Лиса. Личные хроники русской смуты

Глава 6 Камилла и Нина Павловна

Она всегда была странной, эта Камилла. Высокая, по-своему красивая девочка, но неисправимая врушка и беспросветная двоечница.

«Туповата»… – неосторожно обронил кто-то из учителей, и беспощадная школьная молва донесла это определение до всех и каждого. Там, где нет нормального человеческого общения, толпа всегда самоутверждается за счёт слабого, за счёт неприметной, никому не интересной фигуры. Камилла как бы была, и в тоже время – её не было. Но за последний год этот серый воробышек вдруг оформился во вполне интересную девицу с не по годам развитыми формами. Грубые шутки и язвительные реплики утихли – оказалось, что Камилла не только злопамятна и умеет отвечать обидчикам той же монетой, но и, при случае да под настроение, может и поколотить.

Делала она это жёстко и с откровенным удовольствием, без жалости.

Конец учебного года.

Сразу же после урока географии, Камилла заговорщицки собрала девочек в кружок и принялась что-то оживлённо им рассказывать, не забывая настороженно косится в сторону мальчишек. Девочки её выслушали, но ни единому слову не поверили: «Глупости болтает!» «Быть такого не может!» «Вот тоже выдумала!» «Мы сейчас Нин Палне на тебя пожалуемся!» – пригрозили они и, явно разочарованные, разошлись по своим местам. – «Опять эта Камиллка врёт!»

Посовещавшись, девочки всё же решили отомстить рассказывающей такие гадости однокласснице и тут же реализовали своё решение: «Нин Пална, Нин Пална, а Камилла хулиганские вещи рассказывает!»

Камилла растерялась, недоумевая, отчего её откровенность вызвала такую реакцию:

– Не верите! Ничего-ничего! С вами тоже такое будет!

Заметив приближение заинтересовавшейся событиями учительницы, Камилла стремительно покраснела, схватила портфель и выскочила из класса.

Сбежала с урока!!! Без разрешения!

Только длинная толстая коса о спину ударила.

«Мало того, что двоечница, она ещё и наглая прогульщица!»

«Эх, убежала… Не слышит отпускаемых следом насмешек, не видит ухмылочек…»

Тем временем Нина Павловна расспросила самых активных. Выслушав их, чему-то улыбнулась и рассадила класс по местам.

– Тихо, дети! Начинаем занятие. Ничего страшного не произошло. Просто одна из ваших подруг раньше других повзрослела, остальным это только предстоит. Давайте не будем из-за этого срывать урок! Или мне кого-то персонально унять?

До Айвазова, судя по всему, сразу не дошло. Но, если Нина Павловна сказала, что не шутит, это так и есть. Для пущей убедительности она без замаха, легонько наддаёт по коротко стриженой голове нарушителя ладонью с массивным обручальным кольцом на пальце.

Звонкий щелчок. Айвазов только ойкнул.

– Кто ещё хочет?

Никто не хотел. В классе установилась именно та тишина, которая так способствует изучению такого сложного предмета как математика.

В их классе Нина Павловна преподаёт первый год. Она появилась в жизни свежеиспечённых пятиклашек вместе с остальными учителями-предметниками, что врываются в жизнь совершенно не готового к этому человека по окончании им начальной школы. С первого же дня новая учительница дала понять, что ни с кем нянькаться не будет. Блажь учеников и родительские поблажки остались за порогом класса.

– По три шкуры спущу. С каждого! – обольстительно улыбаясь, заявила она притихшим ученикам. И те сразу ей поверили.

Было в этой красиво располневшей женщине нечто особенное. Не только органично сочетавшаяся с её обликом властность, но и море волнующего чувственного обаяния. Дети заворожено следили за движениями её пухлых губ, окаймлённых лёгким тёмным пушком, ловили слова, произносимые чуть ли не мурчащим тёплым голосом…

Математика…

На переменках девочки, задыхаясь от зависти, обсуждали обтягивающие ладную фигуру учительницы наряды. А какие у неё украшения! Под стать «взаправдашней царице»!!! И это – их классная руководительница! Итог таких обсуждений был неизменен: «Какая же она у нас красивая!»

Нина Павловна действительно была роскошной женщиной, но, как это сплошь и рядом бывает у таких роковых красавиц, имела непростую судьбу. Из класса в класс, по эстафете, таинственным шепотком передавалась цепляющая детские души взрослая история. Более осведомленные старшеклассники, уже пропитавшиеся устоявшимися предрассудками, осуждали учительницу наравне с взрослыми, – «Как такое можно себе позволить?.. И на обручальное кольцо не имеет никакого права, а носит!.. Нахалка!»

Между тем всё было просто, как божий день. Много лет назад, начинающая учительница, молодая замужняя дама, завела роман с взрослым женатым мужчиной. Педагогом из их же школы. Служебный роман.

Влюбленным сорвало крышу. Забыв о приличиях, о неизбежной для маленького коллектива огласке, наплевав на менталитет южного города и на (о, ужас!) партийную ячейку – они любили друг друга у всех на виду и были счастливы.

Но серая, не способная на безрассудные поступки масса никогда не прощает чужого счастья. Педагогический коллектив обсуждал чувства своих коллег, украшая сплетнями и домыслами и без того красочный сюжет.

…Грянул скандал. Она ушла из семьи, он – в семью вернулся.

Персональное дело её возлюбленного разбирали долго и въедливо. Мужчина сломался на третьем по счёту партийном собрании. После его окончания директриса при всех заявила, что он сделал трудный, но разумный, а потому мужественный выбор, и долго жала руку раздавленному собственным предательством коллеге.

Регулярно отсылаемая в РОНО «Отчётность о политико-моральном состоянии педагогического коллектива» была спасена. Частично, но, как говорится, на безрыбье…

Прошло десять лет.

