Литературная Газета, 6634 (№ 10/2018)

История болезни, или Дневник здоровья

История болезни, или Дневник здоровьяГлава IV

Литература / Однажды с Алисой Даншох

Даншох Алиса

В Старом городе всё по-прежнему

Спасение на водах

Однажды в гостях хозяин дома взахлёб рассказывал, как чудесно они с женой отдыхали в Карловых Варах. «Это просто сказка! Такая кругом красота! А минеральная вода – волшебная! – восклицали они поочерёдно. – Она и печень чистит, и работу желудка нормализует, и нервы успокаивает. А главное – пей сколько хочешь, льётся из крана бесплатно».

Слово «бесплатно» действует магически. Хотя вмешательство насыщенной минералами воды в налаженную деятельность вашего организма, возможно, вам и не показано. Но неужели от дармовой минералки может стать хуже? Нет, нет и нет, ведь веками великие люди и просто человеки месяцами живали в Карлсбаде, сиречь Карловых Варах, спасаясь на местных водах от всевозможных недугов. Скажите, а мы чем хуже? Мы тоже не лыком шиты, можем себе позволить съездить в гости к бывшей социалистической подруге. То, что она при разводе отказалась от второй половины фамилии, оставив лишь первую – Чехия, для большинства населения земного шара значения не имеет.

Итак, на семейном предотпускном совете мы решили профилактически оздоровиться на карловарских минеральных водах. Всё тот же восторженный поклонник бывшего Карлсбада присоветовал нам и отель: «Вам непременно надо остановиться в «Империале». Он был одним из лучших санаториев четвёртого управления Минздрава СССР и пока что не растерял своих качеств». Мы последовали совету и одним прекрасным сентябрьским днём десантировались на высоком карлсбадском холме у величественного здания гостиницы «Империал». Заселили нас в ничем особо не примечательный номер, но очень светлый, с большим балконом и прекрасным панорамным видом на весь город и часть его окрестностей. Нас принял лечащий врач, померил давление, для приличия бросил взгляд в санаторную карту, привезённую из Москвы, задал несколько вопросов на почти русском языке с приятным иностранным акцентом и сделал стандартные назначения на процедуры и простейшие исследования.

На следующее утро нас поджидала новая жизнь, и началась она ни свет ни заря, в седьмом часу утра. Сдав натощак кровь и мочу, мы ринулись с горы к водопою. Накануне вечером мы пробежались по старому городу и были им очарованы. Центральной части Карловых Вар удалось сохранить обворожительный облик в стиле фьюжен. Здесь и ампир, и классицизм, и венский историзм, и затейливый модерн, и вкрапления в архитектурный ансамбль позднего барокко и фахверка, перегруженного верандочками и башенками. Единственное, что портит эту красоту, так это самая высокая и самая безобразная гостиница в городе – «Термал». Она находится вблизи питьевых источников, располагает открытым городским бассейном олимпийского размера и фитнес-центром при нём. Имеются при гостинице и кафе, и рестораны, и ночной клуб, и подземный гараж, и киноконцертные залы с проходящим в них кинофестивалем среднеевропейского уровня. С верхних этажей обделённой красотой многоэтажки открывается баснословный вид на город и округу.

За бесконечно уродливым комплексом «Термал» стоит «рука Москвы», а точнее – это дело рук советских архитекторов супругов Махониных. Потомок вставной челюсти – московского Нового Арбата – «Термал» откусил три исторических квартала прелестного европейского курорта, а вместо них явил миру бетонный клык братской советско-чехословацкой дружбы. К счастью, остальные архитектурные вмешательства социалистического режима в облик старого города не так яростно бросаются в глаза, в частности современная Гейзерная колоннада – громоздкая двухэтажка из стекла и бетона, внутри которой, в отдельном зале, бьёт двенадцатиметровый гейзер, ионизируя вокруг себя воздух. Эта питьевая галерея появилась на месте старой в начале семидесятых годов прошлого века, и перед ней стоял памятник первому в мире космонавту Гагарину, украшая набережную реки Теплы. После «бархатной революции» Юрия Алексеевича убрали с глаз долой из центра, но на свалку не выбросили. Его пристроили сторожить местный скромный аэропортик, куда несколько раз в неделю залетает «Аэрофлот» с многочисленными русскоязычными чартерными туристами.

