Линкоры Британской империи. Часть 2. Время проб и ошибок

Глава 28. Появление броненосного тарана

С появлением пара таран обрёл новые возможности, и морские специалисты вполне чётко высказывались теперь за паровые корабли-тараны, которым они были склонны приписывать почти высшую мощь атаки. И в Англии, и во Франции броненосный таран рассматривали как смертельного противника обычного линкора-броненосца в эскадренном бою – или при атаке передовых порядков, или как "сокрушителя", удар которого наносится бы с тыла, после того как основные силы были уже связаны боем. Поскольку в то время в основном ориентировались на бой в строе фронта, то корабли противоборствующих эскадр должны были сходится в схватке нос к носу, и при начале общей свалки в облаках густого белого дыма, как следствия стрельбы тогдашних орудий крупнозернистым чёрным порохом, теоретически появлялись превосходные возможности для нанесения таранного удара. Однако офицеры с более практическим взглядом на вещи отмечали, что пока корабль сохраняет ход, он в состоянии избежать таранного удара поворотом руля, а результат можно ожидать лишь в том случае, когда противник лишён хода и представляет собой неподвижную мишень. Адмирал Сарториус с полной серьёзностью высказывался за то, чтобы срезать надводный борт "Грейт Истерна", покрыть его бронёй, установить винты в обеих оконечностях, вооружить тяжёлой артиллерией и использовать как таран. Для защиты от абордажных партий на нём предлагалось даже установить башни, из которых нападавших поливали бы струями кипятка. Трудно поверить, что такое фантастическое предложение вообще имело место, но оно действительно было выдвинуто и даже рассматривалось официально.

Во время гражданской войны в США броненосцы много раз использовали или пытались использовать свои тараны, однако без особых успехов, если не считать особо благоприятного стечения обстоятельств. Хотя "Мерримак" и нанёс пробоину деревянному фрегату "Кумберленд" первым таранным ударом в современной истории, но ни он, ни "Монитор" не смогли поразить друга ударом форштевня в своей последующей дуэли. Во время сражения на Миссисипи различные небольшие суда с усиленным носом использовались в качестве таранов, однако они поражали неприятельские корабли столь же часто, как и свои собственные. "Албемарль" потопил "Саутфидд", когда последний был соединён бортом с другой канонерской лодкой ("Майами") шестами и цепями – на это пустились в предположении, что подобное соединение двух кораблей даст им возможность "уловить" таран броненосца конфедератов между ними, после чего взять его на абордаж. Позже канонерская лодка "Сэссэкус" таранила "Албемарль", но преуспела только в разбитии своего собственного носа, после чего была выведена из боя артиллерией. При Мобиле броненосец конфедератов "Теннеси" безуспешно пытался таранить "Хартфорд", затем "Бруклин", затем "Лакаванну", и в итоге сам стал мишенью для тарана '"Мононгахелы", но получил лишь скользящий удар, не нанесший ему большого вреда.

Самым интересным тараном был маленький "Манассус" – бывший буксир, переделанный в броненосец на средства жителей Нового Орлеана. Он имел вид плавающей сигары, над которой возвышались две трубы, а перед ними располагалась 32-фунтовая карронада, стрелявшая через закрывающийся порт прямо по курсу судна; его таран представлял собой жёсткий бивень из дерева длиной 6 м. Весь корпус покрывался панцирем из дуба в 0,3 м, поверх которого шёл слой 38мм железных плит.

Хотя этот зловеще выглядевший маленький корабль прожил недолгую жизнь – его 38мм броня оказалась слишком тонкой, чтобы выдержать тяжелый огонь, которому он подвергался при проходе мимо фортов Нового Орлеана в октябре 1861г. -рапорта северян свидетельствуют о нём как о "судне, доставившем хлопоты более всех остальных". Главная историческая заслуга "Манассуса" состояла в том, что его подвиги положили начало новой моде в боевых кораблях, имевшей далеко идущие последствия.

