Литературная Газета, 6561 (№ 30/2016)

Сергей Филатов:«Все конфликты – от незнания культуры других народов»

Сергей Филатов:«Все конфликты – от незнания культуры других народов»

Литература / Литература / Ракурс с дискурсом

Артамонов Владимир

Теги: литература , литературоведение , эссе , критика

«ЛГ»-досье

Сергей Филатов (1936 г.р.) – общественный и политический деятель. Руководил Администрацией Президента РФ и экспертной комиссией по госпремиям в области литературы. С 1997 г. возглавляет Фонд социально-экономических и интеллектуальных программ, председатель СП Москвы и Наблюдательного совета Института перевода.

– Сергей Александрович, как и ваши родители, вы трудились на московском «Серпе и Молоте». Но глава семьи был ещё и видным поэтом. Отец, кстати, в Союзе писателей состоял?

– Состоял. В 1934 году он как раз выступал на первом съезде Союза писателей СССР. А до этого дважды встречался с Горьким. Но ввёл его в литературу всё-таки Владимир Ставский. Насколько я понимаю, именно Ставский его заметил и познакомил с Горьким. Алексей Максимович был первым, кто отцу указал на ошибки и сказал, что у него очень плохо со знанием русского языка, что он мало читал. Тогда же Горький сказал ему знаменитые слова: «Вам надо прочитать океан книг для того, чтобы стать писателем». Он же его пригласил на первый писательский съезд, где папа выступал как самый молодой поэт.

– Для него Горький был прежде всего кем – вождём соцреалистов или первым учителем?

– Горького он обожал, конечно. И вообще он обожал всех тех людей, которые вывели его в люди. У него было пять кумиров – Ленин, Дзержинский, Есенин, Жуков и Горький. В общем, видите, разные совершенно личности, все они играли важную роль в его жизни. Конечно, он относился к ним с огромным пиететом и очень много писал о них, очень много выступал перед аудиторией. Он вообще был прекрасный оратор. Коллеги просили его выступать последним, потому что брать слово после него всегда было трудно. Я написал о нём книгу «Сыновний поклон».

– Отец продолжал работать на заводе?

– Да, оставался на «Серпе и Молоте», куда пришёл после коммуны, – он ведь был беспризорником. Одновременно занимался литературным объединением «Вальцовка». Потом отец его возглавил и вёл до самой смерти. Лито впоследствии его именем назвали.

– В доме, наверное, царила особая атмосфера?

– Конечно! Отца всегда окружали многочисленные посетители. Маленьким я видел, как его постоянно навещают друзья – у него ведь была контузия, которую он получил 10 мая, уже после Победы. В Праге на их мирно стоявшую часть вдруг вышло несколько «тигров», по-моему, 9 машин, – танки долбанули так, что отца контузило и ранило в голову.

– Он добровольцем отправился на фронт?

– Нет, он ушёл воевать в 42-м году, окончив пулемётное училище. Но очень быстро узнали, что он поэт, и перевели его в дивизионную газету. Лейтенантом он войну начал, в том же звании её и закончил.

– Сильно ли повлияла война на поэзию отца?

– Понимаете, он вообще не любил писать беспредметные стихи. Писал некоторые по заказу, например для газеты – он очень дружил с «Вечерней Москвой». Скажем, запустили спутник – попросили дать какое-­то стихо­творение. Он не любил эти общественно-политические стихи, но писал. Писал для того, чтобы как-то поддержать тонус, и потому что считал их востребованными, стиль его всегда людям нравился. А наиболее яркие стихи о войне у него – «Письмо дочурке», «Апрель» (посвящено хирургу, которая его оперировала, – Валентине Поляковой), «Фронтовая заповедь», «Сыновний поклон», «Адмирал Нахимов», «Мамаев курган» (к нему Константин Листов написал музыку, и, по-моему, до сих пор эту песню исполняют).

– Вам его творчество нравилось?

– Да. Вначале я, конечно, не спорил, слушал с благоговением, но потом постепенно начал вникать, и иногда мы уже с ним разговаривали на какие-то серьёзные темы. Когда он умер, я только начал догадываться, почему он так долго не спал. Он ложился и читал до четырёх-пяти часов утра. А потом засыпал и спал так до полудня – до часу. Он боялся ареста, потому что близко дружил с Ярославом Смеляковым, которого несколько раз арестовывали. И отец, естественно, ожидал, что следом возьмут и его.

