Лик

Глава 17

Двадцать восемь дней спустя...

Посетительница бесконечно долго выбирала, что бы ей заказать. Она сидела напротив за барной стойкой, ее взгляд то и дело перемещался с меню на меня и обратно. Я прекрасно знала этот взгляд. Я ненавидела этот взгляд. Мне нравилось работать в кафе, наполненном ароматом кофейных зерен, тихой музыкой и болтовней посетителей. Мне нравились непринужденные и дружеские отношения, что существовали у меня с моими коллегами по эту сторону барной стойки, и то, что мои руки и мозг были заняты работой. Как это ни странно, но работа бариста расслабляла меня. У меня это очень хорошо получалось. Моя учеба была сродни постоянной борьбе, так что я наслаждалась работой в кафе.

Если когда-нибудь все полетит к чертям собачьим, у меня всегда будет отдушина в виде работы бариста. Эта профессия в нашем современном Портленде была эквивалентом профессии машинистки. Город развивался на кофейных зернах и кафешках. Кофе и пиво было у нас в крови.

Хотя в последнее время некоторые посетители стали настоящими занозами в заднице.

— Твое лицо мне знакомо, — начала она точно так же, как обычно начинали и все остальные. — Не твои ли фото были по всему интернету некоторое время назад? Что-то связанное с Дэвидом Феррисом?

Я хотя бы больше не вздрагиваю при упоминании его имени. И меня уже давно перестало тошнить. Я однозначно не беременна, просто, таким образом, переживаю наш разрыв.

Первые несколько дней я провалялась в постели, скрываясь от всего мира и рыдая в подушку. Затем я вернулась на работу и работала в несколько смен, чтобы быть хоть чем-то занятой. Нельзя было горевать по нему вечно. Жаль только, что мое сердце этого не понимало. Каждую ночь стоило мне сомкнуть глаза, как он являлся мне во снах. Мне приходилось тысячу раз на дню прогонять мысли о нем.

К тому времени как я влилась в привычный ритм жизни, те несколько задержавшихся в наших краях папарацци смылись обратно в ЛА. Похоже, Джимми начал проходить реабилитацию. Лорен постоянно переключала каналы, как только я входила в комнату, и как я ни старалась, новости долетали до моих ушей, и я была в курсе всего происходящего. Создавалось такое ощущение, что абсолютно все только и делали, что говорили о группе «Стейдж Дайв». Кто-то даже попросил меня поставить автограф на фотографии Дэвида, входившего в здание клиники — руки в карманах, голова опущена. Он выглядел таким одиноким. Несколько раз я даже порывалась набрать его номер. Просто спросить как у него дела. Просто услышать его голос. Ну не глупо ли? Что, если бы я позвонила и трубку сняла Марта?

В любом случае, нервный срыв Джимми для прессы стал более интересной темой, чем я. Моя персона едва удостаивалась упоминания в газетах.

Но окружающие люди, посетители кафе, они сводили меня с ума. Вне рабочего времени я превратилась в настоящую отшельницу. Что тоже имело свои недостатки в виде моего брата, который практически поселился в нашей с Лорен квартире. Чужая любовь вызывала тошноту. Это был доказанный медицинский факт. Клиенты кафе с ярко сияющим в их маленьких глазках любопытством были ничем не лучше.

— Вы ошиблись, — сказала я назойливой посетительнице.

Она окинула меня беглым взглядом.

— Я так не думаю.

Я готова была поспорить на десять баксов, что она клонила к тому, чтобы через меня получить его автограф. Это будет уже восьмая попытка за сегодня. Некоторые приглашали меня к себе домой для интимных отношений, потому что, ну, вы понимаете, я же бывшая подружка рок-звезды. Они наверно думали, что моя вагина теперь чем-то отличается от других. Иногда мне становится очень любопытно, не думали ли они, что у меня на внутренней стороне бедра есть табличка с надписью: «здесь был Дэвид Феррис».

Эта девушка, в отличии от других, не окидывала меня оценивающим взглядом. Нет, она просто хотела автограф.

— Послушай, — сказала она, любопытство превратилось в лесть. – Мне бы никогда и в голову не пришло просить тебя, но просто я очень преданная его поклонница.

— Я ничем не могу вам помочь, извините. Мы кстати закрываемся. Вы будете заказывать? — спросила я с вежливой улыбкой. Сэм гордился бы этой улыбкой, она была настолько фальшивой, насколько это было возможно. Но в моих глазах эта девушка могла прочесть всю правду. Что я была на исходе, и мне честно было на все наплевать. Особенно на все, что касалось Дэвида Ферриса.

