Логово (СИ)

Глава 13

Томск образца 1891 года оказался раза в два, а то и в три больше Красноярска. А ведь в прежней жизни, «сто двадцать лет тому вперёд» наблюдалась картина обратная. Но здесь и сейчас Томск однозначно столица Сибири, тем более Новосибирска даже в планах нет. Не скажу за Иркутск, но вроде до строительства Транссиба Томск и его опережал, а наличие Университета вообще козырь не побиваемый. Столичный сибирский, купеческий — Томск!

Особняки в два-три этажа из великолепнейшего кирпича, кладка высочайшего качества. У нас в Красноярске дом Гадалова, он же «Детский мир» считался наисолиднейшим, а в Томске далеко за десяток хоромин куда более представительных. Кстати и здесь есть купец Гадалов, такое вот занимательное краеведение…

Почти неделю кручусь по «сибирским Афинам», никак не решусь на рывок на запад, ибо натрясся на здешних тарантасах, особенно когда телепали на телеге ямщика-любителя Василия до Ачинска, а потом до Томска, уже с профи своего дела, гоняющими по тракту аки молнии, но пассажиров не жалеющими, дескать потом отлежатся дома на перинах пуховых, в поездке скорость важнее комфорта. И это, по идее, правильно, но сразу вспоминались вояжи на автобусе из Енисейска до Красноярска в 1990 и в 2018. И дорога стала другая за четверть века и автобус удобный и не надо после 330 километров от путешествия сутки «отдыхать». А в 1891-ов, в конно-перевозочные времена такой «тарантас-жопотряс» происходит, что автобусы и ухабистая «бетонка» из 1990 года кажутся вершиной цивилизации. Ежесекундно «подлетаешь» на выбоинах и колдобинах и непроизвольно ногами начинаешь «помогать» телу удержаться, оттого мышцы тянет ого как. Извоза мастерам, тем пофиг, привычные, а я первые двое суток отлёживался, как будто не ехал а натурально бежал марафон Красноярск-Томск. Отлёживался, конечно, не совсем в Томске — из снятой комнаты, засов на двери задвинув, перескакивал в «Логово», там быстрее организм хозяина Паутины в кондицию приходит. Но чёт теперь страшновато далее двигаться. Какая-то «тарантасофобия», как ранее на самолёты реакция, именуемая аэрофобией.

В городе на Чулыме провёл лишь пять часов — покрутился по историческому центру Ачинска, создал десятка три мини-порталов. На станции постоянная суматоха, гам-тарарам, одни приезжают, другие уезжают, кони и люди шум издают непрерывно. На ачинском автовокзале через век даже потише было, чем у горластых конно-извозчиков. И надо же, подвернулась оказия сразу до города на Томи домчать, место свободное оказалось в «дилижансе» — крытой то ли карете, то ли возке, в общем один из доверенных лиц самого купчины Кухтерина решил немного подкалымить и искал денежного «попутчика». Правда, легендарный «царь тракта Сибирского» лет уже как несколько в лучшем из миров пребывает, но сыновья продолжают дело почившего родителя, а персонал продолжает себя гордо презентовать: «Кухтеринские мы, евграфониколаичевские будем»!

Помню, книга была в школьной библиотеке «Кухтеринские бриллианты», там вроде детектива из семидесятых-восьмидесятых века двадцатого, милиция и подростки параллельно разыскивали брюлики купеческой династии, припрятанные наследниками во время революции. Увы, дальше аннотации не читал, ибо увлекался историческими произведениями, детективы не жаловал. Но то, что по приказу старшего Кухтерина могли остановиться тысячи возков и Сибирский тракт «замер» бы, это отложилось в памяти. Ясен пень, то чистой воды преувеличение, мол — ого какова глыбища был покойный Евграф Кухтерин, но агитационно, да-с!

