Летучие мыши

Глава 1

.

Сербин снял протез и осмотрел ногу. Культя отекла и покраснела — он весь день не давал ноге отдыхать. На одной ноге он запрыгал в душ и встал под колючие струи. Он забыл о том, что говорил Виталий — вода из артезианской скважины… Вода оказалась ледяной, но он стоически выдержал её напор в течение двух-трёх минут, чувствуя, как из тела уходит усталость и напряжение…

Он насухо растёрся жёстким от крахмала полотенцем, подумав, что Дарья даже в этом старомодна. Никто уже давно не крахмалит бельё, пользуясь «Ленором». Но сейчас жёсткое полотенце пришлось ему, как нельзя кстати…

Сербин надел лёгкие спортивные штаны и улёгся в кровать, сразу оценив её ортопедический матрац. Спина легла в него, как патрон в обойму. Уставший за этот бесконечный день до чёртиков в глазах Сербин сразу же провалился в глубокий, как омут сон. Сработала военная привычка отдыхать в любых условиях, чтобы утром быть готовым к бою.

Он спал крепко, без сновидений, и по привычке проснулся в 6-00.

Первым делом он осмотрел покалеченную ногу и с удовлетворением отметил, что отёк на культе за ночь рассосался, и она легко вошла в головку протеза.

Сербин умылся, побрился, оделся в спортивный костюм и спустился в столовую.

В столовой сидел только Вазген — ещё больше осунувшийся, бледный, от чего чёрная щетина на его лице казалась ещё чернее. Видно было, что спал он плохо, если вообще спал…

Они кивнули друг другу, и Сербин сел на то же место, на котором сидел за ужином.

На кухне Дарья и Виталий гремели сковородками. Аппетитно пахло жареным луком…

В столовую вошёл Рустам и сказал, видимо, о Гено:

— Этот урод требует, чтобы я принёс ему завтрак в комнату! Укороти его, Вазген! Или я это сделаю сам.

Вошедший в этот момент Салех слышал всё.

— Я приведу его! — сказал он голосом, не предвещающим Гено ничего хорошего.

— Сядь, Салех! — жёстко сказал Вазген. — Старик сходит за ним. Эй, старик!

Виталий вышел из кухни.

— Иди, скажи Гено, что мы все должны собраться здесь. Скажи, что мы ждём его. Пусть берёт свою девку и идёт сюда! Немедленно!

Виталий ушёл, шаркая поношенными тапками.

Дарья начала накрывать на стол. Жареное мясо, жареный картофель, салат из помидоров и огурцов… Видно было, что зная о том, что Виталий поедет сегодня в посёлок, она использовала все свои запасы продуктов.

Рустам накинулся на еду. Вазген молча курил, не прикасаясь к еде.

Сербин, почувствовав аппетит, тоже принялся за еду.

В столовую вошёл Виталий. Следом за ним вошла девушка. Она едва передвигала босые ноги по холодному кафелю пола, сгорая от стыда, потому что кроме лёгкой ночной сорочки, открывающей на десяток сантиметров её круглые розовые колени, на ней ничего не было. Не вызывало сомнений и то, что под сорочкой тоже нет никакого белья. Обеими руками она прикрывала большой вырез на груди…

Сербин отложил нож и вилку.

— Настя, садитесь сюда! — сказал он, указав рукой на свободный стул рядом с собой.

Девушка послушно села рядом, постаравшись придвинуть стул как можно ближе к столу.

— Дарья, найдите ей что-нибудь одеться! — сказал Сербин, повернувшись к Дарье. Та мгновенно выпорхнула из столовой.

— Сейчас будет потеха! — потирая руки, сказал Салех. — Гено не понравится, что с его «тёлкой» сидит мужик!

— Ты позволяешь ему командовать? — удивлённо спросил Рустам Вазгена.

— А почему бы нам не поразвлечься? — лениво цедя слова, ответил Вазген, развалившись на стуле.

— Как вы себя чувствуете? — спросил Сербин.

— Ужасно, — ответила девушка. — Он всю ночь не давал мне спать, всё признавался в любви. Глотал таблетки и снова начинал клясться в верности…

— Он не трогал вас?

— Физически — нет… Только обнимал и всё шептал, шептал. Засыпал, потом вздёргивался и опять шептал… Он же законченный псих! Я не понимаю, почему меня не ищут?

— Ищут, Настя! Только Виталий Иванович не даст сюда войти никому!

— Но почему?

— Это сложный вопрос. В двух словах на него не ответить.

— Не понимаю, — в отчаянии прошептала девушка.

— Если сюда войдут посторонние, я имею в виду работников милиции, нас всех убьют.

Пришла Дарья с пакетом в руках и отдала его Насте.

— Переодеться можно в той комнате, — Дарья указала на один из четырёх кабинетов для VIP-персон, расположенных вдоль глухой стены столовой.

Настя взяла пакет и быстро пошла к кабинету.

И вдруг она испуганно ойкнула и резко остановилась.

В столовую вошёл Гено с перекинутым через плечо автоматом. Его остекленевшие глаза свидетельствовали о том, что он только что принял очередную дозу «колёс».

— Ты куда это направилась, сучка? — грубо схватив девушку за локоть, прохрипел он. — И что у тебя в пакете?

— Господину Сербину не понравился ночной наряд твоей девушки, — ухмыляясь, сказал Салех. — Она идёт переодеваться!

— А мне насрать на господина,… как там его?! Она будет одета так, как нравится мне!

— Я принесла ей красивое платье! — вмешалась Дарья.

— А ты вообще заткнись, старуха! — гаркнул Гено. Дарья испуганно втянула голову в плечи… — Тебя кто-то спрашивает?!

— Идите, переоденьтесь, Настя! — громко сказал Сербин, вставая, и медленно двинулся в её сторону.

— А ну, сел быстро! — заорал Гено, сдёргивая с плеча автомат и направляя ствол в грудь Сербину.

— Настя, идите в кабинет! — ещё настойчивей повторил Сербин.

Гено вдруг истерически захохотал, одним рывком сдёрнул с Насти сорочку и отшвырнул её вон, выставив на всеобщее обозрение её наготу. Девушка испуганно присела, закрываясь пакетом.

И в этот момент что-то щёлкнуло в мозгу Сербина, переключая его сущность с гражданина Сербина на разведчика Седого.

Он был в шаге от Гено и коротко, без замаха ударил его в челюсть. Гено мешком свалился на пол. Автомат закрутился волчком на скользком полу и улетел к стене.

В столовой повисла мёртвая тишина…

Гено тяжело встал на четвереньки, мотая головой. К нему подскочил Рустам и помог подняться на ноги. Гено шатало… Он боднул головой воздух и, протянув руку за спину, медленно вытащил из-под ремня пистолет.

— А вот стрелять здесь не нужно, мой мальчик! — почти ласково сказал Вазген. — На выстрел сюда мгновенно набежит толпа «мусоров». Разве у тебя нет ножа? Это же твоё любимое оружие! Порежь его на куски!

Гено бросил пистолет на стол и достал из кармана нож.

— Настя, идите в кабинет! — девушка всё ещё сидела на корточках. Окрик Сербина как будто подстегнул её, и она быстро скрылась за дверью.

— Да ты вообще охренел, придурок! — взревел Гено и бросился на Сербина. Из рукояти ножа выскочило лезвие, тускло блеснув сталью.

И снова включился Седой. Сделав шаг в сторону, он перехватил руку с ножом, и резко развернувшись, швырнул Гено через стол. Толстяк головой ударился о стену, отделанную мрамором, и сполз на кафель пола…

Глава 2

Вазген сидел, не шевелясь, даже не сменив позу…

— Рустам! — наконец, сказал он. — Иди на второй этаж. Следи за обстановкой. А ты, Салех, посмотри, что с Гено.

Салех медленно подошёл к телу Гено и попытался нащупать пульс. Потом, встав на колени, приложил к его груди ухо.

— Вазген, мне кажется, наш Гено «откинул копыта», — в его словах не было и тени сожаления. — Наш калека его уделал! Ну, и воняет же от него… Он что, вообще никогда не мылся?

— Тебя сейчас ЭТОТ вопрос больше всего занимает? — Вазген тяжело поднялся со стула и подошёл к Гено.

Присев на корточки, он приподнял веко Гено и взглянул на зрачок.

— Старуха, — не оборачиваясь, сказал он, — я видел у тебя медицинскую сумку. Ты что-то соображаешь в медицине?

Дарья в ответ, испуганно кивнула головой, не соображая, что собеседник сидит к ней спиной.

— Ты что, оглохла?! — рявкнул Вазген.