— Можешь мне хотя бы сказать, правда ли что группа распадается? Ну, пожалуйста. Ходят слухи, что со дня на день будет сделано официальное заявление.

— Мне ничего об этом не известно. Вы будете заказывать или нет?

Мое упорное отрицание обычно вызывало у них злость или слезы. Она выбрала злость. Хороший выбор, потому как слезы раздражали меня до чертиков. Я была сыта ими по горло как своими собственными, так и чужими. Несмотря на то, что всем было прекрасно известно, что он меня бросил, они все равно думали, что у меня есть к нему доступ. Или они на это надеялись.

Она наигранно рассмеялась.

— Нет надобности быть такой сучкой. Неужели, если бы ты поделилась со мной информацией, это бы тебя убило?

— Уходи, — потребовала моя замечательная начальница, Руби. – Сейчас же. Пошла вон.

Девушка не могла поверить своим ушам и широко открыла рот.

— Что?

— Аманда, звони в полицию, — Руби встала рядом со мной.

— Уже звоню, босс, — Аманда раскрыла свой сотовый телефон и принялась нажимать нужные цифры, смеряя девушку презрительным взглядом. Аманда, та самая девчонка, с которой у меня состоялся мой первый и последний лесбийский опыт в старшей школе, изучала актерское мастерство. Подобные столкновения были ее любимым развлечением. Вполне возможно подобные конфликты высасывали из меня все мои силы, но Аманда наоборот черпала в них свою энергию. Без сомнения, очень темную, необузданную энергию, но она просто наслаждалась этим представлением.

— Да, тут одна крашеная блондинка с отвратительным загаром доставляет нам неприятности. Я совершенно уверена, что видела ее на студенческой вечеринке вдрызг пьяную, несмотря на то, что она еще несовершеннолетняя. А то, что было потом, мне даже стыдно рассказывать, но вы можете сами все посмотреть на «ютубе», если вам конечно уже есть восемнадцать.

— И не удивительно, что он бросил тебя. Я видела то фото, у тебя такая огромная задница, размером с гребаный Техас, – сказала девушка с издевкой и выбежала из кафе.

— Тебе правда необходимо распалять их еще больше? – спросила я.

Аманда цокнула языком.

— Я тебя умоляю. Она первая начала.

Мне говорили вещи намного хуже чем то, что она бросила мне в лицо. Намного хуже. Мне уже несколько раз пришлось поменять свой электронный адрес, чтоб остановить поток писем ненависти, что наводнили мой ящик. Недавно я даже закрыла свою страничку на «фейсбуке».

Все же я оглянулась назад, чтобы проверить свою задницу. Девчонка была близка к истине, но я могла поклясться, что Техас все же был немного больше.

— Насколько я знаю, твоя диета состоит из конфеток для свежего дыхания и кофе латте. Так что твоя задница в полном порядке.

Аманда уже давно простила меня за тот паршивый поцелуй в старшей школе. Мне очень крупно повезло с друзьями. Я, правда, не знаю, как пережила бы предыдущий месяц, если бы не они.

— Я ем.

— Правда? Чьи на тебе джинсы?

Я принялась чистить кофемашину, потому что нам действительно было пора закрываться. А также, чтобы отделаться от разговора. По правде говоря, когда тебе изменяет и затем нагло врет любимый отпрыск рок-н-рола, это не оставляет тебе выбора, кроме как сесть на диету. Однозначно я такую диету никому не порекомендовала бы.

Спала я дерьмово и постоянно чувствовала себя уставшей. Я была в глубокой депрессии. И внутри и снаружи я казалась себе чужой. То время, что мы с Дэвидом провели вместе, то, как изменилась моя жизнь, это все постоянно всплывало в моей памяти, это было как зуд, который я не могла унять. Частично из-за того, что у меня не было на это сил, а так же, потому что у меня не было на это желания. Ты можешь сколько угодно петь “I Will Survive” (прим. пер. «Я все равно выживу»), но желание удавиться все равно вскоре поглотит тебя с головой.

— Лорен их больше не носит. Она говорит, что у них неправильный оттенок темного цвета и что расположение задних карманов делает ее похожей на хиппи. Если вы не в курсе, то расположение карманов — это очень важно.

— С каких это пор ты носишь одежду этой тощей коровы?

— Не называй ее так.

Аманда закатила глаза.

— Я тебя умоляю, она расценивает это как комплимент.

Это правда.

— Ну, мне кажется, что это очень милые джинсы. Ты будешь протирать столы или хочешь, я их протру?

Аманда только лишь вздохнула.

— Мы с Джо хотели бы отблагодарить тебя за помощь с переездом в прошлые выходные. Поэтому сегодня вечером мы вытаскиваем тебя немного развеяться. Будем пить и танцевать, ура!

— Оу, — я и алкоголь — не самое лучшее сочетание. – Я не знаю.

— Зато я знаю.

— У меня были планы...

— Нет у тебя никаких планов. Именно поэтому я сказала тебе обо всем этом в последнюю минуту. Я так и знала, что ты начнешь придумывать отговорки.

Взгляд Аманды говорил о том, что никакие отговорки не принимаются.

— Руби, я собираюсь вытащить нашу девочку развеяться сегодня вечером.

— Отличная идея, — крикнула Руби из кухни. — Забери ее отсюда, я сама все уберу.

Моя отрепетированная милая улыбка сползла с лица.

— Но...

— Во всем виноваты твои грустные глаза, — сказала Руби, забирая у меня тряпку. – Не могу их больше выносить. Пожалуйста, сходи на тусовку и повеселись.

— Я что настолько вгоняю вас всех в тоску? – спросила я, внезапно заволновавшись. Я честно думала, что у меня получалось выглядеть позитивной. Выражения их лиц говорили об обратном.

— Нет. Ты нормальная двадцатиоднолетняя девушка, которая проходит через разрыв. Тебе необходимо выбраться в люди и снова научиться радоваться жизни. — Руби было чуть за тридцать, и она вскоре собиралась выходить замуж. – Поверь мне, я лучше знаю. Иди.

— Или, — сказала Аманда, тыча в меня пальцем, — ты можешь остаться дома и пересмотреть «Переступить черту» в восьмисотый раз под бурный аккомпанемент твоего брата и Лорен, занятых в соседней комнате сама знаешь чем.

Ну, если на все это взглянуть именно с этой стороны...

— Хорошо, пошли.

*

— Я хотела бы быть би, — объявила я, потому что это было важно. У девушки должны быть цели. Я отодвинула стул и встала на ноги. — Давайте танцевать. Обожаю эту песню.

— Тебе нравится любая песня, только если она не из репертуара сама знаешь какой группы, — рассмеялась Аманда, следуя за мной через толпу.

Ее подружка Джо только лишь покачала головой, повиснув у нее на руке. Без сомнения пить водку было такой же плохой идеей, как и пить текилу, но это помогло мне раскрепоститься, почувствовать себя свободней. Как хорошо, что я выбралась с Амандой и Джо, и выпитые на голодный желудок три рюмки очень быстро подействовали на меня. Хотя у меня есть подозрение, что Аманда в одну их них подлила двойную порцию. Это было так здорово снова танцевать, смеяться и быть бесшабашной. Из всех моих тактик по преодолению боли от разрыва с Дэвидом, самой успешной была — занять себя работой. Но в том чтобы принарядиться и пойти на вечеринку, потанцевать и выпить, тоже были свои достоинства.

Я заправила волосы за уши, потому как мой хвостик снова начал распадаться. Отличная метафора для того, чтобы описать мою жизнь. У меня все валилось из рук с тех пор, как я вернулась из ЛА. Ничего не получалось. Любовь – это брехня, а рок-н-ролл – отстой. Бла-бла-бла. Кажется, снова пора выпить.

И я как раз пыталась донести до своих подруг очень важную и умную мысль.

— Я серьезно, — сказала я. — Я собираюсь стать би. Это мой новый план.

— Мне кажется, это отличный план, — прокричала Джо, пододвигаясь ко мне ближе. Джо тоже работала с нами в кафе, именно там эти двое и познакомились. У нее были длинные синие волосы, которые у всех вызывали зависть.

Аманда закатила глаза:

— Ты не би. Малышка, не потакай ей.

Джо ухмыльнулась, несколько не раскаявшись:

— На прошлой неделе она собиралась стать лесбиянкой. Перед этим в монастырь собиралась уйти. Я думаю, что это конструктивный шаг к ее прощению каждого, обладающего членом, человека и движение вперед в ее жизни.

— Я иду по жизни дальше, — сказала я.