Нина Павловна одна воспитывала родившегося без отца сына.

Сталкиваясь в школьных коридорах со своей бывшей любовью, она демонстративно отворачивалась. Бывшие любовники даже не здоровались. Остальные учителя со сделавшей столь шокирующий жизненный выбор коллегой не общались. Правда, кое-кто, преимущественно молодёжь, рисковали перекинуться с ней парой ничего не значащих фраз на безлюдных во время начавшихся занятий лестничных маршах.

Оставалось загадкой – откуда она черпала силы столько лет жить в условиях жесточайшего бойкота, не сгибаясь от сплетен, пересудов, осуждающих взглядов в спину.

Жила с высоко поднятой головой, словно была уверена, что она – лучшая.

Впрочем, это и так было ясно.

Всем.

И тем, кто растоптал её любовь, и тому, кто от неё отказался.

…

Склонившаяся над тетрадкой Лиса старательно выводила ровные столбики цифр вслед за стоявшей у доски учительницей, но думала она о другом. О том, что не зря смолчала, не зря состорожничала, не подтвердив при всём классе слова Камиллы! Вон как до сих пор шушукаются девчонки! Явно не о теме занятия сплетничают!

Дурёхи!

Странная «болезнь» вернулась.

Оказавшись вовсе не болезнью, она не стала менее ужасной.

Если бы Лиса проговорилась, было бы не избежать пристального внимания, насмешек и связанного с ними позора. Драться, как Камилла, она никогда не умела, а потому, пока всё не утрясётся да не забудется, прошло бы немало времени. Не помогли бы ни здравый смысл (откуда он у девчонок?), ни заступничество Нины Павловны.

Позора, в чём бы он ни заключался, Лиса не пережила бы.

Поразмыслив, она решила, что как только Камилла вернётся, надо будет, не выдавая себя, словно бы к слову, повыпытывать у неё об обстоятельствах свалившегося на них обеих несчастья.

То, что она теперь не одна такая, успокаивало.

Несмотря на распахнутые окна, было душно. Обмахивавшиеся одетыми в полиэтиленовый глянец тетрадками дети обливались потом. Совершенно не реагируя на жару, Нина Павловна невозмутимо объясняла новую тему. Судя по всему, её мало кто понимал.

Хотелось пить. Нестерпимо.

«Какие могут быть занятия в таком пекле?! Да ещё в самом конце учебного года?.. Не думают о детях, не берегут!» – думала Лиса, елозя по липкому стулу. Изредка, украдкой, она бросала отчаянный взгляд туда, где донимал её разогревшийся, словно утюг, кусок аптечной ваты.

Это из-за него никак не удаётся сосредоточиться!

Время и чёртова вата были с Ниной Павловной заодно.

Пытаясь создать в проблемном месте хоть какое-то движение воздуха, погружённая в нелёгкие думы девочка непроизвольно разводила и тут же смыкала ноги.

Самый сложный пример вдруг поддался. И это было здорово! Ещё чуть-чуть и она получит ответ! Разволновавшаяся Лиса принялась грызть кончик шариковой ручки, позабыв, что опять получит за это нагоняй от мамы.

Непременно получит!

Спохватившись, она вынула ручку изо рта, подняла голову и столкнулась с внимательным взглядом учительницы. Но учительница смотрела вовсе не на ручку. Зардевшись и выдав себя с головой, Лиса резко свела колени. Нина Павловна кивнула и понимающе улыбнулась. Растерявшаяся девочка, забыв о треклятых примерах, принялась ловить выражение её лица, пытаясь угадать: выдаст или нет.

Прозвенел звонок.

Предстоял второй час математики. Многие вышли размяться, побегать и попить, но заинтригованные возвращением Камиллы, передумали. Камилла пришла не одна, а в сопровождении своей мамы. Коротко с нею переговорив, Нина Павловна попросила мальчишек выйти за дверь, а волнительная мамаша встала с её позволения у доски и, сложив смуглые щуплые руки на огромном выпирающем животе, принялась рассказывать странные вещи. Совершенно странные.

Девочки мало чего поняли из её сбивчивой и путаной речи, но уяснили – над Камиллой смеяться нельзя, потому как она одна умудрилась каким-то непонятным образом стать девушкой. Остальным до этого ещё расти и расти.

Довольная Камилла гордо стояла рядом с матерью, важно утирая рассопливившийся нос. Ещё бы, оказаться единственной в классе девушкой – это приятно!

В отличие от других девочек Лиса поняла всё! Во всяком случае, ей так казалось. Самое приятное в услышанном заключалось в том, что все, что с ней происходит – не смертельно! Она не умрёт! Такой счастливой Лиса не была два долгих месяца!

Случившееся оказалось в порядке вещей! Ну кто бы знал?

Правда, теперь возникла новая проблема. Как прийти и ни с того ни с сего объявить о случившемся маме? И как потом объяснять, почему так долго скрывала?..

«Молчала, и буду молчать!» – решила Лиса и окончательно успокоилась.

После урока Нина Павловна подозвала её и, отведя в сторону, спросила:

– Я правильно поняла? У тебя тоже?.. – и, дождавшись короткого утвердительного кивка, уточнила: – Мама знает?

Лиса, не поднимая глаз, закусила губу и отрицательно помотала головой.

– Вот как… – понимающе вздохнула Нина Павловна. – Но всё же пусть она тебе на следующий год юбку подлиннее купит. Тебе в ней будет удобнее. Из этой, девочка моя, ты уже выросла!

Помедлив и уяснив сказанное, Лиса справилась со смущением и благодарно кивнула. Про себя она решила, что Нина Павловна – хорошая женщина, а ни капельки не порочная. Зря её так называли глупые старшеклассники.