Ликвидация неграмотности и малограмотности. Школы взрослых. Самообразование

ОРГАНИЧЕСКИ СВЯЗАТЬ ЛИКБЕЗПОХОД С БОРЬБОЙ ЗА ОВЛАДЕНИЕ ТЕХНИКОЙ (ВЫСТУПЛЕНИЕ НА ПЛЕНУМЕ ЦЕНТРАЛЬНОГО ШТАБА ЛИКБЕЗПОХОДА И ЦЕНТРАЛЬНОГО СОВЕТА ОБЩЕСТВА «ДОЛОЙ НЕГРАМОТНОСТЬ»)

Мы сделали очень крупные шаги в деле ликвидации неграмотности. Но если сравнить это с тем, что нужно сделать, — перед нами широчайшее поле работы. Мы ведь не можем понимать ликвидацию неграмотности только в том смысле, чтобы научить человека читать и подписывать свою фамилию. Громадные задачи, стоящие перед страной, предъявляют к нам значительно большие требования. В нашем советском смысле слова грамотность есть вооружение человека умением учиться дальше. Если мы посмотрим с этой точки зрения на то, что мы сделали, то будет ясно, что пройдены пока только первые шаги.

Страна перестраивается. Меняется весь облик жизни. Меняется быт, жизненный уклад, масса женщин втягивается в производство, а это означает необходимость развития общественных столовых, детских садов — словом, идет коренная перестройка всего быта. А это требует повышенной грамотности всего населения.

В колхозах идет сейчас большая работа по организации труда. Вводится сдельщина, учитываются трудодни, качество работы. А неграмотный колхозник не в состоянии сам ни землю обмерить, ни подсчитать количества проделанной работы. То же происходит на фабриках и заводах. Перестраивается на высший лад все производство, по-новому оборудуются цеха. Это также требует иной грамотности рабочего — значительно высшей по уровню, чем та, которая имеется сейчас. Понятие о грамотности приобретает, таким образом, совсем иное значение.

У нас в последнее время увлекаются объявлением целых районов, городов сплошь грамотными. Мы считаем при этом грамотными тех, кого по существу вполне грамотными считать нельзя. Работа над ликвидацией малограмотности, которая иногда граничит с неграмотностью, должна быть развернута очень большая. Нам надо сделать так, чтобы каждый умел пользоваться книжкой, чтобы каждый умел читать газеты и т. д. Все это не так просто, как кажется на первый взгляд.

Надо ликвидацию неграмотности теснейшим образом связывать с ликвидацией политической неграмотности. У нас очень многие еще плохо разбираются в элементарных вопросах политики. В погоне за количеством мы снизили всестороннее внимание к малограмотности. В дальнейшем нужно, расширяя всемерно движение за ликвидацию неграмотности, в то же время глубже, внимательнее подходить к вопросам обслуживания людей, обученных элементарной грамоте. Шире надо вовлекать их в общественную работу, политически воспитывать их на этой работе. Важно, чтобы вопросы политграмоты преподавались у нас не только в учебниках, не только на уроках, но на конкретной практической работе.

Больше внимания нужно уделять бытовым условиям жизни обучающихся.

Ликвидация неграмотности и малограмотности должна быть тесно увязана с овладением техникой. Нужно дать обучающимся широкий политехнический кругозор. Указания Ленина о политехнизме касаются не только ребят. Он говорил, что каждый рабочий, каждый ремесленник, каждый трудящийся должен иметь широкий политехнический кругозор. Он должен иметь ясное представление о своем производстве, о той отрасли, в которой он работает, понимать, как эта отрасль работы связана со всем производством в целом, со всей жизнью страны. Он должен понимать значение машины в переустройстве всего народного хозяйства. Ликвидацию неграмотности мы должны связывать с борьбой за овладение техникой. И для этого нужно пропитать всю учебу политехническим содержанием. Мало иметь только в книжках рисунки тракторов, комбайнов и т. д. Нужно на практике учащемуся показать, как пользоваться этими машинами,

Аппетит, говорят французы, приходит во время еды. Так и у нас. С ростом культуры у нас повысился спрос на большую грамотность. Спрос на культурные ценности в нашей стране сейчас очень велик. И это накладывает на ОДН и все организации по ликвидации неграмотности новые обязанности — гораздо более планомерно организовывать эту работу и стараться охватить ею все население.

1931 г.

10 ЛЕТ НАЗАД И СЕЙЧАС

Десять лет тому назад, 17 октября 1921 г., т. Ленин выступил на II съезде политпросветов. Это был момент перехода к новой экономической политике. Речь Владимира Ильича надо брать в связи со всеми его речами и выступлениями за этот период. Это был период полного развала промышленности, вместе с тем и период известного деклассирования пролетариата. Фабрики стояли, рабочие делали зажигалки, разъезжались по деревням и т. д.

Промышленный пролетариат «у нас, благодаря войне и отчаянному разорению и разрухе, деклассирован, т. е. выбит из своей классовой колеи и перестал существовать, как пролетариат. Пролетариатом называется класс, занятый производством материальных ценностей в предприятиях крупной капиталистической промышленности. Поскольку разрушена крупная капиталистическая промышленность, поскольку фабрики и заводы стали, пролетариат исчез»[91], — говорил Ленин на II съезде политпросветов.

Нужно было сохранить чрезвычайно большую трезвость мысли, чтобы уметь посмотреть прямо в глаза такой горькой истине. Но Владимир Ильич умел смотреть правде в глаза. После поражения революции 1905 г., в период второй эмиграции, Ильич думал о предстоящих победах пролетариата. Так и в данный момент. Пролетариат деклассирован, мелкобуржуазная стихия влияет на пролетариат. В Тезисах о роли профсоюзов, написанных Владимиром Ильичем в самом конце декабря 1921 г., он пишет: «И компартия, и совучреждения, ведущие культурно-просветительную работу, и все коммунисты среди профсоюзов должны поэтому обратить гораздо большее внимание на идейную борьбу с мелкобуржуазными влияниями, течениями и уклонами среди профсоюзов…»[92]

Главполитпросвет был советским учреждением, ведущим культурно-просветительную работу, — следовательно, эта директива имела прямое отношение и к нему. И в данной речи Ленин требовал: «Очень хорошо, что вы учите народ читать, писать, проводить экономическую кампанию, это все очень хорошо, но это не политическое просвещение, потому что политическое просвещение означает подведение итогов всему»[93].

Должно быть дело политпросветчикам и до профсоюзов. И мы, политпросветчики, усердно изучали, что писал Владимир Ильич о роли профсоюзов, о том, как они должны работать с массой. Мы читали и перечитывали, что коммунисты «должны жить в гуще рабочей жизни, знать ее вдоль и поперек, уметь безошибочно определить по любому вопросу, в любой момент настроение массы, ее действительные стремления, потребности, мысли, уметь определить, без тени фальшивой идеализации, степень ее сознательности и силу влияния тех или иных предрассудков и пережитков старины, уметь завоевать себе безграничное доверие массы товарищеским отношением к ней, заботливым удовлетворением ее нужд»[94]. Мы учились, что тому, кто работает с массой, «необходим еще особый такт, уменье подойти к массе особым образом в каждом отдельном конкретном случае, достигая с минимумом трений подъема этой массы на ступеньку выше в отношении культурном, хозяйственном, политическом»[95].

Оценивая текущий момент в своей речи от 17 октября, Владимир Ильич говорил о том, что надо, ни на минуту не упуская из виду поставленной цели, не сдавая позиций, изменить тактику, овладеть этой мелкобуржуазнои стихией и не покладая рук, сурово учась, выиграть время для того, чтобы подвести экономический фундамент для нового, социалистического здания на место феодального и полуразрушенного капиталистического, нужно создать подъем производительных сил, который «в программе нашей партии признан основной и неотложной задачей»[96].

«Надо поставить дело так, чтобы каждый трудящийся прилагал свои силы к укреплению рабоче-крестьянского государства. Только тогда может быть создана крупная промышленность.

Нужно, чтобы сознание это проникло в массы, и чтобы оно не только проникло в массы, но и закрепилось в них практически. Вот откуда, — говорю я, — подчеркивал Владимир Ильич, — вытекают задачи Главполитпросвета»[97].

В своей речи от 17 октября Владимир Ильич горячо говорил о необходимости повышения культуры. Надо ликвидировать неграмотность. Безграмотный человек стоит вне политики. Но этого мало. Нам нужно громадное повышение культуры. «Надо добиться, чтобы уменье читать и писать служило к повышению культуры, чтобы крестьянин получил возможность применить это уменье читать и писать к улучшению своего хозяйства и своего государства»[98]. Владимир Ильич говорил о том, что политпросветчик должен уметь бороться с волокитой, со взяткой, с бюрократизмом, бороться, как и рядовой гражданин, показывая, как это надо делать. Надо не хвалиться тем, что ты коммунист, не чваниться, а работать вместе с массой, вовлекая ее в борьбу с бюрократизмом, со взяткой. Вылечиться от бюрократизма можно лишь подъемом культуры. Надо научиться просвещать, проявлять на культурном фронте наибольшее упорство, настойчивость и систематичность.

Владимир Ильич говорил о важности подъема культуры не потому, конечно, что он пришел на съезд политпросветов, а потому, что он хотел перед всей страной подчеркнуть самую настоятельную необходимость борьбы за повышение культуры.

Говорил он об этом и на VII Московской губпартконференции, и в статье «О значении золота». На IX Всероссийском съезде Советов говорил о необходимости воспитания широких масс «рабочих и крестьян в деле самостоятельного, быстрого, делового участия их в надзоре за соблюдением законности»[99]. В конце своего заключительного слова на съезде Ленин, указывал на то, что «задача Наркомпроса в новом периоде заключается в том, чтобы в наиболее короткий срок создать кадр специалистов во всех областях из среды крестьян и рабочих», предложил «еще более усилить связь школьной и внешкольной образовательной работы со злободневными хозяйственными задачами как всей республики, так и данной области и данной местности»[100]. И, намечая план речи на XI съезде РКП(б), в пункте 15-м Ильич пишет: «Гвоздь момента» (звено цепи) = разрыв между величием поставленных задач и нищетой не только материальной, но и культурной».

С тех пор, как была сказана т. Лениным речь на II съезде политпросветов, прошло десять лет. Эта речь особо красочно иллюстрируется теперь. Уже создан экономический фундамент социалистического здания, индустрия быстро развивается, бедняки и середняки объединили свое хозяйство в колхозах, идут следом за все крепнущим рабочим классом; кулак ликвидирован как класс. Совсем уж другая стадия развития.

А культура? В деле ликвидации неграмотности мы благодаря культпоходу значительно продвинулись вперед. У нас уже Ленинград превратился в город сплошной грамотности, то же Боровичский район[101], то же Адыгея и др. У нас начало проводиться всеобщее обучение: провели его по РСФСР в объеме четырехлетки, охват ребят от 8 до 11 лет — 97,1 % (без автономных республик), по автономным республикам — 87,9. Школу начали политехнизировать, прикрепили к заводам, колхозам, бьемся за качество учебы.

Нет сомнения, культурный уровень страны значительно повысился; выросло сознательное отношение к труду. Но разве все уже сделано на культурном фронте? По ликвидации неграмотности «хвостов» больше чем достаточно. Ликвидация неграмотности часто весьма проблематичная. Более углубленная учеба развернулась далеко не достаточно, политическое просвещение масс, о котором говорил Ленин, еще недостаточно осуществляется. Политпросветработа в связи с проведением в жизнь всеобуча, сосредоточения главной заботы на нем порядком-таки подзавяла. Школа также еще выглядит временами убого, а между тем требование на политпросветработу, на культурное обслуживание поднялось очень сильно. Работа нужна вовсю. Как десять лет тому назад, надо уметь сзязывать политпросветработу с глубокой оценкой текущего момента и его особенностями в целом. И это по всей линии работы. Таков завет Ильича.

1931 г.

О КУЛЬТУРНОЙ РЕВОЛЮЦИИ

Всякая революция совершается руками масс. Относится это и к культурной революции. Когда в 1923 г. я как-то жаловалась на медленные темпы ликвидации неграмотности, т. Ленин сказал: «Все дело в том, чтобы массы сами взялись за это дело, тогда неграмотность будет ликвидирована». В своей последней статье он писал о том, что мы стоим перед лицом культурной революции. Начиная с Октября, массы стремились упорно к знанию, но это был главным образом актив, правда очень многочисленный, но десятки миллионов еще оставались безграмотными, темными. Темпы продолжали оставаться медленными сравнительно с теми, какие требовались новым укладом страны. Только тогда, когда быстро стала идти индустриализация страны, а затем и перестройка на базе коллективизации всего сельского хозяйства, изменились и темпы культурной работы.

Крутой поворот начался в 1928 г. Летом 1928 г. по инициативе комсомола начат был так называемый культпоход. Наиболее законченный и яркий характер принял культпоход в Саратове. Саратовский округ был в революцию 1905 г. округом, где было много крестьянских восстаний, кончившихся расправами царского правительства, откуда помещики почти совершенно «смылись», и помещичье землевладение свелось почти на нет еще до Октября. Это отразилось и на самом Саратове. Из непромышленных центров это был один из наиболее культурных. И вот в 1928 г. в Саратове начался по инициативе комсомола культпоход — большое культурное движение за ликвидацию неграмотности. Начали заботиться всячески о неграмотных: пропускали их вперед в очередях за продуктами, по определенным дням устраивались для них спектакли — выяснилось, что многие неграмотные никогда не бывали в театре, — комсомолки стали приходить к безграмотным побыть с детьми, пока мать пойдет в вечернюю школу — на ликпункт. Стали ходить заниматься с безграмотными на дом. Создалась целая армия добровольцев, работавших под лозунгом «Грамотный, обучи неграмотного!» Добровольцы, работавшие бесплатно на культурном фронте, стали называться культармейцами. Число культармейцев все росло, их выделяли из своей среды сами массы.

Зима 1928/29 г. была моментом, когда стал широчайшим образом развертываться культпоход в городах. В 1928 г. культпоход перекинулся в деревню. Он охватил здесь самые глухие места. Центрально-Черноземная область была, например, областью, где господствовали раньше самые черносотенные, густопсовые помещики, где народ был сплошь безграмотным, где деревня вырождалась. И вот культпоход перекинулся в эту глушь. Ребята учили матерей, мужья — жен. Школа неграмотных взрослых, ликпункт, часто не имела своего помещения и перекочевывала из избы в избу. Зайдешь в избу и видишь такую картину: изба битком набита безграмотными, среди них женщины с грудными ребятами, все напряженно учатся читать, писать. В избе жарко. Хозяин, рассказывал один из ездивших туда инспекторов, радушно относится к посетителям, тоже не сидит без дела: топором чинит учащимся карандаши (перочинного ножа нет). Начался поход молодежи в деревню. Учащиеся старших курсов педтехникумов Центрально-Черноземной области приезжали поочередно в деревню на два-три месяца на практику. Крестьяне выезжали встречать их на санях с валенками и тулупами.

Сейчас ликбезпоход дал крупнейшие результаты. Ленинград является уже городом сплошной грамотности, Боровичский район стал также районом сплошной грамотности. К XIV годовщине Октября вся Ленинградская область станет областью сплошной грамотности. К тому же стремится Московская область, Саратовская и др.

Особо безграмотность была сильна до революции среди нацменов: так, в Чувашии грамотных было 7 %, среди татар бывшей Казанской губернии — 12,7, среди марийцев в бывшей Уфимской области — 3,3, среди мордвы в бывшей Казанской губернии — 9,3, среди таджиков — '3,0, казахов — 1,0, киргизов — 0,6, туркменов в бывшей Закаспийской области — 0,7, среди бурятов в бывшей Закаспийской области — 0,8, якутов — 0,7. Среди северо-кавказских народностей: у чеченцев — 1,7 %, у кабардинцев — 3,0 и т. д.

Трудности работы среди нацменов были очень велики: тяжелейшие условия жизни, старый быт, вековое порабощение женщины — все это создавало очень большие трудности для ликвидации безграмотности. Надо было создавать передвижные формы работы — красные юрты и кибитки, вести большую агитационную работу. Достижения очень велики, особенно там, где развертываются индустриализация и коллективизация. Особенно показательна Адыгея. До революции там училась только дворянская верхушка, черкесская знать. Грамотных было всего 3 %. В 1930 г. Адыгея стала сплошь колхозной, это дало громадный толчок развитию всей культурной жизни. По аулам развернута была в 1930 г. густая сеть ликпунктов. За букварь засели и стар и млад, особенно усердно взялись за учебу черкешенки. К Ленинским дням 1931 г. Адыгея стала страной сплошной грамотности. И не одна Адыгея. Такие же победы мы видим и в Кабардино-Балкарии. В дореволюционное время грамотных там было 2,3 %, теперь — 80 %.

И везде в национальных областях и республиках мы видим громадную тягу к знанию.

«Начался культштурм в Калмыцкой области — читаем мы в «Известиях». — В калмыцко-базаринской степи, около Астрахани, на берегу Инакского озера состоялось большое народное празднество. В празднике участвовало свыше 4 тысяч человек, из них 1500 культармейцев. Были проведены митинги, затем под открытым небом была поставлена пьеса «Улан Сар», посвященная второй большевистской весне. Такое многолюдное собрание — первое в истории Калмыкии. Присутствовала половина населения улуса. После празднества культармейцы выехали в другие улусы».

Всюду громадные сдвиги. В Белоруссии еще в 1920 г. было лишь 31,5 % грамотных, в 1930/31 г. — 87 %.

Мы скоро станем страной грамотной.

Станем, но еще не стали, и нельзя ослаблять работы, пока дело не доведено до конца. Вот почему Совет Народных Комиссаров РСФСР 15 августа 1931 г. постановил: «Ввести всеобщее обучение неграмотного населения в городе и деревне на территории РСФСР в возрасте 16–50 лет»[102].

Совнарком принял такое постановление тогда, когда развернувшаяся культработа сделала этот декрет исполнимым. Не административным путем можно провести такую работу, а лишь методами, выработанными в процессе культпохода. «Методы ударничества, социалистического соревнования, общественных буксиров, встречных планов и др. должны найти широкое применение во всей работе по осуществлению всеобщего обучения грамоте», — говорит Совнарком.

Но ликбезпоход имеет в виду не только техническую грамотность, он имеет в виду вовлечь всех учащихся школ ликбеза в активное социалистическое строительство, дать им политический кругозор и общие культурные навыки работы, подготовить их к дальнейшей учебе. Повсюду создана целая сеть колхозных и рабочих школ.

Возьмем колхозы. На Урале существует Краснополянский район. Это район сплошной коллективизации. Среди колхозников немало старых партизан, боровшихся с колчаковцами, — еще в те времена они организовались в колхозы. В этом районе около тридцати селений. И вот в центре района, в большом селе, организован Дворец культуры, где идут постоянные курсы для колхозников вышеуказанных селений, которые посылают на курсы своих делегатов: тут и курсы по санитарии, и по ликбезу, и по дошкольному делу, и по агрономии, и по животноводству. Около Дворца культуры ряд показательных учреждений, где курсанты учатся на практике, как надо проводить в жизнь то или иное мероприятие. В другом селе — колхозный университет. Колхозное движение будит сознание колхозниц. «Женщины повернулись теперь лицом к колхозу», — утверждали делегатки последнего съезда Советов[103]. А повернувшись лицом к колхозу, женщины поворачиваются и лицом к культуре.

Что касается фабрик и заводов, то там существует целая сеть учреждений рабочего образования, дневных и вечерних, очных и заочных. Путь к знанию открыт рабочему и работнице. На многих заводах учится большая половина рабочих. Теперь речь уже идет о предприятиях-школах, где учеба охватывала бы поголовно всех рабочих и работниц,

Рабочие и работницы поставили себе целью овладеть знанием, овладеть техникой. При ВСНХ организован специальный отдел технической пропаганды. И вот изо дня в день ведут рабочие и работницы, колхозники и колхозницы борьбу за овладение знанием. Процесс «Промпартии» наглядно показал, как необходимо рабочим овладеть знанием. Сейчас рабочие, колхозники очень много черпают из газет, докладов, слушая радио, рассказы, но им не хватает систематики. Эту систематику должны им давать школы взрослых разных видов и сортов, должны давать учебники. Спрос на учебники громаден.

Новые и новые кадры вливаются в ряды рабочего класса, они приходят из деревни, не знают производства, на фабрике чувствуют себя в первое время, как в лесу, И вот ВЦСПС постановил, что каждый рабочий должен предварительно пройти вводные курсы в производство. Эти «вводные курсы» должны давать представление о сырье, где и как оно добывается, должны показать весь процесс обработки, должны научить понимать машину, обращаться с ней. «Вводные курсы в производство» должны дать вновь приходящим в производство рабочим представление о всем производстве в целом, о месте данной отрасли производства и данного предприятия в общем плане строительства. Не слепым исполнителем, а сознательным участником соцстройки должен быть советский рабочий. «Вводные курсы в производство» должны помочь ему стать таковым. Сейчас принимаются меры к тому, чтобы использовать для этих целей кино.

Быстро растет сознание рабочей и колхозной массы. Вся обстановка труда — ударничество, соцсоревнование, тесная спайка в работе бригад, помощь более сильных работников более слабым (общественный буксир), гласность во всей работе, общественный учет этой работы, общественный контроль, — все это захватывает, увлекает, воспитывает сознательное отношение к труду. А сознательное отношение к труду вызывает стремление к знанию. Книга начинает чувствоваться как орудие труда. Не по заветам отцов, а по указаниям науки хотят работать массы.

И вот на фоне этого общего культурного роста трудящихся стало возможным проведение такого мероприятия, как всеобщее обучение. Сейчас еще трудности громадны: нет помещений, нет достаточного количества учебников, тетрадей, учебных пособий, а" главное, нет по-настоящему подготовленных педагогов. Сейчас от педагога требуется очень большая не только педагогическая, но и политическая подготовка. Без этого учитель теряет в глазах учеников всякий авторитет. «Что такое Гоминьдан?» — спрашивают ребята, и, если учительница этого не знает, ребята не дадут ей прохода. И Гоминьдан должна знать, и последние события, и постановления ЦК ВКП(б).

Очень трудна проблема кадров в национальных областях и республиках. Число техникумов растет повсюду, но оно совершенно недостаточно. Возьмем Белоруссию. В 1921/22 г., десять лет тому назад, там было 4 техникума, теперь — 65; было 2 рабфака, теперь — 24; но все это капля в море по сравнению с громадным спросом. Педтехникумов не хватает. А учителя необходимы. С ними ведется громадная работа. «План введения всеобщего обязательного обучения к моменту годовщины решения ЦК ВКП(б), — отметил 25 июля 1931 г. в своем рапорте нарком просвещения т. Бубнов, — выполнен с превышением». Общее число учащихся школ I ступени по РСФСР (без автономных республик) достигло 8 709 937 человек — 105,7 % плана Наркомпроса. Прирост учащихся по одной начальной школе против 1929/30 г. выразился в 28,4 %. По автономным республикам общее число учащихся начальных школ достигло 1506013 — 101,3 %) плана республики.

Если в прошлом, 1929/30 г. средний процент охвата детей школьного возраста был 71, спускаясь по сельским местностям до 68,2, то за истекший год процент охвата детей школьного возраста по РСФСР (без автономных республик) поднялся до 97,1, а по автономным республикам — до 87,9. Проведено также обязательное обучение в размере семилетки в промышленных центрах.

В порядке подготовки нового, 1931/32 учебного года проблема всеобщего семилетнего образования для всех детей будет являться одной из центральных задач культурного строительства.

За последний год произошел также серьезный сдвиг в качестве школьной учебы. Наша школа становится политехнической. Школы прикрепляются к фабрикам и заводам, колхозам и совхозам. Связь между ними укрепляется.

5 сентября 1931 г. опубликовано постановление ЦК, ВКП(б) «О начальной и средней школе». Это постановление ЦК приковывает внимание партии и советских организаций к школе. Улучшается материальное положение учителя, который в деле снабжения приравнивается к рабочему, даются указания хозяйственным организациям, но самое главное, самое значимое в этом постановлении — это то, что указывается на необходимость самой напряженной борьбы за качество учебы. Школа должна не снижать революционную теорию, а освещать ею практику, школа должна вооружать общеобразовательными знаниями и воспитывать из ребят коммунистов. Необходимо поднять на высокую ступень методическую помощь учителю, поставить надлежащим образом инструктаж и т. п.

Если борьба за всеобщее обучение прошлый год уже развернулась как классовая борьба против сектантов, не хотевших пускать своих детей в безбожную советскую школу; против кулаков — эксплуататоров детского труда, труда батрачат, нянек и пр.; против тех, кто нарушал постановление об обязательном обучении, то есть нарушал права ребенка, — то в этом году борьба будет еще острее. Она будет острее потому, что школа будет охватывать более старший возраст, потому, что школа станет более боевой, более проникнутой коммунистическим духом. ЦК предлагает бороться с теми, кто тянет школу назад к словесной школе, школе зубрежки и муштры, и против тех, кто не понимает всего громадного воспитательного значения школы и толкует о том, что школа якобы обречена на отмирание, становится ненужной, против тех, кто строит всякие утопические проекты, применяет непроверенные методы, дискредитирующие советскую школу. На фронте педагогики идет борьба коммунистов с мелкобуржуазными тенденциями. Четче, яснее выступает линия партии в деле воспитания подрастающего поколения. Волна учительских митингов приветствовала постановление ЦК. Идет мобилизация сил, началась большая работа по методической помощи школе. Пионерорганизации знакомят со своей стороны шестимиллионные кадры юных пионеров с постановлением ЦК, учителя знакомят с этим постановлением школьников. Ребята будут помогать налаживать школу. Будут помогать это делать и родители, грамотность, сознательность которых с каждым днем растут.

Четырнадцать лет прошло со времени Октября. Упорно идет из года в год, изо дня в день борьба 3$ лозунги Октября. В борьбу за них втянуты миллионы. Силами масс превращаем мы нашу страну в страну социалистической культуры. Много еще работы впереди, но с каждым годом яснее становятся культурные перспективы, которые могут быть осуществлены лишь в Стране Советов и порукой за осуществление которых являются уже одержанные на культурном фронте победы.

1931 г.

ОСНОВНЫЕ ЗАДАЧИ МАССОВОЙ РАБОТЫ СРЕДИ ВЗРОСЛЫХ (ВЫСТУПЛЕНИЕ НА СОВЕЩАНИИ ПО ЛИКВИДАЦИИ БЕЗГРАМОТНОСТИ В МОСКОВСКОЙ ОБЛАСТИ)

Товарищи, у нас имеются громадные достижения в области хозяйственного строительства: мы создали немало мощных предприятий, совершенно по-новому, общими усилиями обрабатывается земля, распахиваются громадные пространства, механизируется сельское хозяйство. Несомненно, есть у нас большие достижения и на культурном фронте; возьмем хотя бы вопрос о ликвидации неграмотности, — тут мы имеем очень большие достижения.

Культпоход, развернутый по инициативе комсомола, помог обучить многие и многие миллионы безграмотных. Да и не в одной ликвидации безграмотности виден культурный рост: народ и в городе и в деревне стал куда сознательнее и развитее.

Но если мы отдадим себе отчет в том, какие громадные задачи перед нами стоят в деле строительства социализма, мы должны сказать, что на культурном фронте у нас большое отставание. Надо понять, что культура — это тот цемент, который скрепляет все наши достижения. Если культура низка, если этого цемента нет, то все наши достижения рассыпаются, стройки настоящей нет: сегодня достижения — завтра ветер бескультурья их сметает.

Мы идем по пути к бесклассовому обществу; бесклассовое общество предполагает уничтожение разницы между городом и деревней.

На II Московской областной конференции политпросветработников, имевшей место в половине февраля 1932 г., я подробно говорила о том, что надо ликвидировать разницу в культуре между городом и деревней, приводила примеры того, как бескультурье деревни бьет по культуре города[104]. Я не буду сейчас подробно останавливаться на этом вопросе.

Надо поднять культуру деревни. В этом одинаково заинтересованы и город и деревня, город должен идти на помощь деревне.

Вы знаете, мы проводим всеобщее обязательное обучение в объеме школы I ступени — школы-четырехлетки, которую должны поголовно проходить дети восьми-одиннадцати лет. Это мероприятие подрежет раз навсегда корни безграмотности.

В школе I ступени дается не только грамотность и знание элементарной арифметики; там даются знания по обществоведению, по географии, по естествознанию, по труду, которые развивают сознательность; там даются навыки самостоятельно учиться дальше. В ближайшую пятилетку будет проводиться обязательная школа в размере семилетки. Вы знаете, какое большое значение ЦК партии придает школе. Он издал 5 сентября 1931 г. особое постановление о школе и развил высказанные там мысли в постановлении от 25 августа 1932 г. ЦК требует, чтобы было обращено особое внимание на качество учебы: чтобы учили тому, чему надо, и так, как надо, обращали внимание на воспитательную работу.

Но постановления о всеобщем обучении и о правильной постановке учебы и воспитания могут быть проведены в жизнь, если само население будет этому всячески помогать. И вот политпросветчики не должны считать, что школьное дело их не касается. Напротив, они должны стать ближе к школе и вести широкую пропаганду в населении, будя его внимание к школе. Этого внимания далеко не достаточно, есть еще много непонимания значения всеобщего обучения.

Вчера мне пришлось принимать участие на конференции народов Севера. Очень интересная конференция. Рассказывали, между прочим, что делается в отношении культурном у них на местах. Постановление об обязательном обучении, о посылке всех детей в школу так поразило северян, что они решили, что это выдумки местной власти, и отправили делегацию к т. Калинину удостовериться, что есть такое постановление и что это не просто местный перегиб.

За это, конечно, нельзя винить северные народы, но разве и в Московской области не приходится натыкаться на непонимание всего значения всеобуча? Очень часто родители задерживают детей, которые им нужны для работы по дому, особенно девочек, и не пускают их в школу под разными предлогами. Надо бы иметь политпросветские культпосты, которые следили бы за этим делом. Обучение в ШКМ (в семилетней школе) еще не везде обязательно. И вот в ряде колхозов наблюдается такой перегиб. Колхозы, стараясь проводить хозрасчет, забывают, что хозрасчет не должен бить по культуре, — переводят ребят с одиннадцати лет на трудодни. Ребята вынуждены бывают в таких колхозах бросать учебу, особо дети многосемейных. Это перегиб, с которым надо бороться.

В постановлениях ЦК ВКП(б) от 5 сентября 1931 г. и от 25 августа 1932 г. говорится о внимании к учителям, о повышении роли учителя, о недопустимости загрузки учителя делами, к школе, к культуре не имеющими никакого отношения. Политпросветчики должны как можно теснее сомкнуться с учителями и идти с ними единым фронтом. Это очень поможет учителям, но и политпросветчикам и культармейцам эта связь может дать много. Молодежи надо учиться у опытных учителей. Я помню, как в 90-е гг., когда я занималась в Питере в рабочей вечерне-воскресной школе за Невской заставой (теперь этот район называется Володарским), мы, молодые политпросветчики, понимали, что нам надо овладеть искусством преподавания, и ездили на другую окраину города — в местность за Волковым кладбищем, где замечательно хорошо занимался с детишками в начальной школе старый, опытный учитель Аврамов. У него учились мы технике преподавания, продумывая эту технику с точки зрения подхода к взрослому рабочему.

Сближение политпросветработников с работниками школы совершенно необходимо.

Надо всячески укреплять работу школы, подрезающей корни безграмотности, но нужна громадная работа над подъемом культурного уровня и взрослого населения.

Мы значительно продвинулись вперед, если можно так выразиться, «подмели середку», но по глухим углам у нас еще много сору, много самой первобытной темноты. Добиться поголовной грамотности — такова наша цель. Теперь неграмотными остались лишь самые затоптанные жизнью люди, и работа с ними очень трудна, незаметна, но она необходима.

Тов. Ленин говорил, что коммунист должен быть готов на все: и жизнь свою отдать за рабочее дело, когда это надо, и должен быть готов вести самую незаметную, самую невидную работу, нужную для дела. Только работая так, можно достичь цели. Дело ликвидатора — часто невидное дело, но оно необходимо. Эту работу можно довести до конца, только идя по тому пути, по которому шла последние годы ликвидация безграмотности, — по пути широкого развертывания общественности, по пути организации работы культармии.

Мы видим на фронте культармейской работы очень большую текучесть; бывает так, что человек на торжественном заседании возьмет на себя ряд обязательств, а приступит к работе — и увидит свою неподготовленность. Тут нужна систематическая помощь, нужен систематический инструктаж со стороны более опытных работников. Молодых, неопытных надо прикреплять к более опытным, руководить их работой.

Надо учить культармейцев правильному подходу к неграмотным, тогда они будут достигать лучших результатов, и работа будет им давать больше удовлетворения.

Навыки письма и чтения приобретаются у взрослых вначале довольно медленно, и это часто смущает их, ведет к отсеву. Необходимо поэтому обучение грамоте связывать с другой культурной работой — чтением неграмотным вслух газет, разъяснением прочитанного; важно читать не только газеты, но и интересные рассказы. Надо, чтобы то и другое чтение перемежалось. Уменье слушать надо тоже вырабатывать в учащемся. Нужно, чтобы он привык к обычному литературному языку, чтобы расширился у него запас слов и понятий. Это очень облегчит дальнейшие занятия с малограмотными. И надо, чтобы неграмотный учился передавать прочитанное, рассказывать его другим. Очень важно правильно выбирать материал для чтения и бесед. Это должен быть материал, осваивая который, учащийся чувствовал бы, что он растет. Надо внимательно вслушиваться в требования учащихся, учитывать их интересы, желания.

На опыте ликбезработы мы знаем уже, какое громадное значение играет при этом внимание к нуждам учащихся, к их бытовым условиям. Опыт показывает также, что необходимо развертывать около ликбезработы большую агитацию, приковывать к этому делу внимание общественности, укреплять у каждого грамотного, у каждого коллектива сознание своей ответственности за состояние общей грамотности.

Сейчас мы живем в такое время, когда простая грамотность мало кого удовлетворяет: нужен целый ряд знаний и по географии, и по истории, и по технике, и по математике. Надо, чтобы человек привык читать, извлекать знания из книг, законов, энциклопедий и пр.; знал, что такое библиотека, умел ею пользоваться. Без этого грамота ему мало поможет. Ему надо вооружаться: надо, чтобы он умел пользоваться справочниками, сборниками, умел самостоятельно учиться.

Мы уже теперь не можем понимать ликвидацию неграмотности как ликвидацию только технической неграмотности. Мы должны ставить себе целью ликвидацию культурной неграмотности, которая выражается в том, что человек не знает самых простых вещей, не имеет самых простых навыков: не знает, как написать адрес, куда обратиться за справкой, как читать газету, книгу, как — обращаться с телефоном, электричеством, как уберечь себя от заразы и т. д. и т. п.

Нам надо, чтобы все взрослое население владело бы знанием по крайней мере в объеме школы-четырехлетки. Школы для малограмотных, вернее школы I ступени для взрослых, нужны до зарезу.

Необходимо, чтобы в культурном отношении колхозы и совхозы были культурным центром, чтобы колхозы были показом в этом отношении для всей остальной деревни. Надо, чтобы в колхозе и совхозе народ был весь поголовно грамотный, не было бы не то что подростков, а даже и пожилых-то неграмотных; чтобы все ребята учились в школе; чтобы школа была не в загоне, а была бы образцовой; чтобы у ребят было что почитать; чтобы были при школе мастерские (хотя бы в другом помещении); чтобы был в школе уют; чтобы учитель был сознательным и развитым. Надо, чтобы в колхозе шли постоянные читки газет и книг; чтобы были курсы или кружки, где обучившиеся грамоте могли бы учиться дальше; чтобы были «вводные курсы в колхозное производство».

На фабриках и заводах имеются для вновь поступающих рабочих и работниц «вводные курсы в производство». Их знакомят с тем, что изготовляет фабрика, из чего, как изготовляет; показывают, как распределена работа по цехам, что делают в каждом цеху, какие там машины, как с ними надо обращаться, откуда получается энергия; знакомят с тем, что делает правление, ячейка, фабзавком. Первое время вновь пришедшие на предприятие рабочий и работница чувствуют себя, как в лесу, и «вводные курсы в производство» помогают им поскорее освоиться с заводом.

Вот очень важно было бы, чтобы были такие курсы для колхозников, которые знакомили бы вновь вливающихся в колхозы членов, как организовано все хозяйство в колхозе, как организовано распределение труда, какие права и обязанности колхозника, знакомили бы с достижениями колхоза и его ударными задачами.

То же и в совхозах.

Кроме таких курсов, важны всякие другие курсы — по специальным хозяйственным вопросам, по вопросам общеобразовательным.

Я не знаю, как у вас, в Московской области, но в целом ряде мест дело с культурой здорово хромает. Недавно получила письмо из одного колхоза моего имени (правда, колхозик маленький — тридцать два хозяйства). Пишут, что было недавно шестьдесят хозяйств, да двадцать восемь вышло из колхоза благодаря тому, что старое правление плохо вело дело. Хвастают достижениями: столько-то скосили, столько-то посеяли, вовремя убрали. Это хорошо, но ни одного слова не пишут о культуре. Я им ответила: предложила ряд вопросов — и оказалось, что в колхозе в тридцати двух хозяйствах десять неграмотных мужчин и восемнадцать неграмотных женщин; что получают только две газеты, которые читаются только правлением; что нет ни избы-читальни, ни клуба, ни красного уголка, про радио никогда даже не слыхали многие колхозницы; школа есть, а учителя нет…

По-моему, Московская область должна бы проверить, как в колхозах и совхозах обстоит дело с культурой, поднять в этой области соцсоревнование. Совхозы и колхозы должны быть «показом».

Мне вспоминается, как настаивал усиленно в свое время Владимир Ильич на том, чтобы совхоз и в хозяйственном и в культурном отношении был «показом» и оказывал всяческую помощь окружающему населению.

Однажды — было это, кажись, зимой 1920 г. — крестьяне селения Горки попросили Владимира Ильича приехать к ним. В избу набилось много народу, и вот один крестьянин, возражая Владимиру Ильичу, говорил: «Мы у совхозов рады бы учиться, да чему учиться, если там все хозяйство в развале? Весной скот на ногах не стоит, надо подвешивать, чтобы не падал». Владимир Ильич потом не раз вспоминал этот отзыв крестьянина о колхозе Горки. Он настаивал, чтобы хозяйство стало образцовым. Он говорил т. Горбунову о том, что надо разводить в совхозе новые сорта растений, надо выписать семена из Америки, надо разводить новые породы кур, гусей, развести кроликов и пр. Надо, чтобы совхоз и хозяйственно' и культурно помогал крестьянам. Но долгое время дело не налаживалось. Помню, потом, на следующий год, встретил Владимир Ильич тогдашнего заведующего хозяйством в совхозе Горки и стал его допрашивать, что совхоз делает для окружающих крестьян. Тот растерялся немного и говорит: «Капусту им продаем». А Владимир Ильич потом говорит мне: «Он вопроса даже не понял».

Есть, конечно, целый ряд совхозов и колхозов, которые делают очень много для окружающего населения и потом быстро растут, — всякий видит преимущество их хозяйствования.

Налаженность культурной жизни играет громадную роль в деле сплочения колхозников и в деле пропаганды колхозного движения. Важно обращать внимание на быт в колхозах и совхозах, поднять его на высшую ступень, наладить более разумную, более светлую жизнь.

Поднятие культурного уровня укрепляет и политическое сознание. Это мы знаем по опыту. И надо все силы напрячь, чтобы культурный уровень в колхозах и совхозах поднять.

На новостройках мы имеем очень большой приток рабочих с разных концов страны, часто из отсталых районов, из районов, где много нацменов. Тут и татары, и чуваши, и другие народности. На стройках обычно много неграмотных. Тут надо развить особо работу с ними и по линии политической и по линии культурной. Надо сбивать актив из основных, коренных рабочих, из них вербовать культармейцев. Работа по культурной переработке всего рабочего состава имеет громадное значение, чрезвычайно помогает налаживанию и правильной организации труда, ускоряет рост сознательности.

Московская область должна стать показом для ряда других областей. Она имеет к тому большие возможности. Надо, чтобы стекающиеся со всех сторон в Московскую область рабочие уходили из нее более грамотными, более культурными, чем пришли.

Позвольте, товарищи, пожелать вам в этом году добиться на фронте культурного строительства, на фронте ликвидации безграмотности как можно больших успехов.

1932 г.

КАК ЛЕНИН РАБОТАЛ НАД МАРКСОМ

В России рабочее движение благодаря отсталости нашей промышленности стало развиваться лишь в 90-х гг., когда в ряде других стран широко уже шла революционная борьба рабочего класса, был уже опыт Великой французской революции, опыт революции 1848 г., опыт Парижской Коммуны 1871 г. В огне революционной борьбы выковались великие революционные вожди международного рабочего движения — Маркс и Энгельс. Учение Маркса указывало, куда идет общественное развитие, указывало неизбежность разложения капиталистического общества, замены его обществом коммунистическим, указывало путь, которым пойдет развитие новых общественных форм, путь классовой борьбы, путь социалистической революции, выявляло роль пролетариата в этой борьбе и неизбежность его победы.

Наше рабочее движение развивалось под знаменем марксизма, шло не ощупью, не вслепую — ясна была цель, ясен был путь.

Ленин сделал чрезвычайно много для того, чтобы осветить путь борьбы российского пролетариата светом марксизма. Пятьдесят лет прошло со дня смерти Маркса, но марксизм продолжает для нашей партии оставаться руководством к действию. Ленинизм — лишь дальнейшее развитие марксизма, углубление его.

Понятно поэтому, какой большой интерес представляет освещение вопроса, как работал Ленин над Марксом.

Ленин прекрасно знал Маркса. Когда он в 1893 г. приехал в Питер, он поразил всех нас, тогдашних марксистов, тем, как много он знал из произведений Маркса и Энгельса.

В 90-е гг., когда стали организовываться марксистские кружки, публика изучала главным образом I том «Капитала». С большим трудом, но все-таки «Капитал» можно было достать. По части других произведений Маркса дело было совсем плохо. Большинство членов кружка не читало даже «Коммунистического манифеста». Я читала, например, его впервые лишь в 1898 г., уже в ссылке, на немецком языке.

Маркс и Энгельс были под строжайшим запретом. Достаточно отметить, что в 1897 г. в статье «К характеристике экономического романтизма», написанной для «Нового слова»[105], Владимир Ильич вынужден был, чтобы не подвести журнал, не употреблять слов «Маркс», «марксизм», вынужден был о Марксе говорить иносказательно.

Владимир Ильич знал, старался раздобыть все, что мог, из Маркса и Энгельса на немецком и французском языках. Анна Ильинична рассказывает, как он вместе с сестрой Ольгой читал «Нищету философии» на французском языке. Больше всего приходилось ему читать на немецком языке. Наиболее важные, заинтересовавшие его места из произведений Маркса и Энгельса он переводил для себя на русский язык.

В первой большой работе Владимира Ильича, изданной им в 1894 г. нелегально, «Что такое «друзья народа» и как они воюют против социал-демократов?» имеются ссылки на «Коммунистический манифест», на «К критике политической экономии», на «Нищету философии», на «Немецкую идеологию», на письмо Маркса к Руге от 1843 г., на книжки Энгельса «Анти-Дюринг» и «Происхождение семьи, частной собственности и государства».

«Друзья народа» чрезвычайно расширяли марксистский кругозор большинства тогдашних марксистов, мало знавших еще произведения Маркса, по-новому освещали целый ряд вопросов и пользовались громадным успехом.

В следующей работе Ленина — «Экономическое содержание народничества и критика его в книге г. Струве» — мы видим уже ссылки на «18 Брюмера», на «Гражданскую войну во Франции», на «Критику Готской программы», на II и III тома «Капитала».

Позже жизнь в эмиграции дала возможность Ленину ознакомиться полностью со всеми произведениями Маркса и Энгельса, проштудировать их.

Биография Маркса, написанная Лениным в 1914 г. для «Энциклопедического словаря» Граната, как нельзя лучше иллюстрирует прекрасное знание Ильичей произведений Маркса.

О том же говорят и бесчисленные выдержки из Маркса, которые Ленин постоянно делал при чтении его. В Институте Маркса — Энгельса — Ленина хранится много тетрадок с выписками Владимира Ильича из Маркса.

Владимир Ильич пользовался выписками этими в своей работе, перечитывал их, делал на них свои пометки. Но Ленин не только знал Маркса, он глубоко продумал все его учение. Выступая в 1920 г. на III Всероссийском съезде комсомола, Владимир Ильич говорил молодежи, что надо уметь «взять себе всю сумму человеческих знаний, и взять так, чтобы коммунизм не был бы у вас чем-то таким, что заучено, а был бы тем, что вами самими продумано, был бы теми выводами, которые являются неизбежными с точки зрения современного образования» [106]. «Если коммунист вздумал бы хвастаться коммунизмом на основании полученных им готовых выводов, не производя серьезнейшей, труднейшей, большой работы, не разобравшись в фактах, к которым он обязан критически отнестись, такой коммунист был бы очень печален»[107].

Ленин изучал не только то, что писал Маркс, но и то, что писали о Марксе и марксизме противники его из буржуазного лагеря. В полемике с ними выясняет он основные положения марксизма.

Первая его большая работа была «Что такое «друзья народа» и как они воюют против социал-демократов?» (Ответ на статьи «Русского богатства»[108] против марксистов), где он точке зрения народников (Михайловского, Кривенко, Южакова) противопоставлял точку зрения Маркса.

В статье «Экономическое содержание народничества и критика его в книге г. Струве» он указывал, чём точка зрения Струве решительно отличается от точки зрения Маркса.

Разбирая аграрный вопрос, он пишет работу «Аграрный вопрос и «критики Маркса», где мелкобуржуазной точке зрения немецких социал-демократов — Давида, Герца — и русских критиков — Чернова, Булгакова — противопоставлена точка зрения Маркса. «Du choc des opinions jaillit la verite» («из столкновения мнений вытекает истина»), — говорит французская пословица. Ее любил приводить Ильич. К выявлению и противопоставлению классовых точек зрения на основные вопросы рабочего движения постоянно прибегал Ильич.

Очень характерно, как сопоставлял Ленин различные точки зрения.

На это проливает свет XIX Ленинский сборник, где собраны делавшиеся им выписки, конспекты, планы рефератов и пр. по аграрному вопросу за период, предшествовавший 1917 г.

Владимир Ильич тщательно конспектирует высказывания «критиков», выбирает и выписывает особо яркие и характерные места и противопоставляет им высказывания Маркса. Тщательно анализируя высказывания «критиков», он старается показать их классовую сущность, выпукло ставя наиболее важные и больные вопросы.

Ленин очень часто нарочно заострял вопрос. Он считал, что дело не в тоне: можно сказать и грубо, и резко, — важно, чтобы было сказано по существу. В Предисловии к переписке Ф. А. Зорге он приводит цитату из Меринга: «…Прав Меринг («Der Sorgesche Briefwechsel»[109]), что Маркс и Энгельс в «хорошем тоне» смыслили мало: «не долго раздумывали, нанося удар, но и не хныкали по поводу каждого ими полученного удара»[110]. Резкость формы, стиля была присуща Ленину, ей учился он у Маркса. Он отмечал: «Маркс рассказывает, что они с Энгельсом постоянно боролись против «жалкого» (miserabel) ведения этого «Социал-Демократа» и боролись часто резко («wobei's oft scharf hergeht»)»[111]. Резкости Ильич не боялся, но он требовал, чтобы возражения были по существу.

У Ильича было одно любимое словечко, которое он часто употреблял, — «придиренчество». Если начиналась полемика не по существу, с передергиваниями и придирками к Мелочам, он говорил: «Ну, это уж «придиренчество».

Еще резче возражал Ленин против полемики, имеющей целью не выяснение вопроса, а сведение мелких фракционных счетов. Это был излюбленный способ меньшевиков. Прикрываясь выхваченными из контекста, из той обстановки, в которой они были сказаны, цитатами из Маркса и Энгельса, они преследовали исключительно фракционные цели. В Предисловии к переписке Ф. А. Зорге Ленин писал: «Думать, что эти советы Маркса и Энгельса по адресу англо-американского рабочего движения могут быть просто и прямо применены к российским условиям, — значит использовать марксизм не для уяснения его метода, не для изучения конкретных исторических особенностей рабочего движения в определенных странах, а для мелких фракционных, интеллигентских счетов»[112].

Тут мы подходим вплотную к вопросу, как Ленин работал над Марксом. Отчасти это видно из предыдущей цитаты: надо уяснить себе метод Маркса, научиться у Маркса изучать особенности рабочего движения в определенных странах. Это и делал Ленин. Для Ленина учение Маркса было не догмой, а руководством к действию. У него раз сорвалось такое выражение: «Кто хочет посоветоваться с Марксом…» Выражение очень характерное. Сам он постоянно «советовался» с Марксом. В самые трудные, переломные моменты революции он брался вновь за перечитывание Маркса. Зайдешь к нему бывало в кабинет: кругом все волнуются, а Ильич читает Маркса и с трудом бывало отрывается от него. Не для успокоения нервов, не для того, чтобы вооружиться верой в силы рабочего класса, верой в его конечную победу — этой веры у Ильича было достаточно, — погружался Ленин в Маркса, а для того, чтобы «посоветоваться» с Марксом, у него найти ответы на злободневные вопросы рабочего движения. В статье «Фр. Меринг о второй Думе» Ленин писал: «Аргументация таких людей покоится на неудачном выборе цитат: они берут общие положения о поддержке крупной буржуазии против реакционной мелкой и без критики применяют их к русским кадетам, к русской революции.

Меринг дает хороший урок этим людям. Кто хочет посоветоваться с Марксом (курсив мой. — Н. К.) о задачах пролетариата в буржуазной революции, тот должен взять суждения Маркса, относящиеся именно к эпохе немецкой буржуазной революции. И недаром так боязливо обходят эти суждения наши меньшевики! В этих суждениях мы видим самое полное, самое яркое выражение той беспощадной борьбы с соглашательской буржуазией, которую ведут русские «большевики» в русской буржуазной революции»[113].

Брать произведения Маркса, посвященные разбору аналогичных ситуаций, тщательно анализировать их, сравнивать с переживаемым моментом, выявлять сходство и различия — таков был метод Ленина. Применение его к революции 1905–1907 гг. как нельзя лучше иллюстрирует, как делал это Ильич.

Еще в брошюре «Что делать?» в 1902 г. Ленин писал: «История поставила теперь перед нами ближайшую задачу, которая является наиболее революционной из всех ближайших задач пролетариата какой бы то ни было другой страны. Осуществление этой задачи, разрушение самого могучего оплота не только европейской, но также (можем мы сказать теперь) и азиатской реакции сделало бы русский пролетариат авангардом международного революционного пролетариата»'.

Мы знаем, что уже революционная борьба 1905 г. подняла международную роль русского рабочего класса и что свержение царской монархии в 1917 г. действительно сделало русский пролетариат авангардом международного революционного пролетариата, но это произошло лишь пятнадцать лет спустя после того, как было написано «Что делать?»[114] Когда в 1905 г., после расстрела рабочих 9 января на Дворцовой площади, революционная волна стала подыматься все выше и выше, встал во весь рост вопрос о том, куда должна вести массы партия, какой тактики должна она держаться. И вот Ленин «советуется» с Марксом. Особенно внимательно штудирует он произведения Маркса, относящиеся к моменту французской и германской буржуазно-демократических революций 1848 г.: «Классовая борьба во Франции в 1848–1850 гг.» и третий том «Литературного наследства К. Маркса и Ф. Энгельса», изданный Фр. Мерингом и касающийся германской революции.

В июне — июле 1905 г. Ильич пишет брошюру «Две тактики социал-демократии в демократической революции», где тактике меньшевиков, державших курс на соглашательство с либеральной буржуазией, противопоставляется тактика большевиков, звавших рабочие массы на самую решительную, непримиримую борьбу с самодержавием вплоть до вооруженного восстания. Необходимо покончить с царизмом, писал Ленин в «Двух тактиках». «Конференция (новоискровцев. — Н. К.) тоже забыла, что, пока власть остается в руках царя, любые решения каких угодно представителей останутся такой же пустой и жалкой болтовней, какой оказались «решения» знаменитого в истории германской революции 1848-го года Франкфуртского парламента. Представитель революционного пролетариата, Маркс, в своей «Новой Рейнской Газете» за то и бичевал беспощадными сарказмами франкфуртских либеральных «освобожденцев», что они говорили хорошие слова, принимали всякие демократические «решения», «учреждали» всякие свободы, а на деле оставляли власть в руках короля, не организовали вооруженной борьбы с военной силой, бывшей в распоряжении короля. И пока франкфуртские освобождении болтали, — король выждал время, укрепил свои военные силы, и контрреволюция, опираясь на реальную силу, разбила наголову демократов со всеми их прелестными «решениями»[115].

И Владимир Ильич ставит вопрос, удастся ли буржуазии сорвать русскую революцию посредством сделки с царизмом, или, как говорил некогда Маркс, удастся «по-плебейски» разделаться с царизмом. «Удастся решительная победа революции, — тогда мы разделаемся с царизмом по-якобински или, если хотите, по-плебейски. «Весь французский терроризм — писал Маркс в знаменитой «Новой Рейнской Газете» в 1848 г. — был не чем иным, как плебейским способом разделаться с врагами буржуазии, с абсолютизмом, феодализмом и мещанством» (см. Marx'Nachlass, издание Меринга, том III, стр. 211). Думали ли когда-нибудь о значении этих слов Маркса те люди, которые пугают социал-демократических русских рабочих пугалом «якобинизма» в эпоху демократической революции?»[116]

Меньшевики говорили, что их тактика — «оставаться партией крайней революционной оппозиции» и что это не исключает частичного, эпизодического захвата власти и образования революционных коммун в том или другом городе. «Что значит «революционные коммуны»?.. — ставит вопрос Ленин и отвечает: — Путаность революционной мысли приводит у них (у новоискровцев. — Н. К), как это сплошь и рядом бывает, к революционной фразе. Да, употребление слова «революционная коммуна» в резолюции представителей социал-демократии есть революционная фраза, и ничего более. Маркс не раз осуждал подобную фразу, когда за «обаятельный» термин отжившего прошлого прячут задачи будущего. Обаятельность термина, сыгравшего роль в истории, превращается в подобных случаях в пустую и вредную мишуру, в погремушку. Нам надо дать рабочим и всему народу ясное и недвусмысленное понятие о том, зачем мы хотим учреждения временного революционного правительства? какие именно преобразования осуществим мы, если будем решающим образом влиять на власть, завтра же, при победоносном исходе начавшегося уже народного восстания? Вот вопросы, стоящие перед политическими руководителями»[117].

«Эти вульгаризаторы марксизма никогда не задумывались над словами Маркса о необходимой смене оружия критики критикой оружия. Всуе приемля имя Маркса, они на деле составляют тактические резолюции совершенно в духе франкфуртских буржуазных говорунов, свободно критиковавших абсолютизм, углублявших демократическое сознание и непонимавших, что время революции есть время действия, действия и сверху и снизу»[118].

«Революции — локомотивы истории, — говорил Маркс»[119]. Этой ссылкой на Маркса Ленин оценивает роль разгоравшейся революции.

Анализируя далее высказывания К. Маркса в «Новой Рейнской Газете», Ленин выясняет, что такое революционно-демократическая диктатура пролетариата и крестьянства. Но, проводя аналогию, Ленин останавливается и на вопросе, что отличает нашу буржуазно-демократическую революцию от германской буржуазно-демократической революции 1848 г. Он пишет: «Итак, только в апреле 1849-го года, после почти годового издания революционной газеты («Новая Рейнская Газета» начала выходить 1-го июня 1848 г.), Маркс и Энгельс высказались за особую рабочую организацию! До тех пор они вели просто «орган демократии», не связанный никакими организационными узами с самостоятельной рабочей партией! Этот факт, — чудовищный и невероятный с нашей современной точки зрения, — показывает нам ясно, какое громадное различие было между тогдашней немецкой и теперешней русской социал-демократической рабочей партией. Этот факт показывает нам, во сколько раз менее обнаруживались на немецкой демократической революции (благодаря отсталости Германии в 1848 г. и в экономическом отношении и в политическом — государственная раздробленность) пролетарские черты движения, пролетарская струя в нем»[120].

Особо интересны статьи Владимира Ильича, относящиеся к 1907 г., статьи, посвященные переписке и деятельности Маркса.

