т. д. Физиологи, биологи и представители других наук поставили перед ними свои задачи.

Итак, на орбиту вышли три космических корабля с семью космонавтами в их кабинах. Кто они? О двух из них — В. А. Шаталове и А. С. Елисееве рассказано выше. Не менее интересны биографии и других участников этого небывалого группового космического полета.

Экипаж «Союза-6» возглавлял подполковник Шонин Георгий Степанович, родившийся 3 августа 1935 года в городе Ровеньки Луганской области. Его отец Степан Васильевич погиб в боях за Родину в годы минувшей войны, и все трудности в семье легли на плечи матери Софьи Владимировны, работавшей бухгалтером. Пятнадцатилетним юношей, загоревшись мечтой об авиации, Георгий поступил в Одесскую спецшколу ВВС. В восемнадцать лет он — курсант Военно-морского авиационного училища, затем — летчик морской авиации. Летал в небе Балтики, потом — над морем и сопками Крайнего Севера. В 1957 году вступил в члены КПСС.

В группе космонавтов Георгий Шонин готовился к полету несколько лет. Военно-воздушную инженерную академию окончил без отрыва от основной работы в 1968 году с отличием. Он хорошо изучил космические корабли «Восток», «Восход» и «Союз». В январе 1969 года был дублером командира космического корабля «Союз-5» Бориса Волынова.

Офицер Шонин вместе с женой Лидией Федоровной воспитывают троих детей — Нину, Андрея и Ольгу, родившуюся после возвращения отца из космоса. Большой жизнелюб, человек оптимистического склада, умеющий владеть собой в любой обстановке, — таков характер командира корабля «Союз-6».

В кабине корабля «Союз-6» по праву занял место ученого-исследователя Валерий Николаевич Кубасов. С командиром экипажа Г. С. Шониным он ровесник. Родился в том же 1935 году, 7 января, в городе Вязники Владимирской области, где и прошло его детство. Получив в 1952 году аттестат зрелости, поехал в Москву, где выдержал конкурсные экзамены в Московский авиационный институт. Обнаружил склонность к научной работе и в институте зарекомендовал себя способным исследователем. В студенческой среде МАИ он встретил пришедшуюся ему по сердцу подругу жизни Людмилу Ивановну. После окончания МАИ она работает инженером. У них растет дочь Катя.

Молодого инженера В. Н. Кубасова после учебы зачислили в одно из конструкторских бюро, где он защитил кандидатскую диссертацию. В 1969 году вступил в ряды КПСС.

В отряде космонавтов Валерий Кубасов прошел полную программу космической подготовки. Зимой 1969 года был дублером члена экипажа «Союза-5» Алексея Елисеева.

Экипаж корабля «Союз-7» состоял из трех космонавтов. Командир подполковник Филипченко Анатолий Васильевич по возрасту и опыту работы являлся одним из старших в Звездном городке. Родился 26 февраля 1928 года в деревне Давыдовке Воронежской области. Отец Анатолия Василий Николаевич — старый коммунист, вступил в ряды партии в 1918 году; участник Великой Отечественной войны.

Детство и юность Анатолия Филипченко — трудовые. Работал в поле, помогал матери по хозяйству. В 1942 году окончил школу в Острогожске, через год пошел работать на завод. Юный токарь загорелся мечтой об авиации и поступил в Воронежскую авиашколу. В 1947 году он получил аттестат зрелости и в том же году был зачислен курсантом в Чугуевское училище летчиков. Летным искусством овладевал упорно, училище закончил с отличием, получив звание военного летчика.

В боевых частях летчик А. В. Филипченко хорошо осваивал новые типы самолетов, успешно выполнял учебно-боевые задания и заочно учился в Военно-воздушной академии. В 1952 году стал коммунистом. После полета Юрия Гагарина мечта о космосе привела его в Звездный городок.

Спокойный, уравновешенный, волевой — таким узнали Анатолия Филипченко звездные братья. Он хорошо освоил корабли «Восток», «Восход» и «Союз». Был дублером Владимира Шаталова зимой 1969 года. В полет его проводили жена Елизавета Александровна и два сына — Александр и Игорь.

Вторым членом экипажа «Союз-7» был подполковник Горбатко Виктор Васильевич. Родился Виктор 3 декабря 1934 года в поселке Венцы-Заря Краснодарского края в семье потомственного крестьянина.

Детство Виктора прошло на Кубани. В 1952 году он получил аттестат зрелости, поступил учиться в Военно-авиационную школу первоначального обучения. Окончил Батайское авиационное училище летчиков в 1956 году и стал служить в частях истребительной авиации. Коммунист с 1959 года.

Виктор Горбатко прибыл в Звездный городок вместе с Ю. А. Гагариным. Без отрыва от занятий в Звездном городке в 1968 году окончил Военно-воздушную инженерную академию имени Н. Е. Жуковского. Был дублером Евгения Хрунова.

Когда отправляли в полет экипаж «Союза-7», друзья в шутку говорили, что командира корабля Анатолия Филипченко провожают женихи, а члена экипажа Виктора Горбатко — невесты. Дело в том, что в семье Филипченко — двое сыновей, а у Горбатко — две дочери, Ирина и Марина. Возраст детей у обоих космонавтов соответственно одинаков, что и явилось поводом для теплой товарищеской шутки. Хорошая шутка — доброе напутствие в трудный путь.

Место научного работника в кабине «Союза-7» занял Владислав Николаевич Волков, выросший в семье профессионального авиационного инженера-конструктора. Родился он 23 ноября 1935 года в Москве. В 1953 году, получив аттестат зрелости, поступил в Московский авиационный институт. Успешно окончив его, стал работать инженером в конструкторском бюро. В 1965 году вступил в КПСС. В отряде космонавтов прошел полную программу подготовки к полетам.

Таковы кратко биографии экипажей трех «Союзов», выведенных в октябре 1969 года на орбиту. Им предстояло решить сложнейший комплекс различных задач, поставить новую веху на пути человека в космос.

Командиром группы кораблей был назначен полковник В. А. Шаталов. В течение первого дня группового полета проверялась методика и отрабатывалась техника управления полетом одновременно трех кораблей, проводилась отработка взаимодействия Центра управления полетом с наземными станциями слежения, пунктами связи и космическими кораблями.

14 октября экипажи выполнили намеченные исследования, эксперименты, вели наблюдения, затем начали одновременное выполнение совместных экспериментов в различных точках околоземного космического пространства. Командиры кораблей выполняли различные маневры с использованием ручного управления.

Наземные станции, расположенные на территории Советского Союза, вели непрерывное слежение за кораблями. В своих зонах их держали в поле зрения научно-исследовательские суда Академии наук СССР. Они принимали информацию, обрабатывали ее и держали связь с космонавтами.

На другой день продолжалась работа космонавтов в кабинах кораблей. Основная задача — взаимное маневрирование кораблей с использованием ручного управления. Немало задач решалось и другого характера.

На корабле «Союз-6» проводились медицинские исследования — велось изучение функций внешнего дыхания, зрительного анализатора, вестибулярного аппарата. Брались типовые пробы. Экипаж вел наблюдение и фотографировал земную поверхность для нужд геологов и географов, выявлял циклоны и т. д.

