Литературная Газета 6432 ( № 39 2013)

Чёрно-белое танго Алёны Резник

- Если не хочется, можно не хлопать, – обращается Алёна Резник к публике в паузе между песнями. Хлопать действительно не хочется. Трудно разбивать тишину в тот момент, когда одна история сменяется другой: мы ведь не аплодируем между сценами спектакля. Концерт Алёны – театр одного актёра, точнее, одной актрисы. У неё профессиональное образование: музыкальная школа, уроки игры на гитаре, занятия хореографией, вокально-инструментальный ансамбль, Школа-студия МХАТ.

Под актёрским пением мы обычно подразумеваем игру в пение. Голоса нет или он небольшой, попадание "мимо нот" искупает драматизация текста. В свою очередь, от выступающего в концерте певца мы не требуем работы по системе Станиславского, разве что малую толику чувства. У Алёны есть и голос, и драматический талант, что позволяет ей не просто хорошо исполнить песню, а сделать её своей. Сыграть и спеть, и заворожить зал.

Новая программа Алёны Резник «Потерянные птицы» состоит из двух отделений. В первом – романсы. Начинается оно с известных всем «Только раз[?]» и «Дорогой длинною…». Затем идут романсы на стихи Цветаевой, Северянина, Мандельштама, Есенина. Сцена аскетична: на фоне выкрашенной белой краской кирпичной стены стоят два чёрных офисных стула, на одном лежит шляпа, на другом – боа из перьев. На Алёне чёрный брючный костюм, в вырезе жилета белеет мужская рубашка. Жесты продуманы и отточены: скользящий удар жёсткой ладонью по колену, медленный скорбный поворот головы, взмах руки, тянущейся к небу. Даже пёрышко упало с боа потому, что так надо.

То, что Алёна позволяет нам не только услышать, но и увидеть песню – её подарок зрителям. Изящество, манерность, откровение поэзии Серебряного века она передаёт и голосом, и игрой. «Как хрупки льдинки эти. Однажды на рассвете, тоску ночей гоня…» Исполняя «Маленького Джонни», она не подделывается под стиль Вертинского, а рассказывает свою историю. Мы слышим её голос, её интонацию и видим бар «Пикадилли», красавчика Джонни и роковую даму в потоках горностая. В есенинском «Клён ты мой опавший» на секунду вдруг показалось, что певица сжимает в руке не микрофон, а бутылку. Впрочем, она никак этого не обыгрывает. Откуда же такое ощущение? Романс на стихи Северянина «В шумном платье муаровом» Алёна поёт так, что мы слышим не только музыку, но и шорох ткани, плеск моря, шуршание автомобильных шин по песчаной аллее. Пространство маленькой сцены раздвигается, наполняясь движением воздуха, запахами лета, жизнью. После первого отделения она не выходит на поклоны, а тает в темноте, скорчившись у стены.

Одиночество. Нет, не то одиночество, когда ни родных, ни друзей. Истина в том, что человек всегда один. «Я белая ворона: нигде и никуда не вписываюсь, всегда сама по себе. Не хочу ни с кем быть в коалиции. Так жить трудно, но это меня не огорчает». Признание Алёны подтверждает траектория её творчества. Работая в «Сатириконе» у Константина Райкина, будучи под завязку загружена, она сделала свой первый моноспектакль «Мираж любви» и с успехом играла его на малой сцене. А потом ушла из «Сатирикона» в никуда. Другую сольную программу пела уже в театре Елены Камбуровой, но недолго: оказалась «не в жанре». Теперь поёт одна. В разных залах, но всегда одна. Что же это за жанр такой, одиночество? Чёрная тень на белой стене…

Когда концерт только начинался, показалось странным, почему рядом с Алёной нет музыканта – гитариста или аккордеониста. Или партнёра для танго. Сколько интересного могло бы возникнуть из такого альянса. Словно видишь, как певица касается кончиками пальцев плеча аккомпаниатора, как сливается с романтическим мачо в страстном танце… Да, но подобное мы уже видели много раз на других сценах. Здесь этого не нужно. Здесь есть глубокое меццо-сопрано, которое нарисует нам и сад, и море, и вечерний город. Есть танго с серебряно-чёрным стулом, который много элегантнее записных кавалеров, а уж как держит спинку!.. Есть Алёна. И этого достаточно.

Во втором отделении – танго и босанова. На певице тёмное глухое платье, длинный шарф в тон платью и музыке то обвивается вокруг её шеи, то струится вдоль тела, то взвивается ввысь. В ритме танго колено натягивает мягкий бархат, каблуки постукивают по дощатому полу, тонкие пальцы пронзают воздух. Пожалуй, самое эффектное – «Танго свободных бабочек» Игоря Ветрова и Михаила Спирина. В нём есть и волшебство ночи, и отчаянная смелость, и лёгкая ирония. Оно написано специально для неё, как и многие другие песни, которые она исполняет. Ближе к финалу – три танго Астора Пьяццоллы: «Потерянные птицы», давшие название программе, «Мария» и «Головокружение». Спеть Пьяццоллу – её давняя мечта, которая наконец осуществилась. И последнее – «Я обещаю вам сады» на стихи Бальмонта. Это действительно прощальный поклон.

Наталия КИЛЬПЕ

Теги: Алёна Резник , романс , танец