Лисса. Закат последнего дня

Глава 33

Что представляешь себе, когда слышишь, что у Саныча опять наметился кипиш? Да что угодно, он вместе со своими людьми, умудряется собрать все возможные неприятности, от мобов до бунта. Но когда мы приблизились к останкам лагеря, даже мне стало не по себе.

Почему даже мне? Да потому что я единственная не была хоть как-то привязана к озёрским. Ну, есть люди и есть. Хорошие, плохие, разные. И мне эти люди вообще никуда не упёрлись, а вот у остальных кто-нибудь да из более близких знакомых там был.

— Думаете, они все… — всхлипнула Зарина, потрясённо разглядывая пепелище.

Общительная девушка даже там успела найти себе приятелей, или просто принимала любые беды ближе к сердцу, чем я. Всё возможно, но обрадовать её было нечем.

— Не факт, что все, — вдруг произнёс Рэй и прыгнул в останки лагеря.

И пока он задумчиво перебирал обрывки ткани и поломанные части двигателей, я не удержалась от вопроса:

«На связь не выходят?»

«Нет, уже час»

Что ж, ожидаемо. На дорогу нас потребовалось полтора часа, и то мы вчетвером сильно вырвались вперёд, оставив более медлительных мужиков догонять нас. Но, как бы мы ни спешили, нельзя успевать всегда и всюду. Да и, если честно, с чего мы вообще должны вечно подставляться? Кто мешал им взять свою судьбу в свои руки. Вот и я думаю, что сами виноваты. Расслабились, понадеялись на других, поверили в защиту в лице более прокаченных игроков. Только вот нас забыли спросить, нужно ли нам это ярмо на шее. Мне вот лично не нужно, да и Рэй с ними носится, скорее по привычке, путая просьбы Саныча с приказами.

— Трупов слишком мало, — вернулся парень с разгромленного лагеря.

Лагерь не просто сожгли, его разнесли на кусочки, заодно и подпалив часть, возможно, и не специально. Хер его знает, кто нападал и чем атаковал.

— Мало это сколько?

— Может, человек пятнадцать, — потёр он подбородок, опять заросший щетиной. — Девять черепов нашёл, но должно было быть явно больше.

— А было сколько?

— Около трёхсот, когда караван выезжал, — огорошил меня парень.

Зарина опять всхлипнула, сбивая с мысли, и я поспешила сама посмотреть на останки, за мной она точно не пойдёт. Во всяком случае, не сразу. Успокоится, конечно, она в принципе быстро переключается, но и ей нужно время.

Вытоптанная полянка метров пятьдесят в диаметре. По периметру тлеют остовы грузовиков, что наверняка служили ограждением и первым рубежом сопротивления. Обособленной кучей расплавленные куски брезента и поломанные стержни. Что ж, палатки долго не продержались. Впрочем, как и всё остальное, походная столовая тоже представляла собой руины, а вот склад боеприпасов немного удивил, за исключением пары разворошённых коробок с гранаты, остальные ящики стояли целыми и даже не взорвались.

— Тут следы, — воскликнула Зарина, что уже вовсю шастала по краям пепелища.

К месту обнаружения улик топала, крайне неохотно. Вот жопой чуяла, не сами они ушли. Ведь в противном случае никто бы им не мешал, хотя поставить нас в известность. Тем более, если бы сбежали, не отбившись. Уж в откровенной подлости Саныч замечен не был, особенно по отношению к Рэю, так что хренушки, увели их, и скорее всего, силой.

И именно это «увели» мне и не нравилось. Ну не верилось, что сейчас одни люди напали бы на других, как минимум не толпу на толпу. Это не баб на потеху по углам собирать, тут и огрести можно.

— Чёрт, их волоком тащили, — разглядывая полосы на снегу, определил Рэй.

— Живых? — тихо уточнила я, пока Зарина усвистала проверять, куда ведёт дорожка.

— Скорее всего, — озадаченно протянул Рэй. — Часть точно живые. Для трупов слишком много следов борьбы.

Ван, грустной тенью ходивший за Зариной, метнулся в сторону одного из грузовиков и основательно поковырявшись под перевёрнутой кабиной, достал из-под неё лапу.

— Что за срань? — немало охренела я, зависнув над находкой.

Хер бы с ним, что она графитового цвета и еле отличается от копоти вокруг, но вот сам вид. Видела я уже где-то этот мех, и когти эти стальные.

— Оборотни, что ли? — предположил Рэй и отобрал трофей у Вана.

— Которые из лабиринта? — недоверчиво уточнила у мужиков.