Экипаж «Союза-7» контролировал работу бортовых систем корабля, наблюдал за светящимися частицами вокруг корабля, снимал характеристики работы системы ориентации и управления движением, фотографировал звездное небо против солнечного света. В заданное время командир корабля производил маневрирование, делал закрутки корабля и многое другое. Подобные задания выполнял и экипаж «Союза-8».

На орбите экипажи отрабатывали технику пилотирования кораблями. С помощью ручных систем управления и бортовых навигационных средств космонавты осуществляли широкое маневрирование кораблями, что очень важно для создания в будущем космических станций на орбите. Корабли «Союз-7» и «Союз-8» сближались друг с другом на расстояние до 500 метров. Экипажи видели друг друга визуально и вели связь с помощью световых индексов.

Интересный, уникальный эксперимент был произведен 16 октября экипажем космического корабля «Союз-6». Перед ним стояла задача по проведению сварочных работ в космосе. Надо было выяснить особенности сварки различных металлов в условиях космического вакуума. Нет нужды доказывать, насколько важен этот эксперимент для будущих работ по сборке конструкций крупных орбитальных станций с применением сварки.

На наш пункт управления командир корабля Г. С. Шонин доложил о готовности к эксперименту. Ему было дано разрешение. Вскоре он доложил о том, что закрыт люк-лаз в кабину и на 77-м витке разгерметизировал орбитальный отсек. Бортинженер В. Н. Кубасов включил сварочную аппаратуру и поочередно осуществил несколько видов автоматической сварки.

— Сварка произведена, — доложил Валерий Кубасов о выполнении эксперимента.

Орбитальный отсек вновь был загерметизирован, и в нем вскоре установилось нормальное давление. И вновь сообщение о выполнении эксперимента прозвучало знакомой фразой: «Впервые в мире!»

Стыковка… Маневрирование… Управление группой кораблей… Сварка… Все это и многое другое является реальным итогом выполнения программы создания орбитальных станций, как звенья единой цепи. Именно об этом шел разговор на очередном заседании Государственной комиссии, когда мы рассматривали итоги группового полета трех «Союзов».

Мы слушали доклады летчиков-космонавтов. Они рассказывали о задании, о том, как выполняли различные эксперименты, что встретилось нового, неожиданного, как преодолевались трудности. Говорили с глубоким знанием дела, анализируя, размышляя, делая выводы, прогнозы. Во всем чувствовался высокий уровень профессиональной подготовки летчиков-космонавтов. Это позволило экипажам трех «Союзов» отлично выполнить труднейшую программу группового полета, который ознаменовал новый шаг по пути создания космической орбитальной станции.

Как известно, на орбитальных станциях экипажам предстоит быть длительное время. Где граница возможностей пребывания человеческого организма в состоянии невесомости? Неделя, месяц, полгода? Как отразится длительное пребывание космонавта в состоянии невесомости при возвращении на Землю? Пока ответить на эти вопросы невозможно.

Полет экипажа «Союза-9» в составе летчиков-космонавтов А. Г. Николаева и В. И. Севастьянова означал новый уникальный космический эксперимент. Впервые в мире экипажу была поставлена задача выполнить огромный объем работы в ходе восемнадцатисуточного полета. Космонавтам предстояло жить и работать в невесомости в течение 424 часов.

Испытание на длительную невесомость явилось одной из задач экипажа «Союза-9». Возвращение на Землю после длительного полета и приспособление организма к земным условиям — вторая важнейшая проблема, которую предстояло решить на заключительном этапе этого полета. Не менее важной задачей для экипажа явилось испытание ряда новых элементов и целых систем ориентации и управления движением корабля, столь необходимых для создания орбитальных станций.

Экипаж успешно выполнил задания по «космофотографированию», провел большие исследования физических характеристик явлений и процессов, происходящих в космосе. Словом, программа работы экипажа «Союза-9» была весьма разнообразной, плотной по объему, напряженной и перспективной с точки зрения будущего — создания орбитальных станций.

Огромное внимание в этом полете уделялось, конечно, человеку, его жизнедеятельности, работоспособности в космосе. Понятно, с каким волнением мы готовили и отправляли в полет экипаж — всегда спокойного, рассудительного, прекрасной души человека, уже побывавшего в космосе, Андрияна Николаева и способного молодого ученого Виталия Севастьянова. Как перенесут они восемнадцатисуточную невесомость, какие изменения при этом могут произойти в организмах, как восстановят они свои «земные ритмы» после полета — все это глубоко волновало всех, кто готовил полет.

Опережая события, скажу, что экипаж с заданием справился блестяще. Сказались высокие качества этих отважных людей, и мне хочется в первую очередь рассказать о командире «Союза-9».

11 августа 1962 года мир впервые увидел в газетах его портрет и узнал его имя — Андриян Григорьевич Николаев. В тот год он со своим звездным братом Павлом Романовичем Поповичем впервые в истории совершил многосуточный групповой полет, пройдя расстояние более 2 миллионов 600 тысяч километров. В кабине «Востока-3» космонавт А. Г. Николаев летал четверо суток (94 часа), установив абсолютный мировой рекорд продолжительности полета. Космонавт-3 (так называли его тогда) вернулся на Землю с интересными, важными наблюдениями и ценными научными данными.

О детстве и юности Андрияна хорошо рассказала Анна Алексеевна Николаева — мать космонавта.

Военный летчик Андриян Николаев не раз бывал в воздухе в трудных условиях. Однажды на посадке отказал двигатель, создалась аварийная ситуация. Андриян действовал грамотно, хладнокровно. Он посадил самолет на фюзеляж. Был награжден именными часами за мужество, за мастерство.

В марте 1960 года старший лейтенант Андриян Николаев прибыл в Звездный городок. Он начал свою подготовку к космическим полетам вместе с той первой группой летчиков, которую мы позже назвали гагаринской. В группе подобрались молодые летчики в возрасте от 25 до 30 лет, и только двое из них — В. М. Комаров и П. И. Беляев были несколько старше и имели высшее образование. Уже в первые месяцы занятий начала выделяться ведущая группа космонавтов. А когда встал вопрос, кому лететь в космос первым, то на право первопроходца почти с равными шансами могли претендовать Гагарин, Титов, Николаев, Попович и Быковский. В такой последовательности они и побывали в космосе, а за ними из группы Гагарина летали в космос еще семь космонавтов: Беляев, Леонов, Комаров, Волынов, Шонин, Горбатко и Хрунов.

Гагаринская группа стала основой в Звездном городке. Один за другим готовились и осуществлялись блестящие рейсы в космос. Росло число полетов в космос, росло количество космонавтов, побывавших в космосе, а вместе с ними рос, набирался опыта и весь коллектив Звездного.