Прошло четыре года, прежде чем появился ещё один подобный корабль – в 1865 г. в Тулоне был заложен "Торо", спроектированный Дюпюи де Ломом. Это было деревянное, покрытое бронёй судно водоизмещением 2718 т, которое имело карапасную палубу и вьщающийся далеко вперёд таран. Его единственное 9,5" (240мм) орудие было установлено в носовой части на поворотной платформе в неподвижной броневой башне. Корабль развивал скорость 12,5 уз и отличался весьма малым диаметром циркуляции.2 Во всех отношениях он представлял собой увеличенный "Манассус" с орудием в башне вместо карронады и предназначался главным образом для тарана, в то время как его орудие оставалось лишь вспомогательным средством атаки. "Торо" годился только для обороны гаваней и ни для чего больше, поэтому и он, и четыре последовавших за ним корабля серии "Бельер" (несколько увеличенного типа) всю свою жизнь провели в бассейнах верфей. 3 Однако ко времени готовности "Торо" в 1866 г. произошло знаменитое сражение при Лиссе, вознёсшее таран в ранг главнейшего оружия атаки. В этом бою, который больше свёлся к серии путаных манёвров и разных увёрток, сопровождаемых катастрофами, нежели к виду классической морской битвы, главный приказ австрийского адмирала Тегетгофа своим кораблям сводился к ясному и чёткому распоряжению: "Таранить всё серое". Корабли его флота имели единые чёрные корпуса и раскрашенные в разные цвета трубы, что помогало их распознавать, и это сражение можно скорее расценить как всеобщую свалку, в которой австрийские корабли сновали взад-вперёд в надежде сокрушить своими таранами расстроенный итальянский флот, но в итоге так и не смогли этого сделать.

Но был и успех – потопление "Ре д'Италия" таранным ударом "Фердинанда Макса". Итальянский броненосец был уже поражён в корму, его руль был снесён, и корабль беспомощно раскачивался на волнах по курсу флагманского корабля Тегетгофа, когда тот на скорости 11,5 уз вынырнул из дыма и врезался в него. Пробив своим тараном и железо, и дерево, и не получив повреждений при сотрясении от удара, "Фердинанд Макс" дал задний ход, поскольку "Ре д'Италия" уже начал валиться с правого борта на левый, и благополучно расцепился с обреченным кораблём, который пошёл ко дну. После двух безуспешных касательных таранных ударов по "Палестро" и по тому же "Ре д'Италия", эта повторная успешная атака с таким драматическим результатом оказалась эпохальным событием – свыше 30 лет после этого таран считался оружием атаки!

Итальянский адмирал Персано, находящийся на броненосном таране "Аффондаторе", дважды имел возможность протаранить деревянный двухдечный корабль "Кайзер", но каждый раз в критический момент нервы изменяли ему. Имеются свидетельства и о ещё нескольких попытках тарана, однако каждый раз кораблю-цели удавалось увернуться. Так что, хотя репутация тарана и базируется на сражении при Лиссе, эффект единственного удачного удара оказался во всех отношениях слишком уж преувеличенным по сравнению с многими другими неудачными попытками таранных атак, которые отнесли на счёт неразберихи из-за орудийного дыма австрийских кораблей. В действительности сэр Джордж Сарто-риус (его приверженность к тарану привела к постройке "Полифемуса" несколькими годами позже) вообще высказывался за безоружные корабли-тараны, чтобы заведомо лишить их командиров соблазна открыть артиллерийский огонь, который мог отвлечь их внимание от таранной атаки.

Рид также попал в число сторонников этого нового оружия и изложил свои взгляды в книге "Наши броненосные корабли" (1869 г.), когда быстрый рост калибра тяжёлых орудий поколебал ценность железной брони:

"В то время, когда производители орудий, а с ними и другие, позволяют себе самоуверенно полагать, что применение брони напрасно, и что орудие – это всё, я обязан придерживаться совершенно противоположной позиции, и я утверждаю с уверенностью, что как "Геркулес" является в настоящее время неуязвимым по ватерлинии от огня любых из существующих на каком-либо корабле орудий, так и будущие корабли также будут неуязвимы от будущих орудий; и по моему убеждению, ещё до того, как броня будет вытеснена в качестве защиты от артиллерийского огня, сами орудия, как средство атаки, будут вытеснены, а сам корабль, как паровой снаряд, обладающий силой самого мощного удара, соединённой с его способностью бить в любом направлении, станет самым грозным оружием атаки, какое только может создать человеческий разум". Кептэн Коломб, один из тогдашних наиболее глубоких исследователей состояния военно-морского дела, в 1867 г. писал в своей работе "Уроки Лиссы":

"Мощь нового оружия доказана окончательно, и невозможно сомневаться в его практической ценности. Подъём оценки тарана за рубежом является одним из самых замечательных событий нашего века. Начиная от первых высказываний нашего доблестного адмирала флота, сэра Джорджа Сарториуса, тараном увлекались без его изучения все флоты, за исключением, насколько я знаю, России. Когда я здесь же в 1865 году читал свой труд по современной военно-морской тактике, и признал свою полную приверженность взглядам сэра Джорджа Сарториуса, мнение английских морских специалистов оставалось скептическим. Адмирал Бутаков хорошо написал о морской тактике, но нигде не выразил убеждения, что таран станет основой тактики в будущем, хотя как проницательный и беспристрастный исследователь, он не смог не упомянуть о его растущей важности. Во Франции система тактики полностью основывалась на положении о непревзойденном превосходстве орудия, и имелся лишь слабый проблеск идеи о том, что прежняя линия баталии близка к тому, чтобы утратить своё значение.

