Лжесвидетельствующий попугай

2

Мейсон вышагивал из угла в угол по кабинету, на ходу бросая замечания Полу Дрейку, главе «Детективного агентства Дрейка», который уселся в большом черном кресле для посетителей в своей излюбленной позе навалившись спиной на один подлокотник и перекинув длинные ноги через другой.

– Подмененный попугай, – сказал Мейсон, – тот ключ, который мы получили раньше полиции... Это какой-то попугай-богохульник. Позднее станет ясно, зачем прежнего попугая подменили этим сквернословом. Ну, а пока надо разузнать, где раздобыли этого богохульствующего попугая. Мне думается, это окажется не особенно сложно. Надеюсь, в этом вопросе мы не будем соперничать с полицией.

– А что в отношении розовой шелковой ночной рубашки? – спросил Пол Дрейк. – Будем что-либо предпринимать?

– Нет, – ответил Мейсон. – Наверняка, полиция постарается выяснить все, связанное с этой ночной рубашкой. Еще что-нибудь выяснил об этом деле, Пол?

– Ненамного больше того, что напечатано в газетах, – ответил Дрейк. Один мой друг-журналист выспрашивал меня об оружии.

– Что его интересовало? – спросил Мейсон.

– Из какого оружия убили.

– Почему так важно из какого оружия убили? – удивился Мейсон.

– Некоторым образом, это хитрое оружие, – ответил Дрейк, – какой-то полуигрушечный револьвер старинного образца, такой маленький, что его можно спрятать в жилетном кармане.

– Какого калибра?

– Сорок первого.

– Попытайся узнать, какие к нему требуются патроны, – распорядился Мейсон. – Впрочем, нет. Это раскопает полиция. Ты занимайся попугаем, Пол. Проверь все зоомагазины, выясни, каких птиц продали за две последние недели.

Пол Дрейк, чья репутация детектива всецело зависела от фактов, равнодушным движением закрыл свою записную книжку в кожаном переплете и засунул ее в карман. С бесстрастным выражением лица он посмотрел на Мейсона своими слегка навыкате глазами.

– Как глубоко я должен раскопать прошлое миссис Сейбин и ее сына, Перри? – спросил он.

– Узнай все, что только сможешь, – ответил Мейсон.

Дрейк задумчиво поднял вверх палец и сказал:

– Уточним, не забыл ли я чего-нибудь. Необходимо разузнать все, что можно о вдове и о Стиве Вейткинсе. Проверить зоомагазины и найти, где был приобретен богохульствующий попугай. Узнать все возможное об охотничьем домике в горах и о разыгравшейся в нем трагедии. Раздобыть фотографии внутренних помещений и... А внешний вид домика разве тебя не интересует, Перри?

– Нет, – усмехнулся Мейсон. – Я сам собираюсь съездить туда, Пол, и все осмотреть. Меня интересуют только фотографии трупа, сделанные полицией.

– Тогда я пошел, – сказал Дрейк, вставая с кресла.

– И между прочим, – сказал Мейсон, когда детектив подошел к двери, убийца заменил попугая. Интересно, что он сделал с Казановой?

– А что можно сделать с попугаем? – пожал плечами Дрейк. – Испечь с ним пирог или приготовить паштет и намазать на тосты.

– Обычно попугаев сажают в клетку и слушают, что они говорят, заметил Мейсон.

– Да ну?! – деланно удивился Дрейк. – А я и не знал!

– Я говорю серьезно, – ответил Мейсон. – Мне кажется, что именно так и поступил человек, который произвел подмену. Ему было любопытно послушать, что знает Казанова.

– Пожалуй, – допустил Дрейк, – ты прав!

– Более того, – продолжал Мейсон, – убийца мог переехать в другое место. Не мешает проверить, не появились ли где-нибудь новые попугаи.

– Уж не хочешь ли ты попросить меня провести перепись попугаев по всей стране? – усмехнулся Дрейк. – Или прикажешь организовать выставку попугаев и ждать, когда мне приволокут твоего Казанову?

– Я думаю, – покачал головой Мейсон, – что попугаев очень немного. Они шумные птицы и требуют много места. Как правило, жители городов попугаев не держат. Их надо искать по пригородам, где нет сварливых соседей за стеной, которые вечно будут жаловаться на беспокойство. По-моему, есть даже какое-то городское постановление о правилах поведения в многоквартирных домах. Поэтому я считаю, что основные сведения ты раздобудешь в зоомагазинах. Выясни о случаях покупки новых клеток и поспрашивай, не интересовался ли кто-нибудь уходом за попугаем. Ближайший зоомагазин расположен неподалеку, через квартал. Его владелец, Карл Хейлмолд, мой клиент. Не исключено, что у него есть сведения о владельцах попугаев в ближайших пригородах. Он тебе целую лекцию прочитает, можешь не сомневаться. Короче, брось на это всех свободных людей.

– Хорошо, – ответил Дрейк, – я пошел.

Мейсон повернулся к Делле Стрит.

– Поехали, Делла, посмотрим на охотничий домик.