Это «Предисловие к русскому переводу писем К. Маркса к Л. Кугельману»[121], «Фр. Меринг о второй Думе»[122] и Предисловие к переписке Ф. А. Зорге[123]. Эти статьи особо полно освещают вопрос о методе, которым Ленин изучал Маркса. Исключительный интерес представляет последняя статья. Она написана в период, когда Ленин вновь стал усиленно заниматься философией в связи с разногласиями с Богдановым, когда вопросы диалектического материализма встали с особой остротой в центре его внимания.

Изучая одновременно и высказывания Маркса, касающиеся вопросов, аналогичных тем, какие возникли у нас в связи с разгромом революции, и вопросы диалектического и исторического материализма, Ленин учился у Маркса, как применять к изучению исторического развития метод диалектического материализма. В Предисловии к переписке Ф. А. Зорге он писал: «Сравнение того, как высказывались Маркс и Энгельс по вопросам англо-американского и немецкого рабочего движения, чрезвычайно поучительно. Если принять во внимание, что Германия, с 'одной стороны, Англия и Америка, — с другой, представляют из себя различные стадии капиталистического развития, различные формы господства буржуазии, как класса, во всей политической жизни этих стран, — то указанное сравнение приобретает особенно большое значение. С научной точки зрения, мы наблюдаем здесь образчик материалистической диалектики, уменье выдвинуть на первый план и подчеркнуть различные пункты, различные стороны вопроса в применении к конкретным особенностям тех или иных политических и экономических условий. С точки зрения практической политики и тактики рабочей партии, мы видим здесь образчик того, как творцы «Коммунистического манифеста» определяли задачи борющегося пролетариата применительно к различным этапам национального рабочего движения разных стран»[124].

Революция 1905 г. поставила на очередь целый ряд новых актуальных вопросов, разрешая которые, Ленин еще глубже продумывал произведения Маркса. В огне революции выковывался ленинский метод (подлинно марксистский) изучения Маркса.

Этот метод изучения Маркса вооружил Ленина на борьбу с искажениями марксизма, с выхолащиванием из него его революционной сущности. Мы знаем, какую громадную роль сыграла в деле организации Октябрьской революции и Советской власти книга Ленина «Государство и революция». Эта книга целиком основана на глубоком изучении революционного учения Маркса о государстве.

Приведем первую страницу ленинской книги «Государство и революция»:

«С учением Маркса происходит теперь то, что не раз бывало в истории с учениями революционных мыслителей и вождей угнетенных классов в их борьбе за освобождение. Угнетающие классы при жизни великих революционеров платили им постоянными преследованиями, встречали их учение самой дикой злобой, самой бешеной ненавистью, самым бесшабашным походом лжи и клеветы. После их смерти делаются попытки превратить их в безвредные иконы, так сказать, канонизировать их, предоставить известную славу их имени для «утешения» угнетенных классов и для одурачения их, выхолащивая содержание революционного учения, притупляя его революционное острие, опошляя его. На такой «обработке» марксизма сходятся сейчас буржуазия и оппортунисты внутри рабочего движения. Забывают, оттирают, искажают революционную сторону учения, его революционную душу. Выдвигают на первый план, прославляют то, что приемлемо или что кажется приемлемым для буржуазии. Все социал-шовинисты нынче «марксисты», не шутите! И все чаще немецкие буржуазные ученые, вчерашние специалисты по истреблению марксизма, говорят о «национально-немецком» Марксе, который будто бы воспитал так великолепно организованные для ведения грабительской войны союзы рабочих!

При таком положении дела, при неслыханной распространенности искажений марксизма, наша задача состоит прежде всего в восстановлении истинного учения Маркса о государстве»[125].

В «Основах ленинизма» т. Сталин писал: «Только в следующий период, период открытых выступлений пролетариата, в период пролетарской революции, когда вопрос о свержении буржуазии стал вопросом прямой практики, когда вопрос о резервах пролетариата (стратегия) сделался одним из самых животрепещущих вопросов, когда все формы борьбы и организации — и парламентские, и внепарламентские (тактика) — выявили себя с полной определенностью, — только в этот период могли быть выработаны цельная стратегия и разработанная тактика борьбы пролетариата. Гениальные мысли Маркса и Энгельса о тактике и стратегии, замуровленные оппортунистами II Интернационала, были вытащены Лениным на свет божий в этот именно период. (Курсив мой. — Н.К.)

Но Ленин не ограничился восстановлением отдельных тактических положений Маркса и Энгельса. Он их развил дальше и дополнил новыми мыслями и положениями, объединив все это в систему правил и руководящих начал по руководству классовой борьбой пролетариата»[126].

Маркс и Энгельс писали, что их учение «не догма, а руководство к действию». Эти их слова постоянно повторял Ленин. Метод, которым он изучал произведения Маркса и Энгельса, и революционная практика, вся обстановка эпохи пролетарских революций помогли Ленину превратить именно революционную теорию Маркса в подлинное руководство к действию.

Остановлюсь на одном вопросе, имевшем решающее значение. Недавно мы праздновали 15-летие существования Советской власти. В связи с этим мы вспоминали, как был организован захват власти в октябре 1917 г. Он произошел не стихийно, а был глубоко продуман Лениным, который руководился прямыми указаниями Маркса о том, как надо организовывать восстание.

Октябрьская революция, передав диктатуру в руки пролетариата, в корне изменила все условия борьбы; но именно благодаря тому, что Ленин руководился не буквой высказываний Маркса и Энгельса, а их революционным содержанием, он умел применить марксизм и к делу строительства социализма в эпоху диктатуры пролетариата.

Я остановилась лишь на некоторых моментах. Необходимо проделать очень большую исследовательскую работу: выбрать все, что брал Ленин из Маркса, и как брал, в какие периоды, в связи с какими задачами революционного движения. Я не коснулась даже таких важнейших вопросов, как национальный вопрос, как империализм и др. Издание Полного собрания сочинений Ленина, издание Ленинских сборников облегчают эту работу. Путь изучения Лениным Маркса на всех этапах революционной борьбы, с начала до конца, поможет лучшему, более глубокому пониманию нами не только Mapкса, но и самого Ленина, его метода изучения Маркса и метода претворения учения Маркса в жизнь.

Надо отметить еще одну сторону изучения Лениным Маркса, имеющую большое значение. Ленин изучал не только то, что писали Маркс и Энгельс, то, что писали о Марксе его «критики», он изучал также путь, которым шел Маркс к тем или другим взглядам, те произведения, те работы, которые будили мысли Маркса, толкали их в известном направлении, изучал, если можно так выразиться, истоки марксистского миросозерцания, изучал, что именно и как именно брал Маркс у того или иного писателя.

Особенно старался он как можно глубже изучить метод диалектического материализма. В 1922 г. в статье «О значении воинствующего материализма» Ленин писал, что надо, чтобы сотрудники журнала «Под знаменем марксизма» организовали работу по систематическому изучению диалектики Гегеля с материалистической точки зрения. Он считал, что без серьезного философского обоснования нельзя выдержать борьбы против натиска буржуазных идей и восстановления буржуазного миросозерцания. Как поставить изучение диалектики Гегеля с материалистической точки зрения, об этом писал Ленин на основе собственного опыта. Приведем соответствующий абзац из статьи Ленина «О значении воинствующего материализма»:

«…Мы должны понять, что без солидного философского обоснования никакие естественные науки, никакой материализм не может выдержать борьбы против натиска буржуазных идей и восстановления буржуазного миросозерцания. Чтобы выдержать эту борьбу и провести ее до конца с полным успехом, естественник должен быть современным материалистом, сознательным сторонником того материализма, который представлен Марксом, то есть должен быть диалектическим материалистом. Чтобы достигнуть этой цели, сотрудники журнала «Под Знаменем Марксизма» должны организовать систематическое изучение диалектики Гегеля с материалистической точки зрения, т. е. той диалектики, которую Маркс практически применял и в своем «Капитале» и в своих исторических и политических работах… Опираясь на то, как применял Маркс материалистически понятую диалектику Гегеля, мы можем и должны разрабатывать эту диалектику со всех сторон, печатать в журнале отрывки из главных сочинений Гегеля, истолковывать их материалистически, комментируя образцами применения диалектики у Маркса, а также теми образцами диалектики в области отношений экономических, политических, каковых образцов новейшая история, особенно современная империалистическая война и революция, дают необыкновенно много. Группа редакторов и сотрудников журнала «Под Знаменем Марксизма» должна быть, на мой взгляд, своего рода «обществом материалистических друзей гегелевской диалектики». Современные естествоиспытатели найдут (если сумеют искать и если мы научимся помогать им) в материалистически истолкованной диалектике Гегеля ряд ответов на те философские вопросы, которые ставятся революцией в естествознании и на которых «сбиваются» в реакцию интеллигентские поклонники буржуазной моды»[127],

Теперь изданы IX и XII Ленинские сборники, которые вскрывают весь процесс мысли Ленина при проработке им основных произведений Гегеля, вскрывают, как применял он метод диалектического материализма к изучению Гегеля, как тесно связывал он это изучение с углубленным изучением высказываний Маркса, с умением превратить марксизм в руководство к действию в самых различных условиях.

Не только над Гегелем работал Ленин. Он прочитал, например, письмо Маркса к Энгельсу от 1 февраля 1858 г., где тот дает резкий отзыв на книгу Лассаля «Философия Гераклита Темного из Эфеса» (2 т.), называя этот труд «ученическим». Ленин вначале дает краткую формулировку отзыва Маркса: «Лассаль просто повторяет Гегеля, списывает его, пережевывает миллион раз по поводу отдельных мест Гераклита, снабжая свой труд невероятной бездной ученейшего, гелертерского-архи, балласта»[128]. Но все же Ленин берется за изучение этой работы Лассаля, конспектирует ее, делает выписки, пишет свои замечания к ним и в конце подводит итог: «В общем итоге верен отзыв Маркса. Книгу Лассаля не стоит читать»[129]. Но самому Ленину работа над этой книгой дала более углубленное понимание Маркса, понимание того, почему ему так не понравилась эта книга Лассаля.

В заключение укажу еще на одну форму работы Ленина над Марксом — это популяризация им учения Маркса. Если популяризатор подходит к своей работе «всерьез», ставит себе целью дать в наиболее простой, понятной форме изложение самой сущности той или иной теории, эта работа дает ему самому чрезвычайно много.

Ленин к этой работе относился как нельзя более серьезно. «Ничего бы я так не хотел, как научиться писать для рабочих», — писал он из ссылки Плеханову и Аксельроду.

Учение Маркса хотел сделать он близким и понятным рабочим массам. В 90-х гг., занимаясь в кружках, он старался изложить им прежде всего I том «Капитала», иллюстрируя изложенные там положения примерами из жизни своих слушателей. В 1911 г. в партийной школе в Лонжюмо (под Парижем), где Ленин работал над подготовкой кадров для руководства поднимающимся революционным движением, он читал рабочим лекции по политической экономии, стараясь изложить как можно проще основы учения Маркса. В своих статьях в «Правде» Ильич старался популяризировать различные моменты учения Маркса. Образцом популяризации является ленинская характеристика, во время споров о профсоюзах в 1921 г., того, как надо изучать предмет, явление, применяя метод диалектики. Ленин говорил: «Чтобы действительно знать предмет, надо охватить, изучить все его стороны, все связи и «опосредствования». Мы никогда не достигнем этого полностью, но требование всесторонности предостережет нас от ошибок и от омертвения. Это — во-1-х. Во-2-х, диалектическая логика требует, чтобы брать предмет в его развитии, «самодвижении» (как говорит иногда Гегель), изменении… В-З-х, вся человеческая практика должна войти в полное «определение» предмета и как критерий истины и как практический определитель связи предмета с тем, что нужно человеку. В-4-х, диалектическая логика учит, что «абстрактной истины нет, истина всегда конкретна», как любил говорить, вслед за Гегелем, покойный Плеханов»[130].

Эти немногие строки — квинтэссенция того, к чему пришел Ленин в результате долгих лет работы над вопросами философии, все время пользуясь методом диалектического материализма, все время «советуясь» с Марксом. Эти строки в сжатой форме указывают все то существенное, что должно быть руководством к действию при изучении явлений.

То, как работал Ленин над Марксом, учит нас, как надо изучать Ленина. Его учение неразрывно связано с учением Маркса, это — марксизм в действии, это — марксизм эпохи империализма и пролетарских революций.

1933 г.

ОБ ОБЩЕОБРАЗОВАТЕЛЬНОМ МИНИМУМЕ

Нет надобности повторять, какие громадные достижения имеем мы в области промышленности и сельского хозяйства. Нет надобности повторять, как изменился весь общественный уклад. Он стал социалистическим. Неизмеримо выросла сознательность масс и города и деревни. Неизмеримо выросли культурные потребности масс. Жажда знаний громадна. За первую пятилетку многие миллионы обучились грамоте, наша Страна Советов в основном стала грамотной.

Но разве этого достаточно? Есть постановление ЦК о самообразовательной работе. Есть постановление ЦИК о библиотеках. Но для того, чтобы по-настоящему могла развернуться самообразовательная работа, чтобы библиотеки могли по-настоящему служить орудием вооружения масс знанием, чтобы можно было лучше наладить, организовать труд, окультурить весь быт, необходимо вооружить массы известным общеобразовательным минимумом. Жизнь настоятельно требует этого.

Вот почему общеобразовательные школы взрослых приобретают сейчас особо важное значение. Эти общеобразовательные школы взрослых должны давать знания в объеме начальной школы в отношении родного языка и математики; известные навыки в области пользования газетой, книгой, библиотекой, радио; должны давать известную сумму географических и исторических знаний, знаний из области родиноведения, из области мироведения, без которых невозможна никакая самообразовательная работа, никакая общественная работа. Программа должна быть точно установлена, должны производиться испытания, выдаваться свидетельства об овладении общеобразовательным минимумом.

Чтобы продвинуть дело, надо сейчас же установить обязательную сеть-минимум общеобразовательных школ, начать подготовку к новому учебному году: в отношении обеспечения материальной помощи этому делу, в отношении помещений, их отопления, освещения, в отношении снабжения их учебниками, бумагой, чернилами, картами, подготовки преподавательского персонала, снабжения программой, методическими указаниями.

Но обеспечение правильной подготовки к началу учебного года — лишь часть задачи, которая выдвинута жизнью. Ильич говорил в отношении ликвидации неграмотности: важно, чтобы массы сами взялись за это дело. Его слова блестяще подтвердились опытом культпохода. Благодаря тому что массы сами взялись за это дело, за первую пятилетку удалось ликвидировать безграмотность многих миллионов. Подпортили дело излишнее администрирование, излишняя спешка, всякие культавралы и пр., но на основе проделанного опыта сейчас можно избежать имевших место ошибок.

Если Советы, Красная Армия, комсомол, профсоюзы, колхозы, общественные организации, в первую голову ОДН, возьмутся за дело помощи массам в овладении культминимумом, дело пойдет быстрыми шагами.

Что нужно для этого сделать? Установить твердую программу, точно формулировать требования культминимума; выработать и утвердить форму свидетельства о том, что человек владеет общеобразовательным культминимумом; установить, какие преимущества будет давать это свидетельство вообще, в деле продвижения в частности, — это во-первых. Во-вторых, надо будет установить, когда и где можно подвергаться испытаниям и где получать свидетельства.

За годы существования Советской власти миллионы учились самоучкой, у них часто наряду с большой суммой знаний в одной области имеются пробелы в самых элементарных знаниях из другой области. Эти пробелы невероятно мешают им. Надо проверить себя, восполнить пробелы. Для этого нет надобности всем посещать школы взрослых, для этого часто достаточно позаниматься в общеобразовательных кружках. Необходимо подработать программы таких кружков. Надо возобновить и широко поставить заочное образование по общеобразовательному минимуму. Нужно использовать радио.

Наша Красная Армия давно уже заслужила славу общеобразовательной школы. Молодежь учится в ней не только военному делу, но и технике, приобретает ряд культурных навыков, приучается читать газеты, учится политически разбираться в событиях. Введение общеобразовательного минимума не нарушит общей системы занятий.

Комсомол поставил перед собой задачу овладеть в ближайшую пятилетку средним образованием. Дело хорошее. Но многие из комсомольцев пока что не владеют даже общеобразовательным минимумом, который облегчает дальнейшую учебу. Нельзя сомневаться, что комсомол будет в первых рядах борцов за общеобразовательный минимум.

Профсоюзы. Они кровно заинтересованы в повышении общеобразовательного минимума своих членов. Они могут развернуть громадную работу в этом направлении. Весь опыт соцсоревнования в борьбе за техминимум могут они поставить на службу овладению массами общеобразовательным минимумом.

Зима даст возможность взяться за это дело колхозникам. Современная социалистическая деревня будет догонять город.

Опыт ОДН должен быть широко использован.

Необходимо немедля же начать эту работу, широкое обсуждение всех этих вопросов. Надо браться за это дело вплотную. Сейчас стыдятся неграмотности. Скоро станут стыдиться отсутствия свидетельства об овладении общеобразовательным минимумом.

1934 г.

ЛЕНИНГРАДСКИЙ ИНСТИТУТ ПОЛИТПРОСВЕТРАБОТЫ ПРАЗДНУЕТ СВОИ 15-ЛЕТНИЙ ЮБИЛЕИ

Празднование 15-летнего юбилея Ленинградского института политпросветработы совпадает с моментом, когда широкие массы рабочих и колхозников страстно рвутся к углубленному знанию, когда общественный уклад быстро меняет свое лицо, когда его социалистические черты все ярче и ярче вырисовываются, когда социалистическая культура ломится во все двери и особенно в двери по-новому оборудованных мощных заводов, в двери колхозные.

Ленинградский институт политпросветработы начал свою работу со скромной, культурной, так называемой внешкольной работы, правда с определенным большевистским уклоном, направляя в годы гражданской войны свои силы главным образом на обслуживание Красной Армии. Первые годы он назывался Институтом внешкольного образования и находился в системе Главпрофобра. В восстановительный период работа института принимает все более заостренный политический характер, Институт внешкольного образования превращается в Институт политпросветработы, а потом в ком-вуз, переходит в систему Главполитпросвета, работает по директивам Агитпропа ЦК ВКП(б).

В годы 1931 — 1933-й, когда на фронте общественных наук шла острая дискуссия, целью которой было уточнение содержания этих наук, их большевизация, Ленинградский институт политпросветработы, перешедший в ведение Главнауки, подвергнул острой критике всю свою работу, внес в нее гораздо больше политической четкости.

Сейчас Ленинградский институт политпросветработы вновь перешел в систему политпросветработы. Перед ним стоит ряд важнейших задач. XVII партсъезд поставил перед партией особо остро организационные задачи, необходимость большей конкретности руководства. Тов. Сталин подчеркнул задачу — сделать колхозы большевистскими. Перед нашими комвузами во весь рост встала задача нести теорию Маркса — Энгельса — Ленина в массы, органически связывая ее с жизнью, пропитать ею всю практическую работу, превращая марксизм-ленинизм в самое непосредственное руководство к действию.

Широко должен развить свою работу Ленинградский политпросветинститут. По заданию Культпропа ЦК 80 % его работников должны будут пойти работать в деревню, все должны будут работать над тем, чтобы сделать колхозы большевистскими, чтобы выше и выше поднимать и в городе и в деревне знамя коммунизма, освещая все вопросы, всю работу светом знания.

Громадная, ответственная задача, требующая вдумчивой учебы, изучения во всех деталях крепнущего социалистического уклада Страны Советов, выработки в себе умения работать, организовывать дело по-большевистски, по-ленински.

Не сомневаюсь, что Политпросветинститут города Ленина окажется на высоте задачи.

С коммунистическим приветом

Н. Крупская.

1934 г.

ПАМЯТКА ЗАНИМАЮЩЕМУСЯ САМООБРАЗОВАНИЕМ (ОБЩИЕ ПРАВИЛА)

1. Чтобы занятия по самообразованию шли успешно, надо иметь ряд навыков: привычку читать про себя, читать не очень медленно, уменье разбираться в книжке, газете, справочнике, библиотечном каталоге, уменье делать выписки из читаемого и самые необходимые заметки. Другими словами: для того, чтобы успешно заниматься самообразованием, надо овладеть самообразовательным техминимумом.

2. Надо соблюдать условия, при которых успешнее всего могут идти занятия.

Заниматься лучше всего в такое время, когда не очень устал, — как говорят, на «свежую голову». Поэтому лучше всего заниматься с утра или после отдыха.

Надо, чтобы во время занятий можно было не быстро утомляться, нельзя заниматься при очень плохом освещении, в сумерках, в душной, жарко натопленной комнате; трудно заниматься, когда кругом идут громкие разговоры, когда каждую минуту отвлекают от занятий.

Удобнее всего заниматься, когда под рукой есть нужные справочники, толковые словари и т. п.

Вот почему удобнее всего заниматься в читальне, читальном зале при библиотеке.

3. Надо ясно продумать, чем хочешь заниматься. Бывает так, что человек хочет учиться вообще, а чему именно — он не знает. Как в колхозе, на фабрике дело идет лучше потому, что работают по плану, так и в деле самообразования дело идет лучше, если занимающийся самообразованием работает по плану, а не мечется от книжки к книжке: то схватится за историю, то за литературу, то за физику. Так заниматься нельзя. Один хочет узнать о партии, другой — о колхозах, третий — о технике, четвертый — о воспитании детей и т. д. Есть такие, которые хотят пройти курс семилетки, есть такие, которые хотят пройти курс десятилетки или техникума.

4. Но мало отдать себе отчет в том, чем хочешь заниматься, — надо составить себе учебный план занятий. Это дело самое трудное. Начинающий заниматься обычно не знает ни объема знаний, которые он хочет приобрести, ни системы, то есть того порядка, в котором он должен приобрести знания, что после чего читать.

Тут могут много помочь разные рекомендательные списки, пособия по самообразованию, программы, учебники. Но лучше всего в начале занятий поговорить со знающим человеком, получить от него совет, или, как говорят, консультацию. Посоветовать может учитель, библиотекарь, консультант, который приглашается теперь обычно в библиотеку для помощи в самообразовательной работе. Хорошо может посоветовать специалист — агроном, инженер, врач и т. д.

Консультация при начале занятий особенно важна и часто решает успех дальнейших занятий.

5. Как надо заниматься?

а) Не надо спешить, или, как говорилось раньше, надо «медленно спешить». В деле самообразования спешка особенно вредна.

б) Надо обращать внимание на то, чтобы не оставалось непонятных мест, надо справляться в толковых словарях (энциклопедиях), надо расспрашивать сведущих людей, советоваться с консультантом.

в) Надо перечитывать пройденный материал, непременно перечитывать то, что сделано в предыдущее занятие.

г) Нельзя делать перерывы в занятиях, особенно вначале, пока пройденное не врезалось в память. Надо заниматься регулярно.

д) Очень помогают запоминанию выписки. Надо выписывать себе в тетрадку самые важные места из прочитанного, надо выписывать объяснения непонятных слов и выражений, названия городов, фамилии, цифры. Надо чаще перечитывать свои записки. Записывать надо четко, ясно, чтобы потом не приходилось тратить время на разбор записанного.

6. Очень хорошо пользоваться, если есть возможность, учебниками по заочному образованию, которые по существу дела являются заочной консультацией и помогают чрезвычайно хорошо усваивать намеченный курс.

1934 г.

ХОРОШО ЗНАТЬ ОСОБЕННОСТИ КАЖДОЙ НАЦИОНАЛЬНОСТИ (ДОКЛАД НА СОВЕЩАНИИ РАБОТНИКОВ НАЦИОНАЛЬНЫХ РЕСПУБЛИК И ОБЛАСТЕЙ РСФСР)

Незадолго перед этим совещанием, обдумывая, как нам надо поставить некоторые вопросы, я стала пересматривать свои статьи, которые писались десять лет тому назад. II вот, к своему величайшему удивлению, я увидела, что десять лет тому назад стояли те же вопросы, которые стоят сейчас. Это вопросы о системе, о методах работы, об умении подойти в национальных районах к решению этих вопросов, вопрос о языке. Все то, что сейчас так близко всех нас касается, все это стояло и десять лет тому назад. Но только мы должны учесть, что за эти десять лет произошли громадные сдвиги во всей хозяйственной и культурной жизни страны, сдвиги, которые дают возможность сейчас осуществить в широком размере то, что десять лет тому назад мы только пробовали осуществить.

Надо сказать, что и массы стали совершенно другими. Постоянно приходится видеть и слышать колхозников, колхозниц, рабочих всех национальностей, чувствовать колоссальный рост их сознательности.

На каждом шагу видишь громадные требования масс. Сейчас торфяницы, жены шахтеров, обучившиеся грамоте, говорят: «Хотим учиться дальше», — спрашивают, какие книжки надо читать. Появились и новые возможности удовлетворять все эти запросы. Вот что пишет, например, один работник Академии наук: «Когда-то я занимался в школе для взрослых в Петербурге, теперь я веду научную работу в Академии, казалось бы эта работа должна была меня удовлетворить, а я за всю жизнь не знаю такой работы, которая удовлетворяла бы меня больше, чем работа с малограмотными, которую я вел. Хотел бы я вести ее и теперь».

Затем получается письмо от учеников средней школы в Ярославле, которые пишут, что, занимаясь с малограмотными, они сами учатся лучше, и приводят цифры, сколько «неудов» у них было раньше и сколько стало после того, как они поработали в школе для малограмотных. Они прилагают отзыв заведующего школой для малограмотных, который рассказывает об этих учениках-ударниках, как они учили и учились. Это показывает, что ребятам старших классов занятия с неграмотными или малограмотными дают очень много для их собственной учебы. Это не механическая «нагрузка», а работа, на которой они сами учатся.

Когда читаешь такие письма, видно, как по-иному мы можем подходить к решению всех вопросов, связанных с ликвидацией неграмотности.

Владимир Ильич в последних своих статьях особенно много уделял внимания вопросам ликвидации неграмотности, обучению взрослых, говорил о культурной революции. Это знает каждый занимающийся в школе взрослых. Я хотела бы напомнить Еве высказывание Владимира Ильича о диалектике во время споров о профсоюзах. Тут он коротко, популярно изложил то, к чему пришел путем очень большой работы в течение многих лет. Простым, понятным каждому рабочему языком он говорил о том, что, изучая какое-нибудь явление, надо брать его в его развитии, затем брать его во всех связях и опосредствованиях, брать его в увязке с тем, что важно в данную минуту, смотреть, как это связывается с теми задачами, которые стоят перед нами в данный отрезок времени.

В своей работе Владимир Ильич всегда умел все явления брать именно в их развитии, брать их в увязке и в связи с тем, что в данную минуту надо.

Если мы с этой точки зрения подойдем к вопросу о ликвидации неграмотности, то увидим, что именно изменилось за эти годы, и яснее станет, что нам надо.

Конечно, тяга к знаниям была и пятнадцать лет тому назад очень сильная, но массы сейчас стали другие. Как развивалась у нас ликвидация неграмотности? Сначала учились отдельные передовики, в Красной Армии шла большая работа. Ведь ликвидация неграмотности связывалась с потребностью времени. А потребность того времени была — вооружить трудящихся знаниями, которые необходимы были для того, чтобы победить в гражданской войне врага.

Потом при переходе к новой экономической политике у нас дело с ликвидацией неграмотности немного подзавяло. Шла ликвидация неграмотности, но не было настоящей увязки ее с другими формами культурной работы.

Просматривая свои старые статьи, я вижу, что вопрос о системе работы тогда упирался в вопрос всеобщего обучения. На что больше всего обращали мы внимание? На необходимость введения всеобщего обучения. Писалось о том, что надо не только взрослых учить, но учить и ребят, потому что, пока мы обучали взрослых неграмотных, подрастали новые неграмотные из числа тех детей, которые не могли тогда учиться в школах. Теперь всеобуч введен. Мы совершенно в других условиях проводим ликвидацию неграмотности, чем пятнадцать лет тому назад.

Пятнадцать лет тому назад мелкособственническое крестьянское хозяйство приковывало к себе женщину, изолировало ее от всякой общественной работы. И не только в русских районах, но особенно в национальных, где положение женщины, привязанной к своему дому, сказывалось еще больше.

С самого начала Советской власти был разговор о том, что нужно ликвидировать неграмотность среди женщин. Но этот вопрос связывается с общим положением женщин.

У всякой национальности свои особенности, но мы сейчас имеем громадный сдвиг повсюду. Этот сдвиг произошел на основе изменения характера хозяйствования, на основе коллективизации сельского хозяйства. Сейчас развитие промышленности и коллективизации идет очень быстрыми темпами не только в русских, но и в национальных областях. В ряде национальных областей социалистическая реконструкция хозяйства идет даже более интенсивно, чем в других местах. И это, конечно, не может не отразиться и на положении женщины.

Женщина у нас, как говорил на съезде колхозников-ударников т. Сталин, стала большой силой в колхозе. И вопрос о том, как ликвидировать безграмотность женщины в национальных республиках и областях, ставится теперь по-новому.

Я помню первые женские съезды, устраивавшиеся женотделами партийных организаций. Эти съезды имели громадное значение, но проходили они слабовато. А теперь во время общих съездов и совещаний видишь, что женщины совершенно другими стали, сильно выросли. Они записывают, что говорят другие, составляют план своего выступления. Это относится и к националкам.

Декрет о ликвидации неграмотности был издан в 1919 г. Тогда многие женщины боялись еще детсадов. А теперь, наоборот, говорят, что мало детских садов. Изменилась совершенно вся обстановка. В смысле культурности вся страна стала другая. И нам нельзя сейчас говорить только о ликвидации неграмотности. После XVII партсъезда мы видим очень большой подъем в политпросветработе. Одновременно мы видим чрезвычайно повышающийся интерес к учебе. И вот необходимо ставить вопрос о такой общеобразовательной школе, которая давала бы в основном знания приблизительно в объеме четырехлетки. Это, конечно, не значит, что это будет именно та школа-четырехлетка, которая существует для ребят. Ребятам преподавать надо по-другому, потому что жизненного опыта у них нет, а у взрослых — большой жизненный опыт, и преподавание целого ряда предметов можно для них ставить гораздо глубже.

Что значит, когда мы говорим «школа взрослых в объеме четырехлетки»? Это значит, что необходимо иметь такую школу, которая давала бы знание процентов, дробей, которая давала бы уменье пользоваться газетой, книжкой, находить что нужно по географической карте.

Вот жалуются женщины на то, что выдвигают их плохо, а когда спрашиваешь, что мешает, сами отвечают: «Мало знаем». И они хотят не только уметь расписаться, не только прочесть несколько строчек в букваре, а хотят по-настоящему овладеть книгой, научиться пользоваться библиотекой. Когда видишь изменившиеся условия, особенно понимаешь, что нам надо продумать всю систему работы среди взрослых. Сейчас школьная работа должна дополняться и лекциями, и беседами на самые разнообразные темы.

Комсомол поставил вопрос о том, чтобы все комсомольцы имели неполное среднее образование. Разве комсомольцы национальных областей должны отставать в этом отношении?

В заключение я хочу остановиться еще на одном вопросе — на каком языке должно вестись обучение неграмотных в национальных областях и автономных республиках. При решении этого вопроса надо учитывать, что каждая национальность имеет свою особую историю.

В декрете 1919 г. указывалось, что надо учить взрослых на том языке, на котором неграмотный сам хочет учиться. Работы Маркса, Энгельса, Ленина, Сталина, история революционного движения и Советской власти есть сравнительно на немногих языках — на украинском, белорусском, на татарском и еще на некоторых. Но есть целый ряд национальностей, для которых эти работы не переведены еще на их язык, и поэтому им хочется изучать русский язык. У нас некоторые думают, что надо учить только на родном языке, а то будет уклон в великодержавный шовинизм. Это неверно. Шовинизм был бы тогда, если бы мы обучали только на русском языке, а мы всем даем возможность учиться на родном языке. Но если кто хочет обучаться грамоте на русском языке, мы должны пойти навстречу этому.

Нам очень важно в наших школах взрослых держаться правильной линии, правильного подхода и очень внимательно прислушиваться к тому, кто чего хочет, идти навстречу требованиям, следить, чтобы вопрос о том, на каком языке учить неграмотных, не послужил на руку развитию местного национализма.

Знание одного общего революционного языка сближает различные национальности, способствует их лучшему взаимопониманию.

Русский язык нужно знать и тем, кто хочет учиться в высшей школе, где преподавание идет на русском языке.

Русский язык надо изучать для того, чтобы поднять культуру данной национальности на еще большую высоту, но при этом надо беречь, развивать все лучшее в каждой национальной культуре.

Когда я смотрела, например, как татары обращаются с детьми, я подумала: «Вот у них надо учиться тому вниманию, с каким они относятся к детям». Или вот, например, цыгане, которые строят свои колхозы. Они любят лошадей и вообще животных, у них хорошо идет работа в животноводческих колхозах, у них есть чему поучиться.

В каждой национальной области, в каждом национальном районе есть свои особенности, и эти особенности надо учитывать и находить такие методы работы, которые повели бы по правильному пути. А если мы пойдем с шаблоном, ничего у нас не получится. Вот, скажем, надо дать образцовый урок, и мы будем брать образцовый урок из какого-нибудь учебника, в котором написано, что для усвоения такой-то буквы надо двадцать пять минут, а для такой-то — пятнадцать минут. Я вообще против шаблонных «образцовых уроков», потому что прежде всего надо на уроках ориентироваться на учащихся. А если мы вздумаем такие «образцовые уроки» в наших национальных областях и республиках применять, так, наверное, дело загубим. Надо подходить к обучению неграмотных дифференцированно, надо все связи и опосредствования учитывать, учитывать развитие учащихся. И тогда мы дело сделаем.

1934 г.

К 15-ЛЕТИЮ ДЕКРЕТА О ЛИКВИДАЦИИ НЕГРАМОТНОСТИ

26 декабря 1919 г. за подписью Ленина был издан декрет о ликвидации неграмотности. Это было время, когда наша разоренная, измученная страна была еще охвачена гражданской войной, шла еще борьба за власть. Но Ленин никогда не говорил: сначала кончим гражданскую войну, укрепим Советскую власть, а потом уже возьмемся за ликвидацию неграмотности. Он связывал борьбу за власть и борьбу за культуру самым тесным образом. Надо только отдать себе отчет в том, при каких трудных условиях начиналась эта борьба за элементарнейшую культуру. Мы так далеко ушли за эти пятнадцать лет, что наша молодежь с трудом может представить себе ту темноту, которая царила в то время в деревне, ту враждебность, с которой встречала Советскую власть интеллигенция. Но гражданская война подымала самые отсталые слои, будила их мысль. Массы рвались к знанию. Советская власть шла им навстречу.

В начале октября 1920 г. происходил съезд Пролеткульта. Ленин считал вредным стремление Пролеткульта обособиться, создать какую-то свою особую культуру, оторванную от общей борьбы за перестройку всего политического, хозяйственного, культурно-бытового уклада. Ленин считал, что пролетариат в Стране Советов должен играть ведущую роль в борьбе за миросозерцание марксизма, в борьбе за культурный подъем масс, за вооружение их знанием. Ознакомившись с ходом прений на съезде Пролеткульта, он набросал проект резолюции, которая, по его мнению, должна была быть принята Пролеткультом. Пункт 2-й этой резолюции гласил: «Поэтому пролетариат, как в лице своего авангарда, коммунистической партии, так и в лице всей массы всякого рода пролетарских организаций вообще, должен принимать самое активное и самое главное участие во всем деле народного просвещения»[131].

В декабре 1920 г. на VIII съезде Советов Ленин говорил о грандиозном значении электрификации. Но в то же время он говорил и о взаимозависимости между электрификацией и просвещением: «…нам надо добиться в настоящий момент, чтобы каждая электрическая станция, построенная нами, превращалась действительно в опору просвещения, чтобы она занималась, так сказать, электрическим образованием масс»[132]. И далее: «Но нужно знать и помнить, что провести электрификацию нельзя, когда у нас есть безграмотные. Мало того, что наша комиссия будет стараться ликвидировать безграмотность. Ею сделано много в сравнении с тем, что было, но мало в сравнении с тем. что нужно. Кроме грамоты нужны культурные, сознательные, образованные трудящиеся; нужно, чтобы большинство крестьян определенно представляло себе те задания, которые стоят перед нами»[133].

В октябре 1921 г. на II съезде политпросветов Ленин говорил: «…недостаточно безграмотность ликвидировать, но нужно еще строить советское хозяйство, а при этом на одной грамотности далеко не уедешь. Нам нужно громадное повышение культуры. Надо, чтобы человек на деле пользовался уменьем читать и писать, чтобы он имел что читать, чтобы он имел газеты и пропагандистские брошюры, чтобы они правильно распределялись и доходили до народа, чтобы они не пропадали в пути, так что их читают не больше половины и употребляют на что-то в канцеляриях, а до народа, возможно, и одна четверть не доходит. Нужно научиться пользоваться тем скудным, что у нас есть.

Вот почему в связи с новой экономической политикой надо неустанно выдвигать мысль, что политическое просвещение требует во что бы то ни стало повышения культуры. Надо добиться, чтобы уменье читать и писать служило к повышению культуры, чтобы крестьянин получил возможность применить это уменье читать и писать к улучшению своего хозяйства и своего государства»[134].

Так писал Ленин в 1921 г. — два года спустя после издания декрета о ликвидации безграмотности.

18 марта 1922 г. Ильич писал: «Мы — нищие люди и некультурные люди. Не беда. Было бы сознание того, что надо учиться. Была бы охота учиться. Было бы ясное понимание того, что рабочему и крестьянину ученье нужно теперь не для принесения «пользы» и прибыли помещикам и капиталистам, а чтобы улучшить свою жизнь.

А это все у нас есть. И поэтому учиться мы будем и научимся»[135].

Я не буду повторять того, что говорил Ильич о культурном шефстве рабочих над деревней, о необходимости поднять культурный уровень деревни в связи с коллективизацией, о грядущей культурной революции. Все это хорошо известно.

Остановлюсь на вопросе, как шло дело ликвидации неграмотности после смерти Ильича.

Передо мной лежит моя брошюра «Культпоход и ликвидация неграмотности» — сборник статей за 1928 г. Она рисует картину состояния грамотности в декабре 1926 г. по данным произведенной тогда переписи.

По Европейской части РСФСР грамотными были лишь 47 % ребят в возрасте от восьми до двенадцати лет, а 53 %, то есть больше половины ребят этого возраста, были безграмотны. Понятное дело, что задача, которая стояла на очереди, заключалась прежде всего во введении всеобщего обязательного обучения. Только оно могло в корне подрезать неграмотность. Теперь всеобщее обучение в размере начальной школы уже проведено в жизнь, но с какими громадными трудностями оно было связано: не было помещений, не было учителей, не было учебников, не было бумаги, карандашей. До сих пор все эти вопросы до конца еще не разрешены, что не может не отразиться на качестве учебы, но все же эта проблема в основном уже разрешена. Это громадное достижение. Теперь вопрос стоит уже о введении всеобщего обязательного обучения в объеме неполной средней школы.

Неграмотность в декабре 1926 г., семь лет спустя после издания декрета, была еще ужасающая: по Европейской части РСФСР было еще 44 % неграмотных. Цифры говорили, что проблема ликвидации неграмотности — проблема женская прежде всего, проблема деревенская гораздо больше, чем городская.

С тех пор прошло восемь лет. В 1928 г. в связи с поднятием промышленности поднялось внимание масс к делу ликвидации неграмотности, массы сами взялись за это дело, удалось привлечь к нему общественное внимание, начался культпоход сначала в городе, в 1929 г. он широко перекинулся в деревню. Благодаря культпоходу удалось ликвидировать неграмотность многих миллионов.

Сейчас изменилось лицо деревни, изменилось положение женщины, ликвидированы условия, породившие неграмотность. В этом гвоздь вопроса.

В основном РСФСР стала грамотной.

Но значит ли это, что все уже сделано из того, что надо было сделать, что надо сложить руки? Вряд ли найдется такой человек, который стал бы это утверждать.

Во-первых, далеко не все неграмотные обучены. Состоявшаяся в июле с. г. конференция по всеобучу взрослых в нацобластях и автономных республиках показывает, какая большая работа тут еще нужна. Да и среди русского населения деревня еще во многих частях отстает. Народ стал совсем другой, развитой, но по части технической грамотности дело еще часто хромает. Надо налечь. Во-вторых, многие обучившиеся грамоте обучились так слабо, что не могут пользоваться как следует умением читать и писать. Такое положение недопустимо. А главное, если Ильич в 1921 г. писал о том, что на одной грамотности далеко не уедешь, что нужно громадное повышение культуры, то что же надо сказать сейчас, когда так изменилось все, лицо нашей страны? Нужно укрепить всю систему школ взрослых. За последнее время, ввиду того что актив грамоте обучился, понизилось внимание к школам взрослых и со стороны отделов народного образования и со стороны профсоюзов: сдали это дело ОДН, а настоящей помощи ему нет.

Характерно, что из «Итогов культурного строительства в цифрах к XVII партсъезду» (брошюра ЦУНХУ Госплана СССР для делегатов съезда) совершенно выпали школы взрослых. Это дело недопустимое. Невнимание к делу вооружения трудящихся масс знанием идет вразрез с программой партии (см. пункт 7-й, § 12), с указаниями Ильича.

Необходим новый подъем. Мы уже начинаем его чувствовать. Массы начинают сами браться за это дело.

У нас имеется уже большой опыт. В 1928 г., когда начинался культпоход, сразу был выставлен ряд требований. Перечислю некоторые из них, о которых говорилось в моей брошюре 1928 г.

1. Надо следить, чтобы для безграмотных была создана возможность ликвидации безграмотности.

Красная Армия заботилась об этом в отношении красноармейцев. А как заботятся о своих членах комсомол, Советы, профсоюзы, делегатки, кооперация? Как приходят на помощь своим членам эти организации? Есть ли у нас законодательные постановления, обязывающие частных нанимателей принимать меры для обучения служащих у них безграмотных?

2. Надо следить, чтобы ликпункты устраивались в местах, в часы и дни, удобные для основной массы учащихся; чтобы помещения были чистые, светлые, отапливались, чтобы были в них столы, стулья, доска.

3. Следить за тем, чтобы у всех учащихся на ликпунктах были буквари, бумага, карандаши.

4. Надо следить за тем, чтобы преподаватели в школах ликбеза были людьми подготовленными, умели учить, вести урок. Надо организовывать проверку их знаний.

5. Нужно, чтобы при каждой школе грамоты был совет из учащихся, из представителей ОДН, из представителей разных заинтересованных организаций. Необходимо, чтобы совет следил за работой школы ликбеза, приходил ей на помощь.

6. Нужно обращать особое внимание на качество преподавания, на увязку обучения грамоте с ликвидацией неграмотности технической, с улучшением бытовых условий, политическим просвещением и пр.

7. Нужно организовывать общественную проверку получаемых учащимися знаний.

8. Нужно привлекать внимание к работе школ ликбеза через печать и радио.

Сейчас, к 15-летию декрета по ликбезу и 10-летию ОДН, надо бы проверить, все ли неграмотные и малограмотные обслужены школами взрослых, во-первых, и выполняются ли выдвинутые в 1928 г. требования по отношению ко всем школам грамоты, во-вторых.

Вообще надо уже готовиться к 15-летию декрета и 10-летию ОДН и путем учета того, что есть, и путем разработки ряда мероприятий, которые подняли бы дело ликвидации неграмотности и малограмотности, дело вооружения взрослых знаниями на необходимую высоту.

1934 г.

ОБ ИНТЕРНАЦИОНАЛЬНОМ ВОСПИТАНИИ В СОВПАРТШКОЛАХ (ВЫСТУПЛЕНИЕ НА СОВЕЩАНИИ ДИРЕКТОРОВ НАЦИОНАЛЬНЫХ СОВПАРТШКОЛ)

Слабое развитие общеобразовательных школ взрослых отзывается на многих участках нашей работы. Не бывает таких женских собраний, на которых бы работницы не говорили, что не хватает у них знаний, общего образования. Из тех докладов, которые здесь были, видно, что это имеет место и в отношении совпартшкол. Устраивать длинные сроки обучения в совпартшколе нельзя, это значит отрывать людей от живой жизни. Сокращение срока обучения в совпартшколе является совершенно правильным. Но общеобразовательная подготовка поступающих в совпартшколы иногда так слаба, что можно найти среди учащихся совпартшколы людей с образованием в объеме первого класса начальной школы. Отсутствие общеобразовательных знаний создает трудности при комплектовании. Подобрать учащихся совпартшкол нужно со знаниями в объеме начальной школы, подходящая публика есть, но уровень общеобразовательных знаний у нее низок. Может быть, для этой цели на местах необходимо развить подсобные общеобразовательные курсы. По существу это будет подготовкой к совпартшколе.

Я хочу остановиться прежде всего на вопросе об интернациональном воспитании. В совпартшколе на эту сторону нужно обращать особое внимание. Предстоит VII конгресс Коминтерна, к нему надо готовиться. Эта подготовка должна заключаться прежде всего в том, чтобы устраивать систематическую читку газет по вопросам нашей внешней политики, по вопросам международного коммунистического движения. В газетах у нас есть много сообщений, но для большинства совпартшкольцев, имеющих очень слабую общеобразовательную подготовку, не имеющих необходимых географических знаний, привычки пользоваться при чтении газет картой, многое из газетных сообщений проскальзывает мимо их сознания. Пишут в газетах «Боливия», а где ее искать — в Америке, в Африке?.. Даже люди со средним образованием часто плохо знают современную географию.

При преподавании географии в совпартшколах у нас главным образом обращалось внимание на физическую географию, на экономическую географию, а на политическую географию обращали очень мало внимания. Это сказалось и на картах. Обозначения природных условий, распределение производства часто затемняют политическую карту. Названия провинций, городов разгорожены всякими условными черточками, затемнены горами и т. п. Попробуйте найти город на Северном Кавказе. На большинстве карт там разобрать названия городов невозможно.

Гораздо больше помогают карты, которые бывают в газетах, но ведь это однодневки. Если эти карты не вырезывать и не сохранять, то потом их не найдешь. Но и в газете тоже карты часто неразборчивы, например в одном углу написано «Ас», а в другом углу — «турия». Работая с такой картой, учащийся все же может не получить ясного представления, где находится та или иная страна. Но все же пока что газеты дают политические карты лучше, чем дает их атлас.

Я уже говорила с Соцэкгизом о том, что нужно иметь самый дешевый атлас, который мог бы купить каждый. Нужны политические карты. Нужно учить людей читать, пользуясь картой. Совпартшкола должна научить читать с картой.

Возьмите Китай. Что такое Сычуань, где эта провинция находится — на востоке, на западе, на севере, на юге, — человек не знает, а если будет карта Китая, он найдет. Испании нет ни в одном атласе. Испания пропала. А нужно иметь политическую карту Испании и нужно научиться по этой политической карте читать.

Здесь один товарищ говорил, что газеты читают лишь 40 % совпартшкольцев. А кто из этих 40 % знает географию? Если это учесть, то я думаю, что останется едва ли больше 10 %.

Другой вопрос — незнание истории государства за последние годы. Скажем, в газете упоминаются различные фамилии, события, упоминается, скажем, Версальский договор, а когда это было, что это было, что это был за договор, — большинство совпартшкольцев никакого представления об этом не имеет.

Нужен простой справочник. Нужно, чтобы в нем даже была хронология событий за XX столетие: там-то, тогда-то была революция, столько-то времени она продолжалась, такие-то деятели принимали в ней участие. Были еще такие-то и такие-то события. Все это нужно изложить в самой краткой форме, нужно, чтобы была хронология с указанием событий и лиц, и вот с таким пособием нужно научить читать газеты. Если мы научим сознательно читать газеты, то, конечно, мы чрезвычайно поднимем политическое сознание совпартшкольцев, и тогда линия, которую проводит наша партия, станет им гораздо яснее и понятнее — не только будут запоминать фразы, но все сведения газетные станут для них конкретными.

Я считаю, что нужно сделать еще такую вещь. Нужно сформировать библиотечки совпартшкол таким образом, чтобы по разным странам была литература. Возьмем, например, Китай. Есть замечательная книга о Китае в смысле художественном — «Земля» Перл Бак. Там описывается жизнь китайских крестьян в начале этого века — до начала китайской революции 1911 г. Эта книга бросает свет на все дальнейшие события. Эта простая книжка каждого совпартшкольца захватит, у него появится интерес к Китаю; после этого можно дать статью Владимира Ильича о Китае, статью чрезвычайно популярную, где вскрыто, как европейские страны грабят Китай и рвут его на части. Потом можно дать чрезвычайно интересные отрывки из статьи Сталина об оппозиции. Там имеется ряд очень ценных указаний, как надо учитывать своеобразие уклада каждой страны. О Китае есть много интересного материала, надо только подобрать его по степени трудности. Я взяла пример Китая, но точно так же можно построить работу и по Германии, и по Италии — подобрать материал по всем странам, беря за исходный пункт эмоциональную литературу, которая возбудит интерес. Конечно, перегружать не нужно, нужно выбрать наилучшие художественные произведения, наиболее волнующие, а потом в связи с ними давать читать самые простые, самые популярные статьи или отрывки из статей. Нужно дать также составленный рекомендательный список. Это бы помогло в смысле интернационального воспитания. Я думаю, что совпартшколы должны по интернациональному воспитанию идти вперед, и поэтому нужно в совпартшколах формировать такие библиотечки. Книг нехватка, но я думаю, что совпартшколы можно поставить в особое положение, и коллекторы дадут им нужные книги.

Перейду к другому вопросу. Мы должны учить совпартшкольцев увязывать теорию с практикой, при помощи теории освещать и бытовые стороны жизни. Чтобы сделать это в совпартшколах разных республик, надо очень хорошо знать своеобразие той национальной республики, где находится школа. Тут может сыграть большую роль клубная работа. Важно, чтобы в клубе при совпартшколах обсуждались такого рода вопросы. Этого не надо вставлять в программу, не следует чересчур загружать программу, но нужно, чтобы оставалось время для обсуждения такого рода бытовых вопросов во внеучебное время.

В своем крае, районе совпартшколы должны быть показом в отношении всей пропагандистской работы, которая проводится в разных других политпросветучреждениях данного района, в общеобразовательных школах взрослых, библиотеках и т. д. Если дело будет поставлено правильно, совпартшколы могут сыграть тут большую роль.

Чрезвычайно важны также методы работы. Иногда без лекции не обойдешься. Не знаю, можно ли это назвать лекцией или надо назвать просто вводной беседой, но необходимо начинать с того, чтобы ввести человека в курс дела, заинтересовать его- определенным вопросом. Нельзя делать так, как делают иногда преподаватели в школах: «Откройте книжку- на такой-то странице, возьмите второй абзац, читайте». Мы знаем по старой школе, какие это имело результаты, как это мешало пониманию, как благодаря таким приемам вырабатывалось чистомеханическое чтение. Взрослые — это не ребята, у них есть сейчас определенное развитие, сейчас люди страшно выросли и можно с ними говорить об очень серьезных и важных вопросах. Чтобы прочесть вводную лекцию, не нужно быть профессором, просто нужно быть развитым, толковым человеком. Я думаю, что в совпартшколе есть достаточное количество таких. Можно увлекательно рассказывать о географии, о чужих странах с точки зрения политической географии, и это захватит учащихся так, что они только и будут, что сидеть над картой.

Я помню, как в 90-х гг. мне приходилось заниматься в вечерней школе со взрослыми рабочими. Там раньше каждую неделю рабочим читали художественные произведения с волшебным фонарем, вроде сказки Л. Толстого «Бог правду видит, да не скоро скажет». Я подняла вопрос о том, чтобы вместо этого рассказывать рабочим о других странах. Мне ответили: «Что же, рассказывайте». И я взялась за это дело. Я начала с рассказа о жизни рабочих и крестьян Швеции. Собрались все группы, слушали с огромным напряжением. Скоро «география» стала у нас самым любимым предметом. Это было за Невской заставой, в теперешнем Володарском районе. Помню, приводит один слушатель своего товарища с Путиловского завода и просит: «Я уехать должен, так вот товарища привел, пусть он ходит на географию».

Если мы просто покажем учащемуся карту и начнем говорить слушателю: «Здесь Испания, здесь Астурия», — из этого ничего не выйдет. Если же мы дадим зарядку — вводную беседу, будет совершенно другое. Сейчас иное время, люди читают газеты, надо лишь уметь обобщать их знания, заинтересовывать их — в дальнейшем они будут сами работать. Сочетание вводной беседы и урока очень важно, но тут важно слушать, что говорят учащиеся.

Когда несколько лет назад начали широко развиваться в Москве рабочие университеты, мы однажды по их просьбе собрали учащихся московских рабочих университетов без преподавателей, и они стали нам рассказывать, что получают они от рабочих университетов и что хотели бы получить, чем и как хотят пополнить свои знания. Было исключительно интересное собрание. Надо близко знать рабочую публику, знать ее запросы, тогда можно все, что надо, пройти с ними гораздо быстрее и основательнее, чем если мы заранее напланируем, что на чтение мы уделяем 5 % времени, на письмо 10 % и т. д. Так планировать нельзя. Сколько на это уделять времени, зависит от уровня знаний учащихся, от тех пробелов, которые у них имеются. Преподаватель должен знать лицо своего класса, должен знать специфику общеобразовательной работы со взрослыми.

Я хотела спросить еще товарищей: связана ли совпартшкола с прежними учащимися, кончившими эти школы? Когда учащиеся кончают совпартшколы, им нужно дать определенные указания относительно работы на местах. Они уедут на места и будут стараться то, что они усвоили, применять на практике. Но в процессе работы у них будут возникать вопросы, они яснее осознают, что они знают, чего не знают. Нужно, чтобы они поддерживали связь с совпартшколой, могли посылать туда запросы, как в том или другом случае действовать, какую книжку нужно прочесть, как узнать то или другое. Затем нужно, чтобы в определенные сроки съезжались старые совпартшкольцы и делились с теми, которые учатся, своим опытом.

Если совпартшколы будут обрастать своими бывшими учениками, то они действительно станут в определенных районах ведущими, потому что они будут иметь живую связь с живой практикой. Тут будет взаимопомощь. Конечно, никто не скажет, что если кончили совпартшколу, то дальше учиться нечего. Но придется учиться дальше путем самообразования, и нужно людей вооружить знаниями и умением учиться самостоятельно.

Я не знаю, достаточно ли у нас обращается внимания на вооружение учащихся умением пользоваться книгами. Я считаю, что на это необходимо обратить самое серьезное внимание. Это необходимо потому, что без этого все приобретенные знания могут скоро улетучиться. Нужно научить читать газеты, книги, научить пользоваться справочниками, картой. Это одна из основных задач. По-моему, это вопрос очень важный.

Наконец, еще один вопрос, на который я хотела бы обратить внимание, который очень важен для совпартшкол национальных областей, — это преподавание русского языка учащимся других национальностей и преподавание родного языка той национальности, в республике которой находится совпартшкола. Здесь вопрос техники обучения иностранному языку играет большую роль. Тут должен помочь Институт национальностей Я не смогу сказать со знанием дела, лучше ли башкирам, кроме родного языка, изучать еще русский или татарский язык. Татары народ торговый, и им приходилось больше общаться с башкирами, может быть, структура татарского языка близка к структуре языка башкирского, а может быть, башкирам легче изучать русский язык. Я не знаю. Это вопрос весьма важный. Я не специалистка по этому вопросу, но, по-моему, вопрос о преподавании русского языка недостаточно освещен. У нас считают так: должен овладеть русским языком, а как это сделать — не знают. Некоторые националы говорят «деля дела» вместо «для дела». Они всюду вставляют букву «е». И, наоборот, русские так искажают башкирский язык, что башкиры их не могут понять, когда русские начинают говорить по-башкирски. Тут нужно мобилизовать Институт национальностей. Нужно, чтобы он обратил на это дело внимание, изучил его и дал соответствующие указания. Все это нужно проделать, иначе изучение русского языка нацменами и обратно останется лишь благим пожеланием. Вот те замечания, которые я хотела сделать.

1934 г.

15-ЛЕТИЕ СО ДНЯ ОПУБЛИКОВАНИЯ ДЕКРЕТА О ЛИКВИДАЦИИ БЕЗГРАМОТНОСТИ (ТЕЗИСЫ К ДОКЛАДУ ПО РАДИО)

ОЧЕРЕДНЫЕ ЗАДАЧИ В ДЕЛЕ ЛИКВИДАЦИИ НЕГРАМОТНОСТИ И МАЛОГРАМОТНОСТИ

Борьба за грамотность, за вооружение знаниями взрослых рабочих, идущей за рабочим классом бедняцкой и середняцкой части крестьянства, батрачества была составной частью той классовой борьбы, которая так упорно велась в течение всех лет существования Советской власти.

