Литературная Газета 6430 ( № 37 2013)

Зубы Малого Дракона

Героическая победа в развязанной США "грязной войне" стала звёздным часом Вьетнама в международной жизни. Затем страна ушла в политическую тень. Теперь она вновь выходит на мировую авансцену, но уже в иной ипостаси - заговорили об «экономическом чуде Малого Дракона». Правда, объясняют его по-разному.

Своими размышлениями на эту тему делится недавно вернувшийся из Индокитая учёный и публицист Георгий ЦАГОЛОВ.

НАЧИНКА И ОБЁРТКА

После 1991 г. лишь четыре государства продолжают называть себя социалистическими. У Северной Кореи и Кубы есть на то все основания. По поводу Вьетнама и Китая мнения расходятся.

Лидеры Вьетнама по-прежнему декларируют приверженность марксизму-ленинизму и «идеям Хо Ши Мина», подчёркивая социалистический характер настоящего и будущего страны, на алых знамёнах которой, как и раньше, золотятся пятиконечная звезда, серп и молот. Но, спрашивается, как это увязывается с разрастающимся архипелагом капиталистических отношений в экономике?

Распространено и противоположное утверждение: Вьетнам переходит от социализма к капитализму. При этом одни не без критики замечают, что процесс мог бы происходить последовательнее и быстрее, другие же уверяют, что в государстве давно уже существует капиталистическая «начинка», а от социализма осталась лишь «обёртка».

Что же имеет место на самом деле? Куда идёт Вьетнам?

ПЕРЕСТРОЙКА МИНУС ГЛАСНОСТЬ

После победы над заокеанскими агрессорами и объединения страны в 1975 г. под флагами социализма Вьетнам развивался в русле ортодоксального марксизма. Оправдывавшая себя в военные годы централизованная командно-административная система в мирный период отчётливо обнаруживала черты упадка и застоя. Поддержка СССР, возросшая после приёма Вьетнама в СЭВ в 1978 г., позволяла как-то удерживать экономику на плаву. Однако плачевное состояние народа не улучшалось.

В середине 1980-х гг. социальные язвы обострились. В низах прежде смиренного и терпеливого общества зароптали. Опасаясь взрыва массового недовольства, Политбюро компартии решило выступить инициатором перемен.

Кое-какие «рыночные» эксперименты опробовались и раньше. Но Ханой не рисковал идти дальше, избегая вызвать недовольство «старшего брата», – ЦК КПСС тогда боролся со всякого рода «национальными моделями социализма».

Благоприятный момент назрел после объявленной Горбачёвым перестройки. На VI съезде КПВ в конце 1986 г. также провозгласили политику обновления – «Дой мой». Однако начинать было решено не с расшатывания устоев политической власти, а с конкретных преобразований в хозяйственной сфере. Кто-то даже обозначил формулу: «Дом мой» – это перестройка минус гласность».

Вьетнамские лидеры присматривались к кейнсианству, нэпу, «шведскому социализму». Изучались причины скачка «азиатских тигров». Но там активную помощь оказали США, стремившиеся укрепить устои капитализма на азиатском континенте. Поэтому наиболее подходящим примером послужил Китай и первые успехи его реформ, начатых с конца 1970-х гг. Дэн Сяопином.

КИТАЙСКИЙ ОРИЕНТИР

Во Вьетнаме, как и в Поднебесной, провозгласили: «практика – критерий истины». Как и там, начали с сельского хозяйства, где была занята большая часть населения. Как и там, вместо колхозов и госхозов стали вводить семейный подряд, предполагающий передачу государством земли в аренду непосредственно тем, кто её обрабатывает.

В жившей по канонам «военного коммунизма» стране заработала рыночная механика, стимулировавшая труд и увеличивавшая его плоды. Крестьянство стало выходить из нищеты. Правда, многие, попадая в долговую зависимость, были вынуждены наниматься в хозяйства зажиточных односельчан или пытаться трудоустроиться в города.

Правительство оказывало помощь тем, кто «проиграл соревнование». Но сил не хватало, что заставляло действовать осмотрительнее, не бросаться из крайности в крайность. Поддержка коллективного сектора со стороны государства не прекращалась, а курс на его свёртывание не форсировался.

Свобода предпринимательства возродила инициативу, оживив мелкую промышленность и строительство, а особо – сферу торговли и услуг. Темпы роста экономики временами достигали 10 процентов в год.

В реформаторском лексиконе Малого Дракона нет слова «приватизация». Госсобственность не распродавалась, как у нас, за бесценок. Убыточные заводы либо закрывались, либо акционировались, переходя путём реально организованных конкурсов и аукционов в руки набирающего силу част­ного сектора. При этом учитывалось согласие администрации и трудового коллектива предприятий, соблюдалось их преимущественное право на получение долей.

Как и в Китае, руководствовались девизом: «держать большое, отпускать малое». Государству продолжали принадлежать командные высоты в экономике – энергетика, горнодобывающая промышленность, неф­тяные предприятия, транспорт. В его руках оставались и финансы, хотя со временем и там начали появляться частные, смешанные, а позже и иностранные банки.

Как и в Китае, централизованное планирование не разрушалось, а становилось гибче. План и рынок совмещались друг с другом. Планирование выпуска важнейших видов продукции сохранялось, хотя круг устанавливаемых показателей сужался.

Китайский ориентир сочетался с заимствованием опыта других преуспевающих стран, преимущественно азиатских. Учитывались и национальные особенности Вьетнама. В сравнении с Поднебесной во Вьетнаме применялся более осторожный подход, вследствие чего социализма сохранилось несколько больше.

КАК ОТКРЫВАЛИ ДВЕРИ

Позволявший сохранять устои прежнего строя протекционизм сворачивался поэтапно, а политика интеграции в мировое хозяйство вводилась дозированно. Власти понимали, что в условиях прекращения помощи от СССР нужно задействовать другие внешние источники роста. Но это была контролируемая, а не полная открытость, навязываемая «вашингтонским консенсусом».

В 1988 г. иностранный капитал во Вьетнаме законодательно получил гарантию от национализации, что увеличило его приток. Запад пытался затянуть Вьетнам в свою орбиту. Но руководство страны сделало так, что первые капиталы шли из Азии: Тайваня, Южной Кореи, Сингапура, Гонконга, Японии и Китая.

Социальное расслоение во Вьетнаме далеко от поляризации

Кроме того, опирались на вьетнамских эмигрантов («вьеткиеу»). После 1975 г. с юга Вьетнама, опасаясь репрессий, сотни тысяч людей выехали за рубеж. Некоторые из них со временем преуспели и были не прочь вернуться на родину. Власти действовали разборчиво, отсеивая связанные с зарубежными спецслужбами подрывные элементы. Привлечение лояльных «вьеткиеу» к отечественному бизнесу приносило передовые знания, технологии, опыт и связи.

Вблизи крупных портов были созданы специальные экономические зоны, освобождающие от уплаты пошлин фирмы, импортирующие оборудование, сырьё, комплектующие, при условии, что произведённая продукция затем будет вывозиться из страны. Ряд льгот получили и зарубежные компании, осуществляющие капитальные вложения во Вьетнам. До глобального кризиса прямые иностранные инвестиции во вьетнамскую экономику достигли $70 миллиардов в год.

Вьетнам наладил отношения с ЕС, США, отменившими торговое эмбарго, вступил в АСЕАН и стал членом АТЭС, получив ёмкий рынок сбыта для своей продукции. После длительных переговоров, в ходе которых были получены приемлемые условия, Вьетнам в 2006 г. вошёл в ВТО. Это сделало возможным получение большой экономической помощи и льготных кредитов.

Курс на «суверенную интеграцию» кардинально изменил прежние колониальные позиции Вьетнама в мировой экономике. Сегодня он третий по величине поставщик нефти в Юго-Восточной Азии. Лидирует по экспорту риса, орехов кешью, чёрного перца и занимает второе место по производству кофе. Вьетнам поставляет не только фрукты, морепродукты, древесину, уголь, качественную и недорогую одежду, но и станки, электронику, бытовую технику.

Между прочим, крупнейшим импортёром вьетнамских товаров являются США.

ОБУЗДАННЫЙ ДЖИНН

Разогнав вьетнамскую экономику, рынок выпустил джинна имущественного неравенства, расколов общество на богатых и бедных. Противодействуя этой тенденции, власти в первую очередь стараются уменьшить число граждан, живущих за чертой бедности. Развёрнуты специальные правительственные программы, малоимущие освобождены от налогов, увеличены пенсии и охват медицинским страхованием.

В итоге бедность в стране тает. Если в 1993 г. она, по оценке Всемирного банка, составляла 58 процентов населения, то 10 лет спустя – 29, а сейчас сократилась до 10. Её показатели во Вьетнаме ниже, чем в Китае, Индии или на Филиппинах. Поскольку уровень жизни в стране в целом быстро поднимается, социальное расслоение не превращается в поляризацию. Посещая дома простых вьетнамцев, мы видели содержимое их скромного, но далеко не нищенского быта: в каждом доме алтарь, фотографии предков на стенах, телевизоры, а то и компьютеры.

Власти не препятствуют справедливому обогащению предпринимателей. Сегодня во Вьетнаме насчитывается 200 долларовых миллионеров, треть из которых женщины – необычно высокая для других стран доля. В стране, где проживают 92 миллиона человек, – лишь в полтора раза меньше, чем в России, – имеется лишь один миллиардер. У нас их, как известно, в 100 с лишним раз больше. И они намного богаче.

МИЛЛИАРДЕР ИЗ СРВ

Журнал «Форбс» оценивает состояние Фам Нат Выонга, владельца компании Vingroup, в $1,5 миллиарда. Он родился в Ханое в 1968 г. Отец служил в войсках ПВО Северного Вьетнама, мать торговала чаем на улице. В школе Фам выделялся математическими способностями и получил стипендию на обучение в Московском геолого-разведочном институте. После его окончания Фам отправился на Украину, где, собрав у друзей и родственников 10 тысяч долларов, открыл вьетнамский ресторан. Затем наладил выпуск лапши «Мивина», ставшей, как «Доширак» у нас, нарицательным брендом. Три года назад он продал свою компанию «Техноком» концерну «Нестле» за 150 миллионов долларов.

Часть прибылей Фам инвестировал во Вьетнам, проводя операции с недвижимостью, строя курорты, торговые центры, жилые дома. Один из его многочисленных проектов – торгово-гостиничный комплекс Vincom Center A – мне довелось созерцать, проходя по улице Донг Кхой, главной коммерческой артерии Сайгона. Впечатляющее здание включает громадные торговые площади, пятизвёздочный отель на 300 номеров и несколько этажей подземной стоянки. Теперь Фам привлекает средства крупных иностранных инвесторов, чтобы «отстроить Вьетнам наподобие Гонконга или Сингапура».

Стабильность в верхах

В компартии Вьетнама, насчитывающей немногим менее четырёх миллионов членов, какое-то время назад обсуждался вопрос: подобает ли члену партии заниматься бизнесом? После долгих дебатов приняли положительное решение. Теперь треть предпринимателей являются её членами.

Степень расхождения мнений в правящей элите остаётся тайной за семью печатями. Но, похоже, она невелика. Лидеры страны заинтересованы в стабильности и монополии компартии на власть. Важнейшие решения не принимаются без одобрения Политбюро ЦК, в составе которого все первые лица государства. Наблюдаемое единство и консенсус иногда объясняют верностью конфуцианским традициям. Но они свойственны и другим странам Юго-Восточной Азии. А вьетнамский режим самый стабильный.

Среди политических руководителей нет тех, кто старше 70, и сменяются они не реже, чем через 10 лет. Отбираемые кандидаты обладают богатым опытом организационной работы в военное и мирное время. Это дети революционной борьбы в подполье, бывшие бойцы освободительной армии, а не перерожденцы-бюрократы.

Так, президент страны Чыонг Тан Шанг воевал против американцев в отряде спецназа неподалёку от Сайгона. Несколько лет провёл в американской тюрьме. По окончании войны работал на хозяйственном и политическом поприщах. Премьер-министр Нгуен Тан Зунг в 12-летнем возрасте сбежал на войну, был четырежды ранен.

Изменившееся лицо

К 2020 году Малый Дракон поставил задачу подобно Китаю стать «мировой фабрикой» мира. Уже сегодня его промышленность даёт свыше 40 процентов ВВП. В стране энергично возводятся металлургические и нефтеперерабатывающие заводы. По тоннажу выпускаемых судов Вьетнам обошёл Россию и вышел на 5-е место в мире. На совместных предприятиях ежегодно выпускается свыше 90 тысяч автомобилей. Акцент делается на электронику, приборостроение, биотехнологии. Общая грамотность превышает 90 процентов. Продолжительность жизни достигла 75 лет.

Обмениваясь впечатлениями с ранее посетившими Вьетнам знакомыми, замечал, что мнения не всегда совпадали. Бывший наш дипломат в Таиланде утверждал, что, когда в середине 1980-х приезжал в Ханой, местные коллеги не советовали ему гулять по вечерам в одиночку. «Вьетнамцы, – вспоминал он, – жили тогда намного хуже тайцев. Злоба и неприязнь читались на их лицах».

Успехи реформ изменили выражение лиц граждан. Страной был найден верный алгоритм. Казалось бы, ничто не мешало ей отказаться от своих идеалов и просто интегрироваться в капиталистический мир, как это сделали мы или страны Восточной Европы. Но этого не случилось. Не изменив духу марксизма, Вьетнам дал достойный ответ на вызовы времени. Впитавший мудрость древней восточной философии и культуры, он добавил к ним достижения западной цивилизации.

Новое общество

В отличие от России во Вьетнаме сформировалось новое интегральное общество. Произошло это в эпоху, когда капитализм и социализм по отдельности продемонстрировали серьёзные пороки. О соединении достоинств обеих систем и ограничении их недостатков не хотят слышать ни те, кто придерживается «либеральных ценностей», ни те, кто остаётся в плену марксистской ортодоксии.

Во Вьетнаме же конвергенция просматривается столь же отчётливо, что и в Китае. Носителем социализма выступает прежде всего не утратившее силу плановое хозяйство. Правительство Вьетнама через министерства планирования и инвестиций, финансов, Государственный банк реализует среднесрочные пятилетние планы и долгосрочные программы социально-экономического развития страны. Капитализм во Вьетнаме раздувает паруса экономики, а имеющиеся макроэкономические рычаги сдерживают негативы рынка.

Когда-то вьетнамцы брали уроки у нас. Теперь черёд нам у них многому поучиться.

Руководство Вьетнама осознаёт, что движется по острию ножа, пытаясь балансировать между сохранением социальной справедливости и эффективности экономического развития. Этот путь, конечно, далёк от благостной идиллии, что осознаётся большинством народа. Временами неизбежны ошибки, отклонения. Тем не менее караван уверенно идёт.

Будущее непредсказуемо. Лишь одно очевидно: Вьетнам – одно из наиболее быстрорастущих и гармоничных государств.

Теги: Георгий Цаголов , политика , Индокитай