В Томске только и разговоров как расцветёт город к приезду Наследника и эдак шепотком, меж своими, спорят томичи, — на могилу старца Фёдора Кузьмича придёт ли «потомок»? И не слишком ли затруднит Цесаревича просьба посадить дерево и в Городском саду и в Ботаническом, при Университете. И если комильфо только один саженец прикопать, то таки Городской сад лучше или Ботанический? Да, кипят и такие споры! Я же, благодаря инсайдам знал о грядущем посещении цесаревичем места упокоения то ли хитрого старика-прощелыги, то ли действительно экс-императора Александра Первого. А ещё знал, что Николай внезапно поменяет маршрут и из Томска рванёт не напрямки в Омск, а по Томи на пароходе пойдёт до Оби, до самого Ханты-Мансийска ныне известного как село Самоварово. А оттуда уже по Иртышу, с короткой остановкой в Тобольске, до Омска. Конечно, получается петля преизрядная, посуху в разы ближе, зато нет нужды на каждой версте делать остановки и принимать хлеб-соль да иконы от благодарного населения. Вероятно, покушение в Оцу поспособствовало внезапному водному путешествию, по идее с парохода можно преспокойно махать ручкой стоящим на берегу подданным, даже двойника обрядить в шмотки великокняжеские, пущай отрабатывает какой-нибудь казак конвоя, сложением и обличьем с Николаем схожий. Хотя нет, в нонешние времена такой обман невместен-с! Да-с!

Обедаю в студенческой столовке-кухмистерской недалече от Универа. Щи, каша гречневая с мясом, можно и водочки заказать, тогда обед до полтинника вытянет, до пятидесяти полновесных копеек! Что-что, а кормёжка у сибирских студиозов отменная и по цене и по качеству. Ещё бы — страшно гордятся томичи первым в Сибири Университетом и всячески помогают учащейся молодёжи, в том числе и поставками продуктов по божеским ценам. Глядишь и пропечатают добросовестного мясника Пупкина в одном ряду с видными меценатами и почётными гражданами в университетском «Вестнике». Почёт!!! Правда студентов и преподов в кухмистерской едва ли треть наберётся, основной контингент либо молодняк, наверняка гимназисты старших классов жаждущие приобщиться к «Универу» и разные сомнительные личности от спивающихся интеллигентов, до мордатых приказчиков, мало похожих на мыслителей. Зато тут чисто, на столах пусть стиранные, но опрятные скатерти, ещё отдают стиркой, видимо часто меняют, — держит форс университетская точка общепита! Университет покамест состоит всего лишь из одного факультета — медицинского, но готовится расширяться. И основной корпус расстраивается и Сад Ботанический и прочие строения, оранжереи, даже «особые» дома для профессуры возводятся «в запас».

В «студенческих щах» мяса хватает, а вот картошки маловато, зато капусты, на мой попаданческий взгляд, — перебор. Неспешно трапезничаю (это пытаюсь скорее «вжиться», словечки подбираю «антикварные») и размышляю о необходимости «паспортизации». Ночью, метнувшись в центральный портал отыскивал сведения о паспортной системе Российской империи на 1890–1891 год. Но пока ничего конкретного не нарыл, разве что узнал о реформе паспортной 1894 года. Жаль, что интернет более недоступен в Логове, хотя вот вода и электричество поступают как и прежде, но мировая паутина — увы, отключилась. А как было бы здорово, находясь в 1891-ом, отслеживать 2018-ый. И смотреть — тюкнул ТУТ, скажем, генерала Куропаткина, а как оно ТАМ отозвалось?! Но — увы-с! Нет таковой возможности!

