Левиафан

ГЛАВА 26

На обратном пути Дилан вдруг сказал:

— Знаешь, тебе явно удалось произвести впечатление на доктора Барлоу!

— Почему? — удивился Алек. — О чем ты?

— Раньше она и близко не подпускала посторонних к своему драгоценному грузу. — Дилан нагнулся к уху Алека и прошептал: — Там, в ящике, хранится что-то чертовски странное!

Алек не ответил, пытаясь вообразить нечто, способное считаться «странным» в этом безумном зверинце! За последние полчаса он видел больше невероятных существ, чем за всю свою прежнюю жизнь.

— Но я думаю, она не пожалеет, — продолжал Дилан. — Ты ведь решил помочь нам, да?

— Твоей заслуги в этом нет, — отрезал Алек.

— На что ты намекаешь? — Дилан застыл на месте.

— Если бы дело касалось только твоей жизни, я бы и пальцем не пошевелил!

— За что ты так меня невзлюбил?

— Невзлюбил?! — возмутился Алек. — Я принес вам лекарства! Я спас твою… отмороженную задницу! А ты вместо благодарности спустил на меня этих жутких собакопауков!

— А, вот оно что, — протянул Дилан. — Но ведь иначе ты бы сбежал.

— Я должен был вернуться!

— Ну а я должен был тебя задержать. — Дилан гордо скрестил руки на груди. — Я принес присягу воздушному флоту и его величеству королю Георгу. Защищать корабль — мой воинский долг. И почему я должен был верить словам незнакомца, которого только что встретил, а?

— Ладно, пусть так. — Алек отвернулся. Весь его гнев почему-то испарился. — Ты просто выполнял свой долг.

— Ха, именно это я и делал! — Дилан фыркнул и пошел дальше. — А я-то хотел поблагодарить тебя за то, что ты не пристрелил меня!

— Пожалуйста.

— И принести особую благодарность за то, что ты не взорвал корабль, а заодно и себя вместе с ним.

— Откуда мне было знать, что у вас протекает водород?

— Ты что, не чувствовал его запах?! — Дилан расхохотался. — Да уж, странные у тебя были учителя!

Алек промолчал. В числе тех вещей, которым его научили, было и умение не отвечать на оскорбления.

— Так здесь пахнет водородом? — спросил он.

— Нет, — покачал головой Дилан. — В пищеварительном тракте попахивает разве что метаном. Чуешь дивный аромат коровьего дерьма?

— Образование продолжается, — со вздохом пробормотал Алек.

— Видишь те розовые пузыри между ребрами? — Дилан указал куда-то наверх. — Это емкости с водородом. Из них состоит вся верхняя половина кита. То, что вокруг нас, просто внутренности. Так сказать, кишки. А полная высота «Левиафана» — двести футов!

«Больше шестидесяти метров», — мысленно перевел Алек, чувствуя, как его снова начинает мутить.

— Чувствуешь себя как блоха на собаке, угу? — спросил понятливый Дилан, поднимая крышку люка.

Он оседлал перила винтовой лестницы и с шиком соскользнул вниз.

— Весьма образное сравнение, — пробормотал Алек, спускаясь следом по ступенькам. Он испытывал огромное облегчение, возвращаясь в гондолу, — как чудесно было ощутить под ногами твердую палубу, а не чьи-то потроха и снова увидеть нормальные стенки, а не ребра и водородные пузыри. — Но боюсь, я все же предпочитаю машины.

— Машины?! — возопил Дилан. — Какая чушь! Любая зверушка даст машине сто очков вперед!

— В самом деле? — иронически спросил Алек. — Разве ваши ученые изобрели зверя, который может бежать быстрее поезда?

— Пока нет. Но разве жестянщики могут изобрести поезд, который сам добывает себе пищу, может сам себя вылечить, да еще и размножается?

— Поезд — размножается?! — Алек разразился хохотом. Перед его мысленным взором предстала уморительная картинка: полное депо крошечных новорожденных паровозиков. Хм, любопытно — каким образом они появляются на свет? — Конечно нет! Что за глупая мысль!

— Еще поезду нужны рельсы, — продолжал Дилан, загибая пальцы. — А элефантина тащит груз по любому бездорожью.

— То же самое могут и шагоходы.

— Шагоходы — куча бестолкового железа по сравнению с фабрикатами! Они неуклюжие, как пьяная мартышка, и даже не могут подняться, если упадут!

Алек пренебрежительно фыркнул — хотя последнее было правдой, по крайней мере относительно крупных дредноутов.

— Слушай, если твои «зверушки» такие замечательные, почему немецкие аэропланы вас сбили, а? Они ведь всего лишь машины!

