Литературная Газета 6430 ( № 37 2013)

Канта Ибрагимов: «Я пришёл в литературу вовремя»

"ЛГ"-ДОСЬЕ:

Канта Хамзатович Ибрагимов родился в 1960 году в г. Грозный. Народный писатель Чеченской Республики, лауреат Государственной премии Российской Федерации в области литературы и искусства, председатель Союза писателей ЧР, доктор экономических наук, профессор, академик Академии наук ЧР. Автор романов «Прошедшие войны», «Седой Кавказ», «Учитель истории», «Детский мир», «Сказка Востока», «Дом проб­лем», «Аврора» и других.

- Канта Хамзатович, по образованию вы экономист и достаточно долго работали по специальности. Писать начали довольно поздно, в 38 лет. Что подвигло вас к творчеству? Ведь экономика и искусство – вещи не особенно совместимые[?]

– Конечно, это произошло не внезапно. Быть писателем я мечтал с юности, готовился к этому, учился, очень много читал. В 36 лет защитил докторскую диссертацию, стал профессором – а у нас, кстати, в семье пять докторов наук по разным специальностям! – то есть перед семьёй свой долг я выполнил. И решил год-два посвятить самому себе. Попытаться писать. Так появился мой первый роман «Прошедшие войны», за который я был удостоен Государственной премии Российской Федерации. С тех пор заболел писательством и до сих пор болею… Мне кажется, я пришёл в литературу вовремя: набрал необходимый багаж знаний, жизненного опыта, мне есть о чём сказать.

Что касается моей специальности, то она меня кормит. Я преподаю. Работаю заместителем директора КНИИ РАН им. Х.И. Ибрагимова, моего отца.

– За 15 лет творческой деятельности вы добились очень многого. Помимо перечисленного в нашем «досье», дважды – в 2010 и в 2012 гг. – выдвигались на Нобелевскую премию. Такая плодовитость, которой позавидовали бы многие современные писатели, органична для вас или это результат внутренней дисциплины и силы воли?

– Прежде всего – результат дисциплины. У меня строгий график: в 10 вечера отбой, в 5.30 подъём, час десять каждое утро зарядка. Ровно в 8 утра я уже на работе. И 1 января, и 1 мая… Для меня нет ни выходных, ни праздников. Точнее, я их устраиваю, когда мне это необходимо. Работаю по 8–9 часов в день. Кстати, пишу только рукой, хотя компьютером владею. Начало каждой главы – это серьёзный процесс. Требуется особая настройка. И она может длиться и пять минут, и несколько часов…

– Но, наверное, вам приходится выполнять и рабочие обязанности, вы же председатель Союза писателей.

– Разумеется, приходится. Но литература – главный приоритет моей жизни, и я очень во многом отказываю себе ради литературы. Кстати, пару слов хотелось бы сказать о здании Союза писателей. Сегодня это прекрасный особняк, самое старое и самое красивое здание в центре Грозного – памятник истории и архитектуры, и адрес соответ­ствующий – улица Пушкина. А в 2009 году, когда меня избрали председателем, это было полуразрушенное здание, где отсутствовала даже канализация. У него оказалось уже несколько «хозяев» – приватизировали и затеяли судебные тяжбы и разборки, а о Союзе писателей даже не вспомнили. Чтобы отстоять особняк, пришлось потратить много времени и сил, и когда дело дошло до главы республики, Р. Кадыров решил просто и мудро – «на улице великого Пушкина был и должен быть Союз писателей». В этом здании прекрасно пишется – три свои последних романа я написал именно там: «Дом проблем», «Аврора» и «Академик Пётр Захаров».

– А бывают периоды, когда не пишется?

– Скорее некоторый перерыв между окончанием одного романа и началом следующего, и пока идёт работа над одним романом, одновременно зреют замыслы следующих. Например, над «Академиком Захаровым», научно-публицистическим произведением, я работал шесть лет. Естественно, по ходу возникали и другие идеи. А вообще мир так стремительно меняется, что тем для творчества всегда предостаточно.

Есть и другой момент: особенно долго пишутся у меня произведения на чечен­ском языке…

– Но преимущественно вы пишете на русском?

– В основном да. Я окончил русскую школу, все диктанты, изложения писал на русском языке. Поэтому писать на чечен­ском литературные произведения мне тяжело. Но чеченским я владею в совершенстве. В нашем доме и дед, и отец разрешали говорить только на чеченском. Именно знание родного языка, нашей истории и традиций позволило мне так и столько писать.

– А мыслите на каком языке?