Как же всё теперь изменилось! Адмирал Бутаков разработал вопросы таранной тактики в той степени, в которой мы и не пытались, и Россия основывает свою будущую тактику флота на том принципе, что таран является единственным стоящим орудием борьбы на море. Франция отодвинула свою прежнюю тактическую доктрину на задний план, твёрдо уверовав, что тарана, и только тарана следует бояться теперь и впредь". После манёвров с флотом Канала в 1868 г. адмирал Уорден высказал более консервативное мнение, основываясь более на промахах при Лиссе, нежели на успешных таранных атаках:

"К вопросу тарана я подхожу с большой осторожностью. Он скорее существует принципиально в области теории. Я не из тех, кто полагает, что в будущей морской войне таранный удар перевесит ценность артиллерии, как способа атаки; но я твёрдо убежден, что он будет играть очень важную и заметную роль во всех морских боях будущего.

Возможно, что исход некоторых сражений решат независимые и активные действия отдельных командиров кораблей, использовавших удачный момент и выгодную ситуацию для того, чтобы нанести противнику роковой удар с большой скорости.

Ясно как день, что пока корабль на ходу, пока он всецело контролируется командиром и может в любой момент увеличить скорость, его нельзя принудить к тому, что мы называем словом "протаранить"; по нему нельзя даже толком нанести удар, пока он обладает пространством для манёвра и надёжно управляется.

Использование тарана, как мне кажется, может быть призвано только уже в ходе сражения, когда корабли в силу необходимости снизили скорость до самой малой. Поэтому я полагаю, что было бы всегда тактически целесообразным при завязке боя выделять в качестве резерва часть эскадры или флота для действий в качестве таранов; и когда сражение уже начнётся, а шум, дым и огонь будут делать своё дело, этот резерв будет введён в бой, действуя независимо, как того потребуют сложившиеся обстоятельства.

Я считаю также, что в этом вопросе, как и во множестве других, касающихся способов войны на море, первая же большая битва, которая только произойдёт между броненосными эскадрами, рассеет и пустит по ветру немало наших уже выработанных взглядов и теорий, разрушит много предубеждений и покажет всё дело в совершенно новом свете". Это мнение, однако, показалось слишком уж минорным. Таран стали рассматривать как такое же точное оружие, как и артиллериею, особенно учитывая существующую тогда меткость попадания из орудий. Полагаясь на их скорость и маневренность, многого стали ожидать от кораблей, специально спроектированных для таранного удара – как несущих артиллерию, так и вообще без орудий. Реально же в ближайшие годы было построено лишь несколько подобных специализированных кораблей-"таранов", и все они были начисто лишены какой-либо боевой ценности.

В Британии требования о создании этого нового "оружия специального назначения" выразились в постройке "Хотспура" и "Руперта". К тому времени, когда на постройку этих небольших кораблей выделили средства, боевая ценность кораб-лей-"таранов" стала полностью фиктивной, после чего репутация обоих стала основываться на их башенном вооружении – согласно которому их относили к самой низшей категории броненосных кораблей.

Строитель

Заложен

Спущен на воду

Введён в строй

Стоимость

"Хотспур"

"Нэпир"

2.10.1868

19.03.1870

17.11.1871

175995 ф.ст.

Размерения, м

71,6x15,24x5,79/6,34

Водоизмещение, т

4010 (корпус и вооружение 2800, оборудование 1210)

Вооружение

После вступления в строй: 112" 25-тонное дульнозарядное нарезное, 2 64-фунтовых дульнозарядных нарезных (общий вес залпа 305 кг)

После перевооружения в 1883 г.: 2 12" дульнозарядных нарезных, 2 6" казнозарядных, 8 76мм, 8 картечниц (общий вес залпа 619 кг)

Броня, мм

пояс 203-280 мм, бруствер 203, башня 216-254, боевая рубка 152-229-254, палубы 51-70, верхняя палуба 25-38 (общий вес брони 1260 т)

Механизмы

"Нэпир", индикаторная мощность 3500 л.с, 12,65 уз

Запас топлива, т

300(уголь)

Экипаж, чел.