— Да, — ответила Дарья. Её всю трясло от ужаса. — Я работала фельдшером на «Скорой помощи».

— Ну, так иди и посмотри, что с нашим другом.

Виталий обнял Дарью и легонько подтолкнул её к Гено.

Заплетающимися шагами Дарья подошла к телу и, вынув из кармана халата маленькое зеркальце, поднесла его к губам Гено. Зеркальце слегка запотело. Она осторожно ощупала его голову.

— Он жив, — сказала Дарья. — Но у него, скорей всего, черепно-мозговая травма. Здесь нужен квалифицированный врач. Я не смогу ему ничем помочь…

— Об этом не может быть и речи! — грубо сказал Вазген. — Никаких врачей! Думай, старая!

— Ну, тогда хотя бы нужно перенести его в ту комнату, — она указала на кабинет, где переодевалась Настя. — Там есть кровать.

— И как нам сделать это, чтобы не навредить ему?

— А это уже не имеет значения, — голос Дарьи, наконец-то, окреп, — коль вы не собираетесь оказывать ему медицинскую помощь.

— Старик, здесь есть носилки?

Виталий пожал плечами.

— Может быть, где-то и есть. Но мне они на глаза не попадались.

— Тогда давай большое одеяло.

Виталий вынес из кабинета одеяло, и тело Гено осторожно перетащили на него.

— Сербин, не стой истуканом, берись за тот конец! — сказал Вазген. — Салех, берись со стариком со стороны ног. А ты, старая, придерживай голову! Пошли!

Гено перенесли в кабинет — небольшую комнату с узкими окошками-бойницами на уровне глаз, где, кроме кровати не было никакой мебели. Тело переложили на кровать, и Дарья укрыла его двумя одеялами.

— Ты, старая, будешь присматривать за ним.

Дарья кивнула.

Мужчины вышли из кабинета, и Вазген снова сел на свой стул. Закурив, он пристально посмотрел на Сербина. Тот спокойно выдержал его взгляд.

— Не ожидал от тебя такой прыти, землячок! — сказал Вазген. — А ты, оказывается, крут!

В этот момент в столовую вбежал Рустам.

— Что ты бегаешь? — спросил Вазген.

— Я услышал сначала голоса, а потом увидел людей. Они прошли по склону выше нашей «хибары» и ушли за бугор. Там были менты и какие-то солдаты. Хорошо, что ты не дал Гено стрелять. Они бы услышали выстрелы.

— Ну, раз стрелять сейчас нельзя, придётся вам с Салехом заняться Сербиным вручную.

— Это моя вина! — вдруг сказала Настя, всё это время безмолвно стоявшая у стены. Теперь она была одета в платье Дарьи, которое было широковато для её девичьей фигуры, и она затянула талию пояском, видимо тоже принесённым Дарьей. — Он ведь вступился за меня!

— А ты не торопи события, девонька, — ухмыльнулся Вазген. — Дойдёт и до тебя очередь.

Салех, как опытный боец, неожиданно ринулся на Сербина, но, получив встречный удар в подбородок, рухнул ему под ноги. Рустам рванулся сбоку и ударил Сербина по ногам. Протез подвернулся, и Сербин упал на четвереньки. Рустам сильно ударил его ногой по рёбрам, и он упал на бок. Салех поднялся, утирая рукой окровавленный рот, и вдвоём они поставили Сербина на ноги. Но лучше бы они не делали этого. Сербин резко ударил головой Рустама в лицо, и тот отскочил, брызнув кровью на Вазгена. Вазген, схватив салфетку со стола, стал лихорадочно стирать кровь со своего лица… Салех, зная уже больное место Сербина, ударил его ногой по правой ноге, и протез не выдержал. Сербин рухнул на спину и тут же увидел руку Салеха, в которой блеснул нож. Он изо всех сил ударил Салеха ногой в пах и услышал душераздирающий вопль боли. В тот же миг Рустам ударил его по голове прикладом.

Уже проваливаясь в беспамятство, он услышал крик Виталия «Прекратите!» Он ещё чувствовал, как с его ноги сдирали протез, но потом чёрная мгла окутала его мозг…

— Прекратите! — уже спокойней сказал Виталий. — Если вы убьёте кого-то из нас, всё изменится. Мы не сможем примириться с совестью, если станем свидетелями его убийства. Я не поеду за продуктами, а Дарье не из чего будет вам готовить. Вам придётся сегодня же убить нас всех.

Но Рустам не слышал старика, продолжая ногами избивать бесчувственное уже тело Сербина.

Дарья охнула и закрыла рот обеими руками. Анастасия тихо сползла по стене, усевшись на корточки.

— Ты что, старый пень, вздумал искушать меня?! — заорал Вазген. — Ты думаешь меня напугать своими пустыми угрозами?!

— Это не пустые угрозы! Утром я должен быть в посёлке, как это делаю всегда. Если я не появлюсь, первым насторожится участковый, и сюда приедут люди, чтобы убедиться, что со мной всё в порядке. И это будет концом для вас. Вам не выбраться из этих лесов, пока продолжаются поиски Насти.

— Старик, я не собираюсь торговаться с тобой! — рявкнул Вазген и вдруг осёкся, увидев Салеха, лежавшего на полу без движения.

Рустам оставил Сербина и плюхнулся на стул. Стащив с себя окровавленную майку, он сжал её в комок и приложил к разбитому носу, пытаясь остановить кровь.

— Эй, Салех, ну-ка кончай дурочку ломать! — крикнул Вазген, но Салех не пошевелился.

— Он без сознания, — хлюпая сломанным носом, сказал Рустам. — Ты что, не видел, как этот козёл приложил его ногой по яйцам? Старик прав! — неожиданно поддержал Виталия Рустам. — Если мы их замочим, уходить нам придётся этой же ночью. А Салех, я так понимаю, не ходок. Неделю — точно. У меня сломан нос. Гено лежит при смерти. Ты хочешь сам уйти? Попробуй! — в его голосе прозвучала явная угроза…

Вазген словно закаменел. Он сидел, уставившись в одну точку, не мигая…

— Ты слышал, что я сказал, шеф?! — окликнул его Рустам.

— Я бы убил его, — наконец, сказал он.

— Так убей! — заорал Рустам, толкая по столу автомат в сторону Вазгена. — Убей хоть раз! У тебя же духа не хватит даже ударить человека! Что ты передо мной-то понты колотишь?!

— У нас разное предназначение в этой жизни, — уже спокойно сказал Вазген. — Кто-то должен думать, кто-то убивать. Таким образом достигается равновесие…

— Да пошёл ты,… шеф! — сказал Рустам и, подхватив автомат, вышел из столовой.

— Старик, ты должен помочь мне! — сказал Вазген после ухода Рустама. — Сербина надо отнести в его комнату… А ты, старуха, посмотри Салеха. Нужно привести его в чувство. Ты тоже вставай! — он повернулся к Насте. — Будешь присматривать за своим заступником…

Глава 3

День клонился к вечеру.

Вазген стоял у окна второго этажа, рядом на стуле сидел Салех. Он был бледен, и мелкий бисер пота блестел на его лице. Он с трудом смог подняться на второй этаж, и Вазген, видя его состояние, принёс ему стул.

— Ну, и как там наш калека? — тяжело дыша, спросил Салех.

— Никаких признаков жизни! — ответил Вазген. — Я недавно заходил к нему.

— Почему ты не убил его?

— Старик упёрся. Придётся пока оставить его в живых.

— Грёбаный ублюдок! — сквозь зубы процедил Салех. — Он мой, Вазген! Я сам поставлю на нём последнюю точку!

— Не думай пока об этом, — Вазген посмотрел на Салеха. — Нельзя менять правила, когда игра в разгаре…

— Ты о чём говоришь, шеф?! — вскричал Салех. — Какие, на хрен, правила? Какая игра? Все игры закончились в тот момент, когда эта змея показала нам зубы!

— Игра, которая называется «выживание», Салех. И в этой игре никто и ничто не должно стоять на нашем пути к спасению! Поэтому цепочка такова: пока жив Сербин, старик со старухой работают на нас. Ты жаждешь его долгой и мучительной смерти, и я тебя понимаю и солидарен в этом с тобой. Но сейчас он нам нужен живой, иначе, старика со старухой, и девку заодно, короче, нам придётся убивать всех.

— А так ли уж нам нужны старик со старухой? — задумчиво процедил Салех.

— Салех, хватит об этом! Если мы сделаем сейчас один неверный шаг, сюда сбежится кодла ментов, и тогда нам не уйти! Тебе ЭТО надо?

