Логово

Глава 10

Был уже вечер, когда собрание наконец началось, и маленький, незаполненный лекционный зал в Центре показался Пендеру набитым битком. Он быстренько обежал глазами взволнованные лица, подсчитал, что присутствует больше тридцати человек. Лично он предпочел бы более узкий круг. Он уже давно на собственном опыте убедился, что чем больше народу, тем больше неразберихи. Но, может, все они имеют отношение к поставленной на обсуждение операции.

Он узнал личного секретаря министра внутренних дел Роберта Шипвея, который беседовал с Энтони Торнтоном из министерства сельского хозяйства, сидя за длинным столом, спешно принесенным сюда из библиотеки. Рядом с ними расположился генеральный директор Комиссии по охране леса с одним из членов этой комиссии и представителем Департамента защиты окружающей среды. Пендер никак не мог вспомнить его должность, кстати, и имена всех троих тоже. Уитни-Эванс сидел рядом со Стивеном Говардом, а Алекс Милтон — немного в стороне от стола. Представитель эссекской полиции вместе с Майком Ломанном и майором заняли другую половину стола. Общество собралось высокопоставленное, и Пендер заметил, что Стивен Говард упивается своим присутствием среди таких людей.

Остальные сидели против стола избранных в креслах, уходящих вверх амфитеатром, и Пендер с ними в первом ряду. Эрик Дагдейл из инспектората безопасности с двумя своими сотрудниками тоже был тут, несколько местных представителей разговаривали о чем-то шепотом, инспектор из ближайшего полицейского участка глухо молчал, рядом с ним молчал Чарльз Денисон, а сразу за ними сидели Вик Уиттейкер и очаровательная, средних лет женщина, представленная Пендеру как Тесса, жена Алекса Милтона. Остальные были из Эппинг-форест вообще и из одной влиятельной общины в частности. Спасибо, журналистов не пригласили, но Пендер знал, что все равно все всё скоро узнают.

Наконец Торнтон постучал по столу авторучкой, и гул стих.

— Господа, думаю, нам пора начинать. Кажется, все, кто должен был прийти, пришли.

Он посмотрел, ища подтверждения, на управляющего и на Стивена Говарда. Оба кивнули ему.

Тогда Торнтон продолжил свою речь:

— Итак, мы устроили общее собрание участников операции, чтобы познакомить вас с происходящим. Детали мы обсудим в рабочем порядке. — Он замолчал и поглядел в зал. Что-то изменилось в его манере говорить, может, она стала менее отрывистой. — Большинство из вас уже знает, о чем пойдет речь, но так как знают не все, я начну с самого начала. В последние несколько дней произошли события, которые заставляют нас предположить наличие большой популяции опасных грызунов. Следы свидетельствуют, что это может быть черная крыса.

Снова загудело за спиной у Пендера. Торнтон поднял руку, успокаивая аудиторию.

— Вчера здешняя учительница видела трех крыс. Правда, это не совсем точно... — Пендер вздрогнул. — Поэтому мы решили, что разумнее еще раз все проверить, а потом уж поднять тревогу.

— Где их видели? — послышался голос с галерки.

— Недалеко отсюда, — ответил Торнтон и поглядел на Уитни-Эванса.

— На маленьком пруду возле большого в Уэйк-вэлли.

Торнтон продолжил:

— "Крысолов" уже извещен, и его представитель Лук Пендер почти сразу осмотрел места, где были замечены крысы. Также он побывал возле пруда и обнаружил там останки семейства горностаев. Он осмотрел следы, оставленные грызунами в Центре, и его заключение гласит, что существует очень большая вероятность расселения черной крысы в некоторых частях леса.

Пендер мрачно усмехнулся.

— Однако на вечернем заседании мы пришли к единому выводу, что требуются более весомые доказательства, прежде чем мы предпримем эвакуацию населения и объявим карантин.

— Неужели нельзя было хотя бы известить полицию? — прервал его инспектор.

Торнтон смерил его ледяным взглядом.

— Боюсь, нет. Я повторяю, у нас не было доказательств, поэтому мы решили никого не пугать.

— А это доказательство? — бесстрашно продолжил допрос инспектор. — То, что случилось на кладбище?

Вновь все заговорили разом, и Торнтон вынужден был еще раз постучать ручкой по столу, чтобы восстановить тишину.

— О чем говорит инспектор? — крикнул кто-то сверху. — Что случилось в церкви?

Этот вопрос сделал то, что не смогла сделать ручка Торнтона. В зале мгновенно наступила тишина.

Торнтон выпрямился в кресле и холодно оглядел зал.

— Сначала позвольте мне сказать, что мы не должны нарушать порядок ведения собрания. Мы должны все быстро обсудить, если хотим заняться делом. Прошу все вопросы отложить на конец совещания, после моего выступления и выступлений моих коллег, сидящих тут. А теперь, инспектор, я отвечу на ваш вопрос. Да, то, что случилось на кладбище, позволяет нам укрепиться в наших предположениях относительно наличия черных крыс в лесу.

— И все-таки это не доказательство, — не утерпел Уитни-Эванс. Торнтон с нескрываемым бешенством повернулся к нему.

— Даже вам, Эдвард, не удастся закрыть глаза на это кровавое злодеяние.

— Не будете ли вы так любезны рассказать нам, что же все-таки там произошло? — ничуть не обескураженный предыдущей отповедью Торнтона, повторил просьбу сидевший в верхнем ряду человек. Личный секретарь резко повернул голову.

— Сегодня утром на кладбище найдены останки двух людей. Один человек был нормально похоронен вчера, другой... Другой, как мы предполагаем, — преподобный Джонатан Мэттьюз, викарий церкви Невинных Младенцев.

В зале тяжело вздохнули.

Торнтон продолжал своим бесстрастным и отрывистым тоном:

— От обоих тел остались почти скелеты. Мы думаем, что викарий обнаружил существ, разрывающих могилу, и был ими убит. Следы на костях и их разрозненное состояние свидетельствуют об остром оружии или предмете, другими словами, об острых зубах. Клочки одежды предъявлены на опознание и посланы на экспертизу, но мы думаем, что здесь сомневаться не приходится. Самое же странное в этом и без того чудовищном происшествии — исчезновение обоих черепов. — Но Торнтон не позволил, чтобы его ужасное сообщение вновь нарушило ход собрания. — Хотя у нас есть только одно свидетельство о реальной встрече с этими существами, все же я думаю, мы должны признать, что имеем дело с черной крысой. Мы не знаем ни одного другого зверя в Англии, который мог бы так действовать. А теперь, что мы планируем сделать. Все, кто живет поблизости, должны быть эвакуированы не позднее двенадцати часов завтрашнего дня. В данное время все подчиненные управляющего предупреждают людей, чтобы они не покидали дома, закрыли двери и окна, даже устроили баррикады, если надо. Многие, конечно же, предпочтут уехать прямо сейчас, хотя непосредственной опасности пока нет.

— Да как же нет опасности, когда гигантские крысы шастают по лесу? — не удержался представитель местных властей и даже подался вперед в ожидании ответа.

— Пока еще крысы не врывались в дома, — сказал Торнтон, не сделав замечания нетерпеливому слушателю. — Кроме того, насколько нам известно, они до сих пор напали только на одного живого человека. Непохоже, чтобы они вдруг впали в буйство, хотя до недавнего времени их присутствие было совершенно незаметным.

— А вдруг произойдет эскалация? — спросил все тот же голос. — То есть сначала продукты, потом животные. Теперь вот человек.

Пендер оглянулся посмотреть на человека, который быстро и правильно разобрался в ситуации. Если принять во внимание, что до позавчерашнего дня крыс в лесу не видели, то их активность развивается в устрашающей прогрессии.

— Думаю, на викария они напали, потому что он их потревожил, — ответил Торнтон. — Может, он даже хотел прогнать их. Нет, я уверен, что непосредственной опасности нет, пока люди сидят дома. Если мои коллеги согласятся, мы начнем постепенную эвакуацию. Сначала центр, потом по расходящейся. Майор Кормак при поддержке эссекской и лондонской полиций обеспечит внешнюю охрану леса.

— Как вы собираетесь закрыть сюда доступ? — спросил генеральный директор Комиссии по охране леса. — Я хочу сказать, здесь больше шести тысяч акров лесных насаждений.

— Мы сконцентрируем свои усилия на явно зараженном участке, скажем, в радиусе двух-трех миль.

— Все равно чертовски много.

— Я с вами согласен. Но здесь много довольно широких дорог, на них можно поставить знаки через определенные интервалы. Еще мы можем использовать вертолет. Да я просто не могу себе представить, что кому-то захочется идти в лес, когда удастся наладить оповещение. Разве не так?

— Я думаю, что идея всюду поставить людей хорошая, — сухо ответил полицейский.

— Ну да. Мы вернемся к этому позже. Сначала рано утром там пройдут люди из «Крысолова». В их задачу входит выкурить этих чудовищ из укрытий и уничтожить. Однако пусть лучше скажет Стивен Говард, он представляет здесь компанию и все вам объяснит.

Он ободряюще посмотрел на Говарда, который уже сделал движение встать и сел обратно, вспомнив, что он не на митинге.

— Нам необходимо, — начал он, — полное взаимодействие всех, кто будет в лесу. — Он обезоруживающе улыбнулся. — И подробные карты местности. Главное — это план оросительной системы, потому что, как вы понимаете, именно там могут быть крысы. Моим парням нужна защита армии. Ваше пожарное оборудование, майор Кормак, для нас бесценно. Если оно прибудет вовремя да еще с новыми мощными брандспойтами, то и желать больше нечего. Вот за что нам надо благодарить последнюю забастовку пожарников. Огнетушители тоже пусть будут под рукой, хотя мне бы не хотелось рисковать ни лесом, ни моими людьми. Им вряд ли понравится, если им начнут палить в спины.

В зале заулыбались.

— На моих людях будет защитная одежда, похожая на ту, что использовалась во время Нашествия, но гораздо более усовершенствованная. Сначала пойдет команда поисковиков, она будет искать места, заселенные крысами, за ней — те, что будут их уничтожать. Я попрошу Майка Леманна, нашего главного биолога, изложить детали предстоящей операции.

Леманн чувствовал себя неловко под множеством устремившихся на него взглядов, но храбрость ему не изменила.

— Если это действительно новое поколение гигантской крысы, то перед нами серьезная проблема. Предположим, что это потомки черной крысы, которую мы знаем по лондонскому Нашествию — а все указывает именно на это, — тогда нам осталось лишь ответить на пару вопросов: каким образом их предкам удалось спастись и как они смогли так долго оставаться незамеченными?

— Они могли уйти в лес прежде, чем началось уничтожение, — предположил секретарь из министерства внутренних дел.

— Возможно. Хотя предварительные меры были направлены на то, чтобы сконцентрировать их в определенных регионах, — ответил Леманн. — Они должны были оставаться в Лондоне. Другая версия — что они каким-то образом избежали сверхзвукового воздействия, с помощью которого мы выгоняли крыс из их гнездышек и отправляли в газовые камеры, а потом сбежали, когда поняли, что игра закончена. Теперь мы используем оборудование, которое рассеивает грызунов, а не собирает их в одно место. Но как бы то ни было, наши эксперименты с крысами в лабораториях «Крысолова» доказывают, что сверхзвуковое воздействие постепенно становится неэффективным. Крысы адаптируются и перестают его замечать.

— Должен заметить, — прервал его Говард, — что мы постоянно тестируем подобное оборудование. Думаю, нам удастся создать такое, которое будетв высшей степени эффективным, если мы подберем волну. Или, скорее, волны. Чтобы сделать это, нам необходимо заполучить крысу-мутанта. Мы своими передозировками убили всех, что были у нас четыре года назад. Это не говоря уже о том, что мы упустили главное. Нам надо было быть умнее и сохранить их для наблюдений.

— Правильно, — согласился секретарь из министерства внутренних дел. — А на простых крысах вы можете экспериментировать?

— Мы как раз это делали, — ответил биолог. — К сожалению, гигантская черная крыса очень от нее отличается. Произошла мутация, и у нее совсем другие гены. Она не только крупнее и сильнее, у нее еще довольно высокий уровень сознания. И оно ее не подвело, когда она пряталась несколько лет. Конечно, немаловажно, что крысы — существа ночные, но меня больше всего удивляет, почему ни разу никто не заметил их присутствия по каким-нибудь оставленным следам. А еще больше удивляет и даже пугает — почемуименно сейчас?

— Я предполагаю, что после массового уничтожения у выживших развился страх по отношению к человеку, но он слабел от поколения к поколению. Мы уже знаем об их невероятной сообразительности. Наверняка она тоже развивалась от поколения к поколению. Они держались вне поля зрения, добывали себе пропитание в безопасных местах и почти не оставляли свидетельств своего присутствия.

— Может, их немного. — Это Уитни-Эванс не желал терять надежды.

— Правильно, — согласился с ним майор Кормак. — Маленькую группу трудно засечь в лесу, где множество других обитателей.

— Непохоже, — сказал Леманн. — Крыса живет от пятнадцати месяцев до двух с половиной лет, причем женская особь рожает десять раз в год, в каждом выводке около двенадцати особей. Через несколько часов после родов она опять готова к осеменизации, а достигает она половой зрелости всего через три месяца после рождения. Теперь подсчитайте сами, сколько их вывелось за четыре года.

Пендер почти слышал, как в мозгах присутствующих защелкали счетные машинки.

— Думаю, много, — продолжал Леманн, — но они, говоря фигурально, ушли в подполье. Думаю, они облюбовали себе оросительную сеть возле леса. Там мы будем их искать. Главная штука заключается в том, что черная крыса или, как ее еще называют, корабельная крыса — существо, которое может жить на деревьях. Она лазает по деревьям, может влезть на крышу высотного здания. А вот мутант, вполне вероятно, живет под землей. По крайней мере, это объясняет, почему они разрыли труп на церковном кладбище. Они научились рыть норы.

— Невозможно! — воскликнул Милтон. — Нужны десятки лет, чтобы эволюционировать...

— Для нормального животного — да, — прервал его биолог. — А мы имеем дело с мутантом. Тут заговорил Торнтон:

— Итак, ваши рекомендации — расправиться с ними в их собственных логовах, то есть в трубах, коллекторах.

— Боюсь, многие трубы выходят в реки, — сказал Уитни-Эванс. — Мы не раз обращали на это внимание местных властей.

— Эти выходы должны быть перекрыты. Нам потребуется помощь сотрудников лесохозяйства, чтобы перекрыть все выходы.

— Может, мы тоже можем помочь? — спросил Милтон. — Мои люди из Центра знают лес как свои пять пальцев.

— Замечательно. Чем больше, тем веселее.

— А почему бы не использовать крысиный яд? — спросил секретарь из министерства внутренних дел.

— Боюсь, с этим тоже проблема, — мрачно сказал Леманн. — Обычно мы используем два типа ядов. Один — разовый — включает в себя фторацетат натрия и фторацетамид натрия, обычно используемые в канализационной системе, фосфид цинка, безвредный для других норбомид, мышьяковую кислоту, опаснуюдля большинства животных, и альфа-хлоразол, обыкновенно используемый только против мышей. Самое неприятное с этими крысами, что у них врожденный отрицательный инстинкт ко всему неизвестному. Мы называем это неофобией,то есть неприятием новых объектов. Их трудно заставить съесть что-то новое. Они могут даже через какое-то время подойти попробовать, но в микроскопических дозах. И стоит им почувствовать, что это отрава, они ее больше в рот не возьмут. Так что этот разовый яд способен убить всего ничего, однако и это послужит предупреждением для остальных.

— А другой тип? — спросил секретарь министерства внутренних дел.

— Второй — это антикоагулянты. Они убивают, воздействуя на кровеносную систему грызунов. Короче, они соединяются с протромбином, который заставляет кровь сворачиваться, когда поранен сосуд. Любая царапина убивает крысу. Особенно чувствительны к ним самки, имеющие детенышей.

Их три вида сейчас: ворфарин, кауматетралил и хлорфасинон. Они накапливаются постепенно, пока не получается смертельная доза. Крысы к ним привыкают, постоянно их едят, а потом умирают.

— Но на это нужно много времени, — перебил его Уитни-Эванс.

— Увы, да, но процесс можно ускорить. Однако проблема в другом. За последние годы грызуны в нашей стране научились сопротивляться антикоагулянтам. Началось это в нескольких странах на континенте, а теперь распространилось и у нас. Лук Пендер только что вернулся из поездки в северные графства, где как раз занимался этим. Лук?..

— Сначала это было замечено в Уэльсе и Мидленде, а теперь уже дошло до Чешира и Юго-Западного побережья, — сообщил Пендер. — Мы в своей лаборатории вырастили стойких к ворфарину крыс, а эти выработали иммунитет сами. Короче говоря, крысы, участвовавшие в Нашествии, выработали точно такой же иммунитет до того, как было принято решение использовать газ. Возможно, это было передано по наследству потомкам крысами, избежавшими гибели в Лондоне. Я согласен с Майком. Если мы сможем изолировать их в подземных системах, надо использовать газ. Если техника не гарантирует их вывода наверх, значит, надо запереть их внизу и уничтожить там.

— Думаю, возражений не будет, — сказал Торнтон. — Пусть будет газ, господа? — спросил он, обращаясь к залу, по которому пронесся одобрительный гул.

Представитель местных властей поднял руку.

— А как насчет болезней? Как мы справимся с ними?

— Не думаю, что нам надо прямо сейчас это обсуждать, — спокойно сказал Стивен Говард. — Во время Нашествия мы столкнулись со страшнейшей разновидностью лептоспироза, или спирохетовой желтухи. Сначала лихорадка, потом желтуха. Жертва теряла силы, слепла, выключались все чувства. Наступала кома, кожа натягивалась и лопалась, и человек умирал. Самое ужасное, что болезнь продолжалась всего двадцать четыре часа. К счастью, вскоре было найдено противоядие, и теперь нам нечего бояться. Другие, обыкновенные заболевания незначительны и не страшны для сегодняшней медицины. Нет, главная опасность заключается, по-видимому, все-таки в возможном нападении крыс. Поэтому каждый «боец», выходящий на «поле боя», будет снабжен специальным защитным костюмом. — Говард полез куда-то позади кресла и вытащил большую фотографию мертвой черной крысы-мутанта. — Кажется, сейчас самое время напомнить, как выглядит наш старый враг. — Он приподнялся в кресле и установил на столе фотографию так, чтобы всем было видно.

Пендер мысленно застонал. Начальник явно наслаждался, обрушивая страх Божий на заполученную в зал аудиторию. Несомненно, он считал важным произвести на нее впечатление теми опасностями, с которыми постоянно сталкивается компания, чтобы, не дай Бог, ее акции не подешевели. Что ж, фотография произвела желаемый эффект. Пендер спиной чувствовал, как содрогается зал.

— Кошмарное создание, не правда ли? — весело спросил Говард. — Здесь она в настоящую величину. Может быть больше двух и даже трех футов, считая хвост. У нее длинная узкая морда и острые зубы, резцы особенно длинные. Уши розовые, острые и голые. Шерсть темно-коричневая на самом деле, но покрыта черными пятнами, поэтому издалека кажется черной. Она очень похожа на обычную черную крысу, не считая, конечно, размеров. Главное же ее отличие — большой мозг и странная форма спины. Видите, какая у нее мощная задняя часть? В когти ей лучше не попадать, это смерть.

Один из слушателей побледнел как мел.

— Боже мой, они все такие? — спросил он.

Говард на мгновение смутился, но быстро взял себя в руки.

— Что вы хотите этим сказать?

— Ну, они все такие большие? Это же чудовищно.

— Да. Боюсь, что так. Все такие.

Пендер обратил внимание на реакцию своего начальника и удивился. Пожалуй, это даже не было для него неожиданностью, если бы он не почувствовал, что тот лжет. Словно его поймали на слове. Какое же облегчение было для него, когда он понял, что речь идет всего лишь о величине крысы. Пендер нахмурился.

— У меня есть вопрос. — Это был полицейский комиссар с хорошо сохранившейся фигурой и мрачным выражением на лице.

— Мы слушаем вас, комиссар, — сказал Торнтон, а Говард в это время убрал фотографию со стола и спрятал ее обратно за кресло.

— Чуть раньше мистер Леманн удивлялся тому факту, что крысы столько времени сумели продержаться назамеченными. Кто-то еще тут спросил, почему их действия, как бы лучше сказать, нарастают. Все это указывает на какую-то причину, не так ли?

Ничего больше не сказав, он сел, и в зале воцарилось молчание. Пендер кашлянул.

— Ну, я думаю, что понимаю, о чем говорит комиссар. Вне всяких сомнений, происходит эскалация их активности. Почему они позволили себя увидеть после стольких лет «подпольной» жизни? Что придало им храбрости?

— Ваше объяснение, мистер Пендер? — спросил Торнтон.

— Объяснений может быть всего два или даже одно. Во время Нашествия мотивацией для крыс-мутантов была жажда вкусить человеческого мяса. Возможно, что новое поколение также решило не прятаться больше от человека и не бояться его. Оно решило начать борьбу.

— У них более изощренный разум, к тому же вскоре они получили то, что придает уверенность любой армии-агрессору, — количество. Вероятно, именно это стало поворотным пунктом.

— Я понимаю, мистер Пендер, что вы хотите сказать, — прервал его секретарь из министерства внутренних дел. — Вы полагаете, что количество крыс в Эппинг-форест достигло той точки, когда им стало необходимо выплеснуть свою агрессивность?

— Я уже сказал, что объяснений два или два, слитых в одно. Они сильны теперь, хотя я сомневаюсь в подсчетах Майка. Они бы просто кишели в лесу, если бы он был прав. Это же мутанты. Их воспроизведение может отличаться от воспроизведения нормальной крысы. На основании изучения выживших после Нашествия крыс мы знаем, что их воспроизводящая система была ослаблена сверхзвуковым воздействием, а может быть, новыми генами, и не исключено, что она такой осталась. Другое объяснение — к крысам вернулась старая жажда крови. Может, их стало много и это дало толчок, может, мясо животных пробудило память и желания, которые много лет спали. Если же это так, то нападения еще будут, и будут страшнее, чем было первое. Помните, они уже вкусили живой человеческой крови.

В зале снова заволновались, и Торнтону пришлось в третий раз воспользоваться авторучкой как молоточком.

— Я думаю, настало время перейти к деталям намечающейся операции, — сказал он. — Я сам проинформирую министра о том, что здесь произошло и какие меры будут приняты. Конечно, мы не можем не поставить в известность общественность, но я настаиваю, чтобы все сообщения шли через мой аппарат, может, в этом случае нам удастся избежать паники. К счастью, в лучшие времена мы не сидели сложа руки, так что сможем контролировать ситуацию. До сих пор был убит только один человек, так пусть же это число не увеличится.

Следующие полчаса разрабатывали план операции. Пендер и Леманн ставили свои условия борьбы с крысами, а полицейский комиссар и майор Кормак вырабатывали наиболее эффективные пути развертывания своих сил. Разложенные карты были поделены на участки, звонили телефоны, некоторые участники совещания удалились, получив задания, составлялись списки. Пендер с удовлетворением подумал, что наконец-то все зашевелились.

Он даже не сразу обратил внимание на секретаршу, которую видел в Центре. Она, явно нервничая, вошла в зал и что-то зашептала на ухо Уитни-Эвансу, после чего он быстро встал с кресла и вышел из зала. Буквально через несколько секунд он вернулся с объяснением, которое всех заставило бросить дела и застыть на месте от надвинувшегося кошмара.

— Боюсь, — начал он печально и без своего обычного высокомерия, — у меня плохие новости. Только что вернулся мой лесничий. Вы знаете, они оповещали население. Он... Он заехал на ферму, тут, неподалеку, меньше мили. Дверь в дом была открыта, но ему никто не ответил. Когда же он вошел, то обнаружил два... тела, скорее всего, хозяина и его жены, мистера и миссис Вуллард. Идентифицировать их невозможно, потому что они съедены, от них почти ничего не осталось.