209

"Хотспур" стал первым специализированным британским "эскадренным кораблём-тараном", первым, имевшим броневой бруствер Внутри корпуса и остался единственным боевым кораблём Королевского флота с неподвижной башней-блокгаузом.

«Хотспур». Общий вид

Если "Глаттон" представлял собой реакцию Совета на новые большие американские мониторы, то "Хотспур" можно расценивать как ответ на французские тараны класса "Бельер". Но если "Белъер" предназначался исключительно для обороны гаваней, то "Хотспур" должен был действовать и в составе флота, несмотря на его невысокую мощность машин, малую скорость и небольшой запас угля. Поскольку принятая концепция тарана подразумевала низкий корпус и длинный бивень, высота надводного борта "Хотспура" составляла только 2,4 м на протяжении первой 1/3 его длины, после чего вплоть до самой кормы добавлялся высокий фальшборт.

Собственно таран выдавался на 3 м за носовой перпендикуляр и впервые был подкреплён продолженным вперёд броневым поясом. Этот таран считался основным оружием корабля. Имелось и тяжёлое орудие, однако проектом не предусматривалась возможность его действия по неприятелю, находившемуся прямо по курсу. В течение первых десяти лет службы корабля считалось, что единственная боевая ценность "Хотспура" заключается в его бивне, и хотя он высоко оценивался в своё время, в том виде, в котором он был изначально введён в строй, он был самой бесполезной боевой единицей для линии баталии, из когда-либо построенных вообще.

На фоне величественных высокобортных батарейных броненосцев своего времени "Хотспур" должен был смотреться достаточно впечатляющей диковинкой с опасным новым оружием, которому приписывалась преувеличенная мощь и которое толкал вперёд (хотя и не более чем со средней скоростью), хорошо защищенный корпус, представлявший очень малую цель. На самом деле он был трёхпалубным кораблем, но вследствие того, что его главная палуба возвышалась над водой всего на несколько дюймов, надводный борт определялся уровнем верхней палубы, непрерывной от носа до кормы, и спардеком, который простирался в корму от башни.

Вооружение

Поскольку считалось маловероятным, что вращающаяся башня сможет выдержать сотрясение при таранном ударе, Совет заключил, что единственное 25-тонное орудие на станке Скотта, составлявшее всю главную артиллерию корабля, следует разместить в неподвижной башне с четырьмя большими орудийными портами, дающими возможность вести огонь в носовых и бортовых секторах (неважный суррогат настоящей башни и более средство для улавливания вражеских снарядов, нежели защита от них). На практике также выяснилось, что верхняя палуба в носу недостаточно прочна чтобы выдержать собственный огонь поверх неё, поэтому углы применения орудия ограничили бортовыми секторами. Для огня по корме предусматривались два 64-фунтовых орудия на деревянных лафетах, которые стреляли через бортовые амбразуры – по одному на каждые 90 горизонта; оба этих орудия требовали для их обслуживания в семь раз больше людей, чем 12" орудие в башне, при одном и том же состоянии моря.

При всех этих ограничениях в использовании его вооружения, "Хотспур" более или менее соответствовал требованиям сэра Сарториуса, поскольку его командир был совершенно лишён возможности задействовать своё орудие против любого корабля, который он намеревался таранить, хотя корабль можно было бы использовать в соответствии с теми тактическими положениями, которые кептэн Коломб развивал в 1871 г.

Неподвижная броневая башня «Хотспура» (план и сечение по диаметральной плоскости)

Интерьер неповорогной броневой башни -Хотел ура с его 12" 25-тонным нарезным дульнозарядным орудием. Станок о руда» относился к стандартному тогда для Королевского флота горизонтально-скользящему типу на бортовом штыре Палуба, на которой располагалось орудие фактически представляла собой поворотный стол внутри неподвижного броневого прикрытия Орудийный «блиндаж »имел четыре амбразуры и поворотный стол установки вращался для перемещения орудия к тому порту, откуда предполагалась стрельба (в пределах каждого из ни орудие имело сектор обстрела 60°) На верхнем фото, на фоне светлого проба порта, хорошо виден подаваемый храпом к дульному срезу орудия по подвесному монорельсу 12" снаряд На переднем плане виде» традиционным инструментарии артиллеристов – прибойник, банник и пыжовник На нижнем фото, показывающем орудие «Хотспура »с казенной части, хорошо видны привода его вертикального и горизонтального наведения.