Только слепой или обозленный человек может отрицать те колоссальные успехи, которые мы имеем в области вооружения широких масс трудящихся знаниями. За пятнадцать лет, прошедшие со времени издания ленинского декрета о ликбезе, многие миллионы безграмотных обучились грамоте, и не только грамоте. Советская власть открыла для трудящихся все пути овладения знанием. Рабфаки, всякого рода курсы, радио, лекции, школы взрослых разных типов создали громадную сеть пунктов, помогающую массам овладевать знаниями.

Но мы, конечно, не можем успокаиваться на том, что сделано, нужна дальнейшая, упорная, повседневная работа на этом фронте. Нельзя, чтобы наши успехи заслоняли от нас те задачи, которые перед нами стоят в области работы с неграмотными и малограмотными.

Что нужно сейчас сделать?

Нужно не ослаблять, а напротив, усиливать общественное внимание к делу ликвидации неграмотности и малограмотности, особенно в нацобластях и нацреспубликах.

Нужна самая тщательная проверка того, кому и какая нужна помощь в деле преодоления неграмотности и малограмотности. И тут нельзя суживать дело до помощи только в деле ликвидации азбучной неграмотности. Это сужение имело нередко место, в особенности в период увлечения всякими культэстафетами, культавралами и т. д.

Нужен внимательный учет культурно-бытовых условий учащихся взрослых, выяснение, где, в какие часы, в какие дни им удобнее заниматься. Необходимо связать эту работу с улучшением культурно-бытовых условий учащихся.

Сохраняя и укрепляя там, где это еще необходимо, школы грамоты и первые классы начальной общеобразовательной школы взрослых, надо усиливать и индивидуальную помощь учащимся. В частности, необходимо усилить культурную помощь общественным работникам — ударникам и ударницам, депутатам и депутаткам, обладающим общим развитием, большой сознательностью и большими организационными навыками, но не имеющими еще достаточного количества нужных им общеобразовательных знаний.

Необходимо работу с неграмотными и малограмотными, работу начальных общеобразовательных школ взрослых как можно теснее связывать с их повседневной работой и общественной деятельностью: с овладением техминимумом, санпросвещением, воспитательной работой с детьми, со школами кройки и шитья, с работой секций и депутатских групп, с профсоюзной и справочной работой. Необходимо всю ее пронизывать коммунистическим духом.

В красных уголках, избах-читальнях и библиотеках надо усилить работу с малограмотными и в смысле подбора популярной литературы и широкой консультации малограмотных, помощи им.

Надо устранить отсутствие устойчивости в работе школ и обеспечить непрерывность в их работе. Для неграмотных и малограмотных перерывы в работе означают срыв учебы. Надо обеспечить школы взрослых постоянными помещениями и постоянными преподавателями. Надо бороться с отсевом учащихся путем организации индивидуальных занятий с теми учащимися, пропуски занятий которых были вызваны бытовыми условиями или условиями труда.

Чрезвычайно важно обеспечить в работе школ взрослых преемственность и систематичность. Обучившемуся грамоте надо обеспечивать возможность продолжать занятия и ликвидировать свою малограмотность.

С ростом советской интеллигенции и повышением общего образовательного уровня населения в ряды культармии надо вовлекать гораздо более квалифицированные силы.

Нужно ввести учет 'знаний культармейцев. Необходима серьезная работа над повышением уровня знаний культармейцев, организовывать помощь более квалифицированных культармейцев менее квалифицированным. Нужен систематический инструктаж культармейцев и общественный контроль их работы.

Необходимо во всю работу внести больше элементов соцсоревнования, укрепляя в процессе соцсоревнования сознание своей ответственности за это дело со стороны горсоветов, сельсоветов, риков, ВЛКСМ, студенчества, профсоюзов, хозяйственных организаций, правлений совхозов и колхозов.

В деле ликвидации неграмотности и малограмотности, помощи в овладении общеобразовательными знаниями необходимо усилить шефство, шире развить соцдоговорную кампанию.

Надо не забывать ни на минуту завета Ильича и постановление партии о ликвидации неграмотности и малограмотности во вторую пятилетку провести во что бы то ни стало.

1934 г.

О ПРЕПОДАВАНИИ В ШКОЛАХ ВЗРОСЛЫХ ПОВЫШЕННОГО ТИПА (ВВЕДЕНИЕ К ПРОГРАММАМ ДЛЯ ОБЩЕОБРАЗОВАТЕЛЬНЫХ ШКОЛ ВЗРОСЛЫХ ПОВЫШЕННОГО ТИПА)

Общеобразовательная школа для взрослых повышенного типа без отрыва от производства должна давать знания в объеме неполной средней школы. В данный момент должны быть для этих школ взяты программы школ взрослых повышенного типа 1933 г., составленные на основе программ неполной средней школы для подростков с учетом внесенных в них за последнее время поправок.

Однако это никоим образом не означает, что общеобразовательная школа для взрослых должна быть простой копией с неполной средней школы для подростков. Она должна иметь свое лицо. Необходимо иметь в виду, что у взрослых другой уровень развития, гораздо более богатый жизненный опыт, повышенное требование, чтобы приобретаемые в школе знания были непосредственным руководством к действию.

Как это отразится на занятиях? Первое, на что надо обратить внимание, так это на тесную увязку всей учебы с самообразовательной работой.

Чтобы взрослый мог пройти всю программу, ему надо с самого же начала работать самостоятельно. Работа, условия семейной жизни отвлекают взрослого от занятий чаще и на более долгие сроки, чем подростка. И ему надо научиться самостоятельно догонять ушедший вперед класс. Вооружить его умением самостоятельно работать — это задача каждого преподавателя.

Возьмем такой основной предмет, как родной язык. Первое, что надо выработать у взрослого учащегося неполной средней школы, — это навык много читать. Этот навык неразрывно связан и с вопросами изучения литературы, истории. Привычка много читать должна вырабатываться с самого начала. Привычка читать помогает овладевать и литературным языком. Надо научить, как читать, как выбирать книгу для чтения, как находить в книге нужные места, нужные отрывки, где находить разъяснения непонятных слов, как работать со справочниками, как пользоваться библиотекой, рекомендательными списками. Одним словом, надо развить привычку использовать книгу.

Вопрос о работе с газетой — вопрос очень важный. Из газеты можно делать вырезки, подбирать их по вопросам. В газетных статьях можно подчеркивать основные мысли, непонятные фразы, слова, делать примечания сбоку. Всему этому надо научить сразу же, отмечая, что так можно обращаться с газетой, но не с книгой. Из книги нельзя делать вырезок, а надо делать выписки, надо основные мысли в книге не подчеркивать, а записывать себе в тетрадку и т. д.

Всему этому надо, конечно, учить и подростков, но при занятиях со взрослыми надо обращать на это сугубое внимание. Наряду с этим надо обращать особое внимание на содержание обрабатываемого материала. В наших учебниках по грамматике в грамматических упражнениях авторы обычно отделяют форму от содержания, сосредоточивая все внимание на форме. Это создает при обучении взрослых особые трудности. Это знают все обучавшие взрослых грамоте, правописанию. Взрослому особо трудно работать над бессодержательным материалом. И поэтому преподаватель школ взрослых, преследуя цель научить владеть формой, должен пользоваться для этой цели связным, содержательным материалом.

Однако нельзя при занятиях со взрослыми и перескакивать через ряд трудностей. Одной из больших трудностей является овладение техникой письма. Как правило, чрезвычайно помогает этому сознательное списывание. Его надо широко практиковать, но как? Лучший способ — дать прочесть какой-нибудь рассказ, художественное произведение и попросить указать наиболее понравившиеся места, мотивировать, почему эти места особенно понравились, и после этого предложить учащемуся списать в тетрадку понравившиеся места. Скучная сама по себе работа увлечет учащегося. Если он потом прочтет еще вслух сделанную выписку, это даст ему не только навыки более быстрого письма, но путем внесения моторности позволит лучше и быстрее овладевать и литературной формой языка. Когда просматриваешь тетрадки учащихся школы подростков, бросается в глаза, как мало ребята самостоятельно пишут — диктовки, пересказ преобладают в их работах. Взрослый стремится с первых же шагов писать о том, что его занимает, о чем он думает. Это стремление надо всячески поддерживать.

Учителя, привыкшие заниматься с детьми, часто убивают много времени на расспросы по содержанию прочитанного, на задавание вопросов, ответить на которые можно, лишь запомнив содержание, дают массу упражнений, которые не требуют самостоятельной работы мысли и выполнение которых очень утомляет взрослого и кажется ему ненужным времяпрепровождением. Гораздо плодотворнее давать больше писать самостоятельно, описывать виденное, писать о том, что волнует. Научить писать живые, содержательные письма, научить писать корреспонденции в газеты, давать оценку художественных произведений — все это надо широко практиковать. Это путь, при помощи которого родной язык можно сделать любимым предметом. Нечего бояться, что будет недостаточно обращено внимания на форму. Интерес к форме у взрослого родится гораздо позже, зато вопросы формы можно со взрослыми ставить глубже, помогать им овладевать ими быстрее.

При работе со взрослыми по всем предметам, а по родному языку в особенности; надо иметь в виду, что каждый учащийся в деле овладения знаниями шел своим путем, многие вовсе не бывали в школе, другие хотя школу прошли, но мало из нее вынесли вследствие неподготовленности учителя, вследствие отсутствия нужных книг, перегруженности с раннего детства работой, которая в. прежние времена, в годы войны в особенности, была непомерна. И вот необходимо учителю знать не только то, что каждый ученик знает, но и* чего он не знает, и в целях пополнения недостающих знаний у него нужно умело дифференцировать задания, организуя таким путем заполнение имеющихся у него пробелов. Нужно обращать внимание на организацию постоянной консультации со стороны учителя, которая необходима при занятиях со взрослыми.

Надо также не упускать из виду, что у взрослого учащегося долго сохраняется неуверенность в своих силах, надо учить их поэтому самопроверке в области приобретения знаний и вначале приходить им на помощь в этом деле.

Преподавание литературы имеет совершенно исключительное значение в школах взрослых. Когда-то в давнишнее время литература была предметом, через который лучшие учителя стремились пробудить в учащихся политическое сознание, которое так усиленно стремилась заглушить старая школа. Литература говорит об окружающей жизни; крепки нити, связывающие литературу с политикой. В школах взрослых ни на минуту нельзя упускать этого из виду.

Научная психология устанавливает, что рабочие, крестьяне мыслят обычно живыми образами. Живой образ для них часто убедительнее самого обстоятельного трактата. Ленин постоянно подчеркивал значение показа. Литература — также показ, особенно современная литература. У взрослых большой жизненный опыт, поэтому у них большая возможность сравнений, которой нет у ребенка, у подростка. Взрослый сразу чувствует правдивость или искусственность художественного образа, у него есть материал для сравнений. Живой образ будит во взрослом целый ряд мыслей. В школах взрослых чрезвычайно важно ставить обсуждение художественных произведений, выковать у слушателей уменье критически подходить к оценке художественных произведений.

Преподавание литературы, будучи неразрывно связано с изучением родного языка, с овладением литературным языком, является в то же время своего рода вводным курсом в политграмоту.

Надо, чтобы наиболее активные учащиеся организовали художественные и политические кружки, которыми должна обрастать школа взрослых. Кружкам надо помогать путем рекомендательных списков, программ разного типа, путем организации время от времени с членами кружков бесед, путем организации лекций на особенно заинтересовавшие учащихся темы.

Но литература будит не только интерес к окружающему, не только растит политическое сознание, она будит, оформляет интерес к прошлому. Ряд художественных произведений говорит о прошлом. История литературы во весь рост ставит вопрос о классовой борьбе во всех ее формах, ведет в глубь веков, будит острый интерес к прошлому. Наша молодежь с головой поглощена задачами современности, но нельзя понять настоящего без понимания того, как оно выросло из прошлого, без понимания того, чем оно отличается от прошлого. Анализ общественных укладов, общественных форм различных эпох неразрывно связан с историей литературы. В школах взрослых на эту сторону дела надо обратить сугубое внимание.

Захваченная потоком бурностремительной жизни, наша школа — и подростковая, и взрослая — мало обращала внимания на историю. А между тем без истории нельзя понять, куда идет развитие человеческого общества, что является основным двигателем общественного прогресса; нельзя понять взаимозависимость между различными сторонами общественной жизни, — другими словами, нельзя понять основ учения Маркса, основ исторического материализма.

Мы не вводим в школах взрослых особого курса истмата, но мы должны создать для школ взрослых особый вводный курс во всеобщую историю, в котором дать картину развития человечества, дать представление о том, что такое первобытное общество, как жили люди в древние времена, в средние века, в новое время, как живут сейчас. Дать как бы панораму прошлого, как бы образную схему с хронологическими датами, которая давала бы самую элементарную ориентацию в прошлом. Спрос на такой вводный курс со стороны взрослых учащихся громадный. То, что в школах подростков дается как заключение, в школе взрослых надо давать как вводный курс. Без него трудно читать: любая критическая статья, статья публицистическая полны ссылками на прошлое. Нельзя понять речи М. Горького на съезде писателей без хотя бы элементарной ориентировки в прошлом. Без вводного курса в историю нельзя понять, почему «техника решает все» в современной жизни. Надо осветить роль техники в истории человечества, роль овладения силами природы, роль экономики в общественном укладе.

Необходимо немедля организовать курс лекций по данному вопросу, что имело бы большое значение в деле помощи преподавателю. Преподавание истории у нас запущенный фронт. Надо использовать весь имеющийся материал, чтобы поставить преподавание ее по-марксистски, то есть выпячивая самое существенное, самое решающее в истории. Историю нашей Страны Советов, нашей Родины, мы должны ставить особо заботливо, учитывая громадный интерес к ней взрослых учащихся.

Давать историю нашей страны мы должны на общем историческом фоне, и это неразрывно связано с вопросом изучения географии. Без географии нельзя понять ни прошлой истории человечества, нельзя понять и современного международного положения. Необходимо добиться того, чтобы при чтении газет взрослые учащиеся изучали политическую карту мира, могли бы ориентироваться, где какие события происходят, имели представление о политическом лице каждой страны. В капиталистических странах в обычных школах для детей и подростков на изучение политической географии обращается теперь особо большое внимание. Конечно, характеристика политического лица различных стран дается там совершенно неверная, извращенная в целях империалистических.

Физическая география неразрывно связана с основами астрономии и с естествознанием, с историей Земли и развитием жизни на Земле.

Вопросы естествознания органически связаны с вопросами мировоззренческими. Вот почему во времена царизма естествознание было в загоне, в период до революции 1905 г. биология вовсе изгонялась из средней школы, а после естествознание хотя и пришлось допустить, но заботливо выбрасывались из него все вопросы, связанные с мировоззрением, под предлогом, что эти вопросы недоступны пониманию ребят.

Естествознание ширит горизонт, закладывает основы материалистического мировоззрения, и важно, чтобы этот предмет обрастал кружками учащихся, особо интересующихся вопросами естествознания. Экскурсии, опыты особо убеждают взрослых, помогают им освободиться от пут старого мировоззрения, ширят их горизонт, освещают, осмысливают их жизненный опыт. К сожалению, на естествознание у нас не всегда достаточно обращается внимание.

Физика и химия — часть естествознания, изучение их должно ставиться особо конкретно, особо тесно должно быть связано с вопросами хозяйственными. Это область, на которой каждый учащийся особо ярко может осознать всю важность теории, влияние ее на практику. Я не буду останавливаться на этом вопросе, он подработан больше, чем какой-либо другой. Скажу только, что знание физики и химии поднимает на высшую ступень овладение техминимумом, позволяя быстрее овладевать им.

Само собой, прохождение физики и химии невозможно без знания математики. Учащиеся школ взрослых должны не только усвоить правила арифметических и алгебраических действий; особенно надо обращать внимание на выяснение сути этих действий, на приложение математики к разрешению ряда практических проблем, начиная с самых простейших и кончая самыми сложными. В области преподавания арифметики особенно вреден недоучет жизненного опыта взрослых… Большинство учащихся в уме быстро считают, решают сложные задачи, надо только научить их, как все это перевести на язык цифр. Очень часто в задачниках совершенно упускается из виду роль математического учета в области общественных наук. Надо в школах взрослых обратить внимание на изучение статистики, на уменье применять ее, на роль учета в планировании, в финансировании. Геометрия имеет громадное значение как в области техники, так и в области землемерия, нельзя изучать геометрию вскользь.

Программа школы взрослых повышенного типа должна вооружать учащихся знаниями, которые служили бы прочным фундаментом материалистического мировоззрения, с одной стороны, а с другой — давали бы сумму тех общих сведений, которые необходимы каждому на данном этапе развития СССР.

В стране социализма школы взрослых повышенного типа должны быть поставлены особо заботливо и образцово.

Необходимо, чтобы в течение 1934/35 учебного года преподаватели этих школ много поработали над собой, продумали программу каждого предмета под углом зрения преподавания в школах взрослых, обдумали, какие добавления, изменения, улучшения надо внести. Нужна большая коллективная работа над программами школ взрослых повышенного типа. Дело важное.

1934 г.

1 МАЯ В ШКОЛЕ ГРАМОТЫ И МАЛОГРАМОТНЫХ

Учеба в школе грамоты и малограмотных должна тесно увязаться с вопросами политического воспитания, воспитания интернационального.

День 1 Мая — день международной солидарности рабочих и работниц всех стран, день смотра сил и готовности к борьбе за социализм во всем мире. Совершенно недопустимо, чтобы праздник 1 Мая не был отмечен в школах грамоты и малограмотных.

Учитель должен просто, понятно рассказать историю этого праздника: рассказать, как по предложению Поля Лафарга на I съезде II Интернационала было принято решение о 1 Мая, какой лозунг был выдвинут; надо рассказать, как проходили маевки в разных странах, какое организующее значение они имели. Надо подробно рассказать о маевках в нашей стране, о том, какой характер носили маевки на разных этапах развития нашего рабочего движения, как они связывали общие лозунги Интернационала с требованиями, выдвигаемыми всей обстановкой борьбы нашего рабочего класса. Надо рассказать, как боролась буржуазия против маевок, как их запрещала, разгоняла, стремилась выхолостить из них их революционный дух, как старалась превратить их из международного смотра сил пролетариата в простой «праздник весны», затушевать, стереть международный лозунг «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!»

Рассказанная таким образом история 1 Мая будет пробуждать интерес учащихся и к истории развития нашего рабочего движения, и международного рабочего движения, будет воспитывать чувство международной солидарности, будить интерес к работе Коммунистической партии, пробуждать понимание ее роли.

Рассказ о маевках может иметь очень большое значение, так как он в сугубо конкретной форме может осветить целый ряд важных политических вопросов, заинтересовать ими учащихся.

Очень хорошо устроить в связи с рассказом учителя вечер воспоминаний, на котором сами учащиеся расскажут о маевках, в которых им приходилось принимать участие. Надо пригласить на этот вечер активистов из рабочих и работниц, которые могут рассказать особенно красочно об этом. Надо, чтобы парторганизация ближайшего завода помогла школе в этом деле. На этом вечере воспоминаний надо прочесть кое-что из листовок и статей Ленина, посвященных вопросам 1 Мая. Хорошо прочесть что-нибудь и из беллетристики, например стихотворение (перевод с польского), которое особенно усердно распевали минусинцы-ссыльные — Ленин, Кржижановские и другие:

Надо избегать только напыщенных, искусственных стихотворений, малопонятных малограмотным.

Непременно надо на таком вечере спеть «Интернационал».

Надо использовать также день 1 Мая для того, чтобы заинтересовать учащихся в большей мере работой библиотеки. Библиотекам надо в дни I Мая устраивать первомайские выставки. И надо сводить учащихся на такие выставки. Надо дать им список книжек, статей о 1 Мая, которые они могут найти в библиотеке и прочесть.

В старшем классе школы малограмотных хорошо давать писать сочинения на какие-нибудь конкретные темы, связанные с 1 Мая, обсудив сначала с учащимися, о чем бы они хотели написать, дав им указания, как писать.

На уроках русского языка необходимо проверить, все ли учащиеся знают и правильно понимают слова: «пролетарий» и «пролетариат», «Интернационал», «Коминтерн», «республика», «эксплуатация», «социализм», «классовая борьба». Надо добиться того, чтобы учащиеся научились эти ставшие интернациональными слова писать правильно. Надо, чтобы каждый учащийся написал правильно каждое из этих слов по нескольку раз. Хорошо дать такую работу: придумать фразы, где эти слова могут быть употреблены. Понятия, связанные с этими словами, правописание этих слов должны быть хорошо усвоены учащимися. Это обеспечит им чтение и понимание газет.

От состава учащихся каждого класса, каждой группы будет зависеть, насколько глубоко может быть поставлена проработка вопросов, связанных с празднованием 1 Мая, но во всех классах и группах она должна быть поставлена так, чтобы у учащихся ширился горизонт, поднималось настроение, чтобы лозунг «Коммунистического манифеста» Маркса — Энгельса «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!» становился им как можно ближе и роднее.

1935 г.

О САМООБРАЗОВАНИИ

Первую статью о самообразовании я писала в 1919 г. как раз для «Юного коммуниста»[145]. В ней правильно говорилось: «Настоящее самообразование выковывается не в кабинетах, а в процессе активного участия в коллективной жизни». Это верно. Но писана была статья в 1919 г., в разгар гражданской войны, когда шла еще борьба за Советскую власть, когда страна была еще глубоко безграмотна, страна была разорена, бумаги не было, не на чем даже было печатать учебников, газеты выходили очень небольшими тиражами, было ничтожное количество школ. И потому центральным вопросом в тогдашней моей статье был вопрос о взаимопомощи в деле приобретения знаний. Тяга к знанию была у населения громадная, а возможности были очень ограниченны.

За время, протекшее с того времени, изменилось лицо нашей страны: у нас теперь на деле проводится всеобщее обязательное обучение, у нас выходят громадные тиражи газет, громадные тиражи учебников, широко распространены всякие курсы, все шире развертывается радио, в основном страна стала грамотной. Народ стал сознательный. Но то, что сказано было в 1919 г. о взаимопомощи, ни в коей мере не отпадает. Страна стала в основном грамотной, но требования к культуре стали гораздо выше, да и дело с ликвидацией неграмотности надо доводить до конца, а то есть еще районы вроде Семеновского района Горьковского края, где процветал издавна ложкарный промысел и вовсю шла в старые времена эксплуатация детского труда. Там и сейчас много безграмотных. Среди населения тех национальных областей, где преобладал до последнего времени кочевой образ жизни, где людские поселки терялись в бесконечных степях и т. п., где слабо еще издательство на родном языке, — там, конечно, нет и сплошной грамотности. То же относительно малограмотности. Культпоход, начатый по инициативе комсомола, широко организовал взаимопомощь в деле овладения первоначальной грамотностью, сыграл крупнейшую роль в деле превращения нашей страны из страны неграмотной в страну в основном грамотную, но в спешке мало обращалось внимания на качество учебы и было сужено само понятие грамотности. Нельзя ни на минуту снижать внимания к элементарным формам образования, надо помнить, как много еще малограмотности в нашей стране даже среди молодежи. Да и на всех ступенях овладения знаниями нужна коллективность и взаимопомощь. Сказанное в 1919 г. остается в силе.

Но в данной статье я хотела бы заострить внимание на другом вопросе — на вопросе о самостоятельной работе в области приобретения знаний, на том, как самому овладевать знаниями.

В первые годы Советской власти у нас в школах обращалось гораздо большее внимание на общее развитие ребят, чем на учебу. Учеба сплошь и рядом была поставлена очень плохо. Плохо были вооружены учительские кадры, надо было перестраивать всю работу по-новому — это привлекало главное внимание. За последние четыре года в центр внимания была поставлена учеба, сообщение знаний, чтение лекций, усвоение учащимися сообщаемых учителем знаний, усвоение материала учебника. Учеба была выдвинута на первый план.

«Знание — сила» — об этом в свое время Вильгельм Либкнехт, соратник Маркса и Энгельса, написал целую брошюру, в которой показывал, как рабовладельцы, помещики, капиталисты старались ставить знание себе на службу, делали из него привилегию, делали все возможное, чтобы закрыть для масс доступ к знанию.

Об этом же писал в 1895 г. для нелегальной газеты «Рабочее дело» Ленин. Рукопись этой статьи была захвачена полицией при обыске, Ленин был арестован.

Рукопись эта была лишь при Советской власти разыскана в архивах департамента полиции и напечатана впервые в 1924 г., уже после смерти Ленина. Статья Ленина называлась «О чем думают наши министры?» и кончалась словами: «Рабочие! Вы видите, как смертельно боятся наши министры соединения знания с рабочим людом! Покажите же всем, что никакая сила не сможет отнять у рабочих сознания! Без знания рабочие — беззащитны, со знанием они — сила!»[146] Хотя данная рукопись и была захвачена полицией, но это не помешало оставшимся на воле товарищам проводить эту мысль во всей своей агитации. В мае 1896 г., полгода спустя после своего ареста, сидя в тюрьме, Ильич написал и переслал на волю листовку к 1 Мая, в которой развивал ту же мысль[147].

Необходимость вооружиться знанием для борьбы — эта мысль с тех пор пронизала всю пропаганду и агитацию партийцев. Да и как могло быть иначе? Все учение Маркса — Энгельса, так вооружившее рабочий класс в его борьбе, не является каким-то откровением, изобретением, оно является научной работой, показывает, куда идет общественное развитие и какими путями может быть достигнута победа.

В своей речи о задачах союзов молодежи, сказанной им в 1920 г., Ленин говорил: «И если бы вы выдвинули такой вопрос: почему учение Маркса могло овладеть миллионами и десятками миллионов сердец самого революционного класса — вы сможете получить один ответ: это произошло потому, что Маркс опирался на прочный фундамент человеческих знаний, завоеванных при капитализме; изучивши законы развития человеческого общества, Маркс понял неизбежность развития капитализма, ведущего к коммунизму, и, главное, он доказал это только на основании самого точного, самого детального, самого глубокого изучения этого капиталистического общества, при помощи полного усвоения всего того, что дала прежняя наука»[148].

Оппортунисты старались всегда затушевать научную основу учения Маркса — Энгельса, свести ее на нет.

Сорок лет тому назад, в 1895 г., в Германии, в Бреславле, происходил очередной партийный съезд (партейтаг). На этом съезде выступал махровый оппортунист Давид, который утверждал, что партия рабочего класса (тогда она называлась социал-демократической) — это партия не знания, а воли. Ему горячо возражала Клара Цеткин. «По моему мнению, — говорила она, — социал-демократия — партия целеустремленной воли, так как она есть партия целеустремленного знания».

В 1908 г. на очередном партейтаге К. Цеткин пришлось вновь выступать по этому вопросу. Оппортунист Мауренбрехер написал в одной из своих статей, помешенных в буржуазной прессе, что «осуществление социалистического способа производства вырастет не на основе исторического опыта, что это просто «регулятивная идея, дело веры и надежды». Цеткин, отмечая это выступление Мауренбрехера, возмущенно говорила:

«Это не что иное, как отказ от той точки зрения, что так называемое социалистическое государство будущего должно наступить с исторической необходимостью, как результат закономерного развития всего общества. Это, выражаясь проще, не то, что отбрасывание социализма назад — к теориям социалистов-утопистов, это просто превращение социализма в какую-то поповщину. Я считаю совершенно необходимым заявить со всей остротой, что лица, проявляющие в отношении теоретических основ марксизма такую степень невежества и путаницу, менее всего пригодны для того, чтобы учить пролетариат социализму, быть их учителями и вождями. Тот, кто защищает такого рода взгляды, являющиеся по существу ударом по ясному, прочно укоренившемуся научному познанию, которое социал-демократия постоянно стремится нести в массы и сделать его основой своей практической деятельности, тот должен был бы еще тихонько и скромно посидеть в уголке и там поучиться, добиваясь познания социалистической теории, прежде чем браться за пересмотр социалистических мировоззрений».

Немецкие оппортунисты в настоящее время скатились к фашизму, которому ничто так не ненавистно, как научный социализм. Фашисты жгут на кострах книги классиков марксизма, но не в их власти сжечь, изничтожить освещенный основоположниками марксизма исторический процесс, неизбежно ведущий к победе социализма во всем мире.

В истории нашей партии мы видим также неустанную борьбу за марксистскую теорию, против ее извращения.

Укажем хотя бы на первую большую работу Ленина «Что такое «друзья народа» и как они воюют против социал-демократов?» (т. 1), написанную в 1894 г., которая- вся направлена на борьбу с непониманием народниками научной ценности теории марксизма.

В 1895 г. в статье «Фридрих Энгельс», написанной по случаю смерти Энгельса для нелегальной газеты, предназначенной для рабочих, Ленин в популярной форме излагал, какое громадное значение имеет научная теория марксизма.

В практике нашего русского рабочего движения были также попытки снизить значение теории. Нелегальная газета «Рабочая мысль» в конце 90-х гг. пыталась свести все рабочее движение к борьбе за мелкие требования. «Рабочая мысль» договорилась до того, что от имени рабочих писала: «Не нужно нам никаких Марксов и Энгельсов, мы сами, рабочие, лучше знаем, что нам делать».

В конце 90-х и начале 900-х гг. было целое оппортунистическое течение в среде русской социал-демократии, так называемый «экономизм». «Экономисты» считали, что дело рабочих заниматься не теориями, не политической борьбой, а лишь борьбой экономической, борьбой за улучшение своего материального положения.

Яро боролись с этим течением ленинцы.

Позднее, уже после революции 1905 г., в годы реакции, в годы упадочных настроений, среди большевиков возникло течение, которое взяло под сомнение научность самых основ марксизма — диалектический материализм, пыталось доказать, что новейшие открытия в области естественных наук противоречат материалистическому пониманию явлений, надо-де создать новую теорию. Ильич дал им бой на научной почве, вскрыл всю неправильность их доводов, всю их ненаучность. Это было в 1908–1909 гг. Этому вопросу посвящена книга Ленина «Материализм и эмпириокритицизм».

Пропаганде основ марксизма придавал Ленин особо большое значение. Он хотел, чтобы все партийцы, все комсомольцы изучали основы марксизма.

Самым лучшим указанием, как учиться молодежи марксизму, является речь Ильича о задачах союзов молодежи. Там он говорит о том, чему и как надо учиться, говорит о целеустремленности учебы, о выборе материала для учебы, о том, что надо учиться для того, чтобы стать сознательным коммунистом. Он говорит там о том, как надо продумывать изучаемый материал, как работать над тем, чтобы «коммунизм не был бы у вас чем-то таким, что заучено, а был бы тем, что вами самими продумано»[149].

«…Нам нужно развить и усовершенствовать намять каждого обучающегося знанием основных фактов, ибо коммунизм превратится в пустоту, превратится в пустую вывеску, коммунист будет только простым хвастуном, если не будут переработаны в его сознании все полученные знания. Вы должны не только усвоить их, но усвоить так, чтобы отнестись к ним критически, чтобы не загромождать своего ума тем хламом, который не нужен, а обогатить его знанием всех фактов, без которых не может быть современного образованного человека. Если коммунист вздумал бы хвастаться коммунизмом на основании полученных им готовых выводов, не производя серьезнейшей, труднейшей, большой работы, не разобравшись в фактах, к которым он обязан критически отнестись, такой коммунист был бы очень печален. И такое верхоглядство было бы решительным образом губительно. Если я знаю, что знаю мало, я добьюсь того, чтобы знать больше, но если человек будет говорить, что он коммунист и что ему и знать ничего не надо прочного, то ничего похожего на коммуниста из него не выйдет»[150].

Само собой ясно, что, если надо подбирать материал, выбирать из него самое главное, надо его продумывать, делать из него выводы, а не просто его механически усваивать, надо научиться работать самостоятельно. Для всего этого нужен, однако, минимум знаний, как вести самообразовательную работу.

Другой вопрос, который ставит Ленин в своей речи о задачах союзов молодежи, — это вопрос о связи теории с практикой.

«Одно из самых больших зол и бедствий, которые остались нам от старого капиталистического общества, это полный разрыв книги с практикой жизни, ибо мы имели книги, где все было расписано в самом лучшем виде, и эти книги, в большинстве случаев, являлись самой отвратительной лицемерной ложью, которая лживо рисовала нам капиталистическое общество.

Поэтому простое книжное усвоение того, что говорится в книгах о коммунизме, было бы в высшей степени неправильным. Теперь в наших речах и статьях нет простого повторения того, что говорилось раньше о коммунизме, так как наши речи и статьи связаны с повседневной и всесторонней работой. Без работы, без борьбы книжное знание коммунизма из коммунистических брошюр и произведений ровно ничего не стоит, так как оно продолжало бы старый разрыв между теорией и практикой, тот старый разрыв, который составлял самую отвратительную черту старого буржуазного общества»[151].

Для того, чтобы уметь связывать теорию с практикой, с повседневной и всесторонней работой на общую пользу, для этого надо много и самостоятельно учиться. В практической работе постоянно встает много вопросов, которые можно разрешить только тогда, когда имеешь соответствующие знания. Надо уметь самостоятельно их приобретать. Для этого надо иметь известный минимум знаний, привычку к самообразовательной работе.

Сейчас мы имеем громадные достижения, изменился весь облик нашей страны, народ стал сознательным, организованным. Но, чтобы двигаться дальше, необходимо вооружиться в гораздо большей мере знаниями. Причем надо, чтобы широчайшие массы трудящихся были вооружены не обрывками знаний, не крохами знаний, а систематическими, увязанными между собою знаниями, — знаниями, необходимыми для поднятия всей нашей практической работы на высшую ступень.

Нам нужны знания для усиления нашего влияния на трудящихся других стран, нужны знания, чтобы сделать нашу страну еще во много крат более богатой, организованной, мошной, чтобы сделать наши достижения для всех еще более убедительными.

Нам нужны знания для защиты нашей социалистической Родины, нам нужны знания для борьбы за мировую социалистическую революцию.

Теперь больше чем когда-либо.

Будем учиться и в разного рода школах, и путем самообразования, чтобы заветы Ленина полнее, лучше, глубже проводить в жизнь.

1935 г.

К ВОПРОСУ ОБ ИЗУЧЕНИИ ПРОИЗВЕДЕНИЙ В. И. ЛЕНИНА (В ПОМОЩЬ САМООБРАЗОВАНИЮ)

В каждой сколько-нибудь заботливо поставленной библиотеке есть теперь Собрание сочинений Ленина. Однако, надо сказать прямо, обращаемость этих Сочинений в массовых библиотеках не так уж велика. Массовый читатель часто не знает, как приступить к изучению Сочинений Ленина. Берет первый том, второй, а на третьем обычно застревает. Библиотекарь же сплошь и рядом не знает, что посоветовать читателю и на его вопросы дает очень неопределенные ответы.

Каждое произведение Ленина, каждая его речь, статья неразрывно были связаны с текущими событиями, с деятельностью партии, с международной борьбой рабочего класса, с деятельностью самого Ленина. Это учтено при издании (первом, втором и третьем) Сочинений Ленина. Каждый том Сочинений Ленина, расположенных в хронологическом порядке, кроме даваемого в конце тома перечисления статей, речей, произведений, помещенных в данном томе (Содержание), имеет еще чрезвычайно ценные Приложения.

Приложения эти во втором и третьем изданиях состоят из восьми разделов:

В некоторых томах выпадает раздел I, ибо все произведения имеются уже налицо. Вт. III (в котором помещено одно большое произведение «Развитие капитализма в России» да еще одна статья) выпадают разделы I, II, VII, VIII; то же в т. XIII, где помещено также одно произведение: «Материализм и эмпириокритицизм»; в т. XVI (1912–1913 гг., когда Владимир Ильич, участвуя в легальной прессе, или вовсе не подписывал ряд статей, или подписывал их случайными именами) прибавлен раздел: «Список статей и заметок, автором которых, возможно, является В. И. Ленин». Тома XXVIII, XXIX, представляющие собой сборники писем Владимира Ильича, и дополнительный XXX том имеют несколько другие Приложения.

В первом издании уже намечен подход к таким Приложениям, но «Вехи жизни В. И. Ленина» еще нигде не даются, «Летопись событий» дается только в последних томах, в «Указателе имен» не даются биографические сведения и т. д. Кроме того, первое издание выходило небольшим тиражом — 15–20 тысяч. Второе издание имело тираж 50 тысяч, третье — 100–150 тысяч. Теперь идет допечатка второго и третьего изданий.

Шеститомник, к сожалению, таких Приложений не имеет. Не имеет их и двухтомник. А между тем Приложения имеют громаднейшую ценность, так как чрезвычайно помогают правильному изучению произведений Ленина.

И первая задача, которая стоит перед читателем, желающим изучать Ленина, — это научиться правильно пользоваться Приложениями к томам Сочинений Ленина, данными во втором и третьем изданиях этих Сочинений. Уменье использовать Приложения будет вооружать читателя пониманием не только того или иного произведения Ленина, но также и самой сути ленинизма. С другой стороны, работа с Приложениями научит читателя лучше понимать Ленина как революционера, его методы работы.

Надо взять один из позднейших томов и основательно проработать хотя бы определенную часть его. Хорошо взять, например, XXII т. и в нем, скажем, взять отрезок времени за январь 1918 г.

Прежде всего надо взять «Летопись событий». При прочтении перечисленных в ней событий надо выделить из них главные события, а также те события, которые характеризуют общее политическое и хозяйственное положение дел в стране в январе 1918 г. При этом, для того чтобы яснее представить себе дело, надо использовать другой раздел Приложений — «Словарь-указатель имен», найти там фамилии, упомянутые в перечне событий, как-то: Каледин, Корнилов, Шаумян, прочесть указанные в «Словаре-указателе имен» страницы. Надо использовать также другой раздел Приложений: «Примечания» — алфавитный указатель важнейших примечаний. Этот алфавитный указатель легче поможет найти примечания, касающиеся Учредительного собрания, Центральной рады, Викжеля и др., и ориентироваться в событиях[152].

После того как читатель составит себе более или менее полное представление о событиях, имевших место в январе 1918 г, об удельном весе их и о той атмосфере, в которой они происходили, следует просмотреть указанный в «Содержании» данного тома список ленинских статей, речей, проектов, резолюций, декретов, тезисов и пр., причем важно отметить, к кому он обращался с той или иной речью, для кого и для чего составлял резолюции, тезисы. Хорошо разгруппировать этот материал по вопросам. Взять статьи, проекты, касающиеся вопроса борьбы за хлеб, борьбы за мир, борьбы за Советскую власть (роспуск Учредительного собрания), касающиеся вопросов организации труда и пр. Тогда с особенной ясностью выступят те вопросы, которые приковывали в этот период внимание Ильича.

Отдел I Приложений укажет еще те речи и статьи, которые не сохранились или еще не разысканы. Отдел II даст перечень тех официальных документов, в составлении и редактировании которых Ленин принимал непосредственное участие. Не только пропагандистом, агитатором был Ленин — он был Председателем Совета Народных Комиссаров. «Основные вехи жизни В. И. Ленина» за январь 1918 г. дадут еще дополнительную картину деятельности Ленина (приемы, письма, распоряжения, председательствования и пр.).

Знакомство с «Летописью событий» и с деятельностью Ленина за данный отрезок времени подготовит читателя к гораздо более сознательному чтению его произведений за данный период, пробудит в нем интерес к данным статьям.

Над изучением Приложений хорошо работать по двое, по трое, чтобы можно было сообща обсуждать некоторые вопросы, быстрее разыскивать нужный материал.

Изучение Приложений поможет лучшему пониманию статей, речей, тезисов Ленина, даст необходимую предварительную зарядку.

Затем надо перейти к чтению самих статей.

Какую статью или речь выбрать для первого чтения из изучаемого периода — за январь 1918 г.?

Важно взять прежде всего или статью Ленина, или стенографически записанную и выправленную им самим речь. Не следует начинать ни с газетных отчетов о сказанных речах, ни с протокольных записей, помещенных в Собрании сочинений, так как в газетных отчетах и протокольных записях многое может быть пропущено, передано недостаточно точно. Не следует также брать для первого раза те статьи, которые являются лишь набросками и нигде не были напечатаны в то время. Надо выбрать или какую-нибудь газетную статью, напечатанную в «Правде» или «Известиях», или речь, сказанную на каком-нибудь собрании, имеющем общее значение, речь, обращенную ко всей стране, ко всем трудящимся.

Такой речью за данный период является, несомненно, речь на III Всероссийском съезде Советов. И по содержанию своему она наиболее важна, так как является докладом о деятельности Совета Народных Комиссаров за период времени с момента взятия власти и до конца января 1918 г. Этот первый отчет Председателя Совета Народных Комиссаров не может не возбудить общего интереса к отчетам правительства на съездах Советов. Доклад был сделан 24 января.

Этот доклад, обращенный к широким массам страны, является наиболее популярным по форме. Его надо тщательно проработать, надо не пожалеть на это времени. Надо сначала прочесть эту речь, используя и «Словарь-указатель», и «Примечания». Надо использовать, если понадобится, для справок и словарь иностранных слов, и Малую Советскую Энциклопедию. Разобравшись в статье, хорошо сделать из нее выписки наиболее понравившихся мест; хорошо также, если читатель достаточно подготовлен, составить конспект этой речи. Целевая установка этой речи Ленина — дать отчет массам, народу о самом важном, существенном в деятельности правительства. Жалеть времени на изучение статьи не следует.

Если работает кружок, важно на общем собрании обменяться мнениями, рассказать, кому что больше всего понравилось в данной речи.

На III Всероссийском съезде Советов была принята «Декларация прав трудящегося и эксплуатируемого народа». После проработки речи Ленина на III Всероссийском съезде Советов ленинский проект этого провозглашения прав трудящегося и эксплуатируемого народа будет понят читателем во всем его значении. «Проект Декларации» был написан для Учредительного собрания, которое отказалось его принять, и Декларация была принята III Всероссийским съездом Советов.

Проект Ильича надо сравнить с официальным документом, данным в отделе Приложений «Документы и материалы». Надо особенно внимательно проштудировать примечание 80-е к «Проекту Декларации». Тогда станет понятным, почему отказ Учредительного собрания принять эту Декларацию повел к роспуску Учредительного собрания.

Проработка дальнейших материалов, касающихся Учредительного собрания (постановление ВЦИК от 16 января, Декларация фракции большевиков от 18 января, речь Ленина на заседании ВЦИК 19 января и Проект декрета о роспуске Учредительного собрания), вскроет перед читателем с особенной ясностью, как продумана была Ильичем вся тактика большевиков и как была она глубоко принципиальна, как она была правильна.

Яснее выступит перед читателем роль Ильича не только как горячо убежденного оратора, но и как организатора Советской власти.

Проработка выступления Ленина на Чрезвычайном Всероссийском железнодорожном съезде — сравнение этой речи Ильича с речью на III съезде Советов — вскроет перед читателем уменье Ильича убеждать колеблющихся, покажет, на какие моменты он при этом особенно обращал внимание.

Чтение остальных статей, материалов, резолюций, постановлений пройдет уже гораздо более сознательно и углубит интерес к таким вопросам, как борьба за хлеб, за мир, гражданская война, организация Красной Армии, вопросы соцсоревнования и т. д. Читая эти статьи, читатель закрепит свое уменье работать с разными отделами Приложений.

Хорошо, если после окончания чтения статей, речей и документов за 1918 г. читатель вновь перечитает «Летопись событий» и «Вехи жизни Ленина» за январь 1918 г. Он увидит, как много дала ему проработка произведений Ленина, относящихся даже к такому короткому промежутку времени в деле понимания событий, работы партии, в понимании самого Ленина как пропагандиста, агитатора, организатора советского строя.

Конечно, не непременно надо начинать с проработки именно данного отрезка времени — январь 1918 г. Беря этот отрезок, я просто хотела показать на конкретном материале, как надо поработать над определенным материалом, чтобы, используя ту громадную работу, которую проделал Институт Ленина, научиться читать произведения Ленина, не отступая перед трудностями.

Но это только предварительная работа. Особо важное значение как пособие при изучении произведений Ленина имеет изданный в 1934 г. Институтом Маркса — Энгельса — Ленина «Предметный указатель ко II и III изданиям Сочинений В. И. Ленина». Он должен быть непременно в каждой библиотеке, имеющей Собрание сочинений Ленина.

Читатель, проработавший, скажем, произведения Ленина за январь 1918 г., особо заинтересовывается вопросом об Учредительном собрании, для него кое-что остается еще непонятным, ему хочется знать все, что писал и говорил Ленин об Учредительном. собрании. Пусть он ищет в «Предметном указателе» слова на букву «У» (вопросы расположены в алфавитном порядке). На страницах 429–430 он найдет все высказывания Ленина по этому вопросу начиная с V тома в разные периоды времени. Весь вопрос об Учредительном собрании разбит в Указателе на два раздела: 1) Учредительное собрание в программе РСДРП, как лозунг в революции 1905–1907 г., как лозунг в период между двумя революциями (1907–1917); 2) Учредительное собрание в России в 1917–1918 гг. — с подразделами: выборы, состав и созыв; и диктатура пролетариата; как лозунг контрреволюции; отношение к нему буржуазии; отношение к нему большевиков; отношение к нему мелкобуржуазных партий; его разгон. Таким образом, читатель может найти все, что писал и говорил Ленин об Учредительном собрании и (что особенно важно с точки зрения изучения ленинизма) как подходил Ленин к вопросу в разное время, на что и в какой момент напирал и почему. «Предметный указатель» перечисляет также примыкающие к данной теме другие вопросы.

Сейчас идет строительство социализма. Большинство читателей интересует вопрос, что говорил Ленин о социализме, интересуют вопросы о войне, о международном рабочем движении, о коллективизации. Ответы на все эти вопросы читатель найдет в «Предметном указателе». Ценность его в том, что он помогает искать и находить у Ленина ответы на волнующие вопросы, и в том, что он помогает понять, как Ленин, не сдавая позиций, умел в меняющихся условиях подходить по-новому, с новых точек зрения к одному и тому же вопросу.

Институт Ленина издал также «Алфавитный указатель работ В. И. Ленина, вошедших во II и III издания Сочинений», который помогает быстро разыскать в Собрании сочинений Ленина любую его статью, любую его речь.

Необходимо каждому читателю изучить также методы работы Ленина как исследователя, умевшего глубоко изучать вопрос, умевшего его брать во всех связях и опосредствованиях. Это научит читателя по-ленински изучать Сочинения Ленина.

До известной степени может помочь в этом деле составленный мной сборник, изданный ИМЭЛ к XVII съезду партии, «Будем учиться работать у Ленина».

Хотелось бы, чтобы данный набросок вызвал у ряда товарищей желание серьезно заняться разработкой этого вопроса. Необходимо помогать всячески продвигать Сочинения Ленина в массы.

193 5 г.

ЗА УЧЕБУ!

Велика стала сейчас сознательность и активность колхозниц. Страницы наших газет и журналов переполнены рассказами о том, как стали по-новому работать колхозницы, каких громадных результатов они добиваются. Все знают, какой заботой, каким вниманием окружает Советская власть наших активисток. Ушли в прошлое те времена, когда надо было убеждать крестьянок в пользе Советской власти. Их сердца горят теперь любовью к своей Родине.

Но мешает еще часто нашей колхознице развернуться по-настоящему наследие прошлого — малограмотность, отсутствие знаний. Советская власть провела в жизнь всеобщее обязательное обучение, все учатся, молодежь у нас растет грамотной, знающей. Подрезаны корни старой темноты. Ведь работает у нас ударницами, ведет общественную работу, борется за новую, светлую жизнь не только молодежь, но работают и пожилые колхозницы — матери наших ребят, борются и старухи. Вот пятисотницы свекловичных полей получили ордена Ленина — разве это одна молодежь? Те, кому не удалось в ранней молодости учиться, но у которых богатый жизненный опыт, чувствуют на каждом шагу, как мешает им малограмотность, отсутствие знаний.

Сорок лет назад, в 1895 г., в своей первой статье, написанной для рабочих, «О чем думают наши министры?» Ленин рассказывал, как стараются царские министры заградить доступ к знанию рабочему люду. Статья кончалась словами: «Рабочие! Вы видите, как смертельно боятся наши министры соединения знания с рабочим людом! Покажите же всем, что никакая сила не сможет отнять у рабочих сознания! Без знания рабочие — беззащитны, со знанием они — сила!»[153] Не только до крестьян и крестьянок, но даже и до городских рабочих не дошла эта статья. Была она захвачена при аресте Ленина царскими жандармами и лишь при Советской власти разыскана в жандармских архивах и напечатана уже после смерти Ленина.

Много лет прошло с тех пор. Кто теперь не знает, что знание — сила? Много сделала Советская власть, чтобы ликвидировать неграмотность и малограмотность. Свыше 40 миллионов обучилось за восемнадцать лет существования Советской власти грамоте, но все же дело не доведено до конца: по деревням, по селам есть еще не только малограмотные, но и неграмотные, особенно среди женщин.

Перед смертью Ленин говорил: надо нам до конца ликвидировать неграмотность и малограмотность, но сделать это можно лишь тогда, когда неграмотные и малограмотные сами вплотную возьмутся за это дело.

Двенадцать лет прошло с тех пор. Много сделано, но не все. Теперь стыдятся своей неграмотности, но надо не скрывать ее, а изжить до конца. Делом чести каждого колхоза должна быть окончательная ликвидация неграмотности и малограмотности колхозницы. Надо сделать это как можно скорее, как можно лучше. Сорную траву — темноту, безграмотность и малограмотность — надо вырвать, выполоть начисто. Вплотную надо взяться за это сельсоветам, колхозницам — членам Советов и риков, вплотную взяться за это правлениям колхозов, женской колхозной молодежи, проверить грамотность каждой колхозницы и тем, кто отстает в деле грамотности, оказать всяческую помощь в учебе.

Есть постановление партии — к концу второй пятилетки полностью ликвидировать неграмотность и малограмотность[154]. Надо проверить, как выполняется это постановление, надо добиться его полного выполнения в своем колхозе.

Мы знаем слова Ленина: в стране неграмотной социализма не построить. Но одной грамотности мало: кроме грамоты, нужны культурные, сознательные, образованные трудящиеся.

Когда на основе наших достижений и в городе и на селе поднялось стахановское движение, когда рабочие и колхозники поднялись на борьбу за то, чтобы каждому как можно лучше организовать труд на своем участке работы, особенно остро стал чувствоваться всеми — и колхозницами в первую очередь — недостаток знаний.

Нужно ведь уметь коротко, ясно, толково написать деловую бумагу, все рассчитать, надо прочесть книжку по естествознанию, по уходу за растениями, за животными, по организации труда, по технике.

Из книг надо черпать знания, которые можно сейчас же приложить к делу, к налаживанию работы в своей бригаде, налаживанию всей жизни в своем колхозе. Мало одной грамотности. Надо устраивать и для грамотных в совхозах и колхозах школы взрослых, чтобы, не отрываясь от производства, можно было учиться дальше. Дело неотложное.

Партия и правительство обращают особое внимание на обучение взрослых. Надо только как следует организовать его на местах, надо, чтобы каждая школа взрослых была под контролем общественного внимания колхозников и колхозниц, чтобы они делали все возможное, чтобы привлечь себе на помощь в учебе местные силы — учителей, агрономов, техников, бухгалтеров.

14 ноября 1920 г. Ильич ездил в деревню Кашино, в которой крестьяне построили себе своими силами электрическую станцию, был на открытии этой станции, приветствовал почин крестьян, много толковал с ними о значении техники, электрификации, о культуре, о необходимости массам вооружиться знаниями. Теперь Кашино стало селом сплошь колхозным, сплошь грамотным.

На VIII съезде Советов, который происходил в декабре 1920 г., Ильич говорил: «Надо добиться того, чтобы каждая фабрика, каждая электрическая станция превратилась в очаг просвещения…»[155] Теперь таких очагов много. Надо, чтобы школы взрослых умели использовать все наши достижения для того, чтобы вооружить массы колхозников и колхозниц знаниями. Надо, чтобы школы взрослых умели использовать силы, достижения каждого близлежащего совхоза.

Тесная увязка работы школ взрослых с практикой, с задачами, стоящими перед колхозниками и колхозницами в деле организации их труда, их жизни, поможет нашей родной Стране Советов выдвинуться и в культурном отношении на первое место, стать образцом для трудящихся грядущей социалистической Европы и Азии. К этому звал нас Ленин, по этому пути ведет нас партия, Советская власть. Мы не сомневаемся, что колхозницы будут в первых рядах борцов за высокую грамотность, за знания, за культуру.

1935 г.

СТАХАНОВСКОЕ ДВИЖЕНИЕ И ШКОЛЫ ВЗРОСЛЫХ

Стахановское движение — это подъем на новую высшую ступень всего производства, это громадный подъем всей производительности труда, это рост богатства нашей Страны Советов, рост благосостояния трудящихся масс и города и деревни. Об этом много и конкретно говорилось на слете стахановцев промышленности и транспорта. Надо, чтобы то, что говорилось на этом слете вождями нашей партии, говорилось самими стахановцами, было доведено до каждого рабочего, каждой работницы, до каждого колхозника, каждой колхозницы. Пресса наша создала возможность этого. Необходимо, чтобы от этого дела не остались в стороне наши библиотеки, наши клубы, избы-читальни, Дома культуры, наши школы взрослых. Наркомпрос будет требовать, чтобы каждый библиотекарь, каждый политпросветчик, каждый учитель школ взрослых знал, понимал суть стахановского движения, знал основные книжки, которые будут выходить по стахановскому движению, знал основы рационализации трудовых процессов, знал, понимал, как вести стахановскую пропаганду среди обслуживаемого населения, как сделать ее сугубо конкретной.

На слете стахановцев очень много говорилось о культуре, об учебе. Почти каждый стахановец говорил о том, как он учился, как он вырабатывал в себе уменье, привычку овладевать необходимыми ему знаниями, что ему давало общее образование, школа ФЗУ, техминимум, говорил о своем стремлении учиться.

Ленин писал в свое время, что для поднятия производительности труда нужна известная сознательность и образованность, что в стране неграмотной социализма не построишь. По части сознательности у нас успехи громадны, по части образованности дело хуже. Конечно, наша страна перестала быть темной, безграмотной страной, но завет Ленина — необходимость учиться, брать знания с бою, что называется, — остается во всей силе.

Во всей силе остается и то, о чем говорил Ленин на III съезде комсомола, — о необходимости увязки теории с практикой. Тут стахановцы особенно напирают. Они настаивают на этой увязке. При школах взрослых в Донбассе введены «часы стахановца», где проводится как раз увязка теории с практикой. На транспорте возникли «стахановские школы». Это не просто общеобразовательные школы взрослых, это не профтехнические школы, это школы, где теория тесно увязывается с практикой, где знания основ наук тесно связываются с практическими задачами производства.

Это не сможет не повлиять определенным образом на всю постановку преподавания в школах взрослых, на постановку всей политпросветработы.

Выступая перед избачами Западной области, нарком просвещения т. Бубнов спросил их об их общеобразовательном уровне. Оказалось, из тридцати человек половина обладает знаниями лишь в объеме начальной школы. Андрей Сергеевич указал на необходимость для них обладать знаниями по крайней мере в объеме неполной средней школы, приобретать эти знания в школах взрослых повышенного типа, без отрыва от производства.

Вопрос поставлен со всей серьезностью.

Но этот вопрос влечет за собой ряд других вопросов. Может ли избач по тому случаю, что ему надо учиться, запереть избу-читальню на замок? Конечно, нет. Необходимо ему будет учиться самостоятельно, при постоянной помощи, консультации школы взрослых повышенного типа, пользоваться учебниками заочного образования, сдавать зачеты, нужен при школе повышенного типа экстернат. Школа взрослых должна стать много гибче, чем она есть. Таковы выводы из выступления Андрея Сергеевича.

Другой вопрос, который он подчеркнул, — это необходимость по-стахановски подойти ко всей постановке политпросветского дела. Замечание тоже очень важное.

Что значит подойти по-стахановски? Это значит лучше, целесообразнее организовать дело, организовать его так, чтобы оно давало наилучшие результаты, максимум производительности. Как это сделать? Речь Стаханова на слете стахановцев промышленности озаглавлена была: «Мой метод».

В чем заключается стахановский метод? В том, что Стаханов прекрасно изучил свойства материала, над которым он работал, свойства, характер угольного пласта своей шахты, — это во-первых; во-вторых — взвесил с точки зрения производительности труда целесообразность организации труда, обдумал, как реорганизовать труд коллектива работавшей с ним группы таким образом, чтобы при наименьшей затрате труда достигался максимум производительности. Обдумал, как сделать это путем такого разделения труда, чтобы ни одна минута даром не пропадала, чтобы повысилась ответственность каждого за производимый им труд.