– Каким был в школьные годы ваш круг чтения?

– Я увлекался военной темой, очень много перечитал книг о Великой Отечественной. Особенно любил Эммануила Казакевича, интересен был Константин Симонов, читал Семёна Бабаевского, но его вещи и тогда мне казались слишком лакированными. Потом c удовольствием открывал для себя мемуары военачальников. Из всех выделял, само собой, маршала Жукова. Как-то легко отгадывалось, что многие пишут неискренне, особенно Ерёменко. А Жукова папа очень уважал, хранил книгу Георгия Константиновича с дарственным автографом, написал о великом полководце поэму, своё последнее произведение.

– Невыдуманные героические сюжеты «цепляли» сильнее приключенческой литературы?

– Для меня сам жанр был мало интересен. Правда, фантастику Александра Беляева очень полюбил. Потом запоем читал про подвиги чекистов. Вообще образ разведчика всегда был для меня притягательным, вызывал живой интерес. Что касается жизни нашей – «Секретаря обкома» Всеволода Кочетова я прочитал, мне подобное было не по душе.

– Официоз не жаловали, значит?

– Нет, как-то не воспринимал. Но пристрастился к публицистике. А из зарубежных авторов мне одно время нравился Ремарк, тогда он с Хемингуэем были всеобщими кумирами. «Три товарища» меня поразили совершенно. Как и роман Фитцджеральда «Ночь нежна», напечатанный в журнале «Иностранная литература», который я выписывал.

– 60-е годы – время вашей молодости. По духу вы из поколения шестидесятников?

– Нет. Я был позже. Для меня та песня пронеслась где-то около. Я видел всех этих ребят, видел Рождественского, Евтушенко.

– Как вы к их поэзии относились?

– Прекрасно, но я не был близок с ними.

– И в Большую аудиторию Политеха не заглядывали?

– Нет, не ходил. Я просто очень много работал. Я был трудоголиком, скажем так.

– Как возникла идея семинара для пишущей молодежи, тех самых «Липок»?

– Очень просто. Когда ангажированная молодёжь стала себя проявлять – жечь книги, третировать писателей, – я понял, что этому коллективному безумию нужно противопоставить новую молодёжь, которая поможет обществу сохранить своё лицо. И в 2001 году при поддержке Министерства культуры (министр М.Е. Швыдкой) и Минпечати (заместитель министра В.В. Григорьев) открылся первый Форум молодых писателей. Всего их проведено уже 15 (в этом году будет 16-й). Молодые писатели в интернете ждут старта приёма заявок, присылают нам свои произведения, «толстые» литературные журналы их рецензируют. По итогам рецензий отбираются 150–160 молодых писателей, которые приглашаются на форум. И в течение недели первую половину дня они посещают мастер-классы, вторую половину – встречи с известными деятелями культуры. Всего через форум прошло по одному разу полторы тысячи человек. Но многие были по два, по четыре, даже по восемь раз. Самое первое, что мы сделали, – ускорили их приход в большую литературу.

– Другими словами, функционирует некий «лифт»?

– Именно. Ведь новички через «толстые» литературные журналы сразу выходят к читателю. Поскольку «толстяки» печатают только ранее неопубликованные произведения, значит, для ребят туда дорога открыта. Кроме того, при поддержке Федерального агентства по печати мы выпускаем библиотечку молодого писателя, в общей сложности около 50 книг уже увидели свет. Также ежегодно издаётся сборник «Новые писатели». И, естественно, новые имена сразу замечают издатели.

– Мне кажется, куда важнее навыков и связей – вера в свои творческие силы...

– И это самое главное наше достижение. Помню, как мне профессор Литинститута Сергей Есин говорил: «Сергей Александрович, как только вы начали форум проводить, у нас количество абитуриентов увеличилось в семь раз».

– Для молодой литературы вы как Макаренко – столько талантов «на крыло» поставили.

– (Смеётся.) Да нет у нас ничего общего.

– Но вы же опекаете дебютантов, оказавшихся, по сути, «беспризорниками».