А паспорт, или как тут он называется — вид на жительство, ой как нужен человеку путешествующему. Мне сказочно повезло, что первый выход «в люди» прошёл чинно-гладко, что доверчивые красноярцы не усомнились в личности лейтенанта флота, приближённого к особе Великого Князя! А потом я рванул на «частнике-попутке» до Ачинска, тоже без предъявления «ксивы» обошлось. Позже пересел к извозчикам, но это тот самый случай, когда пассажир на трассе в наше время тормозит автобус междугородний и платит «вчёрную», не получая билет. Извозам выгода — «левая» прибыль и нет надобности докУмент спрашивать. А ведь сейчас запросто могут и потребовать паЧпорт, когда от Томска до Каинска последуем. Вдруг да прицепятся жандармы на тракте. В принципе, ничего страшного, читал по молодости о приключениях большевиков, так те влёгкую подделывали документы Российской Империи, благо фотографий ещё не вклеивают в удостоверяющий личность документ. Самый простой вариант — соорудить переходной портал и скоммуниздить нужные бумаги у проживающих в гостиницах путешественников. Стопудово они с паспортами в дорогу дальнюю отправились!

Аренда меблированной комнаты у похожей на Тортиллу, пардон, на Рину Зелёную, вдовы чиновника Аглаи Тимофеевны Серёгиной на неделю обошлась в три рубля. А вот далее хозяйка, конфузясь, предупредила об увеличении оплаты в полтора раза. Народишко так и прёт в Томск, там и прёт, в чаянии поглазеть на надёжу Земли Русской, государя-наследника Николая Александровича.

— Не беспокойтесь, Аглая Тимофеевна, я ранее съеду.

— Как же, Антон Антонович, неужто не останетесь до приезда Цесаревича?

— Дела, увы, дела. Надлежит спешить в Москву.

— В газете прописано, Его Императорское Высочество может пробыть в Томске трое суток!

— Вполне возможно, вполне!

В Антон Антоновича «перелицевался» в Ачинске. Антон Антонович Кузнецов, просто и основательно. И на Отто Оттовича Шмидта легко перевести, это если немногие в этой реальности знакомые из Красноярска на пути жизненном повстречаются. А что — исполнял важную для Отечества миссию, ради секретности назывался и так и эдак, имею право.

Хорошо когда деньги есть — предъявил купюры, буркнул чего надобно и все дела, не надо выёживаться и стараться произвести благоприятное впечатление, как пришлось в городе на Енисее изворачиваться, поминать всуе генерал-адмирала Алексея Александровича Романова и своё с ним знакомство…

Также в Ачинске, ещё до общения с кухтеринскими «дальнобоями», обзавёлся «здешней» одеждой. В «песчанке» эпатировать публику, оно, конечно, можно, поясняя каждый раз про склады для армии САСШ. Но это только привлекает внимание, запоминается такой неординарный путешественник, из самой Америки снаряжённый. Поэтому лучше поскромнее, понезаметнее, поаборигенистей. Сапоги, которые грязи не боятся, — новьё! Пальто почти как у Чехова, плюс серые штаны и жилет, дополнили облик иновременца. Видок, надо признать, весьма уё…щный, нечто среднее между приказчиком из бакалейной лавки и отставным спивающимся поручиком. Ну, то мне так кажется, а солидные горожане и горожанки ничуть не удивляются, не косятся как на деревенского дурачка. Да и ладно, без кроссовок и футболок проживу!

Вот без бумажника тут не житьё для солидного господина, пусть и не по моде одетого. Сибирь, ходят в сапогах и нелепых одёжках люди богатые, пусть и незатейливо, но надёжно, по сибирской моде-погоде вырядившиеся. Но! Часы и бумажник чтоб наличествовали!

Это я понял в первой же лавке, куда сунулся поменять экспроприированные у красноярских карточных шулеров купюры. По прибытии в Томск оставалось семь с половиной сотен «бумажками» по пять, десять и двадцать пять рублей номиналом. Огромадные деньжищи, можно пару лет жить, если скромно, конечно, без выкрутасов и излишеств.

