Ложь грешника

Глава 10

Когда я просыпаюсь на следующее утро, мой член уже находится рядом со своим новым любимым местом. Гребаной киской Дейзи. Моя рука, лежащая на ее животе, движется вниз по ее телу. И пальцы скользят по ее губкам, обводя клитор.

Прижимаясь губами к ее шее, я облизываю и целую ее ухо.

— Дейзи, детка, проснись, — шепчу я, зарабатывая при этом тихий стон раздражения. Я хихикаю и сильнее надавливаю на ее клитор. Ее задница прижимается ко мне, и мне приходится отодвинуться, чтобы мой член не вошел в нее. Как бы сильно я ни хотел оказаться по самые яйца внутри нее прямо сейчас, я не сделаю этого, пока она не проснется полностью. — Дейзи, детка, проснись, чтобы я мог тебя трахнуть, — пытаюсь я снова, на этот раз чуть громче.

— Ах, серьезно, просто вставь его, — ворчит Дейзи, ее голос хриплый от смеси сна и нежности.

— Мне нужно, чтобы ты проснулась, чтобы сделать это, детка. Я же не гребаный подонок, — говорю я ей.

— Я не сплю, и если ты не поторопишься и не засунешь в меня свой член, я встану и продолжу свой день, — фыркает она, поднимая ногу и укладывая ее поверх моей. Такая позиция дает мне идеальный доступ, чтобы выровнять свой член с ее теперь уже скользким входом и войти внутрь.

— Лучший, блять, способ начать день — в твоей киске, — говорю я ей, делая именно это.

— Мммм, — стонет Дейзи, когда я медленно толкаюсь в нее.

Мои пальцы продолжают кружить вокруг ее клитора, и вскоре она сжимается вокруг моего члена. Я вырываюсь как раз вовремя, чтобы пролить свое семя на ее голую задницу.

— Блять, твоя киска — опасная зависимость.

Дейзи переворачивается.

— Ты мог бы пристраститься к вещам и похуже. Например, к кокаину, метамфетамину, поеданию собственных волос.

— Думаю, мне очень нравится пристрастие к твоей киске, — говорю я ей. Я вытягиваю руку и притягиваю ее к себе. — Я умираю с голоду. Пожалуйста, скажи мне, что у тебя здесь есть еда.

— Неа, но я видела твою кухню. У тебя там много всего. — Дейзи высвобождается из моих объятий, слезает с кровати и исчезает в ванной.

Заставив себя подняться, я натягиваю вчерашние брюки и отправляюсь на ее кухню. Там открываю все шкафы. Она не лгала. Здесь ничего нет. Поэтому я возвращаюсь в спальню, беру телефон и заказываю доставку завтрака.

Я подумываю присоединиться к Дейзи в душе. Но что-то меня останавливает. Если я войду туда, то не услышу, как хлопнет дверь, а еда, которую я только что заказал, остынет. Когда водитель, наконец, приезжает, я спешу вниз, чтобы встретить его у входа в здание. Почти уверен, что Дейзи все еще в душе, когда возвращаюсь в ее квартиру с охапками пакетов для еды навынос. Вместо этого я вижу ее сидящей на кухне с чашкой кофе в руке.

— Что ты делаешь? Я думала, ты ушел, — спрашивает она меня.

Я наблюдаю за каждой вспышкой эмоций на ее лице. Ей некомфортно от того, что я здесь. Эта женщина без проблем позволяет мне выебать из нее все дерьмо. Но когда дело доходит до того, чтобы проводить время вместе, когда нам действительно нужно поговорить, она не хочет этого.

— Я заказал еду, — говорю я, проходя мимо нее, чтобы поставить пакеты на стойку. Я поворачиваюсь и тянусь к шкафчику, где, как знаю, хранятся ее тарелки, и беру две. — Не знал, что тебе нравится, поэтому взял всего понемногу.

— Зачем? — Она смотрит на меня так, словно я какой-то пришелец из космоса.