Дорога извилистой лентой проходила по глубокому каньону, петляя и изгибаясь, напоминая раненую змею. Внизу, через огромные валуны, с грозным ворчанием бурлила речка, вся в белой пене и брызгах. Наверху было сухо, в воздухе пахло сосной и хвоей. Жара почти не ощущалась. Они добрались до тенистого поворота, где горная река разлилась живописным озерком, в это время года переполненным, так что в одном месте вода проделала себе сток, низвергаясь в зеленую гущу склона радужным каскадом.

Мейсон остановил машину и сказал:

– Пусть немного остынет мотор, а мы с тобой попьем чистой горной воды... Вот это да, сюда направляется полицейский автомобиль!

Он показал на участок дороги, который находился практически под ними. Полицейский автомобиль с трудом преодолевал крутой подъем, но, так казалось из-за расстояния. Полицейский прожектор, прикрепленный к крыше над ветровым стеклом, освещал автомобиль, окрашивая его в кроваво-красный свет.

– Мы сумеем их опередить? – спросила Делла Стрит.

Мейсон с удовольствием вышагивал по влажному берегу озера.

– Нет, – ответил он, пожав плечами. – Зачем нам опережать их? Дождемся их и отправимся следом. Нам не надо будет тратить время на поиски домика.

Они напились холодной воды, перегнувшись через края гранитного поребрика и черпая воду ладонями. Кругом стояла тишина, нарушаемая лишь свистом ветра в кроне густых сосен. Постепенно до них все явственней стал доноситься шум мотора и визг тормозов.

Наконец машина показалась из-за поворота.

– Я думаю, – усмехнулся Мейсон, – что это наш старый друг, сержант Холкомб... Но почему _о_н_ заинтересовался убийством, произошедшим за городской чертой? Он останавливается.

Полицейская машина, отчаянно завизжав тормозами, замерла у края дороги. Первым из нее вышел крупный мужчина в черном стетсоне [стетсон шляпа с широкими полями], следом за ним показался сержант Холкомб из Управления полиции.

Холкомб сразу же подошел к Мейсону.

– Какого дьявола _в_ы_ здесь _д_е_л_а_е_т_е_? – грубо спросил он.

– Странно, сержант, – улыбнулся Мейсон, – но я задавал себе тот же самый вопрос в отношении вас.

– Я помогаю шерифу Барнесу, – ответил сержант Холкомб. – Он обратился к нам за помощью. Познакомьтесь с Перри Мейсоном, шериф.

Шериф, человек лет пятидесяти, с тяжеловесной походкой, протянул загорелую руку Мейсону. Адвокат представил ему Деллу Стрит, затем показал письмо, выданное ему Чарльзом Сейбином. Оно произвело на шерифа должное впечатление.

Сержант Холкомб перевел глаза с письма на Мейсона.

– Сейбин нанял вас? – недовольно спросил он.

– Да.

– И дал вам это письмо?

– Да.

– Что он просил вас сделать?

– Сотрудничать с полицией.

– Это лучшая шутка, которую я слышал за последние двадцать лет, саркастически рассмеялся сержант Холкомб. – Перри Мейсон сотрудничает с полицией! Вы сотрудничаете с нами так же, как республиканцы сотрудничают с демократами.

Мейсон повернулся к шерифу.

– То, что адвокат защищает невиновных, еще не означает, что он сопротивляется властям, – спокойно ответил Мейсон.

– Черта с два не означает! – загремел сержант. – Вы всегда вставляете полиции палки в колеса.

– Совсем наоборот, – покачал головой Мейсон. – Я помог ей успешно довести до конца не одно дело об убийстве.

– Не помню случая, чтобы вам не удалось добиться оправдания в_а_ш_е_г_о_ клиента! – сердито сказал сержант Холкомб.

– Правильно, – улыбнулся адвокат. – Случалось, что полиция обвиняла в преступлении невиновных людей. Мне оставалось лишь отыскать настоящего преступника, чтобы доказать непричастность своих клиентов к убийству.

Сержант Холкомб покраснел и сделал шаг вперед с явным намерением обрушить на адвоката новые обвинения, но его решительно остановил шериф Барнес:

– Послушайте, господа, прекратите бессмысленное препирательство. Я шериф этого округа. Дело мне показалось слишком сложным, чтобы брать на себя всю ответственность. Да у меня и нет возможности провести расследование на достаточно высоком уровне. Вот я и обратился, как положено, в городскую полицию за специалистами по отпечаткам пальцев и всего прочего. Лично я приветствую любую помощь. Мне доводилось читать в газетах о процессах с участием мистера Мейсона. Если адвокат доказывает невиновность клиента, он оказывает двойную услугу полиции. Так что его участие в расследовании я приветствую от всей души.

– Хорошо, – в сердцах сказал сержант Холкомб шерифу. – Сейчас вы сами подписали себе смертный приговор. От его методов хоть у кого поседеют волосы!

Шериф Барнес сдвинул назад шляпу и провел пальцами по волосам.

– Они у меня уже давно седые, – усмехнулся он. – Что вы намерены делать, мистер Мейсон?

