Литературная Газета, 6519 (№ 31/2015)

Сибирская память

Юрий Градинаров. Братья: Роман. - М.: Вече, 2014. – 464 с. – (Сибириада). – 4000 экз.

Юрий Градинаров. Сыновья: Роман. – М.: Вече, 2014. – 320 с. – (Сибириада). – 4000 экз.

"Братья" и «Сыновья» – сага купеческого рода Сотниковых, повествующая о событиях XIX – начала XX веков. История братьев-купцов основана на реальных событиях и имеет черты хроники. Это даже скорее хроника, нежели художественная проза. Историческая подоплёка в них довлеет над художественным вымыслом. Однако по ощущению мир, описанный в дилогии, – всё же некая искусственная среда. В «Братьях» все герои, за исключением Киприяна, Акима и Петра, отличимы только по внешними признакам; характеры же описываются весьма прямолинейно: этот пьёт, этот – хитрец, этот – весельчак. Всевозможные коллизии прописаны, наоборот, крупными выразительными мазками. Таким образом, несмотря на примитивность некоторых образов, повествование выходит на достойный художественный уровень, и замысел – создать полномасштабное историческое полотно – можно считать вполне удавшимся.

Теперь остановимся на конкретных образах. Киприян – герой статичный. Торговец в нём победил казака: «Такой въедливости и дотошности в делах, пожалуй, нет у торговых людей-туруханцев» . В этой фразе полностью передан портрет зажиточного, основательного старшего брата. Образы Петра и Акима постепенно меняются, герои, озлобляясь, приближаются к черте братоубийства и предательства. И хотя характеры их убедительны, мы не можем ощутить полноту их внутреннего мира. Возможно, причина в том, что наряду с точными описаниями встречаются в романах Градинарова клишированные фразы и шаблонно мотивированные поступки.

Главные герои «Сыновей» – сироты Александр и Иннокентий, а затем их дети описаны куда менее детально, чем в «Братьях», но, надо признать, автору всё же удаётся создать живых и нескучных героев.

Пожалуй, для данного жанра романам «Братья» и «Сыновья» не хватает интриги. В тексте встречаются вот такие фразы, с самого начала раскладывающие всё по полочкам: «Боюсь, чтобы его любовь не выросла в ненависть к тебе. Не привела к раздору меж вами».

Стилистически же это смесь местного говора, перемежающегося с литературной языком. Говор используется в диалогах, литературный язык – в различных описаниях, авторских отступлениях.

Но вот что действительно получилось у Градинарова, так это описание мест, особенностей ремёсел, торговли и быта в далёких сибирских лесах. Своеобразны и описания природы: «Тёмно-серое облако, вытянутое длинным взлохмаченным хвостом вдоль острова», «Чайки с тревожными криками качаются на ветровых качелях над Енисеем, то взмывая к тучам, то падая до воды». Некоторая патетичность, учитывая жанр, в данном случае выглядит вполне уместной.

В целом Юрию Градинарову удалось воссоздать важную веху из народной жизни Сибири. Людям, интересующимся историей освоения неприветливых и суровых просторов Севера, вероятно, понравятся эти необычные книги.

Иван ЖИРОВ