— Так вот, почему вы двое говорите о нем последние четыре часа? — усмехнулась Аманда, обнимая Джо за плечи.

— Мы не говорим о нем. Мы оскорбляем его. Как ты сказала будет «никчемный вонючий осеменитель овец» по-немецки? — спросила я, качая головой в такт музыки. — Это мне больше всего понравилось.

Джо и Аманда были поглощены своим интимным танцем, и я решила оставить их в покое, спокойно удалившись. Потому что я не боялась остаться одной. Я была уверена в себе и своей неотразимости. К черту Дэвида Ферриса. Пошел он на фиг, далеко и надолго.

Музыка превратилась в один сплошной ритм и, пока я двигалась в такт этому ритму, все было замечательно. Пот струился по моей шее, и я расстегнула еще одну пуговицу на своем платье, открывая линию декольте. Я совершенно не обращала внимания на танцующих людей вокруг меня. Я закрыла глаза, отгородившись от всех в своем собственном маленьком мирке. От выпитого алкоголя все мое тело приятно гудело.

По какой-то непонятной причине, чужие руки, скользнувшие по моим бедрам, совсем меня не рассердили. Они не двигались никуда дальше, не позволяли себе лишнего. Их владелец танцевал позади меня, сохраняя приличную дистанцию между нашими телами. Это было очень приятно. Может, меня загипнотизировала музыка? Или возможно я все-таки чувствовала себя настолько одинокой, что никак не воспрепятствовала этим непрошеным рукам? Даже напротив, я позволила себе расслабиться, прижавшись к нему спиной. Всю следующую песню мы так и протанцевали, слившись воедино. Ритм музыки стал немного медленнее, и я подняла руки вверх, сомкнув их позади у него на шее. После месяца, когда я старалась избегать любых физических контактов с людьми, мое тело вдруг проснулось. Короткие, мягкие волосы на его затылке покалывали мне пальцы. Гладкая, теплая кожа под моими руками.

Боже, это было так волнительно. Я даже и не подозревала насколько изголодалась по физическому контакту.

Я прислонилась к нему головой, и он что-то тихо прошептал мне. Слишком тихо, чтобы услышать. Мягкая щетина на его щеке и подбородке слегка покалывала мне лицо. Его руки скользнули по моим ребрам и затем вверх по рукам. Пальцы с огрубевшей на них кожей легонько поглаживали чувствительную кожу на внутренней стороне моих рук. Его тело было таким твердым позади меня, таким сильным, но его прикосновения были очень нежными и сдержанными. Я вовсе не собиралась бросаться в новые отношения. Мое сердце было слишком израненным для этого, я стала слишком недоверчивой. Хотя надо признать, я не могла заставить себя отлипнуть от него. Мне было слишком хорошо.

— Эвелин,— сказал он, его губы касались моего уха.

Мое дыхание остановилось, а глаза широко распахнулись. Я повернулась и наткнулась взглядом на Дэвида, который смотрел на меня в ответ. Его длинные волосы исчезли. Они все еще были довольно длинными на макушке, но подстрижены очень коротко по бокам. Он запросто мог бы сделать прическу в стиле Элвиса, если бы захотел. Короткая темная щетина покрывала нижнюю часть его лица.

— Ты… ты здесь, – заикаясь, произнесла я. Мой язык не помещался во рту и вообще мешал говорить. Боже, это правда был он. Тут в Портленде. Собственной персоной.

— Ага, — его голубые глаза горели огнем. Он больше ничего не произнес. Музыка продолжала играть, а люди продолжали танцевать. Мир перестал вращаться вокруг своей оси только для меня.

— Зачем?

— Эв? — Аманда прикоснулась к моей руке, и я подпрыгнула на месте, волшебство рассеялось. Она мельком взглянула на Дэвида, и затем ее лицо скривилось от отвращения.

— Какого хрена он тут делает?

— Все в порядке, — сказала я.

Ее глаза перескакивали с Дэвида на меня и обратно. Похоже, мои слова ее не убедили. Ничего удивительного.

— Аманда, пожалуйста, — я сжала ее пальцы и кивнула. Через секунду она повернулась к Джо, которая разглядывала Дэвида с нескрываемым удивлением. И с доброй порцией оцепенения перед знаменитостью. Его новый имидж отлично сбивал с толку. Если, конечно, ты точно не знал на кого смотришь.