Если мы хотим применить стахановский метод к школам взрослых, то первое, что необходимо, — это тщательным образом изучить тот материал, над которым педагог работает, — учащихся школ взрослых. Надо сказать прямо, что это изучение очень часто стоит на очень низкой ступени. Говорится об изучении учащихся вообще. Вот вам фабрика, на ней 6 тысяч рабочих, из них 500 человек неграмотных. Знают ли педагоги своих учащихся? На это дело не обращено надлежащего внимания. Изучают учащихся «вообще», но не знают, из какого кто цеха, что за работа в этом цехе, сколько в каком цехе неграмотных, какие у них неполадки в работе, какие прорывы, какие достижения. Это первое, что должен знать работник школ взрослых.

Второе — он должен знать их бытовые условия. Только зная бытовые условия, можно знать, чем и как надо помогать учащимся, как ликвидировать пропуски и пр. Одному нужно достать очки, у другой устроить ребенка в детсад, третьей организовать учебу в том поселке, где она живет, и т. д. и т. п.

И, наконец, надо знать уровень сознательности и общей грамотности, образованности каждого учащегося. С этим тоже дело обстоит плохо.

На селе не менее важно знать условия производства, бытовые условия, уровень развития и знаний учащихся.

Без знания учащихся, сколько бы ни кричала заведующая школой об обязательности учебы, о необходимости повышения «уважения к школе», «уважения к педагогу», ничего из этого не выйдет, кроме понижения интереса к учебе[156].

Я думаю, надо бы вступить на путь соревнования между педагогами в деле изучения учащихся, и в первую очередь изучения характера и условий их труда, их быта, их развития. Тогда только можно выработать целесообразные программы, выработать наилучшие методы преподавания, дающие стахановские результаты. Тут нужна серьезнейшая перестройка. Программы должны быть построены так, чтобы они давали учащимся максимум знаний, так, чтобы они усваивались учащимися с наименьшей затратой сил и времени, чтобы в них не было загрузки десятистепенными, ненужными мелочами, а выделялось бы в данной отрасли знания самое существенное, самое основное. Молотом надо — не просто махать, а бить в точку. Что основное в программе, что второстепенное, — это необходимо до конца осознать учителю. Вопрос о методах встает со всей остротой больше всего в школах взрослых: как беречь время учащегося, в то же время обеспечивая ему прочное запоминание нужных дат, нужных имен, нужных слов? Какова роль повторения? наглядности? моторности? конкретности? самодеятельности? взаимопомощи? Как увязывать теорию с практикой? Как вести учет знаний, учет развития? Как устанавливать показатели соревнования между учащимися?

Вот мне пришлось присутствовать на большой фабрике на заседании педагогов и учащихся школ взрослых.

Учащиеся-отличники премировались. Так ли было проведено собрание, как надо? По-моему, не так. Сначала говорили речи заведующая школой, педагоги. Все говорили о стахановском движении. Это хорошо. Но говорили слишком «вообще». А потом педагоги вызывали учащихся, которые быстрым шагом пробирались на трибуну, получали из рук какого-то рассеянного человека премии — куски материи, книжки — и уходили. Говорили заведующая, педагоги; комсомол, фабричные организации молчали. Из учащихся только двое читали что-то по бумажке.

По-моему, говорить надо было больше всего учащимся и представителям общественности. Надо было бы сделать примерно так. Говорит педагог о каждой группе отдельно: дает характеристику группы, сколько в ней человек, из каких цехов, есть ли среди них партийцы, комсомольцы, какую общественную работу ведут учащиеся, есть ли среди них стахановцы, что нового эти учащиеся-стахановцы внесли в организацию труда. Потом надо было бы рассказать об учебе данной группы: какие были трудности, как их преодолели, как этому помогла фабричная организация, фабричная общественность, что достигнуто в учебе, кто и чем выдвинулся, как прошла проверка, кого именно и за что премировали. Говорят о том же ученики, говорит о том же заводская общественность. Премируемые учащиеся на трибуне. После этого уже премируют, и учащиеся с песней и с премией идут на свои места. Тогда получится подъем, зарядка, польза от такого заседания[157].

Надо серьезно подумать, как организовать все дело так, чтобы люди учились с увлечением, с радостью, чувствовали свой культурный рост и чтобы вместе с учащимися рос педагог, чтобы учитель не важничал, не кричал.

Тов. Сталин в своей речи на слете стахановцев, в конце ее, поблагодарил стахановцев за то, что они поделились своим опытом, своими высказываниями помогли лучше налаживать работу, а заведующий школой взрослых малограмотных, педагог, еще сплошь и рядом свысока смотрит на взрослых учащихся, не умеет учиться у взрослых рабочих, не умеет вдуматься, как лучше организовать учебу, трактует их как малых ребят.

Надо учиться у Ленина, у Сталина, у передовиков стахановского движения, как изучать массы, как слушать и как им помогать.

Будем учиться.

1936 г.

О ПОВЫШЕНИИ УСПЕВАЕМОСТИ УЧАЩИХСЯ В ШКОЛАХ ГРАМОТЫ И МАЛОГРАМОТНЫХ

Многие преподаватели школы взрослых склонны объяснять большие отсевы в школах грамоты «объективными причинами». Эти «объективные причины» — загруженность учащихся работой, бытовые условия и пр. Но именно потому, что взрослым труднее учиться по ряду причин, чем детям, на преподавателя ложится особо большая ответственность за успеваемость учащихся. Если учащийся ощущает свои успехи, он будет преодолевать бытовые трудности с особой настойчивостью. Если же у него сложится ощущение, что он с места не сдвигается, он бросит учебу.

Учитель должен хорошо знать каждого своего ученика и внимательно следить за его успеваемостью. Для учителя нужен постоянный самоконтроль: что он, учитель, сделал, чтобы помочь ученику повысить свою успеваемость. При сколько-нибудь многочисленном количестве учащихся нельзя полагаться на свою память. Надо завести тетрадь успеваемости, где бы каждому ученику была отведена своя страничка. Что там надо записывать? Надо записывать даты. Надо прежде всего определить, что знает ученик при начале занятий (скажем, 3 сентября); записать, что ему особо трудно при усвоении; какой совет ему дан; как и когда проверено; понял ли он совет, выполняет ли его; что ему особенно трудно. Если записывать так, то получится через пару месяцев прекрасное знание учеников, возможность конкретно-дифференцированного подхода к каждому учащемуся.

Такие записи будут хорошим самоконтролем для самого учителя. Особенно важно это для малоопытных учителей. Если успехи у учащегося медленны, надо посоветоваться с более опытным преподавателем.

Такая тетрадь для малоопытного учителя поможет ему увидеть пробелы своего преподавания, стать для учащихся действительным советчиком и помощником в учебе.

Само собой, в школах малограмотных характер советов будет другой, формы проверки знаний, интереса, активности там легче, чем в школах грамоты.

1936 г.

УВЯЗАТЬ ШКОЛУ С БЫТОВЫМИ УСЛОВИЯМИ, С УСЛОВИЯМИ ТРУДА УЧАЩИХСЯ (ВЫСТУПЛЕНИЕ НА ВСЕРОССИЙСКОМ СОВЕЩАНИИ ПО ОБУЧЕНИЮ ВЗРОСЛЫХ)

Последний год был необычайным годом, непохожим на предыдущие. В этом году с особенной яркостью сказалось, какие громадные успехи мы сделали во всех областях социалистического строительства.

В этом году проходил ряд таких совещаний, которые мыслимы только при социалистическом укладе. Пленум партии в декабре показал, как партия крепит свои ряды, откидывая все чуждые, все случайные элементы, как она сплачивается на углубленной работе с массами.

Стахановский слет показал, как крепнет у нас рабочий класс, как он делается подлинным хозяином производства, заботящимся о поднятии производительности труда на высшую ступень, и как уже на базе соцсоревнования создалось новое, социалистическое отношение к труду, дающее громадные результаты. Прошли совещания руководителей партии и правительства с целым рядом работников различных областей труда — с комбайнерами, с трактористами, с пятисотницами, с передовиками животноводства. Это были деловые товарищеские обсуждения основных вопросов производства с ударниками социалистических полей. Они показали теснейшую реальную смычку между физическим и умственным трудом, их социалистическую увязку.

Небывало разбужена мысль масс, разбужена инициатива масс, их творческие силы. Наш фронт, культурный фронт, теперь выдвигается на одно из первых мест, потому что никогда не была так сильна тяга к знанию, как сейчас. Все стахановцы учатся. Они пришли из масс, которые не были вооружены знаниями. Мы знаем, что сам Стаханов пришел работать в шахту безграмотным парнем, должен был проходить ликбез. Вдумчивое, хозяйское отношение к работе сделало его имя знаменем социалистического отношения к труду. Стахановское движение, вызвав рост производительности труда, в то же время породило и страстное стремление к знаниям. Сейчас все стахановцы учатся. Сейчас все хотят быть стахановцами. Поэтому вопросы учебы взрослых, в последнее время несколько отодвинутые на задний план, выдвигаются с новой силой.

В начале революции все участки политико-просветительной работы — библиотеки, школы взрослых, избы-читальни — занимали очень большое место. На I съезде по внешкольной работе, в мае 1919 г., Ленин говорил, что за время существования Советской власти на фронте политпросветработы сделано больше, чем на каком-либо другом. Это объяснялось тем, что массы в то время потянулись к знанию. Сейчас мы тоже переживаем такой же подъем: массы тянутся к знаниям.

Все это налагает особые обязанности на всех работников культурного фронта, это заставляет нас работать по-ударному, с особенным напряжением и особенной вдумчивостью, вглядываясь в жизнь, изучая запросы, которые идут от масс.

У нас недавно проводилось соцсоревнование на лучшую сельскую библиотеку и на район, который наилучшим образом обслуживает библиотеками читателей[158]. Начато оно было в очень неудобный момент, когда шла уборочная кампания и подготовка к учебному году, и можно было думать, что из него мало что выйдет. Но так как внимание к культурным вопросам соответствует теперешним настроениям масс, то на местах товарищи сумели проделать чрезвычайно большую работу. Открыто 6 тысяч новых библиотек, создано около 18 тысяч передвижек, около 7 миллионов книг продвинуты в библиотеки через коллекторы, собрано много книг на местах, повысилось число читателей. Но, кроме этих практических результатов, на библиотечном совещании[159] чувствовалось, как в новой обстановке создаются и растут новые работники, которые очень близко стоят к выдвинутым жизнью задачам.

Я думаю, что и на фронте школ взрослых мы скоро увидим то же самое. Мы раскачиваемся немного медленно. Есть определенные постановления партии и правительства, которые обязывают нас работать на этом фронте со всем напряжением. Я помню, Владимир Ильич, говоря о ликвидации неграмотности и малограмотности, особенно подчеркивал, что надо сделать так, чтобы масса сама взялась за это дело. Мы были свидетелями культпохода, в котором принимали активное участие массы. Но мы знаем также, что это дело не было доведено до конца, недостаточно умело подошли к работе, недостаточно пошли навстречу запросам масс, и получалось часто много шумихи вместо действительно глубокого дела.

Сейчас такое время, когда необходимо, чтобы действительно сами массы взялись за это дело. В настоящее время у нас есть все возможности пойти навстречу запросам масс. Люди науки со всей готовностью идут им навстречу. Вот сейчас встал вопрос о создании популярной литературы, которой у нас чрезвычайно мало, и работники Академии наук и целого ряда научных учреждений заявляют о желании принять самое активное участие в создании такой литературы.

Есть постановление правительства о необходимости в течение двух лет целиком ликвидировать неграмотность и малограмотность[160].

На 1936 г. перед нами стоит задача ликвидировать малограмотность среди 2 миллионов человек. Это очень большая задача. Такое же задание дано профсоюзам.

У нас, конечно, профсоюзы разные. Есть, например, профсоюзы металлистов или печатников, где мало неграмотных, а есть такие профсоюзы, где преобладает женский труд, например у текстилей. Там с грамотностью дело не так уж благополучно. Если мы возьмем союзы с большим притоком новых членов, приехавших из деревни, например строителей, то увидим, что у них ликвидация неграмотности идет плохо.

Сейчас нам необходим учет, необходимо ясное представление, как проводить нашу работу. К этому делу надо подходить со всей ответственностью. Нельзя перекладывать его на добровольческие организации. Каждая организация должна точно знать, что она должна делать. У нас в той спешке, какая была в связи с проведением культпоходов, снизилось само понятие грамотности и малограмотности. Часто бывает так: позанимаются люди парочку недель, выучатся немного читать, и считалось, что человек стал грамотным. Гнались лишь за количеством обученных, а качество обучения снижалось. Вот почему в постановлении партии и правительства указывается, что сейчас у нас должна быть школа с занятиями в течение определенного числа месяцев, должно быть определенное число часов занятий, и это должно обеспечить нам серьезное овладение грамотой. Если мы так будем подходить к делу, то у нас изживутся такие термины, как «остромалограмотные», «послебукварники» и пр. Люди будут заниматься два года, и за эти два года надо сделать их вполне грамотными.

Сейчас само производство у нас поднялось на такую, ступень, что с безграмотными уже нет возможности работать. Непроизводительная ручная работа, работа по старинке, и в деревне отходит в прошлое. Механизация сельского хозяйства, применение новых методов ухода за животными, за растениями — все это требует определенной грамотности. Сейчас культура деревни растет, и культурные запросы деревни требуют сближения культуры села и города.

Те задачи, которые стоят перед нами в этой области, возлагают на нас очень большую ответственность. Общество «Долой неграмотность» ликвидируется, но зато в постановлении партии и правительства указывается на то, что при городских и сельских Советах должны быть созданы секции по ликвидации неграмотности и малограмотности.

Когда у нас было только индивидуальное или групповое обучение, а не было определенных школ, все дело ликвидации неграмотности и малограмотности шло самотеком: неизвестно было, кто учит, чему учит, как учит, — контроль тут был чрезвычайно слабый.

Сейчас надо поставить этот вопрос совсем по-другому и с организационной и с методической стороны.

Методический вопрос — очень серьезный. Это вопрос, как надо вести обучение. В последнее время очень часто школу взрослых равняли по детским школам. Это создавало ряд трудностей, потому что подход к взрослому и к ребенку должен быть, конечно, совершенно различным. Раньше у нас ставился знак равенства между ребенком и взрослым в том отношении, что считали, что ребенок все может. Теперь ставится знак равенства, предполагается, что взрослый человек равен ребенку. Это, конечно, неверно, потому что жизненный и трудовой опыт у взрослых людей очень большой. Есть у них ряд таких навыков — в труде, в подходе к целому ряду жизненных вопросов, — которых, конечно, не может быть у ребят. Но есть и особые трудности, связанные с работой среди взрослых. Поэтому тут требуется особая методическая четкость.

Когда мы говорим о ликвидации неграмотности и малограмотности, мы должны отдать себе отчет, как это дело поставить наиболее экономно для учащихся, а мы это не всегда умеем делать. Мы должны беречь силы учащихся, умело преподносить знания и вместе с тем давать их очень основательно. Как-то на одном из собраний преподавателей и учащихся школ взрослых я спросила, какие группы устойчивее: для малограмотных или для неграмотных? Мне ответили: «Школы малограмотных устойчивее». Это говорит о том, что неграмотные не получают в школе того, что они должны получать, что умелого подхода к ним часто не бывает. Если мы так обучаем взрослого, как мы обучаем ребенка, то мы страшно разматываем силы взрослых учащихся.

Подходя с этой точки зрения к вопросу о методике, нам чрезвычайно важно поставить дело преподавания наиболее рационально, наиболее правильно, учитывая все особенности взрослого учащегося. Тут нам важно учесть бытовые условия, условия его труда.

Мы предварительно беседовали по этому вопросу с приехавшими на совещание товарищами, и выясняется, почему, например, в отдельных группах такой большой отсев. Оказывается, это происходит потому, что рабочие работают в две смены, а занятия идут только вечерами. Значит, надо приспособить занятия к сменной работе.

Выяснили, почему в Карельской республике так долго не могут обучить женщин. Все мужчины грамотные, а женщины никак сдвинуться не могут… И когда товарищ рассказал, какое там сочетание домашнего труда с трудом по вывозке леса, какие языковые затруднения, то стало ясно, в чем тут дело и как можно избежать трудностей, которые имеются.

В этом отношении у нас есть опыт культпохода в Саратове. Все товарищи, которые там начинали работу, умели подойти к этому делу, увязывая его тесно с бытовыми условиями. Они понимали, что неграмотные — это в большинстве случаев люди, которым пришлось жить в чрезвычайно грудных условиях. Выяснилось, например, что подавляющее большинство посещающих школу неграмотных — это люди, которые никогда не бывали в театре, никогда ни к какой культурной работе не были приобщены. И в Саратове успех культпохода на первых шагах объясняется тем, что неграмотных стали водить в театр, стали заботиться о том, чтобы в те дни, когда происходят занятия, наладить присмотр за ребятами обучающихся женщин. В то время было много случаев хулиганства, и возвращаться домой женщинам после занятий было страшновато. Тогда комсомольцы взялись провожать женщин, которые ходили в школу учиться грамоте.

Это внимание к бытовым мелочам привело к тому, что школа неграмотных была устойчива, женщины туда ходили, и отсева не было. Сейчас очень часто к этому вопросу подходят формально: сказано «Посещай!» — и все. А бывает так, что учащиеся, в Москве например, живут за городом, но никому в голову не приходит вечернюю школу устраивать за городом, где человек живет, а устраивают ее в городе. Сделать школу более гибкой, увязать школу с бытовыми условиями, с условиями труда — эта задача стоит перед нами во всю ширь.

Чрезвычайно важно, чтобы преподавание было на методической высоте, чтобы применялись все приемы наилучшего обучения грамоте, которые выработаны. У нас часто бывает так: дело обучения поручалось культармейцам, а что культармеец знает, как он методически умеет подойти к преподаванию, — этого не проверяли. Много разговоров было о том, что нужно заботиться о культармейце, но заботы о его подготовке часто не было.

При школах грамоты часто не бывает крепко сбитого актива, совета из учащихся. Я помню, когда у нас были рабочие университеты, мы собрали конференцию одних только учащихся и стали их расспрашивать о том, что хотели бы они знать и какие затруднения у них в учебе. Это дало нам очень много в смысле понимания того, как нужно подходить к учащимся.

Нам нужно точнее зафиксировать, какими знаниями должны овладеть учащиеся в школе грамоты и какими в школе малограмотных. Если посмотреть на наши программы, которые у нас до сих пор были, то там, действительно, недостаточно четко сказано, чему мы должны обучить в школе грамоты, чему — в школе малограмотных. В программах давался не только объем знаний, но и ряд очень спорных методических указаний. Необходимо объем знаний отделить от методических указаний. Нужно создать очень популярные книжки, доступные для самих учащихся, в которых говорилось бы, как нужно учиться, как надо овладевать знаниями. Это нужно и для учителя.

Вопросы методического характера должны быть освещены сейчас особенно полно. Для этого нужно издать соответствующие указания.

Нам нужно особо поставить вопрос об учебе взрослых в национальных республиках и областях. Литература на некоторых языках чрезвычайно бедна, и взрослый человек часто хочет в первую очередь проходить русский язык, чтобы быть в курсе всей жизни, чтобы иметь возможность читать речи Ленина, Сталина. В школе грамоты и для малограмотных мы должны дать взрослому учащемуся право самому выбирать, на каком языке он хочет учиться. Я хочу отметить также, что в национальных республиках и областях бытовые вопросы играют особо важную роль.

У нас должна сейчас проводиться большая работа и по школам взрослых повышенного типа. Вопрос об этих школах особенно волнует молодежь. Те программы, которые у нас есть, недостаточно связаны с жизнью. Надо поглубже подойти к обсуждению этих программ. Это не значит, что мы в них в какой бы то ни было мере хотим снизить объем общеобразовательных знаний, заменить их узкотехническими знаниями. Но мы должны гораздо больше связывать с жизнью изучаемые предметы, связывать обучение с условиями современного труда. Эти требования идут от самих учащихся. Если они изучают математику, они хотят знать, как эту математику связать с производством. Если они изучают русский язык, то они хотят знать, как написать корреспонденцию, как надо действительно уметь знания прикладывать к жизни. Комсомольцы недавно на своих совещаниях обсуждали речь Ленина на III съезде комсомола. Я думаю, что эту речь Владимира Ильича нужно знать и каждому педагогу школ взрослых, потому что она говорилась не только для комсомола. В ней Владимир Ильич указывал на то, что самое худшее, что было в старой школе, — это разрыв между теорией и практикой. Мы должны учесть это указание Ильича и не считать всякую связь теории с практикой чем-то незаконным, как это думают некоторые педагоги, а, напротив, нужно эту связь всячески укреплять.

С другой стороны, нужно ввести в школах взрослых целый ряд предметов, которые необходимы обучающимся для того, чтобы они могли строить свою общественную и производственную работу по-настоящему. Например. Владимир Ильич настаивал все время, чтобы введен был такой предмет, как «Организация труда» — умственного и физического. Об этом есть его высказывания. Необходимо учащихся знакомить с тем опытом организации труда, который имеется у нас на фабриках, который есть сейчас и в колхозах, и в совхозах. Имеется большой организационный опыт, благодаря которому можно на конкретных примерах показать, как это надо делать. Стахановское движение особенно подчеркивает сейчас необходимость поставить этот вопрос во весь рост.

Потом вопрос планирования. Нельзя сейчас, читая газеты, понять, что там сказано, если не иметь представления о той, что такое планирование. Без этого человек не будет понимать и смысла нашей социалистической стройки, не будет знать, как свою работу организовать. Необходимо вопрос о планировании ставить в школах взрослых со всей серьезностью.

Владимир Ильич говорил в связи с вопросом об учете, что необходимо нести в массы статистику. Для того чтобы знакомить массы со статистикой, с применением статистики, достаточно наличия знания четырех арифметических действий. Но надо провести несколько особых уроков, на которых показать, как применять статистику к учету. Если этому научить, тогда гораздо сознательнее будут взрослые рабочие и работницы, колхозники и колхозницы относиться к своему труду.

Владимир Ильич говорил, что надо ширить политехнический кругозор рабочих. Что это значит? Это значит — надо дать рабочему представление о том, что такое современная техника, указать, что в современной технике является основным. Это не значит, что нужно обучить рабочих всем ремеслам и всем производствам, которые есть на свете. Нужно рабочему показать, в чем суть современной техники. Это взрослому рабочему совершенно необходимо.

Такую программу в одну минуту не создать, над ней надо серьезно поработать.

Это вопросы методические.

Затем вопросы организационные. Это вопросы большие. Ликвидировать неграмотность и малограмотность и вооружить массы знаниями, хотя бы в объеме неполной средней школы, нельзя без привлечения всех организаций к этой работе.

Прошедший год был чрезвычайно тяжелым для школ взрослых, потому что они остались месяца на два без помещений. Их выселили из детских школ, частично это получилось из-за того, что недооценивали работу школ взрослых. Между тем грамотность взрослых несомненно отражается и на грамотности детей. Еще Л. Толстой писал, что у грамотной матери не бывает неграмотных детей. Тут одна балка должна крепить другую. В том, чтобы поднять уровень знаний среди взрослых, должны быть заинтересованы все организации. В этом отношении очень важна работа сельсоветов и горсоветов. От них нужна конкретная помощь в обеспечении школ взрослых помещением, освещением, отоплением. Об этом очень четко говорится в постановлении партии и правительства. Необходимо, чтобы секции сельсоветов и горсоветов взяли в поле своего зрения работу среди взрослых. Мы знаем, что и совхозы кое-что делают в этом отношении, но они могут сделать гораздо больше.

Я уже не говорю о предприятиях, заводах, профсоюзах — они по своей линии будут работать, потому что в постановлении партии указано специально на роль профсоюзов в этом деле.

Я не говорю и о комсомоле. Проблема ликвидации неграмотности и малограмотности — главным образом женская проблема. Тут, конечно, комсомолки больше чем кто бы то ни было могут сделать по работе среди девушек в национальных областях и республиках.

Я должна сказать еще о важности соцсоревнования. Вопросы соцсоревнования имеют совершенно особое значение. Ленин еще в 1918 г. писал о том, какую роль сыграло соцсоревнование во всем нашем социалистическом строительстве. Работники среди взрослых пока еще больше говорят о «внедрении», чем о проявлении соцсоревнования в порядке самодеятельности. Соцсоревнование имеет целью поднять самодеятельность масс. И мы видели, хотя бы на примере соцсоревнования сельских библиотек, как оно подняло эту самодеятельность. Я думаю, что если мы возьмемся за организацию соцсоревнования в работе школ взрослых, то этим мы поможем поднять культуру вообще.

И, наконец, еще один момент, на который я хотела бы указать, касаясь вопроса школ взрослых повышенного типа. Надо использовать всячески сельскую интеллигенцию, которой сейчас у нас много и которая очень охотно берется за наше дело.

Наконец, надо развить начатое в свое время заочное обучение. Но надо не просто рассылать учебники и давать методические разработки к ним; нужно рассылать конкретные уроки с определенными заданиями. Это помогает работать не только учащимся, но и учащим.

Тов. Сталин говорил о необходимости поднять культурный уровень "трудящихся на более высокую ступень, и мы понимаем все значение этого высказывания. Мы должны за это дело взяться засучив рукава. Мне думается, что если взяться за это дело серьезно, а у нас на данном этапе есть все возможности для этого, то мы сможем успешно выполнить возложенную на нас работу.

1936 г.

8 МАРТА И ЛИКВИДАЦИЯ НЕГРАМОТНОСТИ

Смешно распространяться сейчас в нашей великой Стране Советов о вреде неграмотности. Вопрос в том; как в возможно скорейший срок до конца вытравить это позорное наследие прошлого, вытравить так, чтобы следа никакого не осталось от старой темноты. Весь вопрос — в организации этого дела. Партия и правительство дали четкие, конкретные указания, как в течение 1936 и 1937 гг. полностью обеспечить ликвидацию неграмотности и малограмотности среди трудящихся в возрасте до пятидесяти лет, указали конкретно, кто за что отвечает: что обязаны делать наркомпросы, что профсоюзы, что кооперация, что должны делать директора предприятий и совхозов, правления колхозов, издательства, городские, районные и сельские Советы. Постановление указывает на необходимость включения в это дело всех культурных сил страны — молодежи, студенчества, учителей, инженерно-технических работников, агрономов, врачей и пр. Постановление партии и правительства кладет конец сваливанию органами Наркомпроса и профорганизациями своих обязанностей друг на друга, на «общественность вообще»; по-новому мобилизует советскую общественность на помощь органам Наркомпроса, органам профсоюзов. Постановление партии и правительства, устанавливая продолжительность обучения в школах грамоты и малограмотности, тем самым ликвидирует снижение понятия грамотности до уровня простого знания букв или умения отгадывать значение некоторых слов, требует настоящей, серьезной грамотности, которая открывала бы путь к знанию.

Постановление партии и правительства имеет громадное значение; теперь каждая организация засучив рукава должна взяться за работу. Как можно меньше писанины, разговоров, как можно больше учета того, что есть, общественного контроля над тем, что делается реального на том или ином участке работы, чем надо прийти на помощь, побольше соцсоревнования в этом деле, соцсоревнования сельсоветов, низовых органов профсоюзов, колхозов и совхозов.

Приближается день 8 марта. В этом году важно, чтобы день 8 марта прошел под лозунгом борьбы за овладение женскими массами трудящихся знаниями. Наша партия все время неустанно боролась и борется за раскрепощение женщины. На этом участке работы мы добились громадных успехов. Перестройка сельского хозяйства на основах коллективизации сопровождается особыми сдвигами в этой области. Та забота о женщине-матери, которую мы видим в уставе сельскохозяйственной артели, служит руководством к действию партии и Советской власти. Сознательность, активность женщины выросли чрезвычайно. Но на каждом шагу поперек дороги ей становятся слабая грамотность, отсутствие знаний. Особенно ярко выявляется это в нацреспубликах и нацобластях, бывших в старые времена под особым гнетом помещиков и капиталистов великодержавного царского правительства — правительства помещиков и капиталистов. Пережитков старой темноты особо много на селе.

Ликвидация остатков неграмотности и малограмотности должна особенно напряженно вестись на селе, особенно в национальных республиках и областях, особенно среди женских трудящихся масс.

В связи с постановлением партии и правительства день 8 марта надо провести под знаком борьбы за вооружение женских масс знаниями.

Вместо общих приветствий надо давать конкретные обязательства по помощи женской части населения в деле овладения знаниями, в частности в деле ликвидации неграмотности и малограмотности.

День 8 марта надо ознаменовать реальной, конкретной заботой об осуществлении постановления партии и правительства о полной ликвидации неграмотности и малограмотности.

1 9 36 г.

С ЧЕГО НАЧАТЬ?

27 февраля было опубликовано постановление «О работе по обучению неграмотных и малограмотных»[161], принятое Совнаркомом СССР и ЦК ВКП(б)

Обучение неграмотных и малограмотных — такое дело, которое нельзя провести в жизнь без самого активного, самого заботливого отношения к нему самих масс.

С чего начать?

В опубликованном постановлении есть такой пункт: «При городских и сельских Советах, а также при райисполкомах создаются секции по ликвидации неграмотности и малограмотности». Дело необходимое. Горсоветы, сельсоветы, райисполкомы близко стоят к населению, им лучше всего известно, много ли в тех селах, в тех городских участках, где они работают, которые они знают, что называется, «назубок», неграмотных и малограмотных, что это за люди, как и чем им надо помочь, кто лучше всего им может помочь. Надо, чтобы немедленно были созданы секции по ликвидации неграмотности и малограмотности. Нельзя откладывать этого дела под предлогом посевной кампании. Население само должно проследить, чтобы постановление ЦК ВКП(б) и Совнаркома было выполнено, и выполнено не на словах, а на деле.

Около секций по ликвидации неграмотности и малограмотности надо немедля сколотить актив. Люди не должны дожидаться, пока им образовавшаяся секция повесточку пришлет, а надо идти самим туда, добиваться, чтобы их в актив включили. Что председатели сельпо могут, например, дожидаться, чтобы им повестку прислали? Разве не должны они включиться в секцию, чтобы узнать, сколько тетрадок, карандашей, перьев, чернил надо раздобыть для тех, кто вплотную берется за изучение грамоты?

Библиотекарша — разве она не должна потолковать сейчас же с неграмотными и малограмотными о том, где и как удобнее проводить читки, какие вопросы их интересуют сейчас больше всего? Сделать это она лучше всего может через секцию Советов.

Бывшие члены общества «Долой неграмотность», которые были его активистами, — разве они не должны тотчас же включиться в актив секции сельсовета или горсовета, определить немедля же, какую работу они будут делать?

Комсомольцы, которые взяли на себя обязательства по работе с допризывниками и подростками от четырнадцати до восемнадцати лет, в силу целого ряда причин оставшимися вне стен школы, — разве они должны работать независимо от секции, на отлете, а не являться передовыми активистами секции?

Разве учителя могут оставаться в стороне от дела ликвидации неграмотности — они, вооруженные лучше всех опытом преподавания? Разве не надо им сейчас же заняться подбором ликвидаторов неграмотности и малограмотности, организацией их инструктажа, начать методическую помощь неопытным учителям?

Разве не надо сейчас же секции продумать план работы? Разве не надо сейчас же организовать точный учет неграмотных и малограмотных на обслуживаемом Советом участке, выяснить, где и как они учатся, а если не учатся, то почему?

Нужно сейчас же организовать особую работу среди стахановцев в форме индивидуального и группового обучения.

Избегая шумихи, лишних разговоров, надо подхватывать всякую дельную инициативу. Вот, например, несколько лет назад одна активная крестьянка Тамбовской губернии стала по собственной инициативе устраивать читки. Ходила из избы в избу и в то время, как женщины работали (село занималось кустарным промыслом — вышивками), читала им вслух. Женщины слушали читки с громадным интересом. Все стали зазывать Машу к себе. Тогда Маша предложила: «Давайте собираться вместе по десятку, кто по соседству живет». Так и сделали. Потом Маша стала заботиться о том, чтобы свои «десятки» в политику втягивать. Приехал докладчик из рика, так она свои «десятки» обежала, всех убедила пойти на собрание и потом писала, какую радость она испытывала, когда увидела, что все слушательницы ее читок, все до одной, пришли на собрание.

Разве таких активисток, с такой богатой инициативой мало сейчас на селе? Их больше, чем раньше. В секциях ликвидации неграмотности и малограмотности, куда будут входить и те, кто лично заинтересован в этом деле, всякая дельная инициатива будет подхватываться, делаться общим достоянием.

Именно в деле ликвидации неграмотности и малограмотности бытовые условия нередко становятся поперек дороги. Отсутствие яслей, детсадов, устройство их не в тех пунктах, где надо, не в те часы, когда они нужны, особенно дают себя чувствовать. Тут секции Советов очень много могут сделать.

Итак, необходимо в первую очередь организовать при сельсоветах, горсоветах и райисполкомах секции по ликвидации неграмотности и малограмотности, подобрать заботливо актив из лучших культурных сил села. В секции должно войти побольше женщин-активисток, побольше молодежи, колхозный актив, профсоюзный актив.

Затем надо немедля же организовать повседневную работу секций и их актива. Не позже апреля секции должны наметить конкретный план работы на ближайшее время, с точным распределением, кто за что берется и за какую работу отвечает. Надо установить повседневный общественный контроль над работой, причем контроль должен быть деловой.

Тогда и работа инспекторов станет другой. Приедет на место инспектор — ему не раскопки какие-то надо будет производить, не Америку открывать, не слухи подхватывать. Ему нужно будет созвать прежде всего секцию и ее актив, потолковать с ними: узнать, какие у них трудности, посоветовать, что делать, порасспросить, в чем надо помочь, — потом пойти посмотреть опытным глазом, как дело ведется. Часто он сможет со стороны заметить то, чего не замечают работники мест. Перед отъездом еще раз надо инспектору потолковать с секцией. Вот это будет дело.

В работе по ликвидации неграмотности и малограмотности у нас часто непомерно много бюрократизма, мало внимания к живым людям, к живому делу. За последние годы бюрократизм проник и в общество «Долой неграмотность». Не столько стали заботиться о том, чтобы хорошенько обучить грамоте, сколько занимались сборами денег, вербовкой членов.

И еще последнее. Чтобы поднять дело, приковать к нему общее внимание, наладить его, надо проводить его в условиях социалистического соревнования, которое вносит в дело необходимую гласность, ценную инициативу, положительный опыт, достижения делает общим достоянием. Недавнее социалистическое соревнование на лучшую сельскую библиотеку как-то особенно наглядно показало важность соцсоревнования не только в области производственной, но и на фронте культуры. Не будем терять времени и как можно активнее, лучше станем проводить в жизнь постановление ЦК ВКП(б) и Совнаркома СССР.

1936 г.

ЗАДАЧИ ШКОЛ ВЗРОСЛЫХ ПОВЫШЕННОГО ТИПА (ДОКЛАД НА СОВЕЩАНИИ О РАБОТЕ ШКОЛ ВЗРОСЛЫХ ПОВЫШЕННОГО ТИПА)

Школа взрослых должна быть гораздо более гибкой, чем детская. В детской школе ребята имеют возможность учиться долго, а там, где приходится заниматься со взрослыми без отрыва от производства, надо беречь каждую минутку учащихся и стараться скорее дать им то, что им нужно в жизненной практике.

У нас есть много причин, почему школы взрослых работают плохо. Одна из них — это та, что программы наши все еще недостаточно гибки, мало связаны с жизнью.

В школу взрослых идут не только для того, чтобы получить аттестат, но и для того, чтобы получить ответы на те вопросы, которые выдвигает жизнь. А жизнь выдвигает очень много вопросов. Программа наших школ часто не дает ответа на них. В программу, например, до сих пор не вошло стахановское движение. Вот почему на нем, на вопросах организации труда надо серьезно останавливаться и на уроках Конституции, и на уроках истории. Взрослый человек обязательно должен овладеть этими вопросами. Это имеет значение и с той точки зрения, будет ли стахановцем или не будет тот или иной из учащихся, будет ли он ударником или не будет.

Владимир Ильич настаивал на том, чтобы вопросы организации труда преподавались в школах. Одно время преподавание этого предмета велось у нас и в детских школах, но так как тогда не было ни программ, ни учебников, то каждый преподаватель говорил что хотел.

1936 год был годом стахановского движения. В чем существо стахановского движения? В вопросах организации труда. Ведь стахановец — это не тот, кто только работает с утра до ночи. Стахановец тот, кто умеет так организовать производство, чтобы ни одна минута не пропала даром.

Какое отношение было к труду в 1918 г.?

«Ну, отправили капиталистов к черту, и можно посидеть, покурить», — так упрощенно рассуждали тогда некоторые. Помню такой случай (теперь некоторые товарищи не верят даже, когда я рассказываю об этом, — это было в том же 1918 г.). Пришла ко мне работница. Я спрашиваю, почему она не работает сегодня, не случилось ли чего-нибудь с машинами. «Нет, — говорит, — ничего не случилось. Теперь мы ведь хозяева производства. Накопилось много дела: кому постирать надо, кому разные дела устроить; проголосовали и большинством голосов решили не работать сегодня».

С тех пор много воды утекло. Сейчас это совершенно невозможно, но долгие годы прошли, пока рабочие почувствовали себя настоящими хозяевами производства. Сейчас все хотят быть стахановцами, и не только потому, что напечатают портрет (конечно, это приятно: никто тебя не знал, не видел, а тут вдруг вся страна узнает, что ты настоящий инициативный работник); приятно, конечно, получать большую зарплату, но не только это движет стахановцев, а сознание того, что надо по-хозяйски подходить к делу. И понятно, почему сейчас рабочие так интересуются вопросами организации труда.

Вся обстановка у нас сейчас стала такой, что помогает сближению физического и умственного труда. Конечно, полного еще нет, потому что у нас еще много пережитков старого. На днях в коридоре на меня напал парень, который сунул мне свое литературное произведение. Его отец хочет, чтобы он был горным инженером, а он сразу желает быть великим писателем. Он был два года в Горном институте, но говорит: «Я сидел на лекциях, а мысли мои были в области фантастики, я думал, какое я напишу литературное произведение». Он жаловался, что Союз писателей невнимательно к нему отнесся, что он ездил к Горькому, а тот был в это время в Риме.

Я написала этому парню, что, для того чтобы стать большим писателем, надо научиться вглядываться в живую жизнь, подмечать, чем живут массы, что их волнует. Когда Горький писал «Буревестник», он писал о том, чем жили массы, когда начиналась революция 1905 г. У Горького была определенная цель. Он писал, чтобы отразить настроение масс, как можно ярче, глубже передать это настроение, а не просто для того, чтобы выдвинуться, написать какое-то великое произведение, а о чем — неизвестно. Я написала парню, что часто писателю надо себя перевоспитывать.

«Вот вы два года были в Горном институте, — писала я, — инженера из вас может быть и не выйдет, но два года занятий уже дали вам кое-какие знания горного дела, и хорошо было бы, если бы вы пошли в шахту и поработали бы с шахтерами, потому что они передовые люди. Вы поработаете в шахте бок о бок с шахтерами, узнаете их жизнь и потом, вероятно, сможете написать стихи, которые заинтересуют читателей. А если вы будете описывать в стихах что-то неясное, только свои настроения, — кто же будет читать эти стихи в наше время?»

У нас есть еще барское отношение к труду: «великий писатель — это одно, а вот в шахте работать — это другое».

У нас еще много пережитков старого. У нас часто даже дети рабочих бывают заражены немного презрением к черному труду. И часто эти настроения поддерживают родители, добивающиеся, чтобы дети их не занимались физическим трудом, которым они сами в свое время были так перегружены, который при капитализме не давал им дышать, ложился на них тяжелым бременем.

И мне кажется, что в школах взрослых, где есть молодежь, на взгляды которой еще влияют пережитки старого, надо обязательно останавливаться на вопросах организации труда, иногда специальные доклады, лекции на эту тему устраивать. Я их мыслю так: первые лекции должны вооружить умением заниматься умственным трудом. Это большое дело, потому что у нас не знают, как распределить свое время, не знают, что такое систематическое чтение. Надо рассказать о том, как работал Ленин и ряд других крупных работников умственного труда. Для этого имеется богатый материал. Затем надо рассказать, как должен заниматься коллектив, как надо заниматься в классе, чтобы не отдельные ученики выделялись, а чтобы весь класс работал по-настоящему, чтобы не было отстающих, показать, как отставание одного мешает продвигаться другим. Это трудно рассказать маленьким детям, а взрослому человеку это легко можно рассказать. И это поможет наладить занятия в школе.

Затем надо показать связь между умственным и физическим трудом. Здесь у нас также имеется богатейший материал. Взять хотя бы высказывания академика Павлова. Ведь его письмо к комсомольцам захватывает, его надо читать в школе. И надо показать, как умственный труд оплодотворяет физический труд, а с другой стороны, какие физический труд ставит вопросы перед человеком, занимающимся умственным трудом, как обращает его внимание на те вопросы, которые имеют особо важное значение.

Вслед за этими вопросами пойдут вопросы организации физического труда. Здесь у нас также материал богатейший, какого нет ни в одной стране.

Все те высказывания, которые были об опыте стахановцев, мы должны впитать, учиться на них тому, как человек должен организовать свою индивидуальную и коллективную работу.

Мы имеем и опыт организации труда в колхозах. В первое время, когда колхозы возникли, люди выходили на работу со знаменами, а не знали, как организовать работу, не знали потому, что они умели вести свое маленькое хозяйство, а большого хозяйства не видели. А сейчас колхозники умеют организовывать крупное колхозное хозяйство, знают, что такое организация труда в колхозе.

Дальше надо обязательно остановиться на том, как связь между физическим и умственным трудом дает возможность совершенно по-новому построить работу. Это вопросы плановости работы. Нужно подчеркнуть, в чем суть планового хозяйства, как это сберегает силы.

Зимой 1935/36 г. партия, правительство беседовали с пятисотницами, с разными категориями рабочих, в разных областях труда работающих. И если перечитать все речи, то можно увидеть, как строится по-новому все хозяйство нашей страны, какую активную роль играют в этом массы и как массы осуществляют то, что на основании опыта спланировано государством. Этого нет ни в одной стране.

В чем гвоздь нашей плановости? В том, что она создается путем изучения каждого края, района, в том, что задуманный план строится миллионами рук. У нас каждый рабочий становится подлинным хозяином производства. И обо всем этом надо рассказывать в наших школах.

Это мои мечты пока, но это не мечты вообще, а мечты, органически увязанные с практикой. И я думаю, что такие лекции и беседы по вопросам организации труда в наших школах можно наладить.

Другой важный вопрос — это вопрос, который особенно подчеркивал Ленин, — необходимость ширить политехнический кругозор. Это значит ширить понимание основ производства, основ техники и в производстве и в сельском хозяйстве. И Ленин особенно подчеркивал — в сельском хозяйстве. Политехнизация имеет целью показать, как развивалась техника, по какой линии шло развитие, что самое главное, важное, что лежит в основе работы каждой машины, в работе всего машиностроения, всей энергетики. Политехническое образование не означает, что каждый должен делать все на свете — и пахать, и металлические вещи делать, и столярные работы выполнять, и т. д. У нас часто под словом «политехнизм» или ровно ничего не понимают, или понимают не то, что надо. А наборщики и теперь, как и при Владимире Ильиче, вместо «политехнический» продолжают набирать «политический». И даже редко эта ошибка выправляется корректорами.

Политехнизм — это не техническое воспитание в узком смысле слова, это не профессиональное образование. Вопросы организации труда ширят политехнический кругозор, дают понимание того, как техника, наука влияют на разные отрасли труда и какие существуют взаимоотношения между разными отраслями труда. Это для каждого человека, в какой бы профессии он ни работал, знать необходимо.

Теперь о связи теории с практикой. Владимир Ильич на III съезде комсомола говорил, что самое плохое, что было в старой школе, — это разрыв между теорией и практикой. Надо сказать про комсомольцев, что они провели замечательное дело: отпечатали во многих экземплярах эту речь Владимира Ильича и обязали каждого комсомольца ее прочитать.

Я была недавно на одном совещании, где преподавателей математики, физики, химии, естествознания расспрашивали о том, как они теорию связывают с практикой. Физики, которых мне пришлось там слышать, говорили только о лаборатории. Но работа в лаборатории не есть еще связь с практикой — это лишь метод обучения, показ, без которого, конечно, нельзя проходить физику. О связи же с практикой, о показе того, как знание физики помогает усовершенствованию машин, овладению силами природы, подчинению их власти человека, — об этом не говорили; как учащиеся на практике должны знакомиться с этим, — об этом не было речи. Потом выступали биологи. Они совершенно не связывали преподавание биологии ни с выработкой мировоззрения, ни с эволюционной теорией.

Я знаю, какое колоссальное влияние имеет экскурсия просто в лес со знающим биологом или в соответствующий музей, как это влияет на мировоззрение. В старое время я была учительницей в воскресной школе. В 90-х гг. религия очень сильно была распространена среди рабочих. Я помню, один рабочий приносит мне книгу и говорит: «Вот почитайте». А книга эта называлась «Хождение богородицы по мукам». Я прочитала. Потом мы с ним потолковали. В конце концов как-то убедила его так, что не только он сам стал ходить в школу, но и сынишку стал водить, чтобы и тот слушал уроки. Но так бывало в редких случаях, обыкновенно, рабочие тогда говорили, что «науку господа выдумали», «господам верить нельзя — все врут, и наука врет».

Наглядность при объяснении убеждает чрезвычайно. Мне иногда еще и теперь пишут мои ученики. Один из Балашова писал года два назад, что до сих пор вспоминает про то, как ходил с преподавателем на выставку по электричеству. На выставке была модель тела человека и показано было, как у человека сердце бьется. Эту модель человека автор письма помнит сорок пять лет. Вот какие вещи может наделать биология! А у нас биология сейчас часто в школе бывает на задворках. Надо ее с задворков выдвинуть на более видное место, потому что она имеет значение для всего мировоззрения человека.

У нас громадные достижения не только в области хозяйственной работы, массы стали сознательными, сейчас нельзя и сравнивать развитие масс с тем, что было раньше, а в смысле культурных навыков в быту много еще отсталости.

Мне хотелось бы, чтобы каждый директор школы взрослых повышенного типа настороженно относился к тому, как проходятся предметы в школе, дают ли они учащимся то, что им необходимо. Ведь работа в школе взрослых теснейшим образом примыкает к партийной работе. Хотелось бы, чтобы вся работа школ взрослых была насквозь пропитана глубокой партийностью, чтобы школы взрослых играли крупнейшую роль в коммунистическом воспитании масс.

1936 г.

ЗАМЕЧАНИЯ К ПРОЕКТУ ПРОГРАММ НА 1936/37 УЧЕБНЫЙ ГОД

При составлении программ для неполных средних и средних школ взрослых надо иметь в виду, что цель занятий в этих школах не просто подготовка в какое-нибудь учебное заведение. Основная цель их — вооружить учащихся теми знаниями, которые необходимы им в их повседневной трудовой и общественной работе.

В школе взрослых учащиеся — народ занятой, который должен учиться наиболее экономным образом, это люди с большим трудовым и жизненным опытом, уже с известным (правда, очень различным) кругом знаний и умений, люди, которым надо научиться немедленно прилагать полученные знания к жизни, к соцстройке. С этой точки зрения и надо подойти к программе школ взрослых. Я многократно говорила о необходимости до составления программ выработать общие установки. Так как этого не сделано, то большинство программ неудачно.

Программа разработана методкабинетом инспекции школ взрослых Моссовета.

В программе два раздела: 1) «Развитие речи и работа над книгой»; 2) «Грамматика, орфография и пунктуация».

Взрослому человеку надо привыкнуть прежде всего к чтению деловых статей, научиться правильно, сжато, толково излагать свои мысли по деловым, интересующим его вопросам.

Деловых статей очень мало в наших учебниках, их много в газетах. Но в программах ни слова не сказано о работе с газетой, с деловым материалом, о выборе и характере этого делового материала; говорится лишь о художественном материале. Сочинения начинаются с «изложения», потом идут творческие сочинения, потом описания. Учат писать, доверенность, расписку, заявление — и только. А как написать деловое письмо грамотно, вразумительно, без повторений, без отступлений, — об этом нет ни слова. Как написать корреспонденцию, деловое сообщение, — об этом ни слова. А на деловом материале легче всего научиться грамотно и правильно писать. Ничего не говорится о росте запаса слов, об их орфографическом освоении, об умении их употреблять. То же об оборотах правильных и неправильных с точки зрения их смысла и употребления.

Ни слова не сказано о практике пользования словарями, справочниками, ни слова не сказано о библиотеках и умении ими пользоваться.

Конспекты, планы… Все это хорошо, когда есть уже большая привычка к чтению и деловому грамотному письму.

Добролюбов используется лишь для «тезирования» (как будто содержание его статей не имеет отношения к изучению русского языка). Темы даются весьма мудреные. Например, в IX классе даются такие темы: «В чем ценность художественного творчества А. П. Чехова для нашего времени», «Какие условия вызвали появление в жизнь Иудушки Головлева».

Насчет тем, даваемых на дом, в школах взрослых надо сообразоваться с фактическими возможностями учащихся заниматься дома, пользоваться библиотекой.

Что касается орфографии, то самое важное — это выработка правильной устной и письменной речи путем слушания, чтения, путем списывания и т. п. Усвоение орфографических правил вещь сравнительно легкая. Большую роль при усвоении орфографии играет упражнение всех видов памяти (слуховой, зрительной, моторной), подбор самых простых примеров, не отвлекающих внимания непонятным содержанием. Осмысливание грамматических правил, требующих иногда экскурсов в область истории языка, отсутствует в программе. Выкидывается при этом за борт всякий историзм в области языка, выкидывается сравнительное языкознание.

Не грех бы почитать то, что писал Ф. Энгельс в «Анти-Дюринге» о грамматике, которую хотел ввести Дюринг в «школах будущего»: «Г-н Дюринг, — писал Энгельс, — изгнав из своего учебного плана всю современную историческую грамматику, оставляет для обучения языкам в своей школе только старомодную, выкроенную в стиле древней классической филологии, техническую грамматику, со всей ее казуистикой и произвольностью, порождаемыми отсутствием в ней исторического основания»[162].

Средняя школа должна дать правильные подходы к изучению языка, не подменяя изучения морфологии, неразрывно связанной с историей языка, и синтаксиса, связанного с содержанием излагаемого материала, — орфографией и пунктуацией.

Программа по литературе должна быть составлена так, чтобы она давала возможность учащимся разобраться в произведениях. Тяга к оценке художественной литературы весьма велика, что мы видим по работе писателей с читателями библиотек, по замечательным отзывам о прочитанных книгах рабочих и колхозников.

Надо прежде всего брать литературу на близкие, волнующие взрослого темы. На практике так и берут: читают «Как закалялась сталь», «Цусиму», «Поднятую целину», «Мать», — и вот надо разобрать, показать, насколько живо, правдиво дан тот или иной художественный образ, насколько он типичен, характерен для описываемой среды; надо обсудить с учащимися, правильно ли показана среда, заинтересовать учащегося тем, когда было написано данное произведение, какое оно имело влияние, кем какие произведения писались в данные годы. Этого в предлагаемой программе нет.

Очень слабо дан важнейший для школ взрослых раздел критики. Не дается даже Писарев, не дается как критик Горький, нет высказываний Ленина о Л. Толстом.

Не дается почти совершенно литературы других народностей СССР, когда к этому есть все возможности.

На «словесность», на «теорию словесности» больше налегают, а содержание художественной литературы отодвигается как-то на задний план.

География — важнейший предмет в школах взрослых, предмет, имеющий громадное политическое значение, особенно в момент, когда международная обстановка пахнет войной. Во всех странах география — один из самых боевых предметов. Учебники в капиталистических странах насквозь пропитаны шовинизмом, с младших классов дается политическая география.

У нас в школе в V, VI, VII классах политическая география не дается вовсе, дается лишь в IX–X классах.

Взрослые читают газеты, принимают участие в соцстройке, в политической жизни страны, поэтому с V же класса им надо давать определенный круг знаний по политической географии. При этом курс этот должен быть гораздо больше политически заострен, а то даже курс IX–X классов очень уж как-то беспартиен, «объективен».

Курс географии очень обширен, причем главное место занимает в нем номенклатура, которая взрослыми особенно трудно усваивается, на основы же науки обращается второстепенное внимание, и еще менее обращается внимания на увязку проходимого материала с жизнью. Как овладевают люди силами природы? Как ведется хозяйство, как оно организуется по-капиталистически, как — по-социалистически? Как выглядит мировое хозяйство в целом, роль в нем капиталистических стран, роль СССР? Как, на основе чего планируется наше социалистическое хозяйство? Для увязки с жизнью имеет особое значение изучение своего района, своего края.

Программа построена слишком академически, слишком беспартийно, слишком слабо увязана с жизнью.

Нет ничего о черчении карт, что облегчает запоминание, дает необходимую пространственную ориентировку.

При теперешней распространенности кино можно вводить его на уроках, что имеет особое значение при прохождении курса географии.

1936 г.

КАК РАБОТАТЬ НАД ТЕКСТОМ КОНСТИТУЦИИ

Трудящиеся нашей великой Родины изучают новую Конституцию. Всюду по городам и селам, на предприятиях, в колхозах, в учреждениях происходят читки и разбор каждой главы, каждой статьи. Каждая строчка Конституции близка каждому гражданину нашей страны независимо от того, какое образование он имеет — высшее, среднее, низшее или никакого не имеет. Неграмотному и малограмотному эти вопросы так же близки, как и кончившему вуз.

Неграмотность и малограмотность — тяжелое наследие прошлого, но благодаря широко развитой общественности, благодаря радио, благодаря организации по-новому всей жизни, вовлечению широчайших масс в строительство социализма народ стал у нас неизмеримо более развитый, сознательный. Все неграмотные и малограмотные могут и должны знать Конституцию своей страны. Может ли школа взрослых рассуждать так: «Наше дело — учеба, у нас определенная программа, стабильные учебники, определенное число часов; по этим часам у нас наперед распределена вся программа: столько-то минут полагается на чтение, столько-то — на развитие устной речи, столько-то — на письмо. Отступить от расписания мы не можем, но мы можем включить в занятия «проработку» Конституции: диктовать отрывки из Конституции, заставлять пересказывать текст, отыскивать на карте союзные республики, решать задачи на такие темы, как «На сколько процентов возросли ассигнования на помощь больным», и т. д. и т. п. Навыки в счете, письме помогут малограмотным разобраться в Конституции». Так рассуждать нельзя, так могут рассуждать лишь «человеки в футлярах», которым дела нет до того, как поймут учащиеся новую Конституцию: «человеки в футлярах» считают, что в этом деле «их хата с краю».

Наша советская школа не стоит в стороне от политики, она должна быть насквозь пропитана политикой, пропитана духом коммунизма. И первая обязанность школ взрослых всех типов — выяснить учащимся политическую сущность Конституции, все ее значение.

Мы знаем, как «проработка» художественных произведений заслоняет часто для учащегося художественную ценность произведения. Художественные произведения, подвергающиеся грамматическому разбору, делению на части, «препарированию» и другим «хождениям по мукам», теряют для учащегося свою ценность. Попробуйте «проработать» орфографически «Буревестник» Горького — что из этого получится? Очень мало прибыли для орфографии и много ущерба для понимания этого замечательного произведения Горького. Но расскажите, когда было написано это произведение, кратко осветите его содержание, прочтите его без искусственных завываний, но отражая весь внутренний его пафос, — как много это даст учащимся, как они будут сами читать и перечитывать его, как будут стараться запомнить его, как это обогатит их язык, пробудит в них желание читать произведения Горького, поможет им благодаря чтению его произведений быстро овладеть техникой чтения!

То же самое имеет место и по отношению к политическим произведениям большой значимости.

Нужно ли изучать Конституцию в школах для неграмотных и малограмотных? Нужно, тут не может быть двух мнений! Но как?

Было бы неправильно заслонять, обесценивать политическое значение документа сведением к «упражнениям» по правописанию над выхваченными из документа фразами, к громкому чтению и т. п. С другой стороны, было бы ошибкой свести изучение Конституции к докладам о ней. Можно сделать вступительный доклад, но самое важное — заняться изучением с учащимися самого документа — самой Конституции.