По долгу службы мне довелось часто встречаться с Андрияном Николаевым. Я имел возможность наблюдать Николаева в полете на самолетах, на парашютных прыжках, на занятиях в классах и лабораториях, в поездках по различным странам, на спортивных площадках, на заводах, в конструкторских бюро, на космодроме и в космических полетах. Везде и всегда, в различных условиях и при самых сложных ситуациях он умеет оставаться самим собой. Нравится мне в этом человеке простота и задушевность, которые удивительно сочетаются с настойчивостью, твердостью, умением собраться в этакий сгусток воли и разумного упорства.

При первом знакомстве Андриян производит впечатление очень скромного и даже застенчивого человека, и он действительно до предела скромен, когда речь заходит об оценке его труда, знаний, способностей, его заслуг. Он скромен в быту, почти никогда не пользуется услугами других лиц и делает все сам, если позволяет время и обстановка.

За годы, прошедшие после старта «Востока-3», в жизни космонавта произошло немало важных событий. Он окончил Военно-воздушную инженерную академию имени Н. Е. Жуковского и получил диплом инженера. Был избран депутатом Верховного Совета Российской Федерации. Состоялась первая на Земле космическая свадьба — Андриян Николаев и Валентина Терешкова стали мужем и женой. У них растет дочь Аленка.

Полное и рациональное использование опыта звездных братьев для подготовки последующих космических полетов является одной из важнейших задач руководителей. Вот почему сразу же после полета в космос Ю. А. Гагарин был назначен командиром отряда космонавтов. Такое решение было с восторгом встречено всеми космонавтами. Гагарин оправдал высокое доверие и блестяще справлялся с задачами подготовки космонавтов к очередным полетам.

Через некоторое время Ю. А. Гагарин был выдвинут на более высокую должность. На свое прежнее место командира отряда космонавтов он горячо рекомендовал Андрияна Николаева. В представлении к этой должности Ю. А. Гагарин писал о А. Г. Николаеве:

Николаев своей более чем десятилетней работой в Звездном городке зарекомендовал себя отличным руководителем, он вложил много сил и труда в подготовку и осуществление всех наших пилотируемых полетов в космос.

За годы работы в Звездном городке Николаев вырос и как общественно-политический деятель. Он побывал в США, Бразилии, на Кубе, в Индии, Японии, ГДР, ФРГ, Индонезии и во многих других странах. Его выступления на международных конгрессах и симпозиумах, на пресс-конференциях и на собраниях трудящихся всегда были интересными. Николаев вел и ведет большую переписку. Ему пишут пионеры и школьники, студенты и военнослужащие, рабочие и колхозники, много писем приходит и от избирателей. Продолжает прибывать обширная корреспонденция и из-за рубежа. Много и успешно работает он и как депутат Верховного Совета РСФСР.

Андриян Николаев, как и Юрий Гагарин, учит космонавтов не только работать, но и хорошо и увлекательно отдыхать. В выходные и праздничные дни космонавты выезжают на охоту, на рыбалку, за грибами или просто для отдыха с семьями в прекрасные леса Подмосковья.

Один такой выезд на охоту мне запомнился на всю жизнь. В начале октября 1964 года мы выехали на озера, которые находятся недалеко от города Спасск-Клепики. На вечернюю зарю мы опоздали и поэтому решили пораньше лечь спать. В четыре часа все были на ногах. Было еще совсем темно. В лодку со мной сели Гагарин, Николаев и егерь. В трех других лодках по два-три человека разместились остальные космонавты.

В темноте лодки разошлись по разным направлениям, смолкли голоса охотников, и только легкий скрип весел в уключинах и всплески воды напоминали нам, что мы движемся. Движение лодки было незаметным, не было видно никаких ориентиров, и казалось, что темноте не будет конца. Но вот мы вышли на середину озера; видимо, тучи разошлись, и мы увидели небо.

— Николай Петрович, Андриян, смотрите, сколько звезд! — заговорил Юрий Гагарин, — кажется, в жизни не видел такого звездного неба! А сколько падающих звезд!

Я осмотрелся кругом. «Падающих» звезд действительно было необычно много. Мы едва успевали поворачивать головы, следя за яркими вспышками то в одной, то в другой части горизонта. Егерь перестал грести, лодка остановилась. Над нами, впереди, сзади, справа, слева и даже рядом с нами в воде — везде были звезды. Земля пропала, исчезла вода, возникло реальное ощущение беспредельного простора космоса.

взволнованно продекламировал Юрий Гагарин. Более удачной обстановки для чтения этих стихов Ломоносова, наверное, никогда не было.

— Молодец, Юра! Точнее Ломоносова не скажешь, — произнес Андриян, — именно бездна и без дна. Кстати, Николай Петрович, я взял с собой ночной бинокль, — продолжал Николаев, — пожалуй, сейчас самый подходящий случай полюбоваться звездами.

Андриян Григорьевич неторопливо достал бинокль из сумки и передал его мне. Я прильнул к биноклю и замер, завороженный красотой и величием неба. Там, где простым глазом видно не больше десятка звезд, в бинокль я видел сотни. Я отыскал Полярную звезду, Сатурн, Юпитер, Марс. Сотни раз в ночных полетах на самолетах эти светила помогали мне ориентироваться. Я привык видеть их яркими, но одинокими, без окружения больших скоплений звезд, и вот теперь, в бинокль, я обнаружил множество звезд вокруг одиноких знакомых светил.

Бесконечность Вселенной и миллиарды звезд в этот момент для меня перестали быть фразой. Я впервые реально ощутил все величие и беспредельность мира.

Восток чуть-чуть начинал бледнеть, проясняться, а мы продолжали любоваться небом. Бинокль переходил из рук в руки. Мы забыли про охоту. Гагарин уговаривал егеря взглянуть на Стожары. Он утверждал, что это одно из самых интересных созвездий. Я попросил Андрияна Григорьевича отыскать звезду Вега и показать мне, в какой части неба находится Туманность Андромеды. Вега мне была хорошо знакома, я мог бы найти ее сам, но мне хотелось убедиться в знаниях Николаева по астрономии.

— Сегодня идеальные условия для изучения звездного неба, — тоном лектора произнес Андриян Григорьевич и стал рассказывать: — На юге у самого горизонта — созвездие Ориона. Его вы все хорошо знаете, немного левее видны две яркие звезды, левая и более яркая звезда — Сириус. Космонавты и летчики хорошо знакомы с этой звездой, она — отличный ориентир. Выше Ориона в виде треугольника — созвездие Телец. В вершине треугольника, в западной части созвездия, близко одна к другой теснятся пять звезд. Самая светлая из них — звезда Альдебаран. Немного западнее и выше Альдебарана мерцает кучка мелких звезд — это Стожары. Я с детства знаю Стожары, только тогда мы их называли Семеринки — видимо, по количеству звезд в созвездии.

Юрий Гагарин вмешался в «лекцию» Николаева и спросил, чем примечательны Стожары. Мы дружно ответили, что это самое маленькое созвездие из семи маленьких звезд.

— А почему из семи? — спросил Гагарин, — я, например, в созвездии Стожары вижу одиннадцать звезд.

— Я — семь, — сказал Николаев.

— Я — тоже семь, — признался я.

— А я вижу только пять, — произнес егерь.