– Но я объяснил, почему взялся за это. Для меня крайне важно, чтобы общество не потеряло той интеллектуальной составляющей, которая движет страну вперёд. Я даже не столько заботился о новой литературе, хотя и через неё пытался влиять на общество, сколько стремился найти людей, способных самостоятельно мыслить, убедительно говорить и заряжать своей энергией. Многие наши ребята ведут свои форумы – например, Денис Гуцко в Ростове-на-Дону и Дмитрий Новиков в Карелии. Сейчас мы хотим организовать форумы по федеральным округам – в каждом появится своё совещание молодых писателей, 40–50 наиболее ярких авторов оттуда пригласят в Москву и здесь с ними будут работать уже две недели. Когда я ставил задачу делать форум, для меня на первом месте стояло общение ребят. Самое главное, чтобы оно сохранялось на потом. Я помню, как папа работал: либо он с Жаровым, либо со Смеляковым, со Шведовым или кем-нибудь ещё обязательно обсуждал свои произведения, они сидели и редактировали вместе.

– Фонд проводит мероприятия в странах СНГ и ближнего зарубежья, где элиты давно пугают граждан «большим соседом». Считаете необходимым чинить сожжённые мосты?

– Конечно! Чтобы не было попытки русский язык уничтожить. Вообще это всё ради языка. Первое, что я заметил на Северном Кавказе, – там теряется русский художественный язык. Так, в Ингушетии уже не было вообще ни одного русскоязычного писателя. Сейчас их там уже почти десяток есть. Для меня было чрезвычайно важно, чтобы не ушёл русский язык, – это первое. Более того, теперь на всех форумах и встречах мы на первое место ставим проблему русского языка. Что касается детских писателей – это особая категория. Мы сочли возможным два раза в год их собирать, делать семинар в музеях-заповедниках классиков, начиная с Ясной Поляны. Ребята не только знакомятся с произведениями друг друга, они знакомятся с творчеством великих писателей детских.

– Вы ещё и переводчиков курируете в рамках фонда?

– Начал, но, скорее всего, я отдам их в ОГИ, там сейчас делают антологию поэзии, прозы, критики с национальных языков. Впервые проблема перевода возникла на Северном Кавказе, в Майкопе, там как раз был адыгейский поэт Исхак Машбаш, и зашёл разговор, на каком языке писать. Все присутствовавшие ребята говорили, что нужно писать на русском языке. Мы их активно поддерживали, потому что я всегда считал, что знание двух языков – огромное богатство, особенно для писателя. Машбаш держался другой точки зрения. Он считал, что нужно писать на национальном языке и уметь переводить. Тогда ребята довольно сильно его «побили» в своих выступлениях, но прошло лет пять, по-моему, и вдруг все они заговорили о том, что нужно писать на национальном языке, потому как есть детали, которые на русском языке описать невозможно, по крайней мере затруднительно. Вот тогда мы решили помочь им и на Северном Кавказе стали проводить практически каждый год отдельные мастер-классы по переводам с национального языка. Потом провели такой же мастер-класс в Саранске для финно-угорских языков, потом для уральских языков в Екатеринбурге. И в прошлом году впервые мы сделали фестиваль переводчиков в Звенигороде с тремя группами языков: тюркские, финно-угорские и уральские и северокавказские языки. Всего у нас там прошло 20 языков. Мы собрали три мастер-класса и провели встречи-обсуждения их переводов. Я хотел, вообще говоря, это сделать постоянно действующим, но потом узнал, что Федеральное агентство по печати тему антологии отдало ОГИ, Диме Ицковичу. Он стал проводить семинары с ребятами не так, как мы, но, тем не менее, он их проводит. Они организовали редакционные советы на федеральном и региональном уровнях, начали собирать произведения писателей, не только молодых – всех. Везде пишут, что мы совместно эту работу делаем, но на самом деле совместность в том, что я ещё продолжаю вести мастер-классы переводчиков. Скорее всего, я их в этом году провожу последний раз, после чего отдаю в ОГИ. Если потребуется там моя помощь – буду помогать. Но это проблема очень важная.

– Особенно для многонациональной России. Да и по миру столько полыхает межэтнических и религиозных конфликтов…

– Я вообще понял одно, что все конфликты – от абсолютного незнания культуры других народов. О Северном Кавказе наши люди, кроме носов и шашлыка, ничего толком не знают. На самом деле великие, конечно, там проживают народы, с колоссальной, глубокой, очень красивой культурой. Но узнать о них больше можно, только если на русском языке будут появляться их произведения.

Беседу вёл

Владимир АРТАМОНОВ