– На первый случай поеду за вами, – улыбнулся ему Мейсон. – Вы знаете дорогу?

– Конечно, я провел там почти весь вчерашний вечер.

– Там многое изменилось? – поинтересовался Мейсон.

– Почти ничего. Мы только убрали труп, да вынесли рыбу, которая успела совершенно сгнить. Ну, и забрали попугая... Все остальное оставили в прежнем виде.

– Что-нибудь нашли? – спросил Мейсон.

– Очень мало, – уклончиво ответил шериф.

– Хорошо, шериф, поехали, – резко сказал сержант Холкомб. – Мейсон может следовать за нами.

Дорога пересекла хребет и вышла на плато. Повсюду находились расчищенные участки, где на фоне золотистых стволов сосен живописно выделялись разноцветные охотничьи домики. Машина шерифа Барнеса свернула на лесную дорогу, сплошь усыпанную сосновыми иглами, которая привела их к домику, так искусно спрятанному за деревьями, что его не было заметно даже на близком расстоянии.

– Посмотри на это строение, Делла! – воскликнул Мейсон. – Правда, прелестное местечко?

Встревоженная их вторжением, с вершины сосны взлетела птичка с голубоватым оперением и полетела прочь, громко возмущаясь: «Фью... Фью... Фью...»

Мейсон отвел машину в тенистое место позади дома. К нему подошел шериф Барнес и предупредил:

– Я прошу вас ничего не трогать внутри, мистер Мейсон. А мисс Стрит лучше остаться снаружи.

Мейсон согласно кивнул головой.

Высокий худощавый человек, двигающийся с грацией горного жителя, словно тень приблизился к шерифу.

– Все в порядке, шериф, – доложил он.

Шериф Барнес достал из кармана ключ и принялся отпирать дверь.

– Это Фред Вайнер, – объяснил он, распахивая дверь. – Живет неподалеку... Я поручил ему охранять домик. Не будем без нужды здесь разгуливать. Сержант, вы знаете, что делать.

Мейсон внимательно осмотрел ничем не примечательный охотничий домик. Традиционный огромный очаг, простой деревянный стол, некрашеные стропила. Аккуратно убранная постель с белоснежным бельем странно контрастировала с полом, сплошь засыпанным зерном. У стены стояли грязные высокие резиновые сапоги, покосившиеся на один бок. Над ними возвышалось несколько спиннингов.

– Я бы посоветовал следующее, шериф, – сказал сержант Холкомб. Пусть мистер Мейсон осмотрит все, что найдет нужным, ни к чему не прикасаясь, а потом уйдет. _М_ы_ не можем работать, пока он тут.

– Почему? – удивился шериф Барнес.

– По разным причинам, – сказал сержант Холкомб, наливаясь кровью. Основная же та, что вы не успеете и глазом моргнуть, как он окажется по другую сторону баррикады. Начнет вставлять вам палки в колеса, рвать на куски дело против человека, которого мы будем обвинять в убийстве. Чем лучше мы отработаем доводы, тем большими дураками Мейсон выставит нас в зале суда.

– Ну и пусть, – упрямо ответил шериф Барнес. – Уж если кого-то должны повесить на основании моих слов, так только настоящего убийцу, и я хочу, чтобы дело против него было настолько бесспорным, чтобы ни у кого не оставалось сомнений.

– Я хотел бы посмотреть лишь то, что вы найдете нужным мне показать, – улыбнулся Мейсон. – Как я понимаю, мелом обведено место, где лежал труп?

– Правильно. Револьвер валялся вон там, примерно в десяти футах от тела.

– А можно допустить, что мистер Сейбин застрелился?

– Согласно заключению врача, это полностью исключено. Более того, револьвер был начисто вытерт. Отпечатков пальцев на нем не обнаружено. А Сейбин был без перчаток. Если бы он стрелял, хотя бы один след его пальца сохранился на оружии.

– Выходит, убийца даже не старался придать делу вид самоубийства? удивился Мейсон.

– То есть как это? – спросил шериф.

– А что ему стоило положить револьвер поближе к трупу? Стереть собственные отпечатки пальцев и прижать руку старика к ручке револьвера?

– Что ж, логично, – заметил шериф.

– К тому же, – продолжил Мейсон, – убийце хотелось, чтобы представители закона нашли револьвер.

– Вздор! – воскликнул сержант Холкомб. – Убийца просто не хотел, чтобы револьвер был найден _у _н_е_г_о_. Так поступают все умные убийцы. Как только они совершают преступление, орудие убийства бросают. Они даже не прячут его, чтобы не держать в руках ни одной лишней минуты. Оружие может привести их на виселицу. Они стреляют и бросают его.

– Хорошо, – улыбнулся Мейсон, – ваша взяла. Они стреляют и роняют револьвер. Что еще, шериф?

– Клетка попугая стояла вон там, на полу, – ответил шериф. – Дверца была открыта настежь и даже приложена палочка, чтобы птица могла свободно входить и выходить из клетки.

– Шериф, как вы думаете, сколько времени находился здесь попугай без воды и пищи? – поинтересовался адвокат.

