Литературная Газета, 6632 (№ 08/2018)

Жизнь любая хороша

Жизнь любая хороша

Спецпроекты ЛГ / Литературная ярмарка

Теги: Надежда Болтянская

Надежда Болтянская

Немало пришлось страдать в жизни Надежде Болтянской из-за своей тяжёлой болезни. Но – боролась, и не просто боролась, а писала удивительные стихи. Вовсе не упаднические и мрачные, как можно было бы ожидать. Наоборот – духовно крепкие и светлые.

В наследии Болтянской довольно много стихотворений о вере, о Боге. Но это скорее не канонические стихи о смирении и всепрощении, а попытка приобщиться к чему-то подлинному, будь то космос или обычное земное дерево. Главное, что в основе всех этих произведений – любовь. Бог в понимании Надежды Болтянской – некое высшее, справедливое и прекрасное начало, и потому в её творческой вселенной нет никакого противоречия между вечной жизнью, дарованной христианством, и чередой многочисленных перерождений, в которую верят буддисты. Поэт вполне может позволить себе сказать: «И буду в новом я рожденье / Стрижом, а, может, воробьём» и тут же «Боже святый, Боже крепкий, / Триединый Бог бессмертный...». В этом нет никакого кощунства, а есть ощущение того, что всё едино, весь мир – зримый и невидимый – из одного источника. Источник этот красив и чист. И душа поэта, которая парит теперь в высях небесных, отдыхая и радуясь, была именно такой.

Молитва

Боже святый, Боже крепкий,

Триединый Бог бессмертный,

Мы – пожизненные слепки

Панорамы безразмерной.

Не карай меня, помилуй

За хулу и за гордыню,

Дай хотя б немного силы

Вечно, присно и отныне.

Приведи меня вначале

К постоянству и покою…

Храм застыл и не качает

Богатырскою главою.

Богоматерь Иверская

Я здесь – а Ты

Одна на всех

Из темноты

Всплывает грех,

И свечки беспокойной глаз

Рассматривает молча нас.

***

Я не хочу

Ни с кем

Говорить

Об Этом,

Но всё равно

Говорю,

Прости меня,

Пресвятая Богородица!

***

Отчаянно молюсь глубокой ночью,

Разглаживать устав морщины лба.

Что не приснилось, видится воочью,

Как тело у позорного столба.

Гордыней слов лаская жалкий разум,

Я каждый день прощения прошу.

Взахлёб решая все проблемы сразу,

Уже который месяц не пишу.

Помилуй и прости, о Матерь Божья,

За суетность и дрязги – дребедень;

Пластом паду у твоего подножья;

Ещё немного. День, и/ночь, и/день.

***

И снова приближается Великий пост.

Разбух мой бедный ум, как годовой нарост.

Грустить и богохульствовать я не хочу.

Задавленная прошлым, наобум кричу.

Все мысли собираются, как стая ос,

Врывается проклятый половой вопрос.

Беспечна и легка, сейчас я как свинец.

О, дайте же мне высказаться наконец!

Прощу или не прощу – тому Господь судья,

Ферзём успешно съедена моя ладья.

Откликнитесь, хоть кто-нибудь, прошу помочь!

Я всё перемогу, и не настанет ночь.

Рисунок Надежды Болтянской ***

Мы капельки в море,

Песчинки на пляже,

В пустом разговоре

Не высказать даже,

Космический ветер,

Пустоты, парсеки.

Мы – гости на свете,

Исчезнем навеки.

Как страшно на небо

Смотреть. Это – вечность.

Колючая небыль

Несёт в бесконечность.

***

В осколках погибающих зеркал

Дробится отражение Вселенной:

Иконописных ликов вереница

На острие космической иглы –

Как бусинок, нанизанных на нитку,

Рубиново горящих изнутри.

Игла дрожит, и множится мираж,

Где каждый лик – подобие трубы

Ревущего вселенского органа.

***

Одумайся – ну разве это крах?