Когда мы в начале девяностых в первый раз попали в Карловы Вары, прямых авиарейсов из Москвы ещё не было. Приходилось лететь или ехать на поезде в Прагу, а оттуда на автобусе ли, на машине ли, на пригородной ли электричке добираться до чешской бальнеологической жемчужины. Чехия, как никто другой в Европе, богата минеральными источниками, при которых давным-давно отстроились города-курорты. Это и Франтишковы Лазне, где лечат от бесплодия, и Яхимов с радоновыми ваннами, и красивейшие Марианские Лазне (бывший Мариенбад), граничащие с прекрасным государственным заповедником. И хотя многие другие города Чехии могут похвастаться собственным праменом, то есть минеральным источником, однако пальма первенства, безусловно, принадлежит Карловым Варам.

С незапамятных времён местное население, догадываясь о целебной силе горячих источников, купало в них больной скот. Сами понимаете, для красивой запоминающейся легенды столь банальный факт не подошёл, поэтому стали рассказывать о чешском короле Карле IV. В середине четырнадцатого века он охотился в здешних краях на оленя. Зверь, спасая рога и шкуру, в прыжке задел копытом скалу, и забил из неё гейзер в двенадцать метров высотой и с температурой 63 градуса. Удивился король и от неожиданности принял горячую минеральную ванну, отчего его подагре сразу стало легче. В благодарность за явленное ему чудо монарх дал скромной деревушке своё имя, а заодно и наделил кое-какими привилегиями. Скалу тотчас окрестили «Елени скок» («Олений прыжок») и на всякий случай для красоты поставили статую комзика (серны). Комзика этого крестьяне преподнесли королю в знак признательности. Карл велел подарок немедленно зажарить, после чего готовая туша с удовольствием была съедена. И пошёл слух о чудодейственном источнике по городам и всем королевствам, просочился он и в ближайшее и дальнее зарубежье, после чего народ потянулся за здоровьем.

Скажем честно, поначалу лечение напоминало скорее пытки, ибо сводилось к десяти часам лежания в горячей ванне, где пациенты ели, а иногда и спали. Далеко не все выдерживали «фрескур» (так называлась данная процедура): кто в обморок падал, а с кем-то что и похуже случалось. К счастью, со временем «ванная» часть сократилась и наступила эра «питьевая». Представляете, народ вливал в себя до семидесяти чашек минералки в день! Лишь доктор Давид Бехер на рубеже народившегося девятнадцатого века всё переосмыслил и заложил фундамент современного лечения. Он довёл лежание в воде до тридцати минут, а её потребление внутрь – до одного литра в сутки. При этом велел пить воду непосредственно у источника, до еды, маленькими глоточками, прохаживаясь туда-сюда. У приехавших на лечение дам появилась эксклюзивная возможность выставить себя и свои туалеты на всеобщее обозрение, что позволяло лицам противоположного пола безнаказанно рассматривать и оценивать женские прелести. Доктор Бехер рекомендовал также соблюдать диету и совершать длительные прогулки. Можно с уверенностью сказать, что он учинил революцию в бальнеологическом лечении.

Меня огорчает одно обстоятельство: сегодня многие путают Давида с другим Бехером, по имени Ян, который подарил Карловым Варам ликёр-дижестив, настоянный на местных очень полезных травках. Благодарный Яну город открыл специальный завод по изготовлению «Бехеровки» и даже выдвинул её на национальный рынок потребления. В связи с путаницей имён отмечу неприятный факт: некоторые отдыхающие излишне увлекаются дижестивом, забывая об истинной цели визита на курорт. А ещё от благородной причины появления на водах отвлекает огромное количество пивниц, где разливают другой популярный напиток, но о нём поговорим позже.

Итак, в 7.30 утра мы, вооружённые купленными накануне специальными кружками, у которых ручка одновременно служит носиком для питья (отличный местный бизнес, кстати), стояли в бывшей Гагаринской галерее у «вражило» (гейзер) источника № 1, растекающегося по трём краникам. Из первого льётся горячая вода с температурой 73 градуса; из второго – средняя, 50-градусная, и из третьего – холодная, 30 градусов. Я почувствовала себя героиней сразу нескольких русских народных сказок. Сначала на ум пришла история о живой и мёртвой воде, а затем припомнилась неприятность, приключившаяся с непослушным братцем Алёнушки. Подумав, я решила, что обе рассказки правомерны. Если воду пить по правилам и из рекомендуемого врачом прамена, то будешь здоров. А ежели подойти к делу безответственно, то неизвестно, во что ты можешь превратиться, поэтому козлёночек, возможно, и не худший вариант. Должно быть, не все знают, что горячая минеральная вода крепит, а холодная слабит. А вот минералка со средней температурой, судя по всему, предназначена людям с правильным пищеварением: пусть пьют, ведь не зря же они сюда ехали, в конце концов.