Жаль, когда деньги со стола карточного прихватывал, не смог «цап-царапнуть» жёлтенькие красивые кругляши империалов и полуимпериалов, в полсекунды старался уложиться. А «бумажки» здешние, хоть и меняются на золото без особых проблем, какие-то некрасивые — «серорозовосинюшные»…

Так вот, когда в лавке делал пустяшные покупки, исключительно чтоб разжиться сдачей-мелочёвкой, тут пять рублей не везде разменять можно, потому нужен для мелких расходов запас меди да серебра (рубль, полтинник и 25 копеек — серебряные!) заметил недоумение в глазах продавца. И в Ачинске ещё, когда расплачивался за шмотки, также недоумённо смотрели! Некомильфо ЗДЕСЬ большие деньги доставать широким жестом из карманов широких штанин! Кощунство то! Надобно бумажник предъявить окружающим, раскрыть его, пусть даже и небрежным жестом и вытащить сколь положено. Портмоне в 1891 у благонадёжного серьёзного человека, это как галстук у офисного клерка, показатель солидности да успешности!

Аж восемь с полтиной оставил в «Галантерейной лавке купца Платонова» но портмоне приобрёл что надо, судя по уважительной мимике приказчика. Сначала торговый человек купца Платонова смотрел на потенциального покупателя без задора и интереса, но потом оживился.

— Любезный, вон тот бумажник покажи.

— Прекрасный выбор, сударь, всего восемь рубликов, пятьдесят копеечек за замечательный…

— Стоп! Не части! И так голова со вчерашнего раскалывается. Мазурики опоили и всё повыгребли, хорошо не зарезали пьяного да сонного.

— Беда, беда, вам, сударь, к приставу бы, — непритворно опечалился продавец, виртуозно отсчитывая меди и серебрушек на полтора рубля, — не желаете ещё чего приобресть?

— Сегодня нет, а на неделе зайду, даже завтра, саквояж походный нужен и по мелочи, так сказать, малый джентльменский набор. Без вещей остался. Хорошо хоть основной капитал в банке помещён.

— Не извольте беспокоиться, подберём всё в лучшем виде. Лично займусь!

— Займись, дружок. А я в долгу не останусь, завтра же в это время подойду. И бритвенный прибор нужен и прочее. Про саквояж в дорогу я сказал?

— Так точно-с! Уведомили!

Простимулировав понятливого приказчика полтиной, пошёл гулять по замечательному городу Томску, выставляя то там, то сям порталы-переходники. Заодно попробовал платежи «через бумажник», — совсем другое дело! Сразу видят торгаши состоятельного человека, не шаромыжника какого! Отношение «приказных» в лавках и правда совсем иное. Надо ещё потренироваться в «купеческих повадках», где-то на флешке есть фильм Рязанова про «мохнатого шмеля», там герой Алексея Петренко очень уж хорошо «купечествует», надо от мэтра «напитаться фактурой»…

Томичи приветливы, молодёжь первой здоровается, пусть даже и с незнакомцем, хмурым, с недельной щетиной господином, по здешним меркам высоким и статным (ну, я так думаю). Спорят свершающие променад горожане и про перспективы Великого Сибирского Железнодорожного Пути и, конечно же, извечное соперничество сибирских городов прорывается, — нервничают, где же Наследнику больше понравится, в Иркутске, Красноярске или у них, в университетском городе Томске!!!

Протрясшие мою жопу по Сибирскому тракту от Ачинска до Томска «кухтеринцы» принесли весточку хозяйке, для господина Кузнецова предназначенную — собран наконец то транспорт (так у них обоз именуется) до Каинска, выезд через два дня.

— Аглая Тимофеевна, вот полтина, пускай Митяй сбегает с запиской до извозных, согласие моё подтвердит.

— Ах, Антон Антонович, балуете вы мальчонку, полтина и за что?

— Так не за раз, то, считайте как оплата его неоднократных пробежек по моим поручениям. По мелочи выдавать, по пятачку — несолидно.

— Барствуете, — недовольно поджала губы вдовушка сорока двух весёлых лет, тянувшая по меркам 2018 года эдак годиков на 60–65…

Аглая меня всё никак просчитать не может — деньги видела у «господина инженера» и немалые, перемены в одежде отнесла к возвращению изыскателя из таёжных дебрей обратно в цивилизацию. Тут всё логично, тут всё срастается. И речь правильная, «учёная» и повадки «барские» и даже коньячный, не сивушно водочный «выхлоп» выдают человека светского.

Но раннее укладывание «баиньки» — часов в восемь по здешнему и запирание комнаты на засов хозяйку поначалу удивляло. Пришлось рассказать как вымотался в экспедиции, как надоело у костра приткнувшись несколько часов сна вырывать у сурово-негостеприимной Сибири-матушки. Вроде поверила, тем более ликеров сладких два сорта прикупил в бакалее и презентовал даме, немного и сам пригубил за компанию. Жалеет, что уезжаю.

Кстати, Каинск — это в наше время в Новосибирской области город Куйбышев, рядышком с Барабинском. Каинск собрат по несчастью Томска — Транссиб прошёл в 12 вёрстах от Каинска, стоящего в болотах, а железнодорожная станция Каинск-Томский в 20 веке стала городом Барабинск. Да, такая вот занимательная экономическая география, совсем скоро и Томск и Каинск начнут чахнуть, хиреть. Даже ветка до Трассибирской магистрали, до станции Тайга, в восемьдесят вёрст слабо поможет «Сибирским Афинам»…

Ближайшая «железка» в Екатеринбурге, там даже до Перми протянули ветку, но всё это пока отдельная сеть именуемая «Горнозаводской железной дорогой» с непонятными из Томска графиками движения, может там одни товарняки гоняют, или через два дня на третий пассажирские составы. Нет, конечно, перевозят людей, только с какими удобствами и с какой скоростью? Возможно на коняшках более быстро и менее тягомотно перемещаться.

Надо покумекать, а если поменять сию реальность «под себя», делать-то в ожидании космического паучка всё равно нечего и чтоб «не скучать» почему бы не использовать возможности Сети Порталов для иного развития цивилизации человеческой, от 1891 года считая? Многих бед избегнуть можно, грядущие войны за передел мира пустить по иному пути, а некоторые и вовсе предотвратить…

Я ж запросто могу, выстроив Сеть, огромные средства уворовывать из банков, вплоть до десятков тонн золота, а что — тираж коноваловских газет тоже в несколько тонн весом вышел, а тогда просто ради прикола перетаскал огромную кучу бумаги в Логово, кстати, посжигать пора воняющие краской типографской агитки.

Плюс могу практически любого персонажа, из портала выскочив, пристрелить или взорвать. Да хоть топориком по темечку — тюк! Нет, цесаревича Николашку пока трогать не буду, его и так самурай покромсал, пускай царёныш проедет по Сибири, вдохновит народ на подвиг трудовой. А вот батюшку, Государя Императора Александра Александровича, он же «Миротворец» надо бы подлечить, вроде от болезни почек загнулся царь-богатырь, а я же лекарства в Логово закупал огромными партиями и «на все случАи», глядишь и отыщется нужное! Кстати, пенициллин ЗДЕСЬ должны открыть российские медики и непременно в девятнадцатом веке! Лучше всего — в лаборатории Томского Университета!

С таким позитивно-прогрессорским настроем решился прогуляться до берега Томи, там несколько мини-порталов выстроить, да ещё и по берегам Ушайки. Чёрт, с нынешними возможностями построения Паутины, ощущаю себя примерно как москвич, приехавший в город где есть метро, но только две станции. И станции эти Красноярск и Томск, малые города типа Ачинска и Мариинска да сёла-деревни, те не в счёт. Да и пока в Красноярске порталы только на левобережье есть, на правый берег так и не удосужился перебраться, не на лодчонке же утлой пересекать стремительный Енисей. Да собственно и нет в данный момент никакого Красноярска на правобережье…

— Господин хороший, поделитесь «синенькой» со страждущими. Душевно просим!