И первое, на что надо обратить внимание, — это то, чтобы у каждого учащегося на руках был текст Конституции, чтобы учащийся мог и в школе и дома читать его, работать над ним.

Надо, чтобы преподаватель сначала сам зачитал учащимся текст Конституции. Но текст обширен, он очень содержателен, в нем много иностранных слов, целый ряд сложных политических понятий, а неграмотный и малограмотный еще не привыкли к длительному слушанию чтения. Правда, радио, лекции, доклады приучают даже неграмотных и малограмотных к слушанию чужой речи, и если сравнить, как раньше масса слушала ораторов или чтение вслух статей, — разница громадная. Но все же прослушать сразу текст Конституции будет учащимся школ малограмотных трудно.

Поэтому начать надо с вводной беседы. Прочесть записанную на граммофонной пластинке речь Ленина «Что такое Советская власть?»[163], рассказать о том, какое значение имеет Конституция, а затем надо зачитать название каждой из глав Конституции и рассказать самую суть того, о чем говорит каждая глава Конституции; потом еще раз зачитать названия глав, причем предложить учащимся следить по тексту, а затем кому-нибудь из учащихся прочесть вслух последовательно названия всех глав.

Следующий урок, посвященный изучению Конституции, надо начать с повторения. Пусть еще кто-нибудь из учащихся прочтет названия глав. Потом следует моторно закрепить прочитанное путем списывания в тетрадку названий глав. Сколько это возьмет времени, будет зависеть от навыков письма учащихся. Если останется время, пусть учащиеся обменяются тетрадками и проверят друг друга. В конце занятий преподаватель должен сказать учащимся, что следующая беседа будет посвящена изучению первой главы, попросить учащихся прочесть эту главу, причем отдать себе отчет, что им непонятно, чтобы спросить объяснение у учителя, когда будет изучаться эта глава в школе. Для подготовки вопросов хорошо дома собраться по двое, по трое для чтения текста. Так будут готовиться к уроку учащиеся.

Как должен готовиться к уроку преподаватель? Он, если у него есть опыт преподавания малограмотным, знает, что даже несложное общее положение, чтобы его усвоили малограмотные, должно быть иллюстрировано конкретными примерами. Он должен продумать примеры, которыми он будет иллюстрировать общие положения. При этом он должен иметь в виду, что примеры должны браться из окружающей жизни, хорошо знакомой учащимся: удачный выбор таких примеров, иллюстрирующих общие положения, разбудит самодеятельность учащихся, толкнет их мысль. Надо только следить за тем, чтобы подбор примеров не очень затягивался и не заслонил собой разъяснение основных положений. Преподавателю надо отметить себе иностранные слова, малознакомые широким слоям, и дать не только объяснения их, но привести их в контексте, объяснить смысл фразы, в которой это слово употреблено, дать это слово в ряде других контекстов, чтобы до конца помочь освоить его, ввести в обиходную речь. Таких слов будет не так уж много, ибо речь трудящихся стала гораздо более изобиловать иностранными словами, правильно-употребляемыми, чем это было раньше.

Очень полезно проводить сравнение нашей Конституции с какой-нибудь типичной буржуазно-демократической и фашистской конституцией по отдельным пунктам. Как это делать, можно увидеть из статьи Ленина «Три конституции или три порядка государственного устройства» (текст листовки 1905 г.)[164], где он проводит сравнение взглядов различных партий по отдельным, наиболее существенным вопросам.

Подготовляясь к беседе о Конституции, учитель увидит, что ему самому надо многое еще почитать, продумать, что он гражданин СССР, он активный участник социалистического строительства, и ему надо непрестанно, как всякому участнику этого строительства, пополнять свои знания. Из Ленина, например, надо бы непременно прочесть конец его речи о программе партии на VIII партсъезде[165], лекцию в Свердловском университете «О государстве»[166]. Список книг с высказываниями Ленина и Сталина по вопросам Конституции СССР имеется в № 12 журнала «Большевик» за 1936 г.

После бесед по первой главе — «Общественное устройство» — надо, чтобы учащиеся сами еще раз перечитали текст главы в классе, а потом выписали незнакомые иностранные слова, фразы, где эти иностранные слова употреблены. Тут нужна помощь учителя. Когда дело с первой главой будет подходить к концу, надо начать- подготовку к изучению второй главы в том же порядке, как готовились к изучению первой.

Готовясь к беседе о второй главе, хорошо бы сделать простенькие карты, нарисованные от руки, где бы показано было расположение республик. Конечно, самому учителю это трудно: времени у него мало, но он может через комсомол, пионеров организовать кружок помощи школе взрослых, члены которого помогли бы это сделать. Точно так же в местной библиотеке надо подобрать книжки, которые давали бы представление о прошлой и теперешней жизни национальностей, населяющих советские республики. Пусть библиотекарь сделает выставку таких книжек и подберет небольшие статьи из газет о жизни населения этих республик. Тут тоже может помочь кружок помощи школе взрослых.

Таким образом надо изучить все главы. При этом надо «медленно спешить», то есть не стараться как можно скорее закончить работу над текстом Конституции, не жалеть времени на первые главы, основательное изучение их ускорит прохождение последующих.

Хорошо было бы, если бы через некоторое время после начала изучения Конституции, когда учащиеся уже ознакомятся с ее основами, после обмена мнениями по какому-нибудь простому, но особенно интересующему данный состав учащихся вопросу они, хотя бы не все, написали о том, что им особенно запомнилось. Преподаватель должен внимательно отнестись к каждой работе, разобрать пару работ в классе, показать, как их надо оформить, улучшить. Мало-помалу надо втянуть в это весь класс. Грамматические ошибки в записях учащихся надо исправлять, конечно; выправленные работы надо давать переписывать начисто, но грамматическими объяснениями не следует заслонять политическое содержание работы.

И наконец, необходимо постараться работу над Конституцией связать с общественной работой учащихся. Пусть каждый из них у себя в семье, или на производстве, или среди соседей подберет двух или трех человек, которым он станет объяснять Конституцию так, как объясняют ему в классе. Разумеется, он скоро увидит, что не все сумеет объяснить достаточно ясно, но уча учимся. Надо, чтобы учитель организовал при школе «час Конституции», когда учащиеся (а иногда совместно со своими подшефными — с теми, кому они объясняют) могли бы приходить к нему за разъяснениями.

По окончании изучения Конституции надо устроить вечер, на котором будут и учащиеся и их подшефные, и на нем подвести итоги проделанной работы.

1936 г.

ОСНОВНЫЕ ВОПРОСЫ МЕТОДИКИ ПРЕПОДАВАНИЯ В ШКОЛАХ ВЗРОСЛЫХ (ДОКЛАД НА II ВСЕРОССИЙСКОМ СОВЕЩАНИИ ПО ЛИКВИДАЦИИ НЕГРАМОТНОСТИ И МАЛОГРАМОТНОСТИ)

Тяга к повышению своих знаний у взрослых, особенно у молодежи, громадна. Все видят, что без общеобразовательных знаний не овладеть по-настоящему техникой.

Сейчас объем знаний в общеобразовательных школах взрослых без отрыва от производства приравнен к объему знаний неполной и полной средней школ. Три года охватывают курс V, VI и VII классов неполной средней школы и три года — курс VIII, IX и X классов полной средней школы. Поступать можно в любой класс.

Многим кажется, что дело тут проще простого: взять программы неполной средней и средней школ и по ним поставить учебу. Дело, однако, не так просто, как кажется на первый взгляд. Учеба в школах взрослых идет без отрыва от производства, поэтому необходимо сократить число учебных часов. Некоторые составители программ склонны были стать на путь загрузки учащихся-взрослых домашними заданиями, но по этому пути идти нельзя. Надо было стать на путь разгрузки программ от разных неважных, второстепенных мелочей, надо было в каждой дисциплине выделить самое главное, самое существенное — то, что составляет основу данной науки.

В этом отношении мы имеем прямые установки Ленина. В своем выступлений на III Всероссийском съезде комсомола Ленин говорил: «Мы не должны брать из старой школы того, когда память молодого человека обременяли безмерным количеством знаний, на девять десятых ненужных и на одну десятую искаженных, но это не значит, что мы можем ограничиться коммунистическими выводами и заучить только коммунистические лозунги. Этим коммунизма не создашь. Коммунистом стать можно лишь тогда, когда обогатишь свою память знанием всех тех богатств, которые выработало человечество.

Нам не нужно зубрежки, но нам нужно развить и усовершенствовать память каждого обучающегося знанием основных фактов, ибо коммунизм превратится в пустоту, превратится в пустую вывеску, коммунист будет только простым хвастуном, если не будут переработаны в его сознании все полученные знания. Вы должны не только усвоить их, но усвоить так, чтобы отнестись к ним критически, чтобы не загромождать своего ума тем хламом, который не нужен, а обогатить его знанием всех фактов, без которых не может быть современного образованного человека». (Курсив везде мой. — Н. К.)

И вот, когда подняли вопрос о сокращении числа часов, отводимых на те или иные предметы, перед Управлением школ взрослых Наркомпроса встала задача еще раз внимательно посмотреть, нет ли в программах еще ненужного хлама и достаточно ли полно даны основы наук.

Эта работа оказалась труднее, чем можно было ожидать. Особенно много споров было по географии, по биологии, отчасти по физике. По географии Управление настаивало на включении в программы неполной средней школы с V же класса политической географии, без элементарного знакомства с которой невозможно чтение газет. В биологии боевым участком оказалась эволюционная теория, из курса которой выпадал ряд основных фактов. По физике спор шел о том, когда начать знакомить с электричеством. По грамматике спор шел о внесении в этот курс исторического подхода. Программа по литературе переделана на основе высказываний А. М. Горького. Большое внимание в этом году должно быть уделено вопросам государственного устройства — Советской Конституции. Даны указания о преподавании истории. В основном работа над отбором материала для программ закончена.

Другой вопрос, который обсуждался, который стоит на очереди, — это вопрос об увязке теории и практики. В вышеупомянутой речи Ильич говорил: «Одно из самых больших зол и бедствий, которые остались нам от старого капиталистического общества, это полный разрыв книги с практикой жизни…» (Курсив мой. — Н. К.)

В своей статье «Еще раз о профсоюзах» Ильич писал о том, как надо всякий предмет брать во всех связях и опосредствованиях, брать его в развитии, связывать с практикой, с тем, что нужно человеку. Это место педагоги должны продумать особенно внимательно: это поможет им яснее, глубже понять удельный вес своего предмета, поставить преподавание его по-настоящему, тесно увязывая теорию с практикой.

Вопрос об увязке теории с практикой — один из серьезнейших вопросов, с которым дело обстоит не всегда благополучно. И сейчас целый ряд естественников считает, что увязка естественных наук с агрономией, с гигиеной — не их дело, что важно завести только «живой уголок».

Надо педагогам побольше изучать Маркса, Энгельса, Ленина, Сталина. Это застрахует их от боязни увязки теории с практикой.

Преподаватель школ взрослых должен знать высказывания Маркса и Энгельса не только по вопросам просвещения, но и по вопросам той дисциплины, которую он преподает.

Организацию совещаний преподавателей разных дисциплин с участием практиков — агрономов, инженеров, техников, врачей, стахановцев — надо широко практиковать всюду, где к тому есть хоть какая-либо возможность; важно только, чтобы эти совещания ставили себе определенные практические цели. Это повысит интерес преподавателей специальных дисциплин к окружающему социалистическому строительству. Необходимо практиковать экскурсии педагогов на соседние предприятия, в совхозы и колхозы. Хорошо, чтобы эти экскурсии проводились под руководством инженеров, агрономов и т. д., чтобы сопровождались беседами с ударниками посещаемых хозяйственных предприятий. Необходимо также посещение преподавателями краевых музеев.

Преподаватели школ взрослых должны снабжаться литературой и журналами по специальности, о чем должны заботиться районные библиотеки, краевые и областные отделы народного образования.

Преподаватели должны хорошо знать свои дисциплины, их специфику. В целях повышения квалификации преподавателей необходимо сближение с соответствующими вузами и научными учреждениями. Этот вопрос должен быть подработан.

Каждый преподаватель школ взрослых, какую бы из дисциплин он ни преподавал, должен знать общую методику преподавания, уметь ставить преподавание так, чтобы оно заинтересовало учащихся: интерес к предмету — это основное, что обеспечивает успешность преподавания. Преподаватель должен уметь вести от близкого к далекому, от простого к сложному, учить делать обобщения, выводы (это часто забывается), вооружать умением самостоятельно учиться в данной области. Наглядность, показ будет гораздо легче организовать, если преподаватель сумеет использовать окружающую действительность, как учил это делать Ленин в отношении электростанций. Знакомство с этой действительностью, особенно знакомство со стахановским движением, поможет педагогу глубже понять высказывания Маркса, Энгельса, Ленина, Сталина об организации труда физического и умственного, о ликвидации разрыва между трудом физическим и умственным.

Знать это преподавателям школ взрослых особо необходимо, ибо без этого они не сумеют по-настоящему организовать учебу взрослых учащихся, целесообразно использовать фактор времени, организовать индивидуальную и коллективную учебу учащихся так, чтобы помочь им с минимумом затраты времени овладеть максимумом нужных им знаний.

В общеобразовательную школу взрослых мы вводим один из иностранных языков (английский, французский или немецкий), вводим черчение.

Мы не вводим узкотехнических предметов, но стараемся увязать преподавание общеобразовательных предметов со стоящими перед нами задачами социалистического строительства (с вопросами планирования, учета, организации индивидуального и коллективного труда, с освещением роли техники во всем строительстве, способов овладения силами природы и пр.).

Преподавание в школах взрослых всегда было для наиболее сознательных слоев педагогов самой увлекательной работой. Сейчас эта работа стала особо важной. Мы не сомневаемся, что лучшая часть педагогов поднимет это дело на ту высокую ступень, которая диктуется переживаемым моментом.

1936 г.

ПРИ ШКОЛАХ ВЗРОСЛЫХ НУЖНО ОРГАНИЗОВАТЬ СПРАВОЧНОЕ БЮРО ПО САМООБРАЗОВАНИЮ

Ленин с самого начала организации Советской власти старался, чтобы государственный аппарат как можно ближе стоял к массам, вел среди масс, особенно среди наименее сознательных слоев, широкую разъяснительную работу. Он считал, что эта разъяснительная работа должна вестись в печати, в выступлениях, в ходе текущей работы, путем переписки. В 1919 г. он особенное значение придавал разъяснительной работе среди крестьянства, ибо тогда крестьянство было еще очень темно и малосознательно. Оно тогда по малосознательное™ часто не понимало еще, кто друг, кто враг. И Владимир Ильич показывал, как надо вести эту работу на деле. Тогда, в 1919 г., он особенно настаивал на издании популярных брошюр, толковал с наиболее видными литераторами, как писать популярно, особенно заботился о выходившей тогда популярной газете «Беднота», сам писал в этой газете статьи, говорил речи, которые записаны были на граммофонные пластинки. Тогда, в 1919 г., надо было разъяснять еще, что Советская власть заботится о крестьянах-тружениках. И вот 7 ноября 1919 г. Ильич пишет для «Бедноты» статью «Два года Советской власти». Она являлась образцом того, как надо писать популярно, просто и в то же время содержательно. Приведу выдержку из этой статьи. Ленин писал:

«Победа во всем мире Советской власти дело обеспеченное. Вопрос только во времени.

Почему тверда Советская власть, несмотря на неслыханные тяжелые испытания и мучения голода и трудности, создаваемые войной и разрухой?

Потому, что она есть власть самих трудящихся, власть миллионов рабочих и крестьян.

Рабочие держат в руках государственную власть. Рабочие помогают миллионам крестьян-тружеников.

Советская власть свергла помещиков и капиталистов и твердо защищает народ от попыток восстановления их власти.

Советская власть всю силу своей помощи несет крестьянам-труженикам, беднейшим и средним крестьянам, которые составляют огромное большинство.

Советская власть не дает ходу кулаку, богатею, собственнику, спекулянту, тому, кто хочет наживаться не работая, тому, кто хочет разбогатеть на нужде и голоде народа.

Советская власть — за трудящихся, против спекулянтов, собственников, капиталистов, помещиков.

Вот в чем источник силы и твердости, источник непобедимости во всем мире Советской власти»[167].

Так же характерны с точки зрения популярности речи, сказанные Ильичей для записи на граммофонных пластинках. Он тщательно готовился к этим выступлениям. О чем эти речи? «О крестьянах-середняках», «Что такое Советская власть?», «Как навсегда спасти трудящихся от гнета помещиков и капиталистов», «О погромной травле евреев», «III, Коммунистический Интернационал».

В письме от 12 декабря 1918 г., направленном тт. Сталину, Свердлову, Аванесову, Григорию Ивановичу Петровскому, Л. Б. Красину и др., Ильич развивал мысль о необходимости при всех наркоматах организовать справочные бюро, которые обязаны давать не только просимые справки, как устные, так и письменные, но и составлять письменные заявления для неграмотных и неспособных составить ясное заявление лиц. В бюро должны пропускаться все без всяких пропусков, с приемом обязательно в воскресные дни. К обслуживанию посетителей бюро должно привлекать профсоюзы, специалистов и пр. Письмо от 12 декабря носило характер наметки, тогда не было опубликовано, но устно Ильич настаивал очень усиленно на организации таких бюро[168]. Он знал по опыту, как важна такого рода консультация. Когда мы были в ссылке в Сибири, в селе Шушенском, Ильич каждое воскресенье принимал всех, кто приходил к нему за советом по юридическим делам, писал крестьянам заявления, разъяснял, куда обратиться, указывал, каким путем можно наладить то или иное дело.

В XXIV Ленинском сборнике помещен документ, говорящий, как внимательно относился Ленин к запросам крестьян.

Скопинский уездный совещательный съезд послал к Ильичу 31 марта 1919 г. делегацию из трех крестьян с наказом «ходатайствовать о снятии воздушного (подушного. — Ред.) налога с среднего и ниже среднего крестьянина», «ходатайствовать о полной отмене мобилизации дойных коров, а именно потому, что у нашего населения осталось на каждые восемь-десять человек одна дойная корова, да и к тому же у нас свирепствуют ужасные эпидемии тифа, испанки и т. п. болезни, и молоко является единственным продуктом для больных. Что же касается остальных продуктов, как масляничных и жировых, то таковые совершенно отсутствуют и приобрести негде»; был еще запрос о лошадях и подробностях сбора налога.

Ильич, посмотрев наказ, не стал доспрашивать, что это за «воздушный» налог, а тотчас ответил по существу крестьянам Скопинского уезда:

«Обложение чрезвычайным налогом крестьян достатка ниже среднего незаконно. К облегчению обложения средних крестьян меры приняты. На днях будет декрет. По остальным вопросам немедленно сделаю запрос Наркомам, и вам будет послан ответ. 5/IV 1919 г. В. Ульянов (Ленин)»[169].

На подлиннике имеется пометка Владимира Ильича для секретаря: «Необходимо составить [ответ. — Ред.], по соглашению Наркомзема и Наркомпрода». И другая пометка: «Напомнить мне в СНК при Середе и Свидерском». (Середа был тогда наркомом земледелия, Свидерский работал в Наркомате продовольствия.)

Этот ответ Ленина на письмо скопинских крестьян и пометки на наказе являются показом того, как внимательно Ленин относился к запросам крестьян, к вопросам, волновавшим массы.

Сейчас мы видим громадную тягу к знанию со стороны широких масс. Все хотят учиться, но не знают где и как.

И вот необходимо при школах взрослых завести справочные бюро по вопросам образования, которые были бы открыты в определенные дни и часы, также в выходные дни, куда бы мог обратиться за советом каждый желающий учиться, каждый занимающийся самообразованием и получить бесплатно нужную помощь и совет, а иногда и нужный учебник или методику самообразования. Конечно, сначала эти бюро надо завести при лучших школах, где имеются налицо учителя, могущие давать необходимую консультацию. Эти бюро завоюют школам взрослых большую популярность, большой авторитет. Сейчас такие бюро имеются кое-где при библиотеках, но целесообразнее заводить их при школах взрослых, где легче подобрать подготовленный для такого рода консультации персонал.

Надо налечь на это дело.

1936 г.

БОЛЬШЕ СОВЕТОВАТЬСЯ С ГОРЬКИМ

При составлении программ по литературе для школ взрослых авторам этих программ надо побольше, употребляя выражение Ленина, «советоваться» с Горьким. В 1933 г., а затем и в 1937 г. вышел сборник: М. Горький, О литературе (статьи 1928–1936 гг.). Это очень ценный сборник не только для молодых писателей, но и для преподавателей литературы. Не менее ценным является также сборник: М. Горький, Литературно-критические статьи, — выпущенный Гослитиздатом в 1937 г.

В статье «О том, как я учился писать» Алексей Максимович пишет: «Впечатления я получал и непосредственно от жизни и от книг»[170], — и далее он рассказывает, как книга научила его видеть и как жизнь будила в нем желание в живых образах рассказать о том, что он видел.

«Мой дед был жесток и скуп, но — я не видел, не понимал его так хорошо, как увидел и понял, прочитав роман Бальзака «Евгения Гранде». Отец Евгении, старик Гранде, тоже скуп, жесток и вообще похож на деда моего, но он — глупее и не так интересен, как мой дед. От сравнения с французом русский старик, не любимый мною, выиграл, вырос. Это не заставило меня изменить мое отношение к деду, но это было большим открытием — книга обладает способностью досказывать мне о человеке то, чего я не вижу, не знаю в нем».

«Даже читая книги таких мастеров, как Тургенев, я думал иногда, что, пожалуй, мог бы рассказать, например, о героях «Записок охотника» иначе, не так, как это сделано Тургеневым. В эти годы я уже считался интересным рассказчиком, меня внимательно слушали грузчики, булочники, «босяки», плотники, железнодорожные рабочие, «странники по святым местам» и вообще люди, среди которых я жил. Рассказывая о прочитанных книгах, я все чаще ловил себя на том, что рассказывал неверно, искажая прочитанное, добавляя к нему что-то от себя, из своего опыта. Это происходило потому, что факты жизни и литературы сливались у меня в единое целое» (Курсив мой. — Н. К.).

Наблюдая окружающую жизнь, прислушиваясь к тому, что говорят, Горький узнавал жизнь. «Вот на таких живых мыслях я учился думать и писать. Эти мысли дворников, адвокатов, «бывших» и всяких других людей я находил в книгах одетыми в другие слова, таким образом факты жизни и литературы взаимно дополняли друг друга»[171].

В этом рассказе Горького искусно показано, какую громадную роль в выработке взглядов учащегося может и должно играть изучение литературы, если оно будет правильно поставлено. Художественная литература учит всматриваться в жизнь, вдумываться в нее. Это не просто «предмет», на который уделено столько-то часов, — это серьезнейшая учеба, дающая возможность понимать, как лучше жить. Не случайно Маркс зачитывался Бальзаком, Ленин — Некрасовым, поэтами «Искры», Л. Толстым и другими русскими классиками, иностранной литературой — Золя, Верхарном, Барбюсом. И Маркс и Ленин читали художественную литературу не ради развлечения: читая ее, они учились наблюдать жизнь.

Горький говорит об особенной убедительности словесного искусства, влияния литературы на людей; «К чему сводится работа литератора? Он воображает — укладывает, замыкает в образы, картины, характеры — свои наблюдения, впечатления, мысли, свой житейский опыт. Произведение литератора лишь тогда более или менее сильно действует на читателя, когда читатель видит все то, что показывает ему литератор, когда литератор дает ему возможность тоже «вообразить» — дополнить, добавить — картины, образы, фигуры, характеры, данные литератором, из своего читательского, личного опыта, из запаса его, читателя, впечатлений, знаний. От слияний, совпадения опыта литератора с опытом читателя и получается художественная правда — та особенная убедительность словесного искусства, которой и объясняется сила влияния литературы на людей»[172](статья «Письма начинающим литераторам»).

При составлении программ по литературе тоже должны учитываться эти высказывания Алексея Максимовича. Надо начинать изучение литературы не со «Стрекозы и Муравья», не с «Принцессы на горошине», а с тех очерков и стихов, которые созвучны с переживаниями учащихся. Не случайно так велик спрос на книги «Как закалялась сталь» и «Поднятая целина», на произведения Горького.

Первое, к чему надо стремиться при преподавании литературы, — это зажечь интерес к литературе, любовь к ней. А будет пробужден этот интерес, люди будут много читать и не придется преподавателю заботиться о «навыках чтения», будет обогащаться речь.

«Искусство словесного творчества, искусство создания характеров и «типов» требует воображения, догадки, «выдумки». Описав одного знакомого ему лавочника, чиновника, рабочего, литератор сделает более или менее удачную фотографию именно одного человека, но это будет лишь фотография, лишенная социально-воспитательного значения, и она почти ничего не даст для расширения, углубления нашего познания о человеке, о жизни.

Но если писатель сумеет отвлечь от каждого из двадцати — пятидесяти, из сотни лавочников, чиновников, рабочих наиболее характерные классовые черты, привычки, вкусы, жесты, верования, ход речи и т. д., — отвлечь и объединить их в одном лавочнике, чиновнике, рабочем, этим приемом писатель создаст «тип», — это будет искусство. Широта наблюдений, богатство житейского опыта нередко вооружают художника силою, которая преодолевает его личное отношение к фактам, его субъективизм. Бальзак субъективно был приверженцем буржуазного строя, но в своих романах он изобразил пошлость и подлость мещанства с поразительной, беспощадной ясностью»[173].

«Художник, — пишет Горький, — чувствилище своей страны, своего класса, ухо, око и сердце его; он — голос своей эпохи. Он обязан знать как можно больше, и чем лучше будет знать прошлое, тем более понятным явится для него настоящее время, тем сильнее, глубже почувствует он универсальную революционность нашего времени и широту его задач»[174].

Знание прошлого острит взгляд читателя и писателя, делает его наблюдательнее, дает материал для сравнения. Вот почему необходимо изучать литературу прошлого, противопоставлять ее, сравнивая с тем, что мы имеем в настоящее время.

Но самое главное, что определяет способность писателя видеть, наблюдать, сравнивать, — это его понимание задачи своей эпохи, своего класса, своей страны. В статье «О литературной технике» Горький указывает, какое значение для литературы имеет учение Маркса — Ленина:

«Литература пролетариата — одно из проявлений его жизнедеятельности, его стремления к самовоспитанию на основе той политико-революционной идеологии, которая создана научным социализмом Маркса — Ленина. Революционная идеология вполне определенно указывает нам, в творчестве каких фактов мы нуждаемся. На всякое «малое дело» нужно смотреть с высоты той великой цели, которую поставила перед нами история.

В заключение повторяю то, что, вероятно, уже надоело, однако — все еще не усвоено: надо учиться. Надо учиться наблюдать, сравнивать, отбирать классово типичное в революционере-пролетарии и в консерваторе-мещанине; надо учиться различать в понятиях яд старого и мед нового. Надо изучать приемы и технику литературного труда, только при условии овладения этой техникой возможно придать материалу более или менее совершенную художественную форму»[175].

Это прямая директива не только для писателей, это директива для преподавателей литературы.

«Они (молодые писатели. — Н. К.) должны хорошо понять значение и цель своей эпохи, — пишет Горький в статье «О действительности». — Эта эпоха по глубине и широте исторического процесса, который созрел и развивается в ней, значительнее, трагичнее и будет — не может не быть — плодотворной более всех эпох пережитых. Дело наших литераторов — трудное, сложное дело. Оно не сводится только к критике старой действительности, к обличению заразительности ее пороков. Их задача — изучать, оформлять, изображать и, тем самым, утверждать новую действительность. Нужно учиться видеть, как в чадном тлении старой гнили вспыхивают, разгораются огоньки будущего. У молодых писателей есть что сказать о новых радостях жизни, о разнообразном цветении творческих сил в стране. Они должны искать вдохновений и материалов в широком и бурном потоке труда, создающего новые формы жизни, им следует жить как можно ближе к творческой воле нашей эпохи, — воля эта воплощена в рабочем классе»[176].

Составитель программы по литературе, преподаватель литературы школы взрослых должны понять, что по-настоящему они смогут выполнить свою задачу, если поймут, каким важнейшим участком соцстройки являются литература и преподавание ее, как тщательно надо отбирать материал для изучения, как систематизировать его, как освещать его. Данный сборник статей Горького очень многое даст для подбора изучаемого материала, для увязки его с задачами текущего момента.

Партийным духом должна быть пропитана программа ПО литературе. Большое внимание должна уделять она современной литературе.

«Марксистская наша молодежь действительно сумеет встать рядом с узбеком и киргизом, с чеченцем и самоедом, встать с каждым, как равный с таким же равным. Это факт, культурное значение которого нельзя преувеличить: суть факта в том, что литература объединяет все племена Союза Советов не только силой своей революционной идеологии, но и своим активным товарищеским стремлением понять человека «изнутри», изучить и осветить его древний быт, вековые навыки его. Иными словами, молодая литература наша энергично служит делу объединения всего трудового народа в единую культурно-революционную силу. Это — задача совершенно новая, важность ее не требует доказательств, и само собой разумеется, что старая литература перед собой такую задачу не ставила, не могла поставить»[177].

Достаточно ли этот вопрос отразился в нашей программе по литературе? Мне кажется, недостаточно.

Ленину чрезвычайно нравились статьи Горького о мещанстве. В 1908 г. он писал Горькому, прося написать для ЦО[178] еще статью в этом роде. И вот двадцать пять лет спустя, в 1933 г., Горький пишет замечательную статью «О социалистическом реализме», в которой зовет советских писателей к бдительности. «Наш, советский писатель должен твердо знать, что большинство его современников — материал его работы — люди, воспитанные веками беспощадной борьбы друг с другом за кусок хлеба, и что все его «ближние», каждый из них, охвачены стремлением к материальному благополучию… На стремлении людей к материальному благополучию построена вся культура человечества, но его паразит — буржуазия, — обладая властью и ничем не ограниченной возможностью эксплуатации рабочих и крестьян, создала на почве удовлетворения необходимых потребностей тот соблазнительный излишек, который именуется «роскошью»[179]. И далее Горький пишет о том, как своей страстью к наживе, к накоплению денег и вещей буржуазия заразила весь мир и даже известные слои рабочего класса. «Не надо думать, что я против роскоши вообще, нет, я — за роскошь для всех, но против идолопоклонства вещам. Делай вещи как можно лучше, они будут более прочны, избавят тебя от затраты лишнего труда, но «не сотвори себе кумира» из сапога, стула или книги, сделанных тобою, — вот хорошая «заповедь»! И было бы очень хорошо, если б заповедь эту усвоила наша рабочая молодежь»[180]. «Для того чтоб ядовитая, каторжная мерзость прошлого была хорошо освещена и понятна, необходимо развить в себе уменье смотреть на него с высоты достижений настоящего, с высоты великих целей будущего»[181].

Все эти установки Алексей Максимович давал писателям, но они, конечно, в той же мере имеют значение и для преподавателей литературы и русского языка.

В сборнике Горького «О литературе» составители программ по литературе, преподаватели литературы школ взрослых найдут еще ряд ценнейших указаний о языке, о фольклоре — устном коллективном творчестве, о технике литературной учебы, о творчестве в нашу великую эпоху. «Самое прекрасное в мире нашем то, что создано трудом, умной человеческой рукой, и все наши мысли, все идеи возникают из трудового процесса, в чем убеждает нас история развития искусства, науки, техники»[182].

В статье «О социалистическом реализме» замечательно сказано о красоте и силе языка, о работе над языком, об учебе писательскому делу. В статье «О литературе» Горький пишет: «…учиться надобно не только у классика, но даже у врага, если он умный. Учиться не значит подражать в чем-то, а значит осваивать приемы мастерства. Овладеть приемом работы вовсе не значит укрепить его за собой на всю жизнь: только начни работать — и работа сама станет учить тебя, это знает каждый рабочий»[183].

Преподаватели литературы, русского языка, которые прочтут эти высказывания Алексея Максимовича, продумают их по-настоящему, до конца, найдут настоящий подход к учащимся школ взрослых, дадут им те знания, которые так необходимы,

1936 г.

КАК ПРОХОДИТЬ ПРОГРАММУ ПО РУССКОМУ ЯЗЫКУ В ШКОЛАХ ВЗРОСЛЫХ

1. Язык — великое средство сближения между людьми, их взаимного понимания. В нашей стране победившего социализма с широко развитой общественностью уменье слушать и понимать чужую устную и письменную речь, следить за всеми изгибами мысли других людей, с одной стороны, с другой — уменье самому точно, ясно, ярко передавать другим свои многосложные мысли и переживания имеют исключительно большое значение. Научить этому — значит приобщить учащегося к многогранной кипучей общественности.

2. Само собой, овладевать речью надо помогать учащимся не только в часы, посвященные специальным упражнениям по развитию речи, — этому должны помогать все преподаватели школы, об этом надо договориться в самом начале занятий на специальном учительском собрании.

3. Мало того, преподавателю русского языка надо сделать своими помощниками библиотекаря, заведующего колхозным клубом, экскурсовода.

4. Надо сказать о выработке у учащихся умения слушать радио, доклад, речь, высказывания других, умения улавливать основную мысль и обсуждать слушаемое, надо всячески будить самодеятельность учащихся, втягивать их в обсуждение выбора тем сочинений, составление планов сочинений и пр., учить слушать и выступать, учить участвовать в прениях, не перебивая товарищей, вслушиваясь в то, что они говорят.

5. Около газеты надо развивать большую работу, не только сказать о значении чтения газет, но надо добиться, чтобы каждый учащийся имел газету и читал ее изо дня в день. Надо около газеты развивать большую работу, что для обогащения речи, для усвоения литературного языка, для приобщения к политической жизни имеет особое значение. Надо учителю самому следить за газетой и обдумывать, как тот или другой номер газеты проработать с учениками. На это не следует жалеть времени. Эта работа, правильно поставленная, облегчит всю остальную работу.

6. Вряд ли надо современному учащемуся говорить о пользе чтения. Надо научить его разбираться в книге (автор, оглавление, примечания и пр.), научить пользоваться библиотекой. Надо устроить экскурсию в библиотеку. С библиотекарями надо сговориться об обслуживании учащихся, об учете их работы.

7. При школе или библиотеке надо устраивать литературные вечера, где бы ученики читали по ролям такие произведения, как «Недоросль», отдельные сценки из А. Островского и т. д. Сначала такие чтения надо устраивать среди учеников одного класса, потом превращать их в литературные утра или вечера (хорошо устраивать их в выходные дни). Если в городе есть театр, хорошо сводить раз, другой весь класс целиком в театр, потом обсудить виденное.

8. Что касается обучения письму, то важно практиковать рациональное списывание. Надо научить делать выписки из читаемых книг, переписывать в тетради понравившиеся отрывки четким почерком, проверять самим правильность переписанного. Мотивировать сначала устно, потом письменно, почему учащийся выписал именно это место.

9. Надо научить учащихся вести дневники своей работы. Такого-то числа был в школе, на уроке делали то-то, самым интересным показалось то-то, ходил в библиотеку, взял такую-то книжку, прочел в ней главу такую-то, интересно или малоинтересно, дома читал газету и т. д. и т. п. Лучше всего, если учитель подработает такой дневник с двумя-тремя лучшими учениками, а потом такой дневник будет прочтен и обсужден в классе и станет показом, как писать дневники.

Такие дневники учащихся будут большой помощью учителю в деле учета знаний, активности учащихся. Потом можно предложить учащимся вести дневники их производственной работы.

10. Надо учить писать корреспонденции, сначала в свою стенную газету, а потом и в районную газету. Тут особо важен выбор темы, предварительное обсуждение ее. В связи с вовлечением широчайших масс в обсуждение проекта Конституции это особенно важно. Это имеет особое значение с точки зрения вовлечения в управление страной каждого учащегося.

11. Нельзя давать сразу писать свою автобиографию — это дело сложное, длительное. Надо брать сначала какой-нибудь автобиографический эпизод, например: «Мой первый день работы на фабрике», или «Где и как я учился», или еще что-либо. В обсуждение выбора темы автобиографического характера надо особенно вовлекать учеников. «О чем бы мне хотелось написать из своей жизни» — надо уделить обсуждению этого вопроса особое внимание.

12. Пересказ прочитанного, слышанного очень важен. Тут опять-таки важен выбор того, что предлагается пересказывать, важно, чтобы была точность в пересказе, чтобы обращалось внимание на самое основное, чтобы учащиеся учились отличать, что основное, что второстепенное. Очень удобны для пересказа басни. Для более успевающих можно давать тему «Иллюстрация басни примерами из окружающей жизни».

13. Темы для сочинений вообще должны быть сугубо конкретны.

Важно, чтобы школьные занятия дополнялись кружковыми занятиями, которые велись бы учащимися самостоятельно, без непосредственного участия учителя. Это не должен быть просто «литературный кружок» — важно дифференцировать работу кружков: литературный кружок по изучению такого-то произведения такого-то писателя, по изучению биографии такого-то писателя и т. д. Надо только составлять план работы такого кружка, давать в случае запроса нужную консультацию, иногда проводить кружковые вечера или утра. Один кружок, например, делает отчет о том, что узнали кружковцы о биографии писателя, другой — о таком-то произведении его, третий — о другом его произведении и т. д.

14. Само собой, должна быть самая тесная смычка между преподаванием русского языка и литературы.

15. Конечно, школьная работа должна дополняться внешкольной, но эта внешкольная работа должна быть в тесной связи с работой школьной. Важно около внешкольной работы сбить актив из людей наиболее литературно грамотных, особо важно использовать местную интеллигенцию, близживущих писателей и т. д. и т. п. С активом надо договариваться, инструктировать его.

16. Если в группе есть учащиеся других национальностей, не вполне овладевшие русским языком, с ними надо организовать особые занятия с учетом особенностей их языка, чтобы не задерживать класс на упражнениях, для всего класса в целом ненужных, но особо важных для нацменов.

1936 г.

ЭТУ ЗИМУ НАДО РАБОТАТЬ ОЧЕНЬ НАПРЯЖЕННО (РЕЧЬ НА СОВЕЩАНИИ КУЛЬТАРМЕЙЦЕВ, УЧИТЕЛЕЙ И ИНСПЕКТОРОВ ШКОЛ ВЗРОСЛЫХ)

Сегодня мне очень интересно было слушать инспекторов районов. Все три доклада[184], которые я слышала, были очень конкретными, заключали в себе мало громких фраз, много говорили о деле. Этот простой рассказ о работе, которую ведут наши инспектора, родил во мне очень радостное чувство: видно, что люди берутся вплотную за дело.

Тов. Вирская правильно говорила о важности вопросов быта. Вопросы быта затрагивали и другие товарищи. Надо уметь видеть, как бытовые условия влияют на учебу взрослых. Но нельзя их разрешать только с точки зрения того, что надо детские комнаты устраивать, чтобы и женщины могли ходить учиться. Здесь кто-то сказал, кажется т. Самодумов из Ленинградской области, что некоторые неграмотные женщины в его районе не хотят еще отдавать детей в детскую комнату. Это ведь показатель еще очень большой бытовой отсталости. Это значит, что школам взрослых вместе с другими культурными учреждениями деревни прежде всего надо много поработать над поднятием сознательности колхозниц. Увязка работы школ неграмотных и малограмотных с вопросами переустройства быта является одной из основных наших задач.

Никто из тех, кто выступал, не поднимал вопроса, как увязывать учебу в школе неграмотных и малограмотных с приобретением некоторых навыков, нужных в жизни.

Недавно мне пришлось разговаривать с женами командного состава — с дальневосточницами. Одна из жен, жена работника Тихоокеанского флота, говорила: «Нам, каждой жене, каждой работнице-общественнице, надо знать какой-то педагогический минимум. Мы воспитательницы наших детей, и нам надо знать, как их воспитывать. Дайте нам педагогов, которые объяснили бы, как надо воспитывать детей».

Я думаю, что, если устраивать время от времени при школе малограмотных и неграмотных беседы по вопросу о том, как надо из ребят воспитывать людей здоровых, сознательных, умеющих сообща налаживать светлую, радостную жизнь, неграмотных это заинтересует, они аккуратно будут посещать занятия.

Женщина раньше была самой затоптанной, самой угнетенной. Большинство неграмотных — женщины. Они ликвидируют сейчас свою неграмотность упорно, настойчиво. На заседании ЦИК Союза ССР недавно заслушивался доклад Дагестана. Заведующий отделом народного образования говорил, что неграмотные горянки усердно посещают школы для неграмотных и малограмотных, а неграмотные мужчины не посещают.

Там, где женщины неохотно ходят в школу, надо устраивать при школах пошивочные мастерские или что-нибудь другое, что по ходу жизни необходимо, — тогда они все начнут ходить, меньше будет отсев.

Теперь о преподавании Конституции в школах. Мне кажется, что никто не спорит против того, что надо изучать Конституцию. Все говорят: «Изучайте, часы отведены». Вопрос в том, как ее изучать.

В Конституции есть статья о праве на образование. Эта статья не стоит отдельно от других статей. Право на образование связано со всеми другими правами. Возьмем, например, право на труд. Ликвидация неграмотности тесно увязана с правом на труд, потому что человек, который не знает цифр, не умеет читать, всегда отстает и по техминимуму. Мы знаем, как мучаются над техминимумом люди, которые малограмотны. Надо показать, как грамотность помогает в работе.

Не надо непрерывно убеждать: «Ах, учись, это очень интересно!» Так, пожалуй, никогда никого не убедишь. Надо показать на примере, как грамотность поможет освоить сельское хозяйство, поможет освоить на производстве ту или другую специальность, как грамотность сделает труд более производительным. Каждый хочет быть стахановцем. Вот и надо показать, как грамотность помогает сделаться более умелым работником, лучше спланировать свою работу.

В Конституции есть особая статья о положении женщины в СССР. Ее можно по-разному проходить. Можно сказать учащимся: «Вот, читайте, какие женщина имеет права». Но им это будет трудно. Надо показать на живых примерах, как разнообразны права женщины у нас, в Союзе Советских Социалистических Республик.

Можно сделать преподавание каждой статьи Конституции чрезвычайно живым и зародить громаднейшее желание читать.

Тут о библиотеках кто-то сказал, что библиотеки не занимаются малограмотными. Это неверно. Недавно т. Жезлов в Культпропе ЦК рассказывал, как хорошо библиотеки Горьковской области участвуют в деле ликвидации неграмотности.

Нужно каждую группу малограмотных непременно связать с библиотекой. Если нет поблизости библиотеки, устроить передвижку, снабдить учащихся книжками для чтения. Это чрезвычайно важно. И вообще надо все культурные учреждения, какие есть на селе, связать со школой, включить в работу по ликвидации неграмотности.

Право на образование не значит только право книжку прочитать, это значит открыть дорогу к овладению знаниями.

Тут, кажется, есть инспектора и из национальных районов, — мне, к сожалению, не пришлось слышать их выступления. Возьмите статью Конституции по национальному вопросу. Ведь ее тоже нужно связать с живой жизнью.

Очень хорошо, что в наши школы идут члены партии, чтобы разъяснить учащимся Конституцию, но то, что они рассказывают на своих уроках, надо иллюстрировать живыми примерами, надо все глубже и глубже изучение Конституции связывать с жизнью.

Я помню, как т. Ленин говорил о ликвидации неграмотности, какое значение придавал ей. Он говорил о том, что вся эта работа должна быть пропитана партийным духом, связана с политикой, с практическими задачами.

Здесь выступал парторг из Азово-Черноморского края т. Чайников. Он рассказывал, как их партийная организация помогает ликвидации неграмотности и малограмотности. Надо, чтобы партийцы помогали связыванию этой учебы с практическими задачами строительства социализма, помогали связывать обучение грамоте с большими политическими задачами. Скажем, стоит перед колхозами задача повышения урожайности — это надо увязать с учебой неграмотных и малограмотных, чтобы всем было понятно, зачем нужно учиться.

Следующий большой вопрос, на котором я хотела бы остановиться, — это вопрос о дальнейшей работе с теми, кто обучался грамоте.

Теперь меньше говорят о рецидиве неграмотности, чем раньше. Это теперь не в обычае, но забывать о возможности рецидива нельзя. Надо сейчас же постараться, чтобы обучившиеся грамоте имели что читать — газеты, интересные книжки. Тогда, конечно, и разговоров о рецидиве не будет. Рецидив бывает тогда, когда человек научился где-нибудь читать несколько слов, а потом ничего не читает. Сейчас культурный рост очень велик, возможности открыты громадные. Здесь товарищ из Курской области рассказывал, как они проводят радиоперекличку председателей сельсоветов два раза в месяц о работе по ликвидации неграмотности. Разве один этот факт не свидетельствует о том, какие громадные возможности открылись для учебы по тому же радио?

Не надо только забывать, что неграмотные и малограмотные обыкновенно слушать не умеют. Я по опыту это знаю. Когда приходит неграмотная женщина, она никогда не слушает, что ей говоришь. Она сама говорит, и какие бы доказательства ей ни приводились, она их и не слушает, а повторяет свое. Теперь с этим лучше стало. Теперь массы культурно выросли, и учителя должны учить их внимательно слушать других, слушать и передачи по радио.

Хорошо, что комсомольцы взялись за ликвидацию неграмотности. Я всегда ворчу на комсомольцев за то, что они теперь все только о среднем образовании говорят: как бы всем комсомольцам до среднего образования дойти, а на ликвидацию неграмотности смотрят как на конченное дело. Дело это еще не кончено. Поэтому я очень была рада, когда услышала сегодня двух комсомольцев, которые сами учатся и в то же время берутся за дело обучения неграмотных. Но я считаю, что молодежи часто бывает нужно еще поучиться у старых, опытных учителей.

Не беда, если поблизости нет учителя школы взрослых. Можно посоветоваться с учителем детской школы. Техника обучения грамоте — дело трудное. Малограмотных гораздо легче учить, я это по своему опыту знаю. Малограмотному расскажешь, заинтересуешь — он и начнет заниматься, ему всякий хорошо грамотный человек может помочь. А вот обучить неграмотных — это дело трудное. Часто профессор не сможет этого сделать. В этом деле надо иметь специальные знания, специальные навыки. Молодым надо непременно учиться у опытных учителей, которые знают, как надо работать, чтобы не начинать учить букварь десять раз сначала.

Чему еще надо научиться? Беречь время учащихся. Мы очень часто не бережем его.

Надо еще про секции по ликвидации неграмотности и малограмотности сказать. Я большие укоры совести чувствовала, когда слушала т. Костина, говорившего о том, как ему первым делом пришлось написать «Положение о секции сельсоветов». Надо собрать инспекторов, тут присутствующих, и вместе с ними набросать основы «Положения секций в Советах». Я должна сказать по опыту работы в Московской секции (не знаю, бывает ли это в сельсоветах, но в городах это часто наблюдается), что работу секции часто подменяет бюро секции, секретарь бюро. Он за всю секцию работает, а секция изредка собирается, чтобы заслушать общий доклад. Нужно, чтобы все члены секции засучив рукава работали.

В Москве мне пришлось наблюдать и такую вещь: Московский Совет немного помог секции по ликвидации неграмотности, дал людей, но секция оказалась на отлете, с другими секциями не связана. Работает секция по ликвидации неграмотности, а рядом работает секция по дорожному строительству. В дорожном строительстве много неграмотных рабочих, но дорожная секция считает, что это не ее забота. Нужна тесная связь в работе между всеми секциями Советов. Большую роль в этом должен сыграть, конечно, председатель сельсовета, горсовета. Надо мобилизовать всю общественность на ликвидацию неграмотности и малограмотности. Это и должны сделать секции в первую очередь.

Теперь новые слои женщин поднимаются. Жены инженерно-технических работников, жены начсостава, жены командного состава Красной Армии. Я мало слышала в докладах на этой конференции, чтобы вы сельскую интеллигенцию привлекали к работе. Есть на селе агроном? Есть. Есть у агронома жена? Есть. У врача жена тоже есть. Сейчас сельская интеллигенция гораздо многочисленнее, чем в прежние времена. И надо уметь увлечь ее такой работой, как обучение неграмотных и малограмотных.

И знаете еще, кого надо увлечь работой? Пионерчиков. Это такой народ, что если к ним за чем-нибудь обращаешься, то они серьезно берутся за дело. Я получила как-то с Севера от пионеров письмо, в котором говорилось: «Мы ликвидировали неграмотность среди наших родителей, и они выдержали на «отлично». Я писала письма пионерам о работе библиотек и потом с удовольствием слушала доклады взрослых, в которых сообщалось о том, как много хорошего сделали ребятишки на селе, когда между библиотеками шло социалистическое соревнование.

Я думаю, что пионеры и в деле ликвидации неграмотности примут участие. Не обязательно они должны учить. Может быть, некоторые и не могут учить. Но они могут помочь в другом отношении. Есть два типа культармейцев: те, которые учат, и те, которые помогают налаживанию учебы в той или иной форме. Мы все еще слабо используем общественность. Надо на это налечь очень серьезно.

Конституция не программа. Новая Конституция подводит итоги всему тому, что завоевано. Каждый пункт говорит о том, за что мы боролись долгие годы. Но она имеет и то значение, что поднимает массы на борьбу за высшую фазу социализма — за коммунизм.

Я думаю, что работникам ликвидации неграмотности и малограмотности нужно делами закрепить то, за что идет борьба уже скоро двадцать лет. Нужно в этом году ликвидировать неграмотность полностью, используя весь лучший опыт, который есть. Эту зиму надо работать очень напряженно.

1936 г.

ПРОЕКТ УЧЕБНОГО ПЛАНА ДВУХГОДИЧНОЙ ШКОЛЫ ПОЛИТПРОСВЕТРАБОТЫ

Общеобразовательный курс берется в объеме VIII и IX классов средней школы.

1. Русский язык, куда входит привычка читать газеты, пользоваться справочниками, делать выписки, работать в библиотеке, уметь составить сжатый деловой отчет, написать деловую корреспонденцию и заметку в местную газету.

Практика. Еженедельные отчеты о прочитанном в газетах, делание вырезок, оценка помещаемых корреспонденции в местной газете. Систематическая работа в районной или сельской библиотеке. Обследование библиотек в районе, обследование школ ликбеза, работа по индивидуальному обучению грамоте.

2. Математика. Повторение арифметики. Особенное внимание следует уделить вопросам статистики, процентным вычислениям. Элементы алгебры — значение алгебраических обобщений. Элементы геометрии. Черчение. Значение математики как науки. Прикладные науки.

Практика. Статистическое обследование села (если село большое, то определенного его участка) в отношении грамотности или посещаемости библиотеки. Знакомство с тем, что говорил Маркс о статистике, и вовлечение в это дело масс. Знакомство с постановлением Женевского Конгресса I Интернационала по этому вопросу. Знакомство с тем, что говорил Ленин об учете и контроле. Роль учета в плановом хозяйстве. Черчение планов — комнаты, здания, села.

3. География. Математическая и физическая. Астрономия и математика. Факты, подтверждающие научные теории. Минералогия и геология. Мироздание, религия и наука. Знания о земле и воздухе. Овладение землей и воздухом. Овладение пространством, передвижение людей. Наука и техника. Овладение богатствами земли.

Практика. Овладение картой. Черчение карты своего района, области, СССР, карты мира. Наблюдения метеорологического характера.

4. Физика, химия в их применении к практике. Изучение современной техники в ее применении к хозяйственной жизни.

5. Биология. Эволюционная теория и ее приложение (медицина и гигиена, агрономия, опровержение расовой теории и религиозных предрассудков).

6. Изучение Конституции СССР в связи с изучением современного хозяйственного уклада (плановое хозяйство), с изучением государственного аппарата и советских общественных организаций.

7. Изучение общественного уклада и истории России и ее народов начиная с периода 60-х гг., истории СССР — за 20 лет ее существования.

8. Общий исторический очерк. Средневековье. Новая история.

9. Капиталистический уклад в свете теории марксизма.

10. Политическая география. История трех Интернационалов.

11. Внутренняя и внешняя политика Советской власти.

12. Отражение действительности в искусстве. Практическая работа по изучению отдельных отраслей искусства.

13. Изучение края и района.

14. Организация политпросветработы.

1936 г.

О КРУЖКОВОЙ РАБОТЕ

Очень большую роль в деле самообразования может сыграть кружковая работа. У нас сейчас кружковая работа не очень в моде по линии самообразовательной работы. Широко практикуются кружки по партийной линии. При избах-читальнях, при колхозных клубах, при клубах вообще очень мало кружков: обычно имеется хоровой или музыкальный кружок, драматический, физкультурный — и всё.

Это дело надо широко развивать. Сейчас чрезвычайно важна учеба по запросам дела — ее хорошо организовывать по типу кружковой работы. Скажем, многие хотят быть стахановцами. Вот десяток работниц хочет стать стахановцами, но они не знают хорошенько, что такое стахановец. Надо помочь им организовать стахановский кружок.

Интерес к этому вопросу у них большой. Нужна им программа. Нужно, чтобы там было указано, что основной вопрос тут в организации труда, надо указать, что надо прочесть по вопросу об организации труда, по вопросу, как беречь свое время, как организовать коллективный труд на своем участке, как его спланировать. Затем — что надо прочесть о своем производстве и о своей специальности. В программе кружка должно быть указано, как дополнить прочитанное экскурсией на производство, беседой со стахановками. Какие вопросы им задавать, как проверить свои знания по общеобразовательной линии.

Эту программу надо зачитать со всеми членами кружка, обсудить те дополнения, которые члены кружка хотят внести. В ходе прений может выясниться, что нужен еще кружок по черчению или кружок по арифметике.

Затем надо обсудить, что надо прочитать всем, что можно разделить: двое, скажем, прочтут одну статью, двое или трое других — другую статью и т. д. и потом на общем собрании сделают доклады от каждой группы о том, что они прочли, так что весь кружок получит представление о целом ряде вопросов, которые им надо знать. Сбережется время, и многое даст коллективное обсуждение. В кружке будут учиться говорить просто и по существу, стараясь по-стахановски беречь время друг друга. Потом кружок обсудит, какого стахановца когда пригласить для беседы, куда и когда пойти на экскурсию и т. д. и т. п. Хорошо бы создать программы стахановского кружка для более и для менее подготовленных.

Все те, кто проходит техучебу, чувствуют, что им многого не хватает, они не всё понимают, что им говорил руководитель, не хватает общеобразовательных знаний. Многие хотели бы этими общеобразовательными знаниями овладеть. Надо образовать для желающих кружок «В помощь техучебе». Вернее, нужен ряд таких кружков для ряда категорий, программа должна меняться в зависимости от характера техучебы.

Одно время Наркомпрос совместно с профсоюзами, стремясь провести в жизнь завет Ленина ширить политехнический кругозор рабочего, создал «Вводный курс в производство». Помню, как тогда иностранные товарищи говорили: «Как характерно! В то время как в Европе буржуазия всячески стремится сузить политехнический кругозор рабочего, вы стараетесь расширить его». Я отвечала: «Но мы ведь коммунисты!» Надо воскресить кружки «Вводный курс в производство», который показывал бы взаимозависимость между отдельными отраслями производства, между добывающей промышленностью и обрабатывающей, между тяжелой промышленностью и легкой, между промышленностью и транспортом, его различными видами, выявлял бы роль связи, телефона, радио; надо показать связь между электрификацией, радио, кино и культурным уровнем населения, между культурным уровнем и организованностью, слаженностью всей работы. Такой кружок будет иметь громадное значение для понимания его членами и основ планирования народного хозяйства — того, чем наше социалистическое хозяйство в корне отличается от хозяйства капиталистического. Необходимо работу этого типа кружков связывать с экскурсиями, с использованием волшебного фонаря, с посещением кино.

С вопросами планирования тесно увязываются краеведные кружки, помогающие изучению особенностей края и осмысливанию планирования края.

Чрезвычайно большое значение имеет сейчас кружок по организации государственного управления в СССР. Тут надо тесно увязать работу со справочной работой и с работой Советов и их секций. Механизм управления менее известен, чем мы думаем; часто не знают, какой комиссариат чем ведает, каковы его функции, права и обязанности. Это надо знать.

Необходимы программы для кружков по новой Конституции и отдельным ее статьям.

Необходимы кружки по описанию жизни всех республик СССР — особенностей национальных, бытовых, хозяйственных каждой республики.

Тут мы упираемся в необходимость географических кружков, дающих уменье, навыки работать, читать с картой. Географические кружки в связи с принятием новой Конституции и международной ситуацией приобретают особое значение.

Кружки по изучению капиталистических стран и их борьбы за колонии теперь имеют особое значение. Может быть, в связи с этим будут возникать кружки по изучению прошлого и настоящего Испании, Китая, Японии и пр. Чтение, экскурсии будут иметь в этих кружках особое значение.

