Лишний доллар не помешает

ТЮРЬМА ИМЕЕТ ВХОД И ВЫХОД

Старая крепость, в которой содержали Фредерика Гривса, более известного под кличкой Эль Индио, была построена ещё при испанцах. Позднее ею владели мексиканцы, сбросившие колониальное иго. Уже при них исчез крепостной ров, а из четырёх башенных ворот открываться могли только южные. Когда же крепость вместе со всем Техасом вышла из-под власти мексиканцев, перестали открываться и южные ворота, и новым хозяевам пришлось пробивать пролом в стене, чтобы устроить новый вход в крепость.

Причиной всех этих перемен был наступающий на крепость песок. Песчаные дюны, незаметно для глаза, но безостановочно перетекая по пустыне, засыпали крепостной ров и подступили вплотную к стенам крепости. Если бы теперь кому-то вздумалось штурмовать эту твердыню, построенную по всем канонам испанской фортификации, он легко обошёлся бы без осадных башен и выдвижных лестниц. В некоторых местах до верхнего края стены легко можно было достать, приподнявшись на цыпочки, – так высоко поднимались здесь наносы песка.

К счастью для гарнизона крепости, времена штурмов и осад остались в далёком прошлом, и сейчас крепость служила перевалочной базой для рейнджеров, совершавших объезд границы. А в подземных казематах за толстыми решётками отбывали свой срок заключения лишь несколько преступников.

В одной из таких камер и содержался Эль Индио.

Когда Эль Индио лежал на своей жёсткой дощатой койке, ел свою похлёбку за столом или стоял у решётки, равнодушно глядя в темнеющую глубину подземного коридора, тогда он казался обычным человеком. Если бы в такие минуты его показали уцелевшим пассажирам ограбленных им дилижансов, вполне возможно, они и не узнали бы в нём того жестокого и беспощадного убийцу, который на их глазах лишил жизни несколько десятков человек.

У банды Эль Индио был свой особый почерк: налёты на банки были молниеносными, а похищенные суммы – умопомрачительными. Об этих случаях мало кто знал: банки берегли репутацию. Гораздо большую известность получили действия бандитов Эль Индио на большой дороге. Они останавливали дилижанс, высаживали пассажиров, связывали их в цепочку и уводили в заранее приготовленное место. В то время, как одна часть бандитов рылась в багаже, другие во главе с самим Индио обыскивали захваченных пленников. Если Индио казалось, что кто-то пытается сопротивляться или слишком дерзко на него смотрит, он убивал таких. Женщины, которые ему нравились, становились наложницами на два-три дня, после чего он обычно отпускал их, щедро расплатившись.

На счету Индио не было ни громких ограблений поездов, ни перехваченных сундуков с федеральным золотом, однако его считали самым опасным преступником в Арканзасе и Теннеси, не говоря уже о Техасе. Индио не просто боялись – его ненавидели, причём гораздо сильнее, чем прочих. Люди могут понять вора, могут оправдать убийцу, но они не прощают унижения. Индио был объявлен вне закона, его портреты украшали стены всех полицейских участков. Несколько раз сообщалось о его смерти, и кому-то удалось даже получить вознаграждение – убитый преступник действительно был похож на портрет с афишки. Видимо, предприимчивый киллер позаботился о том, чтобы нашлись свидетели, под присягой подтвердившие личность убитого.

Слухи о собственной гибели дошли до Индио, когда его банда отсиживалась в Оклахоме. После этого он завёл себе обычай обязательно представляться перед ограблением. И когда отпускал пленников, настоятельно просил их передать всем, что ограбление совершил именно он, Эль Индио, живой и здоровый.

Его дерзость заставила власти поднять цену, и в конце концов бандит оказался за решёткой. При этом Индио необычайно повезло: он никого не убил в Техасе, иначе болтаться бы ему в петле. Суд посчитал, что двадцати лет изоляции от общества будет вполне достаточно, чтобы преступник успел осознать всю глубину своего падения и начал постепенное духовное возрождение. Некоторые законники там, на Восточном побережье, полагали, что исправлению преступников способствует умеренный физический труд в обществе себе подобных. Но здесь, в Техасе, рассчитывали только на изоляцию, раз уж не удалось подвести негодяя под смертную казнь. Исправится Индио или не исправится, – а двадцать лет спокойной жизни штату гарантированы.

В эту ночь снаружи стояла неимоверная духота, потому что даже здесь, в подземелье, среди вечно прохладных каменных стен, трудно было заснуть. Индио ворочался с боку на бок, прикладывая к потному лбу холодную кандальную цепь. Его единственный сосед по камере тоже не спал и беспокойно бродил из утла в угол.