– Пищи у него было сколько угодно, а вот вода действительно высохла. Посмотрите на тот тазик. Он, несомненно, был оставлен наполненным до краев, но вода испарилась. Так что птице нечего было пить. На донышке тазика имеются ржавые пятна. Это, несомненно, следы последних капель воды.

– Следовательно, – сказал Мейсон, – можно сделать вывод, что труп пролежал здесь несколько дней до того, как его обнаружили?

– Убийство произошло во вторник шестого сентября. Что-нибудь около одиннадцати часов дня.

– Откуда такая уверенность? – спросил Мейсон. – Или вы что-то недоговариваете?

– Почему? – удивился шериф. – С удовольствием поделюсь своими соображениями. Рыболовный сезон в этих краях открылся только шестого сентября. Решением правления некоторые реки и водоемы были законсервированы специально для осеннего лова, среди прочих и наша река, до шестого сентября. Между нами говоря, мистер Сейбин был странным человеком. У него были свои места, куда он любил ездить, и свои излюбленные занятия. Пока нам еще не все известно об этом. Лишь кое-что. У него была старая машина, он часто останавливался в туристических лагерях, подсаживался к незнакомым людям и пускался с ними в длинные разговоры. Иногда, нарядившись в какой-нибудь совершенно немыслимый костюм, он на пару недель погружался в мир книг, проводя целые дни в читальных залах и справочных отделениях библиотек...

– Да, я читал в газетах, – прервал его Мейсон.

– Хорошо, – согласился шериф. – Он предупредил сына и Ричарда Вейда, своего секретаря, что пятого заедет домой за рыболовными принадлежностями. До этого совершил небольшую поездку. Куда именно – они не знают. Но он удивил их, приехав в пятницу второго числа. Забрав снасти и попугая, Сейбин уехал сюда. Похоже, у него были какие-то дела в Нью-Йорке.

– Он рассказывал об этом кому-нибудь из местных жителей? – спросил Мейсон.

– Нет, – ответил шериф. – Но он сказал Вейду, что собирается на восточное побережье. Попросил заказать самолет и быть готовым отправиться туда по-первому требованию. Вейд проторчал в аэропорту весь понедельник. Самолет стоял наготове. Поздно вечером пятого Сейбин позвонил. По словам секретаря, его хозяин был в хорошем настроении. Он сказал, что все нормально и что Вейд может садиться в самолет и немедленно лететь в Нью-Йорк.

– Он звонил Вейду отсюда? – спросил Мейсон.

– Он объяснил Вейду, что его телефон вышел из строя, – сказал шериф, – и ему пришлось отправиться на станцию. Но не упомянул, куда именно, а Вейд не поинтересовался. Разумеется, в то время это не казалось важным. Вейд торопился с вылетом в Нью-Йорк.

– Вы уже разговаривали с Вейдом? – спросил Мейсон.

– По междугородному телефону, – ответил шериф. – Он все еще в Нью-Йорке.

– Он объяснил, по какому делу туда ездил? – поинтересовался адвокат.

– Нет, он заявил что по важному и конфиденциальному делу. Это все, что он сказал.

– Вейд, как я понимаю, арендовал самолет? – спросил Мейсон.

– Я думаю, что Вейд тут мог схитрить, – улыбнулся шериф. – Стив Вейткинс, сын жены Сейбина от первого брака, превосходный летчик. У него есть собственный скоростной самолет. Как мне кажется, Сейбин не испытывал нежных чувств к Стиву и без восторга возвращался бы из Нью-Йорка на его самолете. Ну, а Стив Вейткинс вечно нуждается в деньгах, так что Вейд, уплатив ему за аренду самолета, весьма порадовал бы молодого человека.

– Когда они вылетели?

– В половине одиннадцатого в ночь понедельника пятого числа, ответил шериф. – На всякий случай я навел справки на аэродроме.

– Во сколько Сейбин звонил Вейду?

– Вейд уверяет, что это было не более чем за десять минут до того, как он вылетел. То есть около десяти часов.

– Он узнал голос Сейбина? – уточнил Мейсон.

– Да. Ему показалось, что Сейбин в хорошем настроении. Он сказал Вейду, что покончил с каким-то важным делом и велел ему вылетать не мешкая. Объяснил, что сам он немного задержался со звонком из-за неисправного телефона. Ему пришлось доехать до платного переговорного пункта. Но сказал, что сразу же возвращается к себе в домик и будет там находиться два-три дня. Так что если у Вейда возникнут какие-то трудности, он может туда позвонить.

– Вейд не звонил?

– Нет, потому что все прошло, как задумывалось. А Сейбин просил его звонить лишь в случае недоразумений.

– Хорошо, давайте рассуждать, – предложил Мейсон. – В понедельник пятого числа в десять часов вечера Сейбин был жив. Дальше у нас уже нет фактических доказательств.

– Нет, есть, – возразил шериф. – Рыболовный сезон открылся во вторник шестого числа. В какой-то мере можно руководствоваться показаниями будильника. Он остановился в два сорок семь, а бой был поставлен на пять тридцать.