— Потому что я голоден, и точно знаю, что ты не ужинала. Если не считать моего члена, но даже я знаю, что в моей сперме недостаточно калорий, чтобы ты могла поддерживать себя в форме, — говорю я ей.

— Есть ли вообще в сперме калории?

— Да, но не больше двадцати пяти или около того. — Я беру тарелку, которую наполнил едой, и протягиваю ей.

— Зачем ты это делаешь? Тебе не нужно приносить мне еду, — говорит она.

— У тебя в шкафу ничего не было, а нам нужно поесть.

— Да, но нам не обязательно делать это вместе, — подчеркивает она.

Я стараюсь сохранять нейтральное выражение лица, пока роюсь в ее ящиках в поисках ложек, ножей и вилок.

— Почему бы нам не поесть вместе, Дейзи?

— Потому что это не то, кем мы являемся, — говорит она мне.

— Но мы можем быть такими. Мы уже трахаемся исключительно друг с другом, Дейзи. Так почему бы не перейти на следующий уровень и, не знаю, встречаться? Типа официально? — Спрашиваю я ее.

— Откуда тебе знать, что я не трахаюсь с кем-то еще? — Она вызывающе приподнимает бровь, и я делаю то же самое.

— А это так? — Спрашиваю я, хотя знаю ответ на этот вопрос, потому что слежу за каждым ее шагом.

— Нет, но дело не в этом. Я могла бы, если бы захотела, — говорит она.

Я смеюсь. Хотя этот звук не веселый. Нет, он мрачный. Зловещий.

— Ты можешь попробовать.

— Что это должно означать?

— Именно то, что я сказал. Во что бы то ни стало, попробуй трахнуть кого-нибудь, кто не является мной, детка. Посмотрим, как далеко ты зайдешь. На самом деле, я бы с удовольствием посмотрел, как ты попытаешься сделать это.

— Ты мне угрожаешь? — Она выпячивает бедро, скрещивая руки на груди.

— Тебе? Нет, я бы никогда не причинил тебе боль. Хотя не могу сказать того же о бедном мудаке, которого ты заманишь сюда.

— Этого не произойдет. Думаю, тебе лучше уйти. — Дейзи делает шаг от стойки. Подальше от меня.

Хотел бы я, блять, знать, почему она продолжает отдаляться. Я не могу что-то исправить, если не знаю, в чем, черт возьми, проблема.

— Нам нужно поговорить об этом, — говорю я. — Почему ты не хочешь участвовать в этом вместе со мной?

— Мне нравится то, что у нас есть. Зачем портить это, если все и так работает? У меня все просто: без обязательств, без исключений. Если ты так не можешь, нам нужно остановиться. — Она пожимает плечами.

— Я так не могу, — говорю я ей и вижу, как у нее вытягивается лицо. — Мы можем еще немного придерживаться твоей обычной ерунды без обязательств, но пункт "без исключений" должен быть отменен. Я не буду делить тебя ни с кем другим, Дейзи.

Она сглатывает. Ее горло сжимается, и она долго моргает.

— Ладно, мы можем быть единственными друг у друга, без обязательств, случайными приятелями по траху. Но никто не должен узнать, чем мы занимаемся. А это? — Она указывает на столешницу. — Завтрак, ужин, обед. Это не то, чем мы занимаемся. Нам не нужно узнавать друг друга лучше, чем мы уже знаем.

— Как насчет того, чтобы начать придерживаться правила "никакой еды" после того, как мы поедим? А то много еды пропадает зря. — Я беру щипцы и достаю бекон из контейнера, а затем накладываю себе на тарелку.

К тому времени, как я заканчиваю, Дейзи сдается.

— Ладно. В этот раз я позавтракаю с тобой. Но это не свидание, — говорит она.

— Это оскорбительно. Если бы я пригласил тебя на свидание, то это не было бы в твоей квартире, когда мы сидим за столом и едим еду, заказанную через Uber Eats, — говорю я ей. — Я бы придумал что-нибудь получше.

— Например? — Спрашивает Дейзи, прежде чем наконец-то приступить к завтраку.