— Зачем нам старик? — Салех смотрел на Вазгена тяжёлым взглядом. — Зачем нам старуха? Что изменится от того, что мы их порвём?

— Бля, Салех! — Вазген в возбуждении заметался вдоль окон. — Ну, неужели тебе непонятно, что только старик сможет узнать в посёлке, когда прекратятся поиски девки. Это — раз. Только старик сможет разрулить ситуацию, если сюда вдруг случайно набредёт толпа ментов, скажем, воды попить. Это — два. И нам не устоять в случае штурма — это три! Мы должны высидеть, хотя бы неделю, тихо, как мыши в норе. Потом ажиотаж вокруг пропажи девки спадёт, и мы спокойно уйдём…

— Почему её так упорно ищут? — Салех немного успокоился.

— Почему? Потому что Гено сдёрнул не ту девку! К ней очень тепло относились в посёлке: на войне потеряла мужа, мать больна чем-то раковым… Девка пахала в аптеке на износ — круглосуточно, чтобы заработать на лечение матери! А Головинка — посёлок маленький — все друг друга знают! А её любили в посёлке…

— Старик едет! — прервал его Салех, увидев в окно белую «семёрку» Виталия. — Иди, встречай! Я присмотрю здесь.

Вазген бегом спустился в гараж.

Дарья уже открывала ворота, и Вазген встал за стену, держа наизготовку карабин.

Виталий въехал в бокс, и Дарья сразу же закрыла ворота, задвинув тяжёлый засов в петли.

— Ну, что в посёлке, старик? — спросил Вазген, выходя из своего укрытия.

— Вам не нужно было трогать Анастасию! — угрюмо сказал Виталий.

— Это мне известно и без твоих умозаключений! — прервал его Вазген. — Говори по существу.

— Сейчас на её поиски дополнительно брошена рота солдат из части внутренних войск и люди из МЧС с собаками, натасканными на поиск людей в завалах. Они прочёсывают местность в округе по квадратам. Милиция работает по усиленному варианту. Шум вы подняли большой… Если вас найдут — вам не сдобровать!

— Я же сказал, мне нужны твои умозаключения! — глаза Вазгена сверкнули в полутьме гаражных боксов. — Старуха, иди к Сербину и приведи его в чувство! Сделай всё необходимое, чтобы завтра он был в порядке. Утром я проведу военный совет, и мне нужно, чтобы он присутствовал на нём! Марш!

— Мне не унести все покупки одному, — сказал Виталий. — Давайте мы сначала разгрузим с Дарьей багажник.

— Разгружайте, — буркнул Вазген. — Только быстро!

Он прошёл в столовую и сел на своё привычное место, со злостью бросив на стол карабин. Сербин был прав, говоря о том, что его терзали угрызения совести. Вазген сейчас, как никогда раньше понимал, в какое жуткое дерьмо он попал, связавшись с этой троицей. Эти мясники не несли в себе ничего человеческого. Эти подонки, жаждущие крови, не представляли никакой ценности ни для себя самих, ни для окружающего мира. Что могло толкнуть его в их компанию? Вазген застонал сквозь плотно стиснутые зубы… Уж он-то прекрасно понимал, что только жажда власти, только неуёмное желание управлять хоть кем-то привели его на кривую дорожку. В какой-то момент он дал волю своей непомерной гордыне, и теперь вынужден был пожинать горькие плоды. Его отец, который в школе преподавал историю, видел в Вазгене личность, но видел и его раздутое самолюбие и тщеславие. И он когда-то, еще в школьные годы Вазгена, сказал ему фразу, вычитанную у кого-то из старых философов: «Самое опасное следствие гордыни — это ослепление: оно поддерживает и укрепляет ее, мешая нам найти средства, которые облегчили бы наши горести и помогли бы исцелиться от пороков». Вазген почему-то всегда помнил это изречение, но как будто, желая опровергнуть его суть, всегда всё делал вопреки ему…

В столовую вошли Виталий и Дарья, неся в руках тяжёлые пакеты.

— Эй, старик, ты что, всё это купил в одном магазине? — не на шутку встревожился Вазген, увидев пакеты.

— Я не настолько глуп! — ответил Виталий. — Мне пришлось поколесить, чтобы никто не заинтересовался вопросом, зачем мне столько продуктов на двоих.

— Разумно, — Вазген успокоился. — Старая, свари-ка мне кофе. Только не такой, как всегда. Послабее. От твоего кофе мой желудок скоро превратится в кусок дублёной кожи… А потом иди к Сербину!

Глава 4

Сербин тяжело приходил в себя. Сполохи невыносимой боли разрывали каждую клеточку его тела. И сознание долго отказывалось возвращаться…

Но резкий запах нашатыря в очередной раз шибанул в мозг, и Сербин открыл глаза. И боль тут же вонзилась клыками в каждый нерв…

Чёрная, плотная, будто осязаемая темнота окутывала комнату, и Егор подумал, что от удара прикладом по голове он потерял зрение и теперь уже ничего не будет видеть…

Через несколько минут боль поутихла, и он начал вспоминать всё, что произошло в столовой. Он медленно протянул руку к протезу, и нащупал пустоту. Движение руки причинило адскую боль, и он попытался повернуться на бок. Боль выстегнула его так, что он поневоле застонал…

Две тёмных тени сразу же метнулись к нему с двух сторон.

— Слава Богу! — узнал он голос Дарьи. — Лежите тихо, не нужно шевелиться… Нельзя вам! Нужен покой!

— Кто ещё здесь? — слабым голосом спросил Сербин.

— Это я — Настя, — ответила девушка и пересела к нему на постель. Почувствовав её близость, Егор нашёл руку Насти и легонько сжал тонкую девичью кисть.

— Сколько я был без сознания?

— Долго, — сказала Дарья. — Несколько часов. Я уже начала думать, что вы в состоянии комы…

— Где мой протез? — спросил Егор.

— Салех, когда очнулся, разбил его прикладом, — ответила девушка. — Хотите сигарету, Егор? Я собирала ваши вещи, разбросанные бандитами, и нашла початую пачку.

— Хочу, — едва слышно сказал он. — Я давно не курил, потому что моя пачка закончилась, а просить у Вазгена я не хотел.

Настя вставила сигарету между разбитыми губами Сербина и чиркнула колёсиком зажигалки. В тонком, дрожащем, как от озноба пламени зажигалки он увидел девичий силуэт и глубоко затянулся, разорвав кашлем тишину комнаты. Острая боль отозвалась в рёбрах, закружилась голова, и в неверном красноватом свете, отбрасываемым огоньком сигареты, комната поплыла перед глазами…

— Как там Гено? — спросил, кашляя, Сербин.

— Был жив, когда меня отправили к вам, — ответила Дарья. — Но я думаю, до утра он не дотянет, если они не согласятся вызвать «Скорую» или привезти к нему доктора. Егор, вы можете ответить мне на один вопрос?

— Задавайте свой вопрос, Дарья, — Егор догадывался, о чём она спросит.

— Вы ведь знали, Егор, чем закончится, ну, что произойдёт дальше, когда ударили Гено?

— Наверно, знал…

— Тогда зачем?…

— Зачем пошёл на обострение?

— Да! Зачем? Зачем вы… вы пошли на это? — голос Дарьи задрожал…

— Вы, наверно, не поймёте, если я скажу, что не мог поступить иначе…

— Наверно, нет! — Дарья всхлипнула, видимо, вспомнив, как избивали Сербина. — Вы ведь знали, что на карту поставлена ваша жизнь! А, возможно, и наша?!

— Дарья, мы не должны позволять этим подонкам унижать ни одного из нас, понимаете?

— Вы ударили его за то, что он сорвал с Насти одежду?

— Да! Он хотел унизить её перед нами! Понимаете, не перед своими дружками, а перед нами! Показать нам с вами, что он её хозяин и волен делать с нею всё, что захочет… Я не должен был оставлять это безнаказанным.

Настя осторожно сжала его руку.

— Я слышала их разговор, — после долгой паузы сказала Дарья. — Вазген сказал, что когда придёт время биться с ментами, им не на что рассчитывать. И сказал, что вы знаете об этом. Иначе, зачем бы вам затевать драку, если у вас нет надежды на победу?! Это так?

— Думаю, да, — тихо ответил Сербин. — Они уже натолкнулись на отпор, и теперь знают, что не всё в их власти. Что мы можем огрызаться и показывать зубы. И это будет постоянно нервировать их, заставлять относиться к нам с опаской, и, в конце концов, они допустят ошибку…

— Но сможете ли вы ею воспользоваться?! — воскликнула Настя. — Вы ведь…

Девушка вдруг испуганно замолчала, закрыв ладонью рот.