В связи с остротой международного положения могут, и должны развиваться кружки Осоавиахима, топографические, стрелковые, по изучению (если будет желание) истории мировой войны, войны гражданской и т. п.

Совершенно особое значение приобретают кружки по переустройству быта. Тут важно устройство пошивочных и починочных кружков, кружков по домоводству, по санитарии и гигиене, по обслуживанию яслей, детсадов, школ, по воспитанию ребят.

Кружки хоровые, драматические, рисования, кружки литературные должны быть поставлены гораздо глубже.

Особо заботливо должны быть поставлены литературные кружки. В любом колхозе есть начинающие писатели. Помощь им должна быть поднята на соответствующую высоту. Должны быть разработаны программы литературных кружков, где должно быть указано, что им надо знать о технике литературного творчества, указаны темы для первоначальных работ, указаны образцы художественного творчества.

Нужны по-новому, гораздо более углубленно поставленные антирелигиозные кружки.

Много еще можно было бы указать видов кружков, число их будет расти по мере развития этого дела.

Сейчас надо разработать программы и указания, как работать в данном кружке, по самым основным видам кружков, организовать консультационную помощь и популяризировать широко эту форму работы. Они должны стать неотъемлемой составной частью клубного быта.

Кружковая форма учебы должна отличаться большой гибкостью, активностью членов кружков, повышенным интересом к этой форме учебы, благодаря непосредственной связи ее с практикой жизни, с ее запросами, благодаря полной свободе выбора кружковых занятий и организации учебного процесса самими учащимися.

Когда кружковая учеба широко развернется, она поможет поднять на высшую ступень всю учебу, но пока над этим делом должны поработать ученые-популяризаторы, лекторы, учителя, библиотекари, писатели, краеведы, инженеры, агрономы — все те, кто понимает значение культурного обслуживания масс на данном этапе социалистического строительства.

1936 г.

О СОДЕРЖАНИИ ПРОГРАММ (ИЗ ВЫСТУПЛЕНИЯ НА СОВЕЩАНИИ ПРИ ЦК ВЛКСМ ПО ВОПРОСАМ СРЕДНЕЙ ШКОЛЫ ВЗРОСЛЫХ)

Весь 1936 год мы были свидетелями ряда совещаний руководителей партии и правительства с разными кадрами работников — с работниками заводов, колхозов и др. Эти совещания были настоящим учетом наших достижений, и в то же время они зажигали желанием работать, добиваться еще больших сдвигов в деле строительства социализма.

Молодежь горит желанием овладеть знаниями, техникой. Сейчас все усиленно проходят техминимум, но мне приходилось говорить со многими инженерами, и они отмечали, что при изучении даже элементарных вопросов техминимума часто становится поперек дороги отсутствие общего образования. Тяга комсомола к общеобразовательным знаниям неразрывно связана со всей нашей социалистической стройкой. Без массового повышения уровня общеобразовательных знаний на данной стадии развития техники нельзя двигаться вперед по пути дальнейшего развертывания и улучшения производства.

Понятие «общеобразовательный» очень относительно. В то время, когда училось наше поколение, в России в понятие «общеобразовательный» не входили ни техника, ни естествознание — последнее было изгнано из средних школ. Понятие о том, что такое общее образование, меняется в зависимости от общественного уклада. Кроме того, у разных классов оно различно. Это мы должны учитывать при составлении программы.

Но и то, что ценно в той или иной науке, меняется в зависимости от того, с какой точки зрения подходить к ней. Это показано очень ярко в замечательном труде Ф. Энгельса «Анти-Дюринг». В «Анти-Дюринге» Ф. Энгельс очень определенно указывает, что ценно в содержании каждой науки. Он резко критикует Дюринга, его понимание содержания той или иной науки.

Понимание содержания науки не может не быть различно в буржуазных странах и в нашей стране — стране социализма. Особо велика разница в оценке того, что важно в области общественных наук.

Мы должны уметь выбрать самое основное из того, что входит в ту или иную область знаний. В старое время, например, историю учили в школах по учебнику Иловайского. Мы учили, как Алкивиад, для того чтобы все о нем говорили, завел необыкновенную собаку, а потом, когда все об этом перестали говорить, он взял и отрубил хвост у этой собаки, чтобы о нем стали снова говорить. Кто из учеников не знал про Алкивиада и его собаку, получал единицу. Но о фактах, объясняющих причины тех или иных исторических явлений, показывающих связь общественных явлений, показывающих их развитие, — об этом в учебнике Иловайского не говорилось. На уроках истории об этом запрещалось упоминать. Мы хотим преподавать в наших школах историю так, чтобы она соответствовала марксизму-ленинизму, и вот тут вопрос о том, как дать по-настоящему в наших программах и учебниках этот предмет, представляет известную трудность, потому что мы хотим дать такие программы по истории, которые не были бы загружены всяким ненужным хламом, которые ясно освещали бы путь развития человечества.

В прошлом году я была очень рада, когда комсомольцы изучали самым широким образом речь Ленина на III съезде комсомола. Надо думать, что комсомольцы эту речь знают, и что там сказано — тоже знают. А там Владимир Ильич очень четко говорил о необходимости взять все то ценное, существенное, что дала буржуазная наука, и о том, чтобы не было зубрежки, а было к изучаемому материалу сознательное отношение. Не только комсомол, но поголовно все педагоги и особенно составители программ и учебников должны прочесть и постараться понять речь Ленина на III съезде комсомола.

У многих сложилось такое мнение, что школам взрослых нужно дать программу и учебники детских школ. Так может думать только не педагог, а тот, кто не понимает, в чем особенности детского восприятия, кто ставит знак равенства между ребенком и взрослым. Взрослый — не ребенок. У него большой жизненный опыт, он над многим самостоятельно думал, многое знает. Говорить о тождестве программ и учебников школ для подростков и для взрослых — значит отрицать необходимость связывать теорию с практикой, ибо практика у подростка и у взрослого различна. Поэтому я сильно спорю с теми, кто хочет применить в школах взрослых без всяких изменений детские программы и учебники, я считаю, что знак равенства между ребенком и взрослым ставить нельзя.

Вначале мы называли наши школы школами повышенного типа, желая показать, что эти школы дают знания более высокие, чем начальная школа, но не все на один лад, а меняется их программа в зависимости от запросов учащихся, от особенностей края и т. п. Но зачастую эти школы повышенного типа занимались только тем, что давали элементарную грамотность молодежи. Поэтому мы договорились с комсомолом назвать эти школы неполными средними и средними школами, чтобы яснее было, какой объем знаний они должны давать. Программа этих школ будет отличаться в целом ряде пунктов от программы средних детских школ, но в основном они должны давать объем знаний, равный объему знаний средних школ, а не заниматься только простым повышением грамотности.

Над программами и учебниками школ взрослых нужна еще большая работа. Нам нужно составить программы с точки зрения современной науки, с точки зрения той стадии социалистического строительства, на которой мы находимся.

Фронт составления программ не такой спокойный, как многим кажется. Приведу несколько примеров. Возьмем такой предмет, как биология. Я просмотрела учебники по биологии и увидела, что там хламу не мало. В учебнике Цузмера, например, очень много ненужных названий, но основного, что необходимо для понимания развития животного мира, там маловато. Вопрос о том, как постепенно развивался животный мир, там разрешен очень просто: «Мир создан по плану». Может быть, это очень модно говорить — «по плану», но я с этим никак согласиться не могу. Сначала я подумала, что это случайная формулировка, но когда она была зачеркнута в одном месте, при переработке учебника она была вставлена в другое место.

Начинается обычно изучение биологии после знакомства со строением и жизнью человеческого тела с низших животных. И вот тут мне пришлось присутствовать раз при споре по этому вопросу. Развивался такой взгляд: к чему брать низших животных, это только отнимает много времени, давайте начнем с рыб. Один биолог, по-настоящему подходящий к дарвинизму, пошел на компромисс. Он говорил: «Можно изучать низших животных, хотя бы как питание для высших, но все же надо о них что-то сказать».

Шла борьба между двумя направлениями: между теми, кто хотел дать ясную и понятную теорию эволюции (развития) животного мира, и теми, кто этого не хотел. Понятно, почему при таком подходе в учебнике Цузмера о нервной системе почти ничего не сказано. А ведь это очень важно с точки зрения материалистического подхода к изучению того, как шло развитие животного мира.

Пришлось привлечь к обсуждению вопроса биологов-марксистов — тт. Книповича, Завадовского, — поговорить еще с целым рядом работников. Я не скажу, чтобы эта программа, над которой проделана определенная работа, отвечала всем нашим требованиям, но все-таки она гораздо больше соответствует нашему, материалистическому мировоззрению, чем та программа, которая излагалась в прежнем учебнике биологии.

Возьмем другой вопрос — вопрос о литературе. Литература должна показывать в живых, конкретных образах то, что делается кругом нас, улавливать самое существенное, характерное, что в нашей жизни происходит.

Мы должны дать нашей молодежи такие художественные произведения, которые бы раскрывали глаза на окружающую жизнь. Почему произведение Н. Островского «Как закалялась сталь» имеет такое большое распространение и так охотно всеми читается? Потому, что оно освещает борьбу рабочего класса за свое светлое будущее, потому, что описанное там — живой, образный показ пережитого очень и очень многими.

Я была недавно на совещаниях преподавателей литературы в детских школах. Там много говорили о процентах успеваемости, а я говорила, что самое главное в том, чтобы дети полюбили литературу, чтобы в литературе молодежь получала в живых образах ответы на интересующие ее вопросы.

Нам надо из среды молодежи вырастить ряд новых писателей, их надо растить на показе лучшего, что есть в нашей художественной литературе.

Нам всем сообща надо подумать над тем, как дать такую программу литературы, чтобы литература учила глубокому пониманию всей окружающей обстановки, причем делала это посредством живых и ярких образов, которые близки нашей действительности. Ведь наша литература должна учить детей, молодежь, всех нас лучше вглядываться в жизнь, лучше понимать все окружающее. Владимир Ильич не раз говорил о том, что враг — среди нас, а мы его не видим: не хватает культурности, не хватает понимания сути вопросов, не хватает знаний.

Теперь о географии. Неполная средняя школа — массовая школа, и надо, чтобы в нее входила непременно политическая география. Я считаю, что в школе взрослых политическая география должна проходиться начиная с V класса, потому что нельзя, чтобы Мадрид искали неизвестно где или не знали, где Абиссиния.

Когда мы говорили с педагогом-географом, то он уверял, что в V классе нельзя давать политическую географию: она непонятна будет. Как это так? Почему политическая география будет непонятна комсомольцам? Не зная элементарной политической географии, нельзя читать газеты, а ведь у нас комсомольцы читают газеты, и не только в «Комсомольской правде», но даже в «Пионерской правде» дается политическая информация. Даже в программе VI класса подростковой школы есть немного политической географии, а в средней школе взрослых специалисты взяли и выкинули политическую географию. С этим пришлось бороться.

Затем в программе есть такой предмет, как экономическая география СССР, говорящая о хозяйственной жизни, о хозяйственном лице нашей страны. В давно прошедшие времена учили, что в Калуге изготовляется калужское тесто, в Туле — тульские пряники. Мы далеко шагнули вперед от тех времен. Теперь уже нельзя не говорить о том, какую роль в народном хозяйстве играет тяжелая промышленность, какова роль сельского хозяйства, как связана тяжелая промышленность с легкой, — об этом в школе для взрослых нельзя не говорить, нельзя не говорить о планировании народного хозяйства. А между тем находятся такие «географы», которые считают, что «это-де непонятно будет: в школах взрослых еще народ малограмотный!»

Программы географии не нужно загромождать разным «калужским тестом», а надо дать самое основное, что сделает понятным смысл и значение планирования. Составители программы, не желающие вводить планирования, говорят: «Часов не хватает!» Надо их найти за счет разгрузки программ от всякого хлама, надо несколько уроков посвятить этим вопросам — основным вопросам разных отраслей промышленности, показать, как они связаны между собой, что нового вносит в хозяйственную жизнь планирование. Без этого непонятно, почему мы сейчас обращаем такое внимание на экономическую географию, для чего она нам нужна, как она освещает основные вопросы социалистического строительства. Ильич специально говорил об этом, он писал письмо Г. М. Кржижановскому, что надо обдумать, как вооружить массы пониманием огромного значения электрификации.

У нас в жизни электричество играет колоссальную роль, а некоторые педагоги не хотят включить электричество в программу физики для неполных средних школ, говорят, что это для VIII и IX классов. А как же те, которые кончат только неполную среднюю школу? Они об электричестве ничего не будут знать? Меня это очень возмутило. Я стала спрашивать инженеров: «Как, по-вашему, можно электричество в V классе проходить или надо только в X классе?» Отвечают, что можно и в V классе проходить, а в IX–X классах повторить лишь некоторые разделы более углубленно. Вот за что приходилось бороться.

О преподавании математики. Можно и нужно для задач брать примеры из окружающей жизни. Тут мы наталкиваемся на то, что многие старые педагоги не умеют связывать теорию с практикой. В своем выступлении на III съезде комсомола Владимир Ильич говорил о том, что самое худшее, что было в старой школе, — это разрыв между теорией' и практикой. Я была недавно на собрании, где говорилось об увязке теории с практикой. Там один физик сказал, что для него непонятно, что значит связывать теорию с практикой. Он практику понимал только как лабораторную работу, а как с окружающей жизнью связывать теорию — это для — него было непонятно. Нужно, овладевая теорией, разрешать задачи данного завода, данного колхоза, и нельзя говорить, что это не дело школы взрослых, что пусть учащиеся проходят техминимум. Так нельзя подходить, нельзя отгораживаться от практики. Программа должна быть одна, но примеры могут быть различны, они должны браться из окружающей жизни, окружающего производства.

Дальше идет вопрос о технике. В теперешнее общее образование обязательно должно входить знакомство с техникой. Владимир Ильич говорил, что в общеобразовательных и в специальных школах надо ширить общетехнический (политехнический) кругозор, надо дать понимание связи основных производств, надо освещать, что основное в каждом производстве, что основное во всех производствах.

Когда-то у профсоюзов существовали так называемые, «вводные курсы в производство», которые ширили общетехнический горизонт рабочих. Помню, как один товарищ коммунист, приехавший из-за границы, узнав от меня об этом, сказал: «Вот характерно: в капиталистических странах стремятся как можно больше сузить технический кругозор рабочего, стараются оторвать изучение техники от общих вопросов, а вы ширите общетехнический горизонт рабочих — это типично для Страны Советов». Теперь эти «вводные курсы в производство», к сожалению, упразднены, но это не значит, что их нельзя восстановить.

Я как-то раз выступала на фабрике «Красные текстильщики» на таких «вводных курсах» и рассказывала, как добывается хлопок. Оказалось, что рабочие текстильной фабрики очень плохо знали, где растет хлопок, что это за страна, какие там жители, как эта страна раньше была затоптана царским правительством, а теперь растет и крепнет.

Надо, чтобы наши общеобразовательные программы ширили общетехнический горизонт учащихся, на фоне его им будет понятнее работа и своего предприятия.

Я считаю, что педагоги должны хорошо знать предприятие, при котором находится школа взрослых. Необходимо, чтобы директор школы, завуч и педагоги близко стояли к производству, к тому предприятию, при котором находится школа. Мы не можем требовать, чтобы директор школы был с определенной технической подготовкой, — это хорошо, но осуществимо лишь в редких случаях. Однако мы можем и должны требовать со стороны директоров школ взрослых, чтобы они свое предприятие знали, чтобы знали его историю, то же самое и педагоги. Владимир Ильич подчеркивал, что надо, чтобы инженеры с педагогами были тесно связаны. i

Необходимо, чтобы директор, завуч, педагог знали своих учеников, знали, как они работают, какие у них затруднения в работе, в быту. Преподаватели школы московского автозавода рассказывали, как они связаны с директором завода. Если там кого-нибудь из учащихся возьмут на работу в учебные часы (не во время аварии, а так просто), то школьные работники сейчас же сообщают об этом заместителю директора завода, называют телефон того, кто распорядился незаконно взять на работу учащегося. И заместитель директора звонит по сообщенному телефону, дает нужное распоряжение.

Для того чтобы школа завоевала себе то положение, которое она должна завоевать, необходимо, чтобы она действительно оказывала через свою учебу помощь в поднятии всего культурного уровня рабочих завода, учила лучше работать. Кто-то из выступавших возмущался тем, что когда идут выборы в Советы, комсомол зовет на выборы и учащихся. А как же иначе? Выборы в Советы — это очень большое дело. Заведующий учебной частью должен передвинуть занятия так, чтобы все могли пойти на эти выборы. Нельзя же отрывать учащихся школы от политической жизни. Какие же тогда из них вырастут граждане? Необходимо, чтобы, учась в школе, люди росли в то же время сознательными коммунистами. Коммунистическим духом должны быть пропитаны все программы, должна быть пропитана вся постановка учебы.

В «Положении о школе», по-моему, надо дать больше прав учащимся. Тут кто-то поднимал вопрос, должны ли быть старосты выборными или невыборными. Я считаю, что должны быть выборными, потому что учащиеся знают лучше, кто среди них хороший организатор.

Я думаю, что надо усилить представительство учащихся в педагогическом совете. Затем в педагогический совет не плохо было бы пригласить членов организации инженерно-технических работников, а если школа в совхозе, то агрономов: они могут очень много посоветовать. Связь между агрономами, между инженерным составом и учащимися имеет очень большое значение.

Потом я думаю, что надо развить работу комитетов содействия школе, которые включали бы представителей от профсоюзов, чтобы профсоюзники не отмахивались, что это не их дело, — это именно их кровное дело, чтобы были представители от администрации, то есть от директора или его заместителя, чтобы представители были от горсовета и т. д.

Только представитель Ленинграда говорил здесь о горсовете, остальные ничего не говорили, как горсоветы помогают, как помогают на местах сельсоветы. Ведь их помощь может быть очень большая.

Жены инженерно-технических работников, жены командного состава Красной Армии ведут сейчас большую общественную работу. Они тоже могут быть представлены в комитетах содействия. В национальных районах особенно важно, чтобы женщины были представлены в комитете содействия. Важно в каждом отдельном случае обдумать состав таких комитетов, которые действительно заботились бы об учащихся. Нельзя, чтобы там был только директор школы, так как у него тысяча других дел, его нужно заменять завучем, учителем, которых тоже нужно очень сильно привлекать к этой работе.

Затем я думаю, что надо при школах взрослых иметь консультационные пункты, которые помогали бы учащимся, не знающим, как взяться за работу. Надо, чтобы консультпункты помогали связывать учебу в классе с самостоятельной учебой. У нас консультации по самообразованию бывают при библиотеках, при вузах. Но эти консультации мало учат самостоятельной работе.

Наконец, хочу сказать несколько слов о Наркомпросе. Конечно, нам, работникам Наркомпроса, надо еще упорно учиться работать по-ленински. Но нельзя так смотреть на Наркомпрос, что он, как некрасовский барии, на которого надеется бабушка Ненила, должен все рассудить и устроить. Во-первых, из центров нельзя все устроить, во-вторых, Наркомпрос не все может сделать, что хочет. Мы, конечно, добиваемся, чтобы учителям платили зарплату, чтобы не выселяли школы взрослых и т. д., но не все в наших силах. Надо, чтобы на местах комитеты содействия вплотную сами взялись за дело. Как Владимир Ильич говорил: «Все дело в том, чтобы сама масса взялась».

Поэтому я очень рада, что комсомол взялся за дело школ взрослых, чтобы помочь развернуть эту работу и поднять школы взрослых на должную высоту, мобилизовать общественность, профсоюзы и т. д.

Новая Конституция СССР, которая записала все то, что уже достигнуто нашей борьбой, дает возможность культурно развиваться каждому из нас, дает право на образование, открывает огромные перспективы и возможности. Мы должны работать так, как говорил об этом Владимир Ильич.

1937 г.

ЗАБОТИТЬСЯ О НЕГРАМОТНЫХ И МАЛОГРАМОТНЫХ (РЕЧЬ НА СОВЕЩАНИИ ПРЕДСЕДАТЕЛЕЙ СЕКЦИЙ ПО ЛИКВИДАЦИИ НЕГРАМОТНОСТИ СЕЛЬСКИХ И ГОРОДСКИХ СОВЕТОВ И ИНСПЕКТОРОВ ШКОЛ ВЗРОСЛЫХ)

Мы, товарищи, живем сейчас в такое время, когда целый ряд вопросов встал перед нами с особой остротой.

Вы все читали и знаете новую Конституцию СССР. Конституция записала то, что в течение существования Советской власти достигнуто, то, за что шла борьба и что нами завоевано. Эти завоевания нам теперь нужно закрепить, до конца провести в жизнь. Расширение избирательных прав, тайное голосование при выборах и т. д. имеют громадное значение для постановки всей нашей советской, партийной и общественной работы. Всеобщее избирательное право усиливает контроль всего населения над советской работой.

В свое время на VIII партийном съезде в 1919 г., когда обсуждалась программа партии и в связи с этим говорилось о Конституции, Владимир Ильич указывал, что те ограничения в избирательных правах, которые мы проводили, — это временные ограничения, вызываемые главным образом недостатком у масс знаний, низким культурным уровнем населения. Низкий культурный уровень помогает классовому врагу влиять на широкие массы, и Владимир Ильич ставил вопрос так: когда окрепнут низовые организации, тогда нужно будет ввести всеобщее избирательное право, уничтожить те ограничения, которые временно были необходимы.

В новой Конституции старые ограничения отпадают, и все граждане нашей страны получают одинаковые избирательные права, вводится закрытое тайное голосование, вводится ряд таких мероприятий, которые требуют от населения очень большой сознательности.

Конституция СССР сейчас повсюду изучается, и беседы о Конституции, занятия в школах показывают, как возросла активность, сознательность масс. Но нельзя забывать и того, что у нас впереди еще много работы. Из писем, которые приходят с мест, видно, что еще очень много надо работать над повышением культурного уровня масс.

Вот, например, письмо из Западной Сибири — письмо очень хорошее, насквозь советское, там так тепло говорится о Советской власти. И вот автор этого письма, жена рабочего, рассказывает, что когда проходила всеобщая перепись населения, то многие женщины не понимали и не знали, для чего спрашивают: верующий человек или нет. Им не пришло в голову обратиться за разъяснением в советскую или партийную организацию, они бегали друг к другу, и некоторые говорили, что неверующим будут класть на лоб клеймо, и поэтому они во время переписи все объявили себя верующими. И только потом, случайно встретив работника из политотдела, разговорившись с ним о переписи, о религии, автор письма поняла, зачем в переписи стоял этот вопрос. Вот какая некультурность имеет еще место в отдельных местностях!

Передовая статья в «Правде» от 4 марта озаглавлена так: «Всенародная грамотность — закон». В Конституции сказано, что начальное образование должно быть всеобщим, а мы еще в этом деле отстаем. У нас есть еще равнодушие к делу ликвидации неграмотности. У нас часто говорят: «Остались только старухи неграмотные» — и забывают, что многие молодые девушки, надев хорошенькие сапожки и хорошие чулки, считают, что они уже культурны, а на самом деле они малограмотны.

Некоторые удивляются, почему это в 1936 г. СНК СССР и ЦК ВКП(б) вдруг издали постановление по такому, с их точки зрения, маловажному вопросу, как ликвидация неграмотности и малограмотности. Эти люди забывают, что бескультурье мешает поднятию активности масс, что в стране неграмотной коммунизма не построишь.

Сейчас нельзя сказать, что массы у нас неграмотны, — многие миллионы неграмотных уже обучились грамоте, и теперешнее положение нельзя даже сравнивать с тем, что было в 1917–1919 гг. Культурный уровень страны стал совершенно другой, но вот в далекой Сибири еще имеют место такие факты, как тот, о котором я только что рассказала, и это имеет место не только в далекой Сибири, — такие факты можно, к сожалению, встретить и в Московской области.

Наш комсомол, когда стоит вопрос о школе повышенного типа, берется за- него со всей горячностью, а вот по ликвидации неграмотности в «Комсомольской правде» пишут очень мало, в работу по ликвидации неграмотности сейчас почти совершенно не включен комсомол. Конечно, актив комсомола грамотный, но в деревне еще очень много пережитков старого, с которыми и нужно беспощадно бороться.

В октябре 1921 г., когда кончилась гражданская война, которая раскрыла массам глаза на то, кто друг и кто враг, у нас происходил II съезд политпросветов. Выступая на нем, т. Ленин говорил:

«Теперь открытых помещиков нет. Врангели, Колчаки, Деникины частью отправились к Николаю Романову, частью укрылись в безопасных заграничных местах. Этого ясного врага, — как раньше помещика и капиталиста, — народ не видит. Такой ясной картины, что враг уже среди нас, и что этот враг — тот же самый… этого понимания у народа быть не может, потому что он страдает большой темнотой и безграмотностью»[185].

Чтобы научиться видеть этого врага, нужна большая политическая сознательность. И Ильич учил политпросветчиков ко всякому вопросу подходить с политической точки зрения, разъяснять массам смысл совершающихся событий, увязывать общеобразовательную работу с политической.

Какой момент мы переживаем сейчас?

В воздухе пахнет войной. Об этом красноречиво говорят испанские события. СССР против войны. Мы интернационалисты, но мы оборонцы — нам есть что защищать. Чего мы добились — это ясно, четко записано в нашей Конституции.

Хотя СССР занимает лишь одну шестую часть земной поверхности, но мы ни на минуту не сомневаемся, что если начнется мировая война, она приведет к победе социализма. Мы помним слова т. Сталина на XVII съезде партии о том, что СССР — ударная бригада мирового пролетариата, и о том, какие серьезные обязанности это звание на нас накладывает. Нельзя терпеть, чтобы в нашей Стране Советов оставались еще неграмотные.

Сейчас нужно особенно уметь сочетать работу по ликвидации неграмотности и малограмотности с политической разъяснительной работой. Нужно организовать и читку газет и слушание по радио, одновременно с занятиями грамотой организовывать слушание лекций, посещение музеев и т. д. и т. п.

Нельзя забывать, как темна была наша страна в первые годы Советской власти. Недавно, разбирая свой архив, я нашла одну бумажку. В Калининской области есть г. Кимры, где раньше процветали сапожные мастерские. Народ был сплошь неграмотен. И там в 1921 г. местный отдел работников просвещения, обсуждая вопрос о ликвидации неграмотности, постановил, что ликвидация неграмотности неосуществима, что дело это преждевременно, а потому предложил членам своего профсоюза не принимать участия в деле ликвидации неграмотности. Свежо предание, а верится с трудом!

На фоне этого постановления особенно ярко выступает культурный рост нашей страны. Недавно у меня были представители из колхоза имени Калинина Балахнинского района Горьковской области, потом были представители из Ленинского района Московской области, были представители учительства, заводов, сельсоветов по вопросам ликвидации неграмотности и работы школ взрослых. Это показывает, как теперь выросли, окрепли низовые организации, в том числе и секции Советов по ликвидации неграмотности.

Но не везде в секциях работа идет по-настоящему. Возьмем, например, Московский Совет. Там есть секция ликвидации неграмотности, но она, по-моему, находится в «нетях». Я сама член этой секции, но я Никогда не получаю извещений о времени заседаний.

Когда упразднили общество «Долой неграмотность», то была мысль широко повести работу через депутатские группы. Встал вопрос, кто должен входить в эти депутатские группы. В Московском Совете тогда «назначили» секцию по ликвидации неграмотности. Разве это правильно, что «назначили»? Ни в коем случае. Надо привлекать тех, кто сам хочет, кто понимает значение работы этой секции, кто понимает значение всего этого дела, а не просто кого-то вписать в число членов секции и на этом кончить. Секция не должна быть чем-то замкнутым, она должна быть связана со всеми другими секциями. Возьмите, например, секцию здравоохранения. Касается ее вопрос ликвидации неграмотности и малограмотности? Я думаю, что касается. Борьба с эпидемиями невозможна без втягивания в эту работу населения. Нужно, чтобы об этом писались популярные брошюры, нужно, чтобы об этом писалось в газетах, нужны грамотные люди, чтобы наладить это дело. Органы охраны здоровья также должны иметь своего представителя в секции ликвидации неграмотности. Разве хозяйственные секции не заинтересованы также в этом деле?

Только совместными усилиями всех секций можно поднять организацию общественности вокруг дела ликвидации неграмотности на должную высоту, поднять необходимое внимание к этому делу, заботу о нем, наладить повседневный контроль, развернуть по-настоящему работу депутатских групп.

Очень большое значение имеет организация соревнования.

Как лучше организовать его?

С самого начала существования Советской власти В. И. Ленин говорил о том, какую огромную роль играет соцсоревнование. Мы в. библиотечном деле проводили в прошлом году соцсоревнование на лучшую сельскую библиотеку. Мы постарались вовлечь в него всю массу, так как сейчас все хотят читать. По-моему, дело с сельскими библиотеками стало после этого гораздо лучше. В соревновании важно внимание к делу, участие в нем самих масс, постоянный взаимный контроль. В библиотечном деле люди засучив рукава взялись за работу, и это дало большие результаты. Хуже дело обстоит, когда соревнуется область с областью, лучше, когда это дело идет с низов, когда его проводят те, кто непосредственно заинтересован в успехе дела. Надо также, чтобы в соцсоревновании сами массы решали, кто достоин премии.

Какие недочеты у нас в работе?

Кто сейчас остался неграмотным и малограмотным? Ведь это те, кто были раньше затоптаны жизнью. Скажем, деревенские женщины, которых домашняя работа загружала, которые должны были возиться с детьми, вести хозяйство. Неграмотны сейчас те, кто с детства не учился, рос в тяжелых условиях, неграмотны они не потому, конечно, что глупы, неспособны.

Как у нас поставлена учеба взрослых? Зачастую учитель приходит и начинает покрикивать на малограмотных женщин, а иногда даже малоуспевающую вызывает в секцию сельсовета и начинает «отчитывать». О том, почему она не успевает, что ее задерживает дома, — об этом у нас забывают, а, по-моему, тут-то и должна проявиться забота о человеке. Иногда, чтобы дать женщинам возможность учиться, устраивают при школах детские комнаты, но это не всегда бывает удобно, особенно если нужно ходить слишком далеко. В Саратовской области сделали иначе: там комсомолки ходили «посидеть» с детьми, пока мать училась в школе.

В Саратове одно время существовало хулиганство. Когда работница возвращалась домой из школы, то к ней обязательно начинали приставать парни. Комсомол организовал охрану, и девушек после занятий провожали домой, чтобы их никто не тронул.

Теперь о такой работе я мало слышу, а все больше о выговорах за слабую посещаемость. Заботе о человеке как-то мало уделяется внимания, а ведь Советы сельские и городские — это как раз те организации, которые призваны вникать во все вопросы, тесно связанные с бытом.

Я должна сказать, что профсоюзы сейчас не работают по-настоящему. Я была на совещании председателей ЦК профсоюзов, там вопрос заботы о неграмотных и малограмотных был поставлен как будто серьезно, но все же постоянно приходится возвращаться к нему. Вот недавно с одного спиртзавода было письмо, в котором была жалоба на директора завода. Директор вызвал из цеха мытья посуды, то есть из цеха, куда попали самые неграмотные, самые отсталые, десять неграмотных работниц, которые не посещали школы. Вызвал он их к себе в рабочее время и отчитывал так, что довел до слез. Вопрос шел об увольнении с работы. Мы написали об этом в ЦК профсоюза работников спиртзаводов, просили хорошенько посмотреть, почему эти десять человек не посещают школы неграмотных, в каких условиях они живут, что им мешает учиться, оказать помощь. Ответа пока нет.

Секциям сельсоветов нужно не только завести детские комнаты, но они должны посмотреть, как и чем еще можно помочь женщинам, создать условия, чтобы они могли ликвидировать свою неграмотность. Тут инициатива мест может быть очень богатой. Одна крестьянка рассказывала, как она ходила по домам и читала книжки. Все женщины слушали с большим вниманием, потом просили: «Маша, почитай еще». Эта активистка предложила собираться крестьянкам из каждых десяти изб вместе, стала им читать. Потом как-то приехал представитель из центра проводить собрание. Маша обежала свои десятки изб, известила женщин о предстоящем собрании, и все женщины пришли на собрание.

Если человек не ходит на занятия в школу, то нужно посмотреть, почему он не ходит, может быть, нужно организовать групповые занятия, групповую помощь.

У нас возможности огромные, но мы часто не можем их использовать потому, что подходим к делу бюрократически.

Кто вдумается в новую Конституцию СССР, увидит, что она является мощным средством для борьбы с бюрократизмом, что она оживляет всю работу, и мы, работники школ взрослых, также можем сейчас развернуть богатейшую, разнообразнейшую работу.

Низы у нас стали иные — сознательными стали, и сейчас можно развернуть замечательную работу в школах, но надо непременно опереться на сами массы. Вот, скажем, школы по ликвидации неграмотности. Есть ли советы при этих школах, которые следили бы за работой школ и помогали им? Это у нас не в моде. Педагогические консультации у нас тоже не в моде, а между тем нашим культармейцам консультации очень нужны.

Товарищи! Нужно осуществить указания партии и правительства по ликвидации неграмотности, по введению всеобщей грамотности. Это дело нужно сделать по-настоящему, по-большевистски.

Как-то Владимир Ильич говорил, что в деле ликвидации неграмотности отражаются, как в капле воды, все наши задачи. Так вот давайте сделаем по-большевистски, чтобы у нас заботились о безграмотных и малограмотных, как это следует. Мы часто говорим: «Нужно ли возиться со стариками?» Надо помнить, что очень часто успех в деле обучения детей зависит от того, какая обстановка в семье. Если дома нет книги, то часто ребенок в школе отстает; если же дома ребенок видит, как мать читает газету, как она все происходящее в стране, во всем мире близко к сердцу принимает, то из этого ребенка обязательно выйдет настоящий человек. Надо помнить, что у нас все еще идет борьба с пережитками старого, поэтому делу борьбы за хорошо поставленную учебу в школах ликвидации неграмотности, заботе о человеке мы должны уделить много внимания. Организация этого дела имеет отношение — и большое отношение — к общему нашему делу строительства социализма.

1937 г.

К РЕАЛИЗАЦИИ ПОСТАНОВЛЕНИЯ СНК РСФСР О ЗАОЧНОМ ОБРАЗОВАНИИ

Постановление Совнаркома о заочном образовании от 7 марта 1937 г., как показал опыт, требует следующих дополнений:

1. Назначить квалифицированного редактора намеченного к изданию журнала «Средняя школа на дому».

2. Содержание журнала «Средняя школа на дому» должно заключаться в разработке: 1) методических указаний, как работать самостоятельно нац. имеющимися учебниками для неполной средней и средней школ взрослых; 2) как работать областным комиссиям и консультпунктам по вопросам рецензирования, консультации и организации всего дела.

3. Разрешить журналу «Средняя школа на дому» издавать в виде приложения дефицитные учебники и вновь подрабатываемые для взрослых учебники.

4. Разработку учебников возложить на Управление школ взрослых в целом, освободив от этого подотдел заочного обучения.

5. При Управлении школ взрослых создать методическую комиссию по разработке учебников для неполной средней и средней школ взрослых, привлекая в эту комиссию представителей от подотдела заочного обучения.

6. Разрешить подписку на журнал «Средняя школа на дому» всем желающим; не производить приемов и перевода из класса в класс в обязательном порядке, а производить одновременно с выпуском из VII и X групп проверку знаний заочников, желающих получить свидетельства об окончании.

7. Установить точно форму выдаваемых свидетельств и порядок их получения.

8. Ликвидировать получившиеся трудности: а) путем оповещения подписчиков о принятых изменениях и о выходе № 1–2 журнала «Средняя школа на дому» лишь к 1 февраля 1938 г.; б) путем перестройки аппарата и расторжения договоров с авторами проектировавшихся учебников, использовав их работу как материал для помощи самообразованию.

1937 г.

ОБ АНТИРЕЛИГИОЗНОЙ ПРОПАГАНДЕ

Мы имеем налицо несомненное оживление религиозной пропаганды. Духовенство православное, мусульманское, лютеранское и другое, сектантские вожаки всех видов и сортов стремятся использовать свои гражданские права для того, чтобы вернуть себе тот авторитет, каким они пользовались в старые времена. Они усиленно стремятся вновь темнить сознание малограмотных граждан, пользуясь отсутствием у них знаний, пользуясь пережитками в быту старых навыков и традиций.

Нельзя отмахиваться от этого факта простым утверждением, что все это одна чепуха, что наука и техника наглядно доказали несостоятельность всякой религии. Не надо забывать, что у старой церкви были большие организационные навыки, уменье приспособляться, использовать настроения, использовать отсутствие знаний у трудящихся.

Чтобы бороться с религиозной пропагандой, мало высмеивать религию, мало утверждать, что религия — глупость. Надо широко развить научную антирелигиозную пропаганду, упорно работать над перестройкой быта, над устранением так называемых религиозных предрассудков. На базе современных достижений науки и техники, в условиях советского уклада, в условиях имеющихся у нас достижений антирелигиозная пропаганда будет иметь, несомненно, быстрый успех. Но само собой ничего не делается. Необходимо, чтобы учительство, интеллигенция города и села активно принялись за это дело. Необходимо, чтобы агрономы, врачи, техники, научные работники приходили на помощь учительству.

Необходимо поставить на службу антирелигиозной пропаганде кино и радио, но не дожидаться, когда это будет кем-то сделано, браться за дело самим немедля.

Возьмем вопрос о Вселенной. Не надо дожидаться, когда удастся повезти малограмотных в Москву смотреть планетарий. Надо рассказать, как представляли себе люди Землю раньше и как улучшение способов передвижения дало возможность обследовать Землю. Теперь мы видим, как каждый день подтверждаются наблюдения и утверждения ученых (рассказать о челюскинцах, о том, как люди овладевают воздухом, пространством; рассказать, какую роль сыграла в познании Вселенной математика и как математические вычисления подтверждаются фактами).

У нас часто забывают о минералогии и геологии — красноречивых доказательствах происхождения Земли. У нас в забросе преподавание анатомии и физиологии в школах взрослых. А между тем знакомство со строением и жизнью человеческого тела, со строением нервной системы, показ путем вскрытия животных, показ опытов имеют громадное значение.

В свое время церковь брала на себя, как это видно из библии, из практики старообрядцев, медицинские функции. Надо показать, что делает современная медицина, показать ее успехи. Прикладные науки особенно убеждают, если умело показывать их научную основу. Убеждает показ развития животного мира под влиянием меняющихся условий среды. Царская власть не запрещала прикладных наук, но не допускала в школах объяснения их основ. Недаром Дарвин и его учение были под запретом в школах при царизме. Недаром стараются затемнить часто основы наук и в буржуазных странах. В целях антирелигиозной пропаганды мы должны особенно заботливо освещать эти основы.

Чрезвычайно важно также освещать историю религий, показать, как религия служила господствующим классам, помогала держать в узде эксплуатируемые массы.

Антирелигиозную пропаганду нельзя откладывать на «потом»: сначала-де обучим грамоте, а потом уже займемся антирелигиозной пропагандой. Именно в школах неграмотных и малограмотных, учащиеся которых больше всего были опутаны всю жизнь поповскими россказнями, надо учебную работу связывать с антирелигиозной разъяснительной работой.

Надо каждое положение иллюстрировать наглядными примерами. Учащиеся будут чувствовать, как помогает школа росту их сознательности, и еще больше потянутся к знанию.

Дело это неотложное.

1937 г.

О ПРЕПОДАВАНИИ ГЕОГРАФИИ (ИЗ ВЫСТУПЛЕНИЯ НА СОВЕЩАНИИ ПРЕПОДАВАТЕЛЕЙ ГЕОГРАФИИ СРЕДНИХ ШКОЛ ВЗРОСЛЫХ)

Я поступила в гимназию, когда мне было десять лет. Дело было в Петербурге, гимназия была мариинская[186], программа в ней была меньше, чем в женских министерских, казенщины больше. Я поступила в VI класс (классы в мариинских гимназиях считались шиворот-навыворот: старший класс назывался первым, младший — седьмым). Моя мать училась в институте; она много рассказывала про институтскую учебу и жизнь, и дома я слышала резкую критику институтской учебы и институтских порядков. Я была очень горда, что поступила учиться в гимназию, а не в институт.

Я поступила в гимназию на пару недель позже начала занятий. Первый урок географии мне показался интересным, учительница понравилась. В конце занятий учительница задала урок на дом, отметив место, до которого надо учить. Посмотрела даже, так ли я отметила. Отметка была сделана на 40-й странице. Ей не пришло в голову, что я не знаю, с какого места надо учить, а я вообразила, что задано выучить сорок страниц. Когда дома я принялась за приготовление урока, мать сказала: «Ты что-то напутала, не может быть, чтобы вам было задано выучить к одному уроку сорок страниц». Я ей ответила: «Ничего не напутала. Ведь это гимназия, а не институт какой-то». — «Ну, учи». Я принялась учить начиная с первой страницы. Названия, названия без. конца… Учу час, другой — ничего не запоминается, принялась реветь, пришлось лечь спать, не выучивши «урока». Всю ночь снились мне страницы учебника, испещренные какими-то бесчисленными мудреными, непонятными словами. Оказалось, заданы были четыре строчки на 40-й странице.

С тех пор я узнала, как трудно запоминать в географии названия, и потом, когда стала сама преподавать, обращала особое внимание на дозировку заучиваемых названий, на постоянное их повторение, давала ученикам выписывать в тетрадку заучиваемые названия, чтобы они моторно усваивались. Названия хорошо вывешивать в классе на таблицах.

Отец рассказывал, как, когда он учился в корпусе, у них названия городов каждой губернии для легкости укладывались в стихи. Сейчас я помню только такие стихи:

Потом я перешла в другую гимназию — министерскую. Учил нас там очень хороший преподаватель — А. О. Пуликовский. Он был генерал, старик, случалось, приходил в класс подвыпивши, был чудаковат, и мы, ребята, зная все его слабости, их всячески использовали. В его преподавании были две очень ценные вещи — черчение карт и уменье сделать географию интереснейшим предметом путем увязывания географии с вопросами естествознания, с одной стороны, и с вопросами политики — с другой.

Черчение карт вносило много четкости в преподавание; сначала чертили контуры, потом возвышенности, потом реки и озера, потом распределение природных богатств, потом расселение жителей, потом города… Все это связывалось одно с другим.

Но главное было — увязка географии со смежными науками. Это запрещалось делать в тогдашних учебниках, но Пуликовский это делал. Помню его урок, посвященный вопросу о происхождении Земли. Слушали мы его с захватывающим интересом. В конце урока одна ученица — Оболенская — спросила: «А как же, Александр Осипович, вы говорите о веках и тысячелетиях, а на уроках закона божия нас учат, что бог сотворил Землю в шесть дней?» Он ответил: «То, что для нас тысячелетие, для бога — дни». После урока к нему подошла классная дама и спросила: «Александр Осипович, может быть, запретить ученицам задавать Вам вопросы?» Он заволновался: «Нет, пусть спрашивают побольше, это важно». То, о чем с таким увлечением читали в книжках Жюля Верна, воскресало на уроках географии, осмысливалось — перекидывался мост между сказкой и действительностью.

Дома отец в это время задумал написать детскую книжку — «Передвижение людей». У нас поэтому дома были книжки Реклю и Гартвига, которые я старалась получше понять. С отцом мы мечтали, как, когда я кончу гимназию и буду зарабатывать, мы поедем с ним на озеро Лаго-Маджоре, где он вылечится (у отца была чахотка), а потом мы поедем в Америку посмотреть, как там живут…

Хочу сказать еще о наглядности при преподавании географии. В детстве как-то я была в Соляном городке[187]. В одной из аудиторий в это время читали рассказ «Зимовье на Студеной» и иллюстрировали его показом картин при помощи волшебного фонаря. Запомнилось на всю жизнь. Показ картин в географии имеет особое значение. Надо давать систематически подобранные иллюстрации в альбомах (не надо надолго вешать на стены класса картины тропической или полярной природы, это скоро приедается и мозолит глаза). Надо как можно больше пользоваться волшебным фонарем, кино. Именно география требует всесторонней иллюстрации. Я видела прекрасные географические картины в кино Парижа.

В 90-х гг. я преподавала географию в вечерне-воскресной школе за Невской заставой в Петербурге. Школа была большая — шестьсот взрослых рабочих. По четвергам собирали все классы вместе, и учителя читали им разные сказки и рассказы, иллюстрируя их картинками волшебного фонаря. Читали, например, рассказ Л. Толстого «Бог правду видит, да не скоро скажет». Никуда это не годилось. Надо было на уроках географии закладывать основы материалистического мировоззрения и ширить политический кругозор учащихся. Я предложила на четверговых собраниях вместо чтения поучительных рассказов делать доклады о различных странах. Принципиально не возражали, но говорили: «Ну, попробуйте, сделайте». Я взяла для первого раза тему «Швеция» — страну не очень боевую — и тщательно готовилась. Повесила карту. Народу собралось много. Рабочие заинтересовались темой. Я выступала первый раз перед такой большой аудиторией и очень смущалась, не решалась поднять глаз, а когда подняла, увидела внимательные лица. Внимание не ослабевало до конца. Потом подано было много сочинений о Швеции.

Лиха беда начало. Политгеография вошла в моду. Помню, «географию» Англии читала 3. П. Кржижановская, читали инженеры с Александровского завода. В зависимости от подготовки лектора подробнее останавливались на том или ином вопросе. Инженеры подробно останавливались на технике, естественники — на явлениях природы и т. д. и т. п. География стала любимым предметом. Помню, стали ученики приводить на уроки географии своих товарищей, которые приезжали издалека, — один приезжал, например, с Путиловского завода.

Сейчас преподавание географии можно ставить гораздо глубже, интереснее. Тогда, в 90-е гг., работа эта велась полулегально. Правда, шпики были дураки. Не употребляешь слов «стачка», «царизм», «революция» — они и не понимают, что доклад по существу дела политический. Я помню, как в 1905 г. мне мои ученики говорили о том, что они только тогда поняли по-настоящему смысл моих докладов, когда стали принимать участие в рабочем движении.

Теперь все говорится открыто, да и слушатели стали иные. Теперь преподавание географии в школах взрослых можно поставить замечательно интересно. География тесно связана с астрономией, с геологией, с овладением силами природы, с экономикой и политикой. Географию надо увязывать с текущими вопросами. Какой богатый материал дает географу овладение воздушным пространством, проникновение на Северный полюс, проведение каналов, соединяющих реки, научные исследования, помогающие находить новые источники нефти, новые залежи железа, угля. В экономгеографию надо делать вводный курс: объяснять, что такое плановое хозяйство в нашей стране, чем оно отличается от хозяйства капиталистического, в основе которого лежит частная собственность, конкуренция. Могут сказать: «В наших стабильных учебниках этого нет». Но стабильный учебник не должен никаким образом снижать, сводить на нет роль учителя. Жизнь не стоит на месте, и все преподавание в школах взрослых должно идти в ногу с жизнью. Плановость народного хозяйства бросает свет на то, что такое тяжелая промышленность, почему она играет такую ведущую роль, плановое хозяйство освещает связи между добыванием сырья и его обработкой. А то делаешь доклад на текстильной фабрике, а текстильщики не знают, где и кем добывается хлопок. Надо вскрыть значение механизации сельского хозяйства, показать, как эта механизация способствовала развитию колхозного движения, перестройке всего сельского хозяйства на новых основах. Надо вскрыть роль транспорта, летного дела. Надо рассказать о том, какую организованность вносит плановость во всю хозяйственную жизнь, какие перспективы дальнейшего развития она открывает.

Меня спрашивают колхозницы из далекой Сибири: «А как хлеба на всех хватит, если все захотят устроить хорошую, сытую жизнь, чтобы всем хорошо жилось?» Вот тут нужно разъяснить роль плановости, роль овладения при помощи современной техники и науки силами природы, как мы учимся, как трудно нам учиться и какие трудности приходится преодолевать, — все это «аппетитно» рассказать нужно.

События в Испании проливают свет на то, как остро положение на всем международном фронте. Можно ли на уроках географии не говорить об Испании? Как же учащиеся будут читать газеты?

Принята новая Конституция СССР, предстоят выборы. Можно ли на уроках географии не касаться вопросов Конституции, не сравнивать нашу Конституцию с конституциями, с государственным устройством других стран? Можно ли не касаться роли тех или иных классов, роли духовенства в классовой борьбе? Можно ли не касаться роли антирелигиозной пропаганды, общего мировоззрения?

Сейчас мы можем и должны в нашей Стране Советов превратить географию в мощный рычаг социалистической пропаганды. В капиталистических странах география давно уже превращена в орудие империалистической пропаганды, перерастающей в фашистскую.

География — это предмет, который может наглядно, конкретно осветить ряд мировоззренческих вопросов, основные экономические и политические вопросы.

Современная техника, имеющийся опыт использования печати, библиотек, музеев, кино, радио, опыт экскурсионного дела могут поднять преподавание географии на очень высокую ступень. Это необходимо осуществить, за это надо взяться засучив рукава.

1937 г.

ПОДНЯТЬ НА ДОЛЖНУЮ ВЫСОТУ ПРЕПОДАВАНИЕ БИОЛОГИИ (ИЗ ВЫСТУПЛЕНИЯ НА СОВЕЩАНИИ ПРЕПОДАВАТЕЛЕЙ ЕСТЕСТВОЗНАНИЯ СРЕДНИХ ШКОЛ ВЗРОСЛЫХ)

В те времена, когда я училась, преподавание биологии было под запретом. Естествознание имеет громадное значение для выработки материалистического миросозерцания. Еще в «Анти-Дюринге» Энгельс писал, что «для диалектического и вместе с тем материалистического понимания природы требуется знакомство с математикой и естественными науками»[188]. Революционизирующее значение естественных наук прекрасно понимало царское правительство. И если, насаждая капитализм, неразрывно связанный с развитием техники, оно вынуждено было допускать преподавание физики, то биология была под запретом.

Учебник Ушинского «Детский мир» был обязательным учебником во всех школах. Вместо знакомства со строением и жизнью человеческого тела дети обязаны были учить «Чудный домик», где рассказывалось, что человек умирает потому, что его душа отлетает на небо. В женских мариинских гимназиях кончающие курс гимназии думали, что ветер может «продувать из одного уха в другое» и поэтому, чтобы избежать сквозняка в голове, полезно одно какое-нибудь ухо затыкать ватой. Не преподавали биологии и в мужских гимназиях. Революционно настроенная интеллигенция отстаивала необходимость преподавания в школах биологии, усиленно читала Писарева, в передовых школах протаскивалось контрабандой кое-что из биологии.

Я училась в частной гимназии, директор которой А. Я. Герд был крупным естественником-дарвинистом, шестидесятником, примыкал в свое время к революционному движению, заведовал школой для малолетних преступников, которая дала замечательные воспитательные результаты, занимался в воскресных школах.

В нашей гимназии велось преподавание ботаники и зоологии.

Помню первый урок ботаники — это было в третьем классе. Учитель принес в класс охапку едкого лютика. Мы разобрали на живом растении все его части, потом написали сочинение об увиденном, на полях сделали соответствующие зарисовки. Но тем дело и кончилось. Остальной курс проходился даже без знакомства с гербарием. Преподавание стало скучным, сухим, никакой увязки с практикой, с растениеводством не было.

Зоологию преподавал сам Герд. Так как преподавание биологии было запрещено, то мы учились не по учебнику, а со слов преподавателя. Краткое содержание проходимого материала Герд нам диктовал, мы сами иллюстрировали текст рисунками всяких «туфелек» и «сувоек». Даже микроскопа не видели мы, не вскрывали ни лягушек, ни рыб. Записи были очень кратки, никакого теоретического осмысливания фактов не было, все сводилось к систематике и рисункам.

Изучение строения человеческого тела помогало нам понимать ход развития организмов. Очень многое из курса выпадало. Например, вопрос об яйце, о развитии в яйце зародыша. Выпадали и вопросы о размножении, о наследственности, хотя, помнится, много говорилось о влиянии на изменение организмов среды, благоприятных условий. Курс, оторванный от изучения живых организмов, от практических вопросов, по правде сказать, мало увлекал. Записанный курс был очень краток, поэтому весь класс без исключения учился на «отлично» (у всех были пятерки).

В выпускном классе, когда кончали курс зоологии, Герд несколько уроков посвятил обобщению, изложению учения Дарвина. С громадным вниманием слушали мы эти обобщения. Эта теория была для нас выводом из хорошо усвоенных нами фактов. Верили не на слово, а осмысливали знакомые факты… Хорошо это было.

Естествознание принадлежит к той области наук, где наглядность, показ особенно убеждают. Поставленное как следует преподавание естествознания является могучим орудием антирелигиозной пропаганды. Мне пришлось убедиться в этом на опыте. В 90-е гг. я занималась в вечерне-воскресных школах Петербурга и увидела, каким могучим средством убеждения является показ. В то время среди рабочих сильно было еще распространено мнение, что наука — это господская выдумка, что наука рабочим не нужна, что им гораздо нужнее, ближе религия. Мы, учителя воскресных школ, стали водить учеников на экскурсии в разные музеи. И вот я помню один случай. Захожу я раз в библиотеку, которая была тесно связана с воскресной школой, где я учила. Библиотекарша была тоже учительницей этой школы. Сидит один ученик школы — почтальон. Он до тех пор брал в библиотеке только Ветхий завет. А тут сидит и книжки никакой не спрашивает. Потом говорит вслух, ни к кому не обращаясь: «Я раньше думал, ученые господа врут всё. А тут посмотрел на экскурсии — гусеница под цвет листа, под цвет ствола, ученые, значит, подметили, объяснили. Можно им верить». И с тех пор перестал этот почтальон брать Ветхий завет.

Сейчас, как никогда, убеждает жизнь, техника, агрономия. Надо только оперировать со знакомыми взрослым учащимся фактами. Колхозники, рабочие привыкли верить больше своим глазам, чем чужим речам. Надо только помогать им осмысливать факты. Вот, например, на Северном Кавказе попы уверяли, что вспаханная трактором земля не родит. А как увидели колхозники, что родит, да еще лучше, чем вспаханная простым плугом, перестали верить попам.

Читать лекции по биологии в воскресной школе мы пригласили Бориса Александровича Витмера. Ему удалось прочесть всего лишь несколько лекций, так как преподавать в воскресных школах царское правительство ему запрещало. Но и эти несколько лекций взбудоражили всех учеников. Б. А. Витмер замечательно доходчиво ознакомил рабочих с учением Дарвина, подорвал веру в бога. А поп ему помог. Ученики тогда обязаны были ходить на уроки закона божия. И вот они, смеясь, рассказывали, как «опровергал» поп учение Дарвина:

«Брось, — говорит, — курицу в воду, разве вырастут у нее перепонки?» Быстро дискредитировал себя поп такими утверждениями.

Не все можно показать учащимся путем экскурсий. Далекое приходится показывать при помощи световых картин, кино.

Есть очень интересные естественнонаучные кинофильмы. Я видела такие фильмы в Париже, в Сорбонне. Надо только и для кинокартин обдуманно подбирать материал, так его располагать, так освещать, чтобы он стал понятен и убедителен.

В. И. Ленин придавал большое значение научным кинокартинам. Он очень интересовался и антирелигиозными фильмами. Когда Владимир Ильич жил в Горках, ему привозили туда на просмотр новые кинокартины. Среди них его особенно заинтересовала картина «Чудотворец», в которой показывалась жизнь крепостных крестьян при Николае I. Эту картину Владимир Ильич считал хорошей антирелигиозной картиной, убеждающей зрителя во вреде религии умело подобранными фактами. И, наоборот, ему очень не понравилась картина «Комбриг Иванов», где религия высмеивалась поверхностно.

Научные кинокартины надо сопровождать простыми, понятными объяснениями. В Москве имеется планетарий. Это также могучее средство убеждения, но лекции в нем не всегда бывают убедительными, и вот выходит шофер из планетария и говорит: «Как мудро-то все господь устроил!»

Не только живые образы, но и понятные, простые слова убеждают. Недавно летчик Матвеев, бывший беспризорник, рассказывал ребятам, воспитанникам детских домов, какое большое впечатление произвела на него популярная книжка по астрономии, в которой рассказывается, как астрономы вычислили, где в такой-то момент, на таком-то месте неба появится звезда и как это предсказание исполнилось. Прочитав это, парень захотел стать исследователем-летчиком, он рассказывал, как взял себя в руки, выработал в себе волю. Это произвело на ребят громадное впечатление.

