Литературная Газета 6470 ( № 27 2014)

От вольницы до свободы

Вячеслав Никонов. Российская матрица. - М.: Русское слово – учебник, 2014. – 992 с. – 3000 экз.

В книге известного историка, политика, политолога предпринята попытка обобщить уникальный культурно-исторический опыт российской цивилизации, существующей уже тысячи лет. Автор уверен, что понимание российской истории необходимо для выбора правильных ориентиров и стратегии развития нашего Отечества. У народа, заселившего Великую Русскую равнину и Сибирь, дошедшего до Тихого океана, впитавшего в себя соки культур Византии, Европы, Азии, победившего страшнейшего врага человечества – фашизм, проложившего дорогу в космос, есть все основания гордиться своим прошлым и своими предками. Без знания прошлого невозможно предложить образ достойного завтра.

Ельцинизм

Крушение Советского Союза было неожиданностью даже для новой российской власти, которая сама активно приближала это событие. "Ельцин привык быть в ожидании и приготовился к длительной активной борьбе с Кремлём, когда власть внезапно, в результате провала консервативного переворота, сама свалилась к нему в руки, – писали в самом конце 1991 года биографы первого президента РФ Владимир Соловьёв и Елена Клепикова. – Ни конкретного плана, ни навыка властвовать у него не было – отсюда своего рода столбняк, в который впали новые российские руководители в первые недели после путча. Мы застали московский Белый дом в раздорах, склоках и интригах; утратив реального врага, демократы занялись выяснением отношений между собой". Теперь всё в стране вновь зависело от первого лица.

Борис Ельцин был фигурой вполне исторического масштаба. Цельная, мощная, характерная скорее именно для революционных эпох, но при этом безумно противоречивая. И в этом – исключительно российская. Ельцин удержал страну на краю пропасти в августе 1991 года, когда власть была захвачена людьми, воображение которых не поднималось выше танков на улице. Он воссоздал государственный механизм, разрушенный вместе с Советским Союзом, запустил демократические механизмы. Ельцин спас экономику, когда пустил в неё силы рынка. И не допустил худшего – «югославского сценария», – который был неизбежен, цепляйся глава государства за остатки имперского величия.

Но Ельцин – и разрушитель России тоже. Он внёс немалый вклад в развал СССР, который был формой существования именно России. При его президентстве государство потеряет половину экономики, военной мощи и окажется наиболее слабым относительно других стран, чем когда-либо за 500 лет.

Путинизм

Путин оказался в положении наследника, который по вскрытии завещания обнаруживает, что уна­следовал миллион долгов. Страна, потерявшая половину экономики, ещё не отошла от травмы дефолта. Едва дышавшая экономика с отсталой структурой и разваливающимися производственными мощностями. Государство неуправляемо. Региональные власти делают, что хотят. Бюрократия работает на себя и на олигархов. Огромный слой нищего населения, который даже не догадывается, как выглядят деньги нового образца.

В основе изначальной стратегии Путина лежал прагматизм: решать вопросы выживания страны. Вместе с тем президент прекрасно сознавал необходимость серьёзного модернизационного прорыва, необходимого для превращения России в конкурентоспособную страну, которая восстановит достоинство и уважение в мире. Главной стратегической целью России президент заявил становление её как современной великой державы – экономически сильной, технологически продвинутой, социально развитой и политически влиятельной.

Реализация этой стратегической линии считалась возможной лишь при условии стабилизации политической системы на основе создания субъекта в лице государственной власти, способного осуществлять необходимые преобразования; формирования нормальной экономической среды, способной обеспечить долговременный экономический рост; обеспечения благоприятных международных условий для внутреннего развития; преодоления общественной атомизации, начала консолидации российской нации.

Русский мир

Вновь в который раз встал вопрос: кто такие русские? Занимаясь Русским миром по всей планете – от Австралии до Уругвая, – я пришёл к твёрдому убеждению, что это – не кровь. На русском конгрессе в Германии вы обнаружите немцев из Казахстана, евреев с Украины, представителей самых разных наций, которые имеют русскую идентичность в Германии в гораздо большей степени, чем в Советском Союзе.