Сокамернику Индио не давала заснуть не только духота. По ночам его одолевали тяжёлые мысли, которыми он ни с кем не мог поделиться. Временами его охватывало отчаяние от ощущения вопиющей несправедливости. Неужели он заслужил такую участь – сидеть в подземелье, в то время как по сравнению с деяниями Индио его собственное преступление было просто ничтожным?

Столяр-краснодеревщик, долгие годы он трудился не покладая рук, и только однажды оступился на жизненном пути. Бес попутал его спрятаться вечером внутри банка, чтобы ночью порыться в его сокровищах. Он смог открыть только самый маленький шкаф с деньгами, но и его содержимого хватило, чтобы набить полные карманы, и обернуть вокруг тела ещё два пояса с долларами – и получить пять лет тюрьмы, попавшись на выходе из банка! И эти пять лет он проведёт рядом с убийцей, вором и насильником!

Столяр остановился у решётки, прислушавшись. Ему показалось, что в ночной тишине послышались необычные звуки. Шаркающая возня, короткий писк, всхлип – и снова тишина. «Наверно, голодные крысы дерутся», – подумал столяр, отворачиваясь от решётки.

Индио тоже услышал странные звуки, но расценил их иначе. И это неудивительно. Откуда столяру знать, как всхлипывает человек, когда ему перерезают горло?

Часовой, дремавший в коридоре каземата, не заметил, как сзади к нему подкралась тёмная фигура. Грубая рука зажала рот, а острое лезвие ножа скользнуло поперёк горла. Кровь хлынула чёрной блестящей струёй, заливая каменный пол, и часовой повалился в растекающуюся лужу.

Четверо бандитов проникли в крепость без особого труда. Поднявшись по песчаному наносу на крепостную стену, а затем спускаясь в каземат они бесшумно зарезали одного за другим троих часовых. Скоро Индио услышал шаги. Загремел ключ в замке, и решётка с визгом раздвинулась.

– Мы пришли за тобой, Индио! – проговорил здоровяк с лицом, изуродованным ветвистым шрамом от виска до подбородка.

– Нино! Слим! Кучилло! И ты здесь, Хью? – Индио вытянул перед собой руки, скованные кандалами. – Парни, долго же вы добирались.

– Мы не привыкли ходить пешком, – Нино развёл руками.

Один из бандитов встал на колени, звеня связкой ключей, и кандалы со звоном упали на пол. Другой кинул револьвер, и Индио схватил его на лету.

– Полтора года я не держал в руках оружие, – проговорил он, блаженно улыбаясь. – Если бы вы знали, какая это мука.

Индио подошёл к своему оторопевшему соседу и дружески положил руку ему на плечо:

– Видишь, за мной пришли. Я же говорил тебе, что время пролетит быстро. Собирайся, амиго, пойдёшь с нами.

– Я? С вами? Нет, Индио, нет… – столяр в испуге отшатнулся. – Я слишком стар, чтобы убегать из крепости… Сейчас поднимется тревога… Моё сердце не выдержит, когда за нами погонятся охранники…

– Они не погонятся, – произнёс Индио. – Собирайся.

– Нет, – твёрдо ответил столяр. – Мне страшно. Лучше я останусь в тюрьме, чем всю жизнь проживу в страхе.

– Ну, что же, оставайся в тюрьме… Прощай, амиго!

Столяр не успел открыть рот для ответа, как Индио приставил ствол револьвера к его груди и выстрелил. Тело несчастного отбросило к стене. На его белой рубахе чернел круг с дыркой посредине.

Индио наклонился и достал небольшой свёрток из-под тюфяка соседа.

– Пошли на крышу, – произнёс Нино.

– Погоди, есть ещё одно дело, – помотал головой Индио. – Хочу заглянуть к начальнику караула.

Бандиты расступились, и он вышел из камеры первым. Перешагнув через труп часового, Индио наступил босой ногой в лужу крови. Он быстро и уверенно шагал по коридору, оставляя на полу чёрные блестящие следы.

Подойдя к двери, окованной железом, он постучал в створку закрытого окошка.

– Что там за шум, Родригес? – послышался из-за двери недовольный голос начальника караула, и створка отворилась внутрь.

– Плохие новости, господин сержант! Ваши заключённые разбежались! – сказал Индио и выстрелил прямо в лицо, показавшееся в окошке.

Где-то внутри крепости заскрежетали железные двери.

– А вот теперь нам пора на крышу, – сказал Индио и первым побежал по крутым ступеням.