Броня

Пояс от носа до кормы толщиной 203-280 мм закрывал борт от верхней палубы до отметки 1,5 м ниже ватерлинии и продолжался в нос для подкрепления тарана -первый случай применения этой необходимой меры для усиления корпуса, отсутствие которой было причиной конструктивной слабости кораблей, чей бивень представлял собой лишь продолжение их наружной обшивки. По мнению адмирала У ордена лучшим изо всех форштевней для тарана являлся форштевень "Ахиллеса", который был способен нанести сокрушительный удар в борт неприятельского корабля, разнеся его вдребезги и выше, и ниже ватерлинии, и открыть доступ воде во все его палубы. Его тяжелый, слегка закруглённый форштевень хорошо подходил и для того, чтобы выдерживать удар, не застрять после этого, не изогнуться, и вообще не получить никаких повреждений. Форштевень "Фердинанда Макса" имел примерно такую же форму, и то, что его деревянный корпус остался невредим при потоплении "Ре д'Италия", привело к совершенно ошибочному мнению, что независимо от формы тарана атакующего корабля его корпус также не получит повреждений.

«Хотспур». Схема бронирования (после ввода в строй)

При подводном бивне, выступающем вперёд на 3 м, результатом столкновения становилось его глубокое проникновение внутрь атакуемого корабля, так что корабли, сцепившись, должны были двигаться вместе, и если таран специально не усиливался, он вероятнее всего оказывался свернут набок или даже оторван. При подобном случае с тараном "Глаттона" именно это и случилось бы, в то время как более короткий шпирон "Хотспура", к тому же подкреплённый бронёй, пострадал бы меньше. Весьма жаль, что ненормально увеличенному таранному форштевню приписывались подобные грозные достоинства. Хотя он и придавал кораблю внушительный вид и усиливал впечатление его готовности немедленно таранить любого противника (впрочем, скорее чисто теоретической), на самом деле он оказался источником слабости и повышенной опасности, о чём время от времени свидетельствовали столкновения между своими же кораблями в мирное время.

Перекрывающая пояс броневая палуба имела толщину 64 мм в носу, 70 мм в средней части и 51 мм в корме. Борт выше неё не бронировался, но внутри корпуса проходил овальный броневой бруствер толщиной 203 мм, прикрывающий основание башни, дымоходы и сходные люки – неэкономичное, хотя и несколько сберегающее вес решение, которому Рид придавал большое значение, но которое совершенно не разделяли за стенами отдела главного строителя. Поверх бруствера шла верхняя палуба в 25-38 мм, так что корабль оказался хорошо защищенным именно против навесного огня.

На крыше башни имелась небольшая боевая рубка, а между ней и телескопической дымовой трубой располагался узкий мостик и штурманская рубка. Странно, что это их вполне удовлетворительное расположение, ставшее через много лет стандартным, не было воспроизведено на последующих кораблях, но, как будет видно ниже, боевые рубки устанавливали где угодно, прежде чем окончательно остановились на расположении "Хотспура".

Скорость

Хотя для корабля-тарана хороший ход являлся основополагающим качеством, наилучшей скоростью "Хотспура" на испытаниях стали 12,6 уз, что, при учёте его отношения длины к ширине (4,5:1) оказалось неплохим результатом даже для достигнутой при этом мощности. Корабль хорошо вёл себя при любом состоянии моря, был устойчивой артиллерийской платформой и весьма маневренным судном (диаметр циркуляции порядка 350 м). Но вследствие невысокой мощности машины и короткого полного корпуса он неважно держался против волны в штормовом море, а рапорты с него говорят о том, что он сразу останавливался, оказавшись против ветра в бушующем море. По этой причине, а также из-за его малого запаса угля, после манёвров 1888 г. был сделан вывод о его неспособности к службе в составе флота, и корабль решили задействовать исключительно для защиты гавани.

Реконструкция

В 1877 г., через шесть лет после ввода корабля в строй, стало ясно, что ничто, за кроме полной реконструкции корабля, не сможет превратить "Хотспур" в эффективный боевой корабль, но лишь в 1881 г. он пришёл на завод "Лэрд" для исправления своих многочисленных недостатков, на что выделялась сумма в 116600 ф.ст.

Поскольку на начатом постройкой в 1870 г. "Руперте" установили двухорудийную поворотную башню – уже безо всяких опасений, что её может заклинить при таранном ударе – в состав переделок на "Хотспуре" теперь также включили замену неподвижной башни поворотной, выполненной из брони компаунд, только что изобретённой фирмой "Кэммелл" (70мм слой стали поверх 146мм слоя железа в качестве подкладки), с двумя 12" дульнозарядными нарезными орудиями вместо прежнего одного. Гладкоствольные пушки в корме заменили парой 6" казнозарядных орудий, а на надстройках установили несколько мелкокалиберных картечниц.