— Вы хотели сказать «калека», Настя? — мягко спросил Егор. — Не смущайтесь, ведь оно так и есть. И от этого никуда не денешься.

— Извините, Егор, — Настя с трудом сдерживала слёзы. — Пожалуйста! Я верю в вас! Я знаю, что вы найдёте выход! Спасёте нас всех!

Сербин промолчал, потому что не в его нынешнем положении можно было бы давать какие-либо обещания… Тем более, столь серьёзные…

— Егор, утром они хотят провести какой-то военный совет, — сказала Дарья. — И Вазген настаивает, чтобы вы непременно присутствовали на нём. Я боюсь, что они убьют вас! Егор, они ведь могут взбеситься в любой момент, и набросятся на вас… Что им передать?

— А разве у меня есть варианты? Если я не явлюсь, меня притащат силой! Конечно, я приду!

— Но как же?… Там ведь ступеньки?!

— Ничего, Дарья! Я научился спускаться по лестнице боком, удерживаясь двумя руками за перила и прыгая со ступеньки на ступеньку. Я приду! А вы можете идти, вам тоже надо отдохнуть!

— Что ж, спокойной вам ночи! — сказала Дарья, покидая комнату.

Сербин посмотрел в сторону Насти…

— Нет! Я никуда не пойду! — твёрдо сказала Настя. — Вазген сказал, чтобы я постоянно находилась при вас и ухаживала за вами. И в этом вопросе я поддерживаю его! Я остаюсь!

— Не буду скрывать, Настя, — Сербин попытался улыбнуться, но его разбитые губы выдали лишь жалкую гримасу боли. И хорошо, что Настя не видела эту попытку в темноте. — Мне это по душе…

Настя легла рядом с ним, доверчиво положив голову на его плечо, и скоро Сербин услышал её ровное дыхание…

Сербин лежал и думал о завтрашнем дне, который, возможно, станет для него последним. Мысль о сопротивлении казалась абсурдной. Безногий калека, старик со старухой, мечтающие прожить лишний день, и перепуганная девушка, знающая, насколько она лакомый кусочек для бандитов, которые только и ждут момента, чтобы овладеть ею… С другой стороны — трое до зубов вооружённых отморозков, пьянеющих от вида крови и готовых проливать её, ни в грош не ставя человеческую жизнь… Силы слишком уж неравные…

Но разве таким должен быть его конец? Подобная смерть не несла в себе печати неизбежности. Он не может, не должен умереть именно сейчас. Но как быть с остальными? У Анастасии целая жизнь впереди: любовь, семья, дети… Да и старики, познавшие любовь на закате дней, не заслуживали жестокой смерти от рук подонков… Нет, никак нельзя допустить, чтобы эти сволочи отняли их жизни! И он принял решение: он будет сражаться до последнего, пока чей-то палец не нажмёт на спуск, и бездушный кусочек стали, заключённой в томпаковую оболочку, не отправит его в вечность.

Конечно, шанс на спасение был ничтожно мал, но Сербин не мог допустить победы бандитов…

Так бывало всегда: обдумав всё и приняв решение, он спокойно уснул…

Глава 5

Сербин по старой привычке проснулся в 6-00 и понял, что его организм начал восстанавливаться.

За окном весело перекликались птицы, и солнце, всходившее откуда-то сбоку, уже запустило в комнату несколько косых лучей, в которых искорками вспыхивали редкие пылинки.

Сербин шевельнулся, и Настя испуганно подняла голову.

— Что, Егор? — в её глазах плеснулся страх.

— Я попробую встать, Настя, — сказал Егор. — А ты иди, займись с Дарьей на кухне.

— Я помогу вам!

— Нет! — решительно сказал Сербин. Он не хотел, чтобы девушка видела его слабость.

— Вы же ещё…

— Идите, Настя! — перебил её Сербин. — Мне не нужна помощь!

Настя кивнула и вышла из комнаты. По её напрягшейся спине и опущенной голове Сербин понял, что ей страшно одной идти к этим нелюдям. Но он не допускал проявлений жалости к себе и не желал, чтобы Анастасия видела его муки. И жалела его…

Он поднялся и сел, опустив на пол левую ногу. В мозгу полыхнули зарницы, и комната закружилась в глазах, постепенно замедляя вращение. Боль навалилась неожиданно и начала зверски грызть и наматывать на свои кровожадные клыки и когти плоть и пучки нервов…. Кровь от боли сжалась комками и начала беспокойно молотить в висках. Нервные волокна, словно струны натянулись в страшном напряге и, казалось, вот-вот начнут рваться на колках…

Сербин долго сидел, собираясь с силами. Наконец, встал на ногу, и его тело сразу же повело вправо, и он бы упал, если бы не схватился за высокую резную колонну, украшающую спинку кровати. Он постоял, привыкая к ощущениям, и с удивлением понял, что у него не сломана ни одна кость. И вспомнил, что выключил из борьбы Салеха, а Рустам был обут в лёгкие летние мокасины. Будь он в туфлях или ботинках…

Сербин допрыгал до двери в ванную комнату и, буквально ввалился в неё, совсем обессилев. Он крепко ухватился руками за раковину и взглянул на своё отражение в зеркале. Ему сразу вспомнилось, как в Чечне он расстрелял зеркало, увидев в нём отражение страшного мужика со зверским выражением лица. Сейчас ему тоже захотелось расстрелять зеркало, из глубины которого на него смотрел давно небритый незнакомец с распухшим от побоев лицом, разбитыми губами, заплывшим левым глазом и огромным фингалом на лбу, вздувшимся рогом…

Он открыл воду и засунул голову под ледяную струю, чувствуя, как в тело медленно, приливами возвращаются силы. Ледяная вода взбодрила его и заметно сняла отёк с лица. Сербин стащил с себя изорванную и окровавленную спортивную куртку, отбросив её в угол, и вымылся до пояса, сознавая, что под душем ему сейчас просто не устоять. Затем аккуратно побрился, стараясь не задевать бритвой ссадины, и снова сунул затылок под ледяную струю. Промокнув лицо полотенцем, он, собравшись с духом, брызнул на подбородок и щёки одеколоном, тут же зашипев от боли сквозь плотно стиснутые зубы.

Он вернулся на кровать и, переодевшись, с наслаждением закурил.

Когда за ним пришла Настя, Сербин уже полностью пришёл в себя. В чистой майке и спортивных штанах, выбритый и благоухающий хорошим одеколоном, он чувствовал, что к нему полностью вернулось самообладание.

— Вас уже ждут, Егор, — сказала Настя, глядя на него широко распахнутыми серыми с просинью глазами, словно впервые увидела. — Ловко вы управились с собой!

— Привычка одинокого мужчины. Иди впереди, — чуть улыбнулся Сербин и запрыгал к выходу.

Ему вдруг стало стыдно перед Настей, что у него одна нога. Почему-то ему казалось, что она будет смеяться над ним, и он спешил поскорее добраться до лестницы.

У широкой лестницы Настя остановилась и, обернувшись к нему спросила:

— Вам помочь?

— Иди вперёд! — резко сказал Егор.

Девушка залилась румянцем обиды. И Сербину самому стало неловко от своей грубости. Он и хотел бы извиниться, но девушка уже быстро сбежала по ступенькам и исчезла в дверях столовой.

Из гаража вышел навстречу ему Виталий Иванович. За ночь старик ещё более осунулся и постарел. Но, увидев Егора, словно ожил, и попытался улыбнуться.

— Я здесь нашёл кое-что для вас! — он жестом фокусника извлёк из-за спины новенькие, сверкающие металлом костыли. С широкими кольцами, плотно охватывающими руку, с удобными ручками, обтянутыми мягкой резиной, лёгкие и компактные…

— Я постарался подогнать их под ваш рост, не знаю, удобно ли вам будет.

Чувство глубокой благодарности к Виталию Ивановичу захлестнуло Сербина. Даже перед друзьями не очень-то приятно скакать на одной ноге. Но представить, какими бы насмешками встретили его бандиты, покажись он в столовой, скачущим на одной ноге, было выше его сил.

Он молча обнял Виталия и, вставив в кольца костылей свои руки, плотно охватил ладонями ручки, которые легли в руку, словно рукоять автомата. И только теперь почувствовал, как тяжело дался ему спуск по лестнице и отрезок коридора, ведущий к ней.

В столовой собрались все. Не было только Рустама, который, видимо, наблюдал за окрестностями. Бандиты уже поглощали завтрак, положив оружие на стол. Настя несла им из кухни кофе, но, увидев Егора остановилась… Все головы повернулись к нему.