— Посмотрите в бинокль, не пожалеете, — посоветовал Юрий Алексеевич.

Бинокль поочередно побывал у каждого из нас, и мы наводили его на Стожары. Мы увидели десятки звезд там, где всю жизнь наш глаз различал только семь.

— Выше Стожар находится созвездие Персей, — продолжал Николаев, — оно вытянуто в линию снизу вверх. В центре наиболее яркая звезда. Если от нее посмотреть на северо-запад, то можно увидеть вытянутые почти в прямую линию четыре звезды созвездия Андромеды.

— О, посмотрите, какая удача! — воскликнул Николаев, — немного выше созвездия Андромеды заметна Туманность Андромеды. Это редкий случай, обычно простым глазом ее не видно.

Мы опять потянулись поочередно к биноклю и долго не могли оторвать глаз от далекой Туманности, состоящей из бесчисленного множества звезд. Хотелось и дальше продолжать это увлекательное путешествие в мир космоса, но восток начал заметно белеть, и звездам суждено было скоро погаснуть. Егерь, по сигналу Гагарина, начал грести, и наша лодка вновь заскользила по зеркальной поверхности озера. Николаев осветил фонариком часы, сказал, что скоро пять и что пора занимать охотничьи места.

— А Вега, где же Вега? — напомнил Юрий Алексеевич.

Николаев вскинул голову, отыскал Полярную звезду и ответил:

— Вега у меня за спиной. Посмотрите на север, над самым горизонтом отлично видны созвездия Лебедь и Геркулес, а между ними созвездие Лира с одной из самых ярких звезд Северного полушария — Вегой.

Казалось, Андриян Григорьевич мог без конца говорить о звездах, о далеких галактиках, о том, что волнует воображение людей Земли, чему посвятили свои жизни скромные земляне, ставшие космонавтами. По всему чувствовалось, Николаев влюблен в небо, живет думами о нем, изучает, познает его тайны и многого достиг на этом поприще. Так небольшой эпизод из охотничьего быта помог мне увидеть в Николаеве одну из его замечательных черт — звездолюбца.

Во имя высокой цели изучения космоса Андриян Григорьевич трудится самозабвенно, увлеченно. Особенно много труда вложил он в подготовку космонавтов для полетов на «Союзах». Космонавты Береговой, Шаталов, Волынов, Елисеев, Хрунов, Филипченко, Шонин, Кубасов, Горбатко, Волков готовились к космическим полетам под внимательным наблюдением и руководством Николаева. В блестящих успехах полетов «Союзов» есть большая доля труда А. Г. Николаева. Вместе со всеми космонавтами он глубоко изучил корабль «Союз», хорошо познал все его системы и оборудование. Он помогал готовиться космонавтам к полетам и готовился сам. Ведь любой из летавших в космос должен быть всегда в космической форме. Как поется в песне:

И он летал. И с парашютом прыгал. И на центрифуге крутился. Он был готов к полету на любом корабле «Союз», но избрал для себя самый трудный. Полет на 18 суток на корабле «Союз-9» требовал от экипажа предельного напряжения всех физических и моральных сил. Андриян Николаев лучше других представлял себе все трудности и опасности такого полета и готовился к нему со всей серьезностью и настойчивостью.

В полете на длительность очень многое зависит от экипажа корабля, от его воли, упорства, физической и моральной выносливости. А. Г. Николаев и В. И. Севастьянов обладали всеми необходимыми качествами для выполнения такого полета.

Виталий Иванович Севастьянов достойно занял место в кабине корабля «Союз-9». Родился он 8 июля 1935 года в городе Красноуральске Свердловской области. Детские и школьные годы его прошли в Сочи, где он познал красоты моря и штормовые ночи, законы гор и морской дружбы. Учился в школе, работал на кораблях приморских маршрутов.

Среднюю школу Виталий Севастьянов окончил с золотой медалью и учиться пошел в Московский авиационный институт. Будучи студентом, увлекся науками, связанными с космосом, штудировал труды К. Э. Циолковского, Ф. А. Цандера. В институте написал самостоятельную работу на тему о том, как сообщить земному телу скорость, чтобы возбудить центробежную силу, способную уравновесить силу земного притяжения, как говорил К. Э. Циолковский, довести ее до величины 8 верст в секунду. Работа студента Севастьянова была оценена высоко и опубликована в Сборнике института.

Выпускника МАИ Виталия Севастьянова в 1959 году направили на работу в одно из конструкторских бюро. Здесь он проявил себя как пытливый исследователь, думающий инженер. Вскоре он поступил в аспирантуру института, по окончании которой успешно защитил диссертацию на ученую степень кандидата технических наук.

В отряде космонавтов В. И. Севастьянов прошел полный курс подготовки к космическому полету. Был на космодроме, провожал своих товарищей в полет, упорно готовил себя физически, морально и в специальном отношении к старту в космос. В полет его тепло провожали жена Алевтина Ивановна, выпускница Ленинградского государственного университета, и дочь Наташа.

Как известно, рекордный по длительности полет несколько лет сохранялся за американскими космонавтами. Фрэнк Борман на корабле «Джемини-7» установил абсолютный мировой рекорд продолжительности полета — 330 часов 36 минут (13,8 суток). По правилам ФАИ (Международная авиационная федерация) для побития рекорда достаточно перекрыть прежний на 10 процентов, то есть совершить полет продолжительностью около 15 с половиной суток. Когда мы готовили полет «Союза-9», мы меньше всего думали о рекорде. Как известно, вся программа полетов на «Союзах» подчинена главной цели — созданию орбитальных станций.

Экипаж «Союза-9» должен был дать ответ на очень важный вопрос — через сколько суток нужно менять космонавтов на орбитальной станции? Орбитальные станции будут летать многие месяцы, а затем и годы. Для этого потребуется много космических кораблей, ракет, экипажей. На конкретный вопрос — сколько? — ученые отвечали по-разному. Одни специалисты считали, что смену экипажей можно производить через 30 суток. В этом случае для годовой работы станции потребуется 12 кораблей, 12 ракет и 12 экипажей. Другие утверждали, что если полеты людей в космос на срок более 10—15 суток опасны, то экипажи на станциях придется менять через 10 суток. Значит, для обеспечения годовой работы орбитальной станции потребуется в три раза больше кораблей, ракет и экипажей. Разрешить эти споры могли только эксперименты.

Готовясь к полету на «Союзе-9», Николаев и Севастьянов хорошо изучили опыт наших и американских длительных полетов. Ученые, врачи, конструкторы и космонавты пришли к выводу, что на корабле «Союз» можно летать 18 и более суток. Запасы воздуха, воды, пищи и ресурсы всех систем кораблей могли обеспечить и более длительный полет.

Государственная комиссия приняла решение готовить полет на 18 суток, так как не было полной уверенности, что полет большей продолжительности не повредит здоровью экипажа. В ходе подготовки к полету А. Г. Николаев внимательно наблюдал за всем процессом сборки корабля, за испытаниями его систем и оборудования, лично участвовал в комплексных испытаниях, систематически тренировался на тренажерах и стендах. Очень важно было выполнить все требования подготовки экипажа и не упустить ни одной, мелочи. Нам, летчикам, хорошо известно, что при подготовке полетов самолетов и космических кораблей не может быть мелочей, все должно выполняться так, как этого требуют наставления, программы, инструкции, методические указания.