Крупные изменения последовали в части защиты: внутренний овальный бруствер был снят и заменён бортовой бронёй с траверзными переборками, образовавшими центральную цитадель. Однако это решение вызвало такой значительный расход веса и возрастание стоимости, что больше ни один брустверный корабль не модернизировали подобным образом. Для улучшения обитаемости корабля добавили стальную надстройку, навесную палубу продлили в нос, где она поддерживалась небольшой носовой надстройкой вроде фальшивого полубака – так что несколько мелких орудий получили хорошие позиции, а корабль в целом стал более приспособлен к морской службе. Он получил также более просторные боевую и штурманскую рубки, несколько новых котлов, паровой рулевой привод, привод башни, устройства для пуска торпед и миноноску 2-го класса, которая находилась в корме на спардеке под грузовой стрелой с паровым приводом.

«Хотспур после модернизации: общий вид и схема бронирования

Но когда на вооружение флота начали поступать крупнокалиберные казнозарядные орудия, этот корабль уже не сочли сколько-нибудь ценным для нового перевооружения, и его старым дульнозарядным пушкам пришлось служить ещё двадцать лет, оттеняя быстрое увядание его боевой эффективности. Ближе к концу службы он уже считался одним из "плавающих гробов", чьё сохранение в списках флота стало в итоге политическим скандалом.

"Хотспур"

Введён в строй в Девонпорте в ноябре 1871 г., а уже в 1872 г. пострадал от столкновения со случайным грузовым пароходом. До июня 1876 г. оставался в 4-м Резерве, затем отправлен на Средиземное море, где пробыл до мая 1878 г., и вместе с "Рупертом" находился в Мраморном море во время русско-турецкой войны. В резерве в Девонпорте в 1878-1881 гг. Реконструирован фирмой "Лэрд" в 1881-феврале 1883 гг., затем до апреля 1885 г. приписан к артиллерийской школе "Кембридж" в качестве тендера. Присоединён к Эскадре специальной службы на период с апреля по август 1885 г., затем служил в качестве сторожевого корабля в Холихэд, периодически выходя в море на манёвры (до мая 1893 г.). В течение 1893-1897 гг. в резерве в Чатеме, после чего отправлен на Бермуды, где оставался сторожевым кораблём до 1903 г. Исключен из списков флота и продан на слом в августе 1904 г. за 4328 ф.ст.

Строитель

Заложен

Всплыл в доке

Введён в строй

Стоимость

"Руперт"

Чатем

6.06.1870

12.03.1872

1.07.1874

239197 ф.ст.

Размерения, м

76,2x16,15x6,70/7,22

Водоизмещение, т

5440 (корпус и броня 3750, оборудование 1690)

Вооружение

При вступлении в строй в 1874 г.: 2 10" дульнозарядных нарезных. 2 64-фунтовых,

При перевооружении в 1887 г.: 2 10" дульнозарядных нарезных, 2 6" казнозарядных нарезных, 12 мелкокалиберных, 4 торпедных аппарата,

При перевооружении в 1892 г.: 2 9,2" казнозарядных нарезных, 2 6" казнозарядных нарезных, 4 6-фунтовых скорострельных, 8 мелкокалиберных, 4 торпедных аппарата.

Броня, мм

борт 229-280, бруствер 305, башня 305-356, боевая рубка 305, палуба 51-76, обшивка 32, подкладка 250-360 (общий вес брони 1505 т)

Механизмы

"Нэпир", индикаторная мощность 4200 л.с, 12 уз (на испытаниях 4630 л.с, 13,5 уз)

Запас топлива, т

550 (после реконструкции 390)

Экипаж, чел.

217

Конструктор

А.Милн

"Руперт" стал последним броненосным кораблём с 64-фунтовыми орудиями и первым, прошедшим реконструкцию с заменой артиллерии на казнозарядные орудия, а двигательной установки – на новую.

Второй таран типа "Хотспур" спроектировали в 1868 г. (хотя постройка его началась лишь два года спустя) как "Хотспур" с башней "Глаттона" и надстройкой, очень похожей на аналогичную конструкцию последнего. В качестве корабля береговой обороны он, сравнительно с "Глаттоном", обладал меньшей огневой мощью, которую принесли в жертву маневренности, необходимую кораблю-тарану, и Совет отмечал, что от него ожидали многого, как в обороне гаваней, так и при действиях совместно с флотом, хотя он не предполагался как мореходное судно.