Слегка надтреснут голос, что тебе пел:

Костры моих стихов на площадях,

А я не собираю в горстку пепел!

Горят стихи, но путь, что мы прошли,

Зовётся поражением едва ли:

Вчера ещё мне было тридцать три,

Но я живу, я мыслю – не распяли!

Перед Пасхой

Выжег слёзы палестинский зной,

Нет любви ни братской, ни земной;

Волосы покрыть невмоготу,

И уже прибит Господь к кресту.

Два тысячелетия прошло,

Плащаницу пеплом занесло,

В суете оглохни и смирись…

Почему же шепчем мы: «Вернись!»

***

Маняще-тревожные звуки чисты,

И тембр здесь иной невозможен.

Рождается музыка из пустоты,

Но смысл в ней вселенский заложен.

Распятие Бога и мира исход,

Крик боли, мгновения страха –

Имеющим душу услышать даёт

Орган, нам играющий Баха.

***

Распахнутая безнадёжность

Раскрыла лающую пасть.

Не позабыть бы осторожность

И на колени не упасть.

И не бежать с бедой – к беспечным,

И не кричать «Спаси!» – глухим.

Неодолима бесконечность.

Спасусь лишь именем Твоим.

***

Смешная зимняя промашка,

Молчаньем отозвался тост.

Блестит гранёная стекляшка,

Увы! На мне одна рубашка,

А впереди – Великий пост.

Глаза блестят, глаза сухие,

Уж больно слёзы нелегки.

Чудные, разные, плохие,

Непроходимы дни глухие

И ночи, смыслу вопреки.

Согреет вздрогнувшее тело

Тепло заветного креста.

Сорвав рубашку – что за дело! –

Гоню невзгоды неумело

И жду Великого поста.

***

Зимней ночью снятся многим

Фантастические сны.

Выползают из берлоги

Черти, духи, колдуны.

Кутерьма воображенья,

Вечный каверзный вопрос.

Я же адовы творенья

Выгоняю на мороз!

***

Живя во власти вязкой лени,

Больное тело не кори.

И снова белые ступени

Хранят от цепкой дребедени.

Сливайся, слушай и смотри.

Годится ль истинная рана

Для гармоничной красоты?

Глядь, из древесного тумана –

Не честолюбье Ватикана,

А лики сдержанно просты.

Теперь невзрачные заботы

Не столь понятны, сколь ясны.

Тоска, бессмысленные взлёты,

Ехидство шуток, слов длинноты,

Минуты светлой тишины.

***

Ты можешь впасть в отчаянье и мрачность,

Держать в копилке перечень обид,

Но, усыпив мелодией горячность,

Однажды Бог с тобой заговорит.

И ты узнаешь подлинное Слово,

И ты услышишь музыку небес.

А разум обретёт свою основу

Без невозможного и без чудес.

***

…И тысячи женщин прождали напрасно

Своих ненаглядных, единственных, нежных,

Сгоревших, пропавших и просто ушедших.

А я дождалась, и, простит меня Бог,

Не в силах поверить, что ты существуешь,

Отчаянно слушаю ласковый вздор,

Который серьёзней последней молитвы.

***

Беззащитны и несмелы,

Тянут ели – корабелы

В небо длинные стволы

В ожидании пилы.

И, скользя лиловой тенью

По ветвям, как по ступеням,

Задевая нимбом мох,

Вниз неслышно сходит Бог.

***

День летний, огнедышащий и длинный,

И редкий ветер, как воды глоток;

А бабочка, вспорхнувшая с жасмина,

Похожа не летающий цветок.

В такое лето прелесть стужи зимней

С успехом начинаешь понимать.

И, высунув язык, дышу бензином

И жду грозу, как Божью благодать.

***

Мы в этом мире новосёлы,

И жизнь любая хороша.

Собаки, кошки, мухи, пчёлы –

У них, конечно, есть душа.

Цикличных жизней наважденье –

Как буквы в имени моём,

И буду в новом я рожденье

Стрижом, а может, воробьём.