Не поверите, но в восьмом часу утра галерея была полна народу. Можно сказать, толпы неторопливо клубились у вялотекущей воды, поступающей в краны отдельных купелей с разной глубины земных недр, чем и объясняется разброс градусов, а также химического состава минералки. По очередям страждущих, выстроившихся к тому или иному источнику, становилось ясно, что людей с задержкой стулоизвержения намного больше, чем тех, кто с повышенной частотой пользуется туалетными комнатами. Бросалось в глаза и то, что народ сюда приезжает возрастной, серьёзно воспринимающий себя и своё самочувствие. Контингент помоложе или ещё спал, или демонстрировал халатное отношение к обязанностям спасающегося на водах. Позже я узнала, что ленивые и немощные могут припадать к источнику без лишних телодвижений, то есть не выходя из отеля, для чего – не во всех, конечно, а в самых престижных местах проживания – имеется отводная труба от общей минеральной магистрали.

Ещё один любопытствующий взгляд отметил скромный внешний вид питейной публики, а ухо уловило русскоязычную речь с сильным эмигрантским акцентом. Речь эта принадлежала нашим бывшим соотечественникам, променявшим гордое советское равенство на потребительское американо-канадо-израильское благополучие. В их сознании Карловы Вары остались престижным курортом, каковым он считался во времена социалистической империи и куда ездили «достойнейшие из достойнейших». Наконец судьба позволила уехавшим свести счёты с прошлым, доказав покинутой Родине, что и они заслужили здесь отдых и лечение. Я невольно подслушала разговор двух простых империалистических пенсионерок за кружкой минералки. Первая возмущённо жаловалась второй:

– Ты представляешь, Фрида, мне вчера сделали очистительную клизму прямо-таки с ледяной водой.

– Сара, сколько раз я тебе говорила: дай доллар, и тебе сделают тёплую, а не холодную, как всем.

Позднее мы определили здешнее место кучкования наших бывших. Как и представители арабских стран с ярко выраженными нарушениями обмена веществ, они гнездились в «Термале», потому что там «все свои», и там дешевле, и не надо ползать по горам, ибо ты в сердце старого города рядом с источниками и променадом с многочисленными магазинами.

Променад в жизни отдыхающего – вещь очень важная. На нём можно и себя показать, и при желании на других посмотреть. Фактически он играет главную роль в сегодняшней светской жизни курорта. Спектакль начинается ежедневно, примерно в 17.30. К этому времени все процедуры закончены, ланч переварен и пора расслабиться в неторопливом моционе по набережной, слегка принарядившись, с непременной питьевой кружкой в руке, – мол, я тут по делу, а вовсе не на публику поглядеть. К шести вечера на левом берегу реки Теплы – аншлаг.

В наше время река кажется безобидной, миловидной, больше похожей на быстрый прозрачный ручей с огромным количеством форели и уток, ждущих у мостов «хлебушка» от сердобольных отдыхающих. Однако внешность, как часто случается, обманчива. Не один век Тепла вела себя безобразно: сердясь на непогоду, выходила из себя, нанося огромный ущерб самой привлекательной части города. Последнее учинённое ею наводнение в начале двадцатого века имело двоякое последствие: с одной стороны, оно смело всё на своём пути и довело прекрасного человека, тогдашнего мэра Карлсбада, до тяжелейшего инфаркта с летальным исходом, а с другой – вынудило власти построить дамбу. Плотина, в свою очередь, способствовала созданию рыбных хозяйств, обеспечивших город неограниченным количеством свежей форели. Полакомиться полезной речной рыбкой в жареном, грилевом, печёном и копчёном виде можно в любой точке общепита, которых в городе немерено и в которых цены пока ещё выгодно отличаются от остальной еврошенгенской зоны.

Чехия была уверена, что, освободившись от ненавистных социалистических уз, она немедленно падёт в германские объятия, сулящие сладкую безбедную жизнь. Однако ожидания её были обмануты. Немецкий инвестор, обалдевший от свалившейся на него восточной части собственной страны, не торопился вкладываться в пошатнувшуюся экономику бывшего своего протектората. Тем не менее отдельные граждане Германии из пограничной зоны с удовольствием закупаются у соседей более дешёвы­ми продуктами питания, предметами первой необходимости, а главное – горючим. Зимой они отдыхают на горнолыжных чешских курортах, один из которых – Божий Дар – расположен недалеко от Карловых Вар. Вездесущие пользователи соцсетей в Германии снимают в летний период апартаменты в бывшем Карлсбаде, спасаясь на местных водах вместо дорогостоящего своего бальнеологического курорта в Баден-Бадене.