Опыт полетов и наземные исследования подсказывают, что так называемая гипокинезия, или мышечная бездеятельность, весьма неблагоприятно отражается на состоянии человеческого организма. Как известно, мышцы составляют около 40 процентов массы тела. Они тесно связаны со всеми органами человека и оказывают влияние прямо или косвенно на кровообращение, дыхание, пищеварение, обмен веществ, продуцирование гормонов — словом, на все процессы, происходящие в человеческом организме. Ясно, что продолжительная мышечная бездеятельность в космосе при возвращении на Землю болезненно скажется на организме.

Учитывая эти особенности, мы активно готовили космонавтов к длительному полету, причем немалое внимание уделялось новой проблеме — реадаптации. Одновременно с исследованием влияния невесомости в ходе полета проводились эксперименты с целью предупреждения ее вредного влияния после приземления. Был разработан специальный комплекс физических упражнений, созданы тренировочно-нагрузочные костюмы, изготовлены амортизаторы и другие приспособления.

В полете А. Г. Николаев и В. И. Севастьянов должны были ежедневно два раза выполнять комплекс упражнений. Специальный костюм, резиновые амортизаторы, прикрепленные к «полу» корабля, создавали нагрузку в несколько десятков килограммов. Космонавты могли шагать на месте, приседать, бегать, прыгать. Одно из упражнений дозированной нагрузки заключалось в растягивании эспандера с усилием в 10 килограммов. В течение одной минуты космонавты должны совершить тридцать растягивании эспандера, получая весьма солидную нагрузку.

Как обеспечить нормальную работоспособность космонавтов в длительном полете? Было многое предусмотрено, чтобы космонавты смогли справиться с многочисленными заданиями самого различного характера, сохраняя бодрое настроение, быстроту реакции.

Подготовка экипажа шла по многим направлениям. Решались самые разнообразные вопросы. Ну, например, вопрос о питании. Чем питать космонавтов восемнадцать дней? Бутербродами, паштетами и соками? Такой рацион будет явно ущербным. Надо было подумать о горячей пище. Пришлось на корабле установить электрический подогреватель пищи. Экипаж в полете ежедневно имел на завтрак горячий кофе, а на обед первое горячее блюдо — суп-харчо, борщ или зеленые щи.

Другая мелочь: бриться или не бриться космонавтам в полете? Да, бриться. Испытали специальную электробритву с отсосом волос через фильтр. Бритва работала нормально, но представляла собой довольно сложный агрегат. Решили бритье осуществлять обычной безопасной бритвой с помощью безводного крема. Просто и удобно.

Еще одна бытовая проблема — ванна, смена белья. Космонавты обтирались полотенцами, увлажненными лосьонами. Для ежедневного туалета они использовали набор влажных и сухих салфеток. В полет они взяли по две пары белья и по две пары носков.

Восемнадцать суток — время немалое, и для поддержания работоспособности космонавтов пришлось подумать и о выходном дне и о разумном отдыхе. В кабину положили специальную шахматную доску, и в один из дней мы с удовольствием провели шахматный турнир «Космос — Земля». Мне лично доставило большое удовольствие участвовать в этом турнире. Думаю, что шахматная «баталия» сослужила добрую службу в психологическом настроении космонавтов.

Теперь ответы на многие вопросы длительного полета получены. Мы с чувством большой радости и гордости встретили на родной земле экипаж «Союза-9», помогли ему обрести «земное дыхание», проанализировать всю сумму информации, которую получили в результате этого выдающегося полета.

Экипаж «Союза-9» полностью выполнил намеченную программу исследований и экспериментов, сохранив работоспособность, бодрое настроение и другие показатели нормального состояния человеческого организма. В течение всего полета, продолжавшегося 18 суток, наземно-измерительные земные пункты регистрировали хорошее состояние здоровья космонавтов.

В первые дни полета космонавты реагировали на различные нагрузки, как во время старта, так и в период адаптации к невесомости, аналогично членам других экипажей в предыдущих полетах. Интересное сопоставление: у А. Г. Николаева в 1962 году во время старта на «Востоке-3» частота пульса доходила до 130—135 в минуту. На «Союзе-9» при старте и выходе на орбиту у него частота пульса не превышала 94, а у В. И. Севастьянова — 92. Значит, наши космонавты стали более уверенно отправляться в космические дали, с меньшим эмоциональным напряжением.

Адаптация к условиям невесомости экипажа «Союза-9» произошла довольно быстро. Все показатели состояния их организма были в норме. Только к концу полета показатели деятельности сердечно-сосудистой и дыхательной систем претерпели некоторые изменения. После 8—10 суток полета оба космонавта к концу рабочего дня стали уставать. Частота пульса и дыхания у них в это время несколько увеличивались. В связи с этим было решено объем выполняемых ими ежедневно работ несколько сократить. В ряде случаев им предоставляли свободное время для дополнительного отдыха.

В целом можно твердо сказать, что работоспособность экипажа в течение всего полета была высокой, а самочувствие их с момента старта и до посадки — хорошим.

«Союз-9», как известно, приземлился точно в заданном районе, и его экипаж сразу попал к тем, кто его ожидал. Врачи сразу произвели первый медицинский осмотр и сделали вывод: общее состояние здоровья космонавтов хорошее. Отмечалась некоторая неуверенность в координации движений, снижение тонуса мышц. Космонавтам было трудно стоять на земле — поддерживать вертикальное положение тела. Видимо, как-то расстроилась прежде согласованная и точно координированная деятельность нервной системы и мышц, составляющих единый, взаимозависимый комплекс.

Врачи констатировали, что космонавты похудели, потеряли в весе по нескольку килограммов. Отмечались также некоторые изменения обменных процессов.

Гиподинамия дала себя знать. Космонавты привыкали к земным условиям значительно медленнее, чем к невесомости. А. Г. Николаев, приземлившись, заявил, что у него такое ощущение, будто его посадили на центрифугу и дали перегрузку в 2—3 единицы. На возникшее чувство тяжести также пожаловался и В. И. Севастьянов. Однако на третьи сутки космонавты уже чувствовали себя значительно лучше и свое самочувствие оценивали как хорошее. Врачи продержали их под своим контролем несколько больше, чем хотелось бы самим космонавтам, имея в виду, что процесс реадаптации нельзя искусственно форсировать.

Итак, человек может летать в космосе 18 суток. Если принять ряд дополнительных мер в период тренировки и подумать о том, какие условия ему создать в ходе полета, — этот срок можно увеличить. Таков главный вывод, который можно сделать, анализируя итоги блестящего полета экипажа «Союза-9».