«Руперт»: общий вид после ввода в строй

"Руперт" имел увеличенное на 1400 т водоизмещение по сравнению с "Хотспуром", намного большую осадку, приближавшуюся к осадке мореходного судна, а также два 10" орудия вместо одного 12" и более толстую броню. Сейчас уже сложно сказать, какие именно аргументы стали основой выбора в пользу вращающейся башни, но у Совета уже сложилось мнение, что она может выдержать сотрясение при таране, что и нашло отражение при выборе технических решений для нового корабля. Видно, что вопрос о достижении кругового обстрела, как это пытались сделать на "Глаттоне" хотя бы теоретически, не поднимался, вместо этого угол обстрела был ограничен от направления прямо по курсу до небольшого утла в корму за траверз, где располагались небольшие "боевая рубки", позволявшие иметь хороший обзор на оба борта, но ограниченный обзор вперёд и лишь прямо по курсу. Командир корабля считал их почти бесполезными.

Хотя полубак отличался отсутствием здесь командных гальюнов, равно как и некоторых носовых надстроек, имевшихся на "Хотспуре", вести огонь прямо по носу было сложно вследствие установленной перед башней фок-мачты и её такелажа – всё это первый командир корабля называл не иначе как "абсолютное зло". Мачты в носу и корме предназначались как мера для сохранения хода при поломке механизмов, но из-за фока он просто зарывался носом в волны, а работать с ним в свежую погоду было почти невозможно, причём от парусов было так мало пользы, что мачты были раскритикованы в рапорте как "не заслуживающие неудобства и затрат от их сохранения".

То, что таран расценивался в качестве основного оружия многими морскими офицерами, видно из следующего рапорта кэптена У.И. Гордона (февраль 1878 г.), полностью одобренного адмиралом Коммереллом и в значительной степени вызвавшего появление ещё двух кораблей подобного типа – "Хироу" и "Конкерора". Рассматривая "Руперт" как корабль-таран, он говорил:

"Он является сравнительно несложным оружием, вполне посильным для управления обыкновенным средним человеком, в то время как командир "Александры" или "Темерера" в бою будет похож на человека, вооруженного мечем, рапирой, винтовкой и пистолетом, который пытается использовать это всё одновременно. Никому не по силам наилучшим образом использовать подобные сложные машины".

Ремарки относительно этого адмиральского рапорта в целом сходятся, особенно в отношении мачт и боевых рубок, но когда дело доходит до превознесения "Руперта" как тарана, то видно, что "он хорош в теории, но не на практике, поскольку противник имеет ход 14-16 уз, а "Руперт" 11-12". Предложения кэптена Гордона относительно модификации его корабля приняли во внимание, когда в 1891-1893 гг. "Руперт" проходил модернизацию, а также при проектировании "Конкерора" в 1878 г.

Вооружение

Таран имел такую же форму и подкрепление, как и у "Хотспура", но чуть дальше выступал вперёд и лучше подкреплялся поясной бронёй у его нижней кромки. Это был действительно грозный бивень, способный сокрушить борт противника без большого риска быть свёрнутым во время удара.

Хотя в башне теперь имелось два 18-тонных орудия вместо 25-тонных, её диаметр на 0,6 м превышал диаметр башни "Глаттона", помимо этого она ещё была и чуть выше. Броневые плиты башни имели толщину 305 мм, а лобовые 356 мм. Поскольку считалось, что корабли-тараны будут сражаться с неприятелем только на носовых курсовых углах или, в случае промаха при атаке, быстро проходить мимо него, башенным орудиям сообщили сектора горизонтальной наводки от прямого направления по носу до 45° за траверз на каждый борт. Поскольку в корме за бруствером имелось место для орудий меньшего калибра, там установили пару 64-фунтовых дульнозарядных нарезных пушек. "Руперт" стал последним броненосным кораблём, вооружённым этими прямыми потомками 68-фунтовых гладкоствольных дульнозарядных орудий, которые устанавливались на первых британских броненосцах.

Броня

При вступлении в строй бронирование "Руперта" в целом воспроизводило "Хотспур" с полным поясом по ватерлинии в 229-280 мм и внутренним бруствером в середине. Этот последний, однако, имел толщину 305 мм против 203 мм, на что пошло дополнительно 245 т брони. Поверх пояса проходила палуба в 76 мм, а вторая палуба в 51 мм перекрывала бруствер, так что за исключением разницы в дюйм в части поясной защиты его бронирование повторяло "Глаттон" и поглощало 27,6% нагрузки корабля. В середине корпуса по каждому борту имелось по небольшой рубке для управления судном из 305мм брони – уникальная особенность, которая никогда, ни до, ни после, не повторялась ни на одном корабле, британском или иностранном.