Однако в процентном соотношении немцы ни в какое сравнение не идут с русскоязычным контингентом, посещающим Карловы Вары, которые стали зоной влияния и экономического интереса граждан бывшего СССР. В Чехии курорт даже называют «русским городом». Сегодня с этой реальностью все смирились и даже сетуют: кризис, мол, русские плохо едут. Но в начале девяностых дело обстояло иначе. Продавцы и официанты в мгновение ока перестали «разуметь» по-русски, хотя учили наш богатый и могучий язык в обязательном порядке в школе по многу лет. С лингвистическим провалом в чешской памяти я столкнулась в магазине дамского нижнего белья, пытаясь купить пижамку местного производства. На мою вежливую просьбу показать интересующую меня вещь совершенно нелюбезная продавщица неопределённого возраста, бросив неприязненный взгляд, произнесла: «Не разумею». Я не сдавалась и обратилась к ней с той же просьбой по-английски. По выражению её лица стало ясно, что этот язык она действительно «не разумела». Тогда, изобразив на лице самую вежливую улыбку, я заговорила по-французски. Бедная женщина так растерялась, что немедленно напрягла память и вызвала к жизни два русских слова: «Какой размер?» Я назвала. Она «вспомнила» цифры и выложила на прилавок внушительную горку ночной одежды. Я долго выбирала, потом мерила и, наконец, расплатилась. Забирая покупку, я ещё раз позволила себе улыбнуться и, небрежно бросив в напряжённую атмосферу магазина: «Дякую» (местное «спасибо»), – гордо выплыла на улицу имени первого президента Чехословацкой Республики Томаша Масарика.

Постепенно мы втягивались в строго регламентированное процедурами санаторно-курортное существование. Ранний подъём, ранний завтрак, а далее беспрерывная смена кабинетов с медицинской карточкой в руках, где отмечены время и место. Опаздывать нельзя ни на полминутки, ибо сердитые и недовольные жизнью исполнительницы врачебных назначений просто-напросто откажутся делать вам процедуры. Больше всего мне нравились массаж, сауна с последующими маканиями в резервуары с горячей и холодной водой, грязевые аппликации на колени и жемчужные ванны. Лёжа в минеральной воде, куда через форсунку поступал углекислый газ, а может быть, и кислород, я любовалась мириадами крошечных, напоминавших мелкий речной жемчуг пузырьков, которые нежно обволакивали всё тело, образуя причудливые узоры.

Покончив с кабинетной беготнёй, страхом куда-нибудь опоздать и тем самым лишить себя крупицы профилактического оздоровления, мы вынуждены были тут же мчаться за предобеденным глотком волшебной водицы. Старожилы из отдыхающих подсказали нам, что совершенно не обязательно поспешно скатываться с холма к источнику, а потом, увеличившись на 250–300 граммов, тяжко ползти обратно в гору. Для спуска и подъёма существует лановка, то бишь фуникулёр, на котором можно кататься хоть весь день, но строго по расписанию и по предъявлении санаторной книжицы.

Примерно к двум часам пополудни активная оздоровительная часть дня заканчивалась, и можно было переходить к исключительно отдыхательной программе. Расслабившись часок-другой в койко-лежачем положении, мы отправлялись на прогулку. А уж разгуляться в Карловых Варах есть где! Город, особенно старая его часть, фактически сросся с национальным заповедником, окружив себя невысокими горами, поросшими Славковскими лесами, где до сих пор идёт интенсивная анималистическая жизнь. Здесь по-прежнему, как и во времена Карла IV, бегают олени наперегонки с сернами, прыгают из-под ног зайчики с белочками и роют землю в поисках желудей дикие кабанчики. Птицы чирикают, ужи ползают и едят лягушек, пока те охотятся на мошек. Время от времени в кустах вертит хвостом рыжая лиса, подстерегая зазевавшегося птенчика или неопытного зай­чонка. Поголовье ежей немногим уступает ежегодному урожаю белых грибов, которые с августа украшают меню местных ресторанов.

Однако поражает не столько обилие непуганого зверья, сколько приближающееся к хорошему состояние лесного массива. Я никогда не видела (разве только в Австрии) такого количества ухоженных дорог, дорожек и тропинок, складывающихся в десятки маршрутов разной протяжённости и трудности. Они к тому же обустроены местами отдыха, которые снабжены урнами и планами местности. Каждому маршруту присвоен номер и свой цвет на карте. В общем, заблудиться можно только при большом желании. По всему периметру окружающих Карлсбад возвышенностей возведены каменные башни (выхладки – по-местному) со смотровыми площадками. У каждой башни есть имя, и каждая предлагает свой собственный взгляд на курорт. Уверяю вас, всё, что вы увидите, любуясь городом под разными углами и вдыхая дивный чистейший воздух, лишь укрепит вас в мысли о правильности выбора места для укрепления здорового духа в теле.

Продолжение следует

____________________

Продолжение. Начало в № 45–46,48–50 за 2017 г., № 5 за 2018 г.