Литературная Газета 6341 ( № 40 2011)

По обе стороны детских санок

Литература

По обе стороны детских санок

ПОЭЗИЯ

Михаил СВИЩЁВ

***

теперь любовь а раньше просто голод

в три слога умещает этот город

где ты до предпоследнего числа

смотрела сны и в них со мной спала

где как дуплет салютного орудья

листве на грудь зима ложилась грудью

апофеоз кармина и крахмала

где ты прохладных рук не отнимала

где я произносил что буду дескать

любить тебя и бережно и дерзко

держа ладонь на рваном пульсе двери

дверному нас глазку передоверив

двуспальный номер с привкусом мастики

глухонемая музыка с пластинки

на ощупь повторяя рябь винила

не выдала тебя не обвинила

забытая синоптиками стужа

октябрьский пруд спелёнывала туже

заботливо меняя плюс на милость

чтоб под тобой вода не расступилась

и были восхитительно пусты

леса глаза бутыль и монастырь

ЗА ЧАС ДО МАРТА

а в круглосуточном портвейны

с акцизной маркой,

за две ноль десять с Вифлеема,

за час до марта,

и мандариновых отары

с наклейкой «Мо’рос»,

а мы вошли – не то что пара,

не то что порознь.

от Брянской площади вокзальной

и до Нарыма

весна снимала показанья,

как бинт с нарыва,

вчерашним льдом кидалась с веток,

журчала в скайпе,

и горячилась – «больше света,

зажим и скальпель!»

стерилизованной овчаркой

кружила в танце

и оставляла отпечатки

сердец и пальцев.

всё напоказ у ней, всё прочерк –

слова и стансы,

с ней не заметишь, как захочешь

уйти, остаться,

посеять хлеб, закинуть невод,

сбежать в разведку.

а вся любовь – лишь пальцем в небо,

гвоздём в розетку.

ПО ОБЕ СТОРОНЫ

Равна ли убо си вода есть,

или едина слажеши?

Повесть о Петре и Февронии

в декабре ночное село дворы

за гумном соседские Фешка с Петькой

третий час летают с крутой горы

на скрипучих санках и кто-то третий

неизбежный нежный как бежин луг

из кустов глазами им вслед елозит

на лихом ухабе кривой каблук

аккурат затянется под полозья

и секунды сцепятся в снежный ком

покачнётся транспорт рванёт и оба

ездока покатятся кувырком

с головой нырнут в кипяток сугроба

загорчит на нижней губе укус

и бело от мух кружевных тех самых

и поди рознится он лишь на вкус –

снег по обе стороны детских санок

MOI AUSSI

на солнце выходя из темноты

проулочком извилистым и узким,

мы перейдём с привычного на ты,

переходя с родного на французский, –

De que rêvait? Ah, oui, moi aussi –

красиво жить, откинуться красиво,

вслух прошептав невнятное «спаси…»,

и невзначай обмолвиться – «спасибо».

за что? – за всё. А более всего

за утро, за хорошую погоду,

за календарь с отметиной сего

дня месяца, столетия и года,

за близость подворотни к мостовой,

за ртом прикрытый жаркий полуропот,

за сон, за смерть, за вечер, за с тобой

взаимную любовь в одни ворота,

за крохотный брильянт в твоей горсти,

испортивший окно вокзальной залы,

с твоими где мои инициалы

сплетутся так, как нам уж не сплестись.

***

завтра ты скажешь, что завтра среда.

тень под ключицей, как крестик

нательный,

и повторяет под мостом вода

улицу, лампочку, ночь в понедельник.

здесь налегает на камень коса,

ветер торопит сворачивать снасти,

крепко зажмуривать детям глаза,

форточку в кухне распахивать настежь,

сколько его ни покой, ни жури,

сердце ладонь покидает синицей,

и переловлены все журавли.

и никому ничего не приснится.

04/12

…а Сталин в Мавзолее как живой,

и космос навсегда над головой,

и списано домашнее задание,

и прячет в парте Валька-деловой

подпольный снимок с темой половой,

и тётенька на карточке забавная.

Григорьева вчера сказала «да».

Чем реже рожь, тем слаще лебеда,

и вовсе не её в подъезде лапали.

Как Марья Венедиктовна седа…

И только начинается среда

под спящими неоновыми лампами.

Задачка про шахтёров решена,

а дальше всё, а дальше тишина,

глубокая апрельская прогалина,

где пара жигулёвского – цена,

и небо как кремлёвская стена,

в которой нет ни Бога, ни Гагарина.

НОВОБРАНЕЦ

Зашить карман в пальтишке драповом,

помыть посуду и одеться.

На пол вода послушно капала

с невыжатого полотенца,

слепило солнце жестью кровельной,

и представлялось, что для счастья

не обойтись без ложки крови и

краюхи хлеба для причастья.

Был воздух горше поцелуя,

острей шприца, белей таблетки,

и в небе ласточки, танцуя,

искали выхода из клетки.

ДЕВОЧКИ НА ШАРЕ

как совесть мелкими проступками

засеян холл в подъезде сонном

сиреневыми незабудками

и паркинсоном

подняться лифтом пересоленным

и память, словно кофр со скрипкой

стащить с высокой антресоли,

открыть и вскрикнуть

и эхо радостно аукнется

об стенку мячиком ударит

в трюмо напротив репродукции

под календарик

там всё двоится и всё выцвело

там тем вернее, чем непрочней

там жизнь твою сдают без выстрела

и днём и ночью

две фри, две девочки хорошие

на утлых шариках из воска

как две принцессы на горошине

как три напёрстка

Статья опубликована :

№40 (6341) (2011-10-12)

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 4,0 Проголосовало: 1 чел. 12345

Комментарии: 14.10.2011 22:13:48 - Бэла Сардионовна Плиева пишет:

Объясните

Французская фраза до moi aussi не поддается переводу. Что Вы хо- тели сказать? Спасибо заранее.