Свой побег он задумал давно, как только его перевели в крепость. Индио удалось подружиться с соседом по камере, которому были разрешены свидания, и простодушный столяр через свою жену смог передать весточку для безутешной матери Индио. Наверно, жена столяра была немало удивлена, когда, разыскав табачную лавку в Санта-Фе, вместо дряхлой старушки обнаружила за прилавком здоровяка с ветвистым шрамом в пол-лица. Но её сомнения быстро растаяли, когда здоровяк заплатил ей пять серебряных долларов. Он был так счастлив, что наконец-то узнал, куда упекли его бесшабашного младшего братишку! «Спасибо, сеньора, преогромнейшее спасибо», – рычал он, улыбаясь одной половиной рта.

Здоровяк Нино и сейчас улыбался, едва поспевая за своим главарём по высоким ступеням каменных лестниц. Бандиты выбрались на крышу крепостной стены и рассыпались вдоль неё. Они не собирались убегать, а притаились за каменным парапетом и навели оружие на внутренний двор.

Внутри крепостных помещений раздавались встревоженные крики солдат. Они гурьбой выбежали во двор, на ходу застёгиваясь и заряжая винтовки.

– Строиться! – скомандовал запыхавшийся офицер. – Первая команда начинает преследование, вторая…

Распоряжение осталось незавершённым, потому что Индио выстрелил в офицера с крепостной стены. Бандиты принялись палить изо всех револьверов и ружей. Началась бойня. Крепостные стены, предназначенные для защиты от противника, превратились в западню. Солдаты метались по двору, падая под непрерывными и беспощадно меткими выстрелами, и в три минуты всё было кончено.

Бандиты пришли к стенам крепости пешими, рассчитывая найти лошадей в крепостной конюшне. Так и вышло. Лошади, оружие, патроны – здесь было всё, что нужно для жизни. Теперь банда Индио была готова к новым победам.

Но сначала необходимо было рассчитаться со старыми долгами. И банда направилась на север, к одинокому ранчо, стоявшему на берегу Ред Ривер.

Хозяин домика был новосёлом в этих краях. Около года назад он купил себе эту землю за двадцать тысяч долларов и поселился здесь с молодой женой и маленьким сыном. Соседи знали о нём немного, да и то, что они знали, было неправдой. Правду о нём знал Индио.

Он знал, что на самом деле хозяина ранчо зовут Тим Баркер, что был он наёмным убийцей и заработал свои деньги, участвуя в междоусобной войне мясных баронов. И, самое главное, он знал, что именно Баркер выстрелил ему в спину полтора года назад. Тогда истекающего кровью Индио приволокли в участок и долго ждали, пока он подохнет, но он не доставил такой радости и выжил. Он выжил и отправился в тюрьму, а Баркер получил свои пять тысяч долларов и отправился покупать ранчо на Ред Ривер. И вот теперь они встретились.

Баркер не подозревал, что за ним давно уже следили подручные Индио. Слим прикормил собак, и они не залаяли, когда чужие люди перелезли через забор и окружили дом. Работники с ранчо были отпущены в город на ярмарку, поэтому Баркеру никто не мог помочь. Нино вышиб дверь, и бандиты ворвались в дом, живо скрутив хозяина и его жену с малолетним ребёнком.

Индио не торопясь прошёлся по дому своего кровного врага. Это был хороший дом, настоящее гнёздышко. Под босыми ногами Индио расстилались мягкие лоскутные коврики, радовали глаз бумажные обои, где на светло-зелёном поле распускались нежно-розовые тюльпаны. Тут и там на стенах в геометрическом порядке висели литографии в рамочках, под настольными лампами были заботливо подстелены вышитые салфетки, а полированная этажерка была густо заставлена книгами – точнее, каталогами магазинов, торгующих по почте.

Бандит вошёл в спальню и замер, поражённый роскошью. Его глазам больно было смотреть на белые высокие подушки на искрящемся голубом покрывале. Толстый ковёр на полу гасил шаги и ласково прижимался к ступням, словно уговаривая никуда больше не идти, а остаться здесь. На туалетном столике красовались зеркало и изящная шкатулка из слоновой кости. А в углу он увидел настоящий фарфоровый умывальник с овальной раковиной и белым кувшином, и голубой шарик мыла лежал в фарфоровой мыльнице. Несколько белых полотенец свисали с вешалки, и казалось, к ним никогда ещё не прикасалась рука человека.

Индио взял кувшин, наклонился над раковиной и вылил воду себе на голову. Слегка вытер лицо полотенцем и бросил его под ноги. Теперь он знал, что сказать Баркеру.

– Ну что, амиго, как идут дела? Твоё хозяйство процветает? – поинтересовался Индио.