– Завод будильника тоже кончился?

– Да.

Раздался звонок телефона.

– Извините, – сказал шериф и взял трубку. Какое-то время он слушал, затем произнес: – Хорошо, обождите минутку. – Он повернулся к Мейсону: Это вас.

Мейсон прижал трубку к уху и сразу услышал голос Пола Дрейка, звонившего по междугородному телефону:

– Привет, Перри. Я воспользовался возможностью позвонить тебе. Ты можешь говорить свободно?

– Нет, – ответил Мейсон.

– Но слушать-то ты можешь?

– Да. Что у тебя случилось?

– Я, кажется, нашел убийцу. Во всяком случае, я нашел ниточку к твоему богохульствующему попугаю и мне великолепно обрисовали человека, купившего его.

– Где?

– В Сан-Молинасе.

– Рассказывай, – потребовал Мейсон.

– Человек по имени Артур Гиббс держит зоомагазин в Сан-Молинасе на Пятой улице. В пятницу, второго сентября, в магазин явился довольно потрепанный человек и в невероятной спешке приобрел попугая. Гиббс это запомнил, потому что покупателя ничего не интересовало в птице, кроме внешнего вида. Гиббс продал ему своего богохульного попугая, не предупредив, что птица привыкла ругаться. По-моему, тебе следует самому потолковать с Гиббсом, Перри.

– Есть подробности? – спросил Мейсон.

– У меня прекрасное описание покупателя.

– Оно под кого-нибудь подходит? – поинтересовался Мейсон.

– Пока я не знаю ни одного человека, – ответил Дрейк. – Сейчас я объясню тебе, что собираюсь сделать, Перри. Я отправляюсь в отель «Плаза» и буду ждать там. Ты приезжай туда, как только освободишься. Где-то около половины шестого я договорюсь с Гиббсом о встрече.

– Так я и сделаю, – сказал Мейсон и положил трубку под пристальным взглядом сержанта Холкомба.

Шериф Барнес продолжал, словно разговор и не прерывался:

– Когда мы вошли сюда, то обнаружили корзину с рыбой. Ее мы отправили в городскую полицейскую лабораторию. Оттуда сообщили, что рыба была вычищена и обернута листьями, но окончательно не вымыта. Мы нашли и остатки завтрака – яичную скорлупу и кожуру от бекона. На покойном были надеты домашние туфли, спортивные брюки и свитер. Вот эта кожаная куртка висела на спинке стула. Его резиновые сапоги были измазаны грязью. Рыболовные принадлежности на столе в том виде, как он их положил, вернувшись в дом... Таким образом, я полагаю, что его убили приблизительно в одиннадцать часов, во вторник, шестого числа. Вас интересует, чем я руководствуюсь?

– Конечно, – ответил Мейсон.

Сержант Холкомб молча повернулся на каблуках и ушел прочь, показывая всем своим видом глубочайшее недовольство.

– У меня нет большого опыта в расследовании убийств, – продолжил шериф Барнес, – но я знаю, как определяется вероятность. Понимаете, в свое время я работал в лесном хозяйстве, ну, и умею разбираться в разного рода браконьерствах. Конечно, это были не дела об убийствах, но принципы расследования везде одинаковы. В общем, я рассуждаю так – Сейбин поднялся в половине шестого по звонку будильника. Позавтракав яичницей и беконом, он отправился на реку. Наловил рыбы. Вернулся назад голодным и усталым. Он даже не стал мыть рыбу и прятать ее в холодильник. Снял с ног тяжелые сапоги и поставил их и корзину с рыбой к стене. Пошел на кухню и разогрел себе бобы. В кофейнике был кофе, оставшийся от завтрака. Его он тоже согрел... После этого ему нужно было бы перемыть рыбу и убрать ее в холодильник, но он этого не успел сделать, потому что его убили. Получается, что это произошло около одиннадцати часов дня.

– Почему не позднее? – спросил Мейсон.

– О, да, – улыбнулся шериф. – Я думал о такой возможности. Солнце добирается до домика примерно в половине десятого, с одиннадцати в нем становится тепло, а в четыре часа солнце уходит и почти сразу помещение остывает. Днем тут невероятная жара, а ночью холодно. Вот я и решил, что Сейбина убили уже после того, как в домике потеплело, но не в разгар жары. Если бы было холодно, он не снял бы куртку и вряд ли затопил бы камин... Дрова-то были уже приготовлены. Ну, а если бы уже наступила жара, на нем не было бы свитера.

– Логично, – одобрительно сказал Мейсон. – А вы не проверяли, на сколько времени хватает завода будильника?

– Я звонил на завод, – ответил шериф. – Они ответили, что от тридцати до тридцати пяти часов, в зависимости от состояния механизма, от его изношенности... Ну, а потом еще один момент, мистер Мейсон, нелепо так говорить про убийцу, но он человек мягкосердечный и внимательный. Этот человек имел что-то против Сейбина. Он хотел убить его, но ему было жаль губить попугая. Он понимал, что тело Сейбина будет обнаружено не сразу, и сделал все, чтобы птица не сдохла от голода и жажды. Похоже, что у убийцы были серьезные причины ненавидеть Сейбина и убрать его с дороги. Так что его забота о птице... Вам понятна моя мысль?

– Да, шериф, я понимаю вас, – сказал Мейсон с улыбкой, – и очень благодарен вам. Похоже, я разобрался в обстановке. Пойду еще поброжу немного вокруг домика и закончу осмотр. Очень признателен вам за сердечное отношение...

Он не договорил, потому что кто-то постучал в дверь. Шериф открыл. На пороге стоял блондин лет тридцати, в роговых очках, придававших ему вид ученого.

– Шериф Барнес? – спросил он.

– Вы мистер Вейд? – в свою очередь спросил шериф.

– Да.

Шериф Барнес подал ему руку.

– Это сержант Холкомб, – представил он, – а это мистер Мейсон.

Вейд поздоровался со всеми.

– Я действовал точно в соответствии с вашими инструкциями, шериф сказал он. – То есть сошел с самолета в Лас-Вегасе, путешествуя под чужим именем, изучил все газетные сообщения и...

– Одну минуточку, – перебил его сержант сержант Холкомб. – Пока помолчите, мистер Вейд. Видите ли, мистер Мейсон – адвокат, а не полицейский. _О_н _с_е_й_ч_а_с _у_х_о_д_и_т_.

Вейд повернулся к адвокату с широко раскрытыми глазами:

– Так вы тот самый Перри Мейсон? – спросил он. – Прошу прощения, что сразу не сообразил. Я с огромным интересом читаю отчеты о ваших процессах. Был особенно поражен тем, как вам удалось доказать невиновность...

– Мейсон уходит, – повторил сержант Холкомб, – и мы бы попросили, чтобы вы вообще ни с кем не разговаривали, мистер Вейд, пока не изложите нам свою историю.

Вейд замолчал. На его лице поочередно появлялись то удивление, то улыбка.

– Мы поговорим как-нибудь в другой раз, мистер Вейд, – сказал Мейсон. – Я представляю Чарльза Сейбина. Он знает, что вы здесь?

Сержант Холкомб решительно шагнул вперед.

– Достаточно, – сказал он. – Закройте дверь с той стороны, Мейсон. Вы уже знаете все детали.

– Я хочу того же, – усмехнулся Мейсон, подходя к двери. – Духота в доме невероятная. Неужели вы не ощущаете, сержант?

Сержант вместо ответа яростно захлопнул за ним дверь. Мейсон вышел на крыльцо и с удовольствием посмотрел на залитые солнцем вершины гор.

Делла Стрит сидела на подножке автомобиля и пыталась завязать дружбу с полудюжиной бурундуков, храбро приближавшихся к ее протянутой руке. Появление Мейсона заставило их пуститься наутек под защиту большого соснового пня, где была большая нора. Там они о чем-то деловито посоветовались и медленно двинулись назад. Наверное, они привыкли получать подачки из рук человека. Голубая сойка на сосне очевидно, вообразила, что Делла подкармливает зверушек. Она стала нервничать, перепрыгивая с ветки на ветку, наклоняя головку то в одну, то в другую сторону и издавая ворчливый, явно протестующий звук. Сойке казалось, что ее незаслуженно обидели, исключив из числа пирующих, и она считала невозможным умолчать о такой несправедливости.

– Кто там приехал, шеф? – спросила Делла.

– Вейд, секретарь, – ответил Мейсон. – Он должен им что-то рассказать. Именно для этого они и приехали сюда – чтобы встретиться с Вейдом подальше от репортеров... И звонил Пол Дрейк, он раскопал что-то важное в Сан-Молинасе.

– Будем дожидаться Вейда? – спросила она. – Ты хочешь порасспрашивать его, шеф?

– Нет. Мы поедем в Сан-Молинас. Сержант Холкомб конечно же предупредит Вейда, чтобы он мне ничего не рассказывал. Но ему все равно придется обо всем доложить Чарльзу Сейбину, так что я буду знать содержание разговора. Прощайся со своими приятелями и поехали.

Он сел за руль, включил мотор и медленно поехал по неровной дороге, ведущей от домика к шоссе. Несколько раз он останавливался, чтобы взглянуть на сосновые ветки над головой.

– Послушай, – сказал Мейсон, улыбнувшись, – эта нахальная сойка упорно нас преследует. Нет ли у нас чего-нибудь такого, чтобы можно было ей дать?

– В «бардачке» лежит пачка сухариков с орехами, – ответила Делла Стрит. – Можно отломить кусочек и дать ей.

– Давай попробуем, – предложил Мейсон.

Делла вытащила бумажный пакетик.

– Тут осталось много орешков, – сказала она, высыпая их на ладонь Мейсону.

Он встал на подножку, поднял руку над головой так, чтобы сойка видела, что лежит у него на ладони. Птица моментально спорхнула с ветки и, усевшись на руку Мейсона, схватила самый крупный орешек, после чего улетела на ближайшую ветку.

– Знаешь, Делла, – рассмеялся Мейсон, – когда я выйду на пенсию, тоже заведу себе такой же домик в краю непуганых птиц и зверей и...

– Что случилось, шеф? – спросила Делла, когда он вдруг замолчал.

Не отвечая, Мейсон подошел к сосне, на которой примостилась сойка. Птица, решив, что он преследует ее, упорхнула в гущу деревьев, предупреждая громким криком всех лесных жителей. Делла Стрит, выйдя из автомобиля, тоже приблизилась к сосне, заинтересованная действиями Мейсона.

– В чем дело, шеф? – спросила она.

– Здесь провод, Делла, – сказал Мейсон, помедлив.

– Где?.. Я не... О, да!.. А что в нем особенного, шеф?

– Я не знаю, – ответил Мейсон. – Меня удивляет, почему он так тщательно замаскирован. Он протянут вдоль сука по верхнему краю, потом проходит по стволу до следующего, а оттуда незаметно перекинут на следующее дерево. В чаще он вообще незаметен... Отведи машину на дорогу, Делла. Я хочу взглянуть.

– Что ты предполагаешь, шеф?

– Я вижу, – ответил Мейсон, – что кто-то подключился к телефону Фраймонта Сейбина.

– Черт возьми, шеф! – воскликнула она. – Это уже что-то!

Он молча кивнул, потом пошел под деревьями, внимательно присматриваясь, в каком месте проходит провод и куда поворачивает. Это была сложная задача, по плечу лишь очень внимательному человеку.

Делла Стрит оставила машину на обочине, перелезла через ограду и пошла напрямик через реку, чтобы присоединиться к нему. В сотне ярдов от домика они заметили еще одну хижину, выстроенную из некрашеных бревен, совершенно слившуюся с золотистыми стволами сосен и так же естественно вписывающуюся в окружающий пейзаж, как красноватые скалы.

– Мне думается, это то, что нам нужно, – сказал Мейсон, – но все же я пройду до конца провода и проверю, насколько я прав.

– И как мы поступим потом? – спросила Делла.

– Это зависит от того, что мы увидим, – ответил Мейсон. – Тебе лучше дальше не ходить на случай, если новости окажутся нежелательными и потребуется позвать шерифа.

– Почему мне нельзя пойти с тобой? – спросила она. – Я могу оказаться полезной там, а не здесь.

– Как сказать! – усмехнулся Мейсон. – Если услышишь шум, Делла, беги со всех ног к шерифу и веди его сюда.

– Я пойду с тобой, шеф, – попросила она.

– Нет, – жестко ответил Мейсон. – Оставайся ждать здесь. В случае опасности беги к домику Сейбина и зови на помощь шерифа.

Мейсон дошел до того места, где провод уже без маскировки делал петлю вокруг изоляторов под самой крышей домика. Здесь он походил на самую обыкновенную антенну радиоприемника. Мейсон дважды обошел вокруг строения, стараясь не выходить из тени густых деревьев.

Делла Стрит, обеспокоенно наблюдавшая за ним с расстояния пятидесяти ярдов, сделала несколько шагов в его сторону.

– Пока все в порядке, – крикнул он. – Надо предупредить шерифа.

Они вместе возвратились к домику Сейбина. Неизвестно откуда вышел Фред Вайнер и загородил им дорогу.

– Мне нужно еще раз повидать шерифа, – заявил Мейсон.

– Хорошо. Я сейчас передам, что вы снова здесь.

Вайнер подошел к дверям домика и позвал шерифа. Через минуту шериф Барнес вышел на крыльцо выяснить, что от него хотят. Когда он увидел Мейсона, его лицо приобрело недоумевающее выражение.

– Я думал, что вы уехали, – заметил он.

– Я почти уехал, – усмехнулся Мейсон, – но задержался. Пройдемте со мной, шериф. Я думаю, что сумею вам показать кое-что важное.

Сержант Холкомб вышел на крыльцо и недовольно посмотрел на шерифа:

– Что там у вас еще случилось? – спросил он.

– Нечто для шерифа, – ответил Мейсон.

Сержант Холкомб усмехнулся и заявил:

– Мейсон, если вы хотите отвлечь наше внимание, то я...

– Меня совершенно не интересует, отвлечет это _в_а_ш_е_ внимание или нет, – перебил его Мейсон. – _Я_ разговариваю с _ш_е_р_и_ф_о_м_.

Сержант Холкомб повернулся к местному жителю:

– Вайнер, оставайтесь на месте с мистером Вейдом. Не выпускайте его из помещения и не разрешайте никому с ним разговаривать. Пусть он ни до чего не дотрагивается. Вы меня поняли?

Вайнер кивнул.

– Вы можете рассчитывать на мое сотрудничество, сержант, – холодно ответил Ричард Вейд. – Ведь я-то не преступник. Я пытаюсь вам помочь всеми доступными средствами.

– Я понимаю, – согласился Холкомб, – но если дело касается Перри Мейсона...

– Что вы хотите показать, мистер Мейсон? – спросил шериф Барнес.

– Пожалуйста, пойдемте вот сюда, – попросил Мейсон.

Он направился к дороге, где провод подходил к телефонной линии. В нескольких шагах от них следовал сержант Холкомб.

– Вы видите это? – указал Мейсон.

– Что именно? – спросил шериф.

– Провод.

– Это же телефонный провод, – фыркнул сержант Холкомб. – А вы за что его посчитали, Мейсон?

– Я говорю не об этом проводе, – спокойно ответил Мейсон, – а об отводке от него. Вы видите, как она ловко проходит по сосне. В ветвях ее почти не заметно.

– Ей-богу, вы правы! – воскликнул шериф. – И, правда, отводка.

– Прекрасно, – улыбнулся Мейсон. – А теперь, когда вы видели место, где она присоединена к кабелю, я покажу вам, куда она тянется.

И он повернул назад, ведя их напрямик к домику в глубине леса.

– Как вам удалось заметить провод, Мейсон? – подозрительно спросил сержант Холкомб.

– Совершенно случайно, – ответил Мейсон. – Я кормил сойку. Она брала орехи у меня с руки, потом вскочила на ветку дерева, по которому был протянут провод.

– Я понимаю, – усмехнулся Холкомб. – Вы кормили птаху, а она уселась на дерево, прямо указав вам на отводку от телефонного провода. И все это произошло чисто случайно?

– Именно так.

– А вам было интересно посмотреть, как сойка будет переваривать ваши орехи?

– Нет. Просто у меня были еще орехи, и я хотел, чтобы она взяла и остальные, – спокойно ответил Мейсон.

– Я пока не знаю, какую игру он ведет, – повернулся сержант Холкомб к шерифу Барнесу. – Но если уж Перри Мейсон шагает по лесу и подкармливает каких-то соек, то это означает, что он что-то задумал. Он прекрасно знал, что здесь есть провод. Иначе бы он его ни за что не нашел.

Шериф хмуро посмотрел на домик.

– Отойдите в сторону, – сказал он, – я войду туда и осмотрюсь. Сержант, в случае неожиданности, прикройте меня с тыла.

Спокойно и неторопливо он приблизился к двери домика, требовательно постучал кулаком в дверь, потом ударил плечом, обрушиваясь на нее всем своим весом. При третьем ударе доски заскрипели, дверь подалась назад и повисла на петлях. Шериф Барнес вступил в полумрак прихожей. Перри Мейсон следовал за ним по пятам, сержант Холкомб шел за Мейсоном, держа оружие наготове.

– Все в порядке, – крикнул шериф, – тут никого нет. Вам, Мейсон, не следует в другой раз так рисковать.

Мейсон не ответил. Он удивленно взглянул на внутреннее убранство домика. То, что с первого взгляда ему показалось чемоданом, в действительности было радиоусилителем, смонтированным таким образом, что в закрытом виде он был неотличим от дорожного чемодана. Тут же находились наушники, сложное записывающее устройство, карандаш и стопка бумаги. Наполовину недокуренная сигарета лежала на краю стола. По всей видимости, о ней забыли, потому что на столе под ней образовалась обгоревшая вмятина. На сигарете, как и на других предметах, образовался слой пыли.

– Скорее всего, – констатировал шериф, – хозяин здесь не был достаточно долго. Но уходил он отсюда в спешке. Даже позабыл про свою сигарету.

– Как вы узнали, что здесь находится этот дом? – требовательно спросил сержант Холкомб у Мейсона.

Мейсон повернулся к нему спиной и двинулся к выходу.

– Одну минуточку, мистер Мейсон, – остановил его шериф Барнес.

Мейсон послушно повернулся.

– Вы знали, что от телефонной линии имелась отводка, Мейсон?

– Честное слово, шериф, я не имел никакого понятия об этом.

– И вы обнаружили его случайно?

– Да, совершенно случайно.

Шериф Барнес колебался. Сержант Холкомб демонстративно отвернулся, не желая принимать в дискуссии никакого участия.

– Известно ли вам, – спросил наконец шериф Барнес, – что Фраймонт С.Сейбин участвовал в попытке разоблачить коррупцию в Управлении полиции?

– Боже мой, нет! – воскликнул Мейсон.

Сержант Холкомб, побагровев от ярости, заявил:

– Я сообщил вам эти сведения вовсе не для того, чтобы вы разглашали их направо и налево, шериф!

Барнес, не отводя глаз от лица Мейсона, ответил:

– Я не разглашаю их направо и налево. Возможно, мистер Мейсон, вы слышали об анонимных уведомлениях членам Большого Жюри, после чего они начали расследование против нескольких выдающихся политических деятелей?

– Вот об этом до меня доходили кое-какие слухи, – осторожно сказал Мейсон.

– Знаете ли вы, что информация поступала, или должна была поступить, от частного лица?

– Да, что-то подобное я слышал.

– Вы не догадывались, что этим человеком был Фраймонт С.Сейбин?

– Шериф, у меня даже мыслей подобных не было, – признался Мейсон.

– Тогда все, – сказал шериф Барнес. – Я просто хотел убедиться в этом, мистер Мейсон.

– Благодарю, – попрощался Мейсон и вышел из лесного домика.