Твою ж дивизию, — вышла боком благотворительность. «Дайте медный грошик, господин хороший — вам вернётся руБЕль золотой». Только что мелочи медной копеек на тридцать раздал здешним гаврошам, чумазым босоногим ребятишкам, по виду более татарчатам чем русакам и через четверть часа неспешной прогулки по бережку Томи догнали «двое из ларца», — хари уголовные, глаза бешеные. Не под наркотой ли, на пьяных не похожи, а зрачки — со здешний пятак. В аптеке опий да морфий приобрести возможно вполне легально, а эти персонажи по всему видно, не бедствуют, одеты прилично, как зажиточные мещане, только по обличью — зверьё, урки…

Огнестрельным оружием, дурак, не обзавёлся, даже не заходил в оружейную лавку, считал — с Сетью порталов нет надобности вооружаться, лучше ретироваться как прижмёт.

Вокруг кустарник и тальник, хрен кого докричишься, да и кто полезет любопытствовать в тутошние трущобы-шанхаи. Эх, почему я не герой и не супермен, не Эраст Фандорин? Ломанулся от мазуриков с такой скоростью, что те поначалу опешили, пару секунд выиграл, но затем охотничьи инстинкты у представителей томского криминалитета сработали и припустили уркаганы за дичью, лёгкие на ногу, скоро догонят. По идее, можно было простоять 18 секунд на месте, вытаскивая из карманов монеты, потом бумажник мееееееедленно доставать. А засим — юркнуть в новообразовавший мини-портал и до свидания, жулики! Плевать на их реакцию — жизнь дороже. Но вдруг не будут рядом смирно стоять, толкнут, начнут пинать, ножи достанут. Вдруг не выстоять 18 секунд незыблемо в одной точке. Потому и рванул аки спринтер до ближайшего портала, каковой вчера на прогулке открыл в примерно двухстах метрах отсюда. Как знал!

— Куда бежишь, господин, — ещё и прикалываются, суки, — синенькую выдал бы и шёл спокойно. Но теперь с тебя штраф!

«Синенькой» здешний люд называет пятёрку, хотя скорее она серенькая, бедноваты цветом купюры века девятнадцатого. Метров на пять всего опередив преследователей влетел в призывно мерцающий портал № 892. Всё! Я в домике! Но реплика про «штраф» выбесила и сподвигла на непоправимое. Так-то рассчитывал «испарившись» пронаблюдать за охреневшими бандюганами, а потом внезапно появившись заорать: «У-у-у-у, щас кровушку то у вас повыпьет дяденька вурдалак»! Убежали бы жулики обосравшись и заикались до конца дней своих. И никто бы им не поверил ни про вурдалака, ни про исчезновение «господина хорошего» в никуда и появление из ниоткуда. Но словечко «штраф» из уст криминала «расплавило предохранители». В лихие девяностые века двадцатого мелкий урка Витёк решил выставить нас с одногруппником Саней на денежку. Бизнес тогда мутили честный и быстрый, — пиво свежее ящиков 15–20 поутру на заводе «Пикра» выкупали и вывозили на «копейке» напарника поближе к прудам Плодово-Ягодной станции. Бутылка в те времена стоила, ну примерно 320 рублей с пивзавода, а «на пляжАх» влёт уходила за 600–700. Сашка в бизнес вкладывался автомобилем, а я «блатом» и связями труженицы «Пикры» Марины, второй в моей жизни женщины…

Витёк, худой аки глиста, рано лысеющий персонаж лет 25–30, объезжал на убитой ещё более чем у Сани «копейке» места отдыха в Октябрьском районе и с шашлычников и с пиво-газировку продающих «взимал дань», каковую мы исправно отстёгивали — ну как же, порядок, скрепы, положено!