Вот уж кого, а шавок я точно не боялась. Но это я, а вот для многих эти адски быстрые и сильные создания могут представлять огромную опасность. А если они ещё и думать начнут отлично от «беги и сожри», то совсем печаль.

— Думаешь, я помню их строение в деталях? — усмехнулся Рэй, продолжая крутить — вертеть конечность. — Но в любом случае что-то прямоходящее, с длинными, прочными когтями, и предположу, что крайне недружелюбное.

Кто бы сомневался, Система пока милых и пушистых петов создавать не научилась, один треш и мерзость. А хотя и насрать. Пока есть дела поважнее, чем раздумывать, кого и с кем опять скрестили для получения наиболее эффективного оружия против нас.

Рэй хмурился, оглядывался по сторонам и на мгновения уходил в себя. Догадывалась, к чему сейчас приведёт это поведение, но хоть и самой никуда не хотелось бежать, а уж тем более никого спасать, но выбор был за парнем, и я этот выбор поддержу.

— Надо идти, могут быть живые, — виновато произнёс Рэй, а я только тяжко вздохнула, но послушно повернулась в сторону тропинки, что осталась от бывших обитателей этого места.

Вся моя эгоистичная сущность вопила против такого риска и лишних телодвижений. Если с необходимостью добраться до спецов, которых закрыли в бункере, я смирилась сразу и безоговорочно, полностью признавая полезность таких индивидуумов, то спасать озёрских мне откровенно надоело.

Зарина бежала впереди, периодически отбегая в сторону и исследуя поломанные деревья. Ван следовал за девушкой, но чётко по тропе и не отрывался от планшета. Рэй замыкал шествие и буквально наступал мне на пятки, но зорко следил за окрестностями. Я же просто бежала, механически переставляя ноги и не отвлекаясь на всякие мелочи. Бежала и злилась: и на мягкотелость Рэя, и на Саныча с его вечными проблемами, короче, на всех.

— Лис, так надо, — пытался достучаться до меня парень. — Это люди, мы не можем бросить их в беде.

Посмотрите только на него, какой правильный. Бесит.

— Говори за себя, — не останавливаясь, ответила я. — Они меня реально достали.

— Там не все слабаки и идиоты, но не бросать же женщин и детей одних. Посадим их в бункер, будет проще, — увещевал мне в спину Рэй.

— Угу, и будет ещё один балласт на нашей шее. На черта они нужны?

— Кхм, Лис, нельзя заставить человека превратиться в машину для убийства, — а замявшись, добавил: — Легко нельзя.

— Давай так, мы их сейчас спасаем, бункер им отвоёвываем и больше, чтобы я ни слова про них не слышала, — резко остановившись, так что Рэй впечатался в меня, зло бросила парню.

— Тебя же не факт их слабости злит, верно? — нагло вскинув бровь и усмехнувшись, спросил Рэй и тут же получил кулаком в плечо.

Психоаналитик грёбаный.

— Будешь и дальше молча злиться, тебя эта обида не отпустит, — дёрнув меня за руку и вернув на место, спокойно произнёс парень, не дав сбежать от разговора.

— Ты так уверен, что это именно обида, а не презрение к слабым?

— Сама же знаешь, что я прав, иначе бы так не завелась, — парировал он.

Бесит. Бесит! Особенно когда прав.

— Меня никто не спасал, — прикрыв глаза, выдохнула я.

Не хотела я признаваться. Но именно это меня и выводило из себя.

«Ой, на нас напали. Мобов много, а мы боимся. Спасите-помогите».

«Ой, мы поверили харизматичному козлу и профукали все шансы. Но вы же нас спасёте?».

Я же молча терпела месяцы издевательств и пыток, никаких мутантов, никаких сверхъестественных существ, и меня никто не пришёл спасать. Даже не попытался. Чем они лучше меня?

— Я приду, если потребуется, — обнял меня Рэй. — И Зарина придёт, даже не задумавшись, просто пойдём. Отпусти. Не эти люди тебя бросили умирать, не им отвечать. Дай им шанс.

Бесит! Но Рэй прав, не они меня запихнули в багажник. Но, зная бы о моей беде, сделали бы они хоть что-то? Сомневаюсь. Максимум обсудили бы в чатиках как не повезло бедной девушеи, и для вида посокрушались на несправедливость.

Бесит!

— Я попробую, — тихо пообещала я.

Не Рэю я дала это обещание — себе.

— Вы меня, конечно, простите, но мы пришли, — тактично кашлянув, потопталась рядом Зарина.

— Ладно, хватит сопли на кулак мотать, пошлите уже убьём кого-нибудь, — преувеличенно бодро отозвалась я, старательно пряча глаза.

Нехрен видеть мои слёзы. Это моя боль.