Я протиснулась через толпу, убираясь оттуда к черту. Я знала, что он последует за мной. Конечно, последует. Наша встреча не была совпадением, хотя я не имею ни малейшего понятия, как он нашел меня. Мне необходимо было избавиться от духоты и шума, чтобы привести свои мысли в порядок. Я прошла прямо по коридору мимо женского и мужского туалетов. В этом направлении находилось то, что мне было нужно. Большая, черная дверь, которая выходила на задний двор. Свежий вечерний воздух. Пару одиноких звездочек мерцали в ночном небе. А так тут было очень темно и мокро, после недавнего летнего дождя. Это было ужасное место, грязное и отвратительное. Просто идеальные декорации.

Вполне возможно, я была чересчур драматична.

Дверь со стуком захлопнулась за Дэвидом. Мы стояли лицом к лицу, его руки на бедрах. Он открыл было рот, чтобы заговорить, но нет, не в этот раз. Я набросилась на него:

— Зачем ты здесь, Дэвид?

— Нам надо поговорить.

— Нет, не надо.

Он потер пальцами свой подбородок.

— Пожалуйста. Мне надо тебе кое-что сказать.

— Слишком поздно.

Снова видеть его — это оживило во мне старую боль. Как будто у меня были едва затянувшиеся раны, которые снова открылись. Хотя я не могла оторвать своего взгляда от него. Какая-то часть меня просто умирала от желания смотреть и слушать его вечно. Мои мысли и сердце были жалкими обломками. Дэвид тоже выглядел не очень. Он был уставшим. Под глазами у него залегли тени, и он казался немного бледным, даже при таком паршивом освещении. В ушах больше не было сережек, ни одной. Не то чтобы мне это было важно.

Он перекатывался с пятки на носок, отчаянно всматриваясь в меня глазами.

— Джимми пришлось пройти реабилитацию, а так же была куча других проблем, требующих моего внимания. Мы должны были пройти терапию все вместе, по условиям его лечения. Именно поэтому я не смог сразу же к тебе прийти.

— Очень сочувствую всему, что случилось с Джимми.

Он кивнул:

— Спасибо. Ему уже намного лучше.

— Хорошо. Это хорошо.

Еще один кивок.

— Эв, насчет Марты...

— Эй, — я вытянула перед собой одну руку. – Даже и не начинай.

Уголки его губ опустились вниз.

— Нам необходимо поговорить.

— Разве?

— Да.

— Потому что ты наконец-то решил, что готов? Да пошел ты, Дэвид. Прошел месяц. Двадцать восемь дней, а от тебя ни слова. Я очень сожалею насчет твоего брата, но нет.

— Я просто хотел быть уверенным, что я приду к тебе и все сделаю правильно.

— Я не понимаю о чем ты.

— Эв...

— Нет, – я мотаю головой, обида и злость вскипают во мне. Поэтому я сильно толкаю его в грудь, так что ему приходится отступить на шаг назад. Он наткнулся на стену, и мне больше некуда было его отталкивать. Но это не остановило меня.

Я толкала его снова и снова, и ему пришлось схватить меня за руки.

— Успокойся.

— Нет!

Его руки сомкнулись на моих запястьях. Он с силой стиснул зубы. Я даже услышала, как они заскрипели. Он просто чудом не сломал себе ничего во рту.

— Что нет? Ты не хочешь поговорить сейчас? Или что? Что ты имеешь в виду?

— Я говорю «нет» всему, что имеет к тебе хоть какое-то отношение, — мои слова эхом отозвались на узкой улочке, вверх по стенам зданий, пока совсем не затихли и не растворились в бездушном ночном небе. — Между нами все кончено, забыл? Ты порвал со мной. Я ничего для тебя не значу. Ты сам ведь так сказал.

— Я был не прав. Черт побери, Эв. Успокойся. Послушай меня.

— Отпусти меня.

— Мне жаль. Но это не то, о чем ты подумала.

Не веря своим ушам, я выплюнула ему прямо в лицо:

— Ты не имеешь права вот так взять и появиться здесь. Ты врал мне. Ты изменил мне.

— Малышка...

— Не смей меня так называть, — заорала я.

— Прости меня, — его взгляд блуждал по моему лицу в поисках проблеска понимания с моей стороны. Но ничего там не обнаружил. — Прости меня.

— Хватит.