«Руперт». Схема распределения бронирования

Скорость

В отличие от "Глаттона" "Руперт" так и не смог развить проектную скорость и вместо расчётных 14 уз в течение первых его двадцати лет службы давал в лучшем случае 12 уз. В вахтенных журналах имеется не так много записей, из которых можно составить мнение о мореходности, и его характеризуют как "имеющего качку тяжёлую, но терпимую"; на умеренном волнении крен достигал 30° – вне сравнения даже с "Хотспуром". Подобное было его отличительной особенностью до реконструкции, после которой высокие вертикальные машины, новое вооружение и дополнительный вес в верхней части корпуса привели к повышению центра тяжести, и корабль стал более устойчивой артиллерийской платформой.

Реконструкция

К 1891 г. "Руперт" уже подошёл к той черте, когда уже ничто кроме полной реконструкции не могло спасти его присутствие в списках флота. Как и "Хотспур", он никогда не был удачным кораблем, хотя его недостатки были вызваны больше неудовлетворительным оборудованием, чем пробелами в конструкции. Постоянно недобирая ход из-за хронических поломок котлов, корабль нуждался в особо тщательного уходе за ними чтобы развить скорость хотя бы в 10 узлов: его 18-тонные дульнозарядные орудия оказались слишком слабыми, чтобы оправдать своё дальнейшее существование, особенно когда выяснилось несовершенство подачи боезапаса и сложности с его хранением. Основное оборудование корабля нуждалось в решительной ревизии и обновлении. Всё это вызвало полную реконструкцию "Руперта", впервые предпринятую для тяжёлого корабля. "Беллерофон" перевооружили, но оставили ему старые котлы и машины; "Геркулес", "Монарх" и "Султан" получили полностью новые механизмы и прошли общий ремонт, но сохранили прежние дульнозарядные орудия, так что проведенные на них работы были сделаны впустую; "Хотспур" перестроили ещё до появления казнозарядных орудий, и он быстро устарел, но вот дефекты "Руперта" при модернизации в общем были исправлены, и он получил второе дыхание для службы в активном флоте.

«Руперт» после модернизации: общий вид и схема распределения бронирования

Его старые дульнозарядные пушки заменили казнозарядными 9,2" (234мм), которые ближе всего подходили по весу, а 6" орудия самой последней модели разместили в корме вместе с четырьмя 6-фунтовыми и шестью 3-фунтовыми скорострельными пушками; ещё четыре легких орудия установили на верхних надстройках. Изменения в части защиты, такие же, как на "Хотспуре", стали причиной большого дополнительного веса, но после установки двух вертикальных машин тройного расширения и новых котлов, давших мощность в 6000 л.с. при форсированном дутье, корабль наконец-то развил скорость в 14 уз, которые являлись составной частью его изначальных наступательных качеств. Добавочный вес вызвал увеличение осадки на 0,75 м, и кормовые торпедные трубы за грот-мачтой теперь оказались в воде, а высота надводного борта уменьшилась до 1,8 м. Чтобы исправить это положение вещей, запас топлива снизили с 550 до 390 т, а кормовые угольные ямы для возможности действия кормовых аппаратов оставляли пустыми (в 1894 г. эти аппараты заменили на 14-дюймовые).

Теперь "Руперт" получил подобающий вид и выглядел как небольшой корабль с опрятной трубой, боевой мачтой вместо прежней оснастки, а несколько стройных вентиляционных раструбов свидетельствовали об улучшении условий жизни под палубами.

"Руперт"

Введён в строй в мае 1876 г. в Девонпорте. Находился на Средиземном море с 1876 г. по октябрь 1886 г., в составе резерва в Портсмуте в 1880-1885 гг. Эскадра специальной службы в апреле-августе 1885 г. Корабль охраны порта в Гулле с августа 1886 г. по март 1890 г. Резерв в Портсмуте в марте 1890 г., реконструирован и перевооружён в 1891-1893 гг. Корабль охраны порта в Пембруке с июля 1893 по май 1895 г., затем в резерве флота в Девонпорте. Корабль охраны порта в Гибралтаре с декабря 1895 г. по май 1902 г., половину этого срока провёл в Египте. Резерв флота в Девонпорте с 1902 по 1904 г., корабль охраны порта на Бермудах с мая 1904 по 1907 г. Продан на слом в июле 1907 г. за 11355 ф.ст.