Дилан внезапно помрачнел, бросил на Алека недобрый взгляд и стащил с руки перчатку. Голая рука сжалась в кулак.

— Десять против одного — ни один из них не уцелел, — резко ответил он. — Могу поспорить, их посадка была не такой мягкой, как наша!

Алек сообразил, что зашел слишком далеко. Возможно, кто-то из друзей Дилана погиб или был ранен во время крушения. На миг Алеку показалось, что мальчик готов ударить его, но Дилан только сплюнул на пол и отвернулся.

— Подожди, — окликнул его Алек. — Извини меня.

— За что? — Дилан не обернулся.

— Мне жаль, что с твоим кораблем обошлись так жестоко. И я бы, конечно, не бросил тебя замерзать в снегу.

— Ладно, — буркнул Дилан. — Пошли, пора нянчиться с яйцами.

Алек удивленно моргнул.

— С яйцами?!

Прогулка закончилась в небольшом отсеке на одной из средних палуб. Тут царил ужасный беспорядок — детали механизмов валялись на полу вперемешку с битым стеклом и клоками соломы. В странно теплом воздухе ощущался знакомый запах…

— Мне мерещится или тут пахнет серой? — спросил Алек.

— Ею самой, — подтвердил Дилан. — Видишь?

Он подвел Алека к длинному ящику в углу отсека. Над ним поднимались клубы пара.

— Это пахнет от яиц. Большинство разбилось благодаря твоим немецким приятелям.

Алек прищурился, вглядываясь в сумрак. Значит, эти бледные шары там, в соломе, — чьи-то огромные яйца?

— Ну и какой из ваших монстров их отложил?

— Никакой. Они искусственного происхождения. Когда создаешь новую зверушку, ей надо дать время созреть. Яйца греются в тепле, а гены тем временем сами выстраивают из желтка новое существо.

— Звучит довольно-таки кощунственно. — Алек взглянул на яйца и скривился.

— Когда ты сидел в утробе своей матушки, с тобой происходило то же самое, — со смехом сказал Дилан. — У любого живого существа есть гены. Вся информация о тебе записана в каждой клетке твоего тела.

Это казалось полным бредом, но Алек не осмелился возражать. Меньше всего ему хотелось узнать от Дилана еще какие-нибудь неаппетитные подробности процесса размножения. И тем не менее принц не сводил глаз с таинственных яиц.

— И все-таки кто из них вылупится?

— Доктор Барлоу не говорит. — Дилан пожал плечами. Потом он запустил руку в солому, вытащил термометр, поднес к свету и выругался. Положив его обратно, Дилан достал из кармана свисток и сыграл несколько нот.

Комната вдруг осветилась ярче; подняв взгляд, Алек увидел прямо над головой скопление светящихся червей и поспешно отодвинулся.

— Что это за штуки?

— Черви? Ну, они нужны для освещения.

— А что, способ добычи огня дарвинисты еще не изобрели? — хмыкнул Алек.

— Да пошел ты! Мы пользуемся масляными лампами, но сейчас, когда корабль весь в дырах, как решето, это слишком опасно. Вы ведь тоже не жжете на цеппелинах свечи!

— Не болтай глупости. Думаю, там электрическое освещение.

— Пустая трата энергии, — махнул рукой Дилан. — Люминесцентные черви превращают в свет любую пищу. Они могут питаться даже землей, как обычные дождевые червяки.

— Ты в самом деле позвал их свистом? — Алек с подозрением покосился на биолампу.

— Угу. — Дилан достал из кармана свисток. — С его помощью я могу отдавать приказы любому существу на этом судне.

— Да уж. Я помню, как ты подозвал свистом тех… паучьих собак.

— Это ищейки. — Дилан рассмеялся. — Их задача — отслеживать протечки водорода. Ну и спугнуть чужака, если понадобится. Прости, что напугал тебя.

— Я вовсе не испугался… — начал Алек, но тут заметил кучу аптечек на полу рядом с ящиком. Тех самых, которые он принес.

Он нагнулся и открыл первую попавшуюся. Она была полностью укомплектована.

— О, точно, — сказал Дилан с виноватым видом. — Я еще не донес их до лазарета.

— Вижу.

— Доктор Барлоу хотела сначала осмотреть их сама. А потом она сразу же послала меня за тобой.

— Думаю, я зря тащил сюда лекарства. — Алек вздохнул и закрыл аптечку. — Наверняка вы, дарвинисты, и лечитесь не по-людски — какими-нибудь пиявками или вроде того.

— К счастью, я не в курсе, — засмеялся Дилан. — Но знаю, что мы пользуемся хлебной плесенью, чтобы останавливать заражение.