— Прости, прости меня, — снова и снова повторял он как заклинание эти, казалось, самые глупые слова всех времен и народов. Мне необходимо было это прекратить. Заткнуть его прежде, чем он сведет меня с ума. Я припала своими губами к его, в попытке остановить его напрасную мольбу. Он застонал и ответил на мой поцелуй, страстно сминая мои губы своими и причиняя мне небольшую боль. Но я ведь тоже причиняю ему боль. Боль помогает. Я проталкиваю свой язык ему в рот, чтобы насладиться тем, что по идее должно было мне принадлежать. В тот самый момент я ненавидела его и любила одновременно. Между двумя этими чувствами не было никакой разницы.

Мои руки были свободны, поэтому я обвила ими его шею. Он развернул наши тела и прижал меня спиной к грубой кирпичной стене. Его прикосновения жгли мою кожу словно огнем, достигая самых костей. Все произошло так быстро, что у меня даже не было времени обдумать правильность своих действий. Он задрал мне платье и дернул вниз мои трусики. У них не было и шанса на выживание. Свежий ночной воздух и его горячие ладони принялись ласкать мои бедра.

— Я так чертовски сильно скучал по тебе, — простонал он.

— Дэвид.

Он расстегнул свою ширинку и спустил вниз джинсы. Затем он поднял мою ногу и закинул ее себе на талию. Руками я цеплялась за его шею. Думаю, я пыталась вскарабкаться на него. Мои мозги совсем отключились. Мною руководило непреодолимое желание прижаться к нему так плотно, насколько это возможно. Он покусывал мои губы, завладевая ими в очередном страстном поцелуе. Его член с легкостью вошел в меня. То неповторимое чувство наполненности, какое он дарил, вскружило мне голову. Точно так же, как и слабый всплеск боли, когда он полностью вошел в меня. Свою другую руку переместил мне под попу, и приподнял меня вверх, проталкиваясь до упора, от чего у меня вырвался стон. Я обвила его за талию своими ногами и крепко вцепилась в него. Он принялся двигаться во мне, его толчки грубы и резки. В этот момент грубый секс, кажется, подходил нам обоим. Я впивалась ему ногтями в шею, при этом вжимаясь каблуками в его задницу. Он неконтролируемо сжал зубами кожу на моей шее. Идеальная боль.

— Сильней, — я тяжело дышала.

— Черт, да.

Грубая каменная кладка стены царапала мне спину через тонкую ткань платья. Сильные и резкие толчки его члена заставляли меня задыхаться. Я цеплялась за него, как утопающий за спасательный круг, чтобы как можно больше насладиться его близостью. Внутри меня нарастало напряжение. Этого всего было чересчур много и в то же самое время недостаточно. Мысль, что это, возможно, наш самый последний раз, это жесткое и яростное совокупление... Мне хотелось плакать, но у меня больше не осталось слез. Его пальцы впивались в мои ягодицы, оставляя синяки на нежной плоти. Напряжение внутри меня нарастало все больше и больше. Он немного изменил угол своих движений, этим достигая моего клитора, и я просто взорвалась от сильнейшего оргазма. Руками, обхватив его за голову, я прижалась своей щекой к его. Его щетина терлась о кожу на моем лице. Все мое тело тряслось и дрожало.

— Эвелин, — охрипшим голосом произнес он, делая последний толчок и изливаясь внутри меня.

Каждая мышца моего тела размякла. Все, что я смогла сделать — повиснуть на нем.

— Все хорошо, детка, — его губы крепко прижаты к моему мокрому лицу. — Все будет хорошо, обещаю. Я все исправлю.

— От-отпусти меня.

Его плечи поднялись и опустились при глубоком вздохе, и он бережно опустил меня на землю. Я поспешно одернула свое платье вниз, приводя себя в порядок. Как будто это вообще было возможным. Вся эта ситуация вышла из-под контроля. Дэвид не спеша натянул обратно свои джинсы, снова приобретая приличный вид. Я глядела куда угодно, но только не на него. Переулок. Подумать только!

— С тобой все в порядке? — его пальцы нежно пробежались по моему лицу, заправляя прядь моих волос за ухо. Я уперлась рукой ему в грудь, заставляя его отступить назад. Ну, не совсем заставляя. Он сам решил освободить для меня немного пространства.

— Я... гм, — я облизала губы и попыталась еще раз: — Мне надо домой.

— Давай, я поймаю нам такси.

— Нет, извини. Я знаю, я это начала. Но... — я покачала головой.

Дэвид выглядел подавленным.

— Это было прощание.