…Идет второе десятилетие космической эры. Как обычно, приехал в Звездный городок. Он вроде все тот же. По-прежнему вольготно шумит в зеленых кронах сосен вольный ветер. Светло-серые корпуса учебных зданий, штаба, столовой, бассейна, спортивного комплекса высятся вровень с верхушками елей и сосен. На спортивной площадке раздается свисток тренера, слышатся голоса: группа молодых кандидатов в космонавты играет в волейбол со «старичками».

Городок космонавтов, выросший в сосновом бору, ставший известным всему миру своими воспитанниками — небесными братьями, увидевшими Землю с высоты космических орбит, для меня — вечно юный, новый, неповторимый. Но он заметно повзрослел. Хотя бы людьми. В нем уже живет большая семья звездных братьев, побывавших в космических далях. Некоторые из них совершили по два-три полета. Они готовят очередные экипажи для новых стартов в космос.

В учебных корпусах идет обычная работа. Мы «обрастаем» новейшей аппаратурой, учебными и тренировочными комплексами, сложными установками, обильно начиненными электроникой. Многое сделано, введено в строй, успешно используется, но многое в состоянии пуска, эксперимента, монтажа или существует пока лишь в схемах, макетах. То, с чем столкнутся в реальном полете наши космонавты через год, два, три или десять, в этих лабораториях и на тренажерах имитируется, а будущие космонавты признаются действовать в соответствии с программой космических рейсов.

В штабе собираем руководящий состав Звездного и комплектуем группу для поездки на море. Но не для отдыха. Там намечены очередные испытания парашютной системы космического корабля. После трагического случая с Владимиром Комаровым конструкторы-парашютисты особенно тщательно отрабатывают парашютную систему, добиваясь стопроцентной надежности.

Плещется о берег, ласково трется о гранит морская волна. В небе бездонная синь. Пристально смотрим в его глубокие просторы. Вот появляется едва заметная точка. С борта докладывают о выходе самолета в заданный квадрат, о готовности к сбросу в море космического корабля. Дана команда — и корабль стремительно мчится к морской глади.

Смотрим на секундомер. Пора. Снова взгляд в небо, а там уже расцвел на фоне бездонной синевы купол парашюта, бережно опускающего на воду тяжелую громаду корабля.

«Парашютная система сработала отлично», — единодушно заключает комиссия.

Закончен еще один эксперимент. Какова его роль? Что даст он нового? Невольно задумываюсь над прошлым, предаюсь воспоминаниям. Они свежи в памяти, ибо они молоды, как сама космонавтика.

Второе десятилетие космической эры проходит в неустанной работе, поисках, в борьбе с трудностями и, как следствие, знаменуется новыми блестящими победами.

В Звездном городке мы дружески принимали американских космонавтов Фрэнка Бормана, летавшего в декабре 1965 года на космическом корабле «Джемини-7» и в декабре 1968 года на корабле «Аполлон-8» и совершившего облет Луны, а также Нейла Армстронга, первым из землян вступившего на поверхность Луны. В ответ на эти визиты А. Г. Николаев и В. И. Севастьянов побывали в США.

Мы сердечно поздравили американских коллег с выдающимся достижением — посадкой на Луне и возвращением на Землю экипажей двух космических кораблей — «Аполлон-11» и «Аполлон-12» — в июне и в ноябре 1969 года. Американские космонавты побывали на Луне и привезли на Землю с вечного ее спутника образцы пород. Ныне лунные камешки, после изучения, выставлены в США в музее Смитсонианского института для всеобщего обозрения. Буржуазные журналисты и бизнесмены называют их самыми дорогими камешками на Земле: они обошлись американцам в 25 миллиардов долларов!

Прошло немного времени, и в сентябре 1970 года советские ученые обогатились «своими» образцами лунных пород. Их доставила первая в мире автоматическая станция «Луна-16», побывавшая на Луне, взявшая в Море Изобилия с помощью электробура грунт и вернувшаяся с этим грузом на Землю. Эта победа советской космонавтики была оценена как величайшее достижение всего человечества.

Трудно переоценить значение этого эксперимента. Приведу лишь несколько откликов, оценок, данных в разных странах по поводу полета «Луны-16».

В США исполняющий обязанности директора Национального управления по аэронавтике и исследованию космического пространства Джордж Лоу оценил полет автоматической станции «Луна-16» как «выдающееся достижение науки и техники». По мнению многих специалистов, как заявил Джордж Лоу, полеты непилотируемых кораблей к Луне и другим планетам являются «наиболее рациональным методом исследования солнечной системы».

В Англии научный обозреватель агентства Пресс Ассошиэйшн А. Браун заявил, что

Рационально. Дешевле. Безопасно для человека. Неограниченность во времени. Перспективность для полетов на другие планеты. Вот далеко не полный перечень достоинств автоматических космических станций, о которых идет разговор в научных кругах после полета «Луны-16».

В мировой печати еще продолжались публикации по поводу этой победы, как появилось новое сообщение о том, что на Луне совершает путешествие советский аппарат «Луноход-1». 17 ноября 1970 года в 6 часов 47 минут по московскому времени автоматическая станция «Луна-17» совершила мягкую посадку на поверхность Луны в районе. Моря Дождей. Впервые в истории космонавтики на Луну был доставлен автоматический самоходный аппарат, который по специальному трапу сошел на лунную поверхность и стал передвигаться с помощью восьмиколесного шасси.

«Луноход-1» выполнил большую программу исследований в заданном районе, передал на Землю большое количество ценной информации. Ученые получили возможность управлять луноходом, задавать ему программу в ходе эксперимента. Трудно переоценить значение этого свершения.

Новое русское слово «луноход», так же как и «спутник», прочно вошло в лексикон всех языков земли. Иностранные комментаторы высоко оценили значение экспериментов, осуществленных «Луноходом-1». Американская газета «Вашингтон пост» писала, что новый эксперимент представляет собой «не только научный, но и политический триумф Советского Союза». Высокую оценку «Луноходу-1» дала английская газета «Файнэншл таймс»:

Весь мир воздал должное гению советских ученых, инженеров, рабочих, торжеству дела социализма.

Добрые дела творят наши автоматы в космосе. Летающие лаборатории в космосе в наши дни выполняют огромный, все возрастающий объем исследований в околоземном космосе и на межпланетных далеких трассах. Они обследуют Луну и другие планеты Солнечной системы, несут свою научно-исследовательскую и трудовую вахту, оказывая неоценимую помощь связистам, метеорологам, астрономам, геодезистам, морякам, летчикам, труженикам сельского хозяйства, рыбакам.

Искусственные спутники Земли в течение уже многих лет передают на землю ценнейшую информацию о различных явлениях и процессах в магнитосфере и в верхних слоях атмосферы Земли. Они обнаружили пояса радиации, помогли расшифровать их природу и познать «радиационную погоду» в околоземном космосе. Со всеми этими задачами блестяще справляются автоматы-труженики серии «Космос».

Для изучения частиц сверхвысоких энергий и радиационных поясов Земли созданы и запущены спутники серии «Протон» и «Электрон». Прекрасно зарекомендовали себя автоматические станции типа «Зонд».

