Литературная Газета 6424 ( № 30 2013)

Ледяная жажда счастья

БРАТУ

(из цикла "Домой")

Я кровной травою умоюсь

И в землю родную войду

По шею, по локти, по пояс[?]

И скроюсь, как камень в пруду.

И там, средь червей и кореньев,

Как прах в прародительской мгле,

Я стану - сотленной творенью,

Я стану – родною

Земле.

Как высшее счастье приемлю

и знаю, что больше, брат мой,

родную полюбишь ты землю –

лишь только

Землёй став

самой.

* * *

Моя душа повреждена.

Я не умею пить вина,

не нахожу услады в плаче.

И не выходит ни рожна

спастись в уютной бездне сна

или там как-нибудь иначе.

Я пустотой окружена.

Кто убеждён: ему дана

отрада дружбы в час печали,

тот заблуждается – сполна

узнает гибнущий: она

на первой лодке вдаль отчалит.

В чужом дому молюсь одна.

И лишь Христу сейчас видна

моя любовь и боль.

И мудро

Он понимает: я больна,

и Свет Нездешний из окна

врачует душу, что ни утро.

Бог не дрожит за Свой покой –

общаться с грешницей такой

Он не стыдится:

Он приходит,

весь состраданием объят –

и яд иудин, страшный яд

помалу из крови выводит.

Я устою.

Господь и сын

поднимут с чёрной полосы,

укроют от ударов мира.

Я искуплю свой бранный грех,

и растворится смерть как снег

на дне причастного потира...

Моя душа повреждена.

Но не моя

моя

вина.

ВЕСНА

И солнечный стакан в руке разрезан!

И из него течёт и кровь, и мёд,

кривым потоком

в пересохший рот –

и он поёт!

О, он поёт большую букву «О»,

как луг навстречу трепетным

стрекозам,

как соловей под радостным наркозом

цветка и ночи, втиснутой в него!

Рождение то или Рождество?

Из почек шёлковых и плотных,

как катушки,

видны лишь острые зелёненькие

ушки –

так сад цветёт почти из ничего.

Из ничего – такое торжество!

Такая радуга из зимнего разлада!

И в каждом дереве –

кудрявая дриада,

и в каждой деве –

полный сока

ствол...

* * *

Душа на ниточке письма

в конверте голубя грудного...

Я напишу тебе: «Родной мой!»,

как будто прокричу сама.

Я напишу тебе: «Скорей...»,

а сердце крикнет: «Возвращайся!»

О, ледяная жажда счастья

и ожиданье у дверей.

* * *

Жизнь жены поэта –

как полоска света

из-под двери

в его кабинет.

Но однажды: «Где ты?!» –

крикнет. Нет ответа.

И полоски света

над судьбой поэта

нет.