— Хрена с два это было прощание. Даже не пытайся мне такое говорить, — его палец скользнул под мой подбородок, вынуждая посмотреть на него. — Мы не закончили, слышишь меня? Даже бл*ть отдаленно. Новый план. Я не уеду из Портленда, пока мы не разберемся с этим. Я тебе это обещаю.

— Не сегодня.

— Нет. Не сегодня. Тогда завтра?

Я открыла было рот, но ничего не смогла произнести. Я понятия не имела, что мне следовало ему ответить. Ногтями я впивалась в свою плоть через ткань платья. То, чего мне хотелось, было загадкой даже для меня самой. Перестать страдать — это было бы замечательно. Выкинуть все воспоминания о нем из своей головы и сердца. Снова нормально дышать.

— Завтра, — повторил он.

— Я не знаю, — я почувствовала себя такой уставшей, выясняя с ним отношения. Казалось, я могла бы заснуть и проспать целый год. Мои плечи опустились, а мозги совсем перестали работать.

Он просто смотрел на меня напряженным взглядом.

— Ладно.

Куда это нас приведет, я не имела ни малейшего понятия. Однако я кивнула, как если бы что-то было решено.

— Хорошо, — сказал он, делая глубокий вдох.

Мои мышцы все еще были натянуты как струны. Что-то теплое и влажное заскользило вниз по внутренней стороне моего бедра. Черт. Мы вроде закончили наш разговор, но мне следовало выяснить кое-что еще.

— Дэвид ты пользовался презервативами, когда занимался сексом в прошлом месяце?

— Тебе не о чем волноваться.

— Хорошо.

Он сделал шаг ко мне.

— Насколько я помню, мы все еще женаты. Так что нет, Эвелин, я не трахался ни с кем, кроме тебя.

Ответить мне было нечего. Мои колени дрогнули. Вероятно, из-за недавних действий, в которых они участвовали. Облегчение от того, что он не связывался с поклонницами после нашего расставания, не могло быть частью этого, конечно. Я даже не хочу думать о Марте, об этом чудище со щупальцами из морских глубин.

Секс был таким грязным. Любовь была намного хуже.

Одному из нас пора уйти. Он не двинулся, так что я пошла обратно к клубу, чтобы найти Аманду и Джо. Мне нужны были новые трусики и пересадка сердца. Мне нужно было уехать домой. Он пошел за мной, открывая для меня дверь. Тяжелые басы музыки ворвались в ночь.

Я помчалась в дамскую комнату и закрылась в кабинке, чтобы вытереться. Когда я вышла, чтобы сполоснуть руки, смотреть в зеркало было сложно. Яркое люминесцентное освещение ни капельки не помогало. Мои длинные светлые волосы свисали вокруг лица в беспорядке после заботливых рук Дэвида. Мои глаза были расширены и пусты. Я выглядела ужасно, но из-за чего, я не хотела говорить. Кроме того, была куча засосов, которые проявлялись на моей шее. Черт.

Вошла пара девчонок, хохоча и оборачиваясь, бросая на кого-то страстные взгляды. Прежде чем дверь закрылась, я заметила Дэвида, который ожидал, прислонившись к стене напротив и уставившись на свои ботинки. Взволнованная болтовня девчонок была слишком громкой. Но они не упомянули его имени. Маскировка Дэвида держалась. Обнимая саму себя, я вышла на встречу к нему.

— Готова идти? — спросил он, оттолкнувшись от стены.

— Ага.

Мы двинулись через весь клуб к выходу, проталкиваясь сквозь толпу танцующих и веселящихся людей, пытаясь высмотреть Аманду и Джо. Я заметила их у самого края танцпола, они разговаривали. Аманда выглядела раздраженной.

Она заметила меня и приподняла бровь.

— Да ты разыгрываешь меня?

— Спасибо, что вытащили меня погулять. Но мне, кажется, пора домой, — сказала я, не обращая внимания на направленный на меня испытующий взгляд.

— Ты пойдешь с ним? — она дернула подбородком в сторону Дэвида, который старался быть незаметным, стоя у меня за плечом.

Джо подошла ко мне и обняла меня.

— Игнорируй ее. Делай то, что будет лучше для тебя.

— Спасибо.

Аманда закатила глаза и последовала ее примеру, притягивая меня к себе для дружеского объятия.

— Он причинил тебе много боли.

— Я знаю, — мои глаза наполнились слезами. Очень не во время. — Спасибо, что взяли меня с собой.

