Литературная Газета, 6560 (№ 29/2016)

«Бежали от всех развратов»

«Бежали от всех развратов»

Книжный ряд / Библиосфера / Объектив

Баранов Юрий

Теги: Данила Зайцев , Повесть и житие Данилы Терентьевича Зайцева

Данила Зайцев. Повесть и житие Данилы Терентьевича Зайцева. Невероятная Одиссея русских старообрядцев в XX–XXI вв. – М.: Альпина нон-фикшн, 2016. – 708 с.

Автор этой воистину уникальной книги родился в 1959 году в Китае, куда его предки, старообрядцы часовенного согласия, перешли из Сибири. Преследуемые с середины XVII века, со времён реформ патриарха Никона, они были уже привычны к постоянной необходимости бежать, спасая свой образ жизни («бежали от всех развратов», по выражению автора). В Западном Китае русские переселенцы прославились как охотники, жили хорошо. За одного живого тигрёнка китайцы платили столько, что три-четыре семьи могли прожить три года. Не принесла облегчения этим русским людям ни российская, ни китайская революция – напротив, стало гораздо хуже. В 1961-м с помощью международных организаций семья Зайцевых уехала в Латинскую Америку; Даниле было два года.

Он жил и работал в Аргентине, Уругвае, Боливии, США, Бразилии, Чили. Там он сформировался как квалифицированный фермер, владеющий современной техникой, свободно говорящий по-испански и по-португальски. Вместе с тем, он человек старой русской культуры, сохранивший многое из того, что было утрачено нами за последние века. В основе этой верности традициям – глубокая религиозность. Читать о жизни этих людей необычайно интересно. Очень ценно, что автор не идеализирует своих земляков-едино­верцев, рассказывает о разнообразных конфликтах в этой среде, о том, как многие отступают от принципов «древлего благочестия».

Один пример. Данила Зайцев рассказывает: «В 1984 году мы со Степаном зимой поехали в Уругвай учиться крюковому пению к тестю. Собрались Степан, Марка (Марк), Алексей и я. Начали учиться с первого гласу. Два вечера поучились. Степан не захотел учиться, говорит, что трудно, Марка с Алексеем тоже не захотели. Ну, оне пошли по охотам, да по рыбалкам, да гули-по-гули. Мне пришлось учиться одному, за два месяца все гласы прошёл. Ну, слава Богу, теперь можем спокойно молиться в Аргентине». В представлении подавляющего большинства русских людей крюковая запись музыкальных произведений давно уже вытеснена нотной. А учиться Даниле пришлось потому, что старообрядцы часовенного согласия ведут службу сами, без священников.

Данила Зайцев практически не рассказывает о политических событиях, на фоне которых протекает его трудовая и семейная жизнь. Например, имя Пиночета встречается в тексте только в связи с тем, что автор едет по хорошему шоссе, построенному в годы правления этого президента Чили. Это в равной мере относится и к событиям в нашей стране, за исключением тех страниц, на которых Данила Зайцев повествует о своей попытке переселиться на историческую родину, в Россию. Эти страницы составляют примерно треть книги и, естественно, представляют для нас особый интерес. Тем более что речь идёт о совсем недавних временах – о 2007–2010 годах.

Тогда за рубежом велась активная кампания за возвращение соотечественников на родину. Чиновники, разъезжавшие по разным странам, сулили если не золотые горы, то всемерную помощь переселенцам. Подчёркивалось при этом, что на программу переселения государство выделило из бюджета миллиарды рублей. На практике всё оказалось совсем не так. Сначала Данила Зайцев задумал обосноваться в Сибири, в районе Минусинска, поближе к тем местам, откуда его предки ушли в своё время в Китай. Там его спихивали по чиновной лестнице всё ниже и ниже, и в конце концов бывший председатель колхоза, ставший крупным собственником, намеревался взять его скотником и платить 3100 рублей в месяц.

Лучше поначалу пошли дела в Белгородской области, где губернатор лично принял участие в судьбе переселенца. Однако чиновники искусно выхолостили программу, разработанную Зайцевым, оттеснили его от принятия решений и поставили прочный заслон между ним и губернатором. Третью попытку не­угомонный переселенец предпринял опять же в Сибири, в Шушенском заповеднике, вложив в дело немалые средства, но там его просто обобрали и создали невыносимые условия для жизни. Данила Зайцев уехал обратно в Латинскую Америку, а потом ещё долго с огромными усилиями добивался выезда из России членов своей семьи. В целом программа переселения была провалена, а деньги разворованы. Автор книги, однако, не озлобился на Россию в целом, сумел понять, что вороватые и бездарные чиновники – это тот урод, без которого не обходится семья. Несмотря на свой горький опыт, Данила Терентьевич верит в светлое будущее своей исторической родины.

В России Зайцев обрёл немало верных друзей, которые и настояли на том, чтобы он написал о перипетиях своей судьбы, о жизни русских староверов за рубежом, и помогли ему в этом деле. Нельзя не отметить, что готовить к печати его рукопись было невероятно трудным делом. Ведь Данила Зайцев – человек безусловно талантливый, но, не в обиду ему будь сказано, малограмотный. Его речь сохранила многие архаические черты и обороты, непривычные, а порой и непонятные основной массе современных русских читателей. Однако его друзья и помощники блестяще справились со своей задачей. «Повесть и житие Данилы Терентьевича Зайцева» получила премию «НОС», вошла в шорт-лист премии «Ясная Поляна». Но главное, конечно, не в наградах, а в огромном массиве бесценной информации, которую мы получили.