Преподавание естествознания сейчас имеет особое значение. У нас еще имеются верующие. Это показывает, что слаба была в последнее время пропаганда материалистического мировоззрения, что перед преподавателями школ взрослых стоит еще очень большая и серьезная задача — поднять на должную высоту преподавание биологии, сделать это преподавание таким, чтобы оно закладывало основы правильного понимания окружающей природы.

Надо сказать, что буржуазия и ее прислужники — современные попы всех мастей — большие мастера выхолащивать из науки ее суть, ее основу. Биология в школах буржуазных государств преподносится часто так, что теория или вообще выхолащивается из нее, практика захлестывает теорию, или дается теория, взятая вне связи с практикой, вырванная из ее естественных реальных связей и опосредствований, явления даются вне показа их развития. Можно составить толстейший на вид учебник, где будут очень сложные описания различных животных, будет труднейшая номенклатура, но самого существенного не будет сказано: важнейшие научные обобщения, которые составляют основу науки, будут выхолощены.

Чтобы правильно поставить преподавание биологии, надо хорошо знать предмет, понимать его, понимать, что составляет его основу. Надо хорошо знать и аудиторию, жизненный опыт учащихся, их интересы. Учитель должен избегать шаблона, уметь исходить из близкого учащимся, знакомых им фактов, убеждать их показом, живыми образами, фактами, учить делать из фактов правильные выводы.

Подходить так — не значит впадать в упрощенчество. Упрощенчества, вульгаризации надо всячески избегать, но говорить просто, без «ученых» терминов, иллюстрируя излагаемое конкретными фактами, не значит впадать в упрощенчество.

Я говорю о том, что меня волнует как общественницу, большевичку. Важно, чтобы преподаватели естествознания рассказали о своем опыте, о том, как удается им в процессе преподавания вооружить массы знаниями по биологии, которые им так необходимы.

1937 г.

О ПРЕПОДАВАНИИ ХИМИИ И ФИЗИКИ (ИЗ ВЫСТУПЛЕНИЯ НА СОВЕЩАНИИ ПРЕПОДАВАТЕЛЕЙ ХИМИИ И ФИЗИКИ СРЕДНИХ ШКОЛ ВЗРОСЛЫХ)

У нас за последнее время происходили совещания учителей по отдельным дисциплинам. Было совещание по русскому языку и литературе, по математике, по естествознанию, географии и т. д.

Послушала я выступления на совещании по русскому языку, и мне показалось, что люди говорят не о том, о чем нужно, — говорят, сколько отличников, как ставить отметки, а вопросов преподавания по существу мало касаются. Перед нами стоит целый ряд вопросов о программах, нужно гораздо заботливее к целому ряду вопросов подходить, чтобы наши программы были такие, какие нужны массам, чтобы они заинтересовали учащихся, давали нужные знания.

Я сама когда-то занималась в школах взрослых. На совещании по математике я рассказала, как я сама училась математике, что получила от уроков, а потом, как я учила[189]. И послушав такой доклад, участники конференции начали выступать несколько менее формально.

На совещании по математике я рассказала, как сначала в младших классах (я училась в гимназии, в которой были очень хорошие преподаватели), где преподавателем математики была Литвинова, окончившая Цюрихский университет, нас заставляли каждую задачу объяснять. Мы сами выводили правила и страшно гордились этим. Нас учили логически мыслить, учили обобщать. Затем нам давались типовые задачи и предлагалось составить подобные задачи. Это нас чрезвычайно воодушевляло, мы сами подбирали примеры из жизни, старались найти что-нибудь поинтереснее.

В старших классах у нас был преподаватель математики Билибин. Он говорил, что нельзя ни одного звена из математики выкинуть; он выяснял, какие у кого пробелы в знаниях математики имелись, и, когда эти пробелы заполнялись, ученицы вместо троек начали получать пятерки. Понимание систематики математики дало очень много. Когда мы проходили тригонометрию, мне было ясно, зачем она нам нужна.

Когда я поступила на Бестужевские Высшие женские курсы и слушала лекции профессора В. Г. Имшенецкого, который говорил, как методы алгебры можно применить к изучению тригонометрии, то у меня даже сердце усиленно билось — настолько мне это казалось интересным. У меня возник вопрос, как связать изучение математики с изучением общественных наук. Я тогда посещала уже марксистский кружок, и мне хотелось знать, что мне даст математика для понимания общественных явлений. Никто мне ответить на этот вопрос не мог. Я стала читать I том «Капитала» Маркса и вдруг увидела, что статистика требует знания математики. А потом стала читать «Анти-Дюринг». Ф. Энгельса — оказалось, что математика нужна и для знания философии.

По математике я могла рассказать, как я училась и учила, могла рассказать по русскому языку, по географии, по естествознанию. Но по химии и физике я ничего не могу рассказать. Химию мы проходили только по какой-то тетрадке, без всяких опытов. Я даже не помню, кто нас учил.

По физике у нас был преподавателем Ковальский, мы к нему относились с величайшим уважением как к мужу известной революционерки Е. Н. Ковальской, но по части преподавания физики он не сумел разжечь в нас той любви к предмету, которая необходима. Правда, один раз нас водили на экскурсию, показали что-то интересное по электричеству. Это все, что осталось в памяти, А обычно выйдет ученица к доске, рисует что-то на ней — и всё. С производством, с жизнью преподавание физики не было связано.

Все это дела давно минувших дней, но должна сказать, что у меня уважение к физике и химии очень большое.

Я росла в революционной среде. Когда я училась в IV классе гимназии, у нас был один знакомый народоволец, который летом ездил в имение Энгельгардта, а Энгельгардт был крупным помещиком, который говорил о том, что главное несчастье общества заключается в разрыве между физическим и умственным трудом: рабочий в смысле развития, знаний очень низко стоит, а инженеры, агрономы работать не умеют. И вот этот народоволец, побывавший у Энгельгардта, очень интересно описывал быт помещичьего хозяйства, работу сельскохозяйственных рабочих, крестьян, трезвыми глазами смотрел на жизнь. Энгельгардт был химиком и в одном из писем писал: земля наша богата, если химически удобрять ее, то можно сделать такой, что все рынки окажутся заваленными хлебом. В нем била ключом радость химика, который хотел бы, чтобы химия стала средством благосостояния народа. Меня тогда захватило очень, что химия в земледелии может сделать такое громадное дело.

Конечно, при капитализме химия в земледелии не могла найти полного применения, но при социализме, при плановом хозяйстве она делает громадное дело.

И поэтому мне хотелось бы, чтобы у нас в школах взрослых наши преподаватели химии заражали учащихся любовью к химии, пониманием всего значения этого предмета.

Громадно, конечно, и значение физики. Вся социалистическая промышленность, все сельское хозяйство преобразуются на основах современной химии и физики. И когда об этом думаешь, то невольно вспоминаешь выступление Владимира Ильича на III съезде Советов. Он говорил тогда:

«Перед победившим пролетариатом открылась земля, ныне ставшая общенародным достоянием, и он сумеет организовать новое производство и потребление на социалистических принципах. Раньше весь человеческий ум, весь его гений творил только для того, чтобы дать одним все блага техники и культуры, а других лишить самого необходимого — просвещения и развития. Теперь же все чудеса техники, все завоевания культуры станут общенародным достоянием, и отныне никогда человеческий ум и гений не будут обращены в средства насилия, в средства эксплуатации. Мы это знаем, — и разве во имя этой величайшей исторической задачи не стоит работать, не стоит отдать всех сил? И трудящиеся совершат эту титаническую историческую работу, ибо в них заложены дремлющие великие силы революции, возрождения и обновления»[190].

Немного позже, когда Владимир Ильич переписывался с Г. М. Кржижановским, своим товарищем по партийной работе, по поводу электрификации страны, он все время повторял: нужно сделать так, чтобы массы втянуть, заинтересовать электрификацией, сделать их активными строителями жизни, чтобы они поняли важность электрификации. Помню я, как мы с Владимиром Ильичем ездили в Кашино, где сами крестьяне построили электрическую станцию, помню, как волновался Владимир Ильич по этому поводу, когда слушал выступления крестьян, потом цитировал их слова, говоря о значении электрификации.

Почему я все это говорю? Потому, что когда мы обсуждали начерно программу по физике, то некоторые говорили, что в неполной средней школе взрослых нельзя проходить электричество. Я взбунтовалась: как же тогда мы будем втягивать массы в строительство социализма? Я стала спрашивать специалистов, можно ли дать раздел об электричестве в курсе семилетней школы, и оказалось, что можно.

Мне кажется, что одной из задач школы для взрослых является зажечь любовь к тому или другому предмету, научить передавать свои знания другим, чтобы каждый учащийся школы не только думал о том, как он сдаст на «отлично», а и о том, что он будет делать с этими знаниями, как будет пользоваться ими для строительства социализма.

Я немножко боюсь учителей школ взрослых среднего образования. Спросила я одного математика: как вы увязываете теорию с практикой? Как ученики составляют задачи на основе данных своего производства?

Он на меня посмотрел и говорит: «А не выйдет ли это — работать по методу проектов?»

У нас этот метод очень нелепо применялся. Между тем метод проектов ставит целью связать теорию с практикой, и я боюсь, не слишком ли некоторые преподаватели находятся в плену у старых методов преподавания.

Ленин говорил, что самым худшим в старой школе был разрыв между теорией и практикой. У нас этот разрыв еще очень большой. Все предметы, в том числе физика и химия, должны преподаваться в связи с окружающей жизнью, с производством, с социалистическим строительством. Этот вопрос очень большой.

Любое совещание тогда ценно, когда на нем имеет место обмен опытом, обсуждение того, как лучше поставить работу. Нужно на такие совещания приглашать работников из Академии наук, чтобы они нам посоветовали, что делать.

1937 г.

ГЛАВНОЕ В ПРЕПОДАВАНИИ МАТЕМАТИКИ

Управление по образованию взрослых Наркомпроса РСФСР провело несколько совещаний преподавателей различных дисциплин. На этих совещаниях преподаватели средних школ взрослых выступали с критикой существующих программ и вносили свои предложения. Надо сказать, что созыв первого актива Наркомата просвещения отразился на высказываниях: они стали менее формальны, чем раньше, более касались существа дела. Чтобы сделать высказывания еще менее формальными, я рассказывала, как я училась и как я учила.

Вот что я говорила на совещании по математике.

Математика принадлежит к числу наук, имеющих громадное значение для выработки умения логически мыслить, делать обобщения. Это наука, в которой систематика играет особо большое значение, наука, которая показывает наглядно все громадное значение, какое имеет увязка теории с практикой. Но необходимо, чтобы преподавание ее в школах взрослых ставилось по-настоящему.

Начну с воспоминаний детства.

Я училась в гимназии, где был очень хороший подбор учителей. Поступила я в III класс. Было мне двенадцать лет. То, что полагалось знать для поступления в этот класс (четыре правила арифметики), я знала хорошо, но к арифметике как к предмету относилась равнодушно. По арифметике у нас в гимназии оказалась очень хорошая учительница — Литвинова, кончившая Цюрихский университет. Скоро арифметика стала моим любимым предметом. Мы проходили дроби и начало алгебры. В центре внимания было решение задач. Самое главное, на что обращала внимание Литвинова, было объяснение задач. Мы писали объяснения, почему надо делать то или другое действие. Это осмысливало для нас решение задач.

Задачи очень часто решаются учащимися на глаз. В конце задачника помещались в прежнее время числовые ответы: должно получиться столько-то. Решит ученик задачу, смотрит ответ: не то, что надо, — и начинает пробовать, не сделать ли вместо умножения деление и т. д. Часто ученик говорит: «Решить задачу могу, а объяснить не могу». Объяснение задач осмысливало действия, приучало логически мыслить. Когда Ленин во время дискуссии о профсоюзах говорил в 1921 г., что начальная школа должна учить логически мыслить, я вспомнила, как учила нас этому Литвинова. Она учила нас самих выводить правила. Мы проходили дроби. Обычно ребята вечно путают, что с чем надо складывать, что на что помножить и пр. Литвинова не сама нам объясняла, а учила нас выводить правила. Мы их выводили и записывали в классе, где самостоятельность этой работы была застрахована от всяких репетиторов. Мы очень гордились тем, что научились сами выводить правила. Нам никто не говорил, что мы научаемся логически мыслить, но это было так. Другое, чему нас научила Литвинова, — это уменье делать обобщения. Дело началось с типовых задач. Литвинова предложила нам разыскивать в различных задачниках аналогичные типовые задачи. Это нас страшно увлекло. Мы стали придумывать задачи сами. Работа над типовыми задачами подвела нас к пониманию алгебры и ее значения.

В старших классах нас учил алгебре математик с большим именем — Билибин, влюбленный в свой предмет; он преподавал и на Высших женских курсах. Но преподавание его было очень абстрактно, теория не увязывалась с практикой, и поэтому преподавание тригонометрии, например, было очень неинтересным. Для чего нужна тригонометрия — об этом не было к речи. Одному мы научились у Билибина — это пониманию значения систематики в математике, пониманию того, что математика — это цепь понятий: выпадет одно звенышко — и непонятно будет дальнейшее. Не понимает ученица смысла деления — не может справиться с алгеброй.

Больным местом было преподавание геометрии, которую с IV класса нам стала преподавать М. В. Величко. Мы заучивали по учебнику теоремы. Это было смертельно скучно; упражнялась память, но не логическое мышление. Как геометрия связывается с практическими дисциплинами, с какими — об этом не было и речи. Разрыв между теорией и практикой был полный. Надо сказать, что мы, ученицы, горячо обсуждали между собой методы преподавания. И вот мы, лучшие математички, увлекавшиеся математикой, сочинили целое письмо директору школы А. Я. Герду, где излагали преимущество метода Литвиновой над методом М. В. Величко и просили учить нас геометрии по методу Литвиновой. Однако письма не послали, ибо большая часть класса запротестовала. Дело в том, что Литвинова мало обращала внимания на отстающих учениц, зазубривать теоремы им было легче, чем следить за преподаванием Литвиновой, которая не ликвидировала прорывов в систематических знаниях у отстающих.

Мне пришлось рано начать зарабатывать деньги на жизнь; начиная с V класса я стала давать уроки, подрабатывать перепиской и пр. У меня очень удачно проходили уроки по арифметике и алгебре. Помогало больше всего то, что я всегда проверяла, нет ли у учащихся каких-либо пробелов. Кончив VIII класс, я стала репетиторшей в пансионе при гимназии, где было человек двадцать учениц разных классов, и стала также преподавать в школе, где обучали девочек шитью. Одновременно раздобыла себе право на посещение городских начальных школ Технического общества (во главе их стоял проф. Небольсин). В школах Технического общества занятия арифметикой были поставлены лучше, там больше обращалось внимания на объяснение задач, на придумывание их и на устный счет. Устный счет играет большую роль в более быстром овладении техникой вычислений.

Когда позднее я стала преподавать в школах взрослых, я увидела, что большинство взрослых хорошо умеет считать в уме и даже умеет делать в уме сложные задачи. Надо только уметь их знания перевести на язык цифр, математических понятий и знаков. Тот, кто будет учить взрослого так, как учат детей, заставляя взрослых терять время на то, что давно ими усвоено, будет недопустимо растрачивать время учащегося. Учитель взрослых обязан экономить время учащегося. Это я старалась соблюдать. В позапрошлом году я получила письмо от одного рабочего, работавшего на заводе в г. Балашове. Он сообщал, что в начале 90-х гг. учился у меня в вечерне-воскресной школе (45 лет тому назад), что я хорошо объясняла задачи и он хорошо понимал, как их надо решать. Этот рабочий был товарищ И. В. Бабушкина.

Когда открылись (в 1889 г.) после перерыва Высшие женские курсы (Бестужевские), я поступила на математическое отделение. Занималась на нем с увлечением. Помню, с каким наслаждением слушала я лекции профессора Имшенецкого по аналитической геометрии, где говорилось, как применять к геометрии методы алгебры. Но на курсах я пробыла недолго. Я как раз в первый же год существования курсов попала в марксистский кружок и так увлеклась учением Маркса, что решила взяться всерьез за изучение марксизма. Это трудно было совместить с заработком, с учебой на курсах. Передо мной встал вопрос: что мне даст изучение математики? Приставала ко всем с этим вопросом. На меня смотрели с удивлением, говорили, какое значение имеет математика для астрономии, для техники. Но я это и сама знала, а вот о том, какое значение имеет математика для общественных наук, никто не сказал мне ничего членораздельного. Я бросила курсы, взялась вплотную за изучение I тома «Капитала», а потом за изучение «Анти-Дюринга» Энгельса, тесно связавшего теорию марксизма с вопросами преподавания того, чему надо учить молодежь в школах. Эти два произведения научили меня понимать, какое значение имеет математика для общественных наук. I том «Капитала» заставил меня понять все значение статистики для выяснения положения в деле классовой борьбы. Изучение «Анти-Дюринга» помогло мне понять, какое важное значение имеет математика для выработки материалистического миросозерцания, и не просто материалистического, а диалектико-материалистического. Из «Анти-Дюринга» я узнала также, как много времени уделяли Маркс и Энгельс изучению математики. Да, крепок мост между математикой и общественными науками!

В конце 1936 г. Институт Маркса — Энгельса — Ленина при ЦК ВКП(б) выпустил протоколы Лондонской конференции I Интернационала (17–23 сентября 1871 г.). Это важнейший документ в истории международного революционного движения. На этой конференции была принята резолюция «О всеобщей статистике рабочего класса». Вопросы статистического учета особо настоятельно выдвигал Маркс.

Читая, как настоятельно отстаивал Маркс необходимость вовлечения рабочих в статистическое изучение условий труда, я вспоминаю, как в 1895 г. Владимир Ильич, вернувшись из-за границы, где он познакомился с постановлениями Женевского конгресса I Интернационала, повел занятия с рабочими. Прочитав им ту или иную главу из тома «Капитала», например о продолжительности рабочего дня, Ильич настаивал, чтобы рабочие собрали точные сведения о том, каков у них на заводе рабочий день во всех цехах. Собирание данных занимало у рабочих много времени, но помогало им лучше осознать формы эксплуатации. Когда потом собранные данные помещались в листки, это будоражило всю фабрику, весь завод. Владимир Ильич постоянно настаивал на вовлечении рабочих в активное собирание статистических данных, постоянно говорил об этом на собраниях нашей питерской организации.

Позднее, при Советской власти, Владимир Ильич настаивал, чтобы преподавание статистики было введено в наших школах. В «Очередных задачах Советской власти» Ильич писал: «Статистика была в капиталистическом обществе предметом исключительного ведения «казенных людей» или узких специалистов, — мы должны понести ее в массы, популяризировать ее…»[191]

На что, по-моему, надо обратить внимание при преподавании математики в школах взрослых?

1. Не приравнивать взрослых к детям. Учесть при преподавании то уменье, которое имеется у большинства

Взрослых, делать вычисления и решать задачи в уме и сообразно с этим центр тяжести перенести с упражнений по элементарному счету на математическое осмысливание имеющихся знаний. Это сэкономит время.

2. Обратить особое внимание на объяснение задач, на вывод правил, на обобщение — на все то, что учит логически мыслить.

3. Обратить особое внимание на увязку теории с практикой, на увязку математики с окружающей, хорошо знакомой учащимся общественной жизнью, с знакомыми фактами в области естествоведения, техники. Совершенно особое внимание надо обратить на статистику, на чем так настаивал Ленин и что играет особо большое значение, когда массы все больше и больше втягиваются в дело строительства социализма, когда осуществляется плановое хозяйство.

4. Имея в виду исключительно большое значение систематики, необходимо проверять, нет ли у учащихся каких-либо пробелов в знании предыдущего курса. Особенно это важно при работе с отстающими.

5. Надо обратить внимание на геометрию. Связывать ее с обучением черчению, сниманию планов, с изучением основ топографии.

6. Показывать, как математика (основная наука) обрастает целым рядом прикладных наук и как знание основ математики облегчает овладение прикладными науками.

1937 г.

ПРОПИТЫВАТЬ МАРКСИЗМОМ-ЛЕНИНИЗМОМ ВСЮ НАШУ ПОВСЕДНЕВНУЮ РАБОТУ (ИЗ РЕЧИ НА ЗАСЕДАНИИ СОВЕТА ПРИ НАРКОМЕ ПРОСВЕЩЕНИЯ)

Товарищи, Совет собирается на этот раз в очень важный политический момент. Вы все знаете по газетам, по журналам, по докладам, как наша Коммунистическая партия, передовые советские работники заботятся сейчас о том, чтобы пропитать всю нашу работу духом марксизма-ленинизма, сделать это не на словах, а на деле.

В педагогике нельзя все сводить к тому, чтобы внести в программу тот или другой предмет или пункт. Выступающие указывали, например, что из программы наших школ выпала история партии. Это, конечно, непорядок, но не в этом дело, а в том, как всю повседневную работу пропитывать духом марксизма-ленинизма. В этом сейчас гвоздь вопроса. Мне кажется, что мы, педагоги, в этом отношении стоим в благоприятных условиях. Есть ряд высказываний Маркса, Энгельса, Ленина, Сталина по вопросам культуры, школы, воспитания. У нас есть их высказывания, как надо воспитывать молодое поколение, какими знаниями надо вооружать его, какими организационными навыками. Конечно, если мы будем выхватывать из их высказываний только цитаты, то из этого очень мало проку будет, надо повнимательнее изучать их основные высказывания.

Мы часто говорим об этом с нашей молодежью. Сначала комсомол считал, что он должен знать только' выступление Ленина на III съезде комсомола. В прошлом году оно довольно внимательно изучалось. Сейчас комсомол гораздо глубже ставит вопрос об изучении высказываний Ленина. Это уже сказывается на работе комсоргов, но часто мешает неумение самостоятельно работать, многие не умеют сами разобраться в прочитанном, не имеют достаточной подготовки, чтобы в известной системе прочесть имеющиеся высказывания, продумать их как следует.

Недавно вышел сборник высказываний Ленина по вопросам народного просвещения. Конечно, в библиотеках есть Собрание сочинений Ленина, но неопытному человеку трудно разобраться в тридцати томах, а в сборнике имеются указания относительно того, что и где надо в них искать из высказываний Ленина по вопросам народного просвещения.

Конечно, было бы ошибкой думать, что вот прочел, что сказал Ленин по вопросам образования, — и делу конец. Нельзя вырвать из всего учения Ленина его высказывания по вопросам просвещения. Надо посмотреть, в какой связи это было сказано, какая целевая установка была. Но у нас есть кадры опытных, знающих педагогов. Они должны помогать молодым учителям действительно пропитывать свою работу учением марксизма-ленинизма. Это, по-моему, одна из важнейших задач.

На днях мне пришлось беседовать с отличниками, кончившими педагогические училища. Это чрезвычайно славная, горячая молодежь. Я смотрела на собравшихся и думала: «Каждый из них едет в школу, будет работать на селе. Многим из них придется столкнуться с рядом трудностей, им нужна не только консультация, а помощь изо дня в день». Мне кажется, что эта молодежь, которая мало чем отличается от кончающих среднюю школу, должна первые годы работать под руководством опытных учителей.

Первые годы занятий определяют дальнейшее: если учитель не умеет обучать грамоте, не дает тех навыков, которые ребенок должен получить в младших классах, то потом чрезвычайно трудно его переучивать. Вопрос о первых шагах учителя — вопрос решающий. Я думаю, что нам надо бы перенять французский опыт, где от учителей-новичков требуется практика под руководством опытных учителей. Такие учителя сумеют заразить молодежь поэзией педагогической профессии. Учителя, которые еще не преподавали, не понимают часто того, что есть увлекательного в педагогике. Опытные учителя, любящие свое дело, в этом отношении могут дать чрезвычайно много. Вопрос о сближении опытных учителей с молодыми, вопрос руководства, руководства не формального, а более непосредственного, близкого, — это, по-моему, вторая важнейшая задача.

Молодые педагоги часто говорят: «Нам того-то не рассказали, нам того-то не объяснили». Чувствуется, что люди не имеют твердой почвы под ногами. Изучение высказываний основоположников марксизма — Маркса и Энгельса, изучение высказываний Ленина, Сталина по вопросам просвещения может вооружить начинающих учителей умением идти уверенным шагом, а не метаться из стороны в сторону, как это часто бывает. Иногда в какой-нибудь газете появляется острая статейка по частному вопросу, и эта статейка заслоняет собою основные положения педагогики. По-моему, в наших педагогических училищах и в высших педагогических школах надо обратить особое внимание на изучение основ педагогики, ее марксистского содержания.

Я хотела бы еще сказать о том, что вытекает из всего учения Ленина, — об общественности, которой должна быть окружена наша школа.

Школа не является у нас, в Стране Советов, чем-то изолированным, оторванным от населения. Мы знаем, как силен классовый инстинкт у рабочих, как они часто находят и умеют подсказывать учителю верный подход к ребятам. Мы знаем, что сейчас у колхозников перестраивается вся их психология: она становится гораздо ближе к психологии рабочих. Это не психология единоличников, где каждый думал только о себе, о своей семье, а до остального им дела не было.-

Пролетарская коллективная психология трудящихся делает особо важным сближение школ с общественностью. Мы знаем, как сейчас Политбюро ЦК ВКП(б) обращает внимание на то, чтобы вовлекать все новые и новые женские кадры в общественную работу. Мы живем в период все большего и большего развития стахановского движения. Необходимо установить такую смычку с окружающим населением, чтобы все то положительное, что есть — умение организовать свой труд, умение коллективно работать, сознание ответственности за свою работу, — влияло через общественность на школу.

Мы знаем отдельные факты, которые показывают, какие замечательные результаты дает внимание общественности к делу воспитания. Послушать то, что скажет колхозник, что скажет рабочий, очень и очень нужно, и от этого будет громадная помощь учителю. А между тем у нас часто всю общественность сводят к родительским комитетам. Да и родителям часто говорят только о том, плохо или хорошо учатся их дети. Необходимо все население заинтересовать вопросами воспитания, вопросами педагогики. Необходимо окружить школы и школьников общественной заботой.

Здесь еще говорили о работе в национальных республиках и областях. Это важнейший вопрос. У нас в этой работе имеются большие прорывы, нет достаточного внимания к этому делу. Недавно в Наркомпросе было совещание о школах взрослых народов Севера. Вскрылось недопустимо небрежное отношение издательств к снабжению народов Севера литературой, учебниками. Общественность и тут может многое сделать.

Мы постоянно говорим о сознательной дисциплине ребят, а часто не все делаем, что надо, чтобы эту сознательную дисциплину воспитать.

Кто-то из выступавших говорил о перегрузке учащихся. Да, перегрузка учащихся у нас страшная, ребята наши часто совершенно не в состоянии справиться с тем материалом, который их обязывают усвоить. Но почему? Вот если мы будем читать «Анти-Дюринг», мы увидим, что основное в каждом предмете, что второстепенное. Ленин не случайно говорил об основах науки. Он говорил о том, что мы часто загружаем память учащихся ненужным хламом, что это было характерно для старой, буржуазной школы. Если под этим углом зрения посмотреть на ряд наших программ, мы увидим, что часто самого основного, самого нужного в них нет, зато в некоторых программах и учебниках можно найти целый воз хлама.

Правильно говорили многие товарищи, что мы часто забываем основы педагогики. Основы педагогики и педагогам и работникам Наркомпроса нужно знать. Мы все должны овладевать методами преподавания, которые проверены практикой, но это не значит, что мы из старой школы должны брать ненужный хлам. Поэтому сейчас, когда идет борьба за качество учебы, необходимо еще раз посмотреть внимательно и наши программы, и наши учебники, посмотреть их и с методической стороны, и со стороны содержания: то ли они дают, что надо.

Каждому учителю надо об этом думать, чтобы прийти на помощь Народному комиссариату просвещения.

Созывы Совета при наркоме важны именно в том отношении, что если у кого из работников является какая-нибудь мысль, если у кого возникает какое-нибудь сомнение, так ли поставлено дело, то эти сомнения, эти мысли выносятся на общее обсуждение.

Очень часто постановка вопроса, иногда даже неправильная, сигнализирует, как надо разрешить этот или другой вопрос. И конечно, вопросы воспитания, умения организовать учащуюся молодежь, вооружить ее теми знаниями, которые нужны, — все эти вопросы имеют первостепенное значение.

Мы должны поднять нашу школу на настоящую высоту, которой требует от нас наша социалистическая стройка.

Все указания, которые дает Политбюро ЦК ВКП(б), нужно не просто повторять, а претворять в жизнь. Это серьезное дело требует чрезвычайно большой работы.

1937 г.

ПОДХВАТИТЬ ПОЧИН БЕРЕЗАЙЦЕВ!

Сейчас никого не надо убеждать в пользе грамотности, как это приходилось делать в первые годы Советской власти. Несравним стал общий уровень культурности населения тогда и теперь, несравним тогдашний и теперешний уровень благосостояния широких масс трудящихся. Многие миллионы взрослых обучились за эти годы грамоте, и не только грамоте, а из людей неграмотных стали многие людьми с высшим образованием. Но неграмотные еще имеются.

Комсомол знает речь Ленина на III съезде Союза молодежи. «Все говорят о ликвидации безграмотности, — говорил тогда Ленин. — …Недостаточно того, чтобы Советская власть приказала, или чтобы партия дала определенный лозунг, или чтобы бросить известную часть лучших работников на это дело. Для этого нужно, чтобы само молодое поколение взялось за это дело»[192].

Все комсомольцы знают теперь эти слова Ленина, но кончающая Менделеевский институт студентка-комсомолка совершенно спокойно относится к тому, что ее мать, страстно желающая учиться, остается безграмотной; комсомольцы, работающие на фабрике или в колхозе, где являются другой раз лучшими ударниками, совершенно равнодушно относятся к тому, что их товарищи по работе — тоже ударники — безграмотны. Ухаживающий за девицей, — на которой собирается жениться, комсомолец часто очень обеспокоен тем, что она нерегулярно делает «перманент» — неаккуратно завивается, но равнодушно относится к тому, что она неграмотна. Он требует от нее, чтобы она была ему «друг и товарищ», а сам забывает, что и он должен быть ей другом и товарищем, помогать в культурном росте. Я не хочу обобщать, но бывает ведь так, товарищи.

В период культпохода комсомол проделал большую работу. Этого нельзя забывать. Но комсомол виноват в том, что позволил это дело обюрократить, выхолостить из него самую суть и превратить в шумиху. Комсомол виноват в том, что, не доведя дела до конца, счел свой долг выполненным, «зачванился», как выражался Ильич.

Завершение дела ликвидации неграмотности теперь, когда компактных групп неграмотных почти нет, зависит прежде всего от развития общественной работы в этой области, зависит от умелого налаживания этой общественной работы. Комсомольцы — неплохие организаторы, но надо, чтобы зорче был их хозяйский глаз. Советская Конституция делает массы до конца хозяевами жизни, и надо, чтобы комсомольцы по-хозяйски подошли к делу и превратили весь СССР в союз сплошь грамотного населения.

Актив Березайского сельсовета Калининской области решил к выборам в Верховный Совет ликвидировать неграмотность в своем сельсовете. Этот почин надо подхватить и дело довести до конца.

1937 г.

ЗАДАЧИ БИБЛИОТЕЧНОГО ОБРАЗОВАНИЯ (РЕЧЬ НА ВСТРЕЧЕ СО СТУДЕНТАМИ И РАБОТНИКАМИ МОСКОВСКОГО БИБЛИОТЕЧНОГО ИНСТИТУТА)

Товарищи, я хотела бы поговорить на тему о том, какое лицо должны иметь вузы в нашей стране социализма. В буржуазных странах для учащихся вуз — это обычно путь к тому, чтобы завоевать себе определенное общественное положение. Окончил вуз, стал инженером — будешь определенное жалованье получать, определенные права иметь.

При царизме вузы были закрыты для широких масс. Не только в вузы, но и в средние школы, которых было к тому же непомерно мало, старались детей бывшего податного сословия, детей кухарок, детей «инородцев» не пускать. Великая Октябрьская социалистическая революция вызвала громадную тягу к знанию. Она открыла двери вузов для всех желающих, в первую очередь для рабочих. Но, чтобы учиться в вузе, нужны предварительные знания. И для того, чтобы рабочие могли получить самые необходимые знания, была создана сеть рабочих факультетов.

Мне недавно рассказывала одна учительница, моя старая знакомая, о работе рабфаков, как приходили в рабфаки малограмотные люди и какими путями овладевали ускоренно необходимыми знаниями. И у меня много воспоминаний о рабфаках. Помню, приехал учиться в Москву молодой крестьянин, отыскал памятник Ломоносову, сел около памятника и ждет, что кто-то придет и возьмет его в вуз. И не ошибся: студенты, которые проходили мимо, видят — сидит какой-то деревенский парень, оглядывается, подошли, заговорили. И выяснилось, что он хочет учиться в вузе. Вот и привели его.

Или в Западной области поссорились муж с женой: жена хочет ребенка крестить, муж не хочет. Он и говорит: «Ну, я в вуз пойду — узнаю достоподлинно, кто из нас прав». В вагоне расспросил, куда обратиться.

Другая моя знакомая учительница, которая работала на рабфаках, Ольга Алексеевна Яковлева, с особой какой-то любовью рассказывала о работе с нацменьшинствами: как приезжала молодежь из Узбекистана, из разных республик и областей и как шла работа. Рассказывала, как первое время шло на рабфаках соединение учебы с работой на заводе. «Вот ко мне в 5 часов утра стучатся, — рассказывала она: — «Нам в 8 часов надо на фабрику идти, так нельзя ли нам до восьми позаниматься?» И с 5 до 8 часов утра они занимались.

Ну, это дело прошлое, сейчас у нас рабфаки уже не играют той роли, которую играли прежде, сейчас очень быстро растет сеть средних школ. И вот теперь у нас вузы стали иными, чем были наши вузы раньше. Другой раз приходится разговаривать со студентами: «Кем ты хочешь быть?» — «Я буду инженером». — «А что ты инженером будешь делать?» — «В исследовательский институт пойду». — «В какой? Какие вопросы больше всего интересуют?» — Не знает, что ответить. Или сообщает, что сдал на «отлично». Отметки интересуют больше всего, а какой коллектив у них, как он спаян, об этом меньше говорят.

Я ворчу на комсомол: что же вы в это дело не встрянете по-настоящему? Надо студентов раскачивать, чтобы они сознавали и чувствовали, что наша страна социалистическая, что они действительно строители социализма, что их дело не только в том, чтобы на «отлично» учиться. На «отлично» каждый для себя учится, а вот как там другие ребята — до этого дела нет. Собрали кружок, сделали доклад, а в жизнь приобретенные знания провести не стремятся.

Я мало знаю ваш библиотечный вуз, можно сказать, совсем не знаю, с вами мы мало встречались. Но хочется, чтобы библиотечный вуз стал настоящим социалистическим вузом. Что это значит? Прежде всего надо научиться там работать по-настоящему — не только в таком смысле, чтобы все сдать на «отлично». Библиотекарю надо научиться учиться. Иногда, когда пристаешь к студентам, начинаешь спрашивать, как они учатся, от разговора с ними немножко получается такое впечатление, что это птенчики — рот разевают, и в этот рот профессор должен им пищу вкладывать. А чтобы самому учиться, этого часто не умеют. А библиотекарю больше чем кому-нибудь надо уметь самостоятельно разбираться в книгах, уметь понять, как книга может повлиять на того или иного читателя.

Помню, как Ильич' читал. Из каждой книжки, которую он прочтет, он выписки сделает, разберется в ней до конца, а когда спорит с кем-нибудь, внимательно слушает, что тот говорит. В Музее Ленина целый ряд рукописей выставлен — показано, как Ильич работал над книгой. И не один Ильич так работал, а в партии нашей установилось, что каждый член партии должен научиться работать по-ленински.

Я помню, как-то в комсомоле у нас разговор был. Приехали из десятых классов ребята с юга. Хотел мне один товарищ из комсомола товар лицом показать и спросил: «Ну, Ленина читали?» А ребята, народ искренний, и говорят: «Лозунги знаем, а читать не читали». Тогда комсомолец возмутился: «А читали выступление Ильича на III съезде комсомола?» Ребята тоже не знали. После этого комсомол стал требовать от всех комсомольцев, чтобы они изучали это выступление Ильича на III съезде комсомола.

Конечно, эту речь знать надо всем, в том числе и учащимся библиотечного вуза, и не только эту речь, а все важнейшие высказывания Ленина… Если хотите быть ленинцами, надо обязательно все это продумать и посмотреть, как теория применяется на практике. На этом надо учиться работать.

Потом надо библиотекарю научиться непременно быть пропагандистом. Какой это библиотекарь, если к нему подходит читатель, спрашивает его, а библиотекарь не умеет ему ответить по существу, захватить его за живое? Есть у нас хорошая традиция, что библиотекарь внимательно относится к читателю. Это уже так исторически сложилось. И в этом сила нашего библиотекаря, того библиотекаря, который умеет подойти к читателю. И в этом отношении я наших библиотекарей всегда ставлю в пример: вот, читателя своего знает, на запросы читателя отвечает. Конечно, часто им самим не хватает знаний. Надо вооружиться знаниями.

Как-то писал мне один мой бывший ученик, рабочий. Он так характеризовал Ленина: «Он умел подойти всегда ко всякому вопросу с точки зрения интересов рабочих». Потом этот рабочий вспоминал библиотекаря теперешнего Володарского района[193]: взял он у нее книжку, которую посоветовали ему товарищи прочитать, а не справился с ней, не понял. «Прихожу в библиотеку, — вспоминает он, — сдаю книжку, а библиотекарша спрашивает, что там написано. Ну, я не сумел рассказать. Она мне говорит: «Возьми сперва вот эту книжку и прочитай». А потом я уже и ту книжку прочитал».

Вот прошло чуть ли не сорок лет с тех пор, а человеку на всю жизнь запомнилось, как ему библиотекарь помог разобраться в книжке.

У нас есть такие кадры библиотекарей, которые огромную работу в этом отношении проделали. И молодежь должна эту традицию поддерживать, эта традиция серьезная и почетная. Надо учиться быть пропагандистом, пропагандировать надо словом и делом.

Каждому работнику, партийному и беспартийному большевику-пропагандисту, надо научиться говорить, говорить по существу, а не так — «взгляд и нечто», нужно уметь, как говорили раньше, «брать быка за рога».

Потом надо научиться писать. Но прежде чем писать статью, надо подумать: а какой результат она даст? Я не знаю, вы этим делом занимаетесь или нет — в стенгазеты, вероятно, пишете, друг друга «кусаете», а вот по существу пишете ли вы? Без умения говорить, без умения писать настоящим пропагандистом стать нельзя.

Наши советские социалистические вузы должны быть дружными коллективами. Ведь вуз не будет социалистическим вузом, если он не будет представлять собой дружный коллектив, перед которым стоят общие цели, у которого общие заботы о библиотечном деле.

То, о чем писалось в последнем решении Пленума ЦК ВКП(б), о бездушном отношении к людям, показывает, что по-бюрократически люди часто относятся друг к другу. Работали вместе три года, а друг друга не знают. А это значит, что работа была бюрократически формальная, по существу дела не разговаривали, настоящей товарищеской спайки на деле не было.

Вот молодежь особо интересуется вопросом о коммунистической морали. Коммунистическая мораль вытекает из того, что коммунистическое общество должно быть дружным, спаянным общими целями. Из этого вытекает мораль, уменье держать себя в руках и чтобы помощь друг другу в работе была настоящая. Если товарищи не только цитируют из Ленина и Маркса, а знают их, то они знают, в чем заключается коммунистическая мораль, как она требует товарищеской спайки, помощи друг другу.

Мне кажется, что каждый наш вуз должен быть сплоченным активом, заботящимся о той специальности, которую в нем изучают.

Вот была Академия коммунистического воспитания. Люди кончали АКВ, но не порывали связи со своим вузом, писали туда о своей работе, о трудностях, которые встречаются в работе. Потом встречи с бывшими учащимися вуза установили. Это показывает, что вуз являлся действительно сплоченным коллективом. И теперь, если встречаешь «акавистов», так они начинают вспоминать АКВ с теплым чувством. Там вырастали такие кадры, которые действительно заботились о том, чтобы поднять культуру Страны Советов. И мне бы хотелось, чтобы наш библиотечный вуз стал тоже таким вузом, которому библиотечное дело было бы близким делом, за которое он болел бы душой, о котором неустанно заботился.

Я думаю, товарищи, что теперешняя молодежь может это сделать, потому что организационных навыков у нее куда больше стало, чем их было у старшего поколения. Мы больше собственными руками все делали, а теперешняя молодежь — неплохой организатор. Но надо каждому учащемуся иметь в виду и такую вещь, что ему придется не только организатором быть, но и администратором. Это очень большой вопрос.

Недавно несколько нас, старых большевиков, вспоминали, как, когда кончилась гражданская война, Владимир Ильич был озабочен тем, чтобы мы в отношении инструктирования взяли из опыта европейского, американского все то, что нам может послужить на пользу, — конечно, не слепо подражая буржуазным приемам, а перерабатывая этот опыт под нашим углом зрения. Владимир Ильич тогда уже прихварывал (это были 1921–1922 гг.). Он мне давал поручения: «Вот у нас Главпрофобр, созови инженеров и поговори, как они считают, кого нужно готовить в первую голову для производства». Я созвала тогда человек тридцать — очень квалифицированная публика была, инженерская. И разговаривали мы попросту, неофициально. И я помню, как эти товарищи, хорошо знавшие производство, квалифицированных работников разного типа во всех отраслях промышленности и хозяйства, — как они говорили, что сейчас самое важное — это среднее звено, что сейчас важен тот руководитель, который стоит непосредственно и близко к массе.

У нас так бывает — посмотришь на работу наших вузов, они дают инженера-плановика, но часто не дают такого инженера-практика, который мог бы поправить каждого мастера, каждого рабочего, показать ему, что надо делать. В 1928 г. я была на юге и была там в совхозе, директором которого был т. Юркин, теперешний нарком совхозов. Он рабочий, его брат у меня в вечерней школе учился. И я смотрела, как т. Юркин работает. Во-первых, он жил среди совхозников, всякий к нему в любое время мог обратиться. Кроме того, он знал все детали работы. Это человек, который в совершенстве знает дело. И совхоз «Гигант», где он был директором, сыграл очень большую роль в деле постановки совхозной работы.

И потом я была в другом совхозе — «Хуторок». Ездили мы туда с Марией Ильиничной. Было там женское собрание. Слушаю — все женщины «кроют» жену директора: пятнадцать копеек каких-то кому-то недоплатила, какую-то курицу забрала. А потом нас позвали к директору. Смотрим — женщина, как женщина, никаких нет у нее даже особо барских привычек. Но так как далеко стоит от масс директор и так как она его жена, так ее и ругают. Я видела, как этот директор совхоза работал. Вот едем мы в машине. Рабочий боронит в поле, борона прикреплена к трактору, и захватывает она очень много всякого мусора. Директора рабочий спрашивает: «Как сделать, чтобы борона не захватывала мусора?» Тот посмотрел со всех сторон и ничего ему не мог сказать. И надо было видеть, какими глазами рабочий его провожал!

И вот я сравнила двух директоров — Юркина и этого директора, который окончил сельскохозяйственный вуз, а не умел показать, как надо сделать, чтобы борона не захватывала мусор. К одному — громадное уважение, к другому — «придиренческое» отношение. И я думала, как правы были те инженеры, которые говорили, что важно иметь на руководстве человека, который знает не только теорию, но который умеет все показать, поправить.

Это относится не только к совхозу, но и к библиотеке. Надо в вузе научиться любую библиотечную работу делать: книжки расставить, рецензию написать, разобраться в книжке, уметь дать справку. Справочная работа в библиотеке имеет сейчас громадное значение. В свое время Ленин много говорил о необходимости наладить справочные бюро при всех наркоматах. Это очень важно, потому что наша многомиллионная страна сделала колоссальный шаг вперед, а все же бывает так, что приезжает в Москву за справкой какая-нибудь крестьянка бог знает за сколько километров, а если бы она получила эту справку на месте, она могла бы в два счета свой вопрос разрешить. Нет у нас достаточно хорошо поставленной справочной работы, а в библиотечной работе справка совершенно исключительное имеет значение.

А как у вас в вузе дело обстоит? Умеете ли вы рассказать каждому, какую книжку прочесть, умеете ли дать справку толковую, дельную, обслужить читателя?

Надо всю работу знать по звенышку и уметь ее делать. У нас не всегда студенческая практика организована так, как нужно. Вот приходит студент на завод и записывает температуру, а сам за работу не умеет взяться, смотрит со стороны, а надо научиться все заметить, всему научить. Вам придется, кроме того, быть не только организаторами, но и администраторами, умеющими подбирать толковых людей, правильно распределять между ними работу, правильно организовать учет проделанной работы, своевременно выправлять ее, каждого правильно инструктировать, и все это делать с минимальной затратой сил и средств.

Я помню, Владимир Ильич засадил меня за книжку Тейлора «Управление промышленными предприятиями». Я ее прочла, многому из нее научилась, и прежде всего тому, как важно, чтобы точно была установлена ответственность каждого человека за ту работу, которую он делает, чтобы человек знал, что и как он должен делать. В практике у нас часто этого еще нет. Возьмем пример. У нас часто пишут учебники коллективно, а кто же отвечает за написанное? Никто. Все друг на друга ссылаются… Нужно конкретное распределение труда. В конкретности все дело.

И прочитала я у Тейлора, как надо давать инструкцию. Надо давать в письменной форме. Это верно. Если скажешь на словах, человек думает, что правильно сказано, но перед глазами у него этого не будет постоянно, и он быстро сказанное забудет. У Тейлора есть еще такой прием: каждый работник записывает кратко каждый день, что он за этот день сделал. Я пробовала это, и знаете, как это помогает! Когда записано сделанное и когда видишь, над чем человек работал, тогда и помочь ему гораздо легче.

Сейчас у нас по части ответственности, четкости в работе еще не все ладно, и от этого вырастает определенно бюрократизм. Разговоров о бюрократизме много, а настоящей, действительной близости к работе нет. Управлять вам надо учиться у более опытных товарищей.

Вам надо над многими вопросами самостоятельно поработать. Конечно, я не говорю, что к такому-то числу это можно сделать, но надо вам думать над тем, как сделать свой вуз таким, чтобы он подготовлял действительно таких работников, какие сейчас нужны.

Один товарищ, который сопровождал Владимира Ильича в 1917 г. в Смольный, рассказывает в своих воспоминаниях, что, когда намечались народные комиссары, кто-то из тех, которых наметили, сказал: «Ну, как я пойду в комиссары, я не знаю, не умею, у меня нет опыта». Владимир Ильич расхохотался, говорит: «А мы умеем? Учиться в борьбе надо».

Вот вы смотрите постановку дела в какой-нибудь библиотеке, видите недостатки. Надо вдуматься: а где же корни этих недостатков? Я послушаю потом, когда мы встретимся, как вы думали над тем, как поставить по-настоящему работу в каждой библиотеке, как можно улучшить библиотечное дело, как надо поднимать все дело на высшую ступень.

В библиотечном деле много еще вопросов надо подработать: классификацию надо подработать, каталоги надо подработать, вопросы, как работать с массой, в какой последовательности что давать. Очень много есть вопросов, над которыми вам, студентам библиотечного вуза, надо самим серьезно подумать.

1938 г.

СТАВИТЬ УЧЕБУ БЛИЖЕ К ОКРУЖАЮЩЕЙ ЖИЗНИ

Недавно в «Комсомольской правде» была помещена очень хорошая передовая статья «Школа, семья и комсомол», где говорилось о необходимости широкой постановки педагогической пропаганды среди родителей. Многие отцы и матери просто не знают, как воспитывать своих детей. Ни Наркомпрос, ни Наркомздрав, ни издательства не позаботились об издании книг, брошюр и журналов, которые помогли бы родителям разобраться в сложных вопросах воспитания. В свое время в Москве (в частности на Трехгорной мануфактуре имени Дзержинского) и на Украине были созданы так называемые родительские университеты. Они представляли своеобразные семинары, где педагоги и врачи читали для родителей лекции о воспитании детей. Почему же ни Наркомпрос, ни Наркомздрав, ни профсоюзы не поддержали этого важного начинания? Оно заглохло, тогда как могло стать массовой формой педагогической пропаганды среди населения. Что мешает создавать в каждом районе, при детских школах, при школах взрослых консультации, которые давали бы родителям советы, как воспитывать детей в семье?

Когда-то, в 1928–1930 гг., при Наркомпросе существовал журнал «О наших детях», который ставил себе целью педагогическую пропаганду среди широких масс населения в городе и на селе. Журнал был архипопулярный. При реорганизации Наркомпроса он был закрыт. Много лет прошло с тех пор, выросла культура масс в городе и на селе, но значит ли это, что потребность в широкой педагогической пропаганде отпала?

Конечно, нет. Нигде так прочно не держатся пережитки старых взглядов, как в быту.

Недавно я была свидетельницей такого факта. Мальчик семи лет, приехавший из глухого села, живет и учится теперь в одной подмосковной школе в приготовительном классе. Его любят ребята всей школы, любят учителя, над ним взял шефство один из учеников VI класса, Вася, который заботится о нем, помогает в учебе, — рисует для него. Мальчонка очень хороший. Сделала я ему пособие по арифметике, он не просто вежливо сказал, как сурово приказала мать, «спасибо», но сделал мне из бумаги гармошку и говорит: «Вы ее себе возьмите, совсем возьмите». Я дала ему еще как-то раскрашенную картинку с портретом папанинцев и развевающимся над Северным полюсом красным флагом. Мальчик долго смотрел на картинку, а потом сказал: «Я их знаю», — назвал каждого. Подумал и прибавил: «Вася хорошо рисует, он нарисует папанинцев, мы вам их пришлем…» Затем начал говорить мне разные стихи, которые он выучил; волнуясь, вполголоса сказал: «Я еще стих знаю — «Товарищ Ворошилов, народный комиссар…»

Таким растет наш советский мальчуган, таким растит его школа. Мать берет сына на выходные дни к себе. Она сравнительно молодая женщина, выросла в глухом селе. Отец ее, зажиточный крестьянин, сурово обращался с детьми, заставлял ее еще подростком варить самогон, выдал силком замуж за какого-то парня, который скоро ее бросил, платит алименты и не интересуется, как живут его бывшая жена и сын. А она уехала в Москву, поступила на фабрику, три года уже ходит в школу малограмотных, по вечерам учит уроки, — «помешалась» на диктовках, на «хорошо» и «отлично», но ничего не читает. Ходит в кино, в театр, однако в том, что видит, не разбирается. Ездила в деревню: «Деревню, — говорит, — не узнать, деревня стала колхозной, богатой, все учатся». А как меняются отношения между людьми, в семье — об этом не задумывается. С сыном она говорит лишь нахмуря брови, заставляет ребенка целый день учиться, не умея помочь ему в учебе, бьет его ремнем, говорит про сына, что он плохой, злой. Мать. колотит его, как ее били когда-то отец и мать, а мальчик не дается, забивается под кровать, хватает что попало, чтобы защититься…

Так новое переплетается со старым.

В отчетах о школах ликбеза и школах для малограмотных говорится часто о большом отсеве учащихся. Я считаю, что причина отсева скрыта в том, что, увлекаясь диктовками, правописанием, мы часто даем учащимся слишком мало знаний, нужных в быту, нужных для строительства нового жизненного уклада.

Нужны учащимся знания о том, как устроено и живет человеческое тело, знания начал санитарии, знания, дающие понимание того, как надо воспитывать грудных ребят, дошкольников, школьников. Не знакомим мы конкретно взрослых учащихся с государственным устройством, не даем конкретных знаний этого на живых примерах, не даем указаний, как применять знания на практике. Если такие знания будут даваться в тесной увязке с жизнью, не будет никакого отсева. Надо ставить учебу ближе к окружающей жизни.

Той культурной революции, о которой писал Ленин перед смертью, в быту еще нет. Одним из фронтов этой революции является перестройка семейного воспитания на основе разумной заботы о ребенке, уважения к нему, умения с малых лет воспитывать из него ленинца не путем приказов, наказаний, а путем умелого подхода к нему. Надо широко развернуть популярную педагогическую пропаганду среди населения.

Другой раз некоторые педагоги считают, что родителям надо лишь внушить, чтобы они строже требовали от ребят вежливости, послушания, приготовления уроков, наказывали их за плохие отметки, за шалости (ремнем ли били, или в чулан запирали, или только грозили всякой всячиной, или в кино обещали сводить, конфет купить — эти вопросы не обсуждаются обычно при беседе с родителями), а совместные обсуждения с населением педагогических вопросов некоторые администраторы считают недопустимым, боятся, что это снизит роль учителя. Ленин считал необходимым по важнейшим вопросам социалистического строительства советоваться с массой. По линии же педагогики это практикуют лишь отдельные педагоги — педагоги-энтузиасты.

В огне революции зародились так называемые советы народного образования, где обсуждались важнейшие вопросы обучения, воспитания. Владимир Ильич хотел, чтобы в пункт программы партии о просвещении были внесены и советы народного образования[194]. Прислушиваясь к массам, педагоги на советах народного образования учились ближе связывать учебу с жизнью, воспитание с перестройкой быта, а население с жадностью слушало педагогов — авторитет педагога поднимался, к нему ходили за советом, получалась смычка между общественным и семейным воспитанием. Педагоги и родители учились рука об руку растить из ребят настоящих ленинцев.

Сейчас надо при школах взрослых проводить занятия по педагогике, в библиотеках подбирать книги по этим вопросам, в клубах педагогам совместно с населением организовать обсуждение вопросов, чему и как учить. Дело это очень большой важности.

1938 г.

СТАВИТЬ ВОПРОС СО ВСЕЙ РЕЗКОСТЬЮ (ИЗ ВЫСТУПЛЕНИЯ НА СОВЕЩАНИИ УЧИТЕЛЕЙ МОСКОВСКИХ ШКОЛ В НАРКОМПРОСЕ РСФСР)

Слушая речи выступающих, я вижу, что каждый волнуется, потому что дело по обучению неграмотных в Москве идет плохо. Отрицать этого нельзя. Тут, конечно, много причин, и одна из них — формальное отношение к делу. Я не склонна винить в этом только руководителей работой школ взрослых Московского городского отдела народного образования, в частности т. Вигдорова. По-видимому, здесь была целая система, из которой очень трудно было выпутаться. Люди формально учитывали, переучитывали неграмотных, и этот формальный учет загораживал самую суть дела.

Мне кажется, одна из основных болезней и причин отставания — это неправильное отношение к учащимся. Самих учащихся не втягивают, как того требовал Ленин, в работу по поднятию грамотности, по повышению уровня знаний. За последнее время стали всё сводить к инспектуре: инспектор должен прийти и посмотреть, и этим все решается. А нужно спросить и самих рабочих, какие они видят недостатки в постановке обучения, что они предлагают, чтобы улучшить дело. Тут есть уже большой опыт. В 1917 г. мне пришлось работать в Выборгском районе Петрограда. Приходит раз рабочий и спрашивает: «Какую вы учительницу дали?» Я отвечаю: «Мне говорили, что это хорошая учительница». Рабочий рассказал, почему учащиеся ею недовольны: «Разве можно так вести урок? Она сначала одного вызовет к доске, с ним занимается, потом другого. Нужно так вести урок, чтобы весь класс все время принимал участие в работе». Не знаю, как сейчас, контролируя учебу в группах неграмотных и малограмотных, обращают ли инспектора внимание на умение учителя так вести урок, чтобы весь класс напряженно работал все время, был втянут в общую работу. Когда слышишь разговоры об «аттестованных» и «неаттестованных», то есть вызванных и невызванных учащихся, то начинаешь бояться, что у многих учителей нет умения вести урок так, чтобы весь класс принимал участие.

Достаточно ли мы учитываем запросы учащихся?

Учпедгиз издает учебники, но надо смотреть, чтобы это были учебники, в которых теория была бы тесно связана с практикой. Например, математику надо связать со статистикой, прохождение анатомии и физиологии — с личной и общественной гигиеной, надо, чтобы не только учили об органах пищеварения, но чтобы и не лили в суп некипяченой воды.