Баркер, прикрученный к стулу верёвками, поднял голову и прохрипел, с трудом разлепив разбитые губы:

– Отпусти… их…

– Нет! – закричала его жена, и ребёнок на её руках заплакал ещё громче. – Мы никуда не уйдём без тебя, Тимоти! Пусть забирают все, все деньги, все вещи, только пусть оставят нас с тобою!

– Заткнись! – повернулся к ней Индио. – Не лезь, когда мужчины разговаривают.

Хью и Кучилло по очереди били связанного Баркера плётками, а Нино и Слим держали его жену за плечи.

– Вот видишь, Ти-и-имоти, что может наделать один неудачный выстрел, – сказал Индио. – Лучше бы ты тогда убил меня. И мне было бы лучше, и тебе. И семье твоей тоже было бы лучше, если бы ты убил меня. Но ты не убил. И теперь… Сколько лет мальчику?

Он подошёл к женщине и наклонился над плачущим ребёнком. Из кармана своей жилетки Индио достал золотые часы на цепочке и покачал ими перед лицом малыша, но тот не перестал надрываться в крике. Индио поморщился:

– Сколько ему?

– Восемнадцать месяцев, – жалобно проговорила женщина.

– Как интересно. И я отсидел под землёй восемнадцать месяцев, – сказал Индио. – Неспроста такое совпадение. Как ты думаешь, Баркер? Твой ребёнок жил ровно столько, сколько я потерял из своей жизни. Ты видишь, Баркер? Он жил за мой счёт, ты видишь? И этот дом ты купил за мой счёт, и вся твоя жизнь – за счёт моей жизни. Видишь, как получается? Но пора отдать то, что ты отнял у меня. Отдай мне мои восемнадцать месяцев, Тимоти Баркер.

Индио раскрыл свои часы, и они заиграли. Крики ребёнка заглушали нежную мелодию, и Индио поднёс часы ближе к уху, блаженно улыбаясь, прикрыв глаза и покачивая головой.

– Уведите этих, – небрежно взмахнул он пальцами, не переставая улыбаться с закрытыми глазами.

Бандиты вывели женщину с ребёнком на руках во двор, закрыв за собой дверь, но детский плач звучал с прежней пронзительностью.

– Отпусти… Отпусти их! – выкрикнул Баркер, силясь встать. – Ты пришёл за мной, так убей меня! Но не трогай их, ведь они ни в чём не виноваты перед тобой!

Внезапно детский плач оборвался. В наступившей тишине переливалась мелодия часов.

– Что ты наделал… – прошептал Баркер, опуская голову.

В комнату вернулись Нино и Слим.

– Развяжите его, – приказал Индио. – Баркер, у тебя есть последнее желание? Наверно, есть. Например, вернуться в тот самый день, когда ты целился в меня, да?

Он рывком поднял Баркера со стула и вложил револьвер в его кобуру.

– Можешь выстрелить в меня снова. Но теперь всё будет по-честному. Посмотрим, как ты стреляешь, когда противник не стоит к тебе спиной. Мои правила такие. Слышишь эту музыку? Как только закончится, стреляем. Всё ясно? Приступим.

Индио отошёл к другой стене просторной комнаты и встал лицом к противнику. Баркер стоял, пошатываясь, по его скуле двумя струйками стекала кровь, но серые глаза из-под разбитых бровей смотрели твёрдо, не мигая.

«Динь-динь, динь-динь… ", наигрывали часы, замедляя темп. Баркер пошевелил пальцами у кобуры. Индио стоял неподвижно, презрительно улыбаясь.

Бандиты по-хозяйски устроились на стульях и кровати, равнодушно глядя на Баркера. Они привыкли к таким поединкам, которые Индио устраивал со своими пленниками. И мелодию эту они знали не хуже него. Вот, сейчас, ещё два мелодичных удара, и часы замолчат, Баркер дёрнется, но Индио, как всегда, выстрелит первым…

Часы замолчали, но Баркер не пошевелился. Индио вскинул свой кольт и выстрелил, Баркер схватился за живот и опустился на колени. Он был ещё жив, но не пытался нащупать оружие. Качаясь взад и вперёд, он стоял на коленях и с вызовом смотрел на противника. Индио выстрелил ещё раз. Ещё выстрел, и ещё! Тело Баркера, наконец, рухнуло на пол, опрокинув стул. Комната наполнилась дымом. Бандиты за ноги выволокли труп во двор, а Индио опустился в кресло и в ярости выкрикнул, ударив рукояткой револьвера по подлокотнику:

– Он даже не собирался стрелять!

– Какая разница, – заметил Нино. – Ты рассчитался с ним.

– Но он не рассчитался со мной, – мотая головой, простонал Индио. – И теперь мне его не достать… Ладно. Встретимся с ним в аду. А пока у меня и здесь дел хватает.