— Макдональдс на выезде, — невозмутимо заявляю я.

— О, потому что это высший класс. — Смеется она.

— Не критикуй завтрак Мака, детка. — Я иду за Дейзи к ее маленькому двухместному обеденному столику. — Какие у тебя планы на выходные? — Спрашиваю я ее.

— Нет, тебе не нужно их знать. — Она качает головой.

— Вообще-то, нужно. Мне нужно знать, сколько времени пройдет, прежде чем я смогу вернуться и трахнуть тебя снова, — говорю я ей.

— Ну, в таком случае, у меня нет планов. — Ухмыляется она.

— Приятно слышать.

— А какие у тебя планы?

— Пока без понятия. Вероятно, буду решать проблемы, которые создал не я.

— Я знаю, что сказала "никаких вопросов", но зачем ты это делаешь? — Спрашивает Дейзи.

— Делаю что?

— Работаешь на благо "семьи", — говорит она, используя кавычки.

Я пожимаю плечами.

— Для этого меня воспитывали. У некоторых из нас нет выбора, когда дело доходит до того, кем мы хотим быть. Мы становимся теми, кем нам нужно быть.

— Это… печально. Если бы ты мог заняться чем-то другим, что бы ты делал?

— Не знаю. Никогда не думал об этом, — лгу я. Затем кладу вилку на пустую тарелку, встаю и обхожу маленький столик, а затем наклоняюсь, чтобы поцеловать ее в лоб. — Спасибо за завтрак. Мне нужно идти. — Я поворачиваюсь и иду к двери. — Запри ее за мной, — бросаю я через плечо.

Только оказавшись в лифте, я полностью выдыхаю. А мои руки дрожат.

Какого черта она проделывает со мной такое дерьмо?

Никто меня не трогает. Это был простой вопрос. Мне следовало просто перевести разговор в другое русло, но по какой-то причине мне захотелось рассказать ей все. Все свои сокровенные мысли. То, чего больше никто не знает.

Вместо этого я солгал, потому что у меня это хорошо получается. Я сказал ей, что никогда не думал о другой жизни. А на самом деле думаю об этом каждую гребаную ночь, когда закрываю глаза, чтобы уснуть, и вижу безымянные лица тех, кого я лишил жизни. Все ради того, чтобы защитить свою семью. Не поймите меня неправильно. Я не жалею о том дерьме, которое натворил, и продолжу делать все возможное, чтобы мои братья были в безопасности.

Садясь в машину, я отправляю сообщение одному из наших солдат, поручая ему следить за передвижениями Дейзи и организовать круглосуточную охрану и наблюдение. Я старался, чтобы никто не видел, как я прихожу и выхожу из ее квартиры. Но в этой жизни никогда нельзя быть полностью уверенным.

За каждым углом подстерегает враг, готовый наброситься на нас. Это проклятие — быть на вершине мельбурнского андеграунда. Наследие, которое начал мой отец и сделал все, чтобы у нас, пятерых мальчиков, не было иного выбора, кроме как следовать ему. Но это также и благословение. Обладать такой властью, какая есть у семьи Де Беллис в этом городе. Я могу получить все, что угодно, по щелчку пальцев. Все, что угодно, кроме того, чтобы Дейзи, мать ее, Блейк встречалась со мной. Во всяком случае, публично. Но так же легко, как я могу получить все, что хочу, это может быть отнято у меня в мгновение ока.

Я понял это на собственном горьком опыте. После того, как увидел, как Санто потерял свою невесту. Шелли была во многом сестрой, которой у меня никогда не было. Ее смерть повлияла на всех нас, но наблюдать, как мой брат борется со своим горем? Этого я бы никогда не хотел испытать. Именно поэтому я хочу убедиться, что Дейзи будет под защитой.

Даже если она не признает, кто мы такие, я знаю, что она это сделает… рано или поздно. И я буду здесь, ждать, когда она будет готова. Я не говорю, что влюблен в нее, но она мне чертовски нравится, и это чувство гораздо сильнее, чем все, что я раньше испытывал к любой другой женщине.