Созданы и выполнили задания огромного научно-технического значения автоматические станции, проложившие космические пути к Венере и Марсу. Десятки, сотни дней и ночей мчатся они с планеты Земля к другим планетам, становятся их искусственными спутниками или совершают мягкую посадку, передавая на Землю огромный объем важной информации.

Большие исследовательские задачи возложены на спутники типа «Интеркосмос». Созданные усилиями ученых стран социалистического содружества, спутники «Интеркосмос» решают задачи по исследованию в области геофизики и влияния Солнца на земные процессы. Скажем прямо: в этих вопросах автоматам принадлежит монополия.

Весь мир высоко оценивает советскую космическую программу и результаты ее осуществления. В этой программе разумно сочетаются все аспекты огромной по масштабности проблемы и все наиболее рациональные направления ее решения. Автомат и человек. Человек и техника. Околоземной космос и планеты Солнечной системы. Межпланетные корабли и орбитальные станции. Все эти направления в советской космической программе находят свое место и разрешаются планомерно, тесно увязываясь друг с другом, не умаляя и не преувеличивая значения какого-либо одного направления. Космические исследования идут в Советском Союзе широким фронтом по весьма многогранному кругу вопросов, и мы с полным удовлетворением говорим: в космосе работы хватит и автомату и человеку.

Орбитальная космическая станция. Недалек тот рубеж, когда она станет реальностью. Многое сделано для нее, и «Союзы» потрудились на этом пути добросовестно. Работы над созданием таких станций, о которых мечтал Циолковский и его последователи, идут полным ходом.

Советские люди горят желанием трудиться в космосе на благо человечества. В Звездный городок непрерывно идут письма. Поток их начался 12 апреля 1961 года. Приведу выдержки из нескольких писем, хранящихся в архиве Звездного.

Поток писем в Звездный продолжается, и в каждом из них одна и та же просьба: «Прошу помочь стать космонавтом».

Вот так же и меня и моих сверстников почти полвека назад властно захватила мечта о покорении воздушного океана и заставила посвятить себя авиации, ставшей колыбелью космонавтики…

День космонавтики в 1971 году я встречал на космодроме. Шла подготовка к запуску автоматической научной станции «Салют» и пилотируемого корабля, десятого из серии «Союзов».

Погода в эту весну не баловала. Было прохладно, небо часто хмурилось, но настроение соответствовало и празднику, и предстоящей работе. 12 апреля, в день старта Юрия Гагарина (подумать только, уже десять лет минуло с того памятного исторического момента), я предложил экипажу «Союза-10» и космонавтам, которые были на Байконуре, поехать в домики Гагарина и Королева. Стоят они рядом. Маленькие коттеджи, в одном из которых проводил предстартовую ночь первый космонавт мира, в другом жил и работал Главный конструктор космических систем. Сейчас оба домика превращены в музеи. Все в них сохранилось так, как было в те дни: мебель, книги, картины, скромная обстановка, которая так соответствует характеру этих замечательных людей. И только гранитные мемориальные плиты на стенах домов молчаливо свидетельствуют о том, что нет среди нас тех, кто так много сделал для космонавтики.

Молча обошли комнаты. Память всколыхнула апрель 1961-го. Незабываемый апрель в истории человечества. Апрель первого старта к звездам…

Дни подготовки были уплотненными и насыщенными. Экипаж много работал по предстартовому графику. Я был спокоен за космонавтов. Владимир Шаталов и Алексей Елисеев чувствовали себя уверенно, держались собранно. Два предыдущих полета дали им многое: опыт, умение быстро и правильно оценивать обстановку, четко решать поставленные задачи. Николай Рукавишников впервые вошел в состав экипажа. Но в нем мы тоже не сомневались. Подготовку прошел успешно, показал хорошие знания.

Я читал его автобиографию, короткую, всего две странички. Он родился в 1932 году, воспитывался в семье железнодорожников. В сознании Николая четко запечатлелось лихолетье войны и трудные послевоенные годы. Отчим его, Михеев Михаил Гаврилович, был инженер-путеец. Профессия такая, что семья часто переезжала: Сибирь, Средняя Азия, Дальний Восток… Побывал Николай почти во всех уголках страны. Потому, наверное, товарищи и зовут его в шутку кочевником.

Окончив школу, стал выбирать институт. Какой? Получив аттестат зрелости, он твердо решил, что это должен быть технический вуз. Но какой именно: МВТУ, МАИ, МИФИ?.. Может быть, для него та пора была первым путешествием в неизвестное. Он выбрал МИФИ — Московский инженерно-физический институт.

В институте Рукавишникова выбрали комсоргом. Не формально отнесся Николай к доверию товарищей. Развил такую кипучую деятельность, что, казалось, учеба пойдет на спад. Ведь в сутках всего 24 часа. Но Николай успевал всюду. Диплом защитил, как говорят, с блеском, его дипломную работу опубликовали в научном журнале. А дальше судьба его сложилась так: направили в конструкторское бюро, назначили на должность инженера.

Потом он стал старшим инженером, начальником группы, ему доверили испытательную работу. В одной из его служебных характеристик записано:

В 1967 году Николай Рукавишников пришел к нам, в Звездный городок.

…Запуск «Салюта» произведен успешно. На 23 апреля Государственная комиссия назначила старт «Союза-10». Открывая заседание, председатель комиссии передал членам экипажа и всем участникам этой работы сердечный привет и пожелание успехов в труде от Генерального секретаря ЦК КПСС товарища Л. И. Брежнева. Его теплые слова еще больше приподняли настроение. А это так важно перед сложным и ответственным шагом.

Космический корабль с В. А. Шаталовым, А. С. Елисеевым и Н. Н. Рукавишниковым стартовал, когда в Москве была глубокая ночь. Отработали двигатели ступеней ракеты-носителя, сброшен головной обтекатель, «Союз-10» вышел на орбиту.

Космический корабль и Земля обменивались информацией. Экипаж докладывал о выполненных операциях, самочувствии, наблюдениях…

26 апреля в печати было опубликовано сообщение ТАСС.

Приводим это сообщение полностью.

Итак, завершен полет, который принес новые данные, необходимые для совершенствования космической техники, для дальнейшей работы над созданием орбитальных станций.

Экипажу удалось полностью выполнить запланированные исследования и испытания системы «станция — корабль». А для Государственной комиссии начался новый этап работы.

Июнь радовал нас до самого последнего дня. И не только нас, советских людей. Весь мир более трех недель с восхищением следил за беспримерной космической вахтой первой экспедиции на первой в мире пилотируемой орбитальной станции.

Но вот наступило 30 июня, и пришло большое горе. Очень тяжело мне писать об этом. Да многого и не напишешь — книга уже сверстана. Но писать надо, хотя бы о самом главном. Жизнь есть жизнь. И на Земле путь человека не усыпан только розами, а в космосе — тем более.

Вот как это было.