– Мысли приходят и на русском, и на чеченском. Но как считают читатели, менталитет моих романов национальный. Про меня говорят так: чеченский писатель. И это мне очень нравится. Однако сам сказал бы про себя просто: писатель. Конечно, творческий человек должен быть патриотом и болеть за свою нацию, за свою страну, но надо попытаться подняться выше всяких градаций.

– Вы – автор преимущественно военно-исторических романов. Понятно, что это тема больная для Чечни и чеченского народа. Что именно лично вас заставляет вновь и вновь обращаться к ней?

– Ну, я не только автор военно-исторических романов, хотя некий крен всё же есть. А что касается темы недавней войны, то куда же деться от истории? Она не может не волновать. Не вспоминать о войне просто невозможно. И когда мне говорят, что писать о ней надо, когда уже всё отболит, отстоится, через 50–100 лет, как, например, Толстой, я не спорю. Но у меня всё иначе: пишу, когда ещё горячо, что называется, с натуры. Многие романы я писал в Шали, где не было света, воды, бомбили… А я писал.

– То есть вы себя ощущаете писателем-реалистом?

– Да, пожалуй. Хотя мне не чуждо и мистическое мироощущение: и в «Доме проблем», и «Учителе истории» есть мистическая струя. Это даёт дополнительное измерение прозе. Ведь многие вещи, происходящие сегодня, в натуральном виде описать невозможно, нужны отстранение, смена угла зрения, а мистическое видение как раз и даёт иной ракурс видения.

– Много ли вам нужно для творчества?

– Поскольку, как я уже сказал, тем для творчества хватает, мне необходимы три вещи: листок, ручка и настольная лампа. И, конечно, вдохновение.

– Один из читательских отзывов на ваш роман «Аврора» такой: «Роман Канты Ибрагимова «Аврора» – важный документ всемирной истории. На мой взгляд, его нужно читать каждому, кто хочет жить в мире». Что для вас было наиболее важным: создать исторически достоверную реальность или следовать художественно убедительной правде вымысла?

– «Аврора» – это документальный роман. Могу сказать честно: после его написания в моей жизни многое изменилось, потому что кое-кому он не понравился… Роман откровенный, современный, написанный с болью. Речь идёт об учёных, которые живут в Грозном, и вообще о ситуации с наукой, сложившейся в нашей стране. Долгое время я боялся за него взяться, всё откладывал на потом. Но когда моя мать лежала в реанимации, а я всю ночь провёл в больнице, меня словно пробила молния – ранним утром вернулся домой и сразу засел за роман. Кстати, очень быстро его написал и тут же вбросил в интернет. Позже появилась книга, была переиздана, вызвала огромный резонанс и большой интерес. А если говорить в целом о соотношении в моих текстах доли достоверности и вымысла, то достоверности всё же больше. С одной стороны, я пишу фактически с натуры, с другой – некоторые вещи, конечно, додумываю. Ведь абсолютно без вымысла художественное произведение не может существовать. Но здесь нужно говорить конкретно: допустим, в «Учителе истории» больше вымысла, а вот в «Сказке Востока» – наоборот, больше реальных фактов, это научный роман, для написания которого мне пришлось работать в архивах, в библиотеках разных городов и стран. Для меня каждая книга – процесс познания, и я пытаюсь добытые знания передать…

– Советская школа перевода за последние 20 лет практически разрушена. Трудно ли сегодня писателю в Чечне переводиться на другие языки, особенно если он пишет на чеченском? На каких языках выходят ваши романы?

– Да, переводческая школа полностью разрушена. Сегодня осуществить профессиональный перевод с чеченского на русский и с русского на чеченский очень тяжело. Всё это делается на голом энтузиазме. На заработок рассчитывать не приходится. Хотя в советское время переводчики зарабатывали не меньше самих авторов книг. И не секрет, что многие национальные классики стали известны благодаря талантливым переводчикам. Государство поддерживало, поощряло переводческую деятельность. Сейчас этого, к сожалению, нет. Такая же ситуация и с книгораспространением. Разве можно найти, скажем, в Удмуртии книгу чеченского писателя и наоборот?.. Государство было заинтересовано в единстве народов СССР. Сегодня тоже много об этом говорится, но в реальности, особенно когда доходит до денег, мало что делается. В целом литературный процесс в стране не на должном уровне. Духовная мощь России – это богатство национальных языков, богатство литератур. Литература – культурная база любого народа.

– Что, на ваш взгляд, нужно сделать, чтобы исправить ситуацию?