— Ну, ни хрена себе! — заорал Салех, увидев костыли. — Это что за самодеятельность?! Кто дал тебе костыли, урод?!

— Уймись, Салех! — сказал Вазген, глядя на Сербина с недобрым прищуром. — Старик, твоя работа?

— Д-да, — запинаясь, сказал Виталий. Он явно не ожидал такой резкой реакции. — Я случайно нашёл их в гараже.

Сербин дошёл до конца стола и сел на своё место.

— Вазген! — не унимался Салех, — неужели ты оставишь этому мальчику для битья костыли?!

— А почему, нет? — спокойно спросил Вазген. — Так у него хоть руки будут заняты…

— Ну да! — заорал Салех, вскакивая со стула. И тут же обеими руками схватился от боли за низ живота. — Руки заняты, он будет биться костылями, головой, одной ногой! Костыли для него — оружие! Ты что, не понимаешь этого?! — уже другим, осипшим голосом сказал Салех.

— Чего ты так разволновался? — Вазген по-прежнему был спокоен, но руку почему-то положил на карабин. — Один костыль мы, конечно, заберём. Второй, так и быть, оставим. Брось-ка один костыль в сторону, землячок.

Сербин знал, что сможет ходить и с одним костылём, поэтому сделал то, что сказал Вазген.

Костыль зазвенел металлом по кафелю пола и улетел в угол.

— Вот и вся проблема! — удовлетворенно крякнул Вазген. — Ты чего встала, кукла? — он обернулся ко всё еще стоявшей без движения Насте. — Кофе давай!

Настя расставила кружки и присела на краешек стула рядом с Егором.

— Настя, ты прости меня! — сказал Сербин. — Я не хотел грубить тебе…

— Это вы меня простите! — сказала девушка. — Ведь из-за меня всё произошло…

— Нормальная реакция нормального человека на взбесившегося пса, — Сербин пил кофе маленькими глотками, чувствуя, как с каждым глотком его тело наполняется энергией.

— Заткнись, сука! — Салех снова вскочил, схватив со стола автомат.

— Какой ты смелый с оружием в руках! — спокойно сказал Сербин, глядя прямо в глаза Салеху. — Положи оружие и разговаривай! Положи, я сказал!

— Не начинай всё сначала, землячок! — видно было, как побледнел Вазген. Страх искоркой мелькнул и погас в его глазах… Сербин вдруг обратил внимание на то, что тот чисто выбрит. — Не надо злить нас! Не советую…

— А что ты мне можешь сделать? — Сербин допил кофе и вдруг почувствовал зверский аппетит. — Трудно стать более мёртвым, чем просто мёртвым…

— Сядь, Салех! — жёстко сказал Вазген. — Ты что, не понимаешь, что он провоцирует тебя на стрельбу?! Ему только это и нужно! У тебя ещё будет время заняться им.

Вазген встал и сделал два шага в сторону Сербина.

— А ты смел, землячок! — сказал он. — Никогда не считаешься с обстоятельствами, да? Даже, если они против тебя! Ты же прекрасно знаешь, что ты слабее нас, зачем тебе эти мучения?!

— Ты вряд ли поймёшь то, что я сейчас скажу, но только тот, кто прошёл через войну, кто сотни раз хладнокровно смотрел в глаза смерти, имеет свой отсчёт времени, растянутого в доли секунды на очень тонкой грани бытия. И такой человек в минуты опасности действует по своим, абсолютно независимым от обстоятельств правилам, ибо только так он может выжить и победить… Его можно убить — человек смертен, но победить нельзя.

— Ну всё! Ты запугал меня, землячок! Я теперь буду постоянно дрожать от страха! Ладно, Сербин, разберёмся и с тобой, когда придёт время! А сейчас нам нужно обсудить ситуацию, в которой мы все находимся. Старик, — он обернулся к Виталию. — Сходи, позови сюда Рустама. Мне нужны все!

Виталий с тревогой взглянул на Сербина, и тяжёлой, шаркающей походкой вышел из столовой…

Глава 6

Вошёл Рустам и сразу увидел костыль в руке Сербина.

— Оба-на! — заорал он с порога. — Кто вооружил эту боксёрскую грушу?!

— Не начинай, Рустам! — поморщился Вазген. — У нас мало времени! Сядь и слушай!

Рустам присел на стул, взыграв желваками.

— Так вот, — сказал Вазген. — Вчера я поднимался на главную башню, подумав, что она должна нести какое-то функциональное назначение. И не ошибся: башня — это смотровая площадка, с которой видно даже море. Но я увидел и другое — у кромки леса солдаты ставят палатки… А это говорит о том, что поиски девки, — он кивнул в сторону Насти, — продолжатся еще неделю, как минимум.

— А что нам мешает… — начал что-то говорить Салех, но Вазген перебил его.

— Я ещё не закончил, Салех! — жёстко сказал он. — Ночью мы с Рустамом видели фонари, которые шарились повсюду в округе, а это значит, что поиски не прекращаются и ночью. Только не могу понять, откуда здесь столько людей? Старик, что скажешь по этому поводу?

— К поискам подключили местное население. Из близлежащих посёлков тоже люди подъезжают. У нас никогда раньше такого не было, чтобы похищали людей. А Настина аптека работала по ночам одна на несколько посёлков. Настю многие здесь знали.

— Мы можем биться хоть с целой армией! — сказал Салех. — Я чеченец…

— Ты не чеченец! — громко сказал Сербин. — Ты лезгин, как и твой двоюродный брат Рустам. Не пойму, зачем ты называешь себя чеченцем? Страху нагнать?

— Я жил в Чечне,… - начал Салех, но Сербин снова не дал ему договорить.

— Жить в Чечне и быть чеченцем — не одно и то же! И ты никогда не воевал! Это сказка для Вазгена!

— Заткнитесь все! — гаркнул Вазген. — Что ты хотел сказать, Салех?

— Я уже сказал, что у нас достаточно оружия и патронов, чтобы сражаться, — голос его звучал уже не так уверенно.

— Согласен! В этих стенах, да! Но стоит нам выйти в лес, и мы не проживём и десяти минут. В конце концов, поиски прекратятся, и люди уйдут с горы. Они решат, что девку за ночь успели куда-то увезти. Ведь поиски начались только утром следующего дня, верно, старик? — Виталий кивнул. — Оставаясь здесь, мы, конечно, тоже рискуем, но другого варианта выжить у нас нет. Таким образом, всё должно идти по накатанной схеме: старик будет ездить в поселок, и доставлять нам продукты и информацию.

— Старик, на сколько хватит этих поисковиков? — спросил Салех.

— Вы заблуждаетесь по поводу того, что у следствия возникнет версия о том, что Настю увезли, — ответил Виталий Иванович. — В посёлке считают, что тот, кто увёл Анастасию — сексуальный маньяк. Наглотавшись возбуждающих препаратов, он надругался над нею в лесу и после этого убил. И люди сейчас ищут тело. У нас принято хоронить своих мёртвых, как подобает.

— Что ты хочешь этим сказать? — спросил Вазген.

— Только то, что поиски будут продолжаться до тех пор, пока не будет обнаружено тело.

— Что ж, будем сидеть здесь до зимнего снега. Денег на продукты у нас хватит.

— Мы здесь с ума сойдём от скуки. И перебесимся, — хмуро сказал Салех. — Один телевизор…

— Мы найдём способ поразвлечься! — Вазген вглянул на Настю. — У нас будет на это время. Но я не думаю, что старик прав… Через неделю ярость угаснет, накопится усталость, и люди уйдут с горы. Останется лишь несколько фанатиков, которые будут продолжать поиски. Поверьте мне. Ещё о важном. Выстрелы в «Замке» немедленно соберут здесь толпу. Если Сербин вновь примется за старое, режьте его на куски, душите, бейте стульями, но ни единого выстрела здесь прозвучать не должно! Это понятно?

Братья кивнули.

— Ну, тогда всё! — Вазген поднялся со стула и потянулся. — Старик, собирайся в посёлок.

— Одну минуту! — сказал молчавший до сих пор Рустам. — Я не пойму, что мешает старику привезти из посёлка оружие для себя и этой боксёрской груши? Не слишком ли мы рискуем, доверяясь ему?

— Логично! — сказал, подумав секунду, Вазген. — Я выйду на просёлок и обыщу его по возвращении. И так будет до тех пор, пока мы не уйдём.

— Браво! — Сербин захлопал в ладоши. — Гениальный ход! Я вижу, ты пользуешься исключительным доверием своих «быков»!

— Что опять, сука?! — взревел Салех.

— Ну-ка, ну-ка, землячок, что за мысли пришли в твою умную голову? — ухмыльнулся Вазген. — Просвети нас!

— Всё очень просто, — сказал Сербин. — Тебя здесь никто не знает. Бандитом ты не выглядишь. Скорей, наоборот — приличный, с виду человек… А здесь полно народу из разных населённых пунктов. Тебе нужно только выждать, когда Виталий заедет в гараж и закроет ворота. А потом… Что стоит тебе подойти к любой поисковой группе и сказать, что ты только что видел в окнах «Замка» парочку вооружённых парней? Армия тут же рванёт к «Замку», а ты преспокойно уйдёшь. Сейчас ведь каждый из вас думает только о спасении своей шкуры! Ты, наверно, для побега и побрился, а,… землячок?

Повисло напряжённое молчание. Каждый обдумывал слова Сербина.

— М-да, интересный вариант! — наконец, сказал Вазген, прикуривая очередную сигарету.

— И фактически, беспроигрышный, заметь! Твои дружки мертвы, мы тоже! От их рук… Никто больше не знает о твоих «шалостях»! Ты идёшь, куда хочешь, и начинаешь жизнь с белого, чистого, как снег листа.

Салех поднялся и сразу согнулся от боли в животе. Выпрямившись, он тяжёлым взглядом уставился в переносицу Вазгена.

Воздух в столовой был наэлектризован нарастающим нервным напряжением…

— Значит так, Вазген, — сказал Салех охрипшим от боли голосом. — Ты больше никуда не ходишь один, только в сопровождении Рустама! Встречать старика вы будете вдвоём, но в гараже! И там же будете шмонать его! Ни одна блядь больше за пределы «Замка» не выйдет! Ни ногой! Кроме, разумеется, старика.

Вазген рассмеялся.

— Ты у нас уже главный, Салех?! — спросил он. — Или, может, передадим бразды правления господину Сербину? Чего уж там?… Пусть он распланирует нам все наши дальнейшие действия!

— Я тебе всё сказал! — ответил Салех.

— Ладно, Салех! — сказал Вазген. — Будем делать так, как решил ты. И знаешь, почему? Потому что впервые в твоих словах присутствует рациональное зерно…

— Старик, ты ещё здесь? — Вазген обернулся к Виталию.

Виталий собрал пустые пакеты и подошёл к Дарье. Старики обнялись…

— Если с тобой что-нибудь случится…

— Боже, как трогательно! — не удержался Вазген. — Езжай! Никто не тронет твою старуху!

Виталий повернулся и пошёл в гараж…

— Дарья, закрой за мной ворота! — не оборачиваясь, сказал он.

Вазген кивнул головой Рустаму, и тот отправился вслед за стариками…

Сербин оценивал ситуацию. Сегодня он, пусть на чуть-чуть, но всё же смог сместить акценты в свою пользу, посеяв семена недоверия между бандитами. Главное сейчас — не перегнуть палку. То, чего он добивался, было достигнуто — появилась реальная возможность того, что они смогут остаться только с одним «быком». Он еще не представлял, как сможет справиться с Салехом, но не сомневался, что такая возможность представится.

Салех жадными глазами смотрел на Настю. Ей стало неуютно под этим пожирающим взглядом, и она прижалась к плечу Сербина, как будто ища защиты.

Салех ухмыльнулся и отвёл взгляд.

Вернулись Дарья с Рустамом.

— Старая, иди, присматривай за Гено! — сказал Вазген. — Пойдём наверх, Рустам!

Бандиты взяли оружие и вышли из столовой.

— Налить ещё кофе? — спросила Настя Сербина.

— Я бы съел что-нибудь, — ответил он и достал из кармана сигареты.

— Не дёргайся, Сербин! — крикнул Салех. — Сиди тихо, и тебе ничего не будет!

— Ты хочешь меня запугать, здоровяк? — спросил Сербин. — Ты не ровня мне в рукопашном бою и ты это знаешь. Поэтому, сиди молча и пей свой кофе!

Салех скрипнул зубами, но промолчал…

Глава 7

Настя принесла из кухни жареное мясо с луком и хлеб, поставила тарелки перед Егором и села рядом.

— Егор, на войне страшно? — спросила девушка, подперев щеку рукой.

— Страшно? Наверно, да… Перед боем ты чувствуешь себя мишенью, и это нервирует, вызывает дрожь в руках, учащённое сердцебиение. Но это проходит после первых же выстрелов. Приятная тяжесть автомата в руках тут же вселяет в тебя уверенность в том, что это не кусок металла, а грозное боевое оружие, несущее смерть твоему противнику. И сразу проходит ощущение мишени…

— Мой Ромка написал мне только одно письмо из Чечни. Писал, что они строят баню из подручных материалов… И ни слова о войне. А потом он погиб на какой-то «зачистке»… Его друзья приезжали ко мне несколько раз. Привозили деньги, чтобы я смогла открыть аптеку. Я же по образованию фармацевт, ничего другого не умею… Но они мне так и не рассказали, как он погиб…

— Разве это столь важно? Знать обстоятельства его гибели? Достаточно того, что его боевые друзья не оставили вас наедине с вашим горем. Помогали, чем могли. А это значит, что вашего супруга уважали и погиб он, как герой. Иначе, вам не выказывали бы столько знаков внимания и поддержки. Знаете, Настя, на войне возникает некое единение, привязанность, которая сплачивает людей, раньше вообще не знавших о существовании друг друга. Но в этот круг попадают только достойные, шелуха отметается сразу и бесповоротно. То, что вы рассказали о друзьях вашего мужа, об их отношении к вам говорит о том, что он был из достойных…

— Наверно, так… Его посмертно наградили орденом Мужества. Трудно там было выжить? На войне?

Сербин задумался.

— Однажды, в Афганистане нас послали на выносной сторожевой пост, расположенный на высоте 4 800 метров. Туда повадился ходить снайпер душманов и за неделю убил четверых солдат. Мы должны были вычислить его и уничтожить. Придавленные рюкзаками и снаряжением, последние две-три сотни метров мы преодолевали на карачках. Ветер со снегом забивал глаза до такой степени, что смерзались ресницы, а волосы под шерстяными шапками постепенно превращались в ледяной панцирь. Когда мы добрались до поста, нас можно было брать голыми руками, поскольку сил у нас практически не осталось… Так вот, солдаты служили на том посту больше года! Больше года они не видели ничего, кроме гор, и лишь изредка спускались на заставу. Искупавшись и забрав письма, они карабкались обратно на свой пост… Я до сих пор поражаюсь их мужеству и выдержке, потому что вынести испытание высокогорьем в течение года выше человеческих сил и возможностей… Страх перед смертью вынести легче, чем бесконечную чёрную тоску на сторожевом посту. И один сержант, не выдержав этой тоски, подошёл к краю пропасти и прыгнул вниз… Но его родным написали, что он погиб смертью храбрых. И я считаю это правильным… Он держался, сколько мог, но горы победили его.

Сербин замолчал, и заметил, что Салех слушает его, раскрыв рот…

— Гос-по-ди-и-и! — вдруг завыла по-бабьи Настя, уронив голову на плечо Сербина. — Да за что ж вам это, Егор?! Столько пережить и попасть в руки этих мерзавцев! — она ткнула кулачком в сторону Салеха. Тот отвернулся. — Господи-и-и! Неужели же нет в этом мире справедливости, что ж не покараешь ты этих выблядков?!

Из кабинета выбежала босая Дарья.

— Что случилось?! — глаза её были широко раскрыты от ужаса.

— Ничего, Дарья! Ничего! — спокойно ответил Сербин. — Настеньке нужно выплакаться.

— А я уж подумала… — Дарья размашисто перекрестилась. — С Виталием чего…

Она подошла и села рядом с Настей, обняв её вздрагивающие плечи.

— А ты поплачь, девонька, поплачь! — Дарья ласково водила рукой по спине Насти. — Слёзы горе вымывают…

— Старая, тебе бы лучше уйти к Гено! — сказал Салех. — Не нарывайся!

— Да пошёл ты! — резко ответила Дарья, даже не взглянув в его сторону.

Сербин вдруг отчётливо ощутил такую же близость с обеими женщинами и стариком, какую он испытывал и на войне со своими разведчиками. И понял, что пойдёт на всё, чтобы не допустить их смерти. Обратной дороги для него больше не существовало. Ему предстояло снова стать Седым.