И чего-то не в духе был, демон, прицепился к нам и гаденько так, торжествующе лыбясь изрёк: «Пиво старое продаёте. Штраф десять штук! С каждого»!

Наглый наезд, по беспределу, пиво наисвежайшее — утром забирали, часам к двум уже расторговывались. Но приблатнённый деятель решил нажиться на лохах. И когда про штраф сказанул — плюнул мне под ноги, на кроссовок угодил, адидасовский. Очнулся я лишь когда оттащили от в хлам избитого «сборщика», — как бутылку о голову Витька разбил помню, дальше пелена. На удивление никаких разборов не было, так, поинтересовались «старшие» из-за чего сыр-бор и спустили дело на тормозах, посмеявшись над оборзевшим Витьком, желавшим срубить бабла втихую от «общества», ты смотри какой крысёныш…

Наверное потому так легко закончилось, что место Витька занял племянник тогдашнего районного бригадира Протаса — вакансия открылась для родственника. Да и вписываться за отмудоханного «коллегу» стрёмно — дело получило огласку, я сутки проторчал в райотделе, благо заявы не было. Проще Витька списать, не такой он и ценный кадр, вон какой конкурс из достойных бойцов в «бригаду»…

Да-с, такие вот дела-с. Здесь «пелена спала» когда оба мазурика валялись в луже кровищи, признаков жизни не подавая. Да и какие там могут быть признаки, когда заскочив в Логово вылетел обратно с изящным стальным ломиком-монтажкой, коим и начал урабатывать завертевших головами в поисках испарившейся добычи «охотников». Отохотились, бл…

Ранее смертоубийством не грешил, ни в первой жизни, ни вот в этой, второй. А теперь, выходит — «причастился»…

Со стороны легко рассуждается как многомудрый попаданец изничтожает никчёмного правителя или военачальника бестолкового, продвигая на их место более талантливых хроноаборигенов, или же сам начинает «царствовать и всем владети».

Вырвало прямо на трупы незадачливых грабителей, думал покрепче буду, не такой «нервенный». Плевать на блевотину и на окровавленные шмотки тоже плевать — помимо саквояжа и бритвы-помазка-расчёски-одеколона-платков купил костюм, две рубашки и наимоднейшие (так продавец сказал) штиблеты. В них и облачусь перед загрузкой в кухтеринский «дилижанс». Да и куда более похож буду в костюме приличном на инженера, сейчас же чисто купчина из мясной лавки.

Ух, снова подкатили рвотные массы…

К чёрту! Хватит рефлексировать. В Москву! В Москву! А потом, разумеется, в Питер! Интересно Антон Палыч фразу крылатую про стремление в столицы уже наваял? Вроде ещё нет. Отважному путешественнику Чехову респект, однозначно! Он то, протрясся в кибитке аж до Сахалина, героическая личность! Ничего, пятьсот вёрст от Томска до Каинска(Барабинска) как-нибудь вытерплю, а оттуда, если надоест тряска, можно для отдыха и подготовки к следующему «рывку» и в Красноярск перескочить и в Томск.

Водный путь для меня неприемлем потому, что на пароходе деться некуда — портал то не открыть. Пробовал в Красноярске — брал в прокате лодку, гонял по Абаканской протоке, причаливал к берегу. И нифига не появлялись переходы, ни на воде ни на «приколе». Видимо вода как-то иначе «вибрирует» нежели чем твердь земная. А если прихватят жандармы на водном транспорте, начнут допрашивать подозрительного субъекта, бить нещадно. И никуда не соскочишь, ждать придётся до высадки…

В принципе, та же картина и в поезде — в движении, но там при остановке состава порталы образуются. Нет, пароходом пускай Сергей Сергеич Паратов путешествует и Цесаревич Николай. Надо же, Ханты-Мансийск, оказывается, произошёл из деревушки Самоварово…