– В принципе писатель должен быть свободным и независимым. Хотя эти понятия во все времена относительны. В то же время литература – составная часть общества, и это общество в лице государства так или иначе должно организовывать, поддерживать и даже где-то контролировать литпроцесс. Вроде так оно и есть: существует Агентство по печати, проходят различные ярмарки, но всё это приобретает местечковый характер: из года в год приглашаются одни и те же литераторы из одних и тех же тусовок, в основном либерального толка. За бортом остаются региональные авторы, писатели-патриоты. В результате картина складывается весьма необъективная. И всё это негативно влияет на литпроцесс. Нельзя сказать, что не появляются молодые талантливые авторы. Они есть. И зачастую их берут под крыло: издают книги, дают премии. Но вот парадокс: читаешь второе, третье произведение распиаренного автора и видишь, что пишет он уже не так хорошо, очевидно под заказ, заранее претендуя на ту или иную премию.

– В России Союз писателей (притом что развелось их видимо-невидимо) давно уже стал организацией скорее номинальной, чем реальной, никакой практической помощи писателям не оказывающей. Какая ситуация в Чечне? Выполняет ли свои функции писательская организация? Помогает ли авторам в издании книг, распространении, организации переводов?

– Во главе любой творческой организации должен стоять авторитет, личность, уважаемая и обществом, и государством. В таком случае больше шансов добиться какой-либо помощи. Могу сказать, что нашему Союзу писателей глава республики последние годы оказывает ощутимую поддержку. Было издано 70 авторских книг, причём писателей не только северокавказских, но и из других республик. Кстати, если говорить конкретно о Чечне, то у нас в последние 10 лет наблюдается всплеск литературного творчества. Появилось очень много талантливых новых имён… Также Союз писателей разрабатывает множество проектов: организует творческие вечера, принимает в Грозном делегации писателей из других республик, ежегодно осенью проходят Дни русской литературы. В этом году планируем провести кавказские Толстовские чтения.

– Как известно, культура – рельсы политики. На ваш взгляд, способно ли искусство, личные писательские контакты и творческий диалог сделать общее историческое пространство России и Чечни более дружелюбным?

– Именно искусство и способно. И конкретно – литература. Все беды оттого, что мы друг друга не читаем, не слышим. Литературный процесс не развивается сам по себе: им надо заниматься. Если не продвигаются книги наших авторов, то ниша заполняется западной и восточной литературой, увы, не самого высокого качества. Конечно, необходимо общение, личные встречи писателей. Главная цель – сохранить общее духовное богатство страны. В этом и есть национальная идея – сбережение народов, сбережение языков, сбережение культуры.

– А какой из своих романов вы хотели бы выделить, какой больше всего любите?

– Мне часто задают этот вопрос. Отвечаю: как дети – все любимы. Но, конечно же, есть и особое отношение. В первую очередь к роману «Седой Кавказ», потому что он где-то автобиографичен и писал я его очень тяжело, трудное было время. А роман «Детский мир» – как покаяние за мою вину, за нашу общую вину и трагедию. А вот «Академик Пётр Захаров» – как наказ отца.

Беседу вела Анастасия ЕРМАКОВА

Три обязательных вопроса:

– В начале ХХ века критики наперебой говорили, что писатель измельчал. А что можно сказать о нынешнем времени?

– Начало XX века – это кризис в России: и политический, и экономический, и социальный. Разумеется, в такой ситуации можно было говорить, что писатель измельчал. Ибо состояние литературы определяется состоянием общества. Сейчас ситуация в принципе сходная. Правда, происходит это не оттого что нет идей – книг издаётся и покупается предостаточно, – а от большого количества массовой литературы, заполонившей прилавки магазинов. Я вот часто захожу в книжные магазины Москвы, покупаю книги, о которых был много наслышан. И чаще всего они меня разочаровывают. По-настоящему хороших авторов и книг мало, они тонут в море ширпотреба, поэтому и создаётся ощущение, что писатель измельчал.

– Почему писатели перестали быть «властителями дум»? Можете ли вы представить ситуацию «литература без читателя» и будете ли продолжать писать, если это станет явью?

– Изначально свой первый роман «Прошедшие войны» я сел писать не для кого-то, а для себя. Мне нужно было высказать определённые вещи, которые меня тревожили. Это уже потом так случилось, что роман получил Государственную премию России, чем я очень горжусь. Что касается «властителей дум», то, мне кажется, писатели являются ими и сегодня. Откройте интернет, там идёт бурная литературная жизнь: произведения публикуются и обсуждаются. То есть, по сути, литпроцесс не сузился, а наоборот – расширился. Другое дело – что именно читают. Чаще всего произведения массовой литературы, но это уже вопрос состояния общества.

– На какой вопрос вы бы хотели ответить, но я его вам не задала?

– Спросите лучше вы что-нибудь.

– Что бы вы стали делать, если бы вам запретили писать?

– Если бы мне запретили писать, я взял бы в руки ручку и стал снова писать, может, даже больше и лучше.

Теги: Канта Ибрагимов , Чеченская литература