— Не бойся их, Настя! — приговаривала Дарья. — Наш страх только радует этих нелюдей…

— Я посмотрю, как ты будешь молить о пощаде, старая, когда я начну резать тебя на куски! — проскрипел Салех.

— Господи, Егор! Что с ними случилось?! — Дарья всхлипнула и зарыдала в голос, поддерживая Настю. — Они жаждут нашей смерти, как дети жаждут прихода Нового года с новогодней ёлкой! Откуда эта жестокость, эта бессмысленная жажда убивать?! Никаких светлых идеалов, никаких принципов, никакой морали! Ничего святого из того, что было в наше время.

— Они просто сбиваются в толпы и наслаждаются насилием над слабыми, вместо того, чтобы становиться личностями. Насилие для них стало развлечением, — сказал Егор. — Но и в наши дни старики спрашивали, что случилось с молодёжью. Так уж устроен мир.

— Нет, Егор! Не согласна! В наше время не было такой бессмысленной жестокости, как сейчас. Наши старики, хоть и журили молодёжь, но не считали её своими врагами. А эти кто?! Враги! Они стали нашими врагами!

— Старая, тебе надо бы со сцены выступать! — сказал, нехорошо ухмыляясь Салех. — Успех обеспечен! Но вообще, ты что-то не в меру раскаркалась! Не пора бы тебе закрыть свою пасть?!

— Знаешь, мальчик, что я тебе скажу? — Дарья поднялась. — Мне всё равно, где ты умрёшь — здесь, в этом здании, или позже, где-то в очередной вашей драчке, ты ни от кого не услышишь благословенной молитвы о тебе!

— Да, плевать я хотел на твои молитвы, старая дура! — Салех вскочил. — Ты живёшь со своим стариком в своём уютном мирке, и тебе точно так же плевать на меня! Но нет! Ты ещё и покрикиваешь на меня! Жизни учишь! А всё, что мы видели от вас — это одни запреты. Не ходи туда, не делай этого, не трожь, не смотри! А что вы нам давали? Да ничего! Одни пустые базары! Слова! И нам это надоело! Мы вам ещё устроим новогоднюю ёлку! Я порежу тебя на ремни, сука, но даже этим ты не расплатишься за те условия, в которых мне пришлось жить!

Салех вскочил, и Сербин подумал, что всё кончится здесь и сейчас, и приготовился к бою.

Но Салех вдруг вышел из столовой, не забыв сунуть в подмышку автомат.

— Да, разум и логика здесь не в чести! — сказал Сербин. — Придётся на зло отвечать злом, на силу — силой…

Глава 8

Дарья всё же ушла в кабинет к Гено, решив не дразнить Салеха, который сидел теперь, нахохлившись, на стуле около входа.

Анастасия понемногу успокоилась, только носом шмыгала, словно обиженный ребёнок.

— Господи, что же с нами будет? — сказала она, утирая салфеткой слёзы.

— Не думайте об этом, Настя, — ответил Сербин, понимая, что более бесполезный совет он дать не мог.

— Я знаю, что уготовано мне! — продолжала девушка. — Я даже могу себе представить, что я это как-то переживу, переболею… Но как мне потом с этим жить?! Мне будет стыдно даже в зеркало взглянуть на себя! И как я посмотрю в глаза человеку, который вдруг полюбит меня?…

— Настя, прекрати! — оборвал её Сербин.

— В книгах и американских боевиках в последний момент всегда находится выход: открывается какая-то потайная дверь, или кто-то передаёт попавшему в беду герою оружие, или он успевает обрезать провода бомбы, или спецназ, вышибая окна, обрушивается на головы бандитов… Как вы думаете, Егор, они спасут нас?

— Кто?

— Ну, спецназ, милиция, спасатели! Кто-нибудь…

— Думаю, что мы слишком уязвимы для этого. Вряд ли.

— О, господи! — Настя тяжело вздохнула.

В столовую внезапно вбежал Вазген. Лицо его перекошено от страха, а рубашка — мокрая от пота.

— Сюда идут менты! — заорал он. — Салех, где старуха?!

— С Гено! Где ж ей быть? — спокойно ответил Салех, передёргивая затвор автомата. Ему не терпелось схватиться с кем-нибудь.

— Даже и не думай! — гаркнул Вазген и рванул дверь кабинета.

— Старая, выходи, быстро!

Дарья вышла, глядя на Вазгена испуганными глазами.

— Сюда идут трое ментов! — сказал Вазген. — Участковый, который был уже здесь, и с ним ещё двое! Ты должна спровадить их! Чем быстрее, тем лучше! Эй, голубки! — крикнул он Сербину с Настей. — Быстро в кабинет! Салех, ты с ними! Если Сербин только дёрнется, убей сначала девку, потом его! Только без стрельбы!

— С превеликим удовольствием! — весело сказал Салех. Он явно наглотался «колёс», когда выходил из столовой. Но Вазген не обратил на это внимания.

— Старая, смотри, сука! Ты будешь постоянно на прицеле! Не вздумай…

— Хватит угроз! — Дарья взяла себя в руки. — Я всё знаю!

Она поправила волосы и пошла к выходу.

— Салех, мы с Рустамом наверху! — крикнул Вазген и убежал, хлопнув дверью.

В кабинете было тесно, потому что широкая кровать занимала большую его часть.

На единственный стул сразу же взгромоздился Салех. Егор и Настя присели у стены.

— Только дёрнись… — процедил сквозь зубы Салех, поигрывая ножом.

— Заткнись! — спокойно ответил Сербин.

Гено вдруг беспокойно заворочался и застонал.

— Эй, кукла, сделай что-нибудь, чтоб он не ворочался! — сказал Салех Насте.

Настя намочила в тазу, стоящем на широком подоконнике, тряпку. В кабинете остро пахнуло уксусом. Девушка присела на край кровати и стала промокать тряпкой лоб Гено.

— Он весь горит! — сказала она. — У него высокая температура!

— И что теперь? — буркнул Салех. — Попросить ментов вызвать ему «Скорую»?

В столовой вдруг раздались мужские голоса и звонкий смех Дарьи.

— Сука! Она их сюда привела! — Салех вскочил со стула и напрягся, как пружина. Автомат крупно дрожал в его руках.

— Сядь! — тихо сказал Сербин. — А что она могла сделать, если менты вдруг попросили кофе? Или чаю? Сиди тихо, и всё будет нормально!

Салех плюхнулся на стул. В его глазах плеснулся животный страх…

Голоса были совсем рядом. Слышно было, как задвигались стулья.

Гено опять заворочался в кровати.

— Отвали! — Салех грубо сдёрнул Настю с кровати и сам сел на её место, направив ствол автомата на девушку.

Выдернув из-под головы Гено подушку, он бросил её ему на лицо. И навалился на подушку локтем, продолжая удерживать Настю под прицелом. Гено несколько раз слабо дёрнулся и обмяк.

«Один готов»! — подумал Сербин и внимательно посмотрел на Салеха.

В глазах бандита не было и тени сожаления, хотя он прекрасно понимал, что задушил своего товарища. Теперь это были глаза убийцы, готового на всё ради спасения своей никчемной жизни.

Сербин прикинул расстояние до Салеха и понял, что ему не дотянуться. Салех успеет выстрелить в Настю раньше, чем он начнёт вставать с пола.

Незванные гости, наконец, расселись, и теперь можно было слышать их разговор.

— Много людей понаехало? — послышался голос Дарьи.

— Рота солдат, двадцать человек из службы спасения МЧС, местные — около трёхсот человек, пожалуй! — ответил незнакомый голос.

— Наверно, он увёз её куда-то, — предположила Дарья.

— Нет! — уверенно ответил тот же голос. — Двое рыбаков шли рано утром на Шахе, ловить форель. Они видели парня и девушку в белом, которые поднимались в горы. Был туман, и они не узнали Анастасию. Лишь потом, когда вернулись в посёлок, поняли, что это была она.

— Вот и кофе готов! — сказала Дарья. — И к какому же выводу пришло следствие?

— К самому неутешительному. Сейчас в качестве главной рассматривается версия о том, что преступник убил Анастасию Говорову и где-то спрятал тело. Возможно, прикопал. Поэтому сейчас работают собаки, специально обученные находить тела в завалах.

— Послушайте, Дарья, у нас возникла мысль перенести штаб в «Замок». Вы не могли бы поговорить об этом с хозяином здания?

— Это должен сделать Виталий Иванович! Но я не думаю, что хозяин позволит. Вы же понимаете, что здесь будет твориться? Мужчины ведь не умеют содержать помещения в порядке. Курение, спиртное, грязь… Нет, не думаю, что Виталий получит такое разрешение.