Я готова была поспорить на все свои деньги, что Аманада испепеляла Дэвида взглядом из-за моего плеча. Мне даже было его немного жаль. Совсем чуть-чуть.

Мы выходили из клуба, когда заиграла одна из его песен. Несколько голосов в толпе завопило «Дайверы!». Из динамиков полился голос Джимми: «Черт, как же я ненавижу наши последние дни любви, вишневые губы и долгие прощания...».

Дэвид наклонил голову, и мы выбежали. Снаружи под открытым небом песня была не больше, чем отдаленный шум басов и барабанов. Я продолжала бросать взгляды в сторону, убеждаясь, что он правда был тут, и что это не вымысел моего воображения. Мне так часто снилось, что он приехал ко мне. И каждый раз я просыпалась в одиночестве, а мое лицо было мокрым от слез. Сейчас он был здесь, и я не могла рисковать. Если бы он сломал меня снова, я не уверена, что смогла бы восстановиться во второй раз. Мое сердце не смогло бы сделать это. Так что, я изо всех сил старалась держать рот и мысли на замке.

Было еще относительно рано, и по улице слонялось не так много людей. Я вытянула руку, чтобы поймать такси, и вскоре остановилась машина. Дэвид открыл для меня дверь. Я молча проскользнула внутрь.

— Я провожу тебя до дома, — он скользнул следом за мной, и я, удивленная, быстренько подвинулась.

— Тебе не нужно...

— Нужно. Ладно. Мне, действительно, нужно сделать так много, так что...

— Ладно.

— Куда? — спросил таксист, посмотрев на нас незаинтересованным взглядом в зеркало заднего вида. Просто какая-то поссорившаяся пара на его заднем сиденье. Я уверена, он видел, по крайней мере, дюжину таких за ночь.

Дэвид не моргнув и глазом, назвал мой адрес. Таксист выехал на дорогу. Он, вероятно, узнал мой адрес от Сэма, а что касается остального....

— Лорен, — вздохнула я, отклонившись на спинку сиденья. — Конечно, вот как ты узнал, где меня найти.

Он вздрогнул:

— Я говорил с Лорен. Послушай, не злись на нее. Потребовалось немало усилий, чтобы ее убедить.

— Да уж.

— Я серьезно. Она набросилась на меня за то, что я все с тобой испортил, полчаса орала на меня. Пожалуйста, не злись на нее.

Я стиснула зубы и уставилась в окно. Пока его пальцы не скользнули поверх моих. Я отдернула руку.

— Ты позволила мне быть внутри себя, но не позволяешь держать тебя за руку? — прошептал он, его лицо выглядело расстроенным в тусклом свете, проезжающих мимо машин и уличных фонарей.

Это было на кончике языка: желание сказать, что это была случайность. То, что произошло между нами, было неправильным. Но я не смогла сделать это. Я знала, как ему будет больно. Мы уставились друг на друга, мой рот оставался открытым, а мозг бесполезным.

— Я так сильно соскучился по тебе, — сказал он. — Ты даже не представляешь.

— Остановись.

Его губы сомкнулись, но он не отвел глаз. Я сидела там пригвожденная его взглядом. Он выглядел совсем по-другому, без длинных волос с короткой щетиной. Знакомый, но неизвестный. Поездка домой не была такой уж долгой, но, казалось, продолжалась вечность. Такси остановилось около старого жилого комплекса, и водитель нетерпеливо посмотрел на нас из-за плеча.

Я открыла дверь, собираясь выйти, но все равно сомневалась. Моя нога зависла в воздухе.

— Если честно, я не думаю, что когда-либо увижу тебя вновь.

— Эй, — сказал он, его рука растянулась по спинке сиденья. Его пальцы тянулись ко мне, но были далеко, чтобы прикоснуться. — Ты увидишь меня вновь. Завтра.

Я не знала, что сказать.

— Завтра, — повторил он полным решимости голосом.

— Я не знаю, изменит ли это что-нибудь.

Резко выдохнув, он поднял подбородок:

— Я знаю, я все испортил, но я исправлю это. Просто не решай пока ничего, хорошо? Предоставь хоть это мне.

Я слегка кивнула головой и поспешила внутрь. Как только я захлопнула за собой дверь, такси тронулось с места, и через стекло подъездной двери, покрытое инеем, я наблюдала, как свет задних фар такси постепенно растворялся в ночи.

Что, черт возьми, я должна делать теперь?