Через месяц и десять дней после возвращения из космоса «Союза-10» был совершен новый старт. 6 июня 1971 года на околоземную орбиту вышел космический корабль «Союз-11», пилотируемый экипажем в составе командира корабля подполковника Добровольского Георгия Тимофеевича, бортинженера Героя Советского Союза летчика-космонавта Волкова Владислава Николаевича и инженера-испытателя Пацаева Виктора Ивановича. На другой день, 7 июня, после успешно выполненной стыковки корабля с научной станцией «Салют», которая была выведена на орбиту 19 апреля 1971 года, экипаж корабля «Союз-11» перешел в помещение научной станции. Совместный полет «Салюта» и «Союза-11» продолжался более 22 суток — 541 час, а общая продолжительность полета экипажа составляет более 570 часов.

За время нахождения на борту «Салюта» экипаж осуществлял запланированные эксперименты и научно-технические исследования, основными из которых являются:

проверка и испытания конструкции, агрегатов, бортовых систем и аппаратуры орбитальной пилотируемой станции;

отработка методов и автономных средств ориентации и навигации станции, а также систем управления космическим комплексом при маневрировании на орбите;

исследования геолого-географических объектов земной поверхности, атмосферных образований, снежного и ледового покрова Земли в целях отработки методик использования этих данных для решения народнохозяйственных задач;

исследование физических характеристик, процессов и явлений в атмосфере и космическом пространстве в различных диапазонах спектра электромагнитного излучения;

медико-биологические исследования по определению возможностей выполнения различных работ космонавтами на станции и по изучению влияния факторов космического полета на организм человека.

За все время полета самочувствие космонавтов было нормальным, а работоспособность — хорошей.

29 июня экипаж орбитальной научной станции «Салют» полностью завершил выполнение программы полета и получил указание готовиться к возвращению на Землю. Космонавты перенесли материалы научных исследований и бортжурналы в корабль «Союз-11» и заняли свои рабочие места на борту корабля. В 21 час 28 минут по московскому времени корабль «Союз-11» и орбитальная станция «Салют» расстыковались и продолжали дальнейший полет раздельно. Экипаж корабля «Союз-11» доложил на Землю, что операция расстыковки прошла без замечаний и все системы корабля функционируют нормально. На последующих витках с экипажем поддерживалась регулярная двусторонняя радиосвязь. Самочувствие экипажа перед включением тормозной двигательной установки было хорошим. 30 июня в 1 час 35 минут после ориентации корабля «Союз-11» была включена его тормозная двигательная установка, проработавшая расчетное время. По окончании работы тормозного двигателя связь с экипажем прекратилась. В соответствии с программой после аэродинамического торможения в атмосфере была введена в действие парашютная система и непосредственно перед Землей — двигатели мягкой посадки. Полет спускаемого аппарата завершился плавным приземлением его в заданном районе. Приземлившаяся одновременно с кораблем на вертолете группа поиска после вскрытия люка обнаружила экипаж «Союза-11» в составе летчиков-космонавтов подполковника Добровольского Георгия Тимофеевича, бортинженера Волкова Владислава Николаевича, инженера-испытателя Пацаева Виктора Ивановича на своих рабочих местах без признаков жизни.

На участке спуска корабля за 30 минут до приземления произошло быстрое падение давления в спускаемом аппарате, что привело к внезапной смерти космонавтов. Это подтверждается медицинскими и патолого-анатомическими исследованиями. Падение давления явилось следствием нарушения герметичности корабля.

Нет слов, которыми можно было бы выразить всю горечь и скорбь постигшего нас несчастья. Весь советский народ и все прогрессивные люди планеты Земля преклоняются перед величием подвига героев-космонавтов и вечно будут помнить их имена. Своим самоотверженным трудом в области испытаний сложной космической техники они внесли огромный вклад в дело освоения космоса. Совершенный ими полет знаменует начало нового этапа использования на околоземных орбитах долговременных обитаемых станций, открывающих широкие возможности для решения важнейших задач науки и народного хозяйства.

2 июля на Красной площади в Москве состоялись похороны Г. Т. Добровольского, В. Н. Волкова и В. И. Пацаева — славных сынов Коммунистической партии.

В разное время и из разных коллективов пришли они в наш Звездный городок. Командир корабля Георгий Тимофеевич Добровольский — с должности начальника политотдела авиационного полка, Владислав Николаевич Волков и Виктор Иванович Пацаев — из конструкторских бюро, в которых они работали инженерами. Разные были у них и характеры. Но было у них и много общего. Это прежде всего беззаветное служение великому делу Коммунистической партии и Советской Родине, огромная воля и неустанное стремление к совершенствованию, преданность космосу.

Да, покорение и освоение космоса — непроторенный и трудный путь. Этот путь требует огромного напряжения человеческих сил, глубоких знаний, мужества и воли. Космонавты хорошо знают это. Но они знают и то, что это благородный путь, необходимый для раскрытия тайн природы во имя использования ее богатств в интересах лучшего будущего, и полны решимости идти по этому пути дальше.

— Сегодня, в этот скорбный час, прощаясь с нашими дорогими товарищами космонавтами, — говорил на траурном митинге на Красной площади 2 июля 1971 года летчик-космонавт В. А. Шаталов от имени всех советских космонавтов, — мы заверяем родную Коммунистическую партию, героический советский народ, что достойно продолжим дело освоения космоса.

Впереди новые старты в бескрайние космические дали. Рабочий день эры космоса в разгаре!

Юрий Алексеевич Гагарин перед стартом космического корабля

Первый космонавт

С. П. Королев и Н. П. Каманин на отдыхе после полета космического корабля «Восток». Сочи, май 1961 г.

«После полета в космос Г. С. Титова мы сфотографировались по просьбе Главного маршала авиации К. А. Вершинина». Август 1961 г.

Первая женщина-космонавт Валентина Владимировна Терешкова возвратилась на землю. 1963 г.

Встреча летчиков-космонавтов СССР с первыми Героями Советского Союза. Сидят (слева направо): М. В. Водопьянов, М. Т. Слепнев, Н. П. Каманин, А. В. Ляпидевский, В. С. Молоков. Стоят: В. Ф. Быковский, Г. С. Титов, Ю. А. Гагарин, В. В. Терешкова, А. Г. Николаев, П. Р. Попович

Экипаж космического корабля «Восход-1» в кабинете В. И. Ленина в Кремле. 1965 г.

На охоте. 1966 г.

Перед выходом человека в космос. П. И. Беляев, В. М. Комаров и А. А. Леонов в автобусе по пути на космодром

Ю. А. Гагарин, А. Г. Николаев и Б. В. Волынов на занятиях. 1966 г.

Космонавты В. А. Шаталов, A. С. Елисеев, А. В. Филипченко, В. Н. Волков, B. В. Горбатко, В. Н. Кубасов, Г. С. Шонин у Мавзолея В. И. Ленина накануне полета в космос

Советские космонавты. 1969 г.

Пуск космического корабля «Союз-9»

На пресс-конференции: А. Г. Николаев, М. В. Келдыш (в центре) и В. И. Севастьянов

Экипаж «Союза-10» за сутки до полета в космос. Слева направо: Н. Н. Рукавишников, В. А. Шаталов, А. С. Елисеев беседуют с корреспондентами

Экипаж «Союза-11» перед полетом в космос. Слева направо: Г. Т. Добровольский, В. И. Пацаев, В. Н. Волков