— Надеюсь, ты шутишь?

— Я всегда говорю только правду! — торжественно сообщил Дилан. — Слушай, Алек, эти яйца горячие, будто свежесваренные. Пошли отнесем аптечки судовому врачу. Уверен, он найдет им применение. А еще — я хотел отыскать нашего боцмана. Его подстрелили перед самым крушением, и я не знаю, что с ним. Когда я его видел в последний раз, он еще с одним мичманом болтался на страховочном тросе…

— Конечно, — кивнул Алек.

— Честно говоря, ты вообще зря сюда явился, — доверительно сказал Дилан. — Но кое-какая польза от тебя все же была — ты спас мою отмороженную задницу!

По пути в лазарет Алек вдруг заметил, что крен гондолы несколько уменьшился, и обратил на это внимание своего спутника.

— Все верно, — кивнул Дилан. — Неполадки понемножку исправляют. Только осторожно, чтобы не потревожить кита. Я слышал, что к рассвету крен исчезнет совсем.

— К рассвету? — пробормотал Алек.

К этому времени Фольгер наверняка уже составит какой-нибудь план спасения и начнет воплощать его в жизнь…

— Сколько осталось до восхода?

— Примерно полчаса. — Дилан вытащил часы. — Но из-за гор солнце выйдет позднее.

— Всего полчаса?! Разве доктор Барлоу успеет поговорить с капитаном?

— Ну, она тут большая шишка, — пожал плечами Дилан.

— Что это означает?

— Я имею в виду — она чертовски важная персона. Мы приземлились в Риджентс-парке посреди Лондона только ради того, чтобы взять ее на борт. Ничего, старик быстро выслушает ее.

— Это хорошо, — заметил Алек, поглядывая в сторону иллюминаторов, за стеклами которых уже розовела заря. — Потому что моя семья вот-вот будет тут.

— Похоже, ты считаешь себя пупом земли! — Дилан закатил глаза.

— Извини, кем?

— Высоко мнишь о себе, — раздельно, словно говоря с идиотом, объяснил мичман. — Считаешь, что все должны с тобой носиться, да?

Алек молча посмотрел на собеседника. Бессмысленно объяснять этому парню, что у него есть полное право высоко о себе мнить. Как-никак он наследник империи с населением в пятьдесят миллионов душ. Дилан всего лишь простолюдин, что он может понимать в политике?

— Видишь ли, обстоятельства моего рождения были не совсем обычными…

— Ты — единственный ребенок в семье, я угадал?

— Ну… да.

— Ха! Так я и знал, — хмыкнул Дилан. — И теперь ты думаешь, что твои родственники свернут горы и не побоятся сотни врагов, только бы вызволить тебя из плена?

— Вот именно. — Алек кивнул.

— Обалдеть! — с хохотом воскликнул Дилан. — Ну и балуют же тебя родители!

— Баловали, — глухим голосом уточнил Алек.

— Вот черт! — Через мгновение до Дилана дошло. — Ты хочешь сказать, что они мертвы?

Ответ застрял в горле у принца. Внезапно он понял некую вещь. Одно дело — слышать о гибели родителей от других, и совсем иное — говорить об этом самому, чего Алеку еще не приходилось делать — ведь экипаж штурмовика узнал о несчастье раньше его. Сейчас он так и не смог выдавить из себя ни слова и только молча кивнул. Неожиданно Дилан криво улыбнулся:

— Мой папа тоже умер. Все это жуткая жуть, правда?

— Да, — с трудом вымолвил Алек. — Мне очень жаль.

— По крайней мере, мама жива, — добавил Дилан. — Хоть и очень на меня сердится. Она никогда не хотела, чтобы я стал военным.

— Какая же мать захочет подобной судьбы для своего сына? — Алек пожал плечами.

— Ну, тут все не так просто… — Дилан прикусил губу. — Уверен, что папа отнесся бы к моему решению иначе. Хотя…

Фразу он так и не закончил. Они проходили через просторную кают-компанию. Посреди нее стоял длинный пустой стол, в разбитое окно задувал ледяной ветер. Остановившись, Дилан несколько секунд смотрел в небо, сиявшее пронзительно розовым светом. Угрюмая тишина угнетала Алека; он в тысячный раз пожелал обладать таким же даром слова, как и его отец.

— Знаешь, я рад, что не выстрелил в тебя, — сказал он, кашлянув.

— А уж я-то как рад, — хмыкнул Дилан. — Ладно, пошли занесем аптечки и поищем мистера Ригби.

Он двинулся дальше; покидая кают-компанию вслед за мичманом, Алек мысленно понадеялся, что этот мистер Ригби, кем бы он ни был, остался в живых.