Логово

Картина первая

Сцена та же. Суббота. Утро.

Когда занавес поднимается, видно, что стоит прекрасное утро. Часы бьют одиннадцать. Французское окна на террасу распахнуто, из радио негромко звучит музыка. Передают песню “Я плачу о тебе”. Слева быстро входит Джон. Он что-то напевает, вид у него совершенно счастливый. Он явно в хорошем настроении. Он выходит на середину, смотрит на часы на каминной полке, выходит на террасу. Достает из портсигара сигарету и закуривает. Слева входит Гаджен. Он несет поднос, на котором лежит записка.

Гаджен (выходя на середину). Вам письмо, сэр.

Джон (подходит к Гаджену, с удивлением). Мне? (Берет записку.)

Гаджен. Посыльный ожидает ответа, сэр.

Джон. Похоже, сегодня будет отличный денек, Гаджен.

Гаджен. Да, сэр. Рано утром в низинах стоял великолепный туман.

Джон читает записку и сердито хмурится.

Джон. Ответа не будет, Гаджен.

Гаджен (поворачивается и направляется к двери). Очень хорошо, сэр.

Джон. А где все?

Гаджен (останавливается, поворачивается к нему). Миледи ушла на ферму, сэр. Джентльмены пошли в кегельбан пострелять. А мисс Харви и мисс Генриетта, кажется, в саду.

Джон. Спасибо, Гаджен.

Гаджен уходит налево. Джон ходит по террасе, останавливается в центре, перечитывает записку. Сердито комкает клочок бумаги и прячет в карман. Справа входит Мидж. У нее в руках целая охапка георгинов и красивых осенних листьев.

Мидж (направляясь к столику для кофе). Доброе утро. (Становится на колени, берет со столика вазу и начинает наполнять ее георгинами.)

Джон. Доброе утро.

Мидж. Гер да уже встала?

Джон. Нет, обычно она завтракает в постели. Сегодня у нее разболелась голова. Я посоветовал ей полетать.

Мидж. Я бы тоже, пожалуй, с удовольствием все утро провела в постели, но в саду было так хорошо, что и не выдержала.

Джон. А где Генриетта?

Мидж. Я не знаю. Она только что была со мной. Может быть, она пошла посмотреть на розы?

Джон выходит на террасу, уходит направо. Слева входит леди Ангтелл. Она несет корзину с яйцами.

Леди Ангтелл. Музыка? (Подходит к радио.) Ох, нет, дорогая, нет, нет. Стоп! Мы не можем начинать такую энергичную жизнь прямо с утра!

Мидж. Как вам удается вырастить такие георгины, Люси? Это просто поразительно!

Леди Ангтелл (подходит к столику с напитками). Ты так считаешь, дорогая? (Ставит корзину на пол рядом со столиком.) Какой стыд — никогда бы так не подумала! (Задумчиво подходит к письменному столу.) Так… Что же я хотела! Ах, да! (Поднимает телефонную трубку.) Позвольте, позвольте… Ага! Вот! (С удовлетворением.) Ага, теперь правильно. (Перекладывает трубку из руки в руку и затем кладет ее на место.)

Мидж удивленно смотрит на леди Ангтелл.

Мидж. Что вы делаете, Люси?

Леди Ангтелл. Делаю?

Мидж. Что это за игру вы ведете с телефонной трубкой?

Леди Ангтелл. Ох! Опять эта дочка миссис Бегшоу! (Смотрит на Мидж.) Ты взяла не ту вазу, дорогая.

Мидж (поднимаясь). Что вы сказали?

Леди Ангтелл. Я сказала, что ты взяла не ту вазу. Для георгинов нужна белая ваза.

Мидж. Георгины? А мне показалось, что вы что то говорите о чьем-то ребенке.

Леди Ангтелл. Нет, это была телефонная трубка, моя дорогая.

Мидж (подходит к столику с напитками). Теперь я понимаю, почему у Герды Кристоу случается настоящий нервный приступ после всякого разговори с вами. (Берет белую вазу и кувшин, направляется к столику для кофе и ставит вазу на столик.) А что натворила дочка миссис Бегшоу с телефонной трубкой? (Наливает в вазу воду и переносит георгины.)

Леди Ангтелл. Конечно же, это она баловалась с телефоном — малышка, я имею в виду. Она каждый раз кладет трубку совершенно по-другому. Наверняка она левша. Вот почему это выглядит неправильно. Джон Кристоу уже спустился?

Мидж. Да. Он пошел в сад поздороваться с Генриеттой.

Леди Ангтелл (сидит на софе справа). О! Ты думаешь, это мудро с его стороны?

Мидж. Что вы имеете в виду?

Леди Ангтелл. Я не хочу сказать ничего такого, но…

Мидж. Пожалуйста, Люси, говорите.

Леди Ангтелл. Хорошо. Ты знаешь, дорогая, и всегда плохо сплю. И когда я не могу уснуть, то часто выхожу в сад и брожу вокруг дома.

Мидж. Да, я знаю. Поэтому одни гости считают, что это грабители. А другие думают, что это привидения.

Леди Ангтелл. Так вот, я случайно кое-что увидела через окно в коридоре. Представь себе, Джон на цыпочках возвращался в дом, а время, заметь себе, было уже почти три часа ночи.

Наступает пауза. Мидж и леди Ангтелл смотрят друг на друга.

Мидж (берет кувшин и вазу с георгинами и несет к столику для напитков). Знаете, дорогая, даже дна старых знакомых, которым есть что сказать друг другу наедине, три часа ночи уже слишком. (Ставит вазу на столик для напитков.) Думаю, никто не удивится тому, что об этом думает Герда.

Леди Ангтелл. Никто не удивится, что Герда действительно об этом думает.

Мидж (возвращается к софе). Даже самая кроткая из жен должна бы возмутиться.

Леди Ангтелл. И я не думаю, что у Генриетты прошлой ночью был хороший сон. В ее комнате горел свет, и мне показалось, что в окне шевельнулась штора.

Мидж. Джон по-настоящему безрассуден.

Леди Ангтелл (пожимает плечами). Он из тех мужчин, которые любят рисковать и которым обычно удается выкрутиться.

Мидж. Мне кажется, что когда-нибудь он обязательно зайдет слишком далеко. Это настолько откровенно, даже при всей его ловкости.

Леди Ангтелл. Дитя мое, он ничего не может поделать с собой. Эта женщина приехала сюда вчера вечером и схватила его. Должна тебе сказать, я восхищена представлением, которое она устроила. Все прекрасно продумано и спланировано.

Мидж. Вы полагаете, она все обдумала заранее?

Леди Ангтелл (вставая). Еще бы, дорогая. (Улыбается, берет “Дэйли миррор” и направляется к камину.)

Мидж. Вы говорите, что она дала прекрасное представление. Но хотелось бы знать, согласятся ли с вами Герда и Генриетта?

Слева входит сэр Генри. В руках у него два револьвера.

Сэр Генри (направляется вправо). Сейчас мы немного попрактикуемся в стрельбе по цели. Идемте я нами, Мидж. Хотите проверить руку?

Мидж. Ни разу в жизни не стреляла из револьвера. Как бы я вместо мишени не продырявила вас, кузен Генри.

Сэр Генри. Я постараюсь принять все меры предосторожности.

Мидж. Меня забавляет сама мысль, что в один прекрасный день мне доведется взять на мушку грабителя.

Сэр Генри. Каждая женщина должна научиться стрелять из револьвера.

Леди Ангтелл (подходит к креслу слева, садится). У Генри это хобби. У него целая коллекция револьверов, включая даже пару великолепных французских дуэльных пистолетов. (Листает газету.)

Мидж. А у вас есть разрешение на хранение оружия?

Сэр Генри. Разумеется.

Мидж. Значит, теперь дело только за грабителем?

Сэр Генри. К сожалению, грабители пока не попадались, но мы не теряем надежду. Впрочем, если он и появится, Люси, вероятно, его сразу же застрелит.

Мидж (удивленно). Люси?

Сэр Генри (разводит руками, с улыбкой). Люси стреляет гораздо лучше, чем я сам. По своей цели она не промахнется.

Мидж. Я просто потрясена! (Идет направо.)

Сэр Генри следует за ней. Слева входит Генриетта.

Генриетта (подходит к софе). Привет. Ангтеллы отправились истреблять друг друга?

Леди Ангтелл. Нет, пока они хотят пострелять по мишеням. Не хочешь присоединиться, Генриетта?

Генриетта. Пожалуй. Мне нравятся такие забавы. Вы идете, Люси?

Леди Ангтелл. Да. То есть нет. Мне еще надо приготовить яйца. (Оглядывается вокруг.)

Генриетта. Яйца?

Леди Ангтелл. Да, дорогая. Они были где-то тут, в корзинке.

Генриетта подходит к столику с напитками, берет корзину с яйцами, несет к леди Ангтелл.

О! Спасибо, дружочек. (Берет корзину у Генриетты, ставит справа у кресла, продолжает читать газету.)

Генриетта (выходит на середину). А где Эдвард?

Леди Ангтелл. Я думаю, он взял ружье и отправился в лес. Генри собирался пойти с ним, но его задержали.

Генриетта. Понятно. (Стоит в задумчивости.)

Справа слышатся один за другим два револьверных выстрела.

Леди Ангтелл. Собираешься что-то делать прямо с утра?

Генриетта (садится на софу). Нет. Я, похоже, просто выдохлась.

Справа слышится револьверный выстрел.

Леди Ангтелл. Я думаю, ты поступаешь очень мудро, дорогая, создавая все эти абстрактные скульптуры.

Генриетта. Подозреваю, что они вам не очень нравятся, Люси.

Леди Ангтелл. Да, они всегда кажутся мне такими глупыми. Но я думаю, что очень умно с твоей стороны думать совершенно иначе.

Слева торопливо входит Герда. У нее встревоженный вид.

Герда. Я слышала выстрелы, совсем близко от дома.

Леди Ангтелл. Успокойся, дорогая. Это Генри. Они практикуются в стрельбе по мишеням в кегельбане.

Генриетта (вставая). Идем, Герда, попробуем тоже.

Герда. Это очень трудно? (Подходит к Генриетте.)

Генриетта. Совсем нет. Просто закрываешь глаза и нажимаешь на курок, а уж пуля куда-нибудь сама полетит.

Справа слышатся два выстрела. Генриетта и Герда уходят направо. Справа слышится выстрел. Леди Ангтелл встает, направляется к столику для кофе, кладет на него газету. Берет вазу и осенние листья. Справа слышатся два выстрела. Леди Ангтелл подходит к корзине для бумаг, выбрасывает листья, затем направляется к столику с напитками, ставит на него вазу. Справа слышатся два выстрела. С террасы входит Джон. Он курит сигарету.

Джон. Началась война?

Леди Ангтелл. Да, дорогой. Нет, дорогой. Это Генри. Упражняется по мишени.

Джон. Да, это его хобби, я помню.

Леди Ангтелл. Не хотите присоединиться к нему?

Джон (подходит к камину). Нет. Мне надо написать несколько писем. (Гасит сигарету в пепельнице на камине.) Не будете возражать, если я напишу их прямо здесь?

Леди Ангтелл (подходит к софе). Конечно. Марки лежат в верхнем ящике. (Указывает на письменный стол.) Если вы оставите письма в холле на столике, Гаджен их отправит.

Джон. Это самый лучший дом во всей Англии.

Леди Ангтелл. Благословляю вас, дорогой. Позвольте-ка, я взгляну… (Оглядывается вокруг.) Куда же я положила яйца? Ах, вот они, у кресла. (Берет корзину с яйцами и направляется к двери слева.)

Джон. Не совсем понял, что вы имеете в виду?

Леди Ангтелл уходит влево, Джон подходит к письменному столу, вынимает из кармана записку. Он читает ее, затем складывает и прячет в карман. Садится за стол, тяжело вздыхает и начинает писать. Слева входит Вероника, в руках у нее большая ярко-красная сумка.

Вероника (останавливается у французского окна на террасу, с величественным видом). Джон.

Джон (оборачиваясь, удивленно). Вероника. (Встает.)

Вероника (выходит на середину). Я отправила тебе записку с просьбой прийти немедленно. Ты получил ее?

Джон (любезно, но сдержанно). Да, получил.

Вероника. Так почему же ты не пришел? Я ждала.

Джон. Я боялся, что это будет не совсем уместно после прошедшей ночи.

Вероника (подходит к Джону). Дай мне сигарету.

Джон. Да, пожалуйста. (Достает из кармана портсигар, открывает, протягивает Веронике.)

Не дожидаясь, когда он достанет зажигалку, Вероника достает из сумки свою и прикуривает сигарету.

Вероника. Я просила тебя прийти потому, что нам надо поговорить. Джон, мы должны с тобой решить одно очень важное дело. Речь идет о нашем будущем.

Джон. У нас есть будущее?

Вероника. Конечно. У нас есть будущее. Мы потеряли с тобой десять лет. Больше нам терять нельзя. (Садится на софу посередине, рядом кладет свою сумку.)

Джон (встает из-за стола, подходит к софе). Мне очень жаль, Вероника, но я боюсь, что ты делаешь ошибку, стараясь что-то предпринять. Я… Мне было очень приятно увидеться с тобой, но, знаешь, мы не можем принадлежать друг другу… Слишком уж мы разные миры.

Вероника. Чепуха. Я люблю тебя, а ты любишь меня. Мы всегда любили друг друга. Ты и раньше был очень упрям. Так не делай этого хотя бы сейчас.

Джон обходит софу, становится слева от Вероники.

Послушай, не надо окончательно ломать наши судьбы. Я вовсе не собираюсь возвращаться в Америку. Когда закончились съемки фильма, где я была занята, мне предложили сыграть главную роль в Лондонском театре. Это новая пьеса, ее написал Элдертон для меня. Меня ждет потрясающий успех.

Джон (вежливо). Не сомневаюсь, что так и будет.

Вероника (снисходительно). А ты все еще продолжаешь врачевать? Мне сказали, что ты добился известности.

Джон (отходит от софы, раздраженно). Меня считают очень известным специалистом по некоторым заболеваниям, если тебя это интересует. Но я думаю, что это не совсем так.

Вероника. Я думаю, что каждый из нас сможет заниматься своим делом. Все складывается наилучшим образом.

Джон (бесстрастно разглядывает ее). Ты в самом деле чрезвычайно занятная женщина, Вероника. А ты не подумала о том, что я женатый человек, что у меня есть дети?

Вероника (встает с софы, подходит к Джону). Ну и что? И я сейчас замужем. Но все это можно легко устроить. Любой мало-мальски сведущий адвокат решит эти проблемы в два счета. (С нежностью.) Я всегда мечтала выйти за тебя замуж, дорогой. Я до сих пор не могу понять, за что я так люблю тебя? (Обнимает Джона.)

Джон (отталкивает ее, резко). Мне очень жаль, Вероника. (Отходит к камину.) Но все уже решено.

Вероника. Я же тебе говорю, любой хороший адвокат в два счета устроит нам…

Джон. Есть кое-что, чего не сможет ни один хороший адвокат. Твоя жизнь не имеет с моей жизнью ничего общего.

Вероника (подходит к Джону, смотрит ему в лицо). Даже после прошлой ночи?

Джон. Ты не ребенок, Вероника. Ты сменила двух мужей и, не сомневаюсь, массу любовников. Что для тебя может значить прошлая ночь? Абсолютно ничего, и ты сама это знаешь.

Вероника. Если бы ты видел, какое у тебя было лицо вчера вечером, когда я вошла к вам, вот так же, с террасы… Мы могли бы вернуться на юг Франции несмотря на все эти годы.

Джон (пожимает плечами). Я уже был на юге Франции. (Вежливо.) Постарайся понять, Вероника. Вчера вечером ты пришла ко мне прямо из прошлого. Я как раз думал о тебе. Неужели и в самом деле я в молодости был таким мудрым, как старался себе это представлять, или это была самая обыкновенная трусость? И вдруг появляешься ты! Все это было как во сне. Но ты и была сном. А сегодня я вернулся в настоящее и понимаю, что все это было десять лет назад. (Уходит от нее к софе.) Я человек, которого ты совсем не знаешь и, возможно, не так уж и будешь любить, когда узнаешь по-настоящему.

Вероника. Ты хочешь сказать, что предпочитаешь мне свою жену?

Джон. Да… Да, именно так. (Садится на софу слева.) Я вдруг понял, что я привязан к ней гораздо сильнее, чем я подозревал. Когда я вернулся сюда посреди ночи, почти под утро, я вдруг понял, как глупо я поступил, рискуя потерять все на свете. К счастью, Герда спала. Она даже не подозревает о том, как поздно я вернулся. Она верит, что я был у тебя совсем недолго.

Вероника. Твоя жена должна быть очень доверчивой женщиной.

Джон. Она любит меня, она верит мне.

Вероника. Она просто дура! (Стремительно подходит к софе.) Я не верю ни одному твоему слову. Ты любишь меня.

Джон. Мне очень жаль, Вероника…

Вероника (останавливается, с мрачным недоверием). Так ты не любишь меня?

Джон. Я говорю тебе совершенно искренне. Ты очень красивая и очень соблазнительная женщина, Вероника. (Поднимается, отходит от софы вправо.) Но я не люблю тебя.

Вероника (в ярости). Ты принадлежишь мне, Джон! И всегда принадлежал. (Подходит к софе, где только что он сидел.) Как только я вернулась в Англию, я сразу подумала о тебе. Я мечтала только о встрече с тобой. (Садится, поджав ноги, на софу.) Зачем, ты думаешь, я купила этот идиотский особняк поблизости? Просто потому, что я узнала, как часто ты бываешь здесь, у Ангтеллов.

Джон. И прошлый вечер ты спланировала заранее. (Подходит к креслу, повернув лицо к Веронике.) Я это сразу понял, как только ты сегодня чиркнула своей зажигалкой, прикуривая сигарету.

Вероника (встав с софы, делает шаг к нему, со страстью). Ты принадлежишь мне.

Джон (холодно, с гневом). Я не принадлежу никому. Почему ты думаешь, что ты можешь владеть другим человеком? Когда-то я действительно любил тебя и хотел, чтобы ты вышла за меня замуж и соединила свою жизнь с моей. (Подходит к камину, поворачивается к Веронике.) Но ты не хотела.

Вероника. Но моя жизнь, моя карьера гораздо нижнее, чем твоя. Врачом может стать любой. (Стряхивает пепел в пепельницу на столике для кофе.)

Джон (с усмешкой). И ты в самом деле думаешь, что это так важно?

Вероника (встает с софы, идет к Джону). Если я еще и не достигла вершины, то обязательно там буду.

Джон. Я сомневаюсь в этом. Тебе вечно чего-то не хватает, Вероника, не так ли? Теплоты, щедрости. Ты ничего не даешь людям, ты только берешь. Берешь, берешь и берешь все время.

Вероника (тихо, дрожащим от ярости голосом). Ты унижал меня десять лет назад, ты унижаешь меня и теперь. Но, Бог свидетель, ты за это заплатишь!

Джон. Мне очень жаль, Вероника, если я обидел тебя. В тебя нельзя не влюбиться, и я когда-то очень сильно увлекался тобой. Давай же оставим между нами все как есть.

Вероника. Нет. (Решительно подходит к двери на террасу, оборачивается.) Берегись, Джон Кристоу! Я ненавижу тебя. Я в жизни ни к кому еще не питала такой ненависти.

Джон (морщится, раздраженно). О-о-о!

Вероника. И не надо меня дурачить. Я не верю, что ты бросаешь меня только из-за своей жены. Наверняка у тебя есть другая женщина.

Джон. Что еще за женщина?

Вероника. Та самая, что вчера вечером вошла сюда через эту дверь и так смотрела на тебя. Но учти, Джон, если ты не достанешься мне, ты не достанешься никому.

Вероника выходит на террасу и уходит налево, забыв свою сумку на софе. Джон безмолвно наблюдает за ней, затем подходит к письменному столу, берет письмо, которое перед этим писал, рвет в клочки и швыряет в корзину. Справа входит Гаджен. Направляется к софе, оборачивается и видит Джона.

Гаджен. Прошу прощения, сэр. Вы не знаете, где миледи?

Джон. Они все ушли в кегельбан, мне кажется.

Гаджен. Они уже давно прекратили стрельбу, сэр.

Джон вынимает из кармана записку Вероники, комкает и швыряет в корзину, но промахивается.

Джон (подходит к книжной полке над столиком для напитков). Ну тогда ищите их где-нибудь в саду.

Гаджен проходит мимо софы, поднимает скомканную записку, аккуратно кладет ее в корзину, затем берет корзину и уходит влево. Джон берет с книжной полки книгу, рассеянно подходит к софе, раскрывает на случайной странице, начинает читать. С террасы слева доносится шум. Джон швыряет книгу на софу, выходит на террасу. Смотрит влево и вдруг всем своим видом изображает тревогу.

Что? Что ты делаешь? Немедленно опусти. Зачем ты…

С террасы слышится звук револьверного выстрела, Джон оседает на пол, пытается удержаться за дверь, но падает и скатывается по ступеням в гостиную. Слева на пол террасы из чьей-то руки падает револьвер. Наступает пауза, затем слева быстро входит Герда, в руках у нее кожаная сумочка. Она замечает лежащего Джона, вздрагивает, останавливается.

Герда. Джон! Ох, Джон! (Бросается на террасу, поднимает револьвер, смотрит влево, затем входит в гостиную лицом к публике.)

Слева быстро входит Гаджен. Секунду или две спустя справа появляется сэр Генри, за ним входит Мидж.

Сэр Генри (направляется к Джону). Что случилось?

Гаджен спешит к Джону.

Кристоу! Кристоу! Боже мой! Что случилось? (Становится на колени рядом с Джоном.)

Мидж (идет мимо софы к середине). Герда… Джон… Что это?

Гаджен (становится на колени слева от Джона). Доктор Кристоу! Сэр, что произошло?

Сэр Генри (приподнимая Джону голову). Он ранен. (Слушает у Джона сердце.)

Джон еще дышит.

Гаджен встает и отступает влево.

Гаджен. Ранен? Как это могло произойти?

Сэр Генри. Позвоните доктору, Гаджен.

Гаджен спешит к письменному столу, берет телефонную трубку.

Мидж. Он умер?

Сэр Генри. Нет.

Слева входит леди Ангтелл, справа входит Генриетта.

Генриетта. Я слышала выстрел. (Подходит к Джону, становится на колени справа от него.) Джон… Джон…

На террасе слева появляется Эдвард, входит в гостиную и останавливается справа у французского окна. Джон открывает глаза, смотрит на Генриетту.

Джон (пытаясь приподняться, громко, требовательно). Генриетта… Генриетта… (Умолкает, закрывает глаза, содрогается в конвульсиях.)

Сэр Генри слушает у Джона сердце, затем переводит взгляд на Генриетту, потом на Герду.

Герда (подходит к креслу слева, истерично). Он мертв… Он мертв. Джон мертв.

Генриетта подходит к Герде, отнимает у нее револьвер. Леди Ангтелл подходит к Герде, обнимает ее за плечи.

Джон мертв.

Занавес начинает опускаться.

Гаджен (в телефонную трубку). Соедините меня с доктором Мердоком.

Занавес.

Картина вторая

Сцена та же. В тот же день, позднее.

Когда поднимается занавес, видно, что погода переменилась. Поднялся ветер, и небо затянуло тучами. Французские окна закрыты, за исключением правой створки окна в центре, на террасу. Леди Ангтелл сидит на софе справа, вяжет. Мидж сидит на стуле справа, Эдвард в кресле слева, разгадывает кроссворд в “Таймс”. Генриетта стоит на террасе, через некоторое время входит в комнату. Часы бьют два. Генриетта останавливается, слушает, затем направляется мимо софы и выглядывает в окно справа.

Леди Ангтелл. Погода была слишком хорошей, чтобы длиться дольше. Не знаю, что заказать на обед. Этот инспектор и другой тоже… Им отправить прямо в комнату? Или они, немного погодя, пообедают вместе с нами?

Генриетта оборачивается, смотрит на нее.

В жизни полицейские совсем не такие, как их описывают в книгах. Например, инспектор Колхоун вполне похож на джентльмена. Я знаю, в наши дни полицию хвалить не принято, людей это почему-то раздражает. Но он в самом деле похож на джентльмена. (Умолкает.)

Генриетта идет через гостиную к леди Ангтелл.

(Неожиданно.) Святой Альбан!

Эдвард и Генриетта удивленно смотрят на леди Ангтелл.

Генриетта. Почему вы вспомнили о Святом Альбане? (Подходит к алькову.)

Леди Ангтелл. Нет, нет, не Альбан — Гендон. Спутник этого полицейского. Он совершенно не похож на нашего инспектора Джексона, который, комично же, очень любезный человек, но говорит с таким ужасным акцентом и носит такие ужасные усы.

Генриетта раздвигает шторы в альков, включает свет, входит и смотрит влево на статую.

Мидж. Почему сюда приехали из самого Скотланд Ярда? Я думала, местная полиция сама сумеет разобраться в этой истории.

Эдвард. Наш район относится к Лондонскому округу.

Мидж. Теперь понятно.

Генриетта оставляет альков открытым, подходит к камину и разжигает его.

Леди Ангтелл:. Я не думаю, что его жена как следует следит за ним. Наверняка она из тех женщин, которые не успокоятся, пока не вычистят весь дом, но даже не побеспокоятся о кухне.

Эдвард. Вы про инспектора Колхоуна?

Леди Ангтелл. Нет, дорогой. Про инспектора Джексона. Я не думаю, что Колхоун женат. По крайней мере, сейчас он холост, хотя он вполне привлекательный мужчина.

Генриетта. Когда-то он служил вместе с Генри.

Леди Ангтелл. Самое ужасное то, что убийство угнетающе подействовало на слуг.

Генриетта идет мимо софы к французскому окну справа.

К завтраку нам подали утку. Иногда холодная утка к завтраку может быть просто великолепной. Но никто к ней даже не притронулся.

Пауза.

Никто.

Мидж. Как это ужасно. (Вздрагивает.) Как это ужасно — сидеть здесь и ждать неизвестно чего.

Леди Ангтелл. Да, дорогая. Но что делать? Остается сидеть и ждать.

Генриетта оборачивается и направляется мимо софы к камину.

Сначала они выгонят нас отсюда, все обыщут, затем пригласят обратно и превратят нашу столовую в следственный кабинет. Инспектор Колхоун уже допрашивает Генри.

Наступает пауза. Генриетта отворачивается и смотрит на огонь в камине.

Как вы думаете, что принести Герде? Немного крепкого бульона, наверное?

Мидж (встает, направляется к двери справа, нетерпеливо). В самом деле, Люси, это бесчеловечно! (Выглядывает в сад.)

Леди Ангтелл (удивленно). Дорогая, конечно, мы все очень расстроены, но нельзя же морить себя голодом. К тому же, без пищи человек становится очень нервным и может заболеть.

Мидж. Да, я знаю. Все только об этом и думают.

Леди Ангтелл. Почитаешь в газетах об убийцах, так просто оторопь берет, как на такое можно решиться? Я чувствую себя совершенно разбитой, как будто прошла пешком пятнадцать миль. Только подумайте, на следующей неделе мы все будем красоваться в “Ньюс оф уорлд”. А возможно, уже и завтра.

Эдвард. Никогда не читаю “Ньюс оф уорлд”.

Леди Ангтелл. Вот как? А я читаю. Мы выписали эту газету как будто для слуг, но Гаджен все понимает. Он не уносит ее слугам сразу, а лишь после того, как я просмотрю ее. Тебе бы следовало почитать эту газету, Эдвард. Ты удивишься, сколько отставных полковников женится на своих горничных.

Слева входит Гаджен. В руках у него поднос с кофе и сандвичами.

О! Кофе! (Откладывает вязание, пересаживается в центр.)

Гаджен (подходит к столику для кофе). Могу я принести что-нибудь в кабинет для сэра Генри и для офицера полиции?

Леди Ангтелл. Конечно, конечно, Гаджен. Благодарю вас. Меня немного беспокоит миссис Кристоу.

Гаджен. Мисс Симонс уже напоила ее чаем. А еще она сделала ей бутерброд с маслом и дала вареное яйцо, миледи. (Поворачивается и идет к двери слева.)

Леди Ангтелл. Спасибо, Гаджен. Я совсем забыла про яйца. Гаджен, сделайте с ними что-нибудь.

Гаджен (останавливается, оборачивается). Я уже позаботился об этом, миледи. (Со значением.) Я думаю, все в полном порядке. Можете совершенно не беспокоиться. (Уходит налево.)

Леди Ангтелл. Не знаю, что бы я без него делала. О, вот это сандвичи! Как раз то, что нужно. Конечно, не очень прилично в такую минуту сидеть и уплетать за обе щеки, но все-таки…

Мидж (начиная плакать, истерически). Ох, Люси, не надо!

Леди Ангтелл удивленно смотрит на нее. Эдвард встает, подходит к столику с напитками, кладет газету и карандаш, затем подходит к Мидж, обнимает за плечи, трясущиеся от неудержимых рыданий.

Эдвард. Мидж, не плачь…

Леди Ангтелл. Бедная девочка. Для нее это тоже очень неприятно.

Эдвард. Успокойся, Мидж, все будет хорошо. Иди, сядь сюда.

Ведет ее к софе, усаживает на правый край.

Мидж. Простите меня, я такая глупая.

Эдвард. Мы все понимаем.

Мидж. Я потеряла платок.

Леди Ангтелл наполняет четыре чашки кофе.

Эдвард (протягивает Мидж свой платок). Вот, возьми мой.

Мидж. Спасибо.

Эдвард (поворачиваясь к столику с кофе). Выпей немного кофе.

Мидж. Нет, мне ничего не хочется.

Эдвард. Конечно, конечно. (Протягивает Мидж чашку кофе.) Ну-ка, выпей это. Тебе сразу станет полегче.

Леди Ангтелл. Чашку кофе, Генриетта?

Генриетта. Спасибо. С удовольствием. Может быть, кому-то из нас пойти к Герде?

Эдвард берет чашку кофе и несет Генриетте.

Леди Ангтелл. Дорогая моя, я даже не знаю, что и подумать.

Эдвард возвращается к столику с кофе, берет свою чашку и отходит к центру сцены.

Еще неизвестно, как она будет реагировать на все это. Как должна чувствовать себя жена, только что убившая своего мужа? Не так-то просто на это ответить.

Генриетта. Не слишком ли легко мы соглашаемся с тем, что именно Герда убила Джона Кристоу?

Возникает неловкая пауза. Эдвард смотрит на леди Ангтелл и мнется, не зная что сказать. Леди Ангтелл испытующе смотрит на Генриетту, словно пытается прочесть ее мысли.

Эдвард. Да, но мы обнаружили ее рядом с телом мужа, с револьвером в руке. Я думал, что в этом нет никаких сомнений.

Генриетта. Но мы же не слышали, чтобы она в этом призналась?

Эдвард. Для меня положение дел совершенно очевидно.

Генриетта идет на середину, а затем поворачивает и выходит на террасу.

Леди Ангтелл. В самом деле, у нее было достаточно поводов. Последнее время Джон вел себя просто отвратительно. В конце концов, такое отношение всегда вознаграждается подобным образом. Вероломство, я имею в виду.

Слева входит Герда. Она сильно потрясена — совершенно не в себе. В руках у нее ее кожаная сумочка.

Герда (беззащитно оглядываясь вокруг). Я… Я больше не могу лежать там одна и ничего не делать. Я чувствую… Мне очень тревожно.

Леди Ангтелл (встав, направляется к Герде). Конечно же, дорогая! (Берет ее под руку и ведет к софе, усаживает на софу слева). Посиди здесь, дорогая моя. Мидж, подай вон ту маленькую подушку.

Мидж встает, ставит чашку на письменный стол, берет со стула подушку, приносит леди Ангтелл.

(Герде). Устраивайся поудобнее. (Подкладывает подушку под голову Герды.) Нам как раз принесли сандвичи. Хочешь один?

Герда. Нет, нет, спасибо. Я только сейчас начинаю сознавать, что произошло. Я совершенно ничего не чувствовала. Я и сейчас ничего не чувствую… Я только знаю, что Джон действительно мертв, что я больше никогда его не увижу. Кто мог убить его?

Все в смущении переглядываются. Слева входит сэр Генри. За ним следует инспектор Колхоун, задумчивый спокойный человек, обаятельный и с чувством юмора. Но в нем нет ничего комичного. Сэр Генри держит в руке набитую трубку.

Сэр Генри (подходит к камину). Инспектор Колхоун хотел бы поговорить с Гердой, моя дорогая. (Оборачивается.) Вы в состоянии сейчас подняться с ним?.. (Смотрит на Герду и умолкает.)

Леди Ангтелл. Это миссис Кристоу, мистер Колхоун.

Инспектор направляется к софе.

Герда (нервно). Да… Да… Я… Вы хотели поговорить со мной? О Джоне?

Инспектор. Мне не хочется вас расстраивать, миссис Кристоу, но я должен задать несколько вопросов. Вы не обязаны отвечать на них, если не хотите, и вы вправе отказаться разговаривать со мной без вашего адвоката.

Сэр Генри. Именно это я бы вам и посоветовал, Герда.

Герда (садится на софе прямо). Адвоката? Зачем адвоката? Адвокат не может ничего знать о смерти Джона.

Инспектор. Все, что вы скажете, может быть использовано…

Герда. Я буду с вами говорить. Я совершенно сбита с толку. Все это как кошмарный сон. Я не могу даже плакать. Я совершенно ничего не чувствую.

Сэр Генри (сочувственно). У вас шок.

Герда. Видите ли, все случилось так неожиданно. Я возвращалась из своей комнаты. Я уже спускалась с лестницы, когда услышала выстрел… Я вхожу сюда, а здесь Джон… На полу… И кровь… Кровь…

Мидж подходит к стулу справа, садится.

Инспектор. В котором часу это произошло, миссис Кристоу?

Леди Ангтелл и Мидж обмениваются взглядами.

Герда. Я не знаю. Наверное, было двенадцать часов… Или половина первого.

Инспектор. Где вы были до того, как вошли сюда?

Герда. В своей комнате.

Инспектор. Вы там были все время?

Герда. Нет, я была там минут сорок или час. До этого я была в кегельбане. Сэр Генри любезно согласился показать мне, как надо стрелять из револьвера… Но я совсем не могла попасть в мишень.

Леди Ангтелл и Мидж обмениваются взглядами.

Затем я немного погуляла в саду, вернулась в дом за моей сумочкой, прошла наверх, потом спустилась вниз, а затем, как я уже сказала, я услышала выстрел и вошла сюда… А здесь лежал Джон, уже мертвый.

Генриетта (выходит на середину). Умирающий. (Подходит к столику с напитками, ставит свою чашку, берет сигарету из коробки на столе, прикуривает ее от той, которую курила до этого.)

Все смотрят на Генриетту.

Герда. Я подумала, что он мертвый. Было столько крови… И револьвер. Я подняла его…

Инспектор. Зачем вы его подобрали, миссис Кристоу?

Напряженная пауза. Все смотрят на инспектора.

Герда. Я не знаю.

Инспектор. Вам нельзя было трогать его.

Герда. Нельзя?

Мидж вынимает из сумочки пачку сигарет, достает одну сигарету.

Инспектор. И что было дальше?

Герда. Затем пришли все, и я сказала: “Джон мертв, кто-то убил Джона”. Но кто же мог убить его? Кто хотел убить его?

Сэр Генри с неожиданной резкостью чиркает спичкой о коробок и прикуривает трубку. Эдвард секунду или две пристально смотрит на него.

Джон был самый лучший человек во всем мире. Такой хороший, такой добрый. Он все делал для других. Он жертвовал собой. Поэтому больные боготворили его. Наверное, это какая-то роковая случайность. Наверное… Наверное…

Мидж. Может быть, это самоубийство? (Роется в сумочке в поисках зажигалки.)

Инспектор. Нет. (Направляется мимо софы вправо.) Выстрел был сделан не менее чем с четырех футов.

Герда. Все равно, это, должно быть, несчастный случай.

Инспектор. Это не был несчастный случай, миссис Кристоу. (Достает из кармана зажигалку, подносит огонь к сигарете Мидж.) Вы с мужем в последнее время не ссорились?

Герда. Мы? С Джоном? Нет.

Мидж поднимается, отходит от софы к середине.

Инспектор. Вы уверены в этом?

Герда. Он немного сердился на меня, когда мы ехали сюда. Я так неловко переключала скорость. Я… Я не знаю, как это получается, но, когда я еду в машине вместе с ним, я все время путаюсь. Я нервничаю.

Инспектор. Значит, серьезных разногласий у нас не было? Ни споров, ни ссор?

Герда. Ссор? Между мною и Джоном? Нет, инспектор. Нет, мы с Джоном никогда не ссорились. Он был такой хороший, такой добрый. (Начинает плавать.) Я его больше никогда не увижу.

Мидж уходит от софы влево.

Леди Ангтелл (одновременно) (Герде). Дорогая. (Оборачивается к Мидж.) Мидж, дорогая.

Мидж (одновременно) (подходит к Герде и помогает ей встать). Я провожу ее наверх, Люси.

Инспектор (одновременно). Это все, миссис Кристоу.

Герда (одновременно). Я могу вернуться в свою комнату?

Инспектор кивает и направляется вправо.

Мидж. Да, идемте, дорогая, теперь вы отдохнете. Вам будет лучше.

Леди Ангтелл. Скажи мисс Симонс, пусть приготовит грелку.

Мидж ведет Герду к двери слева, и они вместе выходят.

(Инспектору.) Она его обожала.

Инспектор. Похоже. (Направляется вправо.) А теперь я бы хотел поговорить с каждым из вас по очереди. Леди Ангтелл, вы не будете возражать, если вы…

Леди Ангтелл (просияв). О, нет, конечно же нет, инспектор. Я готова помочь вам, чем только смогу. (Садится на софу слева.) Я чувствую, что мы должны хорошенько поработать вместе.

Инспектор. Разумеется, именно об этом я вас и прошу.

Леди Ангтелл (доверительно). Честно говоря, это мое первое убийство.

Инспектор. В самом деле?

Леди Ангтелл. Да. Конечно, для вас это не в новинку. Наверное, вы только тем и занимаетесь, что рыщете там и сям, хватаете людей направо и налево, гоняете повсюду своих помощников?

Инспектор. Нет. Мы не настолько прытко работаем, как вы, наверное, предполагаете.

Сэр Генри. Простите, инспектор, моя жена очень любит кинофильмы.

Инспектор. Боюсь, что реальная жизнь гораздо скучнее, чем в кино. (Проходит мимо леди Ангтелл на середину.) Мы только ходим и досаждаем людям совершенно дурацкими вопросами.

Леди Ангтелл (сияя). И теперь вы хотите задать мне несколько своих вопросов, не так ли? Хорошо. Я постараюсь помочь вам, чем только смогу. Только не спрашивайте меня, в котором часу случилось то или это, и где я была, и чем занималась. Потому что этого я никогда не помню. Даже когда была совсем крошкой.

Сэр Генри. Не озадачивай так инспектора, дорогая. (Подходит к двери слева и открывает ее.) Могу я пойти с вами?

Инспектор. Буду вам очень признателен, сэр Генри.

Сэр Генри. Порою замечания моей жены трудны для понимания. Я вам помогу в них разобраться.

Леди Ангтелл встает и уходит налево, инспектор и сэр Генри следуют за ней. Генриетта выходит на террасу. Эдвард несколько секунд следит за нею в молчании. Она не обращает на него никакого внимания.

Эдвард. Сегодня уже не так тепло, как вчера.

Генриетта. Да, сегодня холодно. Вот и осень наступила.

Эдвард. Лучше войди в комнату. Ты простынешь.

Генриетта. Я думаю, не пойти ли мне прогуляться?

Эдвард. Я тебе не советую.

Генриетта. Почему?

Эдвард (подходит к камину, ставит чашку и блюдце на камин). Во-первых, скоро пойдет дождь. А во-вторых, всем это может показаться странным.

Генриетта. Ты думаешь, полисмен будет выслеживать меня по всему лесу?

Эдвард. Честно говоря, не знаю. Никто не может сказать, что они о нас думают. Хотя одно кажется совершенно ясным.

Генриетта. Ты считаешь, что это Герда?

Эдвард. После всего, что здесь было?

Генриетта (входит в гостиную, направляется к креслу слева). Ты хочешь спросить, у кого еще имелись мотивы для убийства Джона Кристоу?

Эдвард. Вот именно, у кого?

Генриетта. Ау Герды были мотивы?

Эдвард. Если она прошлой ночью кое-что заметила, то… (Не договаривает.)

Генриетта. Ты имеешь в виду Джона и Веронику Край?

Эдвард. Да. (Нетерпеливо.) Он, должно быть, сумасшедший.

Генриетта. Пожалуй. Неудовлетворенная юношеская страсть, которую долго сдерживали, наконец неожиданно прорвалась. (Подходит к столику для кофе, встряхивает пепел в пепельницу.) Он всегда был сумасшедшим.

Эдвард. Конечно, она замечательно хорошо выглядит, но она определенного сорта женщина. И я совершенно не понимаю, как можно из-за нее потерять голову.

Генриетта. Я думаю, Джон ее и не терял, по крайней мере, сегодня утром.

Эдвард (оборачиваясь к камину). Отвратительное дело.

Генриетта. Да, ты прав. (Идет вправо мимо софы.) Я все-таки пойду прогуляюсь.

Эдвард. Тогда я тоже пойду с тобой.

Генриетта. Мне хотелось бы побыть одной.

Эдвард (присаживаясь на софу). Я пойду с то бой.

Генриетта. Разве ты не понял? Я хочу побыть одна, с моим покойником.

Эдвард. Прости. (Умолкает.) Генриетта, я ничего тебе не рассказывал… Я думал, тебе этого лучше не знать. Но ты и сама понимаешь, что я тоже сожалею.

Генриетта. Сожалеешь? (С легкой улыбкой.) Что Джон Кристоу мертв?

Эдвард (озадаченно). Я хотел сказать, мне очень жаль тебя. Я знаю, это большой удар.

Генриетта (резко). Удар? Нет, Эдвард, нет. У меня достаточно сил. Я могу выносить удары. Может быть, это удар для тебя? (Обходит софу, останавливается слева.) Интересно, что ты почувствовал, когда увидел его мертвым здесь, на полу? Наверное, радость? (Обвиняюще.) Скажи, ты обрадовался? Только честно.

Эдвард. Конечно же нет, Генриетта. У нас с Кристоу не было ничего общего, но…

Генриетта. А я? Ведь я нравилась вам обоим, не так ли? И это действительно нисколько вас не связывало, скорее, напротив…

Эдвард. Генриетта, не говори с такой злобой. Я понимаю, ты переживаешь большую потерю, у тебя горе.

Генриетта (мрачно). Разве это горе?

Эдвард. Что ты имеешь в виду?

Генриетта (себе, со вздохом). Так быстро. (Направляется к камину.) Все проходит так быстро. Миг жизни… Один вздох… И… Смерть… Уход… Пустота… Да, пустота. А мы здесь сидим, уминаем сандвичи, прихлебываем кофе, называем друг друга живыми. А Джон, который был живее любого из нас, уже мертв. (Выходит на середину.) Ты знаешь, у меня в ушах звучит одно лишь слово: “Мертв, мертв, мертв, мертв, мертв…”

Эдвард (подходит к Генриетте, обнимает ее за плечи). Генриетта, прекрати! Генриетта, перестань!

Генриетта (берет себя в руки, спокойно). Разве ты не знал о моих чувствах? Ты что думал? Что я буду просто сидеть в углу и просто хлюпать носом в изящный дамский носовой платочек? А ты будешь стоять рядом на коленях, умильно потупясь, и гладить мою руку? Ты думал, что для меня это будет тяжелым ударом, но я его перенесу?

Эдвард убирает руки.

А ты меня будешь красиво утешать? Ты просто прелесть, Эдвард, но… (Обходит его, идет к софе, садится слева.) и ничего больше.

Эдвард (болезненно). Да, я всегда это знал.

Генриетта. На что, ты думаешь, было похоже то, что произошло сегодня? Никто особенно не переживает, кроме меня и Герды. Ты рад, Мидж напугана, Генри досадует, Люси развлекается на свой, разумеется, деликатный манер. “Ньюс оф уорлд” выходит вовремя. Неужели ты не видишь, что все это напоминает фантастику, ночной кошмар?

Эдвард (направляется вправо). Да, я того же мнения.

Генриетта. С той минуты мне кажется нереальным все, кроме Джона. Я понимаю, я была груба с тобой, Эдвард. Но я ничего не могу поделать. Я не могу свыкнуться с мыслью, что Джон, который был таким живым, теперь мертв.

Эдвард (обходит софу). И что я, наполовину мертвец, остался жить?

Генриетта (быстро встав, поворачивается к Эдварду). Я так не думаю, Эдвард.

Эдвард. Ты думаешь именно так, Генриетта.

Генриетта делает рукой жест, выражающий безнадежность, поворачивается и уходит направо, оставив окно открытым. Эдвард провожает ее отсутствующим взглядом. Слева входит Мидж.

Мидж (выходит на середину). Бр-р! Как здесь холодно.

Эдвард (равнодушно). Да.

Мидж. Куда все подевались?

Эдвард. Я не знаю.

Мидж (стоя в центре). Что-то не так? (Закрывает окно на террасу, затем идет вправо и закрывает окно в сад.) Это ты открыл все окна, Эдвард? (Трогает его за руку.) О Боже, ты просто ледяной! (Берет его за руку и ведет к камину.) Иди сюда, я разожгу огонь. (Берет коробок спичек с каминной полки, разжигает огонь.)

Эдвард (возвращается к креслу, задумчиво). Дорогая моя, дитя мое, Мидж. (Усаживается.)

Мидж. Я не дитя. В Ансвике еще остались еловые шишки?

Эдвард. Да. Там всегда у камина стоит полная корзина шишек.

Мидж (со вздохом). Прекрасный Ансвик.

Эдвард (смотрит вправо, в сторону французского окна, ведущего в сад). Но одному там жить нельзя.

Мидж. Генриетта вышла в сад?

Эдвард. Да.

Мидж. Что за странная причуда? Там дождь.

Эдвард. Она очень расстроена. Ты знаешь о том, что она и Джон Кристоу?..

Мидж. Что между ними была связь? (Встает, кладет спички на каминную полку.) Да, конечно.

Эдвард. Похоже, об этом знали все.

Мидж (оборачиваясь). Все, за исключением Герды.

Эдвард. Черт бы его побрал, этого Джона!

Мидж (подходит к Эдварду, становится на колени рядом). Дорогой, не надо. (Берет его за руку.)

Эдвард. Даже мертвый, он держит ее.

Мидж. Не надо, Эдвард, прошу тебя.

Эдвард. Она так переменилась с тех пор, как мы в Ансвике…

Мидж. Мы все переменились.

Эдвард. Я нет. Я остался прежним.

Мидж. А я?

Эдвард. Ты тоже.

Мидж (отпускает его руку, отводит взгляд, резко). Откуда ты знаешь? Ты ни разу не посмотрел на меня.

Эдвард вздрагивает, пристально смотрит на нее, гладит рукой по щеке.

А ведь я женщина, Эдвард.

Слева входит Гаджен. Мидж встает.

Гаджен. Сэр, инспектор приглашает вас в столовую.

Эдвард (поднимаясь). Да, разумеется. (Уходит влево.)

Гаджен закрывает за ним дверь. Мидж идет мимо кресла вправо. Во время следующего диалога Гаджен собирает посуду с кофейного столика и ставит на поднос.

Мидж. Миссис Кристоу все еще отдыхает?

Гаджен. Насколько мне известно, да, мисс. Доктор Мердок оставил ей несколько таблеток и наказал мисс Симонс давать их ей каждые два часа.

Мидж. Можно кому-нибудь подняться к ней?

Гаджен. Думаю, в этом нет необходимости, мисс. На мисс Симонс вполне можно положиться.

Мидж. Не сомневаюсь.

Гаджен (направляется к двери слева). Благодарю вас, мисс.

Гаджен уходит влево, унося поднос с кофейными чашками. Мидж закрывает за ним дверь. На террасе за окном появляется Генриетта, стучит в стекло. Мидж подбегает, впускает Генриетту и закрывает за нею французское окно.

Мидж. Как ты меня напугала! (Кивает вправо.) Я думала, ты придешь оттуда.

Генриетта (подходит к огню). Я походила вокруг дома. Как здорово, что ты разожгла огонь!

Мидж (идет влево к софе, обвиняюще). Что ты сделала с Эдвардом?

Генриетта (равнодушно). С Эдвардом?

Мидж. Да. Когда я вошла сюда, он выглядел просто ужасно. Он был мрачнее тучи.

Генриетта (оборачиваясь). Мидж… Мидж, если ты так беспокоишься об Эдварде, почему ты сама не сделаешь для него что-нибудь?

Мидж. Сделать? Что ты имеешь в виду?

Генриетта (неприязненно). Я сама не знаю. Ну хотя бы вскочи на стол и заори на него. Привлеки как-то к себе внимание. Разве ты не знаешь, что с такими, как он, по-другому нельзя?

Мидж (садится на софу слева). Не думаю, чтобы Эдвард даже после этого обратил на кого-нибудь внимание, кроме тебя, Генриетта.

Генриетта. С его стороны это крайне не умно.

Мидж. Возможно. И все-таки это так.

Генриетта. Он даже не может вообразить, что я собой представляю! Он до сих пор питает иллюзию, что я такая же, как прежде. Я ненавижу Эдварда.

Мидж. Нет, Генриетта, ты не можешь его ненавидеть. Никто не может ненавидеть Эдварда.

Генриетта. Я могу.

Мидж. Но почему?

Генриетта. Потому что он напомнил мне кое о чем, что я очень хотела бы забыть.

Мидж. О чем же?

Генриетта. Об Ансвике.

Мидж. Об Ансвике? Ты хочешь забыть Ансвик?

Генриетта. Да. Конечно, я была счастлива в Ансвике. (Задумчиво идет влево.) Но неужели ты не понимаешь, что мне невыносима сама мысль о прежнем счастье?

Слева входит леди Ангтелл. Мидж встает.

(Отрывисто.) Я больше никогда не вернусь в Ансвик.

Генриетта направляется к двери слева, не глядя на леди Ангтелл, и выходит.

Леди Ангтелл. Что она сказала?

Мидж. Она сказала, что больше никогда не вернется в Ансвик.

Леди Ангтелл (закрывая дверь). О-о. Я думаю, как раз наоборот, дорогая.

Мидж (потрясенно). Вы хотите сказать, что она выйдет замуж за Эдварда?

Леди Ангтелл. Да. (Подходит к столику для напитков, берет коробку шоколада, идет к Мидж.) Я думаю, так и будет. (Нежно.) Теперь Джон Кристоу не стоит у нее на пути. Да, я думаю, она выйдет замуж за Эдварда. Все, что ни происходит, все к лучшему, не так ли?

Мидж. Джон Кристоу так бы не сказал.

Леди Ангтелл. Да, но его в расчет можно уже не принимать.

Слева входит инспектор, за ним следует сержант Пенни. Сержант в штатском. В руках у него блокнот, в который он часто заглядывает и где делает записи.

Инспектор. Могу я видеть мисс Ангтелл?

Мидж. Она поднялась к себе переодеться, я полагаю. Пойти предупредить ее?

Леди Ангтелл (направляется влево). Нет, нет, я схожу. Я хочу посмотреть, как там Герда. (Предлагает конфеты инспектору.) Угощайтесь. Внутри они мягкие.

Инспектор. Нет, спасибо.

Леди Ангтелл (предлагает конфеты сержанту). Это как желе для детей.

Сержант. Нет, благодарю вас.

Леди Ангтелл уходит налево. Сержант закрывает дверь.

Инспектор (подходит к софе). Вы мисс Харви, не так ли?

Мидж. Да. Я Марджери Харви.

Инспектор. Вы живете здесь? (Указывает на софу.) Садитесь, пожалуйста.

Мидж. Нет. Я живу Стратмер Мэншен, двадцать семь.

Инспектор. Но вы из этой семьи?

Мидж (садится на софу справа). Моя мама приходилась леди Ангтелл двоюродной сестрой.

Инспектор. Где вы находились, когда раздался выстрел?

Мидж. В саду.

Инспектор. Как видно, вы все находились в разных местах, не так ли? (Подходит к софе.) Леди Ангтелл только что пришла с фермы. Мистер Ангтелл возвращался из леса, вы были в саду, миссис Кристоу вышла из спальни. Сэр Генри вернулся из кегельбана, где стрелял по мишеням. А мисс Ангтелл?

Мидж. Должно быть, она была где-то в саду.

Инспектор (ходит вдоль софы). Мне кажется, у вас со всеми ровные, хорошие отношения. Мисс Харви, расскажите, пожалуйста, подробнее, что вы увидели, когда вошли сюда.

Мидж (указывая на пол перед дверью на террасу). Джон Кристоу лежал здесь. Все было в крови. Миссис Кристоу стояла с револьвером в руке.

Инспектор. И вы подумали, что выстрелила именно она?

Мидж. Честно говоря, да, я так и подумала.

Инспектор. И у вас не возникло никаких сомнений?

Мидж. Нет, в ту минуту нет.

Инспектор (быстро). А теперь возникли? Почему?

Мидж. Думаю, потому, что тогда я слишком поспешила с выводами.

Инспектор. Почему же вы были так уверены, что именно она выстрелила в него?

Мидж. Наверное, потому, что она держала в руке револьвер.

Инспектор. Кроме того, вы, должно быть, считали, что у нее есть для этого причины? (Пристально смотрит на нее.)

Мидж (с тревогой на лице). Я…

Инспектор. Отвечайте, мисс Харви.

Мидж. Я ничего не знаю об этих причинах.

Инспектор. В действительности, как вам известно, они были очень преданы друг другу, верно?

Мидж. Да, именно так.

Инспектор. Понятно. (Ходит вдоль софы.) Ну что ж, продолжим. И что же случилось потом?

Мидж. Мне кажется… Да, конечно, вошел сэр Генри и опустился возле него на колени. Он сказал, что Джон еще не умер. Сэр Генри приказал Гаджену вызвать по телефону доктора.

Инспектор. Гаджен? Это дворецкий? Значит, он тоже был здесь?

Мидж. Он был тоже. Гаджен отправился к телефону, и в эту минуту Джон Кристоу открыл глаза. Я видела, что он изо всех сил борется, а затем… А затем он умер. Это было ужасно.

Инспектор. Это все?

Мидж. Да.

Инспектор (направляясь вправо). Он ничего не сказал перед смертью?

Мидж. Мне показалось, он сказал “Генриетта”.

Инспектор (оборачиваясь). Он сказал “Генриетта”.

Мидж. Она… (Волнуясь.) Она оказалась как раз напротив него, когда он открыл глаза. Он смотрел прямо на нее. (Широко раскрывает глаза и смотрит на инспектора, показывая, как это было.)

Инспектор. Понятно. Достаточно, мисс Харви, благодарю вас.

Мидж (встает, направляется влево). Я пойду, разыщу Генриетту. Леди Ангтелл такая рассеянная, вы и сами заметили. Она часто забывает, что собиралась делать.

Сержант открывает дверь, Мидж выходит, и сержант закрывает за нею дверь.

Инспектор (задумчиво). Значит, леди Ангтелл очень рассеянна.

Сержант (выходит на середину). Она вообще немного чокнутая, если вас интересует мое мнение.

Инспектор протягивает руку, и сержант отдает ему свой блокнот.

Инспектор. Интересно, интересно. (Листает блокнот.) Забавные несоответствия. Леди Ангтелл говорит (читает): “Он пробормотал что-то перед смертью, но что именно, я не поняла”.

Сержант. Наверное, она глуха.

Инспектор. О, нет. Я так не думаю. Если верить сэру Генри, Джон Кристоу произнес: “Генриетта”, причем достаточно громко. Когда я об этом сказал ей… Впрочем… (Задумчиво.) Мисс Харви говорит то же самое. Эдвард Ангтелл говорит, что Кристоу умер, не произнеся ни слова. Гаджен говорит, что точно не помнит. (Ходит вдоль софы.) Они все что-то знают, Пенни, но говорить нам не хотят. (Садится на софу справа.)

Сержант. Давайте допросим их еще раз. (Подходит к инспектору.) Думаете, его застрелила его жена? (Берет у инспектора свой блокнот, ходит вдоль софы.)

Инспектор. У жен часто бывают основательные причины для стрельбы по мужьям, и их всегда можно подозревать.

Сержант. Тогда мне понятно, почему все остальные подозревают именно ее.

Инспектор. Или все просто хотят, чтобы подозревали только ее.

Сержант. Вы так думаете?

Инспектор. В этом доме чувствуется обстановка семейной солидарности. Заметьте, они все кровные родственники. Чужая здесь только миссис Кристоу. Да, я думаю, они будут только рады, если в самом деле окажется, что стреляла она.

Сержант (отходит от софы к середине комнаты). А вы в этом не уверены?

Инспектор. На самом деле в него мог выстрелить любой из них. Ни у кого из них нет алиби. (Встает, становится справа от софы.) Нельзя проверить ни время, ни место, которое они называют. Вы только посмотрите, сержант, как здесь все устроено. Его могли застрелить и с террасы, и через окно, и через парадную дверь, и из холла, и из окон, выходящих в сад… И при этом, если вы говорите, что возвращались с фермы или ходили пострелять в лес, любое утверждение абсолютно нечем проверить. (Смотрит в сторону французского окна справа, выходящего в сад.) Там густые кусты, прямо перед самым домом. В них можно играть в прятки часами. (Обходит софу.) Это один из тех револьверов, из которых стреляли по мишеням. Его мог держать в руках любой из них. Они все брали его в руки. Хотя единственные четкие отпечатки на нем остались от рук миссис Кристоу и Генриетты Ангтелл. (Возвращается к софе слева.) Напрашивается вопрос, что за человек был этот самый Джон Кристоу? (Обходит софу.) Если вы хорошо знаете человека, то сможете догадаться, кому могла понадобиться его смерть.

Сержант. Мы все это выясним в Лондоне на Харви-стрит. Допросим секретаршу, слуг.

Инспектор (садится, на софу слева). А у здешних слуг что-нибудь выяснили?

Сержант. Пока нет. Они все перепуганы. Жаль, что они не держат посудомойку. Вы же знаете, что я пользуюсь большой популярностью именно у посудомоек. (Идет мимо кресла к камину.) Но у них есть горничная, на которую я очень надеюсь. Я бы хотел поговорить с ней еще раз, сэр, если вы позволите.

Инспектор кивает, сержант ухмыляется и уходит налево. Инспектор встает, подходит к французскому окну, выходящему в сад, несколько секунд пристально всматривается в кусты, затем поворачивается, направляется к середине комнаты и выходит на террасу. Там он некоторое время внимательно оглядывается вокруг, затем возвращается к софе, садится слева. Его что-то беспокоит. Он поправляет подушку у себя под боком и вытаскивает из-под нее красную сумку Вероники. Открывает сумку, рассматривает содержимое, на лице его отражается сильное удивление. Закрывает сумку, встает, в задумчивости идет вдоль софы, прикидывая в руках вес сумки. В это время слева слышатся голоса. Он тут же возвращает сумку на место и накрывает подушкой, как было.

Мидж (слева, за сценой). Вот ты где, Генриетта! Инспектор хотел тебя видеть.

Генриетта (слева за сценой). Спасибо, Мидж. Люси мне уже сказала. Я как раз иду к нему.

Мидж (слева за сценой). Хорошо. А я подумала, что она опять забыла.

Инспектор останавливается у правого края софы.

Слева входит Генриетта.

Генриетта. Вы хотели со мной поговорить? (Направляется к софе, садится слева.)

Инспектор. Да. Ведь вы родственница хозяевам дома, не так ли?

Генриетта. Да. Мы все тут Ангтеллы. Тем более леди Ангтелл. Она вышла замуж за своего троюродного брата, и сама она — Ангтелл.

Инспектор. Выходит, вы все здесь одна семья, за исключением мистера Кристоу и его жены, верно?

Генриетта. Да.

Инспектор (идет направо). Расскажите мне, что здесь произошло.

Генриетта. Я была в саду, поливала цветы. (Указывает направо.) Вон там, не очень далеко от дома. Я услышала выстрел и поняла, что он раздался в самом доме, а вовсе не в кегельбане, где стреляли по мишеням. Мне это показалось странным, и я поспешила в дом.

Инспектор. Через какую дверь вы вошли?

Генриетта (указывает направо). Через эту.

Инспектор. Расскажите подробнее, что вы увидели?

Генриетта. Джон Кристоу лежал на полу, вот здесь. Над ним склонились сэр Генри и Гаджен, наш дворецкий. Позади них стояла миссис Кристоу. В руке она держала револьвер.

Инспектор (задумчиво идет вдоль стены). И вы подумали, что именно она выстрелила в него?

Генриетта. Почему я должна была так подумать?

Инспектор. А что? Вы так не подумали?

Генриетта. Разумеется.

Инспектор. А что же вы подумали тогда?

Генриетта. В ту минуту я ни о чем не думали. Все произошло так неожиданно. Сэр Генри приказал Гаджену вызвать доктора, и тот отошел звонить по телефону.

Инспектор. Кто еще находился в комнате?

Генриетта. Я думаю, все уже были здесь. Хотя нет, Эдвард пришел позже меня.

Инспектор. Откуда он вошел?

Генриетта. С террасы.

Инспектор. И что потом?

Генриетта. Потом? Потом Джон умер.

Инспектор. Он приходил в сознание перед смертью?

Генриетта. Да. Он пришел в сознание, открыл глаза.

Инспектор. Он сказал что-нибудь?

Генриетта (помедлив). Он произнес мое имя: “Генриетта”.

Инспектор. Вы были с ним близко знакомы?

Генриетта. Да, очень близко.

Инспектор. Больше он ничего не сказал?

Генриетта. Нет.

Инспектор (задумчиво идет вдоль софы). Что же было дальше?

Генриетта. Позвольте вспомнить… Ах да, Герда расплакалась. Она зашаталась, взмахнула револьвером. Я подумала, что револьвер снова может выстрелить. И тогда я подошла и отобрала у нее револьвер. А ее отвела к софе.

Инспектор (направляясь к камину). Вы были близким другом доктора Кристоу или миссис Кристоу?

Генриетта. На этот вопрос трудно ответить.

Инспектор (с сочувствием, вежливо). Почему, мисс Ангтелл?

Генриетта (решительно). Хорошо. Я буду откровенной. Я была любовницей Джона Кристоу. Вы это хотели знать, инспектор?

Инспектор (подходит к Генриетте). Благодарю вас, мисс Ангтелл. (Вынимает из кармана сигареты, предлагает Генриетте. Вежливо.) Боюсь, что об этом убийстве вам известно больше, чем кому бы то ни было.

Генриетта (берет сигарету, сухим тоном). Если этот частный факт не имеет к делу отношения, то я не вижу необходимости придавать его огласке. И не только ради моей репутации. Это может доставить миссис Кристоу совершенно ненужную боль.

Инспектор (подносит Генриетте зажигалку). А разве миссис Кристоу не догадывалась о ваших отношениях с ее мужем?

Генриетта. Конечно же нет.

Инспектор. Вы в этом уверены?

Генриетта. Абсолютно.

Инспектор (идет вдоль софы направо). Как давно вы и доктор Кристоу полюбили друг друга?

Генриетта. Я стала его любовницей шесть месяцев назад. Я не сказала, что мы полюбили друг друга.

Инспектор (смотрит на нее с внезапным интересом). Я не уверен, что правильно понял вас, мисс Ангтелл.

Генриетта. Я думаю, что вы поймете, если немного подумаете.

Инспектор. Вопрос о разводе не обсуждался?

Генриетта. Конечно нет. Именно это я и пытаюсь вам объяснить. Дело в том, что у Джона Кристоу были и другие женщины, я была лишь одной из них. Не думаю, чтобы он в самом деле был привязан к кому-нибудь больше, чем к своей жене. Но она не из тех женщин, с кем можно поговорить о его работе. Видите ли, он проводил серьезные исследования в области редких и безнадежных заболеваний.

Инспектор садится на софу справа.

Он обладал блестящим умом. Исследовательская работа была истинной страстью всей его жизни. Со временем у него возникла привычка заглядывать ко мне в студию и говорить о своей работе. Мне это очень нравилось, хотя я понимала далеко не все, о чем он рассказывал. Но я достала несколько книжек по этой теме, прочитала их и стала кое-что понимать. Мои вопросы, если они даже и были не совсем квалифицированные, каким-то образом помогали ему формулировать его собственные мысли. (Рассказывает естественно, словно старому знакомому.) А потом, неожиданно, я стала привлекать его как женщина. Он не хотел, чтобы наша связь перешла в любовь. Однажды в молодости он уже прошел через это. И теперь боялся оказаться в этом состоянии снова. Нет, ему была нужна самая банальная связь, подобная многим, которые у него были. Я решила, что, если он хочет этого, пусть получит. И тогда, может быть, выбросит меня из головы и больше не станет отвлекаться от работы.

Инспектор. И вас это устроило?

Генриетта. Нет. Конечно же нет. Но это все, что могло быть. Я любила Джона Кристоу и довольствовалась тем, что есть.

Инспектор. Понятно. Что ж, весьма похоже на правду.

Генриетта. Извините, я забыла, что вы полицейский.

Инспектор. Полицейские ничем не отличаются я от других людей. Нам приходится выслушивать многое, что прямо к делу не относится. Нам рассказывают все, наверное, потому, что считают нас беспристрастными, отдаленными от всего личного. Для всех мы как священники.

Генриетта. Да, я полагаю, у вас есть прекрасней возможность изучить человеческую душу до тонкостей. (Встает, гасит сигарету в пепельнице на кофейном столике.) Теперь вы понимаете, почему Джон перед смертью сказал: “Генриетта”?

Слева входит сержант.

Инспектор. Простите, что интересуюсь такой мелочью, мисс Ангтелл. (Встает и становится справа от софы.) Но зачем вы взяли у миссис Кристоу револьвер?

Генриетта. Я же вам сказала. Я подумала, что она может упасть в обморок.

Инспектор. Это был один из револьверов, из которых перед тем стреляли по мишени. На нем остались только четкие отпечатки пальцев миссис Кристоу и, естественно, ваших. (После паузы.) Как вы сами понимаете, было бы лучше, если бы после выстрела к этому револьверу никто не прикасался.

Генриетта. В ту минуту я об этом совсем не подумала, инспектор. У вас есть еще вопросы?

Инспектор. Нет, мисс Ангтелл, благодарю вас, пока у меня нет вопросов.

Сержант открывает дверь, Генриетта уходит налево. Сержант закрывает за ней дверь.

Сержант. Ну как? Удалось что-нибудь у нее узнать?

Инспектор. Она была любовницей Кристоу. Она сказала, что именно поэтому он произнес перед смертью ее имя.

Сержант (подходит к софе). Что ж, выглядит достаточно убедительно.

Инспектор. Если только это правда.

Сержант. А разве у него была другая причина назвать ее имя перед смертью?

Инспектор. Это могло быть обвинением.

Сержант. Вы считаете, что она сама могла продырявить его?

Инспектор (задумчиво направляется к камину). Вполне возможно.

Сержант. А я бы все-таки поставил на жену. Если миссис Кристоу знала об отношениях между мужем и этой самой Генриеттой, тогда мы получаем то, что надо, — мотив.

Инспектор. Генриетта Ангтелл говорит, что миссис Кристоу ни о чем даже не догадывается.

Сержант. Ни у кого в этом абсолютной уверенности нет и быть не может. Кто угодно мог шепнуть на ушко миссис Кристоу любую сплетню.

Инспектор (направляется к алькову, входит внутрь, смотрит на статую). Нет, она бы не смогла скрывать свои чувства так долго, она не из таких.

Сержант. А как насчет остальных? С ними-то уж все ясно, надо полагать?

Инспектор (со вздохом). У других пока нет причин желать смерти Джону Кристоу. (Оборачивается, задумчиво шагает мимо софы, затем идет к письменному столу.) Но в этом деле остается еще многое, что пока нам неизвестно. Я заметил, что каждый из них слишком тщательно выбирает слова и хорошенько думает, прежде чем говорить.

Сержант. Все равно я не вижу причин у сэра Генри или леди Ангтелл убивать Кристоу.

Инспектор. Да и у этой малышки, мисс Харви, тоже. Но вспомните ответ Эдварда Ангтелла на мой вопрос о том, что сказал перед смертью Джон Кристоу: "Он не сказал ничего”. Это же совершенное отрицание того, что мы пока принимаем за правду. Ведь сэр Генри и мисс Харви оба сказали, что Джон Кристоу произнес: “Генриетта”, причем достаточно громко.

Сержант. Вы думаете, Эдвард Ангтелл положил глаз на мисс Генриетту?

Инспектор. Это только мое предположение.

Сержант. И поступает не лучшим образом, чтобы помочь ей выпутаться из этой истории.

Инспектор. Пожалуй.

Сержант. Да… Так все и выглядит.

Инспектор (ходит вдоль софы). И обратите внимание, Пенни, при этом возникает еще одно подозрение.

Сержант. Эдвард Ангтелл?

Инспектор (садится на софу справа). Да. Мне показалось, что он весьма впечатлительный человек. Если он любит Генриетту и вдруг узнает, что она любовница Джона Кристоу, то он вполне может схватиться за оружие и натворить дел, хотя другой на его месте немного бы подумал.

Сержант. Выходит, он надеялся заполучить ее, если уберет с дороги ее любовника?

Инспектор (пожимает плечами). Что ж тут такого? И вам, и мне известны такие случаи.

Сержант (направляется к середине комнаты). Итак, по вашему мнению, его убил кто-то из троих: Генриетта Ангтелл, Эдвард Ангтелл или жена.

Инспектор. Ох, Пенни, уже есть кое-что, что прямо противоречит этому. Слишком откровенно противоречит. (Сует руку под подушку, вытаскивает из под нее сумку Вероники, показывает сержанту.) Как вы думаете, что это?

Сержант (подходит ближе). Это дамская сумка.

Инспектор. Совершенно верно.

Сержант. Мы осмотрели ее содержимое, когда обыскивали комнату. (Заглядывает в блокнот.) Два фунта десять шиллингов банкнотами, семь шиллингом мелочью, помада, пудреница, расческа. Серебряная зажигалка. Кружевной носовой платочек. Все от Ритца. Принадлежит одной из дам, я полагаю, только не могу сказать, кому именно.

Инспектор берет сумку, направляется к камину, нажимает кнопку звонка.

Я не входил в детали, поскольку думал, что это неважно.

Инспектор. Вы думаете, она принадлежит одной из дам в этом доме?

Сержант (выходит на середину). Да, я допускаю такое. У вас есть причина думать иначе?

Инспектор. Нет, только чувство какого-то несоответствия. (Возвращается к софе.) Она не во вкусе леди Ангтелл. Для малышки мисс Харви она слишком дорогая. Слишком фешенебельная для миссис Кристоу. Для Генриетты Ангтелл она слишком крикливая. Мне кажется, она не может принадлежать ни одной из женщин в этом доме. И это меня заинтриговало.

Сержант (подходит к камину). Осмелюсь заверить вас, сэр, что я, конечно же, найду, кому принадлежит эта сумка. Но, как я сказал, ее содержимое не выходит за рамки обычных вещей.

Инспектор. А вы уверены, что перечислили абсолютно все, что в ней лежит?

Сержант. Думаю да, сэр.

Слева входит Гаджен.

Гаджен. Вы звонили, сэр?

Инспектор. Да. Вы можете сказать, кому принадлежит эта сумка?

Гаджен (подходит к инспектору). Боюсь, что нет, сэр. Вынужден признаться, что вижу эту сумку в первый раз. Я могу спросить горничную нашей миледи, сэр, возможно, она знает больше моего.

Инспектор. Будьте так добры. Заранее благодарю вас.

Гаджен поворачивается, направляется к двери слева. Затем останавливается и оборачивается.

Гаджен. Простите, сэр, если я позволю себе предположение.

Инспектор. Ради Бога.

Гаджен (возвращается на середину). Возможно, что эта сумка принадлежит мисс Веронике Крэй.

Сержант (подходит к Гаджену). Вероника Крэй? Кинозвезда? Откуда она появилась в этих краях?

Гаджен (бросает на сержанта хмурый взгляд, инспектору). Она купила особняк в сотне ярдов от нас. Все зовут его “Голубятня”.

Инспектор. Разве мисс Крэй была здесь?

Гаджен. Она приходила к нам вчера вечером, сэр.

Инспектор. И у нее была эта сумка?

Гаджен. Нет, сэр. Она была в вечернем платье. И в руках держала белую, вышитую бисером сумочку. Но я думаю, вполне возможно, что мисс Крэй побывала здесь сегодня утром.

Инспектор. В какое время?

Гаджен. Думаю, ближе к полудню, сэр.

Инспектор. Вы видели ее?

Гаджен. Нет, сэр, я ее не видел.

Сержант. Так кто же ее тогда видел?

Гаджен (бросает на сержанта сердитый взгляд). Ее видела в окно одна из горничных, которая убирала спальню, сэр. Девчонка фанатично любит кино. Она была просто потрясена.

Сержант. Мне есть о чем поговорить с этой девочкой. (Уходит налево.)

Инспектор. Интересно. Леди Ангтелл не упоминала, что мисс Крэй была здесь сегодня.

Гаджен. Не думаю, чтобы леди Ангтелл знала о визите мисс Крэй.

Инспектор. Тогда, к кому же она приходила?

Гаджен. На это, сэр, я ответить не могу.

Инспектор обходит софу.

Хм-м. (Кашляет.)

Инспектор. Что вы сказали?

Гаджен. Рано утром посыльный из “Голубятни” принес записку для доктора Кристоу. Доктор Кристоу сказал, что ответа не будет.

Инспектор. Понятно. И что же случилось с этой запиской?

Гаджен. Думаю, я смогу найти ее, сэр. Я подобрал какую-то скомканную бумажку возле корзины.

Инспектор. Благодарю вас, Гаджен, я буду вам чрезвычайно признателен, если вы принесете ее немедленно.

Гаджен (поворачивается, идет налево). Хорошо, сэр.

Инспектор. Получается, что доктор Кристоу знал мисс Крэй?

Гаджен. Похоже, что так, сэр. Он ходил к ней в гости вчера вечером, после обеда. (Ждет.)

Инспектор. В котором часу он вернулся?

Гаджен. На это, сэр, я ответить не могу. Действуя по указаниям сэра Генри, я оставил боковую дверь незапертой, когда отправился спать в пятнадцать минут первого.

Инспектор кладет сумку на письменный стол.

Доктор Кристоу к этому времени еще не вернулся.

С террасы входит Вероника.

Вероника. Я только что услышала новость. Это ужасно! Это ужасно! (Подходит к софе.) Вы, наверное…

Инспектор. Инспектор Колхоун из Скотланд Ярда.

Вероника. Значит, Джон был убит?

Гаджен быстро выходит налево.

Инспектор. Да, мисс Крэй, он убит.

Вероника. Вы знаете, кто я?

Инспектор. Мне очень нравятся хорошие фильмы.

Вероника. Приятно слышать. (Садится на софу слева.) Я приехала в Англию на съемки нового фильма.

Инспектор (обходит софу, направляется к середине). Доктор Кристоу был вашим другом?

Вероника. Я не видела его много лет. Вчера вечером я пришла сюда занять спичек. И первым, кого я увидела, когда вошла в эту комнату, был Джон Кристоу.

Инспектор. Вы очень обрадовались, увидев его?

Вероника. Да, я очень обрадовалась. Это просто прекрасно — встретить старого друга.

Инспектор. Вчера вечером он ответил вам визитом, насколько я знаю.

Вероника. Да, я пригласила его навестить меня после обеда, если он не будет занят. Мы с ним великолепно поговорили о старых добрых временах, вспомнили старых друзей.

Инспектор (направляется к камину). В котором часу он ушел от вас?

Вероника. Честно говоря, не имею представления. Мы беседовали с ним довольно долго.

Инспектор. И все о старых временах?

Вероника. Да, конечно. За эти годы с нами обоими многое произошло.

Инспектор подходит к окну на террасу, закрывает его.

Он добился больших успехов в своей области, как я понимаю. А еще он женился.

Инспектор (направляется вправо). Вы не были знакомы с его женой?

Вероника. Раньше нет. Он представил нас друг другу вчера вечером. Мне показалось по некоторым мелочам, что его супружеская жизнь не вполне счастлива, хотя сам он об этом не обмолвился ни словом.

Инспектор. В самом деле?

Вероника. Я думаю, его жена из тех несчастных женщин, у которых никаких способностей, кроме умопомрачительной ревности.

Инспектор (идет вправо вдоль софы). Может быть, для ревности у нее была причина?

Вероника. Ох, даже не спрашивайте меня. Я еще вчера подумала, что у Джона могут быть неприятности из-за этого визита ко мне. Ревность превращает в чудовище даже самого безобидного человека.

Инспектор. Вы полагаете, что его застрелила жена?

Вероника. Нет, этого я просто не знаю. Моя служанка сказала, что его жену застали здесь с револьвером в руках, а он, мертвый, лежал у ее ног. Но я думаю, конечно, что случаются и более дикие истории.

Инспектор (подходит к письменному столу). Да, все произошло именно так.

Вероника. Я предполагаю, что его жена поймала его вместе с этой скульпторшей.

Слева входит сержант. В руках у него измятая записка.

Инспектор. Извините меня.

Сержант подходит к инспектору и протягивает ему записку.

Вероника. Конечно, разумеется.

Сержант (на ухо инспектору). Он вернулся в три часа. (Уходит направо.)

Вероника. Вообще-то я пришла сюда для того, чтобы…

Инспектор (берет сумку). Забрать вашу сумку, вероятно? Это ваша сумка?

Вероника (в замешательстве). Ах, да! (Встает.) Благодарю вас.

Инспектор. Одну минуту.

Вероника вновь садится на софу.

(Заглядывает в блокнот. Затем мимо софы проходит на середину комнаты.) Доктор Кристоу вернулся домой в три часа утра. Не кажется ли вам, что это не совсем приличный час для возвращения домой женатого мужчины?

Вероника. Мы разговаривали с ним о старых добрых временах…

Инспектор. Вы уже сказали.

Вероника. Наверное, и в самом деле время было более позднее, чем я думала.

Инспектор. Значит, после этого вы доктора Кристоу больше не видели?

Вероника (быстро). Да.

Инспектор. Вы уверены, мисс Крэй?

Вероника. Абсолютно уверена.

Инспектор. А как же быть с вашей сумочкой?

Вероника. О, должно быть, я оставила ее вчера вечером, когда приходила за спичками.

Инспектор. Для вечерней сумочки она слишком велика и тяжела… Я думаю, вы оставили ее здесь сегодня утром.

Вероника. Почему вы так думаете?

Инспектор (направляется к камину, кладет сумку на каминную полку). Во-первых, ко мне попала ваша записка. (Разворачивает записку, читает ее.) “Пожалуйста, приди ко мне сегодня утром. Я должна с тобой поговорить. Вероника”. Написано вполне недвусмысленно, мисс Крэй. Доктор Кристоу, насколько я знаю, на эту записку не ответил. Он не пошел к вам. И тогда вы пришли сюда, чтобы поговорить с ним. Не так ли?

Вероника (встав, направляется к креслу слева, меняет тон). Вы удивительный человек! Наверное, вы знаете все.

Инспектор. Не совсем все. Что произошло, когда вы пришли сюда? Вы с ним поссорились?

Вероника. Как вам сказать… Наш разговор нельзя было назвать настоящей ссорой. (Вздыхает, садится в кресло слева.) Бедный Джон!

Инспектор. Почему вы так говорите?

Вероника. Я не хотела вам рассказывать. С моей стороны это было бы не совсем порядочно.

Инспектор. Вот как?

Вероника. Джон сошел с ума. Совершенно. Вот уже много лет он любил меня без памяти… Он… Он хотел бросить жену, детей… Он требовал, чтобы я развелась с мужем и вышла за него замуж. Он произвел на меня такое ужасное впечатление, что я испугалась за него.

Инспектор. Что ж, это бывает. Совершенно внезапно, неожиданно.

Вероника. Вот именно. Совершенно невероятно. И тем не менее, такое возможно, вы понимаете, — ничего не забыть — и ждать, надеяться, строить планы. Есть такие мужчины.

Инспектор (пристально наблюдая за ней, подходит к креслу справа от нее). И женщины тоже.

Вероника. Да… Да… Наверное так. В общем, вот так все и было. Сначала я не хотела принимать его слова всерьез. Я сказала ему, что он сумасшедший. И прошлую ночь он говорил мне нечто подобное, вот почему я отправила ему записку. Я не могла оставить все, как есть. Я хотела, чтобы он понял всю невозможность того, что он предлагал мне. Но он даже слушать не хотел. И — он мертв. Как это ужасно!

Сержант негромко кашляет.

Инспектор (оборачиваясь). Да, сержант.

Сержант (делая шаг к софе, Веронике). Из дополнительных источников мне стало известно, что, когда вы уходили в эту дверь, то сказали… (Заглядывает в блокнот.) “Берегись, Джон Кристоу! Я ненавижу тебя. Я в жизни ни к кому еще не питала такой ненависти”.

Вероника. Уверяю вас, я никогда не говорила ничего подобного. Кто это вам наплел? Наверное, слуги?

Сержант. Одна из ваших поклонниц, мисс Крэй. Она бродила вокруг дома в надежде получить ваш автограф. (Многозначительно.) Она слышала многое, о чем говорилось в этой комнате.

Вероника (вставая, в гневе). Все это ложь! (Инспектору.) Будьте добры, верните мою сумку!

Инспектор (подходит к камину). Разумеется, мисс Крэй. (Берет сумку.) Но, к сожалению, оружие я вынужден оставить у себя.

Вероника. Оружие?

Инспектор вынимает из кармана носовой платок, оборачивает им руку, открывает сумку и осторожно вынимает револьвер.

Инспектор. Разве вы не знали, что в вашей сумке лежит оружие?

Сержант (делает шаг к инспектору). Но…

Инспектор останавливает сержанта взглядом.

Вероника. Там не было никакого оружия. Это не мое. Я ничего не знаю об этом оружии.

Инспектор (осматривая револьвер). “Смит-вессон”, тридцать восьмого калибра, как раз тот же самый калибр, что и пуля, убившая Джона Кристоу.

Вероника (гневно). Уж не хотите ли вы сфабриковать дело против меня? (Подходит к инспектору.) Я должна увидеть моего адвоката. Я… Да как вы смеете?

Инспектор (протягивая сумку). Вот ваша сумка, мисс Крэй.

Вероника вырывает у него сумку. Вид у нее сердитый и испуганный.

Вероника. Больше я ничего вам не скажу.

Инспектор. И очень мудро поступите.

Вероника поворачивается, бросает гневный взгляд на сержанта, затем торопливо уходит через застекленную дверь на террасу и поворачивает налево. Инспектор провожает ее внимательным взглядом, осторожно поигрывая револьвером, завернутым в носовой платок.

Сержант (обходит кресло, направляясь к середине). Но, сэр, я…

Инспектор. Никаких “но”, Пенни. Вещи порой бывают совсем не такими, какими кажутся, и хватит об этом. (Подходит к креслу слева, медленно садится.)

Сержант открывает рот, собираясь возразить.

(Жестом заставляет сержанта замолчать.) Я знаю, знаю. Вот что меня удивляет…

Занавес.