— Да, жаль…

— Извините, но это ведь не наша собственность…

— Дарья, а как ваш постоялец? Пишет книгу? — Сербин узнал голос участкового.

— Нет, вы знаете? Не хочет писать! — с какой-то тоской в голосе произнесла Дарья.

Сербин едва заметно вздрогнул после этих слов Дарьи. Она почти прямо сказала, что с ним что-то неладно. И если участковый сейчас начнёт задавать вопросы, то Дарье не выкрутиться…

Но участковый промолчал. А Салех явно не обратил внимания на эти слова.

В душной комнате уже нечем было дышать. Сербин истекал потом. Салех выглядел не лучше. Сербин видел, что здоровяк уже на пределе и вот-вот готов сорваться…

— Спасибо большое, Дарья! — сказал участковый. — Подкрепили наши силы. Передавайте привет Виталию Ивановичу! И писателю!

— Да вы, пожалуй, встретите Виталия по дороге. Он должен уже скоро из посёлка возвращаться! — она вновь намекнула на то, что Сербин в опасности, не упомянув его в своей тираде.

— Нет, Дарья, мы пойдём в другую сторону — на северный склон. У нас там люди работают.

— Что ж, всего вам доброго! Заходите!

— Обязательно зайдём! Хотелось бы увидеться с писателем… до его отъезда! — участковый всё понял!

В столовой задвигались стулья, послышались удаляющиеся шаги, тихие голоса.

Наконец, всё стихло… Салех дёрнулся…

— Сиди! — тихо сказал Сербин. — Они могут ещё вернуться. Вдруг чего забыли…

В дверь тихо постучали…

— Выходите! — услышали они голос Дарьи.

Глава 9

Сербин никак не ожидал, что Салех проявит свои умственные способности в самый неподходящий момент. Из разговора ментов Егор сразу понял, какая опасность им грозит. Но он и предположить не мог, что это поймёт и Салех… Словом, случилось то, что случилось…

Салех вывалился из кабинета, тяжело дыша, и сразу направился в кухню. Послышался шум льющейся из крана воды и громкое фырканье умывающегося бандита.

Настя упала на стул и разрыдалась. Сербин остался с нею в кабинете.

Со второго этажа спустились Вазген и Рустам — измотанные страхом, напряжённые. Сербин видел через распахнутую Салехом дверь, как дрожали руки Вазгена, когда он прикуривал сигарету.

— Дай кофе, старая! — сказал Вазген, обессилено упав на стул и громыхнув об стол карабином.

— Наливай сам! — устало ответила Дарья, которая всё ещё не пришла в себя после ухода сотрудников милиции. Ей тоже досталось — нужно было всё время визита сохранять хорошую мину при плохой игре. Но она справилась.

Вазен ушёл на кухню за чашкой кофе.

— Бля, Салех, мы чуть не начали стрелять, когда они попёрлись в дом! — дрожа от возбуждения, громко сказал Рустам. — В последний момент поняли, что менты захотели на халяву чайку попить. А старуха вынуждена была тащить их в столовую. Но всё время были в напряге — ждали твоего выстрела!

— Я тоже с трудом сдержался! — сказал Салех, выходя из кухни и вытирая лицо кухонным полотенцем. — Сербин успокоил. Да, и старуха проявила выдержку. Не ожидал… Всё время боялся, что заложит нас ментам…

— Да-а, — сказал Вазген. Возбуждение потихоньку покидало его. — Мы висели на волоске. На очень тонком волоске. Где Сербин и девка?

Салех кивнул головой на кабинет.

— Егор, я только сейчас поняла, как дорога мне жизнь! — тихо сказала Настя, всхлипывая. — Я узнала по голосам всех этих ребят из милиции. Я же их хорошо знаю! Мне стоило только крикнуть, и Игорь с Виктором и Сашкой перебили бы всех бандитов. Но я подумала, что Салех тут же пристрелит вас. И меня. Но Дарья и Виталий Иванович остались бы в живых.

— Это не выход Настя, — сказал Егор. — Самопожертвование в нашей ситуации ни к чему. Мы или выживем все… Или все погибнем.

— Спасибо, Егор! — девушка подняла на него печальные глаза. — Вот это называется «утешили»…

— Пойдёмте в столовую, — вместо ответа сказал Сербин, поднимаясь с пола. — Мне нужно видеть каждое действие бандитов.

Он шагнул к кровати и снял подушку с лица Гено. В потолок смотрели мёртвые глаза, в которых навсегда застыла невыносимая мука. Сербин прикрыл ему веки и, накрыв голову убитого одеялом, кивнул Насте.

Они прошли в конец стола и сели на свои места. Настя прижалась к плечу Егора.

— Где этот чёртов старик? — спросил Вазген. Сербина поразила бледность его лица. — Что-то он долго сегодня ездит…

— Он не может покупать постоянно в посёлке большое количество продуктов. В конце концов, это вызовет подозрение, — сказал Сербин. — Вероятнее всего, он поехал в близлежащие населённые пункты, чтобы скупиться. Вам не стоит волноваться по поводу его задержки.

— А нам вообще не стоит ни о чём волноваться! — сказал вдруг Салех, хищно глядя на Сербина.

— Ты о чём? — спросил Вазген, втыкая в рот очередную сигарету.

Сербин напрягся. «Неужели»?

— Я слышал разговор ментов от начала до конца! — сказал Салех. — И о нас они не сказали ни слова! Ты понимаешь, что это значит?

— Ещё не совсем! — сказал Вазген. — Нас не ищут? Кого же тогда ищут?

— Ты не понял, Вазген?! — вскричал Салех. — Менты ищут девку и Гено! О нас они ничего не знают!

— Раз они не знают, что мы здесь… — задумчиво протянул Вазген.

— Бля, Вазген! — Салех вскочил и забегал вдоль стены. — Я же тебе говорю, о нас они не упомянули ни словом! Они не знают о нашем присутствии здесь! Им нужно подсунуть тела девки и Гено! И всё! Мы можем спокойно уходить…

— Но для этого придётся убить Гено… — произнёс Рустам. — Ты это понимаешь?

— Вам не нужно убивать Гено! — вдруг сказала Анастасия. — Этот ублюдок, — её палец обличающее указал на Салеха, — уже убил его! Задушил подушкой.

В столовой повисла мёртвая тишина… Слышно было, как на кухне капает вода из крана, который неплотно завернул Салех.

Сербин пребывал в страшном напряжении. Он тоже понял из разговора сотрудников милиции, что ищут только тело девушки. Но если будет обнаружено ещё и тело её обидчика, поиски тут же прекратятся. И лагерь поисковиков свернётся в тот же день…

— Это правда? — спросил Рустам, глядя на брата тяжёлым взглядом.

— Да правда, правда! — заорал Салех. — Ну и что?! Он начал стонать. Менты могли услышать его стоны! Что мне оставалось делать?!

— Мы что, теперь друг друга будем убивать? — Рустам подтянул к себе автомат.

— Успокойся, Рустам! — сказал Вазген. — Что сделано, то сделано… Нам сейчас о себе нужно думать!

Рустам вышел, хлопнув дверью…

— Если они найдут тело девки… — Вазген жевал фильтр сигареты. — А рядом повесившегося на суку преступника, лишившего её жизни… Менты сразу же свалят, и… для нас открыты все дороги!

— Так чего мы ждём?! — Салех дрожал от нетерпения.

— А ждём мы старика, Салех! — ответил Вазген. — Ждём мы старика… Который должен или подтвердить, или опровергнуть твою информацию. Но лучше бы он её подтвердил…

— Ты что, не веришь мне?! — взвился Салех.

— Тебе я верю, Салех. Но ты слышал разговор только троих. А там, внизу есть ещё куча ментов. И мне нужно знать то, что знают они. Мы можем начать действовать, только точно зная, что о нас им ничего не известно. Понимаешь?

— Понимаю! — буркнул Салех. — Но это только оттяжка времени.

— Салех, во-первых, вынести тела мы сможем только под утро, когда на склонах точно никого не будет. Во-вторых! Нам нужно будет найти место, где мы выставим тела. И это должно быть достаточно укромное место, а его ещё нужно найти! И третье! Нам нужно будет повесить тело Гено! И всё равно, мы не сможем уйти сразу!

— Это ещё почему?

— А потому, что нам нужно будет ждать, пока менты не осмотрят тела, не составят протокол. Не организуют их эвакуацию… Всё это займёт определённое время. И лишь после этого мы сможем спокойно уйти.

Вазген посмотрел на Сербина и нехорошо ухмыльнулся.

— Я прав, землячок?

Сербин отвернулся…