Сейчас массы очень волнуют вопросы воспитания детей. Нет матери, которая не говорит об этом. У нас много еще пережитков старых взглядов на воспитание. Вот получаешь письма: «Как вы смеете вовлекать моего шестнадцатилетнего сына в общественную работу? Милиция устроила комнату для беспризорных, мой сын ведет там общественную работу, хотя я запрещаю». Видно, что это письмо писал враждебно настроенный человек, и все же мальчика в конце концов лишают права вести общественную работу, так как отец запрещает. Или мать своего сына, прекрасного мальчонку, лупит ремнем: без этого нельзя-де, родители вправе бить своих ребят — их ребенок, как хотят, так и делают. Все эти вопросы сейчас стоят очень остро. Необходимо, чтобы в учебниках для малограмотных было просто написано о воспитании.

Массы хотят сейчас побольше знать о Конституции — надо, чтобы это было простым языком изложено. У нас было как-то совещание преподавателей Конституции в школах взрослых. Замечательное было совещание, действительно ключом била жизнь, хороший опыт был показан[195].

Не только недостатки надо выявлять, но надо рассказывать о положительном опыте и доводить его до самых широких слоев учащихся и педагогов. Надо устраивать соревнование — это организует внимание масс, втягивает в работу, помогает популяризации проделанного опыта.

Кричать на учащихся и допускать бюрократический подход к ним никуда не годится. Необходимо, чтобы было политическое понимание недопустимости такого якобы «педагогического» подхода. Тех, кто учился в прежние годы в Академии коммунистического воспитания (АКБ), прежде всего посылали работать на фабрику в качестве рядового рабочего, чтобы студент мог близко познакомиться с рабочим, приобрести умение подходить к рабочему как к товарищу, независимо от степени его грамотности. Вначале студенты ворчали, а теперь, когда я встречаю их на ответственной работе, они говорят, что это очень много им дало: они умеют прислушиваться к запросам трудящихся. И наших культармейцев также нужно учить этому.

Нужно уметь ставить преподавание по-настоящему, чтобы оно захватывало, и тогда не будет отсева, не будет надобности разыскивать прячущихся неграмотных, все будут охотно обучаться. Одна учительница писала, что в предвыборную кампанию она пригласила неграмотных к ней учиться. Пришли все, явился даже старик ста пятнадцати лет и быстро выучился грамоте.

Нужно, чтобы было также внимание к учителю школ взрослых, забота о нем.

7 мая профсоюзы приняли прекрасное постановление[196]. Нужно помогать им организовывать по-настоящему обучение неграмотных и малограмотных, чтобы поднять его на ту высоту, которой требует сейчас жизнь. Ведь люди хотят быть счастливыми. А вы думаете, что человек, который не может прочитать письма, счастлив?

Сейчас нужно покрепче взяться за инспекторов, Я должна вам сказать, что инспектора, если они сами не преподаватели, мало могут помочь делу. Необходимо ведь показывать, как надо учить, а не только указывать недостатки. Инспектор должен критически сам к себе отнестись, как это полагается гражданину нашего Союза. Педагог и методист должны критически к себе относиться. Это нужно сделать, чтобы дело вытянуть. Дело не в том, чтобы искать, кто в бюрократизме на сколько процентов виноват, а в том, чтобы поставить работу по-настоящему.

Некоторые из выступавших жаловались на резкость постановки вопроса т. Здоровым[197]. Я считаю, что иногда надо ставить вопрос со всей резкостью. Это нужно было сделать в данном случае.

1938 г.

ПЛАН УЧЕБНИКА ПО АРИФМЕТИКЕ ДЛЯ ШКОЛ МАЛОГРАМОТНЫХ

Все сознают важность учебника и для учителя, и для учащихся. Стремясь дать хороший учебник для школ малограмотных, Управление по образованию взрослых Наркомпроса РСФСР хочет объявить конкурс на составление нового учебника по арифметике. Но предварительно ставим план учебника на коллективное обсуждение.

Просим принять участие в обсуждении этого вопроса: 1) Академию наук, 2) математические факультеты университетов — преподавателей и студентов, 3) преподавателей математики, 4) профсоюзы, 5) заводы и фабрики, 6) совхозы и колхозы.

1. Учебник по арифметике для школ малограмотных и подготовительных групп должен соответствовать программе этих школ, должен помогать учащимся овладевать указанными в программе знаниями и умениями.

2. Он должен дать учащимся то, чем особенно ценно изучение математики, — умение логически рассуждать и делать логически верные заключения и обобщения, что важно как для дальнейшего изучения математики, так и для общего развития учащихся.

3. Учебник должен быть не простым задачником, а содержать и объяснения смысла арифметических действий, и выводы правил, как производить эти действия, а также объяснения решения типовых задач. Эти объяснения должны быть написаны простым, ясным языком.

4. Задачи должны быть подобраны по типам, недопустимы совершенно задачи-головоломки (где логическое рассуждение заменяется догадкой). Недопустимы задачи, оперирующие терминами, неизвестными всей массе учащихся. Материал задач, помещаемых в учебнике, должен быть общедоступен для учащихся, не должен носить профессионального характера.

Уменье разбираться в задачах общего характера поможет решать задачи и профессионального характера при прохождении техминимума, агроминимума. Надо, чтобы решение задач при прохождении курса тех- и агроминимума было лишь повторением пройденного уже на новом, специфическом материале, что даст большие положительные результаты.

5. Арифметика является как раз такой дисциплиной, которая при условии умелого объяснения теории и соответствующего подбора задач облегчает увязку теории с практикой, не требуя для этого ни особых лабораторий, ни особых сложных пособий.

Материал для задач надо брать одинаково интересующий всех учащихся: по вопросам ведения домашнего и общественного хозяйства, охраны здоровья и труда, социального страхования, роста культуры, роста профсоюзов, участия населения в управлении страной и т. д. При этом особо необходимо применение статистики, как требовал этого Ленин, писавший о том, что надо нести статистику в самые широкие массы. Необходимо также на ряде задач показать, как статистика помогает втягивать массы в дело учета и контроля. Надо ознакомить путем подбора задач с основами бухгалтерии, с основами планового хозяйства.

6. Нельзя, однако, понимать увязку теории с практикой очень упрощенно. Практикой являются и достижения науки и применение научных открытий к жизни. Поэтому в качестве приложения к учебнику по арифметике надо дать ряд статей, в которых простым языком было бы рассказано, как математика помогла развитию техники, как математика помогла астрономам, геологам узнать то, что считалось раньше непознаваемым, какую роль играет математика в измерении пространства, в архитектуре, в овладении воздухом, как радио сближает людей, приобщает деревню к жизни города, сближает различные национальности и т. д.

Хорошо бы каждую статейку снабжать в заключение парой простых понятных задач.

7. Каждый учебник по арифметике должен, как все учебники, не только давать известную сумму знаний, но учить самостоятельно работать. Особенно это относится к учебникам школ для взрослых. В этих целях надо практиковать такие задания учащимся, в которых требуется объяснение в письменной форме решения задач, а также давать учащимся самим составлять типовые задачи, с которыми их знакомит учебник. К этому нельзя, однако, примешивать каких-либо посторонних заданий исследовательского типа (например, узнать, сколько неграмотных на селе), что одно время широко практиковалось.

8. И, наконец, надо помочь быстрому усвоению и запоминанию необходимого минимума, вроде таблиц умножения, метрических мер и пр. В учебнике то, что надо запомнить, следует печатать более крупным шрифтом.

Особый шрифт будет способствовать и повторению того, что надо усвоить.

9. Надо обратить особое внимание на геометрию, на соотношение величин (иллюстрации к статистике), но не уклоняться в область художественных изображений, что отвлекает внимание учащихся.

1938 г.

ЗАМЕТКИ ПРЕПОДАВАТЕЛЯ, ПРОЧИТАВШЕГО ВЫСКАЗЫВАНИЯ УЧИТЕЛЕЙ ЗАВОДА «МОСГАЗ»

Обсуждение вопроса о характере учебника по арифметике на Московском газовом заводе показывает, что лучше вести это обсуждение по отдельным вопросам.

Первый вопрос — о том, что и как надо рассказывать учащимся о математике.

Из имеющихся высказываний уже вытекает, что этот вопрос должен быть освещен во вступительной беседе, причем вступительная беседа в группе неграмотных и малограмотных, само собой, будет различна, в группе неграмотных беседа должна быть проще, популярнее.

Необходимо дать в журнале «Школа взрослых» статью на эту тему, чтобы преподаватели могли со всех сторон обсудить этот вопрос. А затем нужно возвращаться к нему, давая задачи на соответствующий материал.

Не надо, однако, разбирая вопрос о значении математики, пускаться в историю математики, и тем более в рассказы биографий великих математиков.

Приложений давать не надо, но следует озаботиться изданием популярных книжек о роли математики.

Второй вопрос — это вопрос о правилах, об их оформлении, о выводе правил путем обобщений, путем логических рассуждений и затем об умении применять эти правила. Это один из самых коренных вопросов. Это вопрос об обучении логически мыслить.

Третий вопрос — это вопрос об объяснении задан, вытекающем из изучаемых правил. У малограмотных надо добиться письменных объяснений задач, в группе неграмотных это, конечно, невозможно.

Четвертый вопрос — о подборе материала для задач — особенно важен с точки зрения увязки теории с практикой. В учебнике надо давать простой, всем доступный материал, но наряду с этим учитель должен дополнять его задачами из окружающей жизни (завода, или колхоза, или сельсовета и т. п.).

Тут учитель может опираться на небольшой кружок культармейцев, куда могут войти и более сильные учащиеся, где сообща обсуждали бы, какой вопрос взять, какую задачу составить. Такие умело подобранные кружки могут очень помочь учителю в его работе, могут помочь через задачи связывать теорию с практикой.

К этому вопросу относятся и вопросы знакомства со статистикой и основами бухгалтерии. Сложная (двойная) бухгалтерия теперь во многих колхозах заменяется простой. Простую бухгалтерию надо изучать в школах малограмотных.

Пятый вопрос — это о типе задач. Тип задач должен вытекать из правил. «Тип» не значит мудреные задачи (вроде пресловутых труб в бассейне). Вопрос не в числе типовых задач. Типовые задачи — это арифметические иллюстрации к правилам, типовые задачи — помощь учащимся в самостоятельном составлении задач на данное правило. Типовые задачи помогают развитию самостоятельности учащихся.

И наконец, шестой вопрос — о черчении и геометрии. Для производства — это важнейший вопрос. Преподавание этих предметов у нас сильно хромает. Производственники жалуются.

193 8 г.

ОБЩИМИ СИЛАМИ ЗАКОНЧИМ ЛИКВИДАЦИЮ НЕГРАМОТНОСТИ (ИЗ ВЫСТУПЛЕНИЯ НА СОВМЕСТНОМ ЗАСЕДАНИИ РАБОТНИКОВ ШКОЛ ВЗРОСЛЫХ, ИЗБ-ЧИТАЛЕН И ДОМОВ КУЛЬТУРЫ)

Владимир Ильич в первые годы Советской власти не раз говорил, что гвоздь строительства социализма — в организации. И действительно, какую бы область работы мы ни взяли, мы видим, что громаднейшее значение имеет правильная организация дела.

Ликвидация неграмотности точно так же требует очень большой и умелой организации.

Возьмем вопрос, как закончить ликвидацию неграмотности. Без учителя, без педагога этого дела не закончишь, потому что педагог имеет методические навыки, он должен показывать культармейцам, как надо обучать грамоте. Дело обучения грамоте не так просто, как кажется на первый взгляд, оно требует известного умения, и важно, чтобы культармейцы присутствовали на уроках опытных учителей, смотрели, как они учат, чтобы самим заниматься по-настоящему. Учителя должны уделять время культармейцам, чтобы научить их обучать грамоте. Тут не надо больших разговоров о методах (а то бывает так: месяцами разговаривают, каким методом обучать, а дело стоит), надо обучать практически, показом. Учителя это могут сделать: у них большой опыт.

Но, кроме обучения культармейцев, надо как можно лучше организовать обучение самих неграмотных. Учителя начальных школ не имеют времени для этого, и во. тут избы-читальни, Дома культуры должны и могут сыграть очень большую роль. Правда, наши избы-читальни, наши клубы, особенно колхозные клубы, и Дома культуры не всегда еще ясно сознают, что они являются центрами организации всей культурной работы. А они должны быть такими. Изба-читальня — это' не только место, куда приходят послушать радио, хором попеть, посмотреть спектакль. Изба-читальня, Дом культуры должны быть организующим культурным центром. Избачу надо во все вникать. Ильич говорил: назвались политпросветчиками, так вам должно быть дело до всего. И такую линию мы всегда проводили, всегда говорили: политпросветчику должно быть дело до всего, что кругом делается, и не может ему не быть дела и до ликвидации неграмотности. Важно, чтобы каждый избач ясно осознал, как идет культурная жизнь в его районе, какие имеются в нем культурно-просветительные организации, учреждения, какая работа ведется среди населения. Надо строить настоящую социалистическую культуру.

У нас в культурной работе имеются громадные достижения, но надо, чтобы они дошли до самых низов, до самых отсталых слоев населения. Вот почему особенно важно, чтобы избач вел работу там, где есть еще пережитки старого. А неграмотность — это еще пережиток рабства, ее нужно добить окончательно. И не в том суть, чтобы говорить о пользе грамотности — эту пользу сознает сейчас каждый гражданин нашей Родины, — важно помочь организовать это дело по-настоящему.

Избачу надо быть организатором его. Среди избачей у нас очень много комсомольцев, а комсомольцы выросли уже при Советской власти, и надо по совести сказать, что комсомольцы у нас хорошие организаторы. Конечно, комсомольцам нужна помощь и от учителя, и ото всех, кто обладает знаниями, но без комсомольцев мы дела не двинем. Я думаю, что комсомольцы очень многое сделают для окончания ликвидации неграмотности, потому что за время существования комсомола такой обычай создался, что они во все дела вникают и стараются помочь чем могут. Мы видим, что из комсомольцев выросли совершенно новые люди, которые не только о себе думают, а о всей стране в целом, которые преданы нашей Родине, преданы нашему Советскому правительству, преданы Коммунистической партии.

Кто такой неграмотный? Это человек, который был затоптан жизнью, который попал в такие условия, что не мог раньше учиться. Культпоход, проводившийся в свое время, дал большой опыт по организации обучения неграмотных. Правда, заторопились тогда, бюрократизм в это дело влез, и поход замер, но в том, как подходить к неграмотному, как раскрывать ему двери к знанию, имелся тогда большой опыт, не грех посмотреть иногда старую литературу по этому вопросу. Возьмем пример. В Саратове в то время бывали случаи хулиганства: парни приставали к молодым девушкам и женщинам, возвращавшимся поздно вечером с занятий. Комсомол организовал тогда охрану возвращающихся домой женщин, кто-нибудь из комсомольцев сопровождал их, чтобы оградить от хулиганов.

Важно помочь матерям в присмотре за детьми. Много есть еще моментов в работе, которые надо учесть, хотя на первый взгляд они и кажутся не особенно важными. Надо учитывать, например, когда удобнее всего проводить занятия, знать, когда люди свободны. Малейший бюрократизм, формализм губят дело. Если бы у нас были изжиты до конца бюрократизм и формализм, то давно не было бы неграмотных.

Надо отдать себе отчет, что борьба за грамотность — это есть часть борьбы за социализм. Все знают слова Ильича: «… в стране безграмотной построить коммунистическое общество нельзя»[198]. Нашу страну теперь, конечно, неграмотной назвать нельзя, но надо до конца подчистить все уголки. И надо, чтобы работники изб-читален обдумали, как у себя добиться обучения всех неграмотных.

Громадную организующую роль играет печать. Важно писать в местной печати, писать так, чтобы от этого польза получалась. У нас часто пишут: «Ах, тот-то того-то не сделал, тот-то недосмотрел, тот-то не организовал». Только взаимные обвинения получаются. А что надо делать, как исправлять замеченные недостатки, об этом не пишут. Если видишь недостаток, надо обязательно сказать, как его исправить. Когда научимся такие статьи писать, тогда каждая газета будет помогать исправлять недостатки.

За всякое дело надо уметь бороться, и за ликвидацию неграмотности тоже надо бороться. И прежде всего надо помогать работникам школ взрослых по-настоящему организовать дело. Из центра этому не поможешь, а на месте, когда знаешь все окружающие условия, можно помочь. Каждому культармейцу, каждому избачу, каждому библиотекарю надо взяться сейчас за ликвидацию неграмотности и составить план, что надо делать, как надо делать.

Я думаю, что мы теперь скоро справимся с ликвидацией неграмотности, потому что выборы в Верховные Советы показали, как выросло в нашей стране умение организовывать всякое дело. Посмотрите, как выборы в Верховные Советы проводились. Каждый избирательный участок был изучен, было изучено население. На основе опыта проведения выборов мы можем очень хорошо организовать и обучение оставшихся неграмотных. Не так важно, чтобы считали и пересчитывали неграмотных и малограмотных. Надо не столько подсчитывать остатки неграмотных, сколько помогать неграмотному и малограмотному учиться.

Очень хорошо, что сегодня состоялось совместное заседание, в котором принимают участие и ликвидаторы неграмотности, и инспектора школ взрослых, и председатели колхозов и сельсоветов. Всем надо включиться в это дело. К сожалению, тут нет библиотекарей, а библиотекари многое могут сделать для ликвидации неграмотности.

Неграмотными и малограмотными являются в большинстве своем женщины, чаще всего домашние хозяйки. Их особо интересует вопрос о воспитании детей. Получаешь письма, порой неграмотно написанные: «Научите, как воспитывать детей, мы хотим воспитать ленинцев, а как это сделать не знаем». Матери в нашей стране — и грамотные, и малограмотные, и неграмотные — стали общественницами. У одной колхозницы болели ребята, а она в это время писала мне: «Надо так сделать, чтобы школьные каникулы не совпадали с пасхой, а то попы подкармливают ребят сладким и посылают их по домам Христа славить». У нее свои дети болеют, а она думает, как всех советских ребят воспитывать, чтобы никто не мог засорять им головы ненужной чепухой, чтобы они росли сознательными.

Круг интересов у работниц, колхозниц, домашних хозяек расширился. Надо учитывать их интересы. Надо связывать учебу с вопросами, волнующими неграмотных и малограмотных. Надо читать им из газет, из книжек о том, что их интересует: одним — о воспитании детей, другим — о колхозном коне, с третьими надо поговорить о том, что у них делается на заводе, на фабрике.

Сейчас все волнуются тем, что происходит в Испании, в Китае, в Чехословакии. Это каждому близко, и надо уметь рассказать о международных событиях в простой форме. Избы-читальни, клубы, библиотеки могут организовать такие беседы, очень важно, чтобы на них приглашали неграмотных и малограмотных, чтобы их заинтересовали чтением книг.

Библиотекарям надо развернуть как можно шире массовую работу. Сейчас партия поставила перед издательствами вопрос о том, чтобы побольше издавать хороших книг для массового читателя. Идет просмотр планов издательств под этим углом зрения. Но ждать, когда выйдут новые книги, не приходится, нужно, чтобы каждый библиотекарь знал, какую книжку из имеющихся под руками дать только что обучившемуся грамоте.

Все это вопросы организационные, и тут нужна тесная смычка и ликвидаторов неграмотности, и учителей, и избачей, и заведующих клубами, и библиотекарей — надо всем вместе, общими силами приналечь на окончание ликвидации неграмотности.

Позвольте приветствовать в первую очередь тех, кто сумел ликвидировать неграмотность в своих районах.

Прошу передать привет неграмотным и малограмотным. Многие из них, обучившись, могут стать культармейцами. Прежние неграмотные часто являются лучшими культармейцами, они зорко глядят, кто еще недоучился, и втягивают их в учебу.

Позвольте надеяться, что с неграмотностью, с этим тяжелым пережитком прошлого, мы в ближайшие месяцы покончим. Надо сделать это, и сделаем.

1938 г.

РЕШЕНИЕ ЦК ВКП(б) «О ПОСТАНОВКЕ ПАРТИЙНОЙ ПРОПАГАНДЫ В СВЯЗИ С ВЫПУСКОМ «КРАТКОГО КУРСА ИСТОРИИ ВКП(б)» И НАШИ ЗАДАЧИ (ДОКЛАД НА ВСЕРОССИЙСКОМ МЕТОДИЧЕСКОМ СОВЕЩАНИИ ШКОЛ ВЗРОСЛЫХ)

15 ноября 1938 г. во всех газетах было напечатано постановление ЦК ВКП(б) «О постановке партийной пропаганды в связи с выпуском «Краткого курса истории ВКП(б)». Это постановление имеет для нас, работников школ взрослых, громадное значение. В этом постановлении есть такие установки, подчеркнуты такие важные вопросы, которые должны быть для нас целиком руководством к действию. Надо сделать из этого постановления ряд выводов в отношении того, как мы должны ставить нашу работу.

В постановлении резко осуждена практика канцелярско-бюрократического подхода к организации кружков по изучению марксизма-ленинизма. Многие партийные организации всё «учитывали», «охватывали» кружками членов партии, а на качество работы кружков, на существо дела мало обращали внимания.

Если мы посмотрим на нашу работу, то увидим, что мы тоже были в плену «учета» и «охвата»: считали, пересчитывали, еще раз считали и пересчитывали, сколько у нас народу учится в школах взрослых, а качеством обучения занимались мало.

Конечно, вести учет надо. Без учета невозможно налаживание дела, невозможна правильная организация его. Но одно дело учет, а другое дело формальный подсчет: столько-то обучили, столько-то отсеялось, и только. Я думаю, что у нас в последнее время была такая ошибка, и, надо думать, она была у нас в большей степени, чем по линии организации партийного просвещения. Ход учета и переучета в наших школах стал очень поверхностным, мы обращали внимание не столько на то, чтобы при помощи его поглубже поставить работу, сколько на формальную сторону дела. Это, конечно, только вредило делу.

Постановление ЦК ВКП(б) о партийной пропаганде направлено против начетничества, против буквоедства. Если партия, говоря о пропагандистской работе, указывает на то, что в ней иногда имели место начетничество и буквоедство, то мы по совести должны сказать, что. в нашей работе начетничества и буквоедства было еще больше, много было формализма в преподавании.

Что вытекает для нас из этой части постановления ЦК ВКП(б)? Мы должны отбросить всякое буквоедство и всякий формализм в преподавании, внимательно вглядываться, так ли мы нашу учебу ставим, как надо, дает ли она те результаты, которые должна давать.

В постановлении говорится насчет школярских методов на занятиях в кружках. Что значит школярский метод? Это метод зубрежки, «натаскивания». В последнее время мы много раз говорили на эту тему. Возьмем, например, вопрос о «часах». Конечно, надо иметь план, распределять, сколько часов на какие предметы в плане дается, но когда говоришь, что надо на то-то и то-то обратить особое внимание, а мне возражают: «Да, конечно, но на это у нас нет часов», — то это показывает, что «часы» у нас превратились в нечто, гробящее живое дело, затемняющее суть преподавания. Можно ведь и в 100 часов не сказать самого важного, ценного и, наоборот, в 5 часов дать главное. Из этого, конечно, не вытекает, что я в какой-либо мере хочу сказать, что не надо планировать занятия. У нас все строится по плану: и хозяйство, и вся культурная работа. Мы не анархисты, мы против самотека. Для нас план в работе школы играет громадную роль, но надо, чтобы план не заслонял сущности работы, чтобы он нас не душил. Иногда бывает: составили план, а жизнь требует, чтобы этот план был несколько перестроен, потому что в политической или хозяйственной жизни выдвинулись такие вопросы, которые требуют немедленного освещения. Бывает и так, что в процессе преподавания выясняется, что надо больше остановиться на таких-то и таких-то вопросах, а нам говорят: «Как можно! Есть план, надо делать по плану». Выходит бюрократизм чистой воды. Когда я на различных совещаниях говорила о необходимости большей гибкости плана учебы, о большей жизненности его, многие участники этих совещаний на меня смотрели не очень одобрительно.

Если мы хотим построить действительно жизненный план учебы, мы должны строить его на учете живых потребностей, на учете фактического состояния дела. Такой учет имеет громадное значение. Возьмем пример. Я помню, когда образовался Главполитпросвет, Владимир Ильич посоветовал нам иметь географические карты с нанесением на них сети наших учреждений, с расстановкой флажков разного цвета, которые отмечали: там-то такие-то достижения, здесь такие-то недостатки и т. д. Такие карты у нас были, они много давали, наглядно показывали, где особенно нужна помощь центра, где есть чему поучиться. Я теперь что-то не вижу таких карт, они вышли из моды, а между тем каждый районный работник должен знать, что у него в разных местах района делается, надо, чтобы каждое последующее обследование покоилось на предыдущем. А мы сейчас часто собираем материал недостаточно планово. Выслушали интересный доклад, дали оценку состояния дела, а потом сменился работник, и новый едет туда же и снова делает доклад о том же, часто более слабый, чем предыдущий. Мы не умеем по-настоящему накапливать материал, систематизировать его, без чего нельзя получить полную картину того, что есть. Я думаю, что на эту сторону дела наши методические кабинеты должны обратить внимание.

В Главполитпросвете был в свое время Центральный кабинет политпросветработы, где собирались и все данные о работе школ взрослых. Там были карты и систематизированные материалы по каждой области. Бесконечные переучеты последнего времени ослабили внимание к настоящему учету. Нам надо иметь точную картину того, что у нас есть. У нас все выходит слишком общо, слишком бюрократически. Наши указания, наши статьи часто слишком общи, нам надо говорить конкретнее, надо иметь конкретную картину того, где что не сделано, чтобы знать, куда надо прийти немедленно на помощь.

Мы очень увлекаемся нашими учителями-отличниками. Я сама питаю к учителям-отличникам нежные чувства, но изучать надо не только работу педагогов-отличников, надо изучать работу и слабых учителей, чтобы знать, в чем их слабость и как им надо помочь.

Постановление ЦК ВКП(б) направлено против схематизма, оно требует конкретности в работе. Конкретность должна быть и в учете. Если мы не поставим учета конкретно, а будем учитывать вообще, у нас не выйдет того, что нам нужно. Нам надо знать всю конкретную обстановку работы.

Возьмем вопрос отсева учащихся. Отсев — наше больное место. Почему происходит отсев? Надо знать его причины в каждом отдельном случае. Недавно один товарищ из Донбасса рассказывал, что к ним на работу в шахты приезжают люди из Орловской, Тамбовской областей. Среди приехавших бывает много неграмотных; всех неграмотных учитывают, втягивают в учебу, а они, проработав с месяц, уходят в другое место. Вот и получается отсев учащихся. В другом случае отсев может быть потому, что плохо поставлено преподавание. В третьем — потому, что часы занятий установлены неудобные для рабочих и т. д. Надо вскрывать причины отсева и, учитывая их, принимать соответствующие меры к устранению отсева.

Нам надо подумать, что делать, чтобы отсеявшиеся могли вновь вернуться на учебу. А часто говорят: «Раз отсеялся, ничего не поделаешь». Сделать можно очень многое, но требуется внимательное и заботливое отношение к учащимся. В этом у нас часто бывают пробелы, и в результате получается тот формализм, против которого так резко говорит постановление ЦК ВКП(б) о партийной пропаганде.

В постановлении много говорится о том, как важно уменье самостоятельно работать над книгой, как важно, чтобы человек сам учился. «Овладение марксистско-ленинской теорией — дело наживное», это обязывает нас вооружить учащихся наших школ умением самостоятельно работать над учебником, над первоисточниками, над газетой. Самое главное — дать учащимся уменье выделить из прочитанного самое важное, существенное, научить- разобраться в материале. А у нас с приучением к самостоятельной работе дело хромает.

Года три назад работники школ взрослых обратились в существовавший тогда Высший коммунистический институт просвещения (ВКИП) за советом, как лучше развить самодеятельность учащихся. В институте им сказали, что самодеятельность учащихся снижает роль учителя. Я тогда резко возражала против этого, но все-таки вопросы выработки у учащихся умения работать самостоятельно были в Наркомпросе тогда в загоне.

У нас нет хороших пособий, у нас нет указаний о том, как самому заниматься. В период между 1921 и 1925 гг. много писалось и говорилось о том, чему и как надо учиться, говорилось о том, как беречь свое время, у нас была даже, помнится, лига «Время». А теперь о том, как беречь свое время, как его распределять, как беречь время других товарищей, как работать коллективно, как учитель должен беречь время учащихся, что-то не говорят в методкабинетах, не учат по-стахановски работать в области умственного труда. Я не знаю, всегда ли берегут в самих методических кабинетах время тех, кто приходит за справками, за методической помощью. Мне кажется, что все такие вопросы, как беречь время учащихся, как научить самого учащегося беречь свое время, как научить его разбираться в книжке, в газете, — все эти вопросы имеют немалое значение.

В постановлении ЦК ВКП(б) подчеркивается значение печатной пропаганды. А последнее время сплошь и рядом в школах взрослых учащихся совсем не учат читать, разбираться в газете, пользоваться библиотекой. Учащиеся у нас чаще всего пишут лишь бесконечные бессмысленные диктанты на элементарные орфографические правила. Нам надо перестроить наше преподавание русского языка. Я все время говорю об этом. Конечно, грамматика нужна. Когда-то один мой ученик вечерне-воскресной школы даже в стихах писал: «Мне грамматика дороже всех технических наук…», но не в одной грамматике, не в одной орфографии дело. Самое главное — необходимо научить людей читать, разбираться в читаемом, разбираться в газете, в книжке, надо дать людям запас слов, которые вошли сейчас в современную культурную речь, научить их владеть ими.

Нам нужны также и пособия: учебники, словари иностранных слов, справочник о политических деятелях, о деятелях в различных областях науки, искусства, справочник исторических дат, нужна однотомная энциклопедия.

Надо научить учащихся пользоваться каталогами библиотек, выбирать книги в библиотеке, надо ввести в школах взрослых специальные библиотечные уроки, которые помогали бы начинающим пользоваться библиотекой, работать в читальне.

Что значит библиотечный урок? Это рассказ о том, как пользоваться рекомендательным каталогом, как пользоваться библиотечной книгой, беречь ее, как делать из нее выписки, получать в библиотеке нужные справки.

Остановлюсь на преподавании литературы. Это одно из больных мест в наших школах.

До приезда в Питер в 1893 г. Ленин, исключенный из Казанского университета, жил в Самаре, а летом в течение четырех лет жил на хуторе Алакаевка. В эти годы он изучал теоретически и практически жизнь самарских крестьян. Это изучение дало ему глубокое понимание крестьянства вообще, понимание процессов, происходящих в крестьянской среде под влиянием развития капитализма в России, дало понимание того, как сделать крестьянство союзником рабочего класса в борьбе против царизма, а в дальнейшем в борьбе за социализм. Ленин изучал крестьянство путем личного наблюдения жизни крестьян, бесед с ними, путем разговора с людьми, ведшими работу среди крестьянства, путем изучения статистики, а также литературы, описывавшей жизнь самарского крестьянства.

Неподалеку от Алакаевки, еще до приезда туда Ильича, одно время жил Глеб Успенский, у которого есть произведения, посвященные жизни крестьянства 70-х гг. В IV томе Сочинений Глеба Успенского издания 1918 г. очень подробно описана жизнь тогдашнего крестьянства. Если вы возьмете первые тома Сочинений Владимира Ильича, то увидите, какое имеется в них большое число цитат из работ Глеба Успенского. Ильича интересовала тогда и кустарная промышленность. Не случайно у него есть цитаты из статей В. Г. Короленко, особенно из его «Павловских очерков». Владимир Ильич изучал особенности быта уральских рабочих, в этих целях пользовался романами Мамина-Сибиряка.

Мне кажется, что, когда мы проходим литературу в школах для взрослых, мы должны первым делом показать, как литература помогает познавать действительность. Это чрезвычайно важно. А мы не только на это не обращаем внимания, мы не обращаем внимания и на то, умеет ли учащийся читать и понимать то или другое литературное произведение. Я думаю, что сейчас с нашей стороны будет прямо преступление, если мы не будем обращать внимание на эту сторону обучения.

Я хочу сделать маленькое отступление. У нас идет перепись населения. У меня с некоторыми преподавателями математики не раз были споры относительно того, можно ли обучать в наших школах статистике или нельзя. Не раз приходилось мне слышать по этому поводу замечания: «Для изучения основ статистики надо хорошо знать высшую математику». А если и давали статистику, то давали не ту, которая помогала изучать жизнь.

Владимир Ильич изучал жизнь самарского крестьянства не только по личным наблюдениям, по литературе, но также и по данным статистики, и это ему очень много дало. Алакаевка, где жил Владимир Ильич, принадлежала раньше либеральному помещику-богачу Сибирякову, который задумал в своем обширном имении, к которому примыкала Алакаевка, завести общинное рационально поставленное хозяйство. С этой целью он закупил за границей много сельскохозяйственных машин. Из затеи Сибирякова завести образцовое общинное хозяйство при царизме, конечно, ничего не вышло, и он продал самарскому торговцу свои машины. Владимир Ильич и его товарищи, которые входили в самарский кружок марксистов, организовали статистический учет, кто из крестьян пользуется сельскохозяйственными машинами. Собранные статистические данные показали, что пользуются ими только кулаки, единицы из середняков, из бедняков никто.

В своей книжке «Развитие капитализма в России» Владимир Ильич использовал громадный статистический материал. Зная, какое огромное значение имеет статистика в деле учета, Владимир Ильич много раз говорил о том, что надо нести статистику в массы. Надо, значит, знакомить с ней и учащихся школ взрослых. Когда я настаиваю на этом, мне говорят: «Часов не хватает». Надо, чтобы изучение статистики было включено в программу школ взрослых.

В постановлении ЦК ВКП(б) говорится о необходимости умения писать в газеты, журналы. Мы имеем богатый опыт работы с рабкорами и селькорами. Я помню, с какой горячностью выступали рабкоры и селькоры на своих конференциях, рассказывая, как они научились писать корреспонденции. Учим ли мы этому сейчас в наших школах для взрослых? Нет, не учим, а учить этому надо. Преподавание литературы заключается не только в том, чтобы заслушать то или другое литературное произведение, не только в том, чтобы дать оценку автору. Надо уметь взять из произведения самое ценное и показать, на что оно обращает внимание, какое значение имеет. Мы должны на уроках литературы учить писать и излагать просто, ясно то, что хочется сказать, учить на уроках литературы всматриваться в жизнь.

Мне хочется остановиться на преподавании еще одного предмета — истории. Мы историю не всегда преподаем так, как надо. Мы берем отдельные факты разного удельного веса, относящиеся к разным периодам, а о том, когда именно эти факты имели место, как они связаны с данным историческим периодом, — этого не говорим. И получается не история, а набор разных повествований, вырванных из специфики эпохи, оторванных от современности изучаемой эпохи, от исторических связей и опосредствований.

В постановлении ЦК ВКП(б) говорится о важности изучения исторического материализма. Исторический материализм вооружает умением разбираться в истории, понимать, куда идет общественное развитие и почему оно так идет, а не иначе. Исторический материализм учит крепкими нитями связывать настоящее с прошлым. Если мы возьмем современность, то увидим тысячу нитей, которые связывают настоящее с прошлым. С этой точки зрения особо важно изучение того края, той области, где находится школа. Знание истории края помогает понять, что из наследия прошлого мешает успехам социалистического строительства, на что надо обратить особое внимание, чтобы изжить это наследие.

Сейчас выпущен учебник по истории ВКП(б). Надо, чтобы самые широкие массы поняли, изучили его. И первым долгом нужно, чтобы его до конца изучили и поняли сами преподаватели. На эту сторону дела особенно важно сейчас обратить внимание.

В постановлении ЦК ВКП(б) говорится, как важны лекции, беседы, как важно учитывать те вопросы, которые задаются во время лекций и бесед. Мы должны это принять во внимание. Нам следует устраивать лекции при школах и потом проводить беседы, отвечать на заданные вопросы.

Надо ставить лекции так, чтобы они доходили до сознания слушателей, захватывали их. По-одному надо поставить лекцию при школе для малограмотных, у которых запас слов небогат, запас представлений небольшой, и по-другому надо поставить лекцию для групп более грамотных. Надо, чтобы темы лекций выбирались на основе учета запросов слушателей. Нужна также подготовка слушателей к лекции. Надо предварительно дать прочитать популярные книжки, поговорить о прочитанном. Если условия не позволяют провести подготовку к лекции, то после лекции обязательно надо провести беседу, заслушать вопросы присутствовавших, дать ответы. Такое обсуждение приучает людей самостоятельно разбираться в возникающих вопросах, самостоятельно учиться.

Большинство учащихся школ взрослых — молодежь. Часть молодежи смотрит на школу взрослых как на подготовку в высшую школу, и только, ставит знак равенства между обычной школой и школой взрослых. Мы не можем с этим согласиться. Нашим методкабинетам надо теснее связаться со всей массой желающих учиться, поосновательнее выяснить, кто чему' хочет учиться, как вооружить широкие массы необходимыми им знаниями для того, чтобы лучше вести работу по дальнейшему социалистическому строительству. Надо сделать систему общеобразовательных школ взрослых гораздо гибче, надо, чтобы они обслуживали всех взрослых, желающих учиться. Над этими вопросами мы должны основательно поработать.

«Курс истории ВКП(б)» дает богатейший материал по изучению борьбы за социализм, показывает пройденный путь, показывает, как теория марксизма-ленинизма служила и служит руководством к действию, как она помогает связывать теорию с практикой. В учебнике четко говорится, как надо связывать теорию с практикой, как надо вглядываться в жизнь, как использовать теорию для того, чтобы понимать, что делается в жизни. Об этом педагоги школ взрослых часто забывают. Часто неправильно толкуют, в чем заключается эта связь. У нас иногда связь теории с практикой понимается так, что если идет урок физики, то надо, чтобы были физические приборы, если идет урок химии, то надо, чтобы были химические препараты. Но приборы, препараты — это просто школьные пособия. Конечно, они нужны на уроках, но увязка теории с практикой — это совершенно другое.

В постановлении ЦК ВКП(б) много говорится о советской интеллигенции.

Советская интеллигенция органически связана с массами, она вышла в своем большинстве из рядов рабочих и крестьян, выковалась в борьбе за власть Советов, за диктатуру пролетариата, училась в наших рабфаках, в наших вузах, принимает активное участие в социалистическом строительстве. Эта интеллигенция в корне отличается от той буржуазной интеллигенции, которая была на службе у помещиков и капиталистов, она всем сердцем предана Советской власти. Конечно, ослаблять в какой-либо степени бдительность нельзя. Надо внимательно смотреть, как тот или другой человек работает, действительно ли он работает так, чтобы как можно шире дать развернуться социалистической стройке и как можно лучше ее поставить.

Надо смотреть, как, с какой стороны человек подходит к разрешению тех или иных вопросов. Часто так бывает, что человек, который не хочет делать того, что надо, прикрывается громкими словами. Надо судить о человеке по его работе, ценить добросовестную, хорошую работу. Громадную помощь в работе оказывает человеку овладение теорией марксизма-ленинизма. Учительство — один из крупнейших слоев советской интеллигенции, на котором лежит ответственная задача — вооружать людей знаниями. Для того чтобы быть на высоте задачи, учителям надо быть хорошо вооруженными теорией марксизма-ленинизма. Учителя стремятся овладеть ею. Методкабинеты должны прийти им на помощь, они должны обслуживать не только учителей-отличников, но они должны обслуживать всех учителей, которые нуждаются в марксистской учебе.

Теперь насчет ликвидации неграмотности. Стыд и срам, что у нас есть неграмотные. Главная беда в том, что мы не сумели организовать это элементарное дело, бюрократически подходили, учитывали, переучитывали, кому-то закатывали выговоры, ставили на вид, а работу по-настоящему не организовывали. Владимир Ильич говорил, что суть строительства социализма в организации. Это относится целиком и к организации ликвидации неграмотности. У нас немало прорывов и прорух в этом отношении, надо учесть ошибки, которые были, и бодро шагать дальше, вооружившись опытом прошлого. Я думаю, что мы сумеем поднять школы взрослых на ту высоту, на которой они должны быть. Вся обстановка нашего социалистического уклада поможет этому. Методкабинеты смогут работать по-настоящему. У нас должен быть настоящий учет, кого и чему учить, надо организовать общественность.

У нас методкабинеты обычно обслуживают только учителей. Я считаю, что при каждом методкабинете должно быть справочное бюро, куда могут приходить за советом и ученики, и учителя, и культармейцы. Руководители методкабинетов должны не только давать советы, но вслушиваться в их запросы и многому учиться у них.

Помню, в 1917 г. работала я в отделе народного образования Выборгского района Петрограда. Приходят ко мне рабочие и говорят, что они недовольны одной учительницей. Я спрашиваю: «Почему? Она много лет учительствует, отзывы о ней хорошие». Тогда рабочие рассказали мне, как она ведет уроки. Оказалось, что она вызывает учащихся по очереди и только с вызванным занимается. «А нужно, — говорили рабочие, — чтобы весь коллектив работал, чтобы ни одного человека учитель не выпускал на уроке из виду. Надо заниматься все время со всем классом, всех учащихся вести по пути знания».

Этот отзыв рабочих очень ценен.

Рабочих, колхозников, учащихся школ взрослых надо слушать, учиться у них многому, а не смотреть на них, как на каких-то ребят. А у нас в школах взрослых иной раз покрикивают на учащихся. Это никуда не годится.

Мне хочется, чтобы наши методкабинеты превратились в органы пропаганды правильно поставленной школьной работы, чтобы они собирали не только учителей, но иногда и учащихся, собирали старостат, чтобы они с культармейцами говорили.

Работа школ взрослых органически связана с работой библиотек, клубов, изб-читален и т. д. Методкабинеты должны иметь крепкие связи со всеми культурными учреждениями района, с политпросветчиками, с учителями детских школ, со всей сельской интеллигенцией, которая должна помочь в организации нашего дела.

Можем ли мы переложить всю работу по ликвидации неграмотности и малограмотности на секции Советов? Не можем. Секции должны следить за постановкой дела, осуществлять контроль снизу, помогать в трудных случаях, но основная работа должна лежать на отделах народного образования. Конечно, отделы народного образования — это тоже не что-то замкнутое, они должны быть органически связаны с профсоюзами и с целым рядом ведомств, иначе будет параллелизм в работе.

Всем работникам школ взрослых, школ неграмотных и малограмотных, а также неполных средних и средних школ надо еще и еще раз перечитать постановление ЦК ВКП(б) «О постановке партийной пропаганды в связи с выпуском «Краткого курса истории ВКП(б)» и подумать над тем, как сделать нашу систему образования взрослых более гибкой.

Возьмем такой пример: человек знает все предметы за курс определенного класса школы, кроме русского языка, потому что он, скажем, бурят, а русский язык ему знать надо. Что мы с таким человеком будем делать? «Отсеем» ли его или заставим два года учиться в том же классе? Ни то, ни другое. Надо организовать для него специальные занятия.

Если человек все знает, а географии не знает, надо организовать для него специальные занятия по географии.

Или вот, например, о бухгалтерии. Я часто получаю письма с просьбой: «Учите нас бухгалтерии, чтобы нас всякий писаришка не обманывал». Такие требования насчёт бухгалтерии не единичны. На платных курсах, которые у нас кое-где существуют, бухгалтерия преподается. На таких курсах учится немало народу, и это не случайно. Многие хотят знать вычисления процентов, хотят знать, как выписать наряд, правильно записать расходы. Сейчас ряду людей приходится работать в Советах, в профсоюзных и различных других организациях, где надо уметь каждому сделать самый элементарный подсчет доходов и расходов. Это не значит, что надо изучить все тонкости бухгалтерии, двойную бухгалтерию, но самое основное из нее нужно знать. Мы должны прислушиваться к требованиям трудящихся, а не только готовить в высшие школы.

В настоящее время создалась такая международная обстановка, когда на нас смотрят как на страну, которая все выше поднимает знамя коммунизма, которая борется за то, чтобы не было никакой эксплуатации, чтобы для всех жизнь была сытая, здоровая, светлая, культурная. У нас много работы впереди, мы будем вести ее засучив рукава, будем учить тому, что требует жизнь, мы не будем отмахиваться от живого дела, ссылаясь на то, что в «часы не укладываемся», что учебники не вышли, что помещение школы тесное. Так нельзя. Надо отстаивать то дело, которое нам поручено, улучшать работу. Мы хотим привлечь к нашему делу широкие слои советской интеллигенции, и привлечем ее.

Один инженер писал мне, что ни о чем он не вспоминает с таким теплым чувством, как о преподавании в вечерней школе, которое и ему самому дало очень много. Я в свою очередь до сих пор помню годы, когда была учительницей вечерне-воскресной школы. Это был «мой университет» в смысле марксизма. Я научилась вглядываться в жизнь, научилась лучше разбираться в людях. Уча мы учимся. Наша интеллигенция это прекрасно понимает. Она близка к массам, она знает, как надо учить, потому что на себе испытала, как надо учиться. Все это дает основание думать, что мы поднимем наши школы на ту высоту, на которую мы обязаны их поднять. Нас обязывает к этому решение Центрального Комитета Всесоюзной Коммунистической Партии (большевиков) о постановке партийной пропаганды.

1938 г.

НАЧАЛЬНОЙ ШКОЛЕ ВЗРОСЛЫХ НУЖНА ДЕЛОВАЯ ХРЕСТОМАТИЯ

У нас очень часто упускается из виду, что школа должна не только «сообщать» знания, указанные в программе, но и быть настоящим культурным центром. Должна быть в первую очередь таким культурным центром и школа для малограмотных.

В этих целях надо создать очень интересную, содержательную книжку для чтения. Многие думают, что это должна быть книжка, где много отрывков из лучших художественных произведений наших классиков, и не очень заботятся о систематике и деловом характере сборника. Конечно, читать художественную литературу очень полезно, необходимо, но основным пособием в школах для малограмотных должна быть хрестоматия, которая служила бы руководством к действию. Эта хрестоматия должна содержать ряд важнейших тем, которые интересуют учащихся начальной школы взрослых. Выбор тем — самое важное, самое основное. Второй вопрос — как надо освещать эти темы.

К обсуждению того, какие темы надо осветить в элементарной хрестоматии для чтения в группах малограмотных, надо непременно привлечь самих учащихся.

Возьму пример.

В середине июля 1923 г. на страницах «Правды» начато было обсуждение вопроса об организации лиги «Время». Лига «Время» не пустила глубоких корней, о ней уже все забыли, но сейчас вопросы, поднятые тогда в печати, как беречь свое и чужое время, должны быть доведены до сознания каждого гражданина, каждой гражданки нашей Страны Советов, особенно еще только начинающих читать. Этот вопрос надо осветить и в первой хрестоматии для чтения. В Америке была в прежнее время поговорка «Время — деньги». В капиталистических странах все меряется на деньги. Нам же нужно беречь свое и чужое время для того, чтобы сделать более налаженной, культурной всю нашу жизнь, чтобы сделать наиболее производительным наш личный и коллективный труд. Среди малограмотных много домашних хозяек. В домашнем быту до сих пор еще особенно много тратится времени зря.

Основные задачи лиги в 1923 г. выражались в словах время, система, энергия.

Время, то есть борьба за точность, за экономию времени и уплотнение времени.

Система, то есть работа по плану, по системе, на основе правильной организации труда.

Энергия, то есть выявление как можно большей настойчивости, упорства и твердости в борьбе за поставленные цели.

Обязанности членов лиги «Время»:

1. Члены лиги должны проводить точный учет расходуемого ими времени.

2. Члены лиги обязаны начинать свою работу как служебную, так и общественную точно в назначенное время и добиваться того же от товарищей по службе.

3. Члены лиги сообщают своей ячейке о замеченных ими растратах времени в целях изыскания средств ДЛ51 борьбы с этими растратами.

Теперь, пятнадцать лет спустя, вопросы о сбережении своего и чужого времени опираются уже на обширный опыт стахановцев. Не члены лиги «Время», а стахановцы показом своей работы, ее организации учат правильно использовать, беречь свое и чужое время. Рост крупных заводских предприятий, успехи техники, коллективная работа миллионов колхозников внесли очень много нового в вопросы организации и личного труда и труда общественного.

И вот надо простым языком, избегая иностранных слов, мудреных названий (в 1923 г. члены лиги «Время» назывались, например, по-мудреному — «эльвистами»), написать статью, как беречь время у станка, в поле, на работе в учреждении, в быту. Каждую основную мысль статьи надо иллюстрировать конкретными рассказами стахановцев о своей работе. После деловой статьи надо поместить три-четыре рассказа на эту тему.

И вот учитель должен повести так работу: сначала сам зачитать вслух деловую статью, потом дать учащимся прочесть вслух одну-две беллетристические иллюстрации к этой теме, затем дать прочесть дома остальные статейки. Следующий урок начать с пересказа сути прочитанных дома статей, после этого провести беседу с учащимися на эту тему, а в заключение дать одному из лучших чтецов (причем сами учащиеся могут выдвинуть чтеца) еще раз вслух прочесть основную статью. Тут же надо рекомендовать учащимся, которые особенно заинтересуются тем или другим вопросом, взять в библиотеке пару соответствующих популярных книжек.

В число письменных работ можно ввести темы: «Дневник моей работы на фабрике», или «Дневник моей работы в колхозе», или «Дневник моей домашней работы». Можно сообща с учащимися обсудить тему для сочинения по данному вопросу.

Если тема захватит учащихся, то хорошо, чтобы в колхозном или заводском клубе, с которыми школа должна быть тесно связана, образовался небольшой кружок борцов за рационализацию времени. Потом на каком-нибудь вечере, устроенном при школе, члены кружка расскажут о своей работе в кружке.

Эту тему я взяла для примера.

Чрезвычайно важно внести в хрестоматию для чтения в начальной школе взрослых вопрос о том, как, о чем писать рабочие корреспонденции, чтобы это были деловые корреспонденции, а не просто жалобы или обвинения тех или иных лиц. Надо научить учащихся так писать корреспонденции, чтобы они помогали исправить дело, перестроить работу. Начать опять-таки надо с деловой статьи, а потом дать примеры разных корреспонденции — и плохих и хороших. В конце каждой корреспонденции поставить вопросы: на то ли обращает внимание корреспонденция, на что надо. Какие практические выводы можно сделать из этой корреспонденции? Тут же следует поместить рассказ о том, что вышло в результате той или иной корреспонденции. Это зажжет в учащихся желание научиться писать корреспонденции, участвовать в стенной газете.

Очень важно дать также деловую статью об устройстве управления в СССР, показать, какие органы государственной власти чем ведают и в какие учреждения по каким делам надо обращаться, показать это на конкретных живых примерах и т. д. Деловых тем, интересующих массы, множество.

Такая хрестоматия даст очень многое учащимся начальных школ взрослых, они быстро научатся читать, разбираться в прочитанном.

Прежде всего надо обсудить, какие темы должны быть освещены в хрестоматии, потом дать общие установки, как писать статьи в нее, и после этого объявить конкурс на лучшую хрестоматию такого типа.

1938 г.

СОВЕТЫ КУЛЬТАРМЕЙЦАМ

Есть очень много культармейцев, желающих помочь неграмотным и малограмотным в их учебе, но они не знают, как за это взяться. Они часто не могут ехать куда-нибудь на курсы, им нет времени ходить на консультацию, слушать уроки, а умения учить нет. Начнут заниматься — и не выходит ничего. Учащиеся сначала стараются, а потом скоро под разными предлогами бросают учиться.

Опытные учителя должны помогать культармейцам советом.

Возьму пример.

Занятия надо сделать как можно интереснее. Опытный учитель это знает. Один из способов сделать занятия интересными — это поднять самодеятельность учащихся. Мы знаем, как соревнование поднимает активность, самодеятельность в области труда. Но там устанавливаются для соревнования известные мерки, нормы. Устанавливаются формы поощрения — премирование. В деле учебы эти формы тоже существуют: похвала учителя, отметки, награды званиями, аттестациями, правами. Но необходимо соцсоревнование внести в самый процесс преподавания при сообщении даже самых элементарных знаний, а также нащупать элементы поощрения. В начальных школах взрослых это особенно важно. При преподавании арифметики, например, можно ввести соревнование в работу по составлению задач. Эта форма учебы имеет очень большое значение в вооружении учащихся умением разбираться в задачах, осмысливать их. Надо установить для учащихся нормы оценки того, какую задачу считать лучшей (взята из жизни, очень актуальна, правильно и выпукло освещает арифметические действия, которые надо сделать). Сами учащиеся обсуждают, какая задача лучше; это обсуждение дает многое всему классу. Лучшая задача или пара лучших задач по решению учащихся с подписью фамилий авторов записываются в тетрадь лучших задач.

То же при составлении примеров на правила орфографии.

Или так. Известное дело, что для того, чтобы научить правильно писать, надо научить прежде всего правильно писать самые употребительные слова, надо начинать не со слов «папоротник», а с таких слов, как «адрес». Слово «адрес» малограмотные часто пишут «адрис» или «адрест»; еще больше искажают названия улиц и пр. Надо организовать соревнование, кто правильнее, четче напишет свой адрес. Премирование будет заключаться в том, что, кто правильнее всех, четче всех напишет свой адрес, тому культармеец по этому, адресу напишет письмо. Это будет своеобразное премирование. Или тому, кто лучше всех прочтет вслух стихотворение, культармеец или его помощники перепишут и передадут в собственность какое-нибудь хорошее стихотворение и т. д.

Таких примеров можно найти много. Тут опытный учитель может дать очень много советов культармейцу, ведущему групповые или классные занятия. Важно только, чтобы эти советы были как можно конкретнее, были бы фактически показом того, что и как надо делать.

1939 г.

ТРЕБОВАНИЯ К УЧЕБНОЙ КНИГЕ ПО АРИФМЕТИКЕ ДЛЯ НАЧАЛЬНОЙ ШКОЛЫ ВЗРОСЛЫХ

1. Учебная книга по арифметике должна дать взрослым знания в объеме полного курса арифметики, развивая при этом интерес к математике, привычку логически мыслить, делать выводы и обобщения, прилагать полученные знания к жизни.

2. Курс арифметики должен быть дан систематический, но изложение и подбор материала должны строиться на принципе «от простого к сложному», «от конкретного к отвлеченному». Это относится как ко всему курсу в целом, так и к разрешению отдельных проблем.

3. Принимая во внимание, что математика является наукой, где все звенья знания органически и последовательно связаны между собою и выпадение одного звена делает крайне затруднительным овладение дальнейшими звеньями, необходимо постоянное повторение пройденного, но повторение это должно быть не просто механическое повторение пройденного ранее правила, а показ приложения этого правила к новому жизненному материалу, показ увязки этого правила с пройденными новыми правилами, новых комбинаций ранее пройденного.

4. В намечаемой учебной книге по арифметике должны даваться как правила и упражнения к ним, так и задачи, комбинирующие действия и дающие уменье применять теорию к практике.

5. а) Правила, касающиеся простого перевода ряда понятий на условный язык цифр и знаков, не тре-

буют особых объяснений, тут нужно лишь усвоение правила (знак сложения, вычитания, равенства и пр.).

б) Правила, касающиеся рационализации вычислений (работа на счетах, знание на память таблицы умножения и др.), а также метрических мер, элементарных геометрических форм и т. д., требуют уже объяснений и наглядного показа.

в) Правила, касающиеся применения основных положений к новым формам обозначения величин (действия над простыми дробями, буквенные обозначения и пр.), требуют уже ряда логических доказательств и обобщений. На эту сторону дела надо обращать в III, IV классе особое внимание.

6. Упражнения необходимы, в книге надо дать их достаточное и разнообразное количество, но работа над ними не должна ограничиваться механическим приложением правил. Надо учитывать, что большинство взрослых умеют в уме делать вычисления и решать часто сложные задачи и надо только вооружить их математической грамотой.

7. Задачи и их подбор имеют громадное значение. Задачи являются применением теории к практике. Объяснение задач самими учащимися имеет особо большое значение с точки зрения выработки у них умения логически мыслить. Подбор задач должен быть таков, чтобы основное в них было — конкретная иллюстрация изучаемого материала, чтобы сложность материала и незнакомство с затрагиваемым в задаче вопросом не отвлекали учащегося от изучаемого вопроса. Но материал не должен ограничиваться узкобытовым кругом, содержание задач постепенно должно охватывать актуальные вопросы, близкие каждому гражданину нашей Страны Советов, вооружать его умением учета, без чего невозможно участие в контроле, участие в соцстройке. Материал задач не должен носить узкопрофессионального характера.

8. Учебная книга должна быть построена таким образом, чтобы всячески содействовать самодеятельности учащихся — развивать у них привычку проверять и объяснять свои вычисления, давать указания, как самому придумывать задачи, аналогичные проходимым в классе, как делать выписки статистических данных из газетных статей, из докладов, из статей Ленина, Сталина.

9. В конце учебника надо дать программы для кружка по простой бухгалтерии и по статистике.

1939 г.