Литературная Газета, 6566 (№ 36/2016)

Семейный тандем

Семейный тандем

Книжный ряд / Библиосфера / Книжный ряд

Баранов Юрий

Теги: Ирина Дмитриевская. Сердце без тебя осиротело: Рассказы

Братьев Гонкур читал, Ильфа и Петрова читал, а вот семейную пару пока не приходилось. Ирина Дмитриевская – псевдоним, комбинация из Ирины Кудряшовой и Дмитрия Кантова, который, если кто забыл, дельвиговский лауреат 2014 года. А ещё говорят, что нельзя двум творческим людям ужиться в одной берлоге… простите, на одной жилплощади. Как видим, можно. Их совместная, как сказали бы на Западе, интергендерная книжка – явная удача.

В небольшом сборнике всего пять рассказов. Первый – «Моя Лёля» – и последний, давший название книжке, затрагивают серьёзные социально-исторические темы. Три серединных – чисто бытовые. С них и начну. У авторов лёгкое перо и грамотный язык, что в данном случае очень важно. Почему, я считаю, важно? Потому что когда словесные выкрутасы употребляются при описании обыденных ситуаций, это просто-напросто раздражает. А здесь ситуации подчёркнуто обыденные, даже в рассказе «Отель «Алиса», действие которого происходит в Италии.

Сюжет – на чужбине, в скромной гостинице для небогатых туристов, случайно встретились две давно знакомые русские тётки, Алиска и Ирка, и толкуют на темы, бесконечно далёкие от Ромео и Джульетты, от Паоло и Франчески, от Верди, Россини, Беллини и даже Феллини. А чтобы читатель всё же ощущал, где всё это происходит, авторы вводят второстепенный, вспомогательный, чуть пародийный, но всё же необходимый персонаж – бывшую библиотекаршу Елену Альбертовну, из уст которой вылетают словосочетания «колыбель Данте» и «могила Беатриче». И это в значительной степени уравновешивает унылую прозаичность главных персонажей рассказа.

Увы, такой уравновешенности не чувствуется в заключительном рассказе сборника. «Сердце без тебя осиротело» – о межнациональных отношениях. Он будто написан по заданной схеме, согласно которой чеченцы не могут быть отрицательными персонажами, а коль без таковых не обойтись, эта роль отведена русским. Рассуждения же учителя о еврейских корнях Бунина производят странное впечатление…

Самым удачным представляется рассказ «Моя Лёля». В нём на очень малой площади авторы показали трагичность эпохи. Причём им удалось избежать того, что часто становится коварным капканом для тех, кто затрагивает эти темы – они не повторяют написанного другими. Судьба их героини уникальна и в то же время удивительно типична для недавно минувшего ХХ века. Хотелось бы получить от Ирины Дмитриевской ещё книжку таких же рассказов. Да потолще!