Литературная Газета, 6632 (№ 08/2018)

Мозаику миров в песчинке обрести

Мозаику миров в песчинке обрестиВыпуск 12

Спецпроекты ЛГ / Многоязыкая лира России / Поэзия Бурятии

Теги: Поэзия Бурятии

Баир Дугаров

Баир Дугаров родился в 1947 г. в селе Орлик Окинского аймака Бурят-Монгольской АССР. Поэт, дважды лауреат Государственной премии Республики Бурятия в области литературы и искусства, переводчик, доктор филологических наук, ведущий сотрудник Института монголоведения, буддологии и тибетологии Сибирского отделения РАН.

Автор поэтических сборников – «Золотое седло», «Горный бубен» «Дикая акация», «Городские облака», «Небосклон», «Всадник», «Лунная лань», «Звезда кочевника», «Струна земли и неба», прозопоэтической книги «Сутра мгновений». Особо следует отметить «Азийский аллюр» (Улан-Удэ, 2013) – первый в российской литературе сборник анафорических стихов, синтезирующий традиции русской поэзии с тюрко-монгольской начальной рифмой. А также новые поэтические сборники «Степная лира» (Санкт-Петербург, 2015), «Тэнгрианские песни» (Москва, 2017), «Монголжон» (Элиста, 2017), «Сага сансары» (Улан-Удэ, 2017). Переводит стихи бурятских и монгольских поэтов на русский язык. Кроме того, осуществлены переводы лучших образцов бурятской народной поэзии, составившие книгу «Алтаргана», выдержавшую два издания (1998, 2006). Живёт в Улан-Удэ.

Эхо

Два полушарья Земли –

словно две первозданные юрты,

Дымкой галактик одетые,

слитно в пространстве плывут.

Утро кентавровых саг,

золотые уста Заратустры,

Ультрамарин поднебесья

и вещей травы изумруд.

Эра могучих сказаний зачем мою песню тревожит?

Эхо анафор степных

ощущаю дыханьем своим.

Лад стихотворный –от родины. Горы как вечный треножник.

Ланью промчались столетья. Небес можжевеловый дым.

***

О песнь поэта, из печали света

Омеловая возникает флейта.

Из глубины она звучит веков,

Из тишины её мотив и снов,

И музыки порхающего лета.

И муз дыханье в нежный час рассвета

Колышет в травах тени облаков

Как образы растаявших богов.

О песнь поэта,

Осенняя проносится комета,

Олень летит, и кружится планета.

Иносказаний мир ожить готов.

И тетива натянута стихов –

От шелеста листвы и шума века.

О песнь поэта!

***

Пуржит, штормит и переводит дух планета.

Кружится год Дракона, и грома гремят.

И лжепророки о конце земного света

Уже который раз навязчиво твердят.

А я, от суетного отрешаясь гула,

А-ля оживший призрак вековых пустынь,

Из-под ветвей гляжу когтистых саксаула,

И сновидения мои ведёт полынь.

Очнись, угрюмый бедуин тысячелетий,

Окликнет снова даль, чтоб – как своё наследье –

Мозаику миров в песчинке обрести.

Мой караван бредёт, лишь знает Бог – откуда.

И ноша тяжела последнего верблюда,

И ночи всё длинней, и всё короче дни.

***

Март хлопает меня капелью по плечу.

Наверх гляжу, где облака плывут и крыши.

Мажорно улыбаюсь яркому лучу:

Наверное, приметил и меня Всевышний.

И весь я мир на радостях готов обнять.

С весной поздравить всех прекрасных незнакомок.

Сегодня, мнится, я – степного Ра потомок,

И чрез меня к любимым сходит благодать.

Чредой приходим в мир мы, каждый здесь – прохожий.

Чем мчат быстрее дни, тем мне они дороже.

Вотще ли вслед мгновеньям пишутся стихи?

Но нежных слов я не растратил в самом деле.

Подснежник первый под небесный звон капели

В душе моей вновь распускает лепестки.

***

В моём мгновенье дремлют миллионы

Влекомых бездной лет.

Смыкаются в пространстве небосклоны

Сквозь звёздный свет.

Вздымается кора земная

Волнами гор.

Нет полюсов, ни Анд и ни Алтая,

Но есть простор.

И Вишну замирает черепахой.

И вечный мотылёк летит,

И вешних крылышек белёсым взмахом

Вселенную творит...

Тэнгрианские стансы

1

Перелётные птицы летят,

с пути не сбиваясь в туманах.

Камень, брошенный в воду,

на воде оставляет круги.

Где б мы ни были,

в каких бы ни жили веках и странах,

Круг един человеческой нежности и тоски.

2

Пролетают столетья,

сменяют друг друга боги.

Степи стелются войлоком,

горы встают на дыбы.

Где б ни встретились мы,

по какой бы ни шли дороге,

Круг един человеческой радости и судьбы.

3

Эхо Вечного Синего неба хранят громовые сутры.

В каждой капле дождинки материнская есть слеза.

Как ни мчались бы в бездну со скоростью света минуты,

Круг един, обнимающий землю и небеса.

4

Сон о грозных потомках снится в небесных горах волчице.

По каскадам хангайских ветвей стекает к корням синева.

Кем ты ни был: человеком, луговым цветком или птицей,

Круг един проявлений существующих форм естества.

5

Вырезает поэт посланье векам на холодном камне.

Дух стремится к созвездьям, письмена остаются с людьми.

Что бы ты ни творил в безумном соавторстве с облаками,

Круг един человеческой ненависти и любви.

6

Поднимаю я к небу глаза, а в ответ оно молнией брызжет.

Опускаю глаза, твердь земная у меня под ногами горит.

Кем бы ни был – богами или дьяволом узор твоей жизни вышит,

Круг един человеческой песни – со смехом и плачем навзрыд.

7

Я улыбкой мгновений сотворён в этой жизни для встречи с тобою.

Ты былинка моя и богиня обретшего плоть миража.

Сколько б ни умирал я, но вновь воскрешаюсь любовью.

Круг един человеческой сути, пока мир обнимает душа.

Ночной экспромт

Подвешенные за Полярную звезду,

Свисают с неба Заболоцкого очки,

Пунктирно

Обозначенные

Большой Медведицей.

А мир зевает на ходу,

И в каждом пешеходе дремлет какаду.

Но часовые стрелки,

Как кувалдой,

Нас бьют по голове.

И мы несём её под мышкой,

И сами скачем за собой вприпрыжку,

Как кенгуру.

К добру всё это или не к добру?

А в небо смотрят алеуты,

Уху хлебают из созвездья Рыбы,

Не подозревая,

Что они обэриуты.

***

Посох путника

Письмена на песке оставляет.

Песок смывает волна океана.

Пенные брызги письмен

Помнят летящие в небе птицы.