Может быть, Русский мир – это православие? И да, и нет. Потому что к русским относят себя представители самых разных конфессий. Значительная часть Русского мира исповедует ислам, иудаизм, буддизм. В Соединённых Штатах среди русских приходов протестантских больше, чем православных. Русский мир многоконфессионален.

Или Русский мир – это мир русского языка? Безусловно, да. Но на планете довольно много людей, которые являются русскими даже по крови и православными по вере, но при этом уже не говорят по-русски. Например, эмигранты в третьем, четвёртом поколениях. Например во Франции. Там большая русская община, люди ходят в православные церкви, у них русские корни, но они уже не говорят по-русски. Очень влиятельная, сильная русская община в Парагвае, которая создала в своё время парагвайскую науку, культуру и армию.

Если внутри нашей страны русский чаще всего означает этнокультурную идентичность, а россиянин – гражданство, то вовне понятие «русский» становится надэтническим, суперэтническим и в определённом смысле цивилизационным. Русский мир шире этносов и наций, территорий, религий, политических систем и идеологических пристрастий.

Русский мир полиэтничен, поликонфессионален и полисемантичен. Это глобальный феномен, который не может быть описан однозначно каким-то одним определением. Сам я исхожу из того, что Русский мир – это Россия плюс русское зарубежье. А ментально все, кто осознаёт свою вовлечённость в Русский мир. И в этом смысле принадлежность к нему – самоощущение. То есть, на мой взгляд, Русский мир – это люди, которые ощущают себя принадлежащими к этому миру, с одной стороны. С другой стороны, люди, которые проявляют искренний интерес к России. Для многих Россия является специальностью – не являясь русскими, они преподают русский язык, изучают русскую историю, культуру. И в этом смысле мы говорим о Русском мире так же, как говорим о русской культуре, о русском балете, о Русских сезонах Дягилева в Париже или о русской мафии, которая тоже является интернациональной, состоящей далеко не только из русских.

XX век стал весьма трагичным для Русского мира, для русского языка. Напомню, накануне Первой мировой войны Русский мир ограничивался территорией Российской империи, и здесь жило 170 млн. человек – то есть каждый восьмой землянин. Сегодня в Российской Федерации проживает 142 млн. человек, лишь каждый 50-й обитатель планеты. Но Русский мир гораздо больше. Огромное количество людей рассеяно по всей планете в результате бурных исторических и политических событий в российской истории XX века. Первая мировая война, революция, Гражданская война, репрессии, Вторая мировая война, распад Советского Союза... Возникло большое количество русских диаспор по всему миру. Сейчас дискутируют, является ли русская диаспора самой большой в мире или второй по численности после китайской. За пределами Российской Федерации сейчас живёт едва ли не больше представителей Русского мира, чем в самой России.

...Веками в России существовало местное самоуправление, основанное на сельской общине, мире, круговой поруке. Община функционировала на фундаменте обычного права, которому отдавалось предпочтение перед официальным законодательством. Принадлежность к общине предполагала самоконтроль, предотвращение конфликтов, совместные трудовые усилия, взаимовыручку, приверженность моральным и религиозным ценностям, поиск согласия во имя всеобщего блага. Если западное сознание рассматривает конкуренцию, конфликт как позитивную ценность, позволяющую сильнейшим проявить свои способности, то для российского менталитета ценностью является скорее бесконфликтность, жизнь в мире. Община не оставляла много места для проявления индивидуального.

Однако в России личность не растворялась в социуме, как на Востоке, ей были присущи тяга к индивидуализации, стремление «быть в себе», порыв к свободе, к сбрасыванию постылого тягла. Но русское понимание воли далеко отстояло от западного понимания свободы, выдвигая на задний план отсутствие принуждения, вседозволенность. Когда прозвучали слова о демократии, россиянин услышал не правление закона и разделение властей, а вольницу, плохо к тому же совместимую с собственностью и капитализмом.

Теги: Вячеслав Никонов , Российская матрица