Литературная Газета 6303 ( № 1 2011)

Солнечное сплетенье

Литература

Солнечное сплетенье

МАСТЕРСКАЯ

Сергей МНАЦАКАНЯН

***

Всё связано тугим узлом –

всё сплетено тугою нитью:

тропа между добром и злом,

международные событья...

Весь этот рай, весь этот ад,

пока ещё не ставший тенью, –

от ослепительных Плеяд

до боли в солнечном сплетенье.

***

Всё на свете – прочтено,

Всё, что надо, не забыто…

Жизнь, как скверное кино

Из безумия и быта,

Пронеслась передо мной,

Затянула, потрепала.

Всё же радости земной

Мне немного перепало…

***

Советской музыки мучительное эхо

ещё разносится над матушкой-Москвой,

сквозняк трагедии и веянье успеха, –

и ты под вьюгой с непокрытой головой.

Откуда музыка? Ракеты и берёзы?

А это всё ещё империя звучит...

Моя империя! Откуда эти слёзы?

А это музыка советская звучит...

Ах, эта музыка, что по живому режет

и до сих пор сопровождает каждый шаг...

Железный занавес упал, но этот скрежет

дрожит, пульсирует, ломается в ушах.

***

Е.К.

Покачаемся над бездною.

Разойдёмся наяву.

Без тебя, моя любезная,

я, наверно, проживу…

Только глухо и отчаянно,

словно после грабежа,

как собака без хозяина,

воет бедная душа.

01.01.2011

***

Ты натянешь мохнатый свитер,

застегнёшься на воротник:

белокурая леди Winter

раскрутила свой маховик.

Что анархия – мать порядка, –

значат складки её письма,

белоснежная психопатка,

то ли баба, то ли зима...

Как поводит она плечами,

то прильнёт, а то отпадёт,

ведьма радости и печали

завлекает в свой хоровод.

Ты держись от неё подальше,

осторожнее, друг, держись

в этом вихре фатальной фальши,

именуемой «наша жызнь»,

заметённая – снегопадом,

этот вихорь ревнив и крут...

Между раем и между адом

хлопья истину заметут.

1980

СОНЕТ С СОЛЬЮ

Соль этой жизни, мой прекрасный друг,

и это, знаешь, не обидно даже,

совсем не в том, что видится вокруг,

а в том, что маскируется в пейзаже,

таится в рвани, в неприглядной саже,

в кромешной бултыхается грязи,

сокрыто наподобье дерзкой кражи,

колеблется за тенью жалюзи

и разъедает, не найдя опору,

назло всему назойливому хору,

который не желает продохнуть,

всё то, что вечно недоступно взору:

подобную прозрачному фарфору –

незримую, но явственную суть.

ЖЁСТКИЙ ДИСК

Вставишь в щель контрафактное ди-ви-ди,

заскрежещет думающая машина,

на, мол, чёрт тебя побери, гляди:

в нашем мире – полная чертовщина!

И опять, как дурак, ты глядишь в экран –

на метанья плоского монитора,

словно что-то забыл или что украл,

только что-то уходит впотьмах от взора...

Там иллюзия лезет на свет из дыр –

там попса летит саранчой на рощи,

там игрушечный бьётся и воет мир,

в этом малом мире живётся проще.

Но судьбу о милости не проси:

не щадит нормального человека

наша жизнь виртуальная на Руси

от начала дней до скончанья века...

Потому откуда-то лезут сны,

как колючку, окрест расставляя сети, –

неспроста по всем тупикам страны

зависают граждане в интернете...

Там истории маленьких неудач,

там вольготно всяческим странным харям...

...А когда-то молод был и горяч

и любил шататься по фестивалям.

И опять со скрежетом жёсткий диск

провернётся, чтобы на мониторе

промелькнул проплаченный мелкий риск

в безголосом хоре.

А в груди позёмка и смертный мрак,

словно душу твою втихаря украли…

...А когда-то был молод и не дурак

и любил кино на большом экране.

2008, август 2009, ноябрь 2010

ЭРОТИКА

И что эротика? – дешёвенький гламур

и на обложке голая оторва,

а где же он, стремительный Амур,

что прямо в душу целится задорно?

***

...уже «Двенадцать стульев» непонятны

и «Золотой телёнок» так наивен:

подумаешь, за-ради миллиона

прекраснодушный проходимец Бендер,

весёлый жулик, командор, бродяга

выкидывал коленца юморные,

сегодня это даже не смешно...

Сегодня надо по-другому – вырвать

у государства пару миллиардов –

вот замысел, вот чистая карьера,

причём всё честно, то есть чин по чину, –

чего бояться, если откупился

по совести... А что такое совесть

в эпоху воротил и капитала,

которые отныне неподсудны

и кроме восхищенья – ничего

в душе людей уже не вызывают...

НОВЫЕ ВРЕМЕНА

Это – Русь, это Тушинский вор,

это доллары, это измена,

и классический ржавый топор

над загривком священника Меня.

Этот вечный топор занесён

над судьбою моей и твоею...

Подставляйте, товарищи, шею

под заклятие новых времён.

Это Русь – колдовская стихия,

воровская! – во веки веков,

это крупная буржуазия

за решётками особняков...

Это алчущий страх олигарха,

это мир, уходящий во тьму,

и растрёпанный томик Плутарха,

что не нужен уже никому...

Это Русь – и топор, и икона,

и проклятие новых времён,

это русский язык Альбиона

и украденный впрок триллион.

Это – Русь, это даль без предела,

это власти больная душа,

это зябкий озноб беспредела,

это красный петух мятежа...

Это Русь, – не грядущим ли хамом

покорённая сразу и вдруг, –

наши жизни заснеженным храмом

обступает, смыкаясь вокруг...

Отшумели хмельные мессии –

им уже не вернуться назад,

и по всей беспредельной России

иномарки, как свечи, горят...

СЕМАНТИКА

– ЦЕМЕНТ?

– ЦЭ – МЕНТ!..

…СТИСНУВ ЗУБЫ

Кате

Ты не звонишь, мой друг, и в телефоне

между скупыми встречами опять

я слышу тишину, как вор в законе,

и не умею этого принять...

Мы всё творим на этом свете сами,

я что-то упустил и не довёл, –

и вот уже он длится месяцами,

односторонний этот разговор.

Волнение, увы, плохой советчик,

и снова безответно я хриплю

в надежде на глухой автоответчик

о том, что жду, и верю, и.......

А ты мила, нежна и сероглаза, –

горячий лёд! – что делать? – не виню, –

я что-нибудь ещё шепну два раза –

и, стиснув зубы, не перезвоню.

ПРОСТАТИТ

Загляни в туманное зерцало –

там двоится призрак иль старик,

и судьбы раздвоенное жало

вдруг выпрастывается на миг...

Жизнь была не очень-то красива,

всё, что надо, шло наоборот,

если жизнь косила – не скосила,

если даже водка не берёт,

то добьёт проклятая простата,

общерусский зимний простатит

беспощадной сводкой госкомстата

за любовный морок отомстит...

Впрочем, ну кому какое дело

до того, что стонет и болит?

Человек – это душа и тело, –

вот биологический конфликт!

...А вдали, в невероятном прошлом,

тощий и наивный паренёк,

словно в неком сериале пошлом,

на свиданье розу приволок...

ДВА СВЕЖИХ ОТТИСКА ИЗ НЕИЗДАННОЙ КНИГИ «ДАГЕРРОТИПЫ»

НИКТО

(Иннокентий Анненский)

Он подписался Ник. Т.-О.

на первой книжице творений,

профессор, царскосельский гений

в тяжёлом драповом пальто.

О, кипарисовый ларец,

в котором с трепетом хранится

невероятная страница,

где оттиск судеб и сердец.

В туманном отсвете свечи

таятся горечь и обида...

О чём он хмурился в ночи

над переводом Еврипида?

На гимназических скамьях

труды Петрарки и Прудона,

а снег в саду желтел впотьмах,

как стены вечного дурдома...

У каждого своя судьба,

у каждого своя Голгофа,

вдруг на вокзале Петергофа

он взялся за сердце, хрипя...

Качнулся с мыслью в аккурат,

дыша божественным эфиром,

о том, что вечно виноват,

но не виновен перед миром.

Судьбой подаренная милость

иглою вспыхнула в груди,

что прошлое уже свершилось,

а будущее – впереди...

Пронизанный нездешним светом,

ушёл в неведомую темь...

Что это значит – быть поэтом?

А это значит – быть никем.

Cентябрь 2009

ТИГР СНЕГОВ

(Иосиф Сталин)

Прохладен март, и снег на деревах

не тает,

опять жестокий век приговора’ читает...

Топорщатся усы. Вокруг снуют лакеи.

Тиран всея Руси, ушедший в эмпиреи...

Он повелитель снов, руководитель взоров,

хозяин орденов и смертных приговоров...

Прости его, господь, имперского урода, –

он рвал клыками плоть советского народа,

Он разрывал врагов от горла и до паха, –

в пыли пустых шкафов шинелька

да рубаха.

Державная кровать. –

Охранникам не верьте, –

...чего-то там опять перемудрил

Лаврентий...

В итоге Страшный суд приблизился

предсмертно, –

…всего-то лишь инсульт,

как у простого смерда.

Но он-то на века

останется кумиром, –

и вздёрнулась рука в последний раз

над миром.

О, больше не дано ему ночей бессонных.

...и жёлтое пятно расплы’лось на кальсонах.

Март 2010

НАБОКОВ(И)АДА

– ЦЕЛЬ ЛОЛИТ?

– ЦЕЛЛЮЛИТ!

АНЕКДОТ, РАССКАЗАННЫЙ НА КУХНЕ У АНЮТЫ В ДОСТОСЛАВНОМ ГОРОДЕ КЁЛЬНЕ 16 ДЕКАБРЯ 1999 ГОДА

Откинулся страдалец. В тот же миг

у врат небес возник его двойник.

– Направо ад, мой друг, налево рай, –

сказал Господь, – что хочешь, выбирай...

В раю, в одеждах белых, благодать –

такая, что в словах не передать!

Конечно, грешник пожелал в раю

остаться, но идиллию сию

он выдержал лишь пару дней подряд,

а после запросился прямо в ад –

на пару дней – на пробу! – заглянуть,

а после в рай вернуться как-нибудь...

Господь не против. Он у райских врат

стоит, как образцовый демократ.

Ключами Пётр звякнул у дверей,

в ад грешник устремился поскорей!

А там лафа, там девки нагишом,

бьёт из-под кранов водка – не боржом,

шашлык дымится, и гудит братва,

живём в аду, но всё же однова...

В аду прокуролесив пару дней,

герой наш замер у святых дверей.

И там его спросил Господь: итак,

ты выбираешь рай иль адов мрак?

Но только знай, что выбор – навсегда

и перемен не будет никогда…

– Конечно, мрак, – воскликнул недурак, –

да, рай прекрасен, но отнюдь не так,

как кущи ада, коим обречён,

где плещет жизнь и звонко бьёт ключом…

Ключами вновь апостол прозвенел,

и грешник в ад навечно полетел…

А там – кошмар, там в непроглядной тьме

страдают души по уши в дерьме…

Холодным адским пламенем гоним,

взмолился грешник, что нечестно с ним

бог поступил, что обманул его,

что смрадно и окрест бесовский вой.

И так ответил грешнику Господь:

«Вовек не примирятся дух и плоть», –

И в назиданье страждущей душе:

«Не путайте с туризмом «пээмжэ».

1999 (Кёльн), 2010 (Москва).

ДОЛГОЕ ПРОЩАНИЕ

Спасибо за то, что была

и тайную радость дарила,

спасибо, что прошлое было,

вот только была да сплыла.

Сплыла неизвестно куда,

полжизни с собой прихватила,

осталась пустая квартира

и в небе ночная звезда…

Такая вот мучит беда

на этом немыслимом свете:

попала в незримые сети

и бьёшься, от боли бела.

Судьба ли тебя занесла

в чужие холодные руки,

и боль от внезапной разлуки

иглою в душе проросла.

Что делать? – печальный мотив

разодран на мелкие части,

приходится страшно платить

за радость, за нежность, за счастье.

А судьбы горят, как смола,

и веется кружево дыма,

и просто непереносимо,

что жизнь прогорела дотла.

От жизни осталась зола,

остались проклятые книги,

от веры остались вериги,

остались пустые дела.

Душа ковылём поросла

и корчится невыносимо

под рёбрами – как Хиросима! –

спасибо за то, что прошла.

Оторва, а ликом светла,

как смертный огонь, беспощадна,

а всё же тоскуешь прощально:

спасибо за всё, что дала.

Смыкается снежная мгла,

и только тревожит сквозь замять,

что просто душа умерла,

оставив сиянье на память.

Закончена эта игра –

не жалуюсь, не проклинаю,

от сердца тебя отрываю –

спасибо за то, что была.

Январь 2011

ОСЕНЬ

Веют бронзой дубы.

Красно-жёлтые клёны.

Бродят в рощах судьбы

безымянные клоны...

Жизнь подходит к концу,

свет струится в аллеях…

…и бежит по лицу

тень миров параллельных.

МОСКВА

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345

Комментарии: