Логово

Действие третье

Сцена та же. Утро понедельника.

Когда занавес поднимается, стоит прекрасное утро. Все французские окна распахнуты. На каминной решетке тлеют угольки. Гаджен впускает инспектора и сержанта в левую дверь.

Гаджен. Я передам сэру Генри, что вы уже здесь, сэр (Уходит налево.)

Сержант (взглянув на столик для напитков). Чудесные цветы. (Направляется к камину.)

Инспектор (выходит на середину, останавливается у окна на террасу). Да.

Сержант (рассматривает картину над каминной полкой). Признаться, мне нравится эта картина. Чудесный дом. Интересно, чей он?

Инспектор. Это прежний дом леди Ангтелл.

Сержант. Он до сих пор принадлежит ей? В наши дни все продается и покупается.

Инспектор. Нет, его не продали, но теперь он принадлежит Эдварду Ангтеллу. Это майоратное владение, а старший мужчина — он, сам понимаешь.

Сержант (оборачиваясь). А почему не сэру Генри? Ведь титул получил он?

Инспектор. Нет. Он кавалер ордена Бани. И всего лишь троюродный брат.

Сержант. Как видно, сэр, вы успели многое узнать об этой семье.

Инспектор (задумчиво шагая вправо). Да, я постарался выяснить все, что можно. Я подумал, что в нашем случае это поможет нам разобраться в этом деле.

Сержант. Пока не понимаю, каким образом. (Выходит на середину.) Во всяком случае, в этой гонке до финиша мы доберемся первыми, или нет?

Инспектор. Может быть, мы и ошибаемся.

С террасы входит Дорис.

Дорис (останавливаясь в дверях). Т-с-с!

Сержант. Здравствуйте.

Дорис (выходит на середину, заговорщицки). Я пошла не через парадное, а через сад, потому что не хочу, чтобы мистер Гаджен заметил меня. Они говорят, чтобы мы держались от полиции подальше, но я считаю, если речь идет о торжестве справедливости, то обязательно надо сказать все, что знаешь.

Сержант. Ты правильно считаешь, девочка. А кто тебе сказал, чтобы ты держалась от нас подальше?

Дорис (поворачиваясь к сержанту). Миссис Мидуэй, кухарка. Она сказала, что нет ничего хорошего в том, что в доме полно полиции, и что в жизни у нее ничего подобного не случалось, и что она боится, как бы из-за волнения у нее не дрогнули руки и она не испортила пирожные. (Умолкает, чтобы перевести дыхание.) И что еще не было такого, чтобы леди сделала ей замечание, и что она не может оставить нашу леди в беде. (Подходит к софе слева. Инспектору.) Они все помешались на нашей леди.

Сержант. Ладно. А теперь говори о том, что требуется для торжества справедливости.

Дорис (поворачивается и направляется вправо от сержанта). Я видела это собственными глазами.

Сержант (подходит к ней). Они у тебя к тому же очень красивые.

Дорис (отталкивает сержанта локтем). Иди прочь! Значит так. Это было в субботу после полудня, как раз в день убийства. Я отправилась в спальню, чтобы закрыть окна, потому что собирался дождь. Я посмотрела сверху через перила в холл, и что, вы думаете, я увидела?

Сержант. И что же ты увидела?

Дорис. Я увидела, что мистер Гаджен стоит в холле с револьвером в руках. У него был очень странный вид. Он заметил меня и так на меня посмотрел! Тик вот, я думаю, что именно он это и сделал!

Инспектор. Кто? Гаджен?

Дорис. Да, сэр. И я подумала, что, возможно, он и есть убийца.

Инспектор (задумчиво). Гаджен…

Дорис (подходит к инспектору). Я сразу хотела пойти к вам и все рассказать, но подумала, что меня потом отчитают. Я просто побоялась… А потом подумала, что справедливость…

Сержант (одновременно). Должна восторжествовать!

Дорис (одновременно). Должна восторжествовать!

Сержант. Ты поступила совершенно правильно, дорогая моя.

Дорис. И вот, что я думаю… (Умолкает, прислушивается.) Кто-то идет. (Быстро отступает к окну.) Лучше я уйду. Все думают, что я готовлю белье для прачечной. (Выходит на террасу, затем уходит налево.)

Сержант (подходит к окну, смотрит вслед Дорис). А девчонка нам весьма помогла, не так ли, сэр? Кстати, она одна из тех, кто вечно крутится вокруг мисс Крэй, ожидая автографа.

Слева входит сэр Генри.

Инспектор. Доброе утро, сэр Генри.

Сэр Генри (направляется к софе). Доброе утро, инспектор.

Сержант. Доброе утро, сэр.

Сэр Генри кивает сержанту.

Сэр Генри (инспектору). Вы хотели поговорить со мной?

Инспектор. Да, сэр. Нам нужны дополнительные сведения.

Сэр Генри. Вот как!

Инспектор. Сэр Генри, мы знаем, у вас есть замечательная коллекция оружия — пистолетов и револьверов. Я хотел бы узнать, не пропало ли из нее что-нибудь?

Сэр Генри (садится на софу слева). Я не совсем понимаю вас. Я уже сказал вам, что брал из коллекции только два револьвера и один пистолет, чтобы поупражняться в стрельбе по цели. Это было в субботу утром. Я также говорил вам, что вскоре после стрельбы по мишени обнаружил, что один из них — “смит-вессон” тридцать восьмого калибра — пропал. Я установил, что этот пропавший револьвер оказался тем самым, который держала в руке миссис Кристоу после убийства доктора Кристоу.

Инспектор. Совершено верно, сэр Генри. Согласно признанию миссис Кристоу, она подобрала его на полу рядом с телом мужа. Мы предполагали, что это было то самое оружие, из которого застрелили доктора Кристоу.

Сэр Генри. То есть вы хотите сказать, что это не так?

Инспектор. Мы только что получили заключение нашего эксперта-баллистика. Сэр Генри, пуля, которая убила доктора Кристоу, вылетела не из этого револьвера.

Сэр Генри. Не скрою, вы меня удивили.

Инспектор. Да, это в самом деле чрезвычайно странно. Пуля оказалась того же самого калибра, но выпустили ее не из вашего револьвера.

Сэр Генри. Но, позвольте вас спросить, инспектор, на каком тогда основании вы допускаете, что орудие убийства происходит из моей коллекции?

Инспектор. Я вовсе этого не предполагаю, сэр Генри. Но я должен проверить эту версию, прежде чем разрабатывать другие.

Сэр Генри (встав, направляется влево). Хорошо, я покажу вам коллекцию. Я уверен, что вы получите немедленный ответ на все свои вопросы. (Уходит налево.)

Сержант. Он ничего не знает.

Инспектор (выходит на середину). Похоже на то. (Выходит на террасу, останавливается, смотрит влево.)

Сержант. Во сколько дознание?

Инспектор. В двенадцать. Времени еще достаточно.

Сержант. Обычный опрос свидетелей и перерыв. Все остальное, я полагаю, зафиксирует следователь.

Слева входит Мидж. В одной руке у нее шляпа и пальто, в другой — чемодан, перчатки и сумочка.

Инспектор (оборачиваясь). Вы уезжаете, мисс Харви?

Мидж. Мне необходимо уехать в город сразу же после дознания.

Инспектор (становится справа от Мидж). Боюсь, я буду вынужден просить вас сегодня остаться здесь.

Мидж. Видите ли, я работаю в магазине, если я не вернусь к двум тридцати, страшно подумать, что со мной будет.

Инспектор. Очень сожалею, мисс Харви. Но вы можете сказать своей хозяйке, что вас задержала полиция.

Мидж. Ох, только не это! Да она меня сразу же уволит, если узнает, что меня задержала полиция. (Идет мимо софы к письменному столу, кладет на стол сумочку и перчатки, чемодан ставит на пол рядом со столом.) Ох, ладно. Тогда я позвоню прямо сейчас и извинюсь перед ней. (Поднимает телефонную трубку. В телефон.) Алло…

Из трубки чуть слышно доносится голос телефонистки.

Телефонистка. Номер, пожалуйста.

Мидж. Риджент четыре — шесть — девять — два, пожалуйста.

Телефонистка. Ваш номер?

Мидж. Доуфилд два — два — один.

Инспектор подходит к софе слева, смотрит на сержанта.

Телефонистка. Доуфилд два — два — один, линия будет через двадцать минут.

Мидж. О Господи!

Телефонистка. Вы оставляете ваш заказ?

Мидж. Да. Я заказываю. Вы мне позвоните?

Телефонистка. Разумеется.

Мидж. Спасибо. (Кладет трубку.)

Слева входит сэр Генри.

Сэр Генри. Вы хотите нас покинуть, Мидж?

Мидж. Да, мне придется. Но я еще подожду звонка. (Берет чемодан, уходит налево.)

Сэр Генри. Я позову вас, когда они позвонят, если, конечно, они не забудут о вашем заказе.

Мидж выходит, сэр Генри закрывает за ней дверь. Возвращается к инспектору.

Второй “смит-вессон” тридцать восьмого калибра, в коричневой кожаной кобуре, похитили из моей коллекции.

Инспектор (вынимает из кармана револьвер). Вот этот, сэр Генри?

Сэр Генри удивленно берет револьвер у инспектора и тщательно осматривает.

Сэр Генри. Да. Да, это он. Где вы его нашли?

Инспектор. Сейчас это неважно. Важнее то, что пулю, убившую доктора Кристоу, выпустили именно на него. Могу я поговорить с вашим дворецким, сэр Генри? (Берет у него из рук револьвер.)

Сэр Генри (отдавая револьвер инспектору). Разумеется. (Поворачивается, подходит к камину, нанимает кнопку звонка.) Вы будете разговаривать с ним прямо здесь?

Инспектор (прячет револьвер в карман). Если вы не возражаете, сэр Генри.

Сэр Генри. Мне уйти или остаться? Я бы предпочел остаться. Гаджен мой старый слуга, я им очень дорожу.

Инспектор. Я предпочитаю, чтобы вы остались, сэр Генри.

Слева входит Гаджен.

Гаджен. Вы звонили, сэр Генри?

Сэр Генри. Да, Гаджен. (Указывает на инспектора.)

Гаджен вежливо смотрит на инспектора.

Инспектор. Гаджен, у вас имеется собственный пистолет или револьвер?

Сэр Генри садится в кресло слева.

Гаджен (подходит ближе к инспектору, невозмутимо). Я бы так не сказал, сэр. У меня нет своего оружия.

Сержант (читает записную книжку). “Я выглянула через перила и увидела мистера Гаджена с револьвером в руках…”

Гаджен реагирует тем, что до хруста сжимает кулаки.

“Вид у него был очень странный”.

Инспектор смотрит на сержанта, который тут же замолкает.

Гаджен. Все так и было, сэр. Сожалею. Сам не знаю, как это вылетело у меня из головы.

Инспектор. Может быть, вы расскажете нам более подробно обо всем, что произошло?

Гаджен. Конечно, сэр. Это было в субботу, примерно в час дня. В это время обычно я накрываю стол к ленчу, но из-за того, что незадолго перед этим случилось убийство, порядок, заведенный в доме, совершенно расстроился. Проходя через главный холл, я увидел один из пистолетов сэра Генри. Это был небольшой “деринджер”, сэр. Он лежал на дубовом сундуке. Не думаю, чтобы я видел его там раньше. Я подобрал его и, естественно, отнес в кабинет хозяина, чтобы положить на место. Добавлю, сэр, что я не могу припомнить, из-за чего бы у меня был какой-то странный вид.

Инспектор (задумчиво шагает к софе). Вы говорите, что отнесли пистолет в кабинет сэра Генри? (Обходит софу, становится лицом к террасе.) Значит, сейчас он лежит именно там?

Гаджен. Думаю, что да, сэр. В этом легко убедиться.

Инспектор (идет мимо софы, вынимает из кармана револьвер). Не этот ли револьвер вы нашли?

Гаджен (делает шаг к инспектору, смотрит на револьвер). Нет, сэр. Это “смит-вессон” тридцать восьмого калибра, а то был маленький пистолет “деринджер”.

Инспектор. Я вижу, вы неплохо разбираетесь в оружии?

Гаджен. Я воевал, сэр, был на войне с четырнадцатого по восемнадцатый год.

Инспектор (поворачивается, идет направо). Значит, вы утверждаете, что нашли “деринджер” на дубовом сундуке в холле?

Гаджен. Да, сэр.

С террасы входит леди Ангтелл. Инспектор отходит вправо и останавливается за софой.

Леди Ангтелл (выходя на середину). Как я рада вас видеть, мистер Колхоун. Вы что-то тут толкуете о пистолете и Гаджене? Дело в том, что я обнаружила нашу малышку Дорис всю в слезах. Девочка поступила совершенно правильно, рассказав вам, что видела. Если, конечно, она подумала, что в самом деле что-то видела. Я и сама часто не могу отличить правду от неправды, особенно, когда неправда так привлекательно выглядит, а правда груба и некрасива. Надеюсь, вы понимаете, о чем я говорю? И что же вы сообщили им об этом самом пистолете, Гаджен?

Гаджен (уважительно, но твердо). Я нашел пистолет в холле, миледи. Я понятия не имею, кто его туда положил. Я взял его и отнес назад на место. Именно это я и сказал инспектору. И он все понял.

Леди Ангтелл (качая головой, с упреком). Вам не следовало этого делать, Гаджен. Лучше я все расскажу инспектору сама.

Гаджен. Но…

Леди Ангтелл. Я понимаю вас, Гаджен. Я знаю, что вы всегда стараетесь избавить нас от хлопот и неприятностей. (Твердо.) Но сейчас нужно, чтобы я это сделала.

Гаджен открывает рот, но ничего не произносит, только пожимает плечами и смотрит на сэра Генри, затем кланяется и выходит. Сэр Генри выглядит очень серьезным.

(Направляется к софе, садится и дружески улыбается инспектору.) Вот в этом все очарование нашего Гаджена. Он — настоящее олицетворение доброго старого времени, если вы понимаете, что я имею в виду. Да, иначе о нем и не скажешь.

Инспектор. Я понимаю только то, леди Ангтелл, что вы знаете несколько больше об этом случае?

Леди Ангтелл. Конечно. Гаджен вовсе не находил в холле никакого оружия. Он нашел его в другом месте: когда вынимал яйца.

Инспектор (удивленно). Яйца?

Леди Ангтелл. Да, яйца из корзины. (Смотрит с таким видом, будто того, что она сказала, вполне достаточно для объяснений.)

Сэр Генри. Может быть, ты нам расскажешь об этом подробнее, моя дорогая? Инспектор Колхоун, да и я тоже — мы пребываем в некотором волнении.

Леди Ангтелл. Ох! Ну что тут непонятного! Видите ли, оружие было в корзине.

Сэр Генри встает.

Под яйцами.

Инспектор. Какая корзина? Какие яйца, леди Ангтелл?

Леди Ангтелл. С корзиной я ходила на ферму. А пистолет лежал в ней, и я сверху положила яйца, а потом обо всем забыла. Когда здесь застрелили бедного Джона Кристоу, это было для меня таким потрясением, что я уронила свою корзину, и Гаджен тут же ее подхватил — все-таки в ней лежали яйца!

Сэр Генри медленно идет к камину.

Потом я попросила его написать на яйцах дату — для того, чтобы старые съесть сразу, а более свежие оставить на потом. Он сказал, что обязательно позаботится об этом. Я помню, что он так выразительно это произнес. Вот он и нашел пистолет в корзине, понимаете? Он взял его и положил на место, в кабинет сэра Генри. Очень правильно с его стороны. И очень глупо. Ведь, инспектор, правда — это единственное, что вы хотите услышать, не так ли?

Инспектор (шагает от софы к середине, хмуро). Правда — это то, чего я хочу добиться.

Леди Ангтелл. Конечно! Это так печально и тяжело, вся эта необходимость охотиться на людей.

Инспектор идет вдоль софы налево.

Честно говоря, я даже как-то не предполагаю, что тот, кто застрелил Джона Кристоу, действительно собирался убить его…

Инспектор и сержант смотрят друг на друга.

Нет, в самом деле. Я решительно не могу с вами согласиться, что это была Герда. Поразительно, как она не промахнулась. Согласитесь, именно от нее можно ожидать нечто подобное.

Инспектор идет вдоль софы направо.

Если это она застрелила его, то, вероятно, сейчас просто переполнена сожалением о случившемся. Только подумайте, как это ужасно для детей — потерять и убитого отца, и мать, которую должны повесить за убийство. (Обвиняюще.) Я порою удивляюсь тому, что вы, полицейские, думаете об этом.

Инспектор (поворачивает обратно, захваченный врасплох). Мы вообще пока никого не собираемся арестовывать, леди Ангтелл.

Леди Ангтелл (сияя улыбкой). Весьма разумно, инспектор. Я всегда считала, что в полиции служат весьма рассудительные мужчины, мистер Колхоун.

Инспектор. Хм-м-м… Благодарю за комплимент, леди Ангтелл. (Доходит до середины гостиной, поворачивает обратно.) Но все-таки я хотел бы кое-что прояснить. (Идет в обратном направлении.) Вы стреляли из этого револьвера?

Леди Ангтелл. Из пистолета.

Инспектор. Ах да, Гаджен так и сказал. Итак, вы стреляли по мишени из этого пистолета?

Леди Ангтелл. Конечно же нет! Я взяли его из кабинета сэра Генри перед тем, как пошла ни ферму.

Инспектор (смотрит на сэра Генри, затем на кресло слева). Вы позволите, сэр Генри?

Сэр Генри кивает.

(Садится.) Итак, зачем вы взяли пистолет?

Леди Ангтелл (с неожиданным воодушевлением). Я так и знала, что вы меня об этом спросите! И, конечно же, этот вопрос из тех, на которые надо обязательно дать ответ. (Смотрит на сэра Генри.) Не так ли, Генри?

Сэр Генри. Разумеется, я считаю, что именно так и надо поступить.

Леди Ангтелл. Да, конечно же, у меня в голове должна была быть какая-то мысль, когда я взяла этот маленький “деринджер” и положила в корзину для яиц. (С надеждой смотрит на сэра Генри.) Интересно, зачем я его туда положила?

Сэр Генри. Моя жена такая забывчивая, извините ее, инспектор.

Инспектор. Похоже на то.

Леди Ангтелл. Зачем же я взяла этот пистолет?

Инспектор (встает, направляется к середине). Не знаю, леди Ангтелл. У меня нет об этом ни малейшего представления.

Леди Ангтелл (встает). Я вошла… Здесь вот — твой кабинет, Генри. Дверь там, камин здесь. Я разговаривала с мисс Симонс о подушках… Дайте вспомнить, что я говорила о подушках? Потом, отчетливо помню, я пошла… (идет к письменному столу) к камину… Подумала, что нам нужна новая кочерга… Потом я подумала о нашем викарии… Нет, о приходском священнике… (Смотрит на инспектора.) Все-таки вы, наверное, слишком молоды, чтобы понимать, что я имею в виду.

Инспектор и сержант обмениваются взглядами.

Помню, я открыла шкаф и взяла “деринджер”… Такой прелестный маленький пистолетик… Мне всегда нравились “деринджеры”. Я положила его в корзину для яиц. А потом я… Нет, так много всего скопилось у меня в голове. (Подходит к софе, садится.) Я еще подумала, что сделать с вьюнком на бордюре… Надеюсь, что миссис Мидуэй все-таки сможет приготовить настоящего “негра в пене”.

Сержант (растерянно). Негра в пене?

Леди Ангтелл. Да. Шоколад, яйца и крем. Джон Кристоу безумно любил этот десерт.

Инспектор (отходит от софы влево). Вы зарядили пистолет?

Леди Ангтелл (задумчиво). Кто? Я? Извините меня, наверное, я выгляжу такой смешной. Ничего не могу вспомнить. Я думаю, что вполне могла это сделать, как вы полагаете, инспектор?

Инспектор. Я полагаю, мне следует еще раз побеседовать с Гадженом. (Поворачивается и направляется к двери слева.) Когда вы вспомните еще что-нибудь, леди Ангтелл, дайте мне знать.

Сержант тоже идет к двери слева.

Леди Ангтелл. Да, конечно. Воспоминания иногда приходят так неожиданно, не правда ли?

Инспектор. Совершенно верно, леди Ангтелл.

Инспектор выходит, сержант следует за ним. Часы бьют одиннадцать.

Сэр Генри (направляется к софе). Зачем ты взяла пистолет, Люси?

Леди Ангтелл (растерянно). Я в самом деле не помню, Генри. Наверное, у меня было смутное предчувствие несчастного случая.

Сэр Генри. Несчастного случая?

Леди Ангтелл. Да. У деревьев такие большие корни, торчат из земли, так легко споткнуться… Я всегда думала, что именно так и происходят несчастные случаи. Конечно, было бы ужасно жаль, и я бы чувствовала себя такой виноватой… (Ее голос затихает до шепота.)

Сэр Генри (тихо). И с кем же, по-твоему, должен бы произойти несчастный случай?

Леди Ангтелл. С Джоном Кристоу, разумеется.

Сэр Генри (садится рядом с ней на софу). Боже правый, Люси!

Леди Ангтелл неожиданно меняет тон. Вся неопределенность и неуверенность моментально слетают с нее. Глаза загораются фанатическим огнем.

Леди Ангтелл. Ох, Генри! Если бы ты знал, как я переживаю из-за Ансвика!

Сэр Генри. Теперь понятно! Так значит, причина в Ансвике? Ты всегда слишком переживала из-за Ансвика, Люси.

Леди Ангтелл. Ты и Эдвард — последние из Ангтеллов. Если Эдвард не женится, то все пойдет прахом. А Эдвард такой упрямый. Он так долго раскачивается, точь-в-точь как мой отец. Я давно понимала, что, если Джона убрать с дороги, Генриетта наверняка выйдет замуж за Эдварда. Она так привязана к нему! А когда человек умер, то о нем быстро забывают. Все к этому и шло… Надо было лишь избавиться от Джона Кристоу.

Сэр Генри (ошеломленно). Люси! Так это ты…

Леди Ангтелл (тем же таинственным тоном). Дорогой, дорогой, неужели ты в самом деле хоть ни миг можешь вообразить, что это я застрелила Джоне? (Улыбается, встает, подходит к камину, берет коробку с конфетами с камина.) Да, у меня возникала эта глупая мысль о несчастном случае, но потом я вспомнила, что он все-таки наш гость. (Выходит на середину.) Нельзя же, в конце концов, пригласить человека в гости, а самому засесть в кустах с револьвером и взять его на мушку! (Подходит к софе сзади, склоняется через спинку.) Но теперь, Генри, нам не о чем беспокоиться.

Сэр Генри (хрипло). Если я за кого-то и беспокоюсь, Люси, так это только за тебя.

Леди Ангтелл (берет из коробки конфету). В этом нет никакой необходимости, дорогой. (Протягивает конфету.) Посмотри, что нам прислали. Открой рот.

Сэр Генри послушно открывает рот.

(Опускает конфету в рот сэру Генри.) Вот так! Понятно? Мы избавились от Джона, не ударив палец о палец. Ты помнишь того типа в Бомбее, который нагрубил мне на званом ужине? (Подходит к окну, выходящему в сад.) Ты помнишь, что с ним случилось потом? Три дня спустя его переехал трамвай. (Уходит направо.)

Звонит телефон. Сэр Генри встает, идет к письменному столу, поднимает телефонную трубку.

Телефонистка. Вы заказывали Риджент, сэр?

Сэр Генри (в трубку). Алло… Да. Это Риджент?

Слева входит Мидж.

Мидж. Это меня?

Сэр Генри. Да.

Мидж подходит к телефону, берет трубку у сэра Генри, который уходит направо.

Мидж (в трубку). Алло! Это мадам?

Голос. Нет, это Вера.

Мидж. Могу я поговорить с самой мадам?

Голос. Подождите, пожалуйста.

Небольшая пауза, затем из трубки слышится другой голос.

Голос. Халло! Мадам Анри слушает.

Мидж. Это мисс Харви.

Голос. Где вы? Почему вы не на работе? Вы должны были быть здесь сразу после полудня, да?

Мидж. Извините, я боюсь, что не смогу сегодня выйти на работу.

С террасы входит Эдвард, проходит на середину.

Голос. Всегда у вас какие-то развлечения.

Мидж. Нет, нет, мадам, это не развлечения.

Эдвард спрашивает жестом, можно ли ему остаться.

(Закрывает рукой микрофон. Эдварду.) Нет, не уходи, Эдвард. Я звоню к себе в магазин.

Голос. Что у вас там стряслось?

Мидж (в трубку). Здесь произошел несчастный случай.

Эдвард берет со столика для кофе журнал, садится на софу слева.

Голос. Несчастный случай? Только не надо мне врать. Немедленно прекратите ваши глупости.

Мидж. Я вовсе не вру, мадам, и не развлекаюсь. Я приношу извинения, но я, не могу приехать сегодня. Здесь полиция.

Голос. Полиция?

Мидж. Да, полиция.

Голос. Что еще вы там натворили?

Мидж. Я ни в чем не виновата, но меня не отпускают.

Голос. Где вы находитесь?

Мидж. Я в Доуфилде.

Голос. Это где произошло убийство?

Мидж. Да. Вы прочитали об этом в газете?

Голос. Разумеется. Вы отдаете себе отчет, в какую историю вы впутались? Вы представляете, что скажут мои клиенты, когда узнают, что вы замешаны в убийстве?

Мидж. Я ни в чем не виновата.

Голос. Это совершенно неважно.

Мидж. Но это же убийство!

Голос. Я чувствую, вам это чрезвычайно нравится. Еще бы! Оказаться в центре внимания!

Мидж. Вы несправедливы ко мне, мадам.

Голос. Если вы не вернетесь сегодня, вы потеряете работу. Множество девушек будут счастливы попасть на ваше место.

Мидж. Пожалуйста, мадам, не делайте этого. Я прошу прощения.

Голос. Вы должны выйти на работу завтра, иначе можете вообще не показываться у меня в магазине.

Мидж кладет трубку. Она готова расплакаться.

Эдвард. Кто это был?

Мидж. Моя хозяйка.

Эдвард. На твоем месте я бы послал ее к черту!

Мидж. И остался бы без работы.

Эдвард. Мне было противно слушать, как ты разговариваешь с ней, как последняя рабыня.

Мидж. Ты сам не понимаешь о чем говоришь, Эдвард. (Подходит к софе.) Чтобы демонстрировать свою независимость, надо быть материально независимой.

Эдвард. О Боже, Мидж. Но есть же масса других работ, интересных работ!

Мидж. Да, ты каждый день в “Таймс” читаешь приглашения на такую работу.

Эдвард. Ну и что?

Мидж. Иногда ты просто заставляешь меня терять терпение. Что ты вообще знаешь о работе? Ты думаешь, захотел и получил? Достойная работа, это когда тебе хорошо платят и работаешь ты нормальный рабочий день, а не с самого утра и до позднего вечера.

Эдвард. Ох, опять эти деньги!

Мидж (направляется к софе). Да, деньги. Они мне нужны для существования. Я должна иметь работу, чтобы содержать себя, как ты сам должен понимать.

Эдвард. Но Генри и Люси могли бы…

Мидж. Мы уже говорили на эту тему. Конечно, они могли бы меня содержать. (В волнении направляется к камину.) Но в этом нет ничего хорошего, Эдвард. Ты из семьи Ангтеллов, Генри и Люси тоже из Ангтеллов, а я только наполовину. Мой отец был скромным мелким бизнесменом. Он упорно трудился всю жизнь, был честным и, может быть, не очень умным человеком. Это у него я переняла убеждение, что нельзя принимать подачки. Даже когда его дела пошли плохо, его кредиторы получили по двадцать шиллингов за каждый фунт. Я как и он. Мне приходится думать о деньгах и о долгах. Разве ты не понимаешь, Эдвард, что для вас все хорошо, для тебя и для Люси. Люси может пригласить к себе друзей на любой срок и не задумываться об этом, и сама может поехать и жить у них, если ей захочется. При этом никто не будет чувствовать себя кому-то обязанным. Но у меня все обстоит иначе.

Эдвард (вставая). Дорогая, ты просто маленький смешной ребенок. (Кладет журнал на кофейный столик.)

Мидж. Может быть я и смешная, но я не ребенок.

Эдвард (подходит к камину). Но ты же не права, если считаешь, что в таких условиях человек обязательно должен быть грубым и наглым. Господи, Мидж, если бы ты знала, как мне хочется забрать тебя из этого твоего ужасного магазина и увезти к себе в Ансвик!

Мидж (в ярости, почти кричит). Зачем ты опять повторяешь свои глупости? Не смей больше напоминать мне об этом! (Садится на пуф.) Ты думаешь, моя жизнь станет легче, если меня задирать и обижать, поминутно напоминая о том, что в мире есть такие места, как твой Ансвик? Неужели ты считаешь, что я буду благодарна тебе, если ты заберешь меня отсюда и увезешь в Ансвик? Твои слова звучат очень красиво, но абсолютно ничего не значат!

Эдвард. Мидж!

Мидж. Неужели ты думаешь, что я способна продать душу только за то, чтобы оказаться сию минуту в Ансвике? Да, я очень люблю Ансвик. Я люблю Ансвик так сильно, что мне даже больно вспоминать о нем. Ты поступаешь жестоко, Эдвард, бездумно повторяя мне красивые слова, которые для тебя ничего не значат.

Эдвард. Но я говорю серьезно! (Выходит на середину, оборачивается, смотрит на Мидж.) Поедем, Мидж. Я увезу тебя в Ансвик прямо сейчас, на своей машине.

Мидж. Эдвард!

Эдвард (берет ее за руку). Поедем, Мидж. Едем в Ансвик? Что ты на это скажешь, а?

Мидж (улыбаясь, немного истерично). Я же сказала, что все это болтовня.

Эдвард. Это не болтовня.

Мидж (похлопав Эдварда по плечу, затем направляясь влево от софы). Успокойся, Эдвард. В любом случае полиция нас никуда не отпустит.

Эдвард. Да, разумеется, ты права.

Мидж (садится на софу слева, вежливо). Хорошо, Эдвард, извини меня, пожалуйста, за то, что я на тебя накричала.

Эдвард (тихо). Ты ведь в самом деле любишь Ансвик, не так ли?

Мидж. Я запретила себе даже думать о нем, но не могу удержаться.

Эдвард. Я понимаю, что это невозможно сейчас, в этот момент. (Направляется влево от софы.) Но мне казалось, что ты все-таки согласишься остаться в Ансвике навсегда.

Мидж. Навсегда?

Эдвард. Я думал, ты выйдешь за меня замуж, Мидж.

Мидж. Замуж?

Эдвард. Мидж, я вовсе не романтик, ты сама знаешь. Я просто немолодой скучный бульдог. Я всю жизнь читал глупые книги и даже сам написал несколько глупых статей. Но мы с тобой давно знаем друг друга, и, возможно, Ансвик принесет нам с тобой счастье. Так ты поедешь со мной, Мидж?

Мидж. Ты хочешь, чтобы я вышла за тебя замуж? (Встает.)

Эдвард. Как тебе нравится эта идея?

Мидж (встает на колени у софы, протягивает к нему руки). Эдвард! О Эдвард! Ты… Ты зовешь меня в рай!

Эдвард берет ее за руки, целует ее. Справа входит леди Ангтелл.

Леди Ангтелл (входя). Что касается рододендронов, то либо вы пересадите их на большие клумбы, либо…

Мидж (встает, поворачивается к леди Ангтелл). Мы с Эдвардом решили пожениться.

Леди Ангтелл (ошеломленно). Пожениться? Вы с Эдвардом? Но, Мидж, я даже не предполагала… (Берет себя в руки, подходит к Мидж, целует ее, затем протягивает руку Эдварду.) О дорогой, как я счастлива! (Пожимает Эдварду руку, вся сияет.) Это просто великолепно! Наконец-то ты оставишь свой ужасный магазин, Мидж. Не уезжай никуда. Генри отвезет тебя прямо в Ансвик.

Мидж. Люси, дорогая, я бы и сама была рада поехать отсюда сразу в церковь, а потом в Ансвик.

Леди Ангтелл (садится на софу справа). Целый атлас, молитвенник в переплете из слоновой кости… И никаких букетов. А как насчет подружек невесты?

Мидж. Ох, нет. Я хочу, чтобы не было никакой суеты.

Эдвард. О Люси, наша свадьба будет очень скромной.

Леди Ангтелл. Да, я понимаю, что ты имеешь в виду, дорогой. Будут только близкие. Не надо никакой напыщенности. Это лишь испортит общее впечатление скромности и целомудрия. Только свидетели, и никого больше. А дети… От детей весь беспорядок на свадьбе. Они то и дело будут наступать на шлейф, хихикать, а то, чего доброго, еще и расплачутся, и тогда придется бежать за нянькой. На какой бы я свадьбе ни была, я всегда боялась, что кто-нибудь наступит невесте на шлейф.

Мидж. Вовсе не обязательно, чтобы кто-то стоял у меня за спиной, да и сам длинный шлейф мне тоже ни к чему. Я могла бы венчаться в костюме.

Леди Ангтелл (встав, направляется к середине). Ох нет, Мидж. Так ты будешь напоминать вдову. Белоснежный атлас… я отвезу тебя к Мюриэль, своей портнихе.

Мидж. Я не могу позволить себе Мюриэль.

Леди Ангтелл. Дорогая, мы с Генри подарим тебе твое приданое.

Мидж (бросается к леди Ангтелл и целует ее). Дорогая Люси! (Оборачивается, подходит к Эдварду, берет его за руки.)

Леди Ангтелл. Дорогая Мидж, дорогой Эдвард, теперь самое главное проследить, чтобы повязка на рукаве Генри была не слишком тугой. Иначе будет ужасно некрасиво, а я хочу, чтобы он нравился сам себе. А что касается меня, то я надену… (Закрывает глаза.)

Мидж. Что вы наденете, Люси?

Леди Ангтелл. Голубая гортензия и серебристая лиса. Это будет вполне к месту. Как жаль, что Джона Кристоу больше нет с нами. В самом деле, такая бессмысленная, никому не нужная смерть. Но все-таки, какой восхитительный уик-энд получился у нас! (Обходит Мидж и Эдварда.) Сначала убийство, затем свадьба, то одно, то другое…

Слева входят инспектор и сержант.

(Оборачивается). Входите, входите. Эти двое молодых людей только что объявили, что хотят пожениться.

Инспектор (выходит на середину). Вот как? Я вас поздравляю.

Эдвард. Благодарю вас.

Леди Ангтелл (направляется к двери слева). Я полагаю, надо приготовиться к дознанию. Я жду не дождусь, когда же оно начнется. Честно говоря, ни разу в жизни не участвовала в дознании.

Леди Ангтелл уходит налево. Сержант закрывает дверь. Эдвард и Мидж уходят направо.

Сержант (направляясь вправо). Говорите что хотите, а все-таки эта леди сумасшедшая. (Кивает вслед ушедшим молодым людям.) А как вам эти двое? Значит это ее он так страстно добивался? А вовсе не той, другой?

Инспектор. Сейчас именно так все и выглядит.

Сержант. Хорошо, с него снимаются подозрения. Кто у нас еще остался?

Инспектор. Еще не ясно, что означают слова Гаджена насчет этого самого пистолета в корзине леди Ангтелл и что же он, собственно, сказал. И еще, Пенни, мы совсем забыли об одной вещи — о кобуре.

Сержант. О кобуре?

Инспектор. Сэр Генри сказал, что револьвер хранился в коричневой кожаной кобуре. Где кобура?

Слева входит сэр Генри.

Сэр Генри. Я думаю, пора начинать. (Подходит к окну в сад.) Но, кажется, у каждого в этом доме вдруг появились важные дела. Куда все подевались? (выглядывает в сад, зовет.) Эдвард! Мидж!

Слева входит леди Ангтелл. На ней шляпа и пальто. В руках у нее молитвенник, одна перчатка белая, другая — серая.

Леди Ангтелл (выходит на середину). Как я выгляжу? По-моему, я одета вполне подходяще?

Сэр Генри (оборачивается, направляется к софе). Да, моя дорогая, все отлично, только молитвенник тебе совсем ни к чему.

Леди Ангтелл. Но я думаю, что придется принести присягу.

Инспектор. Во время дознания, леди Ангтелл, свидетелей обычно не обязывают к клятве на Библии. Во всяком случае, сегодня нам предстоит самая обыкновенная формальная процедура в суде. (Направляется к двери слева.)

Сержант направляется следом за ним.

Извините меня, мы все-таки будем продолжать наше расследование.

Инспектор уходит налево, сержант следует за ним.

Леди Ангтелл (подходит к камину). Ты, я и Герда сядем в “даймлер”, а Эдвард повезет Мидж и Генриетту.

Сэр Генри (выходит на середину). А где же Герда?

Леди Ангтелл. Она в своей комнате. С нею Генриетта.

Справа входят Эдвард и Мидж. Мидж берет с письменного стола свою сумочку и перчатки и направляется к софе. Эдвард обходит софу, приближается к сэру Генри.

Сэр Генри. Дорогой! Что это такое говорят о вас с Мидж? (Пожимает руку Эдварду.) Это ли не прекрасная новость! (Подходит к Мидж, целует ее.)

Эдвард. Благодарю вас, Генри.

Мидж. Спасибо, кузен Генри.

Леди Ангтелл (смотрит на свои перчатки) А зачем я взяла белую и серую перчатки? Как странно… (Уходит налево.)

Эдвард (выходит на середину). Пойду заведу машину. (Направляется налево.)

Мидж (садится на софу). Вы в самом деле очень рады?

Сэр Генри. Рад? Да это самая лучшая новость, каких я давно уже не слышал. Ты даже не представляешь, что это значит для Люси. Она просто помешалась на Ансвике. Он не выходит у нее из головы, ты же знаешь.

Мидж. Но ведь она хотела, чтобы Эдвард женился на Генриетте. (Встревоженно.) Она не будет возражать, если он женится на мне?

Сэр Генри. Ей все равно, лишь бы Эдвард женился. Если хочешь знать мое мнение, ты будешь ему гораздо лучшей женой, нежели Генриетта.

Мидж. Но ведь она всегда думала о Генриетте и Эдварде.

Сэр Генри (подходит к камину). Хорошо, хорошо. Только не говори ничего этим парням из полиции. (Наполняет свой портсигар из коробки с сигаретами, стоящей на каминной полке.) Самое лучшее в нашем положении — это если он сделает предложение тебе. От него сразу отпадают всякие подозрения.

Мидж (вставая). Подозрения? От Эдварда?

Сэр Генри (оборачиваясь). Если не принимать в расчет Герду, то он остается подозреваемым номер один. Грубо говоря, он ненавидел Джона Кристоу.

Мидж (выходит на середину, затем поворачивает влево). Я помню… Вечером, сразу после убийства… Так вот почему… (На ее лице проступает отчаяние.)

Слева входит Генриетта.

Генриетта. Ох, Генри. Я хочу увезти Герду с собой. (Подходит к столику с напитками, берет свои перчатки и сумочку.) Она в таком нервном состоянии. Боюсь, что даже один вид Люси доконает ее. Мы отправляемся прямо сейчас.

Сэр Генри (подходит к двери слева). Да, мы тоже едем. (Он уходит налево, оставив дверь открытой. За сценой, громко.) Ты готова, Люси?

Генриетта (кладет перчатки). Поздравляю тебя, Мидж. Неужели ты в самом деле решилась вскочить на стол и рявкнуть на него?

Мидж (задумчиво). Мне кажется, я так и сделала.

Генриетта. Я же говорила тебе, что Эдварду именно это и нужно.

Мидж (подходит к радиоприемнику). Я думаю, что Эдвард на самом деле не любит никого, кроме тебя.

Генриетта. Не говори глупости, Мидж.

Мидж. Это не глупости. Об этом, наверное, знают все.

Генриетта. Эдвард не попросил бы тебя выйти за него замуж, если бы он сам этого не хотел.

Мидж (включая радиоприемник). Наверное, он подумал, что такой поступок в его положении будет самым мудрым.

Генриетта. О чем ты говоришь?

Герда (за сценой, зовет). Генриетта!

Генриетта (направляется к двери слева). Я уже иду, Герда.

Генриетта уходит налево. Из радиоприемника слышится музыка. Звучит “La Fille aux Cheveux de Lin” — “Девушка с волосами цвета льна”. Мидж подходит к камину, кладет перчатки на каминную полку и смотрит в зеркало. На террасе показывается Эдвард, входит в комнату.

Эдвард (выходя на середину). Машина готова.

Мидж (оборачиваясь). Если ты не возражаешь, я поеду с Люси.

Эдвард. Но почему?

Мидж. Она такая рассеянная… Да еще так взволнована… Я помогу ей. (Направляется влево.)

Эдвард (хмуро). Мидж, что-нибудь случилось? В чем дело?

Мидж (поворачивает, идет вправо). Ничего не случилось. Просто нужно ехать в суд на дознание.

Эдвард. Нет, что-то случилось, я чувствую.

Мидж. Нет, тебе говорю. Не приставай ко мне.

Эдвард. Мидж, ты передумала? Может быть, я… Может быть, я поторопился? (Медленно шагает вдоль софы.) Ты совсем не хочешь выходить за меня замуж?

Мидж. Нет, нет… Но нам следует повременить с этим. Пусть сначала все это кончится.

Эдвард. Что ты имеешь в виду?

Мидж. То, что происходит… Лучше будем считать, что это помолвка. Позже мы сможем ее расторгнуть. (Отворачивается от него.)

Эдвард (оцепенело смотрит на нее, затем овладевает собой, говорит монотонным голосом). Я понимаю… Даже ради Ансвика ты не можешь пойти на это.

Мидж (оборачиваясь). Дело не в этом, Эдвард.

Эдвард. Нет, в этом. И я считаю, что ты права. (Отворачивается от нее и смотрит влево.) Ну что ж, тебе лучше идти, тебя ждут.

Мидж. А ты?

Эдвард. Я поеду один. Я привык ездить один.

Мидж уходит через террасу. Эдвард уходит влево. Через несколько мгновений он появляется снова, в руках у него револьвер. Он закрывает дверь, подходит и радиоприемнику, выключает его, идет к камину, берет с каминной полки перчатки Мидж, кладет их в карман. Затем он идет влево и проверяет, заряжен ли револьвер. В ту минуту, когда он возится с револьвером, с террасы входит Мидж.

Мидж. Эдвард, ты все еще здесь?

Эдвард (стараясь казаться естественным). Ох, Мидж, ты меня напугала.

Мидж (направляется к софе). Я забыла перчатки. (Склоняется через спинку софы, ищет под подушками.) Я их где-то оставила. (Смотрит на каминную полку, замечает в руке Эдварда револьвер.) Эдвард, что ты делаешь с револьвером?

Эдвард. Я подумал, что можно сделать парочку выстрелов по мишеням.

Мидж. По мишеням? А как же дознание?

Эдвард. Ах да, конечно, дознание, я совсем забыл.

Мидж (делая шаг к нему). Эдвард, что это значит? (Подходит к нему справа.) Боже мой! (Хватает револьвер, выдергивает его из руки Эдварда.) Отдай мне сейчас же! Ты сошел с ума! (Идет к камину, кладет револьвер на каминную полку.)

Эдвард садится в кресло слева.

(Оборачивается.) Как ты мог решиться? (Подходит к креслу, становится на колени перед Эдвардом.) Почему, Эдвард? Из-за чего? Из-за Генриетты?

Эдвард (удивленно). Генриетта? Нет. Но теперь все равно.

Мидж. Почему? Ответь мне.

Эдвард. Все безнадежно.

Мидж. Скажи мне, дорогой, я пойму.

Эдвард. Я ужасный человек, Мидж. И всегда был таким. Только такие люди, как Кристоу, добиваются успеха. Только такими, как он, восхищаются женщины. А я… Даже ради Ансвика ты не сможешь заставить себя выйти за меня замуж.

Мидж. Так ты думал, что я выйду за тебя замуж только ради Ансвика?

Эдвард. Это же райский уголок, ты сама так сказала. Но перспектива быть моей женой для тебя ужаснее всего.

Мидж. Это не так! Это неправда, Эдвард! Какой же ты глупый! Неужели ты не понимаешь? Я выхожу замуж за тебя, а не за Ансвик. Я обожаю тебя и всегда обожала тебя! Я любила тебя с тех пор, как помню себя. Иногда я просто умирала от любви к тебе.

Эдвард. Так ты любишь меня?

Мидж. Конечно, я люблю тебя, мой дорогой путаник. Когда ты предложил мне выйти за тебя замуж, я чуть с ума не сошла от счастья.

Эдвард. Но зачем же тогда…

Мидж. Это так глупо. Я вбила себе в голову, что ты женишься на мне из-за полиции.

Эдвард. Из-за полиции?

Мидж. Я подумала, что, возможно, это ты убил Джона Кристоу.

Эдвард. Я убил Джона Кристоу?

Мидж. Да. Из-за Генриетты. Я и подумала, что ты делаешь мне предложение только для того, чтобы снять с себя подозрение. Ох! Я, должно быть, сошла с ума. (Встает.)

Эдвард (вставая). У меня нет слов выразить, как мне жаль, что Кристоу мертв. (Направляется к камину.) У меня даже и в мыслях не было убивать его.

Мидж (идет рядом с ним). Ох, какая я глупая! (Кладет голову ему на грудь.) Но я так ревновала тебя к Генриетте.

Эдвард (обнимает ее). Не надо, Мидж. В детстве я действительно очень любил Генриетту, но в тот день, когда ты пробудила во мне чувства, я понял, что Генриетта мне чужая, что я ее совсем не знаю. И когда ты попросила меня посмотреть на тебя, я увидел тебя будто впервые, что Мидж не та маленькая девочка, а взрослая женщина, живая и страстная.

Мидж. Ох, Эдвард!

Эдвард. Мидж, не покидай меня больше.

Мидж. Никогда, я тебе обещаю.

Со стороны террасы, слышится автомобильный клаксон.

Господи, Эдвард, нам пора идти. Все ждут. Зачем же я вернулась? Ах да, перчатки.

Эдвард вынимает перчатки Мидж из кармана, протягивает ей.

Ох, дорогой!

Мидж берет у него перчатки, поворачивается и выходит на террасу. Эдвард идет за ней. Свет гаснет. Через шесть секунд свет зажигается. Предполагается, что прошел целый час, во время которого погода переменилась к буре и небо закрыто тучами. С террасы входят Герда и Генриетта. Генриетта поддерживает Герду. У обоих в руках сумочки.

Генриетта (входя). О Боже! Мы попали в самую бурю. Здесь темно, как ночью. (Подходит к столику с напитками, включает настольную лампу.) Ты в порядке, ничего не потеряла по дороге? (Ведет Герду к софе.) Иди сюда, садись с ногами. Вот так. (Кладет свою сумочку на письменный стол.)

Герда садится на софу слева. Генриетта идет к столику с напитками.

Герда. Извините меня за то, что я доставила вам столько хлопот. Я сама не ожидала, что окажусь такой слабой.

Генриетта (наливает немного бренди, разбавляет водой). Такое может быть с каждым. И потом, в зале было очень душно.

Герда. Надеюсь, я правильно дала показания? Я так смущалась.

Генриетта. Ты все сделала правильно. Не волнуйся.

Герда. Следователь был так любезен со мной. Ох, дорогая, как я рада, что все закончилось! Если бы еще не болела так голова…

Генриетта (берет бокал и направляется к софе). Тебе надо выпить. (Протягивает бокал Герде.)

Герда. Ох, нет, спасибо. Только не сейчас.

Генриетта. Как хочешь. А я выпью. Было бы лучше, если бы ты тоже немного выпила. Сразу стало бы легче.

Герда. Нет, мне не хочется.

Генриетта возвращается к столику с напитками, делает маленький глоток из бокала и ставит его на столик.

А вот что действительно мне хотелось бы… Но это будет очень хлопотно, наверное…

Генриетта (подходит к софе). Гони ты все эти мысли о чужих хлопотах из головы, Герда. Ну, чего тебе хочется?

Герда. Я бы хотела чаю. Чашку горячего чая.

Генриетта. Конечно, дорогая.

Герда. Но это, наверное, очень хлопотно? Все слуги…

Генриетта (подходит к камину). Ничего. Сейчас мы все сделаем. (Тянет руку к звонку, но вдруг спохватывается.) Ох, я совсем забыла, что Гаджен еще на дознании!

Герда. Ну тогда не надо ничего. Не беспокойся, Генриетта.

Генриетта. Тогда я спущусь в кухню и попрошу миссис Мидуэй.

Герда. Может быть, ей это не понравится.

Генриетта. Я думаю, она не будет возражать. Скорее, ей не понравится, если я начну вовсю трезвонить в звонок.

Герда. Спасибо, Генриетта, ты так добра ко мне.

Генриетта уходит влево. В окнах сверкает молния, над домом гремят раскаты грома. Герда вздрагивает, встает, направляется к окну, выходящему в сад, выглядывает наружу, возвращается на середину комнаты, затем идет налево, с ужасом оглядываясь на то место, где лежал мертвый Джон. Она прижимает руки к груди, отступает к софе, садится и беззвучно рыдает.

Ох, Джон! Я не могу этого вынести!

Слева входит Генриетта.

Генриетта. Чайник уже на огне. Потерпи минутку. (Подходит к софе. Тихо.) Не плачь, Герда. Все уже позади.

Герда. Что же мне теперь делать? Как я буду жить без Джона?

Генриетта. У тебя остались дети.

Герда. Да, я знаю. Но у нас всегда все решал Джон.

Генриетта. Я знаю это. (Медлит, затем подвигается к Герде, обнимает ее за плечи, прижимает к себе.) Но осталась одна мелочь, Герда. (Делает паузу.) Что ты сделала с кобурой?

Герда (расширив глаза, смотрит перед собой). С кобурой?

Генриетта. Второй револьвер, тот самый, который ты взяла из кабинета Генри, был в кобуре. Куда ты ее дела?

Герда (повторяя слова с видом непроходимой глупости). В кобуре?

Генриетта (нетерпеливо). Ты должна сказать мне. Все остальное в полном порядке. Больше не осталось никаких улик. Они, конечно, подозревают, но ничего не могут доказать. Вся опасность заключается в кобуре. Она все еще у тебя?

Герда медленно кивает.

Где она?

Герда. Я разрезала ее на куски и положила к себе в сумочку.

Генриетта (подходит к столику с напитками, берет кожаную сумочку Герды). Здесь?

Герда оборачивается, присматривается и кивает. Генриетта берет сумочку, быстро подходит к письменному столу, включает настольную лампу, открывает сумочку и вынимает из нее куски коричневой кожи.

Я заберу их и потом избавлюсь от них. (Перекладывает куски кожи в свою сумку.) Необыкновенно умная идея для тебя.

Герда впервые за эти дни начинает говорить высоким, взвинченным голосом, и вид ее свидетельствует, что она не так уж и страдает.

Герда. Я не такая уж глупая, как обо мне думали. Когда ты поняла, что это я застрелила Джона?

Генриетта (кладет сумочку на письменный стол). Я поняла это сразу. (Направляется к софе.) И поняла это, когда Джон перед самой смертью произнес мое имя. Я сразу поняла, что это означает. Я всегда сразу понимала, о чем думает Джон и чего он хочет. В ту минуту он хотел, чтобы я защитила тебя, чтобы я каким-то образом помогла тебе выпутаться. Он очень любил тебя. Он любил тебя сильнее, чем сам подозревал об этом.

Герда (всхлипывая). Ох, Джон, Джон…

Генриетта (садится справа от Герды на софу). Я знаю, дорогая моя, я все знаю. (Обнимает Герду.)

Герда. Но ты знаешь не все. Это все было ложью, все. Я должна была убить его. Я обожала его, я восхищалась им! Для меня он был всем, что есть благородного и прекрасного в мире. И вот он вдруг потерял в моих глазах все!

Генриетта. Но ведь он был человек, а не Бог.

Герда (злобно). Все это ложь! Тот вечер, когда эта киношная потаскуха пришла сюда, я увидела, какое у него лицо, как он смотрел на нее. А после обеда он сразу же ушел к ней. Он ушел и все не возвращался. Я легла в постель, но не могла уснуть. Шел час за часом, я лежала в темноте с открытыми глазами, а он все не возвращался. Наконец я встала, накинула пальто, сунула ноги в туфли, прокралась по лестнице и выскользнула на улицу через боковую дверь. Я прошла по аллее до ее особняка. Я ничего не видела, шторы на окнах были опущены, и я обошла дом вокруг. На окнах со двора штор не было. Я подобралась к окну и заглянула внутрь. (Переходит на истерический крик.) Я заглянула туда!

В окнах сверкает молния, доносится далекий раскат грома.

Генриетта (вставая). Герда!

Герда. Я увидела их, эту женщину и Джона!

Пауза.

Я увидела их!

Пауза.

Я верила Джону. Я верила ему абсолютно, безоговорочно, но все это оказалось ложью. И я поняла, что я осталась ни с чем. (Неожиданно меняет тон. Говорит спокойным голосом.) Теперь ты понимаешь, Генриетта, что я обязательно должна была убить его?

Пауза.

Чайник, наверное, уже вскипел? Я так хочу чаю.

Генриетта (отодвигаясь от нее). Сейчас, Герда, рассказывай дальше.

Герда (хитро улыбаясь). Мне в детстве говорили всегда, что я глупая. Глупая и несообразительная. Обо мне всегда говорили: “Только не надо просить Герду. Герда будет возиться целую вечность”. Мне говорили: “Герда никогда ничего не поймет с первого раза”. Неужели никто не понимал, что из-за этого я на самом деле становлюсь глупей и несообразительней? И тогда я нашла выход. Я делала вид, что я глупее, чем была на самом деле. Я стала смотреть так, как будто вообще ничего не понимала. Но в душе я иногда смеялась над всеми, потому что я знала и понимала больше, чем они думали.

Генриетта. Понимаю. Да, я понимаю.

Герда. Джон вовсе не имел ничего против моей глупости, по крайней мере сначала. Обычно он говорил мне, чтобы я ни о чем не беспокоилась и во всем полагалась на него. Лишь когда он бывал занят, он становился нетерпеливым и требовательным. И со временем я привыкла думать, что я вообще ничего не умею и ничего не знаю. Тогда я вспоминала, какой он умный и какой добрый. Однако в конце концов он вовсе не был таким. Вот почему я должна была убить его.

Генриетта. Продолжай.

Герда. Я знала, что должна быть осторожной, потому что в полиции служат умные люди. Я читала в детективных романах, что в полиции даже могут сказать, из какого револьвера выстрелили этой пулей. И тогда я взяла из кабинета Генри второй револьвер. Из него я выстрелила в Джона, а другой положила рядом с ним. Затем я обежала дом, вошла через парадный вход, а потом через эту дверь подошла к Джону и подняла револьвер, лежавший около него. Видишь ли, я подумала, что сначала они решат, что его убила я. Но потом выяснят, что стреляли вовсе не из этого револьвера, и таким образом я останусь вне подозрений. А тот револьвер, из которого я стреляла, я хотела подложить в дом этой киношнице, чтобы они подумали на нее. Но она оставила здесь свою сумку, так что сделать это было легче легкого. В тот же день, немного позже, я подложила ей револьвер. Сама не понимаю, почему они не арестовали ее сразу же! (Ее голос нарастает.) Они должны были арестовать ее! (Истерически.) Это из-за нее я вынуждена была убить Джона!

Генриетта (задумчиво ходит вдоль софы). Ты вытерла свои отпечатки со второго револьвера, из которого ты стреляла?

Герда. Конечно, не такая уж я дура, чтобы не сообразить, чем это грозит. Я избавилась от револьвера. (Хмурится.) Но я совсем забыла о кобуре.

Генриетта. Можешь теперь не беспокоится. Сейчас я ее заберу. Теперь ты в полной безопасности, Герда. (Садится на софу слева от Герды.) Тебе надо уехать из Лондона и поселиться где-нибудь в пригороде. Все забыть, спокойно жить и воспитывать детей.

Герда (несчастным голосом). Да, наверное, так и надо. Но я не знаю, что мне делать без Джона. Я не знаю, куда мне уехать. Я не могу собраться с мыслями. У нас все решал Джон. У меня голова просто раскалывается от боли!

Генриетта (встает). Пойду принесу тебе чая.

Генриетта уходит влево. Герда с подозрением смотрит ей вслед. Затем встает, подходит к столику с напитками, вынимает из своей сумочки маленький пузырек с ядом и тянет руку к бокалу Генриетты. Но медлит, затем вынимает из своей сумочки носовой платок и берет платком бокал. Слева неслышно входит Генриетта. Она несет поднос с фарфоровой чайной посудой. Герда, стоя спиной к Генриетте, не видит ее. Генриетта застывает, наблюдая за действиями Герды, которая выливает содержимое пузырька с ядом в бокал Генриетты, потом прячет пузырек и платок в свою сумочку. Генриетта кашляет. Герда оборачивается. Возвращается к софе и садится. Генриетта подходит к столику для кофе, ставит на него поднос.

Я принесла тебе чай, Герда.

Герда. Спасибо, Генриетта, ты так добра ко мне.

Генриетта (отходит к столику для напитков). А где мой бокал? (Берет свой бокал.)

Герда (наливает молоко в чашку). Это именно то, что надо. Ты так добра ко мне, Генриетта.

Генриетта (медленно идет направо). Допить, что ли? А может быть, выпить с тобой чаю?

Герда (наливает чай, с хитрым видом). Ты же не любишь чай, правда, Генриетта?

Генриетта (резко). Пожалуй, сегодня я предпочту именно чай. (Ставит свой бокал на столик для кофе и направляется к двери слева.) Пойду принесу еще одну чашку.

Генриетта уходит влево. Герда раздраженно хмурится, затем встает. Оглянувшись вокруг, замечает на каминной полке револьвер, бросает взгляд на дверь слева. Затем подбегает к камину, хватает револьвер. Проверив его, убеждается, что он заряжен, и удовлетворенно кивает. Справа входит инспектор.

Инспектор. Что вы делаете, миссис Кристоу? Почему у вас в руках револьвер?

Герда (вздрогнув, оборачивается). Ох, инспектор, как вы меня напугали. (Хватается рукой за сердце.) У меня такое слабое сердце, вы же знаете!

Инспектор (направляется к Герде). Что вы делаете с этим револьвером?

Герда. Я нашла его здесь.

Инспектор (отнимая у Герды револьвер). Вы умеете заряжать револьвер, верно? (Разряжает револьвер, прячет патроны в один карман, а револьвер в другой.)

Герда. Да, сэр Генри любезно показал мне, как это делается. А дознание… Оно уже окончилось?

Инспектор. Да.

Герда. И каков вердикт?

Инспектор. Рассмотрение отложено.

Герда. Это неправильно. Следователь должен был определить преднамеренное убийство. И арестовать ее!

Инспектор. Кого ее?

Герда. Эту актрису. Эту самую Веронику Край. Но если рассмотрение дела отложено, то она наверняка сбежит! Она удерет обратно в Америку.

Инспектор. Вероника Край не убивала вашего мужа, миссис Кристоу.

Герда. Это она, она! Конечно же, это она.

Инспектор. Нет. При первом обследовании этой комнаты револьвера в ее сумке не было, его подложили позже. (Делает паузу.) Мы часто хорошо знаем, кто виновен в совершении преступления, миссис Кристоу. (Многозначительно смотрит на нее.) Но не всегда у нас бывает достаточно доказательств.

Герда испуганно отступает назад, натыкается на пуф, садится на него.

Герда (диким голосом). Ох, Джон! Джон! Где ты? Джон, помоги мне!

Инспектор. Миссис Кристоу, миссис Кристоу, перестаньте, прошу вас.

Герда истерически рыдает, инспектор подходит к столику для кофе, берет бокал Генриетты, нюхает, возвращается и протягивает его Герде. Герда, ничего не замечая вокруг, выпивает содержимое бокала. Через несколько мгновений она вскакивает, шатаясь идет к софе. Неожиданно она начинает падать, и инспектор подхватывает ее и укладывает на софу. Слева входит Генриетта, она несет чашку и блюдце. Она торопливо подходит к софе, становится он колени, чашку и блюдце ставит на кофейный столик.

Инспектор берет пустой бокал из руки Герды.

Генриетта. Герда! Герда! (Смотрит на бокал.) Вы дали ей это?

Инспектор. Да, а что в нем было?

Генриетта. Она что-то сюда налила из своего пузырька. Он у нее в сумочке!

Инспектор берет сумочку Герды открывает ее, достает пузырек с ядом.

Инспектор (читая наклейку). Интересно, где она могла достать такое? (Щупает у Герды пульс и качает головой.) Поздно. Она уже убила себя.

Генриетта (поднимается с колен, направляется вправо). Нет. Это предназначалось мне.

Инспектор. Вам? Почему?

Генриетта. Потому что я… Я кое-что знала. (Идет мимо софы к креслу слева.)

Инспектор. Вы знали, что она убила своего мужа? Да, я тоже знал это. На нашей работе волей-неволей научишься понимать людей. Вот вы, например, не убийца по своей натуре. А она — да.

Генриетта (бросается к камину). Она любила Джона Кристоу! Она слишком любила его!

Инспектор. “Благоговение…” Вы, кажется, так назвали свою скульптуру? И что вы теперь собираетесь делать?

Генриетта. Джон однажды мне сказал, что если он умрет, то я не столько буду горевать о нем, сколько буду искать модель для своей новой работы под названием “Печаль”. Как ни странно, но это именно то, что я сделаю.

Инспектор подходит к письменному столу. С террасы входит леди Ангтелл, у нее сияющий вид.

Леди Ангтелл (выходя на середину). Дознание прошло просто чудесно.

Инспектор поднимает телефонную трубку.

Все происходило так, как описано в романах. А потом… (Замечает Герду.) Что это с Гердой?

Инспектор в молчании пристально смотрит на леди Ангтелл. Генриетта закрывает руками лицо, чтобы скрыть слезы.

Леди Ангтелл (кивает, негромко). Как удачно… Очень удачно…

Инспектор (в телефонную трубку). Будьте добры, соедините меня с полицией.

Генриетта рыдает все